Четыре серые тетрадки на сорок листов, исписанные мелким, неразборчивым, торопливым почерком, порой переходящим в чуть вздрагивающие прямые линии, ждут моего перевода на чистый белоснежный экран монитора. Но работа идет с трудом - быстро устают глаза, приходится пользоваться лупой. Эти тетради пролежали в письменном столе Николая Васильевича семьдесят пять лет, а первой из них, помеченной 22 июня 1941 года, скоро будет восемьдесят лет.