Аннотация: Опубликован в журнале авиакомпании "Хаво йуллари", Узбекистан, 2010, а также в газете "Леди" (21 октября 2010)
Риштанские блюда не для плова
Некоторые статьи и очерки пишутся на одном дыхании, когда впечатления настолько свежи, что, кажется, закрой глаза, протяни руку, и ты можешь дотронуться до них. Другие же вынашиваются порой месяцами или даже годами, не желая ложиться стройными строчками на бумагу, при этом время от времени корябая сознание, напоминая о себе. Кажется, прошло много времени, много новых встреч с интересными и увлечёнными людьми, увидены новые города и деревни, моря и океаны, протоптаны новые тропки, и те старые впечатления должны бы стереться и померкнуть на фоне ярких событий, но они всплывают в памяти раз за разом, пока не наступает решающий момент, когда ты понимаешь, что пора садиться за стол и писать. Значит, зацепившие тебя когда-то событие или встреча, созрели для того, чтобы ты рассказал о них другим.
Таким долго зреющим фруктом на моём "дереве рассказов о путешествиях" был этот очерк. Всего одна встреча с мастером Рустамом Усмановым в 2007 году, один мимолетный взгляд на мастерскую и его творчество, скользящие за окном нашей машины улицы Риштана, неторопливо идущие жители городка... А отпечатались в моей памяти они до мельчайших подробностей, не давая покоя вот уже три года. Керамические блюда мастера Усманова, привезенные из Риштана, тоже служили особым знаком, бросаясь в глаза в моменты, когда казалось, что я забыла думать об этом городке и его сказочных мастерах. Подтолкнуло к написанию очерка путешествие риштанской посуды из Узбекистана в Кению перед самым Новым годом. Один из знакомых согласился привезти мои коллекционные расписные ляганы (1) из Ташкента в Найроби, чем обрадовал несказанно всю нашу семью.
...Тогда Фергана встретила июльским зноем. После прохладного Ташкента, такая жара, начавшаяся ранним утром, душила и расслабляла, забирая не только энергию, но и всякое желание шевелиться. Мучаясь от стоящего передо мной выбора - поехать в Риштан на экскурсию или остаться в прохладном офисе в Фергане у коллег - все же остановилась на первом. Уже несколько минут позже пожалела, оказавшись в раскаленной солнцем кабине машины. Катим с ферганским водителем по плавящемуся асфальту в сторону Риштана, пытаясь говорить о чем-то, касающемся керамики и истории городка. Но все время возвращаемся к погоде. Водитель только и повторяет: "Ну что вы в самом деле удивляетесь? Чилля (2) же сейчас!". А сам отхлебывает ледяную воду из баклашки каждые три минуты. Хочется передразнить его, но нет сил даже состроить рожицу, не то что говорить что-то.
Двор усто (3) Усманова со стороны улицы особо не отличается от соседских, но, войдя в него, поняла, что попала в рай: укрытый тенью деревьев со всех сторон, дышащий прохладой "островок жизни" вернул в меня интерес к окружающему миру и к ... керамике, ради которой летела из Ташкента. Это был не просто дом, а настоящий музей прикладного искусства, где собраны старинные арба и хумы, коллекции керамики, живописи и атласа (4). Здесь же расположена мастерская с печью для обжига. Хозяйка, прежде чем пришел сам мастер Рустам, усадила меня с водителем на тапчан и угостила мятным чаем, от которого стало еще прохладнее и веселее. Пишу о том удивительном чае, и вкус его на кончике моего языка, - это была не просто мята, заваренная кипятком, было в нем что-то особенное, магическое что ли. Или мне так показалось после знойной улицы?
Следующие пара часов пролетели незаметно за разговорами, фотографированием, осмотром мастерской и лазуревых блюд и пиал. Усто Рустам показывал краски, которыми он расписывает свои блюда, давал помять в пальцах риштанскую глину, знакомил со своими учениками, объяснял значения узоров на ляганах и смысл сочетания тех или иных красок. После такого радушного приёма было даже неловко уезжать с пустыми руками. И, хотя я планировала купить только одно блюдо, уезжала из Риштана с несколькими, завернутыми в плотную бумагу, осторожно прижимая их к груди.
Рустам Усманов - один из самых талантливых риштанских мастеров. И это не только мое мнение, а вывод многих исследователей и ценителей керамической посуды. Уроженец Риштана, он - мастер-керамист в первом поколении и единственный из риштанских мастеров, получивший профессиональное художественное образование. В 1980 году Рустам окончил Ташкентский театрально-художественный институт (отделение промышленной графики). Потом вернулся в свой город и вплотную занялся керамикой, учился у лучших мастеров Риштана - Хакимджона Сатарова и Ибрагима Камилова. В 1981-1988 гг. и 1996-1997 гг. был главным художником на Риштанском керамическом заводе. Рустам Усманов мастерски владеет искусством росписи, различными технологиями глазурования, но находится в постоянно творческом поиске - изучает наследие старых мастеров, материалы археологических экспедиций, воссоздает утраченные орнаменты. Поэтому в его творчестве соединились как знания народных традиций, так и высокий профессионализм. Изделия Рустама Усманова объездили многие страны мира (Россия, Япония, США, Казахстан), представлены в известных музейных собраниях, но спутать их с другими невозможно - выдают тонкий вкус и чувство прекрасного мастера. В 1997 году он один из первых в Риштане создал в собственном доме открытый музей-мастерскую, которую с удовольствием посещают такие же любители керамики, как и я.
На прощание мастер показал мне фотоальбом "Керамика Риштана", автор которого фотохудожник Ляля Кузнецова (5) несколько раз приезжала специально из России, чтобы сделать не только прекрасные снимки, но и изучить историю риштанской керамики и феномен мастеров этого маленького городка. Так хотелось купить это издание, отпечатанное на хорошей бумаге и иллюстрированное художественными фотографиями керамических изделий, пейзажами и самого мастера Рустама и его коллег по цеху, но я обнаружила, что у меня просто не хватит денег на обратную дорогу, если книга станет моей. Тяжело вздохнув, отказываюсь от покупки, но Рустам ака, пошептавшись с женой, подарил мне эту бесценную книгу со словами: "У вас должна быть эта книга, ведь мы готовили её именно для таких людей как вы". Руки торопливо потянулись к подарку, но разум кричал, что это бесценный дар, который я не имею права принимать, поэтому я отдернула их, спрятав за спиной. Хозяева, видя моё смущение, вручили книгу водителю и стали прощаться.
Обратная дорога в Фергану пролетела незаметно, я уже не чувствовала жары, поглощенная рассматриванием фотоальбома. Он был выпущен в 2005 году в Татарском республиканском издательстве "Хэтэр" в Казани и, возможно, его еще можно найти в арт салонах и мастерских Узбекистана, в чем я совсем не уверена, так как тираж был всего 1000 экземпляров. Сейчас, в 2010 году альбом Ляли Кузнецовой уже раритетное издание, и я очень горжусь тем, что один экземпляр в моей личной библиотеке. Спасибо мастеру Рустаму Усманову, понявшему в тот момент, что для меня значит "керамика Риштана".
Фото из альбома Ляли Кузнецовой.
С того дня на дилетантском уровне занялась изучением истории керамики Узбекистана, научившись со временем отличать почерк мастеров Гиждувана от риштанских усто, старинные работы от современных, настоящее искусство от серийных поделок цеховиков. Часто сверяла свои наблюдениями с текстом искусствоведа Людмилы Кодзаевой и фотографиями из книги Ляли Кузнецовой, отмечая про себя, какое глубокое исследование провели эта энтузиасты, показав языком картинки все оттенки самобытности риштанской керамики.
Что же особенного в этом узбекском городке Риштане, ставшим колыбелью керамики и притягивающем к себе внимание не только исследователей, но и фотографов, ценителей прекрасного и просто путешественников?
Риштан - небольшой город, раскинувшийся между Кокандом до Ферганой на живописных отрогах Чаткальского хребта. Исследователи считают его древнейшим центром керамического искусства Ферганской долины. Дело, наверное, в местной глине красноватого цвета - "хоки сурх" - идеально подходящей для гончарного производства. Испокон веков здесь творили потомственные мастера, передавая секреты замеса глины, приготовления красок, сбора трав и минералов, росписи и обжига от отца к сыну, от сына к внуку. Поэтому изготовленная здесь посуда представляет большую художественную ценность как в стране, так и за её пределами. Уникальность голубой керамики Риштана в том, что краски со временем не тускнеют, а становятся сочнее, сохраняют свой праздничный бирюзовый цвет. "Искусство керамики Риштана зародилось в глубокой древности. Историю его возникновения, овеянную множеством легенд, еще предстоит открыть археологам. Небольшой в прошлом поселок на юге Ферганской долины на половине пути от Ферганы до Коканда, у границы современного Узбекистана и Кыргызстана, Риштан известен сегодня как город мастеров, один из крупнейших в Средней Азии центров производства уникальной глазурованной керамики", - пишет в книге "Керамика Риштана" ташкентский искусствовед Людмила Кодзаева.
Согласно легендам, до сих пор бытующим среди мастеров, древний город гончаров находился в одном из старых кварталов современного Риштана (Рошидона) - махалле Чиннигарон, недалеко от мазара Сохиби Хидоя. Одни предания относят его появление к Х- началу ХII вв., другие - в началу XIV-XV вв., но и в тех и в других основателями промысла считаются мастера, приехавшие из Самарканда и Бухары. Многие риштанцы считают себя потомками выходцев из Самарканда и Уратюбе, существуют родственные связи между жителями Риштана и Канибадама. (6).
Когда я стала копаться в литературных источниках, разыскивая ответ на вопрос об истоках появления зеленовато-голубого цвета поливы керамики Риштана, разительно отличающей её от других, наткнулась на интересные факты, указывающие на какую бы вы думали страну? Задумайтесь, откуда к нам пришли бумага и шёлк? Да, Китай. А вот что пишет Людмила Кодзаева: "К XII в. широкое распространение во всех керамических центрах Средней Азии получило производство посуды под зеленой и бирюзовой поливой в подражание китайским селадонам. (7). С этим же периодом связывают широкое применение кобальта для росписи посуды и окраски глазури. Многие исследователи поддерживают легенду взаимосвязи образования риштанского промысла с ввозом на территорию Мавераннахра китайского фарфора эпохи Минг, расписанного кобальтом - "мусульманской синькой" и служившего ценным обменным товаром. Скорее всего к этому периоду можно адресовать не появление самого керамического производства, а факт сложения определенного стилевого направления в нем, изобретение силикатного черепка кашина - среднеазиатского фаянса, имеющего некоторые аналоги с китайским "кобальтом"".
Но при этом исследователи сходятся на том, что интерес к китайской керамике в Средней Азии не был обычным подражанием. Среднеазиатские гончары сознательно выбирали голубой цвет для окраски своей посуды, ведь бирюза была тогда и до сих пор остаётся одним из самых любимых и почитаемых на Востоке самоцветов.
Но почему гончарное производство развивалось именно в Риштане, а не в Коканде, к примеру? Да сырье было под руками, вернее, ногами. Все глины и красители, кроме ляпис-глазури и кобальта, риштанские мастера добывали в окрестностях, в самом же Риштане есть красноватая глина "хоки сурх". Травы для изготовления поташной "ишкоровой" глазури собирали вокруг городка; именно их зола богата окисями натрия, калия, магния, придающими изумительно глубокий и сочный изумрудно-бирюзовый цвет риштанской керамике.
Уже к середине XIX в. сложились основные стилистические особенности риштанской школы гончарства, сохранившиеся до сегодняшнего дня. Слава городка и его посуды гремела за пределами Средней Азии. К концу этого же века изделия риштанских мастеров вывозились на всероссийские выставки. В 1900 году они успешно экспонировались на Всемирной выставке в Париже. Керамику Риштана сравнивали с лучшими европейскими майоликами и считали способной конкурировать с ними.
В конце XIX века открылась железная дорога из Ташкента в Фергану, купцы стали привозить российский фарфор, сразу же вошедший в моду у местных жителей и постепенно вытеснивший свою керамику. Да, не всегда прогресс идёт на пользу производству, особенно он вредит мастерам, изготавливающим штучный товар. Им было не угнаться за заводским конвейером, штампующим пиалы и блюда сотнями за то же время, что они тратят на роспись одного единственного лягана... Мастера стали бросать своё ремесло, слава риштанской керамики постепенно угасала.
В XX веке произошло очень много изменений в риштанском промысле, каждое из которых было отражением исторических перемен в регионе. Были социалистическая артель, затем - завод, попутно работали мастера-одиночки, однако посуда, выходившая из цехов,больше напоминала ташкентскую и гиждуванскую керамику, но при этом была далека от истинных классических образцов этих школ. На наше счастье, я имею в виду ценителей именно старинной риштанской керамики, рецепты изготовления ишкоровой керамики в Риштане не были утрачены безвозвратно. В памяти старых мастеров сохранились секреты изготовления ишкоровой глазури, технологии чинни. В середине 70-х гг. на Риштанском заводе начали эксперимент по восстановлению ишкоровой керамики, и после многих лет проб и ошибок мастера сделали первую партию посуды, после чего технология ишкора была официально принята в производство. Так риштанский промысел родился во второй раз: керамике был возвращен её классический колорит, восстановлена былая слава Риштана. Уже в конце XX века завод был реорганизован на выпуск промышленной керамики и мастера, как в старые времена, вернулись к домашнему цеховому производству.
Но главный вопрос остаётся всё же без ответа - почему так ценится риштанская керамика? Ответ есть в том самом раритетном фотоальбоме Ляли Кузнецовой "Керамика Риштана": "Основное богатство риштанской керамики в ее росписи, удивительно свободной и изящно живописной манере, богатство растительного декора. ...Темы и "сюжеты" своих росписей риштанцы заимствуют в мире окружающей природы, в творчестве старых мастеров, которые воспроизводили рисунки по памяти, дополняя их собственными фантазиями. ... Стилизованные мотивы полевых цветов и трав, пышных кустов и плодов граната, "древа жизни" пришли в орнаменты из народных представлений и обрядов, связанных с пробуждающейся природой. ... Популярны крестообразные узоры, круги и розетки - древние астральные символы. От ранних кочевых и земледельческих культур сохранились в орнаментах стилизованные изображения птиц, символизирующих идею плодородия, света, красоты; рыбок, олицетворяющих водную стихию, чистоту и благополучие. В узоры включаются мотивы, взятые не только из мира природы, но и архитектуры, других видов народного искусства. Мотив арочного узора -"мехроба" - пришел из Ирана. От искусства маргеланских мастеров чеканки - изображения драгоценных кумганов, ножей-оберегов".
А разве вам не хотелось бы видеть каждый день дома на стене блюдо с нарисованной на нём историей целого края, переплетённого стеблями различных верований и религий, вкраплениями фантазий поколений мастеров? Вот в этом-то и есть секрет риштанских мастеров - передать в одном изделии историю поколений, но не сухие факты, а прочувствованные и пропущенные через себя события. Нет, не могу я есть плов из риштанского блюда мастера Рустама Усманова, сама мысль о том, что в это произведение искусства можно положить еду, кощунственна для меня. И вы, не станете же вы есть селёдку на "Джоконде" Леонардо да Винчи?!
1. Ляган - плоское блюдо. (Узб.).
2. Чилля - самый жаркий период лета в Узбекистане. Длится около сорока дней с июня до конца июля или начала августа.
3. Усто - мастер (узб.).
4. Атлас - шелковая ткань.
5. Ляля Кузнецова - известный фотограф. Родилась в 1946 году в Уральске, Казахстан. Училась в КАИ (Казанский авиационный институт) и работала инженером авиации до того, как занялась фотографией в конце 70-х годов. В 1978 году работала фотографом в Казанском Государственном музее искусств, а в 1979 была принята в Союз Фотохудожников Литвы. С 1980 по 1982 гг. Кузнецова была репортером газеты "Вечерняя Казань", с тех пор - свободный фотограф. Ее работы неоднократно выставлялись в Европе и Соединенных Штатах, в том числе в Галерее Коркоран в Вашингтоне. В 1997 году Кузнецова была удостоена приза Mother Jones Leica Medal of Excellence и Гран-При за фотографию в Париже. (http://ru.wikipedia.org).
6. Из книги 'Керамика Риштана'.
7. Термин 'селадон' для гончарных изделий с бледно-серовато-зеленоватой глазурью был придуман европейскими ценителями керамики. Существует несколько гипотез происхождения этого слова. Одна из гипотез состоит в том, что слово впервые появилось во Франции в XVII веке и произошло от имени героя французского пасторального романа XVII века 'Астрея' ('L'Astrée') писателя Оноре д'Юрфэ, который украшал одежду бледно-зелёными ленточками. (Д'Юрфэ, в свою очередь, заимствовал своего героя из Метаморфоз Овидия). Другая гипотеза состоит в том, что термин является искажённым именем Саладина (Салах ад-Дина), султана из династии Айюбидов , который в 1171 г. направил сорок изделий из этой керамики к Нур ад-Дину, султану Сирии. Наконец, ещё одна, третья, гипотеза состоит в том, что слово происходит от санскритского sila и dhara, что означает 'камень' и 'зеленый' соответственно. (http://ru.wikipedia.org).
![Из альбома Ляли Кузнецовой. [Скопировано с сайта http://museum.ru]](/img/c/coj_a/rishtanceramiks/imgb.asp.jpg)