Аннотация: Почему-то порой люди оказываются не в то время, не в том месте. Или наоборот. Я до сих пор в раздумьях.
Почему-то порой люди оказываются не в то время, не в том месте. Или наоборот.
Я до сих пор в раздумьях.
Здесь нет начала и нет конца. Есть только середина. Кусок. Обрывок какого-то сна. Стремительный как ураганный ветер и неторопливый, вязкий, как мед.
Как это бывает, когда стукнешься головой или упадешь в обморок - круговорот, размытые краски, пропадающее зрение и разноцветные вспышки пятен перед глазами. Не знаю, со мной ни того, ни другого, ни третьего не было. Я просто открыл глаза, перед которыми почти сразу появилась отчетливая картинка - темно-коричневое покрытие дивана, собственная рука и небольшое пятно засохшей крови рядом. Я пошевелил чуть онемевшими пальцами и заметил тонкую полоску на запястье, которая вскоре почти сошла. Полоса от наручников или веревки. Я коснулся пальцами скулы и почувствовал расходящуюся по ней боль. "Так, ясно, мне набили морду", - сообразил я и поднял голову от дивана. Кровь на лице засохла, вероятно, там намечался большой и яркий как фонарь синяк, который потом почернеет и будет болеть, зараза. Поток моих мыслей прервался, как только я заметил рядом чью-то ногу. В джинсах. Она принадлежала незнакомцу, сидящему рядом. Короткие белые волосы торчком, светлые глаза. Я смотрел на него, забыв о том, что до сих пор полулежу, вцепившись в скулу.
- Больно? - спросил он. Голос был густой и слишком грубоватый для него. Он за воротник одним рывком ловко поднял меня с дивана. Я отступил на пару шагов, испуганно озираясь, и тут заметил еще одного... Он сидел у противоположной стены, на таком же диване, скрестив руки на груди и молча наблюдая за мной и за тем, вторым. Он был одет в какой-то черный балахон, похожий на осеннее пальто, которое, как оказалось позже, было всего-навсего плотной рубахой. На плече колечком лежала длинная прядь темно-медных волос. Он смотрел, не отводя взгляд. К горлу подкатил комок, и я никак не мог сказать чего-то определенного. Отойдя еще назад, я почувствовал за спиной стену, но, обернувшись, увидел окно, забранное двойной решеткой - одной снаружи, и одной внутри. Нижняя часть окна была забита фанерой, а что выше - мне попросту не было видно. Тут входная дверь открылась, и в комнату бочком вошел третий. Он был высокий. Большой, по сравнению с первыми двумя, и просто огромный, по сравнению со мной. Головокружение усилилось. Я опустил руку и почувствовал, как по скуле снова побежала кровь. Ноги подкосились, и я осел на пол, прижавшись к стене. Парень со светлыми волосами поднялся с дивана и подошел ко мне:
- Ты хоть знаешь, куда попал?
Я вяло помотал головой в ответ, перед глазами поплыло, будто комната превратилась в аквариум.
- Цент, принеси ему стакан воды! - обернувшись, сказал он громиле, и тот вновь скрылся за дверью. - Тебя выловили, - проговорил белобрысый чуть сочувственным тоном. - Скрутили на улице и приволокли сюда как, впрочем, всех, кто сюда попадает.
- Я что... в тюрьме? - промямлил я, морщась от боли.
Белобрысый покачал головой:
- Нет. Удивлен, что ты не знаешь. Я Сид, - сказал он. - А это - Рэй. - Тип в балахоне продолжал молча смотреть. Тут дверь распахнулась, и в комнату буквально влетел громила со стаканом, расплескивая воду по сторонам. Я отхлебнул немного. Стало чуть лучше, но в глазах все еще мельтешило.
- Это - Центавр, - вновь заговорил Сид.
- Цент, - басом перебил его великан. - Из соседней палаты.
- П-палаты?! - я вскочил на ноги, выронив стакан. Осколки стекла брызнули в стороны, но я даже не заметил. Все медленно, но верно становилось на свои места. Палаты. А эти трое тогда кто? Заключенные или, того хуже, больные? - Зашибись! - я пнул ногой стеклянное донышко, оставшееся от стакана. - Это психушка? Диспансер?!
Тут белобрысый, что назвался Сидом, с силой ткнул меня кулаком в плечо, я отшатнулся, наскочив на стену.
- Что ты мелешь? - прорычал он. - Ты дурачок или прикидываешься?
- Я ничего не понимаю, черт вас всех дери! - проорал я в ответ, схватившись за голову, которая раскалывалась на куски от боли.
Центавр молча вышел, глядя на меня, разинув рот. Сид и рыжий, Рэй, переглянулись. Рэй медленно поднялся.
- Что-то здесь жарковато, - проговорил он и подошел к окну. Просунув руки сквозь прутья внутренней решетки, он поднял раму и открыл окно. В комнату повеяло свежим воздухом. Только сейчас я заметил, какие тонкие были у него руки. Хрупкие и белые, будто стеклянные. Казалось, только возьми его за руку и переломаешь все кости. Я отвернулся и посмотрел сквозь металлический частокол в окно, не понимая ни капельки. За окном была поляна. А может луг или целое поле. По жухлой траве расплылись солнечные пятна, вокруг не было больше ничего. Только поле. Где-то вдалеке маячили засохшие скелеты деревьев. У горизонта еле виднелось что-то, отдаленно напоминавшее высотки в тумане. Меня словно током дернуло. Километры. Километры до города. Десятки? Сотни?... Я уронил голову в ладони.
- Я из Полиса, - севшим голосом сказал я.
- Мы тоже, - послышался за спиной голос Сида. - Мы еще в черте города. В стенах.
- Тогда... - я опустился на диван, ноги стали ватными. - Скажи мне, что здесь такое...
Сид и Рэй переглянулись. А потом он сказал мне. Сказал всё, чтобы я знал. Мое сознание отказывалось воспринимать его слова. "Нет", - твердил я себе, а Сид все продолжал рассказывать. Рэй же молча смотрел на мою реакцию, изредка ухмыляясь. Они сказали мне, что отсюда выход только один - смерть. Если тебя поймали, то здесь теперь твой дом и твоя тюрьма. Ты больной орган общества, тебя нужно удалить. Но я не понимал, почему я? Я не спрашивал, по какой причине сюда попали Рэй, Сид и Цент. Что они такого сделали? И что сделал я? Как я вообще сюда попал? Я не помнил. За день до этого я неплохо покуролесил на праздничной вечеринке. Но и всё. Неужели я натворил что-то ужасное?
Я откинулся на диван, закрыв лицо руками. Я не был нюней. Но мне была непонятна эта ошибка. Я понял, что попал в тупик. И не знал, как повернуть назад, потому что первый раз в моей жизни реальность была настолько абсурдной.
Прошло четыре дня. Вы ведь знаете как цыгане и маги гипнотизируют людей? Это все цветочки, скажу я вам. Это просто шутки и фокусы, и яркая мишура обмана. Фикция. Всё до этого момента показалось мне одной громадной, словно Юпитер, фикцией. Уже четвертые сутки я пребывал в каком-то сомнамбулическом состоянии, ничего не понимая. Это диспансер. Нет, это еще хуже! Это просто грязно-белая коробка обшарпанного двухэтажного здания с запертыми дверьми и зарешеченными окнами. Все палаты на ночь так же запирались. Мне хватило этого, для того чтобы чувствовать себя так, как чувствовал себя тогда. Я не помню, что было тогда вообще. Что делал все эти дни. Я до сих пор был в комнате Сида и Рэя. Не знаю почему, меня это тогда не волновало. Их, похоже, тоже не особо. Иногда заходил Цент. В углу комнаты, неподалеку от сидова дивана, заляпанного моей кровью ("Теперь он твой, равно как и мой"), стоял на полочке небольшой телевизор под потолком. А около Рэя полупустой книжный комод, впритык к его дивану. И он все время сидел так, облокотившись на шкаф, скрестив руки, и пустым взглядом тупо пялился в телевизор. А я, забившись в уголок дивана, сидя напротив, пялился на него. Я почему-то думал, что он спит, но с открытыми глазами, так это выглядело. Перед моими же глазами мелькали пятна, жизнь, город, боль и Цент, который из всех этих вещей был единственным реальным на тогдашний момент. Сид всегда уходил к ночи, а до этого часто был в палате, толкуя со мной.
Витая где-то так же в забытьи и мире туманов еще два дня, я почти очнулся на следующий. Утро было ясным. Стояла тишина, только щебетали птицы где-то за окном. В комнате был полумрак. Я открыл глаза и увидел Рэя, стоявшего у окна. Тонкие руки его, как и тогда, так же легко скользнули меж прутьев решетки и подняли фанерную раму. В комнату тут же ворвался солнечный свет, и она просветлела. Меня снова начало клонить в сон, но тут Рэй вытащил из внутреннего кармана зеркальце, еще какую-то штуку, похожую на очень маленький напильник и... глядя в зеркало, начал подпиливать клыки. Я ошарашено смотрел на него. Он, почувствовав мой взгляд, не оборачиваясь, ответно поглядел на меня в зеркало. Глаза были густо-зеленые и темные, как два глубоких болота, затягивали; он немного щурился, будто плохо видел или не переносил свет. Я с трудом отвел взгляд, и мне отчего-то сделалось не по себе. Рэй, недовольно поджав губы, убрал зеркало с пилочкой обратно и подошел ко мне, нелепо примостившись на краю дивана. В комнате никого больше не было. Рядом валялась мятая футболка Сида. Он так и не появлялся всю ночь. Я удивлялся, как его ни разу не засекли, ведь обход проводился каждый вечер, до закрытия дверей.
- Он еще ни разу не попадался? - кивнул я в сторону сидовой футболки.
- Попадался, - ровным голосом ответил Рэй, чуть наклонив голову и продолжая смотреть в мне глаза.
- Я больше могу. Я должен бежать! - психанул я, ударив локтем подушку.
Рэй только помотал головой с безнадежным видом. Его длинные, до пояса, волосы были разлохмачены. На них блестели солнечные зайчики, и в свете дня они казались шелковыми, кроваво-рубиновыми.
- Ты думаешь, я не пробовал бежать отсюда? - вяло возмутился он. - Да ты посмотри на меня. Думаешь, я бы сидел здесь сложа руки?!
Бледный лоб пересекли морщинки, он злился. В глазах сверкало негодование. Я заметил острый кончик его клыка, видневшийся из-под сердито поднятой верхней губы.
- Сколько ты... здесь? - выдохнув, спросил я.
- Больше полугода. - Он отвел глаза. - Около девяти месяцев. Нас с Сидом приволокли сюда почти одновременно. А Центавра и того раньше. Думаешь... думаешь, за эти девять гребаных месяцев мы не пытались бежать? - начал повторяться он, вцепившись мне в предплечье, сам того не замечая от злости. Я поморщился. Его длинные, хищно загнутые ногти больно вонзились в кожу. Он заметил и поспешно убрал руку, отвернувшись. На моей руке остались розоватые полумесяцы.
- И что?
- Что-что, - передразнил он, качая головой, - назад меня приволакивали, привозили и притаскивали, вот что! Отсюда ходу нет. Это... Это клетка.
- Нет, - сердился я. - Я не могу здесь сидеть!
- ...сколько тебе лет? - вдруг спросил он, подняв на меня глаза. Я осекся. До моего больного сознания только сейчас дошло, что мы треплемся, как ни в чем не бывало, с этим странным рыжим... Назвать его человеком у меня язык не поворачивался. Он ни с кем не говорил, кроме Сида. Всегда сидел и молчал. Или спал. Или... исчезал ненадолго, черт знает куда, а потом появлялся, как ни в чем не бывало. Я не спрашивал Сида о нем, потому что мне было на него наплевать, так же как и на всех, кто здесь был. Я хотел вернуться домой. И мне было страшно оттого, что я один не_пойми_где и среди не_пойми_кого, и никто об этом не догадывается...
Он выжидающе глядел на меня.
- Девятнадцать... Почти, - кашлянув, добавил я.
- Мда, жаль.
- Что?
- Жаль, что промотаешь лучшие годы своей жизни здесь, ты еще молод, - сказал он, поднявшись и собираясь уходить.
- Подожди! - я схватил его за край рубахи. Он удивленно глянул на меня сверху вниз. - Где здесь выход?
- Выхода нет.
- Не лги, - серьезно проговорил я. - Ты же бежал!
- Но я ведь вновь здесь, насколько ты мог заметить. - Он театрально развел руками.
- Просто скажи, и я отстану.
- Я уже всё сказал. Отпусти. - Он потянул край рубашки в сторону.
- Не пущу, пока не скажешь! - сердито прикрикнул я, вцепившись в него второй рукой. Еще немного и я готов был вцепится ему в волосы. Он действовал на меня. Не знаю как, но он играл на моих нервах, хотя при этом не делал ничего такого что могло бы меня так злить. Он был... обычным в этом плане. Но было что-то, какая-то шпилька давила на мой мозг. И эта шпилька шла от него. Он что, гипнотизер из цирка, черт возьми?!
- Пусти, - все так же спокойно сказал он, выдернул край одежды из моих пальцев и ушел. Я так и остался сидеть с согнутыми руками, замотанный в простыню, тупо глядя на дверь. Потом опомнился и показал ему вслед птичку из кулака и среднего пальца. Рэй был спокойным. Очень. Казалось, будто он нажрался колес и превратился в танк, который ничем не пробьешь. Я ума приложить не мог, чем же можно его разозлить или развеселить. "Да и зачем мне это", - мысленно прервал я поток глупых мыслей и стал одеваться. Более оставаться здесь не имело смысла. Нельзя. Я вовсе не собирался торчать тут всю оставшуюся часть жизни, сидя в какой-то палате и глядя сквозь решетку, как зэк.
За эти дни я почти не выходил из комнаты. Я знал только, где была полузагаженная столовая и сортиры, в которых уборщиков было не видать со времен Первой Мировой войны... В соседнем крыле здания, как и на втором этаже, я не разу не был. Да и не хотел. Наша, то есть, Сида и Рэя, палата находилась в самом закутке. Этого-то мне и хватило. Я зашнуровал ботинки, натянул футболку, вдел в джинсы ремень с бляшкой, взятый у Сида, и вышел. Оглядевшись в коридоре и убедившись, что никого нет, и все ушли на завтрак в столовую, я повернул в противоположную сторону и подошел к двойным заколоченным дверям. Пожарный выход. Ну да, а что вы видели здание без пожарных выходов?! Я толкнул дверь, которая, естественно, была закрыта. Я еще раз огляделся и наподдал со всей силы ногой, потом попытался вышибить дверь с разбегу плечом. Не буду смешить, я не сорвал ее с петель, этого не позволяло мое хилое телосложение, но, по крайней мере, язычок в замке я из паза почти выбил. Дальнейшее - дело техники. И всё было бы так хорошо и замечательно, если бы не... одно обстоятельство. Прошмыгнув за дверь, я не обнаружил там ни лестницы, ни улицы, ничего. Кроме еще одной двери. Открытой. Но куда? Прямо за ней была железная стенка! Я не мог поверить своим глазам. А что эти чудаки собираются делать при пожаре? Просачиваться сквозь решетки?!
Свет падал мне на ботинки и на бетонные плиты пола. Я провел рукой по железной загородке, прильнул к ней ухом и постучал. Полая. Там, за ней, была пустота. Солнечные лучи падали с улицы в щель между стеной здания и этой железной штукой. Я посмотрел в проем и понял, что это была никакая не загородка, а фургон. Старый такой фургончик, железный. Не трейлер для жилья, а именно фургон для перевозки. Вход, очевидно, находился с другой стороны. А окошки - с этой. Я мигом смекнул, что к чему. "Главное не застрять", - подумалось мне. Изловчившись, я кое-как протиснулся в проем между фургоном и стеной и, подтянувшись, повис на пустом окне. Закинул одну ногу, вторую, перелез и с грохотом упал на пол фургона. Голое грязное железо было усыпано остатками высохшей соломы. Я огляделся. Входа не было. Но я понял, что это был за фургончик - цирковой. Или из зоопарка. В общем, для перевозки животных. И вместо двери была еще одна решетка, закрытая или запаянная, я не разобрал. Но факт оставался фактом. Я сел на пол, подперев голову ладонями. Потом лег и свернулся калачиком. Не знаю, сколько я так валялся, но частокол солнечных лучей пробежал около меня, по моему лицу, по стене, затем поднялся к потолку и совсем растворился в полумраке наступающих сумерек. Я все лежал, не замечая, что провел здесь почти день. Тут в кармане что-то зажужжало. Мобильник! Только сейчас я понял, что он все это время был у меня, и никто его не забрал. Я быстро вытащил телефон и поднес к уху. Не успев сказать ни слова, я услышал знакомый тихий голос. Он принадлежал Рэю:
- Возвращайся. Обход начинается.
В его голосе ощущалась капля беспокойства. Ее можно было не заметить, но я это уловил. Почувствовал.
Ничего не ответив, я отключился и, убрав телефон в карман, вылез обратно в окошко. Протиснулся в первую дверь, незаметно вынырнул из-за второй и благополучно добрался до палаты, заметив замаячившую в противоположном конце коридора медсестру.
Я зашел в комнату. Рэй стоял у окна, спиной ко мне. Сид помахал мне рукой:
- Как дела?
Я кивнул ("все нормально") и пошел в соседнюю комнату. Палата была на манер двухкомнатной - основная комната и еще одна, маленькая, тесная, наподобие кладовки. Да это и была кладовка. Только пустая. Кроме нескольких коробок с керамической плиткой, пыльного торшера и кресла там ничего не было. Я забрался в кресло с ногами и обхватил колени. Мне хотелось побыть одному. Пока что. Я ждал пока уйдет Сид. Я знал, что он как обычно уйдет к ночи. Обычно я не хотел, чтобы он уходил, потому что мне было скучно одному. Но не сегодня. Рэй. Мне наплевать было на такие мелочи, как почему он точит себе зубы, спит полдня и откуда он взял мой номер. Мне наплевать было на странности, главное, что выход из тупика был маняще близок. Оставалось только заполнить все пробелы. Я закрыл глаза и обратился в слух. Все мое сознание стало одним спутанным комком нервов и мне даже начало казаться, что я чувствую, как этот комок шевелится под кожей по всему телу, словно я весь сделан из переплетающихся живых нитей. Вот открылась дверь. Зашла медсестра.
- А где тот, малой? - гаркнула она.
- В кладовке. - Голос Сида с хрипотцой. Шаги в мою сторону. А потом обратно. Закрылась дверь, и повернулся ключ в замке. Всё. Я не открывал глаз, продолжая сидеть так неподвижно и слушать. Прошло еще около двадцати минут, а может около получаса. Рэй с Сидом за это время перекинулись только парой фраз. Потом я услышал, как кто-то ходит по комнате. Затем голос Сида:
- Ну всё, ребятки, я отчаливаю.
Щелчок, закрылась дверь, всё стихло. Я тут же встрепенулся, быстро поднялся с кресла и вошел в комнату. Так и есть: Сид ушел на ночные гулянки. Он говорил мне, что они собираются на втором этаже в туалете, который уже десяток лет закрыт на ремонт, и курят там травку. Он никогда никого из нас не звал с собой. А может, звал, но не меня; мне было наплевать. Я бросил взгляд на рэев диван. Он был там. Сидел, завернувшись в одеяло, и хищно глядел на меня в ответ. Но это был его обычный взгляд. По-другому он, видимо, просто не умел.
- Не ходи туда больше, малыш, - первым сказал он чуть сипло.
- А то что?
- Ничего. Если ты не глуп, то сам мог убедиться, что там тоже решетка и выхода нет.
- Ну, знаешь! - усмехнулся я над его словами. - Даже если тебя сожрут, у тебя всегда есть два выхода. Железные прутья - мне не преграда!
- И как же ты собрался их минуть, глупец? - высокомерно фыркнул он, поправив край рубашки своей тонкой бледной рукой, которая в ночном мраке была похожа на большого паука с длинными белыми лапами.
- Сточу твоим напильником для зубов! - огрызнулся я.
Рэй умолк и враждебно нахмурился:
- Знай, с кем шутишь, щенок.
Меня было не запугать простыми угрозами, но я решил уточнить:
- Меня не интересуют эти твои выходки. И я не желаю знать, почему ты делаешь так, кто ты такой и почему ты... такой.
Тут он расхохотался. Я первый раз увидел, услышал, как он смеется. До этого и предположить не мог, что такой тип вообще способен смеяться. Он напомнил мне какого-то графа Дракулу, смеялся, закинув голову назад и сверкая белыми зубами. Меня передернуло, как мне показалось, от страха. Но я отмел эту мысль. Я не боялся какого-то чудака со странными замашками. Это было ниже меня, как мне тогда казалось...
- Почему я такой? - повторил он, снова рассмеявшись. - Какой "такой", малыш? Да мы все "такие", поэтому тут и сидим! И ты тоже ТАКОЙ, раз ты здесь! Ты такой же как и мы!
- Нет... - я отступил от него на шаг. - Я не такой. Я не п_с_и_х!
Он резко перестал смеяться. Взгляд снова стал холодным, тягучим и зеленым. Его выточенное белое лицо казалось призрачным и мертвенным. Оно было обращено ко мне.
- Мы не психи. Мы...
- Неважно! - крикнул я, выставив руку, будто пытаясь защититься от его слов. Они не могли ранить? Да нет, вполне могли... Мне почему-то совсем не хотелось слышать правду. Да и плевать мне, кто они все и почему я тут, в самом деле. Потом философствовать буду, а сейчас - не время.
- Неважно, - повторился я и продолжил: - Так ты мне поможешь? Или нет?
- Хм. Нет, - равнодушно сказал он. "Вот гад!" - мелькнуло у меня в голове.
- Если удастся - бежим все вместе! - Я еще раз попытался закинуть удочку.
- Меня это уже начинает раздражать, - проговорил Рэй. - Вся эта самодеятельность. Будто ты здесь первый и последний. Будто совершил открытие! Этому чертову фургону штука лет и о нем знали и до тебя. Если тебе интересно, то под ним есть скелет. Это к слову, на случай если тебе вдруг захочется под ним проползти или подкоп сделать. Ты там застрянешь. И не такие дистрофики пробовали - безрезультатно. Это пропащее место. Это твой дом, твоя тюрьма и твой гроб. Наслаждайся жизнью, малыш.
Я понял, то разговор окончен. Он кивнул. Тень улыбки скользнула по его лицу и исчезла так же незаметно, как и появилась. Я поглядел в окно. Не мог я так все это оставить. Не мог успокоиться.
- Все равно пойду, - пробубнил я, обращаясь больше к себе, чем к Рэю.
- Никуда ты не пойдешь, - спокойно ответил он.
- Пойду! - упрямо возразил я, повернувшись к рыжеволосому и скрестив руки точно так же, как он.
- Не смей мне перечить... - В голосе отчетливо звучали металлические нотки.
- А то - что? - засмеялся я.
Рэй молча поднялся, подошел, взял с моего дивана ремень от сидовых джинсов и повернулся ко мне.
- Ты что, собрался меня выпороть? - я сжал кулаки, собираясь ему вмазать в случае чего. Прямо промеж глаз. Меня позабавила эта мысль. Но Рэй просто взял меня за руку своими цепкими, ледяными пальцами и подтащил к окну. Я опомниться не успел, как оказался на полу. Он заломил мне руки за спину, и я почувствовал, как он связывает их ремнем и застегивает его на батарее. Я возмущенно вскрикнул и задергался, отчего жесткий ремень еще туже охватил мои запястья, больно врезавшись в кожу.
- Это для твоего же блага, - медленно говорил Рэй, отряхивая ладони, будто он проделал грязную работу. - Пораскинь мозгами.
- Развяжи меня, зараза!
- Чем больше дергаешься - тем туже затягивается ремень. Так что рассчитывай силы, - с поучительным видом сказал он, окончательно меня взбесив. Я резко выкинул вперед ногу, словно она была пружиной, и ударил Рэя ботинком по голени. Он зашипел и согнулся, схватившись руками за ногу. Опустившись на пол, он сел напротив меня, глядя в глаза.
- Ты... зачем меня так?! - его голос готов был сорваться и перейти на визг. В темно-зеленых, почти черных глазах читалась боль. - Я тебя разве бил, дурак?!
- Если бы не ты, я бы уже убежал! - сердито орал я на него, как на провинившегося ребенка. Его лицо было печальным. - Я бы взял сидову отмычку и был таков! И плевать мне на скелеты под фургоном! Отпусти меня, я не могу больше здесь сидеть! Это угнетает меня! Я... я сам скоро психом стану!
При упоминании о психах, он опять посерьезнел и вновь устремил свой взгляд мне в глаза. Мне тяжело было выдерживать его, но я смотрел в ответ, не отводя глаз. Его лицо было совсем рядом, и я первый раз рассмотрел его как следует. На высокий лоб прядями падали темно-медные волосы, лицо было довольно худощавым, с выступающими скулами. Настолько правильным, будто его выточили из мрамора. И настолько же бледным. Темные глаза притягивали взгляд и гипнотизировали. У него были длинные девичьи ресницы и тонкие изогнутые брови, бледные губы. Он был попросту ошибкой природы. Но настолько прекрасной, что у меня под ребрами трепыхнулась бабочка... Мне захотелось высвободить руки из чертового ремня и притянуть, прижать его к себе, впиться в его губы, запутаться в медном море его волос, ощущать его мертвенный холод и... почувствовать, как его острые клыки впились мне в шею. Пусть горячая кровь заструится по мне, но я буду в его руках, рядом, на расстоянии вздоха.
Мне стало тяжело дышать, будто вместо воздуха я вдыхал песок. Я закашлялся и совсем осел. Подняв голову, я вновь встретился с ним взглядом. Мои зрачки расширись, и меня пробила дрожь. Он все понял и ядовито улыбнулся, плавным жестом откинув волосы с лица. И я тоже понял. Всё сразу. Будто меня по голове стукнули. Чёртов вампир - он гипнотизировал меня! Я ненавидел и хотел его одновременно, когда он насылал на меня эти иллюзии. Странные, непривычные мысли разрывали меня на части. Он действовал на меня, как заправской маг и, черт возьми, я готов поклясться, что еще чуть-чуть, и я сам попросил бы его укусить меня. Я тряхнул головой, челка упала мне на глаза. Всё. Больше я не позволю ему прорываться в мое сознание и манипулировать мной... Не знаю как, но я отгорожусь от него... Так я, по крайней мере, думал. Но из этого мало что выходило.
- Развяжи мои руки, кровосос, - серьезно проговорил я.
- Я знал, что ты не дурак. Надеюсь, теперь тебе хватит ума, чтобы не ходить туда и не наделать глупостей, малыш.
Он отстранился от меня и поднялся на ноги, потирая голень. Мне вдруг стало его жаль. Хотелось обнять его и пообещать что угодно, только чтобы он не страдал, но я постарался не сосредотачиваться на этих мыслях, потому что знал, что это лишь галлюцинация, иллюзия, шарж... Он заставлял меня довольствоваться тем, отчего в обычной жизни меня б стошнило. Я не понимал, как он это делает, но, готов признать, ему это удавалось и еще как.
- Значит, вы все - чертовы вурдалаки? - спросил я, сдув волосы на бок и поглядев на него исподлобья.
Он кивнул, глянув в ответ сверху вниз:
- А ты - нет, я так и думал, - сказал он. - А вот Сид, видимо, не понял.
- Поэтому ты не говорил со мной?
Он вновь удостоил меня кивком.
- Чтобы меня не укусить? - пошутил я.
- Я могу сделать это, когда пожелаю, - фыркнул он, - но боюсь отравиться, уж больно ядовито ты язвишь!
Я расхохотался над ним. Видимо, я все еще был "под кайфом", но он казался мне очень забавным и... милым? К черту! Он просто меня умилял!
- О, я в отпаде! - выдохнул я. - Всё, развяжи меня, я пойду спать.
- Да неужто? - вскинул брови Рэй.
- А что мне, черт тебя дери, остается? - я шаркнул ботинком по полу в направлении рыжего. Он отступил, потом присел около меня, распутывая ремень и развязывая мне руки. Я чувствовал его напряжение, он хотел поскорее закончить с этим и отойти от меня. Подальше. Его волосы упали мне на плечо. Я рассеянно смотрел на красную прядь. От него исходил легкий запах мяты. Мятных сигарет, наверное. Или жвачки. Наконец, я почувствовал, как он выдернул ремень из батареи и освободил мои руки. Я потер запястья, на которых проявились красные метки от ремня. Потом я лег на диван и молча отвернулся. Рэй не пошевелился, он продолжал стоять у окна с ремнем, глядя в мою сторону. Я всем нутром ощущал его пристальный взгляд. Даже представлял его. Его сосредоточенный образ отпечатался на внутренней стороне век - точеное лицо, задумчиво склоненная набок голова, легкая морщинка меж бровями.
Тут он подошел и сел на край дивана:
- Да ты прав. Есть выход. Но только один. Только для тебя.
- Что? - я повернулся к нему. Сна не было ни в одном глазу. - Какой?
Он замялся, медленно разглаживая ладонью ворот рубашки. Потом посмотрел на дверь, опустил глаза.
- Какой выход? - снова спросил я, сев на диване.
- Они ошиблись, когда привезли тебя сюда. Этой ошибкой можно воспользоваться.
- Ну да, как же, - ухмыльнулся я, безнадежно махнув рукой. - Думаешь, они послушают меня и скажут: "Даааа, как это мы так облажались? Ну, ступай себе! Надеюсь, тебе здесь было не очень хреново?"... Ха, держи карман шире.
- Нет. - Лицо Рэя оставалось серьезным. Даже слишком. Он сомневался, колебался, но в то же время был твердо уверен. - Конечно, нет, малыш. Вариант только один - если ты не хищник, то жертва...
- То есть... то есть... - стал нервно заикаться я, хотя тут же все понял.
Рэй поджал губы и отвел взгляд, будто стеснялся, хотя ему это было несвойственно. Я молчал. Молчание, как известно, знак согласия. Да? Да. Рэй расценил это так же. Всё произошло так резко, что я даже не успел ничего сообразить, только вскрикнул от боли, когда мою шею начало разрывать на части и я почувствовал, как по груди разливается моя собственная горячая кровь. Он все же сделал это, черт возьми... Рэй метнулся ко мне молнией, крепко схватив за плечи, и впился мне в шею, навалившись и вдавив меня в спинку дивана так, что я и пошевелиться не мог. У меня перехватило дыхание, в глазах потемнело, хотя и без того было темно. Всё было в крови. Одежда, руки, его губы, лицо, волосы. Меня начало мутить, наверное, я терял слишком много крови.
- Рэй, - простонал я, испугавшись, что сейчас тут умру, откину копыта и не успею больше ничего сказать. А он, похоже, и не думал останавливаться. Это таким образом проклятый упырь пытается меня спасти?! Я собрал последние силы и уперся кулаком ему в грудь, чтобы хоть как-то убрать его зубы от раны на шее. Он оторвался от меня, шумно вдохнув. В лунном свете он выглядел ужасающе. Бледное лицо было в крови, которая черными струями стекала с подбородка. Глаза горели адским огнем. Ярко-зеленым, как ликер, такими я их до этого не видел. Я думал, что они были почти карими, но ошибался. Я снова стал терять сознание. Изображение перед глазами мутно вытянулось. Я глядел на свои окровавленные липкие руки и они удлинялись и извивались, словно змеи. Лицо Рэя медленно приблизилось ко мне, он надвинулся как гора, опускаясь с головокружительной высоты. Или это я падал все ниже и ниже, не знаю, но в мозгу пульсировало, словно он весь был одной огромной черной опухолью, и я понимал, что еще пара мгновений и я отключусь. Так где же выход?.. Где чертов свет в конце туннеля, если я вижу только вампира, упивающегося моей кровью, которая вот-вот закончится?.. Помоги мне, Рэй. Помоги, Сид. Матерь Божья, помогите мне, кто-нибудь!..
Голова откинулась, безжизненно упав на плечо, но я еще дышал. Тяжело, со свистом, из последних сил. Жизнь теплилась, и я пытался ухватиться за остатки ее перьев...
- А теперь... покричи для меня... - услышал я шепот Рэя над левым ухом. Но не мог пошевелиться и даже разлепить глаза. Боль притупилась. Я был в огромном липком море темно-бордовой крови и меди его волос. Я отрицательно помотал головой: "Не могу".
- Ну же! - Рэй встряхнул меня за плечи. - Ты должен выбраться отсюда... - И он снова впился в открытую рану. Новая вспышка боли разгорелась, как адское пламя. По телу пустили электрический ток. Механизм заработал вновь.
Я глубоко вдохнул, выгнувшись от боли и ужаса, захлебываясь в собственной крови и надрывно заорал на выдохе. Громко, как только мог. Я почувствовал как вздрогнул Рэй и нервно схватил меня за руку. А потом я резко отключился. Будто вынули батарейки. Меня окружила темнота, запах мяты и медно-кровавое море. Я плыл, раскинув руки, покачиваясь на его волнах. В шее саднило, но я не замечал, наслаждаясь теплом, разливавшимся по всему телу. В этом мире существовал только я, тепло и море...
Здесь нет начала и нет конца. Есть только середина. Кусок. Обрывок какого-то сна. Стремительный как ураганный ветер и неторопливый, вязкий, как мед.
Как это бывает, когда стукнешься головой или упадешь в обморок - круговорот, размытые краски, пропадающее зрение и разноцветные вспышки пятен перед глазами. Теперь я испытал это на себе. А сейчас я просто открыл глаза...
Белый потолок. Голова с трудом поворачивалась, я поморщился от боли, приподнявшись на кровати. Рядом кто-то был...
- Сид! - чуть ли не подскочил я.
- С добрым утром, - улыбнулся он уголком рта.
Я обернулся, поглядев в окно. Увидел там бетонные коробки домов, между которых виднелось безоблачное небо. Услышал шум проезжающих под окнами авто и привычное гудение города...
- Ты снова дома. - Он похлопал меня по плечу. - Ну, то есть почти дома, - добавил Сид, кивнув в сторону капельницы. - Скоро поправишься.
Я коснулся шеи слева. Широкий пластырь, почти как ошейник, но даже сквозь него я почувствовал боль разодранной зубами кожи.
- Значит, ему удалось, - пробормотал я, не веря, и метнул взгляд на Сида. - Где Рэй? Где он? - нетерпеливо заерзал я. Сидово лицо сделалось печальным, глаза потухли. Он отвел взгляд.
- Не молчи, Сид!!
- Он... В общем... Думаю, его... убрали. - Он кашлянул. - Убили почти сразу... такие осечки были всего пару раз, когда у нас... насмерть загрызали или избивали... кого-нибудь... Он знал на что шел. Таких не оставляют, это любому понятно. Я... блин... - Он опустил лицо на ладони. Потом поглядел в потолок и покачал головой.
Я глядел на Сида в упор. Внутри все опустилось, в желудке стало холодно. Я готов был впасть в истерику и колотить по стенам, но не мог сдвинуться с места глядя на Сида. В глазах покалывало.
- Мне очень жаль.
Сид только кивнул.
- А ты сам-то как выбрался?
- Сбежал под шумок, - вздохнул Сид. - На твой крик прибежала медсестра. А потом сбежались санитары, охранники... Никто не заметил моего отсутствия, а я больше и не возвращался. Узнал все позже. Ты два дня был без сознания.
- Два дня прошло... - прошептал я, откинувшись на подушку. Я не хотел вспоминать Рэя, но его образ всплыл у меня перед глазами. Я не знал, что делать. Да и что можно было сделать?! Лишь только сказать... "Спасибо, Рэй"...
Через пару дней я выписался и поехал домой. Пустая квартира встретила меня сквозняком из открытой форточки и полупустым холодильником. Я открыл бутылку пива и завалился на диван. Так хреново мне давно не было. Все казалось черным, будто мысли обугливаются и рассыпаются. Каждая мелочь напоминала мне диспансер. Я включал телевизор и видел Рэя, сидящего на диване в своей черной рубахе и пялящегося в "ящик" с отсутствующим видом. Я смотрел в окно и видел его в двойных решетках с фанерной форточкой, я заходил в туалет и видел, как они сидят, сбившись в кучку, и передают косяк по кругу с блаженными улыбками на лицах... я хватался за голову, не зная как избавиться от этого. А потом вновь возвращался в комнату и валялся целый день. Мне ничего не было нужно. Я видел звезды на потолке. Десятки, сотни звезд, сиявших холодным светом. Или это всего лишь слезы на ресницах?...
На столе визгливо зазвонил мобильный. Мне было наплевать. Я лежал, уткнувшись лицом в подушку, и не хотел никого видеть и слышать. Но звонивший, видимо, и не думал оставлять меня в покое. Чертыхаясь, я взял трубку...
- А ведь я до сих пор не знаю, как тебя зовут... Что за досадная оплошность?.. - послышался голос на том конце провода, говоривший почти шепотом. Я остолбенел. Просто опух, сидя с открытым ртом. Потом выдавил, подобрав челюсть:
- Р-рэй?.. Но этого не мож...
- Послушай, малыш, ты когда-нибудь видел дважды мертвого вампира? Вот и я нет. Так как тебя зовут?
- Никас.
- Прекрасно, Ник, - я услышал, как он рассмеялся в трубку. - А теперь, открой дверь...
***
Почему-то порой люди оказываются не в то время, не в том месте. Или наоборот.