У всех детей обычно бывает две бабушки. У меня же их было три. Правда, одну из них, папину маму, Аделю, я никогда не видела. Она умерла за несколько лет до папиной женитьбы и моего рождения. Дедушка вскоре снова женился (уже в третий раз, так как первые две жены умерли). И когда я родилась, у меня был полный комплект: двое дедушек и две бабушки.
Мне было, думаю, уже лет восемь-девять, когда я узнала, что бабушка, с которой мы жили в одном дворе, не родная. Мы с ней дружили и жили душа в душу. Я любила её, а она во мне души не чаяла. Своих детей у неё не было. И мы с братом были её внуки. Я называла её бабушка Оля. А полное имя её было Ольга Наумовна Кацнельсон, по первому мужу.
Стало мне также известно (уже не помню, кто был моим просветителем), что выйдя замуж за Кацнельсона, она поменяла веру на иудейскую и стала называться Наумовной. Хотя, на мой детский слух, Ольга Николаевна звучало тоже очень красиво.
Помню, что вся семья восхищалась её фаршированной рыбой, которую она готовила на всю большую дедушкину семью, когда мы собирались на еврейскую Пасху. Но я больше любила её пироги с абрикосовым повидлом. Как сейчас помню огромную, в половину моего роста эмалированную кастрюлю, в которой поднималось на дрожжах тесто для пирогов на русскую Пасху, и красивые крашеные яйца на тарелке.
Небольшого роста, полненькая, пухленькая, с морщинистыми руками, добрая милая моя бабушка! Какое счастье, что у меня сохранилась фотография, где она держит на руках меня, годовалую, с голым пупсом, которого я прижимаю с восторженной улыбкой, а она смотрит на меня и такое счастье на её лице!
А ещё через несколько лет, когда я уже была школьницей, я влюбилась в крохотную куколку в магазине, где она лежала в роскошной коробке с изумительно красивым приданым в маленьких ячейках вокруг неё. Кукла в коробке стоила огромных денег, целых двадцать пять рублей! И мама не соглашалась купить: дорого... Зарёванная я побежала к бабушке и она тут же сделала меня счастливой. С деньгами в руках я побежала в магазин и куколка стала моей! Позже, немного повзрослев и наигравшись с ней, я уложила её в футляр моей скрипки. И там она лежала рядом с канифолью для смычка и запасным комплектом струн много лет, пока моя младшая кузина не выпросила её для себя. С куколкой этой ушло и моё детство... Но тёплое чувство к моей дорогой бабушке до сих пор греет мою душу.