В одном сказочном городке жили коротышки - мужчинки и бабёнки ростом со среднестатистический огурец. Недостаток длины они с лихвой компенсировали высоким самомнением, вспыльчивостью и забавными приключениями, в которые попадали с завидной регулярностью. Большая часть этих историй происходила в доме номер шесть по улице Центральная.
Новоселье Молчуна
Молчун переехал в дом номер шесть относительно недавно - неделю назад. Долгое время Незнайка не навязывался, терпеливо ожидая законного приглашения на новоселье. Но вскоре его ангельское терпение иссякло. Мало того, что новый сосед не пообещал отметить это дело сразу по прибытии. За истекший период он вообще ни разу толком ни с кем не пообщался, ограничиваясь лишь приветственными кивками. На работу загадочный коротышка не ходил, зато регулярно наведывался в магазин, откуда всегда возвращался с приятно позвякивающим пакетом. Поняв, что рассчитывать на товарищескую сознательность Молчуна бесполезно, Незнайка решил "идти к Магомету" сам.
- Здорово, сосед! - весело вошел он без стука, разорвав при этом хлипкую цепочку на двери. Незнайка не хотел причинять ущерб. Дело в том, что замки в этом доме не использовались, и защищать свою конфиденциальность Молчун додумался первым. Начало получилось не самым удачным, но отступать было некогда.
- Ты, это самое, извини, я же не знал. Зачем тебе, вообще, эта мутотень? Ладно, неважно. Дело в том, дорогой ты наш товарищ Молчун, что новоселье, как ни крути, праздновать треба. В нашем дружном коллективе никто никому не навязывается, но и элементарных правил приличия пока не отменялось.
- Да? А мне ничего такого не говорили, - ответил Молчун писклявым голосом, слегка охрипшим от долгого молчания. Это был коренастый крепыш с шикарными усами и прической "ежик", облаченный в бриджи и гимнастерку. В момент внезапного вторжения Незнайки он успел молниеносным движением убрать бутылку со стола, хотя это было зря. Одинокий стакан с нехитрой закуской на салфетке выдавали его с головой. - Ну, что же. Я в принципе не против, только как это все организовывать? Не люблю я всей этой возни...
- А чего там организовывать. Накрывай поляну, а я наших созову, кого найду. У тебя бабки-то есть?
- Деньги - не проблема. Я только с большой земли вернулся...
- Ладно, давай пару сотен для начала. Небоська! Загляни-ка к Молчуну, - постучал Незнайка в стену. Появился Небоська, сутуловатый лысеющий брюнет тусклой внешности, среднего возраста и неопределенного рода занятий. - На-ка, вот деньги, бери у брата авоську и дуй в магазин. Возьмешь на все горючего и закуси нормальной. Кого из наших увидишь, зови сюда. Только быстро!
- Не боись-ка! - задорно крикнул Небоська и с необычной для его унылого вида прытью стремительно выбежал из комнаты.
- А ты пока давай наливай. Думал, я бутылку не заметил? - подмигнул Незнайка Молчуну...
За те полчаса, пока Небоська занимался организационными вопросами, наши герои почти докончили бутылку. Молчун уже начал прикидывать, не извлечь ли из шкафа заначку, которую отложил на утро.
- Вот ты, наверное, думаешь, что я халявщик, тунеядец, который целыми днями только и ищет, где бы на дурняка выпить. Думаешь, думаешь, я вас, усатых, насквозь вижу, - откровенничал слегка захмелевший Незнайка.
- Ну что ты, - возразил Молчун, который думал именно так. Он никогда не любил посторонних, поэтому предпочитал пить в одиночку. В другое время за сломанную цепочку он дал бы проходимцу по шее и выкинул вон, предварительно отобрав деньги. Но не хотелось начинать жизнь в новом доме со скандала. "Новоселье так новоселье, с людями познакомиться все-таки надо. Кроме того, какое-никакое разнообразие, все равно сейчас бухаю. А эту хиппи наглую в следующий раз отметелю, если будет так вламываться. Ишь ты, бычара, даже шапку до сих пор не снял!" - решил Молчун, вслух сказав следующее:
- Не наговаривай на себя. Я таких, как ты, отлично знаю. Компанейский парень, который любит, чтобы всем было весело. С чего ты решил, что я считаю тебя халявщиком? Наше общество, слава богу, всех прокормит. Вообще, замечательно, что есть такие коммуникабельные ребята, а то одни интроверты кругом. Главная роскошь на земле - человеческое общение. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, и так далее. За тебя, друг!
- Спасибо! Вот ты понимаешь! Ты меня всего десять минут знаешь, а душу уже сумел разглядеть так же четко и быстро, как молоденький коротышка за пять секунд оценивает все прелести женского тела сквозь дырку в бане. Дай-ка я тебя поцелую!
В этот момент в комнате появился Небоська с пакетами, полными еды и бутылок. По дороге он также прихватил Торопыжку, Пончика и Ворчуна.
- Не боись-ка, что людей пока маловато. Шпунтик, Знайка и Пилюлькин обещали вечером зайти, если получится. Может, и Винтик заглянет, хотя вряд ли. Ну, а пока нормальные придут, и эти сгодятся, - оправдывал Небоська неказистость контингента, хотя его никто не слушал.
Сервировка заняла буквально пару минут. Спустя пять тостов обстановка сложилась следующая. Торопыжка, который после первой рюмки начал безостановочно шутить, после второй - громко петь, а после третьей - рвался к женщинам, теперь мирно спал под столом, деликатно массируемый ногами остальных участников веселья. Ворчун сразу начал с сетований на плохо составленное меню. Затем он принялся отпускать язвительные замечания в адрес всех присутствующих, включая хозяина, поэтому быстро получил по морде и был с позором изгнан.
Взамен противного брюзги, не умеющего вести себя в обществе, Незнайка приволок композитора Ференца Гуслю и гитару, добытую непонятно где. Маститый творец долго орал, но после предложенной рюмки несколько успокоился, согласившись посидеть еще. К сожалению, оказалось, что на гитаре он играть не умеет, как, впрочем, и на других музыкальных инструментах. На немой вопрос аудитории Гусля гордо ответил, что он гениальный композитор, мыслящий исключительно нотными знаками и никогда не опускающийся до примитивной их расшифровки. Положение спас ненадолго проснувшийся Торопыжка. Осоловело оглядев присутствующих, он выпил водки и внезапно качественно исполнил на гитаре пару душещипательных романсов, после чего снова свалился под стол.
Дальнейшие события разворачивались классически. Профессор Знайка с доктором Пилюлькиным пришли после традиционной шахматной дуэли, поэтому были уже под определенным шофе. Как интеллигентные люди, они появились с подарками. Доктор вручил новоселу внушительную резиновую грелку, до краев наполненную медицинским спиртом, а Знайка - книгу Лукреция "О природе вещей" с автографом автора. Проснувшийся в очередной раз Торопыжка снова выпил, но, вопреки ожиданиям, не уснул, а стремительно убежал из комнаты. О нем тут же забыли и, как оказалось, совершенно зря. Через некоторое время, облаченный в элегантный смокинг, благоухающий, тщательно выбритый и причесанный на аккуратный пробор, Торопыжка представлял компании новых участниц: Юлию Тюльпанкину, Фуксию и Селедочку. Как последние две особи оказались здесь, за много километров от родного Солнечного города, не смогли объяснить даже они сами. Впрочем, кого это интересует. Главное, что состав участников новоселья был сформирован окончательно. Торопыжка, кстати, сразу после тоста за знакомство снова улегся спать.
...Последним гостем оказался Анатолий Винтик, он же управдом. Знаменитый механик зашел и потребовал прекратить гулянку, так как был уже первый час ночи. Предложение выпить за хозяина Винтик категорически отклонил, потому что в данный момент находился в завязке. Начался разговор на повышенных тонах, и все могло закончиться крупным скандалом, если бы не вовремя подоспевший Валентин Шпунтик. Он взял с гостей честное слово, что те вскоре разойдутся, и ловко увлек шефа в их общую комнату. Все коротышки, принимавшие участие в празднике, были людьми слова, поэтому разошлись сразу и даже чересчур, не выходя, впрочем, за рамки действующего законодательства. Утром гуляки сильно извинялись перед Винтиком и уборщицей Тряпочкой за следы вчерашнего веселья в коридоре. Конечно, они были великодушно прощены. Незнайка, сунувшийся было к Молчуну за опохмелом, снова эффектно снес цепочку, пошутил по этому поводу и сразу получил в морду. Начиналась новая жизнь.
В поисках призвания
Однажды утром Незнайка нежился в постели в неглиже и вдруг явственно осознал, что негоже так нелепо прожигать свою неординарную жизнь. Активное тунеядство, сон до обеда, участие в бесчисленных попойках и фестивалях - все это было прекрасно, но мучительно хотелось творческой самореализации. У Незнайки это был далеко не первый подобный порыв В свое время он даже поработал помощником у Пилюлькина и Винтика, но об этих днях у него сохранилась недобрая память.
...У Пилюлькина все начиналось неплохо. Обязанностей было мало, а доступа к спирту и медсестре Юлечке, наоборот, с избытком. Кстати, настоящая фамилия доктора была Шмидт, хотя так его никто не называл уже лет сто. Прозвище Пилюлькин пошло совсем не от названия лекарственной формы, как это можно было бы предположить. Просто местные остряки обратили внимание на то, что главными партнерами доктора по застольям были "Юльки" - профессор Юлий Витольдович Знаков (Знайка) и медсестра Юлия Тюльпанкина. То есть если доктора видели пьяным, то с вероятностью 99.9% он пил с Юлькой. В дальнейшем "с" редуцировалось, окончание упорядочилось и легендарное прозвище укоренилось в своем классическом виде.
Проблемы в больнице начались после того как однажды, по ходу традиционной шахматной партии, доктор и профессор Знайка обнаружили в своих организмах неисчерпаемые запасы лишних веществ. В поисках причины такого необычного метаболизма Пилюлькин подверг тщательному анализу все употребляемые друзьями продукты и выяснил, что принесенный им с работы спирт почти наполовину разбавлен касторкой. Разразился жуткий скандал, в результате которого Незнайку с позором изгнали без выходного пособия. Особенно обидным было то, что Юлия, виноватая как минимум не меньше, отделалась лишь временным понижением оклада.
...Сотрудничество с Винтиком получилось еще более коротким. Главный техник и управдом тогда крепко поссорился со своим другом Шпунтиком, поэтому искал нового подручного. Профессиональные проблемы начались практически сразу, но до поры до времени все как-то обходилось. Последней каплей стал инцидент в гараже. В процессе ремонта автомобиля Незнайка, выполнявший роль домкрата, не справился со своей задачей, и суровый механик немного пострадал. Как только Винтик вышел из больницы, он тут же уволил непутевого новичка и умолил вернуться назад проверенного Шпунтика. Кстати, во время трехнедельного лечения произошло знаковое событие. Державшийся почти год механик шумно раскодировался, чему в немалой степени поспособствовала медсестра Юлечка...
К чести Незнайки стоит сказать, что его желание поработать не подогревалось серьезными бытовыми трудностями. Каждый житель сказочного городка имел бесплатную еду, крышу над головой и нехитрую, но добротную шоу-программу на праздники. Коротышки ходили на работу, скорее, ради духовного наполнения своей жизни, а также возможности покупать вещи, не гарантированные волшебной конституцией: стильную одежду, крепкий алкоголь, предметы роскоши. С добычей алкоголя у Незнайки особых проблем тоже не возникало. Много его друзей числились непонятно кем в непонятно чем занимающихся муниципальных учреждениях. Главное, что они получали там зарплату, а, значит, хватало финансово обеспеченных собутыльников, всегда располагающих свободным временем.
Приняв решение о начале новой жизни, Незнайка вскочил с постели и ловко ее заправил. Затем он сделал зарядку, заключающуюся в пяти приседаниях и трех отжиманиях от стенки, умылся и тщательно почистил зубы пальцем. Тут же мысленно сделал в мозгу зарубку о необходимости обзавестись щеткой и зубным порошком. Облачившись в свой традиционный наряд, наш герой наскоро позавтракал початой банкой пива (другой еды в холодильнике не оказалось) и вышел из комнаты. Первым делом Незнайка решил навестить профессора, который работал на дому и поэтому был в зоне шаговой доступности.
В гостях у Знайки
- Привет соседям! - энергично поприветствовал гостя Знайка, вскидывая мускулистую руку со стограммовой гирей. - Хорошо, что зашел, я как раз с тобой поговорить хотел! Посиди пока пару минут, только зарядку закончу и умоюсь.
- Хорошо, - послушно сказал Незнайка и присел возле стола. Он раньше уже бывал у Юлия Витольдовича, но на обстановку как-то внимания не обращал. Теперь появилось время осмотреться. Во-первых, в комнате было чисто и не пахло перегаром, что казалось странным, учитывая ежевечерние шахматные баталии с Пилюлькиным. Во-вторых, поражало обилие книг, которые стояли и лежали где только можно. На стенах висели черно-белые портреты бородатых очкастых коротышек и цветные плакаты со знаменитыми тип-топ модельками. Дополнял пейзаж бюстик лысого дядьки в кепке, лукаво поглядывавшего на Незнайку с рабочего стола профессора.
- Итак, чем обязан визиту, молодой человек? - спросил, присаживаясь, Знайка, успевший за это время принять расслабляющую ванну, позавтракать и облачиться в стильный зеленый халат.
- Да вот, брат Знайка, то есть Юлий Витольдович, зашел посоветоваться. Ищу, понимаешь, свою дорогу в жизни, а по какому маршруту направиться - никак не определюсь. Выбор сложен: наука или искусство. Честно скажу, к тайнам мироздания меня тянет сильнее, тем более что, как я слышал, за физической химией будущее. В школе я прилежанием, конечно, не отличался, так ведь и Эйнштейн, говорят, двоечником был, а уехавший железнодорожный перрон придумать смог.
- Какой перрон? - сразу не понял Знайка. - А, ты про теорию относительности. Что же, твое стремление очень похвально. Кадры мне сейчас во как нужны, как-никак лунную программу заканчиваем. Наши местные коротышки, к сожалению, мало интересуются науками, даже неудобно перед коллегами из Солнечного городка. Вот ты вдруг изъявил желание учиться, а сам от полета на Луну категорически отказываешься. Что же из тебя за ученый получится? Остальные охламоны не лучше. Вот возьмем, к примеру, Винтика. Отличный, даже великолепный технарь, но совершенно не хочет развиваться. Все со своим Шпунтиком отношения выясняет. Кстати, говорят, он опять раскодировался? Значит, мне придется на себя и всю техническую часть брать. Ты в механике сечешь? Шучу, помню я, как ты Винтику подсоблял, лучше не надо. Конечно, есть еще Торопыжка. Чистый гений, но сосредоточиться может только на 5 минут. Представляешь, пьяным доказал мне принцип космической цензуры и тут же убежал! Когда я его через пару дней отловил, он уже ни черта не помнил. А я половину из того, что он мне наговорил, тоже запамятовал. Что принцип доказан - точно помню, а вот как - из головы вылетело. Подумать только, Винтик и Торопыжка - мой главный резерв, прости господи.
- А ты не думал хотя бы на время в Солнечный город переехать? - поинтересовался Незнайка. - Там, наверное, с кадрами получше.
- Эх, брат Незнайка, хорошо только там, где нас нет. Зачем людям жизнь портить своим переездом. Шучу. Из них ученые, как пластилин из дерьма. Даже профессор Белопчелкин, лучший из них, и тот по тугоумию нашему Фигачиеву фору даст. Нет, весь результат только от меня зависит. Да и куда я от вас охламонов уеду. Да... Тут уже и сроки поджимают. Вызвать, что ли, Селедочку с Фуксией для повышения творческой мотивации? Селедочка, я тебе скажу, такая женщина... Впрочем, ладно. О чем мы говорили? Да, вспомнил, ты же к нам в науку хочешь. Ну, не знаю, не знаю, Незнайка. На Луну лететь я тебе предлагаю - ты наотрез не хочешь. В полете бы и занимались с тобой. Практика, как известно, в миллион раз больше дает, чем любая теория. Подумай еще раз. Обещают хороший оклад, премии, почти неограниченный доступ к дефициту. Нет? Наотрез? Зря. Я понимаю, у тебя жесткая ностальгия всегда возникает, но вдруг она там не проявится? А задатки к науке у тебя есть. Химик ты, как оказалось, неплохой. Пилюлькин теперь к каждой рюмке долго принюхивается, а у меня с той поры какая-то непонятная сыпь не проходит. Ну, кто старое помянет... Знаешь что, давай к вопросу о твоей научной карьере через несколько месяцев вернемся, когда мы на Луну слетаем? Займись пока самообразованием, литературу вот можешь взять, если хочешь. Вот слетаем на Луну и тогда, договорились? Так как, летим?
- Нет, спасибо. Я бы с удовольствием, но помереть боюсь, сам понимаешь. Попозже так попозже. Книг брать не буду, упрусь пока в творчество, за консультацию спасибо. Ладно, будь здоров, брат Знайка, желаю тебе успеть с твоим модулем, сделай его покрасивше да покрепче.
- И тебе не хворать, мой любознательный амиго. Спасибо, буду стараться. Но ты подумай еще насчет Луны.
Незнайка вышел из комнаты профессора, добрел по коридору к окну, сел на подоконник и стал размышлять:
- Тоже мне профессор! Все от меня зависит, Торопыжка, Селедочка... Тьфу! Третий месяц паршивую ракету на Луну сконструировать не может. А каждый вечер нажираться в хлам с Пилюлькиным у тебя времени хватает. Главное, когда я немного на бровях приду, так мне каждый выскажет насчет низкого морального облика. А когда этот гусь вечерами перед Тряпочкой халат распахивает, стены и пол пачкает - ничего страшного. Выдающийся ученый! Ему необходим отдых от напряженного мыслительного процесса! Тьфу! Одно лицемерие! Сыпь у него, видите ли, от касторки образовалась. Пусть тебе твой Пилюлькин и расскажет, что у него за говенная касторка, и почему он ею всю жизнь всех пичкает. Если, конечно, дело в касторке. Ладно, к чертям науку - там сплошной разврат. На Луну эту дикую еще затянут. Чего я им так там понадобился? Пойду-ка лучше к Цветику. Поэты - народ одухотворенный, это вам не гнилая ученая интеллигенция. Все эти пьянки-гулянки творческим людям до лампочки, они настоящим делом заняты...
Напутствие Цветика
- Привет, Незнайка, друг мой ситный! Как пульс - стучит аль нитевидный? - с порога огорошил Незнайку поэт Иосиф Цветик. Это был худенький невзрачный коротышка, в облике которого выделялись разве что пышные волосы до плеч, обрамляющие заметную лысину на темени. В данный момент поэт расхаживал по комнате в одних трусиках и блузе с галстуком-бабочкой, что указывало на очередной приступ творческого вдохновения.
- Здравствуй, Цветик, - немного растерявшись, ответил Незнайка. - Ты как, не занят? Хотел вот с тобой посоветоваться по поводу творчества. Пульс у меня пульсифицирует ничего так, не жалуюсь. Кстати, что такое ситный?
- Да черт его знает. Я поэт, а не лингвист! Что-то вроде питательный, основательный. Типа сытный, но по-литературному. Какая тебе разница?
- Как какая? - обиделся Незнайка. - С чего это я сытный, если я совсем худой и даже не особо сытый. Плохая рифма, неточная, вот для Пончика она бы подошла. Ладно, проехали. Ты мне лучше скажи, есть ли по твоему мнению у меня перспективы в литературе там, музыке или рисовании. Если да, то с чего мне лучше начать?
- Творческое начало есть у всех, - поучительно сказал Цветик. - Как и критическое. Тоже мне знаток, рифма ему не нравится! Шляпу надел и туда же! Молокосос! Какие тебе советы нужны? Пиши, малюй, пой, танцуй, лишь бы не побили. Стихи знаешь, как писать? Правильно, главное, чтобы концы похожие были и история развивалась. Например: шел по свету - нашел монету - бегом к буфету. И так далее. В общем, читай мастеров, учись. Свою книгу знаменитую я тебе сейчас дам. Идеальный учебник, все основные приемы расписаны. А если хочешь рисовать, бери вон фломастеры. Тюбик у меня вчера забыл. Сидел, все хвастался, как своего соперника Малевича переплюнул. Тот, дескать, только одну черную клетку сподобился изобразить, а он, Тюбик, целую диагональ от А1 до Н8 выдал. И цвет не светлее, и композиция минимум в восемь раз сложнее.
- Как фломастеры? - удивился Незнайка. - Я слыхал, что художники в основном красками малюют или там углем.
- Нет, то ты с малярами и кочегарами перепутал. Я раньше тоже думал как ты, это меня Тюбик просветил. Красками, говорит, дорого и пачкаются сильно. Заденешь слегка локтем рисунок и пиши пропало. Стирай потом блузу, хрен отстираешь. А углем если рисовать, уборщица Тряпочка сильно гневается и заставляет со стен все стирать, а это тоже долго и нудно.
- Ладно, попробую фломастерами, спасибо. Я Тюбику потом верну, может быть, если не израсходую. Но и в стихи упрусь. У меня мечта: научиться слова к хорошим песням писать! Как у реперов! Трудно, конечно. У них в каждой песне миллион рифм и все звонкие и со смыслом! Это тебе не под пианино три куплета с припевом тянуть.
- Реп - музыка борзых! - назидательно сказал Цветик. - Не связывайся ты с этим псевдоискусством. Еще пристрелят. А вот классика никогда не умрет, разве что планету окончательно засрём. Ты, конечно, слушал оперу "Мистер и миссис ЭХ!" на мои стихи и музыку Гусли. Помнишь, эти бессмертные строки из главной арии: "Да, я конь, я в пальто, так что же! Разве конь должен быть в макинтоше?" Вдумайся! Нужно идти своей дорогой в искусстве, не заглядываясь на блестящие кожаные макинтоши и золотые цепи реперов! Это я в образном смысле. Ну а, вообще, как там в мире, Незнайка, рассказывай. Я уже четыре дня из дому не выглядывал, совсем одичал. Кстати, ты принес? Нет? Ну как же так, Незнайка..
Роковая выставка
Возвращаясь от Тюбика, Незнайка заглянул на распределитель, где обзавелся пачкой толстой бумаги и запасом еды на три дня. По приходу домой он впервые в жизни заперся от народа, перегородив входную дверь шкафом, наскоро перекусил и приступил к творчеству. Сначала дебютант попробовал рисовать карикатуры на знакомых. Получалось не худо, поэтому наш герой решил замахнуться на серию рисунков с тем, чтобы сразу заявить о себе грандиозной выставкой. Шаржи он придумал сопроводить сатирическими рифмованными подписями...
Процесс затянулся на пару дней. После того как работа была завершена, Незнайка осмотрел комнату и понял, что серьезную экспозицию здесь организовывать несолидно. Но другого помещения на примете не было, поэтому художник кое-как развесил рисунки на стенах. С наружной стороны двери он поместил яркую афишу, сообщающую о грандиозной международной выставке. "Сначала посмотрим на реакцию отдельных представителей публики, а там и об аренде галереи можно будет подумать", справедливо рассудил коротышка... Первым на объявление откликнулся доктор Пилюлькин, который как раз возвращался домой с дежурства. Он еще немного дулся на Незнайку за тот случай с касторкой, но, так как был в достаточно приподнятом настроении, решил забыть старые обиды и зайти. Формальное примирение заняло меньше минуты, после чего состоялась презентация.
Как всякий дебютант, новоиспеченный художник очень волновался. Оказалось, зря - реакция Пилюлькина выдалась максимально благожелательной. Эскулап бешено расхохотался над первой же карикатурой, на которой был изображен охотник Пулька, сидящий за карточным столом в одних трусах. Одежда, патронташ и ружье незадачливого игрока лежали возле его партнеров, чья колоритная внешность явственно свидетельствовала о том, что это профессиональные шулера. Подпись: "Не выходил бы ты, Пулька, из леса. Там ты не так походил на балбеса" привела доктора в полнейший восторг. Острота состояла в том, что Пулька недавно напился в поезде и действительно проиграл в карты все вырученные за сезон деньги каким-то случайным попутчикам. Стоит упомянуть, что свое прозвище охотник получил не из-за профессиональной деятельности, а именно из-за неуемной страсти к преферансу. Имея за плечами десять лет практики, играл он хуже новичка, осваивающего правила на ходу.
- Ну, Незнайка, ну сатирик! Как пропесочил нашего Соколиного Сглаза, надо же! - вытирал слезы доктор, тоненько повизгивая от смеха. - А это кто? Силачкин и Фигачиев? Аха-ха-ха-ха!
На следующей карикатуре изображались два дюжих коротышки в трико. Это были известные в городе атлеты, рьяные пропагандисты ЗОЖ и рекламные лица местной коньячной фабрики. Их популярная борцовская лига славилась яркими словесными баталиями участников. Однако боевые перепалки Силачкина и Фигачиева были не столько страшными, сколько комичными. Все знали о большой дружбе спортсменов и неиссякаемой доброте их обоих. Именно этот момент и спародировал Незнайка, снабдив карикатуру диалогом: "Сожру тебя я, как картошку фри!" - "Тогда жопу я тебе разорву изнутри!"
Эти и последующие работы доктор с удовольствием сфотографировал. Безоговорочное одобрение Пилюлькина получали все без исключения рисунки. В их числе был и портрет Знайки, изображенного сидящим на фоне окна так, что луна за спиной обрамляла голову наподобие нимба. На столе перед профессором стояли графин с рюмкой, гиря и листок бумаги с ручкой. Он держал в руках гармонь и пел, что изображалось в виде облачка, исходящего изо рта: "Давайте, друзья, летать до луны, ходить в гальюны и ловить галлюны".
- Ну, это ты, Незнайка, зря, - в очередной раз отсмеявшись, сказал доктор. - Знайка, конечно, не образец морального стоицизма, но галлюцинациями пока не страдает и ракету построить должен в срок. Но смешно, смешно. Так, а это у нас кто?
На следующем рисунке изображался ни кто иной, как сам Пилюлькин. Врач был показан во время обхода. За его спиной стояла медсестра Юлечка с подносом, на котором было несколько склянок, подписанных исключительно как "спирт" или "касторка". В момент, запечатленный на картинке, доктор передавал "касторку" больному с ногой, зафиксированной на вытяжке. Под карикатурой стояло: "Оксикодон и кодеин нужны только ослам. Коротышкам - касторку и феназепам". Впервые после просмотра рисунка Пилюлькин не расхохотался. Возникло неловкое тяжелое молчание.
- Значит, ты, падла, намекаешь на то, что я дефицитные импортные лекарства наркоманам продаю, а все вырученные деньги в собственное материальное благополучие трансформирую, - тихо резюмировал побагровевший доктор и медленно побрел к двери. Прежде чем выйти из комнаты, он обернулся, снял с носа золотые очки, протер их, оглядел Незнайку с ног до головы мутным враждебным взором и сплюнул на пол.
Следующим гостем стал Анатолий Винтик, которому мстительный Пилюлькин рассказал о карикатурах, заодно показав пародию на самого механика. Рисунок, действительно, получился грубоватым. Винтик, опершись одной ногой на Шпунтика, стоявшего перед ним на четвереньках, разрывал на груди футболку с надписью "Кодировка". Все это действо сопровождалось строчками: "В голову мою вернулся замечательный сосед. Мой диагноз - паранойя, это значит - пара лет". Если бы Незнайка только знал, что Винтик и Пилюлькин, с которыми он пребывал в ссоре, к нему зайдут, он трижды бы подумал, прежде чем выставлять шаржи на них. А если бы он знал, к каким катастрофическим последствиям все это приведет, то никогда в жизни не согласился бы взять проклятые фломастеры. Но случилось, как случилось. Винтик не подал виду, что знает о провокации. Между прочим, все остальные карикатуры ему очень понравились. Особенно плакат с Пилюлькиным.
- Гы-гы-гы! Пять баллов! В точку! Когда я у него в больнице с переломами лежал, никаких лекарств вообще не давали. Спирту, говорит, тебе нельзя, ты же закодированный, а касторки, пожалуйста, хочь упейся или душ принимай. А болит же сильно! Пришлось Юльку уговаривать, чтобы немного поднесла. Так вот и раскодировался. А ты думал чего? От жгучего желания нажраться? Ну, ладно, показывай, как ты тут меня пропесочил...Это? Да...Ничего...Смешно...Ну насчет себя скажу только: спасибо тебе, Незнайка. Спасибо за благодарность, которую ты мне выразил за то, что не подал на тебя в суд после получения телесных повреждений. Что столько лет терплю твои ежедневные пьяные выходки. Ладно, я-то утрусь, а вот со Шпунтиком тебе разборки серьезные предстоят. Ты же знаешь, он сидел и страшно не любит, когда намекают на то, что он мне типа шестерит. Ну, бывай, Рафаэлло Мандельштамповский. Мой тебе совет: сожги ты эти рисунки и схоронись где-нибудь на недельку, пока все не уляжется. Пилюлькин наверняка расскажет о тебе и Знайке, и Шпунтику, и Пульке, и борцам, и вообще всем, кого ты тут засатирил. Если ты еще помнишь, у него фотографии есть. Кстати, я тоже сейчас напьюсь и через пару часов приду тебе морду бить. Беги, Незнайка...
Винтик ушел, а Незнайка задумался. Механик был абсолютно прав. Подлый Пилюлькин обязательно расскажет о рисунках всем, кого увидит. Если жители дома в большинстве своем давно обрели иммунитет к его проделкам, то остальные могут и не ограничиться легкими побоями. О том, что у Пульки на руках заряженное ружье и справка из психдиспансера, Шпунтик отсидел за убийство, а друзья-борцы легко могли изувечить даже без особой личной неприязни, Незнайка почему-то вспомнил только сейчас. Времени оставалось в обрез, поэтому он стремительно сгреб все рисунки, запихнул их в рюкзак и выскочил из комнаты.
В коридоре наш герой столкнулся с Цветиком и художником Казимиром Тюбиком. Цветик, которому Пилюлькин уже успел показать Незнайкину пародию на него, шел выяснять отношения. Стоит сказать, что это был один из немногих шаржей, в которых не было почти ничего оскорбительного. На картинке поэт изображался в том виде, в котором его застал Незнайка в последний раз - в узеньких трусиках и пышной блузе с бабочкой. Также в комнате присутствовала милая белочка с надписью "Муза" на боку. Стихотворец тщетно пытался поймать ее сачком. Подпись: "Что такое ситный, я не знаю. Но это неважно, раз концы совпадают" была отсылкой к давишниму диалогу коротышек и мало о чем говорила остальным. Тем не менее поэт обиделся, так как увидел намек на гомосексуальность.
Щуплый Цветик отлично понимал, что Незнайку не одолеет, даже размножив себя на 3D-принтере, поэтому прихватил Тюбика. Тот, хоть и не отличался силой, но часто побеждал в творческих дебатах за счет умения мгновенно впадать в художественную истерику. Нужно отметить, что живописец не хотел никуда идти, так как на него пародию не рисовали. Однако поэт нагло соврал, что Незнайка украл фломастеры, и отступать было невозможно. Впрочем, дуэт задержал беглеца только на два удара. Хилая интеллигенция в очередной раз продемонстрировала свою неспособность повлиять на поток истории.
В бегах
Незнайка выскользнул из дома, беспрепятственно добрался до своего тайного убежища и стал думать, что делать дальше. В тайнике оставаться было нельзя, так как о существовании этого ультрасекретного схрона знал едва ли не каждый коротышка города. Кроме того, долго сидеть без еды и питья было небезопасно для здоровья. Единственным, у кого можно переждать смуту, не опасаясь, что тебя сразу сдадут, был Гунька. Старый друг проживал в частном доме и практически не общался с соседями. Случайные гости к нему тоже почти не заходили.
Гуньку в городе не любили, возможно, даже больше Ворчуна. Тот, хоть и говорил всем гадости, но гадости простые и понятные. Можно было смело давать ему в морду, будучи абсолютно уверенным в том, что сумеешь объяснить свой некрасивый поступок, и тебя поймут. Гунька же предпочитал изысканное издевательство, после которого у собеседника оставалось неприятное мысленное послевкусие. С одной стороны, прямых оскорблений не было, с другой - глумление казалось очевидным. Многие забывали о том, что конкретно их зацепило, уже к концу фразы, настолько ловко он ее закручивал. К тому же, хитрец Гунька щедро вставлял в текст мудреные иностранные слова. Бить было, вроде бы, не за что, хотя и очень хотелось. Мешало и то, что острослов по совместительству являлся боксером-разрядником. В общем, неудивительно, что большинство коротышек обходили Гуньку десятой дорогой, лишь завидев его издали. Единственным его другом, по сути, оставался только Незнайка, и то благодаря тому, что они общались не чаще двух раз в год. Шутник-философ дорожил единственным оставшимся товарищем и почти его не подначивал.
Да, сомнений не оставалось, нужно двигать к Гуньке, но, прежде всего, следовало избавиться от яркой одежды. Благо, в тайнике нашлось несколько подходящих тряпок. Перевоплотившись из пижона в малозаметного среднестатистического коротышку, Незнайка скорчил брюзгливое лицо, максимально вправил плечи в грудь и медленно двинулся в путь. На улице уже стемнело. Никто из знакомых не повстречался, и наш беглец благополучно добрался к нужному объекту. К счастью, Гунька оказался дома, причем даже не слишком пьяным. Учитывая, что уже давно перевалило за восемь часов, Незнайка насторожился.
- Уж не женился ли ты случаем, братец? - осторожно поинтересовался он, поздоровавшись с другом, который выглядел немного удивленным таким визитом.
- Заходи, Незнайка, - шутовским жестом пригласил гостя в дом Гунька. - Я как раз приступаю к вечерней дегустации. Что за бредовые фантазии роятся в твоей бедовой голове? С какого такого перепугу я должен был опоясать свою грудь набедренной повязкой Гименея? И с чего ты вдруг зашел? Что-то случилось?
- Да так, - буркнул Незнайка, заходя внутрь. Уютный запах холостяцкого жилища, от которого многие мягкотелые коротышки теряли сознание, его не покоробил, так как сам он не относился к ярым поклонникам теорий о пользе свежего воздуха. Присев за стол, беглец начал рассказывать Гуньке свою печальную историю, заодно демонстрируя карикатуры, которые захватил с собой в рюкзаке.
- Карикатуры, конечно, унылое говно, на которое и обижаться стыдно, но отдельные ваши кретины могут раздуть из этой искры фейерверк, - подытожил хозяин, разливая по стаканам огненную жидкость собственного приготовления. - Ну, пошумят, пошумят, по шее пару раз дадут и забудут. Делов-то. Ты мне лучше объясни, зачем ты этой херней вздумал заняться.
- Самореализнуть себя захотелось, - честно признался уже несколько захмелевший Незнайка. - Годы идут, позади - ничего, впереди - и того меньше. Думал в науку пойти, но там пока места заняты. Может, конечно, и есть места, но Знайка мне разве выделит. Он на меня из-за Луны зуб имеет. Прицепился как клещ: полетели и полетели. А чего я там не видел? В общем, пошел я к Цветику за советом, а он и говорит: дерзай в сфере прекрасного. Фломастеры вот подарил. Я и увлекся...
- Главное, если бы не этот гребаный Пилюлькин, все нормально бы было. Ну, сказали бы убрать, кому не нравится, я бы без вопросов порвал. Это я о борцах и прочих, кто посильней. Тех, кто послабей, послал бы на хер, а с их оставшихся карикатур все бы и смеялись. Логично? А этот Пилюлякин сразу по всему свету истерику закатил и других против меня подбивает. А ведь со всех остальных карикатур ржал! Ворюга очкастая! Кто об этом не знает? Ну, скажи ты просто: убери, а то обижусь. Я бы убрал, и закрыли тему. Однако что же делать, Гуневич? Они, когда толпой, могут ведь отмудозвонить до кровавого визга.
- Ладно, сумел накосячить - умей и отмазаться, - сказал Гунька. - Не думаю, что это так серьезно. Ну, пошумят пару дней, потом угомонятся. Не будут же они вечно толпой бродить. Поодиночке, когда будешь встречать, извинишься перед каждым. Сильно не побьют. Посидишь пока здесь, я завтра по городу погуляю, к вам зайду, настроения масс прозондирую, а там видно будет. Ну, еще по одной и на боковую, у меня режим строгий...
Общество негодует
-...Этого тунеядца давно надо было выгнать из нашего образцового города. Мало того, что он гнусно поиздевался над самыми заслуженными коротышками, так он еще и допустил рукоприкладство в отношении творческой элиты. Наша гордость Тюбик и Цветик были беспричинно избиты распоясавшимся негодяем. В настоящий момент они получают первую медицинскую помощь у Юлечки, - тем же вечером орал со сцены раскрасневшийся Пилюлькин. Рядом, в президиуме, сидели: профессор Знайка, управдом Винтик, борцы Фигачиев и Силачкин.
В комнате собрались почти все жители дома номер шесть, а также посторонние коротышки, задетые творчеством борзого сатирописца. Среди последних оказалось много знаменитых людей, включая архитектора Утюжкина, футболиста Тотальнюка и даже директора продуктового распределителя Евгения Дефесицынта. Зачем Незнайка "наехал" на Дефесицынта, было совсем непонятно. Что могло быть глупее, чем ставить под угрозу едва ли не единственный свой источник питания. Но наш герой в очередной раз доказал, что настоящее искусство не может быть привязано к постыдным якорям быта.
Специально к заседанию Пилюлькин распечатал фотографии в крупном формате и развесил их по стенам. Как и полагается в таких случаях, коротышкам очень нравились пародии на остальных и категорически не устраивали их собственные "портреты". Казалось бы, обиженное самолюбие должно с лихвой компенсироваться удовольствием от унижения остальных, тем более что их намного больше, но не тут-то было. Каждый, кого пропесочили, а таких оказалось добрых три десятка, рвался либо побить Незнайку, либо как-то отомстить ему публично.
Например, охотника Пульку, пришедшего после просмотра снимка в полнейшее негодование, удалось обезоружить, только усадив за преферанс. Против него выставили лучших профессионалов города, строго-настрого наказав им не выигрывать. Задача оказалась архисложной. Несмотря на то что охотнику при чужой раздаче неизменно приходило четыре туза, четыре короля и две дамы, он все равно умудрился оказаться в небольшом минусе. Проблема заключалась в том, что иногда раздавал сам Пулька. А вот Шпунтик отреагировал на шарж без особых эмоций. Сказав "встречу - поговорим, сейчас-то чего кипишевать", он продолжил спокойно рассматривать остальные рисунки. За ним как хвостик плелся абсолютно пьяный Винтик, который хохотал над каждой карикатурой и, икая, подробно объяснял ее "соль" окружающим. Если бы Незнайка послушал эти комментарии, он бы сильно удивился глубине смыслов, заложенных в его произведениях.
Силачкин и Фигачиев так толком и не поняли, зачем их сюда позвали. Картинка с подписью "Сожру тебя я, как картошку фри!" - "Тогда жопу я тебе разорву изнутри!" не вызвала у них особой реакции. Силачкин заявил, что разорвать жопу изнутри может только проглоченная бомба. На самом деле, жопу и с внешней стороны разорвать голыми руками очень сложно, поэтому рисунок не соответствует правде жизни, а значит, несмешной. Фигачиев вообще не обратил на живопись никакого внимания, рассказывая весь вечер анекдоты уборщице Тряпочке, которая ему давно нравилась. Последняя, кстати, выполняла на этом собрании функции секретаря. К несчастью Пилюлькина, не оказалось карикатуры на него самого. Это случилось не потому, что эскулап смалодушничал показать острый шарж, а по причине отсутствия снимка. Увидев злую насмешку не над кем-нибудь, а над собой, доктор настолько расстроился, что даже забыл щелкнуть фотоаппаратом. Остальные же коротышки, которым Винтик рассказал о легендарной карикатуре, посчитали, что Пилюлькин утаил ее нарочно.
- Правда глаза колет старому пню, - шептал архитектор Утюжкин Дефесицынту. - Видите, как взъелся на бедолагу? Незнайка, конечно, мудак еще тот, но ведь свой, доморощенный. Чувствую, настоит Пилюлькин на том, чтобы выгнать, а мы и поддержим. А ведь ему за городом - верная погибель. Впрочем, хрен с ним, Незнайкой. Никудышный он коротышка. Видали, какую пакость на меня выдал? А на вас? Мама родная! Хорошо, все мы люди интеллигентные, все понимаем, что это наглая ложь. Но по душе ведь царапнуло! А доктор-то наш, между нами, жучара! Все мы немного маневрируем - это жизнь, но как можно иметь в больнице только касторку и разбавленный спирт. А ведь вы снабжаете их прилично.
Дефесицынт, который как никто другой знал особенности снабжения больницы, лишь кратко кивнул. Этот толстенький солидный коротышка при просмотре карикатуры на себя не высказал ни единой эмоции, чем сразу вызвал одобрительную реакцию присутствующих. "...Сразу видно - кремень! Плюет на критиканов! ...Правильно, нечего пасквилянтам потакать, внимание на них обращать! Должность у человека такая, что не брать нельзя, другой бы на такой должности окружающих в упор не видел, а этот, видишь, простой, демократичный! Руку мне при встрече вот пожал ...Я бы на его месте этому Незнайке больше бы и куска хлеба не отпустил. А он и глазом не моргнет. Положено по закону - получи по закону! Фигура!". На пресловутом рисунке Дефесицынт восседал на троне с табличкой "Такой же гражданин, как и вы". Перед ним стояла бесконечная очередь коротышек-просителей, многие из которых униженно горбились. Надпись гласила: "Говорят, что гиацинт - цветок колючий и бесцветный. Говорят, Дефесицынт - человек ну очень бедный". Несмотря на отсутствие внешней реакции, такая карикатура директору, конечно, не могла понравиться. В это время на трибуне ораторствовал Знайка.
- ...То, что он оскорбил меня лично - это полбеды. То, что он унизил в моем лице славу отечественной науки - это полбеды. То, что он оклеветал нашего выдающегося эскулапа - это полбеды. То, что он насмеялся над лучшими людьми города - это полбеды. То, что он зверски избил двух беззащитных в физическом плане интеллигентов, не делающих даже зарядки по утрам, - это полбеды. Вам мало двух с половиной бед?! Может, для одного ответа вам требуется их семь, как в поговорке?! Этого мерзавца нужно честно судить и немедленно изгнать из нашего города, как только отыщется. А я еще хотел брать его с собой на Луну! Предварительного рукоприкладства не допускать ни в коем случае! На суде он должен иметь ликвидный вид. Кто "за" - прошу голосовать. Единогласно! Тряпочка, пожалуйста, зафиксируйте это в протоколе ...
Перед судом
- Вставай, Незнайка, друг мой ситный. В суде ты должен быть ликвидным, - громко пропел Гунька, заходя в комнату по окончании утреннего променада. - Я все узнал. Обстановка очень неприятная. Тебя хотят выгнать из города. Выглядит дико, но это факт. Шансы на то, что тебя оставят, от нуля и ниже. Сам Пилюлькин вызвался прокурором. Интересно, чем ты ему так насолил? Не из-за картинки же он так разъярился. Процесс они собираются устроить громкий, показательный. Кстати, напрашиваюсь к тебе в адвокаты. Альтернативный вариант: уходить из города прямо сейчас, не участвуя во всей этой вакханалии. Пошли они в жопу. Может, ты от своей ностальгии дурацкой еще и не загнешься. Если решишься, я пойду с тобой - мне здесь давно уже все обрыдло. Решай, Незнайка.
Незнайка надолго задумался. Вот ведь как бывает в жизни! Еще несколько дней назад он считал, что вызванная скукой и бездельем меланхолия - самое неприятное, что может случиться с коротышкой. Теперь, когда привычный быт разрушен полностью, а впереди лишь тревожная неизвестность, та депрессия казалась детским лепетом. Но было уже поздно. Мораль: никогда не принимайте скоропалительных решений во время хандры, ребята. Для начала хотя бы выйдите из запоя. А то видите, как оно случается.
- Иду сдаваться, Гунька. Какая там, ты говорил, у тебя юридическая квалификация...
Подготовка к судебному процессу оказалась бурной и короткой. Незнайку сразу поместили в отдельную камеру, хотя формальные основания для этого отсутствовали. Впрочем, ни он, ни его адвокат Гунька, уже успевший откопать где-то мантию с париком, не протестовали. Так было безопаснее. Пилюлькин изо всех сил трудился над обвинительной базой. Выгнать Незнайку исключительно за карикатуры было невозможно, так как в этом сказочном городке свобода слова оставалась пока понятием уважаемым. Требовались еще какие-то весомые причины, а с этим возникала напряженка.
Одним из главных козырей обвинения стали травмы, нанесенные творческой интеллигенции: разбитый нос художника Тюбика и фингал под глазом поэта Цветика. В результате умело проведенного медицинского освидетельствования, на бумаге эти побои превратились в сложный перелом носа, требующий дорогостоящей ринопластики, и тяжелое сотрясение мозга. Доктор хотел подшить к делу еще и украденные фломастеры, но Цветик сознался, что просто раззадорил ими аполитичного Тюбика. В результате короткой яркой перепалки творцов физическое состояние поэта стало лучше соответствовать диагнозу. Вообще, богема не слишком хотела ввязываться в это дело, но быстро сдалась под непривычно бешеным напором Пилюлькина.
Кроме этого, задним числом была переоформлена причина лечения Винтика, который, как мы помним, из-за ошибки Незнайки провел несколько недель в больнице. "Бытовая травма" переквалифицировалась в "преступную халатность". Винтик очень не хотел подписываться, но тоже не смог отказать Пилюлькину. Тот всегда щедро ссужал его спиртом, необходимым для решения различных технических задач, так как выделяемых объемов почему-то не хватало. Отдавать накопившийся за добрый десяток лет долг Винтик был не готов. В список физически пострадавших от подсудимого включили и Знайку. Загадочная сыпь, от которой он страдал с момента злополучных шахматных посиделок, все никак не проходила. Ученый не хотел афишировать этот факт и отнекивался от Пилюлькина до последнего, но, в конце концов, тоже согласился.
Судьей назначили Арнольда Сильвестровича Приговоркина - опытного пожилого коротышку. У него, единственного в городе, имелись мантия и парик. Более подходящую кандидатуру нечего было и искать, так как любой на его фоне выглядел бы слабовато. Это был начитанный коротышка, знавший о литературных преступлениях и наказаниях практически все. Приговоркин был одновременно глуповат и хладнокровен, всезнающ и забывчив, напыщен и благороден, вспыльчив и трусоват. В сочетании с импозантной внешностью это производило очень сильное впечатление. Обязанности секретаря возложили на уборщицу Тряпочку. В жюри присяжных вошли лучшие люди города - директор распределителя Дефесицынт, архитектор Утюжкин, борец Фигачиев, а также те, кто похуже - музыкант Гусля, Молчун, Пончик, Небоська, Торопыжка, Шпунтик и футболист Тотальнюк.
Процесс пошел
- Дамы и господа! Прошу тишины! - все присутствующие в зале встрепенулись. Огляделись по сторонам, посмотрели друг на друга, на стены. Кто бы это мог говорить? А голос продолжал, громкий, отчетливый. - Вам предъявляются следующие обвинения: Эдуард Джордж Армстронг, вы ответственны за смерть Луизы Мэри Клиис, последовавшую 14 марта 1925 года...
- Товарищ Приговоркин, зачем вы кричите в микрофон, это дикторская комната, вам нужно в зал, вон в ту дверь, - торопливо зашептал из настенного динамика другой голос.
- Тьфу ты, черт! Я думал, это заседание уже идет, приговор начал было оглашать, - так же громко проговорил первый голос.
Через некоторое время, как ни в чем не бывало, Приговоркин степенно вошел в зал. К удивлению присутствующих он явился на процесс не в традиционной своей мантии, а в затрапезном пиджаке, надетом поверх желтоватой майки. На месте, где должен был располагаться импозантный парик, ярко светилась малопривлекательная лысина. Увидев Гуньку, судья начал было очень внимательно рассматривать наряд адвоката, но его быстро увлекли к рабочему месту. Наконец, все устаканилось и процесс стартовал.
Дело казалось абсолютно ясным. Все присутствующие были стопроцентно уверены, что судьба Незнайки предрешена. Пилюлькин озвучил ключевые претензии, потом вызвал поплакаться Знайку, Винтика и Цветика. Последнему, для пущей достоверности, дополнительно перевязали бинтами голову и руку. Стоит сказать, что невнятное нытье "обиженных" коротышек было довольно жалким, поэтому вызвало немало потаенных смешков в зале. В остальном все шло, как планировалось. Прокурор витийствовал, Приговоркин чинно дремал. Периодически судья зычно издавал: "Протест принимается", после чего Пилюлькин сразу выкрикивал: "Спасибо, товарищ судья!", всем своим видом показывая, что Арнольд Сильвестрович принял именно его протест. Когда Приговоркин громогласно отклонял приснившийся протест, доктор тут же заявлял о том, что обвинение полностью с этим согласно.
Гунька от имени Незнайки согласился со всеми вышеуказанными обвинениями, заявив только, что Тюбика и Цветика его подзащитный так сильно не бил, а рисунками никого не хотел обидеть.
- Что касается инцидента со Знайкой, то, во-первых, это недоказуемо. Во-вторых, пусть мой уважаемый оппонент Пилюлькин объяснит, каким образом казенный спирт оказался за пределами больницы. И что это, в конце концов, у нас за доктор такой, если обнаруживает наличие касторки в спирте не по запаху и даже не по вкусу, а только по запоздалым реакциям организма. Между прочим, я думаю, что наш любимый Юлий Витольдович сам не очень стремится к независимому медицинскому обследованию. Знаем мы эти странные сыпи. Прощу прощения у дам. Что касается Тюбика и Цветика, то я, братцы, даже зауважал нашего Незнайку. Видали, какого богатыря мы незаметно взрастили в нашем коллективе! Фигачкины и Силачиевы - прочь с арены! Взошла звезда нового кумира! А если серьезно? Вы верите, что Незнайка действительно смог бы сделать с ними то, что они рассказывают? Позор, богема! Стыдно врать! Ну, а всеми любимый Винтик меня просто ошеломил. Имея перед глазами пример друга, несправедливо осужденного в свое время Шпунтика, возводить такую напраслину на ближнего... Как?! Как ты спишь-то по ночам, властелин двигателей внутреннего сгорания?
Теперь по поводу карикатур. Все мы прекрасно понимаем, что Незнайку хотят выгнать именно из-за них. Многие из вас видели эти, прямо скажем, малосмешные и примитивные пародии. Кстати, если кто сокрушался по поводу утраты шаржа на Пилюлькина, то вот он. Я решил сохранить этот шедевр для истории. Может быть, присутствующим окончательно станет ясно, что потуги прокурора не что иное, как элементарная обида. Передайте, пожалуйста, фотографии по залу, - обратился Гунька с просьбой к коротышкам, сидящим позади него. По мере распространения фото в помещении стали слышаться смешки и язвительные перешептывания. Красный как свекла Пилюлькин сделал вид, что это его никоим образом не касается.
- Скажите, ну на что здесь можно серьезно обижаться? На дураков, как известно, не обижаются (заткнись, Незнайка!). Но разве неправда, что в больнице нет ничего, кроме спирта, касторки и очаровательной Юлечки? А, Пилюлькин?! В общем, очевидно, что мой подзащитный не виноват в такой степени, как пытается представить обвинение, поэтому лишение гражданства защита считает чрезмерным наказанием. Тем более что для Незнайки это верная смертная казнь. Я закончил, ваша честь!
Тряпочка незаметно толкнула Приговоркина, тот встрепенулся, ошалело оглядел зал и заговорил громким отчетливым голосом:
- Томас Роджерс и Этель Роджерс, 6 мая 1929 года вы обрекли на смерть Дженнифер Брейди! Лоренс Джон Уоргрейв, вы виновник смерти Эдварда Ситона, последовавшей 10 июня 1930 года! Обвиняемые, что вы можете сказать в свое оправдание?! (Здесь последовал очередной тычок от Тряпочки.) Тьфу ты, черт! Чего эта хрень мне сегодня на язык постоянно прыгает? Вы кто? Ах, да! Закончили? Отлично. Присяжные, отправляйтесь на совещание, всем остальным разрешаю пока покурить и оправиться...
Десять разгневанных мужчинок
Присяжных завели в отдельную комнату и заперли на ключ. Коротышки расселись за большим столом, во главе которого неожиданно оказался директор распределителя Дефесицынт. Он и взял инициативу в свои руки.
- Господа, извините, что лезу впереди всех, но я здесь, получается, самый опытный в этих делах. Мне Пилюлькин вкратце объяснил процедуру, так что если вы не против... Спасибо. Значит, так. Несмотря на яркие бредни адвоката, все мы отлично понимаем, чего от нас ждет общество. Иначе бы вас в присяжные никто не назначал. Правильно? Формальности, конечно, требуется соблюсти. Для начала нужно выбрать спикера. Меня предлагаете? Неожиданно, спасибо за честь. Все согласны? Ну что же, еще раз спасибо за доверие, польщен. Итак, давайте определимся, как будем голосовать. Руками или на бумажках? Я вижу, что большинство за руки. Это хорошо. Но, к сожалению, по протоколу нужно только на бумажках. Дополнительно обсуждать будем?
- И так все ясно, чего время тянуть, - крикнул Торопыжка.
- В самом деле, у меня игра сегодня, - поддержал футболист Тотальнюк.
- Каждый должен был сформировать мнение на заседании, времени было достаточно, - сказал академик Утюжкин.
- ..! - подытожил общее мнение Молчун.
Голосование заняло считанные секунды. Все сдали бумажки Дефесицынту. Начался подсчет.
- Выгнать, выгнать, снова выгнать, опять-таки выгнать, выгнать на хрен, выгнать чтобы другим неповадно, еще раз выгнать, выгнать...- мерный голос директора убаюкивал. Многие стали собираться, чтобы вернуться в зал. Торопыжка уже натянул кепку и занял место у двери, как вдруг, - ...надавать по шее и отпустить.
- Что?! Это шутка! Ребята, ну зачем эти приколы, времени мало. Пончик, это ты? Хорош прикалываться! В конце концов, что такое одно мнение! Пойдем, господа, все ясно.
- К сожалению, друзья, так не получится, - сказал вдруг архитектор Утюжкин. Дефесицынт внимательно посмотрел на него, но согласился.
- Да, формально мы должны прийти к единогласному решению, а значит, нужно хотя бы выслушать несогласного. Встаньте, пожалуйста, оппозиционный вы наш.
Неожиданно встал Небоська, на которого сразу зашикали: "Сядь бестолковый. Вот клоун, даже тут невпопад лезет. В зал суда еще нельзя идти, сядь. Усадите это недоразумение кто-нибудь, кто поближе. Почему не встает тот, кто голосовал против?" Внезапно Небоська неловко стукнул ладонью по столу и заговорил срывающимся голосом.
- Да, это написал я! Почему? Я прекрасно осознаю, что всё против Незнайки, но нельзя же просто так, взять и выгнать человека из города на верную смерть. Он же не убийца какой-то, извини, Шпунтик, просто немного оступился. Можно хотя бы поговорить, обсудить, а не так вот "бац!" и сразу на высылку.
- Поговорить ему захотелось! Сейчас я с тобой поговорю, пьянь! Раз в жизни позвали в приличную компанию, он и тут позорится!
- Помолчи, Пончик! Небоська, скажи конкретно свои аргументы.
- Не боись-ка, скажу. И не надо на меня бычить, Пончик, воздух общий. Ты прекрасно знаешь, что я пью умеренно, особенно если сравнивать с твоими перекусами. Аргумент у меня такой: подумайте, почему Пилюлькин так взъелся на Незнайку практически ни с того ни с сего. Согласитесь, что все остальные просто дали бы ему по морде как всегда, велели карикатуры сжечь да и забыли. Почему? Подумайте об этом и переголосуйте без меня. Если все будут "за", я тоже подпишусь.
Выступление Небоськи присутствующих немного озадачило. Многие даже не подозревали, что он умеет так связно говорить. Но делать было нечего, и после недолгой паузы присяжные проголосовали снова.
- Выгнать, обязательно выгнать, конечно, выгнать, опять-таки выгнать, выгнать на хрен, выгнать чтобы другим неповадно, выгнать, - снова хладнокровно начал подсчитывать Дефесицынт, - дать по морде и оштрафовать, но оставить.
- Да что же это такое творится, граждане! Эдак будем сто раз переголосовывать, и каждый начнет монологи говорить. До ночи здесь сидеть, что ли? Ну, кто там новый Небоська, отзовись?
- Это я, дорогие мои друзья, - внезапно поднялся архитектор Утюжкин. Опершись руками о край стола, он мудро и печально глядел на присутствующих.
- Но почему, дорогой?! Только две минуты назад вы голосовал за изгнания. Все, что сказал Нэбоська, ты прекрасно знал и до этого. Ты что нас всех здесь подъ...аете? - вежливо поинтересовался Фигачиев.
- Именно так, уважаемый. Две минуты назад голосовал "выгнать", а теперь я - против. Почему? Все очень просто - я передумал. Меня заставил сделать это горячий монолог этого пылкого юноши (Небоська, которого последний раз называли юношей лет тридцать назад, когда он еще учился в средней школе, зарделся от внезапной похвалы). Вы знаете, я подумал, а действительно! Почему так кипятится Пилюлькин? Меня, вы знаете, самого неслабо пропесочили, равно как и уважаемого нашего директора, но мы же так не реагируем. И тут меня осенило! Незнайка знает что-то, чего боится Пилюлькин. И это не банальное воровство, злоупотребление рабочим положением и прочие грехи, о которых знают все. Что же это за тайна-то такая? Именно поэтому я голосую за то, чтобы Незнайку оставить.
- Точно! Здорово это вы сейчас сказали! Я этому Пилюльке давеча объяснял, что у меня голеностоп болит, - горячо заговорил футболист Тотальнюк. - Меня в той игре, вообще, по ногам постоянно били, били, но удержать не смогли. Я гол забил и две голевых отдал. Трибуны неистовствовали! Ко мне один старенький болельщик после игры подошел, поцеловал и говорит: "Я, легендарный в прошлом футболист Ветеранкин, объявляю тебя своим преемником". Тут заиграл туш, все рядом стоящие зааплодировали... Неважно. Так вот, этот Пилюлькин говорит, мол, ничего страшного, на-ка скляночку спирта опрокинь и ковыляй потихоньку домой, через три дня как новый будешь. Спирт я, конечно, выпил, но что же это такое творится, братцы! Это к звезде такое отношение! А какое тогда к рядовым коротышкам? Так и запишите, товарищ Десницынфинт, я тоже против изгнания Незнайки. Хрен этому Пилюльке!
Возникло неловкое молчание. Из-за двери послышалось: "Скоро вы там? Задолбали уже заседать. Ночь скоро", на что Шпунтик кратко послал спрашивающего по известному адресу.
- Ты меня, конечно, извини, Тотальнюк, но что за пургу ты сейчас понес? - нарушил тишину Молчун. - Я за тобой давно наблюдаю. Что такое футбол я, конечно, знаю, - я по миру поездил - но у нас-то в городе мяч сроду никто не гонял. Какие трибуны? Какой Ветеранкин? Конечно, это не мое дело. Но вот причем тут эта твоя старая обида на Пилюлькина к вине Незнайки. Не пойму.
- А не твое дело, где я играю. Настоящему игроку антураж не важен. Меня в городе все знают, любят и уважают, - в голосе Тотальнюка зазвучали слезы.
- Да причем здесь этот гребаный Пилюлькин, - вскричал Гусля. - Вы что действительно не видите, что творится вокруг! Наш город - это уже не наш город, а сборище пришлого сброда. Все грамотные стали! Я не могу нормально свою оперу продать, потому что новый редактор требует, чтобы я ему мелодию наигрывал. Предыдущий до этого двадцать опер купил и только нахваливал, а этот расшифровывать требует. Никто в городе, видите ли, не умеет нотные знаки читать. А на чем я ее буду ему наигрывать? На мозгах, которых у него нет? Я не умею! Я не обязан, я композитор! Недавно зашел в шашлычную вина выпить. Что вижу? Официанты - какие-то горцы, за стойкой - горец, за соседним столиком - горцы. Ни одного славянистого коротышки! Кстати, редактор этот тоже какой-то смугловатый. И тут меня осенило! Заговор! Вытесняют коренное население, сволочи! А теперь и Незнайку хотят выгнать! Не позволю! Запишите, я тоже против!
- Значит, горцы тебя раздражают, дорогой? - зловеще спросил Фигачиев. - Вы извините, я ваш язык, может, не так хорошо понимаю и говорю. Я, говоришь, жить тебе мешаю, Гюсля? Я, говоришь, понаехал? Значит, мои братья Вартан, Гиви, Хаджимурат, Тофик, которому ты деньги должен - понаехалы? Горько слышать. И не стыдно тебе, Гюсля, так говорить. Я же твой дочка крестил и у сына на обрезании почетный гость был. Эх! Извините за этот горячий монолог, я теперь тоже против выгонять Незнайка. Дадим ему по шее и черт с ним. А то еще действительно загнется по глупости. Но ты, Гюсля, теперь ходи по городу аккуратно. Я не пугаю, я просто так говорю. Я-то тебя не трону, но остальные...
- Ладно, Фигачиев, остынь, давайте подводить итоги, - поднялся Шпунтик. - Получается, большинство теперь за Незнайку. Вместе со мной выходит шесть человек. Я, между прочим, на Незнайку и не обижался. Я его вот с таких лет знаю. Дурак он и есть дурак. А вы что, ожидали от меня поножовщины? Я свое отсидел, хватит. В общем, Молчун, Пончик, Торопыжка - вы как? Тоже поменяли решение? Еще бы не поменяли, вечные флюгера. Ну что же, остаетесь только вы, Дефесицынт. Почему-то сдается мне, что вы преподнесете нам сейчас какой-то сюрприз.
Финиш
- Ну что же, голубчики мои, выслушал я всех внимательно, - Дефесицынт привстал, выпрямился, и все внезапно увидели, что этот неуклюжий коротышка на самом деле никакой не толстяк, а мощный широкий атлет. Правда, низенький. Преображение было настолько неожиданным, что присутствующие оцепенели. - Полностью с вами согласен, Шпунтик. Незнайка просто дурак, которому достаточно дать по морде, а выгонять его неадекватно проступку. Однако, уважаемый Утюжкин, наш Пилюлькин так разоряется совсем не потому, что у него есть какая-то страшная тайна, которую может раскрыть Незнайка. Наш Пилюлькин, конечно, тоже дурак, причем дурак очень обидчивый, но он не настолько кровожадный. Дело совсем не в этом.
Как вы все, наверное, знаете, в скором времени планируется экспедиция на Луну. Оказывается там у них живет цивилизация, с которой с недавних пор контачат наши ученые. Рассказываю вам эту тайну только потому, что завтра информация станет общедоступной. Причем здесь Незнайка, спросите вы? Дело в том, что именно его присутствие лунопланетяне назвали обязательным условием контакта. Без него ракету просто не пустят на посадку. Почему? Откуда они, вообще, о нем знают? А хрен их знает! Мы сами в шоке.
Мы спросили у него напрямую, хочешь на Луну, а он ни в какую. Премии обещали, не соглашается. Я, говорит, патриот, меня за пределами города через какое-то время выворачивать начинает. В принципе, это правда, Пилюлькин подтверждает. Куда бы ни путешествовал, через две недели на чужбине так заболевал, что еле домой доставить успевали. Вы спросите, почему бы насильно не впихнуть его в ракету перед стартом? Наколоть наркотиками так, чтобы проснулся только ко встрече с инопланетянами. Технически это несложно, но вы сами прекрасно знаете, что подобный акт является грубым нарушением нашей Конституции. У нас, слава богу, не какая-нибудь североамериканская диктатура.
Если же мы заставим выбирать между Луной и изгнанием, ему не останется ничего другого, кроме первого варианта. Иначе точно каюк. А так есть шанс. Вдруг в космосе не схватит. Главное, что в этом случае он полетит добровольно. Карикатуры подвернулись очень кстати. Пилюлькин сразу побежал жаловаться к Знайке, после чего тот и организовал всю эту показуху, выставив доктора главным. Жестоко? Да! Но иного выхода не было. Все равно от этого тунеядца никакой пользы государству.
- Теперь, надеюсь, вы поняли наш план. Мы сейчас дружно выгоняем Незнайку, маразматик Приговоркин объявляет решение, и тут, бац, на сцену выходит Знайка и великодушно предлагает альтернативу. Незнайка летит, контакт с лунопланетянами налаживается, узнаем их секреты, сдруживаемся и завоевываем. Все как обычно. Сразу говорю, другого выхода, кроме как голосовать за изгнание, у вас нет. Как вы, наверное, уже догадались, я не Дефесицынт, а умело загримированный под него сотрудник одного учреждения. Настоящий Дефесицынт уже неделю дает очень интересные показания. В скором времени город ожидают грандиозные кадровые перемены. Об этом разговоре, вообще, никому, иначе все присутствующие сильно обрадуют своих родственников, ожидающих освобождения жилплощади. Итак, голосуем, господа, можно простым поднятием руки. Я - за, Шпунтик - за, Утюжкин - за, Фигачиев - за, остальные присяжные - тоже все за! Небоська, а вы почему снова не поднимаете руки? Поставьте, наконец, эффектную точку в этом памятном заседании!
- А я все-таки голосую против! Нельзя же просто так взять и выгнать человека из города. Да, он немного оступился. Давайте, еще немного поговорим, обсудим...
- Пошел в жопу, клоун! Чтобы я больше этого дебила возле себя никогда не видел, - неожиданно вскипел лже-Дефесицынт. - Столько времени из-за него убили, цирк устроили. Пойдемте, господа, объявим, наконец, наше решение.
P.S. Все произошло почти так, как задумало тайное правительство. Незнайка, совсем было упавший духом после оглашения приговора, с радостью ухватился за веревочку, брошенную ему Знайкой. Напросился в полет и Гунька. Растерявшийся Знайка элементарно не придумал, как ему отказать. Остальные участники экспедиции пока под вопросом, да и состоится ли он еще, этот полет?
Лунная походка Незнайки
- Дамы и господа! Имею честь представить вам участников первого в истории полета на Луну! Номер первый: наш любимый Незнайка!..
Под восторженный рев толпы, собравшейся на городской площади, Незнайка выбежал на сцену, пожал ведущему руку и грациозно раскланялся перед зрителями. После этого он эффектно застыл на отведенной ему точке, широко расставив ноги и заложив руки за спину.
- Номер второй: Кирилл Гунтяев, он же Гу-унька!..
Этого лунанавта толпа приветствовала уже не так тепло. Гуньку в городе не любили, поэтому аплодисменты оказались достаточно жидкими. Впрочем, прохладный прием ничуть не смутил коротышку. Элегантно расцеловавшись с ведущим, он минут десять стоял перед зрителями и растроганно глядел на аудиторию, прижав руку к сердцу. Сполна насладившись общением с народом и послав прощальный воздушный поцелуй, Гунька занял место рядом с Незнайкой.
- Номер третий: Космос Филиппович Белопчелкин, профессор и чародей!..
На сцене появился невзрачный очкастый коротышка средних лет. Было заметно, что чрезмерное внимание публики его тяготит. Кратко кивнув ведущему и зрителям, он сразу поспешил присоединиться к товарищам по полету. Об этом участнике экспедиции, жителе Солнечного города, стоило бы рассказать подробно, так как редкие читатели предыдущей книги тоже ничего о нем не знают. Стоило бы, но рассказывать особо нечего. Белопчелкин был куратором лунной программы в Солнечном городе. Именно он первым пообщался с лунопланетянами и услышал от них шокирующую новость о вселенском масштабе фигуры Незнайки. В остальном, это был довольно глуповатый индивидуум, обладающий непомерным тщеславием.
- Номер четвертый: Роман Кулер!..
Этот выход получился самым эффектным, потому что низенький широкий Кулер продемонстрировал ряд кульбитов и сальто, вызвав бурные овации присутствующих. Внимательные читатели первой книги легко узнают в нем персонажа, изображавшего директора Дефесицынта на памятном суде.
- И, наконец, руководитель полета, Юлий Витольдович Знаков! Поприветствуем нашего замечательного Знайку! Ура!..
Услыхав о главенствующей роли Знайки, Белопчелкин ревниво скривился, так как считал, что больше заслуживает ведущей должности. Смешливый Гунька сразу обратил на это внимание и что-то зашептал Незнайке на ухо. Оба прыснули. Профессор номер три злобно взглянул на весельчаков, но ничего не сказал. Тем временем, Знайка начал предполетную речь.
- Братцы, сограждане, друзья! Я и мои товарищи клянемся с честью нести сквозь космос гордое звание коротышек! По пыльным дорогам далеких планет пройдемся мы мощным земным пылесосом мужества и отваги. Не посрамим отчизны дым, а нужно будет, так и погибнем с честью! Сил нам не занимать! "Нам предстоит нелегкий путь, но обещаем не свернуть, чтоб лунным воздухом наполнить горячую земную грудь". Это строчки из знаменитого стихотворения "Пилигримы вселенной", написанного нашим культовым поэтом Иосифом Цветиком. Я процитировал их не зря...
Проводы героев
Слушая ахинею профессора, Незнайка отвлекся и стал вспоминать события вчерашнего вечера. Прощальное собрание, на котором присутствовали почти все жители дома 16 и несколько приглашенных именитых коротышек, прошло в теплой конструктивной обстановке. Вечеринку посетил даже Пилюлькин. Испытывая явную неловкость, он так путано извинялся перед Незнайкой, что последний ничего не понял. На старого маразматика Незнайка не обижался и даже шутливо ткнул его под ребра, показывая тем самым, что инцидент исчерпан. Доктор почему-то тяжело охнул и отошел. Лунанавты соблюдали сухой закон, поэтому ограничивались пивом и вином. А вот провожающие напились как-то очень быстро и основательно. Говорилось много мотивирующих тостов и пожеланий вернуться целыми и невредимыми. Старый академик Марсюк, назначенный руководителем центра управления полетом, сетовал, что состав команды слишком однородный.
- Плохо, что одни мужики. Бабу, негра и гомика вам бы в команду, и цены бы вам не было, - громко говорил подвыпивший ученый, описывая широкие дуги зажатой в руке коньячной рюмкой. - Кто их этих лунатян знает. Может, они все там феминисты и меньшевики. Скажут, что мы отсталые и откажутся с нами контактировать. Азиата еще хорошо бы.
- Не расстраивайтесь, профессор, - успокоил старика Гунька. - Кто же виноват, что у Фуксии и Селедочки выявилась космическая болезнь. Нужно будет, я и гуталином намажусь, и парик с накладными титьками нацеплю. Вот тебе и негр, и баба, и гомик в одном лице. У Незнайки с похмелья глаза всегда как щелки - назовем его Незнайка-сан и дело в шляпе.
- Тебе лишь бы зубом скалить, Гунька, - с укоризной сказал борец Фигачиев, присутствующий при разговоре. - Господин Марсюк очень верный момент подметил. Уронить честь мундира в грязь - дело трех секунд. А попробуй его потом отстирай! Как говаривал мой дед: поноси мундир смолоду, а рот всю жизнь пополняй золотом. Так выпьем же за то, чтобы мундиры в этом мире нигде и никогда не были в дырах из-за пуль и ножей!
- Мне бы с вами полететь, - сокрушался раскрасневшийся Пилюлькин. - Вдруг какая хворь, а вы без квалифицированной медицинской помощи. Да и Знайке, может, чего подсказал в трудную минуту.
- Что вы, как же можно отрывать знаменитого эскулапа от пациентов! Не переживайте так за нас, любезный. Живы будем - не помрем. Помрем - живы не будем. Товарищу Знайке будет сложно без постоянного партнера, но все необходимое для шахматных турниров мы с собой взяли. Постараемся соответствовать. Вот если бы ваша Юля захотела лететь, мы бы дополнительное место, конечно, нашли, - не смолчал Гунька, вызвав одобрительный хохот присутствующих. Пилюлькин смерил шутника тяжелым взглядом, надулся и отошел к другому столу.
В целом, прощальная вечеринка удалась на славу. Под конец, как водится, образовалась драка, в ходе которой огромный борец Фигачиев превратился в невидимку. В каком бы состоянии неистовости не находился тот или иной коротышка, безопасную дистанцию до Фигачиева каждый выдерживал четко. По результатам сражения, преимущество старой школы оказалось очевидным. Академик Марсюк поставил Небоське фингал под глазом, Пилюлькин сломал ногу Винтику, архитектор Утюжкин нокаутировал Молчуна. По завершении боя все, естественно, помирились и снова выпили. Лунанавты в развлечении не участвовали, так как ушли немного раньше, чтобы выспаться перед полетом. О драке они узнали только утром, выслушав рассказ Винтика, щеголяющего новеньким костылем.
-...И, как говорится, в добрый нас путь! - закончил наконец свое зажигательное выступление Знайка под бешеные аплодисменты публики. Заиграла бравурная мелодия, лунанавты выстроились в шеренгу и зашагали нестройным строевым шагом. Ракета стояла на огражденной площадке в ста шагах от сцены. Многие провожающие плакали, так как уже похмелились с утра и стали очень чувствительными. По очереди пожав руку Марсюку и инструкторам, стоявшим у входа на площадку, герои зашли в ракету. Каждый надежно зафиксировал себя для взлета. Командир Знайка проверил все крепления, тоже перекрестился ремнями, зажмурил глаза, крикнул "За родину!" и ткнул большую красную кнопку. Все вокруг загудело, члены экипажа почувствовали свинцовую тяжесть в телах, но уже через несколько минут это неприятное ощущение сменилось расслабленностью и эйфорией. Они полетели!
В пути
- Ракета вон - земле полегче, - прокомментировал Гунька удачный старт. Бравые путешественники уже покинули свои взлетные места и начали осваиваться в каютах. Незнайка с Гунькой и Кулером заселились в одну комнату, профессура - во вторую. Также на корабле была общая гостиная, капитанская рубка и кухня, совмещенная с клозетом. Никакой невесомости не наблюдалось, но Знайка объяснил, что так и должно быть. Лететь предполагалось три дня плюс-минус неделя.
- Да ладно, - махнул рукой Незнайка. - Какая там от наших общих с ракетой пятидесяти килограмм земле тяжесть. Придумаешь тоже.
- Не скажи. Скорость вращения планеты и ее амортизация зависят от каждого коротышки. Скажем, бежишь ты в магазин - она начинает крутиться быстрее. Когда проходит массовый марафон - шарику придается еще большее ускорение. Я уже молчу об автомобилях и прочей тяжелой технике. А когда планета вертится быстрее, чем планировали законы природы, то и изнашивается скорее. Кроме того, я переживаю, как бы наше отсутствие не сказалось на экологии. Без выделяемого нашей славной пятеркой углекислого газа и удобрений может серьезно нарушиться природный баланс. Не дай бог, вернемся уже в совсем другую среду.
- Иди ты, - сказал Незнайка и снова махнул рукой. - Триллион лет по Земле кто только не бегал и ничего. Динозавры и те особо не натоптали. А что от нашей мелкой походки может произойти? Ничего. Тебе лишь бы туману нагнать!
- Эта лунная походка, как ты эффектно выразился, нас рассудит, Незнайка. Ты еще слишком юн и идеалистичен. Ну что, все разложились? Пошли в общую каюту, сейчас Знайка будет собрание проводить.
- Поздравляю вас, други, с удачным стартом! - торжественно начал Знайка, уже успевший нацепить любимый зеленый халат. - Полет проходит нормально, курс задан, при аварийной ситуации сработает звуковая и световая сигнализация, которую заметят все. В таком случае нам, скорее всего, кирдык. Все вы об этом прекрасно знаете и без меня. Мы сами, добровольно, согласились в этом участвовать. Но будем надеяться, что форс-мажоров не возникнет. Времени свободного у нас навалом, тратить его нужно культурно, поэтому мы с коллегой Белопчелкиным тут посовещались и решили устроить шахматный турнир.
- Ура! - крикнул Гунька, который был ни много ни мало чемпионом мира по переписке. В свое время он выиграл таинственный турнир лучших мастеров, настолько секретный, что о нем нигде не упоминалось. Всю полученную корреспонденцию требовалось сжигать сразу же после ознакомления с присланным ходом. Выигранным в результате четырехлетнего сражения призом можно было насладиться только пять минут, после чего он тоже отправился в печку. Обо всем этом Гунька по секрету рассказал присутствующим, предварительно взяв с каждого подписку о неразглашении.
Незнайка тоже отнесся к сообщению о турнире положительно. Несмотря на внешнюю глуповатость, в шахматы он играл достаточно прилично, особенно когда на кону были серьезные ставки. Что касается Кулера, то ни у кого даже не возникло сомнения в его квалификации. Всем казалось, что не существует вещей, которые Кулер не умел бы делать качественно. Заручившись общим согласием, Знайка предложил обсудить формат турнира. Первым слово взял Гунька.
- Так как в нашем турнире участвуют пять человек, предлагаю играть по швейцарской системе. То есть с часами и обязательной записью ходов на четырех языках - немецком, французском, итальянском и ретороманском. Победитель получает призы - сыр, шоколад, фондю и многофункциональный ножик.
- Не паясничай, Гунька - вмешался в разговор Кулер. - Даже в таком простом деле смуту наводишь. Насчет часов я согласен - сам не люблю, когда очкастые интеллигенты по часу над ходом думают. Ты его за рукав тронешь, думаешь, спит, а он в истерику. Комбинацию ему, видите ли, сорвали - теперь заново час думать надо. Пятнадцать-двадцать минут на партию и баста. Победить должен интеллект, а не выносливость. Каждый с каждым. Всего получается пять туров - в туре один отдыхает.
- Насчет очкастых интеллигентов это вы, товарищ Кулер, конечно, на меня намекали, - сказал Белопчелкин. Было видно, что его сильно задели эти слова. - Хорошо. Лично меня такой формат вполне устраивает. Что же, давайте в ускоренном режиме выясним, кто есть кто на 64 клетках - кто много разглагольствующая пешка, легко сбиваемая на проходе, а кто мощный фианкетированный слон.
- Не обижайтесь, Белопчелкин, Кулер совсем не вас имел в виду, - примирительно выступил Гунька. - Очкастый интеллигент - это тот, кто, играя в очко, за сутки ни разу не матюгнулся. Ваши стекла для глаз здесь не причем. В целом, предложение товарища Кулера мне кажется оптимальным. Кто "за"? Единогласно. Теперь, хотелось бы обсудить вопрос допинга. Все мы хотим, чтобы соревнующиеся были в равных условиях?
- Естественно! - в один голос выкрикнули присутствующие.
- Тогда, попрошу капитана обеспечить нашему турниру достойный игровой фонд.
Знайка заколебался, нерешительно оглядел команду, махнул рукой и отправился в свою каюту. Через несколько секунд он выкатил оттуда компактный бочонок размером примерно в половину его роста.
- Вот это другое дело! Мистер Белопчелкин, оформите пока таблицу и организуйте жеребьевку, а вас, товарищ Кулер, я бы попросил начислить стартовые. Турнир нельзя начинать без разминки. Незнайка, ты пока расставляй шахматы...
Турнир пяти коней
- Вам мат, профессор Белопчелкин! - произнес Гунька по окончании партии первого тура и разразился длинной неприличной тирадой. - Вы коварно воспользовались тем, что я не заметил вашей подлой ловушки! Это позор! Пусть эта жалкая "единичка" в таблице станет для вас горьким упреком на всю оставшуюся жизнь.
- Ходи, Незнайка, не слушай ты этого балабола, - сказал Кулер, который, по его мнению, тоже был очень близок к победе. - А вообще, твое дело - табак! Лучше сдавайся, - Незнайка, отвлекшийся было на соседний столик, снова оценил позицию на доске. Судя по всему, дело действительно было табак, но курить не хотелось, поэтому он быстро поставил прославленному спортсмену мат, пожертвовав в ходе комбинации ферзя. Кулер опешил, как-то по-особому взглянул на Незнайку и поздравил его с победой.
Во втором туре Белопчелкин отдыхал. Знайка в сложной позиционной борьбе полностью доминировал над Кулером, но в итоге была зафиксирована ничья. Все-таки это были шахматы, а не борьба. Незнайка быстро разбомбил Гуньку, который, как выяснилось, имел очень смутное представление о тактике и стратегии игры. Короля он называл диктатором, ферзя величал берией, слонов и коней - штабными крысами, а пешек и вовсе не считал за людей. Стало ясно, что хваленый король оказался голым, и подлунному миру предстояло узнать имя нового кумира.
В третьем туре Гунька отдыхал, поэтому к четвертому подошел в сильно оживленном состоянии. За это время Знайка в сложной позиционной борьбе одолел и Незнайку, но прозевал мат в один ход. Кулер практически не оказал сопротивления Белопчелкину, который не скрывал радости после победы. "Вот так вот, молодой человек! Очкастая интеллигенция еще чего-то может, согласитесь". Проигравший вежливо улыбался.
В четвертом туре Кулер наконец-то одержал победу, но Гунька поражение не признал, требуя введения видеоповторов. В сложной позиционной борьбе профессоров была зафиксирована ничья, что крайне разозлило Белопчелкина. По окончании партии он сухо пожал Знайке руку, поздравил его с успешным трусливым побегом из безнадежной ситуации и посетовал, что современные соперники боятся честного открытого противоборства. Знайке такие намеки не слишком понравились. Он резко одернул подчиненного, заявив, что подобное нытье - удел неудачников, хотя до этого сам много раз жаловался на невезение.
Решающий пятый тур получился прямо-таки "кровавым". Гунька наконец-то дал настоящий бой своему оппоненту, но, к сожалению, это оказалось лишь зеркало. Заляпав доску кровью, капающей с костяшек пальцев, он быстро проиграл Знайке, заняв таким образом почетное последнее место. Четвертым стал Кулер, тогда как начальник экспедиции получил бронзу. Решающая партия между Незнайкой и Белопчелкиным собрала у столика весь экипаж. Профессору кровь из носу нужна была победа, и он своего добился. Кровь из носу у него пошла. Дело в том, что выпив пару раз на старте, он больше не дозаправлялся, справедливо рассудив о пользе трезвого подхода к игре. Естественно, что организм такого обмана не стерпел.
К счастью Белопчелкина, отдыхающий в прошлом туре Незнайка чересчур приналег на допинг и поэтому играл небрежно. Любое мелкое происшествие вызывало у него смех, который усиливался при взгляде на печальное лицо ученого, украшенное воткнутыми в ноздри ватными тампонами. Проиграть турнир из-за пятиминутной расслабленности, играя на порядок сильнее всех, было бы очень обидно. Но такова спортивная жизнь. Если бы ни верный Гунька, незаметно подкрутивший часы профессора, вследствие чего тот просрочил время, Незнайка пришлось бы довольствоваться серебром. А так блистательная победа, с которой его поздравили все за исключением Белопчелкина, стремительно ушедшего в свою комнату, вытирая на ходу слезы. Чемпиону был вручен симпатичный кубок, который он тут же ловко осушил.
Потом, как водится, был итоговый банкет. Расстроившегося профессора тоже уговорили присутствовать, о чем вскоре пожалели. Уж очень он оказался нудным, многократно рассказывая одну и ту же несмешную историю. В ходе веселья несколько раз срабатывала аварийная сигнализация. Как мы помним, это означало форс-мажор со смертельным исходом, но друзья храбро решили игнорировать опасность. И правильно сделали! Утром всем было очень плохо, зато ракета оказалась почти цела и продолжала свой путь на Луну в обычном режиме. Пропала только связь с Землей, на помощь которой и так никто особо не рассчитывал.
Прибытие
- Рота, подъем! Походу, прибыли! - разбудил Незнайку и Кулера громкий голос Гуньки. Космические путешественники, организмы которых за период четырехдневного полета изрядно поизносились и требовали основательного восстановления, недовольно оторвали головы от казенных подушек.
- С чего ты решил, Гунтяев? - хрипло спросил более свежий Кулер, в любом состоянии остававшийся спортсменом.
- В машинном отделении гудеть перестало, а Знайка сказал, что мы, наверное, уже сели. Через двадцать минут общий сбор.
- Как сели? - не понял Незнайка. - Он же мне рассказывал, что нужно с пересадками добираться. Сразу на орбите зависнуть, а потом модулем до Луны.
- Откуда я знаю. Я лунанавт, а не школьник, увлекающийся астрономией. Моя задача - покорение стихий. Как командир велит, так я и действую. Или наоборот. Как говорится, плох тот солдат, который не мечтает подъ...нуть офицера.
- Что это за слово странное такое: "подъ...нуть"? - поинтересовался Кулер. - Подвинуть, что ли?
- Нет, это такое матерное слово, но так как я человек интеллигентный, то и выговариваю его без неприличных букв.
- Понятно.
Окончательно проснувшись, лунанавты ловко поднялись с коек, кое-как их прибрали, после чего в течение пяти минут умылись, сделали зарядку, собрали вещи и позавтракали из тюбиков. Эти фирменные упаковки для еды были названы в честь художника Казимира Тюбика. Он гениально придумал нарисовать на них конкретные блюда, облегчив тем самым составление рациона в космосе. К сожалению, в процессе маркировки Тюбика постоянно отвлекали, поэтому в упаковке с нарисованным пивом лунанавт мог обнаружить, например, холодец. Это мелкое недоразумение никоим образом не повлияло на боевой дух коллектива, но оставшемуся на Земле художнику пришлось обращаться к Пилюлькину, чтобы тот обследовал его на предмет постоянной икоты.
- Вот встретимся мы сейчас с аборигенами, - начал фантазировать Гунька. - Покорим их своим невиданным умом, приобретем за десяток тюбиков несколько золотых месторождений, купим себе пробковые шлемы. И не из пивных пробок, а из качественных - из-под шампанского. Ракету сожжем к чертям и останемся жить здесь как короли. А если Знайка и Белопчелкин станут что-то про научный долг вякать, сожжем и их, а потом выгоним из нашей дружной команды богачей на улицу. Кулера сделаем президентом Лунного олимпийского комитета. Незнайка станет главой местного ФИДЕ, зря я, что ли, его соперникам часы подкручивал. От ностальгии тебя подлечим. Когда народ тупой и примитивный, медицина у него должна быть мощной. Мне лично никаких почетных должностей не нужно. Зачем президенту планеты лишняя нагрузка. Кстати, Кулер, расскажи, зачем вам Незнайка в этом полете так понадобился. Зачем так его прессовать то нужно было? Суд устроили, травлю.
- Чего ты у меня спрашиваешь, Гунька, я человек маленький, - ответил Кулер. - У Знайки спроси или у Белопчелкина. Я с вами, вообще, только в тренировочном лагере познакомился. Мне самому сказали только, что нужен механик классный и надо лететь. Я и полетел. Дисциплина, прежде всего. Знаешь присказку? Мы, спортсмены - народ военный, прикажут - пьем таблетки, прикажут - колем в вену. Видать, таится в нашем Незнайке что-то важное, раз так решили.
- Да, Кулер, ваша спортсментная служба и опасна, и трудна. Не хочешь говорить, не надо. Все равно, уже никакой разницы. Ладно, пошли в кают-компанию...
- Не морочь мне голову, Незнайка, своим лунным модулем, - раздраженно отвечал Знайка любознательному члену экипажа. - Получилось сесть так, тебе-то какое дело. Наша наука, как известно, не сидит на месте...
- Там такая жопа, что ни в один стул не втиснется, - перебил профессора бесцеремонный Гунька, на которого сразу зашикали.
-...факт остается фактом, - продолжил Знайка. - Мы сели и уже связались с местными. Через несколько минут к нам явится делегация, поэтому прошу всех максимально собраться. Гунтяев, станешь острить - Кулер имеет право вырубить тебя на время. Я даю ему такие полномочия. Помните, такт, толерантность, интеллигентность - наше главное оружие. Нет никаких гарантий, что эти клоуны окажутся такими уж сладкими дебилами. Пока не поймем, что к чему, делаем вид, что уважаем их и считаем себе ровней. Всем всё понятно? Незнайка, причешись и сними свою долбаную шляпу.
Снаружи постучали. Знайка ловко нажал нужную кнопку, и входной люк распахнулся. В корабль зашла торжественная делегация из пяти коротышек. Возглавлял ее почтенный седоватый господин со строгим глуповатым лицом, облаченный в длинное пальто и кеды. Справа от него шел румяный молодец в шароварах, сапогах, косоворотке и фуражке с цветочком. Привлекал внимание его странного покроя пиджак, который с одной стороны был намного объемнее. Было очевидно, что человек что-то прячет, и это вызывало опаску. Еще правее шагала симпатичная, коротко стриженая девица в брюках и коричневенькой кофточке. На левом фланге возвышался могучий темнокожий коротышка с азиатским разрезом глаз. Рядом с лидером с этой стороны плелся старенький, но еще крепкий дедусь с ясным склеротическим взором.
- Твою мать, - тихо пробормотал под нос Знайка. - Кто мог подумать, что этот кретин Марсюк окажется прав. Добрый день, дорогие друзья! - добавил он уже громко, обращаясь к лунопланетянам. - Мы рады приветствовать в вашем лице великую лунную нацию и смеем заверить вас в полном нашем дружелюбии. Разрешите представить наш экипаж. Со мной, капитаном Знайкой, и моим коллегой Белопчелкиным - вот он - вы уже заочно знакомы. Это наш бортмеханик Кулер, его помощник Гунька и, прошу любить и жаловать, тот самый Незнайка.
Седоватый господин кратко кивнул, подошел к Незнайке и начал внимательно рассматривать его со всех сторон. Через две минуты такого осмотра обстановка в ракете стала напряженной. Наконец, господин ласково потрепал Незнайку по щеке и отошел к своим.
- Позвольте представиться, моя фамилия Козлик, - хрипло проговорил он. - Мы тоже рады приветствовать вас на гостеприимной лунной земле. Справа от меня наш министр культуры Андрон Коллаиднер, еще правее - министр тяжелой индустрии Касочка. Слева находится наш старейшина - мистер Скуперфильд, отвечающий за инновационные проекты. И, наконец, наш могучий министр образования, товарищ Шведнорфинн. Все формальности соблюдены, а у меня только один вопрос - где Незнайка, присутствие которого было обязательным условием вашего прибытия?
- Как так, - абсолютно растерялся Знайка. - Вы же только что сами его осматривали и по морде утюжили. Другого Незнайки на нашей планете нет.
- Вы точно с Земли, порядковый номер в межгалактическом справочнике 969? - спросил Козлик.
- Точнее не бывает.
- Справочник 1963 года?
- Он самый. К столетнему юбилею хотим приобрести новую редакцию...
- Тогда ничего не понимаю, - с каким-то отчаяньем сказал лунный вождь и нагло прилег на диван. - Ты хоть и Знайка, но ничего общего с тем старым. Тот хлипкий и умный был, а ты вона какой амбал, да и туповат. Но это ладно. Этот Незнайка тоже совсем не тот, очень молодой. Один, говорите, у вас на планете Незнайка?
- А может это те самые, Козлик? - вмешалась в разговор симпатичная Касочка. - Ты же сам говорил, что двадцать лет у нас для них может оказаться несколькими днями. Может, ты просто забыл их лица?
- Сколько раз тебе говорил, не называй меня Козликом при посторонних! - неожиданно вспылил импозантный коротышка. - Я постарел, но до Скуперфильдовского маразма мне еще далеко. Как я могу не узнать Незнайку, если я с ним месяцами чалился, многомиллионный бизнес раскручивал, от грузин на Дурацком острове спина о спину отбивался, когда нас хотели на шашлык купить!
- Объясните же, в конце концов, в чем дело, - взмолился Белопчелкин. - Мы ничего не понимаем. Зачем вам так требуется Незнайка, что нам без него и прилуняться нельзя?
- Позвольте мне, Гарольд Алексеевич, - выступил вперед темнокожий гигант Шведнорфинн и, получив кивок в знак согласия, присел на край дивана. - Андрон, создай атмосферу.
Румяный молодец в фуражке неожиданно извлек из внутренностей пиджака гармонь, закрепленную на изящной металлической цепочке, и негромко заиграл приятную мелодию. Под нее Шведнорфинн поведал нашим друзьям новейшую историю своей страны.
Новейшая история лунной страны
Двадцать лет назад в лунной стране, на тот момент капиталистической, произошла революция. Случилась она по вине некоего космического путешественника Незнайки, не слишком ловко освоившигося в местных реалиях. До поры до времени его оберегали лишь невероятные усилия смелого и доброго друга Козлика, взявшего неопытного землянина под свою опеку. Тем не менее, в конце концов, товарищи попали в безвыходную ситуацию и вот-вот должны были погибнуть. К счастью, их спасли. Могущественные добрые земляне во главе с мудрым Знайкой помогли Козлику и другим талантливым беднякам сбросить иго проклятых капиталистов. Как результат, хорошие люди захватили фабрики и заводы, плохие - трусливо и позорно сбежали. Улетая, земные друзья оставили маленькую пачку гигантских семян и пообещали скоро вернуться с мощными технологиями.
В ожидании благодетелей Козлик и его дружная молодая команда полностью догромили капиталистов. Оставшимся в живых кровопийцам пришлось либо навсегда эмигрировать из страны, либо переквалифицироваться в честных чернорабочих. Новые власти возвели на границах непреодолимые стены и стали строить справедливый мир. Несмотря на то, что чудесные семена почти сразу сгнили в лунной почве, получалось здорово. Фабрики и заводы дымили не хуже, чем при проклятых эксплуататорах, а кое-где даже и помощнее. Пусть пока не всего хватало, но ведь вот-вот должны были подвезти технологии.
На начальном этапе страной руководило трио Отцов: капитан Румбик от ВМС, любимец рабочего класса Козлик и в меру зажиточный крестьянин Колосок. К несчастью, не все из них дожили до светлого будущего. Спустя несколько месяцев Румбик трагически погиб, катаясь по аэродрому на тракторе. Не успела страна оправиться от этой потери, как случилось новое горе. Колосок неожиданно утонул в детском бассейне, отдыхая на море по профсоюзной путевке.
С этого момента тяжелое бремя власти целиком и полностью легло на плечи Козлика. Он сколотил вокруг себя надежный актив, лучшие представители которого стояли сейчас на борту ракеты. Свой шанс в новой жизни получил каждый. Например, злостного капиталиста Скуперфильда, свихнувшегося от всей этой революционной шумихи и поступившего рабочим на собственную макаронную фабрику, не только не ликвидировали, а даже выдвинули в элиту, как яркий пример удачного симбиоза современности и образумившегося прошлого. Безобидный глухой старик быстро всем полюбился и через какое-то время был назначен руководить главным инновационным комплексом страны.
Шли годы. Держава, как могла, развивалась и росла в интеллектуальном плане. О чудесных технологиях помнили и очень на них надеялись, но тут государство получило страшный удар в спину. Примерно через семь лет после начала новой эры обнаружились уникальные свидетельства того, что ракета благодетелей взорвалась во время старта. Теоретическую возможность уцелеть имел лишь Незнайка, которого отправили раньше в специальной сверхбыстрой капсуле. Однако пребывание на Дурацком острове не могло не сказаться на его памяти. Даже если герой сумел добраться до дома, велика вероятность, что он элементарно все забыл. Иначе бы он обязательно вышел на связь.
Прокуратура блистательно доказала, что подлая взрывная акция - дело рук нескольких некогда именитых коротышек. Последние трусливо застрелились, не желая предаваться справедливому суду. После такого шока молодой стране оставалось надеяться только на себя. И молодежь не подвела! Юная научная элита во главе со Скуперфильдом продолжала упорно работать над налаживанием связи с Землей, координаты которой Козлик когда-то предусмотрительно взял у Знайки. И это у них получилось!
Когда после многолетнего молчания в эфире прорезался пронзительный голос Белопчелкина, руководитель лунной страны понял, что это Шанс. В ходе радиопереговоров он быстро выяснил, что единственный на планете Земля Незнайка по-прежнему жив, здоров и ничего не помнит о каких-то космических путешествиях. Кроме того, Козлик сразу понял, что земляне не знают о предыдущем визите на Луну. Значит, то была засекреченная экспедиция, которая выявила себя только ради Незнайки, сообразил Козлик. Теперь, когда контакт придется налаживать заново, присутствие Незнайки, старого друга Луны, было бы как нельзя кстати. Тем более что местные ученые хорошо натренировались восстанавливать память. Именно поэтому Козлик так настаивал на присутствии Незнайки, но все пошло немного не так.
Игра начинается
Шведнорфинн завершил свой рассказ. Андрон Коллаиднер закончил играть на гармони, немного протер ее рукавом и упрятал обратно в недра пиджака. Возникло неловкое молчание. Наконец, Козлик поднялся с дивана, отряхнулся и обратился к Знайке.
- Капитан, мне хотелось бы пообщаться с вами и товарищем Кулером тет-а-тет. Где мы можем уединиться?
- А я?! - срывающимся от обиды голосом спросил Белопчелкин. - Я, все-таки, второе лицо в экспедиции и, как мне кажется, имею полное право...
- К вам я, кажется, не обращался, молодой человек, - спокойно бросил ему Козлик. - Никто не сомневается, что вы видная фигура. Но я хочу пообщаться именно с ними. Лучше протрите свои очки, а то они уже запотели от слез.
Знайка с Кулером и Козликом направились в капитанскую рубку. Остальные старались не смотреть на Белопчелкина, стоявшего как оплеванный. Беседу начал Гунька. Отсутствие Кулера развязало ему руки, и он стал быстро восполнять вынужденную паузу в общении.
- А как вы стали министром образования, товарищ Шведнорфинн? По вашему азиатскому типу лица я понимаю, что вы сильны в математике и компьютерных технологиях. Но при этом вы, как бы это мягче выразиться, не блондин. Не было ли это препятствием к вашему назначению? У нас, на Земле, проблем расизма и гендерного неравенства давно не существует. Приятно узнать, что у вас столь же продвинутое общество.
- Если бы, - грустно ответил Шведнорфинн. Стоящая рядом Касочка печально кивнула.
- Только между нами. Именно моя внешность и женская сущность Касочки сыграли свою роль в наших назначениях. Еще две недели назад я, доктор физкультурно-арифметических наук, работал простым санитаром в больнице. Касочка же была восьмым секретарем Гарольда Алексеевича Козлика. Когда появилась информация о вашем прибытии, вождь провел секретное совещание. Один из приглашенных академиков высказал мнение, что развитое человеческое общество может не понять отсутствия женщин и, как он выразился, "загорелых" на руководящих постах. С ним согласились и решили не рисковать. Так я стал академиком и министром образования. Касочку срочно назначили руководить тяжелой индустрией, благо, у нее было профильное образование. Презентабельного гея отыскать не успели, поэтому в делегацию был включен музыкант Андрон. Все-таки творческая личность, хоть и деревенщина.
- Кстати, в капиталистическое время наш Андрон был одним из самых популярных исполнителей, - вмешалась в разговор Касочка. - На его рояльные концерты ходила вся буржуазная элита. Как он играл! Мало того что попадал практически во все ноты, так еще и устраивал грандиозные шоу. Рояль буквально порхал по сцене! Подвела же его нелепая случайность. Однажды, во время очередного виртуозного соло, Андрон подбросил рояль в воздух, а тот продолжил играть. Таким образом, выяснилось, что концерт шел под фонограмму. Это был скандал!
- Это была запись для телевидения! У меня не было других вариантов, - неожиданно выкрикнул артист тонким голосом. - Кроме того, вы не учитываете вероятность того, что я настолько быстро стучал по клавишам, что музыка продолжала играть даже после завершения проигрыша. Почему мне никто не верит?
- После этого карьера Андрона при капиталистах пошла на спад, - невозмутимо продолжила Касочка, видимо, уже привыкшая к подобным истерическим всплескам. - Его перестали звать в серьезные филармонии, он сменил фрак на пиджак, а рояль на старенькую гармонь. Но мастерства при этом совсем не утратил. С победой революции Андрон стал посещать все партийные собрания. Со временем способность играть до упаду покорила ребят, и его перестали каждый раз бить. Так, за счет характера Андрон и стал нашим министром культуры.
- А этот мощный старик? - спросил Гунька, указывая пальцем на Скуперфильда. - Неужели он в состоянии руководить такой сложной отраслью, как инновационные технологии?
- В одном фертинге сто сантиков, - неожиданно забормотал глухой хрыч, непостижимым образом угадавший, что речь зашла о нем. - Ежели убрать один сантик, то это будет уже не целый фертинг. Более того, имея в кармане один фертинг, я имел капитал с двумя нулями, ежели рассматривать его в сантиках. Отдав один сантик, я вместо солидного трехзначного числа вдруг получаю двухзначное и без каких-либо нулей. В 99 сантиках нет никаких нулей за исключением дырочек в цифрах. Получается, я на ровном месте теряю два законных нуля. И это только один частный случай. А ежели, скажем, у меня в наличии 13 фертингов и нужно отдать семь сантиков? Здесь необходим подход совсем другого порядка...
- И вот так он может на протяжении шести часов, - с восхищением произнес Шведнорфинн. - Могучий ум, занимает свой пост абсолютно заслуженно. Теперь, расскажите немного и вы о себе...
Хитрый план
- Значит так, братцы, - сказал Козлик, после того как выпили по третьей и закурили принесенные им изысканные местные сигары. - Давайте начистоту, по-пролетарски. На этом этапе вы находитесь в районе копчика и продолжаете стремительно спускаться. То, чего я от вас ожидал, не оправдалось. Вы, конечно, уже поняли, что никакая ракета не взрывалась, а история придумана для населения. Просто мы уже махнули рукой на их возвращение.
На вас мы вышли по чистой случайности, раз в год и палка стреляет. Когда я узнал, что у вас есть Незнайка, то даже обалдел. Решил, что это тот самый, только потерял память. Имя-то редкое. Поэтому и так настаивал на его присутствии. Думал, вы вместе с ним прилетите, он все вспомнит и велит нам помогать. Он же важная фигура был, если за ним в тот раз целую ракету прислали. Но и Незнайка оказался не тот, и Знайка оказался не тот, и кораблю у вас полное говно. Поверьте, мне есть с чем сравнивать. У тех ребят это была действительно техника.
И вообще, вы не те земляне, которые нужны нашему народу. В технологиях вы понимаете меньше нас, мне уже специалисты рассказали. Практической помощи от вас мы не дождемся, сотрудничать нам не в чем. Семена гигантские у нас плохо приживаются. Вы, кстати, не привезли? Я так и думал. В общем, если бы это зависело от меня, я бы вас сразу развернул. Зачем вы мне здесь нужны? Конечно, еще проще вас просто убить.
- Да не хватайся ты за пистолет, Кулер, или как тебя там. Стал бы я тогда тебе все это рассказывать? Я же не зверь, убивать живых существ исключительно ради пропитания не умею. Мне нужно взять от них максимум пользы. Вот что я придумал. Наши о вас пока ничего не знают. Значит, делаем как? Объявляем вашего Незнайку сыном того самого легендарного Незнайки. Тебя, капитан, назначаем новым мудрым Знайкой. Ты народу втираешь лапшу, что все ваши технологии - говно по сравнению с тем, что ты наблюдаешь сегодня в нашей великой стране. Просто по тем временам они были ого-го, а сегодня вы уже отстали от нас на полвека.
В общем, выступаете, расхваливаете всех и вся, и улетаете с обещанием, что напишите о нас восторженную книгу, которую купят все издательства вселенной. Дескать, после этого к нам широким потоком хлынут туристы, экономика еще больше расцветет и тому подобное. Уловили суть? Мы поднимаем боевой дух народа, вы с комфортом отдыхаете за казенный счет, а главное, потом спокойно улетаете домой. Завоевать вы нас все равно не сможете. Были ведь такие мысли, признайтесь? Да и зачем? Никаких особых чудес и ресурсов у нас нет.
- Мне ведь эти ваши технологии не для себя были нужны. Народ у меня и так в кулаке. Я реально хочу, чтобы у них жизнь улучшилась. Хотите честно? При капитализме простым людям куда комфортней жилось, не говоря уже о таких 'шишках', как я сегодня. У меня, ученика слесаря второго разряда, даже машина была. В кредит, правда. Я, бухой, в кювет ее загнал, а мне коллекторы даже ноги не поломали. Посадили на годик в каталажку, так это разве срок? Я по малолетке втрое дольше оттянул.
Если бы тот Незнайка не был таким тупым - вашего не знаю, но думаю, что он Эйнштейн по сравнению с тем, - мы стали бы миллиардерами и горя не знали. Но случилось, как случилось. Могло быть и хуже. Спасибо кораблю с тем Знайкой, а то так и сдохли бы на мангале. А дальше я уже судьбу за вымя, как мог, хватал. Думаете, править легко? Тем более когда все постоянно в компаньоны лезут. Мне на власть начхать, но сворачивать уже поздно. Взялся за воз, не жалуйся на понос.
- Выбора у нас особого, я так понимаю, нет, - медленно проговорил Кулер, глядя на Знайку.
- Никакого, братцы, - подтвердил Козлик. - Даже если вы меня разоблачите, я любой народный бунт подавить смогу, а вас, сами понимаете. Убивать меня бессмысленно: я ведь голограмма настоящего Козлика. Да-да, наши голограммы умеют пить и курить. Улететь вы никак не сможете: мы же вас с орбиты сюда магнитом притащили. А вы, наверное, даже и не поняли, как так получилось? Ха-ха-ха! Юмористы!
- А что с капиталистическими коротышками за стенами? - поинтересовался Знайка. - Я так понял, они неплохо живут?
- Ну, как неплохо. Пожрать, выпить, одеться, секс - этого у них всего навалом. Правда, воздуха там ни хрена нет. Наша страна - аномальная зона. Только здесь нормальная атмосфера. По всей остальной Луне - дело швах. Как-то они там под стеклянными куполами живут, я особо не вникал. В общем, враги нам завидуют и хотят завоевать. А мы не поддаемся! Электрические заборы и минные поля по всему периметру - это тебе не пограничник с собакой. Приходится, конечно, торговать с гадами, но такова лайф. Так вы говорите, семян гигантских не привезли?
- Нет, у нас только тюбики. А мы-то у вас голодать не будем?
- Ну, насчет этого не волнуйтесь. Для вас шашлыки всегда организуем...
...Торжественный митинг был в самом разгаре. Перед сценой собралась восторженная многотысячная толпа. Все остальные жители страны наблюдали великое событие по телевизору. На трибуне ораторствовал Козлик.
- Все то, о чем так долго твердил я и мои соратники, свершилось! Наши могущественные земные друзья вернулись, чтобы помочь нам в построении нового сверхсчастливого общества. Наша великолепная жизнь станет отныне еще более замечательной. К глубочайшему моему горю, мой легендарный друг Незнайка, благодаря которому в нашей стране произошли все эти грандиозные свершения, все-таки погиб во время перелета. Поэтому-то и оборвалась связь с дружественной нам Землей. К счастью, у него оставался сын, которого мы рады приветствовать сегодня на нашей родной Луне. Он продолжит дело своего великого отца! Покажись народу, дорогой Незнайка-джуниор! Видали, каков молодец! Вместе с сыном прославленного революционера к нам прибыл знаменитый профессор Знайка, другой, его помощник Белопчелкин (при этих словах Космос Филиппович застонал от бессильного гнева), а также их товарищи Кулер и Гунька. Дорогой Знайка, скажи народу пару слов.
- Друзья, братцы, единомышленники! Я счастлив, что нахожусь на вашей замечательной планете. Честно говоря, я опасался, что здесь царит тухлое капиталистическое болото. Но я ошибся! Сегодня здесь цветет демократический оазис, который рука даже не поворачивается улучшать. Благодаря вашему замечательному руководителю, Гарольду Алексеевичу Козлику, вы владеете новейшими технологиями уже сейчас!
Рай, просто рай! Мы пока осмотримся у вас, а там и научно-технический отряд вызовем. Где-то поможем, но в основном ваш опыт начнем перенимать. Да, да! Вот какие вы молодцы, как далеко шагнули! Закончить свое выступление я хочу замечательными строчками из стихотворения нашего прославленного земного поэта Иосифа Цветика: "Луна - это не просто парк, соната, походка и волка отчаянный жалобный вой. Луна - это вещь посильнее, чем водка. Ее очень любит народ наш земной!"...
В Лунной стране
Наши герои гостили на Луне уже вторую неделю. По окончании турне их поселили в правительственной гостинице, инфраструктура которой практически не отличалась от обстановки земного дома Знайки и Незнайки. Здесь же демократично проживал Козлик. Став диктатором, он не зазнался и не затребовал себе роскошный особняк. Тем более что почти все частные дома были сильно загажены проклятыми капиталистами, не умеющими блюсти гигиену без прислуги. Убирать накопившийся мусор победившие коротышки-пролетарии не хотели, не потому что ленились, а в связи с соображениями безопасности. Подлые буржуи, в спешке убегая из страны, тщательно минировали свои жилища. После долгой серии банкетов и торжественных выступлений Незнайка с Гунькой, которых теперь поселили в одном номере с Белопчелкиным, заскучали.
- Не стать нам здесь приличными капиталистами. Убогая цивилизация, - грустно сказал Гунька, побив очередной рекорд по плевкам в высоту. Он уже почти доплевывал до потолка, соблюдая при этом идеальную вертикаль.
- А по мне, так ничего, хорошие мужики, - ответил Незнайка, которого все приветствовали исключительно тепло, как сына легенды.
- Да ну их, деревня! - сказал Белопчелкин, который очень обижался, что не он, а Кулер и Знайка стали главными советниками Козлика. - Теоретически очень слабо развиты.
- Хватит тебе уже, Белопчелкин, - вытерев в очередной раз влагу с лица, лениво откликнулся Гунька. - Вот вы со Знайкой знатные теоретики, а что толку? Вы ведь даже не понимаете, как мы сюда долетели. Наша ракета взялась вообще ниоткуда, я узнавал у ребят в подготовительном лагере. Знайка только кнопки нажимал да цитатами из энциклопедий сыпал, причем приблизительными. О твоем героическом участии лучше промолчу. У тебя, кроме щетины, соплей и непереваренной еды, голова хоть что-то производит? Ты вообще думал когда-то, откуда у нас, коротышек, на Земле что берется?
- Как откуда? - пропустив дерзость мимо ушей, спросил Белопчелкин. - Исключительно благодаря природе, а также ученым, которые двигают науку вперед, и опыту поколений.
- А ты можешь мне объяснить, откуда у нас берутся гигантские овощи, хлебные батоны, фляги со спиртом и прочее огромных размеров? Здоровенные рулоны ткани и туалетной бумаги и те появляются ниоткуда. У Винтика есть этот автомобиль смешной, на котором он никогда не ездит. У Пульки - ружье, из которого он никогда не стрелял. Больше серьезной техники у нас в городе нет. Электричество всегда появлялось-гасло само по себе. Откуда ракете здесь взяться? Я лично думаю, что сидели мы в здоровом аквариуме, а нам это все периодически и подкладывали. Теперь смеха ради решили сюда посадить. Подсунули нам типа ракету и просто перенесли.
- Ну, ничего себе, Гунька, - изумился Белопчелкин. - Уж от тебя-то я небылиц о боге никак не ожидал услышать. Ты же образованный человек, читать и писать умеешь.
- Это ты Гуневич, конечно, сказанул, - влез в разговор Незнайка, до этого лишь недоуменно поглядывавший то на одного, то на другого. - Я хоть и без особого образования, но в науке не сомневаюсь. Все-таки у ученых книги, очки, кафедры, оклады хорошие. Да и бога мы бы давно заметили, если он нам колбасу гигантскую подкладывает. Хотя ночью у нас, конечно, ни черта не разглядишь. Но при всем этом...
- Да причем здесь религия, - раздраженно сказал Гунька. - Я о том, что мы подопытные кролики.
- Даже если и так, - задумчиво протянул Белопчелкин, с опаской поглядывая на Гуньку, как на душевнобольного, - ты местным об этом не сообщай. А то закопают нас тут сразу.
- Это точно, - сказал Незнайка. - Они народ хоть и гостеприимный, но нервный. Им-то, небось, колбасу и фляги со спиртом никто не подкладывает. Если бы баранину в таких масштабах не научились разводить, вообще, хана была бы. Я заметил, они сильно на нас рассчитывают, поэтому надо соответствовать. А то выгонят отсюда в шею, придется куда-то на завод устраиваться. Яже делать ничего не умею, только стихи сочинять и малевать.
- Ладно, это я от скуки наговорил. Шутка, так сказать. А, кстати, чем это запахло?..
- Ну что, ребятушки, напитки жрать, шашлык кушать и речи народу толкать вы здорово наловчились, - начал совещание Козлик, напротив которого сидели Кулер со Знайкой. - Теперь, нам нужно думать, что делать дальше. Народ еще пару недель потерпит, а потом вы им осточертеете. Это дело такое. Конечно, сейчас самое время вам улетать, но как вы собираетесь это провернуть? Я окончательно убедился, что вы в технологиях вообще не разбираетесь. Как же вы долетели-то сюда?
- Победив закон земного тяготения путем задействования могучих сил, подкоренных нашими ведущими учеными... - начал было Знайка, но Козлик нетерпеливо махнул рукой.
- Ты вообще понимаешь, что несешь? В вашей ракете от силы 30 кг. Чтобы она пролетела такое расстояние, должны быть приложены фантасмагорические силы. Это не я такой умный, это мне наши ученые так сказали. Они за это время вашу ракету по винтикам разобрали и вообще никаких источников энергии не нашли. Теперь собрать не могут, ха-ха! Но как-то вы ведь прилетели! Учитывая, что вы с этим одноклеточным Белопчелкином считаетесь у вас ведущими специалистами, я сделал простой вывод, что эта ракета не ваша.
- Вы все-таки выбирайте выражения, Козлик, - неожиданно повысил голос Кулер. - Белопчелкин хоть и дурак, но наш земной дурак. Из вашего монолога я сделал вывод, что вы собрались от нас избавиться. Не опасаетесь, что после нашего уничтожения сюда прилетят наши могучие покровители, засунувшие нас в ракету, и тогда вам конец?!
- Не опасаюсь, а надеюсь! - закричал в ответ Козлик. - Неужели, господа, вы решили, что я хочу вас примитивно убить? Нет, нет и еще раз нет! Я просто решил отправить вас в одно замечательное место, где просто-таки великолепный воздух и сплошные развлечения вокруг. Насколько я помню, именно оттуда спасли нас с нормальным старым Незнайкой ваши предшественники. А вашим могучим покровителям я найду, что сказать, поверьте. В конце концов, не я затевал эту революцию и не я обещал всестороннюю помощь. Пусть сдерживают свои обещания. Если же они не прилетят, моя страна все равно останется в плюсе. Пять баранов лучше, чем ничего. Хотя вы за это время их уже с десяток сожрали. Ха-ха-ха! Ваших друзей погрузили в вагоны, очередь за вами.
С этими словами комната затянулась мутноватым газом, от которого наши герои мгновенно вырубились. Козлик не потерял сознания, потому что был привычен и не к таким запахам. В помещение ворвались Шведнорфинн с Андроном Коллаиднером в противогазах. Они подхватили землян под мышки и потащили их в автозак к остальным потенциальным баранам....
На Дурацком острове
...После малокомфортабельного путешествия по железной дороге Лунной страны наших героев высадили в порту, где погрузили на корабль вместе с несколькими десятками других коротышек.
- А куда нас собственно везут? Что это за остров такой - Дурацкий? - поинтересовался Гунька у одного седовласого юноши.
- А хрен его знает. Говорят, что коротышек там превращают в баранов, лишая их умственной нагрузки, но я не особо верю. Например, какой там у меня интеллект - два класса образования плюс в кабаках от мудрых людей за жизнь нахватался. Ну, лишусь я этих знаний, и что? На четвереньках, допустим, я привычный ходить и блеять. В определенном состоянии, конечно. Но с чего вдруг я шерстью обрасту? У меня и волос-то на коже почти нет. Глупости, по-моему.
- А за что тебя взяли?
- Да по глупости. Сидел в пивной, а там один хмырь - вон видишь его, стоит голый по пояс - начал речи толкать. Говорил, я этого Козлика с таких лет знаю. Он всегда дебилом был, с какого такого перепугу он вдруг самым умным в стране стал. При капиталистах лучше жили. В жопу этих землян мутных. И так далее. В общем, хорошо говорил, интересно, с огоньком. Тут его и взяли, а с ним и нас всех, кто в пивной сидел, включая спящих.
- Не унывайте раньше времени, братцы! - неожиданно закричал голый по пояс хмырь, облаченный в одну рубаху. - Хоть поживем и погуляем напоследок. Один хрен, где баранами жить. А ежели кто не захочет обараниваться, пусть свой интеллектуальный уровень не теряет. Стихи там читает или алгебрические формулы повторяет. В шарады еще хорошо. На свежем воздухе и память лучше натренируется. А, может, кроме каруселей, там и напитки будут!
- Интересно поглядеть, что это за животные такие, бараны, - задумчиво спросил Незнайка. - У нас-то на Земле мы их сроду не видали, только гигантские куски мяса сразу получали. Похоже, Гунька насчет подкладывающей руки все-таки прав.
Знайка и Кулер, которым Белопчелкин уже донес о словах Гуньки, лишь грустно промолчали. Все трое сильно сдали за время поездки. Знайка даже перестал бриться и делать зарядку, что было для него неслыханно. Кулер продолжал бриться и делать зарядку, но уже не походил на того жизнерадостного низенького коротышку, каким был прежде. Белопчелкина и так никто не воспринимал всерьез, поэтому его одичавший внешний вид оставался практически незамеченным. Лишь Незнайка и Гунька держались живчиками. Гунька потому что был оптимистом по жизни, Незнайка - по причине природного легкомыслия. Наконец, на горизонте появилась земля, которая действительно выглядела очень привлекательно. Цветущий остров казался картинкой из рекламы Баунти, которую никто из наших героев естественно не смотрел.
- С прибытием, ягнята, - пошутил начальник лагеря, встречающий "гостей". - Вы еще жидковаты, но мы позаботимся о том, чтобы вы превратились в хороших, годных экспортных баранов.
Судя по тому, что никто из сопровождающих начальника автоматчиков не засмеялся, было ясно, что эту искрометную шутку они слышат не в первый раз.
- А вы давно здесь работаете? - неожиданно громко поинтересовался Гунька.
- Запомни раз и навсегда, вопросы здесь задаю только я! Но особого секрета нет, поэтому отвечу. Наша команда работает на этом острове уже 25 лет, и за это время у нас не произошло ни одного побега. Понятно?
- Не очень. А как же Гарольд Алексеевич Козлик и его легендарный друг Незнайка?
- Это было исключение, которым все мы невероятно гордимся! Оно только подтверждает правило. Теперь насчет аттракционов и прочих увеселительных мероприятий. Действительно, тупые капиталисты считали, что бессмысленное праздное времяпрепровождение способствует оглуплению, и были правы. Только наш гениальный стратег Козлик Алексеевич справедливо рассудил, что бессмысленный тяжелый труд отупляет еще быстрее. При этом не нужно тратиться на эксплуатацию каруселей, аниматоров и прочее. Так что, ребятки, будете только пахать и изредка кушать.
- Не очень логично получается, герр комендант, - снова встрял Гунька. - Гуляя на свежем воздухе и побольше питаясь жирной пищей, мы бы быстрее набирали вес, что благотворно сказалось бы на общем весе стада. А если мы будем пахать, то станем тощими и жилистыми.
- Чувствую, быть тебе моим любимчиком, - сказал комендант. - Ну, ладно, проведу для вас небольшую лекцию. Здесь мы выращиваем баранов на экспорт. Наши враги-капиталисты в любом случае будут покупать их, даже если качество ухудшится в разы. У них выбора нет. Для нашего же народа и любимых вождей есть отдельное стадо, которое выращивается по старой схеме. Оно находится в другом месте, ферштейн? А теперь, разошлись по баракам!..
- Не нравится мне что-то все это, - сказал Незнайка, уже успевший переодеться в красивую бирюзовую робу. - Чувствую, несладко нам здесь придется.
- Твой друг совсем дурак, что ли? - спросил Гуньку знакомый седовласый юноша, занявший верхние нары. В эту же четырехместную камеру поместили полуголого революционера, который, одевшись, приобрел почти цивилизованный вид. Остальных трех наших лунанавтов поселили в другом месте, и мы навсегда теряем их из виду. - Кстати, меня Седик зовут.
- Нет, Незнайка не дурак, Незнайка - оптимист, - сказал Гунька. - Меня Гунькой зовут, а тебя, революционер, как?
- Вождик, - солидно ответил коротышка. - И раз уж, братцы, мы все познакомились, предлагаю сразу организовать капиталистическую ячейку.
- Иди ты со своей ячейкой, - сказал Седик. - И так, из-за тебя здесь ячеюсь уже. Я бы тебя, вообще, побил да только побаиваюсь. Вы, революционеры, часто психические.
- Седик, ты же молодой парень, почему ты седой? В честь имени, что ли? - поинтересовался Незнайка.
- Почти. Просто пару лет назад до зрительных галлюцинаций напился, вот теперь и ношу такую прическу. А вы сами-то откуда, братцы? За что вас повязали?
- Мы с Земли! - быстро ответил Незнайка, которого не успел опередить Гунька.
- А я, по-твоему, из болота. Из какого города? Кем по жизни были?
- Из Цветочного, - опять влез Незнайка.
- Это где-то на юге? Никогда не слышал.
- Да, на юге, поселение небольшое. А по жизни мы аферисты, - наконец успел вставить слово Гунька, незаметно толкнув при этом Незнайку в бок. - За то сюда и попали. Где подхалтурить, где - стянуть, что плохо лежит. Мелкие жулики, в общем.
- Ребята, я вижу, у нас собрался дружный непролетарский коллектив, - снова оживился Вождик. - Подумайте еще раз о создании ячейки. Выбираться-то отсюда как-то надо.
- А ты чем, кроме революционизма, в жизни занимался?
- Был владельцем автосервиса и, на свою голову, этого Козлика на работу взял. Пожалел, однокашники все-таки. Знал бы, что так обернется, сразу задавил бы гниду! Он, в благодарность, мою машину угнал и в кювет свалился, а теперь всем рассказывает, что она его была. Потом он в каталажку попал, где с этим гребаным Незнайкой и познакомился. Попался бы мне сейчас этот его сын, которого сегодня всюду чествуют, я бы ему ребра посчитал. Ты, Незнайка, не бойся, я понимаю, что ты просто тезка...
- Почему это я просто те... - начал было Незнайка, но тут же взвыл от боли, получив чувствительный пинок от Гуньки. Седик и Вождик с удивлением смотрели на эту внезапную вспышку злости.
- Задолбал уже влазить в разговор, когда старшие по возрасту говорят. Он ведь еще пацан, - объяснил Гунька свой поступок. Седик и Вождик понимающе кивнули...
Конкурс загадок
Работа на Дурацком острове оказалась не таким уж и каторжным занятием. Целый день коротышки без видимой цели перетаскивали гальку с места на место, постепенно тупея, но при этом не слишком напрягаясь. Каждой команде был выделен участок возле своего барака. В свободное время Незнайка, Гунька, Седик и Вождик развлекались, как могли.
- Вечер загадок объявляю открытым, - торжественно сказал Вождик, держа в руках замусоленную книжку. - Загадка первая. Красна девица сидит в темнице, а коса на улице. Что это?
- Где девица? - встрепенулся Седик.
- В темнице, - успокоил его Гунька. - Это гипотетическая девица. На самом деле, на острове нет никаких девиц. Овец в другом месте производят. Думаю, речь идет об арестованной косарихе. Или правильно - косарке? Возможно, комсомолке или даже члене партии. Косу у нее конфисковали, чтобы не произвела суицида над соседями по камере.
- Да нет, - сказал Незнайка. - Косу на улице в таком случае не оставляли бы. Вещдок все-таки. Сопрут, а косариха потом иск подаст.
- Даю подсказку, - вмешался Вождик. - Речь идет об овоще.
- Наверное, косарка эта коммунистическая в кому впала, - сказал Седик. - Тут уж не до косы. Ржавеет инструмент на открытом воздухе, а хозяйка, вишь, мультики смотрит. А темница, потому что свет вырубили. Зачем зря электричество жечь. Аппарат только подпитывают и все. Хотя какой там в наших камерах аппарат!
- А, может, под косой имеется в виду не сельскохозяйственный инструмент, а длинная узкая отмель, идущая от берега? - спросил Незнайка, проявив невероятную гибкость ума. Все посмотрели на него с уважением и стали думать в новом направлении.
- Причем здесь овощи тогда? - задумчиво сказал Гунька.
- Да у вас там, на море, в южных городах, цены на овощи знаешь какие! - неожиданно вскричал Седик. - Зажрались, гады, лишь бы с отдыхающих драть втридорога! Сидит, наверное, эта красная самогонщица в темнице и переживает, что конкуренты точку ее овощную захапают. А точка ее на этой самой косе. Но свято место пусто не бывает! Придет какой-нибудь Азор и сам будет курортникам гнилую морковку толкать по спекулятивной цене. Мафия бессмертна!
- Поздравляем победителя этого раунда, Седика, - торжественно воскликнул Вождик. - Правильный ответ - морковь.
- Причем здесь, вообще, морковь? - удивился Незнайка. - Речь шла о конкретной девице.
- Может, ее Любовью звали? - предположил Седик. - Любовь-морковь и все дела.
- Глубоко, - восхитился Незнайка, - крепкие загадки. А ты, Седик, голова!
- Следующая загадка. Сидит дед, во сто шуб одет, кто его раздевает, тот слезы проливает.
- А дед живой? - спросил Незнайка. - Если он мертвый, то над ним и над одетым кто угодно плакать может, от близких родственников до кредиторов.
- Богатый дед, видать, и крепкий, - сказал Седик. - Сто шуб и гардероб на сто персон не всегда вместит. Почему слезы проливают - это понятно. Воняет, небось, чёрти как. Старый хрыч напердел за целую жизнь, даже кислород плавится. Может, сутенер какой-нибудь? Я знавал одного, всегда в шубе, правда, только в одной.
- Это тоже овощ, - дал подсказку Вождик.
- Ну, еще бы! Попробуй, попрыгай козлом или зайчиком, когда на тебе столько одежды!
- Живчиком человека в таком наряде назвать, конечно, трудно, - сказал Гунька. - Я думаю, это лук. Лук, кстати, формально является не овощем, а цветком.
- Правильно, лук, - удивленно признал Вождик. - Как ты угадал?
- Это же единственная книжка в камере. Я ее уже читал. Но больше оттуда ничего не помню, даю слово. Память на этом Дурацком острове что-то слабеет быстро...
- Ну, это, вообще, без логики загадка, - возмутился Седик. - Во-первых, лук он зеленый. Во-вторых, из него стреляют. Если же имеется в виду старая добрая цыбуля, то где там сто шуб? Максимум десяток курточек. И какая она дед, скорее, баба. Глупость какая-то.
- Тем не менее очко присуждаю Гуньке. Вы тоже могли бы книгу перед игрой полистать, а то гадаете только. Ладно, хватит об овощах. Следующая загадка: бежит свинка - истыкана спинка.
- Что это у тебя за загадки такие живодерские? - удивился Незнайка.
- Я знаю, я знаю, - торжествующе закричал Седик. - Это дикобраз, я в кино такого видел. С виду свинья свиньей, а на спине - иглы.
- Неправильно.
- Может, это какой-то хряк вырвался от мясника-новатора, использующего в работе шило? - предположил Гунька. - Вся спина истыкана, а он все равно бежит, потому что тупой и рефлексы свои контролировать не умеет.
- Нет.
- Может, речь идет о морской свинке, бегающей по спинке стула, положенного на пол? - вновь выдвинул нетривиальную версию Незнайка. - Скажем, она обута в сапожки на шпильках или маленькие бутсы. Вот, бегает она, бегает, а на спинке появляются дырки?
- Таким образом, она может по любой спинке бегать, от спинки кресла до спинки трупа, - сказал Седик. - Мы никак не угадаем. А ответ должен быть конкретным. Я думаю, речь идет о спинке именно этой свиньи. Может, она иглоукалыванием лечится?
- А бежит куда? - резонно спросил Незнайка. - При иглоукалывании лежать нужно и не шевелиться, иначе сдохнешь быстро. Мне доктор один рассказывал. Он сам хотел научиться, но не очень удачно начал и его арестовали.
- Откуда я знаю, куда она бежит. Свиньи они тупые, хотя интеллект у них, говорят, не слабее, чем у дельфинов. Правда, какой там у этих рыб интеллект.
- Дельфины не рыбы, а молокопьющие, - наставительно сказал Гунька каким-то высоким чужим голосом.
- А как одно другому мешает? У меня подруга была - вылитая вобла - так она это молоко хлестала, как я пиво.
- Не знаю, кто что пьет, - так же нудно сказал Гунька, - а только дельфины не рыбы, пусть и ничем от тех не отличаются. Ты же не возражаешь каталам, когда они говорят, что наперстки - игра на внимательность, хотя прекрасно знаешь, что это лохотрон.
- Браво, Гунька, - крикнул Вождик. - Правильный ответ - наперсток.
- Да ну, на фига так играть! - махнул рукой Седик. - Гунька все ответы запомнил. Что это за загадки тупейшие? Свинка, спинка - и тут наперсток. С какого хрена он свинка, и с каких пор наперстки бегают?
- Кто такой Гунька? Какие ответы он запомнил? Что такое наперсток? Почему я не вижу среди вас Пилюлькина? - неожиданно начал тараторить Гунька. Незнайка со страхом глядел в побелевшее лицо друга, который, казалось, потерял всякую связь с реальностью. Внезапно дверь в барак резко распахнулась. На пороге стоял комендант с тремя автоматчиками.
- Этих троих увести! Оставьте меня с моим любимчиком наедине!..
Финиш
- Ну что, Гунька, приплыл? - спросил комендант, присаживаясь за стол, стоявший посреди камеры. - Трудновато острить, когда в голове все плывет и туманится? Вот так это обычно и происходит...
- Что это? - с трудом пробормотал Гунька и вдруг почувствовал, что слабость исчезает, уступая место отчетливой ясности в мыслях.
- Конец неудачной книги, одним из главных героев которой ты являлся.
- В принципе, я что-то подобное и предполагал - неожиданно спокойно ответил Гунька. - Слишком уж глупо было все то, что происходило со мной, Незнайкой, Знайкой и другими. А ты кто такой? Автор книги, наверное? Судя по тем шуткам, что ты выдавал при нашей первой встрече, сочинение получилось так себе.
- Ты не удивлен? - озадаченно спросил комендант. - Впрочем, я тебя таким и задумывал. Ну, что? Давай прощаться.
- Погоди немного. Объясни мне одно: почему в этой твоей книге ни одного положительного героя нет? Либо ворюга, либо алкаш, либо драчун, в лучшем случае - просто тупой.
- Ну, почему? Уборщица Тряпочка вполне себе позитивной получилась. И аккуратистка, и общественник, и умница, и красавица. Архитектор Утюжкин, в принципе, неплохой мужик.
- Ага! И поэтому уборщица! А про Утюжкина не нужно заливать - он и взятки брал, и Молчуну сотрясение мозга организовал. Сволочь ты, вот что я тебе скажу! Трудно было хорошую добрую книжку написать - про дружбу, любовь и мир во всем мире? А меня сделать не активным алкашом с фамилией Гунтяев, а романтическим героем-сердцеедом Стивеном Байроном? Нет, нужно все испохабить, обсмеять, унизить!
- Как захотел, так и написал! Нечего на меня орать! Каким вижу мир, таким и описываю! Хочешь, могу тебя сейчас стукачом сделать? Товарищи тебя расколют и подвергнут в наказание интимному насилию. Мне нетрудно еще одну главу состряпать.
- Ладно, не кипятись, чего не скажешь в выдуманном разговоре. А как ты, вообще, эту книгу заканчивать думаешь? Что с Незнайкой будет, например?
- А что с ним станется? Нас с тобой он точно переживет. Он персонаж известный, в отличие от тебя. В общем, верну я вас в Цветочный город на старые позиции, а о Луне больше ничего и не скажу. Все равно нашей планете от нее пока никакого проку. Напишу что-то вроде: и стали они жить-поживать, как прежде, даже еще лучше. Конец. Может, есть какие-то пожелания напоследок?
- Нет.