Гончар Ева : другие произведения.

Комментарии: 🏠 Шале "Тик-Так"
 ()

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
  • © Copyright Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru)
  • Размещен: 06/03/2016, изменен: 26/06/2016. 168k. Статистика.
  • Повесть: Детектив, Фантастика, Любовный роман
  • Аннотация:
    Камерный детектив, действие которого происходит в недалёком будущем. По совместительству - фанфик на одну из книг про муми-троллей. ;)

    Автор обложки - Ольга Кандела.

    ПРОЕКТ ЗАМОРОЖЕН!

    Надолго или нет - сказать не берусь, вдохновение - штука непредсказуемая. Желающие получить уведомление о "разморозке" могут оставить автору свой адрес.
    		• ОБСУЖДЕНИЯ: Детектив (последние)
    22:03 Просвирнов А.Ю. "В бесконечной цепочке загадок" (2/1)
    21:19 Баздырева И.В. "Глава 10. Долгая ночь в Хубэе" (2/1)
    20:20 Детектив-Клуб "Правила конкурса "Арена детективов" " (160/1)
    18:23 Жила В.А. "Эксперимент" (17/2)
    Добавить комментарий Отсортировано по:[убыванию][возрастанию]
    Страниц (6): 1 2 3 4 5 6
    ОБЩИЕ ГОСТЕВЫЕ:
    00:30 "Технические вопросы "Самиздата"" (164/27)
    00:30 "Форум: все за 12 часов" (286/101)
    00:29 "Форум: Трибуна люду" (847/18)
    19:02 "Диалоги о Творчестве" (207/1)
    15/11 "Форум: Литературные объявления" (664)
    25/11 "О блокировании "Самиздата"" (294)
    ОБСУЖДЕНИЯ: (все обсуждения) (последние)
    00:30 Кротов С.В. "Чаганов: Война. Часть 4" (179/10)
    00:30 Самиздат "Технические вопросы "Самиздата"" (164/27)
    00:29 Акулов В.В. "Агрессия Сша" (1)
    00:29 Демянюк А.В. "Мольфар" (2/1)
    00:29 Новиков В.А. "Деньги - зло, храни в сбербанке" (1)
    00:27 Гусейнова О.В. "Разыскивается Любовно - Фантастический " (503/1)
    00:25 Буревой А. "Чего бы почитать?" (860/2)
    00:24 Толстой В.И. "Артиллерия в мире Аи-Амт" (588/2)
    00:15 Чернов К.Н. "Записки Империалиста Книга " (585/14)
    00:13 Энвэ М. "Некуда бежать, негде спрятаться " (206/1)
    00:12 Алекс 6. "Параллель 2" (454/7)
    00:00 Темежников Е.А. "В С Рима 753-550 до н.э" (1)
    23:53 Джиллиан "Птенцы Бедвира" (233/8)
    23:51 Нейтак А.М. "Pro et contra, or The way " (155/2)
    23:50 Берг D.Н. "Мы из Кронштадта, подотдел " (583/1)
    23:49 Малышев А. "Окончательное решение Тухачевского " (987/8)
    23:36 Никитин В. "Беседа о свободе" (1)
    23:29 Ив. Н. "Сор из избы, 21/11/2024 17:52" (1)
    23:27 Безбашенный "Запорожье - 1" (968/11)
    23:23 Давыдов С.А. "То, что я читаю и смотрю" (923/1)

    РУЛЕТКА:
    Двуединый 3. Враг
    Крайняя степень
    Коронация королевы
    Рекомендует Zhukov T.

    ВСЕГО В ЖУРНАЛЕ:
     Авторов: 108549
     Произведений: 1672247

    Список известности России

    СМ. ТАКЖЕ:
    Заграница.lib.ru     | Интервью СИ
    Музыка.lib.ru | Туризм.lib.ru
    Художники | Звезды Самиздата
    ArtOfWar | Okopka.ru
    Фильм про "Самиздат"
    Уровень Шума:
    Интервью про "Самиздат"

    НАШИ КОНКУРСЫ:
    Рождественский детектив-24


    23/11 ПОЗДРАВЛЯЕМ:
     Абрамова Е.В.
     Анфогивен Д.В.
     Ария Л.
     Бакунина Т.
     Бахмацкая В.М.
     Беатов А.Г.
     Беляков А.И.
     Борисенко П.
     Будник Е.Г.
     Бузоверя Е.И.
     Громова И.В.
     Гуменный А.М.
     Дерлятко Д.К.
     Дидович Л.
     Дмитриева Л.
     Донская К.
     Дрэкэнг В.В.
     Жуковского С.
     Заболотских Н.Н.
     Забровский В.
     Завьялова Л.
     Зее С.
     Калаев Р.Т.
     Калина А.
     Карлинский Д.М.
     Качалова М.М.
     Княжина А.
     Кожевникова М.К.
     Колесников В.Ю.
     Крадвези И.К.
     Краусхофер А.
     Кривич О.
     Лайт Ю.
     Лебедева М.В.
     Лисин Е.Д.
     Лопушанская А.
     Лыжина С.С.
     Лысенкова О.В.
     Мадя
     Майтамал Е.
     Макаров А.И.
     Марков А.В.
     Марюха В.В.
     Миняйло Ю.
     Михайлов Р.А.
     Надеждина Д.
     Некая Н.А.
     Петровкина В.И.
     Погожева О.О.
     Полынь М.Л.
     Путинцев А.А.
     Рюрик И.
     Сайрус
     Сафин М.
     Сенькова В.
     Скопцова Н.С.
     Сладкая
     Смирнов А.В.
     Смирнов В.В.
     Соломенный К.
     Темный Л.
     Ус А.А.
     Федирко Т.И.
     Федорченко Ю.
     Федорченко Ю.
     Харлампьева К.В.
     Хасанова Ю.Ф.
     Холодная Е.Ю.
     Чернин М.М.
     Швалов К.С.
     Шнякова С.
     Herr S.
     Moonlight N.
    ПОСЛЕДНИЕ ПОСТУПЛЕНИЯ: (7day) (30day) (Рассылка)
    21/11 Кукин В. "Случайные рифмы"
    21/11 Моисеева О.Ю. "Сердце Кометы"
    51. Людмила (lyudvik_a@rambler.ru) 2016/04/28 08:37 [ответить]
      Спасибо, интересно! Присоединяюсь к ожидающим продолжения. Планируется жёстко классический детектив или *с надеждой* cozy mystery?
    50. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/26 09:30 [ответить]
      > > 49.Risa
      Читайте на здоровье. :)
    49. Risa (lars_hempton@mail.ru) 2016/04/25 23:10 [ответить]
      Доброй ночи!!Спасибо огромное за продолжение!!
    48. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/25 01:02 [ответить]
      > > 46.северянка
      >В первую очередь климат)
      >Не дойдет до контроля и изменения)
      Климат они пока и не умеют менять. :) Только собираются запустить климатические установки в отдельно взятом большом городе; может, даже просто экспериментальные. В принципе, если уже сейчас вполне возможно обеспечивать в этом городе один день хорошей погоды, то почему бы через десять с лишним лет не научиться растягивать удовольствие на несколько месяцев? Были бы желание и стимул придумывать способы. :)
      
      Что касается всего остального, то если всерьёз моделировать ближайшее будущее, одними техническими достижениями и экологией не обойдёшься. Тут тебе и экономика подтянется, и политика, и культура... отдельная будет большая работа. Может, когда-нибудь я за что-то подобное и возьмусь, но не в этой книге. А здесь стараюсь писать об изменениях в мире немного, аккуратно и пунктиром. Действие помещено в будущее только потому, что в нём присутствует некая сюжетообразующая вещь, которая в наше время совсем уж никак не вписывается.
      
      > > 47.Татьяна
      Вам спасибо, что читаете. :)
    47. Татьяна (Baranovatf@gmail.com) 2016/04/24 22:21 [ответить]
      Спасибо!
      Все у вас достойно и очень интересно!
      С нетерпением буду ждать продолжения увлекательной истории !
      
    46. северянка 2016/04/24 22:11 [ответить]
      В первую очередь климат)
      Не дойдет до контроля и изменения)
       нам бы энергию беречь научиться, батареи солнечные на крыши в Астрахани или Геленджике, и чтобы это было нормой
      А мусор перерабатывать? Это явная фантастика для нас)
      
    45. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/24 21:56 [ответить]
      > > 43.северянка
      Здравствуйте. :)
      
      >Как всегда , у вас все безупречно.
      Спасибо огромное, мне очень важно это слышать.
      
      >Только мне кажется, 27 год, это малый промежуток от нашей реальности, чтобы будущее так изменилось.
      А в чём, по-Вашему, проявляются слишком большие изменения? Мне, наоборот, иногда кажется, что их маловато... но со стороны может видеться иначе.
      
      >Огромное спасибо за вашу книгу)))
      Спасибо Вам за то, что комментируете. :)
      
      > > 44.star72
      Читайте на здоровье. :)
    44. star72 (oksanapopova@bigmir.net) 2016/04/24 19:24 [ответить]
      Спасибо за проду!
    43. северянка 2016/04/24 18:39 [ответить]
      Здравствуйте автор)
      Подкопила проду, и прочитала все сразу.
      Как всегда , у вас все безупречно.
      Стиль, сюжет, читал бы и читал :):)
      Только мне кажется, 27 год, это малый промежуток от нашей реальности, чтобы будущее так изменилось.
      Огромное спасибо за вашу книгу)))
    42. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/26 09:31 [ответить]
      Дорогие читатели, настоятельная просьба - оставляйте комментарии. Автор не чувствует себя уверенно в новом жанре и нуждается в моральной поддержке. :)
      
      -----------------------------
      
      Ружена обернулась и встретилась взглядом с коренастым коротко стриженым блондином средних лет, в расстёгнутой серо-голубой куртке, под которой был виден белый свитер с тёмно-серым скандинавским орнаментом. Блондин улыбался дружелюбной и немного смущённой улыбкой. Его широкое простое лицо было лицом человека, не страдающего ни от проблем со здоровьем, ни от избытка рефлексии.
      ― Я, может, невовремя... ― вымолвил он, неуклюжим, но каким-то очень располагающим движением залез в карман куртки и извлёк оттуда половику багета в полиэтиленовом пакете. ― Вот! Берите всё.
      ― Спасибо, ― сказала Ружена. ― Очень даже вовремя.
      Она взяла предложенное, часть отломила, а остаток вернула хозяину.
      В следующие пять минут оба предавались нехитрой забаве ― отщипывали кусочки хлеба, бросали их в воду и наблюдали, которая из уток первая поживится угощением. Хлеб закончился быстро, но Ружена чувствовала, что незнакомец просто так не уйдёт.
      ― Вот теперь и у меня ничего нет, ― констатировал он, когда последние крошки исчезли в прожорливых клювах. ― Сколько ни дай, им всё мало.
      Девушка пожала плечами:
      ― Всё равно им больше нечем заняться ― только попрошайничать.
      ― Думаете, бедняжки страдают от скуки?
      ― Мне бы на их месте было ужасно скучно. По крайней мере, в холодное время года.
      ― Всегда удивлялся: и как это у них зимой не мёрзнут лапы? ― со смешком заметил её случайный собеседник.
      Ружена не нашлась, что ответить. Она не знала, как ей держать себя с ним ― с ней почти никогда не заговаривали на улице, и уж тем более не пытались познакомиться. Этот человек ей понравился. Не в том смысле, что появилось желание с ним флиртовать ― подобные желания возникали у Ружены крайне редко, ― а в том, что не хотелось обижать его, демонстративно отказываясь общаться. Но и развивать знакомство было вроде бы незачем.
      Блондин нарушил паузу до того, как она затянулась и стала неловкой.
      ― Судя по акценту, фройляйн, вы не местная.
      У него самого ни малейшего акцента не было ― ещё бы, с его-то внешностью добропорядочного немецкого бюргера!
      ― Я из России, ― отозвалась Ружена.
      ― В самом деле?! ― воодушевился он. ― Ни разу не видел живьём никого из России. Если все русские женщины такие же красивые, как вы, то...
      Ружена поджала губы ― она не любила лести, особенно такой грубой. Мужчина с неожиданной чуткостью заметил её недовольство и перескочил на другую тему:
      ― Вы туристка? Остановились в Альвенорте?
      ― Не в Альвенорте ― в отеле в горах.
      ― Обедать где собирались ― там или здесь? ― спросил вдруг он.
      ― Хотела здесь.
      В его улыбке снова появилось смущение, которое, определённо, очень ему шло.
      ― Тогда, прошу вас, составьте мне компанию!
      Девушка удивлённо вскинула брови.
      ― Ненавижу есть один, ― последовали торопливые объяснения. ― Со мной сто лет этого не случалось ― или партнёры, или родственники... А тут вдруг образовался свободный день, я решил провести его в Вайсенштейне, мне советовали здесь побывать, и... Господи, какой я болван! ― спохватился он. ― Приглашаю барышню пообедать, а сам даже не представился. Герхард Рогге, инженер-строитель из Берлина. Приехал в Цюрих по делам фирмы. А вас как зовут?
      ― Ружена Ельчик. Я журналистка.
      ― Рад знакомству, ― объявил Герхард Рогге, и понятно было, что он, действительно, рад. ― Так как насчёт обеда?
      Ружена помолчала, прислушиваясь к себе и раздумывая. Почему бы, и правда, не пообедать с ним вместе? Симпатичный немец меньше всего походил на грабителя или маньяка; ничто в его облике не предвещало неприятностей ― как ничто не предвещало их в сонном и солнечном окружающем мире.
      ― Я не против, герр Рогге, идёмте, ― наконец, сказала она.
      ― Чудесно! ― просиял он. ― Вы знаете здесь какое-нибудь хорошее место?
      ― Боюсь, что нет, я только вчера приехала.
      ― Тогда доверьтесь мне! Выбирать рестораны ― это мой талант, ― Герхард назидательно поднял короткий крепкий палец. ― Сам не знаю, каким образом, но я всегда нахожу лучший.
      И они отправились на поиски. Посматривая на вывески, прошагали половину торгового квартала, обследовали пару окрестных улочек, а потом вернулись на площадь.
      ― Сюда! ― новый знакомый показал на скромное двухэтажное здание напротив церкви. ― Я сразу положил глаз на это заведение, но должен был удостовериться, что поблизости нет чего-нибудь ещё более привлекательного.
      Сюда так сюда, Ружене было всё равно.
      Заведение называлось 'Седло барашка' или как-то в этом роде ― она сомневалась, правильно ли перевела надпись над входом, а спрашивать у спутника постеснялась. Внутри было темновато и многолюдно, свободный столик удалось найти не сразу, но всё-таки удалось, и это было прекрасно, потому что запахи, витавшие в воздухе, сводили с ума. Одни только запахи свидетельствовали, что Герхард насчёт таланта не обманул; у Ружены слюнки потекли ещё до того, как она открыла меню. Рогге помог ей сделать заказ ― курицу в каком-то сложном маринаде, с овощным гарниром, а себе попросил тушёную свинину с грибами и черносливом и литровую кружку тёмного пива. Ружена пиву предпочла компот. Она легко пьянела и поэтому даже хвалёный вайсенштейнский глинтвейн намеревалась пить лишь вечером в отеле. Здешний компот, правда, оказался больше похожим на десерт, чем на напиток, так что потом пришлось ещё заказывать воду.
      В ожидании заказа она осмотрелась. Здесь было очень чисто и довольно уютно, но дизайнерские изыски хозяевам явно были чужды. Стены, пол, потолок и мебель ― деревянные; скатерти, шторы, накладные подушки на стульях и даже юбки у официанток ― из плотного хлопка в бело-серо-оранжевую клетку. Никаких цветов, никаких картинок на стенах, никаких экранов... минимализм оформления как будто подчёркивал, что люди сюда приходят исключительно за тем, чтобы поесть.
      Единственным предметом, который нарушил это правило, была низкая квадратная этажерка, как раз возле столика Ружены и Рогге, заваленная пёстрыми глянцевыми журналами ― читать за едой, очевидно, не возбранялось. Самый крупный заголовок на обложке гласил: 'Я ― ваша фантазия! Интервью с Сэнди Палейрани'. Ружена покосилась на Герхарда, надеясь, что тот не обратит внимания или не заинтересуется, но Герхард сказал:
      ― О! Смотрите-ка, Палейрани! ― и потянул к себе журнал.
      Интервью было небольшое, на полтора разворота. На первой странице фоном служила монохромная фотография молодого худощавого мужчины в светлой майке и тёмных брюках, сидящего на дощатом полу вполоборота к публике. Хорошо видны были часть спины, не слишком мускулистые плечи, кисти рук, сцепленные на полусогнутом колене. Лицо мужчины скрывали довольно длинные пряди гладких чёрных волос. При желании можно было вообразить, что это вовсе не мужчина, а женщина мальчишеского типа. Мелкий текст в нижнем углу страницы извещал, что человек на фото ― просто модель, а источник ― такой-то банк изображений. Но кто их читает, эти мелкие надписи, с оттенком досады подумала Ружена. Герхард Рогге мазнул взглядом по фотографии и разочарованно произнёс, подтверждая её мысли:
      ― Надо же, какой тщедушный. Сопля, а не мужик. Ему бы в клубах танцевать, а не...
      ― Книжки писать ― невеликий труд, ― хмыкнула она. ― В клубах танцевать посложнее будет.
      ― Смотря какие книжки! ― возмутился он. ― Такие, как пишет этот парень, из головы не выдумаешь. Вы их вообще читали?
      ― Читала.
      ― И что, у вас есть сомнения, что он лично во всём этом участвовал?
      Ружена качнула головой:
      ― Разве там где-то сказано 'написано на основе реальных событий'? Наоборот, везде стоит предупреждение, что все совпадения случайны. Вон, он же сам в интервью...
      ― И правильно, что не сказано, как вы не понимаете! Тайна следствия, и всё такое! ― горячо перебил Рогге.
      ― Он же сам в этом интервью говорит, что никогда не имел отношения ни к каким секретным структурам. Его книги ― плод его фантазии. А сам он ― плод фантазии журналистов и читателей, ― спокойно закончила Ружена.
      Её нравилась эта фраза; свежее интервью Сэнди Палейрани, созданное при её непосредственном участии, вообще удалось ― недаром оно мгновенно разлетелось по всему миру.
      ― И вы в это верите, фройляйн Ельчик?
      ― Верю, почему бы и не нет?
      ― Может, вы даже верите в то, что он, на самом деле, женщина?
      ― Может, и так, ― улыбнулась Ружена.
      ― Ладно, пусть будет женщина, ― остывая, добродушно отозвался Рогге. Он, конечно, остался при своём мнении, но больше не видел смысла спорить. ― Но пишет он круто ― хотя бы с этим вы согласны?
      ― Согласна, пишет он очень неплохо.
      ― Говорят, 'Слепые огни Арибаньо' будут экранизировать. Я бы, пожалуй, посмотрел, что у них получится.
      ― Я бы тоже. Любопытно, кто сыграет Анну Веруду.
      Герхард хотел ответить, но тут принесли заказ, и дальше разговор крутился только вокруг еды, которая, и в самом деле, оказалась выше всяких похвал.
      Когда обед подошёл к концу, немец посмотрел на часы и огорчённо вздохнул:
      ― Страшно жаль вас покидать, фройляйн Ельчик, мне было бы очень приятно прогуляться с вами по городу. Но вечером меня ждут в Цюрихе. Нужно спешить, автобус отправится через десять минут. Хотите, оставайтесь тут, а я...
      ― Мне тоже пора, ― кивнула девушка. ― Давайте, я вас провожу.
      Они расплатились и вышли на площадь, где уже стоял автобус ― тот самый или точно такой же, на каком Ружена сюда приехала. Прежде чем сесть в него, Рогге сказал:
      ― Спасибо, что украсили мой сегодняшний день. Я тут ещё неделю пробуду, может, в пятницу или в субботу доеду до Вайсенштейна. Мы могли бы пообедать с вами снова. В каком отеле вы остановились?
      Ружена по-прежнему не видела смысла продолжать знакомство, и дело было даже не в данном Бережецкому обещании не заводить курортных романов ― а в том, что она вполне отчётливо понимала: никакого романа с Герхардом у неё не получится, даже если оба они этого пожелают. Ничто в ней не ёкало, когда она смотрела на него и разговаривала с ним, отчего было даже немного грустно. Но обидеть отказом безвредного и славного человека, любителя уток и творчества Палейрани, у неё опять не повернулся язык. А потому, помедлив, она ответила:
      ― В шале 'Тик-Так'.
      ― В шале 'Так-Так'. Ясно. Найду вас, если буду поблизости, ― довольный её словами, посулил он ― и скрылся за широкой серебристой дверью автобуса.
    41. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/20 20:13 [ответить]
      > > 40.Зорнич Юрий
      >Интересно, это чей же приятный голос раздался в самом конце?
      Скоро узнаем! ;)
      
      ВНИМАНИЕ! Не проходите мимо. :) Конкурс для читателей:
      http://samlib.ru/g/gonchar_e/shale-konkurs.shtml
    40. Зорнич Юрий (yuri.zornich@gmail.com) 2016/04/20 13:23 [ответить]
      Хорошая прода! Всё очень наглядно. И харАктерно.
      
      Интересно, это чей же приятный голос раздался в самом конце?
    39. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/20 06:37 [ответить]
      Обновление 19.04.
      
      Альвенорт, середина дня, 2 февраля
      
      Садясь вместе с госпожой ван дер Вауде в машину ― маленький белый 'Опель', видимо, один из тех, что в шале 'Тик-Так' держали для клиентов, ― Ружена ожидала, что её спутница всю дорогу будет болтать без передышки, перемежая рассказы о детях и муже стереотипно-нелепыми вопросами о России. Бестолковый и легкомысленный Симонин имидж требовал от неё именно такого поведения. Однако ожидания не оправдались, вернее, оправдались лишь отчасти.
      О муже и детях Симона, конечно, говорила. О муже ― мало: ограничилась сетованиями, что 'её дорогой Йозефус' совсем себя не бережёт и даже теперь, приехав отдыхать, первую половину дня посвящает работе. О детях ― много; в основном, об их школьных и спортивных успехах, которыми Симона совершенно искренне гордилась. Но отвлечённых 'страноведческих' вопросов она не задала ни одного. И совсем не потому, что увлеклась монологом и забыла о вежливости. Спрашивала, наоборот, предостаточно, но вопросы касались только самой Ружены. Нравится ли ей в Вайсенштейне и как она сюда попала, бывала ли тут раньше и собирается ли ещё, где живёт, чем занимается, есть ли у неё семья - и прочее в том же духе.
      Ружена отвечала обстоятельно. В отношении семьи и образа жизни скрывать ей было нечего. Что же касается рода занятий и причин своего появления в шале 'Тик-Так', то тут она ничтоже сумняшеся выдала 'официальную версию' о любимом человеке и покровителе, который отправил её отдыхать одну, не имея возможности сам вырваться в отпуск. Уж кто-кто, а Симона историю о Руженином выгодном романе с Бережецким должна была принять с одобрением.
      Так и вышло.
      ― Вы умница и поступаете правильно! ― жизнерадостно заявила она, выслушав Ружену. ― Все эти глупости о женском равноправии придуманы унылыми курицами, которые не умеют нравиться мужчинам. Зачем тратить свои лучшие годы на то, чтобы сделать карьеру, если всё, что нужно для счастья, ты можешь получить быстрее и проще? Главное ― найти достойного человека, готового всё это тебе предоставить. Но мы-то с вами, ― самодовольно хохотнула Симона, ― с главным уже справились, не так ли?
      Достойного ― значит, богатого и щедрого, подумала Ружена. Индюк, правда, явно не страдал излишней щедростью, но в чёрном теле семейство всё-таки не держал. И все свои недостатки, очевидно, компенсировал равнодушием, позволяя супруге проводить время, как ей заблагорассудится. Например, сегодня ― Ружена в этом почти не сомневалась! ― Симона ехала в Альвенорт на свидание, а вовсе не за покупками и не за переменой обстановки.
      Метаморфоза, случившаяся с нею в те сорок минут, что отделяли встречу у подъёмника от встречи в холле отеля, поражала воображение. Госпожа ван дер Вауде сейчас так здорово выглядела, что Ружена, в своих затрапезных брючках, 'в которых можно падать', и с волосами, узлом завязанными на затылке, ощущала себя форменной замарашкой.
      Мультяшная яркость из облика Симоны совсем исчезла; теперь в нём преобладали спокойные изысканные оттенки, что сделало его не только мягче, но и моложе.
      Макияж в нежной персиковой гамме.
      Тёплый и тонкий аромат духов.
      Жемчужные серьги, розовато-бежевое шёлковое платье с перламутровым отливом, пикантный разрез, открывающий круглую коленку в ажурном чулке, лёгкая светлая шубка на круглых широких плечах...
      ― Мех ― искусственный, ― поморщилась Симона, по-своему истолковав внимательный взгляд попутчицы. ― Защитники животных ― это какие-то монстры, честное слово! С тех пор, как Йозефус решил баллотироваться в парламент, про натуральный мех мне пришлось забыть.
      Ружена рассеянно кивнула. Она думала совсем не о том, как тяжко живётся жёнам голландских политиков ― а о том, что представляет собой человек, с которым одна из этих жён скоро встретится в Альвенорте. И пришла к выводу, что это должен быть молодой мужчина с отменным вкусом, знающий, что его пассия гораздо умнее, чем хочет казаться. Почему-то чудилось, что и сам он совсем не глуп и прекрасно образован. Ружене вдруг даже стало интересно на него посмотреть. Будь на её месте кто-нибудь более склонный к авантюрам, он непременно попытался бы проследить за Симоной, чтобы увидеть, с кем у неё назначено свидание. Но Ружена лишь мельком пожалела, что любопытство останется неудовлетворённым.
      ― Где вас высадить? ― спросила госпожа ван дер Вауде, как только за окном машины проплыла стела с названием города, выложенным витиеватыми архаичными буквами.
      ― Где угодно, Симона, я пойду куда глаза глядят.
      ― Тогда я оставлю вас на центральной площади. Если не возражаете, оттуда же вас заберу. Допустим, часа через три.
      Ружена улыбнулась:
      ― Не возражаю, ― и вскоре уже стояла на мощёном пятачке возле храма, где вчера её поджидала Лотта.
       'Опель' приветливо подмигнул фарами и укатил; когда он скрылся из виду, девушка поймала себя на том, что испытывает облегчение. И тут же догадалась, откуда оно взялось: настойчивый Симонин интерес к её частной жизни больше всего напоминал допрос! Ружена точно знала, что не наболтала лишнего, но всё равно ей стало тревожно. Она тряхнула головой, отгоняя маятное ощущение, напомнила себе, что прилетела в Вайсенштейн только затем, чтобы проводить время в своё удовольствие, и огляделась, выбирая, в какую сторону податься.
      За спиной у неё был лабиринт улочек, застроенных домами местных жителей; справа ― старинная церковь; слева ― небольшой торговый квартал; а впереди ― озеро. После секундного раздумья Ружена выбрала озеро, так же чудесно, как вчера, сверкающее на солнце. По широким каменным ступеням она спустилась к воде, в которой плавала ледяная крошка, и увидела уток, оживившихся при её появлении ― отдельные особи даже выбрались на берег. Утки здесь были точно такие же, как в Москве ― гладкие, толстые и нахальные.
      ― Простите, птички! У меня ничего для вас нет, ― огорчённо развела руками Ружена ― и фыркнула, сообразив, что заговорила с ними не по-русски, а по-немецки, словно надеялась, что так они её лучше поймут.
      ― Эти хитрые бестии всегда притворяются голодными. А я всегда им верю ― и ношу с собой хлеб. Хотите, поделюсь с вами, фройляйн, и сами их покормите? ― раздался позади неё приятный мужской голос.
      
      
      Обновление 17.04.
      
      Глава 3. УТКИ И ДРУГИЕ ЖИВОТНЫЕ
      
      Шале 'Тик-Так', десять часов утра, 2 февраля
      
      Если бы не разница во времени, раньше полудня Ружена бы точно не поднялась ― она давно не спала так сладко и не видела таких спокойных светлых снов. Завтрак, столь же вкусный и сытный, как ужин накануне, и столь же красиво и чуть старомодно сервированный, ей принесли в номер. А после завтрака перед Руженой возник приятнейший курортный выбор: чем заняться? Погода по-прежнему стояла отличная, так что вариантов было два: попробовать встать на лыжи или совершить вылазку в Альвенорт. Второго хотелось гораздо больше, но в памяти у Ружены застряли слова Бережецкого о том, что горного воздуха и глинтвейна ей будет вполне достаточно. Не то что бы её так уж сильно задел намёк, что она трусиха ― отрицать очевидное, даже если оно ей не нравилось, девушка была не склонна. Однако очертить границы собственной трусости, пожалуй, всё-таки стоило. В конце концов, Ружена решила, что дойдёт до пункта выдачи спортивного инвентаря ― своих лыж у неё, разумеется, не было, ― посмотрит, как катаются другие, а дальше будет видно. Если страх пересилит, она сделает вид, что и не собиралась кататься, и отправится в Альвенорт. Беспокоить просьбами Курта Майерса абсолютно незачем, сюда наверняка можно вызвать такси.
      Оставалось только решить, что надеть. 'Комбинезон ― нельзя. Иначе, если я уйду, даже не примерив лыжи, сразу станет понятно, что я струсила! Да и в городе он потом будет смотреться глупо. Нужно куртку... и штаны, в которых можно падать'. Тёмно-серые непромокаемые брюки не слишком спортивного вида в Руженином гардеробе, к счастью, нашлись. Она неспешно оделась, нанесла на лицо солнцезащитный крем, провела по губам гигиенической помадой ― краситься было лень, собрала рюкзачок с вещами, которые могли пригодиться ей в городе, и спустилась на первый этаж.
      В коридорах было тихо: похоже, большинство обитателей отеля уже развлекались на свежем воздухе. За стойкой портье сидела миловидная, но какая-то совсем бесцветная девица в форменном красновато-коричневом жакете, с карточкой 'Мария' на лацкане. Ружена, которая уже встречалась здесь с горничными и официантами, но никого из них не запомнила в лицо, подумала, что в шале 'Тик-Так' обслуживающий персонал, вероятно, специально подбирают таким образом, чтобы его присутствие было почти незаметным для постояльцев. Мария улыбнулась дежурной, но вполне приветливой улыбкой. На вопрос, как попасть отсюда к трассам и к пункту проката, вручила Ружене буклет с картой местности и сообщила, что инвентарь и трассы для гостей совершенно бесплатны.
      Выйдя из шале, путешественница сделала то, на что вчера у неё не хватило внимания и сил ― осмотрела ближайшие окрестности. Оказалось, что горы здесь образуют гигантский колодец с почти отвесными стенами, расступающимися в двух местах. В один из проёмов на дно колодца вползала неширокая дорога, по которой Ружену вчера сюда привезли. В другой ― убегала ступеньками вверх пешеходная тропа, тщательно очищенная от снега. К трассам можно было попасть по дороге, сделав изрядный крюк, а можно ― коротким путём, по тропинке. Легконогая Ружена, естественно, её и предпочла. Судя по карте, первые полсотни метров идти предстоит между каменных стен, потом стены закончатся и будет смотровая площадка, после чего тропинка повернёт направо, обогнёт одну из скал и приведёт к трассам, подъёмнику и пункту проката.
      И только на площадке ― широком полукруглом балконе с металлическим ограждением, нависающем над озарённой солнцем пропастью ― Ружена сообразила, на какой верхотуре находится! Она читала, что шале 'Тик-Так' ― один из самых высокогорных альпийских отелей, но раньше этот факт проходил мимо её сознания. Но лишь теперь, посмотрев вниз и задохнувшись от восторга и ужаса, она ощутила себя воспарившей в поднебесье.
      Распахнуть глаза, впуская в себя сумасшедший сине-белый простор.
      Дышать полной грудью, позволяя каждой клеточке измученного городской жизнью тела напитаться целебным горным воздухом.
      Раскинуть руки, воображая себя парящей над миром птицей.
      Последнего, впрочем, Ружена себе не позволила ― слишком боялась высоты, чтобы не цепляться за ограждение. Ограничилась тем, что распахнула глаза и дышала.
      ― Доброе утро, фройляйн Ельчик, ― нарушил её блаженство голос Януша Ожешко. ― Изумительный вид, не правда ли?
      ― Доброе утро, ― оборачиваясь, откликнулась девушка. Появление Таракана её не обрадовало, и почему-то было досадно, что она не слышала его шагов. ― Вид, действительно, прекрасный.
      ― А трассы здесь ещё лучше, уверяю вас! Советую опробовать их, не мешкая.
      Поляк, половина лица которого была закрыта оранжевыми солнцезащитным очками, коротко улыбнулся, явно не возражая провести оставшуюся часть пути в её компании ― чего нельзя было сказать о Ружене.
      ― Непременно опробую, ― как могла любезно ответила она, ― несколько позже. Но сейчас я бы хотела ещё полюбоваться видом.
      ― Ваше право, фройляйн Ельчик, ― усмехнулся он и, широко шагая, продолжил подъём.
      Отсюда было уже рукой подать до павильона пункта проката, примостившегося на краю широкого уступа. Ружена подождала, пока шустрая фигура в черном с оранжевыми вставками лыжном комбинезоне достигнет павильона, и только тогда стала сама карабкаться вверх, стараясь держаться подальше от ограждения. В той части тропы, что тянулась по дну расселины, было гораздо комфортней!
      Наверху, кроме круглого стеклянного павильона с конической крышей, блестящей на солнце, обнаружилось приземистое двухэтажное здание, в котором, вероятно, жила обслуга. Людей видно не было. Ружена не стала заходить в пункт проката. Жмурясь от солнца и жалея, что не надела очки, по хорошо укатанному снегу, исчерченному следами лыж, она пошла в обход вершины. Туда, где, если верить указателям и карте, склоны горы становятся пологими и где берут своё начало трассы.
      Первыми, кто попали ей на глаза, были мальчишки ван дер Вауде и их бразильская няня, стоявшие возле подъёмника. В ярко-красных комбинезонах и шлемах Антон и Томас сейчас походили не на картофелины, а на яблоки.
      ― Неуза, мы хотим на 'синюю'! Неуза, ты сама говорила, мы хорошо катаемся! Давай пойдём на 'синюю'! ― на два голоса уговаривали они.
      ― Ваша мама не разрешать 'синюю', ваша мама разрешать только 'зелёную', ― почти спокойно возражала Неуза, подкрепляя свои слова решительными жестами.
      ― Неуза, миленькая! Ну пожалуйста!.. Мы не расскажем маме! ― ныли мальчишки, но по лицу няни было понятно, что нытьё останется безрезультатным.
      ― Не спорить, иначе живо домой, ― прикрикнула она, когда ей надоело слушать, взяла обоих за плечи и непреклонным движением развернула к 'зелёной' ― самой лёгкой ― трассе.
      Ружену никто из них не заметил. Со смесью зависти и стыда она проводила компанию взглядом: даже дети ― и те совсем не боятся! Склон, по которому они поехали, не выглядел крутым, но всё равно пугал её до холода в подреберье. 'А не взять ли мне инструктора? ― спросила себя Ружена ― впервые с того момента, как перед ней замаячила поездка в горы. И сама себе ответила: ― Можно. Но не сегодня!'
      Стоя на площадке подъёмника, она некоторое время наблюдала за скользящими по неровным склонам разноцветными фигурками. Заглядывая в карты на экране визора и в буклете, забавы ради определяла, где какая трасса. Высмотрела приметный комбинезон Таракана, мелькавший далеко внизу, и невольно залюбовалась ― неприязнь, которую Ружена испытывала к пану Ожешко, не помешала ей заметить, как быстро, легко и ловко он двигается.
      А потом нос к носу столкнулась с раскрасневшейся Симоной ван дер Вауде, соскочившей с кресла подъёмника и сверкающей свой рекламно-стоматологической улыбкой. Алая куртка, отделанная белым мехом, казалось, готова была лопнуть на груди у своей владелицы.
      ― Ружена! Здравствуйте! Собираетесь кататься? Как досадно, я уже ухожу.
      ― Здравствуйте, Симона. Пока не собираюсь, просто гуляю, ― призналась девушка. ― Хочу сегодня побывать в Альвенорте.
      ― В самом деле?! ― возликовала Симона, и ширина её улыбки стала устрашающей. ― Тогда нам с вами, наоборот, повезло. Я тоже поеду в Альвенорт и с удовольствием вас подвезу.
      ― Спасибо, ― улыбнулась в ответ Ружена.
      Причины отказываться не было: эта женщина вызывала у неё любопытство, а не раздражение.
      ― Не стоит благодарности! ― энергично кивнула жена Индюка.
      Она сощурилась и отыскала взглядом сыновей, которые давно уже закончили спуск и теперь под чутким присмотром няньки барахтались на снегу в стороне от трассы, после чего удовлетворённо заявила:
      ― Неуза ― сокровище. Знает подход к моим сорванцам. Что бы мы без неё делали! ― и добавила, хохотнув: ― Только ей об этом не говорите, не то зазнается и попросит прибавку к зарплате.
      ― Конечно, не скажу, ― пожала плечами Ружена, не зная, шутит ли мать близнецов или говорит серьёзно.
      ― Который час? ― без перехода поинтересовалась та.
      ― Половина двенадцатого.
      ― Встречаемся через сорок минут в холле у входа. Успеете собраться?
      ― У меня всё с собой.
      ― Чудесно. Тогда, позвольте, я оставлю лыжи и переоденусь. Жду вас в холле! ― Руженина неожиданная попутчица помахала рукой в алой перчатке и покатила к павильону.
    38. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/17 05:52 [ответить]
      > > 37.Risa
      Рада старым читателям. :) Читайте на здоровье!
      Только эта история пишется медленней, чем предыдущая.
    37. Risa (lars_hempton@mail.ru) 2016/04/16 22:43 [ответить]
      Спасибо за новую историю!!
    36. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/12 20:11 [ответить]
      > > 35.Алекса-191
      Рада, что читаете. :)
    35. *Алекса-191 (lexs-19189@yandex.ru) 2016/04/12 19:34 [ответить]
      Ева, спасибо большое за продолжение истории
    34. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/11 20:05 [ответить]
      > > 33.star72
      >Очень нравится книга, как и всё у автора
      Автору очень приятно. :)
    33. star72 (oksanapopova@bigmir.net) 2016/04/11 19:49 [ответить]
      Очень нравится книга, как и всё у автора, спасибо!
    32. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/11 19:42 [ответить]
      > > 31.Анна Арчибальдовна
      >Итак, фигуры на столе.
      Не все ещё фигуры. :) Четверых не хватает. Сдаётся мне, экспозиция получилась слишком длинной...
    31. Анна Арчибальдовна (Archibaldovna49@mail.ru) 2016/04/11 17:38 [ответить]
      "Мимо неё пёстрой каруселью проплывали новые лица, которые сами собой превращались в новых персонажей, и сам собой начинал складываться новый сюжет".
      
      И все заверте... (с)
      Итак, фигуры на столе. Каков же будет первый ход?
      
      
    30. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/11 12:38 [ответить]
      > > 29.Надежда
      >Красиво, образно написано.
      Большое спасибо! Читайте на здоровье. :)
    29. Надежда (ngzh@vgasu.vrn.ru) 2016/04/11 10:22 [ответить]
      Красиво, образно написано. Читаю с удовольствием.
      
    28. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/12 07:12 [ответить]
      Шале 'Тик-Так', около полуночи, 1 февраля
      
      Нельзя сказать, что Ружене плохо жилось в Москве, особенно с тех пор, как ― спасибо Бережецкому! ― у неё появилась возможность не думать о деньгах и заниматься тем, о чём она грезила с подросткового возраста. Арендованная ею крошечная квартирка-студия в спокойном спальном районе была уютной и благоустроенной. В ней имелись необходимый минимум мебели и бытовых приборов, исправная сантехника, удобный диван и кондиционер. Одинокой неизбалованной Ружене этого хватало. Ремонт в квартире был свежий; окна смотрели в закрытый ухоженный двор; чистота в подъезде поддерживалась идеальная; соседи девушке достались дружелюбные и тихие. Словом, жаловаться на бытовые неурядицы ей было не с чего. Тем не менее, здесь, в шале 'Тик-Так', она познала новый уровень комфорта ― словно тот, кто обустраивал жилище, самым серьёзным образом изучил её пристрастия и физические склонности.
      Номер оказался не большим и не маленьким, а как раз таким, чтобы стены в нём не давили на психику, но давали чувство защищённости. В тёплом воздухе, пахнущем деревом и свежевыглаженным постельным бельём, не было и следа гостиничной затхлости. Окно, занимающее почти всю стену, выходило на балкон; за балконные перила цеплялись тяжёлые от снега еловые лапы. Трёхслойные шторы позволяли выбрать, чем отгородиться от мира ― золотистой дымкой органзы, плотным светло-коричневым шёлком или слоем шуршащей светонепроницаемой ткани. Одного взгляда на высокую и широкую кровать, застеленную бархатистым коричнево-синим покрывалом, достаточно, чтобы понять, каким блаженством будет спать на ней. Из мебели ещё были пара лёгких кресел, скромных размеров деревянный письменный стол, прикроватный столик и вместительный шкаф с зеркальной дверью ― ровно столько предметов, сколько Ружене и требовалось, расположенных именно так, чтобы ей приятно было ими пользоваться. Бороздчатый деревянный пол был устлан упругим толстым ковром, похожим на звериную шкуру ― ходить по такому ковру хотелось бесконечно долго. На прикроватном столике в изогнутой стеклянной посудине цвела пурпурно-жёлтая орхидея. Широкая и глубокая белоснежная ванна, с развешанными вдоль неё цветными полотенцами, так и манила часами нежиться в тёплой воде. Окончательно сразила Ружену система 'умный дом', благодаря которой управлять всем здешним хозяйством можно было при помощи миниатюрного пульта. Вдоволь наигравшись с температурой, влажностью, освещением в комнате и свойствами матраса, путешественница пришла к выводу, что в княжестве Вайсенштейн бытовой комфорт возведён в культ.
      Единственным, чего девушка в первый вечер не заметила у себя в номере, был обычный для любого отеля универсальный экран. Она, конечно, догадывалась, что эту скучную вещь спрятали за деревянной панелью над письменным столом, но проверять поленилась. Всё равно неоконченная книга осталась в Москве! И слава Богу, что осталась, сказала себе Ружена ― впервые за много лет у неё возникло желание расслабиться и отдохнуть от собственных фантазий.
      Однако освободить голову не получилось. Стоило Ружене нырнуть под одеяло и погасить свет, как она, сама того не заметив, оказалась поглощена любимым делом ― собиранием в мысленную 'картотеку' тех, с кем сегодня довелось познакомиться.
      Почему-то первым пришёл на ум верный Лоттин помощник Курт Майерс. Вряд ли есть на свете такое поручение, которое он отказался бы выполнить! Но любовь и личная преданность тут ни при чём, рассудила Ружена. Этого человека волнует только его собственная выгода; сейчас ему выгодно служить фрау Либеншторх ― вот и вся мотивация.
      Вторым она вспомнила Рудольфа. Напряжение и неловкость, владевшие ею после встречи с ним, к ночи совсем рассеялись ― осталась только жалость к слепому юноше, к которой примешивалось ощущение глубинного сходства между ним и самой Руженой. 'Похоже, его, как меня, внутренний мир интересует гораздо больше, чем внешний!' ― заключила девушка ― и перешла к следующей 'карточке'.
      Лотта. Бедняжка Лотта ― случайный разговор в гостиной так сильно выбил её из колени, что она даже не сумела этого скрыть! Зачем-то стала объяснять, что её сын спускается в гостиную лишь в те часы, когда отель стоит пустой, и непременно бы ушёл до появления постояльцев, если бы не пропустил звук подъехавшей машины. Сказала ещё, чем именно он болен, хотя Ружена её не спрашивала. Всё это выглядело так, будто Лотта оправдывается, хотя, с Ружениной точки зрения, ничего ужасного не произошло. Разговор с Руди был болезненным и странным, но вовсе не оскорбительным. Откуда тогда это чувство вины, отчётливо сквозившее во взгляде и голосе его матери? А может, подумала в тот момент Ружена, к словам и действиям Руди всё это отношения не имеет? Может, в болезни сына Лотта обвиняет себя ― и за себя, а не за него пытается оправдаться?
      Что собой представляет 'нейропатия Лебера', девушка выяснила сразу же, как попала в номер, но ясности это поначалу не прибавило. Пусть даже больные гены передаются по женской линии ― разве это повод заниматься самобичеванием? Если верить пропаганде генетического здоровья, любой человек носит в себе 'мины замедленного действия'. Это нынче их обезвреживают заранее, а в начале века, когда родился Руди, такой возможности не было. Однако ночью, в безмятежности тёмной комнаты, Ружену вдруг осенило! Что, если Лотта знала о своей 'мине' ещё до зачатия? Знала, что её ребёнок может заболеть, но, тем не менее, решилась его родить? Если так, всё становится на свои места ― кроме себя, ей, действительно, винить некого. Бедная Лотта, подумала снова Ружена, опуская в ящичек своей 'картотеки' третью 'карточку'.
      Настал черёд тех людей, с которыми сегодня пришлось разделить ужин. Ужинали все вместе, за большим столом, накрытым в той же комнате с камином, где накануне сидел Руди. Сам он теперь отсутствовал; к гостями спустилась только Лотта, которая снова выглядела абсолютно уравновешенной. Поначалу она пыталась втянуть новую постоялицу в общую беседу, но потом махнула рукой ― в многолюдных компаниях Ружена всегда отводила себе роль молчаливого наблюдателя.
      В ответных взглядах европейцев было не только любопытство, такое же жадное, как у Ружены, но и что-то ещё. Сомнение? Беспокойство? Подозрительность? С ней были безупречно вежливы, ей не сказали ни одного худого слова, но она кожей чувствовала, что её считают чужачкой ― не самое приятное чувство. 'Хотя с какой стати им относиться ко мне как к своей? ― успокаивала себя Ружена. ― Они давным-давно друг с другом перезнакомились, а меня видят впервые в жизни!' Насколько давно, она пока не понимала, но смутно догадывалась, что короткими курортными знакомствами связи между присутствующими не исчерпываются.
      'Карточку' номер четыре она отвела человеку, которого с первой секунды прозвала Тараканом. Прозвище так ему шло, что настоящее имя моментально вылетело из памяти. Ружене пришлось сделать над собой усилие, чтобы вспомнить, что польского рекламщика зовут Януш Ожешко. У него было неправильное и необычное лицо ― носатое, тонкогубое, с чуть раскосыми насмешливыми глазами, над которыми отлично смотрелись бы тараканьи усики. В облике пана Ожешко доминировало коричневое: тёмно-каштановые коротко стриженые волосы, карие глаза, губы цвета запекшейся крови, рубашка и замшевый жилет в шоколадной гамме. Таракан, бесспорно, был умён, но вкрадчивая обстоятельность речи делала его утомительным собеседником.
      'Карточка' номер пять ― тучный немолодой голландец Йозефус ван дер Вауде. С ним даже не требовалось общаться, чтобы понять , что он занимается политикой ― каждое его слово и каждый жест были полны самодовольством человека, уверенного, что место в парламенте вознесло его над простыми смертными. Обладатель бледных вялых щёк, капризных женских губ и скучающих глаз с веками, красноватыми от недосыпания или излишеств, никакой симпатии он у Ружены не вызвал. Прозвище ― Индюк ― тоже придумалось само собой. Но говорил Индюк, надо отдать ему должное, так, что заслушаешься ― умение разглагольствовать, вероятно, было главным его талантом.
      'Карточка' номер шесть досталась жене Йозефуса Симоне, блондинке возрастом чуть за тридцать, не особенно красивой, но яркой, как персонаж мультфильма, и не по-голландски экспрессивной. Откидывая с лица обстриженные пёрышками волосы, высветленные до белизны, потрясая массивными алыми серьгами и внушительным бюстом, сверкая крупными ровными зубами, она всё время стремилась привлечь к себе внимание. Но никому до неё не было дела ― Симонины реплики находили отклик разве что у фрау Либеншторх, с немалым рвением исполнявшей функции радушной хозяйки. Что касается Индюка, то он демонстрировал абсолютное безразличие, причём не только к жене, но и к детям. Зачем они вообще поженились? ― глядя на эту пару, спрашивала себя Ружена. И тут же себе отвечала: положение обязывало Йозефуса иметь молодую жену; а Симона, как это часто случается, вышла замуж за его деньги.
      Антон и Томас, дети четы ван дер Вауде ― на них Ружена отдельных 'карточек' не заводила ― как и положено детям, весь вечер стояли на ушах. Два крепких, как картофелины, белобрысых и краснощёких девятилетних мальчика моментально уничтожили ужин, после чего предались куда более увлекательным занятиям. С индейскими воплями они скакали по диванам, дрались подушками и книгами, и, в конце концов, запустили чем-то тяжёлым в часы, которые возмущённо брякнули и остановились. Мать не вмешивалась.
      ― Мальчишки-мальчишки! ― пропела Лотта, подошла к часам, поправила их, открыла стеклянную дверцу, оберегающую маятник, и подтолкнула его. ― Ни минуты не могут посидеть на месте.
      Она улыбнулась голландке дружелюбной и слегка сочувственной улыбкой, но её глаза метали молнии. Симона с невинным видом захлопала пушистыми нарощенными ресницами:
      ― Лотта, дорогая, конечно, не могут ― они же маленькие!
      Фрау Либеншторх вернулась за стол.
      Возникшую было паузу разорвал очередной клич команчей.
      ― Да уйми же ты своих террористов, Симона, ― не выдержал Йозефус, не то устав от шума, не то опасаясь, что ему придётся компенсировать ущерб.
      ― Они никогда меня не слушают, ― беспомощно развела руками его жена и крикнула, обернувшись к открытой двери в холл. ― Неуза! Приведите кто-нибудь Неузу!
      'Вот дурында!' ― успела подумать Ружена ― но осеклась, поймав на себе мимолётный взгляд Симоны. Холодный взгляд очень неглупой женщины, точно знающей, чего она хочет и как это что-то можно получить.
      'Карточка' номер семь ― Неуза, к которой так отчаянно взывали ― оказалась няней близнецов, худощавой латиноамериканкой средних лет, с толстой тугой косицей до лопаток, в джинсах и чёрной майке без рукавов. На ломанном английском она извинилась перед Симоной и Йозефусом за то, что появилась не сразу, после чего неразборчиво рявкнула на мальчишек. К удивлению Ружены, те моментально присмирели и уставились на няню двумя парами кристально-честных голубых глаз. Скорее всего, когда никто не видит, Неуза не брезгует даже подзатыльниками.
      ― Вы обещать мне, что будет хорошо себя вести! ― сурово сказала она.
      ― Мы будем хорошо себя вести, ― наперебой загомонили её подопечные.
      ― Вы нарушить слово, ― продолжила она с той же суровостью. ― Завтра вы ужинать в номере. И завтракать тоже! ― не давая Антону и Томасу возразить, Неуза поманила их за собой: ― Идите. Ваши мама и папа нужно отдохнуть. Мы с вами придумать занятие получше.
       Она из той же породы, что и Курт, решила Ружена, пополняя 'карточкой' няни свою коллекцию. Что угодно будет делать для своих нанимателей, но лишь до тех пор, пока они добросовестно ей платят, и ни часом дольше.
      Восьмую и девятую 'карточки' Ружена приберегла напоследок ― миланский доктор Иларио Висконси и его дочь Алессандра были единственными, кто ей по-настоящему понравились. Иларио, моложавый мужчина с аккуратной чёрной бородкой, весь ужин просидел как на иголках, не спуская глаз с лежащего перед ним на скатерти визора. На лице у бедняги было написано изнурительное беспокойство.
      ― Пресвятая Дева, где же Бьянка! ― с сильнейшим итальянским акцентом восклицал он. ― Я целых два часа не могу до неё дозвониться!
      ― Иларио, милый, она ведь там не одна, ― увещевала его Лотта. ― Рядом с ней родители и свёкры. Когда ваша жена начнёт рожать, кто-нибудь из них непременно вам сообщит.
      ― Она, наверное, спит, ― подхватывала Симона, ― беременным женщинам нужно много спать! А вы своими звонками совсем её замучили.
      Иларио морщил лоб, тяжко вздыхал ― замучил, мол, сам знаю, но ничего не могу с собой поделать! ― отталкивал визор и вскоре придвигал его обратно; по комнате волнами расходилось напряжение. Мыслями он явно был в Милане. Впрочем, присмотревшись, Ружена поняла, что душа у него болит не только о жене. Взгляды, которые врач бросал на свою четырнадцатилетнюю дочь, свидетельствовали, что и она тоже даёт ему повод для тревоги ― правда, какой именно, угадать не удавалось.
      Что же касается Алессандры, то она была прекрасна! Так прекрасна, что у Ружены даже в носу щипало от её вида ― в нерукотворность этого чуда невозможно было поверить! Совершенной была каждая деталь девичьего облика: на редкость гармоничные черты лица и пропорции тела, матовая белая кожа, длинная шея и чистый высокий лоб, нежный румянец и ямочки на щеках, большие глаза-топазы, губы-вишни и гладкие тёмно-русые волосы с чуть заметной рыжинкой, плотной шёлковой мантией укрывавшие спину и плечи. Совершенными были и грация её движений, и ловкость, с какой она управлялась со столовыми приборами. Ела Алессандра молча, и к середине ужина зачарованная Ружена успела впасть в пессимизм: вообразила, что у юной феи ― пресный невыразительный голос, способный разом убить волшебство. Напрасные опасения! Когда Алессандра решилась принять участие в беседе, выяснилось, что её речь ― мелодичная и богатая интонациями ― вполне соответствует её облику.
      Сидеть за одним столом с сеньоритой Висконси и не пожирать её глазами, судя по всему, было выше человеческих сил. Если на неё засматривались даже женщины, то о мужчинах не стоило и говорить. Индюк и Таракан ― даром, что один из них самовлюблённый и старый, а второй скучный, как сапожная подмётка! ― обращались к Алессандре гораздо чаще, чем ей самой хотелось и чем требовала вежливость. Дело кончилось тем, что девчушка ещё до десерта сбежала из-за стола. Предложила отцу:
      ― Давай ещё раз попробуем дозвониться до мамы! ― подхватила его под руку и торопливо покинула гостиную.
      Разделавшись с 'картотекой', Ружена перевернулась на живот, прижалась щекой к тонко пахнущей подушке и закрыла глаза. Мимо неё пёстрой каруселью проплывали новые лица, которые сами собой превращались в новых персонажей, и сам собой начинал складываться новый сюжет. 'Нет, голубушка, нет! ― напомнила себе Ружена. ― Никаких сюжетов. Сюжеты остались дома, твоя задача ― три недели обходиться без них!' Хотелось скорее уснуть, но сон почему-то всё не шёл. Она не сразу поняла, что причина бессонницы ― тишина. Бездонная, как ночное небо, безграничная тишина, какой не бывает и быть не может в городе.
    27. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/04 21:34 [ответить]
      > > 26.Verculum
      >жду продку!
      Будет! :) Рада, что читаете. :)
    26. Verculum (Vinj888@rambler.ru) 2016/04/04 18:33 [ответить]
      Очент интригующие начало - жду продку!
    25. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/04 07:34 [ответить]
      > > 24.Матуш Татьяна Васильевна
      Читайте на здоровье! :)
    24. Матуш Татьяна Васильевна (tanyapyat@yandex.ru) 2016/04/04 07:07 [ответить]
      Шикарная, вкусная книжка!!!
    23. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/10 18:46 [ответить]
      Мутный поток печальных Лоттиных размышлений, о прошлом, настоящем и будущем вперемешку, нарушила соловьиная трель визора.
      Виктóр Бережецкий.
      Чувствуя себя слишком расстроенной, чтобы предаваться праздной болтовне, Лотта скользнула взглядом по экрану, на котором возникло вытянутое холёное лицо приятеля её молодости. Постарел, конечно, кто бы спорил, но по-прежнему чертовски хорош собой, в очередной раз отметила фрау Либеншторх, и в груди у неё приятно защекотало. Если бы кто-нибудь спросил, какое место в её жизни отведено этому человеку, она бы затруднилась ответить. Считать его своим 'бывшим' она не могла ― Виктор никогда не был её любовником и, кажется, к этому даже не стремился. Не могла и зачислить его в старые друзья ― история их знакомства была для этого слишком короткой. Никакие общие дела в прежние времена их тоже не связывали. Но и забыть Бережецкого, как забывают случайных, неинтересных, ничем не зацепивших людей, Лотте за пятнадцать лет так и не удалось. Поэтому она ужасно обрадовалась, когда в начале зимы, наткнувшись на его профиль в какой-то из социальных сетей, сумела возобновить с ним общение.
      Внешний вид Бережецкого, звук его хорошо поставленного голоса возвращали хозяйку шале в самые счастливые годы её жизни, и это оказалось бесценно. В те годы Руди был совершенно здоров; был жив и полон сил Ханс, в чью привязанность Лотта, наконец, поверила ― и перестала ежесекундно бояться, что он её бросит; и сама она была молода, легка на подъём, открыта для новых встреч и впечатлений. Она по-прежнему любила мужа, но страсть к нему, долгое время сжигавшая её изнутри, несколько поутихла. А потому у фрау Либеншторх не было причин не принимать деликатные знаки внимания, которые оказывал ей симпатичный русский, учившийся вместе с ней в бизнес-школе престижного французского университета.
      В эту школу Лотту отправил Ханс; дела у него тогда шли в гору, он собирался объединить в сеть несколько отелей и часть управления ею передать жене. Русский же приехал по собственной инициативе, движимый мечтами об издательском бизнесе. В отличие от своей сокурсницы, Виктор в ту пору счастливым не был. Он только-только развёлся и тяжело переживал разлуку с маленьким сыном ― изначально их с Лоттой сблизила именно любовь к детям. Желая отвлечь приятеля от грустных мыслей, Лотта после занятий водила его гулять и даже пару раз съездила с ним на уикенды в маленькие городки на побережье. Она показывала ему свои излюбленные места, а он занимал её разговорами, главной темой которых обычно была литература. У фрау Либеншторх сложилось впечатление, что Бережецкий прочитал все книги на свете: русские и европейские, восточные и латиноамериканские, классические и современные, развлекательные и серьёзные. Виктор не признавал ни 'низких' жанров, ни 'запретных' тем, уверенный, что в любом навозе можно отыскать жемчужину. О нашумевших модных авторах он рассуждал так же охотно, как и о тех, кого считал незаслуженно обойдёнными вниманием, и постоянно открывал для Лотты что-то новое, чаще всего ― такое, чего она не замечала у себя под носом.
      В сущности, ничего, кроме разговоров, между нею и Виктором не было. Он был внимателен и галантен, делал ей небольшие приятные подарки, говорил изысканные комплименты, но попыток стать ближе не предпринимал. Должно быть, всё ещё любит бывшую жену, решила тогда Лотта, или же уважает её, Лоттин, статус замужней дамы. Домой она вернулась, будучи одновременно разочарованной неслучившимся романом и довольной тем, что не изменила мужу. В её записной книжке остались телефон и адрес Бережецкого, а в памяти ― любезное предложение продолжить знакомство, но ни контактами, ни предложением она не воспользовалась.
      Визор умолк, вместо лица на экране высветился текст: 'Пожалуйста, позвони, как освободишься!' Волнуется о своей подружке, догадалась фрау Либеншторх. Вздохнула и нажала кнопку вызова. Бережецкий откликнулся мгновенно.
      ― Добрый вечер, Виктор, ― она улыбнулась ему, но улыбка получилась тусклой. ― Извини, я не успела ответить.
      ― Добрый вечер, Лотта, ― в глазах у него заплескалось сочувствие. ― Ты удивительная женщина ― даже усталость тебе к лицу. Но всё-таки, пожалуйста, постарайся больше отдыхать.
      ― На том свете отдохну, ― отмахнулась она. ― Хотя сегодня мне, действительно, лучше пораньше лечь спать. Ты, вероятно, жаждешь узнать, как там твоя девочка?
      ― Не отказался бы, ― смущённо признался он.
      ― По-моему, у неё всё отлично. Я сама забрала её из Альвенорта...
      ― Правда? Какая ты молодец! Большое спасибо.
      Лотта пожала плечами:
      ― Мне было несложно, ― и добавила, понимая, что он ждёт от неё чего-то в этом роде: ― Она у тебя красавица!
      На самом деле, в Лоттиной памяти задержались лишь рыжие волосы и хрупкая невыразительная фигурка Ружены, но не черты её лица. Однако Виктору знать об этом было необязательно.
      ― Она чудесная! ― пылко подхватил он. ― Надеюсь, вы с ней поладите. Ей у вас понравилось?
      ― Хотела бы я посмотреть на того, кому у нас не понравится! ― не скрывая самодовольства, усмехнулась хозяйка отеля.
      ― А номер?..
      ― Прекрасный у неё номер. В шале 'Тик-Так' плохих номеров нет.
      ― Прости, ― становясь ещё более смущённым, Виктор провёл ладонью по лбу. ― Я, кажется, задаю слишком много вопросов...
      ― Ты задаёшь ненужные вопросы. Но я знала, что так и будет ― можешь продолжать. Полагаю, дальше ты спросишь, успела ли Ружена познакомиться с кем-нибудь из постояльцев?
      Бережецкий молчал.
      ― Не успела, ― утешила Лотта. ― По-моему, твоя подруга отчаянно застенчива. У неё превосходный немецкий, и с английским, кажется, тоже нет проблем, но за ужином она не сказала и пары слов, как будто вообще не понимала смысла беседы.
      ― Застенчива, что есть, то есть, ― согласился он. ― А много у тебя сейчас народу?
      ― Совсем немного. Мы ждём массового заезда в конце недели, но пока, кроме Ружены, у нас тут только семейство из Нидерландов, итальянцы ― отец и дочь, и один бессемейный поляк.
      ― Что за люди? Ты что-нибудь знаешь о них?
      Под 'людьми', конечно, подразумевался, в первую очередь, 'бессемейный поляк', но Лотте нравилось дразнить Бережецкого, и начала она с итальянцев:
      ― Они гостят у нас в первый раз. Очаровательная семья! Собирались приехать втроём ― муж, жена и дочка ― но жене пришлось остаться дома. Она дохаживает беременность, врачи напугали её ― сказали, роды могут начаться раньше срока. Муж и сам врач ― гастроэнтеролог. По двадцать раз на дню звонит в Милан ― и, кажется, всякий раз до икоты боится услышать, что жена рожает. Я думаю, он сам бы с превеликим удовольствием остался при ней, но дочка этой поездки ждала с лета ― так что бедолага мучается, но терпит. Дочке четырнадцать, спокойная и прекрасно воспитанная девочка, никаких подростковых закидонов. Очень хорошенькая ― хоть сейчас на обложку, честное слово!
      ― Ладно, ― кивнул Виктор. ― А остальные?
      ― Голландцы приехали в третий раз, а детей привезли впервые. У них близнецы. О-очень активные мальчики, ― протянула Лотта, ― боюсь, нам придётся ремонтировать первый этаж, после того как они уедут. Впрочем, с деньгами их отца это не проблема, ― полушутя успокоила она сама себя. ― У него бизнес, что-то, связанное с морскими перевозками. Хотя в последние годы он скорее политик, чем предприниматель ― на прошлых выборах прошёл в Первую палату парламента. Жена вдвое его моложе, души не чает в детях. Милая, общительная, но, по-моему, глуповатая.
      ― А поляк? ― не выдержал Бережецкий.
      ― Поляк богат и холост, ― лукаво ответила фрау Либеншторх. ― Владелец крупной рекламной фирмы. Каждый год приезжает сюда кататься на лыжах, я уже со счёту сбилась, сколько раз мы его принимали. Нынче он что-то рановато примчался ― обычно бронирует номер на март.
      ― Богат и холост... ― задумчиво повторил её собеседник.
      ― Это исчерпывающий список его достоинств, ― засмеялась она. Ей нравилось дразнить Бережецкого, а не морочить ему голову. ― Пану Ожешко хорошо за сорок, он не блещет красотой, а главное, невероятный зануда. Я с кем угодно могу найти общий язык, но компанию этого человека переношу с трудом. Не стоит к нему ревновать, дорогой мой: на таких, как он, молоденькие девушки не западают.
      ― Да не ревную я, с чего ты взяла? ― поморщившись, неубедительно возразил Виктор.
      ― Конечно, ревнуешь, ― покачала головой Лотта. ― Не понимаю, как тебе вообще хватило духу отпустить её одну, с такой-то сумасшедшей ревностью!
      Он тяжело вздохнул:
      ― Я видел, что Ружене нужен отдых. А у меня сейчас в запуске новый проект, я никуда не смогу вырваться до лета ― не держать же её в городе всё это время!
      ― И ты решил, что я буду ради тебя за ней присматривать?
      ― Я решил, что в твоём шале с ней ничего не случится, ― с обезоруживающей улыбкой объяснил Бережецкий. ― Умоляю, не говори Ружене, что я про неё расспрашивал. Она только с виду тихоня, а на самом деле, знаешь, какой характер? Боюсь даже думать, что будет, если ей покажется, что я её контролирую.
      Он пригладил начинающие седеть, но всё ещё очень густые волосы, поправил рукава тёмно-серого шёлкового халата, в который был одет по причине позднего часа, переставил что-то у себя на столе. 'Неужели он, и правда, влюблён? ― наблюдая за его порывистыми нервными движениями, удивлённо подумала Лотта. ― Невозможно поверить, но, похоже, так оно и есть!'
    22. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/04/03 22:16 [ответить]
      > > 21.Анна Арчибальдовна
      >Скорее бы увидеть весь рисунок.
      Не поверишь - для меня он тоже проявляется постепенно! ;) Имею в виду, в подробностях.
      
      > > 20.Татьяна
      О, ещё один старый читатель! :) Читайте на здоровье.
    21. Анна Арчибальдовна (Archibaldovna49@mail.ru) 2016/03/31 14:20 [ответить]
      Каждый фрагмент текста, как кусочек мозаики. Скорее бы увидеть весь рисунок.
      Нет, я не тороплю. Создание книги не то занятие, в котором нужна спешка. Но как же уже хочется прочитать следующий отрывок!
    20. Татьяна (tatpodl@yandex.ru) 2016/03/31 12:52 [ответить]
      спасибо =)
    19. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/03/31 11:46 [ответить]
      Шале 'Тик-Так', десять часов вечера, 2 февраля
      
      Машинально поглаживая левую сторону груди, Лотта Либеншторх зажгла торшер с широким полосатым абажуром и тяжело опустилась в кресло под ним. Сердце ныло весь вечер. Врач, правда, говорил, что у неё кардиограмма шестнадцатилетней девушки, и никакое это не сердце, а заурядная невралгия, но Лотта не особенно ему верила. Хотя, думала она, как знать, может, где-то здесь, в левой стороне груди, живёт душа? Если так, то, стало быть, именно душа и болит.
      Боль всегда наваливалась по вечерам. Днём, занимаясь насущными делами, которых всегда было в избытке, Лотта о ней забывала. Ночи, если не одолевала бессонница, тоже были временем спасительного забытья. Но в такие часы, как сейчас, когда дневные хлопоты отступали, а ложиться спать было ещё безнадёжно рано, фрау Либеншторх оказывалась лицом к лицу со своим несчастьем. Нынче вечером ей было даже хуже, чем обычно ― снова и снова она прокручивала в памяти короткий разговор сына с этой русской девочкой, снова и снова сглатывала встающий в горле горький комок.
      'Свет. Силуэты. Контрасты. Бедный мальчик! Мой бедный мальчик! Как мало у него осталось!' Если бы Лотта могла, она, не задумываясь, отдала бы ему своё зрение. Но увы, это было не в её власти. Двадцать три года назад в её власти было избавить своего будущего ребёнка от ужаса слепоты, но она этой властью не воспользовалась. Лотта прекрасно понимала, что теперь она платит за собственную трусость.
      Ей было бы гораздо легче, если бы тогда, двадцать три года назад, она ничего не знала. Сплошь ведь и рядом случается, что наследственная болезнь обнаруживается у человека только тогда, когда проявляются её симптомы! Лотта, конечно, всё равно бы сходила с ума от сострадания к Руди, всё равно разбивалась бы в лепёшку, чтобы скрасить ему нынешнюю жизнь и чтобы потом, когда матери не станет, он ни в чём не нуждался. Но хотя бы не казнила бы себя за случившееся, рискуя оставить сына сиротой раньше времени. Однако она ― знала, и поэтому ни единого шанса заслужить собственное прощение у неё не было.
      Это Ханс настоял ― пройти генетическую консультацию, прежде чем заводить ребёнка. Её предусмотрительный Ханс, всё на свете стремившийся просчитать наперёд... Результаты анализов ― строчки таинственных букв и цифр ― каждый получил в запечатанном конверте, и с каждым отдельно побеседовал врач. По иронии судьбы, это оказался тот самый специалист, который потом озвучит страшный диагноз Руди. Только тогда доктор Шлейфнер был не светилом мировой медицинской науки, на приём к которому нужно записываться за полгода вперёд, а обычным врачом-генетиком в городской клинике.
      Он долго вчитывался в разложенные перед ним результаты анализов, казавшиеся его пациентке совершеннейшей абракадаброй, затем отметил что-то карандашом и, хмурясь, проговорил:
      ― В целом, у вас всё в порядке, фрау Либеншторх. Но вот эта вещь мне не нравится. У вас в семье были слепые или слабовидящие?
      Лотта озадаченно покачала головой:
      ― Нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно.
      ― У вас есть мутация, вызывающая оптическую нейропатию Лебера.
      Название ничего ей не говорило.
      ― Ребёнок с таким заболеванием рождается нормальным, ― принялся объяснять врач. ― Частичная или полная потеря зрения происходит в юношеском возрасте. Причина ― в постепенной гибели клеток глазных нервов, и поэтому...
      ― Погодите, ― перебила Лотта. ― Но ведь я-то зрячая! И среди моих родственников ни у кого не...
      ― Наличия дефектного гена для развития болезни Лебера недостаточно. Нужна ещё предрасположенность к тому, чтобы этот дефект проявился. Вам и вашим родственникам повезло: у вас предрасположенности нет. Но, к сожалению, это не значит, что повезёт и вашим детям, особенно мальчикам.
      ― Какова вероятность того, что мутация достанется моим детям?
      ― Сто процентов, фрау Либеншторх, ― ровным голосом ответил врач.
      ― Сто процентов?! ― её брови удивлённо вскинулись.
      ― Увы, но это так, ― вздохнул он.
      И стал рассказывать, что злополучный ген находится не в одной из хромосом, а в протоплазме яйцеклетки и после зачатия вместе с этой протоплазмой неизбежно перейдёт ребёнку. Лотта изо всех сил старалась вникнуть в то, что говорит врач, но в ушах билось одно: 'Как я скажу об этом Хансу?!'
      Когда доктор Шлейфнер умолк, она задала ещё один, самый важный вопрос:
      ― И что же нам теперь делать ― не рожать вовсе?
      ― Для начала ― не паниковать. Вариантов у вас несколько. Во-первых, вы можете взять донорскую яйцеклетку. Генетически отцом ребёнка будет только ваш муж, но выносите вы сами, и поэтому...
      ― Я понимаю. А во-вторых?
      ― Во-вторых, можете найти клинику, где вам проведут трёхстороннее оплодотворение. В таком случае, хромосомы ребёнок получит от вас и от вашего мужа, а протоплазму яйцеклетки ― от донора. Это экспериментальная методика, в Европе её пока совсем не практикуют ― вам придётся поехать в Штаты. Или подождать несколько лет... я уверен, что трёхстороннее оплодотворение ― и для нас тоже дело ближайшего будущего.
      ― Несколько лет?..
      ― Трудно сказать, сколько именно. Возможно, пять, а возможно, и пятнадцать, ― качнул головой доктор Шлейфнер.
      'Пятнадцать лет' звучало как приговор.
      ― И, наконец, в-третьих, вы можете просто рискнуть, фрау Либеншторх. Как я уже сказал, тот факт, что ваш ребёнок получит мутацию, ещё не означает, что он заболеет. Живое этому доказательство ― вы сами. Восемь из десяти носителей такого гена остаются здоровыми. В любом случае, решать вам и вашему мужу, ― заключил он.
      И она решила.
      Однако сделала это без участия мужа. Одному Богу известно, чего ей стоило скрыть от Ханса часть врачебного заключения ― но правды он так и не узнал. Она слишком сильно любила его, слишком сильно боялась потерять, чтобы признаться ему в своей ущербности. Все эти дорогостоящие ухищрения с донорскими яйцеклетками... 'Он не захочет лишних проблем. Ему проще будет развестись со мной и найти себе другую, более 'качественную' женщину!' Через тринадцать месяцев после той консультации на свет появился чудесный, здоровенький Руди. 'Восемь из десяти! ― засматриваясь в его голубые глаза, сияющие неизбывным интересом к окружающему миру, повторяла про себя Лотта. ― Восемь из десяти! Я поступила правильно'. Поначалу ей было очень страшно; потом страх ушёл, осталось только счастье быть женой и матерью.
      Ханса не стало, когда его сын заканчивал школу. А полтора года спустя, уже будучи студентом, Руди заболел. Когда он впервые пожаловался, что стал хуже видеть, Лотта попыталась утешить себя тем, что это всего лишь переутомление ― мальчик слишком много сил тратит на учёбу и слишком много времени проводит перед экраном! Она взяла Руди в охапку и, отобрав у него визор, на два месяца увезла сына к морю, где каждый день с замиранием сердца ждала улучшения. Но становилось только хуже ― когда они вернулись в Вайсенштейн, Руди уже не различал ни букв, ни лиц; а Лотта уже понимала, что случилось самое скверное, что только могло случиться в её жизни и в жизни сына.
      ------
      
      Болезнь Руди - реальная, не вымышленная. Если про неё что-то непонятно, дайте знать, я поправлю текст.
    18. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/03/30 07:05 [ответить]
      > > 15.Анна Арчибальдовна
      >Ох, добралась наконец-таки до "Шале".
      Добралась наконец-таки до комментариев. :))
      
      >А тут уже две главы, и обе замечательные!
      Спасибо. :) Пока не две, пока даже меньше полутора - они же у меня традиционно большие. :)
      
      >Интересно, как и когда ты их сплетешь.
      М-м-м... на этот вопрос я, пожалуй, отвечать не буду. ;)
      
      > > 16.Виталий
      Здравствуйте. :) Очень рада старым читателям, читайте на здоровье!
      
      > > 17.Надежда
      Спасибо огромное за добрые слова! Продолжение пока часто не получается, очень сложно со временем, но я стараюсь. :)
    17. Надежда (ngzh@vgasu.vrn.ru) 2016/03/28 10:03 [ответить]
      Какой великолепный язык! Образно, красиво и захватывающе. Глава читается с наслаждением, как стихи. Очень жду продолжения
    16. Виталий (bitalikz@mail.ru) 2016/03/27 21:32 [ответить]
      Добрый вечер! Новая книга.. Радует, добавил в закладки. Спасибо, Вам!!!
    15. Анна Арчибальдовна (Archibaldovna49@mail.ru) 2016/03/27 21:01 [ответить]
      Ох, добралась наконец-таки до "Шале". А тут уже две главы, и обе замечательные!
      Захватывают и детективная линия, и... как ее назвать?.. отдыхательная?.. линия Ружены, короче. Интересно, как и когда ты их сплетешь.
      
    14.Удалено написавшим. 2016/03/27 21:00
    13. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/03/27 21:28 [ответить]
      Глава 2. Остров спокойствия
      
      Княжество Вайсенштейн, Альвенорт, вторая половина дня, 2 февраля
      
      Кит-автобус, усугубляя своё сходство с огромным морским животным, двигался так плавно, словно не ехал по шоссе, а плыл сквозь неподвижную водную толщу. Он лишь слегка покачивался на поворотах, которые преодолевал с удивительной для такой махины ловкостью. Пейзаж за окнами был очень милым: живописные старые здания, следуя какому-то скрытому ритму, чередовались с элегантными современными; сахарно-белые заснеженные горы, всё ближе подступавшие к дороге, на фоне чистого ярко-синего неба смотрелись необыкновенно нарядно. Вот только путешественница всем этим великолепием любовалась совсем недолго ― её сморило ещё до того, как автобус пересёк границу Вайсенштейна. Было ли тому виной сказочно удобное кресло, или почти бессонная ночь накануне отъезда, или предыдущая утомительная неделя, или же все эти обстоятельства вместе ― но проснулась Ружена лишь у самого Альвенорта, от вкрадчивого голоса склонившегося над ней стюарда:
      ― Госпожа Ельчик, прибываем через десять минут.
      ― Спасибо, ― вздохнула она и открыла глаза.
      Первым делом она обратила внимание на то, чего ей неосознанно не хватило в аэропорту ― здесь был снег! Чистейший белый снег укутывал не только горы, которые здесь высились совсем близко, но и деревья, и ограды, и треугольные покатые крыши невысоких домов. Дома эти, бежевые, охристые и коричневые, украшенные кирпичными узорами и деревянной резьбой, от подножия Альп спускались к маленькому круглому озеру. Не покрытое льдом озеро сапфирово блестело в лучах низкого солнца. Чудесное место, с удовольствием заключила Ружена, и застегнула куртку. Она уже предвкушала, как будет здесь гулять, как вдоль и поперёк исходит весь Альвенорт, не пропустив ни единой узенькой улочки, и как будет обедать и ужинать в крошечных ресторанчиках с видом на озеро.
      Автобус прокатился по всему городку и остановился на набережной, напротив старинной церкви, такой же маленькой и аккуратной, как и все прочие здешние постройки. Любезный женский голос на нескольких языках объявил о прибытии в 'сердце курортной жизни княжества Вайсенштейн', пожелал 'дорогим гостям' провести здесь приятнейшие дни в их жизни и перечислил окрестные достопримечательности, которые непременно стоит осмотреть. Девушка почти не вслушивалась ― экскурсионную программу она себе составила заранее, ― а вместо этого пыталась высмотреть среди людей за окном того, кто должен её встретить. 'Как хоть он выглядит, этот человек? Хорошо бы он держал в руках табличку с моим именем!' ― думала она, начиная немного волноваться. Бережецкий обещал, что её заберут от автобуса и доставят прямо в отель, расположенный где-то в горах, в стороне от Альвенорта. Но вдруг что-то пошло не так? И что тогда делать? Вызывать такси? Звонить хозяйке отеля? Как там его ― шале 'Тик-Так'.
      Но забеспокоиться по-настоящему Ружена не успела. Стоило ей ступить на присыпанную пушистым снегом мостовую, как в тот же миг подле неё оказалась женщина в лаковом чёрном полупальто с пушистым воротником.
      ― Ружена, ― полувопросительно сказала она и улыбнулась.
      Непривычное имя в её устах прозвучало как 'Р-рузэна'.
      ― Это я. Здравствуйте, ― откликнулась Ружена по-немецки.
      Улыбка незнакомки стала ещё приветливей.
      ― А я ― Лотта Либеншторх. Виктор показал мне ваше фото, ― Бережецкого она почему-то назвала на французский лад, с ударением на последнем слоге. ― Он попросил устроить для вас встречу. А у меня сегодня как раз нашлось немного времени, чтобы встретить вас лично.
      ― Вы очень добры, фрау Либеншторх, ― церемонно ответила Ружена.
      ― Лотта, милочка, просто Лотта, ― рассмеялась та.
      У неё был приятный грудной смех, и сама она была очень приятной. Высокая, на полголовы выше Ружены, моложавая и подтянутая, Лотта, похоже, принадлежала к той счастливой категории женщин, которые с возрастом становятся всё краше. В гладких тёмных волосах, не тронутых сединой, путались снежинки; продолговатые карие глаза в лучиках лукавых морщин молодо блестели; красивые, слегка подкрашенные губы казались привычными к улыбке. Но Ружена кожей чувствовала, что за этим, вроде бы вполне искренним, дружелюбием прячется нечто сумрачное. Скорее всего, застарелая боль. 'Вдова', ― ещё раз окинув взглядом хозяйку шале, решила для себя девушка. Это было её традицией ― фантазировать, придумывая судьбы людей, о которых она пока ничего не знает. Совпадают ли её фантазии с реальностью, Ружену, как правило, нисколько не заботило.
      Лотта без малейшего стеснения сама сейчас её рассматривала.
      ― Вы очень славная, ― наконец, резюмировала она. ― И такая молоденькая!
      На долю секунды её улыбка стала ироничной. 'Стареет Виктор, стареет!' ― прочитала в этой улыбке Ружена. Хотела было ответить, что она старше, чем выглядит, но фрау Либеншторх уже отвернулась, помахала рукой и позвала:
      ― Курт! Поди сюда! Нужно забрать багаж.
      К ним приблизился рослый и плотный мужчина феноменально прозаической наружности, который до этого с независимым видом стоял поотдаль и словно выглядывал кого-то среди прибывших.
      ― Мой водитель и бесценный помощник, ― представила его Лотта.
      'Должно быть, её любовник', ― продолжая свою игру, рассудила Ружена.
      Курт отпустил скупую улыбку, в меру почтительно кивнул и с пресноватой учтивостью проговорил:
      ― День добрый, фройляйн. Вы впервые в Вайсенштейне?
      Девушка кивнула:
      ― Впервые.
      ― Вам непременно у нас понравится, ― всё так же пресно пообещал он.
      Без усилий, будто клатч, подхватил Руженин чемодан и зашагал к машине, припаркованной, как вскоре выяснилось, позади церкви. Дамы устремились за ним. Ружене по-прежнему всё ужасно нравилось: и городок вокруг, словно вышедший из зимней сказки, и нависающие над ним угловатые светлые горы, и похрустывание снега под новыми меховыми ботинками, в Москве пылившимися без дела, и вкусный холодный воздух, и струйки белого пара, в которые превращалось дыхание, и королевская осанка идущей чуть впереди хозяйки шале, и тот факт, что Бережецкий не обманул насчёт встречи. Понравилась ей и машина ― просторная 'Ауди' шоколадного цвета с кремовым кожаным салоном. Намерение насладиться путешествием по максимуму, похоже, начало осуществляться само собой.
      Судя по карте, шале 'Тик-Так' от Альвенорта отделяли считанные километры. Но поездка по серпантину, как и следовало ожидать, растянулась почти на час. Машина взбиралась всё выше и выше; спокойный и обстоятельный Курт никуда не торопился. Лотта беспрерывно говорила по телефону, обсуждая какие-то хозяйственные вопросы. Адресованные Ружене извиняющиеся жесты, которыми хозяйка шале сопровождала разговор, вряд ли кого-то могли обмануть ― было понятно, что фрау Либеншторх сочла себя исполнившей долг гостеприимства и с чистой совестью вернулась к своим делам. Молчаливую Ружену это совсем не огорчало. Глядя на горы и на просматривающиеся кое-где подъёмники, она развлекалась тем, что гадала, хватит ли у неё смелости хотя бы разок прокатиться на лыжах по этим склонам.
      К тому моменту, когда компания добралась до пункта назначения, солнце уже скрылось за горами, и сугробы, громоздившиеся по обеим сторонам дороги, приобрели тёмно-голубой вечерний оттенок. Отель уютно сиял рыжим светом незанавешенных окон. Его изображений Ружена раньше не видела ― принципиально не стала их искать в интернете, коль скоро место для отдыха выбрали без её участия. Решила, пусть уж, в таком случае, будет сюрприз. Насмотревшись на Альвенорт, она ожидала, что шале окажется очередным образчиком вайсенштейнского 'культурного наследия'. Но, как ни странно, ошиблась ― два прилепившихся друг к другу трёхэтажных домика из дерева и стекла, представших перед нею, вряд ли были старше двадцати лет.
      ― А вот и наш остров спокойствия, ― с видимым удовольствием объявила хозяйка шале, выходя из машины.
      Ружена тоже выбралась наружу.
      ― Замечательно красивое место, фрау Либен... то есть Лотта.
      ― И замечательно тихое, милочка. Молодёжи у нас обычно скучно... но Виктор сказал, что вы не любите шумных развлечений.
      ― Не люблю, ― с улыбкой согласилась Ружена. ― Захочу развеяться ― поеду в Альвенорт. Но мне редко бывает скучно.
      ― Счастливый вы человек, ― вздохнула Лотта. ― Не бывает скучно! Попросите Курта вас отвезти, если соберётесь ехать. У нас есть машины для гостей, но Виктор предупредил, что вы не любите садиться за руль.
      Самоходный транспорт в княжестве Вайсенштейн, по-видимому, вообще не жаловали, из-за чего симпатия Ружены к этой стране стала ещё сильнее.
      ― Терпеть не могу, это верно, ― подтвердила она. ― А уж в горах особенно. Так, значит, Виктор много вам обо мне рассказал?
      Хозяйка усмехнулась:
      ― Достаточно. Он очень о вас заботится и рассчитывает, что вам здесь будет хорошо. Жаль, что он не приехал с вами. У меня как раз пустует отличный двухместный номер.
      Как мама, подумала Ружена. У той первой реакцией на известие о предстоящей поездке тоже было: 'Когда уже твой Бережецкий поедет куда-нибудь вместе с тобой?'
      ― Виктор слишком много работает, ― оправдывающимся тоном проговорила девушка. ― Это я могу позволить себе бросить всё и надолго уехать из Москвы. А у него настоящих отпусков не бывает вовсе.
      Ей было очень интересно, когда и при каких обстоятельствах владелица вайсенштейнского отеля познакомилась с российским издателем, но спросить она постеснялась.
      ― Что ж, тогда постарайтесь отдохнуть за двоих! ― развела руками Лотта и обернулась к 'водителю и бесценному помощнику', извлекающему из багажника чемодан Ружены: ― Курт, фройляйн Ельчик будет жить в пятом номере. Оставь там её вещи и зайди ко мне, ― она по-девичьи легко взбежала на крыльцо, тщательнейшим образом очищенное от снега, и поманила за собой гостью: ― Идёмте!
      Стойка портье пустовала. Фрау Либеншторх сама сняла со стенда и вручила Ружене ключ от пятого номера. Старомодный металлический ключ с увесистой круглой биркой ― никаких тебе магнитных карточек.
      ― Ваш номер на втором этаже, ― сообщила она. ― Давайте посмотрим первый этаж, а потом я буду вынуждена вас покинуть. Боюсь, что не смогу предложить вам другое общество взамен собственного ― никого из наших гостей сейчас тут нет, в хорошую погоду, вроде сегодняшней, они собираются под крышей только к ужину.
      ― Ничего страшного, Лотта, я люблю быть одна, ― успокоила Ружена, спрятала ключ в карман куртки и вслед за хозяйкой направилась в гостиную.
      Она знала, что отели на горнолыжных курортах бывают какими угодно: и кричаще роскошными, как виллы миллиардеров, и подчёркнуто скромными, как крестьянские хижины. Но в шале 'Тик-Так' подобных крайностей не было; а были в нём добротность и удобство, которые инстинктивно угадывались в каждой мелочи. Светлые шерстяные ковры с толстым ворсом на тёплых дубовых полах. Широкие перила и широкие ступени деревянных лестниц. Заваленные разноцветными подушками низкие диваны и кресла, так и манящие провести вечер в их обществе. Живое каминное пламя, пляшущее на сосновых поленьях. И множество других приятных вещей, которые, Ружена предчувствовала, будут открываться ей постепенно.
      В гостиной стоял чудесный древесный дух, к которому примешивались едва различимые нотки апельсинов и свежей выпечки. Над растопленным камином вместо нелепых оленьих рогов, примелькавшихся на картинках, висели большие прямоугольные часы ― не то стилизованные под старину, не то, действительно, старинные. Ярко блестя медным кругом, за стеклом раскачивался маятник. Часы звонко тикали ― изо всех сил старались оправдать название шале. Над спинкой одного из кресел перед камином виднелась голова с очень светлыми длинными волосами, собранными в небрежный хвост.
      ― Руди! ― с порога окликнула Лотта.
      ― Мама, ― отозвался обладатель хвоста, но не пошевелился; голос был молодой и сиплый. ― Я не слышал, как ты вернулась.
      ― У нас новая гостья. Её зовут Ружена, ― с какой-то преувеличенной бодростью воскликнула Лотта. ― Это мой сын Рудольф, ― пояснила она, обращаясь к своей спутнице. И добавила, секунду помешкав: ― Он слабовидящий.
      ― Слабовидящий! ― фыркнул Руди. ― Говори уж как есть: слепой, как пятка! Ружена... ― труднопроизносимое имя удалось ему лучше, чем матери. ― Будьте добры, подойдите ко мне. Я хочу с вами познакомиться.
      Ружена озадаченно взглянула на фрау Либеншторх. 'Не отказывайтесь!' ― взглядом попросила хозяйка. Девушка приблизилась к камину и устроилась на краешке соседнего кресла. Рудольф, одетый в узкие чёрные джинсы и белую футболку, сидел, положив ладони на подлокотники, а босые ноги ― на журнальный столик. Долговязый, худой, мосластый, с торчащим кадыком, в первый момент он показался Ружене подростком, который только недавно вытянулся. Но, присмотревшись, она поняла, что возраст парня приближается к тридцати. У него было странное вогнутое лицо, бледное и длинное. Единственной выступающей частью этого лица был нос. В правом ухе покачивалась каплевидная серебряная серьга. Очень светлые, под стать волосам, голубовато-серые глаза с мучительным напряжением уставились на Ружену.
      ― Насчёт пятки я пошутил, ― тонкие губы парня саркастически искривились. ― Кое-что я пока вижу. Свет. Силуэты. Контрасты, ― он приподнял правую руку, украшенную браслетами: двумя серебряными и двумя кожаными, чёрным и белым ― и сердито хлопнул ею по подлокотнику. ― Но думаю, это ненадолго. С генетикой, знаете ли, не поспоришь.
      Ружена молчала ― что тут можно было ответить?
      Молчала и Лотта, замершая в дверях гостиной.
      ― Какое у вас необычное имя, ― поменял тему Рудольф. ― И смешной акцент. Вы полька?
      ― Я русская, ― кашлянув, ответила девушка и привычно уточнила, хотя вряд ли его интересовали такие тонкости: ― А имя чешское. Мне оно досталось от прабабушки, в честь которой меня назвали.
      ― Ружена, ― медленно, будто смакуя, повторил он. ― Неплохо. И голос у вас тоже неплохой. А как вы выглядите?
      ― Как выгляжу? ― в замешательстве переспросила она. ― Даже не знаю. Обыкновенно я выгляжу. Только волосы рыжие.
      ― А глаза? ― встрепенулся он. ― Глаза у вас зелёные?
      ― Серые.
      Рудольф поморщился:
      ― Жаль. Зелёные были бы лучше. Сколько вам лет?
      ― Двадцать восемь.
      Он снова поморщился:
      ― Надо же. А по голосу ― лет на десять моложе! И на что же вы тратите жизнь в свои двадцать восемь лет, Ружена?
      ― Простите?.. ― не поняла она вопроса.
      ― Чем занимаетесь? ― раздражённо пояснил он. ― Работаете? Или валяете дурака?
      ― Я журналистка, ― ответила она после короткой паузы. ― Пишу статьи для женского журнала.
      Профессия у него возражений не вызвала.
      ― Сойдёт, ― буркнул парень, отвернулся и прикрыл глаза.
      Наступила тишина. Ружена нервничала: уйти и остаться ей было одинаково неловко.
      Положение спасла Лотта.
      ― Давай отпустим нашу гостью к себе, Руди, ― мягко проговорила она. ― Ей следует отдохнуть с дороги. А ты можешь до ужина съездить в город. Если хочешь, Курт тебя проводит.
      ― Никуда я не хочу, ― был равнодушный ответ. ― Если захочу, ты об этом узнаешь первая. Гостья пусть идёт, я её не держу. Рад знакомству, фройляйн Ружена, добро пожаловать в шале 'Так-Так', ― скороговорка последнего предложения прозвучала как 'чтобы ты провалилась'.
      ― Я тоже рада, ― пробормотала девушка и поспешила ретироваться, вне себя от растерянности.
    12. *Гончар Ева (eva-gonchar@yandex.ru) 2016/03/20 15:41 [ответить]
      > > 11.Зорнич Юрий
      >Дожди вместо снега?
      Типа того, да. :)
    Страниц (6): 1 2 3 4 5 6

    Связаться с программистом сайта.

    Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
    О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

    Как попасть в этoт список

    Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"