Ртищев Даниил Сергеевич : другие произведения.

Berlin

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Апрель, 1945 года. В последние дни существования Третьего Рейха Генрих Гиммлер поручает одному из лучших офицеров оккультного отдела Аненербе- Гансу Хольцу уничтожить секретный архив, располагавшийся в древнем замке возле маленького городка Постбрух. Хольц отправляется туда, зная, что его в скором времени займут советские войска, и ему надо успеть завершить свою миссию до их прибытия.
  Все события, описанные в рассказе, являются вымышленными. Все совпадения считать случайными. Автор против нацизма и считает преступными действия членов Национал-Социалистической Рабочей партии Германии. Данное произведение написано лишь по мотивам исторических событий, а поэтому не стоит воспринимать описанное в романе как историческую действительность. В данном произведении будет искажена биография некоторых исторических персонажей, это следует воспринимать лишь как фантазию автора, а не героизацию нацизма.
  
  7 Апреля 1945 года, Берлин
  На улице было тихо. Ганс Хольц лежал на кровати и смотрел в расплывчатые узоры на обоях, он пытался услышать хоть что-то, но сколько он не вслушивался, до него не долетали никакие звуки: ни звуки трения шин о мокрый асфальт, ни крики полицейских, ни жужжание военных самолётов, которые каждый день кружили над Берлином, для того чтобы защитить город от нескончаемых обстрелов.
  Хольц не мог заснуть и вспоминал своё прошлое: учёбe в специализированном училище Гестапо, службу в качестве криминальинспектора в Кёльне, знакомство с оберштурмбанфюрером СС Даниэлем Георгом фон Ртайштайном, который предложил и помог ему перейти из Гестапо в оккультный отдел Аненербе...
  Хольц никогда не жалел об этом решении, на службе он столкнулся с часто необъяснимыми вещами, которые, однако, помогли ему познать устройство этого мира. Он побывал в огромном количестве стран, участвовал в экспедициях на Тибет и в Антарктиду, расследовал массовые жертвоприношения, совершённые какой-то оккультной сектой, участвовал в спецоперации оккультного отдела Аненербе в Западной Украине, вместе с этим он познакомился с разными людьми, многие из которых стали ему верными друзьями.
  Хольц прислушался. В соседней комнате раздалось тихое приглушённое дыхание. Там находилась жена его покойного друга- Даниэля Ртайштайна, вместе с полуторогодовалым ребёнком.
  Судьба Ртайштайна была довольно печальной. В 1939 году он участвовал в секретных исследованиях, результаты которых должны были укрепить немецкую армию. Параллельно исследованиям Ртайштайна, этим же проектом занимался доктор Йозеф Менгеле, который спокойно проводил эксперименты на людях, что дало ему возможность закончить проект быстрее друга Хольца.
  Из-за неудавшихся исследований, Ртайштайна уволили из Аненербе, после страшного позора, он долго не мог прийти в себя, но в конце концов смирился и, навсегда завязав с карьерой врача, решил стать обычным учителем химии.
  В его жизни всё начало налаживаться, но в апреле 1943 года его обнаружила дома мёртвым его жена- Ангелика. На его теле не было никаких следов насилия, даже самые опытные врачи СС, не смогли определить, что же случилось с доктором Ртайштайном.
  Сразу после гибели мужа, с Ангеликой стали происходить странные вещи. Она была беременна, причём узнала об этом за неделю до самого страшного в её жизни события. После похорон она несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством, всё это время её спасал Хольц, именно он отговорил её избавляться от ребёнка, сказав, что если она захочет, он заберёт его себе и будет воспитывать как родного. Вскоре суицидальные наклонности Ангелики пропали, но она начала всё глубже и глубже погружаться в бездну безумия, которое медленно её засасывало.
  Она не раз говорила Хольцу, что видела Даниэля и разговаривала с ним, что он приходит к ней по ночам, садится на край её кровати, держит за руку и молчит, а иногда тихо плачет, но никогда не смотрит ей в лицо.
  Однажды она решила обратиться к известной берлинской оккультистке, которую разыскивали агенты Гестапо. Она хотела провести спиритический сеанс для того, чтобы поговорить с мужем, но обряд был прерван, и колдунья сказала, что покойный Ртайштайн не желает разговаривать с женой.
  После этого Ангелика попыталась покончить с собой в последний раз, но её опять спас Хольц, который вытащил её из ванной, перевязал раны на руках и сказал, что теперь она, вместе с сыном- Цвеном, будет жить у него. Ангелика понимала, что делать ей нечего и согласилась.
  С тех пор, Ганс, возвращавшись домой со службы, ни раз заставал её за очень странными занятиями, объяснения которым она дать не могла. Однажды, Хольц обнаружил её абсолютно голой, сидящей на полу в коридоре. Девушка медленно водила по ногам и животу тупой частью ножа и что-то шептала на непонятном языке. Когда Хольц до неё дотронулся, она зарыдала и сказал, что не помнит, как оказалась в таком положении. В другой раз она сидела за столом, протыкала себе пальцы длинной иглой, смешивала капли крови с мукой, которую предварительно рассыпала на столе, после чего делала из муки небольшие комочки и складывала друг возле друга. На вопрос Хольца- зачем она это сделала- девушка болезненно засмеялась и сказала, что скоро к ней придёт Даниэль, а это- ужин, который она для него готовила.
  Кроме того, своего сына Цвена она часто называла Даниэлем, она могла разговаривать с ним по нескольку часов, рассказывать о своих проблемах, при этом создавалось впечатление, что разговаривает она именно с Даниэлем. При этом Цвен лежал в кроватке, улыбался и совершенно не понимал, чего же от него хочет мама.
  Иногда Ангелика просыпалась по ночам и кричала, а иногда просто садилась на кровать и бормотала какие-то фразы на неизвестном Гансу языке. В такие моменты Хольцу было особенно страшно. Ангелика, которая всегда нравилась ему, но на которую он никогда не смотрел как на женщину, из-за своего друга, теперь внушала ужас. От её шоколадных волос, смуглой кожи, карих глаз, небольшого курносого носа, тонкой талии и нежных рук несло безумием и страхом, который жил в её сердце и душе и разрывал её на части изнутри. Как сотрудник оккультного отдела Хольц пытался найти какую-то сверхъестественную почву её безумия, но и тут все двери для него были закрыты.
  Задумавшись, Хольц даже не заметил, как задремал, но, неожиданно, из соседней комнаты послышался громкий плач Цвена. Ганс вскочил, он сразу понял, что с его мамой опять что-то произошло.
  Он бросился в соседнюю комнату и обнаружил Ангелику, стоявшую на коленях возле кровати. Девушка что-то шептала. Хольц схватил её за плечо, она обернулась и посмотрела на Ганса пустыми безжизненными глазами. Он вздрогнул, она вскочила, схватила его за плечи и закричала душераздирающим голосом. Испуганный Хольц размахнулся и со всей силы ударил девушку по лицу. Ангелика упала на кровать и пришла в себя. После этого Ганс сел возле неё, взял за руку, посмотрел в глаза, из которых исчез мёртвый нездоровый блеск, и тихо спросил:
  -Ангелика, что случилось?
  -Он... Он опять приходил ко мне.
  -Ангелика, пойми, как бы это не было тяжело, но он умер. Он умер. Его больше нет.
  -Его больше нет... Его больше нет...- девушка обняла Хольца и заплакала,- нет... Он был здесь... Он смотрел мне в глаза... Он проклинал меня за то, что я не спасла его, если бы я никуда не уехала, если бы я была всегда возле него, я бы спасла его. Он бы был жив!
  -Это не твоя вина.
  -Нет, моя. В этот раз... Он не подходил ко мне, не держал меня за руку, он стоял вот там, у штор,- девушка указала пальцем в сторону окна,- у него горели глаза. Он ненавидит меня и хочет, чтобы я страдала за содеянное. Я это заслужила!
  -Он тебя очень любил, он никогда бы не стал мстить тебе.
  -Нет... Он меня никогда не любил... Я его любила... А он меня- нет...
  -Ангелика!
  -Ганс... Мне страшно...
  -Не бойся.
  -Он вернётся в следующий раз, чтобы забрать меня к себе, туда... Или Цвена... Я бы ушла к нему, но он меня не захочет видеть и там... Он меня ненавидит... Ненавидит... А я его люблю...
  Девушка на несколько секунд замолчала, вытерла слёзы, после чего громко закричала:
  -Даниэль, я люблю тебя!!!- и упала на грудь к Хольцу.
  Ганс обнял её и стал гладить по голове, пытаясь хоть как-то успокоить, бьющуюся в истерике девушку. Он легонько оттолкнул её, схватил за лицо и тихо сказал:
  -Послушай, я был лучшим другом Даниэля, я прекрасно его знал... Он бы никому и никогда не стал мстить... Он любил людей, любил жизнь, любил тебя...
  -Он любил жизнь, а я его её лишила-а-а!!!
  -Ты не виновата.
  -Виновата... Зачем? Ну почему я уехала? Надо было сидеть дома, не отходить от него ни на шаг, я бы спасла его, непременно спасла.
  -А если нет?
  -Я чувствую, что да. Я ходила к оккультистке, она сказала...
  -Я знаю, что она сказала. Знаю! Я разбираюсь в этом получше, я сотрудник оккультного отдела Аненербе, я на много в жизни насмотрелся... Призраков не существует! Даниэль никак не может к тебе прийти! Никак! Никак! Слышишь меня!
  -Не кричи... Мне страшно...
  -Извини, просто...
  -Если я так тебя раздражаю, зачем ты позвал меня жить к себе?
  -Ты- жена моего лучшего друга. И ты меня не раздражаешь, просто мне тоже... Иногда... Страшно от того, как ты себя ведёшь... Я понимаю, тебе очень плохо из-за смерти Даниэля, но ты сходишь с ума. Подумай о сыне, тебя можно вылечить...
  -Вылечить... Хочешь отправить в больницу? Избавиться? А потом Цвена утопишь в ванной? А-ха-ха-ха,- истерично засмеялась Ангелика.
  -Что ты несёшь?!
  -Я говорю правду... Мне нельзя лечиться, Даниэль хочет, чтобы я страдала. Безумие- наказание за то, что я виновна в его смерти... Так мне и надо...
  -Ангелика!
  -Я всё поняла... Ты что-то должен Даниэлю... Он спас тебе жизнь?... Поэтому ты заботишься обо мне? А может он и к тебе приходит? Если хочешь оказать ему услугу- убей меня. А лучше повесь какое-нибудь преступление, чтобы надо мной издевались в ваших казематах, чтобы насиловали несколько часов подряд. А после расстреляли...
  -Ангелика! Что ты несёшь?
  -Я хочу, чтобы меня зверски убили... Растерзали на куски... Заживо съели... Я это заслужила...
  -Даниэль никогда никому такого бы не пожелал. Особенно тебе.
  -Он меня не любил...
  -Он тебя любил. Очень. Просто не говорил этого никогда... Тебе... А мне говорил...
  -Нет...
  -Он никогда бы так не сделал!
  -Видимо, после смерти он сильно изменился.
  Ангелика кровожадно улыбнулась.
  Хольц хотел сказать девушке ещё что-то, но неожиданно в прихожей зазвонил телефон. Он похлопал Ангелику по плечу, вскочил с кровати и бросился в коридор. Он схватил трубку, несколько секунд помолчал, после чего тихо спросил:
  -Кто беспокоит?
  В трубке раздался скрежет, после чего послышался ответ:
  -H*** H***! Мне нужен штурмбанфюрер Хольц. Позвольте узнать, с кем я разговариваю?
  -Это я! Хольц. H*** H***! Вы кто?
  -Я- Петер Брун, обершарфюрер Аненербе. Херр Хольц, вас срочно вызывают.
  -Прям сейчас?
  -Да.
  -А кто?
  -Лично херр Гиммлер.
  -Хорошо, я подъеду. Auf Wiederhören.
  -Auf Wiederhören, Herr Holz.
  Хольц повесил трубку, неожиданно в комнате снова раздался плач Ангелики, Ганс бросился в комнату, но неожиданно на улице раздался громкий вой сирен.
  Хольц вздрогнул от неожиданности и поднял голову. Он знал, что это должно было произойти рано или поздно, но не был готов к новому обстрелу. Теперь вместо того, чтобы ехать по срочному вызову к рейхсфюреру, ему придётся бежать в бомбоубежище вместе с Ангеликой и Цвеном, который начал громко плакать из-за непривычных резких звуков.
  Хольц бросился в комнату, схватил оцепеневшую Ангелику за руку и громко прокричал:
  -Собирайся, бери Цвена.
  -Что случилось?
  -Нас обстреливают русские. Опять. Одевайся, надо успеть добежать до убежища!
  Ангелика нехотя встала и стала медленно одеваться. Хольц быстро нацепил на себя ССовскую форму, завернул ребёнка в одеяло, помог Ангелике одеться и выбежал из квартиры.
  Где-то вдалеке послышался взрыв и крики, на улице раздался громкий мужской голос, который произносил одно и тоже слово с некоторой периодичностью:
  -Luftalarm!!! Luftalarm!!! Luftalarm!!! Luftalarm!!! Luftalarm!!!
  Ангелика не могла прийти в себя после шока, она спотыкнулась на лестнице и упала, чуть не уронив ребёнка, Хольц помог ей подняться, но она была не в силах куда-либо идти.
  Убежище находилось во дворе, напротив дома Хольца. Добраться до него можно было всего за несколько минут, но, из-за Ангелики, путь занял в несколько раз дольше времени.
  Когда Хольц подбежал к подвалу, то обнаружил, что дверь была закрыта. Он начал со всей силы бить в дверь, но из-за раздавшегося рядом взрыва его никто не услышал. Тогда Хольц достал пистолет, перезарядил его, приказал Ангелике зажать уши и несколько раз выстрелил в землю, после чего за дверь раздался слабый голос:
  -Что вам надо? Убежище закрыто! Вы опоздали!!!
  -Пустите. Со мной женщина и ребёнок!
  -Меня это не интересует!
  -Я штурмбанфюрер СС! Если вы сейчас же нас не впустите, у вас будут серьёзные проблемы.
  Дверь тут же открылась, Хольц, вместе с Ангеликой, проскочил внутрь, а затем осмотрелся. В убежище находилось пять человек: пожилая пара с внуком, молодая девушка и одинокий старик, который и открыл дверь.
  -Почему так мало людей?- удивлённо спросил Хольц.
  -Не все ещё привыкли к этому. Сейчас подбегут, только уже поздно. Я дверь не открою. Я и вас-то пускать не хотел, но вы- офицер...
  -Извините.
  -Да ничего, просто в следующий постарайтесь побыстрее добежать.
  -Постараемся. Ничего, я надеюсь скоро это прекратится.
  -Да...- мечтательно произнёс старик,- скоро конец войне... Проиграли мы...
  Хольц грозно на него посмотрел. Дед опустил глаза в пол и тихо прошептал:
  -Извините, херр оберштурмбанфюрер... Но вы же сами всё знаете... Я ничего так не хочу, как чтобы русские ушли отсюда. У меня трое сыновей на фронт ушли, и никто не вернулся.
  Старик вытер набежавшие слёзы краем рукава.
  -Это вы извините,- отчего-то смущённо ответил Хольц.
  Старик замолчал, но неожиданно продолжил разговор:
  -Какой красивый у вас ребёночек... Настоящий ариец! Такие как он- гордость Германии.
  -Это не мой ребёнок.
  -Вы хотите сказать, что вы с женой его где-то по дороге нашли?
  -Нет... Ангелика... Не моя жена...
  -Извините, херр оберштурмбанфюрер.
  -Ничего...
  Все замолчали и с мрачным видом сидели до того момента, как старик поднял палец вверх, причмокнул губами и радостно сказал:
  -Слышите? Ни взрывов, ни сирен. Всё. Закончилось!
  Все встали и медленным шагом направились к двери. Хольц тихо подошёл к старику и схватил его за край рукава:
  -Извините, не могли бы вы проводить... Ангелику домой. Меня срочно вызвало командование, мне надо ехать...
  -Конечно, конечно, всегда рад помочь офицеру СС и его семье.
  -Я уже говорил... Э-э-э... Ладно...
  Хольц положил руку в карман и достал оттуда связку ключей:
  -Дом напротив. Второй этаж, пятая квартира.
  -Все будет сделано.
  -Вы меня очень выручили. Спасибо.
  -Ничего, обращайтесь, всегда рад помочь.
  Старик улыбнулся, отдал честь и направился к Ангелике. Хольц подошёл к ней, обнял её, сказал, что ему нужно срочно ехать в штаб, после чего выскочил из открытой двери убежища и бросился к своему Volkswagen"у, который, по счастью, взрывом не задело.
  Хольц быстро добрался до своей машины, завёл её, после чего направился в приёмную Генриха Гиммлера, где и должна была произойти встреча с рейхсфюрером.
  Когда Ганс подъехал к нужному месту, оказалось, что недалеко от здания упала, но не взорвалась, бомба, которую теперь окружила толпа сапёров, позади которых находилась толпа офицеров из СС и Гестапо, которые ожидали аудиенции, кроме того, оказалось, что Гиммлер находился в бомбоубежище за несколько километров от приёмной и ещё не подъехал.
  Узнав это, Хольц подбежал к толпе офицеров и стал наблюдать затем, как сапёры в бронежилетах проводили какие-то непонятные манипуляции с бомбой, в результате чего её удалось разобрать на несколько частей и поочерёдно отнести их в бронемашину, на которой сапёры приехали.
  Неожиданно один из охранников вытянул руку вперёд и громко закричал:
  -Херр Гиммлер едет!
  Все солдаты повторили приветствие и воздух наполнился радостными криками: "S*** H***!", которые не стихали до тех пор, пока автомобиль, показавшийся в конце улицы, не подъехал к служебному входу здания.
  После этого толпа офицеров быстро переместилась ко входу, но пускать их никто не спешил. Лишь через несколько минут парадная дверь открылась, из неё выскочила молодая низкая и очень худая светловолосая девушка с короткими волосами и ярко-зелёными глазами в форме унтершарфюрера, которая встал на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей в здание и громко закричала:
  -Господа офицеры! Не могли бы помолчать несколько минут!
  Один из, стоявших в первых рядах, офицеров шутливо поклонился и, улыбаясь, сказал:
  -Natürlich, Frau! Для такой красотки, как вы, я на многое готов. Позвольте мне только поближе с вами познакомиться!
  Девушка строго посмотрела на него мрачно сказала:
  -Херр оберштурмфюрер, я попрошу говорить со мной повежливей. Я на службе, поэтому для вас я не красотка- а унтершарфюрер СС Урзула Ранд, и, кроме того, с такими как вы у меня нет желания знакомиться ближе, даже в свободное от службы время.
  Офицер угрюмо опустил глаза в пол, а все остальные громко засмеялись, после чего девушка громко стукнула каблуком по каменной плите и громко прокричала:
  -В связи со сложившейся обстановкой, в здание будут запускаться по четыре человека.
  Молодой оберштурмфюрер опять не выдержал и прервал Урзулу:
   -Моя дорогая, надеюсь, я буду одним из первых?
  -Вы должны были быть в третьей четвёрке, но теперь вы отправитесь на аудиенцию в самом конце.
  -Как вы так можете...
  -Не мешайте мне! Сейчас в здание проходят: унтерштурмфюрер Михаэль Хайт, штурмбанфюрер Ганс Хольц, гауптштурмфюрер Йозеф Менгеле и оберштурмбанфюрер Каспар Хайнер. Проходите, поднимайтесь по лестнице. Всем остальным придётся подождать здесь!
  Девушка открыла дверь, зашла внутрь и проводила офицеров на второй этаж.
  Менгеле... Хольц заметил его в толпе солдат ещё в самом начале, но ему хотелось верить, что ему всего лишь показалось. Но нет.
  С "Ангелом смерти" Хольца связывало давнее, но не самое приятное знакомство. До войны Менгеле служил в оккультном отделе Аненербе, а, в своё время, был непосредственным начальником Хольца и Ртайштайна. В начале войны Менгеле провёл ряд неудачных экспериментов, чем разочаровал Гиммлера, после чего его понизили в звании и отправили на фронт, где он сражался в течение нескольких лет, а под Ростовом-на-Дону, был ранен и направлен в Освенцим, где до самого конца войны он проводил свои кровавые эксперименты над невинными заключёнными. Кроме того, у Менгеле были крайне напряжённые отношения с Даниэлем фон Ртайштайном, который тоже занимался исследованиями перед войной, после смерти Ртайштайна и Хольц, и Ангелика долго обвиняли в смерти Даниэля Менгеле, но доказать это было невозможно.
  Хайнера Хольц тоже знал, но общались они очень мало. Раньше он тоже служил в Гестапо и руководил перво операцией Хольца, когда тот был ещё кадетом.
  Офицеры поднялись по лестнице, девушка открыла толстую тетрадь, находящуюся неё в руках, и сказала:
  -Сначала идёт херр Хайт, затем херр Хольц, потом доктор Менгеле и, наконец, херр Хайнер.
   Радостный унтерштурмфюрер направился в кабинет Гиммлера, а остальные офицеры сели на скамейку, после чего Хайнер посмотрел на Хольца похлопал его по плечу и громко сказал:
  -Ганс- это ты?! Давно не виделись... Это какой год был? Тридцать шестой? Нет-нет... Тридцать пятый! Да! Точно!
  -Я вас тоже рад видеть, херр Хайнер.
  -Да что ты, мы все свои. Просто Каспар.
  -Хорошо...
  -А что ты в СС перевёлся, я думал у тебя в Гестапо будет хорошая карьера.
  -По личным обстоятельствам... Не поладил с начальником... А у меня друг работал в Аненербе, сказал, что поможет.
  -Понятно.
  -Вы тоже в Аненербе, судя по значку на груди?
  -Да. Оккультный отдел. А вы, херр Менгеле?
  Менгеле несколько секунд промолчал, после чего, нехотя ответил:
  -Тоже...
  -Вы, кажется, знакомы с Гансом?
  -Да... Работали вместе...
  -Вы работали вместе? Повезло Гансу с таким гением, как вы, работать.
  -Наша совместная работа была... Не очень приятной для нас обоих.
  -Извините.
  -Да, лучше не надо об этом, а то херр Хольц начнёт опять обвинять меня в смерти своего друга или опять начнёт говорить, про мои негуманные эксперименты, которые я не должен был проводить.
  Хольц еле сдерживался, чтобы не сказать доктору что-то грубое, но в конце концов не сдержался:
  -Каспар, я отойду на первый этаж. Мне не очень приятно находиться с некоторыми людьми, если их можно так назвать, рядом.
  -Ганс, что ты говоришь. Вы же оба арийцы, оба из Аненербе. Мы все здесь товарищи, братья.
  -Не все,- мрачно произнёс Хольц.
  Неожиданно дверь в кабинет Гиммлера открылась, из неё вышел Михаэль Хайт и громко крикнул:
  -Херр Хольц, вас ожидает херр рейхсфюрер.
  Ганс подошёл Хайнеру, пожал ему руку и направился в кабинет.
  Гиммлер сидел в своём кресле, положив ноги на стол, и курил. Увидев Хольца, он опустил ноги, потушил сигару и обратился к офицеру:
  -Давай без приветствий. Садись, я как можно быстрее расскажу тебе то, зачем я тебя сюда вызвал.
  Хольц сел на стул и уставился на Гиммлера.
  -Я думаю, ты сам понимаешь, что в этой войне нам не выиграть.
  -К сожалению...
  -Ты выполнишь последнее задание, после чего я выпишу документы об увольнении в 1943-ем году, и больше мы с тобой никогда не увидимся. Можешь бежать к американцам или защищать свою Родину от Советов- это дело твоё. Все документы, в которых упоминается твоя причастность к Гестапо и оккультному отделу Аненербе уничтожат. Даже если тебя поймают, в архиве ты будешь числиться простым унтершарфюрером, которого уволили в 1943 году за несоблюдение дисциплины. Понятно?
  -Да, херр Гиммлер.
  -Теперь то, что мне от тебя надо. Сам понимаешь, сейчас по всей незахваченной территории нашей страны в срочном порядке уничтожаются все важные документы, но они близко не сравнятся с тем, что должен будешь уничтожить ты. Под Берлином, возле городка Постбрух есть замок Totes Herz. Официально он заброшен и закрыт из-за опасности обрушения, но на самом деле там находится самый большой в Германии архив Аненербе, а кроме того, там кое-кто живёт. Кое-кто, кого не должны увидеть русские.
  -Кого они не должны увидеть?
  -Сам увидишь. И его, и архив надо уничтожить. На стоянке, возле замка находится машина, в ней взрывчатка. Проберёшься в замок, заминируешь его, после выберешься, подорвёшь- и сразу ко мне. Я при тебе распоряжусь уничтожить все документы. И перед тем, как взрывать обязательно загляни в сектор L21 на втором этаже. Понятно?
  -Понятно. Но... Почему я?
  -Почему ты? Это миссия для одного. В тебе я уверен на сто процентов. Ты всегда хранил верность фюреру, у тебя идеальная репутация, ты никогда меня не подводил, как некоторые... Тебе можно верить. Ты точно не побежишь сдаваться к русским, чтобы они отпустили тебя за то, что ты сдашь им архив. Ну и ты точно не провалишь это задание.
  -Спасибо за доверие.
  -Не за что. Ты его заслужил.
  Хольц тяжело вздохнул.
  -Только поедешь ты туда не как агент Аненербе, а как криминальрат Гестапо.
  -Хорошо.
  -Форму и ключи от машины возьмёшь у Урзулы. И ещё. Отправляйся завтра. Через несколько дней там будут русские, не попадись им.
  -Есть, херр рейхсфюрер. S*** H***!
  -S*** H***! Только какая теперь победа и какая ей слава...- тихо произнёс Гиммлер.
  -Вы что-то сказали, херр Гиммлер?
  -Нет... Ничего... Позови мне Менгеле перед уходом. Надо с ним кое-что обсудить.
  -Так точно,- сказав это Хольц вышел из кабинета и направился к лестнице, ведущей на первый этаж.
  Как только Хольц скрылся, доктор Менгеле встал со скамейки, отдал честь Хайнеру и направился к рейхсфюреру.
  Менгеле Гиммлер встретил почти без энтузиазма. Он снова закурил, окинул недовольным взглядом Менгеле и тихо сказал:
  -Садитесь, херр гауптштурмфюрер.
  Доктор молча сел, снял фуражку и стал тревожно перебирать пальцами по штанине, несколько минут Гиммлер молчал, после чего тихо произнёс:
  -Херр Менгеле, я бы попросил вас успокоиться и перестать дёргать рукой.
  -Извините... Могу я узнать, зачем вы меня сюда позвали, да ещё вместе с агентами оккультного отдела, я же там вроде с тридцать девятого... Не служу...
  -Не служите, действительно, и я даже не хочу вспоминать- почему. Но вы мне нужны. Я наслышан о ваших весьма интересных и полезных экспериментах, которые вы проводили в Аушвиц-Биркенау.
  -Я делал это ради блага Германии.
  -Я знаю. Но, к сожалению, ваши эксперименты не помогли нам победить в этой войне. Вы же понимаете, что, когда мы проиграем, за вами будут охотиться половина разведок мира? Возможно, именно в этот момент какой-нибудь ваш подопытный рассказывает очень интересные вещи о вас какому-нибудь агенту НКВД.
  -И что вы предлагаете? Можно сдаться американцам...
  -Американцы примут многих наших, они практически не пострадали от войны, но вы в любой момент можете стать слишком интересной фигурой, настолько интересной, что американцы вам не помогут, а, наоборот, сдадут вас своим советским друзьям.
  -И что же делать?- испуганно спросил Менгеле.
  -Вот,- Гиммлер открыл стол и достал оттуда толстую папку,- это полная копия, разрабатываемого мной и моим ближайшим окружением, плана "Die Rattenpfade". Этот план поможет многим офицерам сбежать в Аргентину, Чили и другие южноамериканские республики.
  -В Южную Америку? А вы не боитесь, что нас могут потребовать выдать? Эти страны очень бедные, они не станут ссориться с США и СССР.
  -Не выдадут. У нас ещё давно заключён договор с их правительством, тем более самым разыскиваемым из нас, например вам, выдадут поддельные документы, и вы станете обычным гражданином Аргентины, который никогда из страны даже не выезжал. Вам нравится имя Хосе? Хосе Менгеле или доктор Фаусто Риндон, а может быть С. Йоси Алверес Аспиазу? Но сейчас это не важно. У вас будет время выбрать.
  -Херр Гиммлер, а какое я имею непосредственное отношение к этому плану?
  -Я дам вам и нескольким другим офицерам копии этого плана. Вы ознакомитесь с ним, возможно подкорректируете что-нибудь, а может предложите что-то своё. Через три дня я снова вызову вас к себе, так что постарайтесь во всём разобраться. Хорошо?
  -Есть, херр Гиммлер! H*** H***!
  -Позовите ко мне херра Хайнера, а вы пока свободны, мои помощники потом свяжутся с вами. И ещё, я знаю, что ваша психиатрическая клиника в Берлине, в которой вы проводили свои эксперименты ещё до войны всё работает, и вы всё ещё там главный. Уничтожьте всех подопытных и все следы вашего прибывания там, чтобы никто не мог найти там какую-либо информацию про вас или вашу дочь.
  Менгеле вышел из здания приёмной, после чего направился в дорогой ресторан в центре Берлина, для того чтобы отпраздновать представившуюся ему возможность спастись.
  Поздно ночью Менгеле отправился в гостиницу, где снял самый дорогой номер, а рано утром отправился к дому Хольца, где из машины наблюдал отъезд штурмбанфюрера.
  Сразу после того, как машина Хольца скрылась на соседней улице, Менгеле вышел из машины и направился в его дом. Он хотел попытаться уговорить Ангелику бежать вместе с ним, ему всегда нравилась жена Ртайштайна, но за его мыслями скрывалось нечто большее, чем просто симпатия. Ангелика была единственным человеком, не служившим в СС, который мог знать обо всех экспериментах доктора. Её муж не раз протестовал против негуманных экспериментов Менгеле и даже писал на него доносы самому Гиммлеру, но рейхсфюрер был готов на любые жертвы ради величия Германии.
  Йозеф Менгеле понимал, что Ангелика могла найти что-то в документах мужа или он мог ей случайно или специально проговориться. Поэтому Менгеле быстро поднялся на второй этаж и постучал в дверь квартиры номер пять. За дверь послышалось шлёпанье босых ног по паркету, после чего раздались скрежет ключа в замочной скважине и тихий нежный женский голос:
  -Ганс, это ты? Ты что-то забыл?
  Дверь открылась, девушка увидела Менгеле и от испуга и неожиданности уронила ключи на пол:
  -Доктор... Доктор Менгеле... Вам что-то надо?
  -Я зайду?
  -Ганса нет дома!
  -Я не к Гансу. Я к тебе.
  -Не обращайтесь ко мне на ты.
  -Хорошо, фрау фон Ртайштайн, но я, всё же, зайду.
  -Вас никто не приглашал.
  -Неважно.
  Менгеле грубо оттолкнул Ангелику и закрыл дверь, после чего, не снимая сапоги, направился на кухню, где стояла детская коляска.
  Доктор сел за стол и обратился к девушке:
  -Ангелика, будь добра, завари чай.
  -У меня нет чая, особенно для вас.
  -"У меня-нет...". У тебя? Или у Ганса?
  -Это не ваше дело!
  -А ребёнку что будешь говорить? Про настоящего отца расскажешь или будешь врать и называть его отцом своего любимого Хольца?
  -Убирайтесь отсюда!
  -Как ты его назвала? Цвен? Красивое имя. Настоящее, арийское. А кто он- Цвен Даниэль фон Ртайштайн или Цвен Хольц?
  -Я сейчас вызову полицию.
  -На меня? На офицера СС?
  -Что вам надо?
  -Мне... Я хочу сделать тебе предложение, от которого невозможно отказаться. Ты мне давно нравишься, а тут я был у херра Гиммлера, и он сказал, что поможет мне и моей семье бежать в Аргентину... Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
  -Нет.
  -Нет? Послушай, ты же понимаешь, кем был твой муж.
  -Не трогай моего мужа!
  -Я его не трогаю! Но он был офицером СС, служил в Аненербе и работал со многими людьми...
  -Уходите отсюда, херр Менгеле!
  -Подумай, Ангелика.
  -У вас есть невеста, как её, Габи Маунштерн, по-моему?
  -Я никогда её не любил.
  -Я кажется всё поняла... Вы боитесь, что Даниэль мог мне что-то рассказать, поэтому хотите, чтобы я была на вашей стороне!
  -Ангелика!
  -Да, да... Я всё поняла! Послушайте меня, херр Менгеле, если я попаду хоть к русским, хоть к американцам, я тут же расскажу про всё, чем вы занимались в своей проклятой клинике! Всё! Всё!!!
  Неожиданно Менгеле встал, он грозно посмотрел на Ангелику и стал медленно к ней подходить.
  -Что... Что вы делаете?!- Ангелика схватилась за нож.
  Доктор резким ударом выбил его у неё из рук и схватил её за плечо. Ангелика громко закричала, но Менгеле сильно ударил её в живот и повалил на пол, после чего стал разрывать на ней одежду. Ангелика пыталась вырваться, но ничего не могла сделать. Менгеле сорвал с неё рубашку и лифчик, после чего попытался прижаться лицом к груди, но девушка успела схватиться за выбитый нож, который лежал рядом. Она размахнулась и попыталась воткнуть его доктору в спину, но Менгеле увернулся и вцепился ей зубами в ладонь. Ангелика закричала от невыносимой боли, зубы доктора вонзились в мягкую плоть, доктор почувствовал вкус крови на языке. Девушка билась в истерике, но не могла ничего сделать. Менгеле одной рукой вцепился ей в грудь и пытался массировать её, а его челюсти крепко держали его жертву за руку. Наконец он отпустил её.
  Доктор встал, сильно пнул Ангелику ногой в живот и стал облизывать губы, испачканные в крови, затем плюнул ей в лицо и мрачно произнёс:
  -Ангелика, моё предложение ещё в силе. Подумай хотя бы о Цвене. Подумай, как ему будет в советском лагере для военнопленных.
  После этих слов доктор поправил одежду, подошёл к коляске, похлопал Цвена по щеке и вышел из квартиры, радостно улыбаясь.
  Сразу после разговора с Ангеликой доктор направился в свою психиатрическую клинику "Energie Gesundheit", в которой он ещё до войны проводил эксперименты над политическими заключёнными с молчаливого одобрения немецкого правительства.
  Как только Менгеле припарковался и вышел из машины, к нему подбежала его приёмная дочь Элиза. Она обняла отца и спросила:
  -Ты какой-то угрюмый сегодня. Что-то случилось?
  -Да...
  -Ты говоришь так каждый день в течении нескольких последних месяцев.
  -Действительно. Просто в течение нескольких последних месяцев нас каждый день бомбят эти русские, а бывает, и американцы. Scheiße! Ладно, не будем о грустном. Позови Гюнтера в мой кабинет. Мне надо с вами поговорить.
  -Хорошо, папочка...
  Элиза забежала в здание и поднялась по лестнице, а Менгеле направился в свой кабинет.
  Через несколько минут в кабинет пришли Элиза и главный помощник Менгеле, а по совместительству любовник Элизы,- Гюнтер Поркштайн- высокий спортивный мужчина в белом халате с короткой стрижкой, чёрными волосами и некрасивым лицом.
  Гюнтер сел на диван, а Элиза, совсем не стесняясь отца, села к нему на колени и разгладила свои светлые волосы. Менгеле закурил, но неожиданно закашлялся и выкинул сигарету в окно, после чего обратился к Поркштайну и Элизе:
  -Я сейчас был у Гиммлера?
  -Что он тебе сказал?- спросила Элиза.
  -Он предложил мне принять участие в разработке плана побега в Аргентину. Но сейчас это неважно. Я больше в клинике не появлюсь. За несколько дней вы должны сжечь все документы и убить всех наших подопытных, их останки уничтожьте. После этого распускайте весь персонал больницы, кроме охранников СС. Я договорюсь, чтобы здание заминировали, а когда русские войдут в Берлин, подорвали.
  -Ты так боишься этих русских?- с улыбкой спросила Элиза.
  -Да... Я главный военный преступник мира, после войны за мной будут охотиться все разведки мира, поэтому да. Я их боюсь. И ещё... Вы с Гюнтером должны пожениться.
  -Папа!
  -Нет. Это обязательно. И ты возьмёшь его фамилию.
  -Я не ношу твою фамилию, если помнишь. Я- Элиза Паулюс.
  -Кто-нибудь может знать, как звали твою мать, поэтому ты должна сменить фамилию.
  Элиза замолчала и грустно посмотрела в пол.
  -Больше я не могу с вами видеться. Когда наступит время эвакуации, я вас найду. Обязательно. А теперь прощайте. Сегодня-завтра вы должны закончить уничтожение всего, что может дать хоть какую-нибудь информацию обо мне.
  Менгеле снял фуражку, пожал руку Гюнтеру, поцеловал Элизу в щёку и выскочил из кабинета.
  ***
  Пока Менгеле заметал следы и пытался уговорить Ангелику бежать вместе с ним, Хольц выполнял задание, данное ему самим рейхсфюрером.
  В то утро он вышел попрощался с Ангеликой, вышел из дома, сел в машину и поехал в сторону выезда из города.
  За пределами Берлина на дорогах постоянно встречались патрули на бронемашинах, которые состояли из нескольких полицейских, которыми командовал агент Гестапо. Несколько раз Хольца остановили и проверили у него документы. Сразу после этого полицейские отдавали честь и отпускали Хольца.
  Через какое-то время патрули закончились, возле дороги начинался лес, который вскоре сменился полем. Хольц открыл окно и вдохнул свежий весенний воздух. Кроме него вокруг не было никого, казалось, что нет этой войны, что всё хорошо и спокойно, но до линии фронта было меньше двухсот километров.
  Неожиданно Хольц увидел вдалеке машину с открытыми дверями, а как только подъехал поближе, то услышал громкие крики. Он сбросил скорость, а затем вообще остановился, после чего вышел из машины, достал пистолет и медленно пошёл прямо.
  Казалось, в машине кого-то били, время от времени доносились женские стоны и плач, было странно, что на Хольца никто не обращал внимания. Ганс на корточках подкрался к машине и резко выскочил из неё. В машине находилось двое- офицер Гестапо и молодая девушка. Офицер- полный, но спортивный мужчина лет сорока- пытался сорвать с неё одежду, а его жертва плакала и пыталась вырваться, но ничего не могла сделать.
  Хольц перезарядил пистолет и громко крикнул:
  -Немедленно вышел из машины!
  Офицер, не оборачиваясь, продолжал стаскивать одежду с оцепеневшей от страха, девушки, грубо произнёс:
  -Пошёл отсюда! Ты не знаешь, с кем разговариваешь! Я- криминальинспектор Гестапо!
  -Я- криминальрат. Медленно вышел из машины.
  Офицер резко развернулся, окинул Хольца взглядом, после чего медленно вышел из машины:
  -Ей, не стреляй... Те, херр криминальрат, я же свой. Я из Гестапо.
  -Отойди от неё.
  -Да что вы... Я же не жадный. Давайте сначала вы, а потом я.
  -Ты арестован.
  -Да что такое-то?
  -А ты не понимаешь? Ты-офицер Гестапо, гордость Германии и при этом насилуешь людей, которых поклялся защищать!
  -Да скоро здесь русские будут и всех их по кругу будут пускать, что уж защищать-то.
  Хольц скорчил лицо от гнева, он хотел сказать что-то ещё, но неожиданно криминальинспектор бросился на него. Ганс достал нажал на курок, раздался выстрел, офицер схватился за живот и упал на асфальт. Хольц подошёл к нему, схватил за ноги, оттащил к обочине, скинул в канаву, после чего бросился в машину к рыдающей девушке.
  Она бросилась к нему на шею и несколько минут не прекращая рыдала, после чего пришла в себя и тихо прошептала:
  -Danke, danke, Herr Kriminalrat!
  -Я выполнял свой долг.
  -Вы спасли меня, могу я узнать ваше имя?
  -Хольц. Ганс Хольц. Криминальрат Гестапо.
  -Я запомню, на всю жизнь запомню, херр Хольц.
  -Что случилось?
  -Он стоял на обочине, махнул мне рукой, я остановилась. Он сказал, что ему приказали проверять документы у всех водителей и обыскивать машины. Он проверил мои документы, после обыскал машину, а затем сказал, что должен обыскать меня. Он начал меня лапать, а после попытался залезть мне рукой в трусы, повалил на капот, начал... Начал...- девушка снова заплакала,- а потом он затащил меня в машину и попытался раздеть полностью... А потом вы...
  -Успокойтесь, успокойтесь. Все хорошо, я с вами.
  -Херр Хольц, вы меня спасли...
  -Это моя обязанность. Мой долг. Я давал клятву. Мне надо ехать. Садитесь в машину, поезжайте своей дорогой. И никому не рассказывайте о том, что произошло. Хорошо?
  -Да.
  -Кстати, вы куда ехали?
  -Я бежала от войны. Через пару дней здесь будут русские...
  -Через пару?
  -Они продвигаются очень быстро, я жила в небольшом городке, километров за триста отсюда. Они заняли его за один день.
  -Хорошо, поезжайте. Я очень спешу.
  -До свидания, херр Хольц.
  -До свидания, фрау...
  -Фрау Хельмберн.
  -Фрау Хельмберн. И ещё... Вы не знаете, где находится замок Totes Herz?
  -Это километров сто отсюда. Надо ехать прямо, вы увидите его. Он очень большой, стоит на холме, а недалеко от него деревня.
  -Спасибо за помощь.
  -Прощайте, Ганс!
  Хольц вернулся в машину и продолжил свой путь к замку.
  Наконец на горизонте показался старый бастион с башнями, на проржавевших шпилях которых, висели красные флаги со свастикой. Хольц подъехал поближе. Дорога сворачивала налево и раздваивалась. Возле обоих рукавов дороги стояли указатели, один из которых гласил: "Die Burg "Totes Herz"". Ганс повернул в ту сторону, в которую указывал знак, после чего асфальтированная дорога сразу закончилась. Недавно шёл дождь, и грунтовка была размыта, поэтому путь, который можно было проехать за десять минут, занял у Хольца почти полчаса.
  Наконец вдали он заметил небольшой блокпост, который преграждал узкую дорожку, ведущую наверх к замку. Хольц затормозил, вышел из машины, сделал несколько шагов вперёд и остановился. Из палатки, которая стояла по середине дороги выскочил молодой криминальоберассистент Гестапо, который тут же подбежал к Гансу, отдал честь и громко закричал:
  -H*** H***, Herr Kriminalrat!
  -H*** H***!- также громко ответил Хольц.
  Он протянул своё удостоверение агенту, тот внимательно его изучил, вернул обратно в руки Хольцу, отдал честь и, с любопытством, спросил:
  -Херр Хольц, это о вас предупреждал херр рейхскриминальдиректор?
  -Я не знаю никакого рейхскриминальдиректора, но, видимо, он предупреждал обо мне.
  -А тогда кто вас послал?
  Хольц положил руку в карман, но криминальоберассистент неожиданно вынул из кобуры пистолет.
  -Успокойся, офицер. Я хотел достать документы.
  -Извините, просто на херр рейхскриминальдиректор сказал, что сюда могут попытаться проникнуть посторонние.
  -Я не посторонний. Вот мои документы. Тут подпись самого Генриха Гиммлера.
  -Самого Гиммлера? Тогда всё в порядке. Проходите. Только на машине дальше нельзя.
  -Хорошо, я пройдусь пешком.
  Хольц хотел подняться на холм к замку, но молодой офицер неожиданно его остановил:
  -Херр криминальрат, я хотел спросить?
  -Ну?
  -Это же ведь не простой замок, а какое-то ССовское хранилище.
  -Да.
  -Если это принадлежит СС, почему суда отправили нас... И вас. Мы ведь с ними из разных организаций.
  -Я не могу ответить. Так решили. Что-то ещё по этому поводу можешь спросить у своего рейхскриминальдиректора.
  -Извините.
  -Ничего. H*** H***!
  -H*** H***!
  Хольц надел фуражку, после чего направился к замку. Дорога всё время шла вверх.
  Наконец Ганс добрался до главных ворот, которые были немного приоткрыты. Он зашёл внутрь. Во дворе стояла брошенная военная техника. Было видно, что агенты СС уходили отсюда в спешке и практически всё бросили.
  Где-то вдалеке раздался взрыв. Хольц поднял голову. Фронт подступал к замку всё ближе с каждой минутой.
  Ганс перестал рассматривать брошенные автомобили и быстрым шагом направился к центральному входу замка.
  Внутри всё было прибрано, повсюду стояла новые столы с кипами бумаг на них, возле одного из них валялась офицерская фуражка СС, на стены были наклеены стрелочки, которые указывала- где и какой сектор находится.
  Хольц подошёл к одной из них. На ней было написано: "А13". Ганс развернулся и пошёл в обратную сторону. Он подбегал то к одной, то к другой стрелочке и пытался найти проход на склад, в котором хранились взрывчатка и подробная карта замка.
  Наконец, после долгих поисков, Ганс нашёл указатель с надписью: "Der Lagerraum", который вёл в главный зал, в котором, возле огромной парадной лестницы, стояла латунная статуя Гитлера, державшего в руках меч и щит с гербом Аненербе. Возле статуи находилась не большая дверь, которая вела в подвал, где и располагался склад.
  Хольц быстро спустился по лестнице. В подвале было очень душно и влажно, слышались звуки, скапывающей с потолка, воды.
  Неожиданно Хольц почувствовал себя рыцарем, спасающим свою Родину. Он остановился и закрыл глаза и стал вспоминать своё детство в Кёльне. Он вспомнил, как носился с деревянной палкой по комнате, дрался с кустами и воображаемыми монстрами, а когда был совсем маленький, садился сверху на большого лохматого пса, которого подобрал на улице отец Ганса, стучал по его бокам ногами и требовал от собака покатать его по комнате, но верный "конь" юного рыцаря чаще всего привередливо рычал и ложился возле дивана, показывая всем своим видом, что не собирается никого возить. Мог ли тот мальчик даже мечтать о том, что ему поручит задание фактически второй человек в стране, причём такое задание, от выполнения которого будет зависеть её судьба.
  Как же всё это было давно. А теперь у Хольца нет ни отца, который погиб в Первую Мировую Войну, ни матери, которая умерла от рака, когда Хольцу было 16.
  Неожиданно наверху раздались какие-то странные звуки, похожие на шаги. Ганс опомнился и осмотрелся. Рядом никого не было. Он бросился к ящикам с динамитом и стал закреплять взрывчатку на стенах, связывая блоки между собой, промоченной в керосине, верёвкой.
  После того, как весь подвал был заминирован, Хольц поднялся на первый этаж и стал размещать взрывчатку там. Когда всё было сделано, он бросил коробку на пол.
   Он хотел было уже поджечь запальный шнур, но вовремя остановился и вспомнил, что ему говорил Гиммлер, про сектор L21.
  Хольц быстро поднялся на второй этаж, ориентируясь по стрелочкам, пошёл на право, после чего остановился перед железной дверью.
  Было слышно, что за ней кто-то был, причём кто-то живой. Ганс вздрогнул от неожиданности, достал пистолет, аккуратно опустил ручку вниз и потянул дверь на себя.
  Неожиданно дверь сама резко распахнулась с ужасающим скрипом.
  Хольц сделал несколько шагов вперёд, нащупал в темноте переключатель и повернул ручку. Вся комната озарилась слабым мигающим белым цветом. Ганс повернул голову и вздрогнул от неожиданности.
  Перед ним стоял большой стеклянный сосуд, в котором сидело нечто, напоминающее человека. У существа не было головы, его туловище было разрублено напополам по вертикали так, что были видны внутренние органы, а по краям разрубленного туловища находились странные наросты, напоминающие зубы, все остальные части тела монстра были человеческие. Существо постоянно двигало половинами своего тела, то соединяя их, то размыкая.
  Сосуд, в котором сидело существо, был наполнен какой-то странной маслянистой жидкостью, которая, очевидно, была нужна для поддержания жизни этого странного создания. Было видно, что оно было очень слабым и обессиленным, оно беспомощно дёргало руками и ногами, но не могло даже пошевелиться.
  Хольц с ужасом продолжал глядеть на странное существо, не зная, что ему делать. Наконец он пришёл в себя от шока, достал пистолет и несколько раз выстрелил в ёмкость с водой. Однако стекло, судя по всему, было бронированным и выстрелы никак его не повредили. Существо внутри стало отчаянно биться, но ничего не могло сделать.
  Ганс замер и подошёл поближе, а затем стал внимательно рассматривать существо, после чего удивлённо спросил сам себя:
  -Кто же ты? Ты был человеком? Или ты уже родился таким?
  Неожиданно сзади послышались тихие шаги. Хольц резко обернулся и осторожно спросил:
  -Кто здесь?
  -Это я,- послышался тихий и мрачный голос Каспара Хайнера, после чего он сам вошёл в комнату, одетый в новую гестаповскую форму.
  -Херр Хайнер, это вы? Что вы здесь делаете?
  -Меня послал Гиммлер, проследить за тобой.
  -Он говорил, что доверяет мне.
  -Не в этом дело. Мало ли что могло с тобой случиться по дороге. Если этот архив попадёт в руки НКВД, то всё, что мы делали на протяжении двенадцати лет, будет использовано против нас. Причём не только против Гестапо и СС, а против всей Германии и её народа.
  -Хорошо, я вам верю. Кто или что это?
  -Ты про него?- Хайнер безэмоциально указал пальцем на существо.
  -Да.
  -Это один из экспериментов. Его сделал какой-нибудь врач, такой же как Менгеле. Для чего- не знаю. Да и знать как-то не особо хочется, если честно.
  -То есть оно... Оно было человеком?
  -Да, а что тебя удивляет?
  -Ну как так...-Хольц обессиленно упал на, рядом стоящий, стул,- кто вообще мог такое сделать с человеком? И как правительство могло это поощрять?
  -Ты судишь с точки зрения морали. А подумай сам, вот такие, как Менгеле, они проводили эксперименты над заключёнными, а теперь множество документов попало в руки тех же русских, американцев, англичан, французов и всех остальных. И теперь они, весь мир, будут пользоваться открытиями наших учёных. Подумай, что надо было сделать, чтобы превратить человека в это существо. Никто в мире больше не смог бы этого сделать.
  Хольц промолчал. Он не хотел ничего говорить. Ему впервые в жизни было стыдно за то, что делали власти Германии. Он злобно посмотрел на Хольца и тихо произнёс:
  -Может быть, они действительно правы, говоря, что Германию нужно уничтожить?
  -Как ты смеешь.
  -Сдадите меня.
  -Нет. Мне без разницы. Через пару месяцев мы будем далеко отсюда. А Германии уже не будет. Будет один большой концентрационный лагерь, только уже для нас, для арийцев.
  -Зачем вы пришли?
  -Русские прорвали наш оборону. Они не дадут нам уйти. Через час здесь уже будут советские войска.
  -И что вы предлагаете?
  -Умереть как и полагает офицеру. С оружием в руках. Нам всё равно уже не спастись. Надо было ехать вчера... Что уже говорить...
  Хольц замолчал. Где-то вдалеке раздавались выстрелы и взрывы.
  Хайнер встал, подошёл к небольшой панели, возле аквариума и стал нажимать на кнопки, находящиеся на ней. Неожиданно из маленького шланга, находящегося у крышки, потекла прозрачная жидкость. Через несколько минут существо задёргалось и перестало двигаться.
  Хольц и Хайнер бросились к выходу, подожгли запальный шнур, а затем побежали со двора замка. Как только они отбежали на достаточно большое расстояние, прогремел взрыв. Ударной волной офицеров откинуло на несколько метров в сторону, и Хольцу понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.
  Наконец Хольц встал, помог подняться Хайнеру и спросил:
  -Что теперь?
  -Теперь... Беги через поле к городу, там все агенты Гестапо и СС выдают оружие людям и распределяют их по домам.
  -А вы куда?
  -Я? Я пойду обходным путём и приду в город с другой стороны.
  -Хорошо. Удачи.
  -И тебе удачи, Ганс. Вряд ли мы увидимся... Поэтому... Прощай. S*** H***!
  -S*** H***!
  Хольц в последний раз посмотрел на Хайнера, поправил фуражку и бросился бежать через поле к городу.
  Когда Ганс добежал до города, то увидел множество людей, которые столпились вокруг кого-то на площади. Хольц начал осторожно продвигаться сквозь толпу. В середине стоял какой-то человек в форме оберрегирунгсрата и громко рассказывал всем о плане обороны городка. Хольцу пришлось простоять несколько минут, после чего все начали расходиться по, заранее указанным им, точкам, а Ганс направился к оберрегирунгсрату. Тот радостно подбежал к Хольцу, пожал ему руку, после чего заговорил с ним:
  -Херр криминальрат, как же я рад вас видеть!
  -Вы знали о моём прибытии?
  -Нет. Но вы ведь тот офицер, которого послал сюда херр рейхскриминальдиректор?
  -Меня послал сюда лично херр Гиммлер, но, скорее всего, вам об этом доложил ваш рейхскриминальдиректор.
  -Прекрасно. Я услышал взрыв, думал, что вы сейчас попытаетесь вернуться в Берлин...
  -Во-первых, в Берлин вернуться уже практически невозможно. Дороги будут обстреливаться, поэтому у меня больше шансов выжить здесь, а, во-вторых, свой долг я уже выполнил, теперь осталось в последний раз сразиться за мою Родину.
  -Слова настоящего патриота, херр... Как вас зовут, позвольте узнать?
  -Ганс Хольц.
  -Херр Хольц. Я- Юрген Фридхарт. Приятно познакомиться.
  -Мне тоже.
  -Русские скоро подойдут, надо спешить.
  -Согласен.
  -Возьмите мой автомат, я возьму новый на складе.
  -Спасибо, херр Фридхарт.
  Хольц уже хотел уходить, но оберрегирунгсрат схватил его за рукав, посмотрел в глаза и тихо прошептал:
  -Херр Хольц, никто не должен попасть в плен. Никто. Либо русские отступят, либо мы все здесь погибнем.
  -А если кто-то из жителей попытается сдаться?
  -Убейте его. Предатели жить не должны, тем более, сами знаете, что будет, если возьмут в плен вас или меня. Русские не очень хорошо относятся к агентам Гестапо, особенно к офицерам высокого ранга.
  -Хорошо. Удачи.
  -S*** H***!- крикнул Фридхарт и, не дослушав ответа Хольца, бросился за дом.
  Ганс повесил автомат на плечо и быстро поднялся на третий этаж, где находились ополченцы, собранные местными гестаповцами. Ганс открыл дверь в просторную комнату, где собрались все, отдал честь и громко крикнул:
  -H*** H***!
  Ополченцы ответили офицеру тем же.
  Хольц подошёл к высокому светловолосому мужчине, лет тридцати, с повязкой руке, который, судя по всему, был старшим в этой группе. Хольц протянул ему руку и тихо поздоровался:
  -Ганс Хольц.
  -Андреас Кюн.
  -Вы старший в этой группе?
  -Да.
  -У кого-нибудь из них есть хоть какой-то опыт в военном деле?
  -Только у меня. Я воевал. Был снайпером на Украине. Под Харьковом меня сильно ранили в ногу, теперь я могу только ковылять, опираясь на палочку или лежать.
  -Украина? Я тоже был на Украине. Только на Западе.
  -Это хорошо. Вы понимаете, как тяжело солдатам. Какой у нас план, херр Хольц?
  -Я сам тут случайно.
  -Это как?
  -Слышали взрыв?
  -Ну да.
  -Это моя работа, только не спрашивайте, что я делал. Это спецзадание. Вы что-нибудь знаете о предстоящей атаке?
  -Русские могут наступать с двух точек. Пойдёмте к карте, я покажу.
  Как только Хольц и Кюн отошли в сторону к столу, Ганс подошёл к ополченцу вплотную и тихо прошептал на ухо:
  -А почему среди нас так много женщин и детей? Они должны быть эвакуированы.
  -Не было никакой эвакуации. Все сами захотели остаться.
  -Но вы же воевали, вы понимаете, что они не продержатся и получаса.
  -Понимаю. Но это их выбор. Нам надо как-то отбить русских, чтобы заминировать город и отступить к Берлин.
  -Мы не сможем отбить их.
  -Значит мы погибнем.
  Неожиданно на улице раздались звуки серены. Кюн облегчённо вздохнул.
  -Что случилось?- спросил Хольц,- русские наступают?
  -Да. Но, к счастью, с севера, а не с востока, как мы думали сначала.
  На окраине города послушались взрывы и крики, затем выстрелы.
  Кюн лёг на мешок с песком у окна, выбил стекло и стал целиться из своей снайперской винтовки перед тем, как стрелять, он обратился к Хольцу:
  -Херр Хольц, приготовьтесь, отсюда я могу стрелять в русских, но скоро они подойдут ближе, тогда потребуется помощь всех остальных.
  Хольц кивнул и обратился к остальным ополченцам:
  -Сколько вас?
  -Четырнадцать,- ответила молодая девушка, лет шестнадцати, которая сидела в самом углу и держалась за руку с высоким светловолосым парнем примерно такого же возраста.
  -Окон шесть. Так. Двое остаются. Будут подавать оружие и оттаскивать раненых. Остальные- по два человека к окну. Вон там с краю буду я. Медик-то среди вас есть?
  -Я,- снова ответила девушка.
  -Прекрасно, вот ты со своим парнем и останешься. Все остальные- по местам!
  Хольц бросился к окну, достал и перезаряд автомат, после чего крикнул:
  -Выбиваем стёкла!
  После того, как все стёкла были выбиты, в комнате зависла неловкая пауза. Каждый хотел что-то сказать, но все молчали. Только девушка-медик крепко обняла и поцеловала своего парня, но их поцелуй был прерван громким криком Кюна:
  -Русские наступают!!!
  Хольц схватил автомат и бросился к окну. Кто-то из советских солдат попытался закинуть гранату в здание, но Кюн успел сразить его выстрелом в голову. Солдат с разбитым черепом упал на землю, выронил из рук гранату, которая тут же взорвалась и взрывом отбросила двух его сослуживцев, которых тут же убил Кюн.
  Заметив снайпера, русские отступили и спрятались за небольшим каменным заборчиком. Хольц дал отмашку снайперу, подполз к нему и прошептал:
  -Ищи командира, если убьёшь его, их будет легко разбить.
  -Хорошо, херр Хольц.
  Ганс вернулся обратно к окну, а Кюн стал внимательно высматривать вражеского офицера. Неожиданно он замер, прицелился и выстрелил в фуражку, немного вылезавшую из-за забора. Сразу после выстрела раздался следующий. Светский снайпер попал Кюну в челюсть, немецкому снайперу разорвало челюсть и отбросило в сторону. Парень девушки-медика, которых сидел вместе с ней в углу, хотел оттащить раненого и умирающего ополченца, но снайпер выстрелил ещё раз, и вторая пуля добила Кюна.
  Неожиданно одна из женщин, которая лежала у соседнего окна, вместе с четырнадцатилетним сыном, схватила автомат и стала стрелять в забор, но снайпер убил и её.
  Парень в углу комнаты бросился к освободившемуся месту, схватил автомат, зажал рот рыдающему мальчику и стал ждать приказаний Хольца, который практически не шевелился и чего-то ждал. Наконец парень не выдержал и тихо спросил:
  -Херр криминальрат, чего мы ждём?
  -У них снайпер, причём на очень выгодной позиции, раз убил Кюна. Если мы высунемся, нас убьют, но ждать русские точно не будут. Они попытаются запустить нескольких солдат в дом. Мне нужны два добровольца, которые пойдут со мной и защитят вход. Остальным нужно как-то отстреливаться от наступающих солдат. Снайпер не может попасть по всем сразу, поэтому делайте несколько выстрелов и прячьтесь, причём не одновременно, тогда у вас больше шансов. И так, кто пойдёт со мной?
  -Я,- вызвался парень, разговаривавший с Хольцем.
  -Штефан, нет! А если тебя убьют? Как я без тебя?
  -Сабина, успокойся, со мной будет всё хорошо.
  -Кто ещё?- спросил Хольц.
  -Тогда и я пойду!- крикнула Сабина.
  -Тебе нельзя. Ты единственный медик.
  -Я всего лишь студентка.
  -Нет. Ты будешь здесь.
  -Я пойду,- вызвался мальчик, мать которого только что убили у него на глазах,- я убью этих русских!
  -Хорошо, только всё делай по моей команде. Понял?
  -Да, херр криминальрат.
  -Прекрасно.
  -Как тебя зовут, кстати, солдат?
  -Христиан.
  -Меня- Ганс. Всё. А теперь ползём к выходу. Как только мы выйдем из комнаты- начинайте стрелять.
  Хольц со своими помощниками доползли до лестницы, спустились на первый этаж, спрятались за дверью и стали ждать нападения.
  Послышались выстрелы. Через несколько минут дверь в дом резко вышибли и в прихожую вбежало семеро солдат. Хольц резко выпрыгнул из-за двери и несколькими выстрелами уложил двоих бойцов. Штефан помог Хольцу справиться ещё с одним. Христиан бросил автомат на землю и бросился на одного из солдат с ножом. Солдат повалил ребёнка на землю и начал его душить. Мальчик успел ранить солдата, но тот надавил ещё сильнее, раздался хруст, и шея мальчика как-то неестественно обвился, а изо рта вывалился язык. Раненый солдат попытался отползти к своим, но Хольц успел выстрелить ему в голову. Ганс и Штефан спрятались за дверью и начинали отстреливаться, от оставшихся троих солдат. Хольц попал в одного из них, тот попытался спрятаться, но Штефан добил его. Он немного высунулся из-за двери, чтобы попытаться убить ещё одного, но несколько пуль попали ему в грудь и шею, после чего он упал на землю. В этот момент Хольц выскочил из укрытия и длинной очередью уложил оставшихся советских бойцов, после чего бросился на третий этаж, его ждали оставшиеся ополченцы.
  Пока Хольц защищал вход в дом, русские успели убить ещё четверых ополченцев.
  Как только он вошёл в комнату к нему подбежала Сабина и дрожащим голосом спросила:
  -А где Штефан?
  -Я сожалею...
  -Вы обещали мне!!!
  -Я ничего не обещал!
  -Пустите меня к нему!
  -Нет, Сабина, остановись!
  Девушка бросилась к выходу, но Хольц схватил её, повалил на пол и крепко схватил за руки.
  Неожиданно советский снайпер ловким выстрелом убил старика, лет семидесяти, который отстреливался вместе с Хольцем.
  Сразу после этого выстрелы стихли. Хольц подполз к окну и осторожно высунулся из-за него. Из-за забора вышел советский командир- невысокий полный лысый мужчина, лет сорока пяти с белым флагом в руках, в фуражку которого стрелял Кюн.
  Он воткнул флаг в землю и громко закричал:
  - Sie sind umzingelt, fast die gesamte Stadt wird von unseren Truppen erobert. Widerstand ist zwecklos!
  -Можжэте не стараться! Я понимаю русский, а вот вы немецкий знаете крайне плого!- прокричал в ответ Хольц.
  -Прекрасно, передайте всем, что сопротивление бесполезно. Мы судим и казним только тех, кто замешен в преступлениях.
  -Здес мирные жители, которые хотят прокнать оккупантов с родной земли!
  -Я был точно таким, пока ССовцы не сожгли мою деревню!
  Неожиданно в разговор влез один из солдат. Он подбежал к командиру и громко крикнул:
  -Что вы с ними разговариваете. Вы верите этому гестаповцу? Ему нечего терять, как только ополченцы попытаются сдаться, он сам начнёт по ним стрелять! Помните, что было в Кёнигсберге?
  -Вы офицер Гестапо, и вас будут судить и, скорее всего, приговорят к расстрелу за преступления против всего человечества, которые наверняка есть на вашей совести. Но пожалейте людей. Они ни в чём не виноваты!
  -Дайте на пять минут.
  -Хорошо! Если через пять минут вы не сдадитесь, мы откроем огонь!
  Хольц сел на пол и посмотрел в глаза всем оставшимся в живых. На него смотрели женщины, старики и дети. Ему не хотелось обрекать их на смерть. Хольцу не было жалко своей жизни, было жалко только Ангелику и Цвена, о которых он поклялся заботиться. И теперь он стоял перед сложным выбором.
  -Бросайте оружие и спускайтесь вниз с поднятыми руками,- тихо сказал Хольц.
  -А как же вы?- спросил тощий старик с большими карими глазами и густыми седыми волосами.
  -Я тоже. Для нас война окончена.
  Хольц высунулся из окна и громко крикнул:
  -Мы сдаёмся! Не стреляй!
  После этого Ганс и пятеро оставшихся в живых ополченцев медленно спустились вниз с поднятыми руками. К ним тут же подбежали солдаты. Хольца повалил на землю тот самый солдат, который вмешался в переговоры и стал бить Ганса лицом в землю, но его вовремя остановил командир. Он схватил его за руку и оттолкнул в сторону. Солдат подбежал к командиру и громко закричал:
  -Фёдор Васильевич, что вы его защищаете!? В расход его надо! Такие суки, как он, моего брата убили... Ему семье лет было! А они его! Головой в горящую печь!!! И смеялись!
  -Успокойся. Этот не такой. Он людей пожалел, сдался, хотя знает, что с ним может случиться. Может и не все гестаповцы плохие, а есть среди вас и нормальные люди?
  Солдат плюнул в Хольца и ушёл к своим друзьям.
  Командир нагнулся и посмотрел Гансу в глаза и обратился к нему:
  -Может и всё с тобой будет хорошо, если расскажешь всё, что знаешь, и не замешан ни в каких преступлениях. Может быть...
  ***
  19 апреля 1945 года, Берлин.
  Пока Хольц сражался с наступающими советскими войсками, Ангелика вместе с Цвеном сидела дома и ждала возвращения Хольца. Событие о том, что Ганс больше не вернётся, девушка получила 12 апреля.
  В то утра она лежала на диване и смотрела телевизор. В дверь неожиданно позвонили. Ангелика вскочила, надела тапочки и бросилась ко входу в квартиру. Она думала, что Хольц наконец-то вернулся, ей хотелось броситься к нему на шею, но вместе Хольца на пороге стоял молодой рыжий и низкорослый криминальассистент-кандидат. Он отдал честь и осторожно поздоровался:
  -H*** H***, Frau! Это квартира штурмбанфюрера СС Ганса Хольца?
  -Да. Но его сейчас нет дома.
  -Я знаю. Вы кем приходитесь херру Хольцу?
  -Я... Его подруга...
  -Это как? Любовница? Гражданская жена?
  -... Гражданская жена...
  -Кто-нибудь из родственников херра Хольца в квартире присутствует?
  -Нет.
  -Тогда я вынужден сообщить это вам.
  -Что случилось? Где Ганс?
  -Сожалею, херр Хольц был убит советскими солдатами в городе Постбрух.
  -Как...- Ангелика зарыдала и обессиленная села на пол.
  -Вам не хорошо, фрау? Я могу вызвать врача.
  -Всё нормально, идите.
  -Ваш муж погиб как герой. Вы должны этим гордиться. До свидания!
  Криминальассистент-кандидат развернулся и пошёл к лестнице.
  Через четыре дня в Берлин вошли советские войска.
  Всю ночь с 16 на 17 апреля не прекращались выстрелы. Ангелика боялась бежать к бомбоубежищу. Она брала на руки Цвена, крепко обнимала его, сидела в углу комнаты и плакала.
  Рано утром 19 апреля девушка начала судорожно складывать вещи, когда, наконец, были собраны два чемодана, она бросилась в кабинет Хольца и стала собирать в одну кучу все документы, принадлежавшие её другу. Ангелика хотела облить всё алкоголем, поджечь квартиру и бежать к немецким солдатам, чтобы они как-то защитили её и ребёнка, но перед тем, как это сделать она решила оставить себе на память хоть что-то о Хольце.
  Ганс не любил фотографироваться, единственной его фотографией была фотография, на которой он стоял с её мужем, доктором Менгеле и ещё тремя офицерами, на фоне самолёта в каком-то военном аэропорту. Кроме того, девушка забрала с собой запасную фуражку Хольца и его железный крест.
  После того, как Ангелика сложила с собой эти вещи, она достала из шкафа запечатанный конверт, который оставил Ртайштайн перед смертью, на котором было написано: "Открыть в 1949 году.".
  Наконец, Ангелика взяла на руки Цвена, подожгла все, сложенные в огромную кучу, документы, последний раз осмотрела квартиру, в которой жила последние два года, вместе с Хольцем, и быстро спустилась по лестнице на первый этаж.
  Ангелика вышла на улицу и побежала в сторону центра города, неожиданно здание в конце улицы взорвалось и обрушилось на шоссе. Девушка развернулась, но неожиданно из-за угла ей на встречу выскочила женщина, лет сорока. Она столкнулась с Ангеликой, отчего обе выронили все вещи, которые несли. Женщина помогла собрать Ангелике вещи, а затем растерянно осмотрелась и тихо сказала:
  -Они окружили квартал.
  -И что теперь делать?
  -Ничего. Уже ничего. У вас есть муж?
  -Он умер. В сорок третьем году.
  -У меня тоже, только недавно, месяц назад под Берлином эти уроды убили.
  -Куда вы теперь?
  -На соседней улице есть отделение Гестапо, туда русские ещё не добрались. Пойду к ним, попрошу хоть какое оружие и буду драться до последнего. Пошли со мной.
  -Я не могу. У меня ребёнок. Я пойду сдаваться, может быть они хотя бы его пожалеют.
  -Они? Они ему шею свернут, а тебя по кругу пустят. Пошли со мной, может ещё наши отбросят их немного, тогда можно будет бежать к американцам.
  -Мне уже без разницы, что со мной сделают, я сама перед ними разденусь и на колени встану, лишь бы с ребёнком всё было хорошо.
  -Ну как знаешь, только вот запомни. Русские всех немцев на захваченной территории убьют. Будут с нами, как с евреями поступать. Прощай. Я пойду.
  -Удачи.
  -H*** H***, Freundin!- громко крикнула женщина и зашла в дом со сквозным проездом.
  Тем временем, Ангелика медленно пошла по улице в сторону гудящих моторов советских военных автомобилей.
  Неожиданно из-за дерева, стоявшего на другой стороне улицы, вышел высокий человек в грязном старом тулупе. Он быстро перешёл улицу и стал идти за Ангеликой. Когда девушка дошла до конца улицы, за углом которой уже виднелись советские машины, мужчина схватил Ангелику за локоть, прижал к стене и тихо прошептал на ухо:
  -Помнишь меня?
  -Поркштайн?
  -Молчи!
  -Отпусти меня. Я помню, что произошло в тридцать девятом. Ты пытался убить меня и Даниэля... Ты работал с Менгеле.
  -Заткнись! Война закончилась, где Менгеле я не знаю, твой Даниэль всё равно бы болтался на столбе, подвешенный на нём, если бы, конечно, верёвка выдержала. Он же у нас штурмбанфюрер, или кем он там был?
  -Замолчи. Ты не имеешь права так говорить о нём.
  -Имею. И была бы возможность, я бы собственноручно убил бы его, но война закончилась. Всё, нет больше Германии. Нет ни Ртайштайна, ни Менгеле, туда им и дорога.
  -Чего ты от меня хочешь?
  -Видишь ли, я больше не Гюнтер Поркштайн. Теперь я Грегор Поркштейн, сумасшедший еврей, сбежавший из клиники доктора Менгеле. Я иду к русским, буду просить у них помощи и сочувствия, в обмен на кое-какие данные о самом докторе. И мне не нужны те, кто знают, кто я на самом деле. Я мог бы тебя убить, но ты- единственный человек из той Германии, которого я знаю. Да и жалко мне тебя. Да и просто руки марать не хочется. Уходи и забудь навсегда, что знаешь, кто я такой и хоть раз видела меня.
  -Я клянусь, я никому ничего не скажу. У меня ребёнок. Я хочу попросить помощи.
  -Дура! Если ты туда пойдёшь, тебя человек тридцать пьяных солдат насиловать будут, а потом камнем по голове и захоронят вместе с твоим ребёнком.
  -Нет! Я никуда не уйду.
  -Ну ладно. Прощай, фрау фон Ртайштайн.
  Неожиданно Поркштайн резко оттолкнул Ангелику и бросился в сторону советских солдат с криками: "Помогите!" на ломанном русском. Один из русских подбежал к нему и быстро спросил:
  -Что случилось?
  -Там... Там... Женщина... Она работала... С Менгеле, я один из их подопытных... Я... Помогите...
  -Менгеле- этот который из Освенцима?
  -Ja, ja...
  Солдат оттолкнул Поркштайна и крикнул своему товарищу:
  -Этого к Аноеву отведи! А я ту девку догоню.
  Солдат бросился в сторону Ангелики, она развернулась, попыталась бежать, но споткнулась и упала, у неё раскрылся чемодан и оттуда выпали фотография, фуражка, крест и завещание её мужа. Солдат крепко схватил девушку за руки и повёл её в сторону советского лагеря. Ангелику заперли в одной из комнат полуразрушенного дома вместе с ребёнком и оставили одну почти на час, после чего дверь резко распахнулась, и в комнату вошли два солдата и два офицера, один из которых служил в НКВД. Он сел напротив плачущей девушки и заговорил с ней на немецком:
  -Здравствуйте, я капитан НКВД Иван Аноев. Как вас зовут?
  -Ангелика фон Ртайштайн. Херр офицер, прошу, помогите моему ребёнку. Он замёрз и проголодался.
  -Конечно... Тарас, возьми ребёнка, отнеси его в мою палатку, там тулуп возьмёшь, заверни его и покорми. Понял?
  -Есть, товарищ капитан.
  -Вернёмся к нашем разговору, фрау фон Ртайштайн. Вы знаете доктора Менгеле?
  -Да.
  -Тот еврей, который убегал от вас, сказал, что вы и ваш муж работали вместе с доктором Менгеле, а вы ещё были его любовницей.
  -Это неправда. Он врёт. Он сам работал с Менгеле. Его настоящее имя- Гюнтер Поркштайн.
  -Хорошо, если он врёт, как вы объясните это?- после этих слов Аноев нагнулся и достал из-под стола фуражку и крест Хольца и фотографию,- тут на фотографии ваш муж- Даниэль Ртайштайн- стоит с некими Хольцем, Шуррманом, Пёллесом и Краусом, а в центре Йозеф Менгеле. И все они в форме СС. Если на обратной стороне всё правильно подписано, то вот этот толстый офицер и есть ваш муж.
  -Да- это он.
  -Кроме того, на фуражке, внутри есть подпись: "Ганс Хольц". Награда, я думаю, принадлежит кому-то из тех, кто на фотографии. И как вы хотите всё это объяснить?
  -Мой муж служил в СС, но ушёл оттуда в 1939 году. Он не воевал и не занимался никакими исследованиями с начала войны, а с Менгеле у него были крайне напряжённые отношения. Как и у меня. В 1943 году мой муж умер, у меня был нервный срыв, мне было страшно находиться одной дома, поэтому Ганс... Херр Хольц разрешил мне жить вместе с Цвеном у него.
  -Цвен- это ваш сын?
  -Да.
  -Красивое имя.
  -Спасибо.
  -Только мне кажется, что вы врёте.
  -Я не вру.
  -Врёте. И на самом деле всё так: ваш муж работал с Менгеле и вот этими офицерами. Он был некрасивым и вам не нравился, и вы начали ему изменять, а после его смерти стали любовницей его сослуживца. Кстати, а где сейчас херр Хольц?
  -Его убили несколько дней назад.
  -У вас есть высшее образование?
  -Да. Я- врач.
  -Вы сами во всём сознались. У вас нет доказательств, что вы говорите правду. Вас будут судить, а на данный момент вы арестованы.
  Ангелика вскочила со стула и закричала:
  -Вы не имеете права!
  Неожиданно один из солдат сильно ударил Ангелику кулаком в живот. Она упала на пол, из её рта потекла кровь. Она начала кричать и проклинать солдат.
  Молодой лейтенант, стоявший всё это время молча рядом с Аноевым, бросился к Ангелике, он хотел помочь ей подняться, но девушка вцепилась ему в руку зубами, а после попыталась расцарапать ему лицо. Лейтенант закричал от боли, в этот момент солдат, который ударил Ангелику. Выхватил пистолет и выстрелил ей в грудь. Девушка начала хватать ртом воздух и стонать от боли, Аноев закричал на солдата, оттолкнул его и бросился к Ангелике, чтобы оказать ей помощь, но было уже поздно. Ангелика лежала на полу с застывшим испугом на лице. Капитан не мог сдержать своего гнева, он хотел что-то сказать, но промолчал, снял фуражку, отшвырнул её в другой конец комнаты и вышел, громко хлопнув дверью.
  ***
  9 мая, 1945 года.
  Тем временем, Хольца и других арестованных немецких офицеров перевезли из Постбруха в Вальдзиферсдорф, где находился полевой суд, где в спешке рассматривали дела агентов Гестапо и СС.
  Хольца посадили в одной камере с оберрегирунгсратом Фридхартом, которого арестовали в момент попытки совершить самоубийство. Ганс был рад видеть знакомое лицо, но Фридхарт его позитивного настроя не разделял.
  8 мая оберрегирунгсрат вёл себя очень странно, практически не разговаривал, а на следующий день Хольц обнаружил его сидящим на коленях в углу и вытирающим слёзы. Хольц подбежал к офицеру, помог ему встать и осторожно спросил:
  -Херр Фридхарт, что случилось?
  -Я всё подслушал, пока вы спали, херр Хольц. Вчера ночью Германия капитулировала. Всё.
  -Я всё понимаю, но мы уж несколько месяцев знали, что в скором времени это произойдёт.
  -Знали... Но как-то это всё... Да не в этом дело, херр Хольц, они сейчас нас начнут расстреливать.
  -Пока с нами обращались очень гуманно, возможно, нам повезёт и нас оставят в живых.
  -Вам, возможно и повезёт, а вот мне- точно нет?
  -Почему?
  -Вы же сдались сами, людей своих заставили сдаться.
  -Я не мог поступить иначе. В кого я буду стрелять? В шестнадцатилетнюю девочку, на глазах которой только что убили её жениха?
  -Вы решили благородно поступить, а я поступил так, как мне велели, как приказывали, как в академии учили, как настоящих патриот! Они хотели сдаться, а я взял автомат и начал по ним стрелять. А когда всех убил, в дом ворвались русские. Я пытался застрелиться, но они выбили у меня пистолет.
  -Я не мог их убить. Не мог.
  -Я вас и не виню. Самому только умирать не хочется.
  -Вы только что говорили, что хотели застрелиться, а теперь вам не хочется умирать.
  -Да. Я хотел умереть, как солдат, как ариец, а теперь я буду болтаться на столбе в обоссаных штанах. Разве такой смерти заслуживает офицер?
  -Русские не будут никого вешать.
  -Откуда такая уверенность? Вы как-то слишком о них хорошо думаете. Не вас ли лицом в песок, как щенка, тот солдат тыкал?
  -Послушайте, нас не бьют, неплохо кормят, не отправляют в карцер. Русские не настроены мстить. Благодаря нам, благодаря войне они захватили власть в половине Европы, и, если бы ни США с союзниками, то они бы стали бы править всей Европой единолично. Они в огромном плюсе из-за этой войны.
  -Вы не знаете русских! Они ведут себя как варвары. Я был в Сталинграде и видел, как они дерутся! Это звери- не люди!
  -Успокойтесь. Всё будет хорошо...
  Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошёл солдат, он показал на Фридхарта и указал ему на выход. Оберрегирунгсрат встал, посмотрел на Хольца, тихо сказал: "Прощай..." и вышел. Солдат пошёл вслед за ним и перед тем, как закрыть камеру, затолкнул туда ещё одного заключённого.
  Хольц бросился к нему- это был Хайнер. Ганс помог ему сесть на стул и спросил:
  -Херр Хайнер, как вы здесь оказались?
  -Как мы расстались, я хотел бежать в Берлин, но далеко не убежал. В лесу меня поймал русский патруль.
  -Вы хотели сбежать? Вы же говорили, что направляетесь в город, но с другой стороны.
  -Информацию об уничтожении надо было донести, но херр Гиммлера.
  -А почему этим занялись вы, а не я?
  -Что уже говорить. Мы оба здесь- и какая разница, каким образом мы сюда попали.
  Хольц замолчал.
  -У вас есть кто-то, кто вас ждёт?- спросил Хайнер.
  -Да... Жена друга с сыном.
  -Это как?
  -Когда он умер, я поклялся заботиться о его жене и ребёнке.
  -И что, у вас с ней никогда ничего не было?
  -Нет. Я даже думать об этом не хочу.
  -Она красивая?
  -Очень. А вас кто-нибудь ждёт?
  -Нет. У меня нет семьи.
  -И никогда не было?
  -Была. Но это не важно.
  -Почему же? По-моему, сейчас нам только разговаривать и остаётся.
  -Её убили.
  -Кто?
  -А это не ваше дело.
  -Почему-то всё, что я о вас спрашиваю- не моё дело.
  -Потому что это действительно не ваше дело.
  Хайнер замолчал, но через несколько минут тишины, он схватил Хольца за плечи, стал трясти и заорал ему в лицо:
  -Они её убили, и вместе с ней умер я! Я из-за этого перешёл в СС, у меня появились связи, я нашёл и убил их всех. Я умывался их кровью!
  -Успокойтесь, Хайнер.
  -А сейчас меня самого хотят повесить! Но я всё сдам, все сдам! Я хочу жить!
  -Успокойтесь!
  -Я столько всего знаю, их это обязательно заинтересует.
  -Хайнер! Вы собираетесь предать свою страну, своих товарищей, которые вместе с вами служили.
  -Не бойтесь, вас я не сдам.
  Неожиданно Хольц не выдержал, он размахнулся и со всей силы ударил Хайнера по лицу. Офицеры упали на пол и начали драться, неожиданно в камеру вбежали солдаты. Они разняли дерущихся, после чего один их солдат посмотрел на Хольца и громко крикнул, глядя ему в лицо:
  -Ганс Хольц... На выход!!!
  Хайнер посмотрел на него и тихо, улыбаясь, сказал:
  -Покойся с миром, Ганс Хольц,- после чего вжался в самый угол комнаты и сел на пол.
  Его глаза как-то зловеще поблёскивали в темноте.
  ***
  Апрель, 1949 года. Мюнхен.
  Прошло 4 года с момента окончания войны. Всё это время Йозеф Менгеле находился здесь в Германии. План, разработанный рейхсфюрером, выполнить доктору не удалось. Ещё в сорок пятом году его взяли в плен американские военные, почти год Менгеле сидел в лагере, но, благодаря поддельным документам, его не узнали и в конце концов отпустили. После этого доктор вновь встретился со своей женой и поселился в Мюнхене, откуда вновь пытался сбежать, но уже не в Испанию, а в Италию, что снова не увенчалось успехом. Доктор понимал, что с каждым годом шансы быть пойманным только увеличиваются.
  Теперь его звали Вольфганг Герхард и работал он обычным учителем биологии в одной из маленьких мюнхенских школ. Он отрастил бороду, носил очки, но, несмотря на все предосторожности, каждую ночь просыпался от кошмаров, которые терзали его. Он вспоминал Нюрнбергский Процесс, вспоминал, как казнили людей, многих из которых он знал лично, больше всего он боялся, что когда-нибудь ему придётся точно также заплатить за содеянное.
  Однажды вечером, Менгеле в одиночестве прогуливался по парку, он делал это довольно часто, в такие вечера он оставался наедине с самим собой, много курил, вспоминал прошлое и наслаждался природой. В это время ему казалось, что война, концлагерь уже далеко в прошлом, а американская и советская разведки никогда его не найдут. От этих мыслей ему становилось легко на душе и его настроение становилось таким же радостным, как в далёком 1943, когда привозили новых заключённых, и он, только он, мог решить, что же с ними будет, а они смотрели на него как на демона, в чьих руках была их судьба и судьба их близких.
  С такими мыслями Менгеле присел на скамейку, положил ногу на ногу и закурил. Неожиданно из толпы гулящих людей вышел высокий человек в чёрном плаще с капюшоном на голове, из-за которого нельзя было разглядеть его лицо, он быстрыми шагами подошёл к скамейке, сел на неё и обратился к доктору:
  -У вас не найдётся лишней сигареты?
  -От чего же? Найдётся.
  Менгеле протянул сигарету незнакомцу и дал закурить. Незнакомец затянулся, закашлял, тут же затушил сигарету, бросил её на газон и снова обратился к доктору:
  -Вы- Вольфганг Герхард? Я правильно понимаю?
  -Да. Мы знакомы?
  -Нет, пожалуй, нет.
  -Тогда что вам от меня нужно?
  -Мне от вас- ничего. Скорее вам от меня.
  -Я вас не знаю, пожалуй, нам стоит закончить наш разговор.
  -А вот я так не думаю, доктор Менгеле.
  -Вы... Что...
  -Я знаю ваше настоящее имя и знаю, чем вы занимались в Аушвице.
  -Что вам нужно?
  -Это нужно не мне, а вам.
  -Хорошо. Что нужно мне?
  -Вот это правильный вопрос. В сорок пятом году вы, кажется, пытались бежать в Испанию, но вас задержал американский патруль и отправил вас в лагерь. Так ведь?
  -Да.
  -Я предлагаю вам помощь. Я знаю людей, которые помогут вам добраться до Испании.
  -Я так понимаю, вам нужно что-то взамен?
  -Да. Вы всё правильно понимаете. Вы ведь уничтожили всю информацию о своих исследованиях?
  -Конечно.
  -Ну так вот, вы должны будете восстановить все свои документы, а в Аргентине я вновь встречусь с вами, и вы мне всё отдадите. А также научите нескольких моих людей всему, что умеете.
  -Я согласен. Но откуда мне знать, что вы меня не обманите и не сдадите американцам? И кто вы вообще?
  -Если бы я хотел вас сдать, вы бы уже здесь не сидели. Посмотрите, вон ходят полицейские. Если я сейчас крикну: "Я знаю, где доктор Менгеле!", вы даже на сто метров отсюда не отбежите. Мне нужны ваши исследования. А что касается моей личности- я возглавляю одно... "Тайное общество", в которое вы, в последствии, сможете вступить, если, конечно, пожелаете.
  -Я поверю вам, просто я больше не могу шарахаться от каждой тени. А когда это всё должно произойти?
  -Сегодня ночью.
  -Хорошо.
  -Только ваша жена останется здесь. Она ничего не должна знать о том, что произойдёт.
  -Я понял. Жалко оставлять её, но придётся.
  -Будьте осторожны, за вашим домом уже следят. Если вы по каким-то причинам не придёте сюда сегодня в час ночи, то через несколько дней, я думаю, вас арестуют и повесят. Ну что ж, по-моему, наш разговор окончен. До свидания, херр Герхард. Было приятно познакомиться.
  -Мне тоже. До свидания.
  -Laudate Interfectorem...- тихо сказал незнакомец и отошёл от скамейки.
  -Вы что-то сказали? Я не расслышал,- переспросил доктор.
  -Нет, вам показалось. Идите домой, скоро ваша жизнь навсегда изменится. До скорых встреч, доктор Менгеле.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"