Спасибо за интересную информацию.
Но она скорее подтверждает мою теорию, чем опровергает. Вопрос о передаче нам Константинополя с проливами не поднимался, речь шла только об их статусе и свободном проходе. В 1940-м же СССР поднимал вопрос о территориальном переделе. То есть о "вечной мечте царей".
1. 2012/07/16 12:23
[ответить]
>Итогом стало то, что никаких планов относительно Константинополя СССР не выразил ни на Тегеранской конференции ни позднее на Ялтинской.
Не совсем так
Проблемы проливов обсуждались "большой тройкой" трижды - в Тегеране, в Ялте и в Потсдаме. Кроме того, Черчилль и Сталин беседовали на эту тему в Москве в октябре 1944 г.
В Тегеране тема проливов всплыла в контексте решения Московской конференции о вовлечении Турции в войну.
29 ноября 1943 г. на втором заседании глав правительств Черчилль, довольно неожиданно заявил, что если Турция откажется вступить в войну, то для неё это "может иметь серьёзные политические последствия и отразится на её правах в отношении Босфора и Дарданелл". Я говорю "неожиданно", потому что на следующий день Иден даже не знал, что и сказать Молотову, когда тот попросил раскрыть мысль Черчилля.
Назавтра вопрос всплыл опять в беседе "большой тройки" за завтраком. Черчилль опять, по своей инициативе, поднимает вопрос о выходе России к тёплым морям, говоря, что раньше англичане дескать возражали, против того чтобы русские имели такой выход, но теперь не имеют никаких возражений и он за то, чтобы советский флот свободно плавал во всех морях и океанах. Теперь уже Сталин переводит стрелки с общего вопроса "тёплых морей" к проливам, и заявил, что раньше англичане хотели задушить Россию, и если теперь они больше не хотят её душить, то режим проливов необходимо "облегчить". Мысль Сталина про "душить" и "облегчить" тут как-то неясна, ибо существующий режим проливов трудно характеризовать как "удушающий" в отношении России.
Последний раз в Тегеране тема была затронута на заседании 1 декабря. Молотов, не получивший разъяснений от Идена, обратился к Черчиллю напрямую. Черчилль ответил, что режим Монтрё должен быть пересмотрен хотя бы потому, что участником конвенции являются японцы. Смысл же своего предложения он раскрыл так: если Турция откажется вступать в войну, то Англия умоет руки и откажется защищать её в случае если по проливам будет принято какое-то неприятное для турок решение. Туркам будет заявлено, что они сами должны урегулировать свои отношения с Советским Союзом. По ходу выступил Рузвельт, обнаружив полное непонимание советских чаяний и истории вопроса: он предложил по сути вернуться к лозанскому режиму, поставив проливы под международный контроль и открыв для свободного прохода как торговых, так и военных судов всех наций.
Я пока не очень понимаю цель, с которой Черчилль забрасывал крючок. Может быть, "отдавал чужое", как на мизере "берут своё"? В послевоенной Европе СССР оставался единственной континентальной великой державой. Англия не могла помешать СССР взять желаемое привычной игрой на балансе сил. Однако же, если сыграть на опережение, можно было попрбовать влиять на позицию СССР через союзные отношения - как никак союзный договор заглючался на беспрецедентный срок в 20 лет, что придавало советско-британским отношениям особый характер. Америка в Европе оставаться не собиралась, можно было управлять вдвоём.
Как бы то ни было но Сталин крючок заглотил. В октябре 1944 года Черчилль приехал в Москву. Обсуждали разные вопросы, в том числе Сталин попытался прощупать и вопрос о проливах. Первые, осторожные, советские идеи крутились вокруг свободы выхода советских военных кораблей в Срдиземное море. Британский премьер ответил в духе "давайте конкретные предложения".
В Ялте Сталин, видимо ещё не очень веря своему счастью, 10 февраля, в беседе с Черчиллем один на один, вновь интересуется не передумал ли Черчилль, и если нет то он, Сталин, хотел бы поставить вопрос в этот же день на общем заседании. Черчилль опять заверяет Сталина в своей поддержке. На общем заседании парочка разыграла обговоренный сценарий. Сталин рассказал о необходимости пересмотра конвенции Монтрё, потому что в ней "большую роль играет японский император" и упоминается вышедшая из обращения Лига наций, а также потому, что Турция единолично решает когда ей закрывать проливы (имелась ввиду та самая статья 21). Нужно пересмотреть существующий порядок без ущерба для суверенитета Турции.
Черчилль подпел в духе, что Россия, как черноморская держава не может удовлетвориться существующим положением (не объясняя, впрочем, что же именно в этом положении неудовлетворительно), но сильнее акцентировал уважение турецкого суверенитета. Обсудить конкретные советские предложения по пересмотру было поручаено министрам иностранных дел на намеченной через несколько месяцев Лондонской конференции. В таком виде это вошло в официальный протокол Крымской конференции, последним, XIV пунктом.
Перед Крымской конференцией НКИД выдал на гора несколько рекомендаций по политике СССР в вопросе Проливов. Писали их разные люди и в деталях они довольно сильно отличались. Тем интереснее, что в принципиальных пунктах они оказались довольно близки. Было рекомендовано добиваться советско-турецкого контроля над проливами. В таком варианте режим контроля устанавливался двусторонним советско-турецким договором, однако было желательно получить признание/гарантии этого договора от Англии и США. Менее выгодным признавался вариант "черноморского договора" - контроль проливов комиссией Черноморских стран. В этом случае рекомендовалось добиваться включения Украины и Грузии в состав комиссии, для увеличения доли советских голосов. Общий принцип - режим проливов дело причерноморских стран.
По каким-то соображениям Сталин не стал обкатывать эти сценарии на Крымской конференции даже в форме общих принципов, согласившись передать дело на обсуждение министров. Это довольно странно, ибо обычно министрам поручали обсуждение вопросов, по которым главы государств достигли принципиального согласия, и обсудить оставалось только технические вопросы.
Лондонская конференция министров иностранных дел собралась только в сентябре и совсем в другом формате: смерть Рузвельта, учредительная конференция ООН в Сан-Франциско, победа над Германией - дел у министров было и так по горло, а потом произошла Потсдамская конференция и обстановка изменилась. Сталин тем временем начал действовать в одностороннем порядке. 19 марта 1945 года был денонсирован советско-турецкой договор о дружбе. 7 июня туркам было объяснено, что новый договор можно заключить только после "урегулирования вопросов". К "вопросам" отнесли Карс с Ардаганом и договор о режиме проливов, предусматривающий создание там советских баз.
Начавшаяся 16 июля Потсдамская конференция проходила уже на этом фоне.
Острых вопросов было много, до проливов очередь дошла только к шестому заседанию, 22 июля. Черчилль подтвердил свою приверженность уже неоднократно озвученной идеи обновления существующей конвенции. Главной фишкой предлагаемого обновления было изменение режима проливов в духе свободного прохода советских военных и торговых кораблей в обе стороны как в мирное, так и в военное время. Молотов представил советский контр-проект: отмена многосторонней конвенции Монтрё вовсе, и установление режима проливов двусторонним советско-турецким договором. Контроль режима проливов тоже был предложен совместный, советско-турецкий, а для обеспечения советской части контроля предлагалось признать право СССР на базы в проливах. Тумэн, сославшись на незнакомство с вопросом, попросил тайм-аут. Прения по Турции продолжились назавтра.
Назавтра Сталин повторил доводы советской стороны (почерпнутые в основном из ноябрьской записки Литвинова) о неприемлимости для СССР конвенции Монтрё. Трумэн же огорошил всех предложением об интернационализации внутренних водных путей вообще. Помимо Черноморских проливов, режим свободного судоходства предлагалось установить на Дунае, Рейне и Кильском канале (возможно мы тут наблюдаем известную тактику расширения вопроса до полной непрактичности; ср.напр. советское поведение на межвоенной конференции по разоружению). Теперь уже Сталин попросил тайм-аута для изучения новых предложений.
На следующий день англо-саксы выступили более или менее единым фронтом. Предлагалось согласиться на установление режима проиливов международной конвенцией и гарантию этого режима великими державами. СССР должен был получить право свободной навигации во всякое время, как для военного, так и для торгового флота. Правда, в вопросе о контроле западные союзники разошлись. Англичане полагали, что контроль режима следует оставить Турции, американцы предлагали международный контроль. Советская делегация постаралась расцепить вопрос навигации по внутренним водным путям и вопрос Черноморских проливов (удачно) и аргументировать свою позицию (неудачно). В итоге Сталин заявил, что есть много других важных вопросов по которым следует прийти к согласию, и не стоит терять время на вопросе, по которому согласие не просматривается. На этом тема проливов утонула и больше в Потсдаме не всплывала.