Проклятые "бамбарацы" совсем оглушили Пашку. Зычный голос, расхваливающий изделия неведомой Гульки перекрывал весь гам-тарарам, в который въехал "головастик". А за его окнами раскинулось самое невероятное поселение, какое только могла себе представить буйная фантазия человека, наевшегося "улетных" грибочков или насосавшегося "огненной" воды.
Яркие домики и домища со стенами, напоминающими меха гармошки или игольчатые спины ежиков, с огромными открытыми окнами, которые пестрели непонятными надписями, были увешаны и уставлены всевозможными вещами (большей частью неизвестного назначения), тесно окружили небольшую площадь. Посреди нее вздымалась диковиное сооружение - то ли столб из прозрачных шаров, то ли стеклянные клетки, поставленные друг на дружку. В них что-то сидело, металось и прыгало. А наверху маячила до боли знакомая фигурка. Не кто иной, как пропавший Дымок, затравленно смотрел вниз с самой верхотуры. Вокруг его ног разбитой яичной скорлупкой свивалась желтоватая дымка.
Несчастное животное выглядело таким испуганным, что мальчик, не помня себя, отпихнул в сторону стоявшее у дверцы кресло с паралитиком и начал дергать запиравший ее "сучок".
- Эй, ты что совсем с катушек съехал? - заорал Штефан.
- Дымок, там Дымок...- задыхаясь твердил Пашка.
- Пентаклет тебе в печенку! Куда тебя несет. Это же цилюстикл! Капец твоему котофею. Не смей даже приближаться!
Тут проклятый "сучок" со скрипом повернулся, дверца отъехала в сторону, Пашка выскочил наружу. Он подбежал к "столбу" и споткнулся о магический барьер, окружавший этот самый цилю... непонятно что. Впрочем, это был не совсем обычный барьер, потому что нормальные привычные чары соединились с "техно". Подросток вдруг словно прозрел, у него открылось внутреннее око. Перед ним явственно проступило колдовское плетение, соединившее округлые волшебные петельки с резкими углами и выступами еретической черной магии.
Мальчика затрясло от отвращения и злости. Хотелось разорвать, смять, уничтожить монструазное, противное природе единение, захватившее в плен ни в чем не повинное животное. Не выдержав, плюнул на эту мерзость и сквозь зубы процедил самое страшное бабкино ругательство: "Чтоб тебя перевернуло, да гепнуло!".
Плевок зашипел, зашкворчал, вздыбился фонтанчиком мелких огненных брызг. Ограда начала корежится, выворачиваться наизнанку, а затем со звоном лопнула. И тотчас "столб" качнулся и накренился. Оказалось, что шары скрепляли точно такие же заклинания чудовищного вида. И теперь вязка петелек и углов выгибалась, скрипела, рвалась, разползалась.
Дымок с мявом свалился на Пашку, сбив растерявшегося мальчишку с ног. А через несколько секунд оба были погребены под завалом посыпавшихся сверху разновеликих вместилищ странных тварей, которые метались за прозрачными стенками, но не могли пробиться наружу.
Мальчик почувствовал, что острые коготки, вцепившиеся в ветхую сорочку, царапнули кожу. Кот дрожал и прижимался к мальчику. Жалобное мяуканье, казалось, проникло даже в Пашкины мысли. А следом за ним в голове зазвучали и другие голоса и голосишки, тревожные, умоляющие, отчаявшиеся. Отчего-то подросток сразу понял, что до него пытаются докричаться несчастные узники прозрачных шаров.
Он хотел попробовать выбраться из-под завала. Но тут же понял опасность подобной затеи. Некоторые из шаров оказались громоздкими и увесистыми. Пашке еще повезло, что самые большие упали не на него, а рядом, и на них обрушился еще один такого же размера. Так что юнец и котейка оказались словно бы в домике. Однако любое неловкое движение могло нарушить хрупкое равновесие Пришлось обратиться к ведовству. Впрочем, то немногое, что он постиг за последние дни, в данном случае не работало.
Паша лежал, глотая слезы. Прямо над ним за зеленоватой выпуклостью маячила щетинистая пучеглазая морда с клыками в пол-локтя. Для юного ведуна уже не составляло особого труда убрать чары, создавшие прозрачную клеть. Но он прекрасно понимал, что при этом прямо на него свалится заключенное в ней страшилище. Справиться с ним Пашке уж точно было бы не под силу.
Пучеглазый раззевал рот, демонстрируя двойной ряд устрашающих зубов, и так таращился, что его зенки почти выскакивали из орбит.
Внезапно перед юнцом словно бы возникло изображение, а в мозгу отчетливо прозвучали слова:
- Ужом, ужом... Выбирайся отсюда ужом, а потом уже нас расколдуешь. Мы тебя не тронем, Освободитель!
Дымок опять задергался, заскреб лапами, будто подталкивал хозяина к действию. Пашке стало не по себе, он никак не мог уяснить, кто именно мысленно беседует с ним: собственный котофей или зубастый страхолюд. И тут же пучеглазая голова закивала что было сил:
- Твой зверь поможет. Раз его поймал цилюстикл, он - один из нас.
- Дымок! - изумленно спросил подросток, - ты и вправду волшебник? Ты поможешь мне стать ужом?
- Не волшебник, мя-я-яв, а помощник , мя-я-яв, волшебника, - знакомые мяукающие интонации немного успокоили мальчика.
Кот действительно оказался замечательным учителем. Правда, ученик из Пашки был так себе. Они потратили добрый час, пока юнец осваивал премудрость превращения в пресмыкающееся. Уж получился не то чтобы очень. Голова у него хоть и уменьшилась, но осталась человеческой. Впрочем, начинающий ведун не видел себя со стороны, а потому страшно возгордился полученным результатом.
Еще не менее часа новоявленный змеевидный учился двигаться. И, наконец, он заскользил, огибая разноцветные выпуклости. Наружу выбрался совершенно без сил, долго тряпочкой лежал рядом с шарами. Лишь после этого вернул себе прежний облик и приподнялся, осматриваясь вокруг. Рядом пискнул котейка. Пашка даже не заметил, когда тот тоже вылез наружу.
За ошметками ограды толпился народ. Даже сейчас никто не рисковал переступать ужасающий барьер. Несколько высоких мужчин в черной кожанной одежде с короткими металлическими палками пытались разогнать зевак. Увидев сидящего на земле мальчика, старший из них грозно крикнул какие-то непонятные слова, жестом приказывая подойти поближе.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Поэтому подросток не торопился выполнять приказ. Он посмотрел на груду разноцветных клетей и опять уловил умоляющие крики о помощи. Еще несколько секунд он колебался, но тут кот дернул его за руку, он покачнулся и злобная муха, выпущенная из стальной трубки просвистела возле самого уха, не задев его.
Понимая, что терять нечего, Пашка рванул к шарам, спрятался за самыми крупными и начал творить бабкины заклинания, которые, как ему показалось, могли разрушить сложные чары, создавшие прозрачные оболочки. Они были несколько сложнее тех, что создавали барьер и скрепляли шары между собою, но опасность прибавила и сил, и смекалки.
Местная стража все не оставляла попыток пристрелить мальчишку, но оказалось, что рядом с шарами существует некая защита. Более того, пули, отлетая от нее, возвращались к тем, кто их послал. После того, как двое в кожаных одеждах свалились, истекая кровью, стрельба поутихла.
Наконец, оболочка верхних шаров пошла рябью и с шипением растворилась. На землю спрыгнули разнообразные животные зачастую весьма угрожающего вида. Однако вели они себя миролюбиво, тут же сгрудились вокруг Пашки, явно оберегая и защищая его. Затем освободились и пленники нижнего слоя. На площадке стало тесно и шумно. Кто-то осторожно боднул юнца в бок. Рядом обозначилась знакомая пучеглазая физиономия:
- Быстренько прыгай мне на спину. Пора исчезать отсюда. Скоро прибудут мощные чародеи. С ними не справиться.
Мальчик, не раздумывая, подхватил Дымка и не без труда взобрался на мощное туловище. Бывшие пленники скучковались и бросились на прорыв. Честно говоря, покореженная ограда уже не представляла никакого препятствия. А тесное кольцо столпившихся любопытных шарахнулось от звериного потока и разорвалось под его напором. Запоздалые редкие выстрелы тоже не нанесли никакого вреда беглецам.
Они неслись по узким петляющим улочкам. Волнистые дома становились все меньше, грязь комьями летела из-под ног, копыт, клешней и щупалец. Вдали обозначилась крепостная стена.
- А теперь тебе надо потрудиться, - раздался в голове мальчика голос лупоглазого. - Мы поможем. Нас много. Тебе будет легко. Перенеси нас через стену.
Пашка изумленно моргнул, затем сердце его ушло в пятки. Такое колдовство ему явно было не под силу. Но внезапно его накрыла незримая теплая волна сочувствия и поддержки. Он огляделся. Десятки пар разнокалиберных глаз взирали на него. В них светилась надежда. Дымок, не выпуская коготков, требовательно стукнул лапкой по руке мальчика. И юный ведун наконец действительно осознал, что все эти большие и малые зверюги такие же домашние любимцы и помощники чародеев, как и его маленький пушистый друг.
Закрыв глаза, он настроился на то, что излучали бывшие пленники цилюстикла, ощутил, что Сила его возросла многократно и, подобно огромному плащу, накрыла столпившихся вокруг него существ. Пашка подхватил их всех. Будто в прыжке, мысленно оттолкнулся от земли, взлетел и мягко опустился на землю далеко за крепостной стеной.
Еще не веря случившемуся, подросток пораженно уставился на открывшийся простор. В себя он пришел от того, что Дымок, лукаво поглядев на него, совершенно спокойно заявил вслух:
- Вот теперь я вижу, что ты повзрослел, парнишка.
- Ты умеешь говорить не только мыслеречью ? - изумился Паша.
- На Маградии это нетрудно, - с достоинством ответил кот, и добавил уже мысленно, - мне кажется нам стоит поторопиться, не так ли, Лупи?
И прежде, чем юнец успел сообразить, к кому именно обращается Дымок, пучеглазый полуобернулся, и в голове мальчика прозвучало:
- Нам нужно добраться до блошиного рынка Милява, где петы не запрещены законом. Это в нескольких верстах отсюда. Но, боюсь, за нами пошлют погоню, так что лучше, если мы сейчас бросимся врассыпную. Если хотите оставайтесь со мною, потому что...
Договорить Лупи не успел. Раздался грохот. Тяжелое ядро, просвистев рядом, грохнулось, подмяв под себя юркого синего зверька с клешневидыми лапами и высокую длиноногую пышнохвостую птицу, у которой было несколько клювов. Уцелевшие животные, по-прежнему держась вместе, побежали к видневшемуся вдали лесу. Пашка едва успел вцепиться в пучок волос на загривке лупоглазого. Тот, несмотря на тяжеловесную комплекцию и ласты вместо ног, несся с невиданной скоростью.
За спиной громыхнуло еще несколько раз, затем послышался скрип и скрежет.
- Опускают мост, - просипело в мозгах, - высылают наземных чистильщиков. А еще через пару минут поднимутся летаки. Сделай что-нибудь, Мастер, попробуй снова Прыгнуть.
Но "прыгнуть" не получалось. Да и вообще от всей этой сумятицы голова у мальчика шла кругом. Где уж тут было сосредоточиться и хотя бы попытаться колдовать.
Позади прозвучало злобное фырканье. Мерный гул нагонял беглецов сверху. Не было никакого сомнения в том, что на земле и по небу их настигают техномагические повозки. Ужас и отчаянье несчастных Пашкиных подопечных захлестнули его с невиданной силой, отдавшись острой болью во всем теле. Не выдержав, он закричал. Крик завибрировал, отделяясь от него, но не исчезая, а наливаясь свирепой мощью, перекрывая все остальные звуки. Затем неожиданно наступила тишина. Звенящая тишина опустошенности.
Обессиленный подросток тряпичной куклой свалился на спину лупоглазого, упав лицом на жесткую колкую щетину.
В себя он пришел нескоро.
Сначала появились ощущения. Легкий ветерок касался лица, спине было жестко. Затем проснулись запахи: хвои, лежалой листвы, неведомой живности. В голове неясно потекли мысли: тягучие, слабо цеплявшиеся одна за другую. Наконец, в них вплелись голоса извне:
- Кажется, приходит в себя.
- Погоди, не трожь его.
- Времени нет.
- Все равно нужно подождать. Он сейчас слишком слаб. Если что, не справится, не поможет, а тогда, знаешь сам...
Пашка попытался повернуть голову и застонал, в висках заломило, голова была неподъемной. Над ним возникли кошачья мордочка и пучеглазая харя.
- Где мы? - пересохшими губами прошептал мальчик.
Котейка ответил вслух:
- В лесу. Но это все еще территория рынка Дардана. Ты здорово напугал его обитателей, однако скоро они придут в себя и снова пустятся в погоню. Времени мало. Нам нужно двигаться дальше.
Затем в голове раздался голос Лупи:
- Скоро начнет смеркаться. Ночью нам будет труднее бежать по открытой местности. К тому же, не стоит надеяться, что темнота нас спрячет. У дарданийцев есть приборы ночного видения. Лучше бы отправляться в путь сейчас. Но выдержишь ли ты тряску, лежа на моей спине?
Каждое мыслеслово отдавало в голове болью. Паша попросил пучеглазого говорить вслух. Однако, выяснилось, что это невозможно. Язык тварюги оказался совершенно незнакомым юнцу и коту. А вот мысленный разговор ( Лупи называл его телепатией) был им вполне понятен. К тому же, забираясь в мозги, страшилище легко находило образы, знакомые мальчику и Дымку.
И вот тут-то Пашка наконец вспомнил о том, что не давало ему покоя. Его словно подбросило. Куда девались бессилие и невероятная слабость. Молоденький ведун вдруг сел, ошарашенно вертя головой:
- А где же все остальные? Где "головастик"? Где Вилем, Филимон и эти, как их там?..
- Смылся твой "головастик", - грубо ответил кот. - Хороши же у тебя дружки. Бросили в беде! Как только ты прорвался к целюстиклу, тут же унесли ноги, вернее свои колеса и вертушки.
- Пропеллеры, - снисходительно поправил Лупи. - Так полагается называть эти части механизма и у вас тоже.- Он сказал это вслух и, посмотрев на пораженных собеседников, объяснил, - я уже немного поднабрался ваших словечек. Если владеешь телепатией на таком высоком уровне,как я, то постепенно осваиваешь и устную речь. Как говорит мой хозяин, количество переходит в качество.
Последняя фраза показалась мальчику и коту совершенно лишенной смысла. Обоих задело высокомерие, сквозившее в словах пучеглазого. Но, как известно, есть случаи, когда друзей и соратников не выбирают.
Кот и лупоглазый еще некоторое время препирались по пустякам, пытаясь в ссоре выплеснуть все свои страхи и обиды, накипевшие во время пленения и побега. Пашка сидел молча, угрюмо насупившись, и размышлял о том, как разузнать о судьбе товарищей. Ему совсем не нравилось, что в общем-то неплохие люди Вилем и Филимон оказались в лапах Штефана, который парнишке ужасно не нравился. Бабушка о нем сказала бы, что стыд и совесть от него убежали в дальние дали. Отчего-то тревожил и Шварц-Бюром. Даже связанный и прикованный к своему креслу инвалид внушал молоденькому ведуну настоящий ужас.
Что-то кольнуло мальчика в правый бок. Он оглянулся и заметил две поблескивающие линии, пересекающиеся на земле справа от него. В точке пересечения сияло ярко синее свечение, прикасавшиеся к Пашке ледяными иголочками.
И тут над кронами деревьев пронесся ураганный ветер. Беглецов осыпало листвой, хвоей, шишками. Следующий удар оказался куда страшнее. Буря гнула вековые деревья. Некоторые из них со скрипом ломались. Вырванный с корнем дубок упал, едва не придавив Лупи.
- Магия Воздуха! Нам не скрыться! - раздался мыслекрик испуганной тварюги.- Попробуй... Касталькино...
Внезапно стало трудно дышать. Звери тоже засипели. Подросток почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
Дымок вспрыгнул на Пашкино плечо, здоровенная туша лупоглазого прижалась к спине мальчика. Совершенно бессознательно он потянулся к холодному синему огню и, словно загипнотизированный, повторил: "Касталькино!". Наступила темнота, сменившаяся синими сполохами, от которых зарябило в глазах. Сполохи закружились вокруг беглецов, а когда развеялись, они обнаружили себя посредине шумливого торжища. Паша сидел на пыльной земле. Лупи потянул его за рукав:
- Вставай, малец, а то тебя еще ненароком затопчут, я попробую разыскать своего хозяина.
Юный ведун поднялся. На ногах он стоял нетвердо. Но увиденное так потрясло его, что он забыл о своей слабости.
Здесь тоже было множество ярких вывесок, но вещи, разложенные на широких прилавках, которые заменяли подоконники в окошках уютных хаток, живо напомнили Пашке родной дом и единственную ярмарку в соседнем с их деревушкой городке, на которой парнишке довелось побывать.
Цветастыми ручейками стекали атласные ленты, игриво выгибались костяные гребешки, степенно выглядывали из окон деревянные прялки, поблескивали крутыми боками глиняные горшки и миски, в глазах рябило от множества цветных бус, резных и литых амулетов, вязаных и плетеных талисманчиков. Правда, все это великолепие не блистало новизной. Было заметно, что вещи уже побывали в употреблении. О некоторых даже можно было сказать, что использовали их достаточно долго. Платья явно были ношены, посуда слегка прикопчена и поцарапана. Но во всех этих изделиях были жизнь и смысл. Конечно, попадались предметы, которые мальчику прежде видеть не доводилось, но и их создали существа из плоти и крови. А, главное, над ярмаркой был разлит чудесный дух чистой магии. И это взволновало Пашу до слез.
Он бы еще долго наслаждался сладостным чувством возвращения к нормальной обыденной жизни. Но пучеглазый торопил, да и кот опасливо принюхивался, топорщил усы и шерстку. Пришлось снова взбираться на спину новоявленного приятеля. И только усевшись, он догадался спросить:
- Так ты отсюда? Поэтому заставил меня отправиться в твое Касталькино?
- Не заставил, а попросил, вернее, - подсказал, - Лупи оказался тем еще занудой.
Впрочем, Пашка вынужден был признать правоту этого здоровущего домашнего любимца. Без помощи серьезного мага ему самому не обойтись. А то, что хозяин пучеглазого жил вдали от техномагии, после всех мытарств внушало определенное доверие.
Продвигаясь между симпатичными расписанными цветами хатками со множеством товаров, разложенных на обширных подоконниках-прилавках, юнец забыл и о пережитых ужасах, и о своей усталости. Он с таким восторгом вертел головой,что сидевший на его плече Дымок ехидно заметил:
- Не по карману нам все это, Пашенька, потому как в карманах твоих гуляет пустота. Даже пару пирожков и глечик сметаны на перекус купить не сможем.
От этих слов в Пашкином животе заурчало. Но Лупи, не оборачиваясь, ответил:
- Не переживайте, мой хозяин вас накормит и обогреет. Он хороший человек и замечательный маг, вот только...
Длиннющая многопалая рука вынырнула из бурлящей толпы, ухватила Дымка за шкирку и сдернула со спины Лупи. Отчаянный мяв захлебнулся, очевидно, коту заткнули пасть.
- Стой! - что есть мочи заорал подросток. Но было уже поздно. Толпа сомкнулась. Похититель с котом будто растворились в ней. Волна отчаянья захлестнула мальчика.