В холле, по сравнению с гостиной, воздух был свеж и безмятежен. Оказывается, нужно было только выйти, чтобы почувствовать себя гораздо лучше. Все эти свечи, огоньки, тяжело ложащееся на сознание душистое южное вино и разговоры о прошлом... Палий глубоко вдохнул. На выдохе он увидел две тени за стеклами входной двери и попятился в спасительную нишу библиотечной двери. Где-то рядом тонко и пронзительно пахли розы. Дверь распахнулась, и за ней произошла непонятная заминка. Вначале тени слились, затем распались, и одна из них исчезла. В холл вошел майор Караваев. Палий достал сигареты из кармана и щелкнул зажигалкой, словно загораживаясь сигаретным дымом от неминуемого и неприятного контакта. Но майор только вежливо кивнул ему и проследовал в гостиную "А где же юный оруженосец с портфелем?" -- запоздало подумал Палий. После ужина молодой человек на глаза ему не попадался. Ну, да и бог с ним... Он затянулся сигаретой почти с отвращением. Запах табака убил аромат цветов, и вообще -- жизнь все время преподносила неприятные сюрпризы и поворачивалась к нему отнюдь не лучшими сторонами. Всякие гадости то и дело случались, если не с ним, то с кем-то рядом. И надежда хоть немного пожить у Ротманов прежним ощущением беззаботности и доверия растворилась, потому что оказалась такой же эфемерной, как цветочный запах. Обидно. Куда тут можно бросить окурок?
Палий потоптался в холле, размышляя, куда ему деваться. В гостиную идти не хотелось, спрятаться в своей комнате показалось глупым, а от мысли о прогулке по обсаженным экзотическими растениями лунным дорожкам почему-то замутило. Эти две тени... Что они могли значить? Куда пошла Женя без майора? И почему это его так интересует? Когда-то давно он мимолетно подасадовал на то, что она выбрала не его, умницу и красавчика, а Марка. Правда, Марк тоже был неглуп и внешне вполне пристоен, но ведь он-то, Митя, был лучше! Палий едва не рассмеялся, вспомнив, каким юным самонадеянным идиотом был когда-то. Избалованным щенком! Мальчишкой, уверенным, что весь мир у него в кармане просто оттого, что он осчастливил этот мир своим присутствием. Обычно с такими иллюзиями расстаются довольно быстро, а у Палия процесс затянулся, и протекал дольше и болезненнее, чем у других.
Зачем-то он оказался в пустой и темной столовой, только хрустальные подвески на венецианской люстре мерцали и едва слышно звенели от сквозняка, задувающего в высокие форточки, да почти фосфоресцировало белое пространство пустого стола. Крахмальные скатерти, тонкий фарфор, приторный запах кипяченого молока. Мама принесет заболевшему Мите чашку с курящимся белым паром и морщащимся тончайшей пенкой молоком. И положит в него чайную ложечку сливочного масла, желтым островком расплывающегося среди пенки. Митя сморщит нос, заползая под одеяло, будет оттуда шутливо ныть, уверяя, что от молока с маслом его немедленно стошнит. А мама поставит чашку на столик и примется щекотать ему пятки под одеялом и называть трусишкой и привередой.
Палий встряхнул головой. Но запах кипяченого молока не пропал, и тогда он пошел на него, словно ребенок за дудочкой Крысолова. Какие-то коридоры, освещенные тусклым светом дежурных лампочек, обитые оцинкованным металлом раскрытые двери... За одной из них желтел веселый свет и кто-то насвистывал детскую песенку про зеленого попугая. Палий осторожно заглянул внутрь. Почти спиной к нему стояла у стола девчонка в бермудах и длинной футболке. Инга. В руках у неё был ковшик с только что вскипевшим молоком и она белой струйкой старательно переливала его в чашку. Палий дождался, пока молоко не выльется все, и только тогда осторожно кашлянул. Девчонка не вздрогнула, только глянула через плечо и улыбнулась.
--
Горло болит? -- поинтересовался Палий.
--
Нет, -- она улыбнулась ещё шире. -- Просто захотелось горячего молока с печеньем.
--
А я в детстве ненавидел кипяченое молоко, -- зачем-то сообщил он.
--
А я в детстве, -- она подчеркнула это "в детстве", -- дожидалась, пока оно остынет, и пальцем снимала пенку. Почему-то именно пальцем, так было вкуснее.
--
И мама не ругала за то, что облизываешь пальцы?
--
А мама не видела, -- засмеялась Инга. -- Я была хитрая. Только она за дверь, я -- пальцы в молоко!
--
Ладно, не буду тебе мешать, -- Палий почувствовал себя неловко.
--
Вы и не мешаете, -- ему показалось, что сейчас девчонка сделает книксен, но она лишь потерлась щекой о плечо и добавила. -- Впрочем, я сейчас тоже пойду, только найду, где тут прячут печенье.
Инга проводила взглядом, неторопливо исчезающую за дверью фигуру Палия и снова потерлась щекой о плечо. Это была дурная привычка, но бороться с ней она не собиралась.
Алина вошла в пустую бильярдную. Единственным напоминанием о недавнем присутствии тут Надежды была заколка, валяющаяся у стола. Ну и слава богу -- значит, гостья пришла в себя и перебралась в более подходящее место. Странно, но присутствующие в доме воспринимались именно как гости. Не старые друзья и подруги, а именно гости. Некий холодок отчуждения? Или чувство ответственности и заботы? Кто его знает.
Алина принялась собирать шары со стола и из сеток под лузами и складывать их в деревянный треугольник посередине зеленого сукна. Играть в бильярд она так и не научилась, не нравилась ей эта игра. Куда лучше -- носиться на скутере или полночи провести за компьютерным квестом. А ещё лучше -- в мастерской. Хотя там нужно работать со спокойной душой. Глина не любит дрожащих пальцев. Да и мрамор тоже. А ей в последнее время нравилось работать с камнем -- в нем жила тайная хрупкая форма, которую хотелось отыскать и извлечь. Господи, о чем это она? Нужно бы подумать о другом, совсем о другом. О той опасности, которая подстерегает в каждом взгляде и слове. О глупостях, которые она успела натворить. Нужно забиться куда-нибудь в укромный уголок, где никто не сможет помешать, и собраться с мыслями. Она уже и так совершила множество ошибок. Наверное, хватит? Только вот у неё совершенно отчетливое ощущение, что сегодня вечером все ищут такие укромные уголки. Бродят, прячутся. Один Вася с истовым желанием разоблачить всех и вся пытается затянуть на свою орбиту вяло сопротивляющихся друзей. Они устали. Нужна ли им правда? А если нужна, то сегодня, сейчас? Или когда-нибудь потом, после того, как немного схлынет эта странная дрожь внутри...
Алина подобрала с пола пустые бутылки и понесла их наверх, в специальный закуток, где в контейнерах собирался со всего дома мусор. Когда она вышла на лестницу, то услышала вверху тихое шлепанье босых ног. Неужели кто-то ходил купаться? А впрочем, какая разница... Она свернула к кухне, успела заметить худенькую фигурку, сосредоточенно несшую чашку и какой-то пакет. Инга. Девочка выросла настолько непохожей на свою мать, что трудно представить себе большее различие. Если бы у её Вовки постоянно были такие грустные глаза, как у Инги, Алина бы того не вынесла. Но у Вовки хитрющие черные глазищи, такие же, как у Бориса. Так что с ним всё в порядке, все в абсолютном порядке. Нужно только потерпеть, и все остальное тоже образуется.
--
Куда все разбежались? -- поинтересовался Караваев, входя в гостиную.
Но ответом ему было только пожатие плеч Дины и сердитый взгляд Пинчука. Борис сидел на корточках перед камином и заботливо выбирал для него из кучи поленьев наиболее на его взгляд аппетитные. Выбранное топливо он укладывал в огонь, заставляя его разгораться ещё сильнее. Зачем он делал это в теплый, почти жаркий вечер, было непонятно. Дышать тут и так нечем. Борис оторвался от своего занятия только для того, чтобы предложить майору вина. Тот отказался, но хозяин дома все же плеснул в сверкающий чистотой бокал медовой жидкости и снова уставился в огонь с таким видом, словно важнее его в данный момент ничего не было. Дина и Василий упорно молчали, уставившись друг на друга. Тишина нарушалась только треском горящего дерева. Странный дом, странные люди.
Караваев понюхал вино. Пахло оно почему-то свежим черносливом. Пить он сегодня не будет -- это категорическое решение. Миша обеспечивает внешнее наблюдение и прослушивание телефона, а ему до поры до времени отведена роль пассивного участника. И провокатора, по мере возможности. Он не любил такие дела, и расклад выбирал не он, но приходилось играть по навязанным правилам. Если бы сейчас тут были все собравшиеся в доме, он хоть что-то мог бы предпринять, а так... даже велеть всем немедленно явиться он не мог, это было бы ошибкой. Как же все-таки замечательно пахнет вино, настоящий нектар, густой и ароматный...
Никита спускался по лестнице, все ещё озадаченный. Интересная картина -- купаться в море в одежде. Зачем? Ведь есть купальники. Да и нагишом сейчас тоже вполне можно, никто на пляж и не ходит. Словно не лето, а глубокая зима. Он бы вполне мог отправиться купаться, у него нет на этот счет никаких предрассудков. Навстречу ему поднималась, стараясь не споткнуться, дочь Ольги с чашкой молока в руках. Забавная девочка. Улыбнувшись, Никита кивнул ей и направился в гостиную. Судя по тишине, за дверью никого не должно быть. Однако там просто молчали. Немыслимая вещь для их буйной компании. Или это оттого, что в одном из кресел устроился этот милиционер, как его там... Впрочем, себе врать нет смысла: Игорь Иванович Караваев, вот как зовут этого красавчика. Крутит в руках бокал с вином, словно не расследованием тут занимается, а отдыхает от трудов праведных. Гоблин усмехнулся.
--
А остальные где?
--
Где, где... -- раздраженно ответил Вася. -- По углам разбежались. Или мы, как пионерский отряд, должны быть всегда вместе?
--
Ну, порознь мы уже однажды побыли, -- так же зло вставила реплику Дина. -- В результате лишились одного пионера. Так что лучше бы и правда все на глазах были.
"А у них нервы сдают. И сильно" -- подумал майор: "Пока не пойму, хорошо это или плохо. Скорее -- хорошо, быстрее выговорятся".
Словно угадав его мысли, Никита миролюбиво посоветовал:
--
Ребята, не кусайтесь, все равно настоящей драки не получится.
--
Да, Никита прав, что-то мы сегодня все не в форме, -- согласилась Ольга. -- Даже поругаться, как следует, не можем. Надрызгаться что ли до полной потери разума? Только вы меня тут не бросайте, в кроватку отнесите!
--
Размечталась, -- вздохнул Пинчук. -- Надюха-то, наверное, до сих пор под бильярдным столом спит? Пойти, что ли, оказать помощь?
--
Ты уже давно собирался, -- ехидно напомнила Дина. -- Все отсюда разбегаются с одним и тем же поводом. И ищи-свищи...
Палий докурил сигарету, и красная точка окурка улетела в заросли. Он вышел таки из дома и сейчас брел впотьмах, оставив позади последний фонарь. Почему-то он вспомнил, что днем так и не нашел чертенка с арбузом. Тьфу, с полумесяцем, конечно. Куда он спрятался? Дорожка внезапно свернула вниз, и он вышел к пляжу. Куда могла подеваться Женя? Неужели до сих пор бродит вокруг дома или сидит на старой скамейке где-нибудь в зарослях этой буйной южной зелени, так не похожей на простые растения средней полосы?
Палий стоял, рассматривая чернильное море, пытался уловить шелест волны, но вместо этого услышал отчетливый плеск и чуть ли не удары об воду. Что-то или кто-то явно плыл недалеко от берега. Подойдя к самой кромке, границе соединения моря и суши, он стал внимательно всматриваться, сунув руки в карманы и покачиваясь с пяток на носки. Он был уверен, что это плавает Женя, и в то же время хотел в этом убедиться. Если это она, то стиль баттерфляй удается ей замечательно -- вон как быстро хорошо заметный теперь даже в темноте бурун проплыл по диагонали от ограждающей сетки к пирсу. Палий вышел на пирс и добрался до самого его конца. Но не успел, пловец уже миновал его и устремился дальше. Ну что же, подождем, в таком темпе долго не поплаваешь.
Почему-то ему вдруг вспомнился детский мультик, в котором какие-то зверушки искали край земли, а потом сидели над ночным морем. Или это было не море? Он не помнил. Но ощущение было то же самое -- вот он, край земли, состоящий из тьмы и звезд. И кто-то отважно бороздит этот край, словно торпедный катер. Палий улыбнулся и уселся на пирс, свесив с него ноги. Только бы не уронить эти дурацкие сланцы, в которых он постоянно путается и спотыкается. Мокасины или сандалии куда удобней, чем эта синтетическая обувь, похожая на одноразовую посуду.
Задумавшись, он не сразу обратил внимание на то, что изрядно удалившийся, но все ещё заметный в темноте пловец повернул обратно. А потом плеск вдруг стих, наступила тишина, в которой стали слышны вкрадчивые шлепки крошечной волны о стену пирса. Палий не успел подумать о том, куда подевался плывущий, как почти рядом с его ногами из воды с шумом вынырнуло что-то, окатив его брызгами. От неожиданности он едва не свалился с пирса.
--
Женька, ты меня до инфаркта довести хочешь? -- завопил Палий возмущенно.
В ответ ему что-то буркнули, плеснули ещё раз, уже не так сильно, и в свете звезд и появившегося из-за гор краешка луны он рассмотрел стремительно рассекающее воду тело. Оно расчетливо проплыло прямо к лесенке, находившейся у Палия справа, почти за спиной. Он обернулся. Крупная, слишком крупная для хрупкой Жени фигура, не спеша, поднималась на пирс, возникая постепенно, словно дядька Черномор из волн. Палий разинул в изумлении рот.
Женщина, а это, несомненно, была женщина, крепко стала на обе ноги, укоризненно погрозила пальцем и произнесла рокочущим баритоном:
--
Даже то, что я ненароком слегка обрызгала вас, молодой человек, не дает вам повод для подобной фамильярности! Какая я вам Женька? Евгения Павловна, если уж на то пошло.
--
Ммм... -- ошарашенно промычал Палий. -- Извините, обознался. Я думал, что это моя знакомая развлекается.
С этими словами он сообразил, что сидеть даже в такой ситуации невежливо, и хотел встать, но дама повелительным жестом пресекла его попытку и сама уселась рядом, точно так же свесив ноги. Палий искоса пытался рассмотреть её, но кроме того, что новая знакомая была крупна телом, хотя скорее мускулиста, чем полна, и то, что лет ей немало, никак не меньше пятидесяти, ничего толком рассмотреть не мог. Евгения Павловна стащила с головы резиновую шапочку и хлопнула ею по колену, стряхивая воду. Потом погладила себя по коротко стриженной почти под бокс голове и с удовлетворением констатировала:
--
Хорошие шапочки научились делать, не то, что раньше -- что есть она, что нет, все одно вымокнешь.
--
Да, -- нерешительно поддакнул Палий, хотя никогда купальными шапочками не пользовался и о качестве их не задумывался.
--
А вас как звать-величать? -- светски поинтересовалась дама. -- Раз уж мы так неожиданно пересеклись тут, среди звезд и прочих светил, то давайте знакомиться по полной программе.
--
Дмитрий Александрович, -- церемонно склонил голову вбок Палий. -- Но лучше просто Митя.
--
Митя? -- непонятно чему обрадовалась и даже в восторге всплеснула руками Евгения Павловна. -- Замечательное, мягкое и ласковое имя. Дима куда хуже звучит. А меня можно называть Евой, потому что Женя мне категорически не нравится.
Палий засомневался в том, что станет называть новую знакомую Евой, но вынужден был восторженно подтвердить, что имя Ева звучит не менее замечательно, чем Митя. После чего почувствовал себя законченным болваном и льстецом.
--
Надеюсь, вы не сообщите хозяину дома, что я без спроса вторглась, да и признаюсь, что и ранее вторгалась в его владения? -- абсолютно беззаботно поинтересовалась новая знакомая. -- Дело в том, что я обожаю плавать, но слишком удаляться от берега не рискую, у меня наследственная склонность к судорогам. Поэтому и плаваю вдоль берега, когда никто не видит.
--
Конечно, нет, -- горячо заверил её Палий. -- С какой стати я стану вас выдавать?
--
Ну и отлично, а то мой кусок берега не так уж велик, -- она махнула рукой куда-то влево. -- Развернуться просто негде.
--
А-а-а...-- догадался Палий, -- так вы живете по соседству?
--
А вы думали, что я из Сухуми приплыла? -- гулко рассмеялась Евгения Павловна. -- На такие подвиги я, увы, уже не способна. Тем более что вдоль некоторых имений плавать прямо-таки опасно стало.
Палию очень понравилось, как она выразилась: "имений", прямо-таки мыльный сериал. А тетушка эта непроста, ой непроста...
--
Вот, к примеру, -- продолжала она с негодованием, -- следующий участок за этим -- настоящий бандитский притон! Я как-то случайно заплыла за ихнюю сетку, так буквально ощутила на своем бренном теле лазерный прицел. -- Она замолчала в надежде услышать мнение Палия по столь вопиющему факту. Но он промолчал, сильно сомневаясь, что с берега станут наводить лазерный прицел на плывущую впотьмах даму. -- И рявкнули в рупор, что заплывать за границу нельзя. Нет, я понимаю -- берег, но я же просто мимо плыла и не собиралась их берег осквернять своим присутствием. К тому же я думаю, что море не может быть чьей-то собственностью и запрещать по нему плавать до самой государственной границы -- совершенно незаконно. Я что, не права?
Палий насчет принадлежности моря был совершенно не в курсе и вынужден был в ответ промямлить что-то невразумительное.
--
Вот и я так считаю, -- дама нервно хрустнула суставами пальцев. -- Но когда я увидела тот призрачный корабль, то поняла, что больше меня туда ни за какие коврижки не заманишь.
--
Какой призрачный корабль? -- удивился Палий.
--
Вчера... Нет, позавчера я, как всегда, поплыла себе, никого не трогая. Море было на редкость теплое, и я рискнула удалиться от берега чуть более обыкновенного. Было так приятно, словно купаешься в шампанском. В общем, я уже миновала этот причал и только хотела перейти с брасса на кроль, как вдруг увидела, что мне навстречу совершенно бесшумно движется нечто вроде "Летучего Голландца" -- быстро и совершенно без звуков! Тусклый призрачный свет на мачтах, тишина и на палубе -- черные неподвижные люди. Это выглядело совершенно завораживающе. Но я от неожиданности едва не наглоталась воды!
"Кажется, меня угораздило познакомиться с местной сумасшедшей, -- подумал Палий. -- Плавает вдоль берега по ночам, видит призрачные корабли. Наверняка и русалок встречала..." Словно в ответ на его мысли Евгения Павловна задумчиво добавила:
--
И не одна я испугалась, ещё эта маленькая русалка... Она словно вынырнула из моря и бежала к берегу. Вся такая грациозная и серебристая. Не поверите, но когда-то и я была такой же. Именно после этого эпизода я и нашла, наконец, вдохновение, которое так долго мне не давалось!
Сумасшедших Палий не боялся, тем более, что дама не выглядела агрессивной, но его слегка разочаровала предсказуемость её фантазий. Безумцы с оригинальным бредом куда интереснее. Он вежливо порадовался за то, что Евгения Павловна осталась довольна своими необычными впечатлениями, и улыбнулся про себя, подумав, каким образом трансформируется в её прихотливом сознании встреча с ним, Палием на ночном пирсе. Не иначе, быть ему в роли царя морского.
--
А ведь вы, Митя, мне не верите, -- проницательно заявила между тем безумица. -- Однако, зря. Это все было именно так, и я ничего не выдумываю. Хотя фантазировать я умею... Но мне пора, иначе Мотя станет волноваться и, не приведи господи, поставит на ноги все побережье. Прощайте, милый мальчик! Или -- до свидания. Это уж как сложится...
--
До свидания! -- Палий галантно поцеловал кончики пальцев протянутой руки. Рука была крупной и сильной, на безымянном пальце в лунном свете мелькнуло затейливое кольцо -- золотое или серебряное, не разобрать. И как она рискуют плавать, не снимая его?
В следующую минуту дама ловко натянула на голову свою шапочку, прощально хихикнула и бултыхнулась с пирса в воду. Вынырнув, она махнула Палию рукой и размашистым кролем поплыла к своей части берега.
Глава 17
Он ещё некоторое время сидел на пирсе, размышляя о новом знакомстве. Потом решил, что и размышлять не о чем -- странно встретились и странно распрощались. Нужно идти, иначе тоже начнут русалки и призрачные корабли мерещиться.
Взошедшая во всей красе луна заливала дорожки и деревья неестественным мертвым светом. Палий представил, что в таком освещении его глаза светятся красным, ухмыльнулся и громко щелкнул зубами. Он решил свернуть к ограде и уже оттуда двигаться к дому, выбирая маршрут позамысловатее -- скульптура чертенка так и не шла у него из головы, уже вызывая сомнения в своем реальном существовании. В итоге он почти сразу же наткнулся на неё, вернее, заметил вначале горку из камней и пошел к ней прямо через куртину каких-то цветочков с белесыми головками.
Да, чертенок был тут, ухмылялся щекастой рожицей и словно примерялся, как бы ему половчей цапнуть зубами лунную дольку, зажатую в мохнатых лапках. Но скульптура перестала интересовать Палия в тот момент, когда он заметил рядом с горкой лежащую на траве темную фигуру. Она так явно выбивалась из композиции, что не могла быть уложена тут специально. Дьявол!
Он бросился вперед, споткнулся и едва не упал рядом с этим непонятным... чем? Это был человек. Лежал он неподвижно, на боку, отвернувшись от Палия, и не хотелось заглядывать ему в лицо. Но пришлось. Он обошел и наклонился с другой стороны. Закрытые глаза, счастливая улыбка -- что могло тут случиться? Почти без всякой надежды он потряс лежащего за плечо, ожидая хотя бы легкого стона.
--
Отвянь, -- буркнул Вася, подтягивая колени к животу и подсовывая ладонь под щеку. -- Отвяжись! Дай поспать!
--
Скотина! -- разозлился Палий. -- Я чуть не умер с перепугу, а он тут спит! Вставай немедленно!
--
Ну что вы ко мне все пристали? -- захныкал Вася, почмокал губами и мирно засопел.
Палий огляделся. Что-то блеснуло в траве, и он поднял вначале одну, а потом и другую бутылки. Надписи на этикетках было не разобрать, но судя по запаху из горлышек, пил Вася отнюдь не лимонад. И когда успел? Меньше часа назад сидел в гостиной, почти трезвый и злой, а сейчас валяется, гаденыш такой, в саду вдрызг пьяный и счастливый.
Прикинув свои физические возможности и примерный Васин вес, Палий все же решил позвать кого-нибудь на подмогу. В конце концов, хорошо откормленный Пинчук не раненый партизан, чтобы тащить его на себе, рискуя заработать грыжу.
К дому он шагал, внимательно оглядываясь по сторонам -- вдруг кто-то ещё решил упиться и забыться на свежем воздухе. Но больше никаких тел на траве не валялось, да и тишина царила почти полная, ни голосов, ни музыки. Словно вымерло все.
Он и в холле никого не встретил, а в гостиной сидели майор Караваев с Диной и мирно беседовали. Заметив Палия, они разом замолчали и уставились на него, словно были уверены, что он должен быть где-то далеко отсюда. Палий пожал плечами и вышел. По лестнице навстречу ему спускалась Алина.
--
Где Борька? -- громче, чем надо, спросил он.
--
Спать пошел. Слишком много выпил, разморило.
--
Тут ещё кое-кого разморило. На травке. Прибрать бы надо, да одному мне не справиться, помощь нужна, -- буркнул Палий, пиная носком сланца пол и сердясь непонятно на кого.
--
Это кого? -- прищурила глаза Алина.
Несмотря на усталое осунувшееся лицо и слегка растрепанные волосы, он была очень хороша. Восточная принцесса, да и только. Палий вспомнил, что был когда-то к ней неравнодушен и вздохнул: приятно вспомнить, к скольким девушкам был неравнодушен в молодости! А если взять сегодняшний состав, то ко всем присутствующим дамам, без исключения. Разве что к Ольге меньше других, та слишком стремительно ввязалась в роман с Искандеровым, и Митя моментально охладел к маленькой хищнице. А вот Алина, Дина, Женя, да и Надя была одно время... Палий тряхнул головой и уставился на ступеньки. О чем это спрашивала Алина?
--
Васеньку, -- сообщил он, с трудом вернувшись в реальность. -- Дрыхнет у подножия черта с арбузом.
--
Пинчук? -- Алина в изумлении вздернула бровь Алина. -- Васька же у нас хитрый, может весь вечер с одним бокалом просидеть, с чего это он вдруг назюзюкался? Хотя он и в ту ночь...
Она замолчала, но и так было понятно, какую ночь она имеет в виду. Тогда Вася приволок на пирс меч, и полез с ним на Сашку. И чем закончилась эта шуточка?
--
По-моему сегодня он поставил себе цель, и успешно её достиг. Но раз уж среди нас бродит убийца, то лучше его не провоцировать. Ты Гоблина не видела? А то как-то не хочется майора в помощники звать.
Алина задумалась, потом покачала головой. Когда она шла со стороны кухни, вроде бы фигура Никиты где-то мелькнула.
--
Посмотри в библиотеке. Если его там нет, то не знаю.
--
Гм... надо было мне самому догадаться, -- покачал головой Палий, провожая взглядом стройную фигуру в узких брючках.
Лена, бывшая жена тоже любила такие, из ткани... как же она называется? Стрейч? Да, стрейч, тянется, словно резина. Он когда-то пытался сообразить, как её изготавливают, потом плюнул, чего только не придумают ради того, чтобы женщины могли выглядеть поэффектней. Ведь у тех, кто сможет себя лучше преподнести, и шансов больше. Цинично, но факт, он тоже когда-то купился, хотя всегда считал, что уж его-то на мякине не проведешь.
Тогда, в Стокгольме, Лена демонстративно отвергала любые ухаживания коллег. Бродила в одиночестве по улицам, возвращалась в гостиницу задумчивая. На выставке появлялась ненадолго, скептически рассматривала планшеты с проектами и снова отправлялась гулять одна. Черные брючки, стильные сапожки и серо-голубая короткая шубка. Палий тогда ещё не понял, что она засекла его, словно умелый охотник дичь и, не спеша, выбирает приманку. Он и клюнул на её независимость и мечтательный взгляд, но и на внешность -- тоже, а как же. Хотелось согреть капризную красавицу, защитить, хотелось, чтобы рядом с ним она могла быть собой, нежной и улыбчивой, и только с другими -- резкой и своенравной. А вышло...
Палий встряхнул головой, так что заломило в затылке, и отправился в библиотеку.
Гоблин, конечно же, читал газеты, дымя сигарой. Лицо его было бесстрастно и отрешенно. Широко расставленные водянистые глаза, нездоровая кожа. Палию пришло в голову, что за все эти годы он так ничего и не узнал о личной жизни приятеля, а ведь она наверняка была. Никита всегда был готов выслушать другого, посочувствовать, но ни разу никто от него не услышал: "Да, дела... Но вот у меня ещё хлеще было..." Нет, в лучшем случае упоминал какие-нибудь казусы из жизни знакомых или сюжеты из фильмов. Но о себе - ни гу-гу.
Когда они спустя полчаса отволокли вяло сопротивлявшегося Васю в его комнату и даже, уложив на кровать, разули, Гоблин снисходительно улыбнулся:
--
Не терпится ему чужие секреты выложить. Столько лет хранил, а сейчас прорвало.
--
Да что он такого может сказать, о чем мы не знали, и чего не подозревали? -- пожал плечами Палий.
Никита в ответ снова усмехнулся и молча вышел. Сегодня он явно был не расположен к общению. Впрочем, это было его обычное состояние.
Палию же хотелось с кем-то поговорить, рассказать о странной даме с которой он познакомился на пирсе, да и вообще -- надоело бродить неприкаянно, это ненормально, когда вокруг старые друзья. А он, получается, никому не нужен. И не только он, сегодня все куда-то растекаются поодиночке...
Он послонялся по коридору и без всякой надежды постучал в комнату Жени. Никто не ответил. Тогда он повернул ручку и толкнул дверь. И очень удивился, что она открылась.
Да что за вечер сегодня! Палий опять вздрогнул, увидев лежащую ничком на кровати фигуру, закутанную в длинный махровый халат, так что виднелись одни только розовые пятки, и с махровым же полотенцем на голове. На тот раз он взял себя в руки гораздо быстрее, обошел кровать и укоризненно покачал головой. Нервная система у него, однако, ни к черту стала -- Женька после душа дрыхнет без задних ног, чему-то хмурится во сне, хотя могла бы и подумать о том, что нужно дверь в комнату закрывать. А он-то хорош -- дергается, словно героиня мелодрамы.
Будить Женю не хотелось, дверь снаружи не захлопывалась, а ключа нигде не было видно, скорее всего, он в кармане Женькиного халата. А оставлять её в незапертой комнате Палий не хотел -- мало ли что. Поэтому он придвинул кресло поближе к лампе, поднял валявшийся на полу у кровати журнал и принялся бездумно его листать. Единственным удобоваримым текстом в журнале был рассказ про бездомную кошку, и Палий прочитал его, а также интервью с какой-то неизвестной ему кинематографической дивой. Когда читать было уже нечего, пришлось смириться с тем, что на очереди огромный, на весь разворот кроссворд с картинками. Кроссвордов Палий не любил, но взял с тумбочки ручку и принялся за муторное занятие, путаясь в стрелках и клетках.
Время шло, а Женя продолжала совершенно неподвижно и беззвучно спать. В конце концов, Палию стало казаться, что она не дышит, и он, отбросив журнал, наклонился к ней и прислушался. Если бы в этот момент Женя открыла глаза, то глупее ситуацию представить было нельзя. Он, наконец, почувствовал на своей щеке её теплое дыхание и отпрянул.
Некоторое время Палий ещё сидел, тягостно размышляя о том, как его угораздило много лет назад сделать неправильный выбор. Или Женьку угораздило? Или всё равно итог был бы плачевен, и они сегодня уже пришли бы к полному непониманию?
Палий попытался представить, как они могли бы прожить вместе эти годы -- получалось не так уж много вариантов, и совсем уж никудышних среди них не было. И он знал точно -- не пришлось бы Жене пахать, как ломовой лошади, чтобы удержать семью на плаву, не было бы у неё этих грустных морщинок в уголках губ. А он не прятался бы с Машкой в старом доме в черноземном районе нашей великой страны, чтобы не дай бог, не примчалась бы бывшая жена с истерическими претензиями и желанием, чтобы их маленький мир вертелся исключительно вокруг неё. Наверное, он слишком заурядный человек, обыватель, лишенный понимания высоких идеалов и предназначений... Но тогда получается, что это Лена ошиблась с выбором его, Палия? А Марк, наоборот, не ошибся -- Женька так и терпела бы, если бы его уж совсем не занесло.
Палий старался не запутаться в рассуждениях, но почему-то вдруг напротив, заслоняя спящую Женю появилась резное креслице. В нем, как всегда, с ногами, сидела Машка. Странно, но за те несколько дней, что они не виделись, Машка стала взрослей и очень красивой, из гадкого утенка с вечно встрепанными волосами превратилась в изящную красавицу, словно сошедшую с портретов итальянского Возрождения.
--
Привет, -- сказал Палий.
--
Привет, па, -- хитро улыбнулся черными глазами его ребенок.
--
Ты как тут оказалась?
--
Да вот, решила посмотреть, не скучаешь ли ты тут без меня...
Палий смутился, словно Машка застукала его за чем-то неприличным. А он что? А он только сидел и смотрел на спящую Женю. И даже без всяких таких мыслей -- просто грустные размышления о несбывшемся. Словно столетний старичок, ей-богу, перед ним лежит красивая и одинокая женщина, а он -- о вариантах судьбы и выборе... От такой мысли Палию стало не по себе. Да ещё насмешливый Машкин взгляд, словно она слышит все, о чем он думает.
--
Как там Петровна? -- спросил он, чтобы что-то спросить. Петровной звали их то ли экономку, то ли домработницу, в общем уютную пожилую женщину, убиравшую в доме, стряпавшую вкусные обеды и ругавшую Машку за невыученные уроки. На время отсутствия Палия она согласилась пеехать к ним, чтобы Машка не оставалась одна.
--
Петровна нормально, -- сообщил ребенок и пожал плечами, -- пирожки печет. Ну, ладно, мне пора.
Она легко соскочила кресла, и Палий вытаращил глаза: вместо знакомых до ноготка мизинца дочкиных ног, с круглым шрамиком под коленкой, заработанным при катании на роликах, был серебрящийся чешуёй рыбий хвост. Машка боком уселась на подоконник, перекинула свой хвост наружу, помахала ему рукой и спрыгнула со второго этажа вниз. Тут же взлетели брызги, а кинувшийся к распахнутому окну Палий обнаружил, что море подступило к стенам дома, и волны разбиваются о кирпич, и кричат чайки, и хорошо заметный след пересекает воду. Но самой Машки уже нет -- уплыла. Русалка... Его дочь -- русалка!
--
Кто русалка? -- послышался знакомый голос, и Палий открыл глаза, в которые огненным водопадом хлынули солнечные лучи. Он заворчал, закрываясь ладонью и отворачиваясь. Тело, особенно шея и плечи, отозвалось тягостным онемением -- он всю ночь проспал в кресле.
Женя стояла перед ним, на месте приснившегося креслица и насмешливо улыбалась. Она уже успела умыться, причесаться и переодеться в светлое льняное платье. Обнаружив утром в своей комнате спящего Митю, она слегка растерялась. Как он сюда попал? Потом догадалась проверить дверь, и поняла.
--
Ну и сон мне приснился... -- Палий потер затекшую шею. -- Жуть какая. Будто моя Машка стала русалкой и уплыла в море. Вот что значит слушать по ночам бред безумных теток.
--
Каких теток? -- не поняла Женя.
--
Да я вчера познакомился с одной весьма странной особой. Она по ночам плавает тут в море, видит призрачные корабли и русалок. Соседка Борьки, между прочим.
Женя, сосредоточенно пытавшаяся застегнуть капризный замочек на босоножке, подняла голову:
--
Что-то мне об этой соседке говорил майор. Экзальтированная писательница?
--
Не знаю, писательница ли, но что экзальтированная, это точно.
Палий встал и сделал несколько вращательных движений руками, чтобы немного разогнать кровь.
--
Черт, спать сидя -- издевательство над организмом! -- сморщился он и погладил обросшую щетиной щеку.
--
Но зато как приятно проснуться, и обнаружить, что твой сон охранял мужественный рыцарь, -- самым бессовестным образом расхохоталась Женя. -- Так что там насчет Найцевой?
--
Какой Найцевой?
--
Фамилия писательницы, живущей рядом -- Найцева. И вроде бы она пишет мистические романы.
--
Тогда понятно. Хотя мне она представилась как Евгения Павловна. И её мистические видения теперь понятны -- дама бороздит ночные воды в поисках впечатлений, а потом пишет книги. Надо будет купить почитать.
--
Так что она видела, можешь, в конце концов, объяснить? -- Женя справилась с застежкой и потопала обутой ногой.
--
А то и видела: таинственный корабль, отплывший бесшумно от причала на другом соседним с Борькой участке, призрачные огни, черные зловещие фигуры на его борту, а потом для полноты картины была ещё и бегущая русалка. После этого мне и приснилась ужасная чушь про Машку. -- Палий подошел к окну и осторожно выглянул. Слава богу, море было на месте, спящее в штиле, залитое солнцем и абсолютно безмятежное. Впечатление от сна стало пропадать. Надо позвонить Машке, узнать, как она там...
--
Стоп, -- Женя уселась на кровать и уставилась в черный экран телевизора. -- Надежда вчера тоже говорила о соседнем участке. Только она не экзальтированная и мистики не пишет. Поэтому она видела только катер у причала. Но думаю, что какие-то огни на нем были, раз она его увидела. В темноте на таком расстоянии причаленный катер различишь разве что если долго присматриваться, а она его краем глаза заметила. Получается, что они обе видели примерно одно и то же.
--
Женька, это значит, что кто-то мог приплыть на катере и убить Вершинина! Кто-то чужой, не наш!
--
Пока это ещё ничего не значит, -- вздохнула более осторожная Женя. -- Но сообщить об этом надо. Может быть, кто-то ещё видел этот катер. И про русалку я все равно не поняла.
--
Сообщить, конечно, надо, -- согласился Палий. -- Но вначале я должен хотя бы побриться, не говоря уж о душе. Ты иди завтракать, я подойду чуть позже.
Они вышли из Жениной комнаты, как назло, именно в тот момент, когда из своей появилась Дина. Палий лучезарно улыбнулся, поклонился и прошествовал мимо, не сомневаясь, что Дина заметила и его помятый вид, и заросшие щеки. Теперь непременно сообщит Лене. Может быть, хоть это лишит его бывшую жену иллюзий? Хотя вряд ли. Спасаясь бегством, он оставил ей записку, в которой предупреждал, что если она попробует найти и отобрать Машку, он покажет в суде те самые выписки из наркодиспансера. И свидетелей будет достаточно. Но как все не совсем адекватные люди, Лена продолжала упорно считать, что имеет право не всё и всех.
И, как ни странно, Динка тоже не до конца понимает ситуацию, хотя видела Лену в её не лучшие периоды. Дина вообще из тех, кто пытается помочь всем, кому только можно. Но иногда она просто не может понять, что лучше не помогать, а не мешать. И идею воссоединения их семьи она воспринимает как святое дело, совсем не учитывая, что в момент расставания это была уже не семья, а черт знает что...
Палий сообразил, что стоит у своей двери, бессмысленно дергая ручку, хмыкнул, и достал из кармана ключ.
Глава 18
То, что что-то происходит, Женя поняла сразу, как только спустилась в холл. Навстречу ей попалась Алина, непривычно бледная, с закушенной губой. Она мимоходом кивнула Жене и бросилась вон из дома. Прошагал майор, разговаривая по мобильному телефону, едва не налетел на Женю, принялся раскланиваться, продолжая бросать в трубку отрывистые реплики. Горничная шла вдоль стенки с ворохом только что срезанных роз, и в глазах её было какое-то смятение. У дверей с сумрачным лицом курил Борис.
Вместо того чтобы идти в столовую, Женя зачем-то свернула в гостиную. Там со вчерашнего вечера остался запах гари и спиртного. Она распахнула одно из окон, чтобы впустить свежий воздух. За цветными стеклами открылся вид на двор с фонтаном и темнеющие мохнатыми лесами горы. Но не вид фонтана или гор привлек внимание Жени: у ворот стояли три машины -- два внедорожника и роскошный лимузин, из которого выбирался высокий мужчина в белой рубашке и бежевых брюках. По тому, как чуть ли не в шеренгу выстроилась охрана, было видно, что новый гость далеко не прост. И хотя издали он не производил особого впечатления, был лысоват и несколько горбил плечи, было в нем что-то высокомерно-барственное.
Позади раздались шаги, это была ещё дна горничная, с маленьким пылесосом в руках.
--
Доброе утро. Кто-то ещё приехал? -- спросила Женя.
--
Здравствуйте. Да, нас просили не крутиться под ногами, -- девушка улыбнулась дежурной улыбкой. -- Но все равно тут надо навести порядок...
--
Тогда не буду мешать. -- Женя поняла, что горничная либо не знает, кто именно приехал, либо не хочет об этом говорить.
В холле, кроме Караваева, стоящего с отсутствующим видом, покачиваясь с пяток на носки, никого уже не было. Женя хотела сказать ему про катер, но поняла, что ему сейчас не до неё, вздохнула и вошла в столовую. Там уже суетились две девушки, поспешно убирая грязную посуду. Странно, ведь кто-то ещё не закончил завтрак, а кто-то, как Дина и Женя, и не начинал есть. Гоблин мотнул головой, указывая на дальний угол стола, где были ещё оставлены приборы, и пробормотал:
--
Советую есть быстро, готовится какой-то шухер.
--
Какой шухер? -- не дожидаясь ответа, Женя схватила кофейник и налила себе большую чашку крепкого кофе. Без овсянки и яичницы с ветчиной она вполне проживет, а вот кофе -- это святое. Невозможно начинать день без кофе.
--
Майор сюда кого-то притащил, и нас опять будут коллективно разоблачать. Короче, трубят большой сбор. Борька тут разорялся, чтобы жрали быстрей.
Дина молча положила себе на тарелку кусок вишневого пирога и отошла к окну.
--
А Пинчук ещё не появлялся? -- спросила Женя.
--
Нет, ни Васи, ни Мити не видел, -- буркнул Никита, и Жене показалось, что он слегка нервничает, что ему было совершенно несвойственно. -- Да и Надежду тоже.
--
Просто на глазах коллектив распадается, -- прокомментировала Дина.
Ольга, мрачно доела кашу, отодвинула тарелку и откинулась на спинку стула. Инга искоса взглянула на мать и взяла из вазы кисть винограда.
--
Я пойду?
--
Лучше сиди, чтобы не пришлось опять за тобой бегать, -- Ольга нахмурилась, хотела ещё что-то добавить, но промолчала.
В комнату энергичными шагами вошел Палий, словно на буксире таща за собой изрядно помятого Васю. Лицо Пинчука отекло, и глаза превратились в узкие щелочки. Дина охнула.
--
Это что с тобой? -- подозрительно спросила Ольга.
--
Это аллергия, -- промямлил Вася, с отвращением рассматривая овсянку. -- Выпью-ка я чаю, что-то есть не хочется.
--
И на что у тебя аллергия, позволь спросить? -- Ольга строго посмотрела на не сумевшую скрыть улыбку дочь.
--
На траву какую-то, -- промямлил явно не желавший развивать эту тему Вася.
--
Этот орел, -- изобличающим тоном сообщил Палий и ткнул пальцем в Васину спину, -- вчера ночью нализался и лег спать в окружении тропической флоры. И вот мы видим результат -- новый имидж нашего дорогого друга.
Пинчук развел руками, изображая раскаяние, и спросил, нет ли у кого в заначке супрастина. Супрастина не было, а идти разыскивать Алину и спрашивать, где его можно раздобыть, никто не решился.
Прошло ещё четверть часа, появилась Надежда, свежая, словно только что расцветший бутон. Женя только завистливо вздохнула -- сама она обычно после попоек выглядела хуже некуда. Все уже успели перекусить и выпить не по одной чашке кофе и чаю, а майор и прибывшие гости так и не появлялись. Зашел Борис, обвел всех озабоченным взглядом, попросил ещё немного подождать, не расходиться. Хотя расходиться никто и не собирался, всех томило любопытство.
Женя через распахнутое окно с тоской смотрела на море. Странно, но некоторый подсознательный страх перед ним напрочь пропал вчера ночью, когда они с Надеждой совершали свой абсурдный заплыв. И сейчас ей ужасно хотелось на пляж. Наплаваться до звона в голове, растянуться на полотенце и забыть обо всех катерах, арбалетах и мечах, которые только существуют в мире. А потом снова плавать, нырять с открытыми глазами, высматривая на дне всякую морскую мелочь...
Её мечты прервал звук шагов, показавшийся гулким и драматичным. Но это был всего лишь Борис, устало присевший к столу, словно было не начало дня, а конец, и провел он этот день за разгрузкой товарных вагонов.
--
Сейчас придут, -- буркнул он и разгладил и без того безукоризненно ровную скатерть.
И они действительно вошли -- Караваев и тот мужчина, приезд которого Женя наблюдала через окно. С ним были ещё двое, один независимо глядящий перед собой и отличающийся слишком широкими плечами и низковатым лбом, нес черный кейс. Второй зашел вперед и отодвинул стул, чтобы босс мог без помех усесться за стол. Следом за ними в комнату боком протиснулся Михаил со своим нелепым портфелем. Слава богу, стул майору он не стал отодвигать, и тот уселся самостоятельно. Алина, пропустив мужчин, закрыла за ними дверь. Женя не сомневалась, что снаружи остался ещё кто-то -- охранять. Хотя от кого тут было охранять? Впрочем, в доме, где произошло убийство, точно было от кого.
Алина уселась не как обычно, вместе с Борисом, присела у стены, рядом с Михаилом. Остальные как-то разом перегруппировались, и пространство вокруг стола словно разделилось на три зоны. В одной из них сидел приезжий со своими спутниками, в другой жались друг к другу гости дома, а в третьей оказались майор и Борис. Свою папку Караваев положил перед собой, не открывая, и обвел всех взглядом. Очевидно, убедившись, что присутствуют все, он помолчал и начал говорить, не потрудившись представить вновь прибывших.
--
Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что после Ольги Георгиевны на пирсе с Вершининым разговаривала Надежда Федоровна. По её словам, общались они недолго, убитый пообещал подумать над её предложением и постарался распрощаться. Кстати, у вас, Надежда Федоровна, не возникло впечатления, что он хотел поскорее от вас избавиться?
--
Возникло, -- неохотно буркнула Надя. -- Он начал мне какие-то гадости говорить, и я решила, что лучше с этим хамом общаться, когда он протрезвеет.
Надежда поджала губы. Ещё бы, она не привыкла, чтобы ей говорили гадости, предпочитая делать это сама.
--
А у вас, Ольга Георгиевна, не было такого же ощущения?
--
Вообще-то было... -- Ольга помолчала, явно выбирая слова. -- Он предлагал мне сотрудничество и помощь на совершенно неприемлемых для меня условиях. И я сказала, что меня такой вариант не устраивает. Тогда он тоже понес какую-то чепуху. Был совершенно разнуздан и груб. Мне даже показалось, что он под кайфом... То есть не только спиртное употребил, -- она задумалась. -- Но сейчас я думаю, что он просто старался от меня избавиться поскорее, словно я ему мешала.
--
В крови жертвы наркотиков не обнаружено, -- вставил ремарку майор.
--
Вот и я о том, -- Ольга вздохнула. Инга сидела рядом с ней, сложив руки на коленях и сосредоточенно глядя вниз. -- Он был злой и одновременно какой-то чересчур уж уверенный в себе. Даже для самого себя -- чересчур...
Караваев открыл свою папку, озабоченно заглянул внутрь и снова закрыл.
--
Получается, что Вершинин в ночь своей гибели явно хотел остаться на пирсе один. Интересно, зачем? -- тут майор обернулся и взглянул на Алину. -- Может быть, вы, Алина Станиславовна приоткроете эту тайну для остальных?
Алина сцепила пальцы рук в замок и положила ногу на ногу. Где-то Женя читала, что эта поза означает подсознательное желание защититься.
--
Вершинин ждал Глеба, -- тихо произнесла она.
--
Что?! -- изумился Борис. -- Глеба? Но почему я...
--
Потому что мы не хотели впутывать тебя в это дело, -- гулким неторопливым баритоном отозвался мужчина, приехавший в сопровождении охраны.
--
Позвольте представить вам, господа, -- прищурился Караваев, и глаза его сверкнули холодом. -- Глеб Максимович Скляров, помощник губернатора нашего благословенного края. Ну, и по совместительству, глава концерна "Ника".
Все уставились на Склярова недоумевающими взглядами. Только в глазах Нади промелькнул страх и почтение, очевидно, это имя было ей знакомо. Остальные как люди далекие от политики и мало интересующиеся жизнью региональных олигархов мало что понимали. Только вот бледный вид Бориса смущал. Да и нервозность Алины...
--
Глеб Максимович, в связи с тем, что преступление произошло фактически в присутствии всех этих господ, я выбрал открытый способ его расследования. -- Караваев улыбнулся иезуитской улыбкой. -- Так вот, не могли бы вы изложить нам цель вашей встречи с погибшим в ту ночь Вершининым?
--
Извини, Алина, -- слегка поклонился Скляров в сторону хозяйки дома. -- Раз уж ситуация сложилась такая непростая, мне придется рассказать все. А уж с Борисом разбирайтесь сами, он мужик умный, поймет.
Рассказ занял довольно долгое время и сводился к следующему. Недели три назад при загадочных обстоятельствах пропал в краевом центре человек. И не просто человек, а скандально известный журналист. Имя Антона Титаренко было у всех на слуху уже пару лет, а слава его началась в предвыборную кампанию нынешнего губернатора, когда Титаренко что ни день публиковал в трех оппозиционных главному кандидату газетах материалы один сенсационнее другого. Тут были и финансовые махинации, и аферы с недвижимостью, и подкуп чиновников. Команда кандидата отмахивалась как могла -- судебные разбирательства следовали одно за другим. В общем, как всегда -- шуму много, кто за ним стоит, понятно, а поди докажи.
В итоге кандидат стал таки губернатором, и Титаренко ненадолго притих, а потом переключился на других. В том числе, зацепил не раз и Склярова, одного из ближайших к руководителю края людей. Скляров реагировал вяло, по большому счету ему было плевать на уколы Титаренко, в большую политику он не стремился, в помощниках губернатора числился скорее номинально. Но когда Титаренко исчез, а потом его тело было обнаружено в лесопосадке, кое-как присыпанное прошлогодней листвой и заваленное ветками, прокуратура взяла в оборот всех, о ком журналист писал негативные статьи. Не взирая, так сказать, на лица.
И тут вскрылся интересный момент: за день до своей гибели Титаренко встретился со Скляровым на террасе ресторана "Гавань". Разговаривали они один на один, и после этой встречи больше ни одна живая душа журналиста живым не видела. Опрашивались сотни свидетелей, и всё сводилось к одному -- Антон Титаренко вышел из ресторана, перешел площадь и растворился в пространстве, чтобы спустя шесть дней быть найденным с проломленной головой недалеко от железнодорожной платформы "Лазурная". Вот тут Скляров и занервничал по-настоящему. Доказать его вину не могли, но обвинение в убийстве для деятеля такого, как он, масштаба, подобно пожизненному клейму. Но ещё больше Глеба Максимовича задевало то, что выглядел он в этой истории абсолютным дураком -- не нашел, дескать, ничего умнее, как засветиться с будущей своей жертвой, и никакого алиби себе не смог обеспечить. В общем, удар по репутации.
Так что за расследование убийства журналиста, помимо милиции и прокуратуры, взялись люди из команды Склярова. Губернатор хотел подключить ФСБ, но пока решили обойтись собственными силами. Тем более что силы были солидные. Но и им ничего нового практически не удалось узнать. Перерыли все прилегающие к ресторану кварталы и два поселка, расположенных вблизи "Лазурной", но никто ничего нового сказать не мог. Видели местные мальчишки вечером у лесопосадки машину, "жигули" -- то ли "шестерку", то ли "копейку". Но видели издали, подходить не стали, потому что спешили засветло домой добежать. Вот и весь улов. А у ресторана вообще смешно -- Титаренко вышел из него у всех на виду, в том числе и у охранников Склярова, завернул за угол, в переулок, ведущий к городскому парку, и пропал. К своей девушке, ждавшей его чтобы отправиться через полчаса в кино, он не дошел, что подтверждает консьержка в её подъезде.
Ситуация складывалась патовая. Доказать невиновность Скляров не мог и от этого ужасно злился.
Поэтому, когда ему позвонила Алина Ротман, которую он достаточно хорошо знал как по совместной работе с её мужем, так и по выставкам, неизменным меценатом которых он выступал, Глеб Максимович был готов уже на все. Алина сообщила ему, что у неё в доме гостит человек, готовый представить неопровержимые доказательства невиновности Склярова. Вернее, он может продать некую фотографию, которая поможет найти настоящих убийц журналиста.
Глеб Максимович хотел немедленно послать на встречу с этим человеком своего начальника охраны, лицо исключительно доверенное и наделенное самыми широкими полномочиями. Но таинственный спаситель желал видеть только Склярова, и только лично сообщить ему, сколько приятных зеленых бумажек хотел бы он получить за свои услуги. К сожалению, в момент разговора Глеб Максимович находился довольно далеко -- в соседней области. Так что о встрече договорились на час ночи -- ждать до утра он не хотел.
Возникла одна проблема: Алина просила, чтобы о встрече гостя и Склярова знал её муж. Поразмыслив, они сошлись на следующем варианте: в час ночи гость будет ждать Глеба Максимовича на пирсе, ближайшем к участку губернаторской дачи. На дачу Скляров мог попасть в любое время, и там был пришвартован к причалу быстроходный катер, всегда готовый для прогулок по морю. Так что подплыть на нем к пирсу Ротманов и переговорить с гостем конфиденциально, без посторонних свидетелей, было достаточно просто.
Но случилась неожиданность: в дороге кортеж Склярова задержался из-за камнепада, засыпавшего шоссе. Пока дожидались завершения работ по очистке проезда, прошло больше получаса. А потом ещё минут двадцать понадобилось, чтобы разбудить в меру поддатого механика, единственно способного управлять катером, и втолковать ему, что от него требуется. Так что когда тихим ходом практически бесшумно (а как же -- моторы со спецнасадкой для подводного выхлопа!) катер с помощником губернатора и его охранником на борту подплыл к пирсу, там уже никого не было. Охранник спрыгнул на пирс, осмотрел пустой шезлонг, пнул пустую бутылку и доложил: "Облом вышел, клиент успел слинять". Идти и кого-то разыскивать в темноте Скляров не рискнул, Алина умоляла, чтобы не дай бог, Борис не узнал о его приезде. Он уже и так косо смотрел на то, что Глеб Максимович благоволит к его супруге. Хотя напрасно, видит бог, совершенно напрасно. Алина Станиславовна женщина, конечно, исключительная, но Скляров человек чести, и чужие жены, а тем более жены деловых партнеров, для него табу.
В этом месте Скляров перевал дух, выпил два стакана холодного кваса и вытер взмокшее чело. Собственно, это было всё. В ту ночь, увидев, что на пирсе никого нет, он выругался и уплыл восвояси, аки тать в нощи. Пытался дозвониться до Алины, но у неё был отключен мобильник. На домашний телефон он звонить не рискнул. А уже на следующий день ему доложили, что на даче Ротманов произошло убийство. Испугавшись, что его могут приплести и к этому преступлению, Скляров сидел в своем офисе и нервничал, пока не сообразил, что делать. Тут сопровождавший его человек, очевидно, тот самый доверенный начальник охраны, достал из кейса черную пластиковую коробочку и передал шефу. Тот, в свою очередь, протянул её майору.
--
Это кассета из камеры видеонаблюдения, установленной на ограждении. С той стороны, рядом с причалом. Камера поворачивается, так что можно рассмотреть все наши действия в ту ночь: как отплыли, как охранник осматривал соседний пирс, и как возвращались -- тоже. Дата и время зафиксированы на пленке, изъятие оформлено актом при свидетелях, -- пояснил Скляров и ещё раз вытер платком лоб, явно сердясь, что так нервничает.
Воцарилась тишина. Караваев повертел в руках кассету и положил её перед собой. Потом поднял глаза на Склярова и достаточно резко спросил:
--
Так когда вы после этого смогли дозвониться до Алины Станиславовны?
--
Я не дозвонился, на следующую ночь позвонила она сама, до этого не могла, все время кто-то рядом был. Я уже спал. Она только спросила, не я ли убил того человека, и я заверил, что не я. Какой смысл мне было кого-то убивать? Тем более, того, кто мог меня вытащить из дерьма, в которое меня втянули. Я даже не знаю, что он мне хотел продать...
--
Думаю, что вот это, -- Караваев вытащил из папки фирменный "кодаковский" пакет и протянул его Склярову. -- Это было в вещах убитого, спрятано под дном дорожной сумки. Мы сделали копии, так что можете забрать с собой.
Скляров быстро достал из пакета один единственный снимок и уставился на него, словно на пиратскую карту, где указано, как найти несметные сокровища. Потом протянул: "Понятно" и передал снимок человеку с кейсом. Тот глянул на снимок и нахмурился.
--
Узнаете этого человека? -- голос Караваева журчал равномерно, словно моторчик вентилятора. -- Антон Титаренко собственной персоной садится в машину, номера которой при желании можно разглядеть даже при таком увеличении. И было это именно в тот самый день и в том самом переулке, куда он свернул, выйдя из ресторана "Гавань". Свернул, и сел в машину к убийце.
--
Но здесь нет даты времени съемки, -- у главного охранника Склярова голос оказался похожим на металлический скрежет.
--
Видите на фотографии в небе воздушный шар с рекламой фестиваля детского кино? Этот шар был запущен только в тот день, когда исчез Титаренко, мы проверяли. Киношники не заплатили владельцу шара, он снял с него рекламу фестиваля, продался казино "Лукас" и до сих пор над городом их логотип летает. А время довольно точно устанавливается по направлению теней от столбов освещения и деревьев на снимке.
--
Но откуда у Вершинина могла оказаться эта фотография? -- не выдержал Борис.
--
Думаю, от жадности, -- улыбнулся майор. -- На снимке запечетлена молодая парочка, а машина и Титаренко на заднем плане. Каким-то образом Вершинину удалось найти человека, снимавшего в этот момент в этом месте. Скорее всего, это был уличный фотограф, подрабатывающий съемкой экскурсантов, видите, сбоку стоит группа людей... Ведь совсем рядом площадь с музеем. А экскурсионные автобусы останавливаются рядом с переулком.
Скляров испепелил косым взглядом своего подчиненного, тот явно сник и погрустнел. Наверняка шеф устроит ему грандиозный разгон, как только они окажутся наедине. Ещё бы: обученные люди не смогли найти то, что удалось мелкому авантюристу Вершинину. Но мелкому ли? Кто, собственно знал, какую жизнь вел Сашка? Хотя, милиция наверняка выяснила, вот только им не скажет.
Глава 19
Женя взглянула на сидящего неподалеку Палия. Он был грустен и задумчив. Остальные выглядели не лучше. И зачем им поведали эту захватывающую историю про убитого журналиста? Только для того, чтобы он поняли -- никто со стороны Сашку не убивал, а значит, убийца все-таки среди них. А ведь так надеялись... Хотя, если незаметно смог пришвартоваться к пирсу катер с помощником губернатора, и этого ни единая душа не заметила, значит, мог и ещё кто-то. Та же Евгения Павловна, Ева. Плавала себе в поиске впечатлений, влезла незаметно на пирс, подняла меч... Палий воочию увидел эту сцену: дама жестом Немезиды вздымает над головой оружие, Вершинин в ужасе вскакивает на ноги и падает, пораженный насмерть. Нет, не так.. Вершинин вскакивает, меч обрушивается на его голову, и он падает навзничь в морскую пучину.
Хм... И после этого Евгения Павловна моет орудие убийства, и, облаченная в купальник и резиновую шапочку, относит меч в гостиную и вешает на стену? Какой бы пьяной к тому времени не была оставшаяся на террасе публика, такого зрелища она бы точно не пропустила. А если Ева дождалась, пока все разойдутся, и только потом проникла в дом? Нет, всё равно бред получается... Чего проще -- швырнуть меч в море и поскорее покинуть место преступления. Но убийца все же отнес меч в гостиную. Для чего? Палию показалось, что в ответе на этот вопрос кроется разгадка на вопрос, кто же убил Сашку Вершинина и почему.
Но потом он понял, что никакой разгадки тут нет. Действовал ли убийца спонтанно или целенаправленно, особого смысла в возврате меча на место не было, кроме как показать, что он -- один из них. Один из тех, кто знает, где висел меч. А если учитывать, что потом пытались убить и Бориса, то не было ли это знаком именно ему? Только Ротман этот знак не понял, иначе насторожился бы, а не улегся спать с распахнутым на террасу окном.
--
Мить, ты чего? -- наклонившись к нему, шепнула Женя.
Палий вздрогнул и осознал, что сидит, мрачно уставившись на Дину, которая от его взгляда уже и не знает, куда деться. Интересно, сколько это продолжается? А впрочем, неважно. Скляров со своей свитой уже успел со всеми распрощаться. Майор выглядел невозмутимым и торжествующим. Если Скляров не дурак, то Караваев может вскоре получить предложение сменить работу. А если не дурак майор, то он от этого предложения откажется. Хотя, кто знает, не будет ли потом об этом жалеть.
--
Может, перекурим? -- предложил Борис, старавшийся не глядеть в сторону Алины.
--
Немного попозже. -- Майор окинул оставшихся за столом, словно пастырь норовящее разбежаться стадо. -- Итак. Сейчас мы точно знаем, что в два часа той ночи Вершинин был уже мертв. А значит, осталось установить, кто был на пирсе с ним после того, как ушла Надежда Федоровна, и до того, как туда добрался Скляров. Это примерно двадцать минут.
Голос майора звучал размеренно, как метроном. В наступившей следом тишине было слышно, как тяжко вздохнул Вася. Кажется, все подумали об одном: скорее бы все это кончилось, сколько можно! Они тут всего четвертый день, а кажется, что век прошел.
--
Вообще-то, -- почти брезгливо произнесла Надежда, -- кто угодно мог быть. Когда я вернулась на террасу, там либо все слонялись туда-сюда, либо вообще исчезли. Пойди проверь, действительно ли они спали.
--
А ты, Наденька, уже окончательно себя в невинные овечки записала? -- буркнул Вася. -- Я вот лично не верю во все эти выкладки с ростом. Мог Сашка в момент удара наклониться? Мог! -- Он торжествующе обвел всех заплывшими глазками.
--
А ведь правда... -- протянула Дина. -- Если представить, что Сашка сидел и начал вставать, когда на него замахнулись, тогда и угол удара был бы другой. Так ведь?
--
Нет, не так, -- покачал головой Михаил-с-портфелем. -- Тогда траектория раны была бы иной, мы все варианты на компьютерной модели проверили.
--
А программу можешь показать? -- сразу оживился Вася. -- Посмотрим, все ли...
--
Программа в лаборатории у трассологов, если есть желание, можно туда съездить, но только зачем? Они на этом деле собаку съели.
--
Да просто ему интересно программу глянуть, -- ухмыльнулась Ольга. -- Только что ты, Вася, такими глазами увидишь-то? Алина, у тебя в хозяйстве есть супрастин?
--
Нет, только пипальфен, -- безжизненным голосом отозвалась Алина. -- У меня в комнате. Сейчас принесу.
Женя проводила взглядом Алину. В общем-то, непонятно, почему она так переживает. Должен же Борис понять... Хотя что там на самом деле за отношения у Алины со Скляровым, неизвестно. В общем, раньше Борька особо ревнивым не был, и это всё достаточно странно. Тут до Жени дошло, что майор сидит молча, с невозмутимым лицом опытного рыбака, забросившего приманку, и ждущего, клюнет ли рыба. И рыба, конечно же, клюнула.
--
Двадцать минут, -- задумчиво пробормотала Дина. -- Кажется, что это совсем мало, а на самом деле -- целая вечность. Почти каждый за это время мог незаметно исчезнуть и вернуться, как ни в чем ни бывало.
--
Каждый? -- отозвалась Надежда.
--
Ну, кроме Борьки, разве что, он ведь все время на террасе сидел и на гитаре бренчал.
--
Я в дом пару раз ходил, -- заметил Борис. -- Я же человек, мне нужно туалет иногда посещать. И потом, я вам винище таскал и минералку, сами вы себя обеспечивать не желали.
--
А остальные все то появлялись, то куда-то уползали, уследить сложно было, -- подтвердила Ольга. -- И кто, когда, куда уже не вспомнить -- не ночь, а фантасмагория.
--
Ещё бы, столько выпить, -- вступил со своей партией Митя. -- Этот парк с фонариками, море, звезды, и все с бутылками, как сомнамбулы, бродят...
--
Не все, как сомнамбулы, -- возразила вернувшаяся Алина и положила на стол перед Пинчуком коробку с лекарством. -- Кое-кто бродил с конкретными целями.
--
Ах, ну да, я забыла, что ты дожидалась приезда Склярова, -- не преминула вставить Надежда.
--
А вот этого я как раз не дожидалась, Сашка сидел на пирсе и ждал. Я была уверена, что дождется. Думаю, что заполучить эту фотографию было для него редкой удачей, и денег он за неё собирался огрести немало, поэтому должен был сидеть там, как приклеенный.
Женя попыталась представить себя на месте Сашки. Вот он добредает до пирса. Судя по тому, что фотографию нашли в его вещах, фотографии с ним не было. Да и логично это -- не рисковать, вначале договориться о цене, а потом уже передать снимок. Наверняка Вершинин поэтому и выбрал дом Ротманов для переговоров, был уверен, что тут команда Склярова будет вести себя корректно. Значит, с собой у него только бутылка коньяка. Вершинин усаживается в шезлонг, чтобы в комфорте дождаться гостей, но в это время каким-то чертом на пирс заносит Васю с мечом. Сашка разозлился, меч отобрал, чтобы Вася им не размахивал у него перед носом, а самого меченосца прогнал. Очевидно, Алина заметила, что на пирсе происходит что-то неладное, и пошла проверить. Вершинин всё ещё злиться. говорит Алине гадости про её отношения со Скляровым. Алина уходит, наверняка проклиная в душе Сашку, который хочет заработать на чужих проблемах и беспардонно использует её желание помочь Глебу Максимовичу. После этого на пирс идет Ольга. Конечно, она солгала насчет договоренности о продаже чего-то там. Была у неё какая-то цель, не терпелось поговорить с Вершининым. Но тот не хочет, чтобы кто-то был свидетелем встречи его со Скляровым, и старается поскорее избавиться от присутствия Ольги. Говорит ей тоже какие-то неприятные для неё вещи, иначе она бы так быстро от него не отстала. Но откуда Ольга узнала о том, что Сашка сидит на пирсе? Нужно проверить, не сказал ли ей об этом Вася. Пинчук был сильно выпивши и мог громко высказаться по поводу нанесенных ему оскорблений и изъятия оружия.
В это время Надежда ждет Вершинина в аллее, в японском садике. Она написала ему записку и назначила встречу, но он не пришел. Откуда-то и она узнала, где прохлаждается в данный момент Сашка... Вершинин в бешенстве, он надеялся, что его оставят в покое, и он без проблем встретится со Скляровым. Но его неугомонные друзья, как назло, один за другим появляются на пирсе. Надежда тоже пришла не просто так, ей нужна помощь Сашки в щекотливом деле шантажа собственного супруга. Очевидно, в определенных кругах у Вершинина совершенно определенная репутация, раз Надежда предложила ему такое. Но сейчас не время для новых дел, ему нужно покончить с уже заваренной кашей. Так что Надежду постигает участь Ольги, она вынуждена уйти ни с чем.
Сашка остался один, раздраженный и злой, ведь назначенное время уже прошло, а Склярова все нет. Что будет, если в этот момент к нему подойдет ещё кто-то? Тут и гадать нечего: если подойдет мужчина, то, скорее всего, полезет в драку. А если женщина? Вряд ли Ольга, Надежда и Алина рискнут вернуться -- Сашка в таком состоянии, что лучше дождаться другого подходящего случая, а не лезть на рожон. Остаются Дина, Вася, Никита, Митя и сама Женя. Ещё Борис, но все единодушны: он был почти постоянно на террасе и вряд ли мог смотаться на пирс незамеченным.
Наверняка её мысли совсем не оригинальны и точно такие же выводы сделал майор. Или ещё какие-то? И кто же выточил наконечник для болта и выстрелил в одеяло Бориса? Если Алина не имеет к этому выстрелу отношения, то всё возвращается на круги своя... Один из них убийца, а другой, или тот же самый, покушался на убийство. Она опять с тоской посмотрела в окно, на безмятежное и равнодушное море.
Сидевшая напротив Ольга что-то тихо сказала дочери, Инга повернулась к ней, и Женя заметила на её шее красную царапину или след от удара чем-то тонким. Что это могло быть? Неужели Ольга бьет девочку? Инга, заметив взгляд Жени, смутилась и поправила воротник. Она по-прежнему была в своем свитерке без рукавов. И что за смешная мода -- пупок наружу, зато шея закрыта почти до ушей... Нужно сегодня непременно позвонить Сеньке, она собиралась сделать это ещё вчера, но как-то вылетело из головы. А ведь раньше для неё это было немыслимо... Хотя, у Сеньки есть телефон Ротманов. и если бы что-то случилось, он бы сам позвонил. Но позвонить нужно, узнать, как он там без неё.
--
И все-таки, -- тихо спросила Дина, словно уставшая от паузы, -- мы можем до бесконечности гадать, кто мог, а кто не мог, это нам ничего не даст.
--
Думаешь? -- Ольга с сомнением покачала головой. -- Я вот уверена, что если мы действительно хотим знать... Но хотим ли мы? Или это нужно только милиции?
--
Неужели ты не видишь, чего от нас ждут? Чтобы мы устроили тут душевный стриптиз и сами загнали кого-то из нас в ловушку! -- Надежда говорила почти зло. -- Только вот отчего-то мне совсем не хочется в этом участвовать!
--
Знаешь, мне тоже не очень все это нравится, -- фыркнула Ольга. -- Но тот, кто это сделал, думал о нас? Неужели непонятно, что если убийцу не найдут, то мы уже не сможем по-прежнему относиться друг к другу?
--
Тихо, девочки, -- попытался вмешаться Палий. -- Разве кто-то сомневается, в способностях нашей доблестной и мудрой милиции, а тем более, прокуратуры? Не сомневается. И у меня даже крутится такая мелкая мыслишка, что Игорь Иванович знает, кто убийца, вот только доказать не может.
--
Что ты хочешь этим сказать? -- прищурил и без того заплывшие глаза Вася. -- Что улик нет?
--
И улик нет, и свидетели молчат, и мотив неясен. Но есть группа людей, давно и хорошо знающих друг друга, и причина преступления, скорее всего, может проясниться, если эта группа захочет устроить мозговой штурм и продемонстрировать посторонним темные пятна в своих отношениях. Лично я поддерживаю Надю -- мне противно этим заниматься.
--
А мне -- нет! Тем более, что к этим темным пятнам имеют отношение немногие из нас, -- Вася упрямо наклонил голову и стал похож на собравшегося бодаться бычка.
--
Ну, ты, понятно, тебя прорвало на разоблачения ещё вчера. Только вот не всем это хочется услышать. И уж во всяком случае, не в присутствии работника прокуратуры.
--
У меня есть предложение, -- вмешался майор, -- если я вас настолько раздражаю и мешаю выяснению отношений, я могу уйти. Миша пойдет со мной. К сожалению, покинуть дачу пока мы не можем, кое-кто знает, почему. Но обещаю, что подслушивать вас и требовать донести на кого-то не буду.
Воцарилась тишина. Напряжение, в котором они существовали все эти дни, стало почти осязаемым, надавило на затылки необходимостью сделать выбор. Почти никто не смотрел на других, пряча в глазах решение. Все понимали, что эти их умолчания и нежелание выносить сор из избы ничто по сравнению с тем, что последует дальше. Для кого-то из них.