Одуряющая волна жара схлынула, как и липкая сырость, обволакивающая тело, пропитывающая все, вплоть до мыслей и чувств. Но Доротея и Нелла даже не замечали этого. Старская держала безвольную руку Ренаты, с трудом улавливая слабое биение пульса, а златовласка, прикусив губу, прислушивалась к собственным ощущениям и до рези в глазах всматривалась в поблекшую ауру принцессы. Наконец обе подняли головы, их взгляды встретились, а губы синхронно прошептали:
- Жива!..
И только после этого маградийка и астанийка смогли оглядеться вокруг. Здесь все дышало умиротворением и покоем. Небо было чистым и ясным, воздух - свежим и ароматным, где-то неподалеку журчал ручеек. Да, Сердце Пустоши действительно существовало, и оно откликнулось на призыв крови василевсов, дав приют и отдохновение девушкам, изнеможженным переходом через Опустевшую Равнину, измотанным битвой с мЕхами. Но перенесшая их сюда подруга по несчастью лежала сейчас без сознания. Не только сражение, но и спасший всех Призыв, опустошил ее полностью.
Знакомство этой троицы состоялось совсем недавно. Однако небольшой отрезок времени вместил так много событий, так много откровений и переживаний, что они ощущали удивительное сродство, улавливая даже отголоски мыслей. Поэтому обе девушки переглянулись и, не тратя времени на лишние слова, принялись за дело.
Нелле-Михайлине не хватало знаний и опыта настоящего целителя. Она действовала, полагаясь на интуицию, но, благодаря сильному Дару и своему страстному желанию спасти Ренату, смогла залечить многочисленные ушибы и ранения, которые принцесса получила в короткой, но крайне жестокой битве со слугами Бюрома. Начинающая целительница сумела даже отыскать обрывок черной нити, добиравшейся до сердца Ренаты. А вот вытащить его или хотя бы остановить никак не получалось.
Помощь пришла неожиданно. Послышалось хлопанье крыльев, затем каркающий голос заметил.
- Отойди-ка в стор-р-рону, детка. Теперь мой чер-р-ред и, пожалуй, вот этой девицы, - острый клюв указал на замершую рядом Доротею. - Что стоишь, как истукан? Сейчас твоей обмор-р-рочной подр-р-ружке не помешает хор-р-рошая пор-р-рция магии Жизни. Сама видишь, ее аур-р-ра тает на глазах.
Ворчливая птица опустилась на грудь принцессы, резким движением воткнула острый клюв в ее тело на ладонь ниже ключиц. Девчушки ахнули, но что-то не давало им остановить наглеца. Тем временем алая змейка каким-то немыслимым образом оказалась на плече Доротеи и зашипела ей прямо в ухо:
- Только ему под с-с-силу вытащ-щ-щить нить Магии Тьмы. А ты, давай, не подводи, делис-с-сь С-с-силой Ж-ж-жизни с-с-с пациенткой.
Девушка вышла из ступора, вздохнула, раскрывая свой внутренний резерв так, как делала это в свое время, служа Рокуцика. Но тогда он сам забирал у нее животворную энергию. Теперь же ей без чьего-либо содействия предстояло перелить ее в неподвижное тело принцессы. Впрочем, тут же она ощутила легкий внутренний толчок, поняла, что змейка помогает ей. Светлая радостная Сила хлынула из Доротеи шипучим потоком, возвращая выцветшему личику принцессы краски жизни.
Тем временем крылатый лекарь напрягся, словно ухватив что-то и пытаясь его вытащить наружу. Стоявший рядом юркий зверек выгнул спину, вздыбив шерсть. Понятно было, чудесные создания переплели свою магию, сражаясь с невидимым щупальцем Тьмы, тянувшимся к сердцу принцессы. Искорки небольшого Дара Жизни, что таился в Нелле, при этом невольно вспыхнули от желания помочь Ренате и разгорелись небольшим теплым пламенем. Старская даже на миг увидела текущую из своих вен сверкающую струйку, влившуюся в мощную сияющую реку энергии, стремящуюся от Доротеи к принцессе.
Тело Ренаты вздрогнуло, шевельнулось. Почудилось, что и она пытается освободиться от мерзости, просочившейся в нее. Ворон резким движением выдернул клюв, в котором червем извивалась черная, воняющая разложением нить. Поток животворной магии девушек тут же мягко обволок тело Ренаты, на глазах исцеляя его.
Дыхание принцессы выровнялось. Обморок перешел в крепкий сон. Нелла поняла, что будить ее сейчас не стоит, волшебные создания подтвердили правоту такого решения. Но стоило бы устроить спящую прямо на земле девушку поудобнее. Впрочем, Сердце Пустоши недаром слыло замечательным пристанищем для переживших трудности странников. Бревенчатый дом, стоявший на пригорке у прозрачного ручейка, так и манил путников. Внутри он тоже оказался на диво уютным и словно бы ожидавшим своих внезапных гостей. Три постели, застеленные чистым тонким бельем, взбитые подушки, невесомые одеяла. А на столе - еще дымящаяся еда, простая, но вкусная.
Лишь сейчас Доротея и Нелла, израсходовавшие почти все остатки магии на то, чтобы перенести Ренату в дом, почувствовали неимоверную усталость и голод. И все же они попытались прежде всего позаботиться о так много сделавших для них волшебных существах.
- А что нужно вам, чтобы разместиться здесь? - заботливо спросила Доротея.
- И чем вас покормить? - сдвинула тонкие брови Нелла-Михайлина, окидывая взглядом стоящую перед ней троицу и переводя его на стоящую на столе еду.
- Не бес-с-с-спокойтес-с-сь, мы с-с-сумеем рас-с-сполож-ж-житься, - змейка свернулась клубочком в плетенном кресле.
- Ну, добрыми чувствами вы покормили нас вволю, - зверек вытянулся на коврике, лежавшем у дверей.
- Ешьте и всем вам кр-р-репкого здор-р-рового сна, - ворон взлетел на посудный шкафчик, висевший на стене у обеденного стола, немного потоптался, умащиваясь и спрятал голову под крыло.
Казалось, девушки проголодались изрядно, но, устроившись за столом, не ощущали аппетита. Теперь, когда они немного отошли от пережитых ужасов, навалилась безмерная усталость. Жевали машинально, не чувствуя вкуса еды. Кое-как одолели малую часть лежавшего на тарелках и, засыпая на ходу, добрались до кроватей.
- Посуду помоем завтра, - пробормотала Доротея, залезая под одеяло. Ответа она не дождалась, подруга уже тихо посапывала во сне.
И точно такой же глубокий, но беспокойный сон одолел людей на иной Грани, в ином Измерении. Призрачный Лев величиной с огромную гору оглядел переживших битву и уснувших прямо на земле, одним дуновением гиганта очищенной от завалов пепла.
- Доброго вам пути, - мысленно сказал им тот, в ком поселился пробудившийся после навеянного Мороком сна дух далекой Астании. - Да будет с вами удача.
...Сон был ясным и четким. Нелла с удивлением разглядывала тяжелый ключ непонятно как оказавшийся в ладони. Именно его, рискуя жизнью, отдал ей Лупи, чтобы открыть портал и вырваться из лап Магрибоска. При воспоминании о побеге сердце сжалось. Тогда, невзирая на страх, ее согревала близость такого непростого и все равно такого дорогого ей мужчины. Что с ним теперь? Где он? Жив ли? Металлическая вещица в руке налилась теплом.
И вот уже сновидение показывает иную картину. Она бредет запутанными коридорами. В них чудится нечто знакомое, но в темноте никак не разобрать, куда занесла ее навь. Но когда впереди соткалось голубоватое сияние, возникли знакомые стены из дикого камня, массивные двери с бронзовыми ручками в виде вепринных голов, девушка поняла, что находится в замке Генемина. Впрочем, радоваться этому не пришлось, потому что тишину разбудил шепот голосов многочисленных жертв, невинно убиенных в цитадели древнего рода. И больше всего погибших повествовали о злодеяниях Бюрома, которым потворствовал молодой амбициозный князь.
Призрачные мужчины и женщины всех возрастов, младенцы, дети постарше, подростки выплывали из тьмы, рассказывали о своей насильственной смерти и таяли, уступая место другим. И перед девушкой вставали страшные картины беспредела. Но самыми жуткими оказались даже не рассказы "выпитых" еретиком с целью забрать их жизненную силу. Воистину безмерным мучениям подвергались души, заточенные в многочисленных технонекромагическиз артефактах, созданных колдуном. И больше всего страдали человеческие, заключенные в телах мЕхов, а также души тех фаров, которых Бюром держал при себе, не давая возможности магии фарских старейшин избавить их от обличья и инстинктов кровожадной нечисти.
- Я не знал, ...действительно не знал всего этого, - Генемин возник рядом внезапно, бесшумно и неожиданно.
- Не надо прикидываться невинным агнцем, Ваша свелость,- девушка стремительно обернулась на такой знакомый родной голос. Отец выглядел точно так, как тогда, когда она видела его в последний раз. - Вы не только позволили Бюрому отправлять туда, а затем в свою лабораторию любого человека, но и нередко сами отдавали приказания своим служакам взять под стражу того или иного неугодного колдуну или вам. И попросту не желали знать, что затем происходит в Ваших подземельях. А нередко и догадывались, но объяснили это пользой для княжества. Вернее, для себя, не так ли?
Кипящая негодованием Нелла перевела взгляд с отцовского лица на лицо молодого мужчины, вызывавшего в ней совершенно противоречивые чувства. Тот отступил, поднимая руки в защитном жесте:
- Старский, даю вам слово, я непричастен к вашей гибели!
- Непричастны формально, - резко отозвался призрак ученого. - Вы стояли в стороне, позволяя свершиться тому, что свершилось. Подобно тому, как самоустранились при убийстве множества людей, души которых находятся сегодня здесь. Не знаю, как назвать это: равнодушием, подлостью, трусостью. Вы полагали, что злодеяния еретика вам выгодны, а, следовательно, являлись его соучастникомю.
- Что ж, я смою свою вину кровью, - рука Генемина легла на рукоять спрятанного в складках широкого пояса кинжала, единственного оружия, утаенного от отряда Алона и поэтому остававшегося при нем.
Нелла-Михайлина вздрогнула и невольно потянулась к нему, чтобы остановить. Но ее опередил отец, холодно отчеканивший:
- Эффектное решение, позволяющее легко уйти от ответственности. Нужно не самоустраняться от войны с этим мерзавцем, а наоборот - сделать все, дабы помочь исправить содеянное им, зачастую с вашей помощью.
- Я сейчас на положении узника, не могу покинуть замок, чтобы сразиться с Бюромом, - мрачно сказал князь.
- А лабор-р-ратор-р-рия? - слова эти вырвались у Неллы невольно, причем с той же интонацией, что прозвучали в ее голове. Ворон, не так уж и мирно дремал на посудном шкафчике в Сердце Пустоши. Он сопровождал ее в странствии дорогою сновидений.
- Верно. - кивнул Старский. - В этом логове таится значительная часть привязки колдуна к нашему миру, а заодно и огромный запас некротехнической магии. Необходимо уничтожить и ее, и расположенную в подвале станцию, превращающую энергетику живых существ в технонекротическую энергию, на которой работает большинство артефактов Бюрома.
- Думаю, вместе с Алоном, его бойцами и его магом мы успешно справимся с этим, - недавняя стычка с таинственным "взломщиком", проникшим в логово чернокнижника, показала Генемину, что сейчас не время для личных обид, и с имперским отрядом стоит действовать сообща.
- Нет, - отрицательно качнул головой отец Неллы. - И маг, и Алон не согласятся стереть с лица земли эту гадость и даже станут препятствовать вам. Государственная служба не позволяет принимать такие решения без дозволения вышестоящего начальства. Ну, а военная верхушка начнет прикидывать, как использовать наработки колдуна в своих целях. Нельзя допустить этого.
- Да и вр-р-ремени на р-р-размышления и колебания нет, - девушка не успела повторить эту фразу, ее неожиданный спутник объявился рядом собственной взъерошенной персоной.
- Михайлина...Нелла... останется здесь. Девушке не место в бою, - категорично заявил князь.
- Ну, уж нет! - упрямо вскинула подборок юная Старская. - Я не останусь в стороне. Мой Дар и моя Сила могут пригодиться.
- К сожалению, девочка права, - признал отец. - Это и ее битва.
Во сне и время, и расстояния весьма условны. Но, если Нелла-Михайлина полностью осознавала, где она находится, то князь выглядел удивленным. И особенно его потрясло то, что давление страшной чужеродной некромагии сейчас выглядело более реальным, чем в действительности. Обычно он испытывал тягостное чувство приближаясь к владениям Бюрома, ощущал неимоверную ментальную тяжесть. Сейчас же все помещение лаборатории заполнял темно фиолетовый туман, почти такой же густой и липкий, как Морок, заволокший темницу. Даже после побега узников он властвовал там, все более и более распространяясь по подземелью. И поэтому ни князь, ни стражники не рисковали спускаться туда. На невысказанный вопрос Генемину ответил ворон:
- Напоминает Мор-р-рок, не так ли? А это он и есть, вер-р-рнее - его основа. Некр-р-романт подпитывал технику энер-р-ргией, забирая жизни. Технонекр-р-романтия, смешиваясь с Тьмой Хаоса, пор-р-рождает Мор-р-рок. Он же в свою очер-р-редь убивает все живое, высасывая из него энер-р-ргию. Кр-р-руговор-р-рот, котор-р-р-рый закончится кр-р-рахом всего сущего. И, учтите, взр-р-рывать лабор-р-раторию опасно.
Разумом Нелла понимала, что следует уничтожить все, что находится в этом помещении, но рука не поднималась, ей всегда было жалко вещей, созданных чьими-то замыслами, чьим-то трудом. Князь же, хотя и рос в относительно стесненных обстоятельствах, был аристократом, не привыкшим задумываться о подобном. Зато он более, чем Нелла, смог представить масштабы зла, грозившего, как его собственным владениям, так и всем просторам, где жили разумные существа. К тому же он испытывал злость и на того, в чьих руках стал марионеткой, а заодно на еретические творения колдуна, которыми еще недавно восхищался так доверчиво, глупо и так неосторожно.
Даже нечасто бывая в логове чернокнижника, Генемин все же получил некоторое представление об артефактах, хранящихся здесь. Поэтому он предупредил Неллу о необходимости выдернуть из стен веревки, тянувшиеся к странному оборудованию, и первым рванул шнур из неизвестного материала, найдя его отчасти наощупь, отчасти же, благодаря мерцанию красного кружочка на связанным с ним артефакте. Полумрак разорвала вспышка искорок. И Нелла последовала примеру князя.
Ей казалось, что они очутились в джунглях, о которых рассказывалось в любимых с детства приключенческих романах. Все вокруг оплетали бесчисленные опасные лианы, а среди них притаились неизвестные жутковатые твари. Время словно бы разделилось надвое и в то же время скрепило воедино несоединимое. С одной стороны, его катастрофически не хватало, но с другой - оно тянулось бесконечно, ибо сражению, казалось, не было видно конца.
Но вот захлопали мощные крылья, разгоняя фиолетовую хмарь. Генемин и девушка будто очнулись. Разноцветные огоньки погасли, странные артефакты утратили свою псевдожизнь. Князь изо всей силы ударил кулаком по темной гладкой, отливающей зеркальным блеском поверхности одного из них. Во все стороны брызнули осколки, и в тот же миг эманация чувств освобожденной души теплой благодарной волной окатила людей, призрака и птицу.
- Остор-р-рожно! - карканье ворона слилось с отчаянным криком девушки.
Генемин остановился, тяжело дыша, с трудом подавляя желание крушить все вокруг. Птица снова взмахнула могучими крыльями, рассыпая вокруг множество перьев, каждое из которых устремилось к различным техномагическим штуковинам. Послышался треск, поверхность артефактов от соприкосновения с легко кружившимися пушистыми "стрелами" пошла трещинами, будто под градом камнепада.
Нелла закусила губу. Она теперь в полной мере осознала необходимость разрушения приборов, ставших тюрьмой для душ многих жертв Бюрома. Но вот уничтожать книги показалось настоящим вандализмом. Хотя ей и Генемину нужно было всего лишь вытаскивать их из шкафов и бросать на пол. Дождь из перьев обращал бумагу и пергамент в пыль и прах.
- Не жалей, девочка, - прозвучал рядом голос отца. - Знания, таящиеся в этих книгах, не принадлежат нашей Грани. Для нашего мира они разрушительны. Точно так же, как разрушителен гигантский техномагический агрегат, скрытый в подвалах замка. Помни о десятках тысяч жизней, поглощенных колдуном, чтобы работал этот монстр, и у тебя не останется сомнений в том, что некроэлектростанции не место в Астании.
Нелла с горечью спросила, зачем для изничтожения техномагомеханики и книг о ней требуется их с Генемином участия. Разве ворон не справился бы с этим сам. И черная птица ворчливо объяснила необходимость человеческих энергии и желания для этого сакрального действа. Поэтому девушке с князем пришлось сначала довести до конца изничтожение опасной литературы, а затем перенестись под своды мрачного,словно вырубленного в скале подземного помещения.
Гигантское сооружение, именованное некроэлектростанцией, вибрировало и надсадно гудело, напоминая издыхающего, но все еще цепляющегося за жизнь дракона. Нелла уловила то ли своим целительским чутьем, то ли крохотным даром жизни ауру боли жизней, загубленных этим чудовищем. Эта боль напитала некротехнику и удобрила почву для жиревшей, расползавшейся по всему миру, истребляющей все живое нечисти - Морока.
Справиться с монструазной конструкцией оказалось стократ труднее, чем со сравнительно небольшими лабораторными артефактами. Даже для того, чтобы приблизиться к ней потребовалось немало времени и сил. На ногах будто бы висели неподъемные гири, сгустившаяся фиолетовая хмарь забивала ноздри, стесняла грудь, не давая дышать.
Внезапно раздался знакомый повелительный голос:
- Погоди, князь! Неужели ты забыл об обещанной мною короне василевсов? Не слушай глупых людишек. Их прекраснодушные слова - ложь. И девчонка на самом деле ненавидит тебя, врага своей семьи. Сейчас все в твоей воле. Лишь пожелай, и мои противники развеются. Лишь пожелай, и мои чудесные артефакты снова возродятся, даруя тебе возможность взойти на трон, подчинить себе не только Астанию и Горзакию, но заодно иные далекие миры!..
- Прочь! - зарычал князь. - Убирайся вон! Не желаю владычества ценою жизней, ценою гибели мира! И Неллу тебе не отдам, она дороже трона, дороже всех сокровищ и власти, - Генемин вдруг тяжело закашлялся и согнулся, словно от удара под дых.
Нелла скорее почувствовала, чем разглядела кровь, хлынувшую из ноздрей Генемина. Девушка сжала руку мужчины, поддерживая, делясь жизненной энергией. Виски ее сразу же стиснул обруч резкой боли. Должно быть, князь уловил это, попытался высвободить пальцы из крепкого захвата тонких пальчиков, но Нелла не позволила. Стиснув зубы, чтобы не закричать, она вливала в него Силу, и заставляла себя делать один шаг за другим, держась рядом с любимым.
Так вместе они добрели до вибрирующей стены. Удар усталых рук вряд ли был достаточно силен, но они вложили в него страстное желание уничтожить творение безумного некроманта. Прозвучал резкий хлопок и следом за ним - отчаянный злой захлебывающийся крик, запах гнили стал почти нестерпимым, и твердая поверхность конструкции потекла зловонной жижей, погребая под собой и Неллу, и Генемина. Уже утративших сознание и не ощущавших ничего.
... Доротея пришла в себя на лесной тропе. Сон был удивительно ярким. Лучи первого утреннего светила осыпали розовыми отблесками кроны деревьев. Разноголосый птичьих хор звенел радостью бытия. А она чувствовала себя здесь чужой, потому что тугая петля одиночества охватила все существо девушки. Остро не хватало одного-единственного, с которым хотелось разделить вот такие рассветы, и дни,и ясные, и пасмурные, а также сумраки вечеров, и ночи... Доротея смутилась от собственных мыслей, но горечь не растаяла, наоборот, поднялась к горлу тяжелой волной и вылилась неудерживаемым потоком слез.
Но златовласка была по натуре чересчур деятельной, чтобы рыдать слишком долго. Вытерев лицо рукавом, еще раз огляделась и даже не удивилась разительной перемене. Теперь вокруг расстилался пожелтевший осенний луг. На всякий случай ущипнула себя, не почувствовав боли, и убедилась, что видения навеяны сном.
- Отчего бы не приснился мне ты, Рокуцик? - мысленно обратилась она к тому, кто из не всегда доброго хозяина, вдруг стал простым и близким другом. - Нет, не другом, - грустно призналась себе девушка. - Для меня он значит гораздо больше, чем друг. А вот, кто я для него, не знаю...
- Если не з-з-знаеш-ш-шь, с-с-спрос-с-си, - прошипела змейка, скользнувшая алой лентой по пожухлой траве.
- Но, как его отыскать? - недоуменно спросила Доротея. И тут же сама себе ответила, - во сне, пожалуй, можно. Нужно только захотеть. - Нахмурившись, попыталась представить рядом с собой высокую фигуру со слегка взлохмаченной шевелюрой. Рука невольно потянулась к заколке, придерживающей светлые пряди. Это скромное украшение в виде цветка подсолнечника однажды подарил девочке-подростку молодой маг, тогда казавшийся ей ужасно взрослым и недоступным. Доротея всегда берегла маленькое солнышко, почти неприметное в золоте ее волос, но отчего-то очень ей дорогое и любимое.
- Умниц-ц-ца! Ключ от с-с-сердц-ц-ца открывает пути в с-с-сновидениях, - девушка не поняла странные слова змейки, но задумываться о них не стала, потому что увидела перед собою того, кого отчаянно звала и в мыслях, и вслух.
Но Рокуцик даже не смотрел в ее сторону. Он стоял перед низкой обрубленной колонной, на которой, будто безобразная птица на насесте, нахохлилась уродливая скульптура. Существо, похожее на жирного обрюзгшего нетопыря, изваянное из мертвенно-матового черного камня, выглядело пугающе живым. Доротее припомнилось, что нечто подобное она видела в одном из переходов ПрОклятого Замка. Но тогда летучая мышь была гораздо меньших размеров, и ее узкие заостренные крылья не свисали грязным плащом до самой земли.
- Как ты можешь мне помочь разыскать ее? - голос мага, обращавшегося к идолу, звенел от едва сдерживаемого напряжения.
Девушка вздрогнула и сжалась от нехорошего предчувствия. Ведь Рокуцика, скорее всего, интересует неизвестная ей молодая и вероятно очень красивая особа. Но тревогу тут же сменило облегчение, когда волшебник произнес ее имя.
- Мне необходимо найти Доротею. Чувствую, ей грозит опасность. Называй свою цену! Чтобы спасти ее, не пожалею своей жизни.
- А чужих жизней? - мерзко захихикала внезапно действительно ожившая тварь. - Сможешь ли ты принести на мой алтарь головы князя и его девки, имперских стражников и чародея?
- Ты требуешь невозможного! - с отчаяньем воскликнул Рокуцик. - Честь и совесть не позволят мне...
- Что такое честь и совесть? Пустые слова! - высокомерно обронила тварь. - Ты, вроде бы, много учился, но на самом деле - неуч. Лишь я могу дать тебе всеобъемлющие знания, которые позволят владеть всем миром.
- А в чем твоя власть? Кто ты таков? - молодой маг подобрался, будто хищник перед прыжком.
- Неужели ты не слышал о темном боге Яидке? - ухмыльнулся нетопырь. - Перед моим именем дрожат и склоняются цари и владетели.
Доротея не выдержала, шагнула вперед. Ей было страшно, но она постаралась придать голосу твердость:
- Да, твое имя известно даже на нашей далекой отсюда Грани. Имя лживого бога, соблазняющего и устрашающего, а затем утягивающего доверчивых в преисподнюю.
- И взамен забираешь душу, - тихо промолвил Рокуцик, и, отвернувшись от монстра, подошел к девушке. - Ты появилась так вовремя, дорогая! Нет, честь и достоинство я не смог бы отдать, но, вероятно, душу бы продал этому нечестивцу за возможность узнать, что ты жива, что тебе не будет ничего угрожать.
Маградийский маг слишком пренебрежительно отнесся к угрозам Яидки. И за свою неосторожность едва не поплатился жизнью. Фиолетовая молния подло ударила ему в спину. Доротея каким-то чудом успела толкнуть любимого. Они упали на шершавые плиты, и мгновенно пришедший в себя Рокуцик поднял над обоими щит. Тварь разразилась бранью, заскрежетали острые когти, прочерчивая глубокие борозды на каменном постаменте. Защитный купол содрогнулся под ливнем смертоносных молний. Лицо Рокуцика побагровело от напряжения. Его резерв таял, стало ясно, что долго удерживать защиту ему не удастся. Лживый божок расхохотался, предвкушая близкую победу, но вдруг насторожился, с тревогой прислушиваясь к чему-то, и застыл неподвижным изваяньем в абсолютной тишине, нахлынувшей неожиданно вместе с так же неожиданно прекратившимся градом зачарованных грозовых разрядов.
Доротея с Рокуциком переглянулись, они чувствовали изменения магического фона Замка так, будто Проклятие, висевшее над ним, начало истаивать. Колонна, служившая постаментом для нетопыря, качнулась, но устояла. И оттуда опять послышался голос, который, однако, ничуть не напоминал скрипящую речь заткнувшегося божка. Он обволакивал и зачаровывал:
- Подойдите к скульптуре и возложите на нее руки, отпустите токи жизненных сил, и монстр исчезнет, ничто больше не будет угрожать...
Молодые люди безотчетно подчинились, двинувшись к нахохлившейся фигуре. Но тут ее заслонили неясные тени. Пять едва светящихся мужских фигур повелительно подняли руки, останавливая подчинившихся гипнозу колдовского голоса. И те сразу опомнились, выходя из власти по-прежнему льющихся обманчиво ласковых слов.
- Бюром?!! - осенила Рокуцика догадка о том, кто был связан с алтарем лживого божка.
- Приспешник Хаоса и Разрушения, - отчеканил один из призраков. - Именно он погубил нас.
- Кто вы? - эти потусторонние пришельцы отчего-то совсем не испугали Доротею. Более того, показались ей неожиданно близким.
- Ты чувствуешь наше родство, - обратилось к ней второе привидение, - ведь в тебе течет кровь нашего брата.
- Что происходит? - заорал тот, кто вещал из алтаря Яидки. - Пятеро! Повелеваю вам вернуться в загробный мир!
- Не получатся, колдун? - иронично поинтересовалось третий призрак. - Твои творения разрушаются одно за другим, твои форпосты падают, и Силы твои на исходе. Ты еще можешь наблюдать за происходящим через фальшивые алтари, но вот влиять на расстоянии на нас уже не способен.
Каменный нетопырь затрясся. Одно из обвисших крыльев приподнялось, зацепив слишком близко стоявшего Рокуцика. Тот покачнулся, тяжело оперся на подставленное Доротеей плечо. Девушка пронзила идола гневным взглядом. Глаза призраков тоже устремились к монстру, и тот начал корчится в сполохах ясного пламени. Спустя несколько минут там, где поднималась колонна с несуразным божком, лежало лишь несколько пригоршней отвратительно смердевшей золы.
Но Доротею не было дела до очередного провала чернокнижника. Рокуцик едва стоял на ногах. В царившем вокруг полумраке его бледное лицо уже почти не отличалось от обличий пяти призрачных сущностей. Теряя силы, он покачнулся, осел рядом с пепелищем, отстраненный, враз осунувшийся, не ощущающий тяжелой вони останков Яидки.
Страшнее всего оказалось то, что в его крови бурлило нечто темное и зловещее, не позволяющее Доротее влить в любимого свою энергию Жизни.
- Предсмертное Проклятие, усиленное раной, нанесенной в последний миг существования, обладает особой Силой, - резюмировал ее очевидную неудачу кто-то из призраков.
- Даже если это проклятие лживого бога, - печально согласился с ним другой.
- Неправда! Я не отдам Рокуцика смерти! - Доротея закричала так, что звуковая волна смела и развеяла прах Яидки.
- Разве что Дубовый Трон и Алмазный Венец помогут тебе справиться со столь мощным заклятьем, - неуверенно промолвил еще один полупрозрачный мужчина в старинном одеянии.
- Пойдем с нами, - решительно сказал последний из братьев, - возможно, реликвии Горзакии, вопреки традиции, примут деву, хотя, признаться, ныне существует несколько наследников мужского пола. А значит, есть опасность, что ты будешь отвергнута и погибнешь, попытавшись возложить на себя Алмазный Венец.
Доротея прислушалась к едва уловимому дыханию раненого, сжала его безвольную руку, в которой еще сохранялось живое тепло, и бестрепетно подняла голову:
- Я готова к испытаниям. Но как мы перенесем Рокуцика?
- Об этом не беспокойся, - ответил маленький, похожий на пятилетнего ребенка, человечек, появившийся рядом с призрачной пятеркой.
...Воды Реки Вечности (а именно так ее отчего-то хотелось называть) оказались на ощупь теплыми, как парное молоко. Рената сидела на невысоком берегу, круто спускавшемся вниз и, как в детстве, болтала ногами в ласковых волнах с пенистыми гребнями. Отчего-то захотелось разделить это беззаботное веселье на краю Мироздания еще с кем-нибудь. Она зажмурилась, представляя крепкое плечо сидящего рядом, его пальцы, переплетенные с ее, его... Нет, его лица она не могла разглядеть. Мелькнули тонкие черты аббата и развеялись. На мгновение возникли твердо очерченные губы, светлая прядь в темных волосах, глаза разного цвета, такие манившие и такие опасные. С большим усилием она оттолкнула от себя и этот образ.
Сон был странным. Он казался реальным, но давал простор воображению, позволял окунаться в фантазии и воплощать их. Только вот одна, слишком важная, не давалась Ренате. Словно дверцу для этой грезы закрыли на ключ. Девушка невольно потянулась к подаренному милявской торговкой ключику, висевшему у нее на груди.
- Отвори, - прошептали губы. И принцесса отчего-то не удивилась, увидев перед собой лопоухого паренька. А вот разозлилась она изрядно. Потому что этот юнец вовсе не был рыцарем ее дум, скорее раздражал постоянным присутствовием в них.
Лопоухий тонул, захлебываясь во внезапно разбушевавшихся водах Вечности, барахтаясь в них меж берегов Мироздания и все больше погружаясь в пучину Хаоса.
- Так и дашь ему погибнуть? Совсем не жалко? - юркий зверек укоризненно посмотрел на нее, изогнув пушистый хвост.
Ренате захотелось ответить какой-то гадкой репликой. Но внезапно она осознала, что сейчас не время и не место демонстрировать дурной нрав, ведь парнишка действительно в опасности. И тотчас ее охватил безумный страх за него. Принцесса заметалась по берегу, плавать-то она не умела.
- Просто пожелай ему спастись, это ведь сон, - надоумило волшебное создание. - Поможет, если пожелаешь от всего сердца, от всей души.
Захлебывающийся звук опять ударил по нервам. Девушку охватил ужас, и тотчас рядом с ней очутился несостоявшийся утопленник. Кстати, он был совершенно сухим, только недоуменно повертел головой, словно не веря в неожиданное спасение, и уставился на Ренату с выражением щенячьей благодарности:
- Спасибо! Это ты...это вы меня спасли?
- Просто не люблю наблюдать за смертными муками, - раздраженно буркнула принцесса, и вопросительно обернулась к юркому зверьку. - Ну и что теперь от меня требуется в этом нелепом сновидении?
- Теперь вам обоим предстоит вызволить корону, - безмятежно ответило волшебное существо, кивая в сторону Реки Вечности.
Молодые люди проследили за его жестом. В бликах и переливах воды не сразу удалось разглядеть мерцающее золото короны, которую сжимали щупальца огромного спрута.
- Опять нужно всего-навсего пожелать? - саркастично осведомилась Рената.
- Не просто пожелать, а сплести свои желания вместе, - ответствовал мелкий аватар Разлома. И пояснил недоуменно распахнувшему глаза Пашки. - Вам нужно почувствовать свою общность, ну, как бывает у очень близких людей. Скажем, у родителей с детьми, у брата с сестрой, у супругов, наконец.
- Все это не о нас, - холодновато оборвала его принцесса. - Не представляю себя в роли его матушки или дочки. Не думаю, что этот селянин является моим братом. Ну и уж точно он мне не жених и тем более не муж. И вообще, - она закусила губу, - не верю я в сказки о такой уж тесной связи между супругами. Только в слащавых романах муж и жена поддерживают друг друга, делят трудности, радости, горести. А в жизни подобного не случается.
- Отчего же, - не согласился Пашка. - Мои дедушка с бабушкой жили именно так. И, наверное, у отца с мамой так бы получилось, если бы их не разъединила судьба.
- И хорошо, что разъединила, - Ренату охватила злость. - Поэтому ты и веришь в светлое "возможно они бы понимали друг друга". И твои дед с бабкой только прикидывались перед тобой, а на самом деле, наверное, грызлись между собою точно так же, как мои родители, - последние слова вырвались у нее невольно. Осознав, что сказала, девушка сразу же прикусила язычок. Только было слишком поздно.
- Вот оно как, - сочувствие Пашки раздражало, унижало и при этом, как ни странно, согревало.
Рената не сразу нашлась с ответном, а потому резкой отповеди не получилось.А затем в спор вмешался юркий зверек:
- К сожалению, ноша императорского долга оказалась непосильной для твоей матери, принцесса. Отчасти сказалось воспитание, отчасти проявилась натура.
- Мама была очень хорошей, - голос Ренаты задрожал от возмущения.
- Верно, хорошей, доброй, но, прости меня, слишком слабой и ленивой, чтобы разделить с Силантием тяготы правления. Хотя, вероятно, и он совершенно напрасно обращался с ней, как с хрупким цветком, с красивым украшением империи, а не, как с соратницей, идущей по жизни с ним рядом. Астанийский же трон и Краеугольный Камень, лежащий в его основании, тягчайшая ноша для василевса , и она оказалась непосильной для него одного.
- Корона! - закричал Пашка. Бросив взгляд на Реку Вечности, он увидел, что венец уже слишком глубоко погрузился в пучину. Юноша, не размышляя, снова бросился в едва не погубившие его воды.
Пальцы сомкнулись на одном из острых зубцов. А за соседний почти сразу же ухватилась маленькая ручка. Полные ужаса глаза смотрели сквозь стекло бушующей влаги. Но уже через пару мгновений юная парочка вновь сидела на берегу, недоуменно рассматривая две половинки короны в своих руках.
- Ну вот, - удовлетворенно вздохнул волшебный зверек. - Вы одновременно пожелали спасти друг друга, и все получилось. Пора отправляться во Дворец Василевсов.
Однако сновидение оказалось коварным и вышло из подчинения аватара Разлома. Когда вместо дворцового великолепия, все трое очутились на грязной улочке предместья столицы, звереныш досадливо обронил что-то о влиянии Хаоса даже на Навь.
Столичная околица походила на деревню. Брехали собаки, за ближайшим забором квохтали куры и залихватски горланил петух. Только в Пашкином родном селе домики не стояли в такой тесноте, были куда опрятнее, да и не соседствовали с совсем уж зловонными лачугами. А еще в астанийской глубинке вряд ли им навстречу шел бы надменный аристократ со светлой прядью в черных волосах, из-за спины которого выглядывал подросток с ухватками крысеныша Холилэнда.