Цокота Ольга Павловна : другие произведения.

Блошиные рынки Маградии

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ГЛАВА 28

  
  
  ГЛАВА 28. БЛИЗИТСЯ ТОЧКА НЕВОЗВРАТА
  
  
   Сон долго не шел к отцу Кириллию. День выдался слишком долгим, чересчур напряженным и оставил после себя неприятное послевкусие. Дело было даже не в том, что большинство братии не поддержало его предложение об избрании нового аббата. Грызло ощущение какой-то собственной ошибки. Ворочаясь на жесткой узкой кровати, старейший рыцарь-монах вновь и вновь мысленно прокручивал свой спор с Нестором и его сторонниками. Молодежь раздражала горячностью, категоричностью суждений, желанием нарушить привычный размеренный уклад жизни Острова.
   Собственно говоря, в этом и заключались разногласия отца Кириллия с аббатом Итаном. Бывший ученик и последователь отрекся от постулата, долгое время регламентировавшего деятельность Ордена: абсолютное невмешательство в политические дрязги мирян. Рыцари-монахи оказывали помощь обратившимся к ним людям, когда и пока те находились на территории Острова. Но уже много столетий члены Ордена лишь отстраненно наблюдали за войнами, восстаниями, гонениями и эпидемиями, бушующими поодаль их маленького замкнутого мирка.
   Конечно, им случалось бывать в миру, и порою они оказывали помощь отдельным несчастным, попавшим в безвыходную ситуацию. В молодости, выезжая по делам Ордена за пределы аббатства, несколько раз так поступал и сам Кириллий. Поэтому он понял и одобрил Итана, когда тот из деловой поездки привез на Остров Надежды запутавшегося и отчаявшегося юношу-берсеркера Нестора, в свое время подпавшего под влияния могущественного техномага Бюрома. Все дело в том, что небольшое вмешательство в судьбу отдельного человека, как и редкая короткая поездка по делам Ордена, не отнимают много времени и сил, их не сравнить с участием в глобальных исторических процессах.
   Старшее поколение рыцарей-монахов пестовало благостную незамутненность своего взгляда на жизнь, обращенную внутрь себя, а не вовне. Аскеза противопоставлялась борьбе за мирские блага. Привлекала не борьба за престолы, но самоусовершенствование, достижение духовного очищения, а с ним обретение особой Силы, способной исцелять и делиться полученной благостью с другими людьми.
   Итан оказался на редкость талантливым. К тому же, он отличался удивительными целеустремленностью и упорством. А потому молодой монах достиг невероятных высот в постижении глубин духовного Просветления и по праву возглавил Орден. Однако, как ни удивительно, вместе с тем в нем совершенно непонятным образом появился интерес к повседневному существованию обычных людей, а затем аббат Итан решил и самолично вмешаться в то, что происходило вокруг не только вблизи, но и вдали от Острова Надежды.
   Их споры в последнее время слишком часто выводили из себя отца Кириллия. Да, что там говорить, они выбивали его из колеи размеренного течения привычных хлопот и обязанностей. Вопреки всем уговорам бывшего наставника, аббат отправился в опасное и крамольное, с точки зрения Кириллия, путешествие, и старый монах почувствовал себя обманутым в своих самых лучших чаяньях. Поэтому, когда свеча, связанная с душой Итана, начала бледнеть и угасать, он с полной убежденностью в своей правоте предложил низложить отщепенца и избрать нового главу Ордена.
   Кириллий даже не предполагал, что у молодого аббата окажется так много сторонников внутри их общины. Ободряло лишь то, что, хотя Итана, несмотря ни на что, переизбрать отказались, идеи его все же еще не завладели умами основной части рыцарей Ордена. Бунтарь Нестор не смог склонить на свою сторону большинство братии. Старейшину тешило сознание, что никто из монахов не отправится на помощь аббату, покинувшему вверенное ему аббатство.
   Старик приподнялся, в темноте вслепую протянул руки к кувшину и кружке, стоявшим рядом с ложем. Вода была холодной, но отдавала затхлостью. Кириллий скривился, подумал: "Должно быть, давно не чистили колодец". От каменного пола тянуло холодом, босые ноги замерзли, но он все сидел, нервно сжимая и разжимая костлявые пальцы, и пытался понять причину нараставшей внутри тревоги.
   Снова вспомнились хранящиеся в тайном архиве подробные дневники и наставления основателя обители. В чем-то Итан был прав. Святой Васил тоже утверждал, что главной задачей Ордена является защита всей Маградии от Зла, которое лишь временно притаилось, однако в любой момент может поднять голову, угрожая не только их миру, но и всему Мироустройству. Впоследствии эти записи сочли слишком опасными для неокрепших умов, а посему доступ к ним оставили лишь для малочисленной верхушки Ордена. Был ли в этом резон? Да, конечно. Недаром аббат, занявший свой пост в чересчур молодом возрасте, под влиянием сокрытых текстов сбился с верного пути.
   Облака закрыли обе ночные луны зимнего сезона, даже слабый свет не пробивался в узкое окно кельи. Темнота подавляла, заставляя Кириллия чересчур отчетливо слышать биение собственного сердца. Но вдруг ослепительный свет хлынул через пузырчатое стекло. Старый рыцарь-монах вскочил и дрожащими руками отворил створку, чтобы рассмотреть происходящее. Увиденное потрясло. Один из гостиных домов, прилепившихся к ограде снаружи, пылал совершенно неестественным малиновым заревом, а подворье аббатства заливало бьющее в глаза свечение, окутавшее высоченную фигуру, облаченную в нечто вроде рыцарских доспехов.
   В первую минуту отец Кирилий испытал суеверный страх, подумав, что святой Васил снизошел на землю, дабы спросить, отчего потомкам вздумалось утаить часть его наставлений. Но старик не был склонен к пустому мистицизму. Он прекрасно знал, что в основе многих являемых народу чудес лежат мистификации. Ко всему прочему, основатель Ордена, пришедший из-за Грани, никогда не грешил жестокостью. А Сила его была достаточно велика, чтобы усмирить пламя, пожиравшее человеческие жизни.
   Затем старейший монах обители увидел человека в облачении Ордена, метнувшегося наперерез жуткой фигуре. Ярко-рыжая голова на мгновение мелькнула над капюшоном сутаны и вдруг покатилась с плеч, срезанная мертвенно фиолетовым сполохом, возникшим в руке гиганта. Пришелец в мановение ока безжалостно лишил жизни самого юного из рыцарей аббатства.
   - Итан был прав. К нам пришло Зло,- дрожащими губами прошептал Кириллий. Он осенил себя Знаком Ордена и подумал о святом Василе, который это предвидел и предсказал.
   В дверь постучали. На пороге стоял взъерошенный Нестор, сжимая в руках саблю, за поясом у него был заткнут пистоль:
   - Помогите увести людей, которых мы приютили, в безопасное место. Вам ведь известен проход через часовню? Собирайтесь быстрее...
   - Да, я уже собрался, - откликнулся старик, быстро подхватив шерстяной плащ, дубовую палку и низку четок.
   Пробираться по подворью, охваченному безумием, оказалось непросто. Выяснилось, что у жуткого великана есть пособники в Ордене. Они безжалостно убивали своих же собратьев. И то, что нельзя было понять, кто враг и кто друг, еще более увеличивало сумятицу. Кириллий, благодаря особому чутью, выработанному годами духовных упражнений, ощущал эманации эмоций и намерений. Срывая голос в гаме криков, смешавшихся с гулом близкого пожара, он отдавал указания Нестору. Молодой рыцарь-монах прекрасно владел оружием и, к тому же, одинаково хорошо действовал обеими руками. Двух предателей он зарубил, одного застрелил.
   По ходу к ним присоединялись те, кто были верны заветам Ордена, и вместе они сумели пробиться к больничному крылу, но затем часть монахов Кириллий отправил к гостевым домам, чтобы забрать оттуда уцелевших при пожаре. А сам с Нестором и еще несколькими членам братии торопливо выводил пациентов. Помраченные Мороком двигались медленно, апатично. Молодой рыцарь-монах оглянулся в поисках помощи, увидел подошедшего Витольда и бросил ему:
   - Ты умеешь с ними обращаться. Веди к часовне тех, кто уже снаружи, а я займусь остальными.
   Толстенький лекарь, согласно кивнув, повернулся к больным. Но тут к нему сзади подскочил Кириллий и с неожиданной для стариковских рук силой обрушил на голову голубоглазого свою палку. Тот упал, а старец крикнул:
   - Я ощутил в нем Тьму. Он тоже предатель. Идем быстрее отсюда, иначе не успеем.
   Но в больнице еще оставалось немало пациентов, и Нестор не мог их бросить. Неожиданно немолодой мужчина крестьянской внешности предложил помощь. Рядом с ним стоял его приятель из тех, кто уже шел на поправку.
   - Забирайте вот этих, господин рыцарь, а мы с Филимоном прихватим остальных и сразу за вами. - Крестьянин в одежде необычного покроя говорил с акцентом, будто слова давались ему с трудом. У него не было артефакта-переводчика, а в его речи Нестор почему-то ощутил отблеск ведьмовства. Он вспомнил, этого человека звали Вилемом. Это был товарищ молодого чародея, ушедшего с Итаном.
   - Ему можно верить, - в сиплом голосе Кириллия звучало напряжение. - Поторопимся.
   Окружив подопечных неплотным кольцом, монахи направились в сторону часовни. Вначале удавалось двигаться вдоль строений, особо не привлекая внимания немногочисленных противников. Но когда до цели оставалось не более нескольких маховых сажен, перед ними выросла зловещая фигура гиганта. Впрочем, вблизи было заметно, что огромным делает его багровое свечение, на расстоянии зрительно увеличивающее облик. Но и в реальности незнакомец, закованный в странную броню, казался весьма внушительным. Взгляд его тоже пылал алым. И все же самым устрашающим было то, как он двигался с несвойственной живому существу механической рванностью каждого шага и жеста. Громовой голос, потребовавший остановиться и сдаться на милость победителя, пробирал до костей и тоже был...неживым.
   Замороченные безропотно подчинились, с трудом переставляя ноги, потянулись к великану. А рыцари-монахи невольно отшатнулись от него. И лишь отец Кириллий, шагнув вперед, поднял руку, осеняя чудовище Знаком Ордена. При этом пальцы старика не просто двигались в воздухе, но оставляли за собой чистое белое сияние, наткнувшись на которое гигант взвыл и отступил. При этом отупленные Мороком сначала застыли, а потом попятились к своим защитникам.
   - Веди людей к часовне и побыстрее. Задержать его надолго не смогу, - скорее прошептал, чем промолвил Кириллий. Приду чуть позже.
   - Никуда ты не придешь! Здесь найдешь свою смерть! - рык обозленного врага был полон злобы.
   Нестор подтолкнул к несчастным одного из тех, на кого мог положиться, не раздумывая:
   - Фрол, ты пока за старшего в отряде. Я поддержу Кириллия. - Старик при этих словах полыхнул сердитым взглядом, но спорить не стал. Он чувствовал, что силы его на исходе. Сдерживать чудовище было невероятно трудно.
   Молодой монах не сразу смог понять, отчего монстрообразный противник кажется ему знакомым. Чем-то давно позабытым отзывалось его могущество, колдовство и даже манера держаться. Озарение пришло внезапно, когда враг характерным жестом наклонил лобастую голову и надменно бросил противникам фразу, неоднократно слышанную прежде его бывшим учеником:
   - Прекратите сопротивление. Ничтожные черви, вам не выстоять против меня!
   - Ты слишком самонадеян, Бюром! - воскликнул Нестор. - Этот техномагический доспех поддерживает твое хилое тело, но внутри него ты жалок. Смешны и нелепы твои потуги на власть над Мирозданием.
   Прозвучавшее имя чернокнижника вонзилось в разум и сердце Кириллия обжигающими иглами. Но это не вызвало страха, а наоборот встряхнуло, словно крохотная искра зажгла огонь ненависти, пробежавший по венам и артериям, воспламенивший душу.
   - Так вот, кто нам противостоит, - шепнул сам себе старик, усмехнулся и, внезапно приняв решение, произнес слова самой страшной клятвы рыцарей Ордена, - Все Грани Вселенной, вся Мощь Мироздания! Всего себя до последней частицы отдаю вам и распыляю навечно без остатка, без возможности возродиться ради Всесилия, которое поможет мне выстоять, победить и спасти тех, кто доверился Ордену.
   Кириллий обращался к извечной Мультивселенной, ни секунды не сомневаясь, что будет услышан. И все же отклик ее показался ему невероятным, потому что превращение потрясло и его самого. Даже в юности не ощущал он себя таким могучим, стремительным, смертельно опасным для врага.
   Закованный в совершеннейший экзоскелет Бюром попятился перед его напором и начал медленно отступать. Техномаг вначале не мог поверить случившемуся. Дряхлый монах внезапно превратился в бойца, способного сокрушать скалы. Он легко сминал сложнейшие плетения защитной техномагии, словно играючи, деревянной палкой разбил броню из сплава, считавшегося непробиваемым.
   Впрочем, чернокнижнику было свойственно нечеловеческое хладнокровие, выручавшее его в самых, казалось бы, безысходных ситуациях. Он изнемогал, пытаясь отразить сокрушительные ментальные и физические удары, но мозг его работал четко и ясно, анализируя происходящее. Бюром вспомнил об особой клятве Ордена. На его многовековой памяти к ней прибегали всего лишь несколько раз. Ведь в таких случаях рыцари-монахи приносили себя в жертву. Они, фактически, взрывали себя на неисчислимые составляющие, и тем самым позволяли Мирозданию забрать и впитать и тела, и души без остатка. При этом высвобождалась невероятная мощь. "Как в случае атомного взрыва, - с каким-то отстраненным спокойствием подумал техномаг, - только там речь идет лишь о физических составляющих".
   Он понимал, что противостоять этому всплеску могущества вселенского масштаба, практически, невозможно. Но все же перебирал варианты спасения, включая самые нелепые. И внезапно понял, ЧТО уже почти равносильно Мирозданию. Порядок Всемирья нарушен, появился и ширится Разлом, а значит...
   Кириллий повторял слова древней клятвы. Бюром создавал свою клятву сам. И, в отличие от старца, он не желал утратить свою псевдожизнь. А потому отдавал лишь часть своей черной души и ненужное слабое тело.
   Вокруг технонекроманта заклубился густой грязный туман, поглощающий все звуки. Но новой атаки Бюром больше не предпринимал. Нестор оглянулся на отца Кириллия. Увидел восковое, резко сморщившееся лицо. Старик пошатнулся, ноги его подломились. Молодой рыцарь-монах едва успел подхватить тщедушное тело и бросился к часовне, в которой уже скрылись беглецы, ведомые Фролом.
   Лишь закрыв и забаррикадировав дверь, он подошел к лежавшему на лавке Кириллию. Над тем уже хлопотали сведущие в лекарстве монахи братии.
   - Он выгорел дотла и физически тоже исчерпан полностью - растерянно сказал Фрол. - Кажется, ничего нельзя сделать.
   Нестор упрямо закусил губу, положил ладонь на грудь старцу. Попытался призвать Благодать, живущую в своем сердце. Но там тоже мало что оставалось. Битва с исчадием зла порядком опустошила и его. Слишком долгое соприкосновение с чистой Тьмой, служившей Бюрому, дало той возможность поглотить большую часть Света Благодати.
   И тогда глаза молодого монаха, как в ранней юности, снова застлала красная пелена злости. Нестор склонился к самому уху неподвижного Кириллия и негодующе закричал:
   - Вставай же! Вставай! Ты должен .... Нет, ты обязан помочь и этим несчастным, и нашему аббату! Мы возле алтаря, но среди нас нет Посвященных, знающих тайны этой часовни. Вставай! Ты нам необходим!
   В свое время, и Бюром, и Кириллий, и Итан говорили, что в каждом берсерке живет Изначальная Сила. В отличие от магии почти неподвластная разуму. В отличие от ведовства не связанная с природой. Ее источник скрыт в сердце, в эмоциях слишком бурных для обычного человека, а потому зачастую неконтролируемых и непредсказуемых. Но именно поэтому против берсеркера не действуют магия и ведовство, зато он способен противоборствовать с ними и совершать поразительные вещи.
   Впоследствии Нестор не мог объяснить, каким образом сумел поделиться этим странным Даром с умирающим Кириллием. Однако факт оставался фактом. Старец, чья душа уже почти отделилась от бренного тела, вдруг почувствовал, что звуки и ощущения возвращаются к нему, а гулкая пустота внутри наполняется беспокойной бурлящей энергией, требующей немедленных и стремительных действий. Он пошевелился, открыл глаза. Прежде выцветшие совершенно прозрачные, теперь они стали сизыми, цвета грозовых туч. И сполохи, мелькавшие в них, заставляли вспомнить о молниях.
   Таким же яростным и кипящим от переполнявшей его Силы был и Нестор. Правда, годы упражнений и медитаций помогали обоим сдерживать эту неуемную мощь и направлять ее в нужное русло.
   Прежде всего, старик (хотя сейчас вряд ли кто-то сторонний назвал бы его так) подошел к глубокой нише, в которой горели свечи. Пламя одной из них все еще казалось бледнее других, но все же оно стало ярче по сравнению с вчерашним днем.
   - Итан вырвался из пут подавляющего колдовства, - с облегчением отметил Кириллий. - Значит, мы можем связаться с ним и переправить людей в безопасное место. - Но он тут же нахмурился и добавил с тревогой. - Однако сюда до сих пор не добрались те, кого мы оставили на попечение этого крестьянина.
   Нестор поднялся и сделал шаг к двери, но старец остановил его:
   - Нет, нет, мой друг, вступать в борьбу с Бюромом мы пока не можем. Ты сумел не просто удержать меня на пороге смерти, но и поделился энергией. Но такое состояние долго не продлится. Поэтому нужно действовать рационально. В первую очередь, тебе, Фролу и Мартину, - он посмотрел на пожилого монаха, вокруг которого сгрудились беглецы. - необходимо пройти Посвящение. Я уже не жилец и не должен унести тайны Ордена с собой в могилу. - Кириллий уловил протестующее выражение лица молодого монаха и жестом остановил его возмущенный возглас. - Давай принимать вещи такими, какими они есть. Я не красуюсь и не требую жалости. Просто объясняю, что нам предстоит сделать.
   Молодому рыцарю-монаху пришлось, скрепя сердце, согласиться с доводами старшего собрата. Перед ними действительно стояли две первоочередные задачи. Требовалось провести обряд запечатывания ниши, в которой горели свечи, связанные с душами членов Ордена Надежды. А затем нужно было открыть портал в безопасное место и отправить туда людей, доверившихся Ордену. И лишь затем верные обетам рыцари могли вернуться, чтобы вырвать Остров из лап Бюрома. Разумеется, желательно было, чтобы при этом с ними вновь был аббат Итан.
   Вероятно, такого странного Посвящения во Владение Таинствами в Ордене Надежды еще не бывало. В сравнительно небольшой часовне теснилось множество людей. Забаррикадированные двери, ожоги, одежда, обгоревшая, изгвазданная, порванная в стычках, испуганные глаза нашедших приют на Острове, суровые лица братии... И четверо у алтаря. Сухощавый пожилой мужчина, в котором невозможно признать недавно умиравшего старца, скромный монах среднего возраста, только что ободрявший и поддерживавший отчаявшихся, и молодые рыцари: один, окутанный незримой аурой подавляющей мощи и опасности, второй - сдержанный и очень серьезный.
   Кириллий окружил себя и троих, проходящих ритуал, пологом неслышимости. Но окружающие могли наблюдать за рыцарями-монахами в один из самых сакральных, таинственных и, как правило, скрытых от посторонних моментов. Даже беззвучное таинство при всей своей простоте впечатляло тем удивительным светом, которым засияли лица троих, когда им было даровано Откровение. Потом их плечи поникли, словно придавленные тяжестью полученных знаний. И наконец на алтаре вырос и распустился прекрасный цветок, наполнив всю часовню нежным благоуханием.
   Теперь вчетвером Посвященные смогли запечатать нишу, хранившую пламень душ членов Ордена. Но прежде Кириллию удалось связаться с аббатом. Мысленный разговор продлился всего несколько минут, на большее тратить энергию в данной ситуации не представлялось возможным. Впрочем, старейшина выяснил главное, Итан избежал опасности и мог со своей стороны поддержать портал для перемещения более сотни человек.
   На то, чтобы открыть Переход и не давать входу в него схлопнуться до тех пор, пока последний беженец не ступил в него, ушли все силы отца Кириллия. Он намеренно не позволил никому из Посвященных присоединиться к нему, потому что их энергия требовалась для дальнейших действий. Очень много чего еще предстояло совершить этой троице вместе с аббатом Итаном.
   Тело старейшего рыцаря-монаха ссыхалось и горбилось на глазах, черты лица подернулись туманной дымкой и начали смазываться, таять. Но он еще успел увидеть, как магический удар легко распахнул тяжелую дверь, без малейших трудностей откинув в сторону груду подпиравших ее массивных скамеек вкупе со старинным шкафом для облачения, сооруженным из досок толщиной в несколько пальцев.
   На пороге появилась рослая фигура в псевдорыцарских доспехах. Еще недавно искореженные и помятые они сейчас блестели новизной. От Бюрома тянуло смертью и ужасом, только что поглощенных им жизней множества людей.
   - Скольких же он выпил? - с болью и горечью подумал Кириллий, а потом мелькнула мысль. - Но мы все же успели сделать намеченное. Мальчики вернутся. Они должны победить этого монстра.
   Взору разъяренного Бюрома предстала пустая часовня и тающий силуэт хрупкого старца. Еще мгновение и призрачный абрис растворился в воздухе. Непростая жизнь отца Кириллия во имя будущей победы завершилась без возможности перерождения и посмертия.
   Сказать, что Бюром был вне себя, значит не сказать ничего. До недавних пор он шел к своей цели достаточно успешно. Если и случались некоторые нестыковки или помехи, преодолевать их не стоило особого труда. Тысячелетия существования даровали бесценный опыт, отточили его ум, открыли завесы множества тайн. Более того, он узнал самую главную из них: достичь немыслимого могущества и обрести статус бога.
   Еретик сумел сделать невозможное. Добился слияния некромантии, черного колдовства и техники. Создал порталы, связавшие далеко отстоящие Грани. Это противоречило самим основам бытия и веками расшатывало Мультивселенную, а в конце концов должно было привести к космогенной катастрофе. Взрыв космических масштабов, уничтожив все сущее, тем не менее, для колдуна стал бы благом. Потому что вся энергия живого и неживого, благодаря сложнейшему и страшному ритуалу, перешла бы к нему.
   Но для ритуала требовались определенные условия. Нужны были артефакты особой Силы. Один из них - краеугольный камень Астании вместе со связанной с ним короной находился во дворце василевсов Астанийской империи. Второй - Дубовый Трон, сродненный с алмазным венцом, - в сопредельном с ней государстве Горзакии. Третий - КЛЮЧ - "путешествовал" по блошиным рынкам Маградии.
   Местом же приложения Силы для проведения Ритуала являлся Разлом, но лишь в тот момент, когда он достаточно углубится и расширится настолько, что станет Точкой Невозврата. Проблема была в том, что, если Бюром не сумеет провести Ритуал к этому моменту, он и сам ,так же, как все сущее, канет в небытие вместе с гибелью Мироздания.
   Псевдорыцарь грубо выругался на языке, неизвестном ни обитателям Маградии, ни астанийцам, ни горзакам. Пребывание в экзоскелете не доставляло особого удовольствия, но он не позволял себе расслабиться и отдохнуть. Вернувшись на подворье, бросил беглый взгляд на сваленные в кучу выпитые досуха оболочки, еще недавно бывшие людьми.
   К нему боязливо приблизился пухлый голубоглазый отщепенец Ордена. Витольда пошатывало, он болезненно морщился, держался за ушибленную голову и старался не смотреть на мертвые тела. Технонекромант, заметив это, скривил губы в презрительной усмешке. Этот никчемный субъект пока что был ему нужен, а потом...
   Бюром любил проводить эксперименты над людьми, изучая различные физиологические и психологические аспекты, включая загадку зачатия близнецов, умение терпеть боль, предрасположенность к магии или ведовству, одаренность в различных сферах науки и техники. В последнее же время его заинтересовали физические и моральные особенности, делающие человека героем или предателем. Витольд, поверивший посулам колдуна и отказавшийся от обретенной Благодати во имя сомнительных мирских благ, идеально подошел бы на роль подопытной крысы в таких исследованиях. Но пока что толстяк был необходим для других дел.
   - Надеюсь, кроме этих, - Бюром небрежно кивнул в сторону трупов, - в аббатстве остались еще кое-какие людишки. - И угрожающе добавил, - или ты со своими приятелями плохо послужили мне, позволив всех остальных увести в часовню?
   - Нет, нет, - торопливо заверил его голубоглазый. - В больничном крыле есть еще полтора десятка человек. - Он угодливо поклонился. - Как и требовала Ваша милость, мы захватили приятелей мерзкого молодого чародея из-за Грани.
   - Хвалю, - без особых эмоций отозвался колдун. Но в душе он ликовал. Соратники мальчишки, который спутал ему все карты, могли вывести его на малолетнего мага.
   У чернокнижника было немало сильных противников, включая еще одного бывшего ученика - Штефана. А ведь существовали и иные. Тот же Нестор, Свен, Итан, Чернолис. Даже очень сомнительные союзники Магрибоск и Ду Леонгард в любую минуту могли предать, отстаивая собственные интересы. В магической атмосфере Мироздания вспыхивали и другие чересчур яркие огоньки, действия которых сумели бы навредить колдуну. Особенно на последнем этапе, когда до Точки Невозврата осталось слишком мало времени, и любой дополнительный сбой мог стать для него роковым.
   Но самым опасным, безусловно, был деревенский сопляк. И это больше всего бесило Бюрома, небезосновательно подозревавшего в нем того самого Истинного, о котором твердили различные пророчества.
   Без этого юнца Штефан вряд ли смог бы вырваться из темницы и отправить технонекроманта на Маградию как раз накануне того, когда Бюром все подготовил для проникновения во дворец василевса, чтобы принять последнее дыхание Силантия, а вместе с ним контроль над короной и краеугольным камнем Астании. Более того
   Мелкий знахаришка и на Маградии умудрился разрушить цилюстикл Дардана, созданный Бюромом для извлечения жизненной силы из многочисленных разумных петов. На Касталькинском блошином рынке он не только выпустил пленников Магрибоска, подпитывавшего их энергией своего патрона, но еще и завладел другим важнейшим артефактом - КЛЮЧОМ.
   Но самым главным преступлением против себя колдун считал то, что мелкий, именуемый Пашкой, спровоцировал восстание аватара Бюрома против своего создателя. А в том, что именно мелкий засранец убедил фантома стать независимым, чернокнижник узнал непосредственно от самого неудачного (или наоборот - слишком удачного) творения. Это выяснилось во время единственного и, к сожалению, слишком короткого сеанса мыслесвязи, который фантом резко оборвал, чтобы не позволить Бюрому взять над собою контроль.
   Невеселые размышления прервал льстивый голос:
   - Всемогущий желает увидеть тех иномирян? Они могут пригодиться для обряда поглощения жизни. - Витольд предано заглядывал в глаза колдуну.
   Того даже передернуло от брезгливости при виде жирной подхалимской рожи, но он не показал раздражения и сухо ответил:
   - Я хочу осмотреть всех, кто остался в больничном доме. А этим двум, разумеется, предстоит обряд, однако не совсем тот, который ты сподобился видеть. Те, кого ты мне скормил, умерли слишком быстро и легко. А дружкам задрипанного ведуна придется изрядно помучиться, чтобы помочь мне добраться до их подельника.
   Витольд едва сдержался, чтобы не отшатнуться. Остатки Благости, когда-то открывшейся ему, позволили на мгновение увидеть страшную картину предстоящего: пожилой крестьянин висел на дыбе, его приятель корчился в пламени жуткого костра.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"