Аннотация: Пятая статья из серии задуманных рассказов о любимом городе Самарканде. Опубликовано в еженедельнике "Леди", Узбекистан, 23 сентября, 2010.
Самарканд: бессонная ночь на площади Регистан
Я - Регистан, я сердце Самарканда,
Я - памятник прошедших войн и бед.
Потомок, слушай мудрости завет:
"Мир береги".
Жить в мире, дружбе - счастье.
Ты всюду помни это, человек.
Из истории города Самарканда, которая рассказывается тремя медресе вечерами во время звуко-светового представления.
Поездка в Самарканд лет шесть-семь назад по делам обернулась удивительным приключением. Правда, я тогда сильно устала и оценивать адекватно выпавшие на мою долю события не могла, но позже вспоминала ту ночь как одну из самых чудесных в моей жизни.
Регистан обычно пробегала, именно пробегала, потому как на этой большой площади было слишком людно, слишком шумно и слишком много люли. Люли, или среднеазиатские цыгане - настырные и сметливые попрошайки. Их юркие дети на площади обычно цеплялись ко мне как репей, чувствуя мою нерешительность и растерянность, и отставали только с денежкой в грязных кулачках, освобождая место не менее настырным мамашам, окуривающим мою бедную голову дымом от тлеющего в лоханках исырыка и читающим молитвы скороговоркой. В результате, оставляла энное количество денег этим "лекарям-коммерсанткам", долго и громко чихала от дыма и жалела, что вообще решила идти этой дорогой, мучаясь от аллергии весь день.
...В это утро, таща за собой упирающихся коллег-россиян, проскочила площадь, свободно вздохнув только рядом с гостиницей, где стоял милиционер, наблюдавший за порядком вокруг. Друзья возмущались и ворчали, не желая покидать Регистанскую площадь так быстро и не соглашаясь с моими доводами, что там де слишком много народу. Им непременно хотелось постоять на площади и сделать пару снимков. Но я был непреклонна, пообещав, что вечером обязательно вернёмся сюда. Да и освещение будет получше, так что сфотографируют и площадь, и минареты, и прохожих южных красавиц. Нехотя, но россияне согласились, взяв с меня слово, что буду с ними на Регистане столько, сколько им вздумается, хоть всю ночь. Опрометчиво согласилась, полагая, что после длительно перелета из Москвы в Самарканд, они начнут клевать носами уже часов в девять-десять. И зря. Пришлось на самом деле ночевать на скамейке с видом на Регистан, периодически просыпаясь, чтобы выслушать восторженные тирады моих спутников, снимающих здания площади то на закате, то под звёздами, то уже на рассвете.
Вечер на Регистане начался с прохладного ветерка, очень редкого в июльскую жару, и мороженого. О, самаркандское мороженое заслуживает отдельной поэмы! Несмотря на модные в индустрии производства "сладкого снега" консерванты и эмульгаторы, здешнее лакомство сохранило первозданную натуральность. Оно из моего детства, из того самого бумажного стаканчика за 20 копеек. Размякшая от воспоминаний, я была готова провести с друзьями сколько угодно времени, любуясь со смотровой площадки видом на площадь с её величественными порталами. Однако, пришлось не только наслаждаться, но и проводить экскурсию, чтобы россиянам было понятней, для чего властители потратили столько времени и ресурсов, отстраивая медресе одно за другим, если они превратились затем в руины, восстановленные только в конце XIX-начале ХХ веков. Кому это было нужно? Этот вопрос, по-моему, серьёзно волновал моих друзей.
Что ж, я начала рассказ издалека. Переходя из одного здания комплекса в другое, восстанавливала мои знания о древнем Самарканде и делилась ими со слушателями. Начали прогулку с самого большого здания - медресе Улугбека, перейдя затем в Шер Дор и после - в Тилля Кари. В статье не стану воспроизводить тот рассказ, ибо многое уже и не припомню, а почерпну данные из авторитетных научых источников. Итак, следующие три части предназначены для интересующихся историей всего комплекса Регистан.
Медресе Улугбека
Уже в XIV-начале XV вв. Регистан считался главной городской площадью и торгово-ремесленным центром средневекового Самарканда. Сюда сходились шесть главных улиц, на пересечении которых женой Тимура Туман-ага был построен купольный торговый пассаж Чорсу. Позже во времена правления внука Тимура - Мухаммед Тарагая Улугбека на Регистане было построено первое здание комплекса - медресе Улугбека (1417-1420 годы). Строительство осуществлялось по распоряжению самого правителя и учёного Улугбека. Именно в первой половине XV века в связи со строительством в Самарканде этого медресе и обсерватории, город приобретает известность как один из главных центров науки средневекового Востока. Имя архитектора этого сооружения история не сохранила.
Медресе Улугбека представляет собой замкнутый прямоугольный двор, заднюю сторону которого занимала мечеть-аудитория. По углам ансамбля возвышались 4 минарета. Вокруг двора шли два яруса открытых наружу арок, за которыми располагались пятьдесят худжр-келий, и в которых проживало свыше ста студентов, обучающихся в медресе. По осям двора расположены глубокие ниши. Первоначально медресе Улугбека было двухэтажным зданием с четырьмя куполами над угловыми аудиториями.
На площадь медресе обращено гигантским порталом, занимающим две трети главного фасада, и высокой глубокой стрельчатой аркой. Ещё три таких же портала, но меньшего размера, располагались на трёх других сторонах здания. Задний портал служил входом в мечеть. Порталы - самые замечательные элементы постройки, они несут чисто декоративную функцию, их смысл - только в производимом впечатлении монументальности и величия. Это впечатление достигается очень простым приёмом - преувеличенно большими размерами дверных ниш.
При всей своей монументальности, здание производит впечатление лёгкости и изящества. Рельефные детали стен, говорящие об их тяжести и толщине, или совсем отсутствуют, или сведены к минимуму. Замысловатый декоративный геометрический орнамент, мозаичное панно арки, отделка стен сине-голубыми изразцами, не вызывают даже мысли о тяжести кирпичной кладки.
Помимо традиционных цитат из Корана, на портале медресе присутствует следующая надпись: "Про этот дом можно сказать: он есть многосторонное озарение для людей, прямой путь, милость для людей, имеющих верное зрение. Достойный султан, сын султана, основатель этого здания науки и благодения, удовлетворитель мира и веры - Улугбек Гурган. Да хранит Аллах дворец его владычества, укрепит основание его до конца существования государства его. Подлинно хорошо жить в этом величественном медресе - мир вам! Вы были добрыми, за то войдите в него, оставаясь в нём навеки. Год 820. Да будет известно - это здание превосходнейшее и высочайшее из мест мира, совершеннейшее из построек по искусству и работе, указывает основы науки и руководствует в пути спасения; живущие в нём люди шариата и фатвы; потому названо это великое училище - "живут в нём учёные".
Медресе на Востоке - это образовательное учреждение, служившее в средние века и общеобразовательной школой, и высшим учебным заведением - университетом. Медресе Улугбека было одним из лучших духовных университетов мусульманского Востока XV века. Как говорят предания, здесь учился знаменитый поэт, учёный и философ Абдурахман Джами. Здесь же читали свои лекции по математике, геометрии, логике, естественным наукам, сводам учений о человеке и мировой душе и богословию целая плеяда известных учёных - Салах-ад-дин Муса Казы-заде Руми, Гияс-ад-дин Джемшид ал-Каши, мауляна Али Кушчи (полное имя Ала-ад-дин Али ибн Мухаммадмашхур). В медресе преподавал и сам Улугбек, а в качестве ректора правитель и учёный выбрал человека простого, но очень образованного - мауляна Мухаммеда Хавфи. В день открытия медресе Хавфи прочитал лекцию в присутствии 90 учёных, но никто не мог понять лекции, кроме самого Улугбека и Казы-заде Руми - его учителя.
Медресе Улугбека сильно пострадало от времени, землетрясений и, особенно, в годы междоусобиц в начале XVIII века. Наружные купола, два минарета и большинство жилых помещений подверглись разрушению. В 1918 году букинисты-переплетчики, чьи лавочки располагались у бокового фасада здания, первыми заметили, что северо-восточный минарет (на фронтальных фото он правый) пришел в движение. Каждый день он всё заметнее кренился наружу, отрываясь от основного массива здания. Было ясно, что предоставленный самому себе минарет вскоре дойдет до критического наклона и рухнет. Обеспокоенные тем, что минарет может рухнуть прямо на их лавки, они решили поставить в известность В.Л. Вяткина - представителя Самаркандской комиссии Туркомстариса (Комитет по делам музеев и охраны памятников старины, искусства и природы Туркестанской АССР), надзирателя за памятниками старины Самарканда.
Для спасения минарета, а также реставрации памятников старины Самарканда в мае 1920 г. при Туркомстарисе была организована специальная комиссия по охране памятников старины и искусства - "Самкомстарис". В качестве временной меры минарет опоясали деревянным корсетом, а накренившийся ствол перехватили 24 стальными тросами весом 36 тонн, которые были укреплены на деревянных якорях, вкопанных в землю немного северо-восточнее современного деревянного подиума для представлений. В итоге минарет прекратил свой крен на отметке 1,8 м от нормального положения.
На основе предложения местного областного архитектора М.Ф. Мауера в Москве дважды составлялся проект по выпрямлению памятника. Первый был отклонен из-за несоответствия характеристикам сооружения, второй разработан выдающимся русским инженером Владимиром Григорьевичем Шуховым, к которому Мауер ездил для обсуждения деталей проекта. Автор радиобашни на Шаболовке В.Г. Шухов, подошел к решению задачи неординарно. Под основание минарета - огромного сооружения весом около 2,5 тысяч тонн, высотой 35 м - нужно подвести прочные прокатные балки, и длинный конец балок со стороны наклона минарета приподнять подобно рычагу. Свободные пустоты у основания минарета, оставшиеся после его выпрямления, залить бетоном. К 1931 году крен минарета увеличился до 5?1', что уже грозило ему обрушением. Проекция центра тяжести минарета на горизонтальную поверхность сместилась от оси фундамента на 1055 мм. Больше медлить было нельзя. Выпрямление по проекту Шухова началось и закончилось удачно. Минарет стоит и по сей день.
Медресе Шер Дор
Первая половина XVII века в истории Самарканда связана с деятельностью эмира Ялангтуш бия Аталыка Бохадура из узбекского рода Алчин. Именно в период его правления на Регистане были построены ещё два монументальных здания - медресе Шер Дор и Тилля Кори. Эти строения отличаются внушительными размерами и роскошью отделки, однако по своим художественным и архитектурным достоинствам всё же уступают своему прототипу - медресе Улугбека.
Медресе Шер Дор - "обитель львов", было построено через 200 лет после того, как на площади появилось медресе Улугбека. Построено оно было на том месте, где при Улугбеке находилась ханака - обитель для суфиев. Здание строилось почти 17 лет (1619-1636 годы). Автором его был зодчий Абдул Джаббар. Медресе Шер Дор практически зеркально повторило первое здание ансамбля - медресе Улугбека, но в искажённых пропорциях. Все стены Медресе Шер Дор исписаны цитатами из Корана. В центре арки входного портала помещена свастика. С большой фантазией украшены наружные и дворовые фасады. В архитектурном декоре применены облицовки из глазурованного кирпича, мозаичные наборы и росписи с обилием позолоты. В мозаичных панно дворовых арок много вьющихся цветов, бутонов, образующих сложный ажурный орнаментальный узор.
В отличие от внешнего оформления интерьер худжр-келий строг и аскетичен - помещение с гладкими белыми стенами делилось на три части: передняя - для пребывания дома и занятий, небольшая кладовая предназначалась для бытовых нужд, а антресоль служила спальней.
Медресе Тилля Кори
Спустя десять лет в 1646 году на месте бывшего караван-сарая началось строительство медресе Тилля Кори. Строительство продолжалось четырнадцать лет и закончилось в 1660 году. Эта постройка замыкает площадь Регистан с севера, образуя, таким образом, законченный архитектурный ансамбль, фасадом обращённый на юг. Название медресе Тилля Кори означает в переводе "отделанное золотом". Медресе Тилля Кори, помимо своей основной задачи обучения студентов, выполняло роль соборной мечети.
Главный фасад имеет симметричную композицию с центральным порталом, фронтальными крыльями с двумя ярусами худжр, обращенными на площадь арочными нишами - лоджиями и угловыми башнями - гульдаста.
Обширный четырёхайванный двор по периметру обстроен кельями (два этажа по главному фасаду; один - по остальным). Западную часть постройки занимает купольное здание мечети с двумя смежными галереями на столбах.
В центре - квадратное, крестообразное в плане помещение, на дне - бордюры резных сталактитов. Остальные поверхности стен и свода сплошь покрыты росписью "кундаль" с обильной позолотой. Позолочен был михраб - направление на Мекку и одиннадцатиступенчатый минбар (возвышение для проповедника - имама). Обилие золота в отделке и определило название Тилля Кори. Помещение мечети было перекрыто двойным куполом, но строительство наружного купола не было закончено. Наружные и дворовые фасады облицованы кирпичной и наборной мозаикой и майоликой с геометрическими, растительными и эпиграфическими узорами. Массивные деревянные двери украшены тонким растительным и эпиграфическим орнаментом.
Так, в XVII веке Регистан приобрёл свой величественный вид, в каком он в основном предстаёт перед нашими глазами и ныне.
Заключение к исторической части статьи
Однако, по историческим меркам, город простоял в блистательной красе недолго. Конец XVII и первая половина XVIII веков в истории Мавераннахра характеризуется междоусобицей, набегами и разорениями страны кочевыми племенами. Больше всего Самарканд пострадал в двадцатые годы XVIII века, когда периоды полнейшего запустения сменялись небольшим оживлением. Было время, когда в городе, по свидетельству очевидцев "... не осталось ни мужчин, ни женщин, никого, кроме монаха-каландара Шох Джугуза. Благословенные мечети, священные медресе, богоугодные заведения разрушаются...". Медресе опустели, в городе жили дикие звери... Перелом к лучшему произошёл лишь в конце семидесятых годов XVIII века. В Самарканд были переселены жители из соседних городов и селений. Город начал возрождаться, вновь закипела жизнь на Регистане, где снова традиционно расположились многочисленные мелкие лавки и строения.
В 1875 году площадь была приведена в порядок - был снят трёхметровый слой земли, образовавшийся за века и скрадывавший высоту строений, поверхность земли выровнена и замощена. Регистан, как и раньше, стал центром города. После установления Советской власти в Самарканде, деятельность медресе, как духовных школ, была прекращена, а через год снесены лавки. Жизнь на Регистане замерла.
Сегодня в Самарканде на площади Регистан проводится фестиваль восточных мелодий "Шарк тароноллари" ("Мелодии Востока"), на который съезжаются музыкальные коллективы стран Азии. Мне посчастливилось однажды попасть на концерт, кажется, в 2005 году. Зрелище потрясло меня, особенно запомнилось, как мужской хор из Объединенных Арабских Эмиратов исполнял известную песню "Хабиби". Зрители вызывали их на бис раз пять, или даже больше, пританцовывая и подпевая каждый раз с новым азартом.
***
Мои слушатели отвлекались временами, теряясь в сувенирных лавочках, расположенных в бывших кельях, но всё время возвращались ко мне и с новыми вопросами. Вечер пролетел незаметно. Уставшие, мы опустились на скамейки перед площадью, чтобы послушать звуко-световое представление, проходящее на Регистане. И вот лучи прожекторов осветили сначала все три портала, затем остановились на одном, и он величественным голосом произнес: "Я - Регистан, я сердце Самарканда. Я - памятник прошедших войн и бед..." Россияне забыли о камерах, вслушиваясь в беседу медресе, наблюдая за меняющимися красками на порталах и минаретах. Иногда восхищенно ахали. Я же получила огромное удовольствие от того, что провела экскурсию и сама еще разок прогулялась по дворикам медресе, полюбовалась на такие разные порталы и минареты, вспомнила то, что изучала и читала о Самарканде.
Всю оставшуюся ночь ребята фотографировали площадь и порталы в разных ракурсах, ловя освещение, настраивая свои вспышки, заряжая для этого батарейки в кафешке неподалёку. Мне давали время подремать, чтобы в какой-то момент разбудить восхищенным возгласом "Вот это красотища!". Часа в три-четыре утра к нам все же подошёл дежуривший здесь милиционер, спросив, чего нам не спится. Мои друзья наперебой стали ему рассказывать, что специально прилетели из Москвы, чтобы посмотреть на Самарканд, что влюбились в него с первого взгляда, что вот фоткают Регистан на память... Парень улыбался добродушно, слушая туристов, а потом пригласил утром к себе домой на чай. Но это уже другая история с десятью видами варенья, горячими самаркандскими лепешками и зеленым ароматным чаем.
(C)
Эльмира Алейникова.
Ташкент-Самарканд.
Использованные источники
"Легенды о Самарканде" Н. Якубов. Самарканд, 1990.
Опубликовано в еженедельнике "Леди", Узбекистан, 23 сентября, 2010.![[Э.Алейникова]](/img/c/coj_a/samarkand5/dsc01737.jpg)
![[Э.Алейникова]](/img/c/coj_a/samarkand5/dsc01724.jpg)
![[Э.Алейникова]](/img/c/coj_a/samarkand5/dsc01725.jpg)
![[Э.Алейникова]](/img/c/coj_a/samarkand5/dsc01714.jpg)
![[Э.Алейникова]](/img/c/coj_a/samarkand5/dsc01715.jpg)
![[Э.Алейникова]](/img/c/coj_a/samarkand5/dsc01719.jpg)
![[Э.Алейникова]](/img/c/coj_a/samarkand5/dsc01728.jpg)
![[Э.Алейникова]](/img/c/coj_a/samarkand5/dsc01729.jpg)
![[Э.Алейникова]](/img/c/coj_a/samarkand5/dsc01730.jpg)