Аннотация: -Вот ведьма! - прошипел Илья... И даже не узнал насколько ему повезло...
- Вот сволочь, - короткостриженная брюнетка в очках-хамелеонах едва успела отпрыгнуть из под колес шикарной черной иномарки, даже не подумавшей сбавить скорость перед переходящими дорогу девушками.
- Да, ладно тебе, - худая темноволосая спутница со светло-серыми, будто бы выцветшими на солнце глазами, осмотрела подвернувшийся от прыжка каблучок, и со спокойной полуулыбкой обернулась на притормозившую впереди иномарку. Из окна машины высунулся довольный своей выходкой чернявый паренек в зеркальных очках и с косой челкой, картинно падающей на глаза, - ему все равно сегодня целый день по пробкам париться, - негромко произнесла она.
Слова раздельно и четко прозвучали в пустом переулке, во внезапно наступившей тишине между песней о несчастной любви жигана к прокурорской дочке, и слезливой композицией о красивых татуировках местных воров.
Парень, пожав плечами, втянулся в окно и дал по газам. Машина, взвизгнув тормозами, понеслась вперед, распугав стайку воробьев, купавшуюся в глубокой луже, отороченной тополиным пухом.
Чтобы через три минуты увязнуть в неожиданной пробке, образовавшейся в узком, зажатом с двух сторон домами переулке.
Солнце жарило вовсю. Зеркальные очки Илья давно снял. Слипшаяся от пота в тонкие сосульки челка лезла в глаза. "Кондер" крякнулся еще в той нелепой первой пробке. Странно закряхтел где-то в недрах панели, булькнул, и затих окончательно. Черная коробка машины нагрелась почти мгновенно, почти до состояния мартеновской печи. Не спасали даже открытые до упора окна. Скорости же все равно не было. Пробки были везде, куда он направлялся. Весь маршрут его следования превратился в Ленинградку в час пик. Две встречи с поставщиками пришлось отменить. На третью самую важную он катастрофически опаздывал. Илья высунулся из окна. Впереди, насколько было видно, простирались разноцветные бока машин. Воздух плавился, окутывая их маревом, искажающим картинку. Рука потянулась к лежащему на соседнем сиденье телефону. Новенькая "Нокиа" печально пиликнула, и отключилась. Закончилась зарядка. А ведь еще вчера хотел подзарядить. Илья горестно застонал, и уткнулся лбом в руль. Приехали.
Возвращался он поздно вечером, одуревший от духоты, и отупевший от движения по загазованным дорогам со скоростью три километра в час. В висках усиленно долбился дятел-трудоголик, заставляя его морщиться, и левой рукой прижимать висок. А мысль, что завтра с утра опять придется сесть за руль его новой, блестящей "Хондочки", впервые в жизни вызвала отвращение. К последнему поставщику он тоже опоздал, и долго и униженно выслушивал его недовольный картавящий говорок по телефону-автомату.
Вечерний ветерок обдул разгоряченный лоб. Метрах в двадцати от его машины дорогу пересекала девушка, перекосившаяся под тяжестью большого белого пакета из супермаркета. Илья прищурился и вгляделся повнимательнее.
"...ему все равно сегодня целый день по пробкам париться....", - как наяву, прозвучало у него в ушах.
Девушка подняла на приближающуюся машину светло-серые глаза, даже не подумав, ускорить шаг.
Голову сдавил железный обруч. Бордовая пелена ярости заволокла дорогу, окрасив в веселенькие багровые тона трамвайную остановку, старый кирпичный дом, и тополя, усиленно терявшие комья пуха.
Из темных глубин подсознания выплыл и вылился в устрашающий рык клич каких-нибудь его средневековых предков:
- Ведьма! - рявкнул Илья, и до упора надавил на газ.
На мгновение парень и сам поверил, что готов не только попугать, но и раздавить мерзкое исчадие ада. И его даже не испугала мысль, что окажись девушка обычной жительницей столицы, ближайшие лет десять-пятнадцать провести ему в местах не столь отдаленных, сочиняя душещипательные песенки, которые до сих пор только слушал из динамиков своей магнитолы.
За долю секунды до того, как нога нащупала тормоз. Передняя шина хлопнула, и машина ощутимо перекосившись пошла юзом. Едва не задев девушку, продолжавшую спокойно стоять на дороге. Илья до отказа вывернул руль, и надавил на тормоз. Доселе послушная "Хондочка" завихляла, обиженно взвизгнула тормозами, и, наконец, остановилась в десяти сантиметрах от фонарного столба. Парень смахнул со лба крупные капли пота, и оглянулся на тонкую девичью фигурку, неподвижно застывшую посреди дороги. Она задумчиво подняла на машину светлые глаза. Заглохшая было "Хондочка" чихнула, странно дернулась. И легонько вписалась в фонарный столб. Жалобно хрустнула фара. Перед лобовым стеклом что-то свистнуло, грохнуло, и массивный стеклянный колпак, слетевший с фонарного столба, в мелкое крошево разбился о капот машины.
Девушка удовлетворенно кивнула головой, и неторопливо направилась к тротуару. Завершающим аккордом, с громким хлопком надулась аварийная подушка, вдавив Илюху в спинку кресла.
Ему повезло. Она действительно оказалась ведьмой.
Юлька захлопнула за собой тяжелую, оббитую облезлым дерматином дверь, бросила оттянувший ей всю руку пакет на пол, и облегченно вздохнула.
"Зря она столько продуктов накупила. Неизвестно ведь, когда ей придется..."
В комнате скрипнула половица. Юлька сбросила туфли, и прямо босиком пошла на звук.
В старом, оббитом потертой тканью кресле, спиной к ней сидел худой пепельноволосый мужчина в черной, скрывающей фигуру хламиде. У него на коленях нежился Ахтак - черный помойный кот, до сей поры не дававшийся в руки никому, кроме нее. На подоконнике дымилась щербатая чашка с кофе.
- Редкостную гадость пьешь, - мужчина кивнул на чашку.
- Знаю. Привыкла как-то, - она виновато потопталась у двери, и, не удержавшись, вопросительно уставилась в яркие рыже-желтые глаза мужчины, перечеркнутые вертикальными стрелками зрачков.
- Можешь собираться домой, - мужчина спихнул обиженно мявкнувшего Ахтака, и выудил из-под него слегка помятый листок. Помедлил, размышляя о чем-то, но потом все же протянул его девушке.
Первые несколько строчек она уже выучила наизусть:
"Ремезов Илья Маркович 1983 г.р. от Рождества Христова 14 сентября 2007г. погиб в автомобильной катастрофе, в возрасте 24 лет. Причиной аварии послужило его агрессивное вождение, и неуважение к ПДД РФ".
Теперь, поверх сухих и казенных строчек отчета стояла синяя печать "Изменено" с витиеватой завитушкой вместо буквы "з". А ниже, на прежде чистой половине листа стали проявляться четкие, с острыми уголками и наклоном вправо буквы, складывающиеся в слова:
"Ремезов Илья Маркович 1983 г.р. от Рождества Христова крупный предприниматель и меценат, умер 28 февраля 2069 года. Главное дело его жизни - строительство храма в г. Подольск продолжил впоследствии Ремезов Василий Ильич..."
Как только Юлька дочитала эти строчки, лист свернулся в трубочку, и скрылся в широком рукаве мужчины.
- Практика закончена. У тебя несколько дней на то, чтобы уладить свои дела здесь. А потом тебе нужно возвращаться. Пора писать диплом.
Домой!
Юлька радостно вздохнула, и вдруг, с внезапным сожалением оглянулась вокруг. За три месяца она уже привыкла к старому креслу в жуткие бордовые розы, к гнусавому мяву Ахтака по утрам (кстати, нужно будет провести с ним разъяснительную работу, иначе соседка откажется брать к себе этого облезлого бандита), к дешевенькому растворимому кофе.
Хотя, потом ведь будет диплом. А значит сбор практического материала.