Он всегда одинок.. Несчастный маленький ребёнок, затерявшийся в кромешной тьме. Он плачет, не в силах найти дорогу к свету. Только слезинки бесшумно скатываются по щекам, а крики вязнут в мареве тьмы, не в силах пробиться сквозь это царство мрака.
И кажется ему, что надежда тоже увязла здесь, погребённая мраком и утратившая свой свет.
Он не помнит как очутился в этом месте, не знает сколько времени уже прошло. Иногда малышу кажется, будто он находился здесь всегда. Появился вместе с этими ужасными тенями, будто рождённый из них. И у его мучений нет ни конца, ни края. Но эти мысли тоже вскоре поглощает кромешная тьма...
Ребёнок сидит посреди озера мрака, сжавшись в комок и обхватив коленки руками. Миленькое личико с утончёнными чертами залито слезами, которые, кажется, блестят как жемчужинки и являются единственными каплями света, пронзающими мрак. Платиновые волосы свисают как покрывало, практически укутывая малыша. Белёсые бровки нахмурены, а пальчики, обхватывающие коленки, сжаты в кулачки. Весь вид ребёнка говорит об отчаянии и одиночестве.
Несчастный ребёнок!
Кто обрёк невинное дитя на подобные муки? Чем маленький мальчик заслужил это? Был ли это злой умысел или малыш оказался здесь совершенно случайно? А может статься так, что он был здесь всегда? Зародился вместе с клубящейся тьмой, окружённый ею, как коконом. Без какого-либо права когда-нибудь покинуть её пределы. Всегда один, наедине со своим отчаянием, погребённый здесь, в месте полном беспросветного одиночества.
Или же это тот, в чьём сердце оказалось достаточно жестокости и совсем не осталось места для обычного сострадания, поместил сюда беззащитного ребёнка?
Если так, то стоит надеяться, что это существо, кем бы оно не было, до конца дней будут терзать муки совести. И возможно, одумавшись однажды, он придёт на помощь ребёнку, загубленному его жестокостью и неумением чувствовать сострадание, свойственное всем, кто наделён разумом большим, чем приматы.
Но на это можно лишь уповать и надеяться. А пока малышу остаётся лишь оплакивать несчастную долю и пытаться возродить в себе надежду, ибо только она единственная
способна хоть немного оградить его от тьмы, постепенно подчиняющей его себе.
Он будет ждать.
Малыш будет ждать сколько угодно долго. Будет ждать того, кто сумеет протянуть ему руку и рассеять мрак, держащий его лучше любых цепей. Мрак, который оплёл его сильнее, чем паук, плетущий паутину вокруг добычи и, который держит во много раз крепче любых цепей. Даже крепче цепи Брокена.
Первая глава.
Рассвет над миром Эльвири выдался на редкость красочным. Нет, сегодня небо вовсе не светилось цветами радуги, хотя обычно это удивительное зрелище. К сожалению, довольно нечастое. Редко совпадало так, что все три светила появлялись на небосводе одновременно. Но когда это все таки случалось - свет от них раскрашивал утреннее небо багряным, лиловым и нежно - зелёным оттенком.
Разного размера и цвета они притягивали взгляды и являлись покровителями жизни на Эльвири, щедро даря своё тепло этому миру. Некоторые отдельные личности создали культы, поклоняющиеся светилам, как богам.
Гораздо чаще на небосводе появлялись два солнца, оставляя третье в тени. Но тогда подобное зрелище не являлось чем-то необычным. И восторга от него никто не испытывал. Приелось то, за чем глаза наблюдают каждый день, стало ненужным. Обыденным. У людей находились более важные дела, чем любование далёкими звёздами. Все в делах и заботах, спешно передвигаясь по земле, у них не находилось времени поднять на минутку голову и воздать должное удивительной красоте, представшей перед их глазами.
Великолепнее всего вид на три светила открывался из торгового города Ашер. Магам доже платили за то, что те рассчитывали день, когда открывается это дивное зрелище. Тогда со всего мира стекались люди, дабы полюбоваться звездами, встающими вместе.
Сегодня же полыхающая заря разгоралась переливами красного и насыщенно - розового цветов, наливаясь алыми тонами и накрывая землю под собой багрянцем полыхающих костров. Небесный пожар вышел поистине красивым и наблюдать за переливами тонов, казалось, можно бесконечно.
К сожалению, зарождающаяся заря недолго держится на небосводе, предпочитая скорее уступить место главному светилу. Багряное солнце неспешно показывает из-за горизонта алый краешек, осматривая мир и уже потом неторопливо показывается полностью, даря тепло и грея промерзшую за ночь землю. Пока еще оно одно на небе, всегда восходящее первым. Второе, чуть меньшее светило, всегда восходит позже, давая старшему собрату показаться во всей красе.
Утро в главной столице торгового города Ашер начинается довольно рано. К городскому причалу пристают корабли, везущие товар дальше, в северные станы. Здесь останавливающиеся на отдых и в поисках необычного товара. Ашер промежуточный пункт между водными торговыми путями, поэтому здесь всегда можно найти какую-нибудь диковинку.
Лавки торговцев тоже открываются рано. Каждый спешит зазвать к себе иноземных покупателей и не упустить свою выгоду. Ведь кто знает, может случится так, что предавшись лени и чуть дольше повалявшись в постели, упустишь выгодного клиента. А если еще этот клиент достался более удачливому соседу, вставшему раньше - то остается только кусать локти и давить в себе зависть.
В противоположной от главного причала стороне так же рано просыпаются маленькие ухоженные домики. Хозяйкам нужно успеть покормить скотину, собрать овощи с грядок, испечь свежий хлеб, до того как проснется семья. Одним нужно успеть отнести в лавки свежее молоко, другим купить его.
Проще говоря, в торговом городе утро начинается затемно, с первыми признаками зари. И к сожалению, не у всех есть свободная минутка, чтобы остановиться и просто понаблюдать за тем, как полыхает звезда Сильвер, что означает ' Багряный шар '. Это имя очень подходит здешнему солнцу. Огромное, полыхающее багряным цветом ослепительно ярко. Дарующее свет и жизнь.
Но есть в Ашере и любители коротать рассветы и закаты в наблюдении за Сильвер. Большая часть - это пожилые мужчины, проводящие большую часть времени в кресле с трубкой во рту. Такие обязательно скажут нечто, вроде того, что сегодняшний восход был прекраснее многих бывших до него. И обязательно добавят, что уж они - то знают в этом толк.
Их слова, конечно же, подтвердят романтики. Куда уж без них!
Прелестные девушки в шелковых платьях, желающие встретить рассвет с приглянувшимся лордом или на худой конец, с обеспеченным купцом. Ах, мечты! А ведь есть еще изнеженные юноши, отпрыски богатых домов. Они полагают, что встреча рассвета будет самым романтичным проведением времени и уж точно сделает счастливым любую девушку. Их не смущают закрытые в такую рань двери домов красавиц. Упорные юноши готовы лезть по деревьям к окнам избранниц. Преградой для них не являются и закрытые ставни этих самых окон. Мастерски обходя любые препятствия они похищают красавиц из спящего дома, дабы удивить полыхающей зарей.
Юные похитители будут радоваться тому, что им удалось впечатлить возлюбленную прекрасным зрелищем и будут благодарить Сильвер за то, что именно этот восход позволил им растопить сердце избранницы и может быть, даже, сорвать поцелуй с прекрасных губ.
Юные прелестницы, томно вздыхая, и глядя из под ресниц, позволят наследникам прикоснуться к кончикам своих пальцев и обязательно наградят улыбкой, без слов благодаря за чудесное утро. У многих девушек эта заря зажжет в сердце искру и они по новому взглянут на своих избранников. Это стоит того, чтобы застать небесный пожар во всей красе.
Кинира рассвет застал в корчме под названием ' Огненный краб'. Обычное заведение, коих сотни, отличающееся правда умеренными ценами и относительной чистотой. Да и хозяин на редкость услужлив.
Кинир усмехнулся. Еще бы! Кому хочется портить отношения с явно состоятельным клиентом?
Кинир в этом городе уже неделю, и в первый же день наткнулся на эту корчму. Как только хозяин осознал, что непрезентабельный на первый взгляд путник , способен оплатить заказываемые услуги - стал очень предупредительным. Гость желал, чтобы каждое утро под дверь приносили еду, а вечером набирали бадью с водой, дабы он мог смыть с себя грязь и пот прошедшего дня. Обычно его не бывало целыми днями, но когда возвращался никто не смел его беспокоить. На этом Кинир настоял в первую очередь.
Ни контактирующий ни с кем - ни со слугами, ни с постояльцами, держащийся обособленно ото всех он приобрел славу нелюдимого человека и обрел некий ореол таинственности.Этому способствовало еще и то, что никто не видел гостя без дорожного плаща с капюшоном, надвинутым по самые глаза.Нельзя было даже сказать ни сколько ему лет, ни как он выглядит.
Служанки сплетничали вечерами за чашкой чая, мол, говорят лицо у пришлого господина уродливое, вот тот и прячет его от взгляда людского. Какие слухи между ними только не ходили. Пара кухарок уверенно утверждали, что лицо у гостя наоборот, настолько прекрасно, что кто его увидит, будь то мужчина или женщина, так сразу забудут о своих возлюбленных и поклянутся в любви господину.
Кинир как-то услышал болтовню служанок, но его мало волновали слухи, ходящие вокруг его персоны. Он лишь усмехнулся, подумав, что если бы они увидели его лицо, то бежали бы куда глаза глядят. Это если бы конечно узнали.
Люди коротки на память. Многие века прошли с тех пор, как его сородичи свободно ходили среди людей. За столько лет немудрено забыть историю его расы, а уж тем более как они выглядят. Лишь легенды и мифы сохранились в древнейших библиотеках рода людского.
Кинир скривился. На сколько же коротка память людей. И сколько рас было выкинуто из нее. Хотя это даже и к лучшему. Его расу вполне устраивает обособленное существование вдали от людей и их неуемного любопытства.
Он пригубил горячего и жгучего кайра. Тягучий напиток приятно прошелся теплой волной по желудку.
Кинир пришел в корму в надежде получить заказ и немного заработать. По своей природе он был перекати - поле и не мог задерживаться долго на одном месте. Вся жизнь его проходила в странствиях.