Еще и года не минуло с тех дней и ночей, полных ужаса и отчаянья, что почти бесследно миновали со смертью придворного мага. Черный колдун Симорин, тайно служивший врагам империи, отошел в мир иной, и воздух во дворце очистился от скверны.
Рилан YI отложил в сторону бумаги, которые просматривал в своем кабинете с самого утра. Яркие лучи солнца, бившие в окно со стороны Захода, возвещали о том, что уже не менее двух часов пополудни. У императора от долгой сидячей работы затекли шея и ноги.
Он поднялся, сделал несколько шагов, сбрасывая цепкую хватку неподвижности, покрутил головой, расправил плечи. Теперь, когда отступила изнурительная слабость, и тело вновь обрело прежнюю мощь и силу, он с особым удовольствием ощущал бьющую внутри себя энергию. Даже острое чувство голода радовало. Ведь долгое время одни только мысли о пище вызывали у него тошноту.
И как раз в этот момент за дверью прозвучали шаркающие шаги верного Фредерика. Старик заглянул в комнату, ворчливо заметил:
- Государыня и ребенок заждались Вас! Куда прикажете подавать обед?
- В малый покой рядом с опочивальней, - улыбнулся император. Он видел, с какой заботой и нежностью смотрит на него вырастивший его слуга, замечал, в этом взгляде радость и удивление, маскируемые притворной строгостью. Фредерик, как и сам Рилан, все еще боялся поверить чуду, буквально, воскресившему уже дышавшего на ладан царя.
Переступив порог малого покоя, властитель уловил беспокойство и в глазах Киры:
- Вы так мало отдыхаете, мой супруг, совсем себя не жалеете.
- Моя дорогая, я вполне здоров и счастлив, что у меня есть силы...
Но тут маленький Светозар, не заботясь о приличиях, бросился к Рилану, обхватил правителя тонкими ручонками. Его звонкий смех и неподдельная радость при виде отца будто осветили покой, развеяли тревоги и сомнения. Император взъерошил мягкие льняные волосы. Он любил неповторимые мгновения единства со своею семьею. Поэтому, если не было особых торжеств или знатных гостей, предпочитал обедать в этой сравнительно небольшой, лишенной пышного убранства комнате, где все дышало уютом и спокойствием. Из предметов роскоши здесь была лишь шитая золотом и самоцветами завеса, отделявшая небольшое пространство с обеденным столом и поставцами для посуды от той части зала, где в помещении с малым троном Рилан принимал приближенных к нему советников и слуг, а также визитеров, прибывших инкогнито.
Как ни странно, золото и драгоценные камни, покрывавшие великолепную ткань завесы, не выглядели неуместно в достаточно скромной обстановке. Возможно, оттого, что искусная вышивка была действительно прекрасна сама по себе и придавала покою особое очарование. Но, помимо этого, Рилану чудилось, что от диковинных цветов и ярких бабочек, порхающих среди них, струится мягкое тепло, окутывающее все вокруг умиротворением и дарующее чувство защищенности.
Кира, Светозар и старый Фредерик, кажется, тоже ощущали нечто подобное. Все они любили это небольшое и скромное помещение. Именно здесь малыш впервые начал разговаривать, и его ум словно пробудился от спячки. А вот Симорин в малом покое явно чувствовал себя неуютно. К завесе же он старался не приближаться.
Год назад тяжело больной император не обращал на это внимания. Но позднее, анализируя все случившееся, призадумался и решил, что необходимо внимательнее присматриваться к поведению своего окружения именно здесь, где, очевидно, обитает добрый гений императорского семейства.
- Батюшка! Я опять видел ту чудесную птичку, - голосок Светозара переполнялся восторгом. Куда девался ребенок, которого все считали слабоумным и немым. Теперь сынишка Рилана стал говорливым, смешливым и умным мальчиком, который ежеминутно задавал множество вопросов и рассказывал о всяких интересных происшествиях, приключавшихся с ним на каждом шагу.
- И что же это за пичуга такая необыкновенная ? - Рилан с нежной улыбкой смотрел на раскрасневшееся и личико и блестящие от переполнявших чувств голубые глазенки.
- Ну. та самая птичка, что однажды я выпустил вот оттуда, - император перевел взгляд в направлении, указанном малышом, и от потрясения несколько мгновений не мог вымолвить ни слова. Наконец, он справился с волнением, хотя в голосе все еще слышались непривычные сиплые нотки:
- Ты хочешь сказать, что однажды открывал ларец на волчьих ножках?
Мальчик кивнул. Он почувствовал перемену в отце, и, казалось, немного испугался. Рилан постарался смягчить тон и успокоить Светозара. Однако, от ребенка все равно не удалось добиться внятного рассказа. Судя по всему, малыш и сам не знал, каким образом он сумел открыть заветный ларец, из которого тут же вылетела удивительная птаха. Она размахивал ручками, пытаясь изобразить птичку.
Неожиданно Фредерик, обычно на людях старавшийся быть незаметным, наклонился над ребенком:
- Ты устал, маленький. Пойдем. уложу тебя. Когда уснешь, непременно снова увидишь чудесную птичку, - он бережно поднял мальчика на руки и, не обращая внимания на ошеломленного царя с царицей, унес его из покоя. Вернулся через несколько минут и объяснил, - государь, это великое предзнаменования. Ваш сын отмечен судьбою и обрел ангела-хранителя. Но это и сильное потрясение для такого малыша. Поэтому и позволил я себе такую вольность.
Подобное случалось лишь несколько раз в истории Империи. Об этом не писали в хрониках, но передавали изустно, главным образом, воспитатели наследников.
- Итак, Талисман вернулся в Светлоземье, - задумчиво молвил император.
Как ни странно, в этот момент он не испытывал ни радости, ни торжества. Расслабленность и умиление от предвкушения милой семейной трапезы сменили напряженные размышления обо всем, приведшем страну на грань катастрофы. Откровенно говоря, в первую очередь, вина за это лежала на нем самом, а, следовательно, последствия могли сказаться на самых близких и дорогих людях. Рилан устало закрыл глаза, провел по лицу ладонью, будто стирая закравшийся в душу страх.
Фредерик осторожно коснулся его рукава и тихо сказал:
- Государь, успокойтесь, мальчик отмечен милостью богов, с ним будет все в порядке. Садитесь к столу, вам необходимо подкрепиться.
После обеда, прошедшего как-то скомканно и непривычно тихо, императрица поспешила в опочивальню сына, а Рилан, жестом приказав Фредерику следовать за ним, вернулся в свой кабинет. Там он вынул из кипы донесений несколько листов и протянул их старику:
- Прочти, хотелось бы знать, что ты об этом думаешь.
Обычно бесстрастное лицо хорошо вышколенного старого слуги выразило недоумение. Он знал о безграничном доверии государя к нему. Но, как правило, царя интересовало мнение Фредерика о том или ином придворном. Рилан полагался на умение своего "дядьки" разбираться в людях, хотя, порою, и не во всем соглашался с ним, как это было, например, с изначальной неприязнью старика к Симорину. Государь не принял ее всерьез и едва не поплатился за это своей жизнью и разумом наследника.
В кабинете повисло молчание. Пауза затягивалась. Фредерик глубоко вздохнул и поднес первый документ к подслеповатым глазам. Он читал, слегка шевеля губами. Не промолвив не слова, взял второй листок. Опять вернулся к первому, покачал головой:
Ваше величество, вряд ли я скажу Вам то, о чем Вы и сами не задумались.
Император пожал плечами:
- Мне непонятна фигура советника Реваза. Если юноша не подлинный царевич, этот человек ведет его на верную смерть. Хотя, быть может, он рассчитывает сотворить нечто в те секунды, когда Хрустальный трон направит всю свою Силу на уничтожение Лже наследника...
- Позволю напомнить Вам, что сие ведомо лишь членам царской семьи да с этой минуты еще и Вашему покорному слуге.
Рилан потрясенно закрыл глаза:
- Я действительно позволил себе расслабиться, но ты - единственный, кому я доверяю безоговорочно. Однако, на что ты намекаешь? Не может быть, чтобы существовал еще один законный наследник. Старший сын моего покойного дядюшки, совершенно точно погиб. Его же сын - бастард!
- А если нет, - слова, произнесенные тихим стариковским шепотом, гулко и весомо упали в вязкую тишину.
Император не сразу нашелся:
- Я от всей души сожалею, что отдал приказ разыскать и возвратить наследника царя, у которого я отнял корону. Мой дядя был плохим правителем. Вряд ли стоит ожидать иного от его потомства. На Хрустальном троне воссядет мой сын!
Верный слуга покачал головой:
- Государь, простите мою смелость, но, возможно, ваша болезнь и слабость, а также испытание, посланное, его высочеству Светозару, были даны небесами для того, чтобы вы прозрели и очистили свою душу от совершенного греха. Хрустальный трон - таинственный предмет. Иногда, мне кажется, и не предмет, а удивительное существо. Нередко он сам принимает решение. Как знать, не он ли продиктовал вам решение искупить свою вину. Позвольте ему разобраться во всем, что происходит. Это будет во благо Светлоземья.
И я еще раз повторяю, Светозар храним небесами.
Прошу вас, переговорите также с бывшим главою стражи Накиром. Его отправили в тюрьму по подозрению в связи с покойным Симорином. Мне сказывали, что он немного не в себе, заговаривается. И все его речи о светлоглазой девочке, сосланной на отдаленный остров. Быть может, то, о чем он твердит, связано с донесением об удивительной девушкой, проживавшей в рыбачьем поселке.
- Девушке, а не девочке, - поправил его император, - девушке, которая значительно старше ребенка, которого нам не удалось разыскать.
- Мне помнится, рассказ вашего батюшки о том, что Талисману подвластно Время, - заметил старый слуга.
Беседу прервал настойчивый стук в дверь. В распахнувшемся проеме стоял растерянный гвардеец:
- Ваш...личество! Из тюрьмы исчез государственный преступник Накир.