Данилов Алексей Владимирович : другие произведения.

По местам стоять

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Советский флот - по живому разлагался и загнивал. То ли ещё будет впереди в кровавых девяностых, когда на продажу пошло всё - даже офицерская честь, о наличии которой многие офицеры у себя и не подозревали. Атавизм - пережиток тёмного совкового прошлого, который не нужен в светлом капиталистическом будущем.
  По местам стоять18+
  Предисловие:
   Их сиятельство, милостивый государь князь Дурново, граф Данилов имеет честь сообщить всем смердам и холопьям, что он соизволил начать свою новую книгу о советском флоте, на котором он когда-то, по прихоти судьбы, изволил служить. Посему повелевает - в предвкушении выхода в свет его очередного гениального шедевра; табаком мозг не туманить, водку не пьянствовать, а молиться всем разом за успех данной авантюры.
  
   Да пребудет с ним вдохновение и все музы Парнаса.
  
   Писано и собственноручно подписано их сиятельством 9 февраля 2019 года от рождества Христова.
  
   Эта книга является плодом фантастического воображения автора. Все совпадения с фамилиями реальных людей являются случайными. Не стоит что-то додумывать и дофантазировать вместо автора и уж тем более не стоит проводить какие-то параллели. Нужен ли в нём мат? А где вы видели флот на котором моряки не матерятся? Всё написанное о флоте на чисто литературном языке, для автора являются кастрированной пародией на реальную жизнь. Если вы не привыкли к мату и к эротике - просто пропускайте те места.
  
   "С праздником тебя, дружище! На тебя надеется Отечество, твои родные и близкие, а также совсем незнакомые люди! Желаю мужества, силы, выдержки и терпения!"
   Виктор Шевченко.
  
  
   "Виталь, ты же знаешь Валерку. Он во вкусные места крейсера многих молодых с ЭТД пристроил, научил их "правильно" ремонтировать котлы пищевые, ну, как с корабельными кранами за мзду и всё правильно работает. Не случайно у Пашки на площадке кранов была для мзды с боцманов при разгрузки продуктов на"Москву" своя шхера и тайный лючок между рычагами управления левым и правым кранами. Вот это его бригада, им собранная, когда боцмана и другие с БЧ начали при погрузке продуктов на борт"Москвы" просто при их тыринии, наглеть, а Пашка с ВАлеркой с площадки кранов (сверху) это видели и пришёл борзоте конец. Я тоже поучаствовал. Вот под этим лючком было много вкуснятины-мзды за"правильную" работу в основном левого крана "Москвы" при погрузке продуктов на крейсер".
  
  некто Грузинов
  
   "Вооот! А Данилов, уважаемый Геннадий, вспоминает свою жизнь, службу и своих сослуживцев, держа в руках ведро с дерьмом; словно он служил в серпентарии и вытрезвителе одновременно - одни шипят и кусают, а другие только шило жрут... ...А вот это, подонок, ты зря написал. Ты перешел все грани дозволенного. И имя теперь тебе ПОДОНОК! И поверь мне, пожившему на этом свете мужику, я тебя, сучонок, ославлю на весь интернет! Не трогал я тебя, только пугал, а теперь трону!"
  
   автор некто Ильин 5 бывший российский офицер флота
  
   "Александр, я ни когда не позволил себе ударить молодого, т.к зачем бить человека заранее зная что он не ответит. Но однажды я чуть не загремел в дисбат за неуставные отношения( правда с командиром корабля). Мы начинали служить с кэпом Воробьёвым И.М, человек с большой буквы. Он любил выпить, но это почти никто не видел, видел я, т.к приходилось набирать ему ванну. Надо было видеть как он держался что бы я не догадался что он под шофе. Потом его перевели и кэпом стал абсолютно противоположный человек. Частенько мог позволить себе пройтись по кубрикам, пьяный, обычно в трусах, весь потный и поучить жизни. И вот как-то он завалился в таком состоянии в кубрик к турбинистам и там 2 годочка пожарили себе сковородку минтая. Тут и началось - построение на юте, крик,шум и пр. Потом всех годков,мичманов и офицеров собрали в кают компании. Он опять всех оскорбил и сказал замполиту, подавая их военники, сделай в особом разделе запись - за время прохождения службы был уличён в воровстве. Вот тут я и охренел, дело в том что у нас было очень хорошее обеспечение питанием и провизионщики всегда загружали офицеров продуктами( у них ведь семьи), мы это воспринимали на ура, хватало всем. Вот стою и думаю - ёлы-палы как прийти домой с такой записью за кило минтая. В общем я не выдержал и предложил кэпу собрать все офицерские книжки и его конечно и сделать аналогичную запись.Дальнейшая разборка уже была в его каюте с офицерами( они правда молчали). Решение было - завтра меня под конвоем сопроводить в военную прокуратуру. Вот такая история, правда обошлось, видно проспался, да и офицеры заступились. Но это не значит, что флот был каким то негативным и против офицеров я не скажу плохого слова, мы вместе принимали все тяготы службы. Это был исключительный случай.
  
  некто Халин
  
  
   Некоторые господа бывшие флотские советские офицеры эти "отцы-командиры" сейчас неплохо устроились в РФ и в Крыму на гражданке и теперь вместо того, чтобы спокойно жить на старости лет, нянчить своих внуков, игнорируя Гаагский трибунал разжигают ненависть и вражду в социальных сетях. Это с их подачи произошли крымские события. И началась война в Украине. Видимо они недовоевали. Но они-то точно не воюют, а их детям и внукам с лихвой придётся расхлёбывать ту кашу, что заварили их недовоевавшие деды. Хотят они такой жизни своим детям и внукам? Видимо хотят, потому и сеют семена ненависти и раздора между братскими народами.
  
   Было бы странно, если бы я писатель-миротворец, человек, который пропагандирует в своём творчестве идеалы мира и добра - вспоминал с любовью и теплотой свою службу на советском флоте, и свои три боевые службы, где меня изуродовало, и восхвалял в своём творчестве войну. .
  
   Я не хочу повторения того кошмара для своих детей и внуков.
  
   Повторю ещё раз - Севастополь, город в котором я жил и служил, необходимо было сделать городом-музеем, а его оккупировав превратили в военно-морскую базу, уничтожив почти всю курортную инфраструктуру. Так чему можно радоваться?
  
   Мои сослуживцы с кем я общаюсь, а их в Украине живёт немало, с офицерами отставниками почти не общаются и с теплотой их не вспоминают. Есть причины. Я уже писал в одном своём рассказе, что обжираясь на ККС "Березине" в своей кат-компании едой приготовленной на отдельном камбузе и получая огромное денежное содержание, никто из них никогда даже в мыслях не держал поделиться чем-то или купить что-нибудь своим матросам. Они видели в них только быдло, рабов совка. И только, когда я в своих рассказах открыл их истинную продажную сущность они и заметались, вспомнили о своих матросах и бывших заслугах. Болтуны. Хвалится надо не прошлыми заслугами, а сегодняшними поступками... А они у некоторых из них не очень - одни продали и пропили корабли, другие предали свою Родину, Украину стали коллоборантами, третьи помогли оккупантам аннексировать наш Крым и развязали войну в Украине. Так кто же из нас моральные уроды? Мы украинские ветераны защищающие свой дом и свою землю или российские оккупанты и коллоборанты? Я думаю, что вопрос риторический.
  
  
  1
  
  
  
   Новая, но уже начинающая ржаветь коробка - корабль первого ранга, носивший гордое название ККС "Березина", недавно сошедший со стапелей Николаевского судостроительного завода и пополнившая собой бригаду УВФ черноморского флота, лениво качаясь на волнах у плавпричала в Угольной бухте города камней, блядей и бескозырок, готовилась осенью 1978 года, к своей первой боевой службе в Средиземном море, где "Березину" уже поджидал ТАКР "Киев".
  
   Ожидания авианесущего крейсера "Киева" могли закончится ничем. Корабль комплексного снабжения "Березина" вышел с завода недостроенным и недоукомплектованным личным составом. А те моряки, что были сейчас на борту - в большинстве своём морей не нюхали. Начали доукомплектовывать по принципу - "На тебе Боже, что мне самому не гоже". На него списывали всех штрафников и распиздяев. В основном годков и подгодков - матросов третьего года службы, имевших за плечами не по одной боевой службе, но чем-то неугодивших своим отцам-командирам. Неудивительно, что ККС "Березина" быстро получил неофициальный статус плавучего щтрафбата.
  
   Старший матрос Лёха Дигавцов - подгодок, молодой парень с просоленной и обросшей ракушками задницей с жетоном на фланке "За Дальний поход" (две боевые службы за два года), стоял осенним днём возле трапа той раздолбанной коломбины и мучился мыслью; то ли послать нахуй каплея Суханова, помоху с ПМ-9, который притащил его с Юрой Дяченко на эту плавучую катастрофу и поехать дослуживать в Керченский дисбат или рискнуть и броситься сломя голову в очередную авантюру... Через дисбат оно конечно дольше, но зато полная гарантия возвращения домой, а с боевой на этом ржавом корыте можно было ведь и не вернуться. О нём в бригаде ходили самые мрачные слухи.
  
   Пока Лёха мучился мыслью, что лучше, в это время каплей Суханов чувствуя за собой подлость (он играл с Юрой в одном ансамбле, но не отстоял его), нервничал и суетился.
  
  - Товарищи матросы пора подниматься на борт, - в который уже раз предлагал он матросам.
  
  - Тебе надо, ты и поднимайся, иуда, - подкуривая сигарету мрачно буркнул Юра.
  
  - Да не мог я, Юра, тебя отстоять, после вашей драки. - оправдывался каплей. - Нахуй вы того карася отхуярили? Что нельзя было написать на того ворюгу рапорт? Я бы дал тому делу ход...
  
  - И отправил бы того пацана в дисбат? Он хоть и гад, но наш гад.
  
  - Нашёл бля буду стукачей, - добавил и Лёха.
  
   Помощника капитана ПМ-9 капитан-лейтенанта Суханова худощавого 30-и летнего молодого офицера на корабле матросы откровенно недолюбливали. Уж очень он был старательным и хотел выслужиться. Даже в законные выходные он пытался отыскать личному составу, какие-нибудь корабельные работы. Сам же закрывшись в шхере, под бой Юриных барабанов, терзал блатными аккордами свою гитару, Так, что когда чью офицерскую каюту и обворовывали, то его в первую очередь. Как говорил Лёха, имевший универсальную отмычку от всех замков: "Чтобы тому козлу, служба раем не казалась!"
  
   Большой ловкостью отличался Лёхин годок, большой любитель "Огуречного лосьона" и "Свежести", паренёк из-под Одессы Чибураха. Он был небольшого роста и отличался физической гибкостью, нравственной беспринципностью и верой в то, что матрос получающий в месяц 3 рубля 62 копейки может на них прожить. Когда же эти деньги, вместе с его верой заканчивались он становился непримиримым борцом с чужой собственностью и выставлял не только офицерские и мичманские каюты, но и продовольственный склад, где отцы-командиры - мичмана и офицеры, в тайне от матросов хранили свой продовольственный запас. Чтобы ни в чем себе на боевой службе не отказывать. Чай не матросы - гнилые сухари со стасиками и сухую картошку той элите советского флота, жрать было в тягость.
  
   Лёха не отличался таким цинизмом и верой - он, не забивая себе глупыми мыслями голову, просто брал то, что плохо лежало. Но своих моряков - никто не обворовывал. До тех пор пока на корабль не привели молодых матросов, один из которых и стал обворовывать своих сослуживцев. Его быстро вычислили и не доводя дело до трибунала, по своему вправили мозги. Но кто-то сдал Лёху и Юру, которых и списали на плавучий штрафбат ККС "Березина". А вот ловкого парня Чибураху почему-то оставили дослуживать на ПМ-9. Он даже в отпуск сходил. Было у Лёхи желание прояснить с ним этот вопрос - не удалось. Вместо отпуска, его выкинули вместо Керченского дисбата на "Березину", Осталось решить - подниматься на борт или послать всё нахуй.
  
   Проблему решил показавшийся на юте его знакомый годок Вася Бакин, который начал приглашать их на корабль, соблазняя свежей жаренной картошкой и шилом. От такого угощения невозможно было отказаться и матросы по крутому трапу поднялись на корабль. С юта они прошли по шкафуту и отдраив дверь попали в коридор, в котором стоял смрад грязных карасей, свежей краски и какой-то тухлятины.
  
  - Смотри Лёха, да тут в палубе люки, как на БПК "Отважном"... Помнишь, тех годков и курсантов, которые не смогли из-за них выбраться из кубрика на верхнюю палубу и сгорели заживо?
  
  - Точно. Бля буду... Плавучий гроб.
  
  - Да ладно вам нагонять тоску, - вмешался в разговор Бакин.- Нормальная коробка. Тем более, что автоматика на ней ещё не работает. И заработает ли вообще - это большой вопрос.
  
  - Ещё лучше. Блядский металлолом, на утиль его к ебеням собачьим...
  
  - Точно открыть нахуй кингстоны и к блядям на Ревякина.
  
  - Кончайте нервничать. Сейчас забакланим, ебанём шила, а там решим, что вечером делать. Тем более, что у нас здесь есть гражданская одежда.
  
  - Да ты что, Вася? - обрадовался Лёха. - Бля буду бджолы - давненько я не пил нормального вина и не щупал бабцов за жопу.
  
  - Ну так в чём дело? Всё в наших руках. Сейчас я вас отведу в кубрик, устроитесь там по-людски, а потом пойдём бакланить в шхеру.
  
  - В кубрик, - задумался Юра. - А, что кают здесь нет?
  
  - За каюты забывайте - это вам не ПМка, здесь матросы не жируют в четырёхместных каютах, а живут в тридцатиместных кубриках. Только офицеры обитают в каютах. Есть у них и своя кают-компания и свой камбуз. Зато в наш кубрик никто не заходит. Годки и подгодки здесь некоронованная элита флота. Сундуков здесь за людей не держат и в хуй не ставят. Если что - нахуй и весь базар. Можно и поебальнику дать, но без свидетелей.
  
  - Понятно, - хмыкнул Лёха, - попали из огня, да полымя. Автоматика не работает, вонь такая, что дышать нечем, кубрики и мордобой... За всё рассказал или ещё что-то оставил на закуску?
  
  - С закуской здесь братва проблема, - загрустил Бакин. - Всё на самообеспечении.
  
  - Это не проблема, - отмахнулся Лёха подбрасывая в руке свою универсальную отмычку. - Разберёмся.
  
  - Вот и ладненько. Пришли, братва, обустраивайтесь, - открывая двери кубрика сказал Бакин.
  
   Матросы вошли следом за ним в тесное помещение кубрика забитое под подволок подвесными койками и рундуками. Посредине стоял пилерс на котором висел чугунный, видимо сохранившийся со времён крейсера "Авроры", телефон. Иллюминаторы были задраены и вонь в кубрику стояла такая, что Лёху чуть не вывернуло. Он бросил свой вещевой аттестат на ближайшую нижнюю койку и отдраил иллюминатор. Морской ветер ворвавшись в кубрик принёс с собой свежесть моря, шум города и крики чаёк.
  
   Закурив сигарету и пуская дым в иллюминатор Лёха задумался о царящей в мире несправедливости. В отличии от двадцатилетних матросов, жители Севастополя - дышали свежим воздухом, пили, ели, размножались, в общем жили полноценной жизнью. Ему же предстояло провести последний год своей службы на этом вонючем и ржавом корыте. И хоть служить у него здесь не было особого желания... прельщала годковщина, которая, если верить словам Васи Бакина, поддерживалась здесь офицерами и потому цвела махровым цветом. Говорили, что годковщину развели пришедшие на флот призывники, которые до службы на флоте отсидели в колониях для малолетних преступников. Эта жизнь по-понятиям, а не по уставу быстро прижилась и была поддержана начинающей формироваться новой офицерской элитой. По большому счёту годки, получившие небольшую власть, выполняли функции военной милиции. Но, если о самоуправстве становилось известно в бригаде, годков старались по-тихому списать на другой корабль или комиссовать, до трибунала, дел почти не доводили.
  
   Это конечно огромный плюс, служить на корабле где уважают годков. Намного лучше чем на той коломбине ПМ-24, где до этого Лёха Дигавцов был в командировке. Там годков ни во что не ставили и гоняли на корабельные работы, как и карасей-салабонов. Послужив так пару дней Лёха дождался удобного случая и ушёл со своим годком Саркисяном в самоход. Гуляли сутки. Сначала на Ревякина, а потом в экипаже. После такого "культпохода" его вернули на девятку, а оттуда уже отвели на губу. Но увидев борзого подгодка, Зверев затребовал за него бидон краски и канистру шила, А так как всё это давно было сундуком боцманом унесено домой, Лёху продержав пару недель, откомандировали на "Березину". Хочешь не хочешь, а надо было впрягаться в хомут.
  
  - Вы тут обустраивайтесь, а я сгоняю в шхеру узнаю, как там наш картофан, - смыкнулся было с кубрика Бакин.
  
  - Что тут обустраиваться? - буркнул Дяченко, - шмотки в рундук и вся недолга.
  
  - Вам надо ещё сходить в ПСО и сменить свою синюю робу на белую. По коридору, последняя дверь налево. Рядом с гальюном и баней.
  
  - Во бля, как в учебке - белая роба. На лысо стричься не надо?
  
  - По желанию.
  
  - Тогда желаю - в баню и постричься на лысо под бритву. - пошутил Юра - Лёха побреешь?
  
  - Гавно вопрос, - ответил Лёха, который в свободное время не только набивал наколки, но и стриг своих годков.
  
   В первый раз Лёха Дигавцов подстриг своего годка Серёгу Белоконя в 1976 году в Бискае, правда он тогда чуть не отрезал ему уши, но потом научился стричь, точно так же, как и печь хлеб. А первую свою наколку он набил в Сирии своему годку Толику Мироненко, когда они валялись в лазарете. Мамы на службе нет, всё приходится морякам делать самим.
  
   Получить белую робу у матросов не отняло много времени. Сложнее было с баней - вода с кранов текла не совсем горячая, но для них, кто в Африке, стирался и купался в морской солёной воде - это была не та проблема на которую стоило обращать внимание. Лёха там же выбрил Юру и выбрился сам, после чего они пошли в свой кубрик, где их уже ждал Вася Бакин. Увидев лысых, одетых в белую с зелёным отливом брезентовую робу, подгодков, он в прямом смысле очешуел.
  
  - Ты чё, Вася, молчишь, так охуел, что онемел от счастья?
  
  - Представляю, как увидев вас, охуеют от счастья наш командир группы ВТМ Лупашин и замполит каптри Полянин.
  
  - Кто такие?
  
  - Лейтенант на пару лет старше нас, только из училища, а Полянин старый хитрый шланг, бабник, обжора и пьяница, который всю патриотически-воспитательную работу свалил на летёху и годков. Вы в курсе, что на этой коломбине есть два замполита.
  
  - Как два?
  
  - Да очень просто - один большой обще корабельный, а второй малый с БЧ-5, - дал разъяснения Бакин.
  
  - Во бля расплодили дармоедов на нашу шею.
  
  - Нет на них Саблина.
  
  - Да лихой был политрук. Это же надо было додуматься - поднять восстание на корабле. Кто знает, что с ним случилось?
  
  - Расстреляли его вместе с каким-то матросом. Враги родины. Закон суров...
  
   На какое-то время в кубрике воцарилось молчание. Об этой истории не принято было говорить на флоте. Но плавмастерская была в то время на Балтике, и слухи о том бунте просочились к ней на борт. И многие из моряков задумались о том, что не всё ладно в той стране Советов, которой он служили, гробя свои лучшие года жизни в ржавых коробках, на боевых службах, в штормовых морях.
  
   Прерывая тишину, в кубрике неожиданно зазвонил телефон. Бакин сняв трубку просипел изменённым голосом:
  
  - Алло. Бункер. Борман на проводе... Уже идём, - повесил трубку и добавил. - Ну, что загрустили, орёлики. Мать их въёб кто утоп - пусть далеко не плавают. Нас уже заждались. Пошли бакланить или как?
  
  - Эт точно - кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Хоть это радует. Веди Сусанин. - обрадовался Юра Дяченко и годки потянулись на выход.
  
  2
  
   В шхере уже находилось три человека, один из которых Яша Слизкой из Ростова, что-то наигрывал на гитаре, остальные - Митя Матенков, вместе с Серёгой Васильевым из Питера, накрывали бак на котором стояла сковородка с картошкой, несколько банок с консервами и бутылка с шилом. Сама же шхера оказалась небольшим помещением, высотой не более полутора метров, под канатной дорогой "Струной". В том помещении стояло несколько гидравлических насосов и ёмкость с каким-то техническим маслом, которым заливалась вся гидравлическая система"Струн". Свет давала одна 12-вольтовая лампочка. Розеток не было. Не поставили то ли по недосмотру, то ли было так положено. Но ведь недаром на флоте говорят:" На то, что положено - хуй давно наложено".
  
   Матросы проблему решили весьма просто, нашли на переборке кабель по которому проходил ток в 220 W, подключили к нему свой кабелёк, поставили розетку и дело в шляпе; хочешь заваривай чифирь, хочешь жарь картофан. Если бы не гудение насосов и не масляная взвесь висевшая в воздухе, можно было бы в шхере и жить. Ходила байка, что когда корабль стоял в заводе, один годок проспал здесь почти полгода своей службы. Вполне возможно - насосы ведь тогда не работали.
  
   Чтобы они не мешали застолью их и сейчас выключили. Наступила тишина. Матросы быстро познакомились друг с другом (почти все одного года призыва) и и достав грелку со спиртом-шилом, налили кружку и пустили её по кругу. Каждый пил не разбавленный спирт по совести. Есть небольшой секрет, как нужно пить не разбавленный спирт. Сначала набирается в рот немного воды, а потом уже вливается туда спирт. Смешиваясь во рту со спиртом вода выделяет кислород и происходит микро взрыв. Когда эта взрывная смесь проваливается в организм, получается очень интересное вкусоощущение. Но есть одна опасность - можно выпить бутылку шила и вроде, как всё нормально, но в одно мгновение хмель догонит и срубит с ног. Так что надо пить не спеша. Чем матросы и занялись. А ведь действительно куда спешить - матрос пьёт, а служба его потихонечку идёт.
  
   Вроде только вчера принимали присягу, а глядишь уже прошло с тех пор два года. Пока матросы шило пьянствуют, автор, чтобы читатели лучше поняли фабулу рассказа, сделает небольшое отступление и познакомит вас с учебкой, где проходили курс молодого матроса некоторые годки.
  
  УЧЕБКА
  
  - Внимание всем, на палубе годок! Рассосались по переборкам зелень подшкафутная. Смирно! Ещё смирней!! Товарищ годок, учебный отряд салабонов в количестве сорока человек занимается на плавказарме большой приборкой. На бербазу с утра откомандировано двадцать карасей, на приборку штаба восемь, на камбузе несут вахту три человека, больных нет. Прикажете продолжать?
  
  - Что же ты, орёлик, так шумишь? - сморщился от громкого крика дежурного по кораблю, главстаршина Лёха Давыдов, всю ночь бухавший в самоходе у очередной своей пассии, муж которой болтался где-то на боевой службе, зарабатывая своей верной спутнице жизни бонны и валюту. - Командир на борту?
  
  - Никак нет. Ещё не было.
  
  - Понятно, опять летёха у какой-то шмары зависает. Вася Мазихин-то хоть на корабле?
  
  - Так точно, старшина второй статьи Мазихин в своей каюте. Отдыхают - чай пьют. Прикажете позвать?
  
  - Не надо я сам к нему зайду. Приборку закончить, приготовиться к утреннему разводу. - отдал команду старшина учебного отряда молодых матросов (они проходили на ПКЗ курс молодого бойца), списанный со своего корабля главстаршина Давыдов.
  
   Его корабль, ушёл на боевую службу в Индийский океан, а его с группой его годков (старослужащие матросы одного года призыва) откомандировали ожидать увольнение в запас на ПКЗ. А чтобы они там не расслаблялись, дали им учебный отряд молодых матросов, под командованием молодого лейтенанта Залупашкина, списанного с какого-то корабля на эту ржавую лоханку, то ли за мордобой, то ли за пьянку. Оставленный на произвол судьбы лейтенант забил болт на службу, свалил всё на годков и только-то и делал, что бухал и лазил по севастопольским блядям, благо их в городе-герое было огромное количество. Как называли его сами моряки - город камней, блядей и бескозырок. Парадная витрина советского черноморского флота.
  
   Годки на ПКЗ, тоже не скучали: где-то раздобыв печатную машинку и напечатав большое количество увольнительных бланков, они ходили постоянно в самоходы. Кто за вином и самогоном к бабушкам на улицу Ревякина, а кто к офицерским или мичманским жёнам, "честно" ожидающих своих мужей. Благо на танцплощадке "Ивушка" этого добра было превеликое множество. Вчерашняя колхозница, бакланка, а теперь жена морского офицера. Уже сама почти элита флота. Ну, подшпилится немного пока муж в морях болтается, не сотрётся ведь шмонька - не нарисованная.
  
   Так что, было, что в самоходах матросам делать. Тем более, что Давыдов был неплохой художник-татуировщик и вырезав с каблука старого прогара печать своей военной части, проштамповывал те увольнительные бланки всем желающим.
  
   И потянулась к нему полноводная река, жаждущих сходить в увольнение, годков с других кораблей. Брал Лёха за свой труд недорого - бутылка вина или бутылка лосьона "Свежести", который он научился пить на боевых службах. Ничего сложного- снимается с подволока плафон (в кружку наливать нельзя, вонь лосьона въедается в неё намертво), наливается туда "Свежесть" или "Огуречный лосьон", что есть под рукой, потом вода. После того, как пройдёт реакция - коктейль выпивается и закусывается кусочком сахара. Были мастера своего дела, которые выпивали лосьон залпом с горла.
  
   Флот многому чему учил матросов. Вот и сейчас идя по коридору, Лёха решил перебакланить и зашёл в шхеру к кладовщику Каклину. Того на месте не оказалось. Он застал его, возле дверей кладовой лейтенанта Залупашкина, в которой тот хранил свои личные запасы провизии и алкоголя. Недалёкий от природы, не обладающий жизненным опытом, сизый от натуги, прослуживший всего год Каклин, пытался снять с петель, задраенную намертво и осургученую, железную дверь кладовой. Рядом с ним бестолково суетился его годок, вечный вахтенный по гальюнам Заяц. После того, как он не закрыл шнорхель, и тем самым чуть не утопил подводную лодку его не отправили в дисбат, но списали на ПКЗ, поставив вечным вахтенным по гальюнам. Ходили смутные слухи, что он грел уши особисту, потому так мягко и наказали. С ним никто кроме Каклина не общался, что тоже наводило на определённого рода размышления. Хлебные места просто так на флоте не раздавались, их надо было чем-то выслужить.
  
   Увидев салабонов возле кладовой командира ПКЗ, Лёха Давыдов, возмутился таким нахальством, и набив сытые рожи двум сухопутным крысам отправил их к своему годку Васе Мазихину с приказом доложить о случившемся и получить соответствующее их проступку наказание. Сам же, приподняв дверь, вынул штифты, и легко сняв её с петель - переступив комингс, вошёл в складскую кладовую... Лейтенант Залупашкин обустроился, здесь довольно неплохо. Помимо мешков с крупой, ящиков с тушенкой в кладовой было множество копченных колбас и окороков, стояло даже два ящика с коньяком и вином. Но не это привлекло особое внимание главстаршины - а стоящий в углу большой сейф.
  
   Обойдя его со всех сторон, Лёха Давыдов нежно его погладил и приник к нему ухом. Сейф, что-то сыто урчал, обещая взломщику на какое-то время безбедную жизнь. Лёха отогнал грёзы и убедившись, что сейф не был подключен к сигнализации, достал из кармана кусок проволоки и сунул её конец в замочную скважину. Знания полученные в училище от мастера трудового обучения ветерана-фронтовика Семёна Аврамовича Смолы, не канули в лету. Старый мастак говорил им молодым ученикам: "Если вы сопляки, научитесь делать хотя бы половину того, что умею делать я, вы в жизни не пропадёте". Похоже, что Смола в своей жизни не только воевал и преподавал, - замки открывать он их научил на раз. Спасибо Семён Аврамович за науку.
  
   Полученными знаниями и пользовался на службе Лёха Давыдов, он не только ремонтировал на боевой службе подводные лодки, но и с помощью куска проволоки и женской шпильки открывал любой замок. За свой тяжёлый труд моряка, он получал два года по должностному окладу старшего мастера-слесаря аж 3 рубля 62 копейки ежемесячного жалованья. Когда в то же время в отдельной кают-компании, из отдельного камбуза на его ККС "Березине" офицеры обжирались деликатесами. У них там было всё как положено - белые скатерти, обеденные сервизы, меню и официанты-гарсунщики. Ну и конечно же и должностной оклад у них был не три рубля. После боевой службы офицеры с трудом стаскивали с трапа свои чемоданы. Да плюс боны в размере должностного оклада и наченчеванные на боевой золото и валюта. (Трупы с боевой в холодильнике никто в расчёт не брал).
  
   Их жены были не просто счастливы, а безмерно счастливы... Но всё же с нетерпением ждали, когда их кормилец уйдёт опять на боевую службу, чтобы похвастать обновками перед своими многочисленными любовниками. И командиры снова уходили в моря, утаскивая следом за собой бессловесное матросское стадо. Которое выполняло всю тяжелую и грязную работу. Матросы загружали корабли продовольствием и боезапасом, несли тяжёлые круглосуточные вахты, гибли в аккумуляторных ямах, сгорали живьём в отсеках... Таким вот своеобразным образом защищая свою Родину, отдавали ей свой долг... иногда и последний. А в это время некоторые офицеры и мичманы дурея там от скуки, отпускали бороды и отращивали кранцы (животы), как у беременных бегемотов. Не забывая при этом обменивать контрабандно провезённую советские червонцы в Сирии на золото и валюту.
  
   Всё это вихрем воспоминаний пронеслось в голове главстаршины и он приступил к вскрытию сейфа. Подцепив концом отмычки язычок замка, он по часовой стрелке повернул ручку, скрипнул ригель и сейф открылся. Увы он был пуст. Видимо с лейтенанта его соски высасывали всё до копейки. Выругавшись главстаршина взял пару палок колбасы, бутылку коньяка и решив наведаться за остальным ночью повесил дверь кладовой на место.
  
   Выйдя на ют, он опёрся о фальшборт и вдохнув полной грудью просоленный воздух, пахнущий давно им забытой морской романтикой, и достав пачку болгарских сигарет "Вега" закурил.
  
   На бетонном плацу его годок Вася Мазихин дрючил Каклина и Зайца. Они у него попеременно, то окапывались, то по-пластунски форсируя в брод какую-то лужу, ходили в атаку. Если учесть, что на улице стол поздний ноябрь, проштрафившимся салабонам было не сладко.
  
  - Заканчивай, Вася, их мордовать, идём завтракать. - показывая тому коньяк, позвал его Давыдов.
  
  - Не могу. Мне надо немного побыть на свежем воздухе после запоя, да и служба превыше всего. - отказался Мазихин и пнув лежавшего в луже ближе к нему Каклина ногой, заорал. - Угроза ядерной атаки, взрыв справа... Ваши действия военные!?
  
  - Окапываемся...
  
  - Так окапывайтесь, грёбанные караси, окоп в полный профиль. Минута на всё. Время пошло!!
  
   Судорожно зачерпывая руками студёную осеннюю жижу, проштрафившиеся матросы начали окапываться. И тут внимание главстаршины Давыдова привлекла стоящая за забором с ребёнком, молодая женщина, он узнал в ней жену начштаба дивизии, которая увидев это действо, стала громко смеяться. Отсмеявшись она спросила:
  
  - А можете нам устроит парад-алле слоников? Ну, пожалуйста. Очень, очень просим. - стала просить она у Мазихина.
  
  - Без проблем. - ответил Давыдов за Мазихина. - Отставить окапываться. Слушать всем меня. Учебный отряд, через минуту построение на плацу. Форма одежды: голый торс, шапка, комсомольский значок и противогаз. Время пошло!
  
   Через минуту команда полуобнаженных молодых матросов в шапках с противогазами выстроилась на плацу*.
  
  - Равняйсь. Смирно. Слууушай мою комааанду! Газы. Одеть противогазы. Строевыыыым... шаааагом... арш. И раз, и раз, и раз, два, три... И носок, носок мне тянуть... вашу мать, солобоны грёбанные. Я вас научу, как надо Родину любить. И раз, и раз, два, три...
  
   А за забором ухахатывалась разбитная бабёнка, жена офицера. Ну, скучно им иногда бывало со службы мужа ждать. А так всё развлечение. Да и у самих матросиков время быстрее идёт и тоже развлекаются - будет, что вспомнить на гражданке.
  
   И закончился день. Свечерело. Ветер с норд-норд-веста, завыв дико в клюзах, пройдясь по шпигатам - пригнал тяжёлые свинцовые тучи и вода в районе Угольной стенки, покрывшись грязно-белыми барашками, пошла крутыми волнами. Со дна бухты поднялся весь мусор. Ржавый корпус ПКЗ, на борту которой в Александрии был морг, застонал и стал судорожно биться о резиновые кранцы. Погода портилась. Ожидался шторм. Идти в дождливую погоду в город в самоволку было незачем. Годки решили гулять на плавказарме, благо лейтенант уже давно ушёл домой, а на борт подняли двух хорей - учащихся швейного техникума, которые готовы были отсасывать даже у памятника Нахимова. Коньяк Залупашкина было решено не трогать, Каклин с Зайцем отволокли на улицу Ревякина тушенку и затарились там же шестью грелками с самогоном. До утра должно было хватить. Самих же их поставили нести вахту у трапа. И предупредили, что если кто из посторонних проникнет ночью на корабль... Короче, сразу шкертуйтесь салабоны.
  
   Баки с пойлом и жратвой накрыли в пустующем кубрике. Очень удобно. Напился - прилёг на коечку отдохнуть и заодно хоря трахнул - проверенный походный вариант. Первый тост подняли за тех кто в море. Второй за приказ. Ну, а третий конечно же за женщин и любовь, благо они были рядом. Немного правда потасканные и пьяные, но кто и когда на это на службе обращал внимание, особенно тогда, когда почти три года спишь с дунькой-кулаковой?
  
   У проклятых янки, в шестом американском флоте, были походные бордели, которые доставляли к ним путан даже в Средиземку или в любое другое море. И в морском походе их моряки бывали не дольше четырёх месяцев. А наших советских моряков могли загнать на боевую службу на год, а подводников и на два. Да ещё и оставить без воды. Потому, как в опреснителе все медные трубки были давно проданы за границей. Говорят, что пить забортную воду нельзя. Вранье - в малом количества можно, особенно, если она из Балтийского моря. Автор этого рассказа две недели её на корабле в Средиземке пил. А в Африке пили солёную воду из озера Руар, в ней же купались и стирались. Куб пресной воды там стоил больше ста золотых рублей. Воду не купили. Кто-то сэкономил и наварился. Всё по-честному - чтобы служба раем не казалась. Хорошо, что в трубопроводе трюмные просверлили отверстия и могли иногда сливать немного пресной воды с системы, что шла на офицерскую палубу. Там тоже была введена экономия, но не такая, как у матросов. Офицеры - новая элита советского флота, им нельзя было купаться в солёной воде, они и так со времён своей учебы болели грибком и экземой. Могло случиться обострение болезни. А с матросами, которых они награждали своей заразой через баню и камбуз ничего не случится. И матросы начинали болеть грибком с первого дня службы на корабле... И до сих пор врачи не могут не то, что вылечить, даже установить точный диагноз тех накожных болезней у ветеранов, флотских парней, чем их наградили "отцы командиры", их проблядушки жены и Африка.
  
   Воды пресной в изобилии нет, инфекция и болезни, денег не платят, еда - гнилые сухари, сухая картошка, тухлое мясо, вдобавок ко всему этому - годковщина, ещё и бабы отсутствуют (дунька кулакова не в счёт) - таковы были суровые реалии советской военно-морской службы. И вдруг, матроса списывают с корабля и наступает праздник души. Вина, самогона и жратвы валом и присутствует на этом празднике жизни, даже бабец - полный пиздец. Поставил эдакого хоря, королеву Минки, рачком... и по самые гланды или помидоры (кому, что нравиться), со смаком, до самой глубины мозга кости. Чтобы почувствовала тварь, разницу между штатским и военным моряком.
  
   И они её чувствовали - орали так в экстазе, что пилерсы в кубрике начинали гнуться. Но на это внимания не обращали - команда пила и веселилась. Благо и погода позволяла и запасы кладовочки лейтенанта Залупашкина. Правду говорят, что сколько водки не бери, всё равно второй раз за ней придётся бежать. Самогон через пару часов закончился и Каклину пришлось второй раз идти за самогоном. А пока его не было решили расслабиться и устроить салабонам годковскую забаву - взлёт-посадку.
  
   Рёв сирены боевой тревоги разорвал ночной покой плавказармы. И очумелые от сна молодые матросы слетая с двухэтажных коек, пытались одеться и уложиться в отведенный норматив, который устанавливал Вася Мазихин своей горящей спичкой, которая горела ровно сорок пять секунд. Никто конечно не успевал и снова раздевшись молодые матросы взлетали на свои коечки. Вася Мазихин опять зажигал спичку и представление начиналось по новой.
  
   Наскучив играть во взлёт посадку, годки начали играть в другую игру - заделывание не существующей пробоины в противогазах и костюмах химзащиты. Очень интересная и забавная игра, особенно где-нибудь в тропиках при +50?- вторая по интеллектуальному развитию после перетягивания каната. И пока одна часть молодых матросов, умственно развиваясь, таскала брусья и пластыри заделывая несуществующие пробоины, вторая часть команды, на верхней палубе под дождём (за неимением каната) перетягивала пожарный шланг. Шлаговали. Третьи, по форме шесть, развлекали полуголых барышень - шагая на месте, они пели песню о штормовых морях, в которых поёт голубая волна.
  
  Золотые якоря за плечами горят,
  
  Ветер ленты матросские вьет.
  
  А про нас говорят штормовые ветра
  
  И волна голубая поет.
  
  А про нас говорят штормовые ветра
  
  И волна голубая поет.
  
   Расчувствованные барышни-бакланки вешались им на шею и размазывая по своим лицам пьяные слёзы и сопли, обещали им их всех непременно дождаться... Было очень весело. Можно было отправлять их на конкурс самодеятельного творчества народов флота. Но, готовили на ПКЗ за два месяца не самодеятельных артистов, а матросов - защитников своей Родины, и не где-нибудь, а на боевой службе за границей. Как с таким багажом знаний можно служить - не понятно. Но и тем не менее служили. Некоторые правда погибали, но кто их там считал. Тем более, что никто никого официально никуда не посылал.
  
   Развлечения закончились с приходом кладовщика-снабженца Каклина. Он принёс ещё четыре грелки самогона и все разбрелись по кораблю. Салаги в свои кубрики спать, годки в шхеру добухивать. Заяц под паёлы писать донос.
  
   На востоке заалела полоса света. Солнце красно по утру, моряку не по нутру. Светало.
  
   На флаааг и гююююйс... смирнаааа!!! Флаааг и гююс... поднять!!
  
   Подъём флага - это всегда красиво.
  
  3
  
   Действительно подъём флага на корабле первого ранга, когда выстроен на палубе весь экипаж корабля (триста матросов в белоснежной робе и звучит горн) - это красивое зрелище, тем более если смотреть на это действо с берега или вспоминать сидя в арабском кресле спустя почти сорок лет после ДМБ. Ну, а пока до схода на ДМБ с корабля надо было ещё год служить. И чтобы как-то скрасить этот год, решено было, после того, как допили шило, сходить вечером в самоход через улицу Ревякина в швейное училище, где тосковали бакланки в ожидании своих женихов.
  
   На корабле ещё работали гражданские специалисты, которые оставляли свою одежду в одном из кубриков. Лёха открыл замок кубрика довольно быстро и, забрав всю одежду, годки пошли в шхеру переодеваться.
  
   Когда они уже подходили к своей шхере неожиданно из-за настройки появился мичман Шепель, боцман ККС "Березины". Увидев болтающихся по палубе пьяных годков, он сначала онемел, а потом завизжал, как недорезанная свинья:
  
  - Стоять!! Смирно!! Дигавцов, Бакин, Дяченко, вы что совсем потеряли страх и совсем оборзели, шляетесь по палубе, когда на корабле идут корабельные работы!? Команды на перекур не было!
  
   От неожиданности матросы остолбенели. Потом вперёд вышел Яша Слизкой и спросил у Дигавцова:
  
  - Что за сундук, знаешь его?
  
  - Конечно. Был у нас на ПМ-9 начальником СМЦ. Алкоголик. Гнида редкая и стукач. Что он здесь делает я не знаю.
  
  - Его недавно перевели сюда боцманом. Пытается наводить порядок. - внёс ясность Бакин.
  
  - Да пошлите его на хуй, - посоветовал Слизкой и уже к мичману. - Чего уши развесил? Вали отсюда, гандон, пока при памяти!!
  
  - Я доложу о вас замполиту!! - не унимался Шепель.
  
  - Докладывай. Но заруби себе на носу, сундук, здесь стукачей не приветствуют, и они бывает, что и бесследно исчезают. Или жён и дочерей их бреют на лысо, а потом и насилуют. Намёк понял!? Пошли братва.
  
  - Действительно пошли - свяжись с таким дерьмом во век не отмоешься.
  
   Матросы прошли мимо остолбеневшего от такой наглости мичмана Шепеля, как мимо пустого места и отправились дальше по своим делам. Но не успели они постоять и покурить на баке, как по громкоговорящей связи прошла команда: "Старшему матросу Дигавцову, срочно прибыть в каюту к капитану третьего ранга Полянину!"
  
  - Повезло тебе Лёха, ещё и дня не пробыл на корабле, а уже удостоился чести познакомиться лично с Поляниным, - начал прикалываться Вася Бакин.
  
  - Сука, Шепель - всё-таки вломил, - помрачнел Лёха.
  
  - Похоже, что так и есть. Может не пойдёшь?
  
  - Почему не пойду. Схожу. Может уже сегодня и спишут.
  
  - Ну, тогда удачи тебе, Лёха.
  
   Старший матрос Дигавцов поднялся по трапу и оказался в коридоре где располагались каюты офицерского состава. Там царил приятный полумрак, переборки были свежевыкрашенными, а на палубе лежала ковровая дорожка. На одной из обшитых пластиком дверей висела табличка - "Замполит бч-5 капитан третьего ранга Полянин". Постояв перед ней пару секунд, Давыдов постучал и не дожидаясь ответа, сказав: "Прошу добро войти", вошёл в каюту к замполиту. Первым, что бросилось ему в глаза это небольшого росточка пожилой человек в форме капитана третьего ранга, который сидел в кресле за откидным столиком и что-то писал, старательно делая вид, что он очень занят.
  
   Пока замполит валял ваньку, Давыдов решил осмотреться, как живётся на корабле офицеру, который не был особо обременён флотской службой. Первым делом он поверхностно, но очень внимательно осмотрел замок в двери. Там стоял не простой типичный советский замок, как на дверях всех кают, а какой-то импортный, который открывался сложным английским ключом. Видимо в том рундуке, что стоял в углу и в сейфе было что сохранять. Был в каюте и магнитофон с телевизором, а за кружевной шторочкой видимо находилась кровать. На палубе лежал небольшой ковёр. Большой приоткрытый квадратный иллюминатор давал достаточно и света, и свежего воздуха. Всё в каюте Полянина, как на военном корабле, было скромно и по-домашнему уютно. Да и он сам больше смахивал на добродушного дядюшку, которой непонятно, как оказался в военной форме. Но так только казалось.
  
  - Ну-с, - откладывая в сторону бумаги, сказал Полянин, указывая на свободную баночку, - прошу присаживаться. Премного о тебе наслышан Дигавцов.
  
  - От кого если не секрет?
  
  - От контр-адмирала Медведева, бригадного замполита, если ты забыл. Но ты я вижу честно служить не хочешь?
  
  - А у меня, что есть выбор?
  
  - Ты стармос не борзей, съебаться с этого корабля тебе не удастся. Сам знаешь почему. А вот осложнить тебе жизнь я могу. И на ДМБ тебя спустить в мартобре в моих силах. Поэтому молчи, слушай и думай. Есть у меня к тебе деловое предложение. Тебя поставят на должность старшины команды ВТМ, в которой ты со своими годками-распиздяями наведёшь там порядок, а я постараюсь закрыть глаза на твои фокусы.
  
  - А как же лейтенант Лупашин? Ему же наверное это не понравится?
  
  - Лейтенант Лупашин только из училища, вчерашний кадет, который не знает флотской жизни и искренне думает, что здесь можно жить по уставу. Не понимая того, что честный ребенок любит не маму с папой, а трубочки с кремом. Честный матрос хочет не служить, а спать. По этому, его надо принуждать к службе. Его не любят матросы и ни во что не ставит старший помощник, а корабль идёт на боевую службу, где такие разногласия могут неизвестно к чему привести. Ну что я тебе разжевываю прописные истины, тебе же и так всё в бригаде растолковал контр-адмирал Медведев.
  
  - Не имею понятия о чем вы говорите, - напрягся Дигавцов, который действительно получил конкретные полномочия от контр-адмирала Медведева - со своей командой не допустить захвата ККС "Березины" офицерами. Вплоть до полного их физического устранения. Особенно вызывали подозрения в бригаде молодые лейтенанты и политруки.
  
  - Да ладно тебе, хочешь скрывать - скрывай, - продолжал Полянин, - но помни я не иуда Саблин, я сибарит - люблю баб и жизнь во всех её проявлениях и голову в петлю не суну. Я на твоей стороне. Я понятно объяснил?
  
  - Вполне.
  
  - Ну, вот и ладненько. Так, что будем делать дальше Дигавцов? Предложение моё принимаешь?
  
  - Я давно в деле. Ещё с тех пор, как заканчивал ДОСААФ. Так что послужим политрук.
  
  - Ну ты, стармос, не борзей-то особо. Хотя пока мы одни можешь называть меня Игорь Андреевичем.
  
  - Разрешите идти, Игорь Андреич?
  
  - Иди и держи рот на замке.
  
  - Слушаюсь.
  
   Дигавцов вышел из каюты замполита и задумался. Хитрый старый лис политрук откуда-то пронюхал о его договорённости с контр-адмиралом Медведевым. Можно было ожидать от него любой подлости. Надо было предупредить членов своей команды и решить, что делать с политруком. Выйдя на шкафут он в задумчивости налетел на какого-то мыршавенького лейтенанта. Не просто налетел, а впечатал того в переборку. От неожиданности тот онемел, а потом завизжал, как резанный:
  
  - Равняйсь смирно!! Ты что матрос себе позволяешь!!
  
  - Что надо, то и позволяю. - сказал Лёха, развернулся и исчез в лабиринте коридоров корабля.
  
   В шхере его с нетерпением ждали сослуживцы. Они пили шило и подпевали игравшему на гитаре Яше Слизькому, за ту палубу вскрытую суриком, которую просили пожалеть матроса служившего по последнему году.
  
  - Ну что, Лёха, поручкался с Поляниным? - спросил Бакин.
  
  - Угу, поручкался.
  
  - Ну и как? - не унимался Бакин.
  
  - Гнида редкая. Там на шкафуте я столкнулся с недомерком лейтенантом. Случайно не знаешь кто такой?
  
  - Случайно знаю - командир ВТМ Лупашин. Неплохой офицер, но жлоб редкий. Спирта у него на протирку контактов не допросишься. Зато сам каждый вечер бухой.
  
  - Бухает говоришь... То-то мне показалось, что от него перегаром разило.
  
  - Разило перегаром говоришь... Сейчас мы организуем ему небольшой концерт с фокусами по заявкам военных моряков. Малахов, ты слышал - Лупашин опять нажрался.
  
  - Ну, так это же праздник души. Сейчас мы этого козла протрезвим, - обрадовался Витёк Малахов и подойдя к телефону, набрал номер и дождавшись ответа сказал в трубку: "А Лейтенант Лупашин опять пьян. Кто говорит? Да как обычно - честный советский матрос".
  
   Только успел Малахов повесить телефонную трубку, как по громкоговорящей связи прошла команда:
  
  "Лейтенанту Лупашину, срочно прибыть в каюту помощника командира корабля!"
  
  - С мылом, - хохотнул Малахов.
  
  - Ну всё на полчаса летёха будет занят. Пошли, Лёха, проведаем его каюту. У него в сейфе должен быть спирт.
  
  - Вопрос конечно не мешало бы провентилировать, но мы ведь не в парламенте, а потому пошли.
  
   Двухместная каюта лейтенанта Лупашина разительно отличалась от каюты Полянина. Две койки, два рундука, стол, умывальник, пара баночек и стоящий на столе небольшой сейф.
  
  - Откроешь? - показывая на сейф спросил у Лёхи Дигавцова, Вася Бакин.
  
  - Ногтём, - успокоил его Лёха и вставив отмычку в простенький замок, так же быстро открыл этот допотопный сейф, как до этого и входные двери каюты.
  
   В сейфе валялся пистолет в кобуре, папка с бумагами и стоял почти полный трёхлитровый бутылёк со спиртом. Спирт тут же перелили в грелку, а в бутылёк налили воды. Пистолет не тронули, только забрали патроны. "Чтобы не застрелился спьяну ушатый". После чего покинули каюту.
  
   Пока они проделывали свой фокус, начало темнеть. Пора было идти в город. В шхере годки переоделись в гражданскую одежду и, взяв с собой грелку со спиртом, вышли на верхнюю палубу. У трапа стоял дежурный мичман и вахтенный матрос. Надо было искать другой путь схода с корабля. Недолго думая они спустились по швартовочным концам и по стенке подошли к КПП на котором дежурили их годки с ПМ-9 старшина первой статьи Вася Батюсь и Толик Лосев, отлив им чекушку спирта, братва с "Березины", неторопливо поднимаясь по крутому склону, пошла в город.
  
  4
  
  
  
  
   Воздух свободы пьянил. Необычно было почувствовать себя снова свободным. Пусть не надолго, пусть на одну ночь, но свободным ни от кого не зависящим Человеком. Только в самоходе матрос начинает понимать, что у него украли. Загнать молодого человека на три года в ржавую коробку, которая до того же чуть ли не по самый клотик напичкана оружием и не выпускать даже в увольнение, не то что в отпуск, до этого не могли додуматься даже американцы, у которых поход в море продолжался не больше четырёх месяцев, а шлюх иногда даже привозили на корабль. Советский же военный моряк был всего этого лишен, он военкоматом был приговорен на три года каторжных работ на ржавой коробке, иногда без нормальной пищи и пресной воды - отдавал священный долг родине. Той самой родине, которая его раненого и искалеченного потом не признавала на гражданке, рассказывая, что его туда никто не посылал. И он, защитник, выброшенный на нищенскую пенсию побирался по мусорникам и свалкам, потому, как инвалидов в стране Советов не особо брали на работу. Лучше сказать - вообще не брали. Живи как хочешь.
  
   Но всё это будет потом, когда контуженного матроса Лёху Дигавцова комиссуют с нищенской пенсией, а сейчас имея у себя целую грелку спирта, они держали госпожу Удачу за хвост и отпускать просто так не собирались. Было решено зайти к жене одного из офицеров ПМ-138, гле когда-то служил Вася Бакин и которая была не против скоротать вечерок с милыми её сердцу матросиками, пока её муж в Сирии отдавал родине свой долг на боевой службе и зарабатывал своей супружнице валюту и бонны, чтобы потом отоварить их дефицитом в боновом магазине.
  
   Взобравшись на гору, матросы-самоходчики проверили имеющиеся в наличии деньги, у троих защитников родины нашлось всего что-то около пяти рублей. Отыскав на стене дома телефон-автомат, Вася Бакин бросил двушку в щель, набрал номер какого-то телефона.
  
  - Алло. - сказал он через какое-то время в трубку. - Привет Клава! Привет любимая! Ты дома? Что делаешь? Играешь с соседкой и кумой в карты? Это хорошо. А я вот соскучился и решил тебя проведать с двумя своими друзьями. Приютишь? Нет подруг спроваживать не надо. Мои друзья не монахи. Будешь ждать? Хорошо через полчаса приедем. До встречи.
  
  - НУ, что там у твоей шмары, всё о'кей? - нетерпеливо спросил Юра Дяченко.
  
  - Да, всё в порядке. Поехали.
  
   Чтобы не топать пешком поймали такси и поехали в Стрелецкую бухту где на улице Гагарина проживала Васи Бакина зазноба. Новый пятиэтажный дом таксист нашёл без особого труда. Вася попросил остановить его возле углового подъезда.
  
  - Пара минут, шеф, подожди нас. Заберём девочек и отправимся в кабак. Ни куда пока не уезжай, - сказал Бакин таксисту.
  
  - Как же я уеду, если вы со мной не рассчитались? - искренне удивился таксист.
  
  - Рассчитайся сейчас с тобой, а потом ищи-свищи ветра в поле. Сиди кури, мы скоро. Выходим, братва, - и первым вылез из машины.
  
   Его друзья последовали за ним. Дом оказался типичной панельной хрущобой, с улучшенной планировкой. Подъезд уже успел провоняться кошками и мочой. Света в нём не было. Это был какой-то бич. Сундуки и офицеры воровали лампочки с корабля, вкручивая их в подъезды своих квартир, а соседи вывинчивая вкручивали их у себя дома. В итоге - и на корабле не везде горел свет, и в подъездах тоже было темно. Некоторые боцмана красили лампочки, обвязывали её колючей проволокой - не помогало ничего, как воровали таки продолжали воровать.
  
   Севастопольская шмара, тоскующая по своему мужу офицеру жена, обитала на втором этаже. Из-за её филёнчатых ыанерных дверей доносилась музыка и женский смех.
  
  - Как я погляжу моя сучка, активно проводит время, - хмыкнул Бакин.
  
  - Давай звони уже, Отелло, я ссать хочу, - нетерпеливо сказал Лёха Давыдов.
  
   Как только Бакин позвонил, дверь тут же распахнулась и с воплем: "Васёк, родной пришёл!", растрёпанное пьяное существо в женском красном халатике с вышитыми драконами, повисло на шее у Бакина. За её спиной в табачном дыму, который туманом стелился по квартире, маячили ещё два силуэта.
  
   Кончив обсасывать своего любовника, хозяйка квартиры заперла дверь и пригласила гостей в квартиру. Матросы прошли по коридору в комнату, посредине которой стоял стол. На нём живописно громоздилась грязная посуда и валялись на полу пустые бутылки. Видимо веселье было в самом разгаре.
  
  - А мы всё выпили, - взяв Лёху за руку, проникновенно сказала одна из подруг хозяйки квартиры.- Кстати меня зовут Жанна.
  
  - Да вы так особо не переживайте, Жанна, у нас есть с собой спирт, - успокоил её Лёха, - кстати я Алексей. Друзья зовут меня Лёхой. Закуска и чистые стаканы у вас найдутся?
  
  - Да хрен его знает, что тут есть, - просто ответила Жанна. - А вот дома у меня точно рюмки найдутся и коньячок с пятью звёздочками имеется.
  
  - Не люблю я коньяк, он самогоном воняет.
  
  - Много ты коньяка пил, дурачок, пошли я тебя угощу настоящим армянским.
  
  - Армянского точно не пил. Можно конечно пойти и угоститься, вот только, как твои родственники отнесутся к визиту незнакомца.
  
  - Да какие родственники - дочка у бабушки, а муж где-то в Африканской Безерте в доке застрял. Так что пошли, не выёбуйся.
  
  - Ну ты и дрянь.
  
  - Ещё какая дрянь и соска, - томно сказала Жанна и потащила Лёху к себе домой.
  
   Идти было недалеко. Её квартира находилась на той же площадке, что и квартира Клавы. Жанна открыла дверь и они вошли в квартиру. Лёху поразила та роскошь с которой была обставлена квартира, Резная арабская мебель, хрусталь в шкафу, магнитофон и цветной телевизор. Не считая ковров на стене и полу.
  
  - Однако умеют товарищи офицеры обставлять свой быт, - осмотревшись присвистнул Лёха. Кем же служит твой муж?
  
  - А, - беззаботно махнула рукой Жанна, - каким-то начальником мастерских на ПМ-138. Каплей Качаловский не слыхал о таком? Да и вообще... На хуй он тебе съёбся иди лучше ебанём по соточке.
  
  - Конину пить, бля буду - не дрова рубить. Наливай.
  
   Не успел Лёха закусить коньяк долькой лимона, как Жанна встала на колени и потянулась к ширинке его штанов. Расстегнув её она принялась мастерски делать минет.
  
  - Ну, ты и сука, - загоняя свой ялдак по самые яйца ей в рот промычал Лёха.
  
  - Мгумбуббум, - промычала и она ему в ответ.
  
  - А доця знает чем занимается её мама, пока папа служит? - продолжал прикалываться Лёха.
  
   Но Жанна не ответила, в это время она мастерски делала горловой минет. Лёха почувствовав скорый приход обхватил поудобнее её за уши и стал ей помогать. Не прошло и минуты, как накатившая волна оргазма накрыла его, и он стал сливать накопившуюся за много месяцев сперму в пышущий жаром женский рот.
  
  - Хорошо-то как Маша, - закончив своё дело хрипло простонал он.
  
  - А я не Маша... - вытирая пухлые губки, томно ответила Жанна.
  
  - А всё равно хорошо. Снимай трусы, подруга, и поворачивайся жопой я тебе заеду до глубины мозга кости.
  
  - Извини, милый, но пизду я берегу для мужа. Я ему не изменяю.
  
  - Да ты чё охуела? - опешил Лёха. - А это только что было?
  
  - Да ничего особого. В нашем кругу минет не считается супружеской изменой. Наши мужья даже на гулянках иногда меняются женами и мы за столом им делаем минет. Но ты сильно не расстраивайся, хочешь я тебе дам в очко?
  
   И не успел Лёха ей ответить, как она сняла свои гипюровые трусики и уперевшись руками в стол, встала раком. В свете торшера её большая, но аккуратная голая задница отливала слоновой костью. Выбритая пизда с торчащим из половых губок клитором истекала соками. У каплея Качаловского явно было чувство вкуса и он выбрал себе неплохую подругу жизни, которая даже в его отсутствие была ему верна - разрешая себе только отсасывать у чужих мужиков и в виде исключения, давать ебать себя в очко.
  
   Не долго думая, Лёха плюнул ей в шоколадный глазик и сильно хлопнул ладонью по спине. Взвыв от неожиданной боли Жанна выгнула спину и сама нанизалась задницей на мужской член. Очко у неё было не раздолбанно и Лехе пришлось немного потрудиться пока он не вошел в сопротивляющийся анус полностью... Но потом дело пошло на лад - анус подстроился под его член и уже не оказывал никакого сопротивления. Лёха обхватил Жанну за упругую грудь и оседлав стал драть её, как последнюю шлюху.
  
  - Ну, что, сука, тебя твой муж каплей Качаловский так ебёт!? Шевели батонами, тварь, - рычал он гоняя свой ялдак в её тугом анусе.
  
   Стоящей раком Жанне видимо это очень пришлось по душе. Она активно подмахивала своей жопой, и тихо постанывая: "Еби, еби", - теребила свой клитор.
  
   Леха и старался, ебал её как молотобоец, за её мужа, с добрых полчаса. И наконец-то стал приближаться к финишу.
  
  - Кончи мне в рот, - почувствовав, что он вот-вот начнёт кончать попросила взмыленная Жанна.
  
  - С нашим большим удовольствие... Соси, сука, - заправляя в женский рот, вынутый из ануса член, сказал Лёха и тут же стал кончать.
  
   Жанна приняв в свой жедудок очередную порцию мужской спермы, изможденно опустилась в кресло. Немного отдышавшись они выпили по рюмке конька и закурили.
  
  - Останешься у меня до утра или пойдёшь ночевать к себе на корабль? - через какое-то время спросила Жанна.
  
  - Хороша ты ягода-малина. Да вот только служение Отчизне, есть святая обязанность советского военнослужащего. Извини - долг зовёт.
  
  - Шутник ты, бля буду бджолы.
  
  - Материшься ты крепко. Муж научил?
  
  - Ну так а кто же ещё. Грёбаный защитничек. Смылся на год на боевую службы, а ты тут крутись со своим гиперсексуальным либидо, как сама знаешь. Если бы не вы матросики, совсем худо было бы. Да и не особо-то кидаетесь вы на таких тридцателетних старух, как я. Сколько здесь в училищах и техникумах есть молодых и рьяных хорей, со счету собьёшься и все хотят замуж за моряков. Дуры бля деревенские.
  
  - Зря ты так о себе. Нормальная ты ещё баба - в полном соку, - попробовал утешить её Лёха, который уже подумывал, как бы отвалить поделикатнее от этой вафлистки-нимфоманки.
  
  - Вот именно, что пока ещё в соку, а через пару тройку лет этот сок начнёт закисать, рожа покроется морщинами... и кому я буду нужна со своим либидо? А может ты, Лёха, ослужишь, да женишься на мне. Деньги у меня есть и немалые, мой дурачок постарался обеспечил меня на всю жизнь.
  
  - Женишься... Легко сказать. А рогоносца своего куда денешь? Только не заикайся мне о разводе.
  
  - Какой там к хуям собачьим развод. Я его опою и сдам с "белкой" в госпиталь на дурку. Ну, а там уже он и отойдёт в мир иной, со святыми упокоями.
  
   Услышав такое от пьяной в хлам бабы, Лёху передёрнуло. Он пристально посмотрел в её мутные, ничего не выражающие, цвета гнилого болота глаза, и даже как-то почувствовал лёгкий мандраж. Такая упырица могла и его в случае отказа опоить. Был матросик и не стало. Благо море рядом. Но виду не подал. Наоборот изобразив на лице улыбку сказал:
  
  - Заманчивая перспектива. В принципе я согласен. Дала бы ты мне небольшой аванс, чтобы я мог к тебе чаще наведываться, пока мы в Севастополе стоим.
  
  - Конечно дам, милый, - обрадовалась его согласию Жанна и встав с кресла подняла одну половинку дивана.
  
   Такого количества денег Лёха никогда не видел. Дно дивана аккуратно устилали пачки денег в банковских упаковках. Жанна надорвала одну пачку и взяв от туда несколько двадцатипятирублёвок, со словами: "Бери, милый, радость души моей, мне для тебя не жалко... Заработал", отдала их своему любовнику.
  
  - Спасибо, любимая. Пора и честь знать, - целуя уже засыпающую на ходу женщину сказал Лёха.
  
   Он уложил её на диван, допил коньяк и вышел из квартиры. Не забыв отжать на хлебный мякишь её ключи. Для чего он это сделал он ещё и сам толком не знал. Скорее всего по привычке, всё доводить до конца. В квартире напротив было тихо. Лёха настойчиво позвонил, но дверь ему никто не открыл. Он вышел из подъезда, машина-такси у дома уже не стояла. И в окнах на первом этаже свет не горел. Решив что его друзья уехали на корабль, он пошел на остановку ждать дежурный троллейбус.
  
  5
  
   Протояв бестолку на остановке час, Лёха Дигавцов пошёл в Угольную бухту пешком. Севастополь город небольшой, его можно пройти быстрым шагом вдоль и поперёк за три-четыре часа. Елинственное неудобство, это то, что он весь пересечён балками и возвышенностями. Но Лёхе повезло, когда у него кончились сигареты, он вскрыв какой-то павильончик, нашёл в нем не только сигареты, пиво и консервы, но и старенький велосипед. Вытряхнув из мешка макароны он сложил туда часть своей добычи и погрузив всё это на велосипед покрутил педали на корабль. Проезжая по сонным улочкам приморского города он вначале прислушивался к своей совести, но так как она молчала - перестал.
  
   И было бы чего той совести возмущаться, если жителям Севастополя было глубоко плевать на то, что матрос срочной службы, защищая их на боевых службах холодной войны, получая за свой ратный труд чуть больше трёх рублей, вынужден, пока они жируют, влачить жалкое существование. И более того, севастопольцы приветствовали это, потому, что нищий матрос был просто вынужден разворовывать свой корабль, продавая им же украденное за копейки или менять всё "честно" нажитое на вино и самогон. В Тунисе в Бургибе матросы подводники сменяли часть автономного запаса на спирт. Да что там продукты обменяли даже книги и фотографии Ленина и всего политбюро. Как говорится: "Всё не нужное на слам - ченченём полезный хлам!"
  
   Так, что с флота имели все и мичмана-сундуки и офицеры, и труженики бербазы, и фотографы, и подпольные цеховики, которые перешивали и шили матросам и офицерам форму, в которой не стыдно было показаться на людях. Если флотские брюки матросы клешили при помощи клиньев сами, то дэмэбовскую беску приходилось заказываит, и стоила она ни много ни мало - десять рублей, трехмесячный заработок матроса срочной службы. Так стоит ли удивляться тому, что советский флот, как и армию - потихоньку разворовывали?
  
   Особенно эта тенденция проявлялась тогда, когда на вокзал приходил эшелон с картошкой. Разгружать его надо было почему-то ночью. Видимо сказывался режим секретности, чтобы вражеские шпионы не пересчитали вагоны, потом количество мешков с картошкой в тех вагонах, потом все полученное количество вагономешков не перемножили на килограммы и не разделили на количество кораблей базирующихся в бухтах Севастополя и только потом уже полученный результат не разделили на среднесуточную норму потребления советским моряком (что не являлось секретом) вычислив тем самым количество личного состава флота. И всё равно вражеские шпионы бы ошиблись в своих вычислениях, так как не меньше третьей части эшелона разворовывалось.
  
   Как только приходил эшелон с продовольствием, тут же эта новость становилась известна местным жителям, которые на машинах, а у кого их не было, с тачками и мешками, пользуясь ночной темнотой, подкрадывались к вагонам где трудились матросы и призывно звеня денежной мелочью или стекляной тарой, соблазняли их подбивая на воровство. Полученное вознаграждение матросы тут же выпивали или проедали в вокзальном буфете. А продовольствие ловкие мужички уже утром относили на рынок. Где оно успешно продовалось их женами. Надо сказать, что ловкими и крепкими мужичками часто были бывшие мичмана и офицеры, а торговали их жены и матери, которые не гнушались таким лёгким заработком.
  
   Намного лучше дела обстояли, когда с далёких морей приходили на своих плавучих рыбоперерабатывающих заводах рыбаки. Вот когда у севастопольских шлюх наступали жаркие дни путины и косовицы. Возле причалов сутками дежурили дамы лёгкого поведения, готовых за весьма умеренную плату скрасить вечерок усталому и одинокому труженнику моря. В аптеках начинался бум продаж презервативов и клофелина. И то, и другое использовалось в огромных количествах. Рестораные халдеи и лабухи ходили с масляными и сытыми рожами, но не хамили, как совкам, а вежливо, по японски кланялись кормильцам и поильцам в пояс... Пока у тех не кончались деньги. После чего кормильцев безжалостно выбрасывали за порог заведения, а шлюхи одев на лицо постное выражение добродетели, опять становились добропорядочными строительницами коммунизма, невестами и женами мичманов и офицеров доблестных защитников социалистического Отечества.
  
   Офицеры и мичмана и сами не давали маху на боевой службе, вкладывая свою полученную в Сирии, Анголе валюту в дефицитный ширпотреб, пользующийся большим спросом в стране Советов, которая погрязла в тотальном дефиците и намертво застряла в средневековом феодализме. Некоторые мичмана, пользуясь тем, что у них был свободный выход в город, ченчевали советские чирвонцы на золото, часы и другие быстроликвидные товары. По приходу в Союз отцы-командиры с большим трудом стаскивали с корабля огромные чемоданы и мешки с сэкономленными продуктами. Потом получив боны, шли в боновый магазин и отоваривали их там опять же на дефицитные товары. Джинсы примерно там стоили десять бонов, а на толкучке с руками отрывались за двести рублей, коньяк один бон и т. д. Кто не хотел связываться с барахлом (всё-таки элита флота) продавали боны по курсу один к десяти. Можно посчитать прибыль, которую они получали после этих коммерческих операций.
  
   Удачно провернув свой небольшой бизнес, отцы-командиры приходили на корабль и с сытыми рылами, отрыгивая московской сырокопчённой колбасой и российским сыром, начинали воспитывать полуголодных и нищих матросов, у которых иногда и сигарет-то не было. Да что там сигарет, некоторые ходили без трусов и носков. Этим отцам-командирам никогда и в голову не могло прийти, чтобы купить и принести на корабль что-то из вкусного съедобного и поделиться со своими подчинёными. А ведь и от матросов немало зависело в походе и на боевой службе. Но нет зарплату; валюту и боны за боевую выплачивали офицерам, а матросам жалкие крохи - практически ничего.
  
   Так чему удивляться, что некоторые сорвиголовы обносили офицерские каюты и склады, где те хранили свои припасы? Кто посмеет из матросов срочной службы их в этом упрекнуть? Только те из них, кто прицепив на свои погоны старшинские лычки, грел втихаря уши замполитам имея от них преференции - увольнения, отпуска, повышенный должностной оклад и т. д. А потом выйдя в запас и общаясь в интернете, они имеют наглость рассказывать о каком-то мифическом флотском мышебратстве, где все равны и офицеры и матросы срочной службы.
  
   Прошу меня извинить, уважаемые читатели, что-то автора занесло несколько вперёд, и он ударился в философические рассуждения - вернёмся к сюжету рассказа.
  
   Итак Лёха крутил педали и наслаждался чистым ночным воздухом. До Угольной бухты осталось проехать совсем немного, когда неожидано из-за угла на встречу ему выскочила машина и ослепив фарами, зацепила бампером колесо велосипеда. Лёха сделав кульбит перелетел через руль и больно ударишись упал в кусты, а от туда в какую-то глубокую канаву. Раздался звон бьющихся бутылок, скрип тормозов и машина остановилась.
  
  - Ёб вашу мать! - вызверился Лёха. - Суки, уроды!!
  
  - Да жив он. А ты говорил сбили на смерть. Слышишь, как ругается? - сказал кому-то вышедший из машины человек в форме милиционера.
  
  - Ты где терпила? Вылазь, отвезём тебя в больничку. Или сам дойдешь?
  
  - Сам дойду.
  
  - Что-то мне голос твой знаком... Ты где живешь? А-ну вылазь.
  
  - Пошли на хуй козлы, не вылезу.
  
  - Бля буду, если бы я не знал, что мой земеля Лёха Дигавцов сейчас служит на девятке, отдал бы голову на отсечение, что это он. Ты кто такой орёл?
  
  - Ты, что ли Серёга, Остапец? - удивлённо спросил Лёха узнав в говорившем своего земляка из Запорожья, который демобилизовался почти год назад.
  
  - Я конечно. Вот так встреча. Ты какого хера ночью болтаешься на лайбе? В отпуске, что ли?
  
  - В отпуске. Руку подай. Помоги вылезти.
  
   Остапец присев на корточки, опустил вниз руку и Лёха кое-как смог вылезти из канавы. Кружилась голова и сильно болела ушибленная рука и спина. Но и тем не менее настроение от падения хуже не стало.
  
  - Сергей, нам пора ехать, - подал голос из машины напарник земляка.
  
  - Лёха ты уж извини, но нам действительно пора ехать. Если будет время заходи в нашу общагу на Ревякина, я там часто бываю.
  
  - Давно служишь?
  
  - Почти полгода. Покрутился дома, потом вернулся назад, думал пойти служить мичманом на коробку, но родственник сфаловал в милицию. Учусь заочно. Пока нравится. Как отслужишь - приходи и тебе помогу устроиться.
  
  - Подумать надо, - буркнул Лёха, оттаскивая свой разбитый велосипед в сторону.
  
  - Ладно, думай, - хлопнул Лёху по плечу Остапец, сел в машину и умчался по своим делай.
  
   Велосипеду был поломан и ремонту не подлежал. Лёха скинул его в канаву, выбросил туда же разбитые пивные бутылки и хромая пошёл, придерживаясь тёмных мест, на свой корабль. Дорога не заняла к него много времени и уже через час он был на причале. Вахтенным у трапа стоял его земеля подгодок Капто, который без проблем пропустил его на корабль. Переодевшись в шхере в свою робишку, он там же оставив и мешок, пошёл спать в свой кубрик.
  
  6
  
   Проснулся Лёха поздно, он проспал и зарядку, и построение на подъём флага, и даже завтрак. Но кто-то о нём побеспокоился - на тумбочке возле его коечки стояла кружка с чаем и пара кусочков белого хлеба с маслом. Годок - положено уже есть белый хлеб по сроку службы. На некоторых кораблях молодые матросы почти не ели белого хлеба и только прослужив два года получали такую возможность кушать его ежедневно. Это при условии, что он имелся в наличии, потому, как на боевой службе выпекался белый хлеб в небольших количествах и шел только в офицерскую кают-компанитю, а остальной личный состав был вынужден питаться сухарями со стасиками.
  
   Умывшись и без аппетита позавтракав Лёха сел писать письмо, но не нашёл своей ручки "Паркера" с золотым пером, который он выменял в Сирмм на кусок меди. "Видимо потерял", подумал он и пошел на бак в курилку. Там уже курило несколько матросов, которым заниматься корабельными работами было не положено по сроку службы, среди них был и Вася Бакин.
  
  - Привет братва, - поздоровался с ними Лёха.- Закурить есть?
  
  - Привет Леха. Кури, - протянул Бакин ему сигарету без фильтра.
  
  - А Юра где? - спросил Лёха подкуривая сигарету.
  
  - Уже осваивает в красном уголке барабаны. Ты куда вчера пропал?
  
  - С шалавой завис.
  
  - С Жанкой?
  
  - Угу.
  
  - Та умеет ублажить защитника родины. Будь только с ней поосторожней, - предупредил Вася Бакин. - Высосет тварь и мозги.
  
  - Да это я уже понял. Что нового на корабле? - поинтересовался Лёха.
  
  - Молодое пополнение должны сегодня привезти. Тебе получать.
  
  - В честь чего это?
  
  - Так распорядился лейтенант Лупашин. Говорит, что ты старшина команды тебе и карты в руки. Да кстати, он тебя искал. Где его каюта помнишь?
  
  - Помню. Схожу. Слышишь Вася, - перешёл на шепот Лёха, - там в шхере я пришхерил мешок с консервами и сигаретами, надо бы всё прибрать, а мешок выкинуть.
  
  - Сделаю. Я отнесу это в машину к Мите Матенкову, у него там есть рундук с замком. Будет, как в сейфе. - успокоил его Вася.
  
  - Хорошо. Я сейчас схожу к тому ушатому летёхе, а потом мне надо будет с тобой поговорить об одном интересном дельце.
  
  - Не задерживайся. У меня осталось ещё немного шила.
  
  - Всё я пошёл, - обрадовался Лёха и пошёл искать командира группы лейтенанта Лупашина, что сделать на огромном (более 200 метров в длину) корабле ККС "Березина" было не так просто.
  
  Но всё же он его нашёл. Не сразу, но нашёл. Тот с умным выражением на лице, сидел за столом в своей каюте и что-то писал ручкой "Паркер". К своему удивлению в офицере, Лёха узнал того грубияна с кем столкнулся на шкафуте.
  
  - Здравия желаю, товарищ лейтенант, - попрветствовал его Лёха. - Если вы заняты я зайду завтра.
  
  - И тебе матрос не болеть, - грубо ответил лейтенант. - Где ты болташься, что тебя не могут найти. Боже и это мой старшина команды. Да ты похоже ещё и пьян...
  
  - С похмелья, как и ты. И не ори - гланды простудишь. - не остался в долгу Лёха.
  
  - Не сметь мне тыкать. Обращайся ко мне на вы. Я выше тебя по званию.
  
  - Встань на баночку, а то что-то не заметно, что выше. И вообще, можешь подать рапорт и списать меня с этого ржавого корыта, которое не факт, что ещё и выйдет за боны.
  
  - Я не рапорт подам, я тебе сучонок рожу набью за оскорбление офицера.
  
  - Валяй, только не в штаны. Здесь будешь бить или выйдём на вертолётную площадку. Но только предупреждаю - у меня второй разряд по боксу. Могу и зашибить ненароком. Так, что идём?
  
  - Ты чего добиваешься стармос?
  
  - Ничего не добиваюсь. Просто хочу, чтобы ты не пхал своего носа в мои дела и делился шилом по-честному, а не крысил его. Да и ещё откуда у тебя эта ручка?
  
  - Сегодня утром мне её подарил матрос Жиксылаков. А что нравиться? "Паркер" с золотым пером. Тебе такого пера никогда не иметь.
  
  - Ну не иметь, так не иметь. Вы чего товарищ лейтенант вызывали - поорать? - переходя на официальный тон спросил старшина команды ВТМ Дигавцов.
  
  - Не только. Сегодня к 17-00к нам должы привезти молодое пополнение. Делать они ничего не умеют - прошли двухмесячную учебку на ПКЗ. Нам надо отобрать из того контингента в нашу команду сорок человек.
  
  - Сколько!?
  
  - Вы старший матрос не ослышались - сорок человек, которые ещё и сегодня высерают домашние пирожки. Придётся вам годкам поработать - вправить им мозги и научить, как надо служить. Всё, как обычно - чтобы служба раем не казалась.
  
  - Я значит буду их безбожно дрючить, гонять, как сидоровых коз, нарушая корабельный устав, а вы значиться в белых лайковых перчаточках, будете командовать и пресекать неуставные отношения. А потом, если годки кого-то изувечат, окунёте нас в дисбат. Не хуёво ты летёха устроился. Ты в своём уме? У меня в двух отделениях всего восемь годков. А их сорок. Да при желании они нас порвут, как Тузик грелку. Нахуй мне такое счастье, мне меньше года осталось дослужить - подавай рапорт и списуй меня с этой коломбины нахуй.
  
  - Да я подал ещё вчера рапорт, но замполит Полянин не дал ему ходу. Он предвидел такую реакцию и просил передать тебе, что это не приказ Дигавцов - личная просьба контр-адмирала Медведева. Я же со своей стороны постараюсь максимально вам содействовать и смотреть сквозь пальцы на неуставные отношения.
  
  - Мне надо подумать. Я всё же не деревянный чурбан какой-то, чтобы так запросто начать ломать человеческое достоинство молодых матросов...
  
  - У меня есть поллитра спирта. Завтра получишь столько же. Больше пока нету. Кто-то выкрал из сейфа. Не знаешь случайно кто это мог быть.
  
  - Не знаю, но думаю, что тот же кто украл мой золотой "Паркер", - ответил мрачно Дигавцов.
  
  - Я понял тебя стармос. Даю слово офицера разобраться с этой ситуацией, если он виноват - разрешаю сгноить его под паёлами. Забирай спирт и иди служить.
  
  - Слушаюсь. Разрешите идти, товарищь лейтенант?
  
  - Идите, служите, - тяжело вздохнул лейтенант, на которого свалился такой служебный геморой, который и каплей бы не потянул, не то, что вчерашний кадет.
  
  7
  
   Смеркалось. В реях и по клюзам весело посвистывал осений бродяга ветер. Годки выпив спирт, развлекались на баке игрой на гитаре. К пяти часам дня молодое пополнение на корабль не прибыло. Сказался военно-морской бардак. Их пригнали, как стадо баранов, как раз к вечерней поверке. Они стояли вместе со всем экипажем на верхней палубе - двести красавцев-богатырей, оболваненных на лысо, одетых в топорщящуюся белую с зелёным отливом робу. Возле каждого стоял со скатанной шинелью полный мешок - вещевой атестат. К концу службы он практически становился почти пустым и оставалась там, как шутили матросы: "Форма восемь, что осталось, то и носим." Напротив - группа офицеров.
  
  - Равняйсь, смиииирна! - неожиданно скомандовал кто-то из офицеров.
  
   Вперёд вышел замполит Полянин и произнёс речь:
  
   Товарищи матросы! Разреши мне от имени командования корабля парвого ранга ККС "Березина" девятой бригады УВФ, поздравить вас с прибытием к нам на корабль. Вам предстоит прожить на нём почти три года. И не просто прожить, а отдать священный долг своей Родине. Д а вам будет здесь нелегко, но а когда советскому воину было легко? Мы можем вспомнить Суворова, который говорил, что пуля дура, штык молодец и призывал воевать не числом, а умением. А наши славные флотоводцы Нахимов и Кутузов, которые громили врага на всех морях. А наши ветераны войны, герой СоветскогоСоюза Маринеско, и все остальные герои, которые не жалея своих жизней воевали во время Великой Отесественной войны, и разгромили коричневые фашистские полчиша. Товарищи матросы! Будьте же достйны подвигов своих дедов и отцов. С гордостью несите, то наследие, что досталось вам от нащих предков. Не уроните честь советского матроса, а наоборот - преумножайте славные традиции советского флота...
  
  - Слышишь замполит, завязывай свой словесный понос, - прошипел командир корабля капраз Батурин, - семьи дома заждались и ужин стынет.
  
  - ...И тогда Родина-мать по достоинству оценит ваши заслуги...
  
  - Угу... Спишет вместо отпуска на плавучий дисбат, - негромко прокоментировал кто-то из стоящих отдельной группой годков-старослужащих.
  
  - ...И помните, что враг в лице американского империализма 6-го натовского флота не дремлет. А сейчас товарищи матросы вас распределят по командам. Прошу товарищи офицеры, командиры БЧ, разбирайте своих матросов.
  
   Матросов окончивших ДОСААФ и имевших военные специальности разобрали довольно быстро, осталась для ВТМ небольшая группа салабонов - состоявших в своём большинстве из детей степей и гор, явно не отягощенных большим интеллектом. Они стояли испуганно озираясь по сторонам, явно непонимая куда попали.
  
   Перед их строем вышли командир БЧ-5 каптри Колобашкин, лейтенант Лупашин и старшина команды ВТМ стармос Дигавцов.
  
  - Здравия желаю товарищи матросы! - задорно поздоровался с будущими героическими защитниками родины каптри Колобашкин.
  
  - Здравгавгав!! - нестройно ответил строй.
  
  - Очень плохо, товарищи матросы. Как же вы будете защищать свою Родину, если не можете как следует приветствовать своего командира. Попробуем ещё раз. Здравия желаю товарищи матросы!
  
  - Здравгавгав!! - тот же эффект
  
  - Лейтенант Лупашин и старший матрос Дигавцов, займитесь до утра с бойцами отработкой приветствия. И пусть потренируются отдавать честь. Уверен, что этого делать они тоже не умеют. Утром доложите о результатах. Вот так вот товарищи матросы... Вам здесь - не тут. Понятно?
  
  - Так точно!! - рявкнули новоприбывшие матросы.
  
  - Уже лучше, но ещё не то. Занимайтесь Лупашин, занимайтесь, - отдал команду каптри Колобашкин и ушел домой бухать и драть на прощанье свою молодую жену.
  
   Лейтенант Лупашин не стал изобретать велосипед, а перепоручив зенятия Дигавцову, вместе с комсоргом корабля лейтенантом Мордасовым так же отбыл на берег - прояснять в ресторане "Крым" политику последнего съезда комсомола и его смычки с партией. Прояснили, обсудили после чего и нажрались, яко свиньи.
  
   А на корабле, в предвкушении бесплатного зрелища, на палубе собралась толпа годков с разных подразделений, перед ними стояло сорок зачуханных салабонов из которых надо было в кратчайший срок сделать толковых моряков.
  
   Дигавцов начал свою речь с простых и доступных всех слов:
  
  - Салабоны! Равняйсь! Смииирна! Ещё смирней! Слушать всем меня. Сейчас для вас я и командир, и отец родной. Как сказал товарищ капитан-лейтенант: "Вам здесь - не тут", а что это означает? А означает это только одно, что мамы здесь нет и вам всё придётся делать самим. Вам же объяснили в учебке на ПКЗ, что вас везут на плавучий штрафбат? Объяснили! Так, что служить вы будете здесь не по уставу, а по понятию, что прав тот - у кого больше прав. Если кто с этим не согласен может сразу вешаться. Но умереть мы ему не дадим, а спишем на дурочку, где его будут пиздить двадцать четыре часа в сутки, пока не вылечат и он не воспылает желанием снова честно служить. Наша советская медицина самая гуманная медицина в мире. Кто не знает - запомните эти простые, но мудрые слова. А сейчас.. Вот ты долговязый, откуда ты и как твоя фамилия матрос?
  
  - Курлович, товарищ старший матрос. Я местный из Севастополя из семьи военных, закончил морское училище.
  
  - Это хорошо. Значит море видел не только на картинке. Назначаю тебя старшим в вашем сброде. А теперь тренируй с ними приветствие. И не забудьте шагать на месте с песней и отдавать честь. В ваших интересах освоить это быстро. Чем быстрее научитесь, тем быстрее пойдёте спать. Ясно?
  
  - Так точно!!
  
  - Плохо. Будем тренироваться! Курлович командуй.
  
  - Командааа!! Равняйсь!! Смирна!! Здравия желаю товарищи матросы!!
  
  - Здравгавгав!!!
  
  - Поздравляю вас с прибытием на корабль первого ранга "Березина"!!
  
  - Урааа!! Урааа!! Ураа!!
  
  - Равняйсь! Смирна! На месте шааагом арш. Песню запевай! - отдал команду Курлович и матросы затопталвшись на месте в сорок луженных глоток затянули строевую песню о штормовых морях, в которых поёт голубая волна, а ветер ленты на беске вьёт. - И носочек мне тянуть носочек, - не унимался Курлович. - И честь отдавать.
  
  - Плохо, топтание на месте, не даёт того эффекта, а ну все шагом марш за мной на вертолётную палубу, - вмешался в воспитательный процесс Дигавцов. - Не забывайте свои аттестаты. Тут ебальником не щёлкают.
  
   Молодые матросы и весело переговаривающиеся годки пошли следом за ним. На вертолётной площадке было больше места и сложив свои атестаты возле кормовой надстройки, молодые матросы подгоняемые Курловичем, начали отрабатывать парадный строевой шаг. Не забывая при этом отдавать честь пиллерсам.
  
   Собравшиеся на палубе годки курили и угарали со смеху. Представление длилось часа два и уже, когда салабоны совсем осипли, Дигавцов приказал прекратить забаву и отвёл салабонов в их кубрики. Приказав, перед тем, как лечь спать - принять баню и постираться. Сам же отправился со своими годками в шхеру допивать полученный от Лупашина спирт.
  
  - Что ты мне хотел сказать утром на баке? - спросил Вася Бакин у Лёхи Дигавцова, после того, как они выпили по паре глотков спирта.
  
  - Есть у меня к тебе дело. Можно здесь сделать такой ключ? - и Лёха Дигавцов показал Васе оттиск ключа.
  
  - Здесь нет таких станков и напильников, но на девятке можно сделать. У Лося и Васи Батюся помнится были такие надфили.
  
  - О девятке я помню. Ладно сам завтра туда схожу. Давай ещё накатим и в люлю.
  
  - Давай. За тех кто утоп...
  
  - ...Мать их вьёб, пусть далеко не плавают. Пойдёшь со мной в город?
  
  - За каким хером? - поинтересовался Бакин.
  
  - Хочу проведать своего земелю. Он в госпитале санитаром служит.
  
  - Да ну его нахуй те госпиталя. Не люблю я их. Ты, Лёха, не обижайся, но без меня...
  
  - Как скажешь. Гуляйте я пошёл. Не знаешь кто там вахтенным у трапа стоит?
  
  - Да должен стоять дежурным по кораблю Шепель, а у трапа Яша Слизькой...
  
  - Понял. Всё я пошел.
  
   Спуститься по трапу с корабля и перелезть забор не составило большого труда. Поднявшись на гору Лёха зашел по дороге к знакомой бабушке, купил грелку самогона и сев в тролейбус, через полчаса был уже в госпитале имени Пирогова, где служил его земляк, друг детства Витя Кириленко. Перелезть через забор не составило большого труда. Он прошел территорию госпиталя и подойдя к психиатрическому отделению, обнесенному трехметровым деревяным забором, постучался в двери. Дверь открыл незнакомый матрос в белом халате санитара и подозрительно косясь на Лёхину гражданскую одежду недружелюбно спросил:
  
  - Тебе чего пацан?
  
  - Привет. Витёк Кириленко здесь?
  
  - Тебе он зачем?
  
  - Передай ему, что земеля грев приволок.
  
  - Грев... - задумался санитар. - Подожди минутку, - и он исчез.
  
   Вернулся он довольно быстро. Был он не один. Рядом с ним стоял покачиваясь небольшого роста худощавый матрос. Увидев Лёху, матрос растопырил руки и облапив его, радостно закричал:
  
  - Братан здорово. Какими ветрами!?
  
  - Решил перед боевой службой тебя проведать.
  
  - Молодец. Здорово придумал. Подожди я сейчас переоденусь и сходим в город купим винца.
  
  - У меня с собой есть грелка чемера. Закуси правда нет...
  
  - Гавно вопрос. Заходи. Сейчас организуем поляну. Серёга, - позвал он напарника. - У нас что-то забакланить имеется в холодильнике?
  
  - Конечно. Сегодня привезли того овоща адмирала комбрига. Так его жена на радостях столько жратвы оставила, что можно роту неделю кормить. Куда ему одному столько?
  
  - Логично. Тащи тот хавчик к нам в шхеру.
  
  - Что за адмирал? - спросил Лёха.
  
  - Сейчас накроем поляну и я тебе расскажу за него и его шлюшку жену. - ответил Витёк ловко очищая бак в шхере от грязной посуды и окурков.
  
   Лёха достал свою грелку и отлил немного содержимого в пустую бутылку из под лимонада "Буратино". В это время пришел и Серёга, он принёс с собой авоську с продуктами, которые стал выставлять на стол. Там была палка сырокопченной колбасы, целая жаренная курица, половина круга голландского сыра и много разной сухой и копченной рыбы, была даже баночка красной икры. Достав нож Серёга стал быстро нарезать колбасу и хлеб, готовя бутерброды.
  
  - Не хуёво товарищи адмиралы трудности флотской службы преодолевают, - присвистнул Лёха.
  
  - Не завидуй, - разливая самогон сказал Витёк. - Вздрогнули братва. За тех кто в море.
  
  - Так что там с этим адмиралом? - после того, как выпили и закусив закурили спросил Лёха.
  
  - Что, с каким адмиралом? - кайфуя пусквя табачный дым в фортчку переспросил Витёк.
  
  - Да чей хавчик мы сёйчас бакланим.
  
  - А с комбригом... Там весёлая история. Прикидываешь пацану нет ещё и сорока лет, а он уже контр-адмирал и комбриг.
  
  - Н-да, попёрло малому, - согласился Лёха. - И это всё?
  
  - Если бы. Шикарная хата в центре Севастополя, машина Волга и красавица жена. Кстати она его сюда и заканопатила.
  
  - Как так? Любовник? - спросил Лёха, вспомнив о плане Жанны в отношении мужа.
  
  - Не, ну любовники есть у всех этих офицерских шлюх. Если бы они всех рогоносцев сдавали в дурдома, то и служить бы на флоте было некому. Здесь другое. Как-то перепил адмирал и стал гоняк "белку". Белая горячка, слышал о таком заболевании?
  
  - Да что-то слышал. А что ею и адмиралы болеют? - удивлённо спросил Лёха.
  
  - Болеют и не только адмиралы, но и почити все офицеры флота. - успокоил его Витёк. - Короче ловил он ловил "белку", пока
  случайно не вывалился в окно. А там третий этаж. Не высоко, но ему хватило. Нихуя сейчас не соображает. Уже второй раз у нас лечится шланг. Через месяц лечения вроде как полегчало ему. Выписали. А он опять наебашился с блядями в бригаде и отдал приказ запустить ракеты на Америку. Еле спеленали борова. Держали неделю дома, а сегодня жена опять привезла его к нам. Адмирала обкололи аминазином и димедролом, еле успокоили. Хочешь посмотреть на это животное?
  
  - Конечно, не каждый же день увидишь алкоголика адмирала.
  
  - Тогда ебанули ещё по соточке и погнали.
  
  - Далеко идти?
  
  - Да нет он лежит здесь же в отделении, только в отдельной палате инвалидов войны.
  
  - Он что воевал? - удивился Лёха.
  
  - Угу, ветеран Куликовской битвы, - хохотнул Серёга. - Пришли.
  
   Они остановились возле палаты в самом конце коридора. В отличии от других палат в этой палате была дверь, на которой висела табличка "Палата инвалидов ВОВ". Ручки правда в замке не было. Витёк достал её из кармана своего халата и вставив в замок открыл палату. В палате стояла одна кровать, тумбочка, столик и стул. В спёртом воздухе стоял смрад перегара и мочи.
  
  - Ёб твою мать, опять обоссался, падла!! - взвыл Серёга и ловко выхватил из-за пояса кусок шланга стал избивать лежащего на кровати человека.
  
   Лежащий на кровати человек на побои никак не реагировал. Похоже, что он вообще был без сознания. Серёга стукну его ещё пару раз сплюнул на пол и со злостью сказал:
  
  - Бесполезно - овощ он и есть овощ. Тащи, Витёк, того алкоголика лейтенанта осназевца, пусть сука за своим командиром ссаки застирывает.
  
  - Пошли, Лёха, поможешь мне.
  
   Они вышли из привегилированной палаты и пройдя по коридору вошли в большую палату заставленную большим количеством кроватей, на которых спали больные. Лежали они и на полу. Форточка в зарешеченном окне была закрыта и смрад там стоял такой густой, что казалось его можно было рвать кусками. Не говоря ни слова Витёк подошел к одному больному спящему на полу и потащил его к выходу. Лёха тут же бросился ему помогать. Больной спроснья стал брыкаться и что-то бурчать. Вытащив больного алкоголика в коридор, Витёк ловко перепоясал того шлангом вытащенным из-за пояса и добавил ему ногой в пах. Не отстал от него и Лёха. Ещё несколько пинков и и они довели того до палаты.
  
  - Скинь, пидор, это дерьмо на палубу. Сними простынь и пойди в баню её застирай. Потом застелиш кровать. Тебе понятно, козёл!? - насел сразу же на него Серёга.
  
  - Я всё сделаю, только не бейте.
  
  - Вперёд. Время пошло.
  
   Лейтенант алкоголик сгрёб обоссаную простынь и побежал в баню её стирать. Санитары не закрывая палату пошли в свою шхеру, где и продолжили свой банкет. Через десять минут пришел лейтенант, который сказал, что он всё сделал. Серёга пошел проверить его работу.
  
  - Слышь, Витёк, а что здесь только алкоголиков лечат? - спросил Лёха.
  
  - Почему, только алкоголиков, всяких хватает - шизики есть, суицидники...
  
  - Кто такие? - перебил его Лёха.
  
  - Кто такие суицидники? Это самоубицы, которые иногда вешаюся из-за недождавшихся их баб, а иногда и симулируют... Один вешается, а второй его страхует и снимает через минуту. Ну таких у нас не жалуют - галоперидол, серу в жопу и месяц шланготерапии, - ударил по баночке куском шланга с залитой сердцевиной Витёк, - и выздоравливают как миленькие. Потом ещё приходят и благодарят.
  
  - Ну, а что делают с теми больными которые не выздоравливают? - поинтересовался Лёха у своего друга.
  
  - Комисуют, а хули с ними ещё делать...
  
  - Что под чистую или списывают с корабля на берег?
  
  - Под чистую, - кивнул Витёк. - А ты чего заинтересовался, неужели закосить хочешь? Так давай, пока я здесь служу. Помогу чем смогу...
  
  - Спросил просто так... - пожал плечами Лёха. - Давай ещё ебанём по соточке. Что-то Серёги долго нет...
  
  - Да счас он появится, отьебёт того молодого пидорка и придёт... - успокоил его Витёк. - Ты сам-то не хочешь разговеться?
  
  - Да я, как-то больше по бабам, - растерялся Лёха.
  
  - Я тоже, но иногда, когда попадается смазливый офицерик ебу его с удовольствием.
  
  - И что он не сопротивляется?
  
  - Много он под аминозиновой блокадой посопротивляется. Он в безсознательном сознании и знать-то не знает, что его дуплом почти всё отделение пользуется. А когда узнаёт уже поздно. Молчит, как гавна в рот набрал. Кому же интересно с пидором на одном корабле служить? Но иногда правда всё же просачивается и их списывают на берег, где они и кучкуются. У нас в Стрелецкой бухте их валом, да и в городском экипаже эти твари имеются. Любят развращать и грабить призывников.
  
  - Тьфу ты нечисть, - сплюнул Лёха. - Давай Витёк выпьем на коня и я погнал на коробку. У нас завтра выход в море, сваливаем на боевую.
  
  - Повезло тебе, - вздохнул Витёк. - Какая у тебя уже эта боевая по счёту?
  
  - Третья. Мать бы его въёб, то ржавое корыто. Боюсь, что угробит оно нас.
  
  - А ну-ка покажи мне ладонь, - неожиданно попросил Витёк и внимательно осмотрев протянутую Лёхой руку сказал. - Да у тебя линия жизни в пульс уезжает, так что не бзди, проживёшь до глубокой старости. Да и вообще - кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
  
  - Да ну тебя - успокоил. Пошел я. Будем живы встретимся. Пока.
  
   К своему кораблю он добрался без приключений и даже купил братве ещё и грелку самогона. Зашкерив её он завалился спать. Не успел Лёха утром, принять моцион и позавтракать, как в кубрике зазвонил телефон. Дежурный по кораблю вызывал Лёху Дигавцова к Лупашину. Матеря про себя летёху, Лёха пошёл искать его по всему кораблю. Нашёл он его в одной из надстроек "Струн". Тот вместе с мичманом и штатскими специалистами пытались разобраться в схеме управления.
  
  - Товарищ лейтенант, старший матрос Дигавцов, по вашему приказанию прибыл.
  
  - Проходите Дигавцов. Сегодня после обеда должны прибыть две баржи с боеприпасами. Надо будет организовать их приём.
  
  - В чём проблема - организуем. Вы с мичманом и матросами на разгрузке на баржах, я на погрузке на "Березине". Принимаем и отправляем в склады.
  
  - А может ты пойдёшь на баржи?
  
  - С удовольствием, но не могу по двум причинам... Первая - мне после травмы нельзя поднимать больше пяти килограмм выше пояса...
  
  - А вторая?
  
  - Не положено по сроку службы...
  
  - Борзеешь? - не унимался Лупашин.
  
  - Никак нет. Можете справиться у нашего капитана медика. Это у меня прописано в медицинской книжке.
  
  - Ладно, идите готовьте матросов к разгрузке-погрузке. Я проверю, что у Вас там понаписано...
  
  - Есть, идти готовить. Мне надо на час сходить в штаб.
  
  - Не морочьте мне голову, идите.
  
  - Слушаюсь, товарищ лейтенант, - козырнул Лёха.
  
   Вася Батюсь долго и внимательно рассматривал оттиск ключа на хлебном мякише. Потом достав штангенциркуль стал его измерять и наконец вынес свой вердикт.
  
  - Сложный ключ, и замок видимо с секретом. Хотел бы я его разобрать...
  
  - Ты, Вася, мне честно скажи, этот ключ вообще можно сделать или не стоит и париться? Я за ценой не постою, - растерянно спросил Лёха Дигавцов, который после визита в штаб поднялся на борт ПМ-9, где он прослужил два года и теперь общался со своим товарищем старшиной слесарно-механического цеха, по поводу изготовления отмычки.
  
  - Сделать Лёха можно всё. Вопрос времени и цены. Полтиник потянешь?
  
  - Потяну, но мне надо к вечеру.
  
  - Приходи часам к шести, сделаем, но ключ я тебе должен сказать заковыристый.
  
  - Ну, так и мы же не пальцем даланые.
  
  - Эт точно. - кивнул Батюсь и спросил. - Ты когда в самоход пойдёшь?
  
  - Не знаю, думаю завтра. А что?
  
  - Возьми меня с собой.
  
  - Зачем?
  
  - Я же тебе сказал, замок с секретом, возможно, что даже с синализацией. Я с такими сталкивался на гражданке. Так, что возможно, что я тебе и пригожусь.
  
  - Я подумаю.
  
  - Думай, а сейчас не мешай мне.
  
  - Удачи. Я погнал к себе на коробку, вечером зайду.
  
  - Давай.
  
   Когда Лёха поднялся на борт "Березины", он застал там начавшиеся авральные работы. К борту пришвартовалась баржа загруженная ящиками и контейнерами. Лупашин с матросами были на её борту и уже разгружали их. Работа у них спорилась. Сказывался опыт. Не даром ведь говорят: "грудь моряка, а спина грузчика." Сколько мешков и ящиков прошло через Лёхины руки за два года - не сосчитать. Моряки грузили и разгружали корабли на Балтийском, Средиземном, Черном, Красном морях и даже в Атлантическом океане. Бесплатный рабский труд матросов, защитников страны Советов. Не приходится удивляться, что часть груза беследно исчезали в чреве корабля.
  
   В Тартусе при разгрузке "Кубани" и загрузке подводной лодки, матросы практиковали такой нехитрый приём - несколько ящиков с вином "нечаяно" роняли за борт. Потом водолазы Выгов и Кривовский их поднимали и наступал праздник души. Эти водолазы, матросы срочной службы, не только срезали вооружение с БПК "Отважного", но и ежедневно осматривали на боевой службе подводную часть кораблей и подводных лодок стоявший в сирийском порту в Тартусе. Сколько они сняли магнитных мин, одному Богу ведомо, но видимо немало, потому, как в том регионе давно уже шла война. И гниющие на рейде ржавые останки сухогруза "Академика Мечникова", затопленного израильскими самолётами Фантомами, было немым напоминанием об этой войне.
  
   Эти самолёты ежедневно летали над Голландскими высотами, патрулируя воздушное пространство. Время от времени они наносили по ним ракетно-бомбовые удары, мешая размеренному образу жизни советских матросов, которые ремонтировали подводные лодки. Осбенно очень нервничали особист и замполит. Дурея от скуки и страха они собирали по вечерам матросов в носовой столовой и с пеной на губах стращали их: особист - происками мирового сионизма и империализма, а замполит по десятому кругу зачитывал материалы 26-го съезда КПСС. И это вместо отдыха. Зачем на корабле были нужны эти трутни было непонятно. Они мешали всем, даже вмешивались в действия командира корабля, отменяя его приказы. А о том, чтобы вывести весь личный состав корабля на стенку и провести шмон в рундуках и говорить нечего. Что они искали - непонятно. Но обычно из альбомов у матросов исчезали личные фотографии, открытки с полуобнаженными бабами и даже страницы из личных дневников. Видимо оправдывая этими обысками своё паразитеческое существование на кораблях советского флота. [i]"С чего начинается Родина? Со шмона в твоём рундуке", [/i]- эту поговорку знали все моряки.
  
   А в будущем, выйдя в отставку, заняв хлебные места во флотских ветеранских организациях, эти моральные уроды начнут проповедовать о каком-то мифическом флотско братстве. Но это будет в далёком будущем, а сейчас Лёхе Давыдову, надо было занять свой боевой пост, щит с пультом управления внутри-трюмной механизацией и контролировать процесс погрузки-разгрузки боезапаса и продовольствия, которое надо было перегружать на тележки и опускать на лифтах в складские помещения, где этот груз уже приниматели кладовщики-баталеры. С некоторыми из них у Лёхи сложились довольго тесные отношения - они уже напросились на то, чтобы он набил им наколки. Процесс очень длительный и довольно болезненный, набивалась наколка иголками, но и тем не менее, желающих было хоть отбавляй. Он даже набивал наколки некоторым штабным офицерам, которые придавали тем сухопутным воякам, бравый флотский вид. После того, как с девятки ушёл Семенихин, который не только был художником, но и набивал наколки, Лёха остался пожалуй единственным татуировщиком на всю бригаду УВФ. Возможно его поэтому и не посадили в дисбат.
  
   Прошло некоторое время и некоторые жёны флотских офицеров стали перешёптываться, что у одного из котр-адмиралов появилась шибутная наколка - на его причинном месте поселился озорной дракончик, чья открытая пасть венчала головку члена. Дракончик озорничая дурачился и просил его поцеловать. Некоторые дамы, поддавших на просьбу дракончика, говорили, что после того, как дракончик появился на хую у контр-адмирала, у того он в разы увеличился и усилилась потенция, чем контр-адмирал очень гордился и похвалялся среди членов элитарного международного клуба адмиралов. Некоторые адмиралы прослышав за такую новость стали прилагать неимоверные усилия, чтобы вычислить татуировщика и набить, и себе такого же татуированного озорника.
  
   А виновник всего этого этого международного кипеша, спокойно нёс вахту у пульта управления, пытаясь акуратно запихнуть шестиметровую торпеду с ядерной боеголовкой в трёхметровую шахту грузового лифта. Несмотря на все усилия ракета в лифте не помещалась. Был вызван командир корабля капраз Батурин. Он пришёл вместе со старпомом и посовещавшись они решили загнать тележку с торпедой в тупик и принайтовать её намертво к палубе. Сказано - сделано.
  
   И тут же появились желающие покататься на ней и пофотаться. Не каждому военному выпадает шанс сфотаться верхом на торпеде, да ещё и с ядерной боеголовкой. Пришлось их разгонять пугая лучевой болезнью и импотенцией. Не действовало. Где там та импотенция, а торпеда - вот она рядом. Пришлось её разнойтовывать и катать на ней особо избранных. Не удержался и Лёха - сделал и себе пару кружков по палубе "Березины". Торпеда была большая в диаметра, сидеть на ней было неудобно, да и пахла она неприятно, но вброс адреналина был конкретный. Лёха потом ещё не раз по синьке на ней катался сам и катал своих друзей. Жалко, что потом те фотографии вместе с эскизами и картинами, у него украли замполит с начальником мастерских ПМ-138. Наверное пронюхали, что Лёха волынил с их женами. Обнаглевние в край крысы, привыкшие видеть в матросе бессловесное быдло - никакого понятия о порядочности и офицерской чести.
  
  Благодаря слаженным действиям команды ВТМ и всего личного состава корабля баржи были к утру разгружены и уложены в складские помещения. Умели моряки работать - этого у них нельзя было отнять. За этими погрузками-разгрузками Лёха забыл о том, что его ждали на ПМ-9. Он целый день отсыпался и только проснулся к ужину. Зайдя в столовую он без аппетита съел отбивную, которая плавая в подливе, возлежала на картофельном пюре, запив всё это двумя кружками компота. Пюре с отбивной правда была с офицерского камбуза, но как Ривадзе был с годок с девятки, с кем он был на двух боевых службах и тот иногда подкармливал своих годков. На "Березине" было два камбуза. На одном товарищам офицерам готовили всё по меню, как в ресторане, а на втором из продуктов попроще, типа сухой картошки и кислой капусты, готовили еду для мичманов и матросов. И конечно же никто вместе не ел - товарищи офицеры изволили кушать со слугами-гарсунщиками и меню в отдельной кают-компании, а остальной экипаж принимал пищу в столовой за баками (столами) которые вмещали десять человек. Обычно в начале бака сидело два годка, за ними два три подгодка, а дальше салабоны, караси и салаги. В первом блюде (борще) годкам и подгодкам полагались годковские мослы, двойной гарнир второго блюда и весь белый хлеб. Остальным всё, что осталось. Это не было дискриминацией или унижением человеческого достоинства, просто старослужащие матросы два года сами так питались и ломать флотские традиции на себе они не собирались.
  
   Салаги отслужат своё, станут подгодками и, тоже, будут прихватывать и объедать молодёжь. Прав тот - у кого больше прав. А кто чего не понимает тот ночует в машине под паёлами у Мити Матенкова. Сегодня очередь пришла чистить трюма молодому матросу Жиксылакову, который смайнал так гак, что он пробил касеты ракет "Оса" и чуть им не угробил, мучавшегося с похмелья, корабельного комсорга Мордасова. Лейтенант Мордасов, получивший лёгкую контузию, обоссался и в ярости затопав ногами заорал так, что казалось режут кабана:
  
  - Ёбанный, перегрёбаный, в богу, в душу, в Нептуна грёба мать, блядский карась, брашпиль с якорем тебе, салабон, в жопу и в глотку!! С какой, гандонище, тундры ты дикий олень явился к нам на корабль!? Да я тебя, салабона, за порчу казённого имущества, сдам в дисбат!! Сгною в Керчи!! Родине нужны герои, а бабы рожают долбоёбов!
  
   Отстоял обосранного салабона Давыдов, пообещав сгноить того под паёлами и больше не подпускать к управлению "Струнами".
  
  - Иди постирайся, гавнюк, и чтобы я тебя мудака неделю в кубрике не видел. Спи в трюмах, но если на тебя шланг пожалуется кто-то из машинистов, сдам тебя Мордасову, а он тебе свои обоссаные брюки никогда не простит - законапатит за милую душу в дисбат. И не думай стучать Лупашину - не поможет. Пошёл вон!
  
   Можно было и тёмную сделать - морду набить салабону, но это не по-советски... Да и некогда Лёхе было этим заниматься. У него были дела поважнее. Он успел до вечерней проверки сходить на пээмку и забрать у Батюся свою отмычку. Надо было готовиться к самоходу в город. Лёха сходил на КПП и позвонил Жанне. Узнав, что она сегодня вечером занята, а завтра с утра уезжает к своей дочке где и заночует. Так, что встретиться с ним она сможет только послезавтра вечером. Лёха пообещав прийти к ней, как только освободится, положил трубку. Можно было за это время отдохнуть и грамотно продумать план всей операции.
  
   И начать с того, что в шхере необходимо поставить брагу. Спирт не совсем полезен, он сушит костный мозг, а брага приносит пользу, истощенному боевыми службами, молодому организму и действует на него укрепляюще - особенно, если она поставлена на варенье, несколько ящиков которого годки во время погрузки спустили в свою шхеру, не забыв присоединить к ним банку сухих дрожжей и пару мешков сахара. Под ёмкость освободили два огнетущителя ВПС-25. Емкость правда там небольшая, всего 25-ть литров браги в одном помещается, но зато она быстро выигрывается, что в условиях военной службы - немаловажно. Огнетушители помыли, залили водой, добавили нужные ингридиенты и поставили в шхере, в укромный уголок, подальше от любопытных глаз. И процесс - пошел. Через неделю можно было ожидать положительных результатов.
  
   А в это время в кают-компании командир корабля проводил совещание на котором подводились итоги погрузочно-разгрузочных работ. У лейтента снабженца и его баталеров не сходилась документация. Не хватало большого количества продуктов из автономного пайка и что самое главное тех продуктов, которые товарищи офицеря закупили за свои деньги. Куда-то исчезло несколько ящиков коньяка, копчённой колбасы и окороков. За сахар и говорить нечего, его просто ополовинили, как и гречку. Так, что даже не чем было отметить начало первого трудового дня. Это огорчало больше всего.
  
  - Как так могло получиться, товарищи офицеры, что нас в прямом смысле ограбили белым днём!? - гневно спросил Батурин, обведя собравшихся офицеров тяжёлым взглядом. - Лейтенант Лупашин, можете дать какие-нибудь пояснения по этому вопросу?
  
  - Никак нет. Я всё время находился на баржах. Погрузкой на корабле командовал лейтенант Мордасов.
  
  - Мордасов, что можете сказать?
  
  - Со мной почти всё время был старший помощник. Но могу сказать, что сколько мы получили от Лупашина, столько и загрузили на склады. Товарищ капитан третьего ранга это может подтвердить.
  
  - Так точно - подтверждаю, - сказал старший помощник. - Всё, что получили, мы сдали под замок лейтенанту Пискуну. Может это его архаровцы, что-то напутали в ведомостях. Или того хуже - украли, а он теперь ищёт крайних! Лейтенан, как так могло получиться, что продукты мсчезли с ваших закрытых и опломбированных складов!? Отвечайте по существупоставленного вопроса, если не хотите встать перед судом офицерской чести и ответить по полной программе за хищение!
  
  - Клянусь, что всё было на месте. Я лично закрывал и опечатывал складские двери. Как так могло получиться - ума не преложу... Может крысы утащили? - понёс околесицу лейтенант.
  
  - Может и утащили - двуногие. Но и тем не менее, что будем делать товарищи офицеры?
  
  - Предлагаю, товарищ командир, провести тотальный обыск корабля, - вмешался в разговор замполит.
  
  - Как вы себе это предсдавляете? Вы хорошо знаете свой корабль товарищ замполит или Вы наивно полагаете, что те кто похитил продукты сами их и будут искать?
  
  - Я могу опросит своих информаторов...
  
  - Так что же Вы тут сидите идите и действуйте.
  
  - Слушаюсь, - ответил замполит и вышел из кают-компании.
  
  - Думаете он что-то раскопает, товарищ командир?
  
  - Кто тот шланг? Вряд ли. Надо самим как-то выкручиваться. Лейтенант, я надеюсь ваши крысы муку не утащили?
  
  - Нет мука на месте.
  
  - Приказывать не имею права, просто прошу - продайте половину муки и на те деньги закупите всё, то, что было похищено на складах. И двери, где хранится автономный запас, заварите. А наши продукты сдайте на хранение моему старшему помощнику. Надесь к нем в каюту крысы не залезут?
  
  - Пусть только попробуют. Я им руки и ноги переломаю. Да и замки у меня в дверях хорошие стоят. Если не хватит тех денег - добавите свои. Вам всё понятно, лейтенант? - спросил старший помощник.
  
  - А из чего же мы будем выпекать хлеб на боевой службе? - опешил лейтенант-снабженец.
  
  - Сухари у вас есть?
  
  - Так точно. Но они давно просрочены.
  
  - Не беда. Будете их скармливать матросам и мичманам, которые, я больше чем уверен, тоже принимали участие в хищении, чтобы знали, как в следующий раз воровать, - не мудрствуя лукаво, отдал распоряжение командир корабля. - Выполняйте!
  
  - Слушаюсь. Разрешите идти?
  
  - Свободны.
  
  - Трудно нам придётся на этой боевой службе, с такой командой, товарищи офицеры. Надо что-то думать, как-то подбирать к ним ключики. Есть свежие идеи? - задумался командир.
  
  - Да какие у нас на службе могут быть свежие идеи!? Мы Кантов не читаем и Шульбертов не слушаем. Разделяй и властвуй. Проверенный веками способ.
  
  - Вы, что-то конкретно предлагаете?
  
  - Выделить на корабле старшинскую касту. Завтра присвоит очередные звания матросам прослуживших по году, полтора и поставить их на должности командиров отделений с причитающимся окладом. Я думаю, что там уже замполита есть уже немало своих информаторов, и подобрать им смену из косомольцев новоприбывших матросов. Комсорг, лейтенант Мордасов, справитесь с этим поручением? И вообще - побольше демократии, сказок за флотское братство, не гнушайтсь общаться с ними, угощайте сигаретами, козла с ними забейте, на гитаре поиграйте... Всё понятно?
  
  - Понятно, товарищ командир. Вот только я на гитаре играть не умею...
  
  - Научитесь. А пока будете учиться, у вас появиться прекрасный повод для откровенных бесед о политике партии и правительства. Шучу. Больше говорите об искусстве. Или вы тоже Шульберта не слушали?
  
  - Я больше слушаю Битлов, "Машину времени" и Высоцкого.
  
  - Нуууу, ты лейтетнант вообще продвинутый в мире искусства. Вот и занимайся. Не всё же вам с Лупашиным пьянствовать. Всё понятно?
  
  - Так точно. Разрешите идти?
  
  - Свободен. Это касается всех, кроме старпома. Гена останься.
  
   Когда все офицеры вышли из кают-компании, командир достал со своего портфеля початую бытылку пшеничной водки и завернутые в газету бутерброды. Выплеснув с брезгливой гримасой на палубу чай из стаканов, он разлил по ним водку.
  
  - Давай Гена выпьем. Что-то устал я сегодня.
  
  - За что будем пить, командир?
  
  - За то, за что пьют все моряки... За тех кто в море.
  
   Выпили. Закусили. Налили ещё.
  
  - За что выпьем?
  
  - Лучше бы нам сейчас выпить за неё, за госпожу Удачу. Нам она на боевой очень пригодиться.
  
  - Согласен с такими молодыми лейтенантами и матросами, мы далеко не заплывём. Блядь, как я дал себя уговорить контр-адмиралу Яровому и принял командование этим кораблём - ума не приложу.
  
  - А действительно командир, зачем вы согласились, если не секрет конечно...
  
  - Да какой там Гена секрет. Я же только согласился вывести этот корабль из завода, за это мне было обещано, что я стану комбригом нашей бригады. Я уже и адмиральские погоны мысленно примерял, когда меня на повороте обошел Савочкин.
  
  - Это который? Не тот ли капдва, что командовал девяткой? Но он же ниже Вас по званию!
  
  - Ниже. Зато намного богаче. Пока я протирал на жопе брюки в Николаеве, он зарабатывал деньги на боевых службах. И похоже столько заработал, что ему их хватило на то, чтобы выкупить должность комбрига. И вот ему обеспечена спокойная и сытая старость, а мне придётся, кстати как и тебе, пахать и пахать, чтобы её обеспечить. А с такими долбоёбами, которые умудрились просрать в порту половину запаса, нам вряд ли обеспечена спокойная служба. Вот такие пироги с котятам, товарищ старший помощник. Давай на посошок и разбежались.
  
   Неожиданно в кают-компании зазвонил телефон. Старший помощник поднялся и снял трубку. Выслушав то, что ему сказали он выматерился и положил трубку.
  
  - Что там, Гена? Опять, что-то спиздили?
  
  - Не спиздили... Кто-то из честных советских матросов доложил, что лейттенант Лупашин опять пьян.
  
  - Лихо кто-то вламывает летёху. Вот тебе и готовый командир отделения. Знаешь его?
  
  - В том то и дело, что не знаю. Надо вставить пистон ушатому карасю. Разрешите идти, товарищ командир?
  
  - Рарешаю, а я ещё тут посижу подумаю, - задумчиво сказал командир и достал из портфеля вторую бутылку водки.
  
   "Так можно думать", - выходя из кают-компании подумал старпом. А что подумал обо всём этот матрос-гарсунщик, который стал невольным свидетелем этого совещания и рассказал о нём своим годкам, никто из них так и не узнал. Да и кто такой на советском флоте матрос - бессловесный скот, расходный материал.
  
  8
  
   В подвале гестаповского застенка, подвешенного за руки в окровавленной и порванной тельняшке Лёху Дигавцова, несколько дебилов в эсэсовской форме и в кожанных фартуках, били железными прутьями пытаясь выбить из него какую-то военную тайну о советском флоте. "Русише швайне, дутен копф, где есть угол заката корабля Березина!?". Лёха Дигавцов стонал и плевался кровью - он давно бы им всё рассказал, но сам не знал ничего. Когда эсэсовцы уставали, они уходили на перекур, а их место заступали советские менты, которые с не меньшей яростью выпытывали место сбережения того клада, что он похитил у своей любовницы Жанны. Пытаясь сделать ему ещё больней они стали подтягивать его выше. Неожиданно верёвки лопнули и Лёха оборвавшись с крюка упал на пол, больно ударившись головой. Он резко вскочил и... проснулся.
  
   Он лежал на качающейся палубе своего персонального кубрика, который он выбил у командования корабля для своей художественной мастерской и тату салона. Держась за голову Лёха понялся с палубы и сел на кровать. После вчерашней пьянки у него сильно болела голова, а тут ещё и море штормило бросая корабль с волны на волну. Вчера ему исполнился двадцать один год. И командование, в честь этого знаменательного события, освободило его на сутки от корабельных работ, и даже подарило ему открытку с дежурным поздравлением, в котором желало ему мирного неба, здоровья и новых достижений в политической учебе на боевой службе. Прочитав это кощунственное и лживое поздравление Лёха выматерился и забросил ту открытку в свой альбом, где уже валялось две такие же.
  
   Подарка к той открытке не полагалось - не заслужил видимо именинник за два с половиной года службы. Хорошо, что его годки были другого мнения и ему подарили бутылку шила, набор фломастеров, новый тельник, а кладовщик-баталер, которому Лёха набил шикарную наколку, подарил окорок, несколько булок спиртового хлеба и пару килограмм свежей картошки. Может это кому-то покажется мелочью, но только не Лёхе, которому до рвоты осточертели и сухая картошка, и прогорклые сухари со стасиками, которыми кормили личный состав корабля. Вот он вчера и закатил пир. Была даже бутылка коньяка "Слянчев бряга" которй он выменял у Шепеля на кусок окорока. Мичман Шепель так отощал на матроском камбузе, что и думать забыл о корабельном уставе и готов был обменять на еду весь тот офицерский коньяк, что достался ему при загрузке в Севастополе. Чем Лёха иногда и пользовался, добавляя в свою винную карту состоявшую из спирта и браги болгарский коньяк.
  
   Как не хотелось старшине команды ВТМ Дигавцову идти на боевую службу на неподготовленном к плаванью кораблю, но пришлось. И связано это было не с осознанием того, что надо отдавать свой долг родине (он расчитался на двух боевых с ней сполна), а потому, что как ему шепнул его земляк Остапец, служивший в милиции, там стали подозревать, что ограблнения торговых палаток и уличный гоп-стоп связан с военными моряками. Бред конечно, но следователи могли в конце года и списать свои глухари на какого-нибудь козла отпущения. Поэтому Лёха и не стал особо торопиться с визитом к Жанне, а решил полгода повременить. Он сделал намёк Остапцу на его возможное участие, но тот вначале категорически отказался, а потом сказал, что подумает. А пока посоветовал и Лёхе не смыкаться.
  
   Так что надо было это смутное время переждать на боевой службе в Средиземном море, в окружение злобных натовцев из 6-го американского флота, которые спали и видели, как бы развалить страну Советов и лишить Лёхиных родственников рабского труда на заводах и колхозных полях, его самого службы с должностным окладом в три рубля и шестьдесят две копейки. А у его деда, ветерана войны, проишачевшего всю жизнь в колхозе, отнять пенсию в двадцать рублей. Дав им взамен вместо светлого будущего коммунизма - загнивающий капитализм.
  
   И вот в один из ясных и солнечных дней, когда природа юга, радуется последним солнечным дням, корабль ККС "Березина", провожаемый огромной толпой жителей Севастополя, в которой было видно немало рыдающих женщин, отвалил в Угольной бухте от плавпричала, проревев на прощанье тифоном, хромая побрёл к бонновым заграждениям, не особо радуясь своему первому плаванию в чужих морях.
  
   В кормовой аварийной партии, выстроившейся на вертолётной площадке, одетый в шинель и красный спасательный жилет, стоял и Лёха Дигавцов, предчувствуя новые аварии он материл в душе всех тех штопанных гандонов, которые загнали его на этот плавучий штрафбат, в котором где-то была ещё и течь, которую никак не удавалось обнаружить. Водянные помпы едва справлялись с откачкой воды в трюмах. Не приведи Господи, если одна из них поломается. Тогда закончится и весь боевой поход. А на борту было двадцать ракет и торпед с ядерными боеголовками, которые надо было передать подводной лодке и ТАКР "Киеву". Служить и спать в кубрике осознавая всю ту опасность, что притаилась в недрах корабля, было свыше человеческих сил и нет ничего удивительно в том, что многие из членов экипажа снимали стресс спиртом. Лейтенант Лупашин не смотря за постоянный конроль и нагоняи от старпома бухал с Мордасовым почти ежедневно, чем доставлял немалую радость Малахову докладывающему старпому о том, что Лупашин опять пьян. Хотя по-большому счету старпом уже смирился с его пьянками и почти махнул на него рукой, мечтая о том дне, когда он его спишет с корабля.
  
   Корабль ККС "Березина"пришел в Средизимку в канан Нового 1979 года. В средиземке стояла тёплая погода. Тропическую форму морякам не выдали и они были вынуждены потеть в своей брезентовой робишке. От многочисленных стирок она давно уже утратила свой зелённый оттенок и стала белоснежной. Некоторые годки перешивали брюки, меняли верх с низом - получались щикарные клеша. Но на кораблях они были не практичными, и на "Березине" такой шик не прижился. Этим в основном маялись матросы с береговых частей и подводники-годки резервного экипажа в Сирии. Те вообще были безбашенными - у них салаги-караси пахали, как пчёлки. Поговаривали, что был там и мордобой. Их офицеры и мичмана на ремонте пахали, как все матросы. Отличить грязного одетого в марлёвку офицера от матроса не было никакой возможности. А мат в отсеках в лодке висел такой, что казалось, что он жил своей отдельной жизнью. И той хуйнёй мог быть и перескоп и любой из вентилей и клапонов. Как они отличали, что есть что оставалось загадкой. Но отличали, хотя молодые матросы иногла и путалист и могли не закрыть шноркель, а открыть балластные цистерны, чем благополучно отправить лодку на дно... Но это случалось крайне редко, практически никогда. Хотя был случай в 1978 году, когда на очередной подводной лодке раньше срока окончили ремонтные работы. Готовились к очередной торжественной дате 23 февраля. Лодка вышла из Тартуса и через месяц пропала. Поговаривали, что она якобы провалилась в газировку и провалилась на большую глубину, где её и раздавило. В море могло случиться всё что угодно.
  
   Служба на боевой службе в Сирии на плавмастерской, разительно отличалась от службы на "Березине". На "Березине" матросы физически почти не работали. Вахта, да приборки. А годки те вообще по-большому счёту были то ли пассажирами, то ли надсмотрщиками, которые дурели от скуки. В Сирии же матросы пахали все. Молодые больше, годки меньше, но пахали. Если подводную лодку надо было отремотировать за полтора месяца, её ремонтировали и никого особо не волновало - кто там сколько прослужил. Офицеры и мичмана особо не переламывались. Они, если не были на вахте, сидели в тени играя в шишбешь или валялись в каютах читая книги. По сравнению с офицерским составом подводников у них был настоящий курорт... Некоторые из них даже загорали на ходовом мостике. Очень нравилось им ходить в день получки в город. Там в небольших магазинчиках они тарились золотом и техникой. Всё это они с большой прибылью продавали потом в Союзе. Некоторые рисковали и чинчевали советские червонцы, получая за это большую прибыль или большие срока. Кому, как повезёт.
  
   Лёха после службы на плавмастерской на "Березине" просто отдыхал душой и телом. У него появилась своя персональная каюта, был свой личный ученик, который стирал его робу, шуршал в каюте приборку, приносил ему туда же еду и за это Лёха его учил рисованию и искусству набивать наколки. К писательству у его ученика тяги не было и потому Лёха вёл свои дневники сам. Он почему-то был уверен, что когда он станет писателем, те дневники ему пригодится. Жалко, что часть из них, вместе с фотографиями и эскизами, украл замполит с ПМ-138. Что поделаешь на советском флоте всегда воровали. Угоняли даже целые корабли, как это сделал замполит каптри Саблин. Но и тем не менее - это не оправдывает того офицерского ворюгу с плавмастерской... Лучше бы он к Саблину присоединился. Но нет - к Саблину страшно, а вот безнаказанно ограбить матроса - это из разряда псевдо гусарского удальства. Хрен он угадал. Имея на руках документы о мобилизации по болезни, Лёха Дигавцов не удержался и набил тому замполиту ебальник. От души набил... чтобы служба тому пидору раем не казалась. Не доложил. Зассал, что Лёха его вообще поймает в городе и зарежет.
  
   Но разборки с замполитом будут в будущем, а сейчас надо было решить проблему с похмельем. Жутко болела голова. Лёха спустился в шхеру проверил ВПСы, брагу выпили вчера всю, как и спирт. Пришлось зайти на склад взять несколько банок тушенки и позвонить Шепелю. Юрий Владимирович не подвёл - принёс бутылочку коньячка. Не задавая лишних вопросов - забрал консервы и умотал. Лёха пошел к баталеру - с ним и распил коньяк.
  
  - А ты слышал новость? - спросил баталер Таку, после того как они выпили почти весь коньяк.
  
  - Какую? Идём в Союз?
  
  - Да нет. Другую. Снабженца-то нашего лейтенанта Пискуна так уебало, что размазало по переборке.
  
  - Охуеть. Кто это его так?
  
  - Да сегодня утром проходили учебные стрельбы из РБУшек и реактивная струя выбила иллюминаторы, смела всё в офицерской кают-компании и вырвала с мясом двери, которые и уебали летёху.
  
  - М-да, Бог не теля, видит издаля. Помнишь, как он нам говорил, что жрать сухую картошку и сухари со стасиками - полезно?
  
  - Угу, помню. Гнида! Видел бы ты Лёха их склад, сколько там добра.
  
  - Покажешь?
  
  - С радостью бы, но не могу. Ключи у старпома. Сам открывает, всё берёт и опечатывая закрывает. Бля буду. Никому не доверяет.
  
  - Жадный значит. Это хуёво. Как же быть с тем флотским братством о котором они чуть ли не каждый день нам вдувают в уши!?
  
  - Не знаю я за братство. Но знаю, что на двери их склада написано "Осторожно радиация!"
  
  - Далеко отсюда? - осторожно спросил Лёха.
  
  - Палубой выше, как раз под его каютой.
  
  - Ну, что давай ещё по глоточку и разбежались? - стал торопиться Лёха.
  
  - Давай... Только я тебе ничего не говорил.
  
  - А я ничего и не слышал.
  
   Командир ККС "Березина" капраз Батурин стоял на ходовом мостике и с тоской расматривал в своей бинокль море. И з пятой точки где они встали на бочку стремительно разбегались корабли советской 5-й Средиземноморской эскадры и 6-о Американского флота.
  
  - Бросаете сволочи, уходите гандоны! - выругался он.
  
  Корабль, который ему обманом втюхали в бригаде УВФ, действительно оказался плавучей катастрофой, готовой утащить за собой на морское дно весь экипаж. Только они скинули ТАКР "Киеву" атомные ракеты и торпеды, как тут же потеряли якорь. Выслушав новость о том, что боцкомада утопила якорь, Батурин не сдерался и матерясь заорал по громкоговорящей связи:
  
  - Ёбанный ты боцман Шепель!! Сучара, у тебя мыло блядь есть!?
  
  - Так точно. Есть, товарищ командир, - жизнерадостно отозвался мичман Шепель. - Два ящика.
  
  - Неси, сундук, ебать буду.
  
   Выебать командир Шепеля не выебал, но пришлось две недели ждать, когда из Союза придёт водолазное судно "Коммуна", водолазы которой обшарив дно так и не смогли найти двухтонный якорь Холла, со стометровой якорь-цепью. Турки прослышав за этот казус, категорически отказались пропускать корабль через свои проливы. Пришлось всей боцкоманде выпиливать деревянный якорь. Выпилили, кинулись красить - не нашлось краски. По причине того, что спирта на корабле практически не осталось, кто-то выпил всю краску. Добавили в бочки с кузбасслаком соли, размешали палкой, отделили олифу с красителем от спирта и выпили полученную смесь. Услышав об этом технологическом прорыве командир схватился за голову. А тут ещё и кладовочку старпома обнесли. Аккуратно так обнесли - не нарушив целостности печатей и замков. Унесли всё спиртное, консервы, фрукты, колбасы и окорока. Подвесив зачем-то под подволок крысу. Старпом ходил чернее тучи, прикоснись и заискрится. Он приказал провести тотальный обыск по всему кораблю. Как и ожидалось тот обыск ничего не дал.
  
   Так что пришлось боцману Шепелю самому выкручиваться - собирать по кораблю спирт и менять его на краску у стоящего рядом БПК. Морская взаимовыручка. И вот когда уже якорь повесили на место, неожиданно пошёл в разнос дизель генератор и загорелся. Пожар стал подбираться к складам с боезопасом.
  
   Увидев, что "Березина", загорелась все корабли стоявшие в точке стали в спешном порядке уходить из неё. Мало ли что из боеприпасов хранится на складах "Березины". Гахнет так, что в радиусе десяти миль и костей не соберешь.
  
   А в это самое время старшина группы ВТМ смакуя под шоколадку и апельсин молдавский коньячок "Белый аист", набивал своему подгодку и земляку Капто наколку. Услышав прерывистый рёв сигнала аварийной тревоги, он бросил всё и схватив спасательный жилет перескакивая через две ступеньки по крутым трапам выскочил на верхнюю палубу. В машином отделение по причине всеобщего похуизма загорелся дизель-генератор. Аварийная система пожаротушения почему-то не сработала, надо было лезть в машину и тушить его вручную. Тушить вручную его Лёха не собирался - не положено по сроку службы. Забросили туда молодых матросов из кормовой аварийной партии - набираться боевого опыта.
  
   "Жить захотят - потушат", - задраивая за ними дверь, философически заметил командир кормовой аварийной партии лейтенант Мордасов.
  
   И действительно - потушили. Что-то значит неуёмная жажда жизни. Корабль продолжал оправдывать своё название плавучей катастрофы. После очередной славной победы советского ообраза жизни, над проклятым загниващим империализмом, гда такого бардака на флоте не могло быть в принципе, Лёха Дигавцов вернулся к своему прерванному занятию- нанесению наколки. Набить татуировку впоходных условиях было довольно сложно. Сначала надо было придумать и нарисовать на листке бумаги рисунок. Потом скопировать его шариковой ручкой на другой листок. Листок мочиться водой и прикладывается к телу. Мокрый рисунок переноситься на кожу, подправляется и можно набивать. Машинок не было и поэтому набивали иголками с прикрученными к спичке и черной тушью. Довольно болезненный процесс. Абсцесса не было, но воспаление иногда выводило матроса со строя на неделю и потому Лёха набивал наколку в два приёма. Сначала пробивал одной иголкой контур с буквами и цифрами, а потом через дней десять, уже двумя, а то и тремя иголками тот контур затушевывал. Очень ответственный и сложный процесс. Наколка набивалась на всю жизнь и ошибаться нельзя было ни в коем случае. Чтобы не было так больно в клиента вливался стакан шила или флакон лосьона "Свежесть". Сам Лёха во время процесса никогда не пил. После - да, во время - нет.
  
   Он окончил набивать контур рисунка и закурив внимательно осмотрел свою работу. На фоне земного шара - корабль, под ними роза ветров, вверху военно-морской флаг, внизу ленточка с годами службы и названием корабля.
  
  - Ну всё, все бляди будут твои. Нравиться? - спросил он у Капто.
  
  - Пока не очень, - неопределённо ответил Капто.
  
  - Одевайся. Через неделю будет лучше. А пока смачивай на ночь наколку мочей.
  
   Когда Капто ушел Леха стал нигрывать на гитаре песню за генералов песчаных карьеров. В своё время он закончил музыкальную школу по классу баяна и играл на соло гитаре в ансамбле, котрый они организовали в училище. Играть на службе в ансамбле Суханова он категорически отказался и, если брал в руки гитару, то только ради собственного удовольствия. Когда Лёха дошёл до куплета в котором кто-то ласкалдетей своих, а кто-то голодал и есть просил в дверь кубрика постучали.
  
  - Входи, не заперто.
  
  - Можно войти? - в сунулась в приоткрытую дверь хитрая морда мичмана Савельева.
  
  - Если припёрся - входи, - буркнул Лёва, который откровенно недолюбливал этого судука.
  
   Неприязнь была взаимной и тянулась с флотского экипажа, когда его молодого матроса Лёху Дигавцова пытался завербовать мичман Савельев - сначала в школу мичманов и прапорщиков, а когда с этим ничего не вышло - в стукачи. Когда у него и с тем дерьмом ничего не вышло, стал грозить всеми карами небесными. Лёха послал его нахуйи забыл о его существовании. И вот это дерьмо всплыло на "Березине" и не где-нибудь, а в комаде ВТМ. Своей сволочной натуры сундук до поры, до времени не проявлял, но политрук Полянин шепнул Лёхе по секрету, что Савельев собирает на него компромат. Эта новость симпатии к судуку не добавила.
  
  - Ты чего припёрся? - буркнул Лёха.
  
  - По поводу аварии; на комсомольское собрание комсорг Мордасов собирает всех комсомольцев, - приказано было тебя оповестить персонально.
  
  - Оповестил? Ну и пошёл нахуй отсюда.
  
  - Когда-нибудь ты ответишь за оскорбления.
  
   Ни говоря, ни слова Лёха дотянулся до прогара и запустил им в Савельева. Сундук, который уже не раз получал прогаром по ебальнику, в этот раз оказался более проворным и успел смыться. Запущенный ботинок-прогар попал в закрывающуюся дверь. Лёха выругался, нехотя поднялся с баночки, обулся и пошел в красный уголок, где обычно и проходили комсомольские собрания личного состава корабля ККС "Березина". Там уже собрались почти все комсомольцы. Среди матросов было несколько мичманов и офицеров, которые ещё не доросли до партии. Председательствовал Мордасов, протокол вёл служившей в ОСНАЗе старший матрос Пендерас. Он подавал большие надежды и готовился после схода годков одеть погоны старшины второго ранга. Главное не служить, а прислуживаться. Многие гарсунщики, блистательно освоив эти навыки, ушли домой такими старшинами.
  
   Лёха прошёл в конец помещения и присел на край баночки возле своих годков играющих в карты. Играли в сечку на сигареты и спирт. Банковал Митя Матенков. Лёха встряв в игру поставив пару болгарских сигарет "Вега", которыми расплатился с ним Капто. По странной случайности такие же сигареты были и на складе устарпома. Но эти сигареты были не с того склада. Их выменяли на какие-то подделки у болгарских подводников, которые получали воду у ККС "Березина". Во время обыска несколько пачек нашли в матросских рундуках и не смотря на то, что матросами был дан исчерпывающий ответ о их происхождении, старпом их реквизировал. Видимо он был твёрдо уверен, что матросы должны были курить только сигареты "Черноморские" или "Памир", редкий даже по советским временам мусор. Лёха, который не участвовал в том обмене, свои сигареты держал в шхере о которой никто не знал и они у него сохранились в целости и сохранности. И когда он их курил на баке или на юте - все знали, что он их получил от матросов, которым набивал татуировки. Поэтому поставив их на кон, он ничем не рисковал.
  
   А в это время Мордасов решив, что больле ждать некого, позвонил в колокольчик и прокашлявшись громко сказал:
  
  - Внимание товарищи комсомольцы. На повестке дня сегодняшнего комсомольского собрания два вопроса. Первый - это пожар в машином отделение и второй - разное. Какие будут предложения?
  
  - Открыть собрание, - подсуетился Пендерас.
  
  - Поступило предложение открть собрание. Другие предложения будут. Нет? Голосуем. Кто за то, чтобы открыть собрание? Раз два, три, - начал подсчитывать голоса Мордасов, - пятнадцать, тридцать пять, шесть, девяносто. Кто против? Воздержался. Большинство проголосовало за, чтобы открыть собрание. Итак, разрешите собрание комсомольцев корабля комплексного снабжения "Березина" считать открытым. Слово предоставляется комсомольцу Лупашину. Прошу.
  
  - Мы комсомольцы, молодые моряки, находясь на передних рубежах холодной войны, во вражеских водах Средиземного моря, на боевой службе - все, как один с честью и достоинством несём трудную, но почетную обязаность по защите своего социалистического Отечества. Нам доверенно современное ядерное оружие и рисковать им мы не имеем права. Поэтому я прямолинейно, как комсомолец у комсомольцев спрашиваю, какой долбоёб виноват в том, дизель генератор пошёл вразнос и загорелся? Ему лучше самому встать и во всём признаться. Обещаю, что наказания строгого не последует.
  
  - А что ему будет? - поинтересовался кто-то из группы матросов.
  
  - Его перевудут из БЧ-5 в боцкоманду и он будет вечным дневальным по гальюнам или в дисбат. Так что есть тут желающие сознаться или как?
  
  - Тут вам не там... С нахрапа на кукен квак - не получиться. Подумать надо... Всё взвесить, - задумчиво сказал Матенков.
  
  - Товарищи комсомольцы побольше активности. Можно свой особый мнений высказать в записках, мы это учтём, - высказал свою мысль Пендерас.
  
  - Сдать, что ли сослуживца!?
  
  - Нуууу уж так сразу сдать, - засуетился Пендерас, - просто высказывайть свой особый мнений, независимый от общий мнений коллектива, - продолжал чудить плохо разговаривающий старший матрос-молдованин.
  
  - Вот бля неграмотный дэбил, - негромко выматерился Лёха Дигавцов, и уже громко. - Предлагаю козла отпущения назначить методом жеребьёвки.
  
  - Дигавцов, здесь не время для шуток!! С нас командование корабля ждёт результатов. И не только имя виновного, допустившего ЧП, но и гарантий, что такое больше не повториться, - разнервничался Мордасов.
  
  - Полную гарантию может дать только госстрах и то не всегда, - не унимался Дигавцов. - Предлагаю на роль виновного выбрать добровольца или мичмана Савельева, у него лицо явного дегенерата - ему точно ничего не будет.
  
  - Дигавцов, да прекрати свои идиотские шутки. Кстати тебя искал Полянин, покинь собрание, - не вытерпел Лупашин.
  
  - Не могу. Долг комсомольца не позволяет. Так что товарищи комсомольцы и дальше будем ваньк валять, играть в несознанку? Не получится. Предлагаю оставить здесь на сутки без воды и пищи половину команды машинистов-турбинистов, пусть сами ищут у себя виновного. Не найдут посадить вторую...
  
  - Не надо никого оставлять - это я не досмотрел за дизелем, - неожиданно поднялся с баночки матрос второго года службы, подвахтенный Матенкова. - Уснул. Разморило. Готов понести любое наказание.
  
  - Фамилия? - засуетился Пендерас.
  
  - Матрос Каплин.
  
  - Недоразумение, а не матрос. Следуйте за мной Каплин. - поднялся с места Лупашин.
  
  - Продолжаем собрание, товарищи комсомольцы, - после того, как ушли Лупашин и Каклин, сказал Мордасов. - Старший матрос Пендерас, вы всё фиксируете в протоколе?
  
  - Так точно, товарищ лейтенант.
  
  - Мат можно и не записывать.
  
  - Слушаюсь.
  
  - Переходим ко второму пункту. Разное...
  
  - Товарищ лейтенант, когда мы получим носки и трусы? В такой жаре они сопревают за неделю. Почему нас кормят сухарями с тараканами и сухой картошкой!? Почему не работает система аварийного пожаротушения!? Какая следующая предстоит авария!? Долго мы ещё будем болтаться без толку в Средиземке!? - загалдели матросы всё ближе и ближе подступая к Мордасову.
  
  - Товарищи комсомольцы, успокойтесь. Я уже не раз поднимал этот вопрос перед командованием корабля. Мне было твёрдо обещано, что завтра, крайний срок послезавтра, к нам в точку придёт "Кубань", на котором нам привезут не только свежие продукты, но и трусы с носками. Потерпите пару суток. А сколько нам быть на боевой я честно не знаю. Это решают в Москве.
  
   Неожиданно дверь в красный уголок открылась и вошедший матрос, рассыльный по кораблю, сказал:
  
  - Прошу добро. Старшего матроса Дигавцова срочно вызывает к себе капитан третьего ранга Полянин.
  
  - Дигавцов, покиньте собрание, - распорядиься Мордасов.
  
  - Есть покинуть собрание. Если что я у себя, - ответил Дигавцов и, покачиваясь, покинул собрание.
  
   Хороша комсомольская демократия - взяли и выгнали с собрания комсомольца. Пришлось идти к Полянину. Тот сидел в своей каюте и бухал. В каюте было накурено и стояла такая жара, что лысина Полянина покрылась испариной, казалось, что под ней закипал мозг. Видимо он здорово струхнул во время пожара.
  
  - Пить будешь, годуля?, - разливая коньяк по стаканам спросил он у Лёхи.
  
  - Ты хотя бы, Игорь Андреич, люмитор-то приоткрыл, задохнёшься ещё чего доброго...
  
  - Ну, да приоткрыл, чтобы твои ушкуйники меня ночью зарезали... Хотя с тобой можно и открыть, - буркнул Полянин и открыл иллюминатор. - Что у вас там на собрании за буза была?
  
  - Да какая там буза... Хрень собачья, надоело матросам сухари с гнильём жрать, воти возмутились.
  
  - Не скажи. На "Очакове" тоже всё началось с гнилого мяса... А чем закончилось?
  
  - Бунтом?
  
  - Можно и так сказать. Я тебе годуля приведу несколько цифирь. Чтобы расстрелять бунтовщиков с "Очакова", год по всей России собирали расстрельную команду... Год! - замполит поднял вверх палец. - А потом в землю уложили миллионы. А ты говоришь хрен собачья. Ну, да я думаю, что вы найдёте средства, как успокоить команду "Березины"?
  
  - Годков я подкармлюю - они не возбухнут, а вот караси - не знаю. Накормили бы вы их хоть сегодня нормальной едой...
  
  - Я тебя поэтому и позвал. Заступишь дежурным по камбузу, получишь с коком у баталера муку, картошку и свежее мясо. На ужин испечёте хлеб, сделаете пюре и котлеты. Продукты не воровать. Проверю, если хоть крошка пропадёт помножу на ноль. Я на тебя надеюсь.
  
  - Отдыхайте, Игорь Андреич, мы своих не грабим.
  
  - Знаю, за это тебя и ценю. Давай по последней и в люлю...
  
  - За тех кто в море...
  
   Дежурный по камбузу Лёха Давыдов прогуливался перед рабочими, которым предстояло вместе с ним отстоять суточную вахту на камбузе. На вахте обычно стоял один кок и шесть рабочих. Сейчас этого было явно мало. Давыдов получив картошку посадил её чистить десять молодых матросов-салабонов, старшим над ними поставил Малахова, предупредив, что картошку примет по весу, если количество очищенной картошки и отходов не сойдутся, весь наряд останется без ужина и более того - будет ночевать под паёлами, а утром начнут со строевой - будут маршировать, отдавая честь пилерсу. Малахов клятвенно заверил, что у него не пропадёт ни одна картошка.
  
   С выпечкой хлеба было попроще, кок развёл опару и замесил тесто. Пока оно подходили, перемололи мясо на фарш и Лёха лично стал у сковородки жарить котлеты. Малахов принёс картошку; взвесив её и очистки - убедились, что вес сходится, отправили в котёл. Пока картошка варилась Лёха пожарил котлеты, получилось триста двадцать штук, по одной на каждого матроса, двадцать штук запасных. Сваренную картошку деревянной ступой подавили на пюре. Сварили компот. Тут и свежевыпеченный хлеб поспел. Пришел снимать пробу лейтенант Пискун - дежурный по кораблю. После того, как его травмировало дверью, он стал несколько не адекватно себя вести. Лёха посмотрел в его голодные с сумасшедшенкой глаза и смакуя каждое слово сказал, :
  
  - А не пошли бы Вы мелким шагом, товарищ лейтенант, на свой офицерский камбуз?
  
  - Мне положено по корабельному уставу снимать пробу с ужина...
  
  - Что-то я Вас не видел на камбузе, когда здесь варили сухую картошку...
  
  - Не борзейте, старший матрос, я не требую больше того, что положено.
  
  - Если не больше - другой вопрос. Сейчас сделаем, - успокоил его Давыдов и взяв аллюминиевую миску кинул туда ложку пюре, маленький кусочек котлетки и столько же хлеба. - Прошу, снимайте пробу.
  
  - Вы видимо не поняли, что сделали стармос. Вы забрали продукты с офицерского камбуза и теперь офицерское меню стало не такое полное, как было раньше. Товарищам офицерам - это не нравиться...
  
  - Мне похуй, что там кому нравиться, а кому не нравиться...
  
  - Равняйсь!! Смирно!! Как ты разговариваешь с офицером!? - взвился дежурный по кораблю офицер.
  
  - Что прихватил, ушатый!? Ну, тогда засунь руку в свой карман брюк и прихвати себя за яйца, - багровея ответил Дигавцов. - А сейчас освободи камбуз. Пока я не приказал Вас выкинуть, офицер.
  
  - Я с тобой ещё встречусь.
  
  - Надеюсь не на дуэле? Потому, как потомственный дворянин, я с быдлом не дуэлирую, а бью ему ебальник. Пошли пидор на бак, я тебе окажу честь и набью рожу.
  
  - Хам! - брякнул лейтенант и быстро ретировался с камбуза.
  
  - Проглот! - бросил ему вслед Давыдов.
  
   "Команде ужинать", прошло по громковорящей связи. Пора было кормить экипаж. Рабочие по камбузу расставив по бакам алюминиевую посуду и хлеб - начали разносить бачки с пюре и котлетами. Запахло давно забытым запахом нормальной еды, которой не было на "Березине" почти три месяца. Дежурны по камбузу стармос Лёха Дигавцов стоял у окошка выдачи пищи, внимательно наблюдая за её раздачей.
  
   Матросы весело переговариваясь вошли в столовую и расселись по своим местам. Наступили благоговейная тишина, только было слышно, как позвякивают ложки вычёрпывая с алюминиевых мисок ароматное картофельное пюре. Хлеб был серый и белый. Белого было немного, а серого хватило на всех. Кого не кормили в море сухарями со стасиками-тараканами и спиртовым хлебом, тому тяжело представить, какое удовольствие доставляет в море свежевыпеченный хлеб. Разогретый спиртовый хлеб, конечно можно кушать, а вот с сухарями сложнее, но всё равно, если нет ничего другого, то приходится есть и их. Ну не умирать же с голоду.
  
   Ужин закончился, посуду отнесли в посудомойку и рабочие по камбузу принялись за уборку столовой. Рабочими по камбузу в основном ставят молодых матросов, которые мало что понимают в жизни. Там они помогая кокам учатся премудростям приготовления пищи. Лёха Дигавцов почти полтора года сам был рабочим по камбузу, пока в Тартусе его не свалила эпидемия какой-то заразы, которая свалила с ног почти весь экипаж. Отболев он заступил на вахту ПДСС и больше его к камбузу не подпускали. Но итого времени, когда заступал в наряд на камбуз емухватило с лихвой для того, чтобы научиться готовить базовые военно-морские блюда.
  
   Когда они зимой 1976-о года моряки шли на пээмке с Балтики, их забросило зимним штормов в Бискайский залив. Сила ветра, который дул со всех сторон, была около сорока метров в секунду - это даже не двенадцати бальный шторм - это ураган. Высота волн была более 16 метров. Плоскодонную пээмку волны ложили с борта на борт, грозязь сделать ей оверкиль. Потом ветер менялся и на смену бортовой качки, приходила килевая. Корабль зарывался носом в волну, многотонный водянной вал проходил с бака по ют, превращая пээмку на время в подводную лодку. Когда вода сходила пээмка кряхтя и дрожа всем корпусом слетала с гребня в водянную океанскую бездну, беспомощно вращая в воздухе своим винтом. От такого безумия палуба корабля ходила ходором, гнулась и трещала, грозя в любой момент переломиться. Высшим шиком для матросов было в это время выскочить на ют, оседлать верхом кнехт и вцепившись руками в подволок полуюта, кататься на нём, как на диком мустанге. Штормовое море, вода, перехлёстывая через фальшборт, гуляет по юту, а на беснующемся кнехте дуркует советский матрос - ещё-то зрелище. Так закалялся характер, который помогал потом выживать на гражданке.
  
   Коки, выходцы с горных аулов, сразу же заболели морской болезнью и лежали возле шпигатов пугая ихтиандров своим утробным рёвом. Толку от них было мало. А готовит надо было. Пришлось дежурному по камбузу годку Карташу и камбузному наряду самим эти заниматься. Благо Лёха Дигавцов, потомственный моряк, почти не знал что-то такое морская болезнь. Хотя, в первые пару часов, когда было совсем невмоготу, поднимался на ходовй мостик на перекур. Зрелище сошешего с ума штормового Бискайского залива (кладбища кораблей) завораживало. Но вот что интересно, какой бы не был шторм всегда между волнами парили буревестники, вселяя надежду, что всё закончится добром. Так и случилось - Бискайский залив они прошли без эксцесов и потерь, прошли и штормовой Атлантический океан, и пройдя Гибраалтарский пролив вошли в спокойное Средиземное море, температура воздуха в котором была выше двадцати градусов по Цельсию. В Атлантике минус, в Средиземке плюс - нормальный перепад температур. Как и на этой боевой службе. Кормили, правда, на пээмке намного лучше, но было хуже с водой, особенно в Африке. Так что грех было жаловаться, тем более, что офицерская кладовочка где-то осела в недрах корабля. Более двухсот метров в длину при высоте бортов более десяти метров - было где шхерить.
  
   К офицерскому складу-кладовке пришли глубокой ночью, когда почти все офицеры спали, сыто попёрдывая во сне. Чтобы добраться к тем складам, надо было сначала спуститься на третью палубу на лифте, потом пройдя лабиринт коридоров, преодолеть ловушку - пущенный по проводам ток и нововведение - датчик движения, который был подключен к сигнализации-сирене. Но не даром же говорят, что голь на выдумку хитра. Этот отсек обесточили, а датчик отключили от сигнализации и включив фонарик беспрепятственно подошли к дверям со значком радиацинной опасности.
  
  - Ну, чисто дети, - хмыкнул Лёха Дигавцов осмотрев замок и печати на двери. - Кого может остановит значок радиации, когда мы катались на торпеде с атомной боеголовкой?
  
  - Замок сможешь открыть? - пропустив Лёхину философию спросил Бакин, подсвечивая фонариком. - Тут баталеры возились, так вот у них нихуя не получилось.
  
  - Но я же не баталер. Замок хоть и сложный, но с ним, я думаю, проблем не будет, а вот с печатями придётся повозиться.
  
  - В смысле повозиться... ты, что хочешь забрать всё со склада и оставить целыми печати? Зачем?
  
  - Ради прикола, - ковыряясь в замке отмычками сказал Лёха. - Готово. Можно заходить. Но пока погоди. Подай-ка мне вон тот огнетушитель.
  
   Взяв у Бакина огнетушитель ОУ-2, Леха повернул ручку. Огнетушитель начал выбрасывать струю сжатой углекислоты. Направив её на печати и продержав пару секунд Лёха повернул ручку назад. Замороженный пластилин на печатях легко отделился от того пластмасового гнезда, в котором он сидел. Выдернув нитки печать аккуратно сняли и повернув ручку открыли дверь склада.
  
  - Ни хуя себе струя, - присвистнул Вася Бакин, освещая офицерскую кладовочку, заставленную ящиками с продуктами и спиртным.
  
  - Согласен - пещера Али-Бабы. Заёбёмся всё выносить.
  
  - Не заёбёмся. Своя ноша не тянет. Сейчас подгоню тележку и за пару ходок, всё вывезем.
  
   Так и получилось, сначала на тележку поставили ящики с фруктами, тушенкой, коньяком и шоколадом, а уже на них мешки с колбасами и окороками. Доправили до лифта и спустив ещё ниже, зашхерили всё это в сухой шхере в трюмах, где плескалась ржавая вода с отработкой. Здесь было до такой степени жутко и грязно, что сюда даже не всегда заходили дозорные по кораблю, которые должны были каждые два часа замерять здесь уровен воды и вешать бирку со временем своего посещения. Оббежать весь корабль за четыре часа не представлялось никакой возможности. Нереально несколько десятков раз спуститься по вертикальным трапам и по ним же подняться. А потому вешали бирки один раз в день - считалось вполне достаточно. В основном проверяли визуально. Открывали люк, включали свет, увидев далеко внизу прямоугольник грязной воды, который не заливал контрольный уровень, со спокойной совестью задраивали люк и шли спать.
  
   Главное, чтобы со строя не вышли водянные насосы-помпы, которые откачивали воду. Недавно лопнула гидравлическая система одного насоса и масло залило всю насосную. Пришлось лезть в горячее масло, одни матросы вычёрпывали его вручную в бочку, а другие меняли маслопровод. Потом еле-еле откачали трюма. "Березина", оправдывая свою репутацию, постоянно подбрасывала сюрпризы от которых команду кидало в холодный пот и дрож. Не удиительно, что большинство комады пило всё, что горит. А вот офицеры баловали себя благородными сигаретами"Вега", болгарским коньяком "Слянчев бряг" и кубинским ромом. Элита советского флота, которую и не грех было опустить на землю.
  
   Закончив экспроприировать экспроприаторов Лёха выкинув отмычки. Взяв несколько бутылок коньяка и пару блоков сигарет, матросы пошли спать. Рано утром предстояло загрузить автономкой подводную лодку. Она пришвартовалась вечером лагом к "Березине" и подводникам дали несколько часов постираться и покупаться. Для этого им выделили кормовую баню. Выкупавшись годки-подводники натащили туда кучу грязной робы, которую стирали салаги-караси, а сами разбрелись по кораблю, выпрашивая сигареты. После них в баню невозможно было зайти. Кроме грязи и вони они притащили бактериальную инфекцию кожных покровов, типа грибка, которую практически невозможно было вылечить, при виде которой корабельный капитан медицинской службы беспомощно разводил руками и советовал мазать язвы иодом. В его санчасти, кроме иода, ничего не было. Как-то Лёха пошёл к нему лечить зуб, так тот коновал полчаса пытался выдрать зуб без наркоза. Пытался, пытался, да так тот зуб и не удалил. Пришлось его заливать спиртом. Редкий мудак был тот медик. Сожрал не только все обезбаливающие таблетки, но и выпил весь морфий со спиртом. Скучно ему было на боевой службе.
  
   Зубы на службе болели у всех. Виной всему была хлорка, которую в немерянных дозах засыпали в пресную воду, чтобы убить все бактерии. Хлорка бактерии убивала, и заодно разрушала зубную эмаль.
  
   По дороге им повстречались пять пьяных матросов подводников. Увидев у Лёхи в руках свёрток они попробовали его отнять. Пять против двоих - неплохой рассклад. Как говориться: "За численным преимуществом, победила команда подводников". И победила бы, если бы на помощь не пришли годки с "Березины", которые ждали возвращения своего старшины команды. Если бы подводники культурно попросили, им бы конечно дали бы пару пачек сигарет, ну а так - пришлось дать по ебальникам. Культуре поведения, оборзевшее быдло, иногда приходиться учить и кулаками. Получив, то что им причиталось, годки-подводники ретировавшись восвояси, пошли гнобить своих салаг-карасей.
  
   На Лёхиной памяти - это был единственный случай, когда матросы не допоняли друг друга. Обычно все моряки, где бы они не служили, ополчались на солдат, как их называли сапогов. Вражда была давней и непонятно откуда взявшейся.
  
   "Ты, что сапог, что по трапу пешком ходишь!? Почему бляха не надраена, ты, что сапог!?", - ну и так далее. Идиотизм, конечно, но такая вражда культивировалась на флоте к армии много лет. Так, что нет ничего удивительного, что часть в городе случались драки с солдатами и морпехами - выясняли отношения в плане крутизны. В дисбатах уравнивали всех.
  
   Выспаться ему не дали. Разбудили на загрузку подводной лодки. Пришлось вставать, поднимать свою команду и идти готовить оборудование - внутри трюмную механизацию. По кораблю были проложены несколько километроа рельсовой дороги по которой курсировали тележки, были даже поворотные криги и отстойники. Как только груз кранами поднимался на борт, его перегоужали на тележку, доставляли к лифтам и спускали в склады, которых было немало в трюмах "Березины", там уже тележки разгружались и обратным макаром тележку поднимали на верх. Очень удобно. В отлиичии от плавмастерской, на которых из двух кранов не работал ни один, рельсы тоже были, но небыло тележек, всё таскали матросы вручную, под одобрительный гогот куривших на юте офицеров и мичманов-сундуков. И ничего не было удивительного в том, что по дороге несколько ящиков с консервами, куда-то непостижимым образом исчезали. После погрузки у матросов-грузчиков наступал праздник души и тела. Грудь моряка - спина грузчика.
  
   Вот и сейчас погрузив на подводную лодку автономный запас продуктов, Лёха указав в рапорте, что два ящика с колбасой и вином, были нечаяно утоплены, с чувством выполненого долга, пошел на свой боевой пост, наводить порядок. При желании, теоретически, подводники могли потратив пару недель те ящики поднять. А вообще - поаккуратнее надо быть на разгрузочно-погрузочных работах, да и права поменьше качать в гостях, тогда и количество сдал-получил сойдётся. А так имеют, что имеют
  
   Заняв своё место на боевом посту старшина команды Лёха Давыдов - потянулся к эбонитовой ручке рубильника и неожиданно получил удар током. Электрическая дуга прошла по насыщенному водяными парами воздуху и поразила матроса. Удар был такой силы (380w), что Лёху оторвало от палубы и пронесся по воздуху метров пять, ударило о переборку. Он потерял сознание. Очнулся Лёха уже на какой-то освещенной ярким светом поляне, с необыкновенным чувством комфорта и эйфории. Удивительно, но у него ничего не болело. А чему болеть, когда и самого тела не было? Он был сгустком энергии, свободно парящим в воздухе. Истерзанное службой тело, с больными зубами и язвами осталось где-то далеко на Земле и лежало, в окружении его друзей матросов, на палубе ржавой коробки, которая по чьей-то злой воле была построена, забита по клотик оружием и отправлена на боевую службу. Таких коробок-кораблей немало бороздило по морям и океанам, но и не меньше лежало их и на морском дне. Утонув они забрали с собой тысячи молодых жизней. Ради чего или кого? Ответ напрашивался сам собой. Ради кучки власть предержащих, кроивших и перекраивавших ради своих амбиций политическую карту мира.
  
   Долго кайфовать и нежиться в новой жизненной форме Лёхе не дали. Откуа-то раздался голос: "У него ещё много дел на Земле. Верните его обратно", - и пролетев по тоннелю Лёха вернулся в своё тело. Возвращение в поврежденную телесную оболочку было ужасным. Болело всё, особенно голова.
  
  - Как ты, Лёха, жив? - задал ему вопрос Бакин. - Ну, тебя и ебануло... Мама не горюй. Думали пиздец тебе...
  
  - Ты кто такой? - включил дурака Лёха, который твёрдо решил всеми правдами и непрадами свалить с этой плавучей катастрофы "Березины". - Ты чего ко мне доебался!?
  
  - Так, я же корешь твой... - опешил Вася Бакин.
  
  - Корешь говоришь, - наморщил лоб Лёха. - Не помню. А я кто?
  
  - А ты Лёха Дигавцов, матрос советского флота.
  
  - Матрос, отброс... что за хуйня - не знаю такого.
  
  - Тебе бы, Лёха, медику показаться. Давая я тебя к нему отведу.
  
  - Медик, педик... Смешно. Ну отведи.
  
   Они прошли по палубе свернули в коридор и оказались в санчасти. Капитан-меик осмотрев пострадалого, ничего кромк двух подгоревших участков кожи не обнаружил.
  
  - Повезло тебе матрос, если бы ты не стоял на резиновом коврике или взялся за рубильник двумя руками, уже бы и пирожков наелись.
  
  - Не известно повезло или нет, - пробурчал Лёха вспоминая о той эйфории в которой он пребывалкогда был плазмоидом.
  
  - Ты, коновал, лучше мне скажи, когда у меня память восстановиться?
  
  - Похоже, что тебя, матрос, действительно крепко шарахнула. Положу тебя в лазарет - понаблюдаю за тобой пару дней. Пошли обустраиваться.
  
   Лазаретом оказалась вполне приличное помещение с парой коечек. Можно было отдохнуть и решить, что делать дальше. Хотя для себя Лёха уже решил - включить дурака и сваливать с этой коробки к едрене матери. А пока надо было набраться сил и выспаться. Он прикрыл иллюминатор и не расстилая коечку, и не раздеваясь завалился спать. Снилась ему его бикса, которая обещала ждать его со службы. Ожиданий её хватило буквально на полгода. Потом прислав ему письмо, что она не может так долго ждать, потому, как молодость проходит очень быстро, а гарантий никто не даст, что он на ней женится, она выскочила замуж. Лёха погрустил пару часов, напился и выкинул её из головы. И в принципе правильно сделал. Смешно же бы он выглядел, если бы к нему приехала невеха и от повыкуркавшись с ней, намотал на конец и попал в госпиталь, поправлять пошатнувшееся здоровье среди суицидников, которые шкертовались из-за того, что их не дождались бабы. Хотя, какие то бабы - шлюхи.
  
   Проснулся он от поздно вечером- потянулся, смачно пёрднул и понял, что хочет есть. Никто о нём не побеспокоился и пожратьне принёс. Видимо решили для начала посадить егона диету и полечить голодом. Не на тогонапали. Дверь лазарета была закрыта, но это его неостановило, он отломал от панцирной сетки кусок проволоки, смастерил отмычку и открыв дверь, направился в ту шхеру, где хранилось содержимое офицерской кладовочки.
  
   Лифты были обесточены и пришлось спускаться по вертикальному десятиметровому трапу. Тяжело. Всё таки его крепко шандарахнуло током. Но голод ему помог. В шхере всё было на месте. Лёха открыв коньяк стал прихлёбывая из горла закусывая его отломанным куском колбасы. Потом перекурил и взяв с собой немного еды и сигарет отправился в обратный путь. Дорога вверх заняла намного больше времени, но и тем не менее он вернулся в лазарет без особых происшествий. Пришкерив за обшивку подволока своё богатство он со спокойной совестью завалился спать. Переиодически просыпаясь он ходил в гальюн, делал несколько глотков коньяка и вспоминая с благодарностью офицеров, ложился спать.
  
   В такой полупьяной неге у него прошло три дня. Кроме медика его никто не беспокоил. Бачковые ему стали носить что-то неудобоваримое имитирующее обед, не желая портить свой желудок, он то дерьмо выливал в гальюн. Заработать на " Березине" гастрит было плёвым делом. У кого из матросов были деньги те покупали продукты у кладовщиков и как-то умудрялись сами себе готовить. У кого ничего не было те ходили голодные с постоянной изжогой. Зато экономились продукты, которые не надо было даже выносить с корабля их там же и покупали. Основными покупателями были мичмана, котрые питались с одного камбуза с матросами. и которые не хотели гробить своё здоровье, но самое главное у них были деньги. Лейтенант-снабженец расбухал не по дням, а по часам.
  
   И в одну из ночей Лёху посетила шальная мысль: "А не сходить ли к зажравшемуся летёхе в гости?". И не просто посетила, а так крепко засела, что он решил не откладывать этого дела в долгий ящик и сходить в гости. В своё время он стоял дежурнум по кораблю и на всякий случай переписал телефонные номера всех офицеров корабля. Для начала он позвонил старшему помощнику и и изменив голос, представившись стал сбивчиво докладывать старпоиу о том, что есть новости о похитителях склада. Услышав об этом старпом, не смотря на поздний час, тут же приказал прибыть лейтенанту к нему в каюту. Лёха ответил есть и тут же позвонил лейтенанту-снабженцу. Тот долго не брал трубку и только после минуты ожидания взял трубку. По тому, как у того заплетался язык, Лёха понял, что лейтенант сильно пьян. Изменив голос и выругавшись любимым матом старпома, Лёха приказал лейтенанту немедленно прибыть к старпому в каюту, положил трубку.
  
   В том, что лейтенант сейчас же отправится к старпому не вызывало никакого сомнения. Пока старпом будет разбираться с пьяным лейтенантом, давало Лёхе фору по времениминимум в полчаса - надо было торопиться. Взяв с рбой свой инструмент, Лёха сломя голову помчался по кораблю. Он добежал до офицерской палубы, как раз вовремя - лейтенан уже заходил в каюту старпома, которая была в самом начале коридора. Каюта лейтенанта была в его конце. Не смотря нато, что в дверях стоял английский замок, Лёха справился с ним за пару секунд. Он проскользнул в каюту, заблокировал дверь и приоткрыв иллюминатор, который выходил на шкафут, занялся поисками заначки. Её он онаружил довольно быстро - она была в отдушине. Там лежала квадратная жестянка из под чая, в которой лежали свёрнутые в рулончик деньги. Лёха забрал деньги и положив на место жестянку, вышел из каюты. Проходя мимо каюты старпома он услышал приглушенные голоса. Старпом распекал старпома, а тот что-то мямлил ему в ответ. "Два дэбила - это сила", подумал Лёха и со спокойной совестью пошёл дальше болеть в свой лазарет.
  
   Утром его разбудил капитан-медик.
  
  - К вам просится каптри Полянин. - сказал он стараясь близко не подходить к койке на которой лежал больной Дигавцов.
  
  - Кто это? - не понимающе спросил болящий.
  
  - Замполит бч-5.
  
  - Нихуя себе ты коновал задачи задаешь... А кто такой замполит с бч-5?
  
  - Он Вам сам объяснит... Входи Игорь Андреич. А я пока, Дигавцов, схожу на камбуз, проверю закладку продуктов.
  
   Дверь лазарета открылась и аккуратным колобком в неё вкатился небольшого росточка шарообразный военный. На его лунообразном лице сияла приклеенная улыбочка. Он подошёл к койке и тёплым, задушевным голосом, как отец родной, спросил:
  
  - Как ты себя чувствуешь, Дигавцов, память вернулась?
  
  - Хреново я себя чуствую, Игорь Андреич. И память не вернулась... Да и вряд ли вернётся.
  
  - Кончай шланговать и косить под дурака, Дигавцов, меня же ты назвал по имени отчеству - значит вспомнил.
  
  - Тебя, военный, назвал по имени и отчеству коновал-лепила, я только запомнил и все дела. А память у меня, Игорь Андреич, видно сожгло током. Тебе от этого ведь только польза.
  
  - Какая же мне от этого польза?
  
  - Да прямая. Я сваливаю с этой ржавой коробки, на которой постоянно случаются ЧП, на плавучий госпиталь "Кубань", а ты вздыхаешь свободно... Понимаешь к чему я веду?
  
  - Не понимаю... Отказываюсь понимать. Кто будет здесь держать дисциплину и ебать молодых салабонов?
  
  - Да ты и будешь. А ты что думал, так и будешь и дальше водку пить и обжираться!?
  
  - Да я тебя в дисбат, а не на "Кубань" сдам!
  
  - Заебешься пыль глотать... Освободи палату в лазарете, не видишь у меня сейчас приступ начнётся, могу и горло перекусить...
  
   Услышав о приступк политрука-замполита, как ветром сдуло. Лёха закрыл за нимдверь и достав жестянку стал считатьденьги. Их было немного, тысяча двести рублей, но на то дело, что он задумал их должно было хватить. Решил он подкупить медика, заядлого наркомана, у которого никогда не было денег. Он умудрялся находить наркотики даже на боевой службе, покупая их у коллег на других кораблях. Сейчас на подходе был плавучий госпиталь "Кубань", а там точно у него были связи с наркотиками. Связи-то возможно и были, а вот денег нет. Можно было и рискнуть.
  
   Капитан пришел через час. Он был зол, как собака. Бегал по своей каюте и матерясь швырял какие-тобумаги.
  
  - Что случилось, капитан? - поинтересовался Лёха.
  
  - Пискун, лейтенант-снабженец шкертанулся. Хорошо хоть не насмерть. Заебали эти солобоны лейтенанты, лезут в море с неокрепшей психикой. А вам какое до этого-то собственно дело?
  
  - До Пискуна - никакого. А вот тебе имею сказать пару слов. Бухать будешь?
  
  - Меня от шила сушит.
  
  - А от конины?
  
  - От коньяка? - переспросил капитан. - Шланг ты Дигавцов, я это давно подозревал...
  
  - Согласен. Но коньяк у меня настоящий, как и те деньги, которые я предлагаю тебе заработать не особо перетруждаясь.
  
  - Наливай и по поводу денег, если можно поподробнее... Что надо сделать.
  
  - Пей, капитан, - разлив коньяк по медицинскич минзуркам сказал Лёха. - И не кипишуй, делать ничего не надо. Просто подписать мою историю болезни, что я потерял временно память или ккак там у вас правильно звучит.
  
  - Амнезия, с вяло текущей шизофренией, - машинально ответил капита. - И сколько же ты мне дашь за это денег? Червонец?
  
  - А сколько бы ты хотел?
  
  - Ну... хотя бы тонну...
  
  - Ну, ты, капитан, не особо-то наглей. Я ж тебе не Крез. Могу дать пятихатку...
  
  - Добавь стольник и дело в шляпе.
  
  - Добазазарились. Вот тебе стольник аванса...
  
  - А остальные?
  
  - Остальные после того, как я окажусь на борту "Кубани". Не бзди капитан - ты не в церкви, тебя не обманут.
  
  - Ты знаешь, Лёха, почему-то я тебе верю. Наливай.
  
  - Давай - за неё, за удачу.
  
   9
  
   Плавучий госпиталь "Кубань" - белоснежный пароход с красным крестом на борту, подошёл в точку рано утром. Он стал лагом к "Березине" и должен был простоять там сутки. Как раз столько времени требовалось для того, чтобы разгрузить тот груз, что он привёз из Союза... ну и побухав офицерам потрахаться с врачихами и медсёстрами. Некоторые злые языки называли его плавучим борделем и видимо было за что. Хотя, как утверждала одна комсомолка, секса в Советском Союзе не было, проститутки или путаны были. Особенно большое количество их было в столичных и портовых городах. Очень древняя профессия и видимо выгодная, если никак не удавалось искоренить этот пережиток прошлого. Сколько с проститутками не боролись; и перевоспитывали их, и сажали, и ссылали, но всё равно их количество не уменьшалось. На смену вышедших в тираж, появлялись новые. Видимо власть имущим они были жизненно необходимы. И это хорошо. Просто этот вид деятельности, как во всём цивилизованном мире, надо было узаконить и тогда проблема со шлюхами была бы решена. А так получалось, что кому-то всё, а кому-то дырка от бублика в виде Дуньки Кулаковой.
  
   Вот и сейчас, раззадоривая моряков "Березины" на шкафут "Кубани", высыпали труженицы Эскулапа, в сесуально-коротких белых халатиках, под которыми явно не было нижнего белья. Они фланировали с невинно-целомудренным видом, бросая кокетливые взгляды на выстроившихся на ходовом мостике офицеров. По случаю такой знаменательной встречи (землячки приплыли) многие из них уже были под шафе и соизмеряя свои финансовые возможности, уже мысленно примеряли своё мужское достоинство к аппетитным задницам ласковых медработниц. Получалась очень заманчивая картинка. Воспользовавшись этой благоприятной ситуацией капитан-медик подписал у командира свои медицинские документы и, получив у Лёхи Дигавцова свои кровные, переправил его на "Кубань".
  
   Прощание с годками вышло сухим и скомконным. Лёха продолжал косить под дурика лишенного памяти и только с Бакиным у него состоялся предметный разговор. Часть экспроприированного груза из офицерской кладовки, Вася должен был передать ему ночью на "Кубань", а часть отдать в Севастополе. Всё по-честному. Лёхе остаыалось дождаться только ночи. А пока можно было осмотреться куда его забросила на этот раз судьба и не поменял ли он шило на мыло. Его поместил в довольно неплохую четырёхместную каюту, с двумя большими квадратными иллюминаторами, в которой он был единственным пассажиром. Не успел он распаковать свои вещи, как дверь в каюту распахнулась... на пороге стояла, улыбаясь во все тридцать два зуба, Жанна.
  
  - Господи, ты-то откуда здесь!? - ахнул Лёха.
  
  - Я твоя сестра-сиделка... Что не ждал, матросик? Думал, что я тебя брошу? Я своё слово держу... А ты?
  
  - А, что я? Потерял память я. Неужели, что-то не понятно записано в истории болезни?
  
  - Да не нервничай ты, всё нормально и понятно там записно, - успокоила его Жанна. - Для нашего начальника госпиталя проканает... При условии, что и я дам ему свои результаты наблюдения. Понимаешь на что я намекаю?
  
  - Не дурак- понимаю, - вздохнул Лёха, которому начало путешествия на "Кубани" ему уже начинало кааться не таким привлекательным.
  
  - Вот и ладненько. Ты пока отдыхай, матросик, а утром займемся процедурами.
  
  - Какими ещё процедурами? - насторожился Лёха.
  
   Но Жанна ничего не ответив вышла из каюты. Смеркалось. Потянуло вечерней прохладой. В море темнеет быстро. Вроде бы только солнце ещё купалось на горизонте в море, как уже начинают загораться первые звёзды и резко наступает ночь. Природа готовиться отдыхать.
  
   На кораблях на верхних палубах включили освещение. Пора было идти на встречу с Бакиным. Лёха накинул на плечи бушлат и вышел на шкафут. И вовремя. В это время на борт "Кубани" поднимались офицеры с "Березины", следом за ними с какими-то пакетами в руках шел подающий большие надежды старший матрос Пендерас.
  
  - Что, сучонок, прогибаешься? - не удержался от колкости Лёха.
  
  - Не твоё дело, дурак! - не остался в долгу комсомольский активист стармос Пендерас.
  
  - Идиот, закрой ебало, а то язык вырву!!
  
   Офицеров и встречающих их врачих, как ветром сдуло с верхней палубы. Плюнув им вслед, Лёха пошёл покурить на бак. Вскоре, с большим свёртком в руках, на шкафут вышел и Вася Бакин.
  
  - Держи, Лёха, - передавая ему свёрток, сказал он, расстояние между кораблями было не больше метра и передать свёрток не составило большого труда. - Надёжно пришкерь.
  
  - Тяжёлый.. Ты, что туда кирпичей напихал? - приняв свёрток удивился Лёха.
  
  - Самое необходимое на первое время. Остальное, как и договаривались отдам в Севастополе.
  
  - О'кей. А ты знаешь кого я здесь встретил?
  
  - От куда я могу знать?
  
  - Жанку, соседку твоей пассии.
  
  - Ничего удивительного. Я знал, что она здесь служит.
  
  - И молчал?
  
  - Да, как-то не придавал этому значение. Я ж не знал, что ты будешь косить под шизика.
  
  - Косить... Уебало бы тебя так, посмотрел бы я на кого бы ты стал косить...
  
  - На жмура. В отличии от тебя, меня ток притягивает.
  
  - Ладно, проехали. Держи пузырь. Давай по глоточку, за тех кто в море.
  
   Передавая друг другу бутылку конька они неторопливо выпили её до дна и выкинули в море. Тем временем ночь полностью вошла во владение природой. Пора было идти отдыхать.
  
  - Счастливо тебе Лёха. - протянув руку попрощался Вася.
  
  - И тебе не хворать, братишка. До встречи в Севастополе.
  
   Тяжело расставаться с людьми. Особенно с теми, с кем прослужил на флоте почти три года. С грустью в душе Лёха пошёл к себе в каюту. То ли корабль качало, то ли он сильно напился, но шел он качаясь со стороны в сторону, довольно долго и никак не мог найти свою каюту. Приметив по дороге вытяжную решетку он перочинным ножом открутил винты и спрятав свой пакет, поставил её на место. Не забыв прихватить с собой на всякий случай пару шоколадок и одну бутылку коньяка. Убедившись, что снаружи ничего не заметно, он отметил место нахождения тайника и, со спокойной совестью, пошёл дальше искать свою каюту.
  
   Неожиданно одна из дверей раскрылась и из каюты в коридор вывалился полуобнаженный пьяный человек. Его загаженные форменные брюки болтались ниже колен, ремня на них не было. Вслед ему из каюты полетелиа одежда и женский голос истерически провизжал: "Вали на хуй отсюда нищета подзаборная!!", после чего дверь закрылась. Пьяный человек встав на карачки попытался подняться, но упал и захрапел. Леха поднял офицерский китель и на палубу вывалились документы. Не глядя он засунул их в свой карман, чтобы утром отдать протрезвевшему офицеру, и пошел дальше. Пройдя пару коридоров он пришёл к себе. Умылся, постирал свои носки, сделал пару глотков с бутылки и лёг спать.
  
   Проснулся он на следующий день близко к полудню. Солнце уже приближалось к зениту. Корабля "Березины" рядом уже не было. "Кубань", покачиваясь на волнах, плыла в гордом одиночестве. Куда она плыла было непонятно, но явно не в Союз. Лёха не стал ломать над этим свою голову. Умывшись и сходив в гальюн он пошел в кают-компанию. Там, как раз обедали. Его посадили за крайний бак рядом с какими-то медсёстрами. С перепою и с претраху видок у них был тот ещё. Они молча ковырялись в тарелках, уносясь в своих мечтах к холодному пиву.
  
   Пожелав им приятного аппетита, Лёха поинтересовался куда плывёт "Кубань". Облив его холодком презрением форменные шлюхи ничего ему не ответили. Только буфетчица неприязненно пробурчала: "Тебя ебёт? Жри молча".
  
   Молча, так молча. Лёха достал недопитую бутылку коньяка и вылив её содержимое к кружку. По небольшой кают-компании разнёсся аромат хорошего болгарского коньяка. Потом встал и подойдя к иллюминатору выбросил пустую бутылку за борт. Сел за бак и стал неторопливо поглощать макароны по-флотски запивая их коньяком. У сидевших рядом шлюх поотвисали челюсти.
  
  - Такой молодой, а уже морской волк, как тебя зовут красавчик? - прорезался у одной из них голос.
  
  - Зовут его зовуткой... Закрой вафлятник, сучка! Матросик находится под моим медицинским наблюдением, - сказала появившаяся неожиданно в дверях Жанна. - Забудьте за него. И это относится ко всем. Я доступно объяснила?
  
  - Понятно, - закивали головой корабельные шлюхи.
  
  - Вот и ладненько. А вы что, стармос, здесь подрываете дисциплину? Поели и шагом арш к себе в каюту.
  
  - Слушаюсь, - допив коньяк ответил Лёха и потихоньку пощел к себе в каюту.
  
   Через полчасав в дверь каюты постучали. И не дожидаясь разрешения в каюту вошла Жанна. Лёха лениво повернувшись на бок вопросительно посмотрел на неё. Ему было так классно после обеда, что и разговаривать было лень.
  
  - Ты где был вчера вечером, козёл? - сразу перешла в наступление Жанна.
  
  - А ты, что мне жена, что такие вопросы задаешь!? Я человек обессиленный боевой службой, более того - потерявший память... Могу не только на хуй послать, но и по ебальнику дать. Так, что выбирай слова, сука. Перед тобой не пацан.
  
  - Извини, Лёха, я так вчера за тебя испереживалась, пришла а тебя нет. Что я должна была подумать?
  
  - Да что угодно. Отъебись я на баке курил.
  
  - Блядь, а я вот там не додумалась посмотреть. Ты не хочешь меня? - меняя тему разговора спросила Жанна.
  
  - Скажу откровенно - ебать тебя у меня сейчас нет здоровья. Если очешь можешь сделать мне миньет, взять на клык.
  
  - С нашим большим удовольствием, мой морской волк, - с придыханьем прошептала Жанна, встала возле коечки на колени и принялась за дело.
  
  - Да осторожнее ты, сучка, не резиновый же он у меня.
  
   Но ответа от Жанны он не дождался она с головой ушла в работу. Профессионалке лучше не мешать советами, а расслабиться и получать удовольствие. Через пять минут Лёха был выжат и высосан до капли. После минета Жанна встав с колен, вытерла платочком свои пухлые губки и полезла к Лёхе целоваться.
  
  - Отстань, - отмахнулся от неё Лёха. - Расскажи лучше с чем пожаловала? Есть что-то новое?
  
  - Есть у меня к тебе базар.
  
  - Так сразу и базар... А потом, что спросишь у меня за него? - пошутил Лёха.
  
  - Кончай прикалываься. Отнесись к разговору серьёзно. Ответь мне на такой вопрос: Ты веришь в то, что Советский Союз будет вечен?
  
  - Ни фига себе ты задачки задаешь..., - задумался Лёха. - Еси вспомнить историю, то все империи рано или поздно приказывали долго жить. Когда-нибудь в отдалённом будущем такая же участь постигнет и нашу страну. Но спешу тебя успокоить - это случиться не при нашей жизни.
  
  - Ну, а допустим, чисто теоретически, что при нашей, как тогда быть? Сидеть на дымящихся руинах совка и лить по нему слёзы?
  
  - Ну, бля - кино и немцы... Ты чего добиваешься Жанна, хочешь меня вместо госпиталя запаковать на зону?
  
  - Какая зона!? Тебе, Лёшечька, зона не светит. По приходу в Севастополь тебя сгрузят в госпиталь и закроют в психиатрическом отделении вместе со спившимися офицерами черноморского флота. Там медбратья вас будут регулярно пиздить резиновыми шлангами с залитым в средину свинцом и если после медицинских опытов и побоев тебя не сделают калекой и овощем - это буде большой удачей. Ты когда нибудь о карательной психиатрической медицине слышал?
  
  - Откуда? Я же не медик, - ответил ошарашенный Лёха.
  
  - Не слышал... А она существует. И очень эфективно промывает мозги таким, как ты умникам.
  
  - Я-то, что плохого сделал нашей стране?
  
  - А ты не вписываешься в толпу. Твоя башка из неё выглядывает. Длинная сильна, как у жирафы. Хочешь я покажу тебе, что я нашла в твоих карманах, пока ты пьяный дрых без задних ног в каюте?
  
  - Интересно, что же можно найти у нищего советского матроса?
  
  - А много чего. Вот деньги к примеру. Сумма небольшая всего-то восемьсот тридцать два рубля, но всё же - это твой оклад за, - на несколько секунд задумалась Жанна, - ну примерно, за двести пятьдесят лет твоей службы на флоте. Не правда ли впечатляет? Но и это ещё не всё.
  
  - Имеется ещё что-то? - мрачно поинтересовался Лёхе, думая уже о том, как лучше избавиться от этой любопытной сучки.
  
  - Конечно, милый, имеется. Офицерское удостоверение на имя лейтенанта Мордасова. А это уже не похищенные деньги. Это гораздо хуже. Этот лейтенант за потерю оружия и документов арестован и плывёт с нами сейчас в Севастополь. Его ждёт суд офицерской чести, а там разжалование и трибунал. Представляешь, как он захочет с тобой пообщаться?
  
  - Оружия я у него не брал, а документы взял, чтобы потом ему вернуть, - стал оправдываться Лёха, который совсем забыл о том удостоверении. - Спроси у своих шлюх, куда они подевали тот пистолет.
  
  - Кому надо тот уже спросил. Говорят не брали. И почему-то им верят. А вот тебе я думаю не поверят. Так что будешь делать со всем этим, милый? Душить меня и выбрасывать за борт не советую, все улики с описанием твоих подвигов хранятся в надёжном месте и, в случае моего исчезновения, попадут к особисту.
  
  - Что я буду делать - не знаю, - задумался Лёха. - А у тебя есть какое-то решение или тебе нужны мои деньги?
  
  - Дурак ты... Не нужны мне твои деньги... Мне своих хватает.
  
  - Так что ж, тогда тебе нужно?
  
  - Твоя помощь в одном рискованном деле. Я навела о тебе справки и оказалось, что ты не только хороший художник, но и слесарь. Проще говоря - взломщик. А то, что ты смог заработать деньги на корабле и, что интересно, никто не заявил о том, что его обворовали... характеризует тебя с другой подозрительной стороны. Как это тебе удалось?
  
  - Не такой уж я совершенный, ты ведь меня вычислила.
  
  - Особист проболтася, он тебя вёл ещё из Севастополя. Кто-то из ментов тебя сдал. Так, что по возвращению в Севастополь тебя бы сразу арестовали и боюсь двумя годами дисбата ты бы не отделался. Лет пять лесоповала, как минимум. А может и больше.
  
  - Значит в Севастополь мне возвращаться нельзя, так что же мне делать? - задумался Лёха.
  
  - Выслушать внимательно меня и согласится, потому, что отказа я не приму.
  
  - Считай, что я уже почти согласился. Рассказывай.
  
  - У меня есть сведения, что Советский Союз долго не протянет. В ближайшие годы он развалится, как карточный домик.
  
  - Что так? - удивился Лёха.
  
  - Зажрались власть предержащие, денег наворовали немерянно, а потратить их в стране развитого социализма негде. Да и в тупик зашло строительство коммунизма. Утопией оказалось. Так что надо сваливать с этой страны, если конечно не хочешь оказаться в зоне, да ещё и под руинами.
  
  - Свалить в страну загнивающего капитализма - это конечно заманчиво. А вот, как это сделать практически? - в лоб спросил Лёха.
  
  - Ты хочешь узнать куда идёт "Кубань"? - вместо ответе спросила Жанна.
  
  - Хотелось бы.
  
  - Идём в Тунис, в док. Точнее в Бизерту Бургибу. Вот оттуда мы и попытаемся свинтить с корабля.
  
  - Оттуда свинтить не реально.
  
  - Это ещё почему!? - удивилась Жанна.
  
  - Да потому, что тот док находится на озере в глубине страны, почти в пустыне. Как оттуда можно выбраться я не знаю.
  
  - Откуда такие сведения?
  
  - Мы были на своей плавмастерской в прошлом году.
  
  - Я не знала. Что же делать?
  
  - Есть вариант. Если нас отправят на экскурсию в Тунис, попробовать отстать в городе от группы и попросить политического убежища в американском или английском посольстве. Во французское лучше не соваться, те бывшие колонизаторы могут вернуть на родину.
  
  - А это идея. Соображаешь. Не даром я с тобой связалась. До Туниса остался день хода, надо подготовиться...
  
  - Угу, мне так только подпоясаться, - усмехнулся Лёха.
  
  - Отдыхай, а я пойду собираться, - сказала Жанна и вышла из каюты.
  
   Немного подождав, Лёха отправился искать свой тайник. Пакет надо было перепрятать поближе к своей каюте и по возможности допить и доесть его содержимое. Не оставлять же его корабельным крысам и шлюхам. Перепрятав свой пакет, он устроил себе праздник души и тела. Когда ещё доведётся нормально попить и поесть.
  
   Утром пришла Жанна. Увидев в каюте на баке остатки пиршества, она схватилась за голову и потрясённая спросила:
  
  - Но откуда?
  
  - Оттуда... - порадовал её Лёха. - Извини, подруга, но спиртного уже нет - допил. Можешь угоститься икрой и шоколадом.
  
  - Завязуй бухать, - сказала Жанна, угощаясь шоколадом, - "Кубань" встала на рейд Туниса.
  
  - Встала и встала... А я чем могу помочь? Извини, но я не лоцман. У меня несколько другой профиль. Ты собрала свои лахи? Много у тебя их?
  
  - Много не много, но пара чемоданчиков дипломатов имеется.
  
  - Забавно. Даже не хочу спрашивать, что там у тебя в них хранится, но думаю, что таможню они не проходили. И как же ты их собираешься пронести в автобус?
  
  - Да так и занесём. Один тебе, другой мне. Я уже договорилась...
  
  - С кем с особистом? Ты ещё глупее, чем кажешься с первого взгляда. С ним без меня.
  
  - Да он свой...
  
  - Свой!? Он, что совсем дурак и не понимает, что может быть в тех дипломатах. Арестует он тебя и шлёпнет втихаря, не успеешь и с корабля сойти, а чемоданчики твои притихарит.
  
  - Так что же делать? - расстерялая Жанна.
  
  - Снесём твои чемоданчики на берег. Там есть руины домов. Пришкерим их в тех руинах. Потом договоримся с каким-нибудь садыком, он нас на машине и вывезет в Тунис. Я думаю, что тебе не составит больших трудностей соблазнить араба. Деньги все сразу не отдавай. Аванс - остальные по прибытию в посольство.
  
  - Не учи ученую.
  
  - Эт точно - тебя блядству учить, только портить. - усмехнулся Лёха. - У тебя всё? Тогда я спать заваливаюсь.
  
  - Отдыхай. Пойду на верхнюю палубу полюбуюсь Тунисом.
  
  - Чем пустыней и речкой вонючкой? Давай. Потом поделишься впечатлениями.
  
   Закрыв за Жанной дверь, Лёха доел все что у него оставалось и снова завалился спать. Надо было, как следует отдохнуть и набраться перед дальней дорогой сил. Оставаться в той стране, которая долгие годы грабила и гробила его родственников, вытирала о него ноги не было никакого смысла. Решив окончательно покинуть страну он спокойно уснул.
  
   Совесть его не мучала. Забитая голодным детством, бандитской юностью и годковщиной на флоте - она забилась в закуток сознания и тихонько оттуда наблюдала за происходящими событиями, стараясь не мешать затурканному советской действительностью человеку. Снился ему родной город и пустырь на Центральном Бульваре, на котором кто-то из торгашей забыл бочку с пивом. Его друзья Мака с Топой просверлили ту пивную бочку и щедро наливали пиво всем желающим. Приехавшие утром мусора с торгашами долго осматривали пустую бочку, что-то писали и в конце концов подцепили её к грузовичку и отвезли на базу.
  
   А ведь действительно было что-то хорошее и в стране Советов, но почему это хорошее всегда надо было или красть, или мутить. Честным трудом заработать на что-то хорошее в совке было сложно и очень долго. Мешал не только проклятый блат и дефицит, но и отсутствие денег. Многие строители социализма так и умерли в рабской нищете так и не поняв, что у них в стране есть что-то хорошее. Не досталось. Зато для других, особо избранных, работали базы и спецраспределители, да и зарплаты с персональными пенсиями были повыше чем у простых работяг и сами они сильно не перетруждались.
  
   Благополучие одних в стране Советов - базировалось на эксплуатации и рабском труде других. Одни рябчиков кушали, а другие радио слушали.
  
   Утром над морем всходило кроваво-красное солнце, а с Сахары подул Самум - сухой ветер перемен. Но и тем не менее жизнь продолжалась. "Кубань" медлено вошла в дельту и поплыла по реке мимо редких домов. Обычно жители живут по берегам рек, но не в этом случае. Солённое озеро Руар было ниже уровня моря на двадцать метров и река, по которой плыло судно, на вытекала из озера, а наоборот впадала в него. Так что и река была тоже соленная. Жизнь в Африке сосредотачивается обычно по руслам пресноводных рек и пустынных оазисов. Прошло несколько часов и "Кубань" вошла в озеро Руар и встала на якорь возле шлюза сухого дока. Док был вырыт в каменистом грунте французами ещё в девятнадцатом веке и сюда для докования постоянно заходили советские суда. Очень удобное место. Деревянные обитые железом двери шлюза открылись, хлынувшая вода с озера заполнила шлюз и "Кубань" медлено вошла в док. Двери шлюза закрылись корабль подпёрли балками и откачали воду. ожно было приступать к ремонту и покраске бортов. Рабочие поработав полдня заявили, что к них начался пост Рамадан, ушли домой, пообещавши вернуться через месяц.
  
   Жанна встретила эту новость с радостью, можно было не спешить с побегом. Лёха же наоборот активно приялся за дело. Каждое утро он ходил на озеро купаться и с помощью мелких подарков сумел завести дружбу с местными рыбаками, которые сеткой-пауком у берега ловили мелкую рыбёшку. Одним из рыбаков оказался потомков моряка русской эскадры, которая ушла в Бизерту ещё во времена гражданской войны и мог неплохо говорит по-русски. Была у него и старенькая машина, на которой он иногда таксил. Договориться с ним о цене не составило большого труда. Он запросил две цены - это порядка сотни фунтов. Или пяти советских червонцев. Недорого, но видно ему этой суммы было достаточно. Тем более, что обратно он мог взять ещё пассажиров. Было решено выезжать поздним вечером, чтобы пересечь Сахару ночью. У другого садыка Лёха купил кинжал, наган и коробку патронов. Мало ли какие люди бродят ночью по пустыне. Пистолет они опробовали на озере. Стрелял тот довольно не плохо. У Лёхи с Жанной всё было готово, можно было выезжать.
  
   Дождавшись пока все уснули они покинул корабль. На прощанье Лёха посетил каюту командира корабля. В это время он был занят в каюте Жанны. Лёха без особой суеты и спешки обыскал его каюту и нашел замаскированный за картиной сейф. Вскрыть его не составляло большого труда. В сейфе лежало много документов, но главное, что там лежали золотые изделия и деньги - тунисская и американская валюта - довольно приличная сумма. Забрав ценности Лёха закрыл сейф и вернулся в свою каюту. Подождав полчаса он покинул корабль и без происшествий добрался до руин. Через пару минут к нему присоединилась и Жанна.
  
   Забрав свои чемоданчики, они сели в машину и тронулись в путь, молясь про себя всем богам воров и контрабандистов. Ночная дорога по пустыни оказалась довольно с приличным асфальтом. На горизонте в призрачном свете луны виднелись Атласские горы, а кое-где по обочинам валялись брошенные машины. Но автомобиль их садыка оказался довольно резвым и через пять часов, проехав пустыню Сахару, они въехали а пригород Туниса. Поплутав по улицам, садык привёз их к зданию построенному в псевдо колониальном стиле с американским флагом на фасаде. Посольство окружал кованный железный забор увитый плющом. Недалеко виднелись фигурные ворота с калиткой. Охраны возле них не было видно.
  
   Рассчитавшись со своим шофером Лёха с Жанной постояли у забора, молча покурили и, отсекая своё прощлое, вошли в калитку американского посольства. Начиналась новая жизнь. В отличии от жизни в стране Советов она обещала быть намного спокойней.
  Пожалеют ли они о сделанном выборе - жизнь покажет.
  
  
  10
  
  
  
  
  
   Прошло пятнадцать лет. Наступил 1994 год. Как и говорила Жанна - страна Советов развалилась похоронив под своими руинами всю банковскую систему со всеми денежными сбережениями советских вкладчиков, которые свято верили в незыблемость той власти и её банковской системы. Жанна успела не только спасти от обесценивания свои сбережения скупив золото и валюту, но и вывезти эти капиталы за границу. Теперь она была гражданкой Израиля и Америки, и заправляла во Франции домом моделей и по всему миру несколькими элитными публичными домами и магазинами.
  
  
  
   В действительности же настоящим хозяином всех этих заведений, был её муж Лейба Дигавзон, в прошлом матрос советского флота Лёха Дигавцов. И пока его бывшие сограждане продавали на толкучках своё барахло и осваивали челночный бизнес, он по всему миру занимался модельным бизнесом и торговлей. Его сеть была разбросана по всему миру и он работая с поставщиками и с персоналом, постоянно открывал в других странах новые магазины и модельные агенства, которые нередко являлись и публичными домами.
  
  
  
   После того, как они сменили фамилии и получили политическое убежище в Америке, они осели в Париже и вложив свои деньги в модельный бизнес, открыли свой первый магазин и первое модельное агенство. Постепенно у них появилась своя постоянная клиентура и тогда они решили открыть ещё и публичный дом. Но это был официальный вид деятельности, основные доходы у них шли от торговли наркотиками и оружием. Пользуясь тем, что у него были связи в Севастополе, он стал выкупать старые военные корабли, которые с большим удовольствием списывали с флота бывшие советские адмиралы. Взамен он поставлял им кокаин. Всем было выгодно заниматься этим бизнесом. Списанные корабли в Турции разоружали, из радиоаппаратуры изымали детали, а уже из них выплавляли все ценные, драгоценные металлы. Каждый корабль приносил десятки килограмм драгметаллов - родий шел по 225 $ за 1 грамм, платина по 70 $ за 1 грамм, золото по 45 $ за 1 грамм, серебро и медь сдавали, как цветмет.
  
  
  
   Развалившемуся совку флот был не нужен, а вот кокаин был востребован в огромных количествах. Зарождающаяся на его просторах псевдобуржуазия и нувороши, ограбившие свой народ, потребляли его тоннами. Но с доставкой были проблемы - пираты, таможня и шторма гробили большую часть груза. Пришлось Лейбе Дигавзону, чтобы обезопасить свой бизнес от случайностей, прикупить за недорого, атомную подводную лодку и навербовав моряков подводников самому заняться прямыми поставками наркотика из Колумбии. Риск, конечно колоссальный, но и прибыль была астрономическая. Через два года он отошел от прямого руководства бизнесом и купив себе персональный остров - настроил на нём казино, гостиниц и проложив супер современную автомобильную трассу, занялся автомобильными гонками Формулой 1. Как оказалось, что туристический бизнес - это, таки прибыльное дело. Тем более, что можно было по-месту продавать наркотик. Он вооружил небольшую армию, организовал муниципальную полицию и объявив остров государством с абсолютной монархией, стал его королём Лэйбой Великолепным.
  
  
  
   Через неделю к нему пожаловали послы некоторых развитых стран, которые высказали своё неудовольствие ходом развития таких событий и тонко намекнули, что неплохо бы было его высочеству корольку Лэйбе Великолепному начать делиться своими доходами, а иначе блокада.
  
  
  
  - Блокада говорите?... - задумчиво произнёс король Лэйба Великолепный
  
  
  
  - О ес, блокада, - протирая пенсне подтвердил господин из Штатов.
  
  
  
   Остальные послы дружно загомонили и закивали головами, показывая своё полное единение в этом вопросе и неприятие поведения зажравшегося и оборзевшего выскочки.
  
  
  
  - Вижу, что вы все так думаете, - задумчиво начал свой монолог король. - Тогда передайте своим хозяевам, что они могут у Лёхи, то есть у меня, только отсосать. Денег я вам господа нехорошие не дам. А будете ерепениться вдарю по вашим странам своими балистическими ракетами с ядерными боеголовками. И десант на мой остров высаживать не советую. Не факт, что здесь находятся все установки, несколько боеголовок лежат в подземке ваших крупных городов, а одна даже лежит в Калифорнийском разломе... Гахнет и, от всей Америки, мало вообще чего останется. Я вам надеюсь доступно объяснил? А чтобы вы не подумали, что это блеф, я сегодня отдам приказ на запуск одной ракеты. Как демократичный король, цель я вам предлагаю выбрать самим. Вон в той коробке лежат шарики с названием городов, идите и выбирайте тот город по которому я и нанесу ядерный удар... Весь город в труху.
  
  
  
   После его слов некоторые из послов впали в ступор, другие стали кричать, то они не позволят себя шантажировать, но к коробке с шарами никто из них не приблизился.
  
  
  
  - Это хорошо, что вы не стали меня проверять. Проваливайте и вот мой вам совет - забудьте обо мне. Ну, а кто хочет оттянуться перед дальней дороой, приглашаю на свою яхту. У меня там на борту коммунизм, со сплошным all inclusive. Ну, нет так нет. Валите на хуй ихтиандры хуевы.
  
  
  
   Проводив недовольных послов его высочество король Лэйба Великолепный нажал кнопку на столе и выдвинулся потайной ящик в котором стоял графинчик посольской водки, пара рюмок, тарелка с чёрным Бородинским хлебом, сыром и банкой черной икры.
  
   Налив себе водки он одним махом опорожнил рюмку и со смаком занюхал её. Проделав этот фокус ещё дважды, он после четвёртой рюмки водки отломал кусок хлеба, щедро посыпал его икрою с сыром и, со вкусом, стал закусывать. Закурив он поднялся со своего кресла и подошёл к окну. Его кабинет находился на тридцатом этаже элитной гостиницы, в которой все номера были предназначены только для его друзей. Сейчас был не сезон и она пустовала. Вдалеке за рифом колыхалась на волнах его яхта стоимостью в восемь миллионоа долларов, которую он перекупил у какого-то российского политика. Тот стремительно набирал политический вес и потому ему некогда было отдыхать на морях.
  
  
  
   Король Лэйба Великолепный яхту приобрёл и не жалел, она стоила тех денег. У яхты был алюминиевый корпус катамарана, она имела четыре палубы, две газотурбиные установки, которые позволяли иметь крейсерскую скорость в пятьдесят узлов и королевский комфорт в кают-компании, в ресторане и в двух личных каютах-аппартаментах. Все остальные помещения занимали; публичный дом, казино с рулетками, игровыми столами и игровыми автоматами. Не в каждой стране мира можно было душевно общаться с проститутками, играть в азартные игры, и его яхта, придя в такую страну с визитом вежливости, восполняла этот пробел.
  
  
  
   Обычно приходили представители власть имущих, которые душевно пообщавшись со жрицами любви, предавались азартной страсти, иногда проигрывая не один годовой бюджет своей страны. Ничто человеческое им не было чуждо. Приходилось идти на встречу тем сатрапам и диктаторам и прощать им долги за небольшие услуги. Так у короля Лэйбы Великолепного появились ракеты с атомными боеголовками и супер современная подводная лодка, с баллистическими ракетами. По документам она числилась пропавшей без вести, а в реальной жизни перевозила наркотики и охраняла покой его королевского величества.
  
  
  
   Достаточно было только упомянуть о ней, как с шантажистов дипломатов сразу же слетел весь лоск и они поджав хвосты убрались восвояси. Сильных бояться, а значит уважают, такова правда жизни. Маломерок, о которого во дворе в детстве все вытирали ноги, со временем пробравшись во власть становится опасен всем мировым президентам, по простой причине - у него есть атомная дубина, которой он может запросто ударить втихаря по голове. Комплекс Наполеона при котором присутствует набор психологических особенностей и отклонений в поведении, свойственных людям небольшого роста. Этот человек характеризуется чрезмерно агрессивной манерой поведения, что предположительно является компенсацией недостатка роста.
  
  
  
   Такие политики опасны и непредсказуемы. Со временем они развязывают войну, которую рано или поздно проигрывают по причине того, что они по своей харизме не победители стратеги, а каратели, которые засыпают поле боя телами павших воинов. Существует такое выражение; Пиррова победа - это победа, доставшаяся слишком высокой ценой, что равносильно поражению. Это выражение обязано своим происхождением битве при Аускуле в 279 году до н. э. Тогда армия царя Пирра в течение двух дней сражалась с армией римлян - ценой огромных потерь они римлян победили. После той битвы Пирр сказал:"Если я одержу ещё одну такую победу над римлянами, у меня не останется ни одного воина из тех, что прибыли вместе со мной". Так и закрепилось то название и применяют его тогда, когда победа достаётся огромными человеческими потерями на поле боя.
  
  
  
   В отличии от недомерков сатрапов и диктаторов коих в мировой политике было великое множество король Лэйба Великолепный был высокого роста и отличался крепким телосложением и отменным здоровьем и потому не страдал комплексом Наполеона и ядерную войну не торопися начинать. Ему нравилась его новая жизнь, которая позволяла ему иметь всё, что он захочет. После его голодного детства и службы на флоте в стране Советов, он наконец-то получил то, что хотел и даже больше. Но главное - он получил свободу. Право распоряжаться самим собой. А это дорогого стоит. И вот теперь его не только хотят ограбить, но ещё и ограничить его в действиях и поступках. А это уже не лезло ни в какие ворота. С этим надо было бороться. И в возмущенном сознании короля возник коварный план. Но для его выполнения необходимо было посетить с дружеским визитом свою бывшую родину.
  
  
  
   Погожим летним утром рейд города-героя Севастополя огласился пронзительной сиреной. Это яхта "Морская удача" короля Лэйбы Великолепного, распугивая жалкие остатки былого, ещё не порезанного на иголки, советского флота громогласно возвестила о своём прибытии. К ней, с ловкостью гарсона, тут же подскочил рейдовый катер с лоцманом и таможенниками на борту и, после решения всех приличиствующих данному случаю формальностей, яхту торжественно ввели в порт и поставил на причале Угольной бухты, от куда будущий король, бывший стармос Лёха Дигавцов в своё время ходил в самоходы. Чудны дела твои Господи. Сначала надо побыть рабом и только уяснив, что такое свобода - человек получает, то, что ему причитается. Не все. Некоторые так и остаются всю жизнь рабами. Но король Лэйба Великолепный, как и его королева, свой шанс не упустили - воспользовались предоставленной им возможностью по полной программе. Тепепрь надо было закрепиться на мировом Олимпе и начать с развалившейся совдепии.
  
  
  
   Вечером на борт яхты прибыли почётные гости. Президент Крыма товарищ Смешков со своими приближенными и российские гости во главе с министром обороны РФ Вороновым. Если товарищ президент Смешков, ещё не освоившись со своим высоким постом, был нервно суетлив, то Воронов, осознавая какая атомная мощь сосредоточена в его руках, вёл себя импозантно и велеречиво. Тем более, что на проведённом вера референдуме крымчане высказались за свою независимость от Украины и за вхождение в состав РФ. Смешков уже и обращение подписал к президенту РФ, с просьбой о принятии Крыма в состав РФ. Вроде бы уже и дело, как бы сладилось. Но вмешался случай - президента РФ долго не могли найти, он где-то отдыхал за Уралом, а когда нашли - Украина отрубила Крыму свет и перекрыла воду. Погрузившись во тьму и в зловонные фекалии крымчане вздрогнули и депутаты объявив решение референдума незаконным, отменили его. После такого фиаско Смешков начал впадать в отчаянии и чтобы немного развеяться прибыл на яхту. По устоявшейся традици он попал в гостеприимные объятия мадам Жанны, которая тут же отвела его в аппартаменты для почётных гостей, где товарища президента уже поджидала стайка игривых жриц любви, которые с азартом принялись за клиента. Вечер и ночь на яхте у Смешкова обещали быть знойными.
  
  
  
   Но мы оставим на время Смешкова, не будем мешать тому отдыхать душой и телом и вернёмся к нашим российским гостям. Некоторые из них не высказав никакого желания впадать в блуд, уселись за карточный столик, других прельстила рулетка и игорные автоматы и, уже не обращая вниманря ни на что, всецело предались пагубной страсти азарта. Министр обороны Воронов присел за рулетку и с деланным спокойствием запойного игрока начал ставить ставки. Играл он видимо по одной ему известной системе, которая должна была обеспечить ему выиграш. Но не здесь. Механизм рулетки был оборудован не только тормозом, но и магнитами, которые притягивали шарик с железным сердечником. Механизмом управлял проверенный человек - крупье. Стоило ему нажать на кнопку и, шарик, как ручной, вкатывался в нужную ячейку, рулетка останавливалась. Как водится во всех казино, Воронову сначала дали выиграть, а потом, когда он впал в раж и решил, что поймал Бога за бороду, разорили. Он спустил не только свои деньги, но и казенные. Перед ним разверглась финансовая пропасть со служебным расследованием, отставкой и возможно и тюремным сроком. Нао было как-то решать проблемму. Воронов вытер платком выступивший на лбу горячечный пот азарта и обратился к крупье:
  
  - Могу я поговорить с хозяином казино?
  
  - По поводу? - поинтересовался крупье.
  
  - У меня есть деловое предложение, выгодное нам обоим.
  
  - Минуточку, - поднимая телефонную трубку сказал крупье и переговорив с кем-то на английском языке, предложил Воронову пройти в кают-компанию.
  
  
  
   Там его уже ждал моложавый человек европейской наружности в тропическом белом костюме. На пальцах у него поблескивали кольца с драгоценными камнями. Он стоя курил возле открытого иллюминатора. Увидев вошедшего он выбросил окрок за борт и протягивая руку сказал:
  
  - Хэллоу, мистер Воронов, - поздоровавшись с министром, он спросил. - Наслышан о Вашей небольшой неприятности... Сочуствую...
  
  - Мне по хуй на твоё сочуствие! Ты хозяин этого плавучего барделя!? - вызверился министр.
  
  - Скажем так - один из соучредителей, но с правом последней подписи... Мне не нравиться Ваш тон министр... Смени его, шлимазл, или я не посмотрю на то, что я король, а ты министр и лично выкину тебя за борт. Лучше скажите с чем Вы пожаловали? Вы имеете ко мне дело или Вам нужен кредит?
  
  - Сори, погорячился, Ваше высочество, - миролюбиво буркнул министр. - Я знаю, что в подобного рода заведениях кредитами не разбрасывются, - У меня к Вам есть деловое предложение. Я слышал Ваше высочество, что Вы интересуетесь оружием?
  
  - Военные секреты меня мистер министр, не интересует, а вот купить подводный атомоход с ракетами, я пожалуй бы у вас приобрёл... Имеете, что предложить?
  
  - Почему бы и нет? При условии, если сойдёмся в цене...
  
  - Сколько же Вы хотите за свою ржавую атомную бочку?
  
  - Минуточку, - засопел обиженно министр, - я могу Вам предложить супер современную подводную лодку проекта 945 класса "Барракуда". У этой подводнойлодки прочный корпус из титанового сплава с пределом текучести 70-72 кгс/мм2. С помощью "титановой технологии" "Барракуда" может погружаться на большие глубины, недостижимые для остальных советских подводных лодок. Она создана по двухкорпусной схеме. Прочный корпус создан из титанового сплава, он имеет цилиндрическую среднюю часть и конические оконечности. Легкий корпус обладает эллипсоидным носом и веретенообразной кормой. Отличительной особенностью АПЛ является высокое хвостовое оперение, в верхней части которого расположена антенна ГАК. Корпус лодки разделён на 6 водонепроницаемых отсеков, имеется всплывающую спасательная камера, которая может вместить в себя весь экипаж. В качестве основного оружия используются торпедные аппараты общим боезапасом в 40 торпед и ракет.
  
   Ракетно-торпедная система "Водопад" может запускать специальную малогабаритную электрическую торпеду с дальностью хода 8 км и скоростью 41 узел. Сразу после выстрела УГМТ выскакивает из воды, летит до цели, после чего снова ныряет в воду и уничтожает противника. Помимо стандартной боеголовки, УГМТ-1 может нести ядерный заряд. Ракетный противолодочный комплекс "Ветер" может запускать специальную ракету. Перед выстрелом в ракету вводятся данные о цели, которые были получены с датчиков подводной лодки. После получения команды "Пуск" ракета выходит из торпедного аппарата и на некотором расстоянии от атомохода включается маршевый двигатель. Покинув водную часть пути, ракета выводится на активный участок полета, который проходил на сверхзвуковой скорости. В районе нахождения цели боевая часть отделяется от носителя и погружается в воду до ранее определенной глубины, после чего происходит подрыв боевой части с последующим поражением вражеской лодки. Поскольку ракета входит в воду практически перед поражением противника, уклониться от нее практически невозможно. Добавлю - эта ракета оснащена ядерной боеголовкой.
  
  - Какая у лодок этого проекта силовая установка? - поинтересовался Лэйба Великолепный.
  
  - Подводные лодки проекта 945 оборудованы атомной силовой установкой на водоводяном атомном реакторе ОК-650А, мощностью 180 Мвт. В случае выхода из строя главной энергетической установки, лодка может использовать резервные средства движения: два дизель-генератора. И прошу я за эту современную субмарину всего-то навсего сто миллионов долларов. Ну, что договоримся?
  
  - Скажу честно вещь неплохая, но это только слова, мне надо подтверждение её боевой мощи...
  
  - Могу организовать Вам визит на неё... неофициальный конечно.
  
  - Куда именно?
  
  - В город Полярный.
  
  - В Мурманск? Хорошо. Я сегодня погашу Ваш долг перед казино и дам небольшой аванс. В случае если всё обстоит именно так, как Вы говорите, после того, как лодка прибудет на мой остров - получите остальную сумму. Когда вылетаем?
  
  - Можем прямо сейчас. Мой самолёт стоит на аэродроме в Каче под всеми парами. Экипаж ждёт только моего приказа.
  
  - В принципе я тоже готов. Поехали.
  
  
  
   Лэйба Великолепный отдал распоряжение по оплате министерского долга и, оставив на хозяйстве Жанну, отбыл с министром, и со своим телохранителем, на аэродром. Двадцать километров на министерской машине они проскочили минут за десять и с шиком подрулили к трапу самолёта АН-12. Погрузились. Самолёт взревел двигателями и набрав разгон оторвался от Земли. Чем выше забирался в небо самолёт, тем меньше становилась панорама города Севастополя. Через несколько минут он совсем исчез из поля зрения. Убаюканный рокотом двигателей Лэйба Великолепный незаметно для себя уснул.
  
  
  
   Спал он недолго, но крепко без сновидений. И как только самолёт коснулся колёсами земли, он уже был готов к дальнейшему путешествию. Город Полярный встретил его пронизывающим северным ветром с мокрым снегом. Хорошо, что на борту самолёта они переоделись в зимнюю форму офицеров военно-морского флота. Дорога в порт не отняла много времени и, проехав КПП, они оказались у трапа стоящего у стенки подводного атомохода.
  
  
  
   Командир корабля рявкнув:"Внимание товарищи офицеры!", отдал министру обороны честь и доложив, что на борту всё без происшествий пригласил их подняться на борт. Зябко кутаясь в шинель с погонами капитана второго ранга Лэйба Великолепный за министром поднялся по трапу на борт атомохода. На удивление воздух в средине атомохода был не спёртый, да и вообще там было довольно просторно по сравнению с теми дизельными лодками, которые в своё время ремонтировал в Сирии будущий король Лэйба Великолепный. По коридору они прошли не в офицерскую кают-компанию, где по случаю прибытия руководства были собраны все офицеры подводного атомохода, а в каюту командира. Им тут же на скорую руку накрыли бак. Из спиртного были русская водка, армянский коньяк и сухое болгарское вино. На закуску: красная и чёрная икра, крабы, грибочки маринованные и жаренные, мясо копчённое и жаренное, селедочка, консервы и несколько видов салата. Всё скромно, как на флоте - почти по-домашнему без особых излишиств.
  
  
  
  - Прошу вас, дорогие гости, присаживайтесь, - суетился командир корабля, разливая водку по рюмкам. - Не стесняйтесь угощайтесь...
  
  - Предлагаю выпить за командира этой подводной лодки, - толкнул тост Лэйба Великолепный. И после того, как все выпили и закусили, спросил у командира. - Как Вам здесь служится, зарплаты хватает? Не ходите сходить на своей лодкой с визитом вежливости на один дружелюбный и, что самое главное, очень тёплый остров? А я пока устрою Вам перевод в Москву и присмотрю Вашей семье там же и квартиру. Вы в каком районе хотели бы жить?
  
  - Я что-то не понимаю, - это что приказ или предложение?
  
  - Брось ты, командир, ребячиться, - вмешался в разговор министр обороны, - всё ты прекрасно понимаешь. В нашем ведомстве предложений нет. Мы не коммерческая лавочка, хотя иногда и выполняем частные конфиденциальные поручения. Сейчас, как раз тот случай. Тебе сейчас, Павел Иваныч, выпал уникальный шанс кардинально изменить не только свою жизнь, но и жизнь своей семьи. Я не думаю, что твоей жене, Павел Иванович, нравиться жить в этом Богом забытом углу, с перспективой стать вдовой в расцвете лет. Внимательно и вдумчиво выслушай товарища капитана второго ранга, он говорит весьма разумно и действует весьма перспективно. Подумай и прими положительное решение. Времени у тебя правда немного, если ты откажешься, мы без проблем найдём тебе замену. Твой старпом с удовольствием примет командование лодкой. Что скажешь Павел Иванович?
  
  - Какой оклад мне положат на время этого похода? - задумался командир атомохода.
  
  - А какой бы Вы сами хотели? - поинтересовался Лэйба Великолепный.
  
  - Двадцать тысяч в месяц...
  
  - Согласен.
  
  - Долларов, - добавил командир.
  
  - Согласен. Что ещё?
  
  - Дом в Рублёвке, машину и дачу в Сочи...
  
  - Ну, ты Павел Иваныч, особо не наглей-то, - вмешался в торг министр обороны.
  
  - Не проблемма. Согласен. Что ещё?
  
  - Экипажу после завершения похода прошу выплатить премиальные.
  
  - Мы сделаем лучше, по прибытию в точку назначения, мы выплатим им премиальные в валюте и дадим месяц отпуска. Остров у нас цивилизованный не хуже чем Маями - им понравиться.
  
  - Тогда согласен.
  
  - Отлично. - сказал Лэйба Великолепный и предложил тост. - За взаимопонимание.
  
   Для лучшего взаимопонимания из штаба флота вызвали двух сверхрочниц связисток, которые всегда были готовы скрасить суровый быт уставшим морякам. Выпив с холоду по паре кружек коньяка они врубили музыку и сбросив с себя лишнюю одежду, принялись за привычное им дело - отстрачивать минет. Потом канкан на столе, потом парилка, секс и опять застолье и так по кругу... Банкет закончился рано утром. При расставании радисточки клятвенно божились Лэйбе Великолепному в вечной любвии и обещали приехать к нему на край света. Отбившись от них - обессиленные гости отправились на аэродром. Погрузились на борт самолёта и через несколько часов уже были в Севастополе. На яхте Лэйбу Великолепного встретила Жанна - у неё, как всегда всё было в полном порядке.
  -Гони всю эту шоблу нахуй, вечером отваливаем. Курс - домой, - распорядился Лэйба Великолепный и со спокойной совестью пошёл спать. За подводную лодку он мог не волноваться, бывшие советские офицеры, за большие деньги и мать родную продадут, не то, что какую-то лодку.
  
   Выйти вечером яхте из Севастополя не удалось. Неожиданно налетевший с Балкан циклон запер в Севастопольских бухтах все суда. Лэйба Великолепный не стал рисковать своей яхтой, а пользуясь представившимся случаем решил прогуляться по городу. Накинув на себя непромокаемый плащ, он вместе с телохранителем покинул яхту и отправился в город.
  
  В горсправке ему дали адрес знакомого мичмана Шепеля, который когда-то на 'Березине' был главным боцманом. На такси они приехали в пригород Севастополя, где в одноэтажном домике жил мичман. Выйдя с такси, которое осталось их ждать, они вошли в покосившуюсю калитку и пройдя по заросшему бурьяном дворику подошли к входной двери. Звонка не было. На стук никто не отозвался, но было видно, что дверь была закрыта из нутри.
  
   - Ломай, - распорядился Лэйба Великолепный.
  
   Телохранитель надавил плечом и, жалобно всхлипнув, дверь поддалась. Они вошли в пахнущий кошками и мочой сырой полутемный коридор. Телохранитель нащупав рубильник включил свет. Прошедшие года не принесли мичману ни славы, ни богатства. Обстановка в доме была спартанская - большой стол заваленный грязной посудой, пара табуреток и диван на котором спал какой-то человек от которого воняло мочей и перегаром. Телохранитель бесцеремонно потряс его за плечо. Потом вылил на него кружку воды. Безполезно, человек находилось в глубоком алкогольном каматозе и просыпаться желания не изъявлял.
  
   - Возьмём его с собой на яхту. Выкинем, потом, его на каком-нибудь необитаемом острове. Пакуй этого козла! - не стал мудрить Лэйба Великолепный.
  
   - Всё сделаем, ваше высочество, в лучшем виде, - ответил телохранители и взвалив бесчувственное тело на плечо вышел из дому.
  
   Достав сигареты, Лэйба Великолепный подкурил одну из них и постояв несколько секунд, бросив окурок на диван, вышел из дому. Делать в Севастополе ему было больше нечего. Курс домой.
  
   11
  
   Атомная подводная лодка проекта 'Барракуда' прибыла на остров в точно оговоренный срок. Еёпоставили на плавпричал, а экипажу выдав причитающиеся им премиальные, разместили в одной из гостиниц. К ним свезли большоё количество продуктов и алкоголя. И вечером к ним на огонёк слетелись почти все островные путаны и музыканты. Командир корабля в оргии участия не принимал. Он, потягивая виски, сидел в мягком кожаном кресле в кабине короля острова и внимательно слушал то, что ему говорил хозяин. Тот долго и пространно рассуждал о международной обстановке сложившейся в связи с распадом Советского Союза, о перекрасившихся генсеках, о пропавшем золоте партии, о республиках которые катятся непонятно куда и только потом перешёл к главному:
  
   - Вы должны понимать, Павел Иванович, что те деньги, которую я Вам выплатил и та недвижимость, которую сейчас обживает Ваша жена, даны Вам не просто так. Скажу больше - это только аванс. Всё в ваших руках - захочете, заработаете гораздо больше, нет отправитесь со своим экипажем через неделю домой. Там, как и договоренно с министром обороны, Вас ждёт штабная работа. С лодкой, как Вы понимаете придется расстаться. Да я думаю, Вы об этом знали ещё в Полярном.
  
   - Скажем так - догадывался, - задумчиво сказал командир. - И потому я там ещё принял решение - я готов работать на Вас. Что прикажете делать?
  
   - Пока ничего - отдыхайте. И составьте мне список тех членов экипажа кому Вы доверяете и с кем бы вы хотели и дальше служить. Есть у Вас такие люди?
  
   - За такие деньги, что Вы платите, я думаю многие готовы здесь остаться.
  
   - Мне все не нужны, только основные специалисты.
  
   - Слушаюсь. К утру список будет готов. - Вот и хорошо. Идите отдыхать. Вас проведут в Ваши апартаменты. - Честь имею, - ответил командир и вышел с одним из телохранителей из кабинета.
  
   "Честь он сука имеет, - мрачно пробурчал Лэйба Великолепный, - пропили всё и продали гандоны хуевы. Ну и хрен с ними. Пока он со мной, а там я решу, что с ним делать."
  
   - Ты с кем-то разговариваешь, милый? - войдя в кабинет спросила Жанна. - Я тебе не помешала?
  
   - Не помешала. Я уже закончил. Что там с экипажем подводной лодки, всего у них вдосталь?
  
   - Не переживай. Я и мои девочки, своё дело хорошо делаем.
  
   - Это радует.
  
  - Лёха, тебе не страшно?
  
  - Ты это о чём?
  
  - У нас появился ракетный атомоход, который стоит хуеву бабок в обслуживании. Что мы с ним будем делать?
  
  - Возить наркоту. Ну не воевать же мы будем с сильными мира сего.
  
  - А если они захотят с нами повоевать, что тогда? - не унималась Жанна.
  
  - Значит повоюем. Хотел бы я глянуть на того, кто осмелится напасть на человека с ядерной дубиной.
  
  - Лёха, мне страшно...
  
  - Хочешь повернуть всё взад и вернуться в совок на 'Кубань'?
  
  - Не хочу...
  
  - Ну тогда и помалкивай... Да не бойся ты, они нас сами бояться. Пока у нас в руках наркотрафик и атомная бомба - нам бояться особо нечего. А ты знаешь в какую приблизительно сумму оценивается мировой наркотрафик?
  
  - Не знаю.
  
  - Ну так я просвещу, - негромко сказал Лёха, - приблизительно ежегодный оборот наркотиков оценивается в сумму 800 миллиардов долларов, что можно приравнять к рынку оборота нефти. Впечатляет?
  
  - Боже мой какая сумма...
  
  - А ты хочешь всё бросить... Всё устал. Иди отдыхай, - устало сказал король, выпроваживая свою королеву со своего кабинета.
  
   Он давно уже с ней не волынил, для этого у него были молодые девственницы, которых к нему свозили со всех стран. После  их развращения,  самых талантливых он отправлял  в свои публичные дома, остальных -  на маковые и конопляные плантации и лаборатории, коих у него на островах было великое множество. Что там с ними будет дальше его не интересовало. Они были вольны работать за еду или попробовать убежать с тех коралловых островов, окруженных рифами на которых  в большом количестве водились рифовые акулы.  Они стерегли работниц лучше всяких охранников. Правда, несколько попыток побега было, но они не увенчались успехом. Беглянок акулы сожрали и пуговиц не осталось. Чего стоит жизнь какой-то рабыни, когда на кону стоят огромные деньги? Был ещё один вариант, как можно было сбросить с себя рабское ярмо - изобрести новый наркотик. И потому все рабыни постоянно экспериментировали с сырьём.
  
   Была пара удачных опытов, которые пройдя лабораторные испытания были запущены в производство. Изобретатели хоть и получили свободу и постоянные отчисления от продаж,  с острова не уехали, а вошли в батальон охраны. За свою годовую ренту они готовы были порвать любого, кто бы позарился на наркоторговлю, а значит и на их прибыль. И зарплату им не надо было платить. Очень удобно.
  
   На тропических островах опийный мак давал по три урожая в год. Только успевай перерабатывать его на опий. С коноплёй было похуже, всего два урожая, но зато в дело шло всё без остатку. Потребители в разных странах стояли за всем в очередь. Не обходилось и без разборок. Однажды таможня и береговая охрана  одного новообразованного государства, решила, что они взяли Бога за бороду и  наехали на королевский пароход с грузом кокаина на несколько миллиардов долларов. Пришлось королю Лэйбе Великолепному выдвинуть ультиматум. Не дошло. После этого его подводная лодка всплыла в океане перед судном этого государства и заставила капитана открыть кингстоны. Судно затонуло. Потом второе, третье... Дошло. Пароход с кокаином, с извинениями отпустили. Ошибочка произошла.
  
  Оказывается с добрым словом и атомоходом можно добиться в мире многого, но не всего. Нельза повернуть время вспять. На острова; из Крыма стали приходить плохие вести. Когда после своего референдума крымчане одураченные российской пропагандой, присоединились к России, время там пошло вспять. Стал возрождаться призрак совка в самом извращенном и опаскуженном виде. В Крым пришли перевертыши олигархи, которые в кровавых девяностых ограбили россиян и начали там, с помощью казаков и крымской самообороны, забирать себе всё то, что за шестьдесят лет построила в Крыму Украина. Когда кончилось всё украинское, принялись за крымчан - понаехали коллекторы, которые начали выбивать из крымчан долги, которые те брали в украинских банках. Денег нет? Отдай своё жильё и бизнес и конечно же машины. А зачем она нужна терпиле, если у него нет ни жилья, ни бизнеса? Кончились должники - понаехавшие оккупанты принялись с помощью новых генеральных планов по застройке городов, отжимать уместных жителей причалы, дачи, дома и гаражи, которые находились в прибрежной и парковой зоне.
  
   Севастопольские предприниматели возмутились вышли на митинг и встав на колени стали просить Путина их услышать. Мол Украина давала, а пришла Россия и всё забирает. Их поддержали сбежавшие из Украины коммунисты, которые прямо заявили, что убегая от одних олигархов, они прибежали к другим. А это уже не есть хорошо. Где социальная справедливость и равенство с братством о которых записано в Конституции? Их не услышали. Натренированный и набивший руки на майановцах в Украине ОМОН взял их в оборот - запаковав активистов в СИЗО. Не успокоились. Продолжало тихо тлеть. Аналитики говорили, что возможен социальный взрыв. Можно было ради прикола попробовать узурпировать власть в Крыму.
  
   У Жанны спонтанно возник план, как можно узурпировать власть на полуострове. Посадить на мель у берега Севастополя контейнеровоз с водкой и ромом. А в Симферополе посадить на поляну в парке лёгкую авиетку с наркотиками и оповестить через интернет местное население. И пока пьяный и обдолбанный народ будет ваньку валять, а к нему присоединятся и военнослужащие, ибо халява для россиянина дело святое, захватить все органы власти и объявить о ядерном статусе новообразованного государства. По логике вещей должно получиться. В 1917 году такой план сработал, когда на штурм винных погребов в Зимнем дворце пошли почти все солдаты и население революционного Петрограда, а большевики под шумок арестовало Временное правительство.
  
   План у Жанны был неплох и в принципе его можно было и осуществить, но вот только зачем преуспевающему королю, имеющему весь мир в кармане, нужен тот обезвоженный полуостров, который ежегодно сжирает более миллиарда долларов дотаций? Деньги, что ли девать ему некуда? Люди не для того разрушали его курортную инфраструктуру - они убрали с рынка предоставления туристических услуг серьёзного конкурента, который набирал темп и мог составить реальную конкуренцию курортному Краснодарскому краю РФ и Турции. Так зачем влазить в свару сильных мира сего? Исходя из этой реальности от захвата власти на полуострове король Лэйба Великолепный категорическиотказался. Крымчане сами выбрали свой путь. Так зачем же им мешать? Тем более, что у короля были другие планы, осуществление которых обещало принести грандиозную прибыль.
  
   На одном из захваченных кораблей в сейфе у капитана нашлись карты с координатами какой-то Новой Швабии. В небольшой дружеской беседе капитан, в надежде сохранить свою жизнь, рассказал всё, что он знал о той Швабии и передал пароль интернет адрес портала на котором можно было связаться с их представителями. Порывшись в интернете советники короля подтвердили его рассказ и даже предоставили краткую справку о том подземном государстве. "Кто-тосчитает Новую Швабию просто определенным территориальным антарктическим сектором, интересным для научного изучения. По мнению конспирологов, Neu-Schwabenland- это секретная база Третьего Рейха.
  
  всяком случае, сегодня территорию бывшей Новой Швабии продолжают исследовать немцы- там;работает германская антарктическая станция Нормайер III. Территория Королевы Мод Территориальные претензии на арктическую Новую Швабию просуществовали 6 лет - с 1939 по 1945 год - период, когда нацистская Германия еще не теряла надежды на мировое господство. Наименование немецкого антарктического сектора происходит от Schwaben (Швабия) - это бывшее герцогство Германской империи, земли которого в начале XIX века отошли Франции. Следует отметить, что формального отказа от земель Новой Швабии германским правительством так и не было дано. Однако сегодня эта территория называется Земля Королевы Мод и права на нее заявлены Норвегией. От первых экспедиций до гитлеровского проекта 'Neu-Schwabenland' По примеру других стран Германия начала исследование Антарктики еще в конце XIX века. Целью этих экспедиций были научные изыскания. До прихода к власти нацистов Германия осуществила две самостоятельные антарктические экспедиции - с 1901-го по1903-й и с 1911-го по 1912-й годы. Немцы первыми провели там испытание атмосферных зондов, наполненных горячим воздухом, также они открыли, описали и дали имя новой обследованной территории, которую назвали Землей Кайзера Вильгельма II. Во второй экспедиции германские ученые собирались пройти всю Антарктиду для того чтобы выяснить, что она из себя представляет - сплошной континент или островную группу. Масштабный проект не удался, но зато исследователями были открыты еще два географических объекта, названные немцами Берегом Луитпольда и шельфовым ледником Фильхнера. В 1933 году возглавляемая А. Гитлером Немецкая национал-социали стическая рабочая партия (НСДАП) стала правящей в Германии. 'Собиратель территорий' Адольф Гитлер незамедлительно заявил о территориальных притязаниях на 'ничейную' Антарктиду, которую фюрер рассматривал в качестве потенциальной новой территории Третьего Рейха. Немцы начали подготовку к новой, третьей, экспедиции в Антарктиду с целью исследования определенной части материка и последующего закрепления этой территории за нацистской Германией. Антарктическая земля и должна была стать той самой Новой Швабией, Neu-Schwabenland Что там делала экспедиция Альфреда Ричера? Подготовка к экспедиции 'Новая Швабия' продолжалась до 1938 года. Германский корабль "Швабия" был переоснащен для антарктических исследований, на нем закрепили гидроплан, подъемный кран и другую технику. Команду специально обученных полярников возглавил капитан Альфред Ричер, опытный исследователь, до этого неоднократно бывавший на Северном полюсе. Утверждается, что эта экспедиция обошлась бюджету нацистской Германии в сумму порядка 3 миллионов рейхсмарок.
  
   В декабре 1938 года 'Швабия' отчалила от Гамбургского порта по направлению к Антарктиде, путь до материка занял немногим более месяца. На исследования (а они были масштабными) ушло времени меньше, чем собственно на дорогу от Гамбурга до Антарктиды - в середине февраля того же года экспедиция отправилась в обратный путь. В ходе этой экспедиции с двух самолетов было проведено фотографирование антарктической территории протяженностью свыше 300 тысяч квадратных километров (а в целом немецкие исследователи облетели порядка 600 тысяч км²), открыт оазис Ширмахера, на котором отсутствовал лед. Немцы разбросали по периметру исследованной территории большое количество вымпелов с нацистской свастикой, обозначив тем самым границы своих будущих владений.
  
  По возвращении домой Ричер убеждал Гитлера как можно скорее организовать очередную экспедицию, с большим количеством техники. Но начавшаяся Вторая мировая война помешала осуществлению этих планов. Нацистская антарктическая военная база 211 'Новый Берлин' - считалась не более чем мифом. За три недели пребывания в Антарктиде экспедиция Ричера не могла построить там даже подобие военной базы. Да она и не ставила такой цели - это было физически невозможно. Между тем, оборудование антарктической засекреченной военной базы 211 'Новый Берлин' конспирологи и эзотерики приписывают как раз Альфреду Ричеру. Якобы в Антарктиду впоследствии на подлодках были доставлены и спрятаны там оккультные ценности Третьего Рейха, а немцы на секретной базе контактировали с инопланетянами россказни базируются на сведениях об активности нацистских подводных лодок у берегов Антарктиды во время Второй мировой войны. Германские подводники действительно часто курсировали в этих местах, особенно с 1943 года, периода перелома в Великой Отечественной, когда нацистам стало понятно, что их поражение в этой войне, по-видимому, неизбежно.
  
  Немцы перевозили на подлодках ценности и людей в Аргентину, где не без помощи фашистской Германии в 1943 году был произведен переворот и к власти пришел пронацистски настроенный Хуан Перон. Неслучайно впоследствии многие нацистские преступники укрылись именно в этой южноамериканской стране. После разгрузки в каком-нибудь аргентинском порту немецкие подлодки нарочно отправлялись к берегам Антарктиды и активно обозначали там свое присутствие, чтобы ввести в заблуждение американскую и британскую разведки. А затем возвращались на свои базы. В начале 1947 года весь мир всколыхнуло сенсационное известие. При проведении военной и научной экспедиции в Антарктиде была разгромлена мощная американская эскадра адмирала Берда. Итог 20-минутного боя был ошеломляющим: около 400 погибших, более 20 сбитых самолетов и вертолетов, повреждения получили один крейсер и два эсминца! Огромные потери были нанесены неизвестными летательными аппаратами, вылетающими прямо из воды... Сегодня на территории бывшей Новой Швабии работает немецкая антарктическая станция 'Ноймайер III', сотрудники которой занимаются обычной для этих мест научно-исследовательской работой. Несколько лет назад ученые стали замечать рядом со станцией странные явления - непонятные летающие объекты. Что это такое, пока никто объяснить не может." 
  
   Советники нашли тот портал и выйдя  с админами сайта на связь узнали, что жители той подземной страны испытывают огромной дефицит медицинского морфия и кокаина. Было от чего поломать голову. Лэйба Великолепный не стал долго размышлять, а вызвал к себе в кабинет командира атомохода и разложив перед ним карту и полученную информацию и поздоровавшись спросил:
  
  - Ознакомся с материалами Павел Иваныч и выскажи своё мнение. Возможно ли это?
  
  - Слышал я той стране, ещё в советское время, - бегло ознакомившись с материалами сказал командир атомохода. -  Даже говорили, что это наша советская эскадра разгромила Берга, но это конечно фэйк.
  
  -Что фэйк, перебил его Лэйба Великолепный.
  
  -Что фэйк? - переспросил командир. - Да то, что какая-то мифическая советсая эскадра, которой в том районе никогда не было, смоглы бы разгромить американскую экспедицию. А вот летающие тарелки Новой Швабии - вполне могли.
  
  -Так что, Павел Иваныч, как думаешь стоит к ним сходить на разведку? 
  
  -Почему бы и нет? Хотя - это Вам решать.
  
  -Я понял. Идите готовьте атомоход к походу.
  
  -Слушаюсь.
  
   12
  
   Огромные ледянные сталактиты, продукт летнего таяния льдов, свисали с потолка пещеры, грозя обрушиться на атомоход всей своей мготонной массой. В некоторых местах они срослись со сталагмитами превратившись в причудливые, химерные колоны, лавируя между которыми,  атомоход плыл по теплым водам извилистого подземного фарватера. И хоть его вёл опытный лоцман с Новой Швабии, Лэйба Великолепный  не переставал волноваться. Отвык он в море рисковать своей жизнью, и привыкать, как-то не хотелось. Но те два миллиарда евро, что предоплатой перечислили ему на банковский  счет за доставку наркотиков того рискастили. Да и любопытно было самому посмотреть на эту загадочную подземную страну, которую смогли построить немцы под ледником.
  
   С лоцманом они встретились в  ресторане австралийского порта Кокберн-Саунда. Для этого пришлось оставить атомоход в нейтральных водах, а сами пересесть на арендованный быстроходный катер, который и доставил их в порт. Пройдя на таможне необходимые формальности члены группы  короля Лэйбы Великолепного прошли в город и без особых усилий нашли тот ресторан. За стликом сидел пожилой, седой человек со шрамом на лице. Он ответил на пароль и приподнявшись со своего места сказал:
  
  -Называйте меня Отто. Как вас зовут мне  знать не нужно. Я готов выполнить приказ моего руководства и провести вашу лодка в нашу страну. Но предупреждаю - шуток мы не любим и не понимаем. Надеюсь груз у вас на борту?
  
  -Конечно на борту. Мы деловые люди - своё слово держим, и если обмен любезностями завершен, не проследуете ли Вы за нами на корабль? -  вопрошающе ответил  Лэйба Великолепный и стал напрягать свою память, где-то он  уже видел этого человека.
  
  -Я в вашем распоряжении, - отставляя бокал с пивом, ответил Отто. - Может пообедаете, здесь подают неплохие сосиски с Баварским пивом.
  
  - Обедать мы не будем. Выдвигаемся на базу, - отдал распоряжение Лэйба Великолепный и развернувшись пошел на выход.  
  
  Через час они были на борту атомохода, а через сутки, найдя вход в подводный коридор, они были уже в антарктической пещере. Через час ходу она стала расширяться. Потолка пещеры не было видно. Он потерялся где-то в сумеречном свете. Потеплело. Стало намного светлее. И вот, пройдя очередной поворот, атомоход вошел в бухту.  Там в глубине  стоял большой плавпричал, на котором их встречали музыканты и люди одетые в полувоенную форму. На берегу среди деревьев виднелись, построенные в современном архитектурном стиле, небольшие двухэтажные дома. Атомоход пришвартовался к плавпричалу. Король Лэйба Великолепный и командир вышли на палубу и дождавшись, когда спустят трап, вдвоём сошли на причал. Грянул марш "Прощание Славянки", и к королю Лэйбе Великолепному, заспешил невысокий пожилой человек. Взглянув не его лицо король обомлел. К нему, раскинув руки в приветствии, спешил человек похожий на личного секретаря Гитлера - Мартин Борман. В отдалении стоял человек удивительно похожий на Сталина.
  
  - Но, как?  - после того, как они обнялись, только и смог проговорить потрясенный Лэйба Великолепный.
  
  -Вопросы и приветственные речи отложим на потом, - на чистом русском языке сказал человек похожий на Бормана. - Вы привезли наркотик?
  
  - Мои люди его уже готовят к выгрузке. Подгоняйте транспорт.
  
   Борман отдал распоряжение и к атомоходу тут же подъехало три фордовских грузовиков. Началась разгрузка груза за который жители подземного государства заплатили два миллиарда евро. Через полчаса грузовики были заполнены. Груз проверен и опечатан. Можно было, после длительного перехода, и расслабиться.
  
  -Прошу Вас, ваше сиятельство, отобедать. Команду на берегу ждёт вполне приличный бордель и ресторан. А мы с Вами поедем в гости к фюреру нашего народа, - сказал Борман, делая гостеприимный жест в сторону берега.
  
  -Команде пить и веселится, но без фанатизма. Под вашу ответственность, Павел Иванович, -  отдал команду  Лэйба Великолепный и последовал за Борманом.
  
   Они сели в легковой автомобиль и по довольно приличной дороге на приличной скорости направились вглубь подземной страны. Мимо мелькали рощи и поля на которых трудились люди. Очень много было теплиц. Примерно через полчаса они остановились на берегу лесного озера, возле ворот большого двухэтажного деревянного дома - окруженного высоким, ажурным, железным забором. Через минуту ворота открылись и машина въехала во внутренний дворик. Приехавшие гости вышли из машины. На пороге дома их встречал  мажордом, больше похожий на вышибалу из кабака.
  
  -Прошу, уважаемые господа,  следовать за мной, - вежливо сказал он и открыв дверь вошел во внутрь дома.
  
   Гости проследовали за ним и оказались в большом и светлом холле. Его стены  были все увешаны картинами, широкая лестница с резными балясинами и ковровым покрытием вела на второй. В углу стоял небольшой стол и четыре кресла. В одном из них сидел седовласый мужчина с небольшими, странными  усиками. Увидев вошедших, он положил на стол книгу, которую читал, и и встав с кресла, неторопливо пошел им на встречу. Ошибиться было невозможно. Навстречу королю Лэйбе Великолепному шел Гитлер. Он немного постарел, обрюзг, но и тем не менее - это был он, фюрер немецкого народа. Он протянул для приветствия Лэйбе Великолепному свою правую руку и сказал на ломаном русском языке:
  
  -Приветствую Вас, Ваше Величество, в моей тихой гавани. Как добрались? Надеюсь Ваше путешествие прошло без эксцессов?
  
  -Благодарю Вас. Всё отлично.
  
  -Обращайтесь к фюреру - господин Вульф, - шепнул за спиной Борман. - Так его называют близкие друзья.
  
  -Всё наше путешествие, господин Вульф, прошло без особых эксцессов. Вы меня поразили...
  
  -Чем же? - быстро спросил  Вульф-Гитлер.
  
  -Да всем этим. Честно говоря, я думал, что Новая Швабия - это досужая выдумка американцев.
  
  -Проклятые янки, поломали мне всю игру... - махнул рукой господин Вульф. - Много на себя взяли... Но ничего я им тоже немало крови попортил и ещё попорчу. Не так ли, партайгеноссе Борман?
  
  -Так точно, мой фюрер. Не желаете ли поужинать, господа?
  
  -Поужинать? Вы как, Ваше Высочество, готовы отужинать с кровавым диктатором, так кажется меня называла в своё время красная пропаганда?
  
  -Вы знаете, господин Вульф, отужинаю в вашей компании с большим удовольствием. А по поводу, кто там кого и как называл... За время своей бурной жизни мне доводиться встречаться, по вопросам моего бизнеса, со многими неординарными людьми, - дипломатично ответил Лэйба Великолепный.
  
  -Тогда прошу вас, господа, проследовать за мной в зал, - вмешался в разговор партайгеноссе Борман.
  
  Они поднялись по лестнице и оказались в небольшой комнате, посредине которой стоял большой накрытый посудой круглый стол, вокруг него стояли стулья с гнутыми ножками и резными орлами на спинках.  За столом уже сидела пожилая женщина со следами увядшей красоты, а возле неё, одетые в белую униформу, стояли навытяжку мажордом с лакеями.
  
  -Знакомьтесь -  это моя жена Ева, - представил женщину Гитлер.
  
  -Король Южных островов   Лэйба Великолепный, для друзей просто Лёха, - целуя руку женщине сказал  Лэйба Великолепный.
  
  -Очень приятно. Будьте, как дома, Ваше Высочество. - расплылась в улыбке госпожа Браун.  
  
  Лакеи помогли хозяину с гостями устроиться за столом и начали их обслуживать. На первое подали холодный зеленый суп из водорослей и устрицы с белым вином и серым хлебом. После того, как был утолен первый голод, лакеи сменил тарелки и принесли горячее блюдо - пюре из корнеплодов с соевыми отбивными и салаты из морепродуктов. Под горячее блюдо подали красное вино. За столом завязался непринужденный разговор.
  
  -Как Вам, господин Вульф, удалось при такой минимальной финансовой поддержке стать канцлером и возглавить Германию? - задал вопрос Лэйба Великолепный.
  
  - Как Вам сказать, Ваше Высочество, всё зависит от лидера, от его харизмы и веры в свою миссию, а деньги, - задумался на мгновение господин Вольф, - деньги придут с людьми, которые поверят лидеру. В начале нашего движения мы были бедными, и тем не менее нас поддерживало много людей могу назвать некоторых по памяти - это богатые члены общества Туле; Готфрид Федер и Дитрих Эккарт они  дали 60,000 Рейхсмарок. Дал 120,000 Рехймарок  промышленник доктор Грандель Готфрид. Много дали денег  состоятельные русские белоэмигранты, которые имели контакты с обществом Туле. Помогали нам и  Генри Форд и Бенито Муссолини, личные агенты которых установили с нами контакты. Сэр Генри Детердинг из "Ройал Дётч Шелл Компани" отправлял нам огромные суммы денег в 30-х годах, рассчитывая что я в будущем верну ему  интересующие его территории с нефтью, оккупированные большевиками. Русская великая княгиня Виктория, которая придерживалась промонархических и антикоммунистических взглядов, в надежде на реконструкцию монархии в Росси, тоже давала нам деньги. Два немецких ювелира - Йозеф Фёсс и Йозеф Гар  выделяли нам большие средства.  Оскар Кернер - хозяин магазина детских игрушек, также давал нам деньги. Доктор Фридрих Крон, дантист,  Адольф Мюллер так же нам помогали.Финансово помогали нам и  многочисленные друзья генерала Людендорфа. Много мы получали денег  и от немецких граждан работающих за границей. Они шли в  основном через Винфреда Вагнера. Спонсировали нас и  члены "Стального Шлема" и члены других правых организаций.  Угольный барон Эмиль Кирдорф, давал дениг, а также и другие предприниматели.  Герр Шаффер, приобретал оружие для наших отрядов СА. Полученная нами от этих людей и организаций сумма составила примерно 55 миллионов Рэйхсмарок. А Вы говорите мы были бедные. Но и это были сущие гроши по сравнению с теми суммами, которые к нам пришли уже на следующий день, после нашего прихода во власть - деньги потекли рекой. Придя во власть, мы стали наводить в стране порядок. Жесткий режим, в котором сопротивление власти и выражение сомнений в ее правоте было смерти подобно. Несогласные исчезали в концлагерях, зато число согласных с нашей политикой увеличивалось на глазах. Немецкая психология -  если немцы и не разделяют взглядов вождя, то испытывают желание ему подчиняться. Это и есть неповторимая черта национального социализма -  обилие послушных исполнителей, готовых исполнить любой приказ, а так же наличие  руководителей среднего звена (фюреров), командующих рядовыми исполнителями. В то время в Германии осталась только наша партия, и народ восторженно за нее проголосовал. Основная масса немцев была уверена в том, что у меня все получится и готова была исполнить любые мои приказы.  Моя ошибка заключалась в том, что я пойдя на поводу у лжецов и подхалимов, безаговорочно поверил в свое величие и непогрешимость и в то, что судьба Германии в моих руках, что только я один способен добиться победы в будущей грандиозной битве. Я посчитал себя избранным провидением, чтобы построить Вечный Рейх. И ошибся. Как ошиблись и те кого Вы видели сегодня на причале - Сталин и  Мусолини. Не повторяйте наших ошибок, Ваше Высочество, и не старайтесь откусить большего, чем Вам написано на роду, - неожиданно закончил он экскурс по своим воспоминаниям.
  
  -Довольно поучительная история, - задумчиво сказал Лэйба Великолепный и тут же задал новый вопрос. - Как вам всем, так удалось хорошо сохранить свою физическую форму, ведь с тех событий прошло больше семидесяти лет?
  
  -Всё просто: суровый режим и диета. Вот и весь наш секрет долголетия. Шутка, - усмехнулся господин Вульф. - Наши ученные из Аненербе в одном из заброшенных монастырей  смогли отыскать чашу Грааля. Вот с тех пор, у нас нет проблем со старостью.
  
  -И что можно будет на неё посмотреть?
  
  -Не только посмотреть, но и отведать из неё волшебного нектара...
  
  -Я так понимаю, что у Вас есть какое-то условие, господин Вульф? Говорите, я весь внимание...
  
  -Бесперебойная поставка наркотиков, по приемлемым ценам. В два раза дешевле. Мы ведь тоже деньги сами не печатаем. А хотите мы Вам будем платить Рэйсхмарками?
  
  -Боюсь, что мои поставщики их не примут к оплате, - вежливо отказался Лэйба Великолепный.
  
  -А жаль, - погрустнел господин Вульф. - Ну да ладно, проехали. Так, как быть с нашим первым предложением?
  
  -Принимается. Несите Чашу.
  
  -Она у меня хранится в нашем музее, в сейфе. Сходите со мной или тут подождёте? - приподнимаясь, спросил господин Вульф.
  
  -Могу сходить посмотреть ваш музей. Мне это будет крайне интересно, - вставая из-за стола сказал Лэйба Великолепный.
  
   Втроём они вышли из комнаты и проследовали в конец коридора, туда где находился лифт. Борман открыл замок двери кабинки лифта своим ключом и, после того, как они вошли вовнутрь, набрал на панели какой-то набор цифр. Мотор загудел и кабинка лифта стала  плавно опускаться. Через минуту она остановилась. Борман открыл двери и вышел в слабо освещенныйкоридор. Включил свет, загудев заработала приточная вентиляция, все проследовали за Борманом. Петляя по коридору  со множеством дверей он наконец-то привел их к большой железной двери с электронным замком. Вставив в узкую щель замка электронный ключ, он открыл дверь.
  
  -Прошу вас, господа, проходите, - вежливо сказал Борман, пропуская мимо себя хозяина с гостем.
  
  -А у вас здесь уютно, и есть на что посмотреть, - восхищенно сказал Лэйба Великолепный, войдя в огромную комнату заставленную стелажами и полками с экспонатами.
  
  -Жалкие остатки, - вздохнул господин Вульф, - видели бы Вы мой музей Третьего Рейха и картинную галерею Геринга. Вот где были собраны настоящие шедевры всего мира. Но и тем не менее и здесь есть на что посмотреть. Вот обратите внимание на золотой царский казан скифов. Бытует легенда, что он излечивает многие болезни.
  
  -Я что-то слышал о нем. - задумчиво сказал Лэйба Великолепный. - Но его ищут в курганах, то ли в районе Мелитополя, то ли в самой  Каменной Могилы...
  
  -Пусть ищут. Наши ученные из Аненербы, давно нашли и раскопали могилы скифских царей. Ценности вывезли, а вместо них положили радиоактивный изотоп, который уничтожает всё живое в радиусе ста метров.
  
  -Да интересная история, но хотелось бы увидеть саму чашу Грааля...
  
  -Да мы уже на месте. Сейчас я открою сёйф и Вы сможете насладиться её нектаром, - сказал господин Вульф и вставил свой ключ в замочную скважину сейфа.
  
  Дверь сейфа автоматически открылась и он вынул из его глубины небольшую, потемневшую от времени,  окованную по краю золотой фольгой, деревянную чашу.  Казалось, что от неё исходит сияние. Чашу поставили на стол и все благоговейно стали на неё смотреть. Удивительно, но через некоторое время, чаша стала наполняться какой-то жидкостью, напоминающей по цвету кровь. По музею поплыл аромат ладана и ещё каких-то благовоний. Лэйба Великолепный непроизвольно протянул к ней свою правую руку и замер на месте, как будто парализованный какой-то силой. Через несколько секунд ступор прошел и он смог снова владеть своим телом.
  
   Он осторожно двумя руками взял чашу и долго всматривался в её середину. На гладкой поверхности, как на телеэкране замелькали кадры прошедших столетий. Сплошные войны. Кровавый кошмар и ужас. Никакого позитива. Лэйба Великолепный понял, что выпив этот напиток он станет не только участником сопричастным к этим событиям, но и творцом новых. Отступать было поздно... Зажмурившись он в несколько глотков выпил весь нектар... и тут же потерял сознание.
  
  Очнулся Лэйба Великолепный на кровати в какой-то комнате. Рядом с ним  в кресле сидела Ева Браун. Она спокойно вязала свитер. Судя по тому, что она его почти довязала, сидела она здесь довольно долго. Увидев, что Лэйба Великолепный очнулся, она отложила в сторону своё вязание и улыбнувшись спросила:
  
  -Как Вы себя чувствуете, Ваше Высочество?
  
  -Зовите меня Лёха... Где я?
  
  -Вы у друзей. Вы, что ничего не помните?
  
  -Почему? Помню всё до того момента, как выпил нектар. А что было потом, увы... Долго я был без сознания?
  
  -Почти неделю.
  
  -Сколько!? - подскочил с кровати Лэйба Великолепный. - Что с моими людьми, с  экипажем?
  
  -Не переживайте с ними всё в порядке, они отдыхают. Отдыхайте и вы. Скоро всё пройдёт и вы сможете вернуться к своим людям. Но, у меня к Вам есть одна просьба... -  задумалась госпожа Браун.
  
  -Какая? Говорите, фрау Ева,  не стесняйтесь. Если это будет в моих силах я её обязательно выполню.
  
  -Дело в том, что чаша Грааля, хоть и омолаживает человеческую плоть, она не гарантирует бессмертие.
  
  -Почему Вы так говорите? - удивился Лэйбы Великолепный.
  
  -Почему я так говорю?- задумчиво переспросила госпожа Браун. - Простой анализ исторических фактов. Где все те люди, которые ею владели? Почему их нет среди живых. А ведь, если они знали о чудесных свойствах этой чаши,  из неё наверняка все пили и должны были дожить до наших дней. Как Вы, Лёха, считаете?
  
  -Логика в Ваших словах присутствует. Так что же Вы конкретно, фрау Ева, просите?
  
  -Возьмите меня с собой на поверхность...
  
  -Как с собой!? - изумился Лэйба Великолепный. - А как же фюрер?
  
  -А что Фюрер? Он живёт своей выдуманной жизнью и мечтой реванша. А я женщина. Мне нужны земные радости - светские приёмы, восхищение и обожание мужчин... Да просто земной воздух с ароматом цветов и голубого неба. А призрачный свет, разве это, то яркое солнце какое светит на Земле? Тусклый отблеск магического кристала, при котором и конопля с маком расти не могут. Вы знаете, как всего этого здесь не хватает?
  
  -Откуда мне это знать?
  
  -Можете узнать, если поживёте здесь несколько лет...
  
  -Я понял Вашу мысль, если я не помогу Вам - я останусь здесь в заточении. Но за что?
  
  -За похищение чаши Грааля. Посмотрите она у вас лежит под подушкой.
  
   И точно. После того, как Лэйба Великолепный, откинул подушку, он там увидел чашу Грааля. Не прикасаясь к ней, он сел на край кровати и задумался. Надо было искать выход из создавшегося положения, а он не находился. Похоже было на то, что надо было соглашаться с предложением госпожи Браун. А не хотелось. Заиметь в личных врагах Гитлера-Вульфа с его людьми - это было равносильно самоубийству. Надо было тянуть время.
  
  -Извините, но времени на размышления, я Вам дать не могу, - как бы читая его мысли сказала госпожа Браун. - Действовать надо немедленно. Сейчас стоит глубокая ночь, все в доме спят. Поднимайтесь берите чашу и пошли. Или Вы всё-таки решили пожить жизнью отшельника? Мне почему-то кажется, что Вашим людям, это не понравиться...
  
  - Вы не оставляете мне выбора. Аидётся мне откусить бюльше, чем написано на роду. Ведите, - ответил Лэйба Великолепный, последний её аргумент перевесил страх мести за похищенную чашу.
  
   Они вышли из комнаты, прошли по коридору в фойе и открыв входные двери, вышли во двор, где стояла машина, за рулём которой сидел незнакомый Лэйбе Великолепному человек.
  
  -Это мой верный слуга Отто, - представила она его Лэйбе Великолепному и уже обращаясь к нему сказала.- Поехали Отто,  у нас очень мало времени.
  
  -Слушаюсь, - ответил он ей заводя машину.
  
   Машина медленно выехала со двора. Проехав небольшой участок второстепенной дороги, они  выехали на основную автомагистраль и машина, плавно набирая скорость, помчалась по ней вперед. Не прошло и получаса, как они прибыли на место. Атомоход стоял на своём месте. Кроме дежурного по кораблю и вахтенного у трапа, все люди были на борту, они отдыхали в своих каютах. Лэйба Великолепный поднялся с гостями на борт и разбудив капитана, приказал срочно выходить в море. "Как прикажете, выходим через полчаса", - ответил капитан. Он был приучен не задавать лишних вопросов и это правильно. Мудрая истина: "Чем меньше знаешь - тем крепче спишь и дольше живёшь". А король Лэйба Великолепный её нарушил, захотел прикоснуться к сакральным знаниям и теперь, как вульгарный вор, был вынужден спасаться бегством. Утешало, только-то, что пока чаша Грааля находится  у него на бору, атомоход  не уничтожат. Слабое, конечно утешение, но все же лучше, чем никакого. И вообще, в чём ценность этой чаши, если её нектар уже  и так сделал их бессмернными... Надо было более подробно расспросить об этом госпожу Браун.
  
  Лэйба Великолепный приказал накрыть для завтрака бак в кают-компании и пригласить на завтрак Еву Браун. Её слугу было велено к завтраку не звать. Лишние уши там были ни к чему. Итак наломали дров дальше некуда.
  
  -Присаживайтесь, фрау Ева, позавтракаем, - подвигая ей баночку сказал Лэйба Великолепный, когда госпожа Браун вошла в кают-компанию. - Я такой голодный, что готов съесть целого быка. Вы меня извините, но ваше меню из морепродуктов, меня ещё больше укрепило в мысли, что без куска хорошо прожаренного куска мяса жизнь не совсем полноценна. А Вы, как думаете?
  
  -В том, что Вы хотите кушать, Лёха, нет ничего удивительного. Вы неделю были без сознания и ничего не ели. А по поводу хорошего куска мяса, Вы даже не можете представить, как мне его там не хватало. Прикажите подать и мне ростбиф с кровью.
  
  -Браво. Это хороший выбор. Сейчас принесут. А пока... не выпить ли нам настоящего французского шампанского или Вы в утренние часы предпочитаете какой-то другой напиток?
  
  -Налейте мне простой русской водки или спирта... Надеюсь эти напитки у вас есть на лодке?
  
  -Должны быть. Давно не пили водки? - удивился Лэйба Великолепный.
  
  -Давно. Если мне память не изменяет, - на мгновение задумалась госпожа Браун, - последний раз меня ею угощал советский разведчик штурмбаннфюрер Штирлиц, под малосольную балтийскую килечку на куске бородинского черного хлеба...
  
  -Изволите шутить?
  
  -Со Штирлицем? Конечно. А вот с советским разведчиком - нет. Вы не представляете, как всё в окружении нашего любиого фюрера было всё переплетено. Мне тогда казалось, что там все работали на Советы...
  
  -Давйте фрау Ева  оставим эти дела давно минувших дней нашим историкам, меня интересует сама чаша Грааля. Зачем Вам она, не проще ли Вам отдать её вашему фюреру, а самой жить земной жизнью, так, как вам хочется?
  
  -Не проще. Дело в том, что каждые десять лет надо пить нектар этой чаши...
  
  -А если не пить, что наступит старость?
  
  -Старость не старость, но  если не выпить вовремя нектара, то очень быстро  наступает слабость и апатия. Человек ничего не хочет, он живёт, как овощь.
  
  -Тогда конечно - чашу Грааля возвращать нельзя. Но вот, куда же нам самим спрятаться, чтобы они нас не нашли? - задумался Лэйба Великолепный.
  
  -Не знаю, как Вы, а я не собираюсь прятаться. Наоборот я готова дать расширенное интервью. Когда мир узнает, кто прячется подо льдами Антарктиды и мечтает о реванше - я думаю, что им останется недолго жить. Я начерчу схемы подводных тоннелей и минных полей Новой Швабии и тех мудаков  захватят врасплох. А не пора ли нам, Лёха,  отведать настоящей еды? - неожиданно прервала свой рассказ  госпожа Браун, увидев в руках гарсунщика поднос с дымящимся говяжьим ростбифом и потный от холода графинчик с водкой. - За что будем пить?
  
  -За знания, - разлив водку предложил тост  Лэйба Великолепный.
  
  -Нравитесь вы мне русские своими  короткими, но ёмкими по содержанию тостами, - махнув рюмаху с водкой философски заметила Госпожа Браун.- Наливай Лёха по второй... И давай на ты.
  
  -Ну, тогда на брудершафт...
  
  -Как скажешь, милый...
  
   По пустому запотевшему графинчику одиноко стекала последняя капля.
  
   13
  
   Атомоход без особых приключений выбрался из холодных антарктических вод, вошёл в теплый Гольфстрим и уже через неделю они были на своей запасной базе, о которой кроме капитана атомохода  и самого ЛэйбЫ Великолепного не знал никто. Госпожу Браун с её слугой он ещё раньше высадил в одном из крупных портов Австралии, где она, поселившись в шикарном гостиничном номере, собрала большую конференцию масс-медиа, как и обещала корреспондентам, дала развёрнутое интервью.  Какой взрыв произвело её интервью Лэйбу Великолепного не интересовало, он решил временно отсидеться. Запрятав атомоход на секретной базе он отпустил в отпуск всю команду и вместе с капитаном улетел в Украину, где бушевал очередной Майдан, и где его могли искать меньше всего. Чашу Грааля он отдал Еве Браун и решил положиться на свою судьбу. Останется бессмертным - хорошо. Нет - значит не судьба. Это лучше, чем вечно прятаться от ищеек Бормана. Вспомнил он и того человека со шрамом на лице - супердиверсанта оберштурмбанфюрера СС Отто Скорцени. Тот хотя и постарел, но опыта и сноровки не растратил. Чаша Грааля у Евы Браун - вот пусть еёи ищут, а он будет им поставлять по льготным ценам наркотики. Так он всё и объяснил Борману во время сеанса связи. Тем ничего не оставалось, как согласиться. Тем более, что после интервью Евы Браун на них спустили всех собак и им было не до мести какому-то королю.
  
    В Украине король Лэйба Великолепный купил себе и своему капитану вилу под Одессой  и зажил скромной жизнью рантье. Если они хотели развлечься они летали в Ниццу. Там  Лэйба Великолепный и там тоже себе прикупил большую виллу и приглашая элитных блядей из шоу-бизнеса, он отрывался по полной программе.  Когда надоедали блядские гулянки он шел в казино и сутки напролёт просиживал за карточными столами. Выигрыши чередовались с проигрышами, но это нисколько не волновало Лэйбу Великолепного. Денег у него было столько, что он не знал им точного счета. Финансовыми делами  занималась команда юристов-финансистов, а он только получал еженедельные отчеты. В какие банки или в бизнес проекты они вложили или  инвестировали его деньги. Самое сложное  -  это заработать первый миллион, потом всё намного проще. Иногда в кошмарных снах Лэйбе Великолепному опять снилась его служба в советском флоте и он просыпался в холодном поту и пил по-черному, пытаясь вытравить из памяти тот ужас, когда его с товарищами зажравшиееся офицерьё с сундуками-мичманами держали за бессловесное быдло.
  
    Чтобы, как-то сгладить свои воспоминания, он вывез из России себе несколько рабов из числа бывших советских флотских офицеров в отставке и подсадив их на наркотик, заставил работать у себя на вилле дворниками и садовниками. Время от времени он выходил во двор и устраивал парады. Одетые в побитые молью офицерские мундиры бывшие офицеры маршировали мимо развалившегося в шезлонге бывшего матроса, а теперь короля Лэйбы Великолепного и, раздирая свои щербатые рты, орали советские песни и особенно его любимую - за штормовые моря, в которых волна голубая поёт. Иногда он разрешал им упиться в хлам и бывшие офицеры, на потеху его гостей, устраивали мордобой, доказывая друг другу, кто из них на советском флоте был самый крутой и сколько вражеских кораблей каждый из них утопил в пивной кружке...
  
    Жалко, что с ними нельзя былопоиграть в любимую советскими офицерскими женами игру в слоники - это когда матросики их мужей маршировали и бегали марш-броски в противогазах. Как-то он уступил просьбе одной из светских блядей и одев бывших офицеров в противогазы, заставил их на жаре маршировать... Ничего хорошего из этого не вышло - двух человек еле откачали. После этого бывший матрос, по мере возможности, берёг своих рабов. Не потому, что их было жалко, просто это было хлопотно - хорони, потом вези новых... Но, какие могут быть хлопоты с похоронами - за борт с колосником на ногах и вся недолга. И всё равно - добрый он был по своему, потому и берёг их.
  
    Но, как это часто-густо бывает в жизни - всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Однажды придя утром из казино, он застал у себя незванных гостей. Возле ворот его виллы стоял бронированный Mercedes-Maybach, в салоне которого отдыхал Отто Скорцени. Увидев подъехавший автомобиль он подождал пока тот заедет в ворота и проследовал за ним.
  
  -Я Вас не приглашал в свой дом, -  выйдя из своей машины, сказал Скорцени король Лэйба Великолепный.
  
  -Я это заметил, Ваше Высочество, - вежливо ответил Скорцени. - Но не высаживать же мне на крышу вашего дома десант. Зачем Вам такая шумиха?
  
  -Согласен. Ни к чему. Зачем пожаловали? Чаши у меня нет...
  
  -Чашу мы уже нашему фюреру уже вернули, как и саму госпожу Браун.
  
  -Я рад за вашего фюрера. Но а вам, что от меня надо в таком случае? - недовольно спросил  Лэйба Великолепный.
  
  -Мы хотим, чтобы Вы, Ваше Высочество, выполняли свои договоренности. У нас кончился наркотик.
  
  -Вы, что за месяц использовали весь наркотик!? Но как!?
  
  -Да использовали -  почти весь. Вы забываете, что к нам приплыли натовская эскадра... Пришлось повоевать. У нас появились раненые...
  
  -Понимаю. Здесь есть и часть моей вины. -  согласился Лэйба Великолепный. -  Так какое количество вам требуется?
  
  -Хотя бы, такое же количество, как и в прошлый раз...
  
  -Неделю потерпите, пока я соберу  нужное количество и доставлю его вам?
  
  -Неделю потерпим. Но не дольше. Помните, Вы один из нас - мы на Вас расчитываем Ваше Высочество. Деньги мы Вам перечислим. До встречи в Новой Швабии. -  прощаясь сказал Скорцени. - Провожать меня не надо, дорогу я знаю.
  
    Проводив своего незванного гостя Лэйба Великолепный задумался... Итак, жители Новой Швабии дотянулись до него и в Ницце. И чтобы не закончить свою жизнь в подземной тюрьме,  надо было сдержать своё слово и выполнить устную договоренность. Он связался с Жанной и озвучил ей то количество наркотика, которое ему было нужно уже на завтра. Жанна на минуту задумалась, а потом ответила:" У нас на складе скопилось большое количество наркотика, можем  отгрузить и в два раза больше" "Пока не надо, - ответил ей  Лэйба Великолепный. - Готовь товар, через два дня приеду сам".
  
   Вызвав капитана он срочно вылетил с ним на базу к стоявшему там атомоходу. Предупрежденные члены экипажа их  там уже ждали. Подготовить атомоход к походу  не составило большого труда. На следующее утро они отправились  в точку, где встретились с неприметным рыбацким траулером на котором лежал отпраленный Жанной груз наркотиков. Быстро перегрузив его на атомоход, они отпраились в Антарктиду. Плавание проходило в рабочем режиме и уже через три дня приняв на борт атомохода лоцмана они вошли в подводный проход под Антарктидой.
  
    Лэйбу Великолепного несколько напрягала предстоящая встреча с руководителем Новой Швабии. Но никаких осложнений не произошло. Его встретили, как дорогого гостя с музыкой и снова отвезли в гости к фюреру. Фюрер отдыхал в саду, он был бледен и имел уставший вид. Но он был бодр и улыбнувшись, поздоровался со своим гостем.  Приехавшие расселись по креслам и между хозяином и гостем завязалась вежливая ни к чему не обязывающая светская беседа.
  
   По тому, как в  саду слуги накрывали и шведский стол  -понял, что обедать они будут здесь же.  Но самое главное - невдалеке дымился мангал, на котором какой-то мужчина в поварском колпаке жарил мясо, нанизанное на шампуры. Это разнообразие в меню несколько удивило и обрадовало Лэйбу Великолепного -  любил он жаренное мясо, а шашлык тем более.
  
      Они приехали, как раз вовремя - слуги почти заканчивали накрывать шведский стол, им осталось только  выложить на блюдо горячие шашлыки и можно было приступать к трапезе. Через минуту слуга снял с мангала источающие ароматом и стреляющие горячим соком шашлыки и выложив их на блюдо, поставил его на небольшой столик, стоящий  возле Лэйбы Великолепного. - А, что шашлык больше никто  есть не будет? - удивленно спросил Лэйба Великолепный. -Нет, - ответил фюрер, который любил, когда его называли просто господин Вульф. - Это в честь Вашего прибытия Ваше Высочество. Кушайте на здоровье. Вы же наверное слышали, что нас пытались посетить незванные гости и вот наи и досталось  в качестве трофеев несколько свиней. Из одной из них  Вы и кушаете шашлык. Не знаю понравиться он Вам или нет. Извините, но я мясо не ем и потому всё это Ваше. Угощайтесь - не стесняйтесь.
  
    Отправив в рот снятый  с шампура горячий кусок ароматного мяса Лэйба Великолепный ощутил привычный вкус хорошо замаринованного мяса. Чувствовалось, что человек, который его готовил имел в этом деле немалый опыт. Он с удовольствил съел его и отправил в рот второй кусок. Запил его хорошим глотком красного вина и доев первый шампур принялся за второй. Слуги едва успевали подливать ему вина.
  
  -Скажите, господин Вульф, кто это так мастерски замариновал и пожарил это мясо? - вытерев замасленные губы салфеткой спросил Лэйба Великолепный у фюрера.
  
  - А Вы что, Ваше Высочество, действительно его не узнали, -  искренне удивился фюрер. - Да это же ваш бывший генсек генералиссимус Джугашвили-Сталин... Прикажете позвать?
  
  - Зачем?
  
  - Выскажете ему свою благодарность...
  
  - За наше счастливое детство? Не имею ни малейшего желания. Кстати, а как он у вас здесь оказался?
  
  -Как оказался? - задумался фюрер. - Да так же, как и все остальные вышедшие в отставку мировые лидеры. Выполнили свое предназначение, получили в награду вечную жизнь и теперь наслаждаются здесь покоем. Не хотите примкнуть к ним, Ваше Высочество?
  
  -Пока нет, - отшатнулся в ужасе Лэйба Великолепный. - Может потом...
  
  -Да успокойтесь, я пошутил, - ласково потрепал по колену фюрер своего гостя. - Но, - в первый и последний раз. Я правильно говорю, Коба?
  
  -Ты всегда правильно говоришь, - отозвался стоящий невдалеке Сталин. - В следующий раз отправим к товарищу Ежову, у него не забалуешь...
  
    И таким могильным холодом повеяло от его спокойно сказанных без интонации слов, что видавшего виды Лэйбу Великолепного невольно передернуло и он сразу потерял аппетит к шашлыкам. Одним махом он выпил фужер вина и громко выдохнул:
  
  -Ну и шуточки у вас здесь...
  
  -Что пахнуло могильным холодом? Коба мастер на такие шутки. Но это с непривычки, а так он добряк - душа компании ...
  
  -Да я такой, - ухмыльнулся в усы Сталин. - Помнишь, Адольф, как твои спецы учились у наших в лагерях ГУЛАГа?
  
  -Помню, конечно помню, Коба. Как такое забудешь? Весёлое было время... 
  
  -Я, конечно, дико извиняюсь, что прерываю ваши воспоминания, но может вы мне скажете, как вы такие разные люди можете здесь уживаться? 
  
  -Почему разные? - удивился фюрер господин Вульф. - Мы, как два  два отрицательных элемента составляем одно целое. Минус с минусом, что даёт?
  
  -Плюс?
  
  -Совершенно верно. Вот Вами ответ на Ваш вопрос. Мне почему-то кажется, что Вым еня не поймёте, но у  меня с Кобой всегда и во всём было полное понимание и полная гармония. И если бы не эти долбанные американцы, мы бы с Кобой этот мир поделили бы по-честному... И жили бы не ведая хлопот.
  
  -Им и теперь не йметься, - нахмурился Сталин. - И чего они опять к нам лезут?
  
  - Так, что же у вас тут произошло? - воспользовавшись паузой поинтересовался у фюрера господина Вульфа, король Лэйба Великолепный.
  
  -Да решили нас опять добрые люди победить, как тот полоумный американский адмирал  Бёрд, который припёрся сразу после  войны нас завоевывать. Ну прямо, как дети... Пришлось им вломить по первое число. Столько кораблей и самолетов уничтожили, что в голове не укладывается. Не хотите взглянуть на их останки, Ваше Высочество? Чертовски прелюбопытное я Вам скажу зрелище. Они правда покоятся на дне океана, но для наших летающих дисколётов-амфибий - это не есть проблема. Ну так что - отправитесь после обеда в небольшое путешествие?
  
  -Почему бы и нет? Интересно будет взглянуть на  место побоища.
  
  -Договорились. Я прикажу готовить наш дисколёт  к плаванию. Сопроваждать Вас, в силу определённых причин, я не смогу, но думаю, партайгеноссе Борман, с удовольствием составит Вам компанию.
  
  -Без проблем, мой фюрер, - ответил поднимаясь со своего места Борман. - Проведу для Вас, Ваше Высочество, небольшую экскурсию по местам нашей боевой славы.  Если Вы уже отобедали, Ваше Высочество, можете следовать за мной.
  
  -Отобедал, можем идти.
  
  -Вот и славно. Как говорится; делу всё время, обеду лишь час. Идите за мной, Ваше Высочество.
  
   Дисколёты на треногах, плотными рядами стояли в огромном ангаре. Точного количества их нельзя было сосчитать. Их ряды терялись  где-то в  сумрачной глубине ангара. Они были похожи на две перевернутые тарелки. На борту у каждого дисколёта было по нескольку иллюминаторов. В глаза бросался нарисованный на борту черной краской  большой мальтийский крест, символ рыцарского ордена госпитальеров. Иногда его ещё называют Георгиевским крестом. Этот крест был ненадолго включен императором Павлом I в состав герба Российской империи. Так, что он по праву объединял двух бывших вождей Германии и СССР.
  
    В одном дисколёте был открыт прямоугольный дюк. Борман и король Лэйба Великолепный вошли во внутрь. При небольшом размере дисколёта внутри было довольно просторно. Перед пультом управления в креслах сидело два человека и ещё три кресла возле иллюминаторов были свободны.
  
  -Прошу вас, Ваше Высочество, можете занимать любое кресло, - вежливо предложил Борман.
  
  -Это безопасно?
  
  -Не волнуйтесь. При всей кажущейся хрупкости наши дисколёты очень живучи. Достаточно сказать, что за всё время  мы не потеряли ещё ни одного корабля. А это было два крупномасштабных военных конфликта. Да Вы сейчас сами в этом убедитесь. Садитесь поудобнее и постарайтесь получить максимум удовольствия от путешествия. У вас всё готово? - обратился он  к членам экипажа.
  
  -Так точно, партайгеноссе. Можем взлетать.
  
  -Хорошо, взлетайте.
  
  -Слушаюсь.
  
    Дисколёт качнулся, беззвучно поднялся над полом и стремительно вылетел из ангара. Они пролетели пещеру и плавно вошли в воду. Никаких  толчков и рывков в середине планетолёта не ощущалось. Лэйба Великолепный много плавал и по поверхности океанов и под водой. Но никогда ещё он не летел с такой скоростью под водой и не имел возможность наблюдать через иллюминаторы подводную жизнь океана. Дисколёт уходил всё глубже и глубжев океаническую бездну. Вокруг стало совсем темно. Вулючили бортовые огни и в их свете замелькали какие-то призрачные полупрозрачные рыбы и химерные животные с фосфорецирующей кожей. Но вскоре отстали и они.  Дисколёт углубился на такую глубину, где казалось уже не было никакой жизни. Удивительно, но в средине самого дисколёта давления не  ощущалось. Даже не заложило уши. Похоже было на то, что немецким ученым не только удалось справиться с гравитацией, но и решить вопрос с давлением и перегрузками.
  
   Некоторое время они плыли в полной темноте, пока лучи света бортовых прожекторов не осветили покоящиеся на дне руины  громадного  корабля похожего на авианосец. Рядом, зарывшись в илистое дно лежало несколько разбитых самолетов. Удалось даже рассмотреть белые звезды на фюзеляже.
  
  - Это бывший американский авианосец "Минуоки", из натовской эскадры, которая зачем-то хотела нас завоевать, - начал давать пояснения Борман, - за ним лежат останки двух фрегатов "Фуро", а ещё дальше, сейчас она покажется, подводная лодка "Торнадо". Видите?
  
  -Да, зрелище впечатляет, - заметив корпус атомной подводной лодки, сказал задумчиво Лэйба Великолепный. - Что с ними случилось?
  
  -Погибли в неравном бою.
  
  - Все в одном бою, но как!? - изумился Лэйба Великолепный.
  
  -Сейчас мы Вам это продемонстрируем. Внимание экипаж - цель лодка - огонь! - отдал команду Борман.
  
  -Яволь, партайгеносе.
  
    Вспыхнул яркий свет; из корпуса дисколёта вырвался огненный луч лазера, он прошелся по корпусу подводной лодки, вода в том месте закипела и металл начал плавиться. Не прошло и пяти минут, как луч лазера разрезал корпус атомной подводной лодки. Отрезанный кусок корпуса отвалился, обнажив её внутренности. Даже виднелись раздутые трупы подводников.
  
  -Вам достаточно, Ваше Высочество? 
  
  -Вполне. Впечатляющее зрелище А эти ваши дисколеты толькл под водой умеют летать или в воздухе тоже?
  
  -Могут. И не только в воздухе, но и в открытом космосе. Не желаете слетать на Луну? У нас там тоже имеется своя база.
  
  -Желаю, если это недолго, - ответил Лэйба Великолепный, думая, что Борман шутит.
  
    Но Борман и не думал шутить. Он отдал приказ:"Курс на Новую Швабию 2" и дисколёт, оставляя за собой кладбище кораблей,  стремительно стал подниматься  на поверхность, Выскочив из воды, он устремился вертикально ввысь. Через несколько минут он прошел атмосферу и оказался в безвоздушном пространстве, в космоме. Удивительно, как всё быстро это произошло. Но всего удивительнее было то, что в средине дисколёта до сих пор присутствовала земная гравитация. Спокойно можно было ходить, пить воду со стаканов и общаться.
  
    Постепенно Земля, уменьшаясь в своих размерах, становилась всё меньше и меньше. Луна же наоборот, увеличивалась в своих размерах и, вскоре на её поверхности, уже можно было  различить отдельные кратеры и каналы. Дисколёт облетел Луну и, по одному ему известной орбите, стал заходить на посадку. Кратеры становились всё больше и больше. Уже можно было различить и  огромные валуны и скалу напоминающую смотрящее в небо лицо.
  
   Уже можно было различить и огромные валуны и скалу напоминающую лицо, котрое смотрит в небо. Дисколёт подлетел к ней и, неожиданно, в районе глазницы, раскрылись огромные двери и дисколёт влетел в середину то ли скалы, то ли памятника. Двери закрылись, в ангаре включился свет и зашумели вентиляторы нагнетая воздух. Через некоторое время давление сравнялось и в ангаре появились огромного роста люди одетые в блестящие серебрянного цвета скафандры.
  
   Прибывшие гости вышли из дисколёта и их отвели в комнату, в которой они переоделись в такие же скафандры. Дальше они пподнялись в лифте на смотровую площадку. Она находилась наверху того монумента под темным стеклянным колпаком. Неудивительно, что его не было видно снаружи. Открывающийся с его высоты пейзаж Луны Лэйбу Великолепного не вдохновил. Унылый серый пейзаж, где по склону небольших гор ползали какие-то огромные технические аппараты, которые, по всей видимости, добывали полезные ископаемые и загружали всё добытое на другие аппараты.
  
  -Что они добывают? - спросил Лэйба Великолепный у Бормана.
  
  -Очень редкий на Земле изотоп гелий-3, - ответил Борман.
  
  -И естественно об этом никто не знает из мировых лидеров?
  
  -Почему? Знают. Мы им и запретили здесь появляться. /size]
  
  Послесловие:
  
  Несколько слов от автора
  
  Пропитый и разворованный флот
  
   Интересную информацию, уважаемые читатели, мне выложили на страничку мои друзья. Что мне хочется сказать по поводу той фотографии, что я разместил в этой заметке - в 70-е годы, я видел такое же кладбище немецких подлодок на Балтике. Но там всё понятно - Германия проиграла войну. А вот интересно кому же проиграла войну Россия, которая, как нас пытаются уверить, стала правоприемницей СССР?
  
   Похоже демону богатства - Мамоне. Не даром ведь говорится:"Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне."
  
   Не лучше обстоят дела и с надводными кораблями с вертолёто и авианесущими крейсерами. В строю остался один тяжёлый авианесущий крейсер (ТАВКР) "Адмирал Кузнецов" и тот дышит на ладан, вся надежда на ремонт в Китае.
  
  
  
  ККС "Березина" и ТАКР "Киев". Средиземное море 1979 год.
  
  Наименование
  
  Гидроавианосцы
  нет
  "Орлица"
  разобран на металл
  
  Крейсера проекта 1123
  
  
  "Москва"
  разобран на металл
  нет данных
  
  "Ленинград"
  разобран на металл
  
  Авианесущие крейсера проекта 1143
  
  "Киев"
  продан Китаю под парк развлечений
  
  "Минск"
  продан Китаю под парк развлечений
  
  "Новороссийск"
  разобран на металл
  
  Авианесущие крейсера проекта 1143.4
  
  "Адмирал флота Советского Союза Горшков" с 30 декабря 1987 года
  5 марта 2004 года
  продан Индии
  бывший Флаг СССР "Баку"
  
  Авианесущие крейсера проекта 1143.5
  
  "Адмирал флота Советского Союза Кузнецов" с 20 января 1991 года
  в строю
  бывший Флаг СССР "Советский Союз"
  бывший Флаг СССР "Рига"
  бывший Флаг СССР "Леонид Брежнев"
  бывший Флаг СССР "Тбилиси"
  Авианесущие крейсера проекта 1143.6
  "Варяг"
  продан Китаю
  
   ККС "Березина" Турция. 2002 год.
   Такой флот отцы-командиры пропили... Но ведь не опозорили? Почему? Да потому, что ходят по парадам с чувством выполненного долга и с высоко поднятой головой, позвякивая медалями. И это не смотря на то, что они не остались верны присяге, которую давали своему социалистическому Отечеству СССР.
  
   Офицеры могут возразить, что они служили и служат России - воспреемнице СССР, что почти одно и тоже. Почти не считается. При СССР мы защищали завоевания социализма, а при диком капитализме что оберегают? "Честно" наприватизированное имущество новых русских-олигархов? А если ещё добавить к "героическим" победам российского флота аннексию Крыма - совсем неприглядная картина получается. Далека она от того советского флота. Так что не сходятся идеалы страны Советов и олигархической России. Нельзя сравнивать честь и достоинство фронтовиков офицеров с достоинством (на счет офицерской чести не уверен есть ли она у них вообще) того офицерского корпуса, из которого выросло современное российское офицерство.
  [video]PHzH2vnBZ3k[/video]
  
   Вот где истинная трагедия, а не в том, что корабли порезаны. Это уже последствия их поступка. Хотя, может оно и к лучшему.
  
  [url=https://www.stihi.in.ua/avtor.php?author=50786&poem=301030]https://www.stihi.in.ua/avtor.php?author=50786&poem=301030[/url]
  
  [b]Умеют товарищи офицеры гулять. [/b]
  
   В Севастопольском ресторане "Крым", гремела музыке и стоящий на сцене певец надрывался за вишни, которые
  неожиданно поспели в саду у дяди Васи и потому пиздюлину прилетевшую из прокуренного воздуха,
  никто и не увидел. Но восьми пудовый пьяный полковник, принявший её всем своим откормленным
  рылом прочувствовал удар сразу. Он хрюкнул, поднялся в воздух, преодолевая закон всемирного
  тяготения, пролетел по воздуху пару метров и врезавшись в столик - опрокинулся вместе с ним на
  загаженный пол ресторана "Крым".
  
  -Это тебе за сопляка, сухопутная крыса, от боевого офицера, - произнёс потирая кулак флотский
  офицер, совсем ещё молодой лейтенант, подогнавший неожиданно такой респект полковнику,
  помощнику коменданта города Севастополя, который в данный момент пьяным и избитым валялся на
  загаженном полу кабака, среди битой посуду.
  Испуганно завизжала, сидевшая за столиком шмара, снятая полковником по случаю кутежа у входа в
  ресторан "Крым".
   Утихла музыка. Казалось, что смолк даже ветер свирепствовавший в этот осенний вечер за окнами ресторана. В зале повисла особая гнетущая тишина, какая обычно бывает перед грозой.
  
   И она не заставила себя долго ждать. Раздался отборный мат. Полковник, придя в чувства, стал требовать у поднимающих его собутыльников свой пистолет, чтобы проучить наглеца.
  
  - Заткнись гнида, не то ещё получишь, - пригрозил полковнику лейтенант ожидая дальнейшего развития, так неожиданно свалившихся на его задницу приключений. А ведь, как хорошо начинался вечер, в этой южной Пальмире. Лейтенант Лупашкин, а это был он, после излечения в госпитале, получив деньги причитавшиеся за боевую службу зашел, за неимением лучшего, в самый престижный ресторан, в этом городе, как о нём шутили сами моряки - города камней, хорей и
  бескозырок, и нате вам такой сюрприз; пьяный в жопу полковник сначала влез со своей шмарой и
  собутыльниками к нему за столик, а потом ещё и стал читать мораль, как подобает вести себя младшим
  офицерам, в присутствии старших по званию, как будто Лупашкину мало было своего старпома
  Пуздрикова, всю боевую службу нывшему, как больной зуб.
  
   Так, что хоть благодарность за лекцию, в виде пиздюлины и оказалась для полковника полной и самое главное - с ног сшибающей неожиданностью, успокаиваться он не собирался, что тут же и продемонстрировал. А увидев вбежавший через черный ход кабака патруль, поднял над головой стул и с криком "Кранты тебе салабон!!", - бросился с ним на лейтенанта.
   И они, таки действительно пришли бы, в пьяной драке флотскому герою, спасшему мир от ядерного колапса, если бы не вмешалась судьба, в виде патруля с "Березины", случайно оказавшимися первыми на месте пьяной свары.
  
   Командир патруля мичман Шевел увидев, что бьют своих, ловко подставив подножку не в меру ретивому
  полковнику и обезоружил его - ударом под дых и контрольным в голову.
  
   Пока осоловевший полковник сидел на полу - тупо рассматривая заплёванный паркетный узор,
  лейтенанта Лупашкина, несмотря на его сопротивление, вывели через чёрный ход ресторана и поймав такси, отвезли на корабль.
  
   Что касается дуэли, до которой молодой лейтенант имел слабость, до неё дело не дошло. Полковник оказался начисто лишен офицерской чести и о том, что можно смыть оскорбление кровью, даже не знал. Так, что дело спустили на тормозах. Лейтенанта Лупашкина просто разжаловали на суде офицерской чести.
  
   Советский флот - по живому разлагался и загнивал. То ли ещё будет впереди в кровавых девяностых, когда на продажу пошло всё - даже офицерская честь, о наличии которой многие офицеры у себя и не подозревали. Атавизм - пережиток тёмного совкового прошлого, который не нужен в светлом капиталистическом будущем.
  
   Лупашкин не бедствуя, осёл в Москве. Политрук Антонов, продав флотские активы, удачно вложив деньги - стал хозяином колбасного заводика. Да и другие отцы-командиры не хуже устроились.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"