Никто и никогда не мог назвать Сэнди глупой или непослушной кобылкой. Наоборот, папа всегда говорил:
— Моя малышка самая красивая и умная кобылка на всём белом свете! А что касается упорства, то ей его и вовсе не занимать! Надо будет — лоб расшибёт, но своего добьётся!
Конечно же, говоря это — он шутил, но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Все, кто имел честь пообщаться с маленькой единорожкой, непременно отмечали её невероятное упорство. Бывало, Сэнди днями засиживалась над какой-нибудь задачкой, чтобы решить её. И, обычно, она добивалась своего. Правда, бывало и так, что при этом она забывала о других своих, не менее важных делах и обязанностях. Что, как сами понимаете, не очень радовало учителей и родителей единорожки. Именно по этому она и приняла предложенные папой правила: теперь её дни были распланированы. И не думайте, что кто-то навязывал ей это расписание! Вовсе нет! Сэнди сама составляла расписание на день, а потом тщательно старалась его соблюдать. Ну а как иначе? Всю свою жизнь, сколько она себя помнила в свои шесть лет, она всегда старалась слушаться взрослых и старательно выполнять всё, что требовали от неё мама и папа. Именно поэтому она прекратила играть, стоило лишь её смартфону напомнить о том, что время игр закончилось, и теперь ей предстоит сделать домашнее задание, что задали в школе на сегодня.
Единорожка уселась за стол, специально подаренный ей для этого, и раскрыла дневник. Что ж… всё было не так уж сложно и она, Сэнди, сделает всё за какой-то час! Тем более, что она ещё в школе сделала часть задания, потратив на это часть обеденной перемены. И всё от того, что ей просто-таки необходимо именно сегодня закончить пораньше! Обычно в её расписании на домашнее задание отведено три часа, что вполне хватало на всё. Но сегодня единорожка планировала закончить гораздо раньше, потому что сегодня её лучшая подруга пригласила её с собой, обещая устроить невероятный сюрприз. Ради такого можно было и постараться, сделав домашку пораньше.
«Сюрпризы Аой всегда такие неожиданные!» — подумала единорожка, вспоминая о том, как она с подругой и её братом замечательно провели зимние каникулы на Лунной Базе Демикорнов, которой руководил их отец.
Ох и славно же они тогда оторвались, две недели играя с новыми друзьями из приюта и другими детьми из местных. Приятные воспоминания не омрачило даже то, что им тогда изрядно попало за их шалости. Впрочем, Сэнди не стала долго вспоминать о тех временах, дисциплинированно продолжив работать над домашкой.
* * *
Сэнди удовлетворённо потянулась, откинувшись на спинку стула. Она была очень довольна собой. И, надо признать, вполне заслужено! Почти всё домашнее задание было готово, кроме задания по магии, которое Сэнди оставила напоследок. Сделала она это от того, что ей, вообще-то, нравилось заниматься магией. Она ей вообще легко давалась. Так что единорожка оставило это задание «на сладкое».
— Так, посмотрим, что там задали на этот раз? — сказала она вслух, потянувшись к дневнику и вчитываясь в немного корявые строчки своих записей.
Почерк у Сэнди был пока не очень, но она старалась это исправить. Буквально только что исписав целую страницу, заданную на дом. Причём, по собственной инициативе треть страницы она заполнила, держа перо во рту, другую треть — используя копытокинез, а остальное — левитируя перо своей магией. Она когда-то решила, что не очень разумно останавливаться на каком-то одном способе, а есть смысл развивать всё, что ей доступно. Кто-то, кто узнал об этом — смеялись над ней, кто-то — считал её странной, а кто-то даже хвалил. Только в этом вопросе она решила жить своим умом и не обращала внимание на насмешки. В конце концов — это ей надо, а не им. Тем более, что насмехались над ней те пони, мнение которых было неважно для неё.
— Та-а-ак… тут написано, что надо попрактиковаться в телекинезе. Нужно попытаться поднять и удержать в воздухе массивный предмет, — прочитала Сэнди.
Что ж... это было ожидаемо. На прошлых занятиях она училась левитировать пёрышко. Тогда ей очень пригодились перья из крыльев бабушки. Кстати, бабушка Дитзи не любит, когда её называют бабушкой. Странно, и чего ей не нравится, если она и есть бабушка? Впрочем, папа как-то говорил, что у бабушки своеобразный взгляд на жизнь. Правда, говорил он это тогда, когда её не было рядом. И вообще он всегда очень уважительно с ней разговаривает и даже называет мамой, иногда.
— Значит, раз задали двигать массивный предмет, то будем двигать массивный, — проговорила вслух Сэнди.
Она вообще часто так делала, особенно тогда, когда начинала какое-то новое, неосвоенное ещё дело. Ей казалось, что если проговорить задание вслух, то так она точнее поймёт, что от неё требуется. И даже, что высказанные вслух слова обретают некоторую материальность, что помогает воплощать задание в реальность.
Взгляд единорожки быстро оббежал её маленькую комнатку, в поисках подходящего для эксперимента предмета. Сэнди тут же нашла этот предмет — массивная хрустальная ваза стояла на тумбочке у стены. Красивые полевые цветы, что стояли там ещё с лета, сохраняя свежесть благодаря специальному заклинанию, всё ещё радовали взор поняшки. Ваза была достаточно необычной, подарок её лучшей подруги Аой на пятый День Рождения единорожки.
"Эта ваза сделана лучшими мастерами что работают в городе людей Гусь-Хрустальный. А ещё мама Трикси наложила на неё отличное анти-разрушающее заклинание!" — сказала Аой, когда вручала Сэнди подарок.
— Такая великолепная, тяжёлая ваза отлично подойдёт для упражнения! — решила Сэнди и не откладывая дело в долгий ящик, зажгла рог.
Её золотистая магия окутала вазу и единорожка плавно потянула магию в верх, увлекая захваченный предмет следом. На какое-то мгновение ей даже показалось, что ваза слегка приподнялась, но в тот же миг заклинание сорвалось, да так неожиданно, что Сэнди села на круп, не удержавшись на ногах.
— Что ж… первый блин — комом, — проговорила она, вовсе не расстроившись. — Мне просто надо как следует сосредоточиться. Левитировать массивный предмет — это не то, что перо. Тут нужно хорошенько сосредоточиться!
Единорожка сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула, избавляясь вместе с воздухом и от волнения, что охватило её. Магия — штука серьёзная. Она не приемлет всякой суеты и волнений. Сэнди представила, как в её голове воцаряется холодная, чистая магия. Вот она скапливается в основании рога, от чего рог наливается тяжестью, да так, что приходиться хорошенько напрягать мышцы шеи, чтобы удержать голову прямо. Теперь нацеливаем рог на цель и выпускаем через него магию, стараясь охватить цель так, чтобы она целиком была охвачена сиянием её волшебства. А теперь… плавно, очень плавно! Тянем вверх! Сэнди чётко видела, как прозрачная ваза покачнулась, даже цветы, стоящие внутри, пошевелились! Но мгновением позже магия сорвалась с вазы и распалась золотистыми искрами.
— Что ж… хоть и немного, но я пошевелила её, — пожала плечами единорожка. — Никто не обещал, что будет легко.
Единорожка насмешливо глянула на вазу, давая понять той, чтобы не очень-то обольщалась. Раз уж за дело взялась она — Сэнди, то какой-то там вазе не избежать поражения.
Единорожка вновь сосредоточилась и проделала знакомые уже действия ещё раз. Эта попытка тоже не увенчалась успехом, и провалилась куда быстрее, чем предыдущая. В этот раз Сэнди даже не почувствовала, как её магия обхватывает вазу.
— Значит, вот как ты со мной? — слегка обижено произнесла единорожка, с укором смотря на вазу, что решила предать её в такой ответственный момент. — Зря ты это затеяла! Я заставлю тебя покориться мне! Это так же верно, как и то, что меня зовут Сэнди!
Единорожка гневно сверкнула глазами и вновь зажгла рог, намереваясь конкретно разобраться с непокорной вазой. Ей бросили вызов, и она не намерена сдаваться!
* * *
Когда единорожка отвлеклась от своего занятия, то заметила, что на часах стрелки показывали то самое время, когда к ней должны были зайти её друзья. Она оглядела себя и ужаснулась. Действительно, сейчас вид маленькой кобылки был тот ещё: встопорщенная шёрстка, всклокоченная грива, красные от напряжения глаза. К тому же её рог ужасно болел от затраченных усилий, ноя словно больной зуб. Временами голову пронзала резкая боль, словно раскалённый прут пронзал её мозг, внезапно вырастая из рога. Сэнди наскоро пригладила щёткой шёрстку и гриву. Щётка, словно в насмешку, легко поддавалась её левитирующей магии, не то, что эта противная ваза.
И тут Сэнди услышала какие-то громкие крики, что доносились до неё с улицы.
— А ну стой, поганец! — рассерженный крик Аой был слышен издалека. — Стой тебе говорю! А то хуже будет!
— Ты поймай сперва! — задорно ответил голос Куро.
Через мгновение он влетел в раскрытое окно комнаты, чуть не сбив с ног шустро отскочившую единорожку, и тут же захлопнул окно. Через миг после этого кто-то с громким стуком врезался в окно с той стороны.
— Мягкой посадки! — ехидно пожелал Куро, с интересом наблюдая за тем, как его сестра, отлипнув от окна, ссыпается на землю.
— Ну всё, паразит, ты доигрался! Пиши завещание! — долетел с улицы клокочущий от гнева голос Аой.
После чего пегаска явно перешла к конкретным угрозам. Сэнди вслушалась в рычащий голос Аой, что явно пожелала брату что-то очень и очень гадкое. Но что именно она ему желала, Сэнди не поняла, потому что не знала языка, на котором говорила Аой. Только и по её интонациям всё было предельно ясно.
Впрочем, Куро никак на это не отреагировал, хотя от той ярости, что содержалась в голосе Аой, его должно было разорвать, как минимум, на тысячу мелких жеребят.
— Чик-чик — я в домике! — ухмыльнулся Куро, демонстрируя в своей улыбке, направленной единорожке, практически весь набор зубов. — Привет, Сэнди! Ты извини, что я так бесцеремонно ввалился к тебе, но я просто не мог упустить такой шанс!
"А ничего у него улыбка, — подумала Сэнди. — Впечатляет".
— А если бы окно разбилось? — поинтересовалась единорожка.
— Ты что?! Это же невозможно! Его мама Трикси в прошлый раз зачаровала! Когда я его вам мячиком случайно разбил. Не помнишь, что ли?
— Помню такое, — кивнула Сэнди. — Ну и что?
— Как это что?! — возмутился пегасик. — Мама Трикси сказала, что больше я это окно не разобью! А мама Трикси никогда слов на ветер не бросает!
— Ку-у-уро-о-о-о! — донёсся от двери рычащий голос сестры. — Ты готов умереть?!
— Предлагаю перемирие, — предложила Сэнди. — Если вы мне тут всё разнесёте — я обижусь! Я только вчера тут прибралась!
Взъерошенная Аой смерила брата злобным взглядом, но не стала продолжать конфликт, прошипев ему многообещающее:
— Ладно, живи пока!
— Чего вы опять не поделили? — поинтересовалась единорожка, смотря осуждающим, как она хотела верить, взглядом на друзей
— Да ничего такого серьёзного не произошло, — фыркнул Куро.
— Ничего серьезного?! — взъярилась Аой. — Значит, сунуть нос в мой личный дневник — это ничего серьёзного? Признавайся, гадёныш, читал его?!
— Да как можно, сестрёнка! — почти натурально возмутился Куро. — Вовсе я не читал! Только комментировал написанное, невидимыми чернилами! Да и как я мог его прочитать, если ты пишешь там на русском, да ещё и инитиумнарскими рунами?! Такое мне, дебилу, вовек не осилить!
— Что?! Комментировал?! — возмутилась Аой, раскрывая скрывавшуюся до этого момента под крылом, общую тетрадь.
Сэнди заметила, что глаза подруги сменили цвет, когда она вглядывалась в покрытые рунами страницы.
— Видно в ультрафиолете! — выдохнула она. — Точно комментировал!
— Там ещё и иллюстрации есть, — скромно потупился Куро, — на той странице, где ты описывала своего идеального особенного пони. Глянь, похоже получилось? Я, конечно, не художник — я только учусь, но я очень старался!
— Гр-р-р-р! — зарычала Аой. — Как тебе это только в голову пришло?!
— Это не я! Это всё Хайнлайн виноват, — скромно признался брат, неловко проведя копытом по ворсу ковра, застилавшего комнату.
— Хайнлайн? — удивилась пегаска. — При чём тут Хай... а, "Марсианка Подкейн"! Что ж... действительно, похожая ситуация.
— Агась! — ухмыльнулся брат. — Или ты думала, что одна книжки умные читаешь?
— Ничего, братик, я тебе отплачу! Даже не сомневайся! Я же тоже могу добраться до твоего дневника! — пообещала Аой.
— Ха! Кому вообще сейчас придёт в голову вести дневник на бумаге? — спросил Куро. — Я все свои записи храню в своей нейросети. А там квантовое кодирование и ключ шифрования охуфигительной длины! Такое тебе, сестрёнка, вовек не расколоть! Впрочем, ты до него и вовсе не доберёшься!
— И я вновь напоминаю, что мне крайне дорог порядок в моей комнате! — напомнила Сэнди, увидев, что у Аой снова встаёт дыбом шерсть на загривке.
Куро не стал больше провоцировать сестру и промолчал. Он вместо этого развернулся к Сэнди и спросил:
— А чем ты тут занималась? До того, как я влетел в комнату, я заметил, что ты гипнотизировала взглядом вон ту вазу!
— Ага, — кивнула жеребёнка. — Уже час её гипнотизирую, но никак не могу заставить взлететь!
— Так ты домашнее задание делаешь? — догадалась Аой. — И что тебе задали?
— Поднять что-нибудь тяжёлое в воздух, — пояснила единорожка, тяжело вздохнув. — Только у меня что-то ничего не выходит. Если с перьями или, там, с щёткой — никаких проблем, то вон ту вазу поднять — совсем не получается!
Аой тут же подошла к стоящей на тумбочке вазе и легко приподняла её копытом.
— Хм… — пробормотала она. — По крайней мере ваза не приклеена к тумбочке и её можно поднять.
— Значит, это я такая неумеха, — понуро отозвалась Сэнди.
— Не обязательно! — тут же возразил Куро, которому явно не понравилось пораженческое настроение подруги. — Насколько я могу судить о тебе, то ты одна из самых талантливых единорожек, из тех, кого я знаю.
— Спасибо! — поблагодарила Сэнди, в ярко-зелёных глазах которой сверкали слёзы.
— Да не стоит! — отмахнулся копытом Куро. — Я не сказал тебе ничего, чего бы ты не заслужила!
В это время Аой с изумлением наблюдала за тем, как её копыто, которым она пыталась прикопытокинезить вазу со стороны стены, беспомощно скользит по стеклу, без какого бы то ни было эффекта. Пегаска недоверчиво посмотрела на так неожиданно предавшее её копыто, потом протянула крыло, сунув его между стеной и вазой, чувствуя, как перья крыла покидает привычная полётная магия, оставляя вместо себя тянущую пустоту. После чего подошла к двери, что вела в комнату родителей Сэнди и, осторожно приоткрыв её, заглянула внутрь. Прямо за стеной стояла широкая, двуспальная кровать, на которой развалившись по диагонали, спал мистер Лимбо, что, видно умаявшись на работе, никак не реагировал на шумы из-за стены. Его рог, с надетым на него кольцом-артефактом, что гасил его странную анти-магию, упирался в стену, за которой и стояла ваза.
«Похоже, этот артефакт не полностью гасит его магию, — догадалась Аой. — Вот и разгадка того, что мешает магии Сэнди!».
Радостная, она повернулась, чтобы сказать подруге об этом, но не успела. Потому что Сэнди, решительно стерев слёзы с глаз, встала и вновь нацелила рог на злополучную вазу.
— Вы правы! — сказала она, зажигая рог, что в этот раз загорелся каким-то особым, ослепительным сиянием. — Я не проиграю какой-то там вазе!
Ваза, окутавшись этим сиянием, шевельнулась, а потом резко подскочила вверх, зависнув почти под самым потолком комнаты. Аой, что почти ослепла от сияния магии единорожки, поражённо ахнула. За ней, словно пародируя сестру, ахнул Куро.
— Сэнди, у тебя появилась кьютимарка! — поражённо выдохнул Куро.
— Ерунда! — в запале отмахнулась от слов друга сияющая золотистым светом единорожка. — Главное, что я всё же подняла эту дискордову вазу!
Аой снова подошла к двери и заглянула в комнату к родителям Сэнди, вполне законно подозревая, что мистер Лимбо, возможно, куда-то ушёл, но спящий единорог был всё там же. Аой провела крылом рядом с парящей в воздухе вазой и вновь ощутила то самое тянущее чувство потери магии, которое возникает рядом с мистером Лимбо.
«Хм... непонятно как она это сделала, но теперь понятен смысл её кьютимарки», — решила она про себя.
— Сопротивление бесполезно! — радостно заржал Куро, углядев появившуюся кьютимарку на крупе подруги. — Я, конечно, читал об этом, но никогда и не думал, что увижу такое в живую!
— Чего? — похлопала глазами Сэнди. — Что у меня за кьютимарка? Что она означает?!
Единорожка закрутилась на месте, пытаясь как следует разглядеть появившуюся на крупе картинку. В то время как ваза, так и продолжала висеть в воздухе, совсем не собираясь падать. Даже вопреки тому, что она как раз висела в зоне анти-магии мистера Лимбо.
— Судя по тому, что мы тут видели, — усмехнулась Аой, смотря на кружащуюся на месте единорожку. — Отныне твой особый талант можно выразить словами: