Аннотация: Первая "миссия" Скай выполнена - она встретила Бернарда, друга Пьера. Однако странствовать вместе, похоже, не так просто, как она думала. И, кажется, Берн - не просто рыцарь...
Вокруг всё было залито золотом. Посреди огромного купола беспечно-синего неба сияло солнце, благосклонно роняя лучи на землю. Безмятежно покачивались от лёгких дуновений ветерка золотистые колосья. Среди них была проложена тропинка, такая узенькая, словно путешественникам было стыдно нарушить спокойствие этого солнечного моря.
Но двое путников именно это и проделывали. Кто же это? Разумеется, я и Бернард.
С тропинки поднималась дорожная пыль, оседавшая на золотых колосьях, которые в волнении трепетали, когда я проносилась среди них. Почти бегом я следовала за светловолосым воином, совсем недавно спасшим мне жизнь. Он шёл не особенно быстро, но из-за разницы в росте на один его шаг приходилось два-три моих. Он шёл, вовсе не обращая на меня внимания.
Прошло уже около часа с тех пор, как он расправился с разбойниками и мы вместе продолжили путь, и всё это время Бернард молчал. Выражения его лица я не видела, но отчего-то казалось, что он сильно не в настроении. Уж не наше ли с Пьером недавнее "приключение" тому виной? Мне страстно хотелось нарушить молчание, но в то же время я боялась выдать себя малейшей случайной оговоркой. И чем дальше, тем всё чаще я задавалась вопросом: а такие ли на самом деле друзья Бернард и Пьер? Воин представлялся мне сдержанным и отстранённым человеком, не таким, с которым бы легко общался весёлый и беззаботный Пьер...
Призрак, невидимый в полдень из-за всепоглощающего света, ни разу не пытался прервать мои раздумья. Глубоко уйдя в себя, я не заметила, как Бернард остановился, и на полном ходу врезалась в него.
- Ой, - пискнула я, потирая нос, и подняла голову. - Э-э, прости, Берн... - Было ужасно непривычно так его называть, но Пьер не раз сокращал его имя, и мне стоило делать также. - Замечтал... ся.
Бернард смерил меня скептическим взглядом, подняв одну бровь. Потом он внезапно повернулся ко мне всем телом и, чуть наклонившись, положил большую ладонь мне на голову. От неожиданности я попятилась, но наступила на полу собственного плаща, споткнулась и стала падать. Не проявив и доли удивления или раздражения, с прежним непроницаемым лицом Бернард легко дёрнул меня за ворот рубашки и удержал в вертикальном положении. Я залилась краской, на мгновение забыв, чью роль я играю.
- Можно было подумать, что ты заболел, раз молчал всю дорогу, - отметил мужчина, убирая руку. - Но судя по тому, что ты по-прежнему неуклюж, всё в порядке.
Со смешком он отвернулся и продолжил путь, а я ненадолго застыла, пытаясь переварить то, что только что произошло.
"Пойдём?" - умоляюще попросил Пьер, и я очнулась.
- Да, конечно... - пробормотала я, ругая себя за оплошность, и припустила за Бернардом со всех ног.
Больше я не позволила себе отвлекаться от реальности.
***
Странное дело! Предыдущие полтора дня, проведённые в компании Пьера, я совершенно не чувствовала усталости, хоть и прошла не один километр без устали. А сейчас, будучи сопровождаемой выносливым воином, я довольно быстро выдохлась: до следующего селения мы добрались за три-четыре часа, а пот с меня лил ручьём и ноги почти заплетались, малодушно дрожа и подкашиваясь. К счастью, моя физическая подготовка, по-видимому, несильно отличалась от Пьеровой, и Бернард, страдальчески оглянувшись через плечо (я плелась черепахой на расстоянии пол-улицы позади него), сообщил, что первым делом мы отправимся на местный постоялый двор. Я сумела лишь радостно махнуть рукой в безропотном согласии и заставила свои ноги донести меня последние метры до ближайшей горизонтальной поверхности, предназначенной для сидения.
Внутри гостиницы мы очутились меньше, чем через пять минут. Я с облегчением сползла на скамейку, предусмотрительно поставленную рядом со стойкой портье, а мой спутник отправился договариваться насчёт комнаты. Пока Бернард обменивался надлежащими приветствиями с хозяином, я решила осмотреться.
Этот постоялый двор оказался намного больше того, в котором я останавливалась прошлой ночью. Фойе (или как оно здесь называется?) было просторным и светлым, с толстыми колоннами, подпиравшими потолок. По стенам и прочим элементам декора шёл незамысловатый, но изящный резной узор. Людей было немного, но, посмотрев на их одежду, я заключила, что все они путешественники, причём не самые бедные и, на мой взгляд, доброжелательные. Я не встретила ни одного недовольного или расстроенного лица, наоборот, все светились радостью, и хотелось рассмеяться вместе с ними. Как выяснилось позднее, это селение было названо "Приветливый уголок" и имело статус маленького города.
Устав за долгий переход, я позволила своим мыслям лениво течь в свободном направлении. Вот сейчас Бернард разберётся с нашими комнатами, расплатится, я доберусь до кровати и засну... Из полудрёмы меня вырвал пронзительный, неприятный голос портье:
- ... да, господин, одна двухместная комната. Ещё что-нибудь желаете?
- Нет, - отрезал Бернард и, проходя мимо меня, бросил: - Поднимайся, пошли, - и назвал номер комнаты.
Меня как током ударило. Сонный мозг немедля проснулся. Одна комната. Одна комната. Одна двухместная, чёрт побери!! Как?! Что делать!? Если бы я не боялась привлечь внимание, я бы вцепилась пальцами в собственные волосы.
"Ты чего? - недоумённо спросил Пьер. - Что-то не так?"
"Да, не так! - истерично ответила я. - Представь, каково мне будет находиться с ним в одной комнате на мизерном расстоянии и при этом не раскрыться?!"
"О..." - только и смог вымолвить призрак, медленно краснея. Наверное, я цветом лица ему не уступала.
Не желая вызывать подозрений, я необычайно резво сорвалась со скамьи и побежала за Бернардом. Надеюсь, со стороны я не выглядела, как чуть было не потерявшаяся маленькая девочка?
... Номер нам достался вполне приличный. Уж не знаю, сколько воин выложил за него, но мне вполне понравилось. Светлые стены, большое окно с простенькими нежно-малиновыми занавесками, две тумбочки, стол с вазой цветов на нём и стулья. Ах да, ещё была дверь, ведущая в ванную с обыкновенным древним умывальником и большущей бадьёй, заменявшей ванну. Единственный минус - две кровати на один квадратный метр, на одну из которых успел сесть Бернард, разложив поверх покрывала свои немногочисленные пожитки: длинный меч в непримечательных серых ножнах и небольшую сумку. Оценив географию номера, я с нервной дрожью в коленях поняла, что кровать мне досталась дальняя от заветной двери в ванную. Что делать?..
Тем временем воин, также успевший осмотреть обстановку вокруг, поднял голову. Мне почудилось, будто пристальный, цепкий взгляд голубых со стальным блеском глаз видит меня насквозь.
- Выдвигаться дальше всё равно будем завтра, - просветил он меня. - Что сначала: едим или отсыпаемся? Пьер?
- Э-э... - выдавила я, сражённая таким ответственным выбором, и благодаря мысленному пинку призрака почти сразу выпалила: - Думаю, выспаться мы всегда успеем, а поесть стоит поскорее!
- Значит, решено, - констатировал мужчина, ничем не выдавая своего отношения к моему выбору. - Впрочем, чему я удивляюсь? Ты у нас известный любитель покушать.
Не будь последняя фраза дополнена добродушной улыбкой - тем, чего я от него, честно говоря, не ожидала, - я бы серьёзно обиделась. А так только парировала чуть возмущённо:
- Уж какой есть, Берн!
Воин рассмеялся.
- Ладно, приходи пока в себя. Я спущусь в корчму - это рядом с постоялым двором - и закажу что-нибудь существенное, может, даже твою любимую лакриччу с приправами, если повезёт.
Он одним движением поднялся на ноги и покинул комнату. Я остолбенело посмотрела ему вслед и, когда тяжёлые шаги смолкли внизу, спросила вслух:
- Пьер... что такое лакричча? - Это был первый вопрос, пришедший мне в голову. О более серьёзных проблемах можно будет подумать и после.
- Это такой зверёк, он водится повсюду на равнинах, - радостно поведал призрак. - Если умело приготовить, то вкус и запах - м-м-м! Язык проглотишь. - Он мечтательно улыбнулся. - Только здесь, наверное, не найдётся моей любимой эстаньи...
- А это что такое?
- Эстанья - приправа. Острая, как я люблю, - поделился Пьер. Я поморщилась. Я не очень-то жаловала острое, но на благо миссии придётся примириться. - Её делают из нескольких видов трав. Главный оттенок вкуса ей придаёт цереп - это пряность из Июза и некоторых заморских стран.
"Цереп"? Совсем как перец! Может, это одно и то же?
- К слову, Скай, - окликнул меня Пьер. - Не называй Берна воином, хорошо?
- А что такое? - удивилась я.
- Он не просто воин - он рыцарь! Один из лучших рыцарей королевского гарнизона Раминэй! - похвастался юноша.
- Ого... - Я округлила глаза и тут же подозрительно уточнила: - А почему он не носит рыцарские доспехи? Почему плащ без какого-нибудь герба?
Кстати, да, вполне законный вопрос! Я бы ни за что не догадалась, что Бернард - рыцарь. Его доспехи были, на мой взгляд, самыми обычными - тёмно-зелёного цвета; плащ - землисто-коричневым без каких-либо отличительных знаков; а уж его одежда и подавно: светлая, некогда белая рубаха со шнурком у горла, широкий кожаный пояс, тёмные штаны и высокие удобные для сражений и для походов сапоги.
- Э-э... - промямлил Пьер, явно не зная, что и сказать.
Или просто скрывал что-то. Не нравится мне, что у моего единственного пока что помощника в этом мире уже заводятся секреты - тем более, касательно человека, который является опять-таки единственным моим защитником здесь. Правда, он считает, что защищает живого Пьера...
- Понимаешь, - наконец нашёлся призрак, - у Берна бывают проблемы из-за его статуса. У него неоднозначное положение при дворе, и ему часто приходится покидать столицу, как вору, - инкогнито. Вот как сейчас: он, вообще-то, рыцарь, однако отправляется на дипломатическую миссию в Июза.
- А что такого в его положении? - не поняла я.
Но Пьер больше ничего конкретного не сказал. И я не стала докапываться. Может, зря?
Решив подождать немного, прежде чем спускаться, я обошла комнату и со вздохом принялась обустраиваться. Хотя, в принципе, делать-то было и нечего. Положить несчастную котомку в ящик тумбочки да поглубже - конспирация превыше всего; заглянуть ещё разок в ванную и заключить, что на этом все усилия исчерпаны. Хотелось есть. Причём страшно. И я вышла из комнаты.
Корчма оказалась не так близко, как говорил Бернард, но всё равно пропустить её было невозможно: над дверью была прибита ярко-синяя вывеска. Открыв тяжёлую дверь, я осторожно вошла.
И не могла не вспомнить уютный трактирчик "Сивый мерин". Две большие разницы, немедленно заключила я, невольно попятившись и закрывая нос рукавом.
Внутри стоял сильный запах алкоголя. И это - при свете дня! У меня аж дар речи пропал, стоило взглянуть на "жертв" пивной промышленности.
Первым моим порывом было развернуться и пулей вылететь из этого, так сказать, заведения, подальше от громил, шатавшихся, как тростиночки в шторм. Но я не стала так делать: взамен степенным шагом прошла вперёд, осторожно, но уверенно работая локтями, и пересекла зал в поисках Бернарда.
Искомое обнаружилось за большим прямоугольным столом из какого-то крепкого дерева, накрытым скатертью с красным узорчиком по кромке. Бернард сидел на стуле вполоборота, неторопливо потягивая нечто тёмно-коричневое из крупной круглой кружки. Я нервно оглянулась на пьяных мужиков и снова уставилась на кружку рыцаря. Может, мои глаза меня обманывают?..
Пьер вздохнул.
"Ты за него не волнуйся. Он прекрасно с подобным справляется. Я не смог отговорить его от выпивки - и ты не сумеешь. И сама не бойся"
То, что видели мои глаза, не совсем увязывалось с моими детскими представлениями о рыцарях, но, раз Пьер так говорит, значит, придётся смириться. Надеюсь, Бернард одной-то кружкой обойдётся?
Тем временем Бернард меня заметил и, нахмурившись, помахал рукой. Я сорвалась с места и послушно приземлилась напротив него. Осмотрела стол и неуверенно подняла брови.
- А что?..
- Обед уже несут, - кивнул рыцарь, даже не дослушав.
- А... ясно, спасибо, - пробормотала я.
Берн был прав - минуты не прошло, как рядом оказалась высокая черноволосая разносчица с тяжёлым подносом наперевес. Девушка с лёгкостью составила тарелки с приборами на стол и, бросив на рыцаря странный взгляд, кокетливо заправила вьющуюся прядь волос за ухо и будто бы невзначай пригладила оборки фартука на груди. Открывая этим нехитрым жестом весьма и весьма... откровенный ракурс.
От такого поворота событий я снова потеряла дар речи, и хорошо, что я уже сидела, а то б валяться мне на полу от шока. У Пьера был такой вид, словно из ушей у него вот-вот повалит пар. Бернард отреагировал спокойнее нас обоих и никак не передал, что удивлён, только кружка в его руке замерла у самого рта.
Ужас какой, подумала я, надеясь, что не краснею до корней волос, и вдруг заметила, что гул в зале стих. Пьяные, сквозь чью гущу я пробиралась при входе, тоже умолкли. Все просто пялились на бесплатное представление в нашем уголке корчмы.
Прошло мучительно долгое мгновение, во время которого мне отчего-то ужасно хотелось провалиться под землю, а спокойный мужчина и самоуверенная девица мерились взглядами. Затем, придя к какому-то выводу, разносчица развернулась на каблуках и, фыркнув и вздёрнув носик, соблазнительной походкой удалилась прочь.
Стоило ей отойти от нашего стола, как я схватила обеими руками свою кружку с травяным отваром - уже другим, нежели тем, что я пила вчера, - и уткнулась в неё, не смея поднять глаза. Отпив немного и поразившись сильному, по-другому не скажешь, вкусу напитка, я отставила его в сторону и занялась горячим.
Мясо, приправленное незнакомым, но вкусным гарниром, так и манило своим неземным ароматом: лакричча исчезла с тарелки в кратчайшие сроки. Я откинулась на стуле с выражением глубочайшего счастья на лице. Все невзгоды, страдания и усталость немедленно были позабыты.
Глядя на мою довольную физиономию, наверняка сравнимую по радости с мордочкой нализавшегося сливок кота, Бернард улыбнулся. Просто почти незаметно приподнял уголки губ, но я от удивления чуть со стула не навернулась. Глупо, конечно, но почему-то мне казалось, что он не умеет улыбаться... Над ухом засопел невидимый Пьер - обиделся на моё мнение о его друге.
"Берн хороший", - упрямо сказал он.
"Я знаю", - ответила я и окончательно расслабилась. Хотелось спать.
"Он просто не сангвиник", - с умным видом пояснил Пьер, и я тихонько рассмеялась.
"А я холерик, - весело отозвалась я. - Из этого что-нибудь следует?"
"Нет, - честно признал призрак. - Просто... не торопись судить Берна. Он из тех немногих, кому я безгранично доверяю"
Будь я одна, я бы оглянулась, чтобы увидеть его лицо, ибо грустный тон Пьера настораживал. Но, увы, оборачиваться, чтобы посмотреть на ничем не примечательную стену было неактуально, и пришлось довольствоваться собственным воображением.
Если всё так, как я понимаю, то даже Пьер, казавшийся мне весёлым и беззаботным, не так прост. С его характером он мог, наверное, сойтись с кем угодно. Вот только даже в этом мире доверие - товар ценный, точнее, бесценный, и Пьер им не разбрасывается. Историю его с Берном знакомства я не знала, но, видимо, были у них приключения, сильно их сплотившие...
А если ещё глубже прикинуть, то, получается,... Пьер мне не доверяет?..
"Доверяю, конечно! - с жаром откликнулся призрак. - Ещё б не доверял! Ты единственная, кто может мне - нам - помочь, и я обещал тебе, что сам помогу! В чём хочешь!"
На этой честной мысли я почти уснула, но мощный шлепок по плечу заставил меня подскочить, опрокидывая стул.
- А?! Что? - спросонья заозиралась я по сторонам, но, наткнувшись на знакомый тёмно-зелёный доспех, успокоилась и поняла, в чём дело. - Прости, Берн, я это... задремал немножко!
И, чувствуя себя деревенским дурачком - или дурочкой, - завела ладонь за голову и чуть взъерошила волосы на затылке, придавая себе ещё дурашливости. Импровизация удалась на славу: Бернард, сменивший раздражённый взгляд на скептический, опустил руку и с почти доброжелательным выражением лица бросил, что пора возвращаться. Я радостно последовала за ним.
Вернулись мы в гостиницу без особых происшествий, и, поднявшись в нашу комнату, я немедленно завалилась на кровать, соизволив снять только плащ и сапоги. К счастью, у жаждавшего сна мозга хватило смекалки после снятия плаща уронить тело сразу на живот, чтобы не рисковать разоблачением моего пола. Я подползла к подушке, обняла её, подмяла под себя и блаженно закрыла глаза.
Где-то рядом раздался смешок. Я лениво приподняла ресницы, чтобы одарить тяжёлым взглядом нарушителя спокойствия, и Бернард коротко хохотнул, наблюдая за мной. На одну краткую, но оттого не менее ужасную секунду мне почудилось, что он обо всём догадался. Однако мимолётное наваждение прошло, и рыцарь направился к двери.
- Спи. Я вернусь через пару часов.
- Что?.. Куда? - выдохнула я, с обжигающим нетерпением ожидая, когда же меня наконец-то оставят наедине с Морфеем.
- Дела, - туманно пояснил Берн и уже из коридора добавил, - Вернусь - расскажу.
- М, - коротко отозвалась я и всё-таки уронила голову на подушку.
***
Сквозь сон, приятный и мягкий, как облако, я слышала, как кто-то ходит рядом, стуча каблуками по полу. На миг возникла нежная мысль: "Бабушка?..", а потом меня до подбородка накрыли одеялом. Я хотела было снова провалиться в объятия Морфея, но тут звякнула колокольчиком проснувшаяся логика.
Когда это бабушка стала дома носить тяжёлую обувь, да ещё и на каблуках, ей же вредно?
С каких это пор она заходит в мою комнату, когда я сплю днём, и поправляет мне одеяло?
И... стоп, я же не дома!
Я подскочила как ошпаренная, умудрившись не смахнуть с себя одеяло и не упасть с кровати. К счастью, пока я спала, подушка покоилась у меня на груди, следовательно, Бернард не мог разглядеть мой "секрет". И с чего бы ему меня накрывать?
Я медленно повернула голову и посмотрела на рыцаря. Тот чуть приподнял брови в ответ на мой, по-видимому, гневный взгляд (сложно описать, что я чувствовала в тот момент) и коротко пояснил:
- Нельзя спать с голым животом.
Чуть запоздало я обнаружила, что, действительно, рубаха была задрана аж до пресловутой подушки, так и не сползшей с моего торса. Как в замедленной съёмке, я опустилась обратно на кровать и свернулась в позе эмбриона спиной к рыцарю, мелко дрожа.
А что, если бы Бернард решил не накрывать меня одеялом, а просто поправил рубашку?
А что, если он из лучших, разумеется, побуждений вынул из моих рук подушку?
А что, если бы он вообще счёл, что спать в походной одежде негигиенично или неприлично?
Мамочки, даже думать о последнем не хочется.
- Спасибо, - тем не менее выдавила я.
Мне ничего не ответили.
Надо было срочно что-то изобретать. Только что? Во-первых, стоит закупить ткани, чтобы затягивать грудную клетку. Мало ли что... Во-вторых, необходимо запастись ещё одеждой. Мало ли где нам побывать доведётся. Если верить Пьеру, мы скоро прибудем в государство Июза, которое, по рассказам призрака, похоже обычаями на земной восток: Китай или Японию. Следовательно, может выйти так, что нам придётся облачаться в национальные костюмы Июза. Главное, чтобы слишком облегающими не оказались...
О подобных вещах я думала ещё минут двадцать, потом развернулась и привстала, чтобы посмотреть в окно. Снаружи темнело. Фигура Бернарда на фоне окна казалась чернее темноты, и мне снова стало неуютно.
Рыцарь молчал. Мне было плохо видно его лицо, и воображение назло мне рисовало тяжёлый взгляд в мою сторону. Все мои чувства словно сговорились против меня, подозревая самое худшее, и какой-то противный внутренний голосок мерзко пищал:
"А вдруг он обо всём уже догадался?"
Ему поддакивал другой голос, немного повыше:
"Может, и не догадался, но что если он начинает подозревать?"
"Да-да! - подхватил третий. - Вот сейчас как спросит: Пьер, а почему ты так странно себя ведёшь?"
Мама-а-а-а... Я мысленно заскулила.
И тут Бернард поднялся с кровати. Я так округлила глаза от испуга, что они, наверное, увеличились раза в два. Рыцарь подошёл ко мне и присел на корточки. То ли это у моей кровати были такие низкие ножки, то ли я такая мелкая, но даже так Бернард не был ниже меня.
Как в замедленной съёмке, я опустила очи доле, чтобы встретиться взглядами. Пронзительно-голубые глаза не растеряли своего сурового стального блеска, но сейчас смотрели мрачновато и... с заботой?
Потом Бернард оглянулся. За окном было не видно ни зги, но, похоже, он там что-то увидел.
- По-прежнему грозы боишься, Пьер?
Чужая рука зашарила по одеялу (я ощутимо содрогнулась) и, нащупав край, натянула тяжёлую ткань на меня. Затем, тронув моё плечо, рыцарь уложил меня и полностью накрыл. Страх сменился неподдельным удивлением, и я снова вытаращила глаза.
- Что?..
- Спи, Пьер. Всё будет хорошо.
В его голосе не было ни единой светлой нотки. Но отчего-то этим словам хотелось верить.
Как только Бернард отошёл, я моментально перевернулась на другой бок и спрятала лицо в подушке.
Эти слова предназначались не мне. И от этого доверия и теплоты, которые предназначались Пьеру, а не мне, хотелось плакать. Как будто я подло обманывала, только неясно, кого из них двоих.
Запоздало я догадалась, что никакой грозы нет и в помине.
"Это моя вечная отговорка, когда я пугаюсь чего-то и не могу объяснить, чего, - шепнул мне на ухо Пьер. - В такой темноте всё равно не видно неба, будь оно в тучах или нет. Только не плачь, Скай, хорошо? Пожалуйста..."
Заснула я через очень долгое время, с тяжёлым чувством. Не вполне объяснимо, но отчего-то мне не хотелось просыпаться на следующий день. Но, разумеется, наступило утро, и я открыла глаза. Куда же без этого? Наступал мой второй день путешествия с Бернардом...