Аннотация: Комментарии - в общий файл. И да, автору было весело.
Больше всего в архитектуре этого города ему нравились крыши. Он даже считал, что в свое время они были созданы именно такими специально для этого места и этого времени.
Казалось, мир под его ногами пылал. Ирреальный огонь - он был везде. Впереди, позади - куда ни кинешь взгляд, пока не упрешься в такую же алую бесконечность небес. Огонь сползал вниз, отражаясь от белоснежной поверхности стен; огонь тянулся ввысь, растворяясь... в огне.
Казалось, мир состоял лишь из красных оттенков и тонов. Красных. Кровавых.
Но лишь для этого места. Лишь для этого времени.
Он любил встречать рассвет здесь. Растворяться в этом огненном безумии, столь несвойственном темным землям Кардиша. Вспоминать бои, сквозь которые прошел, и вновь переживать то сладостное, ни с чем не сравнимое чувство победы.
Там, внизу, это великолепие недоступно ни для кого, и порою от этого даже печально.
- Отец... - неуверенно окликнул его знакомый голос.
Мужчина тепло улыбнулся, холодно же ответив:
- Зачем ты пришел сюда?
Юноша позади невольно поежился, опустив взгляд на пол.
- Я хотел увидеться с Вами, отец.
- Увиделся?
- Д-да.
- Тогда что ты все еще тут делаешь? - и через некоторое время, не дождавшись ответа. - Ну и?
Сзади послышался тихий вздох.
- Можно мне побыть рядом с Вами?
Мужчина прикрыл глаза, из-под ресниц наблюдая за постепенно восходящим солнцем.
- Хорошо, - негромко отозвался он.
Оно вставало всегда точно по храму Первозданной. Пожирало своим светом, огненными всплесками выглядывая из-за его темной фигуры. А после уходило ввысь...
Анхелю противил данный пейзаж, как и другим, побывавшим когда-либо здесь. Слишком много крови. Слишком много смертей. Но ради столь редких моментов близости с отцом, он терпел.
Что за безумный художник сотворил это?..
Сколько юноша себя помнил, он всю жизнь, всегда до безумия любил отца. Эта любовь была иррациональная, необусловленная ничем: они не были близки, даже, вернее, наоборот - пропасть между ними была если не бездонна, то весьма и весьма глубока.
Анхель ясно помнил тот день, когда он впервые увидел отца. Тогда юноша, а в то время еще мальчик, по своему обыкновению, сбежав из-под присмотра старика-гувернера, веселился с дворовой ребятней, играя в 'вампиров и охотников'. И когда 'вампирам' оставалось поймать последнего 'охотника' - Анхеля - Несравненная улыбнулась ему в виде вусмерть перепуганного слуги, буквально за уши оттащившем мальчика из толпы детей. Не понимая, чем вызван подобный переполох, Анхель безропотно дал себя переодеть и отвести в гостиную комнату поместья.
Там его мать беседовала с каким-то не знакомым мальчику мужчиной, причем говорила она на редкость уважительно, с почтением и неким опасением, что ей, как уже знал тогда мальчик, было совершенно несвойственно: хозяйка дома была из того типа личностей, что презирают всех и вся вокруг себя. Даже к Анхелю, своему сыну, она относилась снисходительно, будто бы оказывая ему великое одолжение своим вниманием. И здесь вдруг услышать заискивающие интонации из ее уст - Первозданная, действительно невероятно! Интересно, кто этот неизвестный?
Мать же, замети замершего на пороге мальчика, ненадолго оторвалась от беседы, кивком указав Анхелю на месте подле нее; сидящий же спиной к нему мужчина даже не обернулся, даже не показал чем-либо, что заметил появление нового действующего лица.
Неуверенно, по широкой дуге обойдя незнакомца, Анхель опустился на самый краешек кресла, опустив голову. Краем глаза он увидел, как неодобрительно поджала губы мать в ответ на его действия. После он наверняка получит через косвенные руки взбучку.
Анхель не понимал ни слова из ведомого разговора, но это, впрочем, его не сильно заботило: гораздо интересным для себя делом он нашел изучение исподтишка сидящего напротив мужчины. Тот, несомненно, был красив, и эта красота в сотни раз преумножалась жестами, манерой держать себя, холодным и властным взглядом, той удивительной, неповторимой аурой силы, что его окружала. Казалось, убери ее, и... 'Нет-нет, - спешно одернул себя тогда мальчик, - даже так он будет великолепен. Вот бы и мне стать таким'... Анхель завороженно смотрел, как неторопливо, с терпеливым изяществом незнакомец поднимает бокал - и блики от камина играют на его кровавом содержимом. Как винная жидкость исчезает за линией губ, как сжимаются мышцы горла...
- Почему он не обучен Тха'Рдиш? - внезапно вырвал мальчика из транса заданный с жесткой расстановкой вопрос на привычном ему 'низменном' языке.
Вздрогнув, Анхель перевел взгляд выше и замер: незнакомец в открытую смотрел на него,, наверное, впервые за всю беседу обратив на него внимание. Находиться под прицелом этих глаз было, мягко говоря, неуютно.
Еле заметно поежившись, мать, бросив на мальчика быстрый взгляд, на том же 'низменном' диалекте ответила:
- Я посчитала, что он слишком юн для этого.
- Она пос-с-считала, - с неожиданной злостью отозвался ее собеседник; мать от эти слов заметно побледнела. Насколько Анхель помнил, далее была фраза явно нелестного содержания на Тха'Рдиш: уж слишком красноречива лицо матери меняло свой цвет.
- Представь нас, - в конце, прежним холодным голосом потребовал мужчина у матери...
- Анхель! - прозвучавший за спиной знакомый голос вырвал юноши из воспоминаний. Обернувшись, Анхель увидел спешащего к нему Мэтьена - старшего напарника в их дуэте. - Только тебя и ждем! Пошли! - И, не дождавшись ответа, Мэтьен ухватил юношу за запястье, чуть ли не силком потащив за собой.
- Чтоб тебя, Мэт! - чертыхнулся юноша, едва поспевая за напарником. - Что случилось?
Тот, не сбавляя скорости, неопределенно махнул рукой:
- Стерва бушует.
- Прямо-таки бушует? - скептически поинтересовался Анхель. - Что-то тиховато для этого.
Идущий впереди парень хмыкнул:
- Каюсь, немного преувеличил, - и, выдержав небольшую паузу, - не бушует, а готовится.
скис. Стерва - это серьезно. Бушующая Стерва - это п... очень серьезно.
Мягко, но настойчиво высвободив руку из захвата - уж больно странные взгляды кидали на них встречные - юноша поинтересовался:
- А что случилось-то?
- Стерве приспичило на рынок, - лаконично отозвался Мэтьен, исчезая за очередным поворотом.
- На рынок...- пробурчал себе под нос Анхель. - Ему что, опять шлюх не хватает?
- Явились, голубки, - сладко пропел Стерва, стоило им показаться у ворот. - Смотрите, растрепанные какие! Чем же вы там занимались?
- Сексом, - угрюмо буркнул Анхель, приглаживая растрепавшиеся во время полубега волосы. На тычок Мэтьена, юноша закатил глаза, мол, наплевать.
- Правда? - глаза Стервы возбужденно засияли, пилочка, до этого резво летающая в его руках, на мгновение замерла, а после продолжила свой 'полет'. - Тогда простите меня великодушно, не дал вам побыть вместе. Ну ничего, я знаю, как все исправить. - Сбоку послышался тяжкий вздох понявшего к чему клонит Стерва Мэтьена. - Сегодня обещают прекрасную ночь, и вы оба просто обязаны ею насладиться.На дежурстве.
Вокруг раздались тихие смешки, но в большее не переросли: кто знает, вдруг Стерва решит, что 'прекрасной ночью' должны полюбоваться и другие?
- Я тебя убью, - шепотом пообещал юноше на ухо Мэтьен. Не слишком расстроившийся Анхель лишь неопределенно пожал плечами.
' И что было спешить? - думал он, хмуро наблюдая за и не подумавшим прекращать свое занятие Стервой. - Все равно пока он свои когти допилит поспать сходить можно'.
Стерва пилил когти долго и с удовольствием, будто бы прочитав мысли Анхеля. При этом он не забывал следить за всем и вся, вынуждая окружающих стоять с каменным лицом чуть ли не по стоке смирно. Наверное, надеялся, что кто-нибудь также допустит промах и он, Стерва, с чистой совестью сможет назначить 'провинившемуся' отработку. Однако таких не наблюдалось, и Стерва, вздохнув, аккуратно убрал пилочку и, поднявшись с послужившем ему седалищем постамента, рассеянно бросил:
- Идемте, что ли.
' Алилуйя!' - внутренне завопил Анхель, бесстыдно сперев словечко из людской речи; судя по радостному блеску глаз расположившегося рядом Мэтьена, тот подумал примерно о том же.
Путь до рынка они преодолели спокойно. Только заметив на одеждах символ королевского дома, прохожие расступались, пропуская их вперед. Раньше, в первые выходы в город, Анхелю это льстило, сейчас же - воспринималось как нечто само собой разумеющееся. . Стерва же буквально излучал флюиды удовольствия подобным каждый раз, и подобный не был исключением. Порою Анхелю даже казалось, что охрану Стерва берет исключительно покрасоваться, а не для, собственно, охраны. Когда юноша поделился своими мыслями с Мэтьеном, тот лишь захохотал, заявив, что на его взгляд так и есть. Ведь не взяли бы Стерву на столь высокий по дворцовым меркам пост, не умей он постоять за себя! Ведь не взяли бы?
Пока Стерва и следующие за ним по пятам Джесс и Мариш переходили от лавки к лавке, Анхель, злостно свалив всю работу по наблюдению на Мэтьена, скучал, усевшись на удачно подвернувшуюся перевернутую грубо плетеную корзину. Хотевший было возмутиться 'плетун' быстро стух, заметив форму наглеца. 'Наглец' же блаженствовал, вытянув, наконец, ноги.
Рынок жил. То тут то там проносились весело галдящие дети, важно проплывал усыпанный всевозможными украшениями человеческий богатей ( как правило, плыли такие до первой подворотни - и куда потом все это богатство с трупов деют?)?), перелетали с место на место шаловливые сильфы, продавцы цапались с покупателями, покупатели цапались с продавцами...
встрепенулся: последнее относилось непосредственно к Стерве.
- Чего он там на него наседает? - поинтересовался юноша.
Тот пожал плечами, сразу поняв, о чем его спрашивают:
- Да как обычно, Его Стервозное Величество не может простить отказ на скидку. Бедный.
- Стерва-то? - съехидничал Анхель.
- Торговец, - даже несколько обиженно отозвался напарник.- Сейчас же Стерва психанет и долбанет его еще, оставит семью без кормильца, жесто-окий.
Торговец, будто бы услышав последнее высказывание Мэтьена, сдулся и с поклоном пробормотал, судя по всему, извинение.
- Ну ты посмотри на эту рожу, - горестно протянул Мэтьен, указывая рукой в сторону светящегося от осознания собственного величия Стервы, - так бы и зафингалить да посильнее.
- Злой дядя Мэтьен, - со смехом прокомментировал Анхель, впрочем, со словами друга солидарный.
- Сам такой, - беззлобно отозвался напарник. - И да, поднимай свою ленивую задницу, Стерва почти за поворотом.
Подскочив, Анхель чуть было не опрокинул послужившую верой и правдой корзину, с руганью бросившись за начальником. Больше всего в этот момент он боялся, что Стерва заметит его задержку. Мэтьен, странно улыбнувшись, последовал за ним.
За поворотом начинался как будто бы новый мир. Исчезли привычные рыночные гомон и суета, сменившись тишиной и легким шелестом, шепотом. Открытые навесные лавки сменились двух- и трехэтажными кирпичными постройками, столь нетипичными данному городу. Впрочем, и торговля здесь шла для основной части Эдельвейса нетипичная. Живая.
невольно поежился: воздух вокруг будто весь пропитался отчаянием и страхом, давил на него. И привыкнуть к этому он, сколько бы и не посещал это место, так и не смог.
Силуэт начальника виднелся впереди. Стерва целеустремленно шел вниз по улице, проходя дом за домом, пока неожиданно не свернул на неприметную боковую уличку, отчего Джесс чуть было не пролетел мимо; Анхель посочувствовал ему мимоходом: навряд ли Стерва не заметил.
Дождавшись, пока подтянутся все члены своего мини-отряда, Стерва аккуратно постучал в дверь, что странно, выполненного из белого камня дома. Открывший ему человек - а это был именно человек - с поклоном пропустил их внутрь, однако когда на улице оставался лишь Мэтьен, Стерва внезапно ударил по двери ногой, захлопнув ее перед самым его носом. Анхелю даже послышался звук удара. Слуга на подобное и бровью не повел, молча удаляясь в глубь дома.
- Вы двое остаетесь здесь, - обратился Стерва к Маришу с Джессом, - а ты идешь со мной.
'С тобой так с тобой', - мысленно пожал плечами Анхель, не слишком, впрочем, довольный.
Стерве, кажется, проводник по дому не был и нужен. Он уверенно двигался по одному ему известному направлению, изредка оглядываясь на Анхеля через плечо: не потерялся ли? А потеряться действительно можно было: казавшийся снаружи небольшим, изнутри дом представлял собой целый лабиринт - коридоры, коридоры. Можно было только гадать, сколько денег хозяин сего построения вбухал на магическое расширение пространства. Да и на обстановку тоже - тянувшаяся вдоль всей стены коридора картина стоила явно немалых денег, но вписывалась в интерьер, к слову, весьма светлый и легкий, прекрасно.
Увлекшись изучением окружающей обстановки, Анхель пропустил момент прибытия на место. Недовольно цыкнув на зазевавшегося юношу, Стерва прошел мимо чудом появившегося неизвестно откуда того самого слуги, заходя в комнату.
- Надеюсь, я не зря проделал этот путь и то, что ты хотел мне показать, действительно того стоит, - холодно произнес он, обращаясь к сидящему за столом человеку.
- Ты сомневаешься во мне? - приподнял бровь мужчина и тут же продолжил. - Разумеется, не зря. Это действительно нечто особенное. Присаживайся. - Улыбнулся человек Стерве. -
Ты тоже, не стой столбом, - добавил, заметив сомнения Анхеля.
Юноша, покосившись на раскинувшегося с царственным видом на диванчике начальника, неуверенно опустился в кресло и охнул: такого блаженства его задница еще не видала - божественно, нереально мягко. Теперь понятна довольная рожа Стервы.
- Сейчас его приведут, - тем временем сообщил человек, поднимаясь из-за стола. - Вино, коньяк, самогон? - С усмешкой поинтересовался он у Стервы.
- Ты смеешь предлагать высочайшему созданию напиток плебеев? - с отвращением ответил вопросом на вопрос тот. - Разумеется, первое.
Человек непонятно чему усмехнулся, покосившись на Анхеля, напряженно ловящего каждое произнесенное в комнате слово.
Заметивший этот жест Стерва вопросительно изогнул бровь. Увидевший все это юноша несколько растерялся. Неожиданно мужчина рассмеялся.
- Забавные у вас сейчас охранники пошли. Молодые, красивые, пугливые. Может, подаришь одного?
Анхель напрягся. Ранее казавшийся весьма безобидным, сейчас этот человек начинал его нервировать. Мысленно он стукнул себя. Идиот. И где он видел безобидных работорговцев?
- Неа, - лениво отозвался Стерва после продолжительного молчания, - не продается.
- Жаль, - не слишком расстроенно хмыкнул человек.
Возникшее после этих слов молчание нарушил тихий скрип открывшейся двери, у обернувшегося юноши перехватило дыхание: медленной, танцующей походкой к нему приближалось, наверное, само Искушение. Стройная, гибкая фигура, затянутая в легкие полупрозрачные темные одежды, светлая, даже на взгляд нежная кожа, растрепанные, не доходящие даже до плеч, смоляные волосы, ироничный разлет бровей и легкая полуулыбка. И глаза. Пронзительно зеленые колодцы с усмешкой в глубине, будто бы говорящие: 'И чего ты ждешь? Я здесь, перед тобой. Вперед!' Анхель с ужасом почувствовал, что тает, буквально растекается по креслу лужицей.
- О-о, интересно, - протянули где-то сбоку, возвращая юношу к реальности. - И ведь чистокровный человек. Признавайся, где ты нашел эту жемчужину?
Стерва, поднявшись с дивана, рассматривал лицо Искушения со всех сторон, обхватив того за подбородок. Анхель сморгнул: и когда успел?
- Пусть это останется моим маленьким секретом, - лукаво улыбнулся человек, в свою очередь устроившись на освобожденном диване. - Нравится?
Стерва не ответил. Отпустив раба, он отшагнул назад:
- Разденься.
Анхель покраснел. Нет, он и до этого видел обнаженных мужчин, и до этого ходил с Стервой по рабовладельческим домам, и подобный приказ слышал десятки раз. Но от мысли, что это он, Искушение, предстаст сейчас в подобном облике, становилось... стыдно. И боязно. Если уж на него так повлиял вид одетого раба, что станется, когда тот обнажится?
Не желая выяснять, юноша с трудом отвел взгляд в сторону. Вон какой интересный гобелен на стене, он просто требует подробного изучения.
Изредка до него доносились отдельные приказы:
- Повернись.
- Подними руки.
- Наклонись.
От последнего Анхелю захотелось убить собственную фантазию. Помотав головой, юноша вернулся к изучению гобелена. Интересно, как могло из такой пустяковой раны вытечь подобное количество крови?..
- Что это? - произнесенный с явным недоумением, вопрос заставил юношу кинуть осторожный взгляд на Искушение. Стерва, собрав волосы парня в кулак, задумчиво изучал расположившееся на ухе украшение: вытянутый миниатюрный позвоночник плотно обхватывал ушную раковину, тускло мерцая на свету серебром.
- Это кафф, - услужливо подсказал человек, невозмутимо потягивая вино.
У Анхеля округлились глаза. Сто тысяч?! Да он, видимо, свихнулся!! Плевать на красоту, это же разорение королевской казны! Стерва, видимо, посчитал так же, по крайней мере, презрительно отозвался:
- Ты меня за идиота держишь? Он человек. Его век короток. Еще максимум лет двадцать и он утратит свою красоту. Пятьдесят. - Успокоившийся было после первых слов Анхель вновь выпал в осадок. Даже сбавленная в два раза, сумма все равно была огромна. Неужели Стерва действительно собрался купить его за подобные деньги?
Собрался. И купил. Ошалевшему от произошедшего Анхелю торжественно вручили конец от поводка, наказав внимательно смотреть за приобретением. Которому, казалось, происходящее вокруг было глубоко по фене. Лишь во взгляде, обращенном к Анхелю, будто бы читалось: 'Ну что, выкусил?'
- Кстати, его зовут Мартин, - донесся вслед уже уходящим дроу голос явно довольного человека. Стерва передернул плечами, мол, принял к сведению.
'Идиотизм, - мрачно заключил Анхель. - Никогда мне не понять эту Его страсть ко всему мало-мальски красивому. Но... эх, все-таки жаль, что он всего лишь человек'.
Светлейший был доволен. Константин принес воистину бесценную информацию - святые отцы теперь смогут спокойно пребывать в нелюдских землях, не выдавая себя. Жаль, конечно, что молодой священник потерял связь с наемником, но несущественно. В конце концов, его прекрасно проконтролирует Контракт. А деньги в любом случае останутся при нем, у Церкви.