Аннотация: Скобелев скончался. Великий был человек. Надо бы купить ему венок.
Весть распространилась по научно-производственному предприятию быстро как чумка. Скобелев умер!
- Господи, - повторяла Люда. - Боже-боже-боже.
Ипатов положил лапу на Людино белое брюшко, не находя слов от переполнявших его чувств.
- Ну что ты, Люда? Ну не плачь.
- Я ее понимаю, - заметил из своего угла Хромыч. Он вытянулся над стопками бумаг, раскинув длинные уши на принципиальной схеме модуля ММСИ. - Умерла, не побоюсь этого слова, личность.
Маленький Цаплин от нервного потрясения выпятил челюстегрудь:
- Личность, личность умерла, - повторял он, сокрушаясь. - Как верно подмечено.
Люда подняла мордочку, чтоб слезы закатились обратно в глазные впадины:
- Какое было существо!
- Настоящее существо, - подтвердил Ипатов, неловко прижимаясь к Людиному хребту. - Другого такого не найти.
- Кстати, мой последний проект наполовину состоит из его идей, - в пространство произнес солидный господин. Он вытянул глаза на толстых щупальцах, чтоб никого не выпустить из поля зрения. - И я горжусь этим. Скобелев делился идеями бесплатно. Фонтанировал ими. Вот такое оно было существо.
Мариночка, последние сорок минут сидевшая на телефоне, распрямила гладиус и разревелась так, что слизь брызнула во все стороны. Маленький Цаплин подбежал к Мариночкиному столу и, не зная, как утешить несчастную тварь, грустно щелкал клешнями.
- Знаете, что я подумал? - сказал Хромыч. - Вот есть просто существа. Хорошие существа, но не более того. А Скобелев был один такой. Особенный. - Хромыч обвел помещение укоризненным взором. - Вы понимаете?
- Понимаем, Хромыч, - грустно подтвердила Люда, пытаясь отлепить от себя Ипатова. - Конечно, понимаем.
Мариночка вяло махнула боковыми плавниками:
- От чего он умер?
Все посмотрели на Люду: именно она принесла печальную весть. Люда понюхала воздух:
- Он чем-то болел. Кажется, энцефалит.
- А я слышал, Скобелев был сильно заражен внутренними паразитами, - угрюмо произнес солидный господин. - Он плохо питался в последнее время. Приходилось есть всякую падаль.
- Бедняга, - вздохнула Люда.
- А почему он плохо питался? - спросил Корнилов, поправляя на хоботе очки. Люда пожала плечами. - Хорошо, - сказал Корнилов, - тогда я скажу. Он плохо питался, потому что ему не хватало денег на нормальную еду.
Солидный господин неторопливо зачерпывал радулой хрустящее питательное вещество из пакетика:
- Верно подмечено, господин Корнилов. Но какая теперь разница? Важно другое: как мы проводим Скобелева. Предстоят похороны. Скобелев достоин самого лучшего венка, вам так не кажется? Надо скинуться. Надеюсь, никто не против? - Все в помещении поспешно согласились, кроме Корнилова; тот в задумчивости переступил ногами.
- Виктор Андреич, - сказал он как бы сомневаясь, стоит ли вообще говорить. - А ведь это вы на прошлой неделе говорили, что Скобелев - неудачник и эпигон, верно?
Солидный господин поперхнулся питательной массой:
- Что?
Корнилов блеснул стеклами очков:
- Вы должны помнить, как на прошлой неделе поливали Скобелева дерьмом перед начальством; заявили среди прочего, что для своего проекта он украл ваши идеи.
Виктор Андреич от негодования поджал ногу. Корнилов повернулся к Люде:
- Людмила Михайловна может подтвердить, она при этом присутствовала. Верно, Людмила Михайловна? - Люда бросила быстрый взгляд на Виктора Андреича и замотала мордочкой. - Ну как же, - давил Корнилов, - вы еще сказали что-то вроде "Этот Скобелев, конечно, талантливый, но уж больно безалаберный. И от него, пардон, воняет".
- Ложь! - проревел Виктор Андреич. Из ротовой полости у него вывалилась мягкая жижа. - Бесстыдная ложь!
Добрая Мариночка кинулась Виктору Андреичу на помощь:
- Виктор Андреич, не волнуйтесь! Повредите раковину, у вас же грибок!
Виктор Андреич оттолкнул Мариночку:
- С вашего позволения я выйду подышать свежим воздухом. - Он бросил ненавидящий взгляд на Корнилова и выполз в коридор, оставляя за собой мокрый след. Как только дверь за ним захлопнулась, из-за бумаг высунулся Хромыч. Он укоризненно покачал ушами:
- Эх, Корнилов-Корнилов. Ну зачем вы так? Хотя бы в день смерти Скобелева не топите его светлое имя в... как вы там выразились? В дерьме? Не хочется повторять...
- Ничего плохого о Скобелеве я не говорил, - заметил Корнилов.
- Мужик он был что надо, - буркнул Ипатов. - Зачем ты так, Корнилов, а? О мертвых либо хорошо, либо никак...
- О Скобелеве я слова плохого не сказал, - раздражаясь, повторил Корнилов.
- И правда, давайте не будем всякие гадости вспоминать, - подытожила Люда. - Давайте вспоминать, какое замечательное оно было существо... Маринка, ну чего ты стоишь, солнце? Вся прозрачная, бедняжка. Ну успокойся ты. Иди сюда, ко мне. Посидим вместе. - Люда похлопала лапкой по пустому креслу рядом с собой. Мариночка доверчиво поглядела на подругу и пересела в кресло. Люда потерлась об Мариночку носом. - Ну что ты дрожишь? Ах, ты мой зайчик. - Мариночка всхлипнула. Люда достала платок и вытерла у нее слизь. - Успокойся, радость моя. Скобелев в раю. Там тепло, хорошо, ангелочки поют. Он смотрит на нас с облаков и улыбается. Веришь? Скажи: веришь? - Мариночка кивнула, доверчиво глядя в черные Людины глазки. - Ах, ты моя лапочка.
Ипатов с завистью смотрел на девушек. Цаплин, быстро перебирая задними ногами, подошел к окну.
- Дождь пошел, - сказал он. - Ребята, идет дождь.
- Это природа плачет по Скобелеву, - торжественно произнес Ипатов. Хромыч полностью вылез из-за своих бумаг, явив миру худое, бледное тело с выпирающими под тонкой, полупрозрачной кожей ребрами. Подошел к Цаплину, похлопал его по панцирю. Затем с важным видом прошел в центр кабинета:
- Друзья, предлагаю не скупиться. Давайте прямо сейчас скинемся на венок для Скобелева. Пусть все знают, как мы его уважали.
- Он заслуживает лучшего! - грустно подтвердила Мариночка, пряча обтекаемое тело в Людиной шерстке.
Корнилов вынул хобот из usb-разъема и пристально посмотрел на Хромыча:
- Слушай, а это случаем не ты не хотел одалживать Скобелеву денег?
Ушастый Хромыч как раз высасывал сок из мандарина. Поперхнувшись от несправедливости обвинения, он забрызгал соком пиджак.
- Че?
- Полгода назад. Помнишь, у Скобелева были какие-то проблемы, надо было вернуть долг. Он помог тебе с отчетом по аскаридам и попросил пару тысяч до зарплаты, а ты ему не одолжил.
- У меня у самого тогда не было ни копейки, - помрачнел Хромыч.
- Да-да, не было! - подтвердил Цаплин, испуганно поглядывая то на Хромыча, то на Корнилова. Корнилов указательным пальцем прижал дужку очков:
-Да ну. Ты же все утро хвастался, что выиграл в тотализатор десятку. Разве не так было? - Корнилов топнул ногой. - Точно! Я вспомнил. Ты поставил против "Барселоны", и она в самом деле...
- Ты что-то путаешь, Корнилов. - Хромыч брезгливо надул мохнатые щечки.
- Ну вот опять, - проворчал Ипатов. - В такой день - и ссоритесь. Не по божески это.
- Ну во-первых, Скобелеву уже все равно... - начал было Корнилов, но Люда перебила его:
- И что? Раз он мертв, можно поливать его фекалиями? Или у тебя, может, свербит в одном месте из-за того, что Скобелев был гораздо лучше тебя? Может, ты хочешь внимания к себе? Наверно, мы должны поговорить не о нем, а о тебе, да? - Она ахнула. - Ты ему завидуешь, я угадала?! - Люда все более распалялась. - Ну что ты молчишь? Ты обделен вниманием, я что-то не пойму? Ну признайся, ты хочешь, чтоб мы поговорили о тебе. - Корнилов раскрыл рот, чтоб что-то ответить, но Люда снова перебила его: - Молчишь? Ну говори же! Давай, мы тебя слушаем. Почему ничего не скажешь? Вот Скобелев, он бы не молчал. У него бы нашлась для нас пара приятных слов! А от тебя, Корнилов, слова доброго не услышишь. Ты уж извини, Корнилов, может тебе обидно, что я так говорю, но я привыкла существам правду в морду говорить, как есть в морду. У тебя, Корнилов, из хобота, прости за выражение, одно говно лезет! - Корнилов на этих словах усмехнулся, настроил хобот на параллельную передачу данных и воткнул в разъем. - Чего отворачиваешься? Понятно чего: правду выслушивать неприятно. Неприятно тебе, Корнилов? Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Приятно тебе или неприятно? Не хочешь отвечать? Значит, сиди и молчи. Если тебе все равно, что Скобелев умер, тогда сиди и молчи. А то расшумелся, ишь ты. - Так завершила свою сбивчивую речь Люда, села и забарабанила изящной лапкой по столу. Ипатов печально вздохнул. Скрипнула дверь, в кабинет вполз Виктор Андреич.
- Видели дождь? - как ни в чем не бывало спросил он.
- Природа рыдает по Скобелеву, - веско произнес Виктор Андреич. - Это, господа, не просто смерть; это целая эпоха уходит. Такие как Скобелев без преувеличения рождаются раз в поколение.
- Один раз, да, - с готовностью подтвердил Цаплин.
- Скобелев был не просто существом, - продолжал Виктор Андреич, совершая глазными щупальцами выразительные жесты. - Он открыл для нас новые смыслы, выразил их через собственную жизнь. Теперь он умер, но его слова навеки запечатлены в нашей памяти: и это важно помнить, господа.
- Да-да, важно, - подтвердил Цаплин. Виктор Андреич погладил его щупальцем по панцирю, и маленький Цаплин замер, с наслаждением щелкая клешнями. Виктор Андреич вдруг скукожился, будто вспомнил что-то неприятное, и бросил негодующий взгляд на Корнилова. - Надеюсь, что важность Скобелева как символа никто не станет отрицать? Не найдется таких идиотов?
- Люда, а ведь ты с ним встречалась, - не поднимая головы, сказал Корнилов. В линзах его очков отражались синие прямоугольники монитора, по которым бежали полосы текста.
- С кем? - не поняла Люда. Повернулась к Виктору Андреичу. - С Виктором... - Отчество солидного господина вылетело у нее из головы, и она замялась.
- Со Скобелевым.
- Со Скобелевым? - переспросила Люда. Ипатов удивленно посмотрел на нее. Непоседливый Цаплин замер.
- Ну да. Пару лет назад вы встречались. А потом разошлись.
- Вообще-то это наше интимное дело. - Люда покраснела.
- Ты ему в трубку кричала, что он "интеллигентское говно" и "лузер".
- Я?!
- А потом бросила трубку, повернулась к нам и сказала: "Нищеброд, а туда же!"
- Че?!
Корнилов посмотрел на Люду; шерстка на Людиной мордочке встала дыбом. Ипатов на всякий случай отодвинулся подальше, не решаясь более пристраивать лапы на хребте взбешенной самки.
- Господи, Корнилов, у тебя совсем совести нет? - возмутился Хромыч. - Разве нельзя потерпеть несколько дней? Или тебе доставляет удовольствие втаптывать светлое имя покойника в грязь? Скобелев тебе чем-то насолил или что? Да ну, бред, не мог он; добрейшая была тварь. Что же ты творишь, Корнилов?
- Может, у Корнилова в семье проблемы, вот он и выплескивает на нас собственную неудовлетворенность... - пробормотала Мариночка.
- Но это не повод! - воскликнул Хромыч. - Тем более Скобелев умер. Понимаешь, Корнилов? Умер он. Он не сможет тебе ответить, не сможет с тобой поспорить, не сможет морду тебе набить, в конце-то концов...
- Он бы не стал бить морду. - Виктор Андреич поджал ногу. - Святое было существо. Совсем не такое, как все.
Хромыч отмахнулся:
- Это неважно. Важно то, что некрасиво пинать тушу умершего льва. Понимаешь ты это, Корнилов? Доходит до твоей головы? - Хромыч выразительно постучал себя пальцем по выпяченным надбровным дугам.
Корнилов с любопытством поглядел на пылающего праведным гневом Хромыча. Затем снял очки и взял салфетку, чтоб протереть линзы.
- Да что вы с ним спорите, Хромыч? - брезгливо заметил Виктор Андреич. - Такие как он не поймут. Для таких как он нет ничего святого в жизни.
- Угу, - подтвердила Люда. - Падла он.
Хромыч хлопнул жесткой ладошкой по лаковой столешнице:
- Нет, друзья, я не верю. По крайней мере, не в этот день. Помните, что Скобелев говорил? Коллектив - важнее всего. А мы все же коллектив. Даже Корнилов часть нашего коллектива. Поэтому пусть он выскажется. Говори, Корнилов. - Хромыч подождал несколько секунд. - Почему же ты молчишь? Если тебя что-то не устраивает в коллективе, говори смело, обсудим вместе. Нельзя же просто забиться в свой маленький уголок и жить в раковине - простите, Виктор Андреич, это я не вас имел ввиду - присоединяйся к обсуждению, Корнилов. Мы обязаны найти точки соприкосновения. Не хочешь? Что ж, твое дело. Думаешь, сможешь жить вне коллектива?
Корнилов закончил протирать линзы и отвернулся к монитору.
- Что ж, - грустно повторил Хромыч, - дело твое.
- Да и хрен с ним, - подытожила Люда.
- А меня, кстати, расспрашивали о Скобелеве, - заметил Виктор Андреич, приятно щурясь.
Жадные до сплетен морды повернулись к нему.
- Да? - выразил общую мысль Хромыч. - И когда же?
- Только что, в коридоре, - с гордостью сообщил Виктор Андреич. - Филатов поймал меня за ногу и говорит: вы, говорит, Виктор Андреич, Скобелева лучше всех знали. Какое оно было создание?
- А вы и правда знали его лучше всех, Виктор Андреич? - восхитилась Мариночка.
- Знал, конечно, - напыжился Виктор Андреич. - Но ребята из производственного отдела знали его все-таки лучше. Я так Филатову и сказал: господин Филатов, я вам многое могу о Скобелеве рассказать; я его прекрасно знал, был в курсе многих его дел, но коллеги из производственного отдела знали его все-таки лучше. Может, знания у них несколько односторонние, не уверен, что они им вообще интересовались, но, по крайней мере, видели они его чаще. Что касается меня, то я расскажу все, что знаю о Скобелеве, когда вам будет угодно. И знаете что? - Виктор Андреич подмигнул. - Филатов предложил поговорить о Скобелеве сегодня вечером за рюмочкой, хе-хе, чаю. Пойдем в "Брюхонога", там отличный коньяк подают. Будет сам Филатов, Игнатьев и этот новый зам по экономике, перепончатокрылый, не помню как его зовут...
- Идете на повышение, Виктор Андреич? - нервно поинтересовался Хромыч.
Отовсюду раздались поспешные поздравления. Только за столом Корнилова царила угрюмая тишина.
- Ну какое там повышение, - скромничал Виктор Андреич. - Вспомним былое, помянем ушедшего. Есть у меня пара идей как выразить нашу признательность покойному за то, что он был таким твердым и принципиальным существом. Думаю, вместе с господином Филатовым мы что-нибудь придумаем.
Хромыч с ужасом глядел на Виктора Андреича и пытался улыбнуться побелевшими губами. Цаплин безмятежно ковырял клешней пол. Люда кхекнула, глядя куда-то между монитором и Хромычем. Мариночка то истекала печальной слизью, то изображала на мантии радость, не понимая, как вести себя в сложившейся ситуации. Ипатов бормотал что-то под нос, украдкой заглядываясь на нежное Людино брюшко.
- А ведь вы подставляете Хромыча, Виктор Андреич, - донесся до слуха работников ненавистный голос Корнилова. - Всем известно, и вам в том числе, что у Хромыча стаж здесь самый большой и то, пойдет ли он на повышение, во многом зависит от Филатова; а вы бессовестно пользуетесь ситуацией. Верно я говорю? Вот вам и дружный коллектив, Хромыч; не ожидали, небось?
Хромыч повернулся к столу Корнилова. Морда его чудовищным образом преобразилась, и он завопил что-то злое, не разбирая слов. Мариночка испугалась, схватила Хромыча за лапу и силой поволокла в коридор. Дверь за ними закрылась, отсекая лишь часть звуков. Долго еще из-за стены слышались вопли Хромыча, которыми тот поносил бессердечного ублюдка Корнилова. Корнилов меланхоличноо смотрел в закрытую дверь, о чем-то размышляя. Когда вопли утихли, Корнилов привычным движением поправил очки и уставился в монитор.
- Довольны, Корнилов? - глухо поинтересовался Виктор Андреич. - Такое существо довели. Да еще в день смерти Скобелева.
- Сволочь он, - сказала Люда. Она счищала губкой Мариночкину слизь с шерсти.
- Есть в вас хоть капля совести? - продолжал Виктор Андреич. - Причем здесь повышение, когда речь идет о покойнике? И раз уж мы заговорили о повышении, причем тут стаж? Главное, каков работник; как он выполняет свои обязанности. Если вы, Корнилов, понимаете, что я имею ввиду. Понимаете или нет? - Не дождавшись ответа, Виктор Андреич продолжал: - Конечно, я не хочу сказать, что это юное создание... - он замялся, вспоминая. - Хромыч, да? Так вот, я не хочу сказать, что Хромыч не заслуживает повышения; он исполнительный работник, дисциплинированный. Но чего-то ему не хватает. Вам разве так не кажется, Корнилов? Самостоятельности, инициативности... я бы сказал, способности автономно принимать решения. Все это приходит с возрастом. А Хромыч слишком молод. У него все впереди. Вам так не кажется, Корнилов?
- Мне так не кажется, - тихо, но отчетливо возразил Корнилов.
- Ах, вам не кажется. - Голос Виктора Андреича сочился ядом. - Вам, верно, еще многое не кажется, дорогой вы мой, потому что вы создание молодое и считаете, что будете оставаться молодым вечно, я прав? Вы, верно, думаете, что опыт ничего не значит; что вашей наглости и бахвальства хватит в этом мире, чтоб добиться успеха. Так вы думаете, господин Корнилов? По вашим глазам вижу, что так. Но вы ошибаетесь. Поверьте мне. Вы осознаете свои ошибки, но пройдет много лет, прежде чем вы осознаете их со всей доступной вам... - Виктор Андреич сбился, запутался и изрек: - В общем, когда вы их осознаете, будет слишком поздно.
Корнилов молчал. Виктор Андреич смягчился:
- Поймите, дорогой мой, я вовсе не хочу вас обидеть. Я хочу вам помочь. Вы молоды и импульсивны и многого не понимаете. А я с высоты своего опыта всего лишь хочу поделиться с вами, пусть и банально это прозвучит, житейской мудростью. Если вы прислушаетесь к моим словам, то извлечете из них большую пользу, поверьте мне.
Корнилов исподлобья посмотрел на Виктора Андреича.
- Виктор Андреич, у вас к пневмостому дафния прилипла.
- Дафния? - переспросил немного испуганно Виктор Андреич.
- Вот здесь. - Корнилов показал хоботом. - Может дыхание перекрыть, да и не эстетично. Будет плохо, если вы явитесь на встречу к Филатову с едой на туловище.
Виктор Андреич долго изгибал щупальца, пытаясь обнаружить дафнию, затем сообразил, что над ним издеваются, и издал негодующий звук. Корнилов усмехнулся. Виктор Андреич погрозил ему:
- Вы за это ответите! - и выполз из кабинета, хлопнув дверью.
- Вот ты и доигрался, Корнилов, - лениво заметила Люда. - Молчишь? Ну-ну, молчи.
- Да ладно вам, - прогудел Ипатов, посасывая лапу. - Чего ссоритесь? Ссориться не надо.
- Конечно, не надо! - подтвердил Цаплин, радуясь, что удалось вставить словечко.
- Вот Цаплин понимает, - заметил Ипатов. - Единственное разумное существо среди нас.
- Заткнись, Ипатов, - бросила Люда.
Ипатов разозлился:
- Ты зачем мне указываешь? Не буду я затыкаться. - Он повернулся. - Корнилов, ты че как еж, иглы наружу? Зачем со всеми собачишься? Ты это брось. Тут все нормальные мужики и ты мужик что надо, я же знаю. Так че ты ежа показываешь? Лаяться нам ни к чему. Че мы, не понимаем, что ли? Все мы тут разумные существа. К тому же такой день. Такой день! Скобелев умер. Хороший был мужик. Но все мы смертны, и он тоже умер. Так че ж? Да ничего, по-моему. По-моему, надо... добрее. А? Тем более сейчас. Все мы умрем когда-нибудь. Да?
- Ипатов, я с тобой полностью согласен, - произнес Корнилов, не отрываясь от работы.
- Че? - удивился Ипатов.
- Да отстань ты от него, Ипатов. - Люда поморщилась. - Выделять он хотел, что Скобелев умер.
Корнилов наморщил хобот. В кабинет вернулся Хромыч. За ним следовала бледная до прозрачности Мариночка. Хромыч тоже выглядел неважно. Он обвел помещение взглядом, наполнил одноразовый стаканчик водой из кулера и залпом выпил. Отдел внимательно следил за его действиями. Всем почему-то казалось, что сейчас он набросится на Корнилова. Но Хромыч не спешил набрасываться. Он провел дрожащей рукой по влажному рту и произнес хриплым голосом:
- Только что в курилке сообщили, отчего умер Скобелев.
Отдел внимал.
- В это сложно поверить, - продолжал Хромыч, - но против фактов не попрешь.
- Ну? Не томи! - воскликнул Ипатов.
- Скобелев умер от трансмиссивной саркомы.
Отдел так и ахнул. Люда перестала вылизывать шерсть. Маленький Цаплин застыл с раскрытыми клешнями. Марина растеклась как желе. Ипатов не знал куда девать лапы. Первой пришла в себя Люда. Она пробормотала, пряча глаза:
- Этого следовало ожидать. Я не хотела тревожить память усопшего, но... что ж, пора открыть вам правду. Действительно, я встречалась с ним. - Она вскинула морду и презрительно посмотрела на Корнилова. - Тогда я считала, что он приличное существо. Но я ушла от него. Знаете, почему? Я отвечу. Я скрывала это, но теперь скажу. Скобелев ходил к проституткам. Да-да, он изменял мне с... - Ее глазки увлажнились, она махнула лапкой. - Вы можете себе такое представить?
- Фу, - прошептала Мариночка. Ипатов поморщился. У Мариночки потекла слизь. Люда подошла к ней и порывисто обняла мягкое тельце:
- Ну что ты плачешь, зайчик? Не плачь. Такие они, эти мужики. - Говоря это, Люда взглянула на Корнилова. - Кобели. Я не хотела рассказывать, но я всегда правду говорю; пусть это кому-то и не нравится. А ты - моя хорошая девочка, радость моя. Не надо плакать, котеночек. Сладенькая моя, зайчик мой. - Она погладила Мариночку по коленке. - Возьми платочек, ну. Вот умничка.
Хромыч немного походил по кабинету; видно было, что он шокирован. Ипатов буркнул:
- И че теперь... - он замолчал, не зная что сказать.
Послышался голос Корнилова:
- А кто сказал, что Скобелев умер от трансмиссивной саркомы?
Хромыч остановился в задумчивости:
- Кто сказал? Да какая, собственно, разница, кто сказал?
- Кобель он был, - подтвердила Люда. - Против фактов не попрешь. К шлюхам ходил. Для меня это был шок, просто шок.
- Антон - мужчина порядочный, врать бы не стал, - подтвердила Люда. - Хотя все вы мужчины - кобели, уж простите за сказанную в морду правду.
Корнилов отодвинулся от стола; осмотрел помещение:
- И вы поверили Вымрину, Хромыч?
- А что такое? - удивился Хромыч. - Почему я не должен верить Вымрину?
- Хотя бы потому, - терпеливо объяснил Корнилов, - что Скобелев с Вымриным давно на ножах. Помните, они погрызлись в прошлый вторник, на дне рождения у Филатова? Антон напился и приставал к Светочке из бухгалтерии, а Скобелев за нее заступился. Неужели вы забыли?
- Может, потому, что Антон - злопамятный ублюдок? - В голосе Корнилова впервые прорезалась ярость. Хобот его задрожал от гнева. Люда поморщилась:
- Господи, Корнилов, опять ты за свое. Не надоело оскорблять существ? Я понимаю, конечно, что за спиной говорить легко; а ты Вымрину в морду скажи. Скажешь?
- Скажу.
- Что-то не верится.
- Корнилов, ты того... полегче... - буркнул Ипатов.
Корнилов на секунду закрыл глаза:
- Ладно. Допустим, Скобелев и впрямь умер от трансмиссивной саркомы. Что это меняет?
Хромыч поспешно спрятался за бумагами. Оттуда послышался его приглушенный голос:
- Корнилов прав. Все-таки Скобелев умер. Надо скинуться на венок.
Лена погладила Мариночку напоследок и вернулась на рабочее место.
- Я, конечно, извиняюсь, но зарплата только в пятницу. Денег у меня нет.
- Я тебе одолжу, - буркнул Ипатов.
Люда бросила на него презрительный взгляд:
- Ипатов, помолчи ради бога.
- И правда, - всхлипнула Мариночка, - зарплата аж в пятницу, у меня у самой ни копейки, а еще и кредит надо успеть заплатить...
Щелкнул свое слово и Цаплин:
- И у меня! Ни копейки!
Ипатов помял холку, протянул:
- Ну блин... у меня тоже с финансами проблема...
- Ты только что хотел одолжить Люде, - напомнил Корнилов.
Ипатов явно не ожидал такой подлости:
- Ну ты, блин, и даешь, Корнилов. Че то я даже... вроде и хороший ты мужик, а все равно... - От возмущения он открывал и закрывал пасть, не находя слов. В кабинете воцарилась тишина; было слышно, как дождь стучит по стеклам.
- Знаете что обидно. - Люда положила мордочку на стол. - Когда разочаровываешься в существе. Вот что самое ужасное.
Хромыч шевельнул ушами:
- Точно, Люда. Да еще так неожиданно... Работать не могу, руки трясутся.
- Да уж, - вздохнул Ипатов. - У меня тоже самое.
- Беда, - подтвердил маленький Цаплин. Он подобрался к двери, подержался немного за ручку, словно хотел совершить решительный поступок: например, выйти, хлопнув дверью, но ничего такого не сделал, отпустил ручку и не спеша вернулся на рабочее место.
- А ведь по виду и не скажешь, - заметил Хромыч. - Выглядел вполне здоровым еще неделю назад. Ну до того, как с Антоном подрался...
- А я слышала, - вмешалась Люда, - что драка вышла из-за того, что Скобелев заразил сестру Антона. - Отдел в ужасе уставился на нее. - Я, конечно, не утверждаю, - поспешно добавила Люда, - это только слухи, но... - Она выразительно моргнула. - Сами понимаете, такие слухи на пустом месте не рождаются.
Корнилов пошевелился. Он, кажется, хотел что-то сказать, но передумал. Хромыч ударил кулаком по столу так, что на пол полетел паспорт модуля индикации. Добрая Мариночка кинулась подбирать бумаги. Все посмотрели на Хромыча. Хромыч, негодуя, поднялся, чтоб что-то сказать, но не успел: в кабинет вернулся Виктор Андреич; с каким-то злым удовольствием он потирал щупальца.
- Слышали? - с порога бросил он.
- Про саркому Скобелева? - угрюмо уточнил Хромыч.
- Именно. - Виктор Андреич фыркнул. - Можете себе такое представить?
Люда иронически оскалилась:
- Мы-то можем.
- Каков стервец! - продолжал Виктор Андреич. - Я только что разговаривал с Филатовым; он в курсе. Господа! - продолжал Виктор Андреич, останавливаясь посреди комнаты. - Не знаю как вы, но я считаю, что надо обязательно реагировать; если мы это так оставим... да-да, я понимаю, что Скобелев покойник, но эта новость касается и нас, живых, и если мы...
- Не вижу никаких причин реагировать, - отозвался со своего места Корнилов.
Хромыч закрыл морду ладошкой:
- Господи, Корнилов, вы можете хотя бы минуту помолчать? Почему вы постоянно перебиваете коллег? Вы всё говорите и говорите; неужели вы не видите, что ваши слова никому здесь не интересны. Вы работаете? Вот и работайте себе. Мы и без вас решим. Верно, Виктор Андреич? - угодливо обратился Хромыч. Он успел смириться, что высокая должность достанется этому солидному господину с вечно влажной ногой и стал развивать с ним отношения, построенные на вежливости и предупредительности. Виктор Андреич почувствовал перемену в Хромыче, обрадовался и мысленно взял его на заметку, как достойного помощника в будущем.
- Итак, - сказал Виктор Андреич, - этот вопиющий факт нельзя оставлять без внимания.
- Нельзя! - истово подтвердил Цаплин.
- Следует понимать, господа, что это урок для всех нас: Скобелев одним неблаговидным поступком перечеркнул все свои былые достижения. Как видите, достаточно одного поступка, господа!
- Козел он, - заметила Люда и обвела взглядом помещение. - Среди нас козлов нет, надеюсь? А то обидятся еще...
Ипатов хихикнул.
Виктор Андреич набрал в легкие воздуха, чтоб произнести речь о моральном здоровье отдела, но тут открылась дверь и в кабинет проник Мешалкин. На нем как обычно были наушники. Войдя в кабинет, он совершил несколько размашистых движений руками, как будто танцевал, подпрыгнул на месте и, наконец, сорвал с головы наушники:
- Здорово, коллеги!
Люда возмутилась:
- Боже, Мешалкин, от тебя разит.
- Вчера весь вечер бухал, - признался Мешалкин. - А как не бухать, когда на улице такая мерзопакость?
- А вы уже знаете, что Скобелев умер, Мешалкин? - закинул удочку Хромыч.
- Кто?
- Скобелев, - робко произнес Цаплин.
- Эх, Цаплин-Цаплин, - сказал Мешалкин задумчиво, - дать бы тебе пинка, сморчок ты этакий - чтоб на Луну улетел. - Сказав так, Мешалкин сел на свое место и положил ноги на стол. Виктор Андреич побагровел от такого произвола.
- Господин Мешалкин, - произнес он отчетливо, - а вы знаете, что вы опоздали на работу на два с половиной часа? Рабочий день, господин Мешалкин, начинается в девять, а сейчас уже половина двенадцатого.
- И че?
Виктора Андреича этот вопрос сразил наповал; он пробормотал что-то невнятное, не зная, как вернуть себе инициативу.
- Так кто там умер? - переспросил Мешалкин, почесывая колено.
- Скобелев. - Тон Люды не предвещал ничего хорошего.
- Помню такого, - подумав, согласился Мешалкин. - Хороший мужик был. Это который от нас к производственникам перевелся?
Молчание.
- Вы его любили показательно с дерьмом смешивать, Виктор... э-э... Андреич, - вспомнил Мешалкин. - Мол, что за дебил: настоящие мужики стараются вес в обществе набрать, а этот идиот Скобелев пошел на понижение.
- Инсинуация! - воскликнул Виктор Андреич. Он повернулся, чтоб уползти в негодовании, но передумал, потому что и так уже часто уползал в последнее время и устал от этого. Вместо того, чтоб уползти, он забрался на свой стул и приблизил глазки к монитору, притворившись, что работает. Мариночка кинулась к нему с лекарством, но Виктор Андреич оттолкнул ее со словами "Господи, Мариночка, да хватит уже!" - и Мариночка вернулась на свое место, выпуская реактивную струю от обиды.
- Так что? - Мешалкин зевнул. - Надо ему венок купить, да?
Молчание.
Наконец, Люда решилась.
- Если бы вы пришли раньше, Мешалкин, - ядовито заметила она, - вы бы знали, от чего умер Скобелев.
- Ну и от чего же?
- Он умер от трансмиссивной саркомы! - воскликнул из-за своих бумаг Хромыч.
- Че? - Мешалкин захохотал, вынул из ящика початую бутылку коньяка, несколько рюмок и поставил на стол. - От такого щас вообще умирают? Вроде не в средневековье живем! Ну Скобелев, ну мужик! Сумел! Давайте, что ли, помянем его!
Виктор Андреич не выдержал творящегося беспредела. Он хлопнул щупальцами по столу и заорал на Мешалкина, что тот подонок и что сейчас ему не поздоровится: Виктор Андреич лично набьет ему морду за неуважение к покойному. И в тот же миг Виктор Андреич медленно, но неотвратимо пополз в сторону Мешалкина. Чтоб предотвратить рукоприкладство, Ипатову пришлось его перехватить на полпути. Мешалкин смотрел на Виктора Андреича, с презрением кривя тонкие губы. Люда прижимала к брюху прыскающую слизью Мариночку и поглаживала ее по рудиментарной раковине. Цаплин, стараясь быть незаметней, спрятался за папками. Хромыч выглядывал из-за бумаг. Ипатов уговаривал Виктора Андреича: "Виктор Андреич, ну что вы в самом деле... Виктор Андреич, ну успокойтесь, вам нельзя волноваться, у вас же грибок". Шум нарастал; не сразу в отделе заметили, что в кабинет вошла Ольга Леонидовна с чемоданчиком в передних конечностях. Наконец, ее увидели. Наступила тишина. Ольга Леонидовна сказала:
- Господа, я от Филатова. Напоминаю, что сегодня последний день сдачи месячного отчета. Кто-нибудь его уже подготовил?
Работники замерли в нерешительности. Поднялся один Корнилов с прозрачным файлом, в котором находились бумаги. Тяжело ступая, он приблизился к Ольге Леонидовне и протянул в хоботе файл. Ольга Леонидовна проворно всунула файл в чемоданчик.
- Это все?
Молчание.
- Скажите, Ольга Леонидовна, от чего умер Скобелев? - спросил Корнилов.
- Вы не знаете? - удивилась Ольга Леонидовна. - Его переехал грузовик.
Люда ахнула.
Больше о Скобелеве в тот день старались не вспоминать.