Поэтому мужчина, не знакомый с самой природой вопрошания, никогда не поймёт женщину.
Ответы женщины заранее лежат в самой женщине и не способны выйти за пределы оной.
Смысл поиска ответов на какой-либо вопрос растворяется из-за наличия детородного органа.
Природная функциональность женщины делает её жизнь полностью подчинённой логике
онтологической задачи воспроизводства.
Способность "воспроизводить, не задумываясь" принадлежит только ей.
Мужчина делает, подумав о задаче.
"Зачем это нужно и кому?" - вопрошает мужчина, прежде чем приступить к действию.
"Я могу родить (создать, совершить, сотворить) человека" - заранее отвечает абсолютно на все вопросы женщина.
У женщины задача отсутствует изначально.
Постановка оной для неё не имеет смысла, потому как она уже поставлена её собственной генетикой и анатомией.
Сам факт постановки какого-либо вопроса о формулировании цели, о смысле и задаче, повергает женщину в ступор,
в прострацию, скуку и глубокое недоумение.
"Почему мне задают эти глупые вопросы?" или "Я просто женщина! Отстаньте от меня!" - заявляет она мужчинам,
аннулируя сразу все претензии, возникающие у последних.
Дело не в том, что женщина не способна к абстрактному мышлению и совершению логически последовательных операций.
Она совершает их не по своей инициативе, не по природе своей собственной идейной потребности, а потому как
"её попросили сделать это", потому как мозг женщины даёт команду - "Это, наверное, кому-нибудь необходимо,
но это вовсе не моё дело знать - кому и зачем!".
Вся способность к мышлению у женщины упакована в рамки необходимости физической заботы о ближнем
и, прежде всего, о своих детях.
Она говорит себе ежедневно - "Я подумаю, что и как мне необходимо сделать, для того чтобы им было хорошо",
а дальше следует перечень всего, что составлено из атрибутов витальной, стихийной бытийности,
что подразумевается женщиной изначально как "хорошо" безо всяких сомнений в том, что это "хорошо", как правило, - "очень плохо"!
Качество бытия определяется женщиной уже самим фактом "физического наличия и движения" того,
что произведено ею: младенец своей подвижностью, плачем или улыбками формирует у женщины окончательную
уверенность в том, что задача уже выполнена, а дальше - только поддержание всего витального "на плаву".
Самозащита женщины - в собственном животе.
"Я произошла из живота для того чтобы из моего собственного живота произошёл ещё кто-то" - эта аксиома даёт женщине
возможность не участвовать в споре с собою за создание смысла и формировании собственной сформулированной задачи.
Позиция женщины уже найдена, и не ею самой.
Она определена границами бесконечного животворения.
И все те, кто пытается втиснуть естество жизненных актов в термины абстрактного философствования, противны женщине
и наводят на неё смертельную тоску или отвращение.
Женщина есть синоним самой жизни, её витальное начало и конец.
Жизнь - животворная женщина.
Женщина мыслит категориями "достаточного".
Мужчина равен смерти и потому женщине противоположен.
Его категория - только "необходимое".
Вот почему так счастлива влюблённая женщина - эйфория возникает от уверенности в том, что она побеждает смерть,
наблюдая мужчину, умирающего в ней буквально и метафорично.
Именно поэтому счастлив влюблённый мужчина, потому как стремится "удалиться" от женщины,
убеждаемый ею в наличии её собственной вечной статичности.
Статичность мертва и потому божественна в своей красоте. Бог - это статика.
Но само "божество" вызывается к жизни движением, и потому зависимо.
Мужское осознанное "Я тебя люблю", распространяясь, настаивает на одиночестве его "Я", устремляя к поиску смысла
"самого себя" и своего "вечно одинокого "Я".
Женское врождённое "Я тебя люблю" продиктовано торжеством завоевания - "Я завлекла тебя", "Я тебя победила тем, что ты умер во мне", "Ты теперь - мой!".
Посмотрите в глаза женщины, которой объясняется мужчина.
В эти минуты женщина истинна как никогда более.
И ещё - во время мужского оргазма - глаза женщины горят тем самым огнём, которым обладает только мужчина,
но в эти секунды женщина отбирает у мужчины всё и торжествует победу.
Её сокровенное "войди в меня" не обращено к мужчине - она никогда не добавит к этой фразе имени частного.
Этот призыв - мольба о заполнении её собственной бесконечной пустоты.
Женщина лишена вектора, потому как эйдос жизни определён ею как "самодостаточность бесконечного самовозрождения".
Богиня Кала * - замечательное воплощение фантазии о "вечном неумирании" женского начала.
Мужчина - сам вектор, поскольку ищет возможности "двигаться от", избегая статики во имя самого движения.
БОГ женщины статичен.
ДАО мужчины динамично.
Женщина утверждает - "Это так!".
И на этом у неё всё заканчивается и потому может только умирать.
Мужчина не способен не сомневаться. "А так ли это?" - вопрошает он.
И... что, собственно, может быть "ЭТО" на самом деле само по себе?
Поэтому мужчина движется.
Женщина может прийти к богу только через мужчину: он вынуждает её двигаться, заставляя хоть иногда усомниться
в её незыблемой аксиоматике.
Движение женщины спровоцировано не ею самой, а мужчиной: он выбивает у женского сознания точку опоры,
и провоцирует тем самым на "поиск бога".
Мужчина, пожизненно обречённый на поиск бога как "первопричины самого дыхания", находит его в женщине двояко -
либо оставляя всякий раз часть себя в её лоне, либо засыпая на её груди, потенциально полной тёплого молока.
Мужская любовь ищет позволения разделить её.
Разделить "Со Всем".
И потому направлена. Конкретизация женского персонажа фальшива, потому как необязательна.
Парадоксально, на первый взгляд, но мужское "Я люблю тебя" не обращено к конкретной женщине и потому произносится
вслух именно для женщины конкретной.
"Я обрёл возможность быть в состоянии любви благодаря тебе" - таков сущностный смысл фразы.
Настоящее, осознанное мужское "Я люблю тебя" означает благодарность тому или иному персонажу за участие в сценарии
своей жизни, за исполнение роли медиума для обретения способности развиваться в своей любви к богу.
*
19 мая 2009 г.
***
* - Кала - божество времени, создающее и разрушающее всё существующее.
Термин "каланасти", кроме отсутствия времени, означает "вечность".
Калачакра. Колесо времени. Учение о циклическом времени, Кроме описания циклического существования вселенной
в учении присутствует концепция абсолюта, изображаемого в виде двадцатичетырехрукого божества Калачакры,
владыки времени. Его женский аспект - восьмирукая богиня, олицетворяющая мудрость.