Прочь гнали ее ветры и земля, и даже ночи шептали ей, чтобы она шла от мест, в которые ей нельзя было идти до поры до времени. Даже звери - и те молчали, кидая вослед взгляды, полные грусти и сожаления.
Даманта была тихой и неразговорчивой, лишь шагала вперед и прочь от Стены, перекрывающей крохотный край Лунных Эльфов Кирин"Таа. Но уходила она не с обидой и злобой в сердце - лишь с непониманием. Она не знала когда Судьба приведет ее туда, куда она желала более всего. В городе та"аров она могла бы научиться очень многому. Возможно, даже смогла бы понять почему звери принимают ее за свою.
Серас шел рядом, ведя коня под уздцы, и думал о сказанном ему эльфами. К тому же он боялся нарушить молчание первым - ему казалось, что если он попытается вырвать Даманту из задумчивости, она обрушится на него в ярости из-за того, что его пустили на землю Лунных Эльфов, а ее - нет.
День уходил вслед за днем, дорога тянулась в даль, и двое путников, сопровождаемые верными животными, стремились в даль в молчании. Серас, быстро преодолевший свой страх перед Дикаркой, несколько раз пытался вовлечь ее в разговор на привалах, однако девушка либо отмалчивалась, либо отвечала парой слов. Тишина тяготила молодого воина, но он ничего не мог поделать. Он понимал, что Даманта заговорит с ним лишь тогда, когда пожелает.
На пятый день их совместного путешествия на восток Серас увидел дикую лошадь, приближающуюся к ним, и тут же привлек этим внимание Даманты. Девушка встрепенулась, зашагала быстрее, а потом и вовсе сорвалась бегом навстречу дикой кобыле.
Серас с удивлением смотрел, как кобыла и девушка остановились, встретившись, а потом Даманта бросилась на шею дикой кобылы. Животное тихо храпело, и не пыталось вырваться - сразу было видно, что девушка не была кобыле незнакомой. Девушка что-то шептала, и кобыла напряженно вслушивалась в ее слова, пока дикарка, цепляясь за ее шею и уткнувшись лицом в мягкое плечо, выговаривалась.
Молодой человек подумал, что именно этого Даманте и не хватало - поделиться с кем-то болью души. С кем-то, кто не знал о произошедшем. Он посмотрел на спокойно наблюдающего за лошадью и девушкой волка, и вспорхнувшего в небо сокола. Эти двое знали - им не было нужды выслушивать рассказ девушки. А вот кобылы рядом не было, и потому Даманта сбивчиво шептала ей о наболевшем. И вот, наконец, девушка смогла освободить лошадь из своих объятий, и кобыла принялась тереться о ее плечо, словно бы говоря, что теперь она рядом и поддержит. Громко заржав, лошадь подпрыгнула и привстала на дыбы, а потом в несколько скачков отбежала прочь от дикарки. Вскинув голову и, заржав, она вновь подбежала к ней.
Даманта неловко улыбнулась и, погладив кобылу, тихо прошептала.
-Всполох Огня... я скучала...
Дикая кобыла захрапела, чуть толкнув девушку носом к своему плечу.
Ликсфен обрадованно подскочил к дикарке и совершенно по-щенячьи тявкнул на нее. Девушка позволила себе улыбку, и мгновение спустя запрыгнула на спину кобылы. Та тут же привстала на дыбы, а потом, весело заржав, рысью направилась прочь. Сокол, паривший в небе, спикировал к ним и, коснувшись крылом головы Даманты, издал крик, и устремился вперед. Волк бросился следом, и вскоре Всполох Огня перешла в галоп, оставляя ошеломленно наблюдающего за этим Серас Дионерта далеко позади.
Лансиар заставил принца очнуться от оцепенения - жеребец гарцевал на месте, перебирая ногами, и храпел от нетерпения принять игру и ускакать следом. Молодой человек пришел в себя и вскочил ему на спину. Жеребец не стал дожидаться подсказки молодого человека и тут же бросился широким галопом следом за быстроногой рыжей кобылой.
* * *
В тот вечер, когда они остановились на ночлег, воин подошел к кобыле, желая поблагодарить за то, что она вырвала Даманту из тишины и тяжких мыслей. Однако лошадь угрожающе захрапела, прижав уши, и бросилась на молодого человека, едва не укусив. Лансиар громко заржал и стремительно оказался перед своим хозяином, готовый защищать его от взбесившейся лошади, а Даманта прыгнула к кобыле и преградила ей дорогу. Всполох Огня, яростно раздувая ноздри, вскинула голову, остановившись, и, фыркнув, направилась прочь - пастись.
-Прости ее нрав, Серас. Она не любит чужих. - тихо сказала Даманта, оборачиваясь к молодому человеку.
Тот оглаживал жеребца, успокаивая его.
-Все мы такие немного... - спокойно сказал он, и, посмотрев за плечо Дикарки, заметил рыжую кобылу, злобно косящуюся на него. - Благодарю тебя, Рыжая...
Лошадь удивленно подняла морду от травы, посмотрев на воина.
Серас Дионерт чуть шагнул назад и склонился в легком поклоне.
-Благодарю от всего сердца. - сказал он, а потом обернулся и зашагал прочь - разводить костер для ночлега.
Даманта оглянулась на свою подругу, усмехнувшись и, пожав плечами, последовала за воином.
-За что ты ее благодарил? - спросила заинтригованная девушка.
Воин оглянулся через плечо и чуть улыбнулся. Наконец-то Даманта сама начала разговор.
-За то, что она вернула миру тебя. - сказал он. - А то ты закрылась от всех. Даже бедный Ликсфен уже начинал беспокоиться о том, что ты не говоришь с ним...
Даманта дрогнула и остановилась, посмотрев на волка, остановившегося рядом с ней. Ликсфен смотрел на нее с легкой грустью, словно соглашаясь с воином из Салмарры. Девушка виновато опустилась на одно колено и обняла волка вокруг могучей шеи. Сокол, нырнувший с небес, приземлился на плечо дикарки и потерся головой о ее висок.
-Думаю, они понимают тебя. - тихо сказал Серас. - Тебе было не по себе...
Даманта бросила на воина чуть хмурый взгляд.
-Хватит говорить о моей глупости и недальновидности. - тихо огрызнулась она.
Серас прикусил язык, проглотив свое мнение. Не ему судить юную девушку, запутавшуюся в своих ощущениях и замкнувшуюся на себе. Он по себе знал как легко можно отгородиться от мира и забыть про остальных.
-Тебе следует вновь открыться миру. - тихо сказал воин вместо рвущегося на волю замечания, и направился собирать хворост для костра.
* * *
Серас давно заметил, что Даманта часто погружалась в мысли и могла порой идти, не замечая дороги, абсолютно спокойная, будто знала что-то, что было неподвластно ему. Однако эти долгие минуты задумчивости, в которой девушка могла любоваться листьями деревьев или рисунком тропы под ногами, делали ее еще прекраснее, чем те мгновения, который Серас вспоминал с благоговением.
Ее песни, вызывавшие в его душе такой отклик, давно не звучали. И все же ему было достаточно посмотреть на нее, и он будто бы снова слышал ее голос, вытягивающий какую-нибудь прекрасную ноту. Он долго не решался спросить ее почему она не пела больше в пути. Но однажды все-таки решился.
В тот день они медленно ехали между горами и берегом океана. Широкая полоса зелени простиралась на несколько десятков миль, однако она не была достаточно широкой, чтобы по ней спокойно прошла армия. Это была граница между Кэлхаленом и Салмаррой. Древняя, почти забытая граница. И если бы не города, виднеющиеся темными точками в дали, никто бы не сказал, что здесь некогда была огромная стена, построенная больше для видимости границы, нежели реального ограждения. В те далекие времена люди и эльфы не враждовали и поддерживали друг друга.
Природа этих мест была богатой на дожди, и почва была достаточно плодородной, но деревьев как таковых здесь не было - лишь редкие кустарники, да изумрудная трава.
Серас любил эти места. Еще с детства, когда они с отцом объезжали страну, он понял, что Салмарра прекрасна в любых уголках. Но именно здесь ему полюбилось сочетание свежего морского бриза, шума волн и ветра, несущего запах гор. И легкие дожди ему нравились - как раз такие, какой собирался над его головой сейчас.
-Скажи мне, Даманта... - тихо произнес Серас, переводя взгляд от серых туч на девушку. - Почему ты больше не поешь?
Даманта даже остановила Всполох Огня, на спине которой ехала в задумчивости. Лошадь тихо заржала и перебрала ногами, занервничав от напряжения, которое сковало всадницу. Девушка долго молчала, потом погладила кобылу по шее, успокаивая, и заговорила:
-С чего мне петь сейчас, Воин Салмарры?! У меня на сердце тяжело...
-Но и в печали бард поет! - возразил спокойно Серас.
-Бард... - губы девушки скривились в усмешке. - Я не бард, Серас. Я простая девчонка, которая иногда поет...
-Ты слагаешь песни, которые народ не слышал... ты можешь одним словом, пропетым в таверне, привлечь внимание всех мужчин и женщин... ты обладаешь даром, Даманта... Не отрицай этого!
Вместо ответа, девушка отвернулась и направила кобылу дальше. Какое-то время между путниками царила тишина. Лишь лихо пофыркивали лошади, и тяжело дышал Ликсфен.
-Я не знаю, Серас. - все-таки произнесла Дикарка. - Просто как-то... не идут песни.
-Может, тебе стоит хоть немного попробовать? - предложил осторожно воин.
Даманта дернула плечом - Серас ожидал, что она сейчас взорвется в ярости, но девушка лишь мотнула головой. Замолчав, принц решил больше не испытывать ее терпения, и дать ей время успокоиться.
Однако девушка не смогла долго молчать. Уехав чуть вперед, она достала арфу из сумки, и начала легонько играть на струнах, в задумчивости смотря на траву под ногами Всполоха Огня. Словно девушка пыталась услышать хоть что-нибудь, что могло бы ей помочь извлечь из себя песню. Она ехала так достаточно долгое время. А потом Серас услышал тихий голос певицы:
Легкий шорох зеленой травы,
К городам-близнецам едем мы.
Неизвестно что будет впереди,
Что было - прошу, сердце, переживи.
Я вышла в дорогу с другом,
Я не смогла его спасти.
Все определилось мигом,
Я должна теперь без него идти.
Стану духом крепка,
Как жизнь ни тяжела.
Станет сильной рука,
Не забуду меча.
Пусть поет сокол в небесах,
Пусть шагают кони по траве.
Пусть и радость будет в глазах
Даже при сильной грозе.
Запоют дороги, призывая,
Снова я пойду по ним.
Зашумят деревья, подпевая,
Не смотря на возраст в много зим.
Даманта вздохнула и опустила руку, в которой держала арфу.
Тучи медленно набирали тяжесть, ветерок стал холодным и свежим. Наконец, с неба пошел легкий прохладный дождь. Дикарка закрыла глаза, запрокинув голову навстречу мелким каплям, и вздохнула.
-Когда небесная вода благословляет землю, то не просто дождь... то Дар Небес, то Поцелуи Богов... дарующая Жизнь влага... - Даманта улыбнулась, наслаждаясь каплями дождя.
Серас Дионерт счел лучшим промолчать, но не удержал улыбки, появившейся на его лице.
* * *
После долгого освежающего дождя они ощущали себя обновившимися и отдохнувшими. Их путь был еще далек от завершения, но это их не пугало. И радовал факт, что они были недалеко от очередной остановки на их дороге...
Перед ними лежали два города - словно отражения один другого. Один на уступе горы, словно вырезанный из скал исполин, теряющийся среди серых камней. А второй - под ним, такой же величественный и гордый. И по-своему утонченный.