Я приехала в ту деревню случайно. Хотела на базу отдыха, а получилось...
Гуси, коровы, котята. На удивление чисто. Даже стерильно.
Сидели на кухне с Инной и ее мамой.
Инна колоритная, красивая, достаточно полная. Но эта полнота только украшает - сексуальности в ней на порядок больше, чем у любой плоскогрудой топ-модели.
Уплела несколько пирожков подряд.
Пошла звонить по телефону. Улыбалась во время разговора.
Снисходительно спрашиваю у ее матери:
- Ухажеру, что ли?
- Инка!..
- Сережа?
Инна была где-то на улице. Но ее мать все равно говорила шепотом, доставая яркую упаковку с полки:
- Это он ей подарил...
Попыталась рассмотреть. Ничего не увидела толком за молочно-сиреневой упаковкой.
- Это сервиз. Чайный сервиз. Она так и не распаковала...
Я кивнула. В голове все это не укладывалось. Ей 21 год.
-Инка!..
- Сережа?
Смотрели "Крик". Ночь. Весело.
Я лежала с ребятами на диване, но иногда поглядывала на Инну. Она расположилась внизу, у дивана, вместе со своим парнем без имени. На ней была короткая сиреневая юбка, он все время норовил схватиться за нее.
- Ну, Володь!
Вова, значит.
-Инка!..
- Сережа?
Шашлыки. Огромная семья. Дяди, тети, четверо детей.
Огонь. Темно. Меня позвали гулять. Я почти согласилась. Но почему-то очень не хотелось уходить из этой дружной теплой компании. Инна в сиреневом ситцевом платье сидела рядом со своим Вовой и хмурилась.
Мать сидела слева от нее. На очередную недовольную фразу Инны, она возмутилась, на что дочь громко:
- Да какое ты права мне имеешь указывать? Теперь?
И правда, какое? Теперь?
- Инка!..
- Сережа?
- Почему мы не поженились?
- Родители сказали: "Подожди, вот вернется из армии"
- А я не вернулся...
- Я знаю...
- Я даже не был там...
- И все эти мотоциклы...
- Нет, все из-за скользких дорог, грязи и пьяных водителей....
- Но ты ведь сел за мотоцикл!
- Но он сел за руль грузовика и все произошло именно так...
- Я жалею, что у меня нет от тебя детей...
- Что мы не поженились? Да ладно...
- И Вовка на тебя похож.
- Ну и пусть.
- Прости?
- Это ты прости, любовь...
Инна сидела на кухне и разговаривала по телефону. Я смотрела на ее сиреневое платье, и думала о судьбе. Любимый человек погибает в автокатастрофе. Проза жизни, как ни банально это звучит, такова. И только один вопрос топором нависает над мыслями: "Почему?". И этот преследующий ее сиреневый цвет... как символ, символ то ли любви, то ли памяти, то ли Бог знает еще чего, мало ли как это кто-то трактовал бы на каком-нибудь уроке литературы - бессмысленный поиск там, где нет смысла. Сиреневое платье... и глаза ее словно сиреневым туманом окутаны, молочная сирень, сирень душная, сирень страшная, сирень странная... Инна была эгоистичной, высокомерной, но я ее любила. И не из жалости. Сильных не жалеют.