Доротее исполнилось двенадцать в первый день зимы. По обычаям Ярмарки Гассовер, в этом возрасте девица уже вполне способна различать понятия "удовольствие" и "долг перед родными и близкими", а также "радости жизни" и "служение Отечеству". Поэтому на смену играм и развлечениям, которым так самозабвенно предаются дети Гассовера, приходит время Обмена.
Вскоре после ее Дня рождения мать частым костяным гребнем тщательно расчесала непокорные золотистые кудри дочери, заплела их в две тугие косички, обрядила Доротею в яркое красное платье с белыми ромашками по подолу и привела в дом известного мага Рокуцика. Это был еще довольно молодой человек с живыми темно карими глазами. Не без одобрения оглядел он юную барышню, сияющую искрометным весельем, особенно впечатляли две милые ямочки на ее щечках, становившиеся особенно заметными, когда Доротея смеялась.
Обряд Обмена прошел вполне благополучно. Девочка, конечно, испытала некоторую грусть, когда ключом бьющая в ней радость на некоторое время сменилась обеспокоенностью и тревожными думами о том, как помочь семье выпутаться из долгов. Но, тем не менее, вскорости обнаружилось, что она не разучилась смеяться, как обычно случалось после обретения зрелости с большинством простых обитателей Ярмарки. Забавные шутки Рокуцика по-прежнему вызывали у нее хохот. Маг выглядел довольным. Он сказал матери Доротеи, что у девицы великолепный потенциал, который не вычерпаешь за один Обряд. Посему родительница получила еще и приличную сумму денег, а дочка осталась у Рокуцика, чтобы прислуживать по дому и постепенно избавляться от излишков удовольствия бытия, передавая их в пользование достопочтенному волшебнику и тем самым принося пользу обществу.
Вот так бойкая смешливая девчушка поселилась в небольшой комнатке добротного кирпичного особняка с бело-зелеными ставнями, на которых порхали яркие бабочки счастья. Ибо Рокуцик славился именно тем, что продавал богатым клиентам давно утраченное ими чувство радости высочайшего качества. Продавал малыми порциями, но за немалые деньги. А вот скупал и выменивал его он задешево у малоимущих крестьян и ремесленников, свято чтивших обычаи своей Ярмарки и покорно приводивших подросших детей на Обряд к известному магу.
Долгое время Рокуцик наслаждался тем, что заполучил вместе с Доротеей почти неисчерпаемый источник замечательных эмоций, бывших весьма ходким товаром. Но через три зимы он забеспокоился. Уж слишком странным было ее колоссальное жизнелюбие. Ему чудилась в этом некая аномалия. Но подтверждения своим подозрениям в магических трактатах он не нашел. Поэтому начал экспериментировать: поселил девчушку в грязной каморке под лестницей, кормил объедками, загрузил работой по самое некуда.
Результат не заставил себя долго ждать. Аккумулятор удовольствия загружался от Доротеи теперь гораздо медленнее. И Рокуцик, не желая терпеть убытки, опять вернул девочку в прежнюю комнатку, дал ей еду поприличней и позволил немного отдыхать. Но и после всех этих улучшений улыбчивость не вернулась к кудрявой девчушке. Она уже почти не отличалась от своих сумрачных сверстников. Только изредка в зеленоватых глазах вспыхивали озорные огоньки. Маг, по собственной глупости, испортил отличный товар и теперь не мог себе простить нелепого сугубо академического интереса. Совершенно ненужный ему научный опыт закончился болезненной потерей дохода.
Обозленный и расстроенный волшебник костерил себя последними словами. Но тут игривая Фортуна снова улыбнулась своему любимчику.
Стоял один из редких погожих дней ранней весны. Долго таившееся за пеленой туч солнышко наконец соизволило явить светлый лик жителям Гассовера. Щебетали сюрики, запах пробивающейся молодой травы кружил голову, на скорбных лицах суперответственных обитателей Ярмарки появились отблески если не радости, то хотя бы некоторого удовлетворения своим существованием.
Рокуцик вышел из своего офиса после встречи с очередным клиентом, вдохнул пьянящий воздух, расправил плечи и решил не брать извозчика, не пользоваться ближайшим измерпереходом, а прогуляться до дома пешком. Обычно крайне дороживший своим здоровьем маг не испугался даже довольно ощутимого ветерка, и, как выяснилось, легкомысленное настроение себя оправдало. Потому что, завернув в тесный переулочек, Рокуцик нос к носу столкнулся с давним знакомцем Бенци, промышлявшим фарцовкой, перепродажей краденого и контрабанды.
Правда, в первую минуту молодой маг отшатнулся от немыслимо тощего, вечно простуженного субъекта. Но тот крепко ухватил Рокуцика за лацканы дорогого кожаного пиджака, и зашептал, дыша прямо в лицо:
- Роки! У меня есть обалденный товар. Как раз для тебя!
И действительно предложил нечто совершенно особенное - запрещенного в Гассовере пета, который, однако, на многих зарубежных Ярмарках считался весьма ценным для проведения магических обрядов. Именовалось это создание по-разному: "мяу", "мью", "кис-кис", а иногда даже "кот", и стоило очень и очень дорого. Но Рокуцик, будучи весьма образованным магом, много читал и слышал об этом удивительном животном, а потому не удержался и приобрел такую многообещающую редкость за целый месяц Опьяняющей Радости Бытия.
Разумеется, с мяукалом возникли сложности. Во-первых, его требовалось прятать от вездесущих глаз магического надзора, полиции Рынка, а также налоговой инспекции, которая всегда проявляла нездоровое любопытства в случае крупных нелегальных сделок. Во-вторых, самому Рокуцику время от времени требовалось отлучаться из дому, а за котом следовало ухаживать.
К его превеликому удовольствию, проблема разрешилась очень просто и крайне выгодно. Доротея и мяукающее создание прониклись друг к другу большой симпатией. Девочка буквально преобразилась. Поглаживая пушистую шерстку своего нового приятеля, она снова лучилась счастьем, мгновенно заряжая аккумуляторы удовольствия. К тому же девчонка уяснила, что должна прятать своего любимца от посторонних глаз, иначе ему грозила гибель. Ибо главный чародей их Рынка старый маразматик и ретроград Пулч требовал истреблять всех тварей, которые являлись традиционными спутниками ведьм.
Блошиный Рынок, которым заправлял этот колдун, оставался одним из последних оплотов патернализма. Женщинам колдовать здесь запрещалось категорически. Еще сто лет назад чародеек и ведьм сжигали на кострах, но теперь, уступая новым веяньям и требованиям политкорректности, всего лишь навечно изгоняли из Гассовера.
Как бы там ни было, дорогая покупка быстро оправдала себя, хотя Рокуцик так и не нашел пока дополнительного применения самому пету. Но и в качестве стимулятора хорошего настроения Доротеи котяра его устраивал. Тем не менее, рачительный волшебник немало свободного времени проводил в магической библиотеке, исподволь узнавая об особенностях редкого животного. Делать это приходилось крайне осторожно. Работники хранилища знаний находились на содержании Пулча и докладывали тому о чрезмерном увлечении того или иного мага подозрительной информацией. Поэтому Рокуцик, в целях маскировки, корпел не только над теми редкими книгами, которые его действительно интересовали, но и над множеством других совершенно ненужных ему трактатов.
Впрочем, как известно, ненужных знаний не бывает. Молодой волшебник внезапно обнаружил, что в последнее время слишком увлекся нехитрыми заработками. Проведение Обряда и торговля выжимками положительных эмоций, конечно, давала ему возможность жить на неплохом уровне. Но, как выяснилось, неплохой объем заклинаний, которым он гордился, был ненамного обширнее базового и далеко не соответствовал природным способностям Рокуцика, которому в Магической Академии прочили блистательную карьеру.
Короче говоря, хозяин Доротеи и кота не на шутку увлекся своим самообразованием. После работы он теперь часами пропадал в огромном зале, уставленном громоздкими старинными шкафами, на полках которых веками пылились бесценные инкунабулы. Дома маг появлялся лишь поздно вечером, наскоро глотал приготовленный девочкой ужин, валился спать, а рано утром спешил в свой ярмарочный офис, чтобы справиться со всеми делами до полудня. Обедал в ресторанчике неподалеку и торопился в библиотеку, будто на свидание с пылкой возлюбленной.
Рокуцик был молод, увлечен, амбициозен и...неопытен в искусстве настоящих интриг чародейского сообщества. Поэтому он не замечал внимательных взглядов библиотекарей, от которых не укрылись восторженный блеск его карижх очей и поразительная жажда знаний, таившихся в старинных, почти невостребованных нынче рукописях.
Не заподозрил он ничего, даже повстречавшись в "храме знаний" с достопочтенным Пулчем. Более того, не обратил внимание на непривычную и сомнительную любезность старого хрыча. Главный чародей подошел к столику, за которым расположился молодой маг, и вперил внимательный взор в груду свитков и книг в потертых кожаных обложках. Затем протянул ссохшуюся руку к одной из них. Только после этого Рокуцик наконец поднял голову и встретился с бесцветными глазками в глубоко запавших глазницах сморщенного лица. В нем чудилось что-то змеиное. И такие же ассоциации вызывал шипящий от недостатка зубов голос:
- Ош-ш-ень похвально такое с-с-стремление к ж-ж-жнаниям! Виж-ж-жу у нас-с в библиотеке ещ-ще ес-сть ж-ж-жапрещ-щ-щенный трактат "Неконвен-ц-циональное поведение редкос-с-стных ж-ж-животных",- цепкие пальцы ухватили злополучный фолиант и главный маг Гассовера одарил младшего коллегу приторной щербатой улыбкой. - Я с-с-собественноруш-ш-шно сожгу эту с-случайно вж-ж-жятую вами мерзость.
Рокуцик пожал плечами. Он был зол на престарелого маразматика, отнявшего у него случайно обнаруженную в хранилище книгу, но препираться с главным чародеем не стал, потому что уже успел законспектировать весь найденный в ней необходимый материал. В общем, молодой маг посчитал инцидент исчерпанным и тем самым сделал большую ошибку.
Пулч же давно уже имел зуб на слишком ретивого молодого мага. Его раздражала излишняя самоуверенность юнца, а еще более бесили его природные способности. Слишком уж многие бывшие клиенты старика предпочитали теперь его молодого коллегу. И это переполнило чашу терпения главного чародея Блошиного Рынка Гассовер.
Опытный колдун знал, что и где искать. Он провел в библиотеке несколько хамюсов, затратив на расследование большую часть своей Силы. Магические щупальца тщательно обшарили многочисленные дубовые полки хранилища и обнаружили отпечатки ауры Рокуцика на страницах слишком многих подозрительных трактатов.
Пулч собрал и систематизировал полученную информацию и понял, что нюх его не подвел. Разумеется, до момента окончательного торжества было еще далековато, но, оторвав тощий зад от твердой лавки и распрямив согбенную многочасовым сидением спину, чародей довольно захихикал. В его руках было достаточно улик, чтобы не просто поставить на место зарвавшегося щенка, но полностью и окончательно уничтожить опасного соперника.
Впрочем, своего нынешнего положения Главный Маг Гассовера добился не в одночасье. Путь наверх был долог, опасен и тернист. И это дало неоценимый опыт. Поэтому и сейчас старый интриган не проявлял излишнего нетерпения, он неспешно плел смертельную паутину. Он выждал еще несколько хамюсов, заполненных кропотливым изучением дополнительных фактов и пристальным наблюдением за обиталищем слишком много возомнившего о себе молодчика.
Но в один прекрасный день Пулч обнаружил, что все его труды вознаграждены сполна, ибо на просторном балконе второго этажа дома Рокуцика появилась весьма и весьма примечательная парочка. Аура светловолосой улыбчивой девушки, опершейся на балюстраду, сияла позитивом такой немыслимой силы, что на нее было просто больно смотреть. А пушистый и чем-то напоминавший предгрозовое облако зверек, который вытянулся на ограждении балкона и блаженствовал под почесывающей его ушко ручкой красотки, числился в списке самых опасных петов Гассовера. Итак, молодой взбалмошный маг приютил у себя гнуснейшую ведьму с ее сообщником-любимцем.
Доротея и Дымок впервые нарушили строжайший приказ Рокуцика. Собственно говоря, девочке еще дозволялось выходить во двор (о прогулках по улочкам Гассовера без господина мага не шло даже речи), а вот мурлыке ни в коем случае нельзя было покидать крепких стен особняка. Понятное дело, бедный котофей совсем извелся, не видя белого света. И погожим днем, когда солнце сияло особенно ярко, а ароматы пробуждающейся весны проникали даже сквозь плотно закрытые окна, Дымок сумел, наконец-таки, разжалобить свою милую подружку. Сердце Доротеи не выдержало, она позволила пушистику растянуться на перилах балкона, выходившего на задний двор.
Кот лениво жмурился, подставляя упитанный пузик ласковым солнечным лучам. Девочка с удовольствием поглаживала его темно серую шерстку. Ничто не предвещало беды. Но тут сверху спикировала огромная черная птица, ударилась о пол и превратилась в сморщенного человечка в черной мантии, расшитой золотыми узорами. Он очень напоминал мумию, пролежавшую в саркофаге не менее тысячи зим. Но, в отличие от нее был вполне живым и деятельным. Пронзительные глубоко сидящие глазки полыхнули торжеством, сухонькая ручонка взмахнула золотым жезлом, украшенным огромным черным бриллиантом, резко запахло магией и прозвучали роковые слова:
- Гнусная ведьма и ее мерзкий сообщник, подчиняю вас своему...- впрочем, закончить ужасную формулу подчинения сморщенный не успел, потому что над балконом материализовался молоденький ястребок и с негодующим клекотом бросился на разряженную мумию, целясь ей прямо в глаз.
Отвратительный субъект едва успевал уворачиваться от драчливого ястребка. Однако, в конце концов сумел изловчиться и своим увесистым жезлом стукнул нападавшего по голове с такой неожиданной силой, что дерзкая птичка замертво упала на балкон. Впрочем, насладиться торжеством Пулч (а это был именно он) не успел. Раздался оглушительный мяв, переходящий в рычание, и на плешивую голову прыгнуло дымчатое облако. Острые когти впились в глазницы мумии. От громких воплей очнулся даже почти что улетевший в мир иной ястребок. Его крылышки затрепыхались, и через пару секунд на балконе стоял маг Рокуцик собственной персоной. Тяжелый кулак опустился на лысый череп. Старый хрыч свалился без сознания. А молодой волшебник протер руку, и сиреневая молния навечно отправила Пулча в Темные Недра к его недобрым праотцам.
Когда молодой маг повернулся к своим подопечным, его глаза тоже метали молнии, правда, не настолько убийственные:
Доротея зажмурилась, больше всего ей захотелось оказаться в своей комнатушке под лестницей.
- Неразумное решение, - мяукающий голосок заставил ее открыть глаза. Она действительно стояла в знакомой каморке, изо всех сил прижимая к себе мяукалку.
- Ты меня задушишь, - прохрипел Дымок.
Доротея ослабила хватку и продолжала недоуменно озираться по сторонам.
- Постарайся перенести нас куда-нибудь подальше от этого дома.
Но сколько девочка не пыталась, у нее больше ничего не получалось. Кот скептически фыркнул и посоветовал бежать из дому ножками и как можно быстрее. Доротея схватила холщовую сумку, с которой когда-то впервые переступила порог обиталища Рокуцика, запихнула туда несколько самых необходимых вещей, Котофей посоветовав ей надеть на себя неприметный плащ с капюшоном и осторожненько выбираться через кухонное окно.
Единственный теплый плащ девочки полностью отвечал необходимым требованиям, к тому же был многократно залатан и заштопан. Но вот пути отступления пришлось скорректировать. Черная каркающая туча, нависшая над домом, не давала никаких шансов для незаметного исчезновения через все двери и окна.
Темная шерстка кота встала дыбом. Он напрягся и хрипло мяукнул, затем вдруг, не мигая, уставился на Доротею, и она почувствовала прилив невероятной слабости.
- Извини, - Дымку слова тоже давались с трудом, - я взял у тебя немало Силы, чтобы мысленно обшарить все помещение. Но оно того стоило. Здесь есть подземный ход, ведущий через несколько улочек отсюда.
Девочке очень хотелось спросить, о какой такой Силе говорит ее маленький друг, однако времени на разговоры не было. Следом за котом он вбежала в кабинет Рокуцика, куда обычно ей ходу не было и забралась в громоздкий камин, чихая и кашляя от набившегося в нос и рот пепла. Оказалось, что задняя стенка камина отодвигалась, за нею было несколько ступенек, ведущий в сырой и тесный коридор.
Сделав несколько неуверенных шагов, Доротея остановилась. Темноту прорезал какой-то неприятный, режущий глаза свет, затем впереди возникла сеть пересекающихся зеленоватых полос. В них ей почудилось нечто зловещее.
- Молодец, - одобрил кот, - не нравятся мне эти "классики", - он фыркнул и пояснил непонятное слово, - мы как-то с моей прежней хозяйкой были в городе, там девчонки чертили мелом на брусчатке похожие клеточки и прыгали на них на одной ножке.
Доротея хмыкнула и вдруг, наклонившись, подхватила котяру, затем поджала одну ногу и запрыгала по расчерченному полу, стараясь не задеть светящиеся полоски. Она пыталась подпрыгивать как можно выше, инстинктивно понимая, что иначе грозит беда. Когда зеленоватая сеть наконец закончилась, в боку кололо, дыхания не хватало, а ноги просто сводило судорогой. Она с трудом распрямила ту, что поджимала, и прислонилась к сырой, пахнувшей плесенью стене.
- Осторожно, - испуганно мяукнул Дымок, - тебе повезло, через несколько ладоней отсюда на стене что-то смертельно опасное. Лучше иди вперед, мне кажется, там уже выход.
Но девочка все не могла отдышаться. Лишь спустя четверть часа она заставила себя двинуться дальше. Оказалось, что идти действительно недалеко. Вскоре они выползли наружу на заднем дворе лавки господина Пыхарела, в которую они нередко наведывались с господином магом. Рокуцик покупал здесь продукты, а его подопечная тащила домой тяжеленую корзину.
После темного подземелья глаза слезились, в носу защипало от ужасающей вони.
И точно, даже здесь через пять улиц от дома Рокуцика, до них доносилось карканье воронья. Девочка испуганно оглянулась. Часть заднего двора была засажена плодовыми деревьями, еще часть занимал обширный огород. Возле черного хода в лавку лежала груда мусора. А возле нее стояла мусорная телега. Под полотняным навесом выстроились невысокие объемистые ящики. Судя по запаху, часть из них уже была заполнена отбросами из соседних лавок и домов. А вот мусорщика Куника рядом не наблюдалось, но его бранчливый голос гремел внутри за полуприкрытой дверью. Шла серьезная разборка по поводу оплаты услуг с лиром Пыхарелом.
- Быстрее! - голосок кота звенел от напряжения, - залезай в телегу, в один из этих ящиков!
- Ты с ума сошел! - воскликнула Доротея и осеклась, потому что за дверью послышались шаги. И она, даже не понимая, как, в одну секунду оказалась внутри самого большого и самого смердящего ящика.
Склизкие объедки, остатки густого вонючего варева, птичьи потроха, рыбьи чешуя и внутренности...- чего только не было в этом ящике! И вся эта пакость облепила одежду, руки, лицо! К горлу подкатил клубок тошноты, который остановило только зловещее шипение кота. Но тут рядом что-то шевельнулось, горло девочки перехватил спазм. Она до жути боялась крыс и мышей. Доротея почувствовала дикую слабость. Еще мгновение, и сознание покинуло бы ее, но тут рядом прозвучал знакомый голос:
- Что за гхыр!- из груды объедков вынырнуло до боли знакомое лицо Рокуцика.
Но тут раздалось грозное шипение дымчатого кота:
- Ш-ш-ш!... Да замолчите, придурки, если жить хотите!
И в эту самую минуту на крыльцо вышли лавочник и мусорщик.
- Да, я сейчас вот вывалю эти ящики возле вашей лавки, будете знать, как жмотиться! - гремел Куник, - и никакой градоначальник не поможет. Вас много, а я один. Арестуете, по уши сидеть в дерьме будете!
Сидевшие в мусорке разом притихли и замерли, затаив дыхание.
- Успокойтесь, Куник, - лир Пыхарел явно был испуган, - я ведь уже заплатил вам за предыдущий хамюс. Остальное - через две ночи.
- За два хамюса вперед! - гаркнул мусорщик.
- Один хамюс вперед, - Пыхарел тяжело сопел, но сдаваться не собирался, торговался до последнего.
- Два!!! Скряга проклятый! - Куник разошелся не на шутку. - Два!!! И не через две ночи, а завтра, слышите, завтра!!!
- Хорошо! - пискнул лавочник.
- Вот так-то, - довольно хмыкнул мусорщик, залез на козлы и причмокнул:
- Но-о, родимая!
Клячеобразная лошадка неожиданно резво рванула с места в карьер, ящики колыхнулись, стукнулись друг о друга, их омерзительное содержимое тоже пришло в движение, залепляя глаза, нос и губы непрошенных пассажиров. И только кот весьма ловко стряхнул с себя весь сор, посыпавшийся на его попутчиков, осторожно спрыгнул в небольшой зазор между ящиками, свернулся клубочком и уставился в щелочку между неплотно пригнанными досками, ограждавшими телегу.
А Рокуцик отплевываясь от луковой шелухи в который раз клял свои дурацкие научные изыскания. Не лучше ли было бы тихо и мирно практиковать Обмен и не лезть в высокие эмпиреи запрещенных знаний.