Праведник
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Праведник
1
На планете Яган-Тулум двести лет назад умер последний праведник.
И тут пошел слух о человеке из Синих Гор.
Синие Горы на Яган-Тулуме - дальняя провинция. Ничто хорошее еще не приходило из тех мест. Мудрейшие на планете забеспокоились, видя вереницы паломников, не перестающих таять по пыльной дороге, ведущей в Синие Горы. И решено было отправить туда одного из мудрейших для вынесения вердикта: праведник появился в Синих Горах или мошенник.
Выбор пал на молодого Александра. Не было на планете Яган-Тулум мужчины с более суровым лицом, чем лицо молодого Александра. Он ходил размеренной поступью философа, говорил медленно, его молчание ставилось в пример юношам.
В первый понедельник месяца ахан Александр вышел из столицы.
Природа на маленькой планете Яган-Тулум не очень радостная. Бескрайние каменистые равнины, переходящие в короткие, изрезанные острыми конусами, горы, кое-где живописные лощины с родниками и водопадами - и снова бескрайние и бесчисленные камни, камни и камни с остроносыми коротышками-горами на горизонте.
Из преданий жители знали, что так было не всегда, но жители не доверяли преданиям. Предания говорили, что в прежние времена праведников было столько, что приходилось содержать в столице должность арифметика. Куда могли деться все они?
Прадед Александра застал закат последнего праведника. Его рассказы хранились и пересказывались благоговейно из поколения в поколение, но, всё же, пройдя через столько уст, обросли невероятными подробностями и даже небылицами.
Так, семейная легенда гласила, что когда-то, когда у прадеда родился первенец, дед Александра, праведник поднимал мальчика над головой, кружил его на руках, а потом пил со счастливым отцом напиток янтарно-красного цвета, веселящий душу, врачующий сладкий напиток. Его называли вином и изготовляли повсюду на планете. Будто даже на месте нынешних каменистых пустынь в те времена шумели обширные виноградники, а острые вертикальные расщелины в горах - это следы уникальной системы полива: что-то вроде естественных желобов для сбора небесной воды. Вот так в те времена выращивали таинственную широколистую ягоду.
Брать на руки ребёнка, пить вкусный напиток ... Праведник никак не мог этого делать. Не мог.
Праведник - это...
Но никто не знал, что такое - праведник. Никто на планете не знал.
В путь Александр снарядился так, как предписывали древние книги. Бурдюк с ключевой водой, ржаной хлеб Северной долины, сыр из молока диких коз, который приносили продавать закопченные кочевники из страны За перевалом, смена одежд, сандалии с пергаментными пряжками для особенно торжественного случая, Завет отца, пара горстей сушеной тыквы, засахаренной так, что влажные пятна выступили на кармашке большого скитальческого тука Александра.
С первыми лучами солнца Александр зашагал по дороге на Синие горы.
2
За первую половину дня Александр не встретил ни единого человека. После полудня он вошел в селение под названием Рапп. Здесь жили ремесленники и конокрады. Те и другие процветали вблизи столицы.
На центральной площади стояла огромная корзина, сплетённая из лозы местного кустарника. Корзина была просто громадной. Внутри сидела старуха.
- Александр,- заорала она, когда тот проходил мимо,- Александр!
- Откуда ты знаешь моё имя, благородная женщина?
- Елена прожила в местечке Рапп сорок лет. Елена знает всё.
- Что тебе нужно от меня? Я - прохожий...
- Зачем тебе праведник, Александр? Не таращи на меня свои глупые глаза, дурак! Зачем тебе он?
- Праведников нет уже двести лет, женщина. Последний...
- Их нет гораздо дольше, дурак! Праведников никогда не было!
- Благо да будет с тобою,- равнодушно сказал Александр и, развернувшись, зашагал своей дорогой.
- Александр,- завизжала старуха, - Слышишь, Александр!
- Что тебе, женщина? - не оборачиваясь, отозвался Александр.
- Возьми меня с собой. Мы вместе убьём самозванца. Александр, возьми!
- Благо да будет с тобою, безумная.
Он уходил по мелкой пыли дороги. Вслед ему неслась грубая брань, перемешанная с унизительными мольбами, слезами и угрозами.
- Почему она сидит в корзине, та безумная женщина? - спросил Александр первого попавшегося.
- Потому, что она безумна. Её трижды ловили у подножия Синей горы. Она хочет убить того, к кому по нашей дороге идут паломники. И ты, Александр, тоже.
- Откуда ты знаешь обо мне?
- Все знают о тебе. Глашатай из столицы был здесь.
- Что он говорил обо мне?
- Что с тобой придёт праведник.
- Его ждут?
- Нет. Никто не знает, что это. Нам нужно торговать. Делать изделия и продавать их у вас, в столице. Зачем нам праведник?
- Он научит вас жить лучше...
- Что это значит? Зачем? Вот, если бы он научил нас торговать ещё лучше... Стражники ворот в столице совсем обнаглели...
Александр не стал слушать дальше.
Он шёл и думал. Как мало знают в столице! Если подобные настроения прижились в шести часах пути от столицы, то, что же творится в дальних провинциях: За перевалом, в Синих горах, на Побережье?
Для чего нужен праведник?
- Праведники нужны планете.
- Праведник показывает путь.
- Праведник даст мне смысл.
Произнеся это школьное правило, Александр успокоился, мирно свернулся в гнезде гладкого валуна и крепко уснул.
3
Новый день разбудил его щебетами.
О, дикарский сыр, с горчинкой полынных склонов, со сладким привкусом глиняных тупоносых кувшинов и смуглых рук женщин, мягко кидающих эти хранилища молока на плоские плечи - как вкусен плод вашего общего труда здесь, в пустыне, для странника, молодого и голодного.
Благо да будет вам, кочевники, додумавшиеся соединить скисшее молоко с тонкой тканью, неотёсанные гении, придумавшие козий сыр!
Так думал Александр, уплетая завтрак.
Сегодня дорога его проходила через густой лес. Леса на Яган-Тулуме величайшая редкость. Их немного, точнее даже, несколько. Они переписаны до единого деревца и кустика и объявлены национальным достоянием.
Когда-то, ещё при праведниках, каждый лес охранял лесник, но потом служба эта сделалась бессмысленною: кому придёт в голову сознательно сломать себе руку или ногу, или выколоть глаз? Таким же абсурдным представлялось вредительство в отношении живого леса и должности лесников ушли в воспоминания их правнуков.
Александр ступил на мшистую лесную тропу и замер от ужаса.
Лес был разграблен. Он подвергался насилию бессмысленному и яростному, регулярно и бесстыдно. Что это? Кто мог сделать такое?
Знают ли об этом в столице?
Александр проходил мимо искалеченных великанов, помнивших праведников.
Словно из-под земли перед ним вырос человек.
- Блага тебе, человек леса,- не смутившись, мужественно поприветствовал Александр незнакомца, - Кто ты?
- Я разбойник.
- К чему тебе этот кривой нож? Ты хочешь убить меня?
- Нет, Александр, сейчас я не убью тебя.
- Здесь тоже был глашатай?
- Да. Он был везде.
- Ты знаешь, куда я иду?
- Все знают это.
- Тебе тоже не нужен праведник?
- Посмотри на этот лес, Александр. Пустыни бескрайни - там некому причинить зло, дороги тоже утомляют людей, они велики, по ним нужно рыскать с проворностью шакала, ища добычу. И тогда люди идут сюда, чтобы наверняка убить что-нибудь живое, но беззащитное. Они калечат и убивают того, кто не может защитить себя. Лес живой. Его скоро не будет.
- Тогда что здесь делаешь ты?
- Я убиваю тех, кто убивает лес.
- Твоё будущее - виселица.
- Твоё настоящее - в моей воле.
- Ты ошибаешься, человек леса. Я уйду отсюда целым и невредимым. Моё предназначение - вернуть планете праведника, а уже дальше - судьба моя еще не написана.
- Зачем им праведник? Вдруг, он окажется психом?
- Нет, это невозможно. Праведник - это...
- Ну, что, что это такое?
- Я не знаю, но он даст нам смысл, который мы потеряли.
- Бредни, бабьи бредни! Александр, мужчина рассмеётся, слушая тебя! Послушай, что я тебе расскажу. Вчера в этот лес зашла молодая женщина с младенцем на руках, совсем молодая, почти девочка. Она решила пройти коротким путём в соседнее селение...
Они гнали её до полного изнеможения, её лицо, плечи, руки были иссечены острыми прутьями кустов, кровавыми ладонными она прижимала к себе ребёнка, защищая от острых, как кинжалы, сучьев. Младенец к тому времени перестал кричать и только жалобно мяукал у груди матери, хрипло и безнадёжно. Им не было спасенья...
- И что же? Ты успел на помощь?
- Да. Для этого я здесь. Я убил всех.
- А мать с младенцем? Что с ними?
- Я убил всех. Для этого я здесь.
- Ты спас их, а потом убил?
- Да. Так должно быть. Их тела лежат вон за теми кустами.
- Ты - чудовище. Тебе не будет смысла. Тебе не даст смысл даже праведник, которого я совсем скоро приведу.
- Смотри, Александр. Если ты попытаешься пройти здесь еще раз, на обратном пути - я убью и тебя. Один ты будешь, или с праведником - я убью тебя. Уходи. Помни, что я сказал.
Подавленный, Александр вышел из леса и плёлся по пустынной дороге.
Они злодействуют и торгуют. Зачем им праведник?
Грустно кончился этот день.
4
Синие горы оказались совсем не синими. Чем ближе подходил Александр, тем чернее становилось небо, застилаемое низкими облаками. Поднялась буря.
Александр шел вперед, падая, закрываясь от ледяного ветра, поднимая края одежды. Ничего нельзя было разглядеть в кромешной тьме.
Вдруг кто-то сильно схватил его за руку.
- Ты идёшь к пропасти,- перекрикивая ветер, орал ему в ухо незнакомец,- Иди со мной, или ты погибнешь.
Оборвыш привел Александра к низкому дому и распахнул дверь, пропуская гостя. Из распахнутой двери в ноздри Александра ударил незнакомый ему запах, смесь жаркого очага, теплого молока, детских опрелостей, стираных тряпок, плотных грудей желанной женщины, нищеты, долгих ночей, плача, счастья...
Это был странный, новый запах.
Первые секунды, пока мужчины отряхивались, фыркали и тёрли воспалённые от ветра глаза, тёмная комнатка безмолвствовала. Но потом...
Александр не сразу понял, что происходит, и растерялся. Не успели глаза привыкнуть к свету тусклого светильника, как комната наполнилась людьми... Точнее, детьми. Их не было. И вот, они появились.
- Не бойся, Александр,- мягко сказал низкий человек,- Это - дети. Всего лишь дети. Мои дети. Ты в безопасности. Будь моим гостем, пока бушует непогода.
- Благодарю тебя. Ты спас меня. Скажи своё имя.
- Я Иши. Просто Иши. Все так зовут меня.
- Благодарю тебя, Иши. У тебя красивые дети. Сколько их?
- Четырнадцать. Во всяком случае, до того момента, когда я полчаса назад вышел из дома, чтобы проверить дорогу, их было четырнадцать,- заливисто хохотал Иши.
- Зачем ты проверяешь дорогу?
- Чтобы спасти очередного странника, бредущего прямо в пропасть, и показать ему моих прекрасных детей,- ещё пуще веселился маленький человек.
Он был курнос и ряб. Рыжие волосы торчком торчали на голове, но глаза смотрели твёрдо и нежно. Смех его смешивался с детскими голосами и визгами, и всё это под низкой крышей наполняло воздух бедной комнатки покоем.
- Ты счастливый человек, Иши. Из твоего дома не хочется уходить.
- Да. Я - счастливый человек, но тебе придётся уйти, когда утихнет буря,- весело щурясь, беззлобно сказал Иши,- Мой дом мал для семнадцати человек. Ровно до месяца ахайя в нём могут жить только двое взрослых и четырнадцать детей. Прости.
- Что случится в месяц ахайя?
- Родится мой пятнадцатый ребёнок, и тогда дом сможет вместить семнадцать человек. Но не сейчас. Прости.
- Кто принимает твоих детей?
- Я пастух. У меня нет денег на повивальных бабок. Я сам принимаю своих детей.
Они ели сытные лепёшки, макая их в жёлтое пупырчатое масло, и грелись у огня. Детей было много, но, не смотря на это, ужин прошёл тихо и быстро.
Из боковой комнатки вышла красивая женщина, статная, с синими глазами и высокой дугой чёрных бровей. Кинув взгляд на детей, Александр у многих заметил материнский след - высокую выразительную дугу над синими глазами.
Это была жена Иши. Она держала на одной руке голого упитанного младенца, прилипшего к груди, а другой - ловко подкладывала лепёшек на блюдо. Младенец был сыт. Он бросал грудь, морща нос, зевая. Длинный влажный сосок оголялся, и ребёнок играл им, пытаясь поймать его неуклюжими пальцами. Потом снова жадно всасывался и затихал.
Александр опустил глаза. Он никогда не видел грудь женщины.
5
- Зачем ты пришёл в Синие горы, Александр,- уже спокойно и серьёзно спросил его Иши, закончив есть.
- Разве глашатай не доехал сюда?
- Он был здесь. Но скажи мне ты сам - зачем ты пришёл? Что тебе надо?
- Паломники уходят в Синие горы из столицы. К кому они идут?
- Ты зря проделал столь долгий путь, Александр,- вздохнул Иши, искренне опечалившись.
- О чём ты говоришь?
- Три недели назад разыгралась буря. Теперешняя по сравнению с той - просто смех. Я много раз выходил на дорогу, ожидая путников, и, наконец, увидел человека. Он изнемогал, но держался прямо и заносчиво. Это был праведник.
- И что же? Прошу тебя, говори скорее!
Иши помолчал, потом, глубоко вздохнув, заговорил снова.
- Я позвал его в свой дом, чтобы пересидеть бурю. Как и тебя. Как многих до него и до тебя. Понимаешь, пропасть во время бури коварна. Когда черны и небо, и земля, она выбрасывает из себя свет. Свет приманивает прохожих, сбившихся с дороги, будто мотыльков. Ты тоже шёл на это слабое свечение, прямо в пропасть...
- И что же, что праведник?
- Он не стал есть мой хлеб, назвал моих детей грязными ехиднами, а жену - беспутной женщиной, и сказал, что нам не будет смысла, покуда воды Побережья не затопят Синие горы.
- И ты? Что сделал ты?
- Гнев затмил мой разум. Но я не причинил праведнику зла. Я - пастух, но я честный человек, и моя жена - чистая женщина, и мои дети рождены в любви, я принимал их в свои руки...
- Иши, Иши, что же праведник?
- Я не знаю. Он ушёл. Я не стал его уговаривать остаться. Он ушёл.
- Иши, что ты наделал? Что ты наделал?
Схватившись за голову, Александр выбежал из дома, прямо под шквал колючего урагана.
Он метался из стороны в сторону, но разве можно что-то различить в кромешной тьме?
- Ушёл, ушёл...Куда? Где мне его искать? А что, если...
Как безумный, Александр побежал в сторону уютного свечения, висящего над землёй.
Крепкая рука одёрнула его.
- Через пять шагов ты погибнешь, Александр. Это светится пропасть. Опомнись.
Мокрый Иши стоял рядом. Ветер рвал его бедные одежды, он твердо смотрел в глаза Александра.
- Пойдём в дом, Александр. Я не причинил праведнику зла. Он ушёл. Он жив. Завтра я отведу тебя к нему.
Они вернулись в дом.
- Как он был одет?
- Как женщина, преступно дожидающаяся чужого мужчину.
- Как он говорил?
- Он кривлялся, как клоун в дешёвых шапито, которые везут к нам из столицы потому, что нигде уже на Яган-Тулуме не хотят видеть их кривлянья.
- Почему люди идут к нему отовсюду?
- Ты видел это своими глазами, или это молва рассказала тебе, как ленивому, или слепому?
- Все говорят это.
- Все говорят, что наши горы - Синие, но, на самом деле, во всех Синих горах только глаза моей жены и моих четырнадцати детей - синего цвета. Что ещё говорят у вас, в столице?
- Планете нужен праведник.
- Планете ни к чему никакой праведник. Я пастух. Загнав стадо, я возвращаюсь домой и вижу над головой звезды. Они освещают мой путь. Даже пастух знает, что звёзды над головой - это такие же планеты, как наша. Зачем всем им праведник?
- Людям нужен праведник.
- Зачем?
- Должен быть кто-то, кто больше нас. Так должно быть.
- Больше нас тот, кого мы любим.
- Этого мало. Тебе повезло, а что делать тем, кто никого не любит? Им тоже нужен тот, кто больше их.
- Тем не поможет уже ни один праведник. Когда я буду возвращаться под звёздами в свой дом - я поплачу о них. И забуду. Им не поможет праведник.
- Почему люди идут к нему?
- Потому, что люди любят переходить с места на место.
- Они ищут смысл?
- Нет. Им просто нравится путешествовать.
- Чтобы отправиться в столь дальний и опасный путь, нужны и вера, и желание...
- А ещё жажда впечатлений и равнодушие к тому, что оставил за спиной. Поверь, Александр, даже если к каждому паломнику приставить по праведнику, они не уживутся и всё равно сбегут от него. Часть людей всегда выберет бродяжничество.
- Что же нужно человеку?
- Человеку нужно загнать своё стадо и идти под звёздами в свой дом. Я пастух. Я думаю как пастух. Я поступаю как пастух. Переведи мои слова на столичный язык.
- Тебе не нужен праведник?
- Зачем? Ты же сам сказал - я везунчик. Я укрыл от бури своё стадо и пришёл в свой дом. Завтра я буду делать то же самое. И послезавтра. И так - до конца. Я счастливчик.
- И, кстати, сегодня я дважды увёл от пропасти одного столичного умника,- схватившись за живот, уже заливисто хохотал Иши, - Два раза! Это надо же! Два раза! Благо да будет с тобою, Александр. Спи. Завтра я отведу тебя к праведнику.
Всё затихло. Одна буря надрывалась за окном, но её никто уже не слышал.
6
Рано утром Иши повёл Александра в горы.
Выйдя на обширное плато, Иши остановился.
- Блага тебе, Александр. Прощай. Праведника ты найдёшь за тысячу шагов на север.
Александр прошёл не больше ста шагов, когда увидел первых паломников. Они сидели вокруг костров, переговаривались, готовили пищу и равнодушно скользили взглядами по Александру.
Пройдя дальше, Александр увидел, что вся горная долина превращена в огромный лагерь, кишащий людьми. Здесь было шумно, как на главной площади столицы. Люди говорили, кричали, качали плачущих детей, деревянными ложками стучали по стенкам котлов, где-то слышался шум драки и визг женщины...
Александр пробирался к пещере в отвесной скале, уходящей от глаз в черноту неба. Там, наверное, и был праведник.
Перед входом в пещеру боязливо топталась кучка молодых мужчин. Взгляды их были растерянными, они тихонько перешёптывались между собой.
- Блага вам, братья,- приветливо и громко произнёс Александр.
- Тихо, тихо, странник. И тебе блага, но тихо.
- Что происходит? Почему так много людей на равнине? Где праведник?
- Праведник не вышел сегодня к людям,- ответил один.
- А вчера он бегал по плато и бил палкой всех, кто не успел убежать от него,- подхватил другой.
- Почему?
- Никто не знает этого. Но вот уже две недели он никому не даёт смысла. Скопилось много народа. Мы боимся входить к нему.
- Я войду к нему.
- Будь осторожен, странник. Его палка быстра и тяжела,- участливо сказал один.
- И ...он может в гневе лишить тебя смысла,- добавил со страхом второй.
- Я всё равно войду к нему.
Мелкие камешки захрустели под ногами Александра, когда он шагнул в тёмную прохладу пещеры.
- Праведник,- позвал громко Александр.
Никто не ответил ему. Александр медленно прошёл вглубь пещеры. Глаза постепенно привыкли к темноте.
- Праведник,- повторил он,- Александр пришёл к тебе.
- Что тебе нужно?- донесся почти детский голос.