Псов Дари : другие произведения.

Владыка бури - Глава 28

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На регион обрушилась зима, принесённая северной фракцией, мощь которой угрожает нарушить баланс сил между ключевыми игроками. Мрачноглаз стремится защитить возрождённый Мирокрай, в то время как Бойрианн ищет способ победить своего демона Сумасшествие. О, а также Кзарина, демонесса, некогда правая рука верховного демона Гордыни, пытается найти своё место в жизни. Среди этих индивидуальных приключений вырисовывается более масштабный конфликт. Пятнадцать зим прошло с момента магического апокалипсиса, и войны между фракциями снова разгораются.
  Глава 28
  Железный Дождь
  Самым мощным оружием ордена Веритас является его репутация. И злые, и добрые могут в панике заключить перемирие, если узнают о возможности появления этого ордена. - Виктор Исследователь, "Месяц среди Паладинов".
  ~~~
  - Купчиха, мы не сможем забрать тело, если ты его нам не отдашь, - тихо произнёс Подрез.
  - А вдруг в ней ещё теплится жизнь? - Купчиха крепко вцепилась руками в руки Гитгуд, лежащей на её спине. Тёмная кровь уже перестала течь. - Где Швец? Он может зашить рану, она же небольшая... Совсем крохотная...
  - Дорогая моя Купчиха... - Гарда мягко коснулась лица женщины, проверяя, не началась ли у неё горячка. - Гитгуд... уже отмучилась. Её рана прошла сквозь сердце. Это было быстро и... безболезненно. Да, точно, безболезненно...
  - Купчиха, она умерла как истинный воин, - твёрдо добавил Разделитель, прерывая Гарду. Он осторожно, но решительно разжал пальцы женщины и подхватил тело Гитгуд, переложив её к себе на руки. - Это соответствует её душе. Она, должно быть, теперь счастлива.
  - Может... магия? - не оставлял надежду решить смерть подопечной Купчиха. - У кого-нибудь есть спрятанная магия?
  Разделитель вздохнул, перехватывая тело Гитгуд поудобнее. В его объятиях она теперь действительно напоминала ребёнка, уснувшего в руках отца.
  - Ты расстроена. Но магия не воскрешает мертвых... - воин взглянул на Вспомнившего в отдалении. - Аргх! Поговори лучше со Сказителем, у него лучше получается выражать свои мысли в таких тяжелых разговорах. А вы, - он кивнул Подрезу и Гарде, - возвращайтесь на пост. Враги никуда не делись.
  Подрез и Гарда нехотя поднялись на Стену, бросив на Купчиху последний сочувствующий взгляд. Она осталась стоять, глядя на свои руки, в которых осталась лишь липкая и холодная кровь Гитгуд. Слёзы текли по щекам женщины, оставляя горячие дорожки на замёрзшей коже.
  Белый пег одним грациозным прыжком перемахнул через Стену и приземлился в нескольких шагах от неё. Снег взметнулся под его лапами, и Купчиха вздрогнула, вырванная из своего тоскливого забытья. За ним последовал второй - серый и грузный, который плюхнулся в сугроб с глухим шлепком. Его всадник сказал что-то на чужом языке, с трудом удержавшись в седле.
  Всадница легко соскочила с белого пега и быстрым шагом направилась к Купчихе. Слёзы и шок застилали ей глаза, и она не сразу узнала гостью, лишь когда та подошла достаточно близко. Подрез съехал с лестницы и, выставив копьё, встал перед Купчихой, но она положила ему на плечо руку.
  - Это Валькали, Подрез, - произнесла Купчиха, вытирая лицо рукавом. - Она одна из нас. Наверное.
  Валькали подошла ближе, её тёмный плащ развевался на ветру, словно был военным стягом, а не одеждой для сохранения тепла. За ней её спутник, золотокожий юноша с широкими глазами, упал в сугроб, но быстро поднялся и взял поводья обоих пегов.
  - Валькали! - приёмная мать Мрачноглаза бросилась к родной матери Мрачноглаза и отчаянно схватила её за плечи. - Валькали, милая, ты ведь так много путешествуешь! Ты нашла где-нибудь способ воскрешать людей?
  Героиня удивлённо вскинула брови и покачала головой. Затем разлепила губы, открывая рот, внутри начало происходить какое-то движение, родившееся в горле, и Валькали зазвучала:
  - Вы в беде. Они летят.
  - Как они могут лететь? - Купчиха, недоумевая, заморгала. - Кто они вообще такие и как научились летать? У нас же Стену можно перепрыгнуть, это нечестно!
  Валькали начала надевать на свою голову невидимый шлем, возможно, чтобы отгородиться от потока вопросов, но Купчиха встряхнула её:
  - Ну уж нет! Говори, раз умеешь!
  - Волки! - раздался крик Гарды со Стены.
  Он с трудом приближался к Мирокраю, шатаясь, как пьяный. Его одежда висела лохмотьями, дыр было больше, чем ткани, и всё густо пропиталось тёмной кровью. Увидев Купчиху и Валькали, вышедших ему навстречу, он поднял руки, пытаясь успокоить их:
  - Это не моя кровь, - ободряюще сказал он.
  И в качестве опровержения его слов из его рта хлынула розовая кровь, пузырясь на губах, а за ней - прозрачная жидкость, которая осталась стекать по подбородку. Волки рухнул на колени, сотрясаемый жутким кашлем. Задача успокоить женщин была провалена с треском.
  - ВОЛКИ! - Купчиха подбежала к ослабевшему мужу, а Валькали, словно тень, последовала за ней.
  - Наконечник мёртв, как и большая часть его банды, - Волки взглянул на свою жену и слабо улыбнулся. - Теперь я могу стать вождём, - с этими словами его опять вырвало слизистой водой.
  - Валькали, помоги! Нужно доставить его к кому-нибудь, кто знает, что с ним делать, - Купчиха поднырнула за руку мужа, пытаясь его поднять, Валькали подошла и взяла Волки на свои руки, и понесла в Мирокрай.
  - Молчунья, и ты тут? - Волки не особо переживал, что его несёт девушка как принцессу. - Как раз к ночному пиру по случаю снятия осады.
  Валькали бросила выразительный взгляд на Купчиху, шагавшую рядом.
  - Она сказала, что сюда кто-то летит, - пробормотала Купчиха. Все её эмоции сдались реагировать на столько факторов.
  - Сказала? - Волки моментально посерьёзнел. - Значит, дела хуже некуда.
  Они ушли вглубь города, оставив Гарду и Подреза наедине.
  - Так мы теперь должны за небом следить, а не за землёй? - неуверенно спросила Гарда Подреза.
  Тот пожал плечами, перехватывая копьё поудобнее.
  - Если Валькали права, то да. Но я бы лучше смотрел под ноги - там есть хоть какая-то возможность нам что-то сделать.
  Скоро они прилетели, и Подрез и Гарда не смогли бы их не заметить, даже если бы смотрели себе под ноги, хотя бы из-за длинных теней там и раскатистого и тяжёлого гула, который Северянин назвал бы "треском небес" (и бросился бы искать укрытие от небесных осколков). Десяток круглых кораблей северян вынырнул из облаков, двигаясь с угрожающей скоростью.
  Гарда бросилась к лестнице, чтобы поднять тревогу через Арку. Подрез устремился за ней, но не успели они сделать и пары шагов, как сверху с оглушительным свистом обрушился огромный железный шар. Он врезался в Стену, как молот Ковалицы в кучу грязи, и участок каменной кладки разлетелся на осколки, погребая Подреза и Гарду под грудой камней и посеревшим от пыли снегом.
  Затем в крошеве обломков раздался скрежет. Шар дрогнул и начал распрямляться, встав уже паладином Веритас со светящимся молотом. Из других кораблей, зависших над Мирокраем, посыпались новые шары, падая с грохотом и поднимая столбы снежной или каменной пыли. Железный Дождь обрушился на Мирокрай.
  Паладины Веритас с тяжёлой грацией согнали ближайших жителей Мирокрая в тесную кучу. К ним вышел инквизитор - тот самый, что однажды посещал Мирокрай с телохранителями. И сейчас за ним нависали его громилы, а на лице застыла холодная улыбка.
  - Чем обоснована ваша необоснованная агрессия? - спросил его Мастер из кучи.
  - Спасибо за вопрос. Очень важное замечание, - инквизитор склонил голову, отдавая должное вопросу, и улыбнулся шире. - Видите ли...
  Земная твердь рядом вздрогнула и раскололась, прервав его речь. Трещина разверзлась с неземным хрустом, поглотив снег и груду камней, что ещё недавно были домом. Из ямы вырвался жар и пар, а в глубине закружились красные языки пламени. Протяжный, жуткий вой поднялся из разлома. Мирокраевцы отшатнулись, как и паладины, для них это тоже было неожиданностью.
   Из ямы вырвалась тощая старческая рука и схватила край ямы. За ней вторая захватила другой край ямы. Руки подняли старуху и выбросили на поверхность. В тот же миг вспышка белого света озарила пространство, и в ней возник молодой мужчина в аккуратной одежде, на которой висела маленькая табличка "Главный библиотекарь Джастин".
  - Матушка, что на тебя нашло? - спросил он, шагнув к ней с явным беспокойством. - Старики порой бывают такими капризными, - добавил Джастин, извиняясь перед окружающими.
  Все паладины рухнули на колени (всё ещё сохраняя свою возвышаемость над окружающими), их голоса слились в шёпот: "Лорд Справедливость", "Владыка", "Мой бог". Матушка же раскинула руки и закружилась на месте, её безумный хохот разорвал воздух:
  - Ха-ха-ха! Я гряду! Ха-ха-ха-ха! Гряду! Какой замечательный цветок скоро расцветёт из ржавчины и горящих душ! Ха-ха-ха-ха-ха...
  Безумная женщина сама расцветала на глазах: дряблая кожа натягивалась, мышцы наливались силой, поседевшие волосы возвращали цвет, а в глазах вспыхнул огонь, от которого мир бы закричал, если бы увидел его и мог кричать. Она танцующим движением оказалась у захваченных жителей и, словно продолжая танец, ударила ребром ладони Лосиху и Грибницу, обезглавив их.
  В следующие мгновения несколько событий произошли одновременно: Крушила из задних рядов толпы неистово закричала и рванулась к старухе, расталкивая людей/Из рта, носа, глаз и ушей Справедливости брызнула кровь, будто удар его матери отозвался и в нём. Крушила прорвалась к женщине, которая уже убила и Мастера/Справедливость закричал "Неееееет!" и в вспышке белого света телепортировался к своей матери. Крушила попыталась впиться пальцами в глаза убийце своих родителей, но не смогла даже поцарапать их/Убийца замахнулась ладонью на Крушилу/Справедливость оказался сзади своей матери, обнял её, толкнул ладонью Крушилу, посылая её в далёкий сугроб, и исчез вместе с женщиной в вспышке белого света.
  Мирокраевцы и паладины были в шоке, их взгляды были прикованы к обезглавленным телам и пустому месту, где только что стояли лжебоги. Инквизитор первым нарушил тишину:
  - Вы видели, как стало плохо нашему Лорду, - произнёс он, обводя толпу взглядом. - Как много здесь несправедливости! Нужно выжечь это место!
  Ближайший паладин, всё ещё стоявший на коленях, поднял голову, его голос дрогнул:
  - Гранд-инквизитор... но среди них много детей и женщин. Мужчины не сопротивляются.
  Инквизитор резко повернулся к нему, его глаза сузились:
  - Я всё проверил, это так называемая банда Наконечника. Бандиты. И женщины, и мужчины. И дети бандитов, - отрезал он, голос стал ледяным. - Вы всё равно обречёте их на смерть, убив родителей. Или они сами станут бандитами. Убивайте всех. ВСЕХ!
  Паладины поднялись, их молоты и мечи засветились холодным светом.
  К кузнице Ковалицы подошли трое паладинов, каждый из которых держал молот, превосходящий по размерам наковальню женщины-кузнеца. Та, окруженная испуганными учениками, спокойно, словно не замечая угрозы, отложила раскалённую докрасна заготовку. Затем, резким движением схватив молот, она с силой бросила его в огромную бочку с водой, стоящую рядом с пылающим горном. Бочка раскололась на части, выливая воду прямо в огонь. Мощные клубы густого пара с шипением поднялись к небу, ослепив паладинов. А когда они проморгались, мирокраевцев, разумеется, уже и след простыл.
  Разделитель бежал, всё ещё прижимая к себе тело Гитгуд. За ним гнался паладин, меч которого пылал белым светом. Разделитель споткнулся об обломок здания, уронив Гитгуд в снег, и обернулся, выхватив свою рапиру-копьеметалку. Удар паладина пришёлся по его плечу - кость хрустнула, кровь брызнула, но он успел ткнуть клинком в сочленение доспеха под коленом. Паладин пошатнулся, но тут же махнул мечом, разрубив Разделителя от плеча до груди.
  - Простите... - выдохнул он, падая рядом с Гитгуд.
  Трясина вытаскивал раненых из-под обломков. Громадная тень нависла прямо над ним, заслоняя последний свет дня, и Трясина, с ужасом подняв глаза, увидел, как паладин неторопливо заносит свой смертоносный молот для последнего удара. Но из тёмной тени руин внезапно выскользнула маленькая Звёздочка с жалким деревянным ножичком и встала перед паладином, дрожа, но не отступая.
  - Не смей! - пискнула она.
  Паладин замер, перестав сметь, затем опустил молот и начал отступать.
  Гном и Фея сражались спина к спине: Гном махал молотком, Фея - тонким клинком, но паладин разрубил их вместе одним ударом меча. Затем прошёл мимо застывшей в ужасе Пройдохи, лишь скользнув по ней взглядом.
  Шип, Борода и Хорь жались друг к другу, прячась в обломках того, что должно было стать таверной.
  - Ты, может быть, уже сделаешь что-нибудь, Хорь? - спросил его Шип.
  - Что я могу сделать? Я - простой тавернщик, - опешил от такого заявления тавернщик.
  - Так ты же делаешь вид, что ты герой, плохо скрывающий своё таинственное прошлое. И что Броня Силы и Меч Света принадлежали тебе. Самое время сейчас проявиться твоему старому героизму и спасти нас всех, - ответил Борода.
  - Вот именно. Я делаю вид, - яростно зашептал Хорь. - Выпивка, мои несчастные, с добавлением дешёвой тайны и лживых легенд всегда стоит дороже обычной выпивки без всяких добавлений!
  Сказитель, обессиленный, упал на снег. Паладин, не спеша, настигал его, держа меч наготове. Отец Хохотуна, с горькой усмешкой, обреченно сел на снег и произнес:
  - Нет, так хорошие истории не заканчиваются, я тебе говорю.
  Паладин, очевидно, придерживался другого мнения насчет хороших концовок и безмолвно занес свое оружие над головой беззащитного старика. В этот момент лопата ударила его под мышку, заклинив смертоносную руку.
  - Не трогай... детей... Возвышенный... - проскрипел Вспомнивший, вспомнив, как сражаться с Бронёй Силы.
  Паладин другой рукой разбил его на костяшки, но Сказитель, собравшись с последними силами, воспользовался отвлечением Вспомнившего и исчез в хаосе разрушенного Мирокрая.
  У разрушенной Стены паладины Веритас занимали свои позиции, перекрывая выход из города, когда к ним вышел золотокожий юноша, спутник Валькали. В лучах заката его кожа сверкала, как раскаленный металл, жидкий мёд и старинное золото. Он шёл медленно, вертикально сложив ладони у груди, а в зубах держал поводья двух пегов - белого и серого, которые следовали за ним, даже не раскрывая глаз.
  Паладины заметили юношу и направились к нему. Он лишь медленно разъединил ладони и тут же соединил их снова. Воздух слабо лопнул между его пальцев, и паладины оказались на своих прежних местах, у развалин Стены. Они переглянулись и, понадеявшись, что это было массовое помрачение их рассудков, снова двинулись к юноше. Но и следующий хлопок смял время и пространство, стирая их шаги. А третий хлопок, помимо паладинов, вернул ледяное копьё в чрево воздушного корабля, парящего над ними.
  Хлопотун взошёл на руины Стены и прошёл через границу Мирокрая, словно просто решил прогуляться и похлопать, а всё происходящее к нему не имеет отношения. Паладины лишь смотрели ему вслед.
  - Оставьте его, - сказал один из них. - Он же явно чужак. Мы заняты этой бандой.
  Остальные радостно закивали, ухватившись за повод забыть о потере контроля над реальностью.
  - Идите же немедленно, защищайте других людей! - властно приказала Утера своим рыцарям, окружившим ее плотным кольцом железа и верности.
  Они стояли у "командного дома" (или, как его еще называли, "дом споров Волки с Рексаной") в дальнем крае Мирокрая, ближе к краю мира, куда еще не докатилась волна безумной бойни, но была очень хорошо видна. Снег не падал из облаков, но фиолетовые снежинки кружились в воздухе вместе с чёрными пеплинками гари, поднятыми вихрями яростных движений, кипевших в сердце города. Тит смотрел прямо на них.
  - Моя леди... - начал Эльфред.
  - Нет! Идите немедленно! - прозвучал в ответ твердый голос Утеры, не терпящий возражений. - Вы гораздо больше нужны сейчас беззащитным жителям Мирокрая, чем мне. Я благородной крови, они никогда не посмеют причинить мне вреда.
  Это никого не убедило.
  - Идите! Это мой прямой приказ, рыцари Моста! Или, клянусь прародителями, я сама сейчас же отправлюсь сражаться с этими проклятыми лже-паладинами, - Утера топнула ногой по фиолетовому снегу.
  - Балдуин, останься здесь, с нашей леди, - тяжело вздохнув, Эльфред покорно приказал одному из своих рыцарей. А встретившись взглядом со своей госпожой, добавил: - Потом накажите меня за своеволие, Леди Утера, но Балдуин останется с вами.
  Воины подчинились воле леди и покинули её, лишь один из рыцарей отделился от строя и встал в отдалении от неё. Она осталась почти одна и неуютно поёжилась (несмотря на свою врождённую хладостойкость), бессильно глядя в сторону разверзающейся картины разрушений.
  - Ты всегда ставила нужды черни выше собственных, Утера, - раздался знакомый голос за спиной благородной леди. - И именно это станет причиной твоего окончательного и бесславного ниспровержения.
  Этот голос принадлежал её сестре Гвиневре, которая выходила из-за недостроенного дома в сопровождении всех бандитов, когда-то захваченных в плен, но теперь, похоже, нашедших путь к свободе.
  - Миледи-главарь, нужно уносить наши... Э-э-э-э, тела. Тут какое-то полное магичество творится, - залепетал один из её бандитской свиты, опасливо косясь на паладинов-разрушителей пока вдалеке.
  - Тихо! - Гвиневра подняла руку. - Или я разжалую тебя из валетов обратно в пыль под ногами. Когда благородные говорят, все молчат, даже сражающиеся воины.
  - Гвиневра, сейчас не время, - сказала Утера.
  Гвиневра махнула рукой и направилась к сестре. Её бандиты не разбирались в благородных знаках и последовали за ней, но она толкнула нескольких, и они сообразили, что надо подождать.
  - Утера, сейчас самое время избавляться от соперников во власти, - Гвиневра достала из-за пояса острый железный обломок чего-то.
  Балдуин решительно встал почти на пути леди, его рука легла на рукоять меча, пальцы сжались.
  - В сторону! - Гвиневра даже не посмотрела на него. - Или ты собрался атаковать меня своим мечом?
  Балдуин, конечно, не сделал бы что-то настолько абсурдное и отступил. Его плечи опустились, а лицо под шлемом исказилось смесью стыда и бессилия.
  - Мы ведь родственники! - Утера отступила на шаг назад.
  - Как и большинство ассасинаций в нашем роду было между родственниками, - объяснила её сестра, наступая и уже занеся импровизированный кинжал. - Я из уважения к традициям я сделаю это лично.
  Но уважению традиций не суждено было состояться. Из-за угла дома выскочила Девочка, уронив удерживающего её Хохота, и, разбрасывая снег, бросилась на защиту Утеры. Не задумываясь о сословиях и законах, она подбежала к Гвиневре и ткнула её деревянным ножичком в руку. На снег брызнула голубая кровь. Поднявшийся Хохотун, а также выскочившие следом Улыбака, Летний Дождь, Дневило и другие дети окружили Утеру, выставив перед собой своё деревянное оружие.
  - Ты плохая! Не трогай хорошую леди! - закричала Девочка, звеня голосом.
  - Ты, мерзавка, знаешь, что ты сделала? - ахнула Гвиневра, рассматривая свою мельчайшую ранку. - Ты подписала себе смертный приговор. Убить их всех.
  Балдуин в этот раз не колебался. Он встал перед своей леди и детьми, напрягся, поставив ногу чуть вперед, и держал свой меч двумя руками перед собой. Свита Утеры зашумела, распаляя себя, сама Утера ухмылялась, поджав раненую руку, словно она полностью отказала. Но бандиты всё не вылетали из-за её спины для свершения злодейств. А потом совсем замолкли. Злая леди повернулась к своим людям, чтобы обнаружить, что те застыли с гримасами ужаса на лице. Её валет направил дрожащую руку на приближающуюся Валькали.
  - Это она! Та безумная ведьма у шрама! Она нас всех убьет! Каждый сам за себя! Спасайся, миледи, кто может!
  Бандиты кинулись спасаться, и Гвинерва бросила свою заточку в сестру через её защитников. Она совершенно не умела кидать кинжалы (и тем более импровизированные заточки), и метательное оружие лишь неуклюже ударило Утеру тупой частью в живот. Тогда Гвинерва бросила в неё (всё, что у неё осталось из метательного) прощальный злой взгляд и кинулась за своими людьми, поджав подол платья израненной рукой, спасая собственную благородную шкуру.
  - Спасибо, Девочка. Спасибо вам всем, милые дети, - растроганно проговорила Утера и поспешно смахнула что-то невидимое с глаза. Это определенно не могла быть слеза, потому что благородные никогда не позволяют себе плакать в присутствии простолюдинов.
  - Дети! Вот вы где! - Купчиха радостно закричала слегка охрипшим голосом. Она подбежала вместе с Валькали, всё ещё несущую Волки.
  - Купчиха, я хочу поблагодарить вас за воспитание таких прекрасных детей, - произнесла Утера, слегка склонив голову.
  - А где остальные дети? - радость Купчихи угасла, как только она подошла ближе.
  - Там... - Хохот указал на то, что осталось от города. Девочка шлёпнула его по руке и глазами указала на Купчиху. - А может, и не там, - быстро добавил он. - Не знаю точно, я те говорю.
  - Это конец... - Купчиха рухнула, схватившись за голову. - Это было ошибкой доверять мне детей. Правильно, что меня... - она сжала свою татуировку под одеждой, но затем резко спохватилась и с надеждой посмотрела на Валькали. - Валькали, мои дети...
  Валькали кивнула и зачем-то передала Волки его жене. Та зачем-то его приняла и упала под его весом, охнув. Героиня достала с пояса синий кинжал и превратилась в размытое пятно, которое полетело в сторону покрывающегося каменной пылью и кровью недостроенного города, оставив за собой лишь шлейф снежной пыли, словно... да не видели окружающие что-то подобное быстрое.
  - Прости меня, жена... - извинился Волки, всё ещё лежа на ней и обнимая её за шею. - Я не способен командовать сейчас, именно когда нам нужно командование...
  Купчиха вцепилась в его руку, её глаза наполнились бы слезами, если бы они у ней остались:
  - Нет, любимый мой... Это всё из-за меня... Это ты должен прощать меня...
  - Вы нашли весьма неподходящее время для флирта, - перебила их извинения появившаяся Королева, в окружении нескольких усталых жителей Мирокрая, в основном своих прежних стражниц, но были среди них и немногие мужчины, например Обрубок и Северянин. - Но хватит этого! Командование прибыло!
  - Королева? - слабо удивилась Купчиха, поднимаясь на дрожащие ноги и бережно поднимая обессиленного Волки, поддерживая его собой под его плечом.
  - Я же говорила тебе, что они будут здесь, у нашего штаба. Какие ещё тайные подземные ходы? - Королева бросила Двуручнице из своей свиты, затем продолжила разговор с Купчихой, Волки и Утерой: - Нам, сильным женщинам, и тебе, Волки, если ты еще способен соображать, теперь придется срочно исправить то жуткое положение, в которое нас всех загнал Волки своей глупостью и самоуверенностью, то есть мужикостью. Только так у нас появится хоть какой-то призрачный шанс на спасение.
  Северянин за её спиной показал, насколько (по его мнению) выросли их призрачные шансы на спасение, сложив из пальцев знак нуля.
  - Нам нужно уходить... - заключил Волки.
  - Именно так, Волки. Значит, есть ещё немного сознания в твоей небритой голове. Хорошо. Но видите эти магические корабли в небе? - Королева указала культёй на кружащиеся в вышине корабли северян. - Я лично сильно удивлюсь, если в них нет дальнобойных орудий. Да им и орудия не нужны, они могут просто скидывать снаряды нам на головы.
  - И сейчас они не стреляют, потому что боятся задеть своих союзников, - догадалась Утера.
  - Но стоит нам только массово выйти из города, они ничем не будут ограниченны. - Королева согласно кивнула. - Пегопас уже готовит пегов - на них в нас будет сложнее попасть.
  - Но пегов же меньше, их не хватит... - начала Купчиха, но страшное осознание правды остановило её. Уже хватит...
  - У Стены слишком идеальное узкое место, чтобы не заполонить его врагами, мы вынуждены будем отступать к краю мира, - сказал Волки. - И что дальше?
  - Мы сможем спуститься на пегах на дно, - предположила Королева.
  - Если это мифическое дно существует. И паладины тоже смогут спуститься, даже быстрее нас, - Волки безжалостно орудовал логикой.
  - Мы хотя бы будем живы, чтобы доработать план, - раздраженно бросила Королева. - Но для этого кто-то должен остаться и прикрыть наш отход, - она посмотрела прямо на Утеру. - Прости...
  Утера закрыла ладонью рот от ужаса и прошептала: "Нет...".
  - Твои рыцари единственные, кто смогут это сделать, у остальных нет шанса, - теперь и Королева без жалости била логикой.
  Утера опустилась на колени, закрыла лицо ладонями, и слезы, которых благородная леди так стыдилась, все же прорвались сквозь пальцы. Девочка начала гладить её волосы.
  - Как мы донесём наш план до всех в этом хаосе? - Купчиха с тревогой взглянула на так мучительно тянущуюся во времени катастрофу вдали.
  - Арка передаст нашим жителям, - ответила Королева. - Заодно прекратит скулить в наших головах.
  - Но... Арке нужно будет передать это сообщение, а это ещё одно самоубийственное задание, - возразил Волки.
  - Я готов, - вперёд выступил Северянин. - Я постараюсь прорваться, умру с головой в Арке и на последнем издыхании передам ваше сообщение.
  - Не говори это таким спокойным голосом! - возмутился отец Мрачноглаза.
  - Столько смертей... - прошептала Купчиха. Они с мужем теперь стояли больше обнимаясь, и Волки тоже поддерживал её.
  Наступило тягостное молчание. Казалось, даже мир смущённо затих, выражая своё вежливое молчание по отношению к людям.
  - Нет. Я пойду.
  Все обернулись на источник голоса, ведь там никто не ожидал увидеть человека. А он там был. Шелест.
  - Вы его знаете? - Королева обвела всех вопросительным взглядом.
  - Да, это... - Волки хотел представить Шелеста, но тут снег рядом взорвался - с одного из кораблей наконец заметили их мирно разговаривающую группу и решили сбросить им паладина, чтобы они прекратили прохлаждаться во время их уничтожения.
  Взрыв разбросал всех в разные стороны, ещё и оглушив. Королева едва поднялась, шатаясь и силясь вернуть сознание в голову, когда к ней шагнул упавший паладин и занёс меч. Последняя рука Обрубка толкнула Королеву в сторону и отделилась от тела от удара меча. Помимо руки, Обрубок потерял равновесие и упал в снег, Королева бросилась к нему и попыталась закрыть своей рукой его рану.
  На паладина накинулись Балдуин и Северянин, который попытался залезть на его спину. Паладин занёс свой меч для удара, но к Балдуину подоспели дети со своими ножичками, и паладин остановил меч. Он легко снял Северянина с себя и бросился бежать.
  - Дурак, ты потерял последнюю конечность! Как ты будешь жить без неё? - прошептала мать Принцессы.
  - Я не потерял её бессмысленно, как остальные, а отдал за твою жизнь, Королева... - гордо и довольно сказал Обрубок, пока его кровь отступала от его кожи, чтобы проскочить между нервно сжатых пальцев Королевы.
  - Дурак! Мужчина! Дурак! - Королева причитала совершенно новым для себя тоном.
  - Держать строй! Сомкнулись ряды! - командовал Эльфред среди удачно разрушенных зданий, создающих защиту по флангам.
  Паладины, облачённые в Брони Силы, превосходили рыцарей в железной броне в силе и размерах, словно огры - орков. Однако, нападая на одного паладина всем строем, они имели шанс повалить его на землю, как статую или небольшую башню без фундамента, и снять шлем, что означало бы кровавую победу.
  Вот только к ним начали стягиваться все паладины в округе. Эльфреду показалось, что во вражеских движениях сквозит воодушевление, словно они были рады найти тех, кто походил на воинов, а не на перепуганных жителей с детьми и женщинами. Ещё часть паладинов отвлекла на себя бешеная женщина (или же размытый вихрь в форме женщины), которая передвигалась по полю боя с невероятной скоростью и как будто с множеством атакующих рук.
  Они повалили ещё одного паладина и вскрыли его шлем, но были вынуждены отступить, потому что подошло ещё двое врагов. И без того странного цвета снег под ногами смешался с кровью и грязью, и иногда Эльфред спотыкался о мёртвые тела. Крики раненых, стоны умирающих, вой ветра в руинах, гул воздушных кораблей в небе. Запахи крови, железа, гари, пота, размятого снега, смерти. Это было обычным делом на поле боя (кроме гула и цвета снега), но Эльфред никак не мог привыкнуть к этому и, вероятно, никогда не сможет.
  Внезапно всхлипы в его голове прекратились, хотя он уже решил, что это его всхлипы. Вместо них раздался голос, всё ещё сохраняющий хныкающие интонации:
  - "Внимание, юниты фракции Мирокрай! Отходите к границе города, в сторону края мира, там вас будут ждать пеги. Конечно, оставляйте меня под руинами... Рыцари Моста... Простите. Пожалуйста, защитите остальных, дайте им отступить. Вас не забудут... надеюсь... как и меня... Спасибо."
   - Рыцари Моста! Вы всё слышали? - закричал Эльфред.
  - ДА! - ответил ему хор голосов.
  - Мы сделаем это! Делаем последний рубеж! Держать линию!
  - ДА! - закричали рыцари Моста.
  Ни стонов, ни ударов мечей, ни лязга доспехов больше не было в мире. Только дыхание мужчин, готовых умереть. А потом они закричали: "ЗА МОСТ!"
  Слёзы начали катиться по щекам Эльфреда, когда он сам вставал в строй, который медленно окружали паладины Веритас, сами собираясь в строй. Это были слёзы радости. Он действительно делает это. Жертвует собой в последнем рубеже, плечом к плечу со своими людьми, против превосходящих сил, ради жизней невинных, ради его благородной леди... ради Утеры...
  - ЗА МОСТ! - закричал Эльфред, не жалея горла.
  Строи сомкнулись.
  Необязательный комментарий автора: Я старался сделать так, чтобы все появления выглядели логично: бандиты ждали, когда рыцари уйдут, дети тоже выжидали, Купчиха искала детей, Королева - Купчиху, Утеру и Волки. Они разговаривали в дальнем конце города, чтобы дать им время на беседу, но в конце их заметили. Я сделал всё, что мог. Да, это неироничный рыцарский last stand и hold the line.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"