Ловкач не впервые шел Путями, хотя не слишком это любил. Откровенно говоря, серая хмарь Вневременья-Внепространства пугала до дрожи. Когда предводитель "крысят" впервые тычком выбросил его на открывшуюся Тропу, малыш, щуплый и слишком низкорослый для своих двенадцати лет, от ужаса потерял сознание. Потом после того, как его за это избили до полусмерти, пришлось привыкать. Он безропотно шагал в мерзкий мокрый туман пустоты вслед за Ходоком, стараясь ничем не проявлять свой страх. Но холодный клубок отчаянья так и остался внутри навсегда. А вместе с ним на лице застыла вечно хмурая гримаса, в глазах возникла обреченность, будто Ловкач был стариком, притворившимся подростком. И только, когда "крысеныш" принимался за СВОЕ дело, он оживал, в движениях появлялась уверенность, во взгляде - увлеченность.
Но на этот раз не только ему было страшно. Разноглазый молодчик, показавшийся тем еще сукиным сыном, тоже явно нервничал. Его пальцы, сжимавшие плечо Ловкача, подрагивали, он настороженно оглядывался вокруг. Но что можно было увидеть в размытых потеках хмари, липкой и грязной по всем ощущениям?
Мужчина вполголоса выругался, прошипел:
- Опять искривлятся... Мрак! Куда она выведет? - А, когда впереди возникла преграда из магии совершенно непривычного плетения, сорвался на крик. - Гхыр! Фарские штучки! Отсюда не вырваться!
Подростка же просто заворожила странная вязь незнакомых символов и сцеплений. Впрочем, в них тоже была своя красота и угадывалась определенная закономерность. Он дернул плечом, вырываясь из цепких пальцев, и с внезапно пробудившимся азартом предложил:
- А дайте мне попробовать. Может, я сумею это расплести.
Разноглазый только приподнял бровь, кивнул, и паренек взялся за дело. Давно уже не попадалось ему таких сложных задачек. Увлекательная работа настоль захватила Ловкача, что он даже начал насвистывать веселую мелодию. Оказалось, что преграда состояла не только из кружевной вязи, но и из своеобразных многомерных "кирпичиков". Зацепка обнаружилась в неприметном "камешке". А разблокировка представлялась забавной игрой, похожей на ту, которой он забавлялся в своем благополучном детстве. Кажется, отец получил ее от какого-то известного колдуна, и называлась она кубик-руби.
Штефан задумчиво смотрел на быстрые ловкие пальцы с черной каймой под ногтями и возносил благодарность Тьме, которая в годину испытаний послала ему этого замызганного пацана-самородка. А тот сдвинул последний кусочек сложной магической мозаики и радостно воскликнул:
- Получилось! У меня получилось!
В неровной, с рванными краями, окружности выхода из Портала виднелся огромный мрачный зал с большим овальным столом, вокруг которого стояли пять пустых стульев с высокими спинками, увенчанные замысловатой резьбой. У Штефана перехватило дыхание и в ногах появилась противная слабость. Безумно хотелось шагнуть вперед, туда, куда тянул его зов крови. И в то же время некий внутренний голос шептал, что не стоит торопиться. Между тем, замызганный парнишка поглядывал на него с нетерпением, а потом не выдержал:
- Ну быстрее же, лир. Дырка какая-то неправильная и вот-вот закроется.
- Погоди, - повернулся к нему Штефан. - Отчего-то мне кажется, что выходов должно быть несколько. Проверь-ка, народный умелец.
Мальчишка пожал плечами, прищурился, разглядывая часть стены, оставшуюся неразобранной. Потом, хмыкнув, нажал еще на несколько "камешков", потянул за кончик полуразмотанной нити, тянувшейся от уже свернутого "клубка" вскрытой магии, и пятно выхода сдвинулось в сторону, открывая совсем другое помещение, очень даже неплохо знакомое молодому колдуну.
Лаборатория Бюрома, расположенная в замке князя Генемина, похоже, пережила настоящий разгром. Книжные полки порядком опустели, бумаги, всегда лежавшие на столе справа от входной двери, исчезли. Мраморный пол был затоптан множеством ног.
Но подросток смотрел на все с изумлением и восторгом.
- Компы! Настоящие компы!!! - он потянулся к одному из техно-магических артефактов.
Разноглазый едва успел перехватить бойкие ручонки. От всего сердца залепив паршивцу затрещину, хорошенько встряхнул паренька и, медленно, четко и раздельно произнося слова, сказал:
- Не смей НИ К ЧЕМУ здесь прикасаться. Здесь тебе не лавочка второсортного магридийского колдунишки. Нажмешь на то, о чем не ведаешь, и попадешь в жерло вулкана или на дно океана. И минуты не проживешь после этого. То, что имеешь представление о компьютерах, отлично. Дам тебе возможность посидеть за ними, сколько душе угодно. А пока слушайся меня и будь осторожен. Слава Силам, что перенесли нас сюда. Нам с тобой это на руку. Но прежде всего наложу-ка я защиту на двери. Придется тут задержаться на часок-другой. Мне нужно разыскать кое-что в этом балагане.
Вероятно, на лице мальчишки возникла такая разочарованная гримаса, что Штефан расхохотался и немного смягчился. Внимательно оглядевшись, он подозвал Ловкача к одному из компов. Сам пробежался по ряду символом на дощечке с кнопочками, посмотрел на прикрепленную к ней перпендикулярную стеклянную доску, вспыхнувшую нереальным светом и заполненную странными картинками:
- Видел такое? Знаешь, как действует? С какой игрой ты знаком?
Мальчишка только кивнул, облизав пересохшие губы. В зеленоватых глазах, которые он поднял на своего невольного попутчика, светилось немое обожание. Тот улыбнулся и повторил последний вопрос. Пацан ткнул в одну из картинок:
- Это здесь, внутри вот этой рисульки, но там тоже надо будет поискать.
- Ищи, - благосклонно дозволил разноглазый, - а я посмотрю, насколько хорошо умеешь это делать.
Ловкач дрожащими от возбуждения пальцами "перелистнул" несколько картинок и, к своему счастью, обнаружил-таки знакомую. Затем влез в игру, где можно было руководить крохотным рыцарем, который сражавшимся с полчищами драконов и всевозможных чудовищ. Штефан еще несколько минут наблюдал за счастливо сопящим подростком. На губах техномага играла довольная усмешка. Но затем он на что-то нажал, остановил движение игрушечного "героя" и строго предупредил мальчишку о страшном наказании, если тот рискнет сунуться куда-либо еще, кроме этой игры. Ловкач торопливо закивал, и колдун опять позволил "рыцарю" броситься в битву, размахивая крохотным мечом.
Штефан медленно прошелся по лаборатории. Время от времени он останавливался то у одного, то у другого стола, брал то один, то другой предмет, внимательно рассматривал. Большинство возвращал на прежнее место. Кое-что откладывал в сторону, а некоторые вещицы сразу прятал в поясной карман, который вскорости так раздулся, что колдуну пришлось отыскать сумку с длинным ремнем и повесить ее себе на плечо. А вскорости ему попался крайне интересный артефакт, являющийся еще и накопителем.
Тратить слишком много магии на создании большого пространственного кармана Штефан не рискнул, но зато сумел почти вдвое увеличить объемы поясного и относительно небольшой сумки. И все равно забрать все сокровища, еще оставшиеся здесь, никак не получалось. Поэтому он постарался унять свою жадность, пробежался по - увы - порядком опустевшим полкам, прихватив несколько книг. Еще раз с сожалением вздохнул, отошел к столику, стоящему особняком, и устроился за отличавшимся от других компом. У этого артефакта отсутствовал матовый канат, один из концов которого исчезал в стене. И то, чем Старский занимался, даже отдаленно не походило на игру.
Вообще-то шансы отыскать необходимое в колоссальном количестве информации, хранившейся в этом артефакте, казались настолько мизерными, что кто-либо другой не стал бы и заморачиваться. Но Штефану было не занимать ни упорства, ни убежденности в своей удачливости. Когда-то Бюром лишь ненадолго подпустил его к вспомогательному компьютеру с небольшой базой данных. А затем, осознав, что ученик слишком быстро осваивает науку техномагии, запретил даже приближаться к этим техномагическим приборам. Но решение сие запоздало, да и не учел знаменитый некромант выдающихся способностей молодого Старского. И тот тайком от наставника продолжал опасные эксперименты, изучая и познавая удивительный мир, нематериальный, но крепко-накрепко связанный с реальностью и влияющий на нее.
На этот раз Штефану помогали не только полученные прежде знания. Еще нечто словно подталкивало его в нужном направлении. И, хотя следовало бы думать о всегда присущей ему интуиции, однако на сей раз она была сильна, как никогда. Сильна нереально, ненормально, как и обострившееся восприятие окружающего мира, как и резко возросший магический резерв, быстрота реакций, а, главное, - мыслительные процессы. И, пожалуй, изменения в нем начались тогда, когда он надел на палец родовой перстень, в котором, помимо фамильной магии, он почувствовал особые чары, дающие чувство превосходства над окружающими. Штефану показалось, что он уже встречался с подобной одушевленной магией прежде. Молодой колдун вспомнил явление призрака своего настоящего отца, слова Магрибоска об особом предназначении внебрачного сына, и в тот же миг перед ним открылось нужное "окошко". Он едва успел пробежать глазами строки, мысленно повторить заклятие и потянуться к нужной клавише компа, когда защита, накрывшая, помимо дверей, стены, пол и даже потолок лаборатории, прогнулась и затряслась от мощных магических ударов.
Генемин после отъезда отряда Алона в столицу получил на своей земле относительную свободу. Правда, старейшины фаров Бельтай-Ги и Ринг-Хо вместе с имперским магом остались в замке, ничуть не скрывая, что им поручено присматривать за опальным князем. Впрочем, вели они себя вполне уважительно, хотя уже одним своим присутствием раздражали владетеля до невозможности. Генемин никогда не отличался сдержанностью, а уж сейчас, потеряв Неллу и не имея возможности отправиться на ее поиски, все время пребывал в самом отвратительном расположении духа. Свои злость и отчаянье выплескивал на почтенных старцев, выглядевших милыми детками, но, судя по всему, их вовсе не задевали дерзкие, желчные подначки князя. И это бесило его еще более.
Поэтому, когда перед ним возникли фары с непривычно взволнованными лицами, Генемин испытал злорадство. С насмешливой снисходительной усмешечкой наблюдал он за нервными торопливыми движениями древних существ, даже не пытаясь вникнуть в то, о чем они пищали тонкими голосочками. И лишь, когда их тела стали прозрачными, а на него самого накатила противная слабость, понял, что беспокоились фары не зря.
Он встряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Малыши размахивали ручками, тыкали в сторону лаборатории чернокнижника. Генемин, с трудом переставляя ноги, двинулся в том направлении. На лестнице, где жуткие эманации фонили куда сильнее обычного, ему стало совсем худо. Но в это время что-то коснулось его ног, принося внезапное облегчение. Пушистый дымчатый кот, который было исчез из замка, а теперь объявился снова, нетерпеливо мяукнул и понесся вверх, текуче перелетая через ступени.
У потемневшей дубовой двери, от которой несло отвратительной техномагией неслыханной мощи, сплетал заклятия имперский волшебник, рядом с ним колыхались выцветшие почти до невидимости фары. Кот выгнул спину, вздыбил шерсть, из горла его вырвалось рычание. Животное начало расти, превращаясь в могучего гиганта, отнюдь не призрачного вида. Вокруг него взвихрилась магия, пахнущая лесом и рекой, хлынула волной, сминая технонекромантию. Стало легче дышать. На посеревшее лицо придворного мага начали возвращаться краски, а прозрачные тела фарских старейших снова обрели плоть. А вот дымчатый уменьшился вдвое, хотя по-прежнему возвышался над окружающими.
- Помогайте мне, - он уже не рычал, но в голосе все еще звучали басовитые ноты. - И вы, князь, тоже. В лаборатории враг. Враг нам всем, и вам, Генемин, и вашей возлюбленной. Прошу всех, сконцентрируйтесь, я попытаюсь объединить наши силы, наши желания. Нельзя позволить ему воспользоваться технологией Бюрома.
- Так это не Бюром? - восклицание вырвалось одновременно у князя и имперского чародея.
- Его последователь, - зазвенели фары. - Мы поможем вам, князь и волшебник, слить вместе такие разные жизненные и магические потоки. Сплетай их, фамильяр великого мага! Наших общих сил должно хватить на прорыв.
Однако, техномагическая защита оказалась на редкость крепкой. На то, чтобы вышибить дверь, потребовался почти весь резерв фаров и придворного мага, фамильяр вернулся к облику обычного кота. И только в Генемине все так же клокотала злость, помноженная на отчаянье. Он первым ворвался в лабораторию и, не помня себя от ярости, ринулся к молодчику, в темных волосах которого змеилась белая прядь. Князю было не до политесов и кодексов рыцарских сражений. Он попросту впечатал кулак в челюсть противника и тем самым оборвал движение пальцев, сплетающих заклятие.
Молодчик отлетел к противоположной стене, впечатался спиной в выступ под окном-бойницей, но тут же сумел подняться и, дернув к себе тощего подростка, который жался к одному из ближайших столов, сильнейшим магическим потоком вынес наружу и свинцовый, заполненный мелкими стеклами, переплет окна, и себя вместе с мальчишкой. Это случилось так неожиданно, что даже Дымок не сразу пришел в себя. Не растерялись только Ринг-Хо и Бельтай-Ги. Они тут же слеветировали следом за сбежавшей парочкой.
Ловкач тоже был растерян. Но природная шустрость и смекалка позволили в последнюю секунду схватить самое ценное, что он здесь увидел. И даже в падении мальчишка умудрился извернуться, оберегая свое сокровище. Впрочем, приземление было мягким, разноглазый успел подмагичить. И не как только их ноги коснулись пожухлой травы, молодчик сунул в руку Ловкачу зачарованную цепочку, процедив:
- Бросай на того, что слева, - и сам швырнул блеснувшую металлом нить в одного из полупрозрачных мальчуганов, летевших прямо на них.
Хорошо вымуштрованный в "крысиной банде" подросток выполнил команду мгновенно. Рядом с ними возникли два призрачных жеребца, покорных магическим поводкам, но зло косящих фиолетовыми глазами на своих поработителей. Подчиняясь приказу колдуна, Ловкач не без опаски вскочил на необычного рысака, который, несмотря на полупрозрачность оказался осязаемым и, по ощущениям, вполне материальным. А вот неслись эти кони с такой скоростью, какую реальные лошади развить не смогли бы ни в коем случае.
Лишь через несколько часов безумной гонки колдун сделал остановку. Глядя на неловко сползающего с коня подростка, поинтересовался:
- Что у тебя с вон той рукой? Отчего прижимаешь ее к телу?
"Крысеныш" шмыгнул носом, уж очень не хотелось показывать свой трофей. Однако пришлось. Как и ожидалось, его покровитель сначала восхитился находчивостью и ловкостью пацана, а затем отобрал тот самый особенный, складывающийся будто книга, комп без веревки, который подросток умудрился прихватить из лаборатории. Конечно, теперь, когда не нужно было прижимать локтем спрятанный под рубашкой артефакт, ничто не мешало движениям Ловкача, но зато возникло острое чувство утраты.
- Перестань дуться, - засмеялся разноглазый. - Буду давать тебе иногда поразвлечься. И постараюсь раздобыть для тебя подобный артефакт. Но именно эта штуковина мне гораздо нужнее для серьезных дел. Я научу тебя многим вещам, которые можно совершать при помощи компьютера, работающего вместо электричества на магии. Поверь, быть техномагом здорово.
- Технонекромагом, - осипшим голосом невольно поправил колдуна паренек. И отчего-то поглядел на несчастные морды скакунов. Он помнил, какое отчаянье плеснулось в глазах симпатичных малышей, когда их детский облик сменялись лошадиным. Эта боль всколыхнула ту, что пережил и он сам в раннем детстве.
Тогда его отец, благополучный торговец внезапно скончался одновременно с женою. Ловкач теперь мог лишь предполагать, что за трюк провернул родственник, взявший опеку над сиротой. Но в один далеко не прекрасный день маленький Рин оказался в трюме корабля среди невольников, предназначенных для продажи в южных землях. От страшной участи его спас шторм, потопивший судно неподалеку от Холилэнда. На побережье возле этого магаполиса и вынесло обломок доски с мертвой хваткой уцепившимся за нее ребенком. Здесь обнаружила его банда "крысят". И погружение в новую действительность оказалось не менее тяжким, чем доля раба на плантациях заокеанских островов. Правда, позднее, когда Ловкач, освоившись, проявил свои таланты, в его жизни появились светлые оттенки.
Но вот этот момент утраты себя запомнился ему навсегда. А потому он так горячо посочувствовал крошкам, которых чужая воля лишила прежнего обличья. Колдун, назвавшийся Штефаном, уловил настроение подростка и будто прочел его мысли. Криво усмехнулся и заметил:
- Не воспринимай малявок, что стали скакунами, в качестве малых деток. Они раз в десять старше нас с тобою, вместе взятых. Это фары - существа страшные и могущественные. Именно их соотечественники (а, возможно, даже вот эта самая парочка), создали ту магическую преграду, с которой ты сумел справиться с огромнейшим трудом.
Слова колдуна поразили подростка, но все равно не смогли полностью унять горечи сопереживания. Рин ловил печальные взгляды скакунов, видел их безрадостно склоненные головы. Ему хотелось как-то подбодрить, утешить несчастных. Но Штефан не давал ему такой возможности. Они все время ехали рядом. А во время привалов, если и выпало время, колдун использовал его для обучения паренька. Ловкач не мог не признать, что учителем тот был превосходным.
Короткие уроки дали подростку немало новых знаний. И хотя новый наставник порядком пугал и подавлял, Рин невольно восхищался обширностью его интересов и виртуозным владением таинственным и страшным разделом магии. Штефан, играючи, буквально из ничего создавал сложнейшие артефакты. К примеру, единственную пуговицу на потрепанной рубашке мальчика он легко превратил в артефакт-переводчик. Ловкач начал понимать речь, звучавшую на постоялых дворах, где им дважды довелось остановиться.
Все вокруг было непривычным и чужим. Паренек впервые увидел металлические монеты, которыми здесь расплачивались за услуги и товары. Крошечные медные, серебряные и золотые чешуйки перекочевывали из рук в руки, заменяя привычный обмен вещами, чувствами, внутренней энергией, как было принято на Маградии. И то, что кусочки металла вмещали в себя все это богатство, символизируя и заменяя его, показалось мальчику настоящим чудом.
Дома здесь тоже выглядели иначе, а люди, хотя и походили на маградийцев внешне, носили совершенно другую одежду, иначе причесывались. Особенно необычно выглядели знатные астанийцы, нередко заплетавшие волосы в косы или завивавшие их в локоны, а то и покрывавшие их париками. Их костюмы также отличались вычурностью - обилием кружев и лент.
У Штефана появились какие-то тайные дела. Однажды он отлучился на несколько часов. Оставшись один, Рин наконец подошел к малышам-фарам. Превращенные в лошадей существа стояли в дальнем конце конюшни. Сейчас они утратили прозрачность и походили на совершенно обычных животных. И все же "инаковость" ощущалась.
- Они ничего не едят, - удивленно сказал пожилой конюх. - Никак волшебные.
Ловкач неопределенно хмыкнул и погладил шелковистую гриву каурого. В ту же минуту в голове его прозвучал тонкий голосок:
- Спасибо тебе, мальчик, за сочувствие, - жеребец взмахнул пушистыми ресницами, блеснул фиолетовыми глазами. И подросток поверил, что голос ему не почудился. Тут же вновь услышал, - да, да! С тех пор, как ты потрудился, расплетая наши чары, они тоже изменили тебя, дали тебе чуточку нашей магии. Ты, словно бы стал нашим братом. Но при Штефане не стоит это показывать. Он достаточно силен, чтобы уловить и разрушить нашу связь. Остерегайся его еще и потому, что колдун выбрал самый опасный вид техномагии - технокромантию. Штефан забирает жизненную энергию, создавая некротехнические сущности: мехов, зомбопризраков, виртуальных вампиров. В свое время подобное проделал с нашим народом Бюром. И сейчас чародейские уздечки постепенно трансформируют нас, превращая в послушную колдуну технонежить.
- Я хочу вам помочь, - прошептал Ловкач. - Что нужно сделать?
- Пока ничего, - мыслеголос "звучал" иначе, ответ прилетел от солового. - Веди себя, как прежде. Учись, но постарайся не обольщаться технонекромагией. Для наших миров она зло. Просто сейчас это зло нужно понять, чтобы вовремя остановить. Осталось слишком мало времени, но у нас есть союзники. Нужно верить в победу над злом и разрушением.
- А что будет с вами?
Пареньку было трудно смириться с необходимостью даже временного бездействия. Не оставляло ощущение, что в поведении фаров есть некая жертвенность, а в речах - обреченность. Их спор прервало появление Штефана. Колдун мрачно посмотрел на Рина, потянувшегося за скребком, и в голосе его прозвучал лед:
- Если ты не понял, повторяю, за этими тварями не нужно ухаживать. Их не требуется чистить, поить, кормить, лечить. Не смей подходить к ним в мое отсутствие. Поторопись собрать наши вещи. Выезжаем сразу после обеда.
Штефан был зол. Рин с трудом поспевал за его стремительными шагами. В трапезной гостевого дома уже было многолюдно. Кряжистый низкорослый помощник повара поворачивал над очагом вертел с небольшим кабанчиком. Ловкач сглотнул слюну, понадеялся, что Штефан и на сей раз раскошелится на кусочек мяса для них обоих. Подросток понятия не имел, откуда у сбежавшего из тюрьмы некроманта водятся астанийские монеты. Но они были в достаточном количестве, что позволило им обзавестись всем необходимым в дороге. Ловкач предполагал, что и здесь не обошлось без колдовства, однако с расспросами не лез. В любом случае, ответа он не получил бы. Штефан, конечно, кое-чему обучал мальчишку. Помощник ему был нужен. Но самым главным секретом чародей делиться не собирался ни с кем. А заключался он в том, что своим Предсмертным Желанием Магрибоск стократно усилил заклятие, лежавшее на фамильном перстне Горзаков. Заклятие призыва демонов и демонической Силы. И Силе этой было подвластно забирать энергию жизни, овеществляя ее.
Амбициозный молодой некротехномаг с наслаждением осваивал подарок родного папаши. Только вот, как и Магрибоск, он не отдавал себе отчет, насколько коварны демоны и насколько опасны их дары. С каждым "выпитым" существом и сам он терял частицу своей души, которую поглощал мир Хаоса.
К похлебке и краюхе хлеба Ловкачу действительно достался кусочек мяса. Очень маленький и потрясающе вкусный. Мальчик оставил его на закуску, пережевывал медленно, стараясь растянуть удовольствие. Он был полностью поглощен этим наслаждением, бездумно скользя взглядом по жующим лицам, закопченным потолочным балкам и стенам. И только натолкнувшись на что-то необычное, встрепенулся и пришел в себя.
На стене за стойкой трактирщика висел отчего-то незамеченный раньше портрет молоденькой девушки. Очевидно, вопрос возник в его глазах, потому что он не успел задать его, но уже получил ответ:
- Бедняжка, - прогудел здоровила за соседним столом. - Глашатай кричал, что она хворает.
- А может, уже того... как и батя ее, - заговорщически отозвался еще один из сидевших неподалеку, скрюченный, лысый с желтушным цветом лица. - Он хотел еще что-то добавить, но заткнулся под тяжелым взглядом Штефана.
- Принцесса жива и здорова, - отчеканил технонекромант, поднялся, бросил на стойку несколько монет, тут же исчезнувших в лапе трактирщика. Махнул головой Ловкачу, они подхватили уже собранные сумки и направились к выходу.
Дверь еще не захлопнулась за ними, когда тяжелое молчание, повисшее в обеденном зале, разорвал предсмертный хрип. Ловкачу стало страшно. Он догадался, что болтун бился в предсмертных корчах. А вот о том, что и в верхних комнатах осталось несколько трупов, мальчик, разумеется, даже не подозревал. Он только отметил, что кошель, висевший на поясе Штефана, явно увеличился в размерах.
Один из высохших мертвецов валялся за порогом комнаты, которую занимал здоровяк, обедавший по соседству с некромагом. Другой лежал у раскрытого дорожного сундука.
- Кара высших сил настигла грабителей! - тяжело сглотнул слуга рослого торговца.
- Не думаю. Скорее нам просто повезло, что не остались здесь, когда вампир выпустил Силу, - крупный мужчина побледнел, но не позволил страху вырваться наружу. - Не завидую, лесным разбойникам, которые позарятся на легкую добычу. - Он посмотрел на потрясенного слугу и добавил. - Магичить я не умею, но мой Дар распознает темное колдовство. Разузнай, по какой дороге уехал тот молодчик с мальчишкой. Мы двинемся другим путем. Если придется, то даже в обход. Лучше потерять время, чем жизнь.
Этот человек не только распознавал некромагию, но и обладал небольшими провидческими способностями. Когда Штефан и Ловкач достигли столицы, за их спинами остался тракт, у обочин которого скрючилось немало выпитых тел, принадлежащих, как бандитам с большой дороги, так и вполне мирным купцам и крестьянам. Этим людям просто "повезло" отправиться в путь одновременно с молодым колдуном и в одном направлении с ним. Сам же Штефан в конце пути был полон сил и азартного предвкушения. Теперь даже без медальона со светлым локоном он твердо знал, что принцесса неподалеку, а его цель близка, как никогда.
Ворота с изображением коз были одними из пяти, ведущих в сердце Астании. Через их давние деревянные створы гнали свои стада на продажу кланы горцев. Теперь въезд в столицу обрамляла сверкающая начищенная медь, внушая пришлым трепет и почтение. И здесь всегда толпилось немало народу. Стражники тщательно изучали приезжих, дотошно досматривали ввозимые товары.
Ловкач недоумевающе посматривал на своего наставника. Под личиной тот выглядел пожилым горожанином среднего достатка, Рину же пришлось примерить на себя образ тупого сельского увальня лет двадцати. Один из фаров превратился в старую клячу, другой - в низкорослого ослика. В общем, их компания была совершенно заурядной. Таких у Козьих вортот сгрудилось множество.
Неподалеку раздался хлопок. Из портала вышли два имперских мага. Толпа расступилась перед ними, стражники почтительно склонились. Волшебники прошествовали мимо, не обращая ни на кого внимания, распространяя запах благовоний и ощущение надменности.
- А почему?.. - Штефан стиснул плечо мальчика, не позволяя тому закончить вопрос, отчего они сами не воспользовались порталом.
И только когда они очутились в переплетении узких мощенных улиц, Штефан коротко пояснил:
- Во-первых, порталы сейчас ненадежны. Ты ведь и сам это знаешь. А, во-вторых, их открытие официально возможно лишь рядом со стражниками. Тайно тоже не выйдет, усиленная в последнее время защита почувствует магический всплеск. Вовсе ни к чему привлекать к себе внимание. Наши скакуны и так позволили всего за несколько дней преодолеть расстояние, на которое обычный путник тратит до полугода. Меня это вполне устраивает. Так что не завидуй тем надутым павлинам. Маги они никудышные, нас им не распознать. По-настоящему опасные астанийские волшебники, к нашему счастью, от нас далеко.
Штефан был настолько уверен в собственной неуязвимости, что не обратил внимание на то, что родовой перстень слегка нагрелся.