Глафире Ивановне семьдесят пять. Муж давно умер и живёт она одна в одном из небольших провинциальных российских городков. Последний год она занята тем, что подбирает гардероб, в котором её будут провожать в последний путь. Нет, чувствует она себя совсем неплохо, но случись преставиться неожиданно, примчится из своей Москвы её единственный сын - Петруша - разве до старушечьей одежды ему будет. Хоть и немного провожающих наберётся, но выглядеть она должна красиво.
Подруг у неё никогда и не было, разве что Татьяна Игнатьевна - сослуживица по бывшей работе и Даша - ближайшая соседка по лестничной клетке - двадцатилетняя студентка местного университета, которой случилось поднять, выпавший у Глафиры Ивановны кошелёк, когда та открывала свою входную дверь, и к которой пенсионерка, удивлённая таким альтруизмом со стороны "потерянного" поколения, неожиданно для себя самой, прониклась твёрдой симпатией.
Упомянутый гардероб хранится в отцовском послевоенном чемодане с блестящими металлическими уголками, на швейной машинке в виде тумбочки, на самом виду. В прощальный комплект Глафиры Ивановны входит длинная чёрная юбка из кашемира, белая льняная блузка с рукавом в три четверти, тёмно-синяя шерстяная болгарская кофта и такой же тёмно-синий хлопковый платок с затейливыми белыми заливками. Тут и бельё, о котором говорить не интересно, белые туфли-лодочки периода застоя, на низком каблуке, детский холщёвый пенал, когда-то оставленный внучкой, в котором - бумажка к бумажке - лежат похоронные тридцать пять тысяч рублей.
Нет такого дня, чтобы Глафира Ивановна не открыла чемодан, не перебрала и в сотый раз не сложила вещи, а когда и примерила кое-что на себя. Занятие это настолько привычное и увлекательное, что за ним наша героиня может провести несколько часов в день, не замечая, как летят, возможно последние в её судьбе минуты жизни.
Несколько раз она демонстрировала наряд Даше, которая взяла за привычку забегать к соседке пару раз на неделе и интересоваться, не надо ли чем помочь. Даша не удивлялась и не улыбалась нисколько, чем вызывала у Глафиры Ивановны дополнительное доверие и симпатию. Неделю назад Глафира Ивановна передала Даше запасной ключ от квартиры, после чего изрядно нервничала и с трудом засыпала в течении нескольких дней.
Сегодняшний день не стал исключением. Глафира Ивановна поздно заснула, а встала рано, протёрла во всей квартире пыль, потом не спеша, выпила чашку чая и съела свою любимую овсяную кашу. Когда солнце осветило всю её уютную однокомнатную квартиру, она с душевным трепетом открыла заветный чемодан и решила произвести полную примерку гардероба.
В зеркале платяного шкафа отразился чуть мерцающий на свету кашемир, который прекрасно гармонировал с белой блузкой и обрамляющим её тёмно-синим пиджаком. Не были забыты и туфли с косынкой. Собственный торжественный вид и мысленная картинка, в которой, как всегда, фигурировал почерневший лицом Петруша и рыдающая Даша, увлажнили глаза нашей героини и спровоцировали внезапную усталость.
Глафира Ивановна, присела на диван, который одновременно служил ей и кроватью, а потом и прилегла на минутку, и не заметила, как задремала. Когда Даша, не желая беспокоить хозяйку, открыла дверь известным ключём, поздоровалась, и не дождавшись ответа, вошла в комнату, Глафира Ивановна покойно возлежала на диване в той самой позе, в какой она не раз видела себя в своих мыслях, мирно сложив руки на груди, и вытянув к потолку, свои ни разу не одёванные белые туфли.
При виде "усопшей" Глафиры Ивановны Даша и сама побелела, не хуже глянцевых туфлей, и тут же хлопнулась в обморок. Так они и лежали обе - одна на диване - другая на полу и старый чемодан с откинутой крышкой, будто с открытым от удивления ртом, нисколько не портил эту живописную картинку.