Cold Clarice : другие произведения.

Just friends

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   -1-

Я знаю точно, растает лед,

В тиши полночной иволга запоет

И рыжею девчонкой, теплою ото сна,

В озябший мир придет Весна.

Трофим. "Московская песня".

  
   Мира плотнее укуталась в меховой воротник черного пальто. Даже когда задорный морозный ветер заставлял вздрагивать каждую клеточку тела, девушка улыбалась. Просто потому, что возвращалась домой после долгого трудового дня. Возвращалась туда, где ее ждали и любили.
   Девушка уже сто раз пожалела, что не надела шапку, но как говорила ее подруга Таша, "такие волосы даже в мороз кощунственно прятать под головной убор". И Мира, в который раз ее послушалась. И жалела об этом, тоже уже в который раз.
   Поднимаясь на пятый этаж десятиэтажного дома-новостройки, и сетуя на так не вовремя сломавшийся лифт, девушка вспоминала, не забыла ли купить что-то для своих подруг.
   "Ташка наверняка уже с утра уничтожила тот шоколадный торт"...
   "У Инги сока нет. И где в ней столько витамина С помещается?"....
   Пакеты в руках забиты под завязку, а каблук на правом сапоге уже второй день подозрительно поскрипывает.
   "Сержу все равно пока заняться нечем. Он починит"....
   Мира остановилась у тяжелой железной двери и вздохнула. Дома ее ждут друзья - люди, без которых само ее существование неполное и ничего не стоящее. Они все разные, необычные и со своими странностями, но все-таки любимые....
  
  
  
   - Я ж тебе говорила, я не толстею! - светло-русая девчонка носилась с ликующим видом в одном халате по гостиной, чуть ли не спотыкаясь о сидящего на полу парня с кучей книг по философии, вытянувшего длинные стройные ноги. Светло-русая Таша Строганова. Просто девчонка. И по ее сияющим задором зелено-голубым глазам, по наивности и легкости в характере не скажешь, что ей 23 и она довольно успешный дизайнер интерьеров. И вот уже два года как замужем за археологом, главной страстью после жены у которого, является историческая наука. Именно из любви к ней он периодически отправляется штурмовать нетронутые еще горные хребты Кордильер, или усыпанные песками остатки древних пирамид загадочного Египта. И когда это происходит, Строганова оккупирует одну из трех спален в этой квартире, иногда похожей на общежитие.
   - Пф! Девчонка, тебе просто повезло с обменом веществ! - с балкона доносится чуть ворчливый теплый голос, и на аванс-сцену вылетает вечно опаздывающая Инга с бигудями на темных волосах и сигаретой в руке - маленькой и тонкой слабостью с яблочным вкусом, которую иногда можно себе позволить. - Когда-нибудь у тебя слипнется задница, и ты перейдешь на хлебцы и мюсли на завтрак, памятуя об ушедших золотых днях пожирания сладостей в одну харю!
   - Ты знаешь, это была безрезультатная и бесполезная речь, - устало зевнув, произнес парень, кидая сонный взгляд каре-зеленых глаз на возмущенного финансиста, пытаясь скрыть улыбку от одного только ее внешнего вида.
   - Ох, молчи уж! Посмотри, до чего ты себя довел. И так уже ума палата. А все равно читаешь эту хрень! - Соболева яростно срывала бигуди, освобождая бархатистые локоны, и попутно впрыгивала в новомодные черные брючки, изредка поглядывая на часы.
   - Ты же знаешь, что философия - это....- начал парень.
   - Это для тебя способ выжить в сером примитивном мире, погрязшем в вульгарном дерьме, - Мира закрыла входную дверь, и поставила пакеты на кухонный стол, отделенный от гостиной только небольшой стойкой с посудой. - Рин, ты бы знал, сколько раз мы это уже слышали.
   - О! Торт пришел! - Таша отвлеклась от чертежей и сосредоточила свое внимание на пакетах из супермаркета.
   - Ты купила хлеба? - вяло поинтересовался Рин, поднимаясь с пола и собирая книги. Он прекрасно знал, что Мира всегда все покупает, но спросить все же не помешало. Рин, или в простонародье, Ринат Соловьев, был фигурой неоднозначной и горячо любимой в "их дружном коллективе". Он был хорошим другом Таши еще по институту, но парнем ранимым и с часто меняющимся настроением. Он был приятен в общении и очень симпатичен внешне. Необычного цвета глаза, темные, прямые и густые волосы, а также грациозность в движениях, придавали Рину едва уловимую загадочность и почти мистическую притягательность. Нет, он не был высокомерен и заносчив, но иногда был тяжел в общении, что быстро проходило. Но, увы и ах! Этот экземпляр рода мужского был потерян для женщин безвозвратно. Это, однако, никого не смущало, а только наоборот, будило все самые нежные и заботливые чувства по отношению к нему. Да и смотреть на него приятно, чисто эстетически.
   Его ориентация не смущала даже Сержа, или Сергея Климова, являющегося его сожителем и еще одним их другом. Семь лет назад, когда Мира, Инга и Серж только познакомились с Ринатом, Таша сразу же выдала все самое сокровенное из его биографии. Так сказать, пошла ва-банк, чтобы проверить реакцию заранее. Климова еще долго коробило, но потом он перестал шарахаться, прекрасно осознавая, что обижает этим Соловьева, и понимая, что парень - хороший человек. И ориентация на это не влияет.
   - Всем все купила! Сейчас буду готовить ужин!- Мира задержалась в университете, где доказывала декану их факультета, что ей не стоит курировать пятый курс, который она даже в глаза никогда не видела. Но, как говорила Инга, "не быть ей дипломатом", и увесистую аргументацию начальства она отбить не смогла, поэтому теперь морально готовилась к встрече с двадцатью пятью бугаями, пытаясь хоть чуть-чуть ответить на вопрос: "Зачем пятому курсу вообще история английской литературы?"
   - Я опаздываю, поэтому дарить мой бесценный поцелуй всем не буду! Кто успел - тот молодец! - чмокнув Рина в щеку, и стащив с подноса яблоко, Соболева унеслась на работу, крепко держа в руках отчет о доходах и смету.
   - Фух, ей нужно определенно кого-то найти,- задумчиво пробубнил Соловьев, садясь за кухонный стол, - Надо позвонить Климову и уточнить его местонахождение. А то можно будет не ждать его на ужин...
  
   ***
  
   Сергей еле разлепил глаза. Сделал он это только для того, чтобы найти путь до ванной комнаты и попутно посмотреть, где он находиться. В его голове кто-то с садистской методичностью бил в барабаны, а во рту с недавних пор образовалась пустыня. Сколько он выпил вчера в клубе? Наверное, такого числа еще не придумали.
   Его бренное тело, разбитое весельем и алкоголем, медленно "втекло" в чужую ванную, и принялось приводить себя порядок. Прохладная вода привела его в чувства, и теперь из матового зеркала на него смотрел уставший, опухший мужик. Иначе и не скажешь. Пшеничного цвета волосы в беспорядке, зрачки чуть покрасневших голубых глаз расширены, легкая небритость только усугубляет эффект.
   Он уже давно должен был повзрослеть, но что-то ему мешает. Может, характер. Может, его вседозволяющее воспитание. Может, люди, которые его окружают. Он уже давно не мальчик. Хорошо зарабатывает и очень любит своих друзей, которые заходятся праведным гневом, видя, как он себя ведет. Но продолжает жить, шутя и смеясь. Это способ не заплакать. Не потеряться в этом мире. Это способ жить, никого не впуская в сердце...
  
   - Котик, куда ты пропал? - из спальни доносится хрипловатый женский голос. Серж вздрагивает от осознания, что даже не помнит, как зовут его обладательницу. Они познакомились вчера в баре, и без лишних слов приехали к ней домой. Что-что, а привлекать представительниц прекрасного пола он умел мастерски. Что поделать, он был бабником. В его жизни были друзья, родители и работа. А женщины мелькали, словно вагоны скоростного экспресса, не оставляя о себе на память ничего, кроме смутного очертания лиц, спешно забываемых впоследствии. Ему очень захотелось пойти домой. Чтобы Мира опять съязвила по поводу его ночного отсутствия. Чтобы Таша недовольно фыркала, но все равно поцеловала в небритую щеку. И чтобы Рин перестал за него волноваться...
  
   - Иду, - ответил Климов, детально продумывая план поспешного побега, вспоминая, где оставил свой мобильный телефон...
  
  
   ***
  
   Инга летела до остановки, даже не задумываясь, что может быть скользко, что люди не любят, когда их бесцеремонно расталкивают с криками: "Извините, с дороги!" Машина была в ремонте, а поймать такси она, конечно же, забыла. Поэтому теперь еле втиснулась в автобус, чтобы уткнуться носом в чей-то кадык. Приятно пахнущий лосьоном после бритья, важно заметить. Обоняние - штука страшная. Особенно, когда хорошо развито. Особенно, когда является единственно верным и точным прибором, оценивающим объекта.
   Соболева самым банальным образом "занюхалась". До такой степени, что когда транспорт качнуло, впечаталась носом в шею приятно пахнущего субъекта.
   - Извините, - покраснев, буркнула она, и решилась поднять глаза, услышав веселое:
   - Ничего. С кем не бывает!
   Обладатель хорошего лосьона после бритья оказался жилистым мужчиной чуть выше среднего роста, с копной светлых волос и улыбающимися серо-зелеными глазами. Его куртка была распахнута, а легкий кремовый свитер четко, словно по заказу, очерчивал каждую мыщцу, до какой только доставал взгляд Соболевой. Она не была фаталисткой, но сейчас почему-то захотелось поверить, что это судьба.
   - Вам удобно стоять? - учтиво поинтересовался мужчина. На тонко очерченных губах заиграла улыбка.
   - Не совсем, но в такой компании...- проворковала Инга, ужаснувшись тому простому факту, что начинает флиртовать.
   - Будем надеяться, я не разочарую вас. Тем более, что в свою личную зону я вас уже впустил.
   Ей очень хотелось, чтобы это была судьба. Но, она, повинуясь неизведанным законам подлости, галантно распрощавшись после двадцатиминутного флирта, вышла через три остановки...
  
  
   ***
  
   - А вот и ты, мерзавец! - притворно хмурясь, Таша выплыла из своей комнаты навстречу виновато потупившему взгляд Сержу. Он успел заскочить домой и принять душ, надеясь, что в глазок его никто не караулит. Удобно жить напротив своих друзей, но не тогда, когда хочется пройти в квартиру незамеченным.
   - Девчат, а где Рин? - поинтересовался Климов, присаживаясь на край кресла. Он пришел точно к ужину, но сомневался, что его тут покормят. В свете последних событий.
   - Он спит в моей комнате. Он беспокоился за тебя. Твой мобильник отключен. Тебя нет уже сутки. Может, объяснишься? - Мира слишком усердно начала шинковать лук, кромсая его беспощадно.
   - Простите меня. Я знаю, вы беспокоились. Я больше так не буду. Правда!
   - Когда-нибудь ты дотрахаешься! - серьезно произнесла Таша, видимо, слишком громко, так как в следующий момент, из спальни выплыло лохматое сонное создание, потирающее ладонями глаза.
   - А, ты пришел. Значит, все нормально, - сухо констатировал Рин, забравшись на стул перед Мирой и методично воруя кусочки овощей из салатницы. Он вообще-то тоже безумно любил готовить. Но до воскресного дружеского ужина еще несколько дней. А Мира тоже готовит так, что пальчики оближешь.
   Сержу не понравился тон, которым произнес слова Соловьев. Ринат тоже волновался. И Серж прекрасно это понимал, но такое нередко и раньше происходило, и такой реакции не вызывало.
   - Я знаю, что я мерзавец и последний кобель! - устало произнес Климов. - Этого больше не повторится. Правда. Простите все. Вам больше не придется за меня волноваться.
   - Скажи мне, кого в городе ты еще не оприходовал? - немного смягчившись, спросила Мира. Она знала то, чего не знал Серж. И от этого становилось грустно.
   - Нууууу....Тебя? Но ты же не поддашься моим чарам?
   - Конечно.
   - Женщина, ты неприступна!
   - Я хуже, чем женщина. Я твой лучший друг. И отдамся тебе, только будучи в бессознательном состоянии.
   - А я и в бессознательном подумаю...- заявила о себе улыбающаяся Таша. Если бы Климов был чуть сообразительнее и чутче, то все давно бы понял. Но Строгановой было жаль, что это не так.
   - Сейчас должна подойти Инга, и будем ужинать. Надеюсь, ее шеф не будет опять недоволен сметой.
   - Ладно, я пока пойду, проверю почту. Вдруг заказ на создание какого-нибудь сайтика пришел, - Климов, вполне удостоверившись, что его простили, похлопал Рина по плечу и пошел заниматься работой.
   - И захвати мой правый сапог, пожалуйста. Проверишь каблук?- бросила вслед Мира, и ласково улыбнулась Ринату.
   Если бы Серж только замечал, с какой тоской и грустью ему вслед смотрят темные глубокие глаза...
  
  
  
  
   -2-
  

I follow you
You follow me
I don't know why
You lie so clean...

Breaking Benjamin. "Follow".

   Ринат никогда не любил врать. Он находил ложь пустым и бесперспективным делом, поэтому старался всегда говорить то, что чувствует или думает. Его друзья ценили такую честность. По достоинству. В его планы не входило ничего скрывать от близких людей, но если бы он знал, что когда-нибудь окончательно заврется, то сменил бы тактику поведения.
   Сегодня он, поддавшись внезапному порыву, а также соответствующей музыке, отдающейся легким барабанным стуком в наушниках, решил прогуляться. Его уже не тянуло домой так, как раньше. Потому что там находился очень близкий, но такой далекий человек. И боль, которую он причинял, была ужасной, с усердием царапающей по сердцу. Еще хуже становилось оттого, что ее причиняли неосознанно...
  
   ...- А вот и мы! - Таша неслась на встречу ожидающим друзьям, словно скорый поезд, готовая смять все препятствия на своем пути. - Чуть не окочурились на географии! Но ради встречи с вами можно и потерпеть. И к тому же, иначе, как бы я притащила его.
   Только после этих слов Инга и Мира заметили высокого парнишку, словно спрятавшегося за спиной хрупкой Строгановой.
   - Это Ринат. Мой хороший друг! - гордо изрекла девушка, отступая и давая подругам оценить экземпляр. А посмотреть, положа руку на сердце, было на что.
   Он был высоким и жилистым парнишкой, выглядевшим старше своих пятнадцати лет. Широкие плечи, прямая осанка, умный и добрый взгляд каре-зеленых глаз, прямые почти черные волосы. Мира прониклась к нему симпатией с первого взгляда. Инга тоже. Но, уловив тонкий аромат его парфюма, вообще была очарована.
   Ринат оказался веселым и остроумным. Несмотря на первое впечатление, обрисовавшее его, как юношу закрытого и немногословного. Таша улыбалась, глядя на него.
   - Скоро Серж придет. Он как раз заканчивает работу, - Инга была в приподнятом настроении, а такое происходило крайне редко, так что нужно было ценить момент.
   - Да, я тебя еще с Климовым познакомлю. Если он не опоздает опять, - загорелась Таша, а потом, подмигнув чуть стушевавшемуся Рину, добавила: - Он тебе определенно понравится! Такой мачо.
   Если бы она могла видеть, как переглянулись ее подруги.
   - И почему складывается такое ощущение, что ты нам чего-то недоговариваешь? - подозрительно прищурив темно-зеленые глаза, поинтересовалась Соболева, пуская тонкую струйку табачного дыма с едва уловимым ароматом яблока.
   - Потому что недоговариваю. Ну, Мира-то воспримет эту информацию нормально, а вот ты будешь в шоке.
   - Почему это?
   - Потому, что Рин - гей.
   Могло показаться, но парень вздрогнул от громогласного голоса Таши. Соболева и Клементьева, не сговариваясь, ничуть не удивившись, произнесли:
   - И что?
   - Черт, вы не ошарашены! - надула губки Строганова. Девушки, казалось, ненадолго забыли о существовании Рината, лицо которого уже достигло ярко алого оттенка.
   - Конечно, нет. Что в этом такого? Он же все равно лапуля! - честно призналась Мира под вздох Соболевой и ее слова: "Черт, такого парня потеряли!"
   Поняв, что в этой компании задорных, жизнерадостных девушек можно раскрепоститься, Ринат перестал краснеть и завязал разговор, уже не избегая вопросов о своей ориентации. Через час шуток, подколов и разговоров на любую тему, за их ничего не подозревающими спинами, возникло взъерошенное создание, в черных джинсах и белой безрукавке.
   - Я...опоздал...извиняюсь! - пропыхтел парень и стал объектом трех пар глаз. - Фух, думал, она меня никогда не отпустит.
   - О! Приперся, наконец! - Таша приобняла запыхавшегося Сержа, и представила: - Серж, знакомься, это Рин. Рин, знакомься, это Серж.
   Ритуал пожатия рук носит давнюю историю. Можно сказать, древнюю. Зачем мужчины жмут при встрече руки друг другу? Может, проверяют, кто кому первым сломает кисть. В любом случае, эти странные существа - мужчины, всегда готовы к рукопожатию. Даже с незнакомым человеком.
   - Приятно познакомиться, - искренне улыбнувшись, произнес Климов, и Ринат почувствовал, как учащается его сердцебиение. Электрического разряда, конечно, не было. И криков "Эврика!" сознание не произносило. Но одного взгляда на появляющиеся при улыбке ямочки на щеках, мягкие, но серьезные голубые глаза, густые светлые волосы и крепкое телосложение, хватило, чтобы влюбиться. Просто. С первого взгляда.
   - Кстати, Ринат - гей! - выпалила Ташка, как всегда, сначала говоря, потом думая, что говорит. Климов вздрогнул. Его рука инстинктивно напряглась. И мир Соловьева рухнул.
   Конечно, он не ожидал, что парень перед ним окажется хотя бы бисексуалом, но его реакция очень расстраивала. Заставляла снова замыкаться в себе. Возможно, опасаясь именно такой реакции, если не худшей, Ринат не признавался родителям, что предпочитает мужчин.
   - Эм, серьезно? - Сергей всем своим видом давал понять, как неловко и некомфортно он себя чувствует. Его напряжение, казалось, передалось всем остальным. Ринат вновь разнервничался, и уже подумывал ретироваться, но внезапный возглас Инги спас ситуацию.
   - Кушать хочу!!! Пошли в магазин!
   - Точно. Мне бы пивка, - Климов зашагал вперед и чувствовал, каким недовольным взглядом его провожают девушки.
   - Сделай лицо проще! - прошипела Мира, стоя у кассы. - Это не заразно. Поэтому или расслабься, или получишь по башке!
   - А третий вариант есть?
   - Ты же знаешь, что третьего не дано. Ринат - очень добрый и веселый парнишка. Он нам нравится. К тому же, ты не в его вкусе. Тебе не грозит домогательство.
   - Интересно-интересно.
   - У тебя задница слишком костлявая, - хихикнула Мира, наблюдая возмущенную реакцию Климова. - Пошли.
  
   Они много раз гуляли вместе. И все это время Серж присматривался к парню, словно пытаясь найти подвох или неискренность. Он слишком часто вращался в среде лицемерных, скучных существ, не заинтересованных ничем, кроме себя. Но чем дольше он оказывался рядом с Соловьевым, тем больше проникался к нему дружеской симпатией. Они следовали друг за другом, гуляли, ходили по клубам, и шаг за шагом Климов переставал вздрагивать, когда ощущал руку Рината на своем плече, чувствовал его дыхание на ухе, когда парень что-то ему по секрету говорил. Последнего такие перемены радовали. Его сердце и так страдало от безответной любви, заменяя ее иллюзией однодневной страсти, чтобы потом вновь почувствовать боль с удвоенной силой.
   Но даже улыбка Климова, переставшая быть напряженной, грела душу. И однажды Серж сказал:
   - Знаешь, Рин, ты хороший парень! Прости мою первую реакцию.
   - Ничего. И ты прости меня.
   - За что? - удивился Серж, чуть отстраняясь, чтобы видеть лицо юноши.
   - Я сказал, что у тебя зад костлявый, - смутившись, ответил Ринат и потупил взгляд, пока неловкость момента не утонула в их общем веселом смехе.
  
   Когда, окончив школу, Соловьев решил поступать в столичный ВУЗ, его поддерживали, как могли. Но болезненному счастью его не было предела, когда Серж сказал, что ему предложили работу в столице, и они с Рином могут вместе снимать квартиру. Предвкушение и окрыляло, и ранило одновременно. Он прекрасно понимал, что тяжело будет быть рядом с любимым человеком, и не иметь возможности просто прикоснуться. Нет. Не просто. Ринату хотелось целовать Сержа, чувствовать его близость. Но сама мысль о попытке чего-то большего, чем дружба, погибала в зародыше. Лучше быть друзьями, чем из-за своих желаний потерять навсегда...
  
  
   ... Все было так давно. Все было так недавно. Ринат присел на лавочку в парке, вспоминая события семилетней давности. Он уже давно не мальчик. Но еще не мужчина. Рин усмехнулся. Можно ли пассивного гея вообще считать мужчиной? Кажется, это, но только в более вульгарной и грубой форме сказал его отец, когда перед отъездом духу признаться все-таки хватило.
   Возможно, все было бы по-другому, не встреть он Сержа. Была бы Таша, обычная жизнь, никогда не пересекающаяся с тайной "клубной". Были бы редкие партнеры, отношения с которыми не длились бы долго. И было бы...одиноко.
   Ринат облегченно вздохнул от осознания того, что все пошло не так. Он не был фаталистом, но жизнь шла, как должна была. Если бы ему не было так трудно контролировать свои чувства. Прошло семь лет. Множество парней, каждый из которых, по мнению Сержа, был хуже предыдущего. Странно, но его мнение играло большую роль.
   "Этот какой-то толстый"...
   "Этот же напомаженный, аки баба"...
   "А этот вообще на уголовника похож!"...
   Если бы он знал, как больно и грустно становится Соловьеву после очередного рассказа про "Ирину-Марину-Кристину-Карину". Если бы догадался, каким взглядом Ринат провожает его на очередное свидание без продолжения. Но Серж был тугодумом. Или очень успешно его изображал. Поэтому Ринату оставалось тихо вздыхать, а девчонкам только прожигать недовольным взглядом климовскую спину.
   Прошло столько времени, а сердце и мысли Соловьева до сих пор несвободны. Это своего рода мазохизм. Всегда быть рядом с человеком, не получая ничего, кроме боли и тоски взамен. Смешно цепляться за слабую, призрачную надежду на взаимность.
   Таша когда-то сказала, что человек всегда сильнее всего желает то, чего не может получить. Возможно. Но почему его ощущения, его чувства так непохожи на похоть? Страсть и физическое влечение быстро проходят. А его почти детское восхищение Климовым, незамутненная нежность к нему, чувство наполненности жизни, когда он просто рядом не проходят уже так долго.
  
   Соловьев сидел в парке, пока не понял, что не чувствует пальцев на ногах и руках. Все-таки, его ботинки сдавались под напором беспощадных морозов. Да и без движения он провел пару часов точно. Поэтому пришлось поторопиться, чтобы окончательно не околеть.
   - Парень, ты хоть думаешь, что творишь? - проворчал Климов, исследовав внешний вид Рината, и обнаружив посиневший и приготовившийся к насморку нос. - На улице мороз! Ну, блин, Рин, не мальчишка ж уже. Думать должен. Пойду, чай заварю с малиной.
   - Спасибо, мамочка,- буркнул Соловьев, чувствуя, что моментально согревается, что ему принадлежит столько заботы.
   - Чем сегодня занимался? - спросил Климов, совершенно бестактно протискиваясь в ванную, и заставляя Рина напрячься.
   - Эм, гулял. Работы все равно было мало.
   - Хорошо погулял? - Сергей бесцеремонно облокотился о дверной косяк, скрестил руки на груди.
   - Эм, неплохо...Как видишь....- стыдливо прикрываясь полотенцем, Ринат смотрел куда угодно, только не на Сержа.- Серж, ты не мог бы выйти. Я вроде как ванну собрался принимать.
   - И? - казалось недоумение Климова совершенно естественно. - Ты...стесняешься меня, что ли???
   - Черта с два! Просто мне неуютно, когда на меня смотрят в приватной обстановке. Я ж к тебе не заглядываю!
   - Ладно-ладно. Ухожу, жеманная ты моя девица! - хохотнул Серж, успев закрыть дверь до того, как в нее полетела мыльница.
   "Придурок!" - буркнул Рин, улыбнувшись...
  
   Он никак не мог бросить курить. Рин всегда ругался, ведь не мог терпеть табачный дым. Серж усмехнулся. Забавным парень становился в тот момент, как они с Ингой закуривали. Размахивал руками, бурчал что-то про легкие и импотенцию. И всегда отодвигался подальше.
   Как бы не хотелось, Серж не бросал курить. Сигарета - лучший способ успокоить нервы, прояснить мысли, подумать о жизни. Последняя, кстати, проходила вальяжной размеренной походкой мимо. Климов меньше всего на свете хотел, чтобы Рин злился или обижался на него. Но чувствовал, что в последнее время между ними нарастает напряжение. Оно неуловимо, неосязаемо, но он есть. И это приводит в замешательство. Что такого могло произойти, от чего Ринату становилось неуютно в его присутствии? Такого не было раньше. Они больше не шатаются по клубам вдвоем, не говорят по душам. Словно его друг что-то для себя решает. Что-то, чему присутствие Климова может мешать.
   "Что же такое происходит-то, черт возьми?" - подумал Серж, отправив окурок в стеклянную пепельницу и решил, что, как сказала героиня Вивьен Ли, он подумает об этом завтра...
  
  
   -3-

У ангела зеленые глаза...

Что смотрят в глубь души так ощутимо...

У ангела улыбка сатаны...

Что стала для меня необходимой...

   Мира еще никогда так не нервничала за всю свою жизнь. Казалось, каждая клетка ее тела напряжена, готовая взорваться в любой момент. Декан сочувственно улыбался, пока представлял ее пятикурсникам. Здоровые лбы, под два метра ростом. С такими встречаться в темном переулке - смерти подобно. Она была близка к тому, чтоб провалиться сквозь землю, потупила глаза, покраснела, и судорожно думала, все ли в порядке с ее внешним видом. Почему-то Мира решила, что сидящие перед ней люди рассматривают ее под микроскопом, с завидной тщательностью выискивая недостатки, которых было несчетное количество. "Это все неуверенность. Ты же взрослая женщина. А они всего лишь юнцы. Ты рассудительнее, выдержаннее и старше их".
   - Теперь Мира Александровна будет преподавать вам историю английской литературы, - и девушка подняла глаза. Резко. Как в песне поется, "взмахнув ресницами густыми". Ее оценивали. Ее изучали. Факт оставался фактом. - Оставляю вас знакомиться со студентами.
   Последний человек, который сам не зная о том, что служил защитой и опорой, вышел из аудитории. Оставалось только спрятаться за кафедру и немного успокоиться. девушек было меньше, чем молодых людей. Все они - расфуфыренные куклы, у которых юбки заканчиваются, не успев начаться, грим норовит осыпаться с лица, а кофточки уступают прозрачностью только целлофану. И взгляд хищниц, словно ты - тушканчик, незаконно проникший на их территорию.
   Парни сплошь шкафоподобные типы. Некоторые сверкают бритыми затылками, некоторые - пирсингованными частями тела. Они все разные. И наверняка чувствуют запах страха. Мира прикрыла глаза, вздохнув поглубже, и почувствовала, как чей-то взгляд прибивает ее к полу. Слишком пристальный. Немного смущающий.
   - Кхм, меня вам уже представили. Хотелось бы познакомиться с вами, - улыбнувшись, произнесла Мира, решив, что просто поплывет по течению. - Начнем с первого ряда...
  
   - Ну, а вы молодой человек, так увлеченно листающий журнал? - Мира уже пришла в себя окончательно, поэтому могла контролировать голос и интонацию. - Можете представиться?
   - Могу, но какой в этом прок? - парень поднял взгляд и чуть усмехнулся. А щеки Миры совершенно случайно окрасились в розовый цвет. Именно этот взгляд она и чувствовала ранее. Зеленые, полные издевки глаза. Прямой нос и чуть выступающие скулы. Волевой подбородок. Темно-каштанового цвета волосы в "творческом беспорядке". Он определенно будет изучать Миру, не будет настроен серьезно, не увидит в ней преподавателя.
   "С этим фруктом будут проблемы", - решила Мира, попытавшись - таки добиться от парня ответа:
   - Мне нужно обращаться к вам по имени. Для этого хотелось бы его узнать.
   - Вам необязательно ко мне обращаться.
   - Молодой человек, я другого мнения на этот счет, - любезная беседа начинала надоедать, а студенты забавлялись происходящим. Время идет. Лекция - нет.
   - Мнения могут и не совпадать, верно? - зеленоглазый раздражитель не унимался, уже открыто провоцируя и выводя Миру из себя.
   - Я не настроена далее продолжать этот бессмысленный диалог. Если я не успеваю прочитать лекцию, вы приходите ко мне на четвертую пару. Декан за этим проследит.
   Аудитория возмущенно загудела что-то вроде: "ну скажи уже ей свое имя, блин!"
   - Итак....
   Парень фыркнул, закрыл журнал и, поднявшись с места, чем немало удивил Миру, произнес:
   - Виктор Валерьевич Пономарев. Но для вас просто Вик.
   "Отлично, блин. Кончилась моя спокойная жизнь" - с ужасом подумала Мира, открывая конспект лекции...
  
   ***
  
   Инга уже не чаяла вернуться с работы. Шеф очень ее доставал. Этот дотошный шестидесятилетний старикан не мог доверить всю документацию Соболевой на том простом основании, что она была женщиной, поэтому все проверял по несколько раз, находя все новые и новые ошибки. Если бы не табак, терпение девушки уже давно бы лопнуло. Все-таки, этот вредный продукт ее успокаивает.
   Соболева медленно спускалась по лестнице, ведущей к выходу из здания, и размышляла о прелести своего бытия. Как всякой женщине ей порой безумно хотелось обзавестись семьей, так сказать, остепениться и по выходным ходить с детьми и мужем в зоопарк или кафе. Но пока иллюзии не превращались в реальность. Сегодня в обеденный перерыв, вместо того, чтобы забежать к Таше в салон за порцией чая и еды, как делалось обычно, она потащилась в автосалон и забрала свою ярко-желтую машину. Настолько яркую, что свербило в глазах.
   И вот теперь ключики с брелоком-сигнализацией приятно позвякивали в кармане мехового пальто. Вечер встретил ее прохладным ветром и вымершими улицами. Центр - самое оживленное место в мегаполисе. Но их офис далек от центра и поэтому в семь вечера затихает, и только редкие прохожие нарушают этот почти каждодневный пейзаж.
   Толстые каблуки кожаных новых сапожек выстукивали ритм о замерзший асфальт, еще неготовый для снега, но уже, будто подернутый слоем льда. Сумка болталась на сгибе локтя, раскачиваясь из стороны в сторону, под музыку внезапно зазвонившего телефона.
   - Алло, да? - Инга достала ключи от машины, намереваясь уже сесть в прогреваемый салон и с комфортом докатить до любимой кровати.
   - И где ты? - недовольно бурчал Серж, явно оставленный без еды на ближайшие часы.
   - Да еду я уже! Еду! Этот старпер меня задолбал по самое не могу уже! - возможно, будь возмущение Соболевой не столь велико, она бы заметила подозрительную личность, засунувшую руки в карман черной кожаной куртки, с капюшоном, надвинутым чуть ли не на все лицо, проходящую мимо нее быстрыми, резкими шагами, словно готовую в любой момент перейти на бег.
   - Угу, а он мне: "Вас отчет не идеален. Но вы же не статист!" И...ОЙ!!! - и сумку выдернули из рук так легко и проворно, что в порыве секундного замешательства, Инга, кажется, восхитилась.
   - А ну стой, твою мать! - каблуки совсем не мешали, когда хотелось вернуть назад паспорт, кошелек с деньгами и ключи от квартиры. Так что воришке пришлось не сладко, в процессе побега от орущей во все горло Соболевой, несущейся за ним. - УБЛЮДОК!!! ДА Я ТЕБЕ ЯЙЦА ОТОРВУ!!! ВЕРНИ МНЕ СУМКУ, МУДАК!!!
   Мир оказался не без добрых и проходящих мимо в этом районе так внезапно людей. И когда выносливость Инги стремительно приближалась к нулю, нарушителя общественного спокойствия сбила с ног "случайная" подножка доброго самаритянина.
   - Фух, тебе пиздец! - прорычала Инга, склонившись к воришке, и отбирая свою драгоценную поклажу из замши за три тысячи рублей. Но потом добавила: - Вали, я сегодня добрая!
   Этим извещением хулиган не преминул воспользоваться. Что называется, "пятки сверкали вдали".
   - Спасибо вам большое! - отдышавшись, просипела Соболева, вглядываясь в лицо прохожего, и чувствуя, что даже асфальт сейчас может расплавиться.
   - Чего не сделаешь ради утренней попутчицы! - весело смеялись серо-зеленые глаза...
  
   ***
  
   Таша, как и всякая творческая личность, была подвержена резким перепадам настроения, когда муза уходила, оставляя депрессию, и резко появлялась вновь, принося сумбур. Сегодня на девушку напала апатия, заставляя сидеть перед телевизором, поедая пирожные, попивая какао.
   Ее муж отправился на археологические раскопки в Египет месяц назад. С тех пор о его существовании напоминали электронные письма, щедро посылаемый каждый день. Но со вчерашнего дня не было ни строчки. Не то, чтобы это расстраивало или пугало Ташу, но к хорошему всегда быстро привыкаешь. А электронные строчки от самого любимого человека очень скоро стали привычны. Строганова бесцельно переключала с канала на канал, пытаясь найти хоть что-то интересное.
  
   Они с Егором познакомились по Интернету. Разругались в пух и прах на одном из форумов. Романтично, не так ли? Переписка продолжалась недолго. Произошла встреча. Довольно пылкая, к слову сказать. Их бурный роман плавно перетек в совместную жизнь в их с Мирой и Ингой квартире, отчего периодически происходили скандалы о разделе жилплощади. Но продолжались недолго, потому что Егор вскоре закончил ремонт в своей трехкомнатной квартире в центре и перевез туда довольную жизнью Ташу.
   Свадьбы было две. Первая - для родственников. Вторая - для друзей. После первой болела голова. После второй - живот. Но все были довольны. Кроме Рина. Егор оказался приревнивейшим существом, надо сказать. Поэтому возмущался всякий раз, как видел его подле Строгановой дольше получаса. Однако все его душевные терзания быстро сошли на нет, стоило ему в голову втолковать, что объект чувств Рината был свидетелем, бухал, как сапожник весь вечер, и кажется, перещупал всех сестер жениха в темных углах. Новоиспеченный муж даже искренне посочувствовал Соловьеву, добавив, что у того плохой вкус.
  
  
   С тех пор прошло много времени. А страсть в отношениях с Егором сохранялась. Возможно, из-за искренних и глубоких чувств. Возможно, из-за периодических разлук на дальние расстояния и длительное время. Но как бы то ни было, Таша скучала....
  
   - Иду я! Иду! - пульт плавно плюхнулся на диванные подушки, когда некогда державшая его в руках Таша, пошла открывать дверь после настойчивого звонка. - Какого черта вы так...долго...
   - Привет, мышка, - просто и мягко, в свойственной ему манере, выдал Строганов, скидывая огромный рюкзак с широкого плеча. Он, кажется, не брился целую вечность и загорел настолько сильно, что его сложно было узнать.
   - ЕГОР!!!- завопила Таша, кидаясь мужу на шею и втаскивая его в квартиру. - ЕГОР!!!
   Кажется, его щетина больно колола щеки. Кажется, он говорил: "Подожди, я же с дороги. Мне надо в душ". Кажется, скоро придут друзья...
   Но какое вся эта ерунда может иметь значение, когда тебя подхватывают сильные мужские руки и несут в душ по одному Богу известной траектории?!
   А потом был шум воды и ее теплые, согревающие струи. Были объятия двух людей, безумно соскучившихся друг без друга. И были поцелуи...
  
  
   Егору казалось, что его Таша стала еще миниатюрнее. Еще хрупче. Хотелось кусать ее, вжимать ее податливое тело в себя, целовать до умопомрачения. До потери воздуха в легких.
   Но у его Таши была белоснежная, нежная кожа, которая любила лишь ласку. Были пухлые, истерзанные ненасытными поцелуями губы. Были длинные стройные ножки, обвивающие его поясницу. Была бархатистая грудь, которую так хотелось исследовать языком...
   Их обоюдные стоны тонули в потоке воды. Звенели эхом в ушах. Идеальное сплетение тел. Гармоничное сплетение душ. Правильный ритм движений. Егор никогда не думал, что сможет НАСТОЛЬКО кого-то полюбить. Он не знал, что каждый раз, ввязываясь в очередную исследовательскую авантюру, будет ТАК скучать по русой смешной девчонке с задорными глазами и прескверным характером, которая была так открыта и беззастенчива порой. Но так было...
   И черт возьми, Егор был благодарен небесам за это!
  
   - Я люблю тебя, мышка, - хриплым от страсти голосом прошептал Строганов, ощутив, как теплая ладошка коснулась его груди, чтобы почувствовать, как учащенно и сладостно бьется его сердце...
  
   ***
  
   Если бы Ринат знал, что сегодня его несчастливый день, не пошел бы на это дурацкое мероприятие. Он, конечно, непротив был посидеть с коллегами по работе в баре, но торчать на корпоративе, упиваясь вдрызг и требуя стриптиза от секретарши Шурочки, он не горел желанием.
   Мира и Серж твердили, что ему нужно развлечься. Говорили, что его настроение и так скачет неуловимо, а в последнее время вообще ниже плинтуса опускается. Поэтому приглашение знакомого Дениса на вечеринку было своевременным подарком Судьбы. Нежеланным подарком, но все же.
   Выбежав на улицу из помещения со спертым проспиртованным воздухом, Ринат поплотнее закутался в любимый шерстяной шарф, который Климов подарил ему три года назад на день рождения, и решил пройтись до метро бодрым размеренным шагом. В последнее время он думал о том, чтобы рассказать Сержу о своих чувствах и посмотреть, что будет. Ему нечего было терять, кроме хорошего друга. Но дружба имеет незримые границы, после которых начинается любовь. Так вот свою границу Ринат переступил очень давно. Ничего непредвиденного не произойдет. В нем разочаруются. Его отвергнут...
  
   Выруливший из-за угла серебристый джип не сразу привлек внимание переходящего дорогу Рината. Но успел затормозить в миллиметре от застывшего в блаженном шоке парня. Водитель стремительно вылез и угрожающе быстро предстал перед Соловьевым.
   - Ты охуел, что ли?!!! - орал молодой мужчина, старше парня всего лет на пять-семь, потряхивая Рината за плечи. - Жить надоело, что ли?! Бля!
   - Чего вы орете! Фары надо включать, баклан! - очнулся Ринат, и вырвался из цепкого захвата. Мужчина опешил, а у парня появилась возможность разглядеть его. Непонятно, что произвело самое большое впечатление на Соловьева - короткие русые волосы, смешно топорщащиеся в разные стороны, чувственный изгиб чуть припухлых губ, которые почему-то сразу захотелось поцеловать, или приятно пахнущий одеколон. Все вместе имело убойный эффект, который задел Соловьева по самое не балуйся.
   - Эм, извините, - смутился парень, не любивший никогда поднимать голос.
   - Кхм, да это ты извини. Задумался, вот и ступил немного.
   - Ничего. Бывает.
   - Давай я тебя подвезу в качестве извинения? - предложил мужчина, и что-то в бархатистых нотках его голоса заставило Рината согласиться.
   - Давай...те, - согласился Соловьев, подходя к машине и слыша рядом чуть приглушенный смешок:
   - Нет уж. Давай-ка на "ты"...
  
  
  
  
   -4-
  

I hate everything about you,

   Why do I love you.

I hate everything about you...

Three Days Grace.

  
   Ринат никогда не был сторонником случайных знакомств и случайных связей. Но так уж получилось, что подвозившему его мужчине удалось чем-то зацепить истосковавшиеся по ласкам тело и сердце. Как выяснилось позднее.
   Машина медленно катила по вечернему городу, и в салоне было так тепло и уютно, что Соловьев невольно начал дремать. Но, поймав на себе изучающий взгляд глаз, оттенок которого никак не удавалось уловить, решил, что спать в машине у малознакомого человека - не очень прилично.
   - Я еще раз хочу извиниться. Заработался. Уже носом начал за рулем клевать, - начал разговор мужчина, справедливо полагая, что тишина становится гнетущей.
   - Ничего. Я тоже немного задумался. Усталость сказывается, - Соловьев взглянул на экран мобильного телефона. 10 пропущенных звонков. 2 из них - от Сержа. Парень неопределенно хмыкнул.
   - Давай уж познакомимся, что ли?! Меня Тимур зовут, - мужчина протянул руку парню, ухватившему взглядом длинные сильные пальцы и дорогие часы на запястье.
   - Ринат,- ладонь Тимура была теплой и сильной. Парень почувствовал, как непроизвольно краснеет, представляя, как эти руки могли бы ласкать его тело. Но мысль была настолько смущающей, что пришлось запрятать ее куда подальше. - Приятно познакомиться.
   - Взаимно,- легкая улыбка заиграла в уголках губ водителя, и тишина перестала быть такой напряженной. - Говори, где повернуть.
   - Вот здесь. Еще пять минут.
  
   В квартире на пятом этаже горел свет. Ринат увидел силуэты Миры и Сержа, о чем-то разговаривающих. Интересно, а не появись он сегодня дома, как нередко делал Климов, что бы с ним сделали подруги на следующий день? Ринат вновь хмыкнул.
   - Ты чего?
   - Да ничего. Просто подумал, что обо мне уже беспокоятся. Столько раз на мобильный звонили.
   - Девушка, да? - могло показаться, но в голосе Тимура проскользило что-то, напоминающее разочарование.
   - Не-а, подруги. Опекают меня, как младенца. Иногда ужасно раздражают, но все-таки без них я не могу.
   - Понимаю. Ну, что ж, приятно было познакомиться, - протянул Тимур, наблюдая, как Ринат выходит из машины.
   - Мне тоже. Счастливо.
   - До свидания, Ринат.
   Бодро зашагавший к подъезду Соловьев не обратил на эти слова никакого особого внимания...
  
  
   - О! Пришел. Что ж у вас у мужиков за мода такая заставлять нас беспокоиться?! - ворчала Таша, разгребая огромный пыльный рюкзак. Ринат невольно улыбнулся, увидев, как из ванной доносится приглушенное пение. Егор приехал. Значит, теперь Таша всегда будет светиться.
   - Я, между прочим, на вечеринку ходил... - начал Соловьев, интонацией давая понять, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
   - И??? - мигом оживились Мира и, вырулившая из спальни Инга, с чем-то зеленым на лице. Кажется, это были огурцы.
   - И....все, - никогда раньше не замечалось за парнем такого лукавства. - Все.
   - Как все? А рассказать?
   - Не дождетесь. Кстати, Серж-то где? - поинтересовался Ринат, уже зная, куда отправился друг.
   - Как обычно. Умотал собираться в клуб с коллегами по работе, - ответила Инга, увидев, как грустная пелена на мгновение застлала взгляд парня.
   - Рин, он не поймет. Никогда. Признайся ты ему. Мы тебя всегда поддержим, - рядом возникла Мира, дружески приобняв застывшего Соловьева. Он не любил, когда с ним сюсюкались, словно с ребенком, но сейчас даже это не имело значения. Он правильно решил. Предчувствия никогда не обманывали его. Он должен, наконец, просто сказать: "Я люблю тебя". Просто сбросить давивший на плечи груз. И что-то изменится.
   - Я знаю. И я сделаю это, - Ринат усмехнулся и внезапно вспомнил о случайном знакомом. - Я тут, кстати, кое с кем познакомился...
  
   ***
   Серж уже раз десять ходил в этот клуб. Он был его самым любимым. Приятная атмосфера, легкая музыка, красивые девушки. Все оставалось, как прежде. Знакомые лица, напомаженные девушки, дурнопахнущие перегаром и спиртным. Нет, конечно, такие попадались редко, но почему-то сразу подходили к Климову. От такой доступности выворачивало наизнанку. Поэтому Серж протиснулся в затемненную часть зала, оставив друзей у бара, и присел за скрытый от посторонних глаз столик. Сегодня хотелось только одного - выпить пива в тишине и покое, расслабиться в одиночестве.
   Лениво скользя взглядом по танцполу и барной стойке, Климов внезапно выцепил взглядом молодого паренька, жмущегося у стойки с бокалом "мохито" в руках. Он был худенький, в смысле очень, хрупкий, словно статуэтка из фарфора. До неприличия огромные зеленые глаза с любопытством оглядывали всех и вся вокруг, изучая и исследуя. Климов подумал, что пареньку нет и восемнадцати. "И как такого малолетку пустили?" - возмутился мужчина и сделал большой глоток темного бочкового.
   Ему не хотелось ни с кем знакомиться. Не хотелось вновь проснуться в чужой постели. С незнакомой женщиной, от одного вида которой затошнит. Он пришел посидеть и поизучать снующих вокруг людей - пустых и поверхностных в большинстве своем представителей рода человеческого. Таким же становился и он сам. Никому не нужным. Возможно ли, что всего-то в почти тридцать лет человек чувствует, что начинает стареть?
   Климов горько усмехнулся. Может, плюнуть на все, и женится на какой-нибудь девчушке, наивной и доверчивой. И заботиться о ней до беззубой старости. Ключевое слово - забота. Хотелось именно заботиться о ком-то. "Все, старик. Ты спятил!" - грустно подумалось Сержу. - "Заведи кошку. Рин их любит, так что проблем не возникнет".
  
  
   Во втором часу ночи Серж решил, что с него хватит веселья и пива. Об этом свидетельствовали полный мочевой пузырь, норовивший лопнуть и чуть побаливающая голова. Алкоголь долго не брал Климова, поэтому в итоге он остался трезвым, аки стеклышко и от этого факта еще более подавленным. "Интересно, куда делся этот мальчишка? Так быстро пропал..." - эта мысль геройски погибла под напором другой: " А тебе-то что?"
   Он словно вышел на свободу, после нескольких лет заточения. Вдохнул полной грудью ночной морозный воздух, почувствовал свежесть и невесть откуда взявшийся прилив сил. И понял, что жизнь в общем-то - классная штука! С этими оптимистичными мыслями, он отправился домой, надеясь, что его друзья уже провалились в крепкие объятия Морфея.
   Застегивая пальто, Климов завернул за угол и благополучно мог бы пройти мимо груды старых коробок и мусора, если бы не тихие вздохи и всхлипывания. Вглядываясь в темноту, он увидел скрючившееся на земле тело. Парень лежал, уткнувшись в колени, и прикрыл голову руками. А на рукавах некогда белой рубашки застыли кровавые разводы.
   - Эй, парень, ты жив там? - Климову ничего не стоило пройти мимо, и он бы так и сделал, если бы пострадавшим не оказался тот самый паренек, замеченный им у барной стойки. Тело только всхлипнуло и охнуло. - Эй, держись, давай!
   Серж склонился над парнем и постарался привести его в чувства. Зеленые глазища, щедро одаривали слезами покрытые ссадинами губы и кровоточащий нос, и недоверчиво уставились на незнакомца. Климов снял пальто, и, укутав парня, подхватил его на руки, оторопев от того, насколько мало тот весил.
   - Сейчас в больницу поедем. Тебя там подлатают! - преувеличенно бодро отрапортовал Климов, выходя на дорогу и пытаясь поймать такси. Он чувствовал, как хрупкое тело чуть потряхивает то ли от холода, то ли от шока, то ли от всего и сразу. Но изумрудные глаза с завидным упорством продолжали сверлить мужчину, отчего у последнего, уже не от мороза, алели щеки.
   - Спасибо, - пискнуло создание, когда Серж - таки поймал такси и протиснулся внутрь салона, называя водителю адрес больницы.
  
   Мальчишку привели в порядок быстро. Сказали, что ребра целы, почки не отбиты, и нос не сломан. Но очень много ссадин и сильных ушибов, которые еще долго будут давать о себе знать. Была другая проблема.
   - Пареньку повезло. Еще б чуть-чуть и замерз насмерть. Неизвестно, сколько он на морозе пролежал. А вы ему кто, собственно, будете? - соизволил, наконец, поинтересоваться врач, пропуская Сержа в комнату, где лежал парнишка.
   - Эм, брат старший. Вот искал его и...нашел, - врал Климов, вглядываясь в худенькое тельце и чуть подрагивающие во сне ресницы.
   - Мы его, конечно, денечка два здесь подержим. Чтоб в себя пришел. А сейчас пусть спит. Успокоительное подействовало.
   - Я тут побуду, - непонятно зачем промямлил Серж, взглянув на врача.
   - Хорошо. Но снаружи. Он все равно проспит до утра. Пойдемте.
   Он присел на потертый диванчик в коридоре и решил, что домой не поедет. И плевать на все...
  
   ***
  
   Мира влетела в аудиторию, словно ураган Катрина. Она не планировала опаздывать, но вчера ночью ей позвонил Серж и рассказал, почему не придет и из-за кого. Он умолял ничего не говорить остальным, с чем Мира не сразу, но согласилась. И промучилась от беспокойства и любопытства всю оставшуюся ночь.
   А теперь перед ней со скучающими лицами сидели студенты, чуть ли не испепеляя взглядом, жуя жевательные резинки и откровенно зевая. Они ее не стали бы слушать и за все богатства мира. Особенно один из них.
   - Опаздываете, Мира Александровна! Не порядок, - протянул зеленоглазый ненавистный хлыщ с заднего ряда. - Мы ж так хотим лекцию по творчеству Диккенса услышать!
   - Виктор, не могли бы вы помолчать. Преподаватель в аудитории,- голос девушки был спокоен. Или только казался таким.
   - Угу, но минуту назад его не было. Нехорошо заставлять себя ждать.
   - Не вам учить меня правилам хорошего тона, молодой человек, - нахмурилась Мира, чувствуя, как внутри закипает гнев. - Для начала перестаньте разрабатывать челюсти и сядьте ровно!
   - Слушаюсь и повинуюсь! - театрально произнес Пономарев, неотрывно следя за каждым движением, жестом и взглядом Миры. Она была забавной. Необычной. Гордой. Мягкой. Он заметил ее уже очень давно. Наблюдал за ней слишком часто, чтобы это не было подозрительным. И теперь безумно захотелось вывести ее из себя. Увидеть хоть чуточку эмоций, чувств, а не педантичную сдержанность и серьезность.
   - Мира Александровна, можно выйти?! - проорал Пономарев, чуть ли не вскакивая с места. - Мне это просто жизненно необходимо!!!
   - Хватит орать! Идите! - вспылила Мира, стараясь успокоиться.
   - Так просто отпускаете? А вдруг я сбегу? Вдруг я пошел прыгать под машину, с окна выпадать? А вы так просто меня отпускаете?
   - Вы настолько психически нестабильны?!
   - Как знать! - она прекрасно понимала, что Виктор ее провоцирует, но поделать ничего не могла. Уж очень странно на нее действовал этот парень. Неправильно странно.
  
  
   Только к семи вечера Мира смогла освободиться. Сдала отчет. Составила планы работы. Поискала в библиотеке нужную информацию. А еще успела услышать все свежие сплетни с их родной и любимой кафедры. К вечеру навалилась усталость, и безумно хотелось спать. Благо следующий ее день был выходным. Можно было выспаться.
   Вооружившись стопой необходимых книг и распечаток, кое-как, спускаясь по скользким ступенькам с третьего этажа, Мира размышляла о зеленоглазом студенте, очень симпатичном и слишком много занимающим ее думы последнее время. Она бы продолжала размышлять, если бы не оступилась и не приготовилась попрощаться с собой любимой. Вскрикнув, Мира вдруг почувствовала, как чьи-то руки крепко захватили ее в кольцо и прижали к своему телу, спасая от встречи с кафелем.
   - Что ж вы так неаккуратно ходите? - насмешливо поинтересовался Пономарев, продолжая держать Миру в объятиях, хотя опасность давно миновала.
   - Кхм, спасибо. Можно отпускать. Благодарю еще раз, - неприлично раскрасневшаяся девушка принялась собирать рассыпанные по полу книги.
   - Я помогу! - отчеканил Виктор , и почувствовав на себе недоуменный и возмущенный взгляд, добавил: - И только не надо со мной спорить!
  
   ***
  
   Серж вернулся с работы разбитый. Во-первых, потому что поехал туда прямо из больницы. Во-вторых, работенка подвернулась не пыльная. Пришлось напрячься. В-третьих, в перерыве он снова поехал в больницу к пареньку, но тот опять спал. Климов не смог с ним переговорить, поэтому намеревался навестить завтра.
   Он прошел в квартиру, наткнувшись на грустный взгляд Рина, греющего руки о большую чашку дымящегося кофе.
   - Прости, Рин. Я опять не ночевал дома. Но на этот раз, причина уважительная. Я одного человека в больницу отправлял.
   - Не оправдывайся. Я все понимаю, - Соловьев прошел за Климовым в комнату, и добавил: - Поговорить надо.
   - О чем?
   - Я хочу тебе кое-что сказать, - Рин мялся в нерешительности, пока Серж скидывал одежду с твердым намерением принять душ.
   - Говори. В чем проблема?
   - Нет. Ты должен присесть.
   - Рин, что случилось? - мужчина повиновался и присел на край кресла, забеспокоившись от голоса друга. - Что?
   - Я давно хотел тебе кое-что сказать....
   - Да?
   - Серж, я....в общем....я...
   - Да?
   - Понимаешь....я...., - Ринат вдруг глубоко вздохнул и выпалил на одном дыхании: - Я люблю тебя!
   - Пф, Рин, ты чего?! - Серж даже вздрогнул. - Я тоже люблю тебя, друг.
   - Ты не понял! Я люблю тебя! Не как друга! Как мужчину! Как парня! Люблю! - вопил Соловьев, чувствуя, что глаза постепенно увлажняются.
   Улыбка мгновенно сошла с лица Климова. Он посерьезнел. Подошел к окну и закурил.
   - И давно? - только и сумел выдавить мужчина в ответ на умоляющий взгляд Соловьева.
   - Уже семь лет...
   - Что?!
   - Да, семь лет. Люблю. Сильно. И мне уже все равно, что ты об этом подумаешь. Я устал тебе врать.
   - Я пойду приму душ, - спокойно сказал Серж, затушив окурок в пепельнице. Его лицо и голос не выражали никаких эмоций. Он был слишком удивлен. Он слишком устал.
   - Это все, что ты можешь сказать?! Я ведь люблю тебя! Скажи или сделай что-нибудь! Ударь меня, но не игнорируй! Я ведь люблю тебя! - в который раз повторил Ринат, чувствуя, что говорить эти слова не так сложно. Тяжело говорить тому, кто их не оценит.
   Серж замер у двери на мгновение, и, не оборачиваясь, спокойным и твердым голосом произнес:
   - Ты ошибся, Рин. Ты ошибся...
   В каре-зеленых глазах отразилась безумная, нечеловеческая, животная боль...
  
  
   -5-
  

Поцелуй непрошенный,

Словно гость нечаянный,

Губ коснулся вдруг,

Будто пламенем...

Гордость вспыхнула,

Всколыхнулся гнев,

Только сердце - враг,

Сладко дрогнуло...

И теперь душа -

На распутье чувств,

То ли страсть растет,

То ли ненависть.

А от мыслей неприкаянных,

Глухо веет бессонным отчаяньем...

  
   Олег с трудом открыл глаза, чтобы увидеть белый больничный потолок. Все его тело ныло, но, превозмогая легкое головокружение и боль в правом колене, он приподнялся и оглянулся вокруг. Пустая палата, слабо освещаемая по-зимнему неприветливым солнцем: кафельный пол, тумбочка, небольшой диванчик и потертый стул, с аккуратно сложенной одеждой.
   Парень смутно припоминал, что произошло прошлой ночью, пытаясь собрать осколки мозаики воедино. Он вышел из клуба, намереваясь неторопливой походкой добраться до дома. Благо отчим его не ждал, и можно было ничего не опасаться. От мыслей об отчиме Олега передернуло, и к горлу подкатила тошнота. Он не заметил, как к нему подошли трое гопников с невинным, не предвещавшим ничего хорошего вопросом: "Пацан, закурить не найдется?"
   Зачем он только огрызнулся? Мог просто спокойно отдать телефон и деньги и отделаться легким испугом. Но, его чувство справедливости было развито куда лучше, чем собственное худенькое и хрупенькое тело...
   Через некоторое время, лежа на промерзшей земле, он уже готовился к отходу в мир иной, пока не услышал чей-то голос, а затем и не почувствовал, как сильные руки укутывают его в большой теплый плащ и подхватывают, унося в неизвестном направлении. Последнее, что тупая боль не смогла унести из памяти, было только его писклявое "Спасибо" и добрые искорки в глазах сильного незнакомого мужчины.
  
   Дверь в палату приоткрылась с тихим скрипом, и Олегу пришлось оставить тщетные попытки встать с койки, и вернуться в обратное, не очень удобное лежачее положение. Теперь при свете дня парень смог разглядеть вчерашнего спасителя. Высокий и крепкий, с неизменно добрыми, но уставшими голубыми глазами и пакетом апельсинов в руках. Последний атрибут вызвал слабую улыбку на губах парня. Почему пациентам посетители всегда приносят апельсины? Словно эти цитрусовые - панацея от всех болезней.
   Серж подставил стул к больничной койке и сел, не отрывая взгляда от бледного лица парнишки, на котором теперь, словно два больших блюдца, резко выделялись лучистые зеленые глаза. Он не знал, почему таскается сюда уже второй день, но убеждал себя, что это сочувствие и жалость. Так было проще.
   - Ну, здорово, парень. Как себя чувствуешь? - начал Серж слишком бодро, чтобы это казалось естественным.
   - Эм, нормально, вроде, - неуверенно протянул Олег, чувствуя напряжение, парящее над палатой тяжелым облаком. - Спасибо вам большое. Я не знаю, как вас благодарить.
   - Меня Сергеем зовут, или просто Серым, - почему-то не хотелось, чтобы этот парнишка называл его Серж, таким слащавым и непривычным это имя казалось ему в данной ситуации. - Не за что. Любой поступил бы так же.
   - Не уверен. Меня Олег зовут, - парень не знал, позвонили ли его отчиму, но очень хотел, чтобы его не успели поставить в известность. Он просто устал терпеть тиранический режим и нередкие побои. Мать Олега скончалась, когда ему было десять, оставив хрупкого мальчишку на воспитание отчиму-тирану. Отца своего парень не помнил.
   - Ну, я тут решил тебя навестить. Все-таки, ты в таком состоянии вчера был, - говорить было не о чем, но уходить Сержу не хотелось. Слишком одиноким и забитым парень казался. Его хотелось пожалеть и приласкать. "Чушь какая!" - решительно подумал Климов, отгораживаясь от абсурдных мыслей.
   - Еще раз спасибо вам огромное. Я... - Олег не успел договорить, потому что дверь в палату открылась и на пороге возникла тучная ссутулившаяся фигура. Мужчина был рассержен, на скулах играли желваки, а в блеклых голубых глазах стояла ярость. Серж непроизвольно нахмурился, краем глаза заметив, как мальчишка сжался в комок. Маленький, дрожащий комочек.
   - Владимир Евгеньевич...
   - Олежек, наконец-то, а я уж места себе не находил, - Климову показалось, что в мужике погиб великий актер. Уж слишком быстро менялись эмоции на его лице. - Я так волновался!
   - Кхм, ну ладно, я, пожалуй, пойду. На работу пора, - вздохнул Серж, и, поднявшись, незаметно смахнул мобильный телефон парня в карман своего плаща. - Поправляйся, Олег.
   - Спасибо вам большое за этого сорванца! - воскликнул мужчина, подходя к парню, и сжимая его хрупкое плечо с неимоверной силой. - Уж заставил он меня побеспокоиться...
   - Не за что. Всего доброго.
   Серж вышел из палаты, уловив через несколько мгновений угрожающее "ну дома я из тебя всю дурь выбью!", и непроизвольно сжав кулаки. А еще через пару минут он подошел к одной из медсестер, попросил передать мобильный телефон парнишке из 39-ой, в записной книге которого стало на один телефонный номер больше...
  
   Инга закруглялась со сборами на "обожаемую работу", не обращая внимания на обнимающихся Егора и Ташу, на причитающую Миру и бурчавшего Рината.
   - Мышка, нам пора домой. Мы и так уже оккупировали жилплощадь...
   - Ага, как немцы в сорок первом! Нет, вы даже не представляете, как он меня раздражает, - Мира была единственным человеком, умевшим красить губы без зеркала и при этом громко возмущаться. - Это не студент, а наказание какое-то! И все время сверкает этими своими зелеными глазищами!
   - Господи, просто он тебе нравится, балбеска! - Инге надоело слушать вопли и ощущать негативную атмосферу. Ей и самой плохо. Ее спаситель - мистер приятно пахнущий кадык, любезно проводил ее до дома после попытки ограбления, и даже не попросил номер телефона взамен. Это более чем возмущало!
   - Он мне не нравится! Он же мой студент! - покраснела отчаянно запротестовавшая Мира. И этот алый румянец был красноречивее всяких слов. - Он еще маленький...
   - Я умоляю! Между вами всего-то 5 лет разницы! Это ж капля в море...
   - Котя, когда тебя разница в возрасте останавливала? - поинтересовалась Таша, доставая с балкона дорогой фирменный чемодан, вместительный и жутко неудобный.
   - Всегда!
   - Ну конечно! Вот помню, нравился тебе преподаватель из университета твоего...- начала вспоминать Инга, проворно натягивая в коридоре лакированный сапог. - Ему ж 45 было.
   - Ему! Не мне же! - возмущалась Мира, придумывая, как бы сегодня без конспекта лекцию провести. Вчера вроде всю ночь учила. - Хватит, девчонки. Это все конечно мило и романтично, но я не собираюсь идти на поводу у своих эмоций.
   - Ага! Значит, какие-то эмоции он в тебе все-таки, вызывает? - Егор пожалел, что сказал это, наткнувшись на свирепый взгляд карих глаз. Его точно оставят без обеда.
   - Все я улетела! Всех люблю-целую! - Инга побежала к своему шефу, отчетам и драгоценному рабочему калькулятору.
   - Я тоже отчаливаю. Дел по горло. Всем счастливо, - Ринат одел наушники и погрузился в мир музыки, на некоторое время оставляя позади вчерашнее признание, грусть и разочарование.
  
   - Эй, Ринат! - парень не столько услышал, сколько почувствовал, что его зовут. Завернув за угол дома, он увидел Тимура, облокотившегося на капот машины и явно кого-то ждущего. Кого-то, кто сейчас с недоумением и едва уловимым чувством радости, в котором никогда себе бы не признался, застыл посреди дороги и выжидательно сверлил мужчину взглядом.
   - Эм, Тимур? А что вы...ты здесь делаешь? - почему-то сразу захотелось сбежать, и было очень жаль, что Рин не опаздывает никуда в данный момент.
   - Интересный вопрос, - мужчина театрально возвел глаза к небу, словно задумался. У Рината, наконец, появилась возможность разглядеть вчерашнего знакомого при свете дня.
   И глаза у Тимура были серые. Не тусклые и пустые, а удивительно яркие, светящиеся, словно серебро. С веселыми искорками, словно их обладателя ничто не могло расстроить, и шел он по жизни всегда с улыбкой. С короткими, но пушистыми темными ресницами.
   - Я тебя жду! - констатировал очевидный факт мужчина, спуская Рина с небес на землю. Его тело словно пронзил небольшой, но ощутимый электрический разряд.
   - Зачем?
   - Я подвезу тебя. Садись, - Тимур открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и сделал приглашающий жест.
   - Я дойду пешком. Спасибо, - Рин нахмурился, чувствуя себя неловко. Он не до конца понимал ситуацию, и это его страшно бесило.
   - Ринат, ты боишься меня? - усмехнулся мужчина, с удовольствием отметив, как после этого вопроса гневно вспыхнули каре-зеленые глаза.
   - С чего бы это?! - огрызнулся парень и плюхнулся на переднее пассажирское сидение авто, почувствовав, что этого делать все же не стоило.
   В салоне царила вчерашняя тишина. Та же напряженность, смешанная с теплом и уютом обстановки, порождала некоторое смущение и внутреннюю настороженность.
   - Показывай дорогу, - разорвал молчание Тимур, выруливая на другую полосу. - А то я ж не знаю этот район совсем.
   - Зачем ты вообще приехал?
   - Хотел тебя еще раз увидеть. Я же говорил.
   - Зачем?
   - Ты других слов не знаешь? - улыбнулся мужчина, не отрывая взгляда от дороги.
   - Сейчас поверни налево, - спохватился Рин, проигнорировав вопрос и пытаясь вообще как можно реже смотреть на водителя.
   Через десять минут они подъехали к зданию университета, где Рин всеми силами старался пробиться в аспирантуру, попутно подрабатывая секретарем на кафедре философии.
   - Спасибо, что подвез.
   - Все для вас! - промурлыкал Тимур, настраивая радио.
   Ринат решил прояснить все раз и навсегда. Решил, что больше ему не надо недомолвок и проблем. Решил, что больше не хочет видеть этого смущающего настойчивого человека.
   - Послушай, Тимур... - начал было парень, но мягкий бархатистый голос перебил:
   - Послушай, а как ты относишься к тайской кухне?
   - Я..не...Причем здесь это?! - возмутился парень, не особо улавливая смысл вопроса.
   - Отлично. Я заеду за тобой в девять, - не спрашивал, а констатировал факт мужчина, не чувствуя, что его сейчас мысленно убивают всеми известными варварскими способами.
   - Да зачем, черт побери!
   - Я приглашаю тебя на свидание!
   - Слушай же меня, твою мать! Я не... - сильная и теплая ладонь чуть коснулась губ Соловьева, заставляя замолкнуть.
   - Рин, что плохого в том, что я хочу поужинать и побольше узнать о парне, который мне понравился? Я не какой-нибудь извращенец, ищущий приключений на одну ночь. И я не собираюсь делать тебе ничего, пока ты сам этого не захочешь. И я осознаю, что ты можешь быть не свободен, но ты мне нравишься. И я хочу узнать тебя получше. И что поделать, я упрям!
   - И прямолинеен, - нервно сглотнув, произнес Ринат, стараясь не замечать, как розовеют щеки и сердце сбивается с ритма.
   - Извини, но мне показалось, что я должен использовать шанс, пока ты не улизнул от меня. Я заеду за тобой в девять, Рин.
   Парень выскочил из машины, слыша звук мотора и визг колес, уже решив, что сегодня вечером забаррикадируется в квартире...
  
   Инга не забыла пилочку для ногтей, чему была несказанно рада. Иначе, просто не смогла бы выдержать полуторачасовую планерку от шефа, сияющего, словно начищенные гуталином туфли. Прирожденным оратором шеф не был, и приходилось собирать в кулак волю и терпение, чтобы не заснуть.
   Со стуком в дверь в кабинет пришло оживление. Шеф расцвел в улыбке, увидев вошедшего мужчину.
   - А, Сергей Игоревич, здравствуйте. Вы как раз вовремя, - Инга подняла голову и в ужасе застыла. Мужчина ее мечты стоял рядом с шефом в дорогом костюме и приветливо всем улыбался. - Рад представить вам моего заместителя, Дорохов Сергей Игоревич.
   "Черт! Он же теперь мой босс!" - Соболева не переставала сверлить мужчину взглядом. - "И за что мне это? Я что в прошлой жизни провинилась?"
   Сергей выхватил свою случайную знакомую взглядом и ничуть не удивился. Ее личное дело он уже полистал и теперь был рад созерцать недоуменное выражение мордашки темноволосой бухгалтерши.
   "Интересно, получится закрутить с ней роман, наплевав на работу и субординацию?"
  
   Серж неспешно прогуливался по парку. Его мысли, совершенно не подчиняясь разуму, возвращались к хрупкому зеленоглазому мальчишке. Очень уж хотелось его защитить. Инстинктивно, без всяких сомнений. А одного взгляда на отчима парня хватило бы, чтоб забрать Олега побыстрее и подальше, наплевав на условности и проблемы.
   Он напоминал маленького беззащитного котенка, оставленного мокнуть под дождем. А Серж любил котят. Олег мог бы стать младшим братом Климова - тем, кого мужчина всегда хотел иметь, но так и не получил.
   Воздух наполнился упоительной мягкостью и чуть ощутимой прохладой. Просто вдохнув поглубже, можно было почувствовать, будто жизнь становится лучше и настроение стремительно несется вверх. Из кармана куртки настойчиво доносилась мелодия мобильного.
   "Летний дождь, летний дождь
   Начался сегодня рано.
   Летний дождь, летний дождь
   Моей души он моет раны.
   Мы погрустим с ним вдвоем...
   У слепого окна..."*
   - Алло? - Климов уже заворачивал к дому, но голос абонента заставил его остановиться.
   - Сергей...Эм, здравствуйте, это Олег, - голос парня был уставшим и почти неслышным из-за гудящих в трубке машин и шума прохожих.
   - Да, Олег. Что-то случилось? - Серж бы удивился, насколько заботливо звучит его голос, если бы не поглощен разговором.
   - Нет. Просто...Я нашел ваш номер...и...вы же специально его туда вбили?.. Я...мне....
   - Тебе помочь чем-то? - Сержу надоело слушать бормотание парня.
   - Угу. Могу я переночевать у вас? - не учись Климов долгое время держать эмоции под контролем, давно б скопытился.
   - Так-с. Записывай адрес....
  
   Через полчаса Олег стоял с небольшой спортивной сумкой у нужной ему квартиры. Он смущался, боялся, стеснялся. Когда он просмотрел свой мобильник и нашел номер Сергея, то удивился и обрадовался одновременно. Он интуитивно доверял этому человеку. Возможно из-за доброты в глазах, возможно из-за того, что тот пришел на помощь в трудную минуту.
   Дверь внезапно распахнулась. Серж стоял в одних пижамных штанах и недовольно таращился на паренька.
   - Ну чего ты жмешься, как баба на пороге??? Проходи!
   Они сидели на кухне и пили зеленый чай. С вишневым пирогом. Как, оказывается, оба любили. Серж дождался, пока парень перестанет шугаться и начал допрос:
   - Итак, я слушаю.
   - Я...В общем, я живу с отчимом...И он очень жестокий человек, - Олег сильнее сжал ладонями горячую кружку.
   - Это я уже понял. Противный тип.
   - Да. И я...я терпел долго. А сегодня уже не смог, - только сейчас Серж вспомнил, что парнишка все время хватался за правый бок и прихрамывал на правую ногу, пока пытался дойти до кухни.
   - Избил?
   - Д...да.
   - Мудак.
   - Вы...ты единственный, у кого он не станет меня искать....кого он не знает...И я...
   - И ты решил переночевать здесь. Без проблем, Олег. Ты правильно сделал, что позвонил мне, - Климов поднялся со стула и прошел в гостиную. - Пошли. Я постелю тебе поистине царское ложе. Я живу с другом, но он куда-то делся. Так что не пугайся с утра, когда увидишь его недовольную сонную физиономию.
   Серж говорил и говорил, не понимая, что слова "мой друг", парень истолкует неправильно. Олегу достался разложенный прочный диван, на котором так любили валяться Инга и Мира, заходя после работы. Климов краем глаза наблюдал за парнем, готовясь в случае чего оказать помощь, или, не дай Бог, скорую вызвать.
   - Ладно, парень. Вот. Отдыхай. Завтра мы все решим, - мужчина готовился отойти в спальню, но был пойман холодными тонкими пальчиками чуть выше локтя. - Что?
   - Спасибо за все, - шепнуло эфемерное зеленоглазое создание, и чуть коснулось теплыми губами губ Сержа. Слегка. Ощутимо. Ароматом вишни. Ново настолько, что у Климова екнуло сердце.
   - Э...Спокойной ночи, - выдавил Серж, проходя в комнату, оставляя недоумевающего парня за спиной, и пытаясь решить: промахнулся ли Олег мимо его щеки, или товарищ Климов действительно ни хрена не понимает в этой жизни....
  
   * Бумбокс. Летний дождь.
  
  
   -6-
   Часть 1.
  

Человек имеет право на счастье.

Даже если ему самому кажется, что он недостоин этого.

   Ринату не удалось остаться незамеченным. Он специально задержался в университете, чтобы избежать встречи с Тимуром. Но, видимо, Судьба имела на его счет другие планы, потому что в 20.50 к зданию подъехала уже до нервной дрожи знакомая машина, и тут же мобильный Рина затрещал как сумасшедший. Соловьев совсем не хотел брать трубку. Совсем. Но почему-то пальцы сами нажали кнопку принятия вызова.
   - Алло, - голос немного дрожал.
   - Привет. Я жду тебя внизу, - все тот же жизнерадостный голос все так же не терпел возражений.
   "Чертов приставучий мужик! Надоедливый, самонадеянный! Наглый!" - гневу Рина не было предела. В данном случае негативные эмоции лились через край. Но не столько на Тимура, сколько на себя самого. Он только вчера признался, наконец, любимому человеку в своих чувствах, а его уже достает другой. И, кажется, достает успешно. Судя по тому, как краснеют щеки, дрожат коленки, и ноги сами ведут тело к выходу. "Я совершенно не понимаю себя! Совершенно! Надо отказать ему! Надо..." мысль внезапно оборвалась, а волна гнева улеглась, стоило только увидеть Тимура в сером пальто, стоящего у машины с сигаретой в руках и букетов цветов. Гнев улегся, но пришли раздражение и смущение, плохо скрываемые.
   - Привет, это тебе, - мужчина протянул букет розовых лилий Рину, который итак ужасно неудобно чувствовал себя в данной ситуации, а тут еще и цветы ему дарят.
   - Спасибо. Но я не девчонка!- буркнул парень, садясь в автомобиль. Он решил пока не говорить, что терпеть не может лилии.
   - Я уже это заметил вообще-то, - хмыкнул Тимур, садясь на место водителя. - Ну, поехали.
   Машина плавно тронулась с места. И весь путь до ресторана прошел в молчании. Все это время Рин как-то неосознанно для себя поглядывал в сторону Тимура и пытался понять, что же такого в этом мужчине особенного или необычного.
   Ровный профиль, можно даже сказать суровый, что необычно при таких мягких чертах лица. Волосы всегда в творческом беспорядке. Нижняя губа закушена. Уже который раз Тимур так делает, когда сидит за рулем и следит сосредоточенно за дорогой.
  
   Здание ресторана оказалось очень небольшим, вопреки ожиданиям Соловьева и находилось в районе, в котором он никогда не был. Даже проездом. Он никак не мог расслабиться, но Тимура это не беспокоило. Ринат ему понравился с первого взгляда этими своими двуцветными глазищами и этой манерой краснеть и прятать взгляд за челкой. Прошло уже много времени с тех пор, как Тимур расстался со своим партнером. Он уже соскучился по чувствам. И тут появился этот смешной сердитый парень. Так почему бы и нет?
   Они прошли в помещение, присели за резной столик и оба, не сговариваясь, заглянули в меню. Просто . В молчании. Рин не знал и половины ингредиентов, указанных под каждым блюдом.
   - Что-нибудь выбрал?
   - Эм, у меня аллергия на все, что ползает, - предупредил Рин, услышав, как рассмеялся мужчина, и нахмурился еще больше.
   - Ты забавный! Закажи тогда просто суп с морепродуктами, рис с кокосом и ананасом и что-нибудь на десерт.
   - Я не какая-то там зверюшка, чтобы быть забавным, - Рин пролистал ради приличия меню еще разок и отложил в сторону, уже выбрав заказ.
   - Извини, не хотел обидеть. Может, ты перестанешь хмуриться?
   - Я думаю, зря ты со мной возишься. Чего ты от меня хочешь? Я ведь не смогу ответить тебе взаимностью, и ...
   - Начнем с того, что взаимности я от тебя не жду. По крайней мере, пока. А вот узнать тебя мне хотелось бы получше.
   - Но зачем ты так настойчиво этого добиваешься? Мы знакомы-то всего день! Я не привык к такому вниманию. И это смущает и злит. И настораживает, - Ринат не поднимал взгляд, боясь прочитать ненужные эмоции в глазах мужчины. Он действительно был растерян. А оттого, что не привык таковым быть, становилось только хуже.
   - Ты мне нравишься. И прости, но этого запретить ты мне не можешь. Так что, пожалуйста, перестань хмуриться и спрячь свои колючки. Я не съем тебя. Пока, - вновь повторил мужчина, и улыбнулся.
   Соловьев поднял взгляд, откинув челку со лба резким движением головы, и фыркнув, произнес:
   - Я костлявый. И колючий. Но если не боишься, для начала расскажи мне о себе...
  
   ...Когда с собеседником приятно общаться, время по закону подлости ускоряет бег, и с трудом успеваешь заметить, как много его прошло. А с Тимуром было очень приятно общаться. Его жизнь была интересна. Ринат узнал все. Как из простого молоденького курьера вырос солидный владелец крупного ресторанного бизнеса. Как человеку нужно учиться преодолевать собственную гордость и карабкаться наверх, обходя препятствия. Как можно не падать духом, когда все дорогие люди поворачиваются к тебе спиной в трудную минуту.
   Когда Тимур говорил о своих родителях и братьях, Ринат заметил, сколько любви и уважения было в его взгляде. Сам же Рин за весь вечер поддерживал только отвлеченные темы, не вдаваясь в подробности своей жизни, чем еще больше заинтересовал Тимура. Ну нравился мужчине этот чудной паренек, сверкающий недовольным взглядом и вечно сутулящийся! И с этим ничего уже не поделаешь. А Тимур человек терпеливый...
  
   Ринат оказался у дома только во втором часу ночи. Его доставили с комфортом. Чуть раскрасневшегося от выпитого вина, и с неизвестно почему растрепавшимся букетом лилий. Он никогда раньше не задерживался настолько долго, стараясь не оставаться у редких в его жизни парней на ночь. Но сегодня ему домой не хотелось. Соловьеву было спокойно. Возможно так действовало вино, возможно - Тимур. А скорее всего - все сразу. Но черта с два он признается, что ему хорошо в обществе этого мужика!
   - Спасибо, что подвез, - стараясь как можно скорее вылезти из машины, пробормотал Рин, чувствуя сонливость.
   - Не за что. Так ты уже уходишь? - поинтересовался Тимур, подходя к растерявшемуся парню. - Я так ничего о тебе и не узнал.
   Ринат легко и ненавязчиво, совершенно неожиданно для себя потерял пути к отступлению, оказавшись между машиной и мужчиной с мерцающими в темноте глазами.
   - Я люблю слушать, а не говорить. Зато я знаю, о тебе, - глаза совсем не хотели останавливаться на четко очерченных пухлых губах. Совсем не хотели, но в горле пересохло.
   - Да. И это меня удручает, - Тимур наклонялся все ближе и ближе.
   - Я терпеть не могу лилии, - не зная, зачем проинформировал Рин, после услышав возмутительное: "Я учту на будущее". - Будущего у нас не буд...
   И тут Тимуру пришлось его прервать. И сделать это хотелось давно. Это был внезапный чувственный порыв, нашедший выражение во властном поцелуе. У Рина были прохладные мягкие губы, которые никак не хотели отвечать на прикосновение. Но вскоре расслабились и уступили. Соловьев вздрогнул, когда почувствовал сильные руки на спине, прижимающие его к чужому телу. Его разум прятался в тумане, позволяя губам чувствовать упругие и чуть солоноватые губы Тимура, его теплый язык, его прикосновения.
   - Спокойной ночи, Рин,- неожиданно прервав поцелуй, произнес мужчина, и быстро сев в машину, уехал, оставив парня с осоловевшим взглядом, спутанными мыслями и бешено колотящимся сердцем.
   Соловьев был слишком погружен в раздумья, поэтому со спокойной совестью прошел мимо гостиной, лишь краем глаза, заметив беспокойно ворочающееся инородное тело на диване. Он слишком устал, чтобы узнавать, почему в их с Сержем квартире, на его любимом диване сопит хрупкий незнакомый паренек...
  
   ***
   Олег разлепил глаза, почувствовав на себе чужой взгляд. Он даже во сне почувствовал неловкость от этого факта. На него смотрел сонный хмурый парень, сидящий в дальнем углу дивана со скрещенными на груди руками.
   Парень показался Олегу симпатичным и миролюбивым, хоть и сидел, насупившись и с подозрением разглядывая его. Темные волосы были взлохмачены, а нахмуренные брови выражали работу мысли. Напряженную работу.
   - Ты кто? Я тебя не знаю, - наконец буркнул парень.
   - А ты кто? - спросонья поинтересовался Олег, хлопая своими зелеными глазищами.
   - Я Ринат. Близкий друг Сержа.
   - А я Олег. Его знакомый, - совершенно честно признался парнишка и вспомнил, как перед сном Серж упоминал о сонном и брюзжащем друге, который куда-то запропастился.
   - Понятно. Я про тебя раньше не слышал.
   - Мы познакомились недавно при не совсем приятных обстоятельствах.
   - Ааа... - многозначительно отреагировал Соловьев и, зевнув, пошел на кухню варить кофе. Только кофе. И ничего, кроме.
   - А с лицом чего? - остановившись в дверях, поинтересовался Рин.
   - Неприятные обстоятельства.
   - Ааа...
  
   - Я вижу, вы уже успели познакомиться?! - раздался бодрый голос и глубин комнаты. - Доброе утро, Олег. Как спалось?
   Серж не страдал никакими комплексами и всегда любил демонстрировать желающим свой подтянутый торс и длинные ноги. Поэтому вышел из комнаты почти в чем мать родила, чем немало смутил резко отвернувшегося и покрасневшего парнишку.
   - Ты бы хоть оделся что ли! - буркнул Соловьев, недовольным взглядом следя за незнакомым мальчишкой, и чувствуя странное покалывающее чувство в районе сердца.
   - Да ладно! Все свои! - отмахнулся Климов и прошел в ванную. Олег покраснел еще больше, а Ринат только крепче сжал горячую кружку с кофе, из-за внутреннего негодования не чувствуя обжигающий жар.
  
   - Скажи, а тебе не интересно, где я был вчера? - Климов даже вздрогнул от неожиданности, когда услышал голос Рина.
   Серж так мечтал о прохладном бодрящем душе и Мириных пирогах с черникой, что даже не сразу вернулся в реальность, стоя под освежающими струями воды.
   - Ну, друг, ты ж уже не маленький. Ну, где был? - словно делая одолжение, поинтересовался мужчина, доставая с полки гель для душа.
   - На свидании, - о том, с какой надеждой на ответную реакцию, эти слова произносил Соловьев, было известно только ему одному.
   - Молодец. Я рад за тебя, - и ничего больше. Ни единой эмоции.
   - Тебе ведь совсем все равно, да? - горько ухмыльнувшись, спросил Рин, чувствуя, как сердце затапливает тоска, к которой давно пора бы привыкнуть, но почему-то не получается.
   - Что ты хочешь, чтобы я ответил? - вновь тот же серьезный голос, такой несвойственный Сержу.
   - Что тебе это не нравится.
   - Я очень рад за тебя, дружище. Это мои настоящие чувства.
   - Я уже очень давно это понял, - сказанное тихим голосом, но сильно полоснувшее по сердцу Климова. Он не сможет дать то, что от него хочет дорогой ему человек. И только время это докажет и поможет Рину начать заново с кем-нибудь другим. А пока Климов слышит только грустное и задумчивое:
   - Остается только наконец-то принять это...
  
  
   часть 2.
  
   - Почему бы тебе не рассказать, что с тобой такого интересного вчера происходило? - Рин старался спокойно поглощать свою законную третью кружку кофе за утро, не обращая внимания на застывших в ожидании Ингу и Миру.
   Они обе как назло никуда не торопились и Соловьев уже пожалел, что вообще проснулся и приперся к ним завтракать. Эти девушки всегда добиваются, чего хотят. А сейчас по горевшим любопытством глазам было видно, что они всеми фибрами души желают знать, как прошло свидание.
   - Все было нормально, - невозмутимо, прилагая неимоверные усилия, произнес Рин и уткнулся в журнал.
   - Это был такой информативный ответ, - скуксилась Инга, и с досады даже промахнулась подводкой мимо глаза. - Мы же все равно не отстанем. Так что рассказывай!
   - Все прошло хорошо. Правда. И во втором часу ночи я был дома.
   - Предположим, что то, как ты оказался около подъезда мы с Ингой видели, - начала Мира, с удовольствием отмечая, чуть заалевшие щеки друга, - и возможно даже видели, какое умилительное прощание у вас было.
   - Ничего милого я не заметил! - вскрикнул Рин, еще сильнее вспыхнув, и понимая, что только что его хладнокровие и сдержанность постигло фиаско.
  
   - Народ, чего за шум, а драки нет? - Серж вошел в коридор, таща за собой что-то маленькое и явно сопротивляющееся. - Хочу вас познакомить с одним хорошим человеком.
   Так как Ринат уже видел это зеленоглазое существо в своей квартире, он не посчитал нужным отрывать взгляд от журнала, в то время как девушки во весь свой зрительный аппарат уставились на хрупкое зеленоглазое чудо, мявшееся на пороге кухни, грустное и потерянное.
   - Какой милашка!!! - взвизгнула Инга, забыв, что с набитым ртом это звучит устрашающе.
   - Вот это существо с одним накрашенным глазом зовут Инга, Олежек, - Климов дружески похлопал парня по плечу. - С Рином ты уже знаком. А вот эту девушку зовут Мира.
   - Здравствуйте, - пискнул парень, добавив: - Приятно познакомится.
   - Нам с тобой тоже, ОЛЕЖЕК, - улыбнувшись, ответила Мира, не преминув поинтересоваться: - И где же тебя такого милого нашли?
   - Сергей мне очень помог. И я благодаря его доброте оказался тут.
   - Я вам все расскажу потом! Отстаньте от человека,- нахмурился Климов и хозяйской походкой направился к холодильнику. - И дайте чего-нибудь пожрать!
   - Олег, проходи и не бойся, мы травоядные! - улыбнулась Инга и одевшись, в кой то веки спокойно и не торопясь, побежала на работу, на прощание искренне добавив: - Очень рада познакомиться с тобой, милашка!
   - Конечно, рада. Симпатичные мальчики - наша слабость, - хихикнув, сказала Мира, краем глаза подмечая, как напряженно и хмуро выглядит Ринат, смущенно и отстраненно Олег, и расслабленно и довольно Серж. - Сидите тут и когда придет Таша, спрячьте Олега подальше....иначе парнишке кранты! А мне пора вбивать в остолопов новую порцию знаний.
  
   "Сказать - не сказать. Сказать - не сказать" - думала Таша, расхаживая по ванной комнате взад-вперед, благо габариты помещения позволяли. Может, Егору пока знать необязательно и главное самой свыкнуться с этой мыслью...Но если не говорить собственному мужу, то и друзья знать не должны....Получается, Таша должна молчать, как партизан в штабе врага. Это просто. Проблема только в том, что Таша не умеет молчать...Тем более. о такой новости...Самой неожиданной и замечательной...
   Поэтому, девушка решила, что вечером всем ее любимым и близким людям все будет известно....
  
   Климов просидел без дела до обеда, бездумно и бесцельно переключая каналы. Ринат смотался в свой институт, а девчонки убежали на работу. Сейчас, как никогда Серж отмечал все недостатки работы на дому, потому что свободного времени было навалом, а занять его не представлялось возможным. Оторвавшись от экрана телевизора, Серж повернулся к дивану. Олег дремал, свернувшись калачиком и облокотившись на подушку. Даже во сне его густые темные ресницы беспокойно трепетали. И парень вообще был весь такой маленький, беззащитный и просто молил о помощи. Хотя, Климову с его врожденным чувством гиперопеки могло так только казаться.
   Странно складывается жизнь. Он помог пострадавшему парню. И проникся к нему симпатией. Что-то было такое в этом светловолосом пареньке, что заставляло Сержа умиляться. Его, этого прожженного мачо, покорителя женских сердец. Может, о таком младшем братишке он и мечтал всегда? И сейчас, глядя на Олега, Климов чувствовал, как что-то теплое и доброе разливается по сердцу.
   - Тебе не говорили, что неприлично пялиться на спящих людей? - пробормотал Олег, приоткрыв один глаз. - Ты протрешь на мне дырку.
   - Кхм, поговори мне еще, мелочь пузатая, - кашлянув и притворно нахмурившись, буркнул Серж, вскакивая с дивана и решая, что кофе сейчас было бы очень кстати.
   Он уже не видел, как смущенно и вместе с тем довольно ему вслед улыбается зеленоглазый сонный паренек...
   Глава 7.

Так как в древности писать умели преимущественно мужчины,

все неприятности и беды были приписаны женщинам...

   "Гребаные пробки!" - ворчала Инга, подруливая к зданию работы, опаздывая на час, искусав от волнения губы. И как назло она еще и важные бумаги дома забыла. Если шеф не съест ее с потрохами, то его зам точно это сделает. При воспоминании о своем знакомом, так некстати оказавшимся ее начальником, мечтательная улыбка, обойдя препятствия в виде нравственных принципов и соблюдения строжайшей субординации, все-таки появилась на губах. Дорохов Сергей Игоревич. И имя то какое запоминающееся. Не крикливое и не аристократичное. Но приятно звучит. Ее этот мужчина интересовал. Еще с самой первой встречи. Инге редко удавалось встретить такой экземпляр на просторах необъятной Родины, и от этого еще ценнее он был.
   Нельзя сказать, что мужчины были редки в ее еще недолгой жизни, но мало кто задерживался в ней надолго, достучавшись до сердца Соболевой. Она искала в отношениях равноправия, кое было практически невозможно при потребностях некоторых ее возлюбленных быть абсолютными доминантами. Поэтому ее жизнь текла размеренно в кругу близких друзей и кучи бухгалтерских бумаг, изредка разбавленная романтическими увлечениями, согревающими и душу, и тело.
  
   - Инга, ну наконец-то ты появилась! - вздохнула с облегчением Варвара - коллега по работе и жуткая сплетница, что очень ценилось в их дружном женском коллективе. - Сергей Игоревич уже раза три спрашивал, куда ты делась. Кажется, тебе сейчас будет нагоняй. Он отчеты просил.
   - Отчетов нет. Я их дома забыла, - спокойным монотонным голосом произнесла Соболева, отправив сумочку на свой рабочий стол. - Завтра принесу. Невелика беда.
   Ей удавалось прятаться от зама еще пару часов, но, как известно, от судьбы не убежишь, и кара все-таки настигнет.
   - Хана тебе, Инга, - задумчиво предрекла Варвара как раз в тот момент, когда к ним зашел Дорохов, и раздраженно покосившись на Ингу, проскрежетал:
   - Инга Евгеньевна, попрошу вас пройти ко мне в кабинет с отчетами. И с кофе.
   - Спешу и спотыкаюсь, - подумала про себя Инга, но все-таки покорно поплелась к заму.
  
   Дорохов был крайне возмущен. Больше всего на свете он ценил профессионализм и пунктуальность. И пусть ему очень нравилась эта стройная брюнеточка, но не будет же он снисходителен к тому, что она опоздала на час! Женщина имело право, в представлениях Сергея, опаздывать только в одном случае - на свидание. Но работа есть работа, какой бы скучной и монотонной она не являлась.
   Сейчас она зайдет в кабинет и получит от него выговор за непунктуальность. Поэтому нужно ровно сесть в кресле и убрать эту мечтательную улыбку с лица, заменив на непрошибаемое выражение и недовольный оскал.
   - Сергей Игоревич, я пришла, как и вызывали, - Соболева чуть надула губки и придала лицу глубокую подавленность. Она очень виновата и сейчас всем своим видом даст это понять. Работает безотказно.
   - Почему вы позволяете себе опаздывать без уважительной причины на работу на целый час? - он пристально смотрел на Ингу, отмечая, что это чисто эстетическое удовольствие.
   - Я прошу прощения, Сергей Игоревич. Этого больше не повторится. Пробки.
   - Хорошо, прощаю. Но в первый и последний раз. Я ценю пунктуальных и добросовестных людей. Давайте отчеты, - и с этими словами выражение лица Соболевой стало совсем убитым.
   - Я их дома забыла, Сергей Игоревич. Извините пожалуйста, - она не отвела взгляда, столкнувшись с чуть прищуренными голубыми глазами зама. Ну не убьет же он ее, в конце-концов.
   - Лучше бы вы голову дома забыли! - рыкнул Дорохов. Ну как можно быть такой безалаберной?! - Они нужны мне в срочном порядке. Через полтора часа у нас совещание!
   - Я сейчас съезжу и привезу их сюда!
   - Времени нет. Поэтому поехали! - сорвавшись с места, заключил
   - Куда??? - ужаснулась Соболева, глядя на Дорохова. Может он маньяк и увезет ее куда-нибудь и закопает за эти несчастные отчеты, на которые она еще к тому же сегодня чай чуть не пролила.
   - Как куда? К тебе.....вам....за отчетами и на совещание!
   - Но...это же...
   - Да-да. Но в следующий раз важные бумаги не будете забывать.
   - Угу, - пробормотала Инга, решив, что день сегодня будет веселый...
  
   "Это просто отвратительная, никчемная жизнь с этими отвратительными никчемными лекциями и вообще..." - возмущалась про себя Мира, пока поднималась к декану, попутно отряхиваясь от снега, предательски заполнившего капюшон ее пальто. Сегодня ей предстояло всего- то ничего: потерпеть с пятым курсом одну пару, совещание на кафедре и поход на рынок. А потом целый день она посвятит себе и друзьям.
   - Здравствуйте, Мира Александровна!!! - завопил кто-то совсем рядом с ней так, что ее барабанные перепонки чуть не лопнули.
   - Пономарев!!! Чего вы так орете!?- вздрогнула Мира, цепляясь мгновенно раздражающимся взглядом за зеленоглазого выпускника. Этот мужлан, именно не парень, а мужлан жутко ее раздражал. И не тем, что нравился, как считают все ее друзья, без исключения. А тем, что был такой наглый, невоспитанный, самоуверенный хлыщ! Вот.
   Только почему тогда она покраснела, как помидор, услышав почти у самого уха:
   - Просто я очень рад вас видеть, знаете ли....
  
   - И таким образом, промежуточная аттестация выпускников показала, насколько возросла успеваемость у некоторых студентов. Замечательно, - вещал декан, размахивая ведомостью оценок с блаженным и довольным выражением лица, пока преподавательский коллектив, включая Миру, посматривал на часы, думая, как бы побыстрее смыться.
   "Скорее бы уже домой попасть. Еще обед готовить" - мелькнула в голове девушки мысль, после которой, как по мановению волшебной палочки, декан воскликнул: "Совещание окончено. Спасибо за внимание".
   Кабинет опустел в один миг. Было даже немного завидно, с какой световой скоростью могут носиться преподаватели филологического факультета. Мира вздохнула, поправила пальто и спустилась вниз, чтобы столкнуться с наглой, вездесущей персоной, явно кого-то поджидающей.
   - Мира Александровна, вы уже домой? - Вик, а если говорить просто, то Виктор Пономарев, стоял в холле университета, прислонившись спиной к одной из колонн, которая так некстати для Миры, и так кстати для него, преграждала путь к выходу.
   - Пономарев, вы почему здесь до сих пор?? У вас лекции закончились давно! - девушка старалась всячески избегать зрительного контакта с пронизывающими насквозь зелеными глазами, поэтому насупилась и сделала вид, что ищет что-то в мобильном телефоне с неимоверным усилием.
   - Я жду вас вообще-то.
   - Зачем м..меня? - плохо скрываемый ужас и недоумение в голосе Миры вызвали ухмылку у Вика.
   - Я хочу проводить вас до дома, - оставалось только добавить "это же очевидно, дура"....
   - К сожалению или к счастью, я не домой сейчас направляюсь, поэтому зря ждали, - почувствовав себя победительницей, мира направилась к выходу, неожиданно услышав:
   - Я все-таки провожу, так что терпите мое общество, мира Александровна...
  
   И он проводил. Сначала таскался за ней по рынку. Потом собственническим тоном велел не пререкаться и взял из ее рук пакеты. Затем довел до подъезда. Если по дороге до дома Мира еще хоть немного сдерживалась, внутренне негодуя, фырча и ужасно краснея, то у дверей подъезда запас терпения, словно воздушный шарик, лопнул окончательно и бесповоротно.
   - Какого черта вы таскаетесь за мной, Пономарев?!! - закричала девушка, вырывая из его рук пакеты и швыряя их на лавку. - Что вы себе позволяете!?
   - Мира, не кричи так громко! Я тебе сейчас объясню.
   - Какая я тебе, МИРА! Обращайся ко мне по имени-отчеству!
   - Ты мне нравишься, - Виктор подходил ближе и ближе к совсем растерявшейся на секунду девушке. - Очень. Слишком, чтобы просто так тебя отпускать.
   - Да что значит нравлюсь!??? Я же преподаватель!! А ты наглый студент! - Мира разозлилась и уже давно наплевала на пакеты с продуктами и наверняка голодных друзей. Какое этот мальчишка имеет право ей такие вещи говорить....такие...смущающие!
   - Не перестанешь орать - поцелую! - проинформировал Виктор, с удовольствием отмечая, как вытянулось в немом отчаянии лицо девушки.
   - Кто тебе позволит!? Ты, мелкий, напыщенный... - Мира не доорала свою гневную тираду, потому что ее наглым образом поцеловали. "Пацан сказал - пацан сделал" - мелькнула внезапная мысль и потонула в затуманенном сознании, скончавшись от наплыва чувств. Она даже забыла, как дышать надо. А когда Пономарев оторвался, наконец, от ее раскрасневшихся губ, кажется, даже охнула.
   - А теперь, давай я пакеты то занесу к тебе в квартиру, - Вик зашел в подъезд, но Мира была в слишком сильном ступоре, чтобы хоть как-то возразить молодому человеку...
  
   Терпение Таши лопнуло. К обеду. Приблизительно в тот момент, когда Егор оказался в коридоре их квартиры. Мужчина даже не успел снять куртку, как был в буквальном смысле слова сбит с ног своей неугомонной женой. Он заметил, как припухли и покраснели ее губы от частых покусываний. Она всегда так делала, когда задумывалась или волновалась. Таша уже была одета, значит они снова пойдут к друзьям в гости. А раз они идут туда в разгар обеда, его малышке-жене нужно что-то сообщить всем тем, без кого она не мыслит своей жизни.
   - Я все понял. Тогда раздеваться не буду. Что хотела рассказать? - Егор с бескрайней теплотой смотрел на просиявшую Ташу, обхватив ее руками за талию.
   - Егорка.... а нас скоро трое будет! - и дальше Таша не успела охнуть, как закружилась в объятиях мужа по комнате, чувствуя на щеках, губах, шее поцелуи.
   - Ташка! Ташка! Ташка! Я так счастлив, - здоровенная детина сжимал в объятиях свою мышку и чувствовал, что теперь не испугается, если даже мир рухнет. -Люблю тебя, мышка!
  
   Вы когда-нибудь видели двоих голодных мужчин, рыскающих по кухне с ломтем батона во рту, чтобы не поминать этих непунктуальных женщин? Вот именно так и выглядели Рин, вернувшийся из института, и Серж, уставший от компьютера, встретившиеся на кухне у Миры и Инги, и постоянно смотрящие на часы.
   - Я сейчас только документы возьму, Сергей Игоревич. Проходите! - Инга влетела в квартиру в поисках нужных бумаг, не сочтя нужным представить высокого широкоплечего мужчину, беспокойно меряющего шагами коридор. - Я сейчас!
   - Не торопитесь, Инга! - запротестовал мужик, недоуменно уставившись на жующих Рина и Сержа.
   - Ах да, оголодавшие с севера, это мой начальник, Дорохов Сергей Игоревич, - так к слову добавила Инга, роясь в завалах журналов на обеденном столе. - Эти жующие существа мои друзья, Ринат и Сергей.
   Парни поочередно кивнули, а Дорохову стало любопытно, что ж это за компания такая у них. Впрочем, ему вскоре предстояло это узнать, ибо в него и врезался Вик, то и дело поворачиваясь, чтобы проверить не хочет ли Мира всадить ему в спину нож за такой наглый и неожиданный поцелуй. Хотя ему было все равно. Он был счастлив.
   - Эм, здравствуйте, - парень осторожно поставил пакеты на пол и попал под пронзающий обстрел четырех пар глаз. - Мира....
   - Так, я пришла. Сейчас буду готовить. Вон с кухни все. А ты, Пономарев, вон из моего дома! - Мира летала по стратегически важной кухне и старалась не думать, почему ее сердце так учащенно бьется.
   - Мира, я никуда не пойду! - уперся парень и даже не замечал, с каким любопытством его все разглядывают.
   - Господи, а ты то кто? - Инга даже забыла о документах, которые искала и о шефе, как никогда ощущавшем себя сейчас не в своей тарелке.
   - Так, это студент, невоспитанный и наглый. И он уже уходит.
   - Меня зовут Виктор. Я парень Миры. Ну, будущий.
   - Не прошлый, не настоящий и не будущий! - завопила Мира.
   - А это уже интересно! - задумался Рин, скрестив руки на груди.
   - Аааа, так это тот студент что ли? Который особенный? - изрек Серж и благополучно подавился батоном, когда получил от Инги под дых.
  
   - А что здесь происходит? - спросил Егор, заходя в квартиру, пропустив Ташу вперед.
   - Да, что за митинг гринписовцев? - Таша была недовольна тем, что в квартире ее любимых подруг находились мужчины, про которых она ничего не знала. Это немного удручало. - Кто это тут у нас такие???
   - Это Сергей Игоревич, мой босс, - ответствовала Инга.
   - А это Пономарев Виктор, мой студент, - пробубнила Мира, но Таша итак уже это поняла. Ну что ж лишние люди не играют никакой роли. Пусть знают!
   - Я вам тут кое-что рассказать хотела! - начала было Таша, но Дорохов сказал:
   - Инга, может вы потом решите проблемы. Совещание!
   - Подождет ваше совещание! - вспылила Таша. Вспылила и выложила:
   - Не раздражайте беременную женщину, Сергей!!! - рыкнула Таша, не замечая, как Рин и остальные замерли от неожиданности.
   - Мда, я что сказать то хотела...Я беременна! - повторила более жизнеутверждающе Таша, через мгновение, утонув в восторженном гоготе и поздравлениях друзей....
  
  
  
   8 глава.

Иногда встречаешь таких людей,

что начинаешь чувствовать себя человеком.

Я знаю людей, но как хочется верить, что я ошибаюсь!

  
   - Что это сейчас у вас там происходило? - интересовался все еще не отошедший от некоторого удивления Дорохов, внимательно следя за дорогой и лишь изредка поглядывающий на соседнее сидение, где с улыбкой до ушей и радостным взглядом находилась Инга. Она пребывала в эйфории от неожиданно свалившегося на всех Ташкиного счастья и тихо радовалась за подругу.
   - Это была моя семья, - чуть вздохнув, ответила девушка, пристраивая папку с документами у себя на коленях. - мои близкие люди, с которыми знакомы столько, сколько не живут.
   - Большая у тебя семья, - Сергей твердо рассудил сам с собой, что пора переходить на "ты" с так заинтересовавшей его девушкой. И не просто, чтобы хорошо провести время и закрутить, как обычно, небольшой романчик, не несущий тяжелых душераздирающих последствий, а попробовать что посерьезнее. К тому же, если он еще разбирается в женщинах, объект его интереса очень даже непротив, кажется.
   - Разве мы перешли на "ты", Сергей Игоревич? - глаза Инги блеснули озорным огоньком, и она повернулась к шефу.
   - Я подумал, что это не будет лишним, если я планирую добиться твоего расположения, - ответил мужчина, не замечая, как замерла девушка, чуть закусив нижнюю губу в ожидании его дальнейших слов.
   - А ты хочешь добиться? - поинтересовалась Инга, впервые в жизни подумав, что иногда судьба может поджидать даже в набитом до отказа транспорте. И это не так уж и плохо, черт возьми!
   - Как думаешь, мы сможем свернуть совещание побыстрее?
   - Зачем?
   - Чтобы на наше с тобой свидание осталось больше времени,- ответил Дорохов, оглянувшись и увидев легкую улыбку и светящиеся добротой глаза. Что ж, отпускать такую девушку было бы непозволительным.
   - Я думаю, мы как-нибудь это устроим....
  
  
   Олег прокрадывался в собственную квартиру на цыпочках. Он все продумал. Отчима не должно было быть дома. Парень хотел забрать оставшиеся вещи, потому что больше никогда не планировал появляться здесь. Никогда. Впервые в жизни он испытывал решимость и твердо знал, чего хочет.
   Но это не мешало ему бояться. Безумно бояться. Что все пойдет не так, как надо. Его отчим никогда не отличался особым человеколюбием. Он мог убить Олега запросто и не раз, просто не рассчитав силу удара. Хотя при такой-то жизни парень испытал бы облегчение, отправь его кто-нибудь на тот свет. Все равно его ничто не держало на этой земле. Он вдруг неожиданно остановился, осознав, что почти ничто. И ухмыльнулся.
   Одной ночи хватило, чтобы в его жизни появились люди, которых не захотелось терять. И выделялся среди них Серж. Он был красивым. Добрым. Серьезным. Справедливым. Был бы прекрасным старшим братом, если бы не одно "но". Олег не рассматривал его как друга, товарища и брата. Он рассматривал его как мужчину. Сильного и притягательного. И судя по тому, что происходило утром, тот угрюмый сосед Сержа рассматривал его с тех же позиций. Это немного огорчало. Но Олег был уже слишком влюблен в Сержа, и в те обстановку и атмосферу, в которой он жил, чтобы просто так вычеркивать его из своей жизни. Конечно, Климов не гей. Это видно сразу. Но просто возможности быть с ним рядом Олегу хватило бы. Тем более, кажется, Серж ничего не имеет против. Значит, он просто беззастенчиво воспользуется его гостеприимством.
   В квартире было тихо и холодно. Отчим, видимо, открыл все окна. В коридоре не наблюдалось его куртки, и Олег вздохнул с облегчением. Пройдя в свою комнату, он открыл шкаф и стал судорожно бросать туда все оставшиеся вещи. Кинул пару книг. И схватив со стола фотографию матери, кинулся в коридор, чтобы столкнуться с отчимом, чьи глаза загорелись недобрым огоньком. Олег зажмурился и понял, что зря не сказал Сержу свой адрес, когда тот допытывался...
  
   - Ну что, щенок, объявился? - хмыкнул мужик и сделал шаг к Олегу. - Где шлялся вчера?!
   - Это не твое дело. Я ухожу, - голос парня чуть дрожал. Но он не отводил взгляда от прищуренных глаз отчима.
   - Как ты разговариваешь со мной, щенок?! - рыкнул мужик и ударил парня. Из еще незажившей губы Олега потекла тонкая струйка крови, но он удержался на ногах. Ему нужно было уходить отсюда. Бежать и не останавливаться. - Я тебя пригрел, змееныш, а ты дерзостью мне отплачиваешь?
   И снова удар. Олег согнулся пополам, испытав приступ резкой боли. Внутренности скручивались в один горящий огнем сгусток, прожигая его насквозь, пропитывая неподдельной физической ноющей болью каждую клеточку тела. С очередным ударом по почкам искры посыпались из глаз и слезы потекли по лицу, смешиваясь с кровью. Этот ненавистный всей душой человек вновь ударил Олега по лицу, и парень чудом не потерял сознание.
   - Змееныш! Я тебе устрою райскую жизнь! - рявкнул отчим, но звонок телефона заставил его оторваться от сжавшегося в комок Олега и пройти в зал. - Я еще не закончил, сопляк!
   Секунды превратились в часы и, растянувшись, потекли бесконечностью. Парнишка уже не понимал и не осознавал, как поднялся с пола, сплевывая кровь, собравшуюся в уголках губ, как подполз к сумке и чудом приподнявшись, вышел из квартиры. Он шел, не оглядываясь и не останавливаясь. Пошатывался и сползал по стенкам подъезда, держась за перила. Он проплелся несколько метров от дома, таща сумку за собой по хрустящему беззаботно лежащему снегу, и вздохнул с облегчением, превозмогая боль в грудной клетке, понимая, что больше сюда никогда не вернется...
  
  
   - Серж, ну хватит уже! От тебя в глазах рябит! - ворчала Таша, листая журнал, пока Егор, доказывая, что мужчина просто создан вести домашнее хозяйство, чистил картошку с невозмутимым выражением лица. - Что это вообще за парнишка такой, мне кто-нибудь скажет?
   - Милый, действительно, перестань так переживать. И расскажи уже, где ты его нашел-то? - добавила Мира.
   Серж еще раз прошелся по комнате, раздумывая, почему этот мелкий поганец не сказал ему адрес, глубоко вздохнул и уселся на кресло. Он рассказал, как увидел этого мальца в баре, как заметил его избитого и привез в больницу. И рассказал про его отчима, который показался Сержу далеким от адекватного и любящего опекуна. Все это время девушки внимательно слушали и молча искренне сочувствовали парнишке.
   - Господи, бедняжка! - охнула Таша, которая всегда испытывала нечто материнское и в крайней степени умилительное к маленьким хрупеньким парнишкам. - Он просто обязан остаться с нами. Бедный.
   - Я так полагаю, к отчиму он больше не вернется, - сказала Мира, никогда прежде не видевшая, чтобы Серж заботился о ком-то так сильно и переживал так искренне за едва знакомого человека, и от того, загоревшаяся любопытством. - Конечно, он останется у нас.
   - То есть у меня, - поправил Серж.
   - А ты подумал, как отреагирует на это Ринат? - выпалила Таша. - Ты хоть знаешь, что он чувствует?
   - Знаю. Мы поговорили на эту тему. И все выяснили, - посерьезнел Серж, вспоминая недавний разговор с лучшим другом.
   - И что же решили? - подал голос Егор, присоединившийся к Таше на диване с чувством выполненного долга.
   - Что он мой лучший друг. И будет им всегда, - ответил Серж и испытал непонятное чувство облегчения. Будто с души упал огромный камень и провалился в тартары без обратного билета. Все теперь знают. Всем все ясно. И можно спокойно жить дальше.
   - Пойду, открою, - звонок в квартиру раздался неожиданно, Мира даже вздрогнула. Она была слишком поглощена своими мыслями. Но открыв дверь и увидел Олега, была просто шокирована. - Серж! Серж!
   - Что такое? - Климов увидел, что сделали с Олегом, и внутри медленно начинала клокотать ярость. - Я говорил тебе, чтобы ты дал мне адрес! Черт возьми!
   Парнишку вновь подхватили знакомые руки и бережно положили на диван под причитания и оханья Таши. Егор приготовил травяной чай. Таша посылала проклятия этому "чертовому ублюдку, избившему такую лапочку" и готовила бульон. Серж ощупал нет ли внутренних повреждений, с ужасом замечая синяки по всему телу парня. А Мира заботливо обрабатывала ссадины и раны на лице, улыбаясь и повторяя, что мужики не ревут.
   И впервые в жизни, Олег захныкал, как ребенок, не от боли, а от радости, что он еще кому-то нужен....
  
  
   9 глава

Старая любовь не ржавеет.

Она спокойно лежит в архиве нашей памяти,

Иногда просто согревая сердце холодными вечерами...

Новая любовь обостряет чувства и приносит счастье,

когда на него уже не особо рассчитываешь...

   Простому смертному с внезапно навалившимся чувством тоски, переживающему острую депрессию, коим был Ринат Соловьев, никогда не оценить по достоинству сияющие глаза и полную дезориентацию в пространстве влюбленных людей, коими являлись на данный момент его друзья. Он безмерно радовался за них, считая, что лучшего мужчины Инга не могла бы найти, Мире достался на редкость упрямый кавалер, а Таша вообще может перестать беспокоиться о своей личной жизни, занимаясь вязанием распашонок и носочков приторно-розового цвета.
   Даже в Серже происходили непонятные метаморфозы. Уже третью неделю он возился с этим зеленоглазым мальчуганом, вызывая всеобщие уважительные охи-вздохи, заботился о нем, как об абсолютно беспомощном ребенке, кажется, даже не подозревая еще, что за чувства начинает испытывать. И это выглядело, по меньшей мере, забавным. Именно такой эпитет и подобрал Ринат, как никогда уверенный, что Серж - его лучший друг, которого не нужно ревновать. Потому что беспочвенно. И потому что пустая трата времени. Он совершенно неожиданно для себя примирился с тем, что ждать взаимности от Климова все равно, что пытаться удержать воду в решете - глупо и бесполезно. Сколько времени Ринат взращивал любовь к Сержу, открещиваясь от других шансов на счастье и ласку. Сколько раз он сбегал при первых же намеках на серьезные отношения. Сколько лет с завидным мазохизмом желал одного единственного мужчину.
   Возможно, Таша была права. Ребенок капризничал, не получая вожделенную игрушку. Значит, пора взрослеть. Тем более, что с недавних пор появилось, ради кого...
  
   Он не видел Тимура уже очень давно. Уже две недели. Именно столько времени прошло с их последней встречи, которая по большому счету изменила что-то в Соловьеве, показала, что можно утонуть в заботе, не обещая ничего взамен...
   Тимур приезжал к Ринату на работу, заставляя парня огрызаться на него от смущения и непривычности происходящего. Они ходили в кафе, кинотеатры и просто гуляли по городу. Редко разговаривали между собой, потому что этого не требовалось. Им было уютно молчать вдвоем. И не было ни пошлости, ни сальных намеков, ни посягательств на честь и достоинство всегда бурчащего Рината. Была дружба, только что начинавшая завязываться, приправленная взаимной симпатией и едва уловимой чувственностью, для роста которой нужно было лишь время.
   Тимура не смущала эта односторонняя нежность, испытываемая к смешному колючему пареньку. Рано или поздно она будет взаимна, и тогда он не будет знать, что делать с этой свалившейся на него радостью. А пока они будут наслаждаться морозным воздухом и пушистым снегом, который раньше не вызывал у серьезного делового мужчины столько детского восторга.
   - И все-таки, ты приставучий! - резюмировал Соловьев, купая ноги в сугробах аллеи, пока Тимур шел рядом и просто смотрел на него. - Ты никак не можешь понять, что мое сердце уже занято и для других не будет места.
   - Я это отчетливо понимаю. Но что я могу поделать с тем чувством нежности, которое к тебе испытываю. Просто так появившееся из ниоткуда и не собирающееся исчезать. Не подскажешь? - мужчина поднял ворот плаща, чувствуя, как на морозе покалывает шею.
   - Не знаю. Я не могу тебе помочь, - покрасневший не от холода Ринат остановил взгляд на мужчине, к которому невозможно было не испытывать симпатии и хотел идти дальше, но Тимур остановил его за руку и с улыбкой произнес:
   - Но на поцелуй ты ответил, Рин. И ты будешь самым отъявленным вруном, если скажешь, что не хочешь повторить.
   - Возможно, - не стал врать Соловьев, чувствуя, что позволить себя любить тоже приятно. хоть и эгоистично. Но как говорят французы: "почему бы и нет?"
   - Хорошо. Потому что сегодня ты не убежишь от меня...
  
   Когда Ринат оказался в объятиях этого настойчивого мужчины, а мягкие губы нашли другие - требовательные, холодные и чуть шершавые от мороза, убегать уже не было ни сил, ни желания. Ринат учился чувствовать защищенность в кольце сильных рук, сжимающих его, боясь потерять, во власти глубокого искреннего и такого простого поцелую, приносящего сладость и чуть покалывающее чувство восторга в район сердца.
   Было уже слишком поздно давать задний ход, а запоздалая мысль о том, что этого можно избежать и есть путь назад, оказалась рядом со здравым смыслом лишь проездом. Сейчас этих двух мужчин, целующихся посреди аллеи, а следовательно так наплевательски относящихся к нравственной безопасности прохожих, было кое что общее - желание. Желание близости, защищенности, пусть и на одну ночь, заботы и ласки.
  
   ...Когда они добрались до дома Тимура, губы у обоих уже распухли от поцелуев. Требовалось уже нечто большее, чем просто объятия, через одежду затруднявшие тактильный контакт. Много большее. Поэтому Тимур взял охнувшего от неожиданности Рина на руки и предупредил заранее, после заглушая негодование парня поцелуем:
   - Извини, но до кровати я тебя не донесу....
  
   Одежда давно была отброшена за ненужностью на приличное расстояние от дивана. Было слишком жарко ощущать тепло чужого тела и слишком приятно, поэтому когда Тимур отстранился от Рината, тот почувствовал себя настолько потерянным, что даже вздрогнул.
   - Я просто хочу посмотреть на тебя, - тихо сказал мужчина, оставшийся довольным открывшейся перед ним картиной. Он ласкал тело Рина, наслаждаясь горячей, чуть солоноватой кожей, заставляя последнего плавиться от этих настойчивых и требовательных прикосновений.
   - Ты извращенец несчастный! - хрипел парень, чувствуя, как Тимур чуть сжал губами головку его члена. Умелые, сводящие с ума ласки, которые Рин испытывал ни один раз, но никогда не понимал, насколько нужными для партнера они могут быть. Бедра Соловьева инстинктивно двигались за влажными губами мужчины, желая проникнуть глубже, воспринимать острее.
   Он даже не испытал дискомфорта, от вторжения пальцев Тимура в него. Все боль и неудобства забирали губы этого мужчины, его руки с сильными и одновременно нежными пальцами, шепот, доводящий до изнеможения.
   - Я вхожу, - сказано было быстро и сопровождалось поцелуями и покусываниями в шею, а разморенный ласками парень даже не успел охнуть. Вторжение не было болезненным, и молодой человек в который раз удивлялся, как в этом мужчине могли сочетаться чувственность и спокойствие, настойчивость и нежность. Тимур стал двигаться в постанывающем от удовольствия Ринате, постепенно наращивая темп. И найдя нужный угол, с наслаждением увидел, как тело парня выгнуло дугой и оно стало поддаваться навстречу, снова и снова вбирая Тимура в себя, запоминая его запах, его кожу, его тепло.
   И когда через некоторое время мир взорвался миллионом искр, а тело обмякло на подушках от только что пережитого оргазма, он ощутил, как его обнимает и прижимает к себе, утыкаясь в его влажную шею, мужчина, от которого хотелось убежать, но теперь не представляется нужным...
  
   Это было недели назад. Именно после такой страстной ночи Тимур сказал, что ему нужно уехать по делам на неопределенный срок.
   - Рин, мне нужно уехать. Но перед тем, как ты уйдешь и будешь корить себя за то, что произошло, я хочу сказать. Я не хочу тебя отпускать. Просто не смогу больше отпускать,- взгляд мужчины не дрогнул, встретившись с темными недоверчивыми глазами, которые едва уловимо смягчились и выражали теперь нечто не совсем понятное Тимуру. - Поэтому, когда я вернусь, я хочу получить ответ.
   - Тим, для этого сначала задают вопрос все адекватные люди планеты земля, - Соловьеву было забавно наблюдать, как зрелый самоуверенный мужчина мнется и смущается, как ребенок.
   - Переедешь ко мне?
   - Я могу ответить тебе сейчас, - "нет".
   - Я хочу получить ответ только, когда вернусь. Думаю, у тебя есть пара дней подумать...
  
   Пара дней. Но не пара недель!!! Недель, которые растянулись, повинуясь законам подлости до пугающей бесконечности, где не было ни одного звонка от Тимура, ни одного письма по электронной почте, ни одного даже намека на то, что он вернулся.
   Однако неизвестность пугала меньше, чем то внутреннее состояние Рината, которое невозможно было объяснить простым плохим настроением и проблемами в университете. Это была тоска. Для этого не пришлось даже открывать Америку. Соловьев скучал по Тимуру. Тосковал. И ненавидел за тот простой факт, что за какие-то считанные дни, этому невесть откуда взявшемуся мужику удалось привязать его к себе. Его, считавшего, что лучший друг - любовь всей его жизни. Его, такого закрытого для всех, кроме самых близких. Его, колючего и избалованного, эгоистичного и ранимого. Это не укладывалось в голове. Но это было истиной.
   - Знаешь, Рин, протухший пупырчатый огурец выглядит привлекательнее и живее тебя в сто раз, - ворчала Таша, внезапно захотевшая креветок, которые Егор послушно купил, чтобы она не волновалась.
   - Я знаю, - буркнул Ринат, и такой же угрюмый, как и всегда, только теперь из-за определенной голубоглазой причины в сером плаще. - Пойду, мусор выкину, а то Инга меня в паштет превратит.
  
  
   Соловьев лениво тащился по улице до мусорки, размышляя о несправедливости и скучности своего гомосексуального бытия. Поэтому даже не сразу заметил, как его окликнули.
   - Рин, - парень обернулся и застыл, потеряв всякое желание идти дальше. - Ты опять витаешь в облаках?
   Тимур положил на капот огромный букет кремовых роз. Любимые цветы Рина.
   - Ты объявился? Хм.... - гордость задета сильно. Нервов потрачено много. Надо помучить его. Совсем чуть-чуть, потому что в действительности хочется прижаться к его губам.
   - Прости меня, сделка сорвалась, потом другая поступила, да и к родителям надо было смотаться, - он обнял Рина, которому и в голову не приходило сопротивляться, потому он утонул в обращенном на него взгляде.
   - Ты не звонил.
   - Да. Ведь ты должен был подумать. И дать мне ответ.
   - Ты сволочь! И я тебя ненавижу!! - рявкнул Ринат, но что-то в его глазах заставило мужчину нежно улыбнуться и поцеловать парня, едва касаясь губ.
   - И?
   - Я скажу это только раз, так что цени! - Ринат потянулся к Тимуру и шепотом у самого уголка его губ сказал короткое, но всеобъемлющее - Да...
  
  
   10 глава
  

"Я отпущу тебя, пока ты не поймешь,

что только я смогу сделать тебя счастливой.

Я отпускаю, но никогда не откажусь от тебя..."

   Олег проснулся рано, но оставался валяться в постели чуть подольше, потому что знал, что Серж не проснется еще долго. И четкий мерный храп Климова, доносящийся из спальни, подтверждал его мысли. Парень улыбнулся, думая, что было бы замечательно оказаться не на диване, а под теплым боком этого мужчины, но, к сожалению, это было невозможно на существующем этапе их "братских" отношений.
   Ринат уже неделю, как переехал к своему любовнику, совершенно неожиданно, огорошив с порога всю дружную компанию. Серж искренне радовался за лучшего друга, и в глазах его было что-то, похожее на облегчение. Это выражение глаз Олег не мог не заметить. И не мог не испытать радости. Он, конечно, знал, что Климова и Рина ничто, кроме дружбы не связывает, но ведь любовь зарождается именно из этого крепкого и такого приятного чувства, когда люди в какой-то момент просто неосознанно переступают ранее созданную ими границу и становятся по-настоящему близки друг другу. Поэтому переезд Рина вселил надежду в Олега, что все еще возможно нечто большее, чем Серж предлагает.
   Время иногда творит удивительные вещи с людьми. Метаморфозы неизбежны. И Олег дождется, когда человек, ставший ему настолько дорог, такой заботливый и добрый, будет испытывать ответные чувства. Парень улыбнулся собственным оптимистичным ожиданиям и поднялся с дивана с твердым намерением приготовить завтрак.
  
   Если бы не запах единственного в его жизни удовольствия, доносящийся с кухни, то Серж бы трижды подумал, прежде чем открывать глаза. Но обоняние сыграло свою роль, и он проснулся незамедлительно, поддаваясь запаху свежесваренного кофе и громогласному урчанию желудка. Когда он незаметно пробрался на кухню, то не смог сдержать улыбки, ибо открывшийся перед ним вид был слишком забавным и милым.
   Олег стоял у плиты в розовом кружевном фартуке, который Мира с Ташей когда-то преподнесли в подарок Рину, в результате чего он дулся на них неделю. При мысли о Ринате Серж улыбнулся еще шире, потому что был счастлив за друга. Соловьев наконец-то понял, что ему на самом деле нужно. И это не могло не радовать.
   - Разве я не говорил, что невежливо так пристально смотреть на людей! - внезапно раздался голос и парень повернулся, уперев руки в бока и притворно нахмурившись. В сочетании с розовым кружевным фартуком это произвело неизгладимое впечатление. Климов захохотал.
   - Олежка, ты вообще себя видел в зеркале?? - он плюхнулся на табуретку, продолжая хохотать, пока не получил полотенцем по голове.
   - Видел. Но другого, к сожалению, у тебя нет! И не надо так ржать, иначе я оставлю тебя без завтрака! - парень насупился, а Серж поднял руки вверх, показывая, что сдается.
   - Все, все, прости, но ты слишком милый! - парень резко покраснел и отвернулся к плите, чтобы его пунцовые щеки были незаметны. Но на его макушку тут же лег подбородок Климова и любимый голос через секунду произнес:
   - Ух, как вкусно пахнет, хозяюшка! - Климов по-дружески потрепал парня по голове, увернувшись от еще одного удара полотенцем, и торжественно прошествовал в ванную комнату, приговаривая: - Это определенно будет лучший завтрак в моей жизни!
  
   Прошел уже почти месяц с тех пор, как Олег стал жить с Сержем. с тех пор, как он стал членом их большой и неугомонной семьи. И Климова радовало, что парня приняли с таким дружелюбием и распростертыми объятиями. Он знал, что его друзья никогда не будут против человека, если он действительно хороший.
   Серж умылся и посмотрел на свое отражение в зеркале. Совершенно неожиданно оно ему понравилось. Куда делось это угрюмое небритое создание, с потухшими глазами и синяками под ними? Как давно он ходил в ночной клуб? Когда в последний раз он знакомился с женщиной на одну ночь? Когда это последний раз было?
   Возможно, эти перемены происходили постепенно. А возможно, за одну ночь. Они могли быть закономерным результатом его жизни. Вся беззаботность и полная безответственность по отношению к близким людям и самому себе рано или поздно проходят и человек, каким бы бестолковым и неприспособленным к существованию ни являлся, начинает более трезво и осознанно смотреть на мир. Особенно, когда ему есть о ком заботиться.
   Забота. Емкое и греющее слух слово. Именно этого Серж и искал. Возможность о ком-то заботиться. Быть с кем-то рядом. Но вместо кошки, которую он в приступе старческого маразма решил завести, он получил Олега. Добродушного и умного паренька, которого жизнь уже достаточно помучила. У Климова руки непроизвольно сжимались в кулаки, когда он вспоминал, каким разбитым и физически и морально вернулся Олег от отчима. Но это было давно. И к счастью, закончилось.
   Теперь Серж будет о нем заботиться. Подарит ему ту часть любви и ласки, которой парня лишили очень давно. Он будет опекать его и лелеять, потому что они оба не должны больше быть одиноки. Слишком эгоистично? Плевать. Все люди по природе своей эгоисты в той или иной степени. Если бы Климов знал, что подсознательно подменяет чувством отеческой или братской заботы нечто другое, пока еще хрупкое, но уже существующее, он бы очень удивился.
  
   Они с Олегом проторчали дома весь день. Серж работал и его было лучше не трогать, а парнишка готовился к занятиям в университете, иногда забегая поболтать к Мире и Инге. В десятом часу вечера они вдруг решили посмотреть какой-нибудь очередной шедевр современной кинематографической индустрии, поэтому выключили свет, оставив лишь небольшой светильник на тумбочке перед диваном, и запаслись бутербродами и чаем, которые неизменно пригодятся.
   Фильм был ужасен. Просто великолепен в своих идиотизме и безвкусности. Поэтому, когда Серж с четким и справедливым намерением собирался выключить сие творение, он не смог сдвинуться с места, потому что Олег лежал под его боком, уткнувшись в его шею и сладко посапывая. Видимо, парень понял, что фильм не впечатляет несколько раньше Климова, и отключился, завалившись к Сержу под бок. Хорошо, что они хоть на диване разместились, а не на полу. Климову необходимо было выбираться с дивана и хоть чем-то накрыть Олега, оставив спокойно спать до утра. Но он банально боялся его потревожить. Нарушить то мерное дыхание и милое посапывание, поэтому остался лежать на месте. Да еще и напрягся, как струна. Он сделал звук погромче, подумав, что это будет самым удачным способом пробуждения парня и тогда он поднимется и уйдет в спальню. Это был первый и последний коварный и гениальный план Сержа, так как его глаза постепенно стали закрываться, и он провалился в сон, так и не приведя его в исполнение...
  
   ...Наверное, не стоит говорить, как умилялись и с какой заботой укрывали пледом этих двоих Мира и Инга, пришедшие свистнуть какой-нибудь диск с фильмом из бесконечной коллекции Климова....
  
  
   Мира закончила лекции и теперь не спеша, прогуливалась по улице, думая, что в ее жизни все слишком хорошо и слишком запутанно. Она, не привыкшая к неожиданностям и принятиям спонтанных решений, слишком необычно переживала такое внимание Виктора к своей персоне. Он ей очень нравился. Слишком сильно, чтобы не переживать по этому поводу. Он был ее студентом и к тому же довольно популярным у девушек молодым человеком.
   Чем ему так приглянулась среднестатистическая преподавательница, которая к тому же на несколько лет его старше, оставалось для Миры загадкой. Нельзя же просто так начать испытывать чувства к человеку, которого впервые увидел. Не поговорив с ним толком, не узнав его, не побывав в отличных от университетской обстановках. Хотя, они то с Виком как раз и побывали. Он даже был в ее доме - святая святых....В единственном месте, где она чувствовала себя спокойно и защищено. И это несколько досаждало.
   Их отношения были неприемлемы еще и из-за шушуканий студентов и некоторых преподавателей, начавшихся так внезапно, что она даже не успела сориентироваться и в случае атаки попробовать дать достойный отпор. Она не любила становиться объектом всеобщего внимания, если это внимание было отнюдь не положительным. А наоборот. Дискредитирующим ее, как педагога. И как женщину.
   Поэтому ей было грустно и страшно. Да, она была трусихой. И признавала это. Конечно, гордиться нечем. Но это просто гарантия стабильности ее внутреннего мира, в который так просто впустить, но не возможно затем стереть из него...
   - Мира, Мира, подожди! - она обернулась и увидела раскрасневшегося от мороза Вика, бегущего ей навстречу. - Зову тебя, зову, а ты не слышишь. Где ты витаешь, милая?
   - Не называй меня так, пожалуйста, - девушка решила, что этот эпитет ей не подходит. Да и вообще неуместен в преддверии того разговора, который им сейчас предстоит.
   - Хорошо, любимая. Уж так-то я могу и буду тебя называть, как бы ты не сопротивлялась, - он захотел поцеловать ее, но она мягко отстранилась.
   Виктор не понимал, что происходит, но испугался. Потому, что чувствовал, что только что построенное ими и пока хрупкое нечто нечто, вот-вот разрушится. И он ничего не сможет сделать.
   - Почему ты без шапки? - неожиданно поинтересовалась Мира, заглядывая парню в глаза.
   - Потому что мне тепло, - Пономарев попытался прочитать в ее взгляде хоть что-то, что могло унять его тоскливое сердцебиение. Он ведь любит его? Он ведь ей нравиться?
   - Ясно. Ты хотел меня проводить?
   - Да.
   - Хорошо, пойдем. Потому что...
   - Потому что ты хочешь поговорить.
   Мира только кивнула и они не торопясь, пошли к дому девушки. Было морозно, и она пожалела, что не оделась теплее. Но замерзающие в сапогах ноги и покалывания в пальцах, которые не спасали даже шерстяные варежки, были последним, о чем она думала.
   Они в молчании дошли до дома. Он обнял ее и потянулся к ее губам. Но не получил ответа. Мира не смотрела в его глаза. Она никогда не смотрела в них слишком долго, боясь, что по ее взгляду можно понять многое.
   - Мира, что с тобой?
   - Витя, - только она могла его так называть, потому что только из ее уст это имя не резало его слух. - Я хочу поговорить....
   - Ты хочешь сказать, чтобы я перестал быть рядом? - горечь, возможно даже большая, чем следует, прозвучала в его словах.
   - Да, - тихий ответ.
   - Причина?
   - Ты студент, я - преподаватель. Я старше тебя. Мне трудно. Мне страшно.
   - Мне тоже. Потому что мне еще никто не был дорог настолько, чтобы наплевать на всех и вся!
   - Вить, уйди. Ну, пожалуйста, уйди. Ты же забудешь меня при первой же удобной возможности, - Мира начинала плакать. Она ненавидела плакать. Особенно, когда кто-то мог видеть ее слезы.
   - Я люблю тебя, - больше он ничего не мог сказать, потому что знал, что уйдет. И больше не будет ее обнимать. И больше не сможет чувствовать вкус ее губ на своих губах. И от этого становилось хреново на душе.
   - Тебе кажется. Ты еще молодой.
   - Не говори глупостей. Тебе не идет. Я знаю, что я чувствую. Я и только я. Не тебе это решать.
   - Я трусиха. Правда. Я не могу быть с тобой рядом.
   - Почему же, глупая!? - он переходил на крик, но не замечал этого. - Объясни же, черт возьми!
   - Потому что ты и я - это два разных человека. Два далеких друг от друга человека! И потому что я боюсь, что о нас будут думать в университете. Я боюсь, что будет с тобой. Что будет с моей репутацией. Я дура? Возможно. Но я хочу покоя и равновесия в душе. Я хочу стабильности в своем внутреннем мире, в который ты вторгся. Нагло, не спросив разрешения. И теперь мне тяжело не думать о тебе! Я хочу, но не могу не думать!
   - Ясно.
   - Уйди, Вить. И давай забудем. Пожалуйста. С этого момента давай будем просто преподавателем и студентом.
   - Я отпущу тебя, пока ты не поймешь и не смиришься с тем, что только я могу сделать тебя счастливой. Я отпускаю тебя, Мира, - он нежно обхватил ладонями ее лицо, заставляя посмотреть себе в глаза. И поцеловал. Чуть коснулся ее губ, постепенно углубляя поцелуй. И с радостью в сердце отмечая, что она отвечает ему взаимностью. Что бы она не говорила.
   Наконец, оторвавшись от ее губ, он произнес:
   - Я отпускаю, но никогда не откажусь от тебя. До свидания, Мира Александровна, - Пономарев резко развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Хотя хотелось...
  
  
   Она долго стояла перед подъездом и смотрела на голубое небо, купающееся в перламутровых облаках. Стояла, и думала, что все в этой жизни проходит. И это чувство пройдет. Главное - помочь этому.
   По ее лицу текли слезы. Сами собой. Их никто не звал. Но, подходя к квартире, и слыша родное и шумное многоголосье, она смахнула их легким движением руки и пригласила на губы веселую добродушную улыбку...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   40
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"