Аннотация: сценарий сериала (синопсис и две пилотных серии) в соавторстве с Любовью Рудницкой (aka vet_life)
Сценарий сериала (синопсис и две пилотных серии).
Синопсис
"Звериный ангел" - так называется ветеринарная клиника, где работают герои сценария.
Основу истории составляют ситуации, с которыми они ежедневно сталкиваются на работе, занимаясь лечением животных - смешные, грустные и нелепые, предсказуемые и невероятные. (Основной принцип эпизодов, где требуется участие животных - они не выполняют в кадре действий, требующих специальной дрессировки). Клиника находится в спальном районе, работает круглосуточно: среди тех, кто обращается за помощью, люди принадлежащие к разным социальным слоям. Можно сказать, это срез сегодняшнего общества в миниатюре, где отношение к животным, колеблющееся в диапазоне от равнодушного-жестокого до истерично-экзальтированного, становится индикатором человечности.
... Гламурная барышня приходит с чихуахуа, отравившимся антидепрессантами.
... Старенький ВОХРовец отдает на усыпление собаку, которая "отработала свое".
... Кот, принесенный на кастрацию, оказывается кошечкой.
...
Взаимоотношения врачей и хозяев животных, сотрудников клиники, жизнь за ее пределами составляют единую историю, в которой четвероногие и их судьбы становятся поводом для размышления над проблемами двуногих.
В баснословные 90-е клинику основал Герман Алексеевич Цыбульский, ныне главный ее врач и один из самых известных в городе специалистов. За пятьдесят. Загадочен, немногословен, демонстративно суховат, подтянут. При взгляде на него вспоминаются профессора "старой школы" и портреты из школьных учебников. Очень редко просыпается в нем дворово-шпанское прошлое, и лишь немногие друзья юности позволяют себе называть его Цыбой. Преподает в институте, поэтому в клинике регулярно появляются его студенты-практиканты. Живет с матушкой, бывшей школьной учительницей, не теряющей надежды увидеть свадьбу сына и пестовать внуков. Поэтому время от времени в жизни Германа Алексеича появляются особы женского рода, которые подвергаются тщательной проверке на соответствие высокого звания будущей супруги и продолжательницы рода. К сожалению, проверку за последние десять лет не прошел никто, но Герман Алексеич и его почтенная матушка не теряют надежды. У него есть страшная тайна: Герман Алексеич боится собак, но еще больше боится, что об этом кто-нибудь узнает.
Света Цветкова, врач-терапевт, пришла в клинику после института и работает здесь уже три года. Помимо работы, занимается спасением-пристройством бездомных животных, не столько по собственному желанию, сколько по неумению говорить "нет". Не замужем. Снимает комнату в большой квартире у старичка, "обломка Серебряного Века", на условиях - "уход и завещание жилья". Иногда ей удается уговорить старичка на то, чтобы в большой квартире временно поселилась еще одна собака или кошка.
У Светы большая семья. Мама - бывшая театральная актриса в летах, разочарованная в жизни вообще и детях в частности, преподает актерское мастерство абитуриентам. Бабушка, всю жизнь проработавшая театральной билетершей. Брат, "свободный художник", не осиливший третьего курса художественного училища и регулярно влипающий в ситуации, для разрешения которых от семьи требуются серьезные денежные вливания. Отец, живущий отдельно, - новая семья, свое дело. Бессменным буфером между всеми семейными микро-группировками и служит Света. С первого курса влюблена в коллегу, Игоря Князева, когда-то "почти взаимно", теперь - уже безнадежно. В лучших романтических традициях делает вид, что он глубоко ей безразличен, старательно и небезуспешно ищет .
Игорь Князев, хирург, однокурсник Цветковой. Разрывается между мечтами уйти в науку и жизненными реалиями: семья, маленький ребенок, ипотека etc. Вынужден зарабатывать деньги всеми доступными способами, хотя это ему глубоко противно. Умный, злой, ироничный, любитель черного юмора.
Работа для него в первую очередь - легальный и поощряемый способ как можно реже бывать дома.
=========================================
Девушка с бубном
Первая серия
Питерское предновогоднее утро без хрестоматийных снежинок. Ледяная морось, гололед, лужи, заспанные лица прохожих.
Новостройки. Бесконечные проспекты с незапоминающимися названиями, ряды облупившихся "кораблей". Между домами - рекламные щиты с пальмами, белоснежными улыбками и безумными слоганами. В оплывающих сугробах - елки, на которых покачиваются краснощекие Деды-Морозы, шарики и гирлянды.
Перепрыгивая лужи, спешит по улице Света Цветкова, прижимая к уху мобильник.
- ... да, мама, я надела шапочку! не красненькую, а серенькую... почему страшненькую, нет, которая из пуделиной шерсти, мне связали... мама, она не воняет псиной! А-а-а-а, я помню ту красненькую шапочку, да. Это было во втором классе... да, мама, это очень хорошо, что ты ее бережешь, это правильно... да, я поняла твой намек, да... я согласна, мама! обязательно внучку... да, конечно, сначала замуж, а как же иначе... да, еще год прошел, мы не молодеем... ну почему ты сразу так... я не издеваюсь, мама, я соглашаюсь!
Поскользнулась, едва удерживая равновесие, смотрит на замолчавший мобильник, после секундного замешательства - перезванивать или нет - убирает его в карман и торопится дальше.
А шапочки у нее на голове, кстати, нет никакой - ни серенькой, ни красненькой.
Игорь Князев медленно ведет машину вдоль тротуара в поисках места, где можно было бы высадить семейство - жену Дашульку (судя по одежде, у нее два любимых цвета, розовый и белый; о себе говорит исключительно в третьем лице) и сына Никиту (пять лет; мальчик-как-мальчик).
- Игорюша, только не здесь! Посмотри, какая ужасная лужа, мы же в ней утонем! Поезжай дальше... Никита, а ну-ка скажи нам, как по-английски будет лужа?
- Я не знаю, мы же не учили еще про лужи, - отвечает мальчик.
- Вот и очень плохо, что не знаешь, - говорит Дашулька, - тебе скоро в школу поступать, там конкурс тридцать человек на место, и все знают, как по-английски лужа.
- Мам, а ты знаешь, как по-английски будет "лужа"?
- Мамочка не знает, потому что она в школе учила немецкий.
- А по-немецки как будет "лужа"? - интересуется Никита.
- Какая тебе разница, - после заметной паузы уходит от ответа Дашулька, - ты немецкий учить все равно не будешь.
- Дер плюх, - мрачно говорит Игорь, выруливая вдоль тротуара, - Лужа по-немецки будет "дер плюх". Шрайбикус хаст ин дер плюх ди попой гешмякт унд ди морде ушибитте.
- Мам, я хочу учить немецкий! - радостно взвизгивает Никита.
- Игорюша, не забивай ребенку голову глупостями! - протестует Дашулька.
- Я - не забивай? - Игорь закипает, - Это ты не забивай! Какие тридцать человек на место, это что еще за бред? Где эта школа, на кого там обучаются? На колумбийских наркобаронов?..
- Игорь! - разгневанная Дашулька с размаху шлепает по торпеде глянцевым журнальчиком. - Чтоб ты не смел больше при ребенке говорить такие слова!
- Приехали, - Игорь тормозит, - вылезайте.
- Папа, папа, а что тебе подарить на Новый год? - неожиданно спрашивает Никита.
- Никита, не надо папе собаку, - возражает Дашулька, - папе собака не нужна, у него есть нормальная семья. Квартира есть, за машину отдали наконец-то, слава тебе, господи, дача есть. О, я придумала! Сестренку нарисуй.
- Нарисованную собаку, - морщится Игорь. - Пускай нарисует. Папа хочет не настоящую собаку.
- А какого цвета? С пятнУшками? Большую или маленькую? Здоровую или больную? С хвостом? - деловито интересуется Никита.
- Никакого цвета, - сердится Дашулька, выбираясь из машины, - Никита, вылезай, мы опаздываем. Игорюша, не задерживайся хотя бы сегодня, слышишь?.. Ты мне обещал!
- Папа, какого цвета собаку? какого цвета? - настаивает Никита, увлекаемый мамой за руку в сторону детского сада.
- Розового! - кричит ему вслед Игорь, захлопывает дверцу и уезжает.
Клиника. За стойкой администратор, Татьяна Андреевна по прозвищу Алопеция - дама под пятьдесят, неожиданно кокетлива (тщательный макияж, "светлый верх, темный низ", шпильки, маникюр, очки в тоненькой золотой оправе - все это демонстративно-безупречно до такой степени, что на неподготовленного человека действует ошарашивающе).
На стойке искусственная елочка - единственная примета наступающего праздника.
Герман Алексеевич появляется на пороге.
- Доброе утро, Герман Алексеевич! - встрепенувшись, голосом юной гимназистки приветствует его Татьяна Андреевна. - С наступающим праздником!
- Здравствуйте, - кивает на ходу Герман Алексеевич, сухо, но не без удовольствия - и на лице его читается с легкостью - да, я мачо, знаю себе цену, хоть и без камер-юнкерского уже румянца, но в душе все те же сирень, юность и неистовство...
- А скажите мне, божественная Татьяна Андреевна, явился ли кто-нибудь еще на работу, кроме нас с вами? - спрашивает Герман Алексеевич.
- Без пяти девять? Тридцать первого декабря? - Татьяна Андреевна иронически вздергивает бровь.
- Я и не ждал подобного героизма ни от Цветковой, ни от... - Герман Алексеевич косится на график, - ... ни от Князева. Да, от Князева тоже не ожидал. Вся надежда была на новогоднее чудо. Дисциплина у нас в клинике, Татьяна Андреевна, безобразная. Я не про вас, разумеется, говорю. Про надежду нашей медицины... Прибегают за три секунды до начала приема. И это в лучшем случае! Прокуренные! Расхристанные! Дышат, как самки бегемота на сносях! У одного машинка поломалась, другая опять переезжает, третья чью-то кошечку спасает на дому, а в результате, помяните мое слово, мы начнем терять клиентов! Надо с этим что-то делать в будущем году, так дальше продолжаться не может.
- Очереди нет, как видите, по записи только днем на УЗИ двое, а ночная смена еще здесь, - начинает Татьяна Андреевна, - я бы их в любом случае не отпустила, пока...
- Татьяна Андреевна, при чем здесь очередь, а тем более, ночная смена? Вы думаете, я не знаю, кто у нас в ночную смену работает. Вася у нас работает в ночную смену. Я его с первого курса помню, Слепцов его фамилия, и он ее замечательно оправдывает! Это единственное, что он действительно хорошо умеет делать! Раскрывает свои большие голубые глаза во всю ширь, и хлопая ресницами, спрашивает меня - меня! - "Надо же, как я не заметил, что кошечка беременная, почему мне это в голову не пришло?". И я тоже на него смотрю, а сказать-то нечего! Потому что у Васи уже трое детей, - дай бог, чтобы не в папашу пошли! - их кормить надо, и поздно Васе говорить, что надо менять профессию, на первом курсе надо было его выгнать к чертовой матери! Лепил бы сейчас пельмени или охранником каким-нибудь бока отращивал на проходной... - передразнивает, - "Ой, сам понять не могу, как же эта гайка в пельменьчик-то угодила, куда же я смотрел?", "Ну я в натуре не пон`л, командир, как же они целый грузовик водки-то через проходную пронесли, как жеэто я прозевал-то?..". И глазами голубыми - хлоп, хлоп... тьфу, да пропади оно все пропадом!
- Герман Алексеевич, так я не поняла, вы предлагаете штрафы за опоздание ввести? - деловито спрашивает Татьяна Андреевна. И только в глазах прыгают провокационные чертики.
- Предлагаю! - тряхнув сединами, азартно поддается Герман Алексеевич. - За моральный ущерб для имени клиники! Печатайте приказ! Сегодняшним числом!
В руках Татьяны Андреевны, как кролик из шляпы фокусника, появляются изящный блокнотик и карандаш.
- Сумма? - спрашивает она.
- Ну... пятьсот рублей, наверное, будет достаточно. Да. - прикидывает Герман Алексеевич.
- ... В размере пятисот рублей за опоздание на работу... на какое время? - набрасывает текст приказа Татьяна Андреевна.
- Пишите! - воинственно притоптывает ногой Герман Алексеевич, - За опоздание от одной до четверти часа - пятьсот рублей, за каждые следующие пятнадцать минут - еще пятьсот рублей!
- Со следующего года? - уточняет Татьяна Андреевна.
- Девять ноль пять, - сверяется с часами Герман Алексеевич, - к сожалению, только со следующего года! И проследите, чтобы все подписали!
Разворачивается и идет по коридору к своему кабинету. На полдороге останавливается.
- Татьяна Андреевна, и еще я хотел спросить - кто автор этого безобразия в ординаторской?
Татьяна Андреевна хмурится непонимающе.
- Я спрашиваю, кто смастерил елочку, как для богадельни, и понавесил на нее рыбок и чертиков из капельниц? Где этот тульский умелец, я хочу посмотреть ему в глаза и спросить, откуда у него столько свободного времени? Убрать немедля этот зековский креатив! Это убожество!
Удаляется к себе в кабинет величественно, как сытый кондор, летящий домой после удачной охоты. И как только он скрывается за дверью кабинета, один за другим начинают появляться сотрудники.
Света Цветкова, опоздавшая на восемь минут, влетает в клинику, на ходу сбрасывая куртку.
- Светочка, с наступающим! - окликает ее Татьяна Андреевна.
- Спасибо, и вас с праздником, - отвечает Света.
- Да не бегите, все равно на прием никого пока нет, - машет ручкой Татьяна Андреевна, - Герман здесь уже, опять пришел раньше всех.
- Ругался? - спрашивает Света.
- Очень ругался, - кивает Татьяна Андреевна, - решил со следующего года всех штрафовать за опоздания. Приказ печатаю.
- О, как все у нас запущено. Значит, будем реже опаздывать. Или меньше кушать, - улыбается Света, освободившись от куртки, и делает шаг в сторону ординаторской.
- Это уж Герман ли Алексеевич, решил мне в такой ненавязчивой форме меч для харакири на Новый год преподнести? - задумчиво говорит Света, взвешивая коробку на ладони.
- Передала ночная смена. - продолжает Татьяна Андреевна, - Вася сказал, подъехал ночью интересный мужчина на иномарке и просил передать вам подарок.
- Вася сказал, что интересный мужчина? Это что-то новенькое... - бормочет Света. - Даже не представляю...
Идет к ординаторской.
Татьяна Андреевна, взволнованно вытягивая шею, окликает ее:
- Света! Ну что в коробочке-то, скажите, а? Интересно же!
- Что вы! Я ее только в полночь под елкой открою! - на ходу отвечает Света. - Когда часики пробьют!
- А я бы не удержалась, - говорит Татьяна Андреевна. - Хоть дырочку бы проковыряла, вот такую крошечную, и заглянула...
- Нет, так нечестно, - качает головой Света. - Это ведь на Новый год подарок, значит, нельзя открывать, пока год не кончился. Да и подождать осталось всего ничего - пятнадцать часов до Нового года, подумаешь!
- Ну тогда тем более, зачем же ждать, если всего пятнадцать часов... можно открывать.
- Нельзя! Надо обязательно дождаться полночи. Иначе какой же это будет праздник? - уже с порога ординаторской отвечает Света.
Ординаторская. Проволочная чахлая елочка, увешанная рыбками и чертиками, красуется на столе. Дремлет в кресле, свернувшись немыслимой загогулиной, ночной врач Вася Слепцов. Света и лаборантка Марина, посматривая в окно, на тропинку, ведущую к клинике, пока еще пустую, пьют кофе, обе уже в халатах.
- Васечка, просыпайся, - говорит Света. - Мы тебе кофе нальем и домой выставим. А то как придет злой Герман, увидит, что ты здесь отсыпаешься, и укусит за бочок. Насмерть.
- Угу, - не просыпаясь, отвечает Вася, - иду-иду, сейчас-сейчас.
И спит дальше.
- Раньше десяти, наверное, никто не появится, - говорит Марина. - Все нормальные люди сейчас по магазинам бегают, покупают подарки и режут салатики. Им сейчас не до собачек и не до кошечек. Еще покурить успеем.
- А к вечеру потянутся с собачками, которые покушали салатиков, шпротиков, куриных косточек и буженинки, - кивает Света.
- И с кошечками, которые покушали елочного "дождика", - подхватывает Марина, - сколько же я здесь работаю... Шесть лет? Каждый Новый год одно и то же, только хозяева и зверюшки разные. Да и то не всегда.
- Васечка, хватит спать, - Света проводит перед Васиным носом кружкой с кофе. - Понюхай, как пахнет, две ложки с сахаром, твой любимый формат...
- Иду-иду, сейчас-сейчас, - бормочет Вася.
- Ты Васятку так просто не разбудишь, - говорит Марина, - нашего мальчика голыми руками не возьмешь, у него же трое детей, год младшенькому. Он и в лифте, наверное, стоя отсыпается, и в магазине.
- Марина, ну что же мне делать... у меня прием уже полчаса как начался, придет Герман, выгонит его, а мне очень, очень нужно у него кое-что узнать...
- Смотри и учись, - говорит сурово Марина. Наклоняется к Васе и негромко, в самое ухо ему говорит, почти не меняя интонации. - Слепцов! Кошку кесарить привезли!
Вася вскакивает с кресла, как командос по сигналу тревоги, путаясь в конечностях.
- Где кошка? - спрашивает он, озираясь.
- Очень не любит наш Вася это дело - кошек кесарить, - поясняет Марина. - Только учти, мало кто об этом знает, а те, кто знает, редко пользуются...
- Покажите мне такого человека, который любит кошек кесарить, - окончательно проснувшийся Вася, потирая физиономию, берет свою чашку кофе.
- И собак тоже? - спрашивает с интересом Света.
- Собаки - совсем другое дело, Светочка, - отвечает Вася. - Они собаки.
- Он и собак, и кошек нормально кесарит. В смысле, одинаково хорошо, понимаешь? Но кошки ему в этом плане очень не нравятся.
- Брр! Не нравятся... - передергивается Вася.
- Вась, а почему так? - не отстает Света.
- Ну ты спросила, Светочка... Откуда я знаю? Не нравятся мне новорожденные котята, понимаешь? Герман вообще собак боится до истерики. Тьфу, даже кофе расхотелось. Игорь здесь?
- И Игорь здесь, и Герман здесь, и кричал уже, чтобы убрали елочку, - говорит Марина. - И между прочим, я тебя предупреждала.
- Чем это ему не нравится моя елочка? - спрашивает Вася. Не без возмущения, но скорее риторически.
- Это елочка в зековском стиле, так говорит наш главврач Герман Алексеевич Цыбульский. Такое искусство в нашей клинике не нужно. - поясняет Марина, вытягиваясь по стойке "смирно" и беря под воображаемый козырек.
- Это елочка в стиле народного искусства, - отвечает Вася мрачно. Про золотую рыбку, не кто-нибудь, а Пушкин написал. По мотивам народных сказок. Не нравится - пускай не смотрит. Как говорится, - знаешь, старче, ступай себе... с богом.
- Вася! - теребит его за локоть Света, - Вася, ну смотри, вон уже дядька с кошкой к нам идет, ну скажи, скорее, пожалуйста, кто принес эту коробочку, мне очень-очень надо знать...
- А ты знаешь, я даже и не помню, - задумчиво оттопыривает щеку Вася.
- Вася-а-а-а... ну вспомни, миленький, это очень важно!
- Мужик какой-то, - неуверенно отвечает Вася. - Такой... не очень старый.
- Лысый или с волосами? Высокий, маленький? Как одет был, на чем приехал? - задает наводящие вопросы Марина.
- Вроде с волосами... темно было. Одет вроде в куртку. Мужик, как мужик. Обыкновенный. На улице встречу - в упор не узнаю, даже и не спрашивайте. Марина, ты же знаешь, какая у меня с памятью беда? Мне сразу после него хорька с непроходимостью принесли, так у меня вообще из головы все вылетело, и кто я такой, и как зовут, и где родился... На машине кажется, большая какая-то машина... не разглядел.
- Ай, лучше бы не спрашивала, - махнув рукой, Света торопится в кабинет.
- Вы доктор? - спрашивает с порога рослый, самую малость подвыпивший по случаю надвигающегося праздника Хозяин Самца. Одной рукой он распахнул дверь, другой придерживает за пазухой недовольно брыкающегося любимца. - Здрасте, доктор. Мне бы таблеточку для кота. Чтобы он женщину не просил. Ну, вы понимаете.
- Здравствуйте, проходите, - отвечает Света. - Сейчас посмотрим на вашего котика...
- Доктор, я извиняюсь, конечно, Вы котов, что ли, никогда не видели? - сопротивляется Хозяин Самца. Перехватив поудобнее утробно подвывающего кота, демонстрирует из-за пазухи угрюмую полосатую морду. - Если бы мне эта, вахтерша ваша не сказала, что без кота таблетку не дадут, я бы его ни в жизнь из дома не вынес. Он у меня породистый! Папаша перс, мамаша сиамская бойцовая! Если он, не приведи господи, вырвется, у вас в больнице бинтов не хватит вас перевязывать!
- Ничего, как-нибудь справимся, - сухо отвечает Света. - Поставьте кота на стол.
- Смотрите, только потом не жалуйтесь, - подмигивает Хозяин Самца. Осторожно, как противопехотную мину, ставит на стол кота.
- Сколько лет? - спрашивает Света, осматривая кота.
- Ему, что ли? - переспрашивает Хозяин Самца. - Помню я, что ли...
- Попытайтесь вспомнить, пожалуйста, - говорит Света.
- Три, что ли года. Или четыре.
- Чем кормите? - продолжает Света.
- Бужениной! - рявкает Хозяин Самца. - Доктор, вы издеваетесь, что ли? Ну чем обычно котов кормят - кашей! Рыбу тоже покупаю. Молоком. Какая вам вообще разница, чем кормлю, сколько лет. Вы еще температуру ему померьте! Вы это, если думаете с меня денег за осмотр слупить, так зря надеетесь! Почем у вас таблетки, чтобы ему бабу не хотелось, чтоб не орал и чтоб в тапочки не мстил?
- Видите ли, в чем проблема - не придумали еще таких таблеток, - вежливо говорит Света.
- Да ладно! - недоверчиво хмурится Хозяин Самца. - У меня напарник своей кошке скормил такую таблетку, она у него на полгода, как миленькая, замолчала! Только он название не помнит.
- Это таблетки для кошечек, - мягко, как маленькому ребенку, говорит Света. - они гормональные. От таких таблеток у кошечек начинаются всякие болезни... очень нехорошие... От этих болезней кошечки умирают.
- Доктор, мне про кошечек бедных слушать - ну, ей же богу, совсем неинтересно. Продайте мне такую таблетку вот для этого кота, и до свидания. - Хозяин Самца теряет терпение.
- Эти таблетки только для кошек, слышите меня? На котов эти таблетки не действуют, - все так же мягко продолжает Света. - А для котов отдельно таблетки не придумали.
- А если две таблетки дать? Или три? - не отступается Хозяин Самца.
- Бесполезно, - отвечает Света. - Но есть замечательный проверенный способ сделать так, чтобы ваш кот не просил кошку и не метил в тапки.
- Водка с перцем, что ли? - спрашивает Хозяин Самца.
- Кастрация! - с широкой рекламной улыбкой отвечает Света.
- Чего-о-о-о?! - ушам своим не веря, в ужасе шепчет Хозяин Самца. - Это вы ему причиндалы отрезать предлагаете?..
- Не причиндалы, а семенники, - уточняет Света. - Но в принципе, вы совершенно правильно меня поняли.
- Живому коту? - воображение Хозяина Самца, судя по его перекошенному лицу, рисует ему сцены из жизни и быта тружеников святой инквизиции.
- Это очень простая операция, проводится под общим наркозом, занимает буквально несколько минут... И жить после нее вашему коту станет намного легче...
- Я же его с вот такого котенка вырастил! Он мне как брат! - кричит Хозяин Самца. - А вы мне предлагаете не мужчиной его сделать! Живодерка!
- Это вы живодер! - не выдержав, рявкает Света. - Три года вашему коту? А сколько у него за это время было кошек?
- Ну... Одна! Одна точно была, но ему не понравилось! Он на нее даже смотреть не захотел! Она сильно страшная была!
- А теперь сами-то подумайте, - мрачно говорит Света, - хорошо ли вашему коту живется с тем, что вы называете причиндалами. За три года кошачьей жизни, которые, между прочим, равняются тридцати человеческим, у него была одна-единственная кошка, и та, как вы говорите, страшная. Спрашивается, для чего вашему коту эти архитектурные излишества?
- У него такая природа, - обороняется Хозяин Самца, - против природы не попрешь.
- Я чего-то не понимаю, зачем вы сюда пришли, если вы такой любитель природы? - фыркает Света. - Сидели бы дома, слушали кошачьи крики и тапки нюхали.
- А вы мне, доктор, не хамите! - обижается Хозяин Самца.
- Жалуйтесь начальству, оно по коридору прямо и направо, - хладнокровно отвечает Света. - Только сначала представьте себя на месте кота и скажите честно, вы для себя такой жизни бы хотели?
- Он никогда мне этого не простит, - говорит Хозяин Самца по размышлении. Прячет лицо в ладонях. И кажется, даже всхлипывает.
Стойка администратора. Татьяна Андреевна разговаривает по телефону.
- Хорошо, я записываю адрес... улица Марата... какой подвал? Погодите, дама, я вас не поняла, давайте сначала. Вы хотите вызвать врача на дом? Да, это ветеринарная клиника. Нет, наш врач не поедет искать котенка в подвале. Я понимаю, что котенок плачет. Так если вы хотите ему помочь, сходите в подвал, поймайте его и приносите. Мы его вылечим. Или приносите домой, вызывайте врача, только имейте в виду, вызов и прием у нас платные. Да. Послушайте, откуда я знаю, у кого ключи у вашего подвала? Позвоните в жилконтору. Уже празднуют? Нет, мы не празднуем, но помочь вам в данной ситуации не можем. Так, я все поняла, давайте закончим этот бесполезный разговор. Мы занимаем служебный телефон, из-за вас не могут дозвониться те, кому действительно нужна помощь... Нет, нам тоже очень жалко... мы любим животных, и мы их любим каждый день, представьте себе! Что вы говорите? Спасибо, и вам того же, и вас тоже с наступающим праздником! И не смейте больше сюда звонить, иначе я милицию вызову! Адрес у меня есть... Хулиганка! - Вешает трубку, бормочет себе под нос с досадливой гримасой. - Что за люди, ну что за невозможные люди...
Вечер того же дня, рабочий день заканчивается. Ординаторская. Марина, Света и Игорь.
За окном сумерки, в кружках все тот же кофе. Рыбки и чертики на зековской елке
- Неужели этот резиновый день все-таки закончился? - спрашивает Света, косясь на коробку с подарком.
- Сколько осталось до вскрытия? - интересуется Марина, поймав ее взгляд. - Тьфу, ну извини, до распаковывания подарка.
- Шесть, - отвечает Света. - Даже чуточку меньше.
- А дома гости, утка с яблоками и елочка, - говорит задумчиво Игорь, как будто сам себя уговаривает пойти домой, - Не пора ли нам сказать друг другу "до встречи в будущем году"?
- Обратите внимание, коллеги, - говорит Марина, - за весь декабрь только одна кошка с диагнозом "из попы торчит елочный дождик".
- Ага, зато какая! Я столько дождика, сколько из нее, изо всех остальных кошек за всю жизнь не вытянул... - морщится Игорь.
- Но ведь одна, а не шесть! - упорствует Марина.
- Ты хочешь сказать, что люди за год поумнели? - хмыкает Игорь.
- Почему бы и нет, - говорит Света. - Ко мне сегодня такой мачо с котом приходил, сплошное "ы" долгое в ля миноре. Вы таки будете смеяться, но я его почти уговорила на кастрацию!
- Еще один фрик из гербария имени дедушки Фрейда? - понимающе кивает Игорь. Передразнивает кого-то, скрючиваясь и прикрывая обеими руками то место, которое скульпторы маскировали фиговыми листочками, - "я не позволю отрезать коту самое дорогое! доктор, зачем ему жить без фаберже"?
- Сегодня еще баба смешная звонила, - отсмеявшись, говорит Марина, - наша божественная Алопеция с ней разговаривала. Тетка пьянющая такая, что перегаром аж из трубки разит... у меня, говорит, в подвале третий день плачет котенок, хочу вызвать врача, пусть он его приедет и его поймает, а то мне так грустно, у меня депрессия! Но только не за деньги, у нее денег нет! Алопеция и так ей, и эдак объясняла, пойдите в подвал, поймайте котенка, займите денег, вся фигня... и тут слышит, на заднем плане женский крик: "Мама! Это не котенок, это твоя совесть пропитая плачет в подвале!".
Марина и Игорь смеются.
- А что здесь смешного? - говорит Света нехорошим голосом.
- Хороший образ, - отвечает Игорь примиряюще. - Синяя опухшая совесть плачет в подвале...
- Я с таким образом в одной коммуналке четыре года прожила, - вздыхает Марина. - Ничего смешного.
- Князев, ты на машине? - спрашивает Света. - Подбросишь меня?
- До метро? - Игорь подозрительно косится на Свету. - Цветкова, ты только имей в виду, я с тобой по подвалам котят в Новый год искать не поеду... И не уговаривай. Даже не начинай!
- Трое суток, это очень долго. - говорит Света. - Даже для взрослого человека, если его не кормить и не поить. И держать в холодном подвале. Я тебя уговаривать не буду. Главное, чтобы твоя совесть потом в подвале не заплакала.
Выходит, с демонстративной нежностью закрыв за собой дверь.
Конец первой серии
Девушка с бубном
Вторая серия
Темный дворик дома на улице Марата. В окнах беспорядочно мигают разноцветные гирлянды, из чьей-то форточки раздается бессмертный хит "Но-о-о-овый год к нам мчится, скоро все-о-о-о случится" - в смешанном исполнении группы "Авария" и местного населения. Света и Игорь, спустившиеся по ступенькам ко входу в подвал, возятся с замком при голубоватом свете мобильного телефона. Прямо над ними распахнутая дверь, которая ведет не в парадную, а сразу в прихожую квартиры на первом этаже, освещенную желтой классической люмпен-люстрой, лампочкой на шнуре без абажура. На пороге силуэт нетвердо стоящей на ногах Синей Дамы, судя по всему, той самой, которая звонила в клинику.
- Ну что ж вы так долго возитесь-то, - пеняет она, вглядываясь в темноту. - Котечка уже полчаса как замолчал, может, он умирает там...
- Так вы бы нам хоть фонарик дали, - отвечает сквозь зубы Игорь, - а еще лучше, инструмент какой-нибудь... гвоздодер или топорик...
- Ребятки, да это же ваша работа! Вам на работе, чего, специальных инструментов не выдают? - удивляется Синяя Дама. - Ай-яй-яй, вот сволочи, на всем деньги экономят... Сейчас, погодите, поищу. Вы это, не уходите только, пон`ли?.. - Удаляется в глубину квартиры. Роется в шкафу, что-то с грохотом роняя время от времени.
- Телефон выключи, сядет, - говорит Игорь Свете. И после паузы. - Цветкова, объясни мне одну вещь - ну как у тебя это получается? Ты меня с первого курса вписываешь вот в такие откровенные блудни уже который раз? Помнишь, кто тебя из мусарни вытаскивал, когда ты чужую собаку из супермаркета украла? Тебя что, родители не учили в детстве, что чужое брать нехорошо, а?
- Не крала я эту собаку! - возмущается Света. - Она лежала на солнцепеке у магазина, ей плохо было! По ней блохи толпами ходили, аж шерсть шевелилась! Я думала, она потерялась! Откуда я знала на первом курсе, что бывают такие домашние собаки?..
- Кошку лишайную с котятами по общаге вместе ныкали, кролика отитного спасали, а уж твою белочку-убийцу, которая людям пальцы отгрызала на лету, весь институт до сих пор вспоминает, - продолжает Игорь, - Цветкова, я все понимаю, у нас такая работа, лечить животных. Но это профессия, понимаешь? Работа, ра-бо-та, а не миссия! И не воспринимай ты все это так серьезно, пожалуйста. Да, когда-то все мы были молодыми идеалистами, но ты вокруг оглянись - кроме тебя, все уже давно успокоились. Все сидят по домам и смотрят телевизор. По телевизору покаывают, как Гринпис чаек отмывает. Нормальные люди говорят - "ах, бедные птички!" и смотрят дальше, как отмывают деньги... И никто не гоняется ночью за беременной собакой по стройплощадке в грязи по шею, - только мы с тобой, как два идиота! - и никому из нормальных людей потом пожранные руки в травме не зашивают, и не колют от бешенства на всякий случай. Ну разве что Бриджит Бардо, только она этим занимается, потому что у нее, в отличие от нас с тобой есть деньги и свободное время, много свободного времени.
- Ну и что ты предлагаешь? - спрашивает Света мрачно.
- Да ничего не предлагаю, - говорит Игорь, - Меня беспокоит твое будущее, что завтра-то будет, Светик, а? Потащишь меня с собой в канализацию, по колено в этом самом шариться и потерявшегося крокодильчика искать?..
- А это потому, что на самом деле, хоть ты и глубоко женат, Князев, - говорит Света, - ты меня в глубине души очень любишь.
- Не-а, - Игорь отрицательно качает головой. - Не люблю.
- Игорь, я давно хотела спросить... А твоя жена знает, что мы на первом курсе целовались? - с невинным видом интересуется Света.
- Да ты чего, правда?- ненатурально удивляется Игорь. - Даже целовались? Ничего не помню, хоть убей.
- Ну да, конечно, - ухмыляется Света. - это я, можно подумать, тебе в пять утра звонила в твоей день рождения, сказать, что я все помню, и ничего никогда не забывала, и все бы отдал, чтобы вернуть то время и тра-ля-ля.
- Ой, блин, да не может быть, - покаянно морщится Игорь.
- Прощаю, - отвечает Света, - только и ты, Князев, давай уже прекращай меня воспитывать, понял, да?
Игорь открывает было рот, чтобы что-то сказать, и в этот момент Синяя Дама с торжествующим воплем появляется на крылечке.
- Нашла! Нашла, ребятки! Ловите! - кричит она, и не дожидаясь ответа, кидает в их сторону что-то тяжелое. Лязгает о бетон железо, чертыхается и шипит от боли Игорь; одновременно с криком "ой, мама!" плюхается на обледеневшие ступеньки Света..
- Что это было? - голосом джентльмена, наступившего на кошку, вопрошает Игорь.
Света нашаривает под ногами телефон, который она обронила, падая. Светит под ноги.
- Вот это да! - восхищенно говорит она, поднимая со ступенек полуметровый ржавый гвоздодер.
- Ребятки, вы живы, никто не поранился? - волнуется Синяя Дама.
- Еще бы чуть-чуть правее, и одним ветеринарным хирургом стало бы меньше,- констатирует Игорь.
- Вам этой железки хватит, ребятки, или еще поискать чего-нибудь? - спрашивает Синяя Дама.
- То, что надо! Спасибо, не ищите! - кричит Света и устремляется к двери.
- Уйди, женщина, - говорит Игорь, перехватывая у нее гвоздодер. - Я сам открою. Лучше телефоном посвети.
Сопение, скрежет, хруст - и дверь в подвал распахивается. Света и Игорь заходят внутрь.
- Видишь выключатель? - спрашивает Света, водя по стенкам мобильником.
- Какой выключатель?
- Ну хоть какой-нибудь... В любом подвале должны быть лампочки, я точно а, вот он!
Щелкает выключателем, где-то на противоположном конце подвала загорается слабенькая лампочка.
- Киса-киса-киса! - Игорь наощупь двигается в темноте. - Ну и вонища... у них что, фановую трубу здесь прорвало в средние века?
- Ты что, в детстве по подвалам не лазал? - удивляется Света.
- Мне в детстве некогда было лазать по подвалам, - сухо отвечает Игорь. - Я ходил в музыкалку и на фехтование. И в бассейн по воскресеньям.
- Тяжелое у тебя было детство, - сочувствует Света.
- Киса-киса-киса! - зовет Игорь.
- Он так не отзовется, - говорит Света. - Мяукать надо.
- Мяукать я не буду, - твердо отвечает Игорь. - Сама мяукай.
Света мяукает - раз, другой и третий, под ее заунывное "ма-а-ау, уа-а-ау..." они с Игорем медленно продвигаются вперед. по подвалу, осматривая углы.
- Ты бездарно мяукаешь, Цветкова, - говорит Игорь, отбрасывая ногой пустые коробки с прохода, - ты мяукаешь, как кошка-эротоманка, типа эй, мужики, бегите все сюда, чего покажу, вы такого никогда еще не видели, ма-а-а-ау! Нежнее давай, Светка, материнским контральто! Котятушки, ребятушки, ваша мама пришла, крысу вам принесла...
- Ма-а-а... - послушно старается Света. - Ма-а-ау...
- Замуж тебе надо, Цветкова, - морщится Игорь, послушав ее. - Хреновая из тебя кошачья мама получается.
И тут у Игоря звонит телефон.
- Тихо! - цыкает он на Свету, достает мобильник. - Да! Уже заканчиваю. Даша, сколько раз тебе одно и то же повторять? Я не могу прямо сейчас все бросить и уйти... Да, я помню, что у тебя Новый год, а у меня живые существа. Даша, мне некогда, у меня котенок не наркозится. Представь себе, в виде исключения не беспородный. Очень красивый, британский голубой. Понял, я его от тебя непременно поцелую... Хорошо, давай хоть раз в жизни поговорим серьезно. Только не по телефону, потому что у меня времени нет - раз, и два - мобильную связь, между прочим, тоже я оплачиваю своей нищенской, как ты любишь говорить, зарплатой... Почему голос, как из подвала? Потому что телефон у меня дешевый! А дешевый потому что я себе дорогой позволить не могу!
Мяуканье доносится из темноты, совсем рядом с ними.