Принять предназначение свое.

1.

И снова оборвал листок последний
Порыв холодный - от зимы привет.
Фуфайки теплые висят в передней,
И водки стопка просится в обед.

С работы едешь в стылой электричке,
И дремлешь под привычный стук колес -
Полезной повинуешься привычке,
Чтоб время скоротать в объятьях грез.

Грязь на подошвы липнет по дороге,
Но ты ее оставишь на пороге,
Как делала твоя прабабка встарь,

Слезу смахнешь - никто и не заметит,
И каплями дождя тебе ответит
С озябших веток мокнущий ноябрь.

2.

С озябших веток мокнущий ноябрь
Глядит в тебя и вспомнить заставляет,
Как грел рябиновым огнем октябрь
Той осенью счастливой. Он лишь знает

Что было и что ждет нас впереди,
Но ты его расспрашивать не станешь:
Ведь будущее как не береди,
Сегодняшних событий не обманешь.

А прошлое с тобою навсегда,
Хоть и течет сквозь пальцы, как вода,
Боль с радостью в нем - близкие соседи:

Сковать оно способно коркой льда,
Но и тоску развеять без труда,
Вспоров ветрами полотно из меди.

3.

Вспоров ветрами полотно из меди,
С домов срывает крыши ураган,
А цирк бродячий все от нас не едет,
Не утихает шумный балаган

На площади, уставшей от комедий,
Трагедий, драм и прочих лицедейств,
Где в кратких всплесках шуток-интермедий,
Запечатлев пародию злодейств,

Актеры ищут для себя спасенье
От тяжести реальных потрясений.
Совсем не прост их слаженный ансамбль:

Ведь за гармонией игры блестящей
Сомнений груз. Их в своем трюме тащит,
Плывет вдоль улиц призрачный корабль.

4.

Плывет вдоль улиц призрачный корабль,
Но манят в даль суда совсем иные:
В бескрайнем небе яркий дирижабль,
У Лисса берегов всегда живые

Мечтой алеют счастья паруса,
Наполненные брызгами свободы.
Их видят только зрячие глаза 
Сквозь дни разлук и испытаний годы.

Не верят в сказку трезвые умы,
Противоречить им не будем мы.
Жизнь воплощается для них конкретно

В огромных средствах, тряпках дорогих,
Шикарных дачах, кольцах золотых...
Грусть исподволь приходит, незаметно.

5.

Грусть исподволь приходит, незаметно:
В могилу мишуру не унесешь,
Она же поглощает постепенно
Своих владельцев, долго точит нож,

Чтоб раскромсать потом без сожаленья
И превратить в пустую канитель
Года, ушедшие на накопленье.
Так стоит ли усилий эта цель?

Одну лишь жизнь проводим в данном теле.
Как ни усердствуем, на самом деле
Немало решено уже за нас:

Законам общим смертные подвластны.
Хотя, порой, судьба совсем напрасно
К рукам прибрать стремится каждый час.

6.

К рукам прибрать стремится каждый час
Унынье - главный пожиратель воли, 
И истощает прочности запас
Приливами невыносимой боли.

Чтоб угодить проказнице-судьбе,
Оно стремится нас лишить рассудка
И подчинить безропотно себе.
Но есть друзья, улавливают чутко

Момент, когда творится произвол,
Судьбе в ворота забивают гол:
Противник переигран незаметно.

Надежду нам записывают в счет,
Которая реванш потом возьмет,
Она любить умеет безответно.

7.

Она любить умеет безответно, 
Научена своей родной сестрой.
А третья - Вера - гипс для бесхребетных,
Маяк для сильных в темноте ночной.

Вот три кариатиды мирозданья
(На хрупких их, казалось бы, плечах
Все держится - такое основанье
Устойчивей, чем сила, власть и страх),

Рожденные Софией, знает каждый,
Кого она спасала не однажды,
Одаривая щедро всякий раз

Богатым опытом былых столетий.
И вторит эхо этому квартету,
Все больше места занимая в нас.

8.

Все больше места занимая в нас,
Восходят зерна множества растений,
Переплетаясь, создают каркас -
Основу тех невидимых строений,

Внутри которых наше существо
Потом живет, меняется с годами,
Враждует с чем-то, чувствует родство
С иным и застывает временами.

А иногда и изменить себе
Готово даже в собственной избе 
В угоду настроеньям постронним.

Мы стержень свой тогда ломаем зря,
Вдруг ощущая в палаче царя,
И этим чувством соблазнясь, не гоним.

9.

И этим чувством соблазнясь, не гоним
Прочь заблужденья собственной души,
Уверенные в том, что не уроним
Достоинства. Но глядь, распотрошил,

На обозренье вывернул изнанку
Такой обман и скрылся вдалеке.
Нет виноватых, не сиди в тоске,
Вооружась метлою, спозаранку

Дом вымети, до блеска вымой пол,
Чтобы когда желанный гость вошел,
Не предаваться лишним церемоньям.

Ложь самому себе - опасный друг,
Однако, допускаем в близкий круг
Мы до поры плутовку, хоть и стонем.

10.

Мы до поры плутовку, хоть и стонем,
Терпеть готовы. Только не о том,
Я говорить хотела. Так согреем
Кагором кровь во здравие! А пьем

За день рожденья вновь, какой - не скажем,
Считать нет смысла по календарю,
Лишь отраженье в зеркале покажет,
Что к новому приходишь ноябрю

Во всеоружьи зрелости и силы,
Сиянье глаз с годами не остыло
И множит обаяние твое,

С восторгом вслед по-прежнему глядяд
Те, чьи сердца в костре любви горят
От нежности губительной ее.

11.

От нежности губительной ее
Никто не избавляется, взрослея.
И это просто наглое вранье,
Что "ценности морально устарели".

Доверчивость пусть опыт обуздал,
И пусть цена словам уже иная,
Но интерес-то прежний не пропал
Изведать мир от края и до края

И выяснить возможности свои:
Как скважина, сквозь толстые слои
Пройти из страхов и предубеждений,

Обид, ошибок, горестей, примет.
Опасен Снежной королевы след,
Но за зимой наступит срок весенний.

12.

Но за зимой наступит срок весенний,
За ним и лето жаркое бежит,
Мозаикой пленительных мгновений,
И предвкушений ворохом манит,

Среди которых радостные встречи
Друзей, и песни у костра в тиши,
Три взрослых тетки, словно малыши,
Хохочут в длинный новгородский вечер

И спорить начинают невпопад
С упорством добывающего клад
После годов мучительных лишений.

Дни отпуска так быстро улетят,
Лишь в памяти воротятся назад,
Прощаться с грустью чтобы без сомнений.

13.

Прощаться с грустью чтобы без сомнений,
Нам надо чувствовать всегда плечо,
Не допуская недоразумений,
Беречь, любить и верить горячо.

Ошибок избежать никто не в силах,
За них всегда расплатимся сполна,
На грабли наступив (или на вилы),
Что в лоб, что по лбу - шишка-то одна. 

Я много всякого наговорила,
Но на уме одно все время было:
Как важно нам присутствие твое,

Тепло и свет, что даришь, не жалея,
И через все перешагнув, умеешь
Принять предназначение свое.

14.

Принять предназначение свое
И жить в согласии с собой и с миром,
То птицей, то упрямым муравьем
Входить в него, не заплывая жиром -

Нелегкий и непреходящий труд,
И воз такой не каждому по силам.
Но неизведанность и новь зовут,
И кровь опять быстрей бежит по жилам.

Ведь километр из неба - не предел,
Отвергнем без сомнения удел
В плену томиться горьких сожалений.

Нет времени: течет за годом год.
На старт! Внимание! Ушел в полет.
И снова оборвал листок последний...

**  **  **

И снова оборвал листок последний
С озябших веток мокнущий ноябрь.
Вспоров ветрами полотно из меди,
Плывет вдоль улиц призрачный корабль.

Грусть исподволь приходит, незаметно,
К рукам прибрать стремится каждый час.
Она любить умеет безответно,
Все больше места занимая в нас.

И этим чувством соблазнясь, не гоним
Мы до поры плутовку, хоть и стонем
От нежности губительной ее.

Но за зимой наступит срок весенний
Прощаться с грустью, чтобы без сомнений
Принять предназначение свое.

*************

Пора мне завязать писать сонеты,
Тем более, сплетенные в венки:
Опять все те же нудные заметы
И заданность размера и строки.

Шершавых ритмов просит современье,
И ветхое меняет оперенье.
А я прошу простить за этот слог
И архаичность. Вновь у ваших ног.