Martann : другие произведения.

Семь гвоздей с золотыми шляпками. Хроники Союза королевств, год 2183 от Открытия Дорог. Часть 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.23*56  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Июнь 2183 - январь 2184 г. от О.Д.
    Записки Лавинии Редфилд. Общий файл.
    Окончание книги платное, если интересует - пожалуйста, пишите автору на почту!
    За обложку спасибо Галине Прокофьевой.

  ќГлава 1.
  
  Разумеется, Марсиана валялась в моем любимом кресле возле камина.
  Никому не известно, почему, но и я, и моя кошка предпочитали то кресло, что стоит правее - хотя слева точно такое же, с такой же гобеленовой обивкой, мягкими подушками и скамеечкой для ног.
  - Бакстон!
  - Слушаю, мадам! - дворецкий материализовался за моей спиной.
  - Бакстон, позовите Марсиану на кухню и налейте ей молока.
  - Осмелюсь заметить, мадам, Марсиана предпочитает сливки пятнадцатипроцентной жирности.
  Я удивилась. Никогда не замечала за своей кошкой склонности к чревоугодию.
  - Марсиана, неужели у тебя так изменились вкусы? - она все-таки повела ухом. Что ж, со стороны кошки это можно считать проявлением уважения.
  
  На низком столике рядом с камином уже был приготовлен поднос с моим ежевечерним набором - графин с aqua vita (шестнадцатилетний островной нектар, напиток богов - если боги могут себе это позволить, конечно), подставка с любимыми трубками и несколько жестянок с табаком.
  Ну да, я курю трубку. С тех самых пор, как оставила полевую работу.
  Пробовала и сигары, но, честно говоря, трубочный дым мне вкуснее, да и для исследований подходит лучше. Он гуще.
  Впереди длинные выходные, bank holidays, я никуда не спешу и никого не жду сегодня.
  Камин у меня в малой гостиной, потомки называют ее "бабушкина полосатая комната". Те потомки, которые вообще бывали в моем доме. В тот момент, когда я ее обновляла, мне понравился полосатый шелк из Тариссы, его еще называют "паучий"; так что шторы и подушки как раз и сделаны из этого прекрасного, плотного, совершенно не истирающегося шелка. А поскольку в зимние вечера я курю именно здесь, все прочие члены моей семьи уверяют, что без кислородной маски в эту гостиную не зайдешь.
  
  Бакстон снова возник рядом с моим креслом совершенно незаметно, вот только что была лишь красно-оранжевая загогулина на ковре, и, на тебе - ее попирают черные блестящие ботинки моего дворецкого.
  - Могу ли я запирать двери на ночь, мадам?
  - Да, Бакстон, запирайте и идите спать, сегодня я никого не жду.
  - Благодарю Вас.
  Дважды щелкнул замок парадной двери, тихонько звякнули ставни в библиотеке, в столовой, скрипнул ставень французского окна в большой гостиной... Горничные давно разошлись по своим комнатам - только я оставалась у камина в любимом кресле, да Марсиана сидела у огня и щурилась.
  
  Еще пару месяцев назад рядом, в моем кабинете, вздыхала и щелкала клавишами компьютера Марджори, моя компаньонка и секретарша на протяжении последних тридцати лет. Но в конце апреля она поссорилась со мной (да-да, не МЫ поссорились, я вообще практически не принимала участия в этом позорище, только молчала и хлопала глазами). Поссорилась и мгновенно отбыла, не оставив адреса.
  Почему позорище?
  Ну, а как еще можно назвать сцену, устроенную одной женщиной неопределенного возраста "очень сильно за 80" другой женщине такого же возраста, и, Боже мой, из-за чего? Из-за мужчины!
  Должна ли я сознаться, что последний мужчина, из-за которого я готова была беспокоиться, был моим же мужем? Последним. Ну да, третьим, ну и что?
  Я вздохнула и посмотрела на фотографию Ласло, стоящую на столике - грех был бы жаловаться, он был хорошим мужем. Хотя и умер невовремя, оставив меня разбираться с кучей неоплаченных счетов, неверных решений, с истеричными женщинами, с нововведениями на семейных предприятиях, которые и так прекрасно работали не первый десяток лет, и прочая, и прочая... И как можно было в пятый раз использовать те же бочки из-под шерри для закладки односолодового aqua vita? Даже моя правнучка Дани, а ей всего восемь, прекрасно знает, что четвертая закладка - последняя!
  Мой коммуникатор, лежащий рядом с графином, тихонько хрюкнул. Странно, кто бы мог вызывать меня в такое время?
  Новым секретарем я так и не обзавелась, поэтому пришлось самой пойти в кабинет и подтвердить принятие вызова.
  - Я слушаю!
  Экран оставался темным, но голос я узнала. За тридцать лет голос Марджори Оллесун я изучила лучше, чем список собственных вкладов в гномьих банках.
  - Лавиния, я в беде!
  - Говори, - я нажала на клавишу записи. Да, я и сейчас могу воспроизвести прочитанный текст или услышанный разговор дословно, но запись еще никогда не мешала.
  - Камни Коркорана! Лавиния, прошу тебя! - она всхлипнула. - Эти... они убьют меня!
  - Давай, старушка, шевели мослами! - голос, вмешавшийся в разговор, был определенно мужским. И определенно очень неприятным.
  Не говоря уже о том, что назвать меня старушкой не рискнул бы даже городской сумасшедший. Тем временем, неприятный собеседник продолжал. - Сложи камушки в мешок, мешок в сумку. Добавь туда же пять тысяч золотых дукатов и жди нового звонка.
  Соединение было разорвано, и в трубке зазвучали короткие гудки.
  Ну что же, по-видимому, мне нужно возвращаться к активной работе. Я отставила в сторону стаканчик с виски, вышла из гостиной, и поднялась на второй этаж в кабинет. Сейф был традиционно расположен за картиной, натюрмортом с мелкими розочками в голубой вазе. Один из сейфов, тот, в котором я хранила бумаги, драгоценности и деньги. Второй, с артефактами, был вмурован в пол и закрыт паркетной шашкой и ковром.
  Конечно, пять тысяч дукатов - сумма немаленькая, но она была в наличии и наличными. Я планировала некоторые покупки, не вполне законные, а контрабандисты, известное дело, предпочитают наличные.
  - Бакстон! - дворецкий появился на мгновение раньше, чем я его позвала. - Принесите мне старый замшевый портфель Ласло. Он должен быть...
  - В гардеробной, мадам. Минуту.
  Ну, минута - не минута, но портфель был доставлен очень быстро. Я переложила в него тяжеленькие замшевые мешочки с золотом, еще один мешочек сунула в свою любимую сумку и заперла верхний сейф. Теперь откинуть ковер...
  На нижнем сейфе нужно было набрать код, активировать отпирающее заклинание, набрать второй код, снять охранное заклинание, набрать третий код и только тогда открыть винтовой замок. Возможно, кому-то это покажется слишком длинной дорогой к цели. Мне - нет, особенно после того, как прошлым летом мой двенадцатилетний правнук Люсьен вскрыл два из трех замков этого сейфа.
  Я достала из его стальной глубины коробку из дерева оливы, расчерченную медными и свинцовыми узорами, поставила ее на письменный стол и проделала в обратном порядке всю последовательность действий. Потом вернулась к столу и медленно приподняла крышку коробки. Камни были на месте, все восемь. Невзрачные с виду, больше всего похожие на пемзу, темно красные с черными и бурыми пятнами, все в дырках от застывших пузырьков. Томас Коркоран, мой довольно дальний предок, примерно девятьсот лет назад принес их из Нижнего мира. Как он смог попасть туда, и, более того - не только вернуться живым, но и принести с собой что-то материальное, так никто и не узнал, хотя Томас прожил после этого еще лет сто. По семейной легенде, сильно похожей на правду, его ладони так и остались обожженными до конца дней.
  Ничего хорошего не будет, если эти камни попадут в чужие руки, хотя они и считаются магически инертными...
  Вот вопрос, брать ли их с собой? Если у меня серьезный противник, то, очень возможно, их придется отдать. Если же нет, то, может быть, лучше и не выносить камни из дома? С другой стороны, эту шкатулку тоже так просто не откроешь.
  Решено, беру с собой. Марджори нужно выручать в любом случае.
  
  Ладно, теперь оружие.
  Ключи от оружейной комнаты были только у меня. Даже Бакстон, которому я доверяю на все 146 процентов, туда не заходил. Более того, он не знал, как эта комната открывается, а там тоже были свои тонкости. Я вошла, пропустив вперед магический фонарик и аккуратно закрыв за собой дверь, и окинула взглядом полки. Ну, все тяжести оставим на месте, я все же не танк, а женщина. Пожалуй, возьму галлийский бластер, его заряда хватает на несколько десятков выстрелов. Еще пару метательных ножей... да, вот эти, они отлично сбалансированы. И десяток звездочек рассовать по разным кармашкам. Кожаные браслеты на запястьях скрыли по паре монет с остро заточенным краем, незаметный под одеждой матерчатый пояс - пузырьки с разными ценными жидкостями, от снотворного, способного свалить и слона, до прекрасных свежих ядов.
  И хватит, пожалуй. Все-таки мне противостоит не армия, а несколько отморозков-наемников, слабо представляющих себе, куда сунулись.
  Все время сборов я поглядывала на экран коммуникатора, но он молчал. Видимо, негодяи считали, что я начну сильнее волноваться, если подержать меня в неизвестности подольше. Что ж, спасибо им за это, они дали мне время на подготовку.
  Кстати, если похитители думали, что голос Марджори дрожал от страха, то и здесь они промахнулись. Женщина, проработавшая моим секретарем тридцать лет, видывала всякие ситуации, и запугать ее нелегко. Видимо, ее сочли слабым звеном, застали врасплох и ночью. Обычно Марджори всегда имела при себе хотя бы дамский миниган, этакий крошечный бластер на два - три заряда, размером в половину ладошки.
  Ну, сейчас эта лирика несвоевременна. Мне нужно еще обеспечить себе прикрытие с тыла; я, знаете ли, весьма ценю свои тылы.
  Разумеется, любой из моих учеников - а их за сто с лишним лет преподавания накопилось немало - с удовольствием принял бы участие в предстоящей охоте, но я, пожалуй, ограничусь двумя нынешними выпускниками. Им и полезно будет размяться, и в качестве подготовки к дипломной практике это приключение зачтется.
  - Джалед? - на экране коммуникатора появилось смуглое, слегка сонное лицо моего дипломника ас-Сирхани, весьма способного студента родом из правящей семьи Парса. - Просыпайся, мальчик, ты мне нужен!
  - Да, профессор! - он слегка поклонился.
  - Буди Сирила, возьмите с собой оружие... скажем так, для небольшого приключения, и через пятнадцать минут я открою портал. Хватит пятнадцати минут?
  - Конечно, мадам. Мы будем готовы.
  
  Через четверть часа в открытый мною портал шагнули Джалед ас-Сирхани, седьмой сын султана Парса, великого и несравненного Мисрафа ас-Сирхани ад-Парси, и Сирил Уорнбек, единственный сын прачки из Борнемута, лучшие друзья на протяжении вот уже десяти лет обучения в галлийской магической Академии, факультет боевой магии. Я была деканом этого факультета уже много лет, и, даже оставив активное участие в оперативной деятельности более молодым, преподавание не прекратила. В конце концов, мне просто нравится общаться с молодежью!
  
  Звонок коммуникатора. Ага, вот, и похитители прорезались. Тот же неприятный мужской голос сказал:
  - Через двадцать минут возле оперного театра, и жди звонка.
  
  Я повернулась к Сирилу и Джаледу:
  - На мне медальон для прослушивания, вот вам парные к нему. Держитесь на расстоянии метров в пятьсот - шестьсот, вот тут, - по жесту моей руки в воздухе повисла подсвеченная карта Лютеции, - есть здание, закрытое на реставрацию. Оно слабо освещено. Правда, есть вариант, что они будут перезванивать и называть новые места. Ну, разберетесь сами! Портал откроете ко мне по кодовой фразе "Слишком большие деньги!".
  - Профессор, как нам потом поступить с этими незаконнорожденными отродьями свиньи и шакала? - поинтересовался Джалед.
  - Разумеется, связать и передать Тайной службе его Величества Луи. Я надеюсь, формулу связывающего заклинания вам не нужно напоминать?
  - Нет, - улыбнулся Сирил. - Все ваши лекции мы помним лучше, чем собственные имена.
  - Вот и отлично, - кивнула я. - Посмотрим, кто же там интересуется цветом Камней Коркоранна.
  
  Глава 2.
  
  Возле оперного театра я остановилась в круге света от большого уличного фонаря и осмотрелась. Ночной порой на улицах Лютеции довольно спокойно, тем более в самом центре города - оперный театр всего в квартале от королевского дворца. И все же в два пополуночи ни одной живой души не было видно под кронами зацветающих лип, окна в окрестных зданиях были темными.
  Тихо завибрировал мой коммуникатор. Экран, как и раньше, оставался темным.
  - Стоишь, бабуля? - прозвучал все тот же развязный голос. - Ну, подхватывай кошелку и быстренько двигай в сторону старого рынка. Через пятнадцать минут у Зеленных ворот!
  - Все слышали? - негромко поинтересовалась я.
  - Да, профессор, - слаженно ответили моли помощники.
  - Отлично. Я думаю, они за мной наблюдают откуда-то, поэтому пойду пешком. Вы останавливаетесь так же, метрах в пятистах от ворот. Сигнал тот же.
  
  Дальше началось утомительное путешествие по улицам Лютеции. От старого рынка меня отправили к большой карусели, оттуда к улице Медников, потом на набережную Рене Доброго, и только там, наконец, приказали стоять возле причала для рыбацких лодок.
  К пирсу подошел юркий катерок, лихо развернулся правым бортом, и выскочивший из будочки на причале мальчишка закрепил пойманный канат. Два парня в кожаных куртках перескочили на берег, огляделись и неспешной походкой направились ко мне.
  - Принесла? - спросил один из них.
  Я кивнула.
  - Ну, так давай, не стой столбом, - второй протянул руку к моей сумке.
  - Не спешите так, милейший, - я даже не пошевелилась. - Расскажите-ка мне, зачем вам так срочно понадобились мои семейные ценности? И где, кстати, госпожа Оллесун?
  Юнцы были похожи друг на друга - светловолосые, голубоглазые, невысокие крепыши, да и выражение лица, и манеры говорили о том, что они росли вместе. Кузены, я полагаю. Один чуть пониже ростом, судя по голосу, он и говорил со мной по телефону; в паре он ведущий, но сейчас отвечает второй:
  - Ты, бабка, с ума сошла? Давай монету, и иди отсюда. Подружку свою получишь утром... и радуйся, что не по частям.
  - Погоди, Клещ, - остановил его напарник. - Бабуля не так проста, как нам пели.
  - И что? Перо в бок есть перо в бок, будь ты простым или сложным, - не понял его второй.
  - Нам обещали тысячу за камни, если мы принесем их до новолуния, - пояснил первый.
  Я мысленно возмутилась: да за жалкую тысячу золотых приличный убийца ко мне на милю не подойдет! Видимо, неизвестные мне пока враги наняли каких-то совсем чужих гастролеров, новеньких в столице, чтобы платить поменьше. Нет, ну что за неуважение! А парень продолжал объяснять напарнику, глядя на меня с прищуром:
  - Только нам никто не сказал, что в дело замешаны маги, да еще и не последнего разбора. Мы на такое не подписывались. Так что давай-ка, приведи ту тетку из каюты.
  - Но... - попытался возразить Клещ.
  - Иди, я сказал! - прикрикнул на него напарник, а когда тот нехотя отправился к лодке, пояснил мне, - брат мой младший, двоюродный. Молодой еще, ни в чем не рубит.
  - Я так и поняла, - кивнула я. - Кто вас нанимал?
  - Э, нет, сударыня, на такое мы не тоже подписывались. Я с заказчиком сам разберусь, а сдавать его мне не положено.
  Тем временем с лодки Клещ выгрузил мою Марджори, несколько помятую, но чрезвычайно злую. Скажу честно, когда моя дорогая секретарша в таком состоянии, даже я предпочитаю сделать вид, что очень занята делами где-нибудь на другом этаже.
  Когда незадачливый похититель подошел к нам, я кивнула Марджори, чтобы она отошла от них подальше, и кинула в обоих заклинание связывания. Теперь оба могли только говорить и моргать, прочие движения им были недоступны.
  - Ну вот, - грустно сказал старший, имени которого я пока не знала. - Приехали в столицу, называется.
  - Леший, это что она с нами сделала? - потрясенно спросил Клещ.
  - А уважаемая госпожа с нами теперь вообще что угодно может сделать. А нам ответ держать придется, как батя когда-то велел...
  - Значит, Леший и Клещ, - я задумчиво постучала пальцами по губам. - Хорошо, поступим так. Джалед, Сирил, вы все слышали?
  - Да, профессор, - поклонился Джалед, выходя из открывшегося портала.
  - Ой, мама, - застонал Клещ, осознавший, наконец, ситуацию; Леший только вздохнул.
  - Джалед, отведите госпожу Олесунн в мой дом, слово на вход Falasse vinya norёo. Сирил, прихватите вот эту сумку, поставите ее в мой кабинет. Сумку не открывать! - оба кивнули. - А я еще немного побеседую с этими милыми молодыми людьми.
  Когда мои ученики, Марджори и сумка скрылись в очередном портале, я повернулась к незадачливым преступникам.
  - Ну, и что же мне с вами делать?
  - Отпустить? - с тайной надеждой спросил наивный Клещ.
  - Это было бы неразумно, согласитесь. Нет, мы поступим иначе. Вы где остановились?
  - В таверне "Старый гоблин", это на левом берегу, на улице де ла Арп.
  - Хорошо. Я хочу знать, кто вас нанял. Нет-нет, не перебивайте! - я подняла руку, видя, что Клещ хочет что-то возразить. - Ваш заказчик вас подставил, не предупредив хотя бы приблизительно, кто я такая. Поэтому вы ему ничем не обязаны. Я бы не советовала вам его искать и пытаться самим с ним... ээээ... разобраться. Ничем хорошим для вас это не закончится, поверьте. Поэтому сейчас вы пойдете на ваш катер, вернетесь в свою комнату и хорошенько подумаете. А завтра в половине пятого я загляну в эту таверну, вы мне и расскажете, что решили. Договорились?
  Парни слаженно моргнули, и я открыла портал в свой кабинет, попутно сняв с них блокирующее заклинание.
  
  Оказавшись в кабинете, я устало выдохнула, опустила плечи и достала из бара графин с aqua vita. Надо же, я, оказывается, нервничала!
  Сумка со всем ее содержимым стояла возле стола, и я, опустившись в кресло, некоторое время ее разглядывала. Итак, на повестке дня стоит несколько вопросов. Первый: кому понадобились камни Коркоранна? И для чего? Понятно, что не для хорошего дела, но вот хотелось бы подробностей. Второй: почему неизвестный противник так странно подошел к делу? Бандиты какие-то совершенно несерьезные, чуть ли не только что из деревни, вчера телятам хвосты крутили. И их явно не предупредили, что я маг, причем боевик. Да о чем говорить - Марджори перестала быть моим секретарем два месяца назад; я могла бы и вовсе проигнорировать этот звонок! Третий вопрос - что является первоочередной целью: камни или ваша покорная слуга? Что ни говори, а годы полевой работы оставили за моими плечами не только немалый опыт, но еще и некоторое количество врагов.
  Ну что же, вопросы вопросами, будем искать на них ответ; а сейчас надо устроить Марджори, отпустить моих студентов и убрать камни в сейф. Даже не так: сперва убрать камни.
  Стук в дверь кабинета раздался ровно в ту минуту, когда я опустила на место край ковра. За дверью стоял Бакстон.
  - Мадам, с вашего позволения, я разместил госпожу Олесунн в ее комнате.
  - Хорошо, Бакстон. А там было убрано, постель и все такое?...
  - Разумеется, - никто лучше моего дворецкого не может выразить неодобрение и обиду одним движением брови. Ну, конечно, там все в порядке. Я уверена, что и комнату поддерживали в прежнем виде из расчета, что Марджори одумается и вернется. Тем временем дворецкий продолжал, - Ваши студенты в гостиной, я подал им кофе и бутерброды. В ваше отсутствие с вами дважды пытались связаться по стационарному коммуникатору, экран оставался темным. Я проследил звонок, он поступил из Люнденвика. Абонент зашифрован.
  - Спасибо, Бакстон. Я думаю, на сегодня приключения закончились, идите спать. Загадочными звонками займемся завтра.
  - Да, мадам, благодарю вас, - и он растворился в темноте коридора.
  
  Утро началось для меня со стука в дверь и сурового голоса Марджори:
  - Лавиния, уже тридцать пять минут девятого, вас ждет завтрак!
  Всемилостивые боги, как, оказывается, я хорошо жила эти два месяца! Просыпалась, когда хотела, курила трубку не только в своей гостиной, но и в кабинете, пила крепкие напитки, ложилась спать заполночь... И счастья своего не осознавала!
  - Я уже встаю, - сварливо откликнулась я, а сама замоталась в одеяло покрепче и сунула голову под подушку в надежде доспать еще хоть минуточку.
  Ясное дело, ничего не вышло. Мне пришлось вставать, умываться и отправляться завтракать в столовую. Из чувства протеста я не стала причесываться, хотя это не имело никакого смысла - волосы я стригу очень коротко, так что вполне достаточно бывает провести по ним пальцами.
  
  После завтрака мы с Марджори уселись в кабинете, и я начала задавать вопросы.
  - Итак, где тебя взяли?
  - Дома, - вздохнула она. - Я собиралась пойти на концерт этого модного певца, Аваниамеля. Билета у меня не было, но я слышала, что перед началом концерта их продают с рук возле входа.
  - Тебе нравится этот... сироп? - удивилась я.
  - Нет, но говорят, в живом звучании он очень хорош! Впрочем, это неважно. На концерт я все равно не попала. Я надевала шляпку, когда в дверь позвонили. Ну, никто придти не должен был, но я подумала... ну, может быть... мы вообще-то расстались, но вдруг...
  - Боже мой, Марджори! - я обошла стол и обняла расплакавшуюся подругу.
  Когда она слегка успокоилась, выяснилась масса ненужных подробностей. Конечно, тот самый "мужчина ее жизни", из-за которого моя секретарша со мной так разругалась два месяца назад, исчез в никуда, как только добрался до ее счетов. Из чистого упрямства она решила не возвращаться домой, то есть, в мой особняк, а жить одна в съемной квартире. Из этой квартиры ее и похитили - просто позвонили в дверь и бросили в лицо заклинание подчинения. Несколько лет назад один умник из Падованского университета разработал технологию упаковки этого плетения в компактный шарик, который привязывается к кодовой фразе и может быть использован кем угодно, хоть бы и вовсе не-магом. Умник этот был судим по общим законам Союза королевств, полностью лишен магии и пожизненно сослан лесником в Царство Русь, но к тому моменту разработка уже ушла из его рук.
  А Марджори привезли в какой-то сарай, покрутили перед лицом большим ножиком и приказали звонить мне. Вообще она никогда не склонна была впадать в панику, и в данном случае рассудила, что уж с этой парочкой я точно справлюсь. Дальнейшие события известны.
  - Скажи мне, только честно - с кем ты говорила о камнях? - спросила я, наклоняясь вперед. - Ведь обсуждала их с этим, как его?...
  - Да, было такое, - моя секретарша опустила глаза и снова вздохнула. - Ну, не в подробностях, но как-то зашел разговор о том, что артефакты могут и не быть полезными, и я привела пример...
  - Н-да... - Я постучала пальцами по подлокотнику кожаного кресла. - Действительно, пользы в них пока никто не нашел. И через какое время после этого разговора твой приятель исчез?
  - Через два дня, - Марджори подняла глаза и почти прокричала, - Я понимаю, что была полной дурой, Лавиния! И не удивлюсь, если ты не простишь меня... Но я же точно знаю, что Карл не был магом. Ему в принципе без надобности любые артефакты!
  - Карл, говоришь... - вздыхать и я умею.
  Я присела на краешек письменного стола, развернула досье и прочла вслух: "Чарльз Робертсон, он же Каролус Родерик, год рождения - две тысячи сто тридцать восьмой от Открытия Дорог. Родился в семье таможенного чиновника в Ливерпуле, Бритвальд. Обучался в духовных учебных заведениях, однако экзаменов не сдал и рукоположен не был. В 2166 году от Открытия Дорог был судим по статьям "вымогательство, двоеженство, мелкая кража".
  Моя секретарша сидела, закрыв лицо руками, только уши пылали.
  - Не горюй, - сказала я, захлопнув папку. - Ты точно не первая женщина, обманутая его голубыми глазами.
  Марджори отвела руки от лица - оказывается, она сдерживала не слезы, а смех.
  - Потрясающе! Оказывается, он младше меня почти на шестьдесят лет! И мелкая кража! Всесильные боги, какое счастье, что он сбежал! Но зато уж теперь моей внучке будет, о чем поговорить с подругами...
  Мы вдвоем облегченно расхохотались.
  - И все же, - продолжила я, отсмеявшись, - кому он мог передать информацию? Какие-то его контакты ты отметила?
  - Я попробую написать, - уже серьезно ответила Марджори. - Сегодня к вечеру, годится? И, Лавиния...
  - А?
  - Моя комната убрана, в ней ничего не меняли. Даже цветы свежие стояли. Мои фиалки поливали. Мои любимые булочки были к завтраку. Меня... ждали?
  
  Глава 3.
  
  Марджори ушла в свою комнату, приводить в порядок растрепанные чувства, а я села за письменный стол и со вздохом достала лист бумаги и чернильную ручку.
  Многие мои коллеги по магическому Совету демонстративно презирают достижения техники: мол, и магические вестники намного эффективнее электронной почты, и поиск при помощи заклинания Марстона-Грайля куда быстрее, и вообще, не к лицу им, таким возвышенным, разбираться в гайках и проводах. На такие рассуждения я могу ответить только пожатием плеч и цитатой из письма одного древнего мага другому: если мне скажут, что нужная мне информация написана на левом крыле дракона, я уговорю дракона распахнуть крылья. Нет-нет, я не стану отказываться ни от коммуникаторов, ни от компьютеров и всемирной Сети, ни от возможности отправиться куда-то дирижаблем, если по той или иной причине мне неудобно открытие портала.
  Но сейчас мне нужно было предупредить коллег-магов о том, что некто интересуется камнями Коркорана, и значит, на горизонте нарисовался очередной темный маг, желающий, как минимум, мирового господства. А в Совет магов, к сожалению, положено писать по старинке, чернилами по бумаге. Этикет и правила поведения, чтоб их...
  
  Пока что у меня не было никакой информации о тех, кто желал получить камни. Да, говоря откровенно, и об исполнителях я почти ничего не знала. Что же, через пару часов я встречусь с незадачливыми грабителями и узнаю, кто же их так подвел с заказом.
  Я отправила с магическим вестником письмо в Совет, поинтересовалась у Бакстона, не было ли новых неопознанных звонков из Люнденвика или откуда бы то ни было (звонков не поступало), и стала потихоньку собираться на встречу.
  
  Таверне "Старый гоблин", что на улице Кота-Рыболова, на левом берегу прекрасной реки Сены, уже лет пятьсот, наверное. И все пятьсот лет ее хозяйку зовут Мари Шарро. На вид это простая, не сильно образованная женщина лет сорока - сорока пяти, с густыми каштановыми волосами и светло-голубыми глазами. Она неразговорчива, на собеседника обычно не смотрит, но уж если взглянет - тут самый пропитой пьяница поежится от ледяного холода этих блеклых глаз, да и поспешит оплатить свою выпивку и убраться подальше. В "Старом гоблине" находят приют и недорогой ужин речники, небогатые торговцы, что приводят свои лодки к причалу по соседству, студенты, что ждут зачисления в Университет Лютеции и Коллеж Сорбонна...
  Я вошла в таверну, как и планировала, в начале пятого, села за угловой столик и кивнула подошедшей ко мне хозяйке:
  - Добрый день, мадам Шарро! Жаркий сегодня день, а у вас, как всегда, такая прохлада!
  - Добрый день, госпожа Редфилд! Принести вам морс, или попробуете домашнее вино? Вот только что открыли бочонок!
  - Пожалуй, давайте вашего белого вина, и похолоднее, мадам Шарро! - ну вот, ритуал исполнен, теперь можно и вопросы задавать. - Скажите, Мари, у вас остановились два молодых человека? Светлые волосы, голубые глаза, похожи, как два фальшивых луидора. Пришли на катере синего цвета с белой полосой, "Крошка Пимп" называется.
  - Да, мадам, - хозяйка кивнула, не поднимая взгляд. - Сидят в своей комнате со вчерашнего вечера, даже еду туда попросили. Прикажете позвать?
  - Позовите, Мари. Только скажите мне сперва, как они вам?
  Она подняла брови и сложила пальцы левой руки особым образом, жест этот на языке контрабандистов означал "гнилой товар". Да, я согласна с мадам Шарро, публика не самого высокого разбора. Ну, что делать, информация правит миром. В данном случае - информация об их нанимателе.
  Клещ и Леший появились возле моего стола через минуту. Я разглядывала их, отпивая по глоточку легкое белое вино. Да, ненадежная публика, пусть выкладывают, что знают и выметаются из столицы.
  - Садитесь, молодые люди, - я кивнула им на табуреты. - Мари, принесите им холодной воды и посмотрите, чтобы нас не беспокоили. Итак, я вас слушаю: кто вас нанял, сколько вам заплатили и что заказали.
  - Да нам и рассказать особо нечего, - бойко начал Леший. - Мы сюда, в Лютецию, пришли неделю назад, рыбу привезли из Онфлера, ну и так, кальвадоса слегка, бочонок-другой одному знакомому.
  
  Я приподняла брови. Подниматься по Сене от Онфлера до Лютеции с грузом в пару сотен килограммов рыбы? Да доходом с ее продажи не окупится и приобретение заклинания для двигателя катера! И потом, за те три-четыре дня, которые были потрачены на это плавание, рыба станет уж совсем несъедобной! А охлаждение или стазис, чтобы сохранить свежесть продукта, впридачу к двигателю, сделают рыбку и вовсе золотой.
  - Отлично! - сказала я, - А теперь, для разнообразия, хотелось бы услышать правду. Пока что к категории правды можно отнести только то, что вы пришли сюда неделю назад. Нет-нет, я не хочу знать, зачем. Ваш мелкий гешефт меня не интересует. Рассказывайте, как вас наняли.
  
  Как я и предполагала, история оказалась простой. Леший и Клещ сделали все, что должны были, и выпивали в кабачке рядом с Центральным рынком, отмечая окончание сделки. На третьей бутылке красного к ним подсел незнакомец. Поговорил о рыбной ловле, поставил еще пару бутылок, рассказал анекдот, а когда захмелевшие парни собрались отчаливать, предложил им задержаться на день-другой для небольшой подработки. И делать-то особо ничего не понадобится, просто увезти из дому одну старуху и пригрозить другой, дабы та отдала шкатулку с фамильными камушками. Их новый друг - звали его, разумеется, Жаном - клялся, что шкатулку он должен был получить по завещанию дедушки, а эта старая сука, дедова вторая жена, все заграбастала. Клеща с Лешим семейная история Жана интересовала мало, а вот сумма, предложенная за "плевое дельце", была весьма привлекательна. Предложили им сто золотых луидоров на двоих, и даже выплатили аванс в двадцать луи.
  - Покажи монеты! - потребовала я.
  Леший замялся.
  - Я не сказала: отдай. Я сказала - покажи!
  Он со вздохом полез куда-то в недра своей куртки и достал кожаный мешочек. Ну, конечно, эта публика - рыбаки, крестьяне, фермеры, мелкие торговцы - не доверяют бумажкам. Им подавай настоящее золото, чтобы его попробовать на зуб.
  К сожалению, монеты были совершенно новенькими, и никакого магического следа на себе не несли. Я вернула кошель своим жуликам и сказала:
  - Рисовать вы, конечно, не умеете?
  Клещ вытаращил глаза, а Леший помотал головой.
  - Тогда посиди тихо, я посмотрю в твоей памяти, как выглядел этот самый Жан.
  Леший сидел тихо, как мышь под метлой, только безостановочно шевелил губами. Ну что же, может быть, и молиться научится с перепугу. Я приложила ладонь к его лбу, прикрыла глаза и считала память последних дней. Так, а вот это интересно. Пресловутый "Жан" был мне неплохо знаком, и звали его, разумеется, совершенно иначе. Это был Анри Вермель, которого я лично выгнала после третьей сессии в Академии Магии за низкий уровень успеваемости вкупе со столь же низким моральным уровнем. Темный тебя побери, ты можешь не сдать зачет, и даже попробовать пронести на экзамен шпаргалку, но украсть у соученика готовую курсовую работу и попытаться выдать ее за свою - это уже переходит всякие границы.
  - И где вы должны были отдать ему добытое? - я отняла ладонь ото лба Лешего, но он продолжал сидеть с закрытыми глазами и бормотать, поэтому вопрос я адресовала Клещу.
  - В той же таверне, "Лисий хвост", где он нас... с нами... в общем, где мы познакомились. Договорились, что как получим эту шкатулку, должны будем туда вечером придти, после семи часов. А если его не будет, оставить у хозяина для него значок, вот этот.
  Он выложил из кармана большую деревянную пуговицу, выкрашенную в синий цвет.
  - Боже, как романтично! - хмыкнула я. - Ладно, поступим так... Леший, отомри уже, все кончилось! Вы сейчас оставляете мне адрес, где вас можно будет найти в вашем Онфлере, садитесь в свой катер и отправляетесь домой. Понадобитесь - найду. Значок я у вас забираю, а чтобы было не так горько с ним расставаться, вот еще десять луидоров к незаработанным двадцати.
  На этом месте Леший шумно выдохнул и открыл глаза.
  - Значит, вы нас легавым не будете сдавать?
  - Не вижу никакого смысла. Лучше вас там не сделают. Отправляйтесь домой, и в следующий раз, прежде чем подписаться на что-то неправедное, вспомните меня.
  
  Отправив незадачливую парочку собирать вещи, я убрала в поясную сумку синюю пуговицу, расплатилась с мадам Шарро за вино, воду и тишину, и отправилась домой. Мне хотелось прогуляться по набережной Сены и подумать.
  
  Итак, Анри Вермель. Помнится, на одной из лекций, посвященной артефакторике, я упоминала и камни Коркоранна в качестве примера природного артефакта. Я не говорила студентам, что хранятся они у меня дома, в особняке в Лютеции, но узнать это было несложно для того, кто живет внутри магического сообщества. Вермель был выгнан из Академии, но магических способностей его не лишали. Он мог поступить в другое учебное заведение, рангом пониже, мог наняться помощником к лицензированному магу или травнику. Все-таки за три семестра кое-какие знания он получил. Способности его были невелики, но для бытовой магии вполне достаточны.
  Да, я была деканом факультета боевой магии, но экзамены по ряду дисциплин принимала у всех специальностей. Защитные заклинания, например. Магические потоки. Еще кое-что...
  Понятно даже и ежу, что лично Вермелю камни совершенно без надобности. Значит, надо узнавать, кто же стоит за ним. Что же, сегодня я не пойду в "Лисий хвост", а вот завтра надо будет туда наведаться.
  Сегодняшний вечер придется отдать тренировкам.
  Ушла в отставку и решила, что можешь расслабиться, дорогая Лавиния? Сидеть у камина и пить напитки покрепче? Собралась уехать на все лето в Провенс и жить вдали от цивилизации? Вот и получила. Занервничала, какой позор, из-за двух мелких жуликов, решивших подработать грабежом!
  Все эти слова я говорила себе, выполняя растяжки перед силовой гимнастикой. Могла и еще много чего сказать, но от упражнений отвлекаться не рекомендуется, полагалось бы и вовсе войти в медитацию. Но это завтра, сегодня просто легкая... ладно, тяжелая разминка. Шутка ли, три месяца перерыва.
  Наверное, надо пояснить, что три месяца назад, в середине февраля, я оставила оперативную работу в Службе магической безопасности Союза королевств, которой отдала больше пятидесяти лет. И, хотя последние годы я не гонялась за злоумышленниками со шпагой наголо, а работала аналитиком, ежедневные тренировки все равно оставались обязательной частью моей жизни. Потом я решила уступить место молодым, оставила за собой необременительную должность консультанта аналитического отдела Службы и... да, именно расслабилась.
  Преподавание в Академии много времени и сил не отнимало, за годы работы я научилась предугадывать вопросы, которые мне задавали мои студенты, предвидеть те действия, которые они считали сногсшибательными пакостями, и нивелировать ситуацию по необходимости.
  А вот теперь расплачиваюсь за три месяца почти безделья: приходится восстанавливать навыки, заново приучать мышцы к работе.
  Ничего, твердила я сама себе, переходя к беговой дорожке, ничего, втянешься...
  
  Глава 4.
  
  В "Лисьем хвосте" я была незадолго до семи. Заняла столик, набросила легкое заклинание отвода глаз, такое, чтобы ни у кого просто не возникало желания поглядеть в темный левый угол, заказала бокал легкого белого вина и приготовилась ждать. Я хорошо помнила, что приходить вовремя Вермель не умеет в принципе.
  Ну что же, за шесть лет, прошедших с его отчисления, привычки моего бывшего студента не изменились. Дверь таверны в очередной раз открылась в половине восьмого, когда я уже решила было не ждать больше. Вермель слегка похудел и несколько обтрепался с того времени, когда я читала ему лекции, отрастил дурацкие редкие усы, но в целом изменился мало. Я посмотрела, как он задает вопрос официантке, оглядывается и поворачивается к двери, бросила на стол серебряную монету и вышла. Через минуту на пороге показался и он, нахлобучил шляпу. Вот тут-то я мягкой воздушной петлей взяла его за шиворот и подтащила к себе.
  - Анри, мальчик мой! Какая встреча! Нет-нет, не говори ничего пока, - проговорила я, быстренько запечатывая ему рот заклинанием. - Пойдем вот сюда, на бережок, посидим на скамеечке и поговорим.
  На набережной в этот час не было ни души: дети, игравшие здесь весь день, уже разбежались ужинать, влюбленные еще только готовились к встрече, редкие рыболовы предпочитали места с менее быстрым течением. Скамейки были пусты, на одну из них и приземлился Анри Вермель. Я села рядом и слегка ослабила запечатывание рта.
  - Ааааа... Госпожа Редфилд! Вы! Что вы тут... зачем... я не понимаю!
  - Отлично понимаешь, Анри. Вот это твоя замечательная пуговица?
  Молодой человек молчал, но понятно было, что выкрашенная в синий цвет деревяшка была ему знакома, так он стрельнул глазами.
  - Твоя, вижу сразу. Очень хорошо. Тогда давай-ка, быстренько рассказывай, кому пришло в голову добыть камни Коркорана?
  - Не знаю, - он опустил голову, так, что глаз было не видно. - Я не понимаю, о чем вы говорите.
  - Ты нанял двух рыбаков, чтобы они украли эти камни из моего дома.
  - Нет, я не нанимал.
  - Анри, посмотри на меня, - все той же воздушной лентой я подняла его подбородок. - Я не спрашиваю, нанимал ли ты их. Я это знаю. Меня интересует, кто нанял тебя.
  Я посмотрела парню прямо в глаза. Он вздрогнул, весь как-то сжался и начал сыпать словами и обрывающимися фразами, частя, повторяясь и кивая безостановочно головой.
  - Я у дядюшки... у меня дядя есть, я после Академии год еще проучился на курсах бытовиков... а потом к нему работать... в контору и на склады...
  Ага, понятно. Годичные курсы бытовой магии, Я так и думала. Это как раз то, что тебе подходит. Бумаги сортировать в конторе, или на складе заклинание от мышей и крыс обновлять.
  - А дядя у нас кто? - спросила я ласково.
  - Гггггггонтар Дюнуа...
  Совсем интересно. В Галлии даже дворовые собаки знают: если речь идет об очень больших деньгах - значит, первым вспомнят Гонтара Дюнуа. Если заговорят о предметах роскоши, дальних торговых плаваниях - снова на ум придет Гонтар Дюнуа. Но ведь при обсуждении интриг и тайных заговоров того же Гонтара Дюнуа опять назовут первым! Ай да дядюшка!
  - Дружочек, и ты хочешь сказать, что твой достопочтенный дядюшка поручил тебе стащить у меня камни Коркорана?
  Тут Вермель уже даже не побелел, а позеленел.
  - Нет-нет-нет, что вы, госпожа Редфилд! Дядя тут ни при чем! То есть, при чем, но он не знает, что я при чем...
  В общем, опустив повторы, заикания и меканья, которыми изобиловал рассказ Анри Вермеля, можно описать историю так.
  После отчисления из Академии Анри очень не хотелось возвращаться к родителям в тихий провинциальный Олон-сюр-Луар. И он, набравшись храбрости, толкнулся в дверь к родному дяде, брату его матери. Неизвестно, то ли у дяди было хорошее настроение, то ли ему действительно нужен был маг-бытовик, а тут все-таки близкий родственник. Но Вермеля поселили в доме дяди (хотя и в мансарде), не отказали в тарелке супа и небольшом вспомоществовании, и отправили на годичные курсы бытовых магов для систематизации усвоенного ранее.
  Четыре с лишним года после окончания курсов Анри отработал на дядюшку, его, в общем, хвалили, дело свое он знал. Но гонять на складах мышей и накладывать заклинание сохранности на рулоны шелка и кашемира ему было невероятно скучно, и юный Вермель стал потихоньку подслушивать и подсматривать, заглядывать в дядюшкин письменный стол и, если удавалось, в записную книжку. Удавалось нередко, потому как Гонтар Дюнуа считал, что племянника может не опасаться. Для удобства подслушивания Вермель даже проделал небольшое отверстие в стене между дядюшкиным кабинетом и соседней гостиной. Дыру очень удачно прикрывал со стороны кабинета большой ковер, а со стороны гостиной - картина.
  И вот недели полторы назад, когда к Дюнуа пришел солидный гость, Анри привычно запер изнутри дверь гостиной, снял со стены картину и устроился возле своего слухового отверстия с блокнотиком и карандашом.
  Сперва разговор шел тихий, сквозь ковер почти ничего и не было слышно. Но мало-помалу голоса стали звучать громче и даже как-то резче. Пару раз и по столу кулаком было грохнуто. Анри заинтересовался и стал слушать внимательно.
  - Гонтар, я же говорю вам, что ваши вложения отобьются втрое и вчетверо! Не говоря уже о благодарности царствующей особы!
  - Ах, господин барон, вашими бы устами да мед пить... Только вот покуда травка подрастет, лошадка с голоду помрет, - дядюшкин голос звучал так сладко, что разом заныли все зубы. В такой сладости непременно прячут что-нибудь ядовитое, подумал Анри, и продолжал слушать с удвоенным вниманием.
  - Да бросьте, Гонтар, эту вашу манеру сыпать псевдонародными поговорочками! Мне-то хорошо известно, что Колледж Сорбонны вы окончили с отличием. Я повторяю вам, что дело беспроигрышное! - высокородный собеседник Гонтара явно сердился.
  - Я пока не вижу никаких гарантий, - теперь Гонтар говорит сухо и по-деловому. - Что до "благодарности царственной особы", так эту особу надо, во-первых, на трон усадить, во-вторых, помочь там удержаться. А, в третьих, пока этот младенец хоть в какое соображение войдет, чтобы благодарность проявить, так я и с этим миром успею распрощаться!
  - При младенце-короле непременно бывает регент. И сумма благодарности будет зависеть исключительно от доброй воли этого регента. А мы с вами знаем, кто возьмет на себя сии тяжкие обязанности... - невидимый обладатель сочного баритона ухмыльнулся.
  - И точно так же мы с вами знаем, кто первый пойдет на плаху, если ваши планы сорвутся!
  - Тишшше! - прошипел баритон, он же барон. - Нас точно не могут подслушать?
  - Точно, - успокоил его Дюнуа. - Племянник у меня бытовой маг, он мне заклинание от подслушивания на кабинет поставил, и обновляет каждую неделю. Я проверял, ничего отсюда не слышно, ни звука не проходит.
  - Ну, хорошо, предположим, - сказал его собеседник успокоено. - Так вот, я повторяю. От вас мы ждем только одной вещи: вы должны перекупить, выпросить на время, я не знаю... хоть украсть один из магических артефактов Древних. Артефакт называется камни Коркорана, и он дает возможность выдать любого младенца за сына короля, при любой магической или научной проверке крови.
  
  На этом месте я, совершенно забывшись, прервала рассказ Анри задумчивым присвистыванием. Как интересно! Неужели у древних камушков есть такое свойство? Никогда даже не слышала об этом... А странно, уж кто-кто, а я должна была бы знать. Ну ладно, об этой странности я подумаю потом.
  
  - Так и чем же закончились переговоры, Анри? - спросила я.
  - Увы, я не знаю, - вздохнул он. - Я не рискнул слушать дальше, меня могли искать. Поэтому повесил на место картину и ушел из гостиной.
  - Но дядюшка поручил тебе нанять бандитов и выкрасть камни, разве нет?
  - Нет, - он с досадой покачал головой. - Я решил, что, если мне удастся этот артефакт добыть, я и сам сумею его пристроить за хорошие деньги.
  - Ах, Анри... - Я поднялась со скамейки и положила рядом с молодым человеком кошелек с несколькими серебряными монетами и моей визитной карточкой. - Ты ведь уже один раз пострадал на том, что воровал у своих. И снова наступаешь на те же грабли? Смотри, в третий раз может и не повезти так сильно! Или твоей голове неудобно на плечах?
  Судя по тому, как сильно побледнел Вермель, и без того не слишком румяный, остаться без головы ему не хотелось.
  - Значит, так, - продолжила я. - Я ухожу, заклинание связывания развеется через пять минут. В кошельке - моя визитка и немного денег, чтобы тебе не пришло в голову заработать, продав информацию обо мне кому бы то ни было. Если ты услышишь еще что-то интересное, и не обязательно в доме Гонтара Дюнуа, пошлешь мне сообщение на коммуникатор. Если понял, кивни.
  Вермель закивал, и я открыла портал домой, уже не особо скрываясь.
  
  Глава 5.
  
  Камин сегодня не разжигали, даже вечером было тепло, и мы с Марджори ужинали не в столовой, а на веранде с видом на реку и спускающийся к ней сад. Вечернее июньское солнце стояло еще довольно высоко, и позолоченная его лучами Сена несла свои воды среди серого камня набережных. В саду уже распускались любимые мои чайные розы, зацветали липы рядом с домом, какие-то мелкие птицы, отчаянно вереща, устраивались на ночлег в кронах деревьев. Жить бы да радоваться, пить чай вечерами, внуков из Бритвальда на каникулы вытащить... Так нет, неймется кому-то, заговор устраивают. Где находят идиотов, желающих взвалить на свои плечи ответственность за страну? Кому хочется думать не о себе и своих родных и близких, а о возможном разливе реки, которая затопит коровники или о том, что нужно категорически запретить дуэли, ставшие модными среди светской молодежи? Или этот неизвестный мне пока барон, так сильно желающий стать регентом, считает, что достаточно достичь желанного кресла, а уж радости жизни немедленно посыплются градом?
  Я не могу сказать, что мне сильно симпатичен Луи Одиннадцатый, нынешний король Галлии; но в этой стране я живу уже давно, и законы ее соблюдаю. И значит, буду делать все, что можно, чтобы помешать нарушению этих законов.
  Итак, два основных вопроса. Нет, три.
  Первый - кому я могу доверять?
  Нет, понятно, что я могу, как себе самой, доверять своим детям и той же Марджори. Могу полностью - или почти полностью - положиться на Джаледа ас-Сирхани и Сирила Уорбека, на своего дворецкого, в конце концов.
  Но мне нужен совет, и совет серьезного мага, равного мне по уровню.
  Придворный маг короля Луи отпадает, мы не так хорошо знакомы. Ректор Академии? Нынешний глава Службы? Эльфов бы спросить, но они не вмешиваются в людские дела...
  Вопрос второй - камни Коркорана. Не понимаю, почему они лежали в шкатулке несколько сотен лет, и никто ничего не знал о каких-то их необыкновенных свойствах. Кто мог их изучить, если они были у меня в доме? Как?
  
  И третий вопрос, самый, может быть, простой. Неизвестный мне барон, желающий стать регентом, и Гонтар Дюнуа. Согласился ли Гонтар на участие в перевороте? В захвате власти? Если барон N пришел именно к Гонтару, значит, что-то о нем знал, что-то такое, чем смог его шантажировать? В противном случае, такой опытный в интригах, умный и осторожный человек близко бы не подошел к заговору с целью свержения короля.
  Странная, очень странная история. Ну, ничего, я в ней покопаюсь. В конце концов, уже очень давно странные истории - это моя специальность.
  
  Н-да. Некоторые считают, что в моем возрасте полагается демонстрировать добродушие.
  
  Боги, я ведь чуть не забыла об очень важном. Дети.
  Если одному мерзавцу пришло в голову надавить на меня, используя близкого мне человека, то это может придти в голову и другому.
  Детей у меня четверо, шестеро внуков и - пока - всего восемь правнуков.
  
  Большая часть моей семьи - сыновья Джеймс и Артур, и дочь Джессика - живет рядом с Тамаки-Макау-Рау, фактической столицей Нью-Зееланда. Там нам принадлежит огромная ферма с бесчисленными стадами овец, виноградниками, производством ячменной аква виты и рудником черных опалов. К сожалению, немногие из моих потомков унаследовали магические способности. Джессика неплохой погодный маг, ее дочь Алиса пошла в маму, а моя правнучка Дани уже сейчас отлично разбирается в производстве аква виты. Мальчики в этом смысле совершенно безнадежны. Ладно, думаю, что до Ново-Зееланда наши заговорщики не доберутся, поэтому ту часть моего семейства можно не беспокоить. А вот семью старшего сына, Кристофера, живущую в Бритвальде, предупредить надо. Пусть приведут в действие все охранные системы нашего старого особняка в Люнденвике, да и в загородном доме, пожалуй, тоже. Через пролив перебраться легко.
  
  Я отправила магический вестник Кристоферу и, после некоторого размышления, попросила Марджори соединить меня с Жаком Бельфором, главой Службы магической безопасности Союза королевств.
  Жак нашелся не сразу и был зол. Судя по всему, Марджори оторвала его от ужина.
  - Лавиния, добрый вечер! Что-то случилось?
  - Добрый вечер, Бельфор! Мне нужно с тобой встретиться, обсудить один момент. Один важный момент, относящийся к вопросам безопасности. И хорошо бы поскорее.
  - Сейчас я... - он скосил глаза вправо, - я немного занят. Через час, не поздно будет?
  - Нет, нормально. Открешь мне портал, чтобы не беспокоить твою охранную сигнализацию?
  - Да, конечно. За три четверти часа до полуночи, жду.
  Дама там у него была, что ли? Неужели я поломала Бельфору сегодняшнюю личную жизнь? Ну, ничего, я не очень надолго, дама подождет. Мои новости важнее любой молоденькой аспирантки или цветочницы с бульвара.
  
  Ровно в 23.15 Жак открыл портал со своей стороны.
  Все мы, сотрудники Службы, немного маньяки и в большой степени параноики. У каждого дом защищен таким количеством механических замков и запоров, подкрепленных заклинаниями и охранными сетями, что защита королевской сокровищницы едва ли может с этим соперничать. И, разумеется, стоит абсолютный запрет на любые порталы, открытые кем угодно, кроме хозяина дома.
  Портал захлопнулся за моей спиной, и я протянула Жаку руку для пожатия.
  - В кабинет? - спросил он, пропуская меня вперед
  - Пожалуй, - согласилась я. - Сигналку давно обновляли?
  - Вчера только. Бокал вина?
  - Сперва поговорим. И если ты скажешь, что я зря волнуюсь, я напьюсь в хлам.
  Мой рассказ не занял много времени. Выслушав, Жак подошел к камину, задумчиво пошевелил носком сапога полено и спросил, не поворачиваясь:
  - Камни в надежном месте?
  - Да. Но если они будут угрожать жизнью кого-то из близких, то я ...
  - Понимаю. Значит, мы должны успеть раньше, - Бельфор отошел от камина и сел в кресло напротив меня. - Дюнуа займешься сама?
  - Нет, мне кажется, с ним надо начать с официальных действий. Посмотрим, что он ответит на допросе. А я поищу ответ на второй важный вопрос. Кто и как мог узнать о каких-то свойствах камней, помимо известных моей семье?
  - Хорошо, решили. На допросе Гонтара Дюнуа хочешь поприсутствовать?
  Я задумалась. В принципе, следователям службы я могу доверять вполне, они не упустят ничего из сказанного и несказанного. Но в ментальной магии, пожалуй, сильнее меня никого нет, не зря меня учили оркские шаманы.
  - Да, пожалуй. Но только вне поля зрения для начала, а там посмотрим.
  - Вызовем его на завтрашний вечер, часов на десять, - предложил Жак. - Пусть денек поварится в собственном соку. Лучше, конечно, было бы дать ему дня два поволноваться, но неизвестно, когда они решать действовать. Тринадцатый кабинет?
  Мы оба улыбнулись. Упомянутый кабинет был нежно любим сотрудниками Службы: тесный, больше похожий на коридор, чем на полноценную комнату, он упирался окном в серую стену соседнего здания. Окно было забрано решеткой из толстых прутьев, какие рисуют в чувствительных дамских романах, чтобы показать место страданий главного героя. Стул, на который предлагалось сесть допрашиваемому, разрабатывали лучшие специалисты королевского института Дизайна, чтобы сделать его особо неудобным. Лично у меня на этом стуле уже через десять минут начинало болеть все, включая зубы. На стене тринадцатого кабинета висел портрет его величества Луи, смотревший на "гостя" в упор, мрачно и с отвращением. Словом, замечательное место!
  Вот как раз за портретом, в соседней комнате - к слову, большой и светлой - я и буду завтра наблюдать за допросом.
  
  Глава 6.
  
  Как я уже говорила, камни Коркорана хранились всегда в нашем доме, когда-то в люнденвикском особняке, а с тех пор, когда я перебралась в Лютецию - здесь. Исключением были три довольно коротких периода, когда камни покидали фамильные стены.
  Первый - семьсот пятьдесят лет назад, когда умер Томас Коркоран, через сто с лишним лет после возвращения из мест, откуда никто и никогда не возвращался живым. Его сын Джосайя был весьма сильным магом, но еще больше он был теоретиком магии. И вместе со своими коллегами с кафедры теории магических полей он попытался изучить свойства загадочного артефакта. После нескольких месяцев работы ими был сделан вывод об абсолютной магической инертности камней, и Джосайя вернул их в домашний сейф, вместе со сделанной еще Томасом шкатулкой.
  Кстати, Джосайя Коркоран умер вскоре после этого, и умер как-то странно. Вполне себе молодой для мага человек, ему и ста пятидесяти лет еще не было, он однажды утром просто не проснулся, сколько ни тормошила его жена. Где-то за две недели до смерти он проходил ежегодный медосмотр, и был признан абсолютно здоровым, небольшую дальнозоркость можно не считать, он и не исправлял-то ее из легкого кокетства: ему очень шли очки. Последней записью в его рабочем журнале было: "Кажется, я поняло, чем их можно раскачать". К чему это относилось, указано не было, но теперь мне кажется, что имелось в виду - "раскачать" пресловутую магическую инертность.
  Столь же крупным теоретиком был и мой дед, Мэтью Коркоран, внук Джосайи. И второй раз камни покинули стены фамильного особняка вместе с ним.
  Мэтью считал, что новые приборы и новые заклинания, разработанные им и его коллегами, помогут понять, что являет собою артефакт. Так же, как и Джосайя, он не добился успеха.
  И точно так же, как его дед, умер внезапно, в расцвете лет, в своей постели.
  Вместе со мной камни переехали из Люнденвика в Лютецию. И, если задуматься, я жива до сих пор только лишь потому, что не пыталась сама их исследовать?
  Таким образом, получается, что кто-то из магов, принимавших участие в изучении камней вместе с Джосайей или же вместе с Мэтью, открыл некие свойства артефакта и утаил их. Что ж, в научном мире бывает всякое, и до драк с выдиранием бород доходило, а уж скрыть результаты экспериментов - так это вообще неудивительно. Пожалуй, день начну с архивов магического Совета. Нужно для начала установить, кто принимал участие в исследованиях в первый и во второй раз.
  
  Я размышляла обо всех этих околонаучных вопросах утром с чашкой кофе.
  Бакстон подал нам с Марджори отлично поджаренный бекон, тосты из темного хлеба, свежее масло, апельсиновый джем... Странное дело, столько лет я живу в Галлии, а завтракаю так же, как когда-то дома, в нашем загородном доме в Хартфордшире. Это еще сегодня мы обе от овсянки отказались!
  Марджори откашлялась, отвлекая меня от размышлений.
  - Планы на сегодня какие-то есть, Лавиния?
  - Планы? Мммм... я планировала провести день в архиве, но вот сейчас подумала - отправлю-ка я в архив тебя.
  - В Королевский? Или в центральную библиотеку?
  - Оба раза промахнулась. В архив Совета. И мне нужна вся информация о том, кто изучал камни и копии отчетов, - я протянула Марджори кольцо-артефакт, заряженное заклинанием копирования.
  - Ясно. Не очень представляю себе, займет это два часа или два дня, но все найду, - кивнула Марджори. - Мой пропуск в архивы ты... эээ... не аннулировала?
  - Да с какой же стати? Иди уже, не трать зря времени на лишние вопросы!
  Отправив секретаршу в архивы, я занялась современностью.
  Если наши заговорщики планировали посадить на трон младенца королевской крови, чтобы при нем взять власть в свои руки, хорошо бы понять, откуда этот младенец должен был взяться. У его величества Луи трое почти взрослых детей - мальчики семнадцати, пятнадцати и десяти лет от роду. Поскольку королева Шарлотта-Луиза умерла три года назад, а о новой женитьбе Луи не витало даже легчайших слухов, законному наследнику прямой ветви появиться неоткуда.
  У Луи есть младшая сестра, Елена, королева свенская, супруга короля Харальда пятого. В той семье дети тоже, так сказать, подрощенные. Елену я видела недели две назад, и никакой беременности в ее ауре не было. Есть еще семейство герцога Монтгомери, кузена Луи. Вот их бы надо проверить...
  С другой стороны, ребенок может стать королем только в одном случае - если не станет не только Луи и его детей, а также детей Елены, но и старших в семье Монтгомери. Пожалуй, такой мор на членов одной семьи, мягко говоря, должен бы вызвать недоумение у прочих государств Союза королевств.
  Значит, что у нас остается? Бастард?
  Тут я остановилась - оказывается, я уже довольно давно шла по набережной, пиная носками сапог попадающиеся камушки - и стукнула себя по лбу. Да что ж голова-то так плохо работает? Им камни Коркорана нужны были для чего? Чтобы ВЫДАТЬ младенца за королевского наследника. Чужого, совершенно постороннего ребенка. Ну, может быть, внешне и похожего на Луи, что несложно: темные волосы и голубые глаза имеет примерно сорок процентов населения Галлии.
  Можно предположить, что воздействие камней как-то меняет ауру крови, это теоретики наши разберутся. Я не теоретик, я охотничья собака, мое дело - встать на след.
  Ничего не поделаешь, надо ждать вечера и допроса Дюнуа.
  Неожиданно для себя я свернула с набережной в старинную узкую улочку du Chat-qui-Pêche (Кота-Рыболова) и через боковой вход вошла в собор Святого Северина. Мне всегда было удивительно спокойно под его высокими сводами, и голова становилась легкой, а мысли ясными. Я села на скамью и бездумно смотрела на лучи полуденного июньского солнца, проходящие сквозь стекла витражей и загорающиеся разными цветами.
  За моей спиной деликатно покашляли. Я повернулась - там стоял немолодой священнослужитель в серой рясе.
  - Здравствуйте, отец! - я поднялась со скамьи.
  - Здравствуйте...
  - Меня зовут Лавиния Редфилд, - поспешила я представиться.
  - Лавиния, вы чего-то ищете в этом храме?
  - Наверное... наверное, я пришла сюда, чтобы разобраться в своих мыслях. В последние дни мне приходилось действовать, почти не задумываясь. А здесь я могу остановиться...
  - Что же, и это не худшая причина для того, чтобы зайти в храм, - он кивнул. - Меня зовут отец Гийом, я всегда здесь. Приходите, когда ваши вопросы не найдут ответа.
  Фигура в серой рясе растаяла в тени колонн, а я продолжала сидеть озадаченная. Что это было?
  
  В общем-то, маги редко бывают связаны с какой-либо религией, слишком циничный взгляд на мир вырабатывается у нас с годами. И я не исключение. Галлия, как и прочие государства Союза королевств, давала равные права всем религиям, кроме совсем уж людоедских сект. В моей семье были и поклонники богини Дану, и приверженцы Единого, даже почитатель пророка один затесался. Какие вопросы может помочь мне решить служитель Единого? Зачем? Да он моложе меня раза в два!
  Я решительно встряхнула головой и вышла из под сводов церкви.
  
  Марджори вернулась домой только к ужину, и я поняла, что ответа на вопрос "Кто?" у нас пока нет. Придется ей провести в архиве еще день, а может быть, и не один... Покончив с запеченной рыбой, она зевнула и решительно отправилась в свою спальню, а я попросила у Бакстона еще чашку кофе. Кто знает, насколько затянется допрос Гонтара Дюнуа?
  
  Я сидела в мягком кресле, обитом серо-голубой кожей, потихонечку потягивала аква-виту из широкого стакана с тяжелым дном и с интересом наблюдала за Гонтаром Дюнуа, пытавшимся усесться поудобнее на жестком стуле в тринадцатом кабинете. Вот он попытался вскочить, видимо, чтобы размять ноги, но на плечо ему тут же опустилась тяжелая рука охранника-орка. В ту же минуту дверь тринадцатого кабинета распахнулась, и вбежал чрезвычайно деловитый гном с огненно-рыжей бородой. Он остановился возле сидящего на стуле Дюнуа, негромко сказал: "Ага!" и сам себе усердно покивал. Потом в два шага добежал до стола, ловко обогнул его и сел в кресло с высокой спинкой.
  В тринадцатом кабинете повисло молчание.
  Молчал рыжебородый гном, вертя в пальцах толстый красный карандаш.
  Молчал охранник, равнодушно чистящий ногти здоровенным кинжалом.
  Молчал и ошарашенный Гонтар Дюнуа, почтенный торговец всем на свете.
  Только я давилась смехом за портретом короля, написанным на одностороннем стекле.
  
  Глава 7.
  
  Мизансцена была отыграна просто блестяще, у меня бы точно так не получилось. Ошарашенный Гонтар не сразу даже понял, о чем его спрашивают, а когда понял, рассказ его полился практически без остановок.
  Правда, по его словам, он и не собирался принимать участие ни в каком заговоре с целью свержения короля Луи. Он, Гонтар Дюнуа, просто хотел набрать побольше информации о заговоре и его организаторах, чтобы потом все материалы передать бесконечно уважаемой службе безопасности.
  Рыжебородый гном - а если говорить точнее, колонель Граурн Брихсдорн, старший следователь Службы магической безопасности Союза королевств, слушал купца, иногда кивая и движением пальца вызывая на экране компьютера досье на называемых им лиц. Та же информация отражалась и на экране в моей комнате.
  Человек, которого Дюнуа назвал главой заговора - Жан-Кристоф Корбюзон, девятый граф Лаваль. Сорок семь лет, брат жены третьего сына герцога Монтгомери. Н-да, это называется - двоюродный плетень нашему забору. Тем не менее, по праву родственника вполне может претендовать на роль воспитателя малолетней особы королевской крови.
  Его правая рука - баронесса Джулия Макмердок. Тридцать пять лет, фамилия по последнему мужу, с которым она развелась четыре года назад. Это был ее четвертый брак. Предыдущий муж, синьор Мигуэль Каррачиола из Барсы, умер шесть лет назад в возрасте восьмидесяти семи лет. Непонятно пока, что она хочет получить от участия в заговоре, поскольку живет преимущественно в Спанье и в Бритвальде.
  Казимир Малиновский, подданный княжества Польского, сбежавший из тюрьмы в Варшаве два года назад. Авантюрист, пробы ставить негде. Говорили, что начал он свою карьеру с продажи прав на поставку гелия для заполнения оболочек дирижаблей, производимых заводами Гинденберга в Дойчланде, некоему перуанскому бизнесмену. При этом Малиновский не имел никакого отношения к заводам, Гинденбергам и вообще Дойчланду. Правда, до сего момента он никогда не был замечен в политических интригах, как и в чем-то, связанном со смертоубийством. Ну, или годы пана Малиновского сильно изменили, или его играют втемную. Выясним.
  
  Более никого из участников заговора Гонтар Дюнуа не знал, как ни допрашивал его колонель Брихсдорн. Перечитав протокол допроса, колонель сказал Гонтару, потянувшемуся уже за пером, дабы подписать:
  - Нет-нет, подождите уважаемый Дюнуа. Я-то с вами закончил, но вот еще один человек хотел бы вас кое о чем расспросить, - и кивнул мне.
  
  Ну что же, мы тоже умеем выстраивать мизансцены. Я прошла через портал, выстроив его наиболее эффектным способом, со светящейся синей каймой и золотыми искрами, и остановилась перед Дюнуа, похлопывая лайковыми перчатками по левой ладони.
  
  - Здравствуйте, господин Дюнуа.
  - Мадам, - приподнялся он со стула, опасливо косясь на охранника.
  - Вы меня знаете? - поинтересовалась я, присаживаясь на край письменного стола.
  - Простите... не имею чести!
  - Странно, господин Дюнуа! Очень странно. Получается, что вы планировали обокрасть человека, которого даже в лицо не знаете?
  Гонтар несколько побледнел.
  - Я... я не понимаю, о чем вы говорите!
  - Мое имя - Лавиния Редфилд. Сидеть! - Воздушные полосы надежно прижали беднягу к неудобному стулу. - Я вижу, имя мое вам известно.
  - Д-да...
  - Так вот, я хотела бы знать, кто сообщил вам и вашим подельникам о свойствах камней Коркорана? И что именно вам о них известно?
  - Но, мадам Редфилд, я знаю об этом только то, что рассказывал мне граф Лаваль.
  
  Ага, и глаза такие честные, что прямо так и тянет немедленно доверить именно тебе сохранность Государственного банка.
  Очень не хочется считывать информацию ментальными способами. После прошлого раза, когда мне пришлось искать в мозгах у Лешего портрет заказчика, еще долго было желание вывернуть череп наизнанку и промыть собственные мозги холодной водой. Во-первых, голова после ментального считывания болит. Во-вторых, ощущение такое, будто погружаешься в помойку - мысли у этих ребят чаще всего коротенькие, но грязненькие. Оркские шаманы умеют как-то выделять именно тот участок на "полке", где хранятся нужные мысли и образы, но у меня так пока не получается. Может, тренируюсь мало? Надо будет в конце лета поехать снова в Оргриммар, поговорить с Великим шаманом Буздуком.
  - Закройте глаза, Дюнуа, и посидите тихо, - сказала я с тяжелым вздохом. - О господи! Колонель, мы, кажется, перестарались. У вас есть нашатырь?
  Ватка с нашатырем сделала свое дело, и я, положив ладонь на лоб Гонтара, погрузилась в его мысли. Надо отдать должное купцу, думал он в основном о деле. Образы наслаивались и сливались, я отбрасывала ненужное - помощник на складе, жена, партнер по торговле с Чиной, жених дочери, оптовый покупатель... Так, вот и Лаваль. Идем глубже. А ведь не врет Дюнуа, и в самом деле про камни ему только Лаваль рассказывал. Один раз, ровно в том разговоре, который племянничек подслушал. Вторая встреча у них была назначена на ближайшие выходные, и Дюнуа собирался наотрез отказаться от участия в заговоре.
  Я стряхнула ладони и спросила миролюбиво:
  - Господин Дюнуа, вы ж и не собирались в их игры играть, так ведь?
  - Не собирался, - теперь он смотрел на меня смелее. - Хотел время потянуть, этот... нехороший человек ведь прирезал бы, и слова не сказал. А теперь уж и не знаю, как быть, может, он вроде вас, рукой повел, и мысли прочитал?
  - Это вряд ли, - покачала я головой. - Но, тем не менее, встречаться вам с ним не нужно. А нет ли у вас каких-нибудь срочных дел, требующих поездки недели на две-три подальше от Лютеции?
  - Есть, конечно. Вот в Паленке отделение открываю. Думал, правда, старшего сына с помощником послать, но могу и сам с ними съездить.
  - Вот и замечательно, и остальную семью куда-нибудь... на воды отошлите. Не думаю, чтобы им что-то грозило, но на всякий случай...
  
  Распрощавшись с Гонтаром Дюнуа, я вызвала по коммуникатору Бельфора. Он был в своем кабинете, несмотря на позднее время, и я попросила его открыть мне портал на вход. Бельфор встал мне навстречу, устало потер лицо руками и спросил:
  - Выпьешь что-нибудь?
  - Нет, пожалуй, устала я что-то. Ты уже в курсе, что Дюнуа ни при чем?
  - Да, я поглядывал одним глазом за допросом. Что теперь? За Лавалем и прочими надо бы присмотреть, я скажу ребятам, пусть повесят там "глаза" и "уши". Но мы по-прежнему не знаем, кто придумал всю эту комбинацию.
  - Думаешь, за Лавалем кто-то стоит? - пожалуй, я не была удивлена таким предположением.
  - Полагаю, да. И, по моему мнению, это кто-то из старых магов. Кто-то, кому пришлось отойти от дел, - Бельфор снова поморщился и потер правый висок.
  - Давай я тебе головную боль сниму, - предложила я. Как ни удивительно, но даже самые сильные маги практически не могут лечить сами себя. А уж мигрень снять - это вообще дело невероятное.
  - Не снимается, - он досадливо качнул головой. - Уже кто только не пробовал, вот сидит в виске иголка, и все. Будто навели, только, кто ж на меня наведет...
  - Что возвращает нас к вопросу о старых магах, не так ли?
  - Так... Лавиния, поищи в архивах своей семьи. Что-то где-то мы упускаем. Понять бы, что...
  - Поищу. Открывай мне портал, и сам не задерживайся. Завтра тоже будет день.
  
  Но назавтра с утра магический вестник принес мне известие о том, что Жак Бельфор, глава Службы магической безопасности Союза королевств, был найден в своем кабинете мертвым.
  
  Глава 8.
  
  Через десять минут после получение сообщения я выпрыгнула из портала перед воротами особняка Службы на улице Vaugirard. Охранник у входа знал меня лучше, чем собственную ладонь, но все равно проверил слепок ауры и скан сетчатки. Ах, да что тут запирать конюшню, когда лошадь давно увели! Не верю я в естественность смерти Жака, какие бы доказательства мне ни предоставили. С этими словами я и влетела в его кабинет.
  Но никто и не собирался предоставлять доказательства.
  Жан-Клод Равашаль, заместитель Бельфора, стоял возле его стола и перебирал папки с документами. Колонель Брихсдорн сидел, развалясь, в кресле возле журнального столика и меланхолично пересыпал из одной огромной ладони в другую металлические шарики. Еще один участник этого молчаливого совещания, незнакомый мне эльф, высокий и неожиданно широкоплечий, стоял возле самого дальнего окна и смотрел наружу, слегка отодвинув край шторы.
  - Лавиния, привет! - вяло сказал Равашаль. - А мы тут, видишь, совещаемся...
  - Вижу, - вздохнула я, садясь в кресло напротив Брихсдорна. - И как успехи?
  - А, - Раващаль только махнул рукой.
  - Понятно. Я вчера перед уходом говорила с Бельфором, это было уже после полуночи. Он так и не ушел домой?
  - Судя по всему, нет, - ответил Равашаль. - Он оставил распоряжения службе охраны насчет Дюнуа и его семьи, по нескольким другим срочным делам. Разговаривал с главой королевской охраны. Больше пока ничего не известно. Ну, есть еще несколько заметок в его блокноте - ты знаешь, он любил думать и записывать какие-то опорные пункты, но там ничего не разобрать.
  - Да, даже в записях для себя Бельфор шифровался... - кивнул Брихсдорн.
  - Я посмотрю потом, если там по последнему нашему делу, то, может быть, пойму что-то, - предложила я. - Еще момент: Жак вчера пожаловался мне, что уже несколько дней у него болит голова. Знаете, это ощущение, будто "игла в виске". И снять его головную боль мне тоже не удалось. Что это было, удар?
  - Сердечный приступ! - Равашаль со всей силы стукнул кулаком по стене. - Да у него никогда в жизни сердце не болело, и осмотр он проходил только два месяца назад.
  - Он предположил, что это что-то наведенное, сказала я, - но кому под силу было бы справиться с охранными заклинаниями сильнейшего мага Галлии?
  - Значит, нашелся тот, кому под силу, - мрачно уронил незнакомый эльф, отходя от окна. - Простите, госпожа Редфилд, я не представился сразу. Морнэмир Кирианнэль, первый советник лэрда Элеандара, властителя Заветной дубравы.
  - Рада видеть вас, лэрд Морнэмир. Хотя для радости это единственный повод на данный момент, других я не вижу.
  
  Выходит, в игре Заветная дубрава... Ну да, они всегда не скрывали своих интересов в Галлии и Лации, точно так же, как Серебряный лес тяготел к Руси и Княжеству Польскому географически, а к Бритвальду... даже не знаю, почему. Из-за некоего духовного родства, что ли?
  Интересно, это их разведка так лихо работает, что представитель эльфийского правящего дома появился в Лютеции через два дня после начала событий? или Бельфор дал им информацию? Все страньше и страньше, как говорила одна девочка из Бритвальда...
  Эльф достал из кармана куртки небольшой листок бумаги и протянул мне:
  - Взгляните сюда, госпожа Редфилд. Я получил это от Жака магическим вестником уже ночью, часа в три. И утром немедленно отправился сюда. Собственно, я ненамного вас опередил...
  Я развернула записку. Написано рукой Бельфора, его почерк легко узнать. "Морн, у меня есть новости по твоему магу. И они пересекаются с нашим заговором. Жду тебя как можно скорее, код открытия портала в мой кабинет...", далее ряд цифр и эльфийских символов. Подняв глаза на эльфа, я спросила:
  - Ваш маг? Поподробнее расскажете?
  - Разумеется, для этого и дал вам прочесть, - махнул рукой он. - Итак, несколько дней назад из Заветной дубравы сбежали три подростка. Ну, как водится - жажда приключений, обида на родителей, которые что-то не позволили, романтика дорог... При всем при том, дети были вполне разумны: и денег с собой прихватили, и оделись, как надо для дороги, и пару артефактов из родительских закромов взяли, и оружие.
  - А возраст подростков какой? - прервал эльфа Равашаль.
  - Самому старшему сравнялось двадцать.
  Мы переглянулись. Для эльфов двадцать лет - это самое начало юности... Действительно, дети.
  - Понятно, - кивнула я. - Простите, что перебили, лэрд. Мы слушаем дальше.
  - Дальше... а дальше они вышли из дубравы, что было зафиксировано пограничными отслеживающими заклинаниями, в ближайшей деревне купили лошадей и отправились в сторону Лютеции. Примерно через сто километров их следы исчезли. Причем все следы - магические, финансовые, любые. Просто больше никто не видел их, и все. Наши маги сумели обнаружить затухающие, на грани исчезновения отпечатки аур неподалеку от того места, где их достоверно видели в последний раз. Там расположен замок Форнаг, вернее, по словам местных жителей, развалины замка.
  - Форнаг, - пробормотал колонель Брихсдорн. - Что-то я слышал о нем, где-то он в сводках проходил.
  Кивком Морнэмир показал, что принял эти слова к сведению, и продолжил рассказ:
  - Подойти к замку нам не удалось. К развалинам замка или восстановленному замку, все равно. Вы будете смеяться, но он, как в детской сказке, окружен непроходимой чащобой, переплетенной колючками. Разрубаешь одну плеть колючек, а на ее месте вырастают три.
  - Мы бы посмеялись, да как-то не тянет, - ответил Равашаль. - Детские сказки не на пустом месте появились. А гербициды?..
  - Не действуют, представьте себе. И наши заклинания тоже. Ну, вы понимаете, эльфийская магия достаточно специфична, разрушение не наша стихия, но мы попробовали. И воздействие на растения тоже попробовали. Ноль, просто ничего, никакой реакции. Я давно был знаком с Жаком, какое-то время жил в его семье, и, разумеется, попросил его о помощи.
  Равашаль тем временем открыл неприметную дверцу, за которой оказался весьма обширный бар. Не спрашивая, он выбрал бутылку красного вина с юга Лации и налил полный бокал. Лэрд Морнэмир прервал свой рассказ и в несколько глотков выпил вино.
  - Добавить? Дамы и господа, вы как?
  Не думая долго, мы с Брихсдорном присоединились к эльфу. Да-да, я знаю, еще нет и полудня, но что-то подсказывает мне, что после этого совещания я надолго забуду о вине, трубке и кресле возле камина.
  Эльф продолжал:
  - Жак выяснил, что замок три года назад был продан новому владельцу, некоему Милошу Яначеку, уроженцу Праги.
  - Праги! - воскликнул Брихсдорн.
  - Вот именно, - кивнул лэрд. - Праги. Со времен Рудольфа Второго - рассадник мистики, черной магии и поклонения Темному.
  - Что еще удалось выяснить Бельфору? - спросила я.
  - Вот это мы сегодня и должны были с ним обсудить.
  
  Молчание вновь повисло в воздухе. Я поняла, что надо брать обсуждение в свои руки, пока мои коллеги не перешли прямо к пункту "заламывание рук и перечисление достоинств покойного", и сказала:
  - Ну что же, давайте будем действовать каждый в своей сфере. Я готова взять на себя изучение архивов, как заведенных в компьютерную базу, так и рукописных.
  Кто-то, не поняла, кто именно, восхищенно присвистнул: в базу загружены архивы, максимум, за триста лет. В них легко разобраться, найти нужное, и так далее. Но за предыдущие примерно три тысячи лет архивы только и исключительно в рукописях - книгах, свитках, гримуарах и прочих накопителях пыли. И хорошо еще, если на какой-нибудь из древних гримуаров не наложено заклинание охраны, а то были случаи потери пальцев, ожогов и прочие неприятности... Тем временем я продолжала:
  - Равашаль, ты сможешь заняться замком и его нынешним владельцем?
  - Да, конечно.
  - Я возьму на себя Лаваля и его подельников, которых сдал Дюнуа, - вызвался Брихсдорн. - Нормальная полицейская работа, обычные жулики, сплошное удовольствие!
  - Ну, что же, а я, по-видимому, пойду со стороны Заветной дубравы, - сказал эльф. - Опять же архивы, поговорю с нашими магами, узнаю, нет ли новостей по пропавшим детям. Кому-то еще надо будет встретиться и предупредить его величество Луи?
  - Видимо, мне? - с тоской вопросил Равашаль. - Лавиния, ты не хочешь составить мне компанию?
  - Не хочу, - ответила я. Помолчала, глядя, как на его лицо наползает тоскливая гримаса, и добавила, - но составлю. Мне интересно посмотреть, что будет твориться в этом гадюшнике, и кто как отреагирует на информацию. Возможно, мы узнаем что-то новое, а четыре глаза - это намного лучше, чем два.
  - Отлично! Я запрошу время аудиенции, и извещу тебя.
  - Встречаемся здесь же вечером? - встал с места Брихсдорн. - Я смогу быть часам к одиннадцати, не раньше.
  - Думаю, никто из нас раньше не вырвется, - и Равашаль протянул каждому из нас карточку с сегодняшним кодом портала.
  
  Глава 9.
  
  Я рассудила, что Марджори просмотрела те архивы, которые были заведены в компьютерную систему, и незачем мне делать эту работу вторично. Закажу в хранилище библиотеки пропуск в закрытый зал и попрошу Хранителя подобрать мне то, что может касаться нашей проблемы. Думаю, после обеда какой-то результат уже будет, а пока можно просмотреть, что же удалось раскопать Марджори.
  Моя дорогая секретарша должна была выбрать всю информацию по ученикам и последователям неиспользуемых ныне школ и ветвей магии - от магии крови до некромантии, а также по метальным технологиям. В последнюю минуту меня что-то клюнуло, и я попросила ее также найти списки студентов, изгнанных из Академии за опыты с запрещенными технологиями, с живыми организмами или попросту за излишнюю жестокость. Когда я вошла в свой кабинет, на моем столе уже лежал распечатанный список найденных файлов с пометками по содержанию. Все-таки что за удовольствие работать с опытной секретаршей, которая тебя хорошо знает! Пожалуй, я успею пообедать дома, а не стану ограничиваться бутербродами на бегу.
  
  Ела я все-таки в кабинете, попутно просматривая файлы. Понятное дело, общаясь со студентами, я давно научилась есть за компьютером, не роняя крошки на пульт управления. Большинство дел, разысканных Марджори, было явно не имеющим отношения к нашей истории, через три часа мне удалось отложить только девять. Но зато какие!
  Два - по потомственным некромантам, не справившимся с наследием предков.
  Увы, но это направление магии, казавшееся еще триста - триста пятьдесят лет тому назад чертовски перспективным, оказалось сродни румяному яблоку, гнилому изнутри. В какой-то момент, когда некроманту казалось, что он достиг нового уровня в своем малоаппетитном искусстве, у него не выдерживали мозги. Самый стойкий известный в истории некромант, знаменитый Герберт Аурильякский, свихнулся в весьма почтенном возрасте, уже далеко за двести лет. Не буду вспоминать обо всех его подвигах, но его нейтрализация обошлась магической страже в десяток убитых бойцов и целиком выгоревший квартал города.
  Четверо бывших магов практиковали направление магии крови, и зашли слишком далеко в своих практиках. Маги крови могли использовать для извлечения Силы собственную кровь, что ограничивало их возможности, или кровь жертвенного животного. Однако этим четверым показалось, что древние боги не зря требовали человеческих жертв, что вот тут они получат самое сладкое яблоко...
  Еще двое оступились, практикуя ментальную магию. Удивительно, что только двое, а не больше - это направление кажется таким соблазнительно легким. Чуть-чуть подправить чьи-то желания или прочитать мысли хорошенькой сокурсницы - вроде бы и не криминал... Но когда перестаешь задумываться, можно ли слегка нажать на мозги торговца, чтобы получить вон то симпатичное пирожное бесплатно, то каждый следующий шаг ведет по лестнице вниз.
  И, наконец, последнее дело из поднятых Марджори - рунная магия. Вот уж не думала, что в рунах можно отыскать криминал, но талантливые люди находятся везде.
  
  Пропуск в закрытое хранилище библиотеки Академии ждал меня в моем рабочем кабинете, и я не стала терять времени, отправившись туда. Пешком, увы - на территории Академии даже преподавателям были запрещены порталы. И не только они, но это сейчас уже было неважно.
  Хранитель был на месте. Впрочем, он всегда был на месте, поскольку Хранителем библиотеки вот уже лет пятьсот оставался, представьте себе, домашний дух.
  Вот, кстати интересный случай, с этим самым домашним духом. Никому не удалось установить достоверно его происхождение. Домашними духами обычно становились или низшие фейри, прижившиеся в доме, типа домовых гоблинов, или особым образом убитые и захороненные люди - рабы, слуги или члены семьи. Первые были способны на небольшие домашние работы - следили за порядком, мешали слугам воровать, присматривали за лошадьми. Интеллект их был немногим выше, чем у собаки. Вторые охраняли дом от любых напастей, но ни к каким домашним работам не имели отношения, и тоже не были слишком умны. Наш же Хранитель знал не только расположение многих тысяч томов библиотеки - он их цитировал, порой, страницами. И даже готов порой был помочь с пониманием материала некоторым студентам, которых он особо отличал за трепетное отношение к книгам. В библиотеке всегда был порядок и благоговейная тишина.
  Внешне Хранитель напоминал человека. Очень худого, очень высокого, с белыми волосами, желтоватой кожей и желтыми глазами без белков.
  Имени своего он никому никогда не говорил, но господин Парацельсус, бывший ректором Академии в те годы, назвал его Хранитель Либер. Так Либером он и остался.
  
  - Добрый день, госпожа Редфилд, - поклонился мне Либер со стремянки, вознесенной к верхним полкам.
  - Здравствуйте, Хранитель! Мне нужна ваша помощь, и, кажется, срочно.
  - Одну минуту, я закончу здесь.
  И правда, через минуту Либер уже сидел в кресле напротив меня, держа в руках электронный блокнот.
  Нет, это ж надо! Я никак не могу отвыкнуть от старомодного бумажного блокнота, а этот... неизвестно кто бежит чуть ли не впереди новых технологий!
  - Хранитель, меня интересуют архивные материалы по старым магам и их ученикам. В первую очередь - запрещенные техники, некромантия, металлы, магия крови. Может быть, руническая магия. Заклинания, требующие человеческих жертв. Ах, да, еще пражская школа.
  - Так-так... - Либер покивал головой. - У кого-то проблемы?
  - Увы, это так. Проблемы у короны Галлии, проблемы у Заветной дубравы, и, как следствие всего этого - проблемы у Академии. Я не могу пока рассказать подробности, потому что и сама не все знаю. Но завтра-послезавтра надеюсь иметь больше информации, и сразу же поделюсь с вами, - твердо пообещала я. - Мне понадобится ваш совет.
  Я была уверена, что Хранитель Либер никогда не сделает ничего, что пошло бы во вред Академии вообще, и ее библиотеке в частности. А значит, я могу на него положиться. Ну, во всяком случае, не меньше, чем на того же Равашаля.
  - Хорошо, госпожа Редфилд. Завтра я буду ждать вас здесь в любое время, - он позволил себе бледную улыбку. Никто и никогда не видел Либера где бы то ни было, кроме библиотеки. - Ваш пропуск в закрытые архивы будет действителен еще неделю, потом, если понадобится, обновим.
  - Благодарю вас, - я церемонно склонила голову, чтобы скрыть потрясение. Еще никто не получал пропуска во закрытые архивы больше, чем на один день. Даже ректоры. Даже сам господин Парацельсус!
  - Думаю, для начала я подберу вам кое-какую литературу по запретной магии, три-четыре тома на сегодня хватит?
   Я кивнула, и Либер продолжил:
  - А к завтрашнему дню вас будут ждать еще несколько томов, я подумаю пока, какие именно. Прошу вас, - он протянул руку влево, и я увидела, что на большом столе, затянутом зеленым сукном, уже лежат стопкой три потрепанные книги в кожаных переплетах с серебряными замками и желтоватый свиток.
  
  Я потянулась, встав из-за стола, поблагодарила Либера и отправилась домой. Глаза мои уже решительно отказывались смотреть на рукописные страницы, да и распределить полученную информацию по полочкам в мозгу было необходимо. Но прежде, решила я, у меня есть час на тренировку. Ну, хотя бы минимальную, хоть растяжки сделать. Сегодня я практически весь день повела за письменным столом, вот, уже даже и встаю со скрипом. А вообще придется подниматься на час раньше, потому что неизвестно теперь, где я окажусь вечером, и в какое время.
  Сообщение от Равашаля застало меня на двадцать восьмой минуте беговой дорожки, и я не стала скрывать от самой себя, что пришло оно вовремя. Еще немного - и я бы позорно сдалась, пыхтя и отдуваясь, а теперь у меня есть законное право прекратить бег.
  - Его величество ждет нас в половине девятого, - без предисловий сообщил Равашаль. - Встречаемся у Малого подъезда.
  Взглянув на часы, я поняла, что тренировка закончена - время подкатывало к восьми..
  
  Глава 10.
  
  В двадцать пять минут девятого Равашаль уже поджидал меня у Малого подъезда дворца Сант-Женевьев. Можно было бы сказать, что ему идет темно-синий парадный мундир, если бы этот цвет не подчеркивал его бледность. Конечно, я не так хорошо была знакома с Равашалем, как с Бельфором, но могу предположить, что это не был обычный для него цвет лица.
  - Еще что-то случилось? - тихо спросила я, рука об руку с Равашалем следуя за лакеем.
  - Да, пришел магвестник от Морнэмира. Пропали еще двое подростков, эти были просто уведены из Дубравы. И никто ничего не видел.
  
  Король Галлии Луи Одиннадцатый был до чрезвычайности похож на свои официальные портреты. Внимательные серые глаза, темные с проседью волосы заплетены в короткую косичку; неулыбчив, но любезен. Одет по-домашнему, в куртку крупной вязки поверх белой рубашки.
  Увы, моя идея насчет рассмотреть, кто куда кинется в серпентарии, оказалась несостоятельной. Аудиенция была действительно аудиенцией: король и двое подданных.
  - Добрый вечер, ваше величество, - поклонился Равашаль. - Разрешите представить вам мадам Лавинию Редфилд, декана боевого факультета Академии и давнюю сотрудницу моей службы.
  - Добрый вечер! - Король сел в глубокое кожаное кресло возле камина и жестом предложил нам устроиться напротив. - Рад воочию увидеть ту, о ком столько рассказывали. Итак, Равашаль, вас привели ко мне?...
  - Плохие новости, сир!
  Мой коллега четко, в нескольких фразах обрисовал ситуацию с обнаруженным заговором.
  - Опять! - с досадой сказал король. - Третий раз за два года. Что ж им так неймется-то, а? Уйти, что ли, в монастырь, куда-нибудь на острова Рапа Нуи?
  Равашаль сочувственно вздохнул, а я мысленно фыркнула. Куда ж ты уйдешь, дорогой король, у тебя еще наследник в возраст не вошел. А передавать трон другой династии - это как-то вообще неслыханно.
  - Ладно, - Луи слегка хлопнул ладонью по колену. - Кто такой Лаваль? Я не помню этого графа, то ли он не бывал при дворе, то ли ничем не выделялся.
  - Жан-Кристоф Корбюзон, граф Лаваль. Сорок семь лет, брат жены третьего сына герцога Монтгомери.
  - Монтгомери! - воскликнул король, но воздержался от дальнейших комментариев.
  - Да, сир. Он действительно практически не бывал при дворе, даже до женитьбы проводил время в основном в своем поместье в Бретани. Жена - третья дочь графа Брунелли из Савойи. Двое детей, сын восемнадцати лет, и дочь... родилась с уродством. Никто не знает, каким, - ответил Равашаль на незаданный вопрос короля. - Сразу после ее рождения десять лет назад семья закрылась в поместье, жена и дети никогда оттуда не выезжают. Врач, принимавший роды, исчез бесследно. Из слуг в ближайший город, Бреаль-су-Монфор, выезжает только дворецкий и его жена, экономка. К ним подход найти не удалось. Пока не удалось, сир.
  - Ясно... То есть, ничего не ясно, зачем он в это ввязался! Что вы думаете об этой истории, мадам Редфилд?
  - Пока ничего не думаю, ваше величество, - я пожала плечами. - Пока что я, как и мои коллеги, собираю информацию. Сегодня мы пришли только для того, чтобы предупредить вас о необходимости быть осторожнее, как вам, так и их высочествам.
  - Да, я понимаю. Но у меня только на ближайшую неделю назначено около двадцати совещаний, встреч и каких-то мероприятий. Не говоря уже о бале Солнцестояния.
  - Ваше величество!...
  Отчаяние Равашаля было мне понятно. Бал в Сен-Женевьев - это тысяча гостей, три тысячи слуг и несчитано помощников. Попасть во дворец постороннему в такой ситуации проще, чем плюнуть с моста в реку.
  - Нет, Равашаль, бал назначен давно, и отменить его я не могу. До него еще неделя, постарайтесь что-то прояснить к следующему четвергу. Что касается прочих мероприятий, я попробую всюду, где возможно, послать кого-то компетентного на замену. Постараюсь не маячить на виду, и так далее. А вот детей, пожалуй, я завтра же отправлю из Лютеции. Куда лучше, на ваш взгляд, в Шамбор?
  - Только не в Шамбор! - воскликнул Равашаль, почти перебив короля. - В этой громадине может укрыться сотня наемных убийц, и охрана ничего не заметит!
  - Жаль, я с детства люблю тамошний парк... - король вздохнул.
  - Лучше в Шассерон, там отличная магическая охрана, да и просто подобраться к замку нелегко, - я мягко поддержала коллегу. Про охрану я знала точно, потому что сама тестировала этот комплекс после ремонта замка.
  - Хорошо. Я прошу вас докладывать мне сразу, как только появятся новости. И согласуйте действия с моей охраной, чтобы Грунгах знал хотя бы приблизительно, чего ждать.
  Король встал и небрежно провел рукой над письменным прибором в виде серебряного кабана. В дверях тут же появился охранник, огромный орк с татуировками клана Дикого Вепря. Я ностальгически вздохнула: именно шаман Дикого Вепря был моим первым учителем в ментальной магии. Его величество тем временем распорядился проводить нас к начальнику своей охранной службы, упомянутому уже Грунгаху, сыну старшего вождя Вепрей.
  
  К одиннадцати вечера мы с Равашалем все-таки добрались до особняка Службы магической безопасности. Грунгах умотал нас вопросами, уточнениями и выяснением подробностей планов покушателей (или все-таки покусителей?) до того, что я портал с трудом смогла открыть. Когда вся эта история закончится, и я снова устроюсь у камина с трубкой и стаканом, я начну восхищаться Грунгахом. Сейчас я бы его загрызла, если бы смогла дотянуться.
  Лэрд Морнэмир ждал нас в бывшем кабинете Бельфора ровно так же, как и вчера - стоя возле окна и глядя во двор.
  - Добрый вечер! - повернулся он, когда мы вошли в дверь. - Лавиния, вы в курсе?...
  - Да, Равашаль рассказал. И снова никаких следов?
  - На сей раз, мы искали целенаправленно. И снова нашли только затухающие отпечатки аур возле замка Форнаг.
  - Плохо, - вздохнул Равашаль. - Ну что же, сейчас подойдет Брихсдорн, и начнем?
  Бравый колонель не заставил долго себя ожидать, и даже изъявил готовность начать первым.
  - Итак, - сказал он, вызывая голопроекцию снимка молодой и очень эффектной женщины, - баронесса Макмердок. Знакомьтесь. Смотрите на портрет внимательно, и, если встретите эту даму на дороге, то или отойдите в сторону, или хорошенько ее свяжите. Неясно пока, как она познакомилась с Лавалем, учитывая его затворничество и отшельничество. Но в его деятельности она занимает важное место, занимается устрашением, шантажом, моральным и физическим уничтожением противника.
  - Ого, - не удержался эльф.
  - Вот именно, - кивнул Брихсдорн. - Здесь, в Лютеции она живет в отеле, в "Людовике святом", разумеется. Денег не считает, и занимает пентхауз на крыше. Постоянно при ней секретарь, Аристид Панайотис, один и тот же уже несколько лет. Точнее, вот уже четыре года, с момента ее развода с последним мужем. Для своей деятельности нанимает разовых исполнителей, расплачивается обычно золотом.
  - Золотом? - прищурился Равашаль. - Наличными?
  - Да.
  - Это хорошо.
  - Почему?
  - Потому что деньги можно отследить. Золото не берется ниоткуда. Продолжай, Брихсдорн.
  - А, собственно, все. Пока нет больше информации по этой даме. Есть кое-что по Малиновскому, но тут все просто, как фальшивый паштет.
  При этих словах все, кроме меня, явственно сглотнули слюну. Я-то хоть обедала...
  - Минуту, господа, - Равашаль быстренько вызвонил из ближайшего кафе пирогов, ветчины и сыру, затем предупредил дежурного на входе о том, что прибудет заказ, и, уже успокоенный, повернулся к нам. - Поверите, за весь день три чашки кофе перехватил, больше ничего не было.
  
  Глава 11.
  
  Хранитель Либер ждал меня в архиве, хотя я появилась там весьма рано, не было еще и половины девятого.
  - Госпожа Редфилд, доброе утро! - желтые глаза смотрели бесстрастно, но в голосе мне почудилась некая симпатия.
  - Доброе утро, Хранитель! Порадуете меня чем-то?
  - Безусловно! - Он протянул руку и указал на стол, где лежало несколько стопок книг и тетрадей, пара свитков и разрозненные листы. - Посмотрите, пожалуйста.
  Я подошла к указанному столу, Либер последовал за мной. Нежно прикасаясь к хрупким страницам и кожаным переплетам, он пояснил:
  - Это, - рука с длинными тонкими пальцами легла на самую большую стопку, - по некромантии и магии крови. Два справочника, рабочие тетради и даже мемуары. Сразу могу сказать, практически никого из последователей старых магов по этим направлениям не осталось. А те два или три некроманта, которые известны, не доучились до конца и большой опасности не представляют.
  
  Он дождался моего кивка и продолжил:
  - Это по металлам. Здесь каких-то новых материалов практически нет, потому что перестали появляться на свет дети со способностями к магии металлов. Лет двести назад по этому поводу даже была большая дискуссия в "Вестнике Академии".
  - Я не помню, - покачала я головой. - Наверное, как всегда, была на полевой работе.
  - Скорее всего.
  - Надо же, а были какие-то теории, почему именно эта разновидность магии ушла?
  - Ну, - Либер усмехнулся, - теорий было сколько угодно. А на практике все просто - эта магия была всегда только наследственной, причем оба родителя должны были иметь способности к металлам. Женщин с такими способностями всегда было мало, так что можно сказать, что маги металлов просто вымерли.
  - Как динозавры, - сказала я зачарованно.
  - Именно. Далее, по рунической магии вот эти два свитка. Как вы знаете, ее практикуют в основном на Востоке: в Чине, Сиаме, Султанате Моголов. Я не встречался ни с какими упоминаниями о темном применении рунической магии, но все когда-то бывает в первый раз, поэтому подобрано все, что может иметь отношение к делу.
  - Я помню, что в чинском квартале Лютеции было две или три лавки, где среди всего прочего гадали на рунах.
  - Как я слышал, они есть и процветают.
  - Что ж, и это нужно проверить, - пожала я плечами. - Прошу вас, Хранитель, продолжайте.
  - Что касается заклинаний, требующих человеческих жертв, то вот здесь копии нескольких протоколов расследований Служб безопасности, - он показал на разрозненные листы, сложенные в папку. - Еще есть записи магов, интересовавшихся ритуалами орков, в том числе, и кровавыми. Я знаю, что вы и сами учились у шаманов, но, возможно, какие-то аспекты их магии от вас ускользнули.
  - А по пражской школе удалось что-то найти? - спросила я, жадно рассматривая приготовленное для меня богатство. И, не получив ответа, посмотрела на Хранителя.
  По его бесстрастному лицу трудно было прочитать что бы то ни было, но сейчас стало понятно: Либер расстроен, и расстроен сильно.
  - К сожалению, нет. У нас были справочники по пражской школе, пара дневников и мемуары. Я точно знаю, где они лежали. Но сейчас... - Либер помедлил, - сейчас их там нет. Эти материалы никому не выдавались последние сто десять лет, а я ежегодно провожу инвентаризацию!
  - Я сочувствую вам, Хранитель, - я рискнула прикоснуться к его руке; рука была сухой и теплой. - Но, если вы ежегодно все проверяете, значит, мы можем установить период, когда эти материалы пропали?
  - Конечно. Последний раз я проверял наличие и соответствие материалов в этом зале два месяца назад. И все было на месте. Госпожа Редфилд, я понимаю, что не заслуживаю отныне места Хранителя этой библиотеки...
  - Вы с ума сошли, Либер! Без вас этой библиотеки просто не станет! Не выдумывайте, я попробую подключить и эту нить к нашему расследованию.
  
  Хранитель благодарно кивнул и ушел, оставив меня с горой макулатуры на большом рабочем столе. Я уже точно знала, что мне нужны именно материалы по пражской школе магии, все прочее не имеет отношения к нашим заговорщикам. И тем не менее, просмотреть прочие направления я была обязана, чтобы не оставить ни одного незавязанного узелка. Только сообщу Марджори, что именно она должна искать в архиве Совета безопасности...
  
  К пяти часам я поняла, что, если немедленно не поем, то начну грызть кожаные переплеты. Пора было заканчивать работу и заглянуть домой.
  - Хранитель, можно вас побеспокоить? - позвала я негромко.
  Либер немедленно появился в дверях отведенного мне небольшого кабинета.
  - Вы закончили, госпожа Редфилд?
  - Практически да. Вот это все, - я показала на внушительную кипу справа от меня, - я изучила, и не буду возвращаться. А вот эти три материала я бы хотела завтра на свежую голову и с новой информацией просмотреть еще раз. Завтра я буду у вас утром, и надеюсь, что смогу рассказать, в какую историю мы попали.
  
  Марджори дома еще не было, и я попросила Бакстона подать мне обед через полчаса, а чашку кофе и булочку сразу, иначе я не смогу думать ни о чем, кроме еды. Бакстон неодобрительно покачал головой, но кофе с яблочной плюшкой я получила даже раньше, чем успела налиться в ванну вода.
  Моя секретарша успела точно к обеду и, судя по всему, проголодалась не меньше, чем я. Во всяком случае, обед мы закончили минут за двадцать. С кофе и пирожными мы переместились в кабинет, и Марджори начала отчет.
  В отличие от библиотеки и архива Академии, в хранилища Совета безопасности пускали счетное число лиц, и постороннему туда было не попасть. Там сохранилось вся информация по пражской школе, что была накоплена за последние несколько сотен лет. К счастью, при приеме на работу каждого молодого оперативника отправляли на три месяца изучать архивные дела: закрытые, открытые, "глухие" и решенные. Поэтому документы были не только разобраны по годам, темам, типам магии и прочим категориям, но еще и загружены в компьютерную базу. Так что даже без помощи Либера - а в архиве Совета такого ценного сотрудника и не было - Марджори сумела получить нужную мне информацию в довольно солидном объеме.
  А мне теперь предстояло понять, какая связь между пропажей нескольких юных эльфов, попыткой похищения камней Коркорана, смертью Жака Бельфора, планами барона Лаваля на смену власти в Галлии, пропавшими материалами из архива библиотеки магической Академии - и неизвестным никому выпускником пражской школы, живущим уединенно в недоступном замке Форнаг.
  Прага, Прага, Прага... Ах, пражская школа, как портит мне настроение эта деталь расследования!
  Со времен императора Рудольфа приверженцы этой школы нет-нет, да и уходили к темным сторонам магии. Вроде бы нельзя никого обвинить в поклонении Темному, но среди тамошних адептов отчего-то не встречаются лекари или маги жизни. Некроманты, менталисты, магия крови...
  И так с тех самых пор и тянутся из Праги страшноватые чудеса и чудесные страшилки: княжна Драгомира и Вшегрдова улица, Костел св. Яна на Прадле и рукопись Войнича, Платнерская улица и железный рыцарь, иезуитский орден и библиотека Университета... Все запутанно, темно, выкрашено непонятными красками.
  Я раскладывала выписки и отчеты, рисовала круги и стрелки, пока они не начали плясать у меня перед глазами, но общей нити, чего-то, к чему были бы привязаны все персонажи этой истории, я найти не могла.
  Казалось бы, главное - это попытка смены власти в Галлии. Никому не известный регент при короле-младенце означает, скорее всего, полную смену приоритетов во внешней и внутренней политике. При чем здесь похищение юных эльфов и Милош Яначек?
  Предположим, Яначек проводит какие-то темные ритуалы, для которых используются эти самые эльфы в качестве жертв. За каким лешим ему камни Коркорана?
  А что все это как-то связано, я чувствовала очень хорошо...
  
  Глава 12.
  
  Утро началось рано. Еще только светало, значит, не было и пяти, когда одновременно в открытое окно моей спальни влетел магический вестник, а коммуникатор разразился бодрой мелодией. Я схватила коммуникатор.
  - Лавиния? Спишь? - это был Равашаль.
  - Уже нет. Что, есть новости?
  - Да, и, кажется, хорошие. Как быстро ты сможешь быть в Службе?
  - Минут десять дай. Только если там кофе нальешь!
  - Жду, вот сегодняшний код для портала, - и он отключился, сбросив мне последовательность букв и цифр.
  Вестник был от лэрда Морнэмира, и, собственно, повторял сказанное Равашалем: "есть хорошие новости, встречаемся как можно скорее в кабинете главы Службы магической безопасности".
  Десяти минут мне было достаточно, чтобы умыться, натянуть штаны, рубашку и жилет и пригладить волосы. Какое счастье, что короткая стрижка не требует от меня долговременных упражнений с прической!
  В бывшем кабинете Бельфора, где теперь обосновался Равашаль, уже собрались все участники расследования. Поднос с пятью большими чашками кофе и тарелкой с булочками занимал журнальный столик.
  - Будет еще кто-то? - я подняла брови.
  - Грунгах. Чтобы сто раз не повторять. А, вот и он!
  В дверь кабинета постучали, и за спиной дежурного офицера нарисовалась внушительная фигура орка. Очень мне было интересно пронаблюдать, как встретятся он и Морнэмир. Хотя в последнее время Степь и Лес и не враждовали на официальном уровне, но никто бы не рискнул сказать, что они сотрудничают.
  Однако мое любопытство никакой подпитки не получило: эти двое корректно кивнули друг другу, заняли кресла по разные стороны стола и одновременно протянули руки за кофе. Я последовала их примеру. Равашаль жестом поставил полог тишины и кивнул Морнэмиру.
  - Один из пропавших детей сумел вернуться в Дубраву, - сказал тот.
  Оглушительное молчание было ему ответом. Лично у меня в мозгу крутились сразу несколько мыслей: насколько он пострадал? может ли что-то рассказать? Как удалось выбраться, и значит ли это, что изолированность замка Форнаг не абсолютна? Да и в Форнаге ли он был? Самую жуткую мысль озвучил колонель Брихсдорн:
  - А ты уверен, что ему не подсадили какую-нибудь стороннюю сущность?
  - Проверяем, - Морнэмир потер лицо. Говоря честно, сейчас он был далек от традиционного эльфийского совершенства: красные глаза выдавали бессонную ночь, а то и не одну, волосы из длинной косы растрепались.
  - Ваши ментальные техники слабы, - неожиданно сказал орк. - Мы можем помочь.
  Эльф вскочил с кресла, прошелся по кабинету и, подойдя к Грунгаху, неожиданно протянул ему руку:
  - Я твой должник по праву жизни. Это мой... Келеборион - мой сын.
  Мысленно я выругалась. Следствие медленно, но верно превращалось в мелодраму. Сейчас еще кто-нибудь найдет пропавшую сестру, и сходство будет полным. Внесу-ка я нотку диссонанса в эти арии:
  - Лэрд Морнэмир, расскажите поподробнее, как ему удалось выбраться? И вообще, по максимуму информации, пожалуйста.
  - Да-да, - эльф снова сел и начал рассказывать.
  
  Если первые пропавшие подростки сбежали из дому в поисках подвигов и приключений, то парочка, пойманная во вторую очередь, отправилась на охоту. Как именно их взяли, Келеборион не знал: просто в какой-то момент он помнил себя на залитой солнцем поляне, а в следующий миг уже открыл глаза в темноте и не мог пошевелиться, связанный заклинанием.
  Темнота не была абсолютной, и через какое-то время стало понятно, что в помещении он не один. Однако товарищи по несчастью, упакованные, словно кульки, даже не шевелились. Келеборион ухитрился подползти к одному из таких кульков и разглядел лицо незнакомого ему гнома.
  Постепенно путы заклинания ослабевали, и в какой-то момент юный эльф сумел пошевелить руками.
  - Я думаю, я почти уверен, что на сына слабее подействовали эти заклинания благодаря толике драконьей крови, - прервал рассказ Морнэмир. - Семья моей жены не афиширует этого, но...
  - Мы понимаем, - кивнул согласно Равашаль.
  Я, наконец, смогла задать интересующий меня вопрос:
  - Как он выбрался из замка? Вообще, это был Форнаг?
  - Да, Форнаг. А вот как он выбрался, пока не понятно. Кел говорит, что он просто вышел из комнаты в сад, прошел по дорожке, отворил калитку и оказался ровно на той поляне, где был.
  - Однако! Мне кажется, что в этой истории недостает довольно большого куска! Нет-нет, лэрд, - я сделала успокаивающий жест. - Ни в коей мере я не подвергаю сомнению правдивость рассказа. Но капитан Грунгах прав, ментальная проверка необходима. Хотя бы для того, чтобы понять дорогу в замок.
  - Да, конечно, - Морнэмир вздохнул. - Собственно, больше информации почти и нет. Келеборион увидел в той комнате двух эльфов и гнома, привести кого-нибудь из них в чувство ему не удалось. Сейчас он в нашем посольстве, при нем целитель. Я думаю, что завтра я смогу его привести сюда для встречи с мастером ментала.
  - Хорошо, - прогудел орк. - Я свяжусь с шаманом Магхаром и сообщу, когда он сможет придти.
  - Передай уважаемому Магхару, что Лавиния готова быть рядом и помочь.
  - Да, - орк поднялся. - Я должен идти. Доброго дня!
  
  Орка проводили в полном молчании. Когда за ним захлопнулась дверь, Брихсдорн шумно выдохнул и спросил:
  - А кофе есть еще?
  Кофе был, и много, и дальнейшее обсуждение пошло без задержек. У Равашаля уже были результаты вскрытия тела Бельфора, и ничего нового там не обнаружилось.
  - Внезапная коронарная смерть, - прочел Морнэмир заключение патологоанатома. - То есть, инфаркт?
  - Нет, - покачал головой Равашаль. - "Внезапная коронарная смерть" - это когда инфаркта нет, но сердце почему-то в один миг перестало работать. Моментальная смерть. У него всегда было здоровое сердце.
  Сильнейший сердечный приступ мгновенно убил Жака, но что именно его спровоцировало, понять мы не смогли. Вариантов, собственно, было два - некая информация, вызвавшая нервную реакцию, или внешнее воздействие. Я слабо представляю себе, какая информация могла бы довести до сердечного приступа главу Службы, безопасника со стажем больше ста лет, видавшего всякое. Но и вариант внешнего воздействия вызывал сомнение - Бельфор стал архимагом тоже лет сто назад, защита на нем стояла выше всякой критики. В своих стихиях, огне и воздухе, он превосходил всех известных мне магов.
  Известных мне... то есть, мы снова упираемся в неизвестного нам мага неизвестной школы.
  Хорошо, предположим, что это Милош Яначек, уроженец Праги, владелец замка Форнаг. Только это приводит нас не к выводам, а к новым вопросам. Ну, например: ни в каких материалах о пражской школе я не нашла и следа упоминаний о неких ритуалах, требующих эльфийской крови. Так зачем ему похищать подростков-эльфов, зная, что искать их будут всеми силами Союза королевст? Или: как ему удалось закрыть доступ к замку? Нет, есть ряд общеизвестных охранных заклинаний (и еще несколько менее известных), позволяющих в той или иной степени закрыть доступ к объекту. Но в конечно итоге на любую формулу находится противо-формула. А Форнаг не смогли взять ни силой, ни магией. Или еще: а зачем этому магу сдалась смена правителя Галлии? Причем не в его, мага, пользу, а для некоего гипотетического младенца и его регента?
  Все эти вопросы я и озвучила моим партнерам по расследованию.
  - Ну, насчет ритуала я, пожалуй, почти разобрался, - откликнулся Морнэмир. - В Дубраве тоже просмотрели архивы, относящиеся ко временам магических войн. И лет пятьсот назад было дважды применено магическое оружие, способное умертвить разом армию среднего размера. Дважды с перерывом в два или три месяца, и это все. В первый раз это было войско герцога Гонзага, три драгунских полка, отправленные им для завоевания крепости Мауштвиц. Во второй раз это оружие обрушили на орков. Кланы Кровавой секиры и Черного рога, напавшие на Сафирский каганат, практически перестали существовать.
  - И что оно собой представляет? - спросила я. Некоторые сомнения у меня были: оружие дважды применяли с огромной эффективностью, а я об этом даже не слышала?
  - Достоверных сведений нет, так как в обоих случаях не осталось свидетелей. В первый раз - не только среди нападавших, но и в защищавшейся крепости...
  - Ого! Ничего себе защита! - не удержался Брихсдорн.
  - Вот именно, - сухо откликнулся Морнэмир, и продолжил, - А Сафирский каганат, как вы помните, все-таки не сумел остаться самостоятельным. Завоевавшие его тюргеши тщательно вырезали всех, кто хоть что-то представлял собой в Сафире, и сожгли архивы. Известно только, что, в отличие от случая с защитой Мауштвица, сафирцам удалось применить это оружие только и исключительно против нападающих орков, сами они не пострадали.
  - Очень интересно. А почему вы связываете это загадочное оружие с похищением эльфийских подростков?
  - Потому, что в наших архивах, помимо краткой информации об оружии, есть еще и подробный рассказ о поисках двадцати двух подростков из Дубравы и Серебряного леса, пропавших за три месяца до гибели войск Гонзага.
  - Что-то нашли? - живо спросила я.
  - Ничего. Даже останков.
  - Поня-я-ятно, - протянул Равашаль. - То есть, можно предположить, что некий неизвестный нам маг-оружейник создал принципиально новое оружие...
  - Оружие массового поражения, я бы сказал, - перебил его Брихсдорн.
  - Да, оружие массового поражения, основанное на магии крови, скорее всего. Первое применение было неудачным, он свою разработку усовершенствовал и испробовал во второй раз, уже в Сафире.
  - Настоящий ученый, - с непроницаемым лицом прокомментировал Морнэмир.
  - О да! - Равашаль вскочил с кресла и заходил по кабинету, отшвыривая попадающие под ногу стулья. - Но после Сафиры прошло четыреста девяносто лет! И больше нет никакой информации об этой разработке! Более того, даже мы о ней не слышали! А, Лавиния?
  - Ты прав, не слышали. Можно предположить, что этот настоящий ученый, испытав свою разработку в полевых условиях, решил исправить недочеты и как-то закрепить успех. И... что? Разочаровался? Умер?
  - Скорее всего, да, умер. Иначе, я думаю, история нашего мира разворачивалась бы несколько иначе, - покачал головой Равашаль.
  - Но тот, с кем мы имеем дело, не может быть его учеником, - включился в обсуждение колонель. - Все-таки прошло пятьсот лет. Конечно, маги живут долго...
  - Конечно, маги живут долго, но маги не бессмертны, - продолжил его фразу Равашаль. - Любой маг помнит о законе Дюпро-Лаваля.
  Брихсдорн кивнул.
  Да, закон Дюпро-Лаваля, или закон работающего мага, знал действительно любой маг. Он формулировался крайне просто, и распространялся на любого, обладающего магической силой, вне зависимости от уровня. Пока маг развивает свой талант, учится сам и учит других, идет вперед и работает над собой, он не практически стареет и не умирает. Как только останавливается, устраивается поудобнее в мягком кресле, перестает расти - годы его жизни можно исчислить по пальцам одной руки. Воистину, "праздность - это путь к старости", как сказала одна великая правительница...
  
  Глава 13.
  
  Брихсдорн встал, потягиваясь, и заявил:
  - Ну что ж, пора мне заняться нашими фигурантами вплотную! Я на сегодня Лаваля вызвал, кто-нибудь желает посидеть за портретом его величества? Лавиния, нет желания покопаться в его голове?
  - Пожалуй, есть... - я задумалась: и в архив попасть нужно, все-таки там я еще не закончила. И послушать человека, столь страстно желающего взвалить на свои плечи управление государством, тоже хотелось бы. А при необходимости - и не только послушать... - На какое время?
  - На одиннадцать, - Брихсдорн взглянул на часы. - Да, вот уже сейчас и должен появиться.
  - Тогда пойдем! - Я встала и повернулась к Равашалю. - Если будут новости, сообщай. Вечером встречаться будем?
  Он взглянул на Морнэмира.
  - Лэрд?..
  - Я сейчас в посольство, к сыну. Хочу поговорить с целителем, да и посмотреть надо, как память восстанавливается. И еще, нужно обеспечить для шамана возможность войти на территорию посольства.
  Да, это момент существенный... До сих пор ни один орк не мог войти на территорию эльфийского государства, так сказать, в целом виде, а эльфийское посольство по закону является территорией эльфов. Ах, Темный побери, неужели мы присутствуем при историческом моменте?
  
  Граф Лаваль позволил себе опоздать на десять минут.
  Невысокий, довольно крепкого сложения, в скромном темном костюме, он бы напоминал клерка из какой-нибудь провинциальной конторы или заштатной редакции, если бы не взгляд. Взгляд у него был... волчий, по-другому не скажешь. Разглядывая его через памятное одностороннее окно, я все больше приходила к выводу, что этот человек мог бы свернуть гору, если бы счел, что под этой горой его ждет что-то нужное.
  - Жан-Кристоф Корбюзон, граф Лаваль? - голос Брихсдорна был сух и деловит. Я видела только его рыжую макушку да правую руку, перебирающую бумаги на столе.
  - Да, это мое имя.
  - Что вы можете сказать о ваших контактах с неким Дюнуа?
  - Ничего.
  - То есть?
  - Мне знакомы, по крайней мере, шесть человек с такой фамилией. Я не знаю, кто из них вас интересует, поэтому ничего не могу сказать.
  Надо же, насколько Лаваль спокоен и расслаблен. Считает, что у нас ничего на него нет?
  - Дюнуа... эээээ... - Брихсдорн перелистал бумаги. - Гонтар Дюнуа, купец.
  - Да, я знаю его. Уважаемый Дюнуа по моему заказу привозил из Парса и Туркестана некоторые редкости. Я коллекционер, знаете ли.
  - Ковры? Бронза? Пряности? Редкие животные?
  - А что, предмет моего увлечения имеет значение для вашего расследования? Вообще, я еще не получил никакого объяснения тому, что меня вызвали сюда, заставили терять время! - Лаваль повысил голос.
  - Вы не поверите, барон, но я не обязан вам ничего объяснять, - гном откинулся на спинку стула и покрутил в пальцах хрустальную звездочку, украшавшую его настольную лампу. - Если кого бы то ни было приглашают - заметьте, барон, пока приглашают - ответить на несколько вопросов в этом кабинете, значит, все права на это у нас есть. Впрочем, вы можете написать жалобу. Прошение. На имя его величества. Итак, что именно привозил вам Дюнуа?
  - Старинные рукописи, - со вздохом сообщил Лаваль. - Я коллекционирую старинные рукописи, преимущественно свитки, с иллюстрациями.
  Я насторожилась. Старинные рукописи из тех мест могут дать нам прочную связь с неизвестным магом и его загадочными техниками. В конце концов, Сафирский каганат располагался отчасти на территории нынешнего Парса!
  Пожалуй, я не хочу показываться на глаза Лавалю. Неизвестно, когда и как нам придется встретиться, лучше, если он пока не будет обо мне знать. С другой стороны, нужно хотя бы посмотреть его ауру, если не удастся считать мысли. А ведь не удастся, он очень насторожен и, готова спорить на бутылку аква виты, подойти к нему настолько близко мы не сумеем.
  Я активировала коммуникатор. Зря, что ли, у меня студенты есть? Давайте, отличники, вам будет интересно! Первым откликнулся Уорнбек.
  - Сирил, здравствуй. Ты мне нужен.
  - Да, профессор. Один, или Джаледа с собой прихватить?
  - Прихвати, ему тоже не вредно будет поработать с этим человеком. Я в Службе, пропуска на вас по-прежнему действуют. Кабинет 12, если ты помнишь, что это такое.
  - О-о! Красота!
  И Сирил мгновенно исчез с экрана коммуникатора.
  Допрос же тем временем продолжался. Как мы и договорились, Брихсдорн старался не дать понять Лавалю, что его в чем-то подозревают, а задавал вопросы исключительно о его взаимоотношениях с купцом. Лаваль отвечал - иногда уклончиво, иногда откровенно, но по его словам, Дюнуа был честным торговцем, и только. Явно пора было отпускать барона, и, как только в дверях комнаты номер 12 возникли мои студенты, я подала условленный сигнал гному.
  - Джалед, Сирил, сейчас из двери тринадцатого кабинета выйдет человек. Ваша задача - столкнуться с ним в коридоре и, как минимум, прочесть ауру. Как максимум, попытаться захватить хотя бы верхний слой мыслей.
  - Понятно, - сказали они в один голос и выскочили из комнаты.
  
  Пока в соседней комнате Лаваль внимательно перечитывал протокол допроса, я задумалась еще об одном аспекте дела: а как собирался барон добраться до короля? Все-таки на пути к регентскому правлению стоял вполне живой и здоровый Луи, да еще и трое его сыновей. Вот что не давало мне покоя все это время - у заговорщиков должен быть кто-то в непосредственной близости к его величеству! Повар или врач, чтобы отравить? кто-то в секретариате, чтобы сообщить подельникам планы и маршрут движения? Вряд ли охранник, потому что Грунгах набрал только орков из своего клана, а орк скорее умрет, чем изменит клятве. В отличие от людей, к сожалению...
  Нужно обсудить этот вопрос, сегодня же вечером.
  
  Лаваль ушел, и я зашла в тринадцатый кабинет. Вслед за мной туда просочились и Джалед с Сирилом. Брихсдорн, кряхтя, перебирал листы протокола.
  - Вот же угорь, ни одного слова не сказал, чтобы неправдой было. И подпись поставил, не колеблясь, и магическую, и чернилами. А схватиться не за что!
  - Погоди еще, - я взяла верхний из листов. - посмотрим, как дела пойдут дальше. Он же не приворотное зелье по скидочным ценам продавал, а государственный переворот организовывал.
  Ничего интересного в протоколе не было, и я повернулась к студентам.
  - Ну?..
  - Ауру считали, - начинал, как обычно, Джалед, - нашли несколько странных нитей. Я таких никогда не видел.
  - Подробнее, пожалуйста.
  - Госпожа профессор, я отлично помню ту лекцию о различных аурах и их соответствии типу магии, - Сирил смотрел почти обиженно. - Данный персонаж не маг, поэтому его аура должна быть белой или светло-серой, могут быть какие-то оттенки, если присутствует кровь иных рас. Цветовые пятна в той или иной области показывают, какому магическому воздействию субъект подвергался, а насыщенность пятна - когда это было.
  - Продолжай, пожалуйста.
  - У человека, вышедшего из данного кабинета, аура чуть зеленоватая, что показывает присутствие эльфийской крови, думаю, прадед или прабабка.
  - Ярко-золотое пятно в районе затылка означает, что совсем недавно он применял магическую подпись, - продолжил Джалед. - Еще видно, что в течение последних двух недель его лечил маг-медик, успешно.
  - Хорошо, что еще?
  - А еще те самые нити! Госпожа профессор, темно-фиолетовые нити по всему объему ауры!
  - Прямо веревки, а не нити, - поддерживающе прогудел Сирил.
  - Очень интересно... - задумавшись, я постукивала пальцами по подлокотнику кресла.
  - Ээээ... госпожа профессор! - голос Сирила дрогнул, и я отвлеклась от размышлений.
  - Что-то еще?
  - Госпожа профессор, когда вы в прошлый раз выстукивали эту мелодию, завхозу пришлось менять три рабочих стола и ремонтировать всю лабораторию. Может, не надо?
  
  Я невольно рассмеялась, но от мелодии отвлеклась. Кстати, а что это была за мелодия? Хорошо бы знать, запомнить и последить за собой...
  - Сирил, а мелодию ты опознал?
  - Да, госпожа профессор. Это "Божье терпение" Димитриса Тауронуса...
  Мысленно я присвистнула. Написанное замечательным поэтом стихотворение заканчивалось словами "Это лопается Божье терпение, оно ведь лопается именно так". Неизвестно, кто положил его на музыку, но от всего вместе по коже бежали даже не мурашки, а мурашищи. У меня оно точно ассоциировалось с грядущими неприятностями значительного масштаба...
  Ладно, что мы, неприятностей не видывали?
  - Итак, дорогие мои, прочитать его мысли вам не удалось? - резюмировала я.
  - Нет, госпожа профессор. Я больше того скажу - на нем ментальный щит, и такой структуры вы нам не показывали!
  Ага, а вы и рады ткнуть этим в нос профессору!
  - Отлично! Тогда дополнительное задание вам обоим - расписать структуру этого щита, указать предположительно использованные заклинания, срок действия, ну, и какие-то еще детали, если заметите. Срок - вчера. Тихо! - прикрикнула я, заметив, что студенты собираются возражать. - Это действительно нужно. Можете идти, портал откроете от входной двери.
  Я повернулась на странный звук. Оказывается, сидящий за столом Брихсдорн хихикал, прикрываясь листами протокола.
  - Ну, ты даешь, - сказал он, отдышавшись. - Какое счастье, что мне, кроме металлов, ничего не доступно, да и то на детском уровне!
  
   Глава 14.
  
  Сомнения, мучившие меня, я озвучила на ставшем уже привычным вечернем совещании в кабинете Равашаля. Снова присутствовал Грунгах - впрочем, это понятно, безопасность короля все еще находилась под угрозой. И первый вопрос, который я задала коллегам - как, по их предположениям, мог Лаваль устроить смертельный исход для всей королевской семьи?
  - Мы проверяем по новой всех слуг и горничных, поваров, охранников. Начал с самых близких, естественно, - сообщил Грунгах. - Пока все чисто.
  Тут я присвистнула. Во дворце служит несколько сотен человек! Конечно, многие в глаза не видят короля или его сыновей, какие-нибудь помощники садовников или младшие конюхи. Но что мешает тому же младшему конюху опоить чем-нибудь любимого жеребца его величества, чтобы тот понес? Так что проверка получается неслабая, если ее проводить всерьез, не только на уровне документов, но и ментально.
  - А учителя принцев? - задал вопрос Равашаль.
  - Их шестеро, тут я никому проверку не доверил. Все шестеро вне подозрений. Завтра они отбывают вместе с их высочествами в замок Шассерон.
  - То есть, пока мы не знаем, каким образом собирался Лаваль подобраться к королевской семье?
  - Пока нет. Вы же сами понимаете, ненадежные звенья есть везде. Но все, служащие во дворце, связаны магической клятвой, и ее обойти не так просто. Возможно, но совсем не просто.
  - Ну, нужно учитывать, что у заговорщиков под рукой есть неслабый маг! - напомнил Морнэмир. - Кстати, Грунгах, нет вестей от вашего шамана?
  - Да, это, собственно, главное, что я хотел сказать. Шаман Магхар будет здесь, в Лютеции, завтра к полудню. Если это удобно, я приведу его сюда.
  - Отлично, а отсюда переместимся порталом, я его настрою, - Морнэмир явно вздохнул с облегчением. - Лавиния?
  - Да, конечно, я с вами. Магхару может понадобиться помощь. Но вот возвращаясь к вопросу о маге... Мне кажется, что цель для него - ну, скажем так - мелковата.
  - Ничего себе, мелковата, - присвистнул Брихсдорн. - Королевский трон дядя решил хапнуть!
  - Нет, извини, - возразила я. - Королевский трон, вернее, мантию регента, примерял к себе Лаваль. Для него, захудалого барона из провинции, это очень много. А вот наш маг чем интересуется в этом раскладе?
  - Ну-у... - протянул Брихсдорн, - должностью королевского мага?
  Я покачала головой.
  - Давай-ка я попробую пояснить. Мы предполагаем, что неизвестная пока нам фигура мага - это Милош Яначек. Хранитель Либер нашел о нем минимальную информацию, но один очень важный момент он осветил. А именно, что он был учеником Шимона Врожецкого, погибшего довольно давно. Равашаль, ты помнишь, когда и как?
  - Это экзамен, госпожа профессор? - хмыкнул Равашаль. - Шимон погиб при взрыве в его лаборатории на Золотой улочке в Праге, в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году от Открытия дорог.
  Тут на его лице медленно стало проступать понимание.
  - Погоди-погоди, - вмешался эльф. - Ты хочешь сказать, что учитель этого Милоша погиб почти триста лет назад?
  - Вот именно, - кивнула я. - Предположим, что хотя бы десять лет Милош у него проучился. И двадцать ему было, когда он пришел к Врожецкому. Посчитайте, сколько, в таком случае лет нашему фигуранту?
  - Ого... - сказал кто-то за моей спиной.
  Я вздохнула, и произнесла фразу, которую мне все-таки не хотелось говорить в мужском обществе. Да что там, в женском обществе мне бы хотелось произнести ее еще меньше! Но объяснить свои сомнения я должна была...
  - Так вот, сознаюсь, мне немногим меньше. Неужели вы думаете, что я не могла бы стать придворным магом при любом королевском дворе, если бы хоть на минуту захотела? Да приди мне такое дурное желание, я бы села на любой трон в Союзе королевств или за его пределами! Ну, может быть, кроме Бритвальдского, поскольку король Кристиан и сам неслабый маг. Но я занимаюсь тем, что мне интересно, понимаете? А интриги меня перестали интересовать лет сто назад, когда я перестала преподавать теорию интриги как предмет в Академии. И я не могу понять, зачем сильному магу вообще ввязываться в это сомнительное дело?
  - Деньги? - неуверенно предположил Грунгах.
  - Он замок купил, и думаю, не на последние! - энергично возразил Равашаль. - Его счета мы пока не нашли, но это вопрос пары дней... От тотальной проверки ничего спрятать невозможно. А если и спрячешь, есть обходные и кружные пути. У каждого есть свои склонности, привычки, ритмы жизни, в конце концов. Обнаружишь их, можно разматывать ниточку дальше.
  - Я пока не вижу, куда он ударит дальше. Мне крайне не нравится эта ситуация, и я пока не понимаю, куда смотреть. И надо ли нам спешить?
  - В смысле - не рано ли? - переспросил Брихсдорн.
  - В смысле, не было бы поздно! - ответила я.
  Мысль, пришедшую мне в голову вот только что, я озвучивать не стала. Сначала я ее сама подумаю, потому что оптимизма она мне нисколько не добавляет.
  А что, если треклятый маг, Милош он там или нет, ни капли не заинтересован в успехе заговора? В чем его интерес? И хуже всего, если никакого интереса у него нет, а он просто от скуки играется судьбами государств и чужими жизнями...
  
  Что-то в последнее время ни одно утро у меня не начиналось нормально. То вестник ни свет, ни заря приносится, то дворецкий будит, то секретарша спать не дает.
  Я проснулась, полежала тихонько, поняла, что никто не собирается трясти меня с воплем "вставай немедленно!" и открыла глаза. Утро было уже в самом разгаре, солнце светило прямо в окна моей спальни, взрываясь искрами на хрустальных подвесках люстры.
  В дверь постучали, я откликнулась:
  - Входите!
  Вошла Марджори с подносом - кофейник с кофе, сливки, тростниковый сахар, оглушительно пахнущие булочки, масло, вазочка с джемом, апельсиновый сок... А неплохо начинается утро! Вот бы и день шел так же ровно и обыденно!
  К полудню я была в здании Службы. В кабинете Равашаля, кажется, ничего не изменилось со вчерашнего вечера, разве что убрали посуду от вина, да опустошили мусорную корзину. Впрочем, насколько я знаю, домовые гоблины убирают сразу, как только хозяин покинет комнату, не дожидаясь определенного часа или какого-то особого приказа.
  Морнэмир привычно стоял у окна и внимательно смотрел на улицу.
  - Лавиния, ты порталом сюда добиралась, или в экипаже? - внезапно спросил он.
  - Порталом, как обычно. Не люблю лишний раз пользоваться экипажем, такие толпы на улицах!
  - В том-то и дело... Сегодня город практически пуст. Никто не знает, в чем может быть дело?
  - Праздник какой-то? Вроде нет... Может, погодные катаклизмы предсказывались? - предположил Брихсдорн.
  - Нет, ничего такого не было. Да и когда туристов пугала плохая погода? Будь хоть ураган, им только интересно. Ах, Темный, не люблю я таких необъяснимых странностей, - с досадой сказал Морнэмир.
  Мы не успели толком это обсудить, когда открылась дверь, и вошел Грунгах, придерживая дверь для идущего следом шамана. Все застыли.
  Для меня внешность Магхара не была чем-то неожиданным; за то время, которое я провела у орков, и не только в Оргриммаре, но и в стойбищах, видывала я всякое. Но шаман Диких вепрей даже на меня произвел впечатление.
  Для начала, он был огромен. Рядом с ним терялся даже Груннах, ростом превосходящий и Морнэмира, и Равашаля, да и вообще практически любого из людей или эльфов. В дверь он входил боком, слегка пригнувшись, и правильно - с его разворотом плеч в дверной проем он не вписывался. Оливковая кожа, черные волосы, очень темные глаза контрастировали с белоснежной одеждой красиво, но, почему-то, и тревожно. Он поздоровался, и голос оказался очень низким:
  - Доброго дня всем вам.
  Отмерший Равашаль подвинул кресло и быстро представил всех присутствующих. Магхар вежливо поздоровался уже с каждым в отдельности, мне же кивнул с улыбкой:
  - А тебе, сестра, отдельный привет от Кархагара! Он все еще ждет решения вашего с ним спора в соревновании.
  Да, придется после окончания этой заварушки ехать в Оргриммар. Еще пару лет назад мы с Каргахаром, главой тамошней военной школы, поспорили, кто лучше стреляет из лука. Извиняет нас обоих то, что спор возник не просто так, а на научной почве, после длительной дискуссии о сравнительных качествах ростового лука бритвальдских лучников, эльфийского и росского большого лука. Ну, и некоторое количество выпитого в процессе дискуссии изюмного арака тоже, конечно, свою роль сыграло... В тот раз мы не смогли закончить спор, придется теперь доказывать свою правоту действием.
  Магхар повернулся к Морнэмиру и слегка поклонился:
  - Лэрд, чем я могу помочь вашему сыну?
  Ответить Морнэмир не успел. Грунгах поднял руку, прося тишины, и выхватил из кармана коммуникатор. Он слушал, что ему говорят, и по его смуглому лицу разливалась бледность. Опустив руку с коммуникатором, он оглядел всех нас и сказал тихо:
  - На его величество совершено покушение, он при смерти. Отравление, пока неясно чем. И главный королевский медик уехал с принцами... Морнэмир?...
  - Безусловно! - эльф окинул взглядом всех нас. - Лавиния, поможешь? Уважаемый Магхар?
  Мы в один шаг оказались рядом с лэрдом, и он открыл портал.
  
  Луи лежал навзничь на полу, видимо, своего кабинета. Запах в кабинете стоял... ну, понятное дело, какой - королю было плохо со всеми вытекающими последствиями. В том числе, в прямом смысле. Эльф-медик поддерживал голову его величества, второй по чайной ложке вливал темно-коричневый экстракт. Я без удовольствия принюхалась - видимо, розоцветник двулистный, хорошее общее средство при отравлениях растительными ядами. Беда в том, что пока мы не знаем, чем именно его отравили.
  В стороне прямо на полу сидел, обхватив голову руками, молодой человек в серебристом костюме. Не отрывая глаз, не замечая, что до крови прокусил губу, он смотрел на короля. Морнэмир перекинулся несколькими словами с эльфами и быстро подошел к юноше.
  - Ваше высочество, что король пил за последние полчаса? - спросил он, встряхнул того за плечо.
  Оп-па, старший сын Луи, принц Леопольд! Что это он тут делает, их же всех должны были увезти в Шассерон?
  - Воду с лимоном, - хрипло сказал принц. - Он очень хотел пить сегодня все утро, и попросил принести большой кувшин. Вон, на столе...
  Он поднял на Морнэмира больные глаза.
  - Лэрд, вы ведь спасете его? Я не хочу... - принц скривился, чтобы не заплакать.
  
  Глава 15.
  
  - Морнэмир, - негромко окликнула я. Он поднял на меня глаза, и я продолжила, - Надо узнать, чем вызвана такая жажда. Может быть, яд ему дали еще за завтраком? Я пока не нужна тебе?
  Он покачал головой, и я быстро вышла из кабинета. У самой двери неподвижно, как изваяние стоял один из орков-охранников. Я минуту подумала и вызвала из кабинета Грунгаха, по-прежнему совершенно убитого.
  - Мне нужно допросить мажордома, главного повара и тех слуг, которые подавали завтрак. Можешь это организовать очень быстро?
  - Пять минут, - он достал коммуникатор.
  Через самое короткое время в соседней гостиной передо мной уже стояли навытяжку все перечисленные персонажи. Мажордома трясло так, что позвякивали многочисленные украшения на его ливрее; повар, симпатичный рыжий толстяк, отчаянно потел и утирал пот белым колпаком, все гуще размазывая по лицу белые разводы муки. Трое лакеев стояли навытяжку.
  - Все сели, - тихо скомандовала я.
  Не буду я их допрашивать, времени нет. Если кто-то из них имеет отношение к отравлению, я могу выяснить все быстрее и проще. И, вздохнул, я вновь приложила ладонь ко лбу первого из подозреваемых.
  Мажордом искренне переживал за короля, дорожил своей должностью и опасался за одну из горничных. Ага, понятно - дочка. Ладно, свободен.
  У повара мысли были будто в таких же белых разводах, как и лицо - я никак не могла уловить, что же он вспоминает. Руки, месящие тесто; горка цукатов и изюма; яйцо-пашот на белой булке; кусочки обжаренного бекона... Боги, да думает ли этот человек о чем-нибудь, кроме еды? Во всяком случае, нет ни чувства вины, ни мысли о мести или вообще каких-то дурных мыслей. М-м, а вот такой миндальный крем я бы съесть не отказалась...
  Тьфу! Я вынырнула из этого кулинарного кошмара и отдышалась. Вот не люблю я эту технику ментального чтения, у некоторых людей мысли прилипчивы до ужаса.
  Третий из лакеев настойчиво повторял про себя таблицу умножения.
  Конечно, я уважаю стремление людей к самообразованию, но за последние лет двести моя доверчивость к людям немного подтаяла. Ты же не школьник второго класса, парень, таблицу ты должен был знать еще лет двадцать назад назубок!
  - Смотри мне в глаза, голубчик, и тогда, возможно останешься в своем уме, - нежно шепнула я лакею на ухо. Он поднял на меня совершенно округлившиеся глаза, а я вновь дотронулась ладонью до его лба и начала просматривать ленту воспоминаний.
  Ну, а вот и знакомое лицо! Пан Малиновский, вот радость-то! И еще кто-то, незнакомый, видимо, выпивают втроем в кабачке...
  - Очень хорошо, - сказала я, отряхивая ладонь и задумчиво глядя на лакея. - И что было подмешано его величеству за завтраком? Быстро говори, недоумок! Фу-у...
  Я отошла от пустившего лужу лакея, кивнула на него Грунгаху:
  - Этого убрать, да присматривай, чтобы оставался жив. Остальные чисты. Я выяснила, что ему дали.
  Грунгах коротко поклонился, потом помедлил и спросил шепотом:
  - Надежда... есть?
  - Да. Счастье, что он пил воду с лимоном...
  
  Я тихо вернулась в кабинет и замерла: с двух сторон от короля, протянув над ним руки, стояли Магхар и Морнэмир. Перейдя на магическое восприятие, я видела золотые переплетающиеся нити их заклинаний, вытягивающие из тела Луи ветви ядовитого воздействия, синие и грязно-сиреневые. Пятен гадкого цвета уже почти не было в ауре вокруг головы и конечностей, однако желудок и нижняя часть туловища все еще тревожно светились.
  Горло у меня перехватило - получается, что я первый в мире маг, видящий, как эльф и орк творят заклинания совместно!
  Постепенно золотые нити стали угасать.
  Лицо короля уже не было искажено гримасой страдания, приобрело нормальный цвет, даже легкий румянец появился.
  - Он спит, и, я думаю, просит часов десять, после чего будет здоров. Ну, то есть, последствий от этого отравления не будет, - стряхивая нечто невидимое с кистей рук, сказал Морнэмир. - Надо перенести его в спальню, и, наверное, вызвать слуг, чтобы прибрали здесь.
  Мажордом, застывший у порога кабинета, мгновенно испарился и так же мгновенно вернулся со стайкой лакеев и горничных.
  - Господа, зеленая гостиная свободна, это рядом. Для вас там сервирован кофе, - почтительно сообщил он.
  Разумное предложение, в комнате было просто нечем дышать. Мы перешли в соседнюю гостиную и расселись. Я потянулась было за чашкой кофе, но потом как-то передумала - неизвестно еще, всех ли любителей ядов выявили во дворце...
  - Это была кантарелла, - сообщила я.
  - Ого, не слабо! Впрочем, все-таки, короля травили, не трактирщика... - а я и не заметила, когда в комнате появился Равашаль и его солдатский юмор.
  - Значит, розоцветник и не мог помочь... - меланхолически заметил один из эльфов-медиков. - Яд-то минеральный.
  - Ваше высочество, а почему вы не уехали в Шассерон с братьями? - поинтересовался Равашаль.
  Принц вздрогнул и отмер.
  - Он не умрет? - совсем по-детски спросил он.
  - Сегодня точно нет, - мягко ответил Магхар.
  Принц вздохнул, сел поудобнее и попытался ответить на вопрос Равашаля.
  - Мне... я... мне не хотелось ехать! Отец отсылает детей, но я уже не ребенок! Я хотел с ним поговорить об этом. Поэтому утром, когда Жильбер и Ги сели в карету, я сказал мэтру Дювалю, что отец меня вызвал. Я знал, что он всегда в это время разбирает доклады и документы, и будет один. Ну, вот, я пришел к нему в кабинет, а там...
  - Понятно, - Равашаль прошелся по гостиной и остановился у камина. - В принципе, неповиновение королевской воле и так далее... но если бы вы, ваше высочество, не нашли короля очень быстро после отравления, даже эти маги не смогли бы его спасти. Но на будущее...
  Принц вспыхнул.
  - Я понимаю.
  
  Вошедший Грунгах прервал, к радости юного принца, тягостную воспитательную сцену, и Леопольд поспешил уйти. Орк же подошел к Магхару, тихо переговорил с ним и повернулся к остальным присутствующим.
  - Я быстренько выпотрошил этого лакея. Он никого, кроме Малиновского не знает. И надо еще разбираться, почему магическая клятва, которую он давал при приеме на работу во дворец, оказалась ослаблена. Равашаль, может, пора уже их брать, а?
  - Да, наверное, ты прав. Лэрд опасался, что мы спугнем мага, и он причинит вред похищенным эльфам...
  - Думаю, весь вред, который мог быть причинен, уже... состоялся, - Морнэмир посмотрел на Магхара. - Я думаю, уважаемый Магхар, вам, как и мне, надо отдохнуть. Может быть, завтра?...
  - Лучше не тянуть, - покачал головой шаман. - Мы не знаем, что в нем укореняется за это время. Поэтому, несмотря на усталость, я бы поговорил с молодым человеком прямо сейчас. А там будет видно.
  - Что же, в таком случае, я прощаюсь, господа! - и с коротким общим поклоном эльф открыл портал.
  - Мы готовы штурмовать замок Форнаг, - сказал Равашаль. - Бригада серебряного орла...
  - А Лаваль? - спросила я.
  - А Лавалем и его компаньонами займется Брихсдорн. Думаю, завтра результаты экстренного потрошения мы сможем обсудить.
  
  Предметов для обсуждения назавтра оказалось много... и не совсем те, которые ожидались.
  
  Во-первых, замок Форнаг был абсолютно пуст. Лишь эхо гуляло по пыльным коридорам, где, казалось, лет двести даже мышь не пробегала. Лихой штурмовой бригаде не пришлось вышибать ворота или рубить пресловутые колючие плети - ворота были распахнуты, вьющиеся колючки засохли, а местами и рассыпались пылью. Только в одной из комнат, большом зале с высокими окнами и сводчатыми потолками, на стене висел кусок тонкой черной кожи, в который были хаотично вколочены семь здоровенных гвоздей. Шляпки гвоздей были покрыты толстым слоем золота.
  Не нашлось в замке никакого следа пятерых молодых эльфов, хотя Келеборион и опознал комнату с заколоченными окнами, где их всех держали.
  Кстати, Келеборион полностью пришел в себя после двух дней ментальных практик с Магхаром. По словам шамана, ему пытались подсадить "колючку", ее след еще читался в ауре эльфа. Скорее всего, его, в самом деле, спасла та толика драконьей крови, о которой упоминал Морнэмир.
  Во-вторых, Брихсдорн арестовал Лаваля, Малиновского и еще нескольких их помощников. Мелкая сошка выкладывала все, что знает, но жемчуга в этой мусорной куче попадалось немного. Лаваль молчал с абсолютно отстраненным видом, и, что самое поразительное, мне не удалось считать ничего - ни с его ауры, ни мыслей, ни воспоминаний. Ощущение было - будто прикладываешь ладонь не ко лбу человека, а к деревяшке. Или чучелу.
  Ни на какие попытки воздействия чучело не откликалось. Было такое впечатление, что треклятый маг закрыл Лаваля абсолютно непроницаемым магическим щитом, перекрывающим пути и магии жизни, и магии смерти, и менталу.
  Ну, а на четвертый день после попытки отравления короля граф Лаваль просто не проснулся в своей камере. И все, что знал и мог бы сказать о своем подельнике-маге, осталось несказанным.
  
  Король Луи уверенно выздоравливал.
  Принц Леопольд не отходил от отца и старательно изучал нелегкую науку управления страной.
  Магхар отбыл в Оргриммар, еще раз подтвердив мне свое приглашение, и намекнул напоследок, что он в ближайшее время постарается найти какую-то информацию о Шимоне Врожецком и его учениках.
  Я же решила наведаться в городской дом покойного барона, чтобы внимательно изучить его коллекцию рукописей. Сирил и Джалед, разумеется, отправились со мной - детям полезно смотреть, как старшие товарищи грабят библиотеки.
  
  Глава 16.
  
  Хорошим особнячком обзавелся в Лютеции граф Лаваль. Двухэтажный, со скромной колоннадой у парадного крыльца и затененным садом, с мраморными львами на столбах у ворот. Высокие окна второго этажа украшали балконы с прекрасными коваными решетками. И район замечательный - левый берег, совсем рядом Университет Лютеции и Коллеж Сорбонна. Вон как хорошо видна колокольня Сан Северен... Да, пожалуй, дом почти не хуже моего - ну, разве что, нет вида на реку. На звонок у калитки сада никто не отзывался. Хозяин понятно где, а слуг что, нету? Окна не были зашторены, но разглядеть, что происходит в комнатах первого этажа, мы не смогли.
  - Ну что же, - я оглядела студентов. - Кажется, у кого-то из вас была курсовая работа по прохождению препятствий?
  - У меня, госпожа профессор, - блеснул глазами Сирил.
  - Ну, вот и проходи. Десять минут тебе хватит?
  - Конечно! - он гордо повернулся и подошел к калитке в сад.
  Десяти минут ему, и в самом деле, хватило. Понятное дело, попыхтел он при этом изрядно, но в какой-то момент в запоре чуть слышно что-то хрупнуло, и калитка медленно отворилась. Мы вошли в сад.
  Он был изрядно запущен: ветви кустов жасмина почти перегораживали проход, между каменными плитами дорожки пробилась трава, клумбы заросли сорняками. Плеть вьющейся розы, когда-то украшавшей декоративную решетку вдоль дорожки, чувствительно царапнула меня по руке. Сад был большим, гораздо больше, чем казалось снаружи, и дорожки, ответвляясь от основной, ведущей к парадному крыльцу, убегали за дом. Надо будет потом посмотреть, что там.
  Для приличия Сирил постучал дверным молотком в форме львиной головы. В доме было по- прежнему тихо, и я кивнула ему: "Вскрывай уже, чего тянуть!".
  И эта дверь не отняла у моего талантливого ученика много времени, и мы вошли в темный холл. Три светящихся шарика взмыли к высокому потолку - мой бело-голубой, абсолютно белый Джаледа и третий, принадлежащий Сирилу, красиво переливающийся розовато-зеленоватыми сполохами.
  Вот, кстати, давно хочу разобраться, почему так странно работает это простейшее из заклинаний, доступное любому слабому магу. Осветительные шарики у всех получаются разного цвета, и это не зависит от пола, возраста, способностей, погоды или времени суток. Но почему-то эта мысль всегда приходит мне в голову в ситуации, когда заняться исследованием я никак не могу.
  - Ну что же, - мой голос неожиданно громко прозвучал в тишине пустого дома, - кабинет хозяина и библиотека должны быть на втором этаже. Где здесь лестница?
  - Прямо перед вами, - неожиданно от стены отделилась смутная фигура. Женщина, кажется. Ну да, точно, женская фигура в старомодном длинном платье. Служанка, экономка? Что она здесь делает?
  
  - Призрак? - с интересом спросил Джалед и двинулся вперед, протягивая руку, с явным намерением пощупать если не фигуру, так стену за ней.
  - Погоди, не трогай. Если я не ошибаюсь, это вовсе не призрак, - остановила я его. - Джалед, ты что, прогуливал лекции по мифологическим существам?
  - Нет, но...
  - Ты тогда болел, - откликнулся Сирил. - И сдавал по моему конспекту. Поэтому и помнишь плохо.
  Женская фигура немного приблизилась к нам и неожиданно издала пронзительно-заунывный вопль. Ее длинные белые волосы взметнулись и опали, открывая лицо - честно признаться, малопривлекательное.
  - А, я вспомнил! - радостно воскликнул Джалед. - Банши!
  Фигура притормозила возле него и произнесла немного в нос:
  - Ну, раз ты вспомнил, как меня называют невежественные крестьяне, ты знаешь и то, почему я появляюсь перед глазами смертных.
  - Уважаемая... - Сирил подошел поближе и достал блокнот. - А как вас называть?
  - Никто из тех, кто увидел меня в этом мире, уже не успеет произнести моего имени! - женская фигура продолжала нагнетать пафос. Я отошла в сторонку, нашла не очень пыльный стул и села.
  - Ну, раз уж мы с вами разговариваем, мы должны быть вежливыми! Все-таки вы дама, и к тому же... эээ... в возрасте, - продолжал настаивать Джалед.
  Сирил воспользовался тем, что банши отвлеклась на его приятеля, вытащил еще и карандаш, и стал зарисовывать ее лицо. Банши опять взвыла, да так немузыкально, что я вспомнила, как однажды неуклюжая новенькая горничная наступила на хвост Марсиане. Нет-нет, моя кошка не орала дурным голосом, вопль банши напомнил мне крик оцарапанной горничной.
  - Насколько я помню, вас иногда называют Гуарх-и-рибин, так к вам можно обращаться?
  Банши перестала метаться и заинтересованно подлетела к студентам.
  - Ну... можно и так. А вы что же, совсем не боитесь?
  - Нет, а зачем? - Сирил пожал плечами, не переставая рисовать. - Вот если бы вы были мантихорой, еще можно было бы испугаться. Так они бессмысленные совсем, а с вами разговаривать можно. Скажите, уважаемая Гуарх-и рибин, а у вас горло не болит?
  - Н-нет... - она пару раз попыталась сглотнуть.
  - А вы давно здесь живете? - вступил в беседу Джалед.
  Я поняла, что пора спасать беднягу, встала и подошла к студентам.
  - Ну что же, теперь оба прекратили задавать вопросы, вы все-таки не дети малые, а почти взрослые маги. Прошу прощения за их детскую любознательность, уважаемая Гуарх-и рибин, они впервые видят такое существо, как вы. Видимо, разволновались.
  - Маги, - протянула банши. Теперь она говорила почти нормальным человеческим голосом, только очень высокого тембра, да и вся ее фигура уплотнилась и стала почти неотличимой от человеческой, разве что тень не отбрасывала. - Студенты-маги, ну, конечно. Опять я промахнулась.
  - Опять? - зацепилась я за эту проговорку. - А до этого что, тоже приходили маги?
  - Не могу, не могу, не могу говорить! Нет, нет, нет!
  Она опять заметалась по холлу, вопль набирал силу и взмывал к потолку. Внезапно банши подлетела к Сирилу, остановилась почти вплотную к нему, и, такое впечатление, принюхалась. Мне даже показалось на мгновение, что призрачный нос ее зашевелился.
  - Ты из Туата де Дананн? - спросила она требовательно.
  Студенты переглянулись.
  - Вообще-то я из Борнемута, - осторожно сообщил Сирил.
  - Нет-нет-нет, - вновь закричала банши. - Как имя твоего отца?
  - Понятия не имею! - надо же, мой невозмутимый Уорнбек разозлился! - Я ношу фамилию матери, и меня это полностью устраивает!
  - Я чувствую кровь О"Ши!
  - Ну да, это была фамилия моего прадеда, маминого деда, старого Шимуса. Какое это имеет значение?
  - Кровь не скудеет! - Банши снова пролетела по залу и остановилась прямо напротив Сирила, требовательно глядя в его глаза. - Потомок Шимуса О"Ши, готов ли ты взять меня в слуги своему роду, защищать клятвой на крови и принять мое служение до скончания времен?
  Сирил беспомощно посмотрел на меня. Я еле заметно кивнула: парню невероятно повезло, он просто пока этого не понял.
  - Согласен, но у меня есть свои условия! - сказал он торжественно. - Я, Сирил Уорнбек, потомок Шимуса О"Ши, принимаю тебя, Гуарх-и рибин, под свою руку и беру тебя в слуги своему роду. Ты же клянешься никогда не причинять вреда никому, на кого не укажу я сам, и защищать, сколько сможешь, моих родных и друзей.
  - Клянусь! - банши вдруг вспыхнула ярко-зеленым и, пока мы протирали глаза, приняла скромный облик немолодой женщины. - Ты можешь называть меня Керидд.
  - Керидд, это госпожа Лавиния Редфилд, мой учитель, и Джалед, мой друг. Они входят в круг твоего покровительства.
  - Да, я вижу, - банши коротко поклонилась. - Теперь я могу рассказать, ибо клятва защитит меня, и он не услышит. Шестнадцать лун назад на кладбище близ Баллиннаайнч пришел человек. Маг. Очень сильный маг. Прости, потомок О"Ши, он много, много сильнее тебя. Маг обманом заставил меня покинуть мой дом, и в коробке из серебра и холодного железа возил с собой, иногда заставляя убивать.
  - Ты убивала... криком? - спросил Сирил.
  - Да, никто живой не может слышать киэнинг и остаться в живых... А несколько ночей назад он открыл коробку здесь, в этом доме, и велел мне оставаться и ждать гостей. Но он не знал, что мой долг - это долг крови О"Ши, и это перекрывает любой приказ. Когда-то, когда богиня Дану ходила по зеленым долинам Эрина, и меч Нуады не был еще откован, О"Ши создал меня из своей крови, родной земли и лунного света. Теперь ты, мальчик, - она повернулась к Сирилу, - должен найти твой дом и перевезти туда свою мать. Я буду охранять ее, пока ты будешь учиться, любить и путешествовать.
  - Ээээ... - Сирил по-детски почесал в затылке. - Видишь ли, Керидд, тут некоторые сложности. Понимаешь, я студент, и денег на собственный дом, пусть даже и в самом глухом уголке Зеленого Эрина, у меня нету. И не скоро будет. А во-вторых, - он сглотнул, - во-вторых, у мамы рак. Ей осталось не больше трех месяцев.
  - Ерунда, - с великолепной уверенностью отмела его возражения Керидд. - Как только ты увидишь свой дом, все уладится с деньгами. Что же касается уважаемой Морин Уорнбек, то, пока я рядом, хоть бы и сама великая Морригу пришла за ней, ей никто не причинит вреда.
  - Профессор... - Уорнбек повернулся ко мне.
  - Поезжай, Сирил. Она права, тебе это нужно сделать. Считай, что сессию я вам зачла обоим, а по курсу "лечение боевых и магических ранений" и по некромантии сдадите по возвращении, в начале сентября, я договорюсь.
  - Джалед, ты поедешь со мной?
  - Куда ж ты без меня? Я себе не прощу, если не найду ту самую кошку, которую надо будет первой впустить в дом!
  Краем глаза я увидела, как Керидд одобрительно кивнула. Ну что же, мальчик получил свой счастливый билет. Тем не менее, мы пришли сюда, чтобы посмотреть коллекцию Лаваля, а с места не сдвинулись.
  - Керидд, человек, который жил в этом доме, собирал рукописи и книги. Ты видела, где они хранятся?
  - Разумеется. Часть в библиотеке, часть в его кабинете. Самые важные - или те, что он считал таковыми - он прятал в кабинете под полом, в железном ящике.
  
  Глава 17.
  
  Подборка рукописей в библиотеке была неплоха, но не более того. По крайней мере, в моей личной библиотеке все эти книги, свитки и рукописи были. Я пометила в ежедневнике, что нужно предложить наследникам продать все это Академии. Ну, конечно, если дети графа не имеют магического дара. Придется ехать в Бретань. Насколько я помню, ближайший стационарный портал в Ренне, оттуда надо добраться до Бреаль-су-Монфор, и там еще миль двенадцать до собственно поместья.
  Ладно, слава богам, не верхом ехать, справлюсь. Это потом, сейчас надо закончить с коллекцией и отправляться в Форнаг. Ну, не верю я, что бригада серебряного орла ничего не пропустила важного в магическом смысле. Там, конечно, все не лыком шиты, но у них специфика чисто боевая, руби-стреляй-скачи, тонкости они пропускают...
  От размышлений о недостатках обучения боевых бригад магов специального назначения меня отвлекла воцарившаяся тишина. Оказывается, я стою у стола и постукиваю пальцами по его крышке, обтянутой тонкой зеленой кожей, а мои студенты и Керидд терпеливо ждут.
  - Ну, и какая мелодия была на этот раз? - повернулась я к Джаледу.
  - "Марш зеленых гусаров", госпожа профессор! Так что, будем надеяться, дом уцелеет, - живо откликнулся он.
  - Ладно, идем в кабинет, - я повернулась к двери, но Керидд остановила меня:
  - Лавиния, в одном из этих свитков есть второй текст, тайный.
  - В каком?
  Банши указала мне на свиток - обычный, внешне ничем не отличающийся от еще двух десятком таких же: потертый пергамент, лет двести, судя по виду, красный витой шнурок с личной печатью мага. Написан на низком квенья, что-то о травах... Я пожала плечами:
  - Не чувствую в нем никаких скрывающих заклинаний.
  - Их и нет. Текст написан кровью ламхигина, и чтобы его увидеть, нужен свет рождающегося месяца. Но там нет ничего о темном маге. Просто очень старое, забытое заклинание. Знающий его получает силу управлять рыбами, лягушками и келпи, в общем, всеми водными жителями.
  - Интересно, но, ты права, не ко времени. Отложу и посмотрю, когда время подойдет. Остальное?..
  - Здесь больше ничего необычного нет, - банши отступила на шаг и снова заняла свое место за правым плечом Сирила.
  Кабинет был расположен радом с библиотекой и оформлен точно так же: тяжелые шторы, бронзовые светильники, удобные кресла, толстый ковер с красно-синим рисунком, кожаная поверхность письменного стола. Сейф, как принято, находится за более или менее бессмысленным натюрмортом в золотой раме. Настежь распахнут и совершенно пуст. Я попросила студентов порыться в ящиках стола, а сама пока запустила поисковый импульс. Керидд говорила про железный ящик под полом. Да и, логически рассуждая, коробочка за картиной не годилась даже для хранения семейных документов. Слабо верится мне, чтобы человек, планировавший государственный переворот, не был законченным параноиком. Значит, ищем еще один сейф, скрытый от врагов и друзей... ну, конечно, вот он!
  Мы откинули ковер, Сирил подцепил кинжалом плашку паркета, и взгляду открылся второй сейф. Вот это уже была вещь более серьезная: цифровой замок, две замочных скважины и, разумеется, закрыто заклинаниями.
  - Ну что, господа студенты, кто вскроет этот ящик? - поинтересовалась я.
  - Моя очередь! - потер ладони Джалед, и начал ощупывать крышку сейфа.
  Я отошла в сторону, чтобы не мешать творческому процессу, к которому уже подключился Сирил, и открыла коммуникатор. Мне хотелось еще раз поглядеть на фотографию того, что было найдено в Форнаге: кожаного полотнища с вколоченными в него золотыми гвоздями. Темным клянусь, в рисунке есть какая-то осмысленность! Руна, может быть? Но ни одна из известных мне рун не вписывалась в эти точки, золотые на темно-коричневом. Ни двадцать четыре руны старшего футарка, ни младший футарк из Скандии, ни маркоманнические руны, ни даже kvistrunir и tjaldrunir... Надо показать рисунок профессору Юлианехобссону, уж если и он не опознает, значит, мне просто мерещится смысл в беспорядочно разбросанных точках.
  
  Минут десять ушло у студентов на оба механических замка и взлом цифрового кода. Ну, честно говоря, цифровые коды - это чистая механика, без капли магии, и в Академии этому их никто не обучал. Тем не менее, в упоминавшейся уже курсовой работе старательный Сирил рассмотрел не только способы вскрытия замков магической отмычкой (в общем-то, довольно простое сочетании магии воздуха и металла), но и методы магического подбора кодов, основанные на нахождении алгоритма...
  Да, что-то я увлеклась.
  Три запирающих заклинания они тоже уже сняли, и готовы были распахнуть крышку, но я медлила. Должен быть подвох, не может не быть. И я, закрыв глаза, поднесла ладони к замку.
  Правую руку неприятно кольнуло. Конечно, вот оно: простенькое заклинание "щелчок пальцами", работающее как спусковой механизм. Если открыть крышку, не обезвредив его, то оно запустит круговую "огненную плеть", мало не покажется никому. Я дезактивировала "щелчок" и, наконец-то, открыла ящик.
  Несколько свитков, толстенный гримуар в переплете из неприятно фонящей кожи; клянусь ушами Темного, человеческой! Неужели у семьи Лаваль в шкафу прячется скелет темного мага? Тяжелый бархатный кошель с вышитым гербом. Шкатулка из золотистого дерева с тонкой резьбой. Тонкий белый конверт.
  Я взяла в руки конверт - вроде ничем не тянет, магии не чувствую, никаких охранных заклинаний. Листок бумаги внутри, полстраницы текста, написанного четким почерком. "Если вы читаете это письмо, значит, моя авантюра закончилась так, как и должна была..." Посмертное послание графа Лаваля? Отложим в сторону, это надо прочесть внимательно.
  Развязала завязки кошеля. На пол рядом с сейфом высыпались разноцветные камни, яркие искры побежали по потолку и стенам. Сирил ахнул:
  - Ого!
  - Да, неплохо! Видимо, это заначка на черный день. По ценам Союза королевств, три с лишним десятка безупречного качества изумрудов, сапфиров, рубинов и бриллиантов тянут на приличное состояние, - я высыпала камушки обратно и затянула шнурок. - Овдовевшей графине не придется голодать.
  Бегло просмотрев свитки, я отложила их в сторону. Ценные рукописи по истории и теории магии, прекрасное состояние. Любую библиотеку украсят.
  Шкатулка, конечно, была заперта, и ключа в обозримом пространстве не наблюдалось. Я поковыряла замочек ногтем и отдала шкатулку Джаледу.
  - Сможешь вскрыть, не повредив замок?
  - Мммм... Искра?
  - Не просто Искра. Какая?
  - Шкатулка, судя по резьбе, эльфийская, из Серебряного леса, - студент дождался моего кивка и продолжал, - А вот насчет замка я не уверен. Эльфы редко ставят на такие изделия механические замки, да еще и потайные. По-моему, это замок гномьей работы. И значит, надо использовать сочетание земли и металла...
  - Можно посмотреть? - перебил его Сирил. Джалед молча протянул ему шкатулку.
  - Мне тоже кажется, что замок гномьей работы, - после краткого осмотра сказал Сирил. - Но, по-моему, проще будет вот так сделать...
  Неожиданно он вытянул из поясного ремня тонкую гибкую спицу, вставил ее в замочек шкатулки и покрутил в разных направлениях, прислушиваясь к еле слышным щелчкам. Наконец, щелчок прозвучал громко, и шкатулка распахнулась. Студенты стукнулись лбами, заглядывая в нее.
  - Пусто... - разочарованно протянул Джалед.
  - Не совсем, - поправила его я, вытягивая из шкатулки лоскуток темного красно-коричневого шелка.
  - Носовой платок? Воспоминания о юношеской любви? - хмыкнул Уорнбек.
  - Это кровь, - внезапно заговорила Керидд. Все это время она молча стояла в углу, так что мы о ней почти забыли.
  - Чья?
  - Не знаю. Надо дотронуться, - она протянула руку, прикоснулась к шелку и вскрикнула. - Это он! Это тот маг! Его, его, его кровь!
  Не знаю, что бы мы делали с банши, впавшей в истерику... То есть, я вообще не предполагала, что такого рода существа способны на истерику или что-то подобное из эмоциональной сферы.
  Ситуацию спас Сирил. Он обнял Керидд, как обнял бы обычную женщину, и, поглаживая ее по плечу, начал бормотать на ухо что-то успокаивающее. Я захлопнула шкатулку и закрыла ее заклинанием стазиса, от греха подальше.
  
  Оставался гримуар. Честно говоря, мне и в руки-то его брать не хотелось. Во-первых, я весьма отрицательно отношусь к использованию человеческих останков для любых магических экзерсисов. Еще и поэтому мне было всегда не по пути с некромантами, а не только из-за отвратительных подробностей их работы. Во-вторых, магический гримуар - это не общедоступный энциклопедический словарь или учебник по кастованию заклинаний для первого курса. Семейный он, или личный, но обычно их зачаровывают на совесть, с применением самых убойных заклинаний, с заклятием на кровь, чтобы чужак не то, чтобы прочесть и попользоваться - открыть не смог!
  Точно знаю, свой я неделю зачаровывала.
  Но проверить нужно было, что ж это за пакость. Ладно, сперва письмо прочту внимательно, может, там что-то и сказано о ситуации.
  "Если вы читаете это письмо, значит, моя авантюра закончилась так, как и должна была, то есть, провалом. Я не надеюсь, что мне сразу поверят, но все-таки, попробуйте: меня ни минуты не интересовала власть. Мне, в общем и целом, совершенно все равно, как управляется Галлия, и кто ею управляет. Но мне сделали предложение, от которого не отказываются. Я согласился, и проиграл.
  Незнакомец пришел ко мне полгода назад. Он выбрал удачный момент - в Лютеции я бываю редко, и приехал сейчас только для того, чтобы в очередной раз услышать от врачей, что надежды нет, и ничего нового для излечения моей дочери не придумали.
  Марии десять лет. Она не говорит, и не может ходить. Она весит всего немногим более двенадцати килограммов. Ее позвоночник, руки, ноги, кости черепа искривлены самым извращенным образом. И самое ужасное - мы знаем, что внутри этого изуродованного, безгласного тела заточена нормальная девочка! Она понимает все, что мы говорим, она может пальцем показать на картинку, чтобы получить то, чего ей хочется. Накануне приезда мага она улыбнулась!
  Маг предложил мне полное излечение дочери - в обмен на содействие его планам. Я согласился.
  За следующие два месяца Мария вдвое прибавила в весе, начала ходить и говорить. Ее кости стали выправляться, и к моменту, когда я уезжал из Лаваль-Корнийер, она стала почти похожа на обычную девочку, только крошечную.
  Жена не знает о той цене, которую я заплатил за излечение дочери. Я полагаюсь только на вашу милость: пусть и не узнает!
  Когда маг - его зовут Милош Яначек, но в Галлии он носит имя Себастьен Дюрро - рассказал мне, что именно ему от меня потребуется, я понял, что жить мне осталось недолго: такого рода заговоры успехом не заканчиваются, ему нужно было от всей этой истории получить что-то иное. Не знаю, что именно. Но все, что я мог узнать о нем и его подельниках, записано. Я не рискнул доверять эту информацию магическим или электронным запоминающим средствам. Говорят, и то, и другое можно легко вскрыть. Все написано на бумаге, обычной ручкой. Записи в спальне, в тайнике в изголовье кровати. Чтобы открыть, нужно нажать дважды на левое крыло ангелочка, трижды повернуть серединку розы и снова нажать на ангелочка, два раза на правое крыло.
  Для баронессы Редфилд: особо Яначек-Дюрро интересовался некоей реликвией, хранящейся в вашем доме, камнями Коркорана. Мне так и не удалось узнать, зачем ему этот предмет.
  Гримуар, который вы найдете вместе с этим письмом, я украл из тайника в замке Форнаг. Он принадлежал Яначеку, хотя тот пользовался им нечасто. Для открытия книги он каждый раз использовал каплю собственной крови, так что будьте осторожны.
  Если это будет возможно, прошу прах мой поместить в семейный склеп на кладбище в Бреаль-су-Монфор.
  Жан-Кристоф Корбюзон, 9й граф Лаваль"
  Вот так.
  - Джалед, принеси какую-нибудь салфетку или полотенце, что ли...
  Он опрометью выскочил из кабинета, и через несколько минут вернулся со здоровенным махровым полотенцем. Я аккуратно завернула толстый том, вызывавший омерзение, и отложила его в сторону. Отнесу в Службу, пусть Равашаль разбирается.
  Тайник в спальне открылся легко. Крылья ангелочка-путти, улыбавшегося со спинки кровати, были вырезаны столь искусно, что, если не знать, невозможно было понять, что какие-то фрагменты резьбы поворачиваются.
  Из тайника я достала толстую тетрадь, исписанную почти полностью. Почерк был такой, что мой семейный врач удавился бы от зависти: рыболовные крючки, старательно перемешанные с сороконожками.
  - Сирил, когда ты планируешь уезжать? - я подняла голову от страниц.
  - Не знаю, профессор. Если можно, дня через три? Мне же еще к маме надо заехать...
  - Давай так: вы с Джаледом дождетесь моего возвращения, я должна съездить в Форнаг и к вдове Лаваля. Это дня три - четыре. Потом я вас отпущу до сентября. Вы уже в эту историю впутаны, я не хочу никого больше привлекать. Пока я буду отсутствовать, попробуйте разобрать, что сможете, в этих дневниках, и переписать разборчиво.
  - Да, профессор, - Сирил принял из моих рук тетрадь.
  - Керидд, ты ведь можешь становиться невидимой?
  Банши не стала тратить слова на объяснения, просто растаяла в воздухе. Мы заперли двери особняка, наложив печати, и я открыла портал к дверям Службы.
  
  Глава 18.
  
  К сожалению, проконсультироваться с профессором Юлианехобссоном мне не удалось: лучший в мире специалист по рунической магии отбыл в экспедицию. Разумеется, я отправила ему письмо с магическим вестником, но нисколько не надеялась на быстрый ответ. Юлианехобссон был известен, помимо прочего, страстной нелюбовью к письмам. Может быть, даже такой же страстной, как и его любовь к рунам. Понятное дело, что по электронной почте он не переписывался никогда и ни с кем, вообще не заглядывал в свой ящик. Но и на магические вестники отвечал весьма неохотно.
  Ладно, пока попробую расшифровать сама.
  Студентов я оставила в Лютеции разбираться с доставшейся Сирилу банши, ехать в Форнаг одной мне не хотелось, и я взяла с собой Марджори.
  А туда нужно было именно что ехать!
  Понятно, что я бы не смогла открыть портал в место, где я ни разу не бывала. Ближайший стационарный портал был от Форнага практически на таком же расстоянии, как и Лютеция, милях в четырехстах. Ну, может чуть меньше. Но все равно, пользоваться им смысла не было. И мы отправились туда на поезде, благо Восточный экспресс, идущий от Лютеции в Константинополис, делал остановку в Валахове, всего (всего!) в ста милях от замка.
  Экспресс "Симплон Восток" был великолепен. Синие с золотом вагоны, хрусталь люстр, сверкание начищенной меди, стюарды в смокингах... А какой ужин, а какие вина! Нет, я ни разу не пожалела о том, что доплатила немалую сумму к заказанным Службой билетам в спальный вагон обычного поезда, и восемнадцать часов провела в королевской роскоши.
  Впечатленная Марджори пришла в мое купе, подергала за все ручки, попрыгала на диване, сказала: "У меня не хуже!" и ушла переодеваться к ужину.
  
  В Валахов мы прибыли точно по расписанию, в четверть третьего. Сине-золотой стюард распахнул дверь вагона, опустил подножку и вынес следом за нами небольшой чемоданчик Марджори и мою видавшую виды дорожную сумку; на фоне великолепия оставленного нами поезда она выглядела вовсе уж неприлично. Впрочем, этих людей и не-людей я, скорее всего, никогда больше не увижу, так что волноваться не из-за чего.
  До замка нам предстояло добраться на экипаже местного офиса Службы безопасности. Водитель Службы, обладатель невероятных черных усов, ожидал нас, покуривая возле экипажа. Потрясенная Марджори так засмотрелась на эти усы, что чуть не села мимо сиденья. Но все утряслось, и мы отправились в путь.
  Издалека Форнаг было почти не видно за кронами высоких деревьев. Постепенно открывались стены серого камня, угловые башни с небольшими окошками, забранными решетками, засохшие плети ядовитого плюща и колючек, еще недавно увивавших стены. Возле распахнутых настежь ворот никого не было.
  - Бригада серебряного орла, да? - задала я вопрос в пространство.
  Никто не ответил.
  Наш экипаж въехал в ворота и остановился.
  Серая стена ограждала прямоугольный двор, в глубине которого располагалась жилая часть замка. Дверь, ведущая внутрь, окованная железом, была плотно закрыта. Магическим зрением я видела и запирающее заклинание.
  - Похоже, нам тут рады, - сказала Марджори.
  Усатый водитель стал бочком продвигаться к экипажу. Я размяла пальцы и начала распутывать заклинание.
  За открывшейся дверью виден был длинный темный коридор, ведущий вглубь здания, и две лестницы наверх, справа и слева от коридора. Никто живой так и не появился, несмотря на то, что, распахиваясь, дверь бухнула о каменную стену.
  - Марджори, - окликнула я секретаршу, заглядывавшую в темный коридор. Она ойкнула и повернулась. - Садись в экипаж. Если через полчаса и не выйду и не подам никакого сигнала, отправляйся с водителем обратно в Валахов, и из офиса Службы свяжись с Равашалем, пусть шлет подмогу.
  - Хорошо. Сигнал как обычно?
  - Да. Иди, не отвлекай меня.
  Я не чувствовала опасности там, в здании, но, если я ошибаюсь, эта ошибка может оказаться смертельной. Лучше перебдить. Прикрыв глаза, я раскинула сеть. Четыре зеленовато-желтых огонька замерли справа на втором этаже, еще два таких же и два сиреневых - в центре. Шестеро людей, два эльфа. Все живы, но почему не двигаются? Еще одно: мне говорили, что в Форнаге остался десяток бойцов, так где же еще двое?
  
  Еще двоих я обнаружила во внутреннем дворе замка, в садике, где устроен был аптекарский огород. Ну, во всяком случае, росли там не розы и лилии, а аконит, белена и ятрышник. Человек и гном удобно устроились на скамейке, вытянув ноги и прихлебывая что-то из больших кружек. Вполне мирная картинка, вот только меня они не видели в упор. Вообще. Перекидывались какими-то шутками, посмеивались, периодически все так же мерно отхлебывая из кружек. Магическим зрением я видела, как переливается вокруг их голов как будто бы мыльный пузырь, не дающий им видеть реальность, полностью прячущий даже ауру. Что еще за гадость придумал этот пражский воспитанник? И структуру я не вижу... Нет, это уже совсем странно - обычно заклинание видится мне сплетением разноцветных лент. Самые простые формулы, ученические, выведенные и отработанные давным-давно, на заре магии этого мира отличаются от сложных, скастованных для определенного случая или существа, только лишь закрученностью построения. Чаще всего можно увидеть кончик ленты, потянуть за него, и распустить вязь. Ну, или запутать ее еще больше, тут уж как повезет.
  Но заклинания, закрывшего мир от этих двух воинов, я не видела вообще!
  Ладно, Темный тебя побери, ты меня разозлил, Милош или как тебя там.
  Я попробовала проколоть "мыльный пузырь" ледяной иглой. Безуспешно. Попыталась прожечь кончиков воображаемой сигары - снова неудача. Ну, хорошо, тогда так: температура воздуха вокруг треклятого объекта резко понизилась, пузырь покрылся инеем и... лопнул. Осколки с легким стеклянным звоном осыпались на скамью, а оба бойца вскочили на ноги, отбросив в сторону кружки и схватившись за оружие.
  - Вот именно, - сказала я, делая шаг им навстречу. - А то я и не узнавала в вас бойцов бригады серебряного орла. Я Лавиния Редфилд, маг-дознаватель Службы магической безопасности Союза королевств. Как это вы влипли в такое, ребята?
  - Здравствуйте, госпожа Редфилд, - коротко кивнул гном. - Я вас помню, вы вместе с моим троюродным зятем колонелем Брихсдорном брали того некроманта на кладбище Сен-Франсез.
  - Ага...Да, я вас тоже помню. Гиттер... Гиттерфорш?
  - Так точно, Финэйгл Гиттерфорш, госпожа Редфилд. Это мой напарник, Жан Бризо, - второй молча кивнул.
  - Ну, хорошо, очень коротко скажите мне, в какой момент вы попались?
  - Бригада вошла в замок, и командир разослал пары патрульных по основным помещениям, а сам остался в главном зале. Мне показалось, что, когда мы выходили в эту дверь, - Бризо кивнул на темный зев коридора, - вроде как тонкая шелковая нитка лопнула. И вроде как мы с Финном уже вернулись в Лютецию, выходной у нас, и мы в кабачке у реки пиво пьем. Это что же, зачаровали нас?
  - Получается, что так... Но вот съешьте меня без масла, я не понимаю пока, как это было сделано. Ладно, пойдем, вытащим мою секретаршу из экипажа, и будем выручать остальных.
  
  Как и следовало ожидать, остальные попались в такую же ловушку: командир в главном зале, остальные в жилых комнатах. И я все еще не понимала, как же это было сделано: мало того, что структуру заклинания я так и не увидела, разрушала чисто силовым методом, так еще ведь оно и сработало не сразу! Механизм, если можно так выразиться, включился через сутки после ухода хозяина замка. Да, чувствую, мне будет о чем поговорить с коллегами - преподавателями Академии... Маги, понимаете ли, высшей квалификации!
  
  Мы с Марджори стояли в главном зале замка. Высокие стрельчатые окна справа сияли красным золотом заката, за спиной у нас чернел камин, в пасть которого, по-моему, свободно мог бы въехать мой экипаж, а перед нами была та самая черная кожа, приколоченная к стене здоровенными золотыми гвоздями.
  - Я никак не могу понять, какая это руна, - повторила я. - Уже все примеряла, ни одна не вписывается.
  - А может, что-то другое? Что ты уперлась в руны? - засомневалась Марджори.
  - Ну, это не рисунок, не графическое выражение заклинания. Эстетического смысла я в этом сооружении тоже не вижу, так что не украшение интерьера. Если брать совсем уж людоедские идеи, то это и не шкура врага, поскольку кожа телячья.
  - Хорошей выделки, кстати, - глубокомысленно заметила моя секретарша. - Такую не везде делают. Вот в Севилье я знаю одну мастерскую... Ага, и еще в Валахии, тут рядом, кстати. Погоди-погоди....
  Она отошла на несколько шагов, присмотрелась:
  - А ты можешь на эту шкуру наложить карту?
  - Какую именно?
  - Карту... давай попробуем карту Союза королевств.
  Я очертила пальцем круг, заключающий в себя черную кожу, и над ее поверхностью засияла полупрозрачная карта Союза.
  - Чуть уменьши масштаб, - распорядилась Марджори.
  Но я уже и сама видела, что семь золотых гвоздей абсолютно совпадают на карте с расположением главных столиц Союза: Лютеции, Люнденвика, Праги, Барсы, Рима, Кракова, Мюнхена. И это значит, что грядущие неприятности нисколько не ограничиваются попыткой смены власти в Галлии. Паук раскинул паутину куда шире.
  
  Личные покои нашего противника - спальню, кабинет, небольшую гостиную и библиотеку - я оставила напоследок. Хотя мои коллеги, побывавшие в замке сразу после его захвата бригадой серебряного орла, и утверждали, что там пусто, я уже поняла, что все нужно проверять самой. Хватило одного взгляда на зачарованного Гиттерфорша и его сослуживцев.
  Именно поэтому в комнаты я не входила сразу: сперва в дело шел небольшой огненный шарик, который очерчивал периметр двери и повисал под потолком. Затем я осматривала помещение магическим зрением и запускала свой поисковик. Пару лет назад, когда я практиковалась в ментальной магии в Оргриммаре, мы придумали это заклинание на пару с Великим шаманом Буздуком. Очень удачное получилось в нем сочетание воздуха, ментала и земли, неожиданное и эффективное. Правда, структуру треклятых придумок Яначека этот поисковик не распознавал все равно, но он их определял мгновенно, и границы очерчивал. Пока мне этого было достаточно.
  Библиотека была большой, пыльной и... малоинтересной. Какие-то романы, старые справочники, даже кулинарные книги! Такое впечатление, что все это было продано вместе с замком, и не покидало полок давным-давно. Я поискала тайники - таких обнаружилось два, один за картиной с изображением связки убитых фазанов, второй - за одним из книжных шкафов, оба набиты только паутиной. Возникла надежда, что за шкафом все-таки спрятан подземный ход (а разговоры о подземных ходах никого не оставляют равнодушными), но и ей не суждено было оправдаться.
  
  В спальне не осталось даже кровати.
  - Вот интересно, он кровать с собой, что ли, увез? - пробормотала я, к удовольствию Марджори.
  - Сжег, дабы никто не осквернил ложа великого мага, - предположила она.
  - Угу, а пепел съел, чтоб наверняка уж.
  И снова ничего интересного. Тайник под половицей пуст, тайник в подоконнике тоже.
  Последняя надежда - кабинет, вот здесь я воспряла духом. Во-первых, кабинет мага интересен вне зависимости от того, что в нем сохранилось. Главное, что маг был в нем недавно: в этом случае отлично читались отзвуки всех заклинаний, которые он использовал. Во-вторых, в этом кабинете осталось все так, будто хозяин несколько минут назад вышел: письменный стол, кресло у стола, распахнутая дверца сейфа. Средний ящик стола был приоткрыт так призывно, что я даже не стала туда соваться: там наверняка есть ловушка. А если запустить огонек, есть риск сжечь бумаги, так что сперва надо разобраться с техниками Яначека, а потом уже удовлетворять любопытство.
  Сейф пуст, а вот под паркетом снова тайничок, точно такой же, как был в особняке Лаваля. Ну-ка, посмотрим...
  Не буду утверждать, что я вскрыла этот сейф быстрее, чем в прошлый раз это удалось студентам, но не прошло и двадцати минут, как было снято последнее запирающее заклинание, обезврежен "щелчок", и я распахнула крышку.
  
  Глава 19.
  
  - Этот пошляк хранил в сейфе, в тайнике корешки чеков и оплаченные счета за три года! - я злобно фыркнула и одним глотком допила чай.
  - Почему обязательно пошляк? Дело полезное, денежки счет любят! - ухмыльнулся Брихсдорн.
  Когда выяснилось, что наложенное на его родственника проклятие было бессрочным, колонель стал смотреть на меня, словно на первого заместителя самого Аулэ. То есть, если бы я сказала, что ему следует немедленно прыгнуть в воды Сены, он только спросил бы, как долго ему оставаться на дне.
  Да, это было именно проклятие! Как я уже сказала, бессрочное, то есть все попавшие под него бойцы видели бы себя в каких-то любимых спокойных местах, а оно тем временем тихонько пило из них силы. Думаю, дня через три мы нашли бы только высохшие мумии вместо сильных здоровых воинов. Потому-то я и не могла разобраться в структуре заклинания, что ее не было как таковой. Я вообще в проклятиях не очень сильна, признаюсь. Надо подтянуть эту тему, вот только когда? На мне еще визит к вдове Лаваля, который я бессовестно оттягивала. Кто бы захотел ехать за тридевять земель, чтобы сообщить женщине, что ее муж умер в тюремной камере?
  - И что, больше ничего интересного там не было? - прервал мои размышления Равашаль.
  - Он очень квалифицированно замел следы. Никаких отпечатков аур, даже в той камере, где сидели эльфы. Никаких документов, кроме бессмысленных счетов. То есть, конечно, денежные следы многое могут дать, но я их просмотрела по-быстрому, там банальные покупки: продукты, вино, кое-какие магические ингредиенты, драгоценности.
  - Насчет драгоценностей надо проверить, что и у кого он покупал, - заинтересовался гном. - Одно дело, если деньги вкладывал, другое - если для накопителей или зелий каких. Я посмотрю.
  - Отлично! - я продолжила. - На мой взгляд, самое важное - это расшифровка расположения гвоздей. Пока карта нам ничего не дает, но кто знает, в какой момент эта информация может понадобиться?
  - Да, наверное... В поместье Лаваля ты поедешь? Когда? - спросил Равашаль.
  - Завтра с утра. Сегодня мне нужно еще со студентами моими повидаться, я им задание оставляла. Не стоит позволять им думать, что оно было неважным...
  - Используй по максимуму стационарные порталы, думаю, королевская казна выдержит такие расходы, - кивнул Равашаль. - Я подготовлю тебе ордер, завтра заберешь.
  - Ордер на что?
  - На все, - очень серьезно сказал он.
  Выйдя из особняка Службы, я вздохнула полной грудью. Только сейчас я поняла, как душно было мне в опустевшем замке, словно нечистое колдовство Яначека выпило из тамошнего воздуха всю жизнь. Поразмыслив, не стала открывать портал, а неторопливо побрела по узким улочкам средневековой части Лютеции, оставшееся почти неизменной последние лет семьсот. Солнце сюда почти не заглядывало, но иногда его закатный луч золотил какую-нибудь деталь - полустертый орнамент, фигурку святой или оскалившуюся каменную тварь. Родилась я в Люнденвике, но, пожалуй, Лютецию люблю не меньше, а иногда и больше.
  Я сама не заметила, как ноги принесли меня на улицу Кота-Рыболова, в собор Святого Северина. Сегодня здесь звучал орган. Музыкант, скрытый от взгляда кафедрой, наигрывал фрагменты мелодий и музыкальных фраз, возвращаясь и повторяя какой-нибудь пассаж. Потом замолчал, взял мощный аккорд и начал играть. Не знаю, что это было - фуга, хорал? Но звуки плыли под сводами и подкрадывались из-за спины, рассыпались радугой и вновь возносились к куполу. Я вытащила из кармана носовой платок и невольно оглянулась - нет, никто не видел, что боевой маг с двухсотлетним стажем плачет в церкви чужого бога.
  Музыка оборвалась, и неведомый органист вновь начал наигрывать отрывки и фразы.
  - Лавиния? - прозвучал знакомый голос за моей спиной. - Рад вас видеть снова.
  - Добрый вечер, отец Гийом, - ответила я, поворачиваясь. - Я пока не нашла всех вопросов, на которые мне нужно получить ответ.
  - Понимаю. А сегодня Вы пришли?...
  - Потому что мне нужно было очиститься. Да, мне это удалось, благодарю вас.
  - Я рад, - повторил он, и растворился в тени колонны.
  
  Выйдя из собора, я открыла портал в свой дом. Уже вечер, а у меня еще есть дела, намеченные на сегодня. Сбросив туфли, я прошла босиком по нагретому солнцем деревянному полу веранды, связалась по коммуникатору с Сирилом и велела быть у меня завтра с самого утра, не позже девяти. Что ж, теперь тренировка, ужин и лечь спать пораньше, потому что завтрашний день будет долгим, зато неприятным.
  
  Снился мне дождь в городе, где туманы бывают чаще, чем солнце, терраса кафе, белое вино и разговор с кем-то невидимым, но очень для меня важным. Я проснулась - за окном тоже шумел дождь. Я немного полежала, слушая, как капли стучат по листьям яблонь и по крыше беседки в саду, потом встряхнулась и отправилась умываться.
  Студенты завтракали вместе с Марджори, деловито постукивали ножи, оглушительно пах кофе. Я в два глотка расправилась с чашкой крепкого эспрессо, сунула в рот бутерброд с огурцом и, прихватив со стола горсть орехов, кивнула Сирилу и Джаледу: "Идем в кабинет".
  - Ну что, удалось что-то расшифровать? - спросила я, когда студенты устроились в креслах перед моим столом.
  Они переглянулись, начал Джалед.
  - В общем, да... Мы сперва попытались просто читать, догадываясь о значении слова по понятным буквам. Но получалась ерунда.
  - Тогда мы решили составить как бы алфавит, найдя повторяющиеся значки в понятных словах, - подхватил Сирил. - И дело пошло. За вчерашний день мы расшифровали примерно треть тетради.
  - Там есть что-то интересное?
  - Пока не очень, - покачал головой Джалед. - Поначалу шли сплошняком хозяйственные записи, и о врачах Лаваль много писал, которые пытались лечить его дочь. Вот как раз вчера вечером мы дошли до момента знакомства с магом. Тот представился Себастьеном Дюрро, и предложил вылечить дочь. Собственно, все это мы из его письма знаем...
  - Понятно. Дочитайте до конца, оригинал и разборчивую копию отдайте Марджори, и можете отправляться. Сирил, пожалуйста, держи меня в курсе дела, где ты поселишься, хорошо? Возможно, до начала занятий я туда смогу приехать, мне бы хотелось еще о многом поговорить с Керидд.
  
  Банши появилась из воздуха за правым плечом Сирила и молча кивнула. Да, мальчику сильно повезло, еще и в том, что Керидд так молчалива. Эти существа бывают иной раз такими шумными и многоречивыми, что никакие нервы не выдержат.
  - Профессор, а вы когда планируете вернуться? - спросил Сирил.
  - Не знаю пока. Вряд ли поездка в поместье Лаваля займет у меня больше пары дней. Ну, если там не будет неприятных неожиданностей.
  - А ведь могут быть... - протянул он. - Может быть, вам не стоит ехать одной?
  - Ты считаешь? Вряд ли Яначек там появится: он знает, что Лаваль был арестован, и понимает, что мимо его поместья мы не пройдем. Он слишком осторожен, чтобы так просто туда сунуться.
  - Ну, ведь кроме самого Яначека и Лаваля, в заговоре участвовали и другие люди. Профессор, давайте мы с вами поедем, а? Вот, правда, у меня плохое предчувствие! - воскликнул Джалед.
  
  Плохое предчувствие, хм. Вообще такими вещами пренебрегать не следует никому, тем более магу. Интуиция, предчувствие, предощущение - все это сигналы мозга, отмечающего какое-то несоответствие, излишнее натяжение нитей реальности. Но если там меня ждут неприятности, то тем более нечего таскать с собой студентов. Хватить и того, что я чуть не втравила в неприятности Марджори. Как бы мы выкручивались, если бы оставленное Яначеком проклятие пало на нее и меня? Кто бы и в каком виде нас нашел?
  Равашаль из Лютеции сейчас не уедет, Морнэмир вернулся в Дубраву и возится с сыном. Брихсдорн отличный сыщик, но довольно слабый маг. Взять с собой десяток из бригады серебряного орла? Если там есть магические ловушки, они мне не помогут; если нет - зачем мне тащить с собой столько народу? Загляну-ка я в Академию, может, кто-то из коллег-преподавателей составит мне компанию...
  - Нет, - я покачала головой. - У вас есть свое задание. Одна я не поеду, не беспокойтесь. И вот еще что... Покажите-ка оригинал дневника Хранителю Либеру. Возможно, он заинтересуется, а может быть, и поможет чем-нибудь.
  - Да он с нами разговаривать не станет! - Джалед даже чуть отодвинулся от стола, положив в блюдце последний орех.
  Все студенты, от первого до десятого курса, панически боятся Хранителя. Не знаю, чем он их так пугает. Но факт остается фактом: любой студент скорее придет ко мне на экзамен, не выучив ни одного боевого заклинания, чем рискнет принести в библиотеку испорченную книгу, или сдать ее невовремя. Будет время - поучусь у Либера, как он это делает.
  - Станет. Я ему записку напишу.
  Вытянув лист из стопки хорошей бумаги, я минуту подумала и написала:
  "Уважаемый Либер! Очень прошу Вас уделить минуту внимания моим студентам Сирилу Уорнбеку и Джаледу ас-Сирхани, которым я доверяю целиком и полностью. У них на руках документ, который мне необходимо получить в расшифрованном виде как можно скорее. Это связано с делом о старых магах, которое мы с Вами обсуждали недавно. Ваша Лавиния Редфилд".
  - Вот так! - я протянула записку студентам.
  
  Далее путь мой лежал к Равашалю за ордером, в Академию за компанией в путешествии и, наконец, к залу порталов. Порталом до Ренна, от Ренна до Бреаль-су-Монфор ехать минут сорок - час, если экипаж достаточно быстроходный, да и до поместья еще добираться, и хорошо бы оказаться там засветло.
  Полученная от Равашаля бумага меня порадовала. Кажется, я уже встречала подобную где-то в художественной литературе, но никогда не думала, что и сама сподоблюсь получить полное и абсолютное отпущение всех грехов.
  "Госпожа Лавиния Редфилд является полномочным исполнителем Нашей воли в королевстве Галлия, а равно его зарубежных территориях. Любое противодействие требованиям или просьбам указанной госпожи Редфилд Мы будем считать преступлением против королевской власти и карать по всей строгости законов.
  Луи, король Галлии".
  Вот ведь, какая досада! А в мою законопослушную голову и не приходит ничего такого... увлекательно-беззаконного, что можно было бы совершить, пользуясь столь замечательным прикрытием.
  
  Коридоры Академии были пусты и тихи. Студенты разъехались по практикам, дипломники терзали руководителей, преподаватели, не принимавшие участия в практиках, тоже не баловали своим присутствием родные факультеты. В коридоре, ведущем к кабинету ректора, уныло колыхался темный сгусток. Призрак неизвестного злодея, много лет назад вызванный из небытия особо увлекшимся студентом-некромантом, отказывался упокоиться даже после настоятельной просьбы декана. С чьей-то легкой руки призрака невежливо прозвали Кляксом. Первокурсники поначалу пугались его до судорог, потом начинали обижать, наконец, курсу к восьмому - просто игнорировать. Сейчас Клякс тосковал в одиночестве.
  Ректор Академии, господин Жорж де Кайонн, специализировался, в первую очередь, в магии воды. Архимагом он стал очень давно, еще тогда, когда я сама здесь училась, преподавал лечебную магию у старшекурсников-медиков. Я давно подозревала, что сила его была невелика, но в роли ректора он был на своем месте: денег у Академии было довольно, с властями он не ссорился, преподавателей уважал, студентам давал спускать пар, но дикие выходки пресекал твердой рукой. В общем-то, ректором не должен быть очень уж сильный маг или, не дай боги, ученый с мировым именем. Куда лучше талантливый администратор с твердыми принципами.
  Я Кайонна уважала, но тепла в наших отношениях не было точно.
  - Господин ректор занят! - заявила мне пигалица, недавно появившаяся на месте секретаря. Предыдущая секретарша уволилась, не проработав и недели, после того, как из любого открытого ящика на нее выпрыгивала лягушка. А не надо было обижать студентов! Ты ж все-таки среди магов работаешь, а не старушками в богадельне командуешь.
  Не обратив внимания на злобно шипящую девицу, я подошла к двери и коротко постучала.
  - Да-да,- раздался голос из-за двери.
  Пигалица ловко отпихнула меня бедром и проникла в кабинет первой.
  - Господин ректор, я не пускала, но эта женщина меня оттолкнула и прошла без разрешения!
  Кайонн снял очки, потер глаза пальцами и посмотрел на секретаршу.
  - Деточка, скажи, ты знаешь, почему уволилась твоя предшественница?
  - Ну-у... да, знаю. Но меня не запугать, я все равно не боюсь лягушек!
  - И ты хочешь здесь работать и дальше?
  - Да! - с жаром воскликнула пигалица, и для убедительности даже прижала лапки к груди.
  - Тогда я советую тебе очень быстро запомнить два главных правила: всех преподавателей знать в лицо, и всегда, со всеми, с профессорами, студентами и посетителями, быть очень вежливой.
  - Да, но...
  - Портреты преподавателей найдешь в актовом зале. Для начала запомни - это госпожа Лавиния Редфилд, профессор, архимаг и преподаватель боевой магии. Мой кабинет открыт для нее в любое время дня и ночи. Ты поняла?
  Пигалица судорожно закивала и испарилась. Наверное, побежала заучивать портреты местных мэтров. Ректор же повернулся ко мне и сказал:
  - Просто ужас какой-то, кого присылают кадровые агентства. Это уже третий экземпляр за три недели, и одна другой... страннее. Как было хорошо, пока мадам Ланье не вбила себе в голову, что должна сидеть с внуками! - Он махнул рукой и продолжил уже более бодрым тоном, - Лавиния, простите. Что привело вас сюда во время каникул и творческого отпуска?
  Я не стала тянуть кота за усы.
  - Жорж, мне нужен напарник для короткой поездки в Бретань по делам его величества. Дня на два-три, предположительно. Кто из боевиков сейчас здесь?
  - А когда ехать?
  - Немедленно.
  - Ого! Ну, было б дело простым, туда бы отправили взвод дуболомов. Сейчас, минуту, попрошу мадам Ланье посмотреть, кто есть сегодня... Тьфу ты, Темный, эта девчонка не знает никого! -
  Он досадливо вздохнул и очертил пальцем квадрат на стене. Распахнулся большой темный экран с несколькими яркими огоньками. Присмотревшись, я с интересом поняла, что это схема Академии в странной плоскостной развертке, а огоньки, надо полагать, обозначали присутствующих здесь людей и не-людей. Кайонн несколько мгновений всматривался в эту сеть, потом сказал мне, поворачиваясь:
  - Из архимагов сейчас присутствует только мастер Снустульварстон и профессор Арньери.
  Я покачала головой: первый из упомянутых, гном, маг земли, был потрясающим занудой. Я бы его убила раньше, чем мне пришлось бы прибегнуть к его помощи. А Катерина Арньери, великолепная травница и маг-медик, декан лечебного факультета, в предстоящем путешествии помочь ничем бы не могла. Ну, я на это искренне надеюсь. Ректор тем временем продолжал:
  - Вообще-то как раз на сегодня я вызвал одного моего аспиранта... Признаться, хотел поставить вопрос о его дальнейшем присутствии в наших стенах, научный руководитель отчаялся уже дождаться текста его диссертации. Но вот он, пожалуй, как раз по типу стихии и складу характера подойдет, хм... для небольшой авантюры.
  - А какой у него тип стихии? - поинтересовалась я.
  - Необычное сочетание: огонь и вода, обе одинаково сильные. Но характер - как паровой котел, в любой момент жди взрыва.
  - Ну что же, давайте посмотрим. Только просьба: не говорите ему сразу, зачем я присутствую. Начните разговор с диссертации, а я погляжу, хорошо?
  - Разумеется, - кивнул ректор, и звонком вызвал секретаршу.
  
  Глава 20
  
  Экипаж дернулся и снова остановился. Я с интересом наблюдала за борьбой моего спутника и старенькой колымаги, единственного транспортного средства в Бреаль-су-Монфор, оказавшегося свободным. Беда была в том, что движущей силой этой повозки была отнюдь не магия огня и воды: уж со своей-то стихией магистр Монжо сладил бы без труда. Не знаю, как назывался этот экипаж в юности, ландо, фаэтон или вовсе пролетка, но влекла его вперед меланхоличная немолодая кобыла, иногда останавливавшаяся возле привлекшего ее внимание кустика травы.
  Магистр Пьер Монжо, аспирант Академии, был высоким, очень худым блондином. Он завязывал волосы в недлинный хвостик, смотрел на мир рассеянными неопределенно-голубыми глазами и взрывался, как перегретая скороварка. Ну, конечно - сочетание огня и воды не прибавляет уравновешенности.
  - Вот хыгрова телега! - в очередной раз взорвался он. - Да мы пешком бы дошли быстрее!
  Я хмыкнула. Быстрее или нет, это вопрос, несомненно, дошли бы спокойнее. Еще проще было подождать до вечера, когда мастер починил бы экипаж мэра. С королевской бумагой я могла бы не только забрать мэрский экипаж, но даже и его самого туда впрячь; впрочем, не факт, что мэр тянул бы лучше, чем наша кобыла. Кстати, носящая милое имя Ромашка.
  Ромашка дожевала приглянувшийся ей кустик и двинулась вперед.
  - Пешком, уважаемый мэтр Монжо, мы идти никак не могли. Не по статусу. Но, раз уж мы не стали ждать, пока отремонтируют экипаж, принадлежащий мэру, мы можем наслаждаться прекрасной погодой, солнцем, зелеными деревьями и неторопливым ходом нашей кобылы, - я повела рукой примерно вдоль линии горизонта и откинула голову на подушки. - В конце концов, магические экипажи появились каких-то сто - сто пятьдесят лет назад, и я прекрасно помню...
  - Госпожа профессор, по-моему, вы надо мной смеетесь!
  - Господин аспирант, по-моему, вы не цените доставшегося вам на долю счастья!
  - Просто издеваетесь, - пробурчал он себе под нос, и с досадой отвернулся.
  Тем временем позади нас давно уже слышались периодические взрыкивания мощного двигателя. Нас явно догоняло значительно более быстроходное транспортное средство.
  - Возьмите чуть в сторону, Пьер, - сказала я серьезно.
  - Да с какой стати!...
  - Если вы собираетесь спорить со мной, то я сейчас же открою вам портал в Академию. Мне нужен помощник, слушающийся беспрекословно. Дайте им проехать.
  Пьер принял вправо, и мимо промчался длинный, сверкающий свежим лаком, кабриолет. Его складная крыша была открыта, на заднем сиденье раскинулась черноволосая красотка в алом и золоте. Лицо ее было мне знакомо, совсем недавно я видела ее портрет на голопроекции в кабинете главы Службы магической безопасности.
  - Ну, вот и встретились, - пробормотала я, провожая глазами пролетевший кабриолет. - Недалеко ты уехала от Лютеции, Джулия Макмердок.
  
  - Госпожа профессор, а почему все-таки вы решили им уступить дорогу? - спросил зануда-аспирант.
  - Пьер, - вздохнула я, - куда ведет эта дорога?
  - Эээээ... из Бреуля в замок Лаваль-Корнийер.
  - Вот именно. В Лаваль-Корнийер, больше никуда. Это значит, что тот прекрасный экипаж тоже едет туда. Они нас видели, они нас обогнали. Более того, они над нами посмеялись. Значит, относиться к нам серьезно не будут, и мы оказываемся в выгодном положении.
  - Если только эта дама не знает вас в лицо. Тогда она вполне может подготовить ловушку.
  - Ну, вряд ли меня знают в лицо все авантюристы Союза королевств, - усмехнулась я. - Да и дама эта... опасна, конечно, но она не маг. Вот с ее шефом я бы пока в чистом поле встречаться не стала, а с ней, думаю, мы справимся.
  Ромашка наша, вдохновленная обогнавшим ее кабриолетом, прибавила скорости и бодро застучала копытами по дороге. Через час мы уже подъезжали к поместью покойного Лаваля.
  Красивая решетка ограды, солидные ворота с каменными столбами, обширный ухоженный парк - по всему было понятно, что живущая здесь семья не бедствует. Длинная подъездная аллея была окаймлена старыми платанами, их серые стволы золотились в солнечных лучах. Монжо лихо подкатил к высокому парадному крыльцу и подал мне руку, помогая сойти. Я подняла голову и посмотрела на фасад: конечно, никакой это не замок, а удобный дом - три этажа, большие окна, хозяйственные постройки, цветник у парадного подъезда. В таком хорошо жить с большой семьей, принимать гостей, варить джем и отчитывать горничных за плохо вытертую пыль в портретной галерее. Шевельнулась зеленая штора в одном из окон; кто-то наблюдал за нашим прибытием.
  Монжо уже в третий раз терзал дверной колокольчик, но никто не торопился открывать. Наконец дверь распахнулась, и на пороге показалась высокая сухопарая фигура дворецкого. Лицо дворецкого было таким кислым, будто звонок в дверь оторвал его от банки с перекисшей простоквашей.
  - Госпожа графиня не принимает, - объявил он и попытался закрыть дверь.
  - Минуточку, - Пьер ловко подставил ногу и не дал дворецкому это сделать. - Прежде чем грубить гостям, стоило бы узнать, кто они. И захочет ли принять нас ваша хозяйка. А мне отчего-то кажется, что захочет, и немедленно.
  Брови дворецкого приподнялись, а лицо сделалось невыносимо надменным, и от этого еще более кислым. Он распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
  В большом холле было прохладно и темновато после яркого солнца, несмотря на бело-золотую отделку стен и красиво изогнутой лестницы. Я положила на серебряный подносик, подставленный дворецким, свою визитную карточку, на которой надписала коротко: я знаю, кто такой Себастьен Дюрро.
  Пусть Лаваль и уверял в найденном нами письме, что жена совершенно не в курсе его дел, но я-то сама женщина, и замужем была. И не раз. Я готова поспорить с кем угодно на любимый комплект метательных ножей, что графиня Лаваль знала о своем муже практически все. И уж точно понимала, куда приведет его дорожка, проложенная темным магом.
  Внезапно на лестнице, ведущей из холла вверх, в жилые покои, послышался шум, и по ней буквально скатился молодой человек лет двадцати на вид. Растрепанная светлая грива волос, темные глаза, белые брюки и легкая рубашка; он явно был в своем доме. Надо полагать, десятый граф.
  Молодой человек тем временем посмотрел вверх, откуда только что появился с таким шумом, и прокричал:
  - Я все равно не верю! Отец не мог!...
  Увидев нас, он осекся, постарался сделать равнодушное лицо и выскочил из дома. В ту же минуту дворецкий распахнул дверь справа от нас и пригласил в гостиную. Нас уже ждала женщина - лет сорока, с усталым и каким-то опустошенным лицом. Темно-синее домашнее платье было неновым, но явно очень дорогим и сшитым на заказ. Вот только хозяйка его, такое впечатление, резко похудела килограммов на пять, да и вообще, одеваясь утром, в зеркало не смотрела. Мне показалось, что она уже знала, что мы привезли печальные вести, и была ко всему готова.
  - Прошу вас, присаживайтесь, - изящным жестом хозяйка показала на кресла.
  Я села, Пьер остался стоять за моей спиной.
  - Разрешите представиться еще раз: Лавиния Редфилд, специальный представитель его величества Луи, следователь Службы магической безопасности Союза королевств. Это мэтр Пьер Монжо, мой ассистент. - Я специально взяла максимально официальный тон. Джулия Макмердок обогнала нас на час с лишним, кто знает, чего она успела добиться от вдовы Лаваля.
  - Вы привезли мне известие о смерти мужа? - спокойным голосом спросила она.
  - Да, графиня. Мне очень жаль. Примите мои соболезнования.
  Мы помолчали, потом она все таким же спокойным голосом спросила:
  - Нам что-то оставят?
  - В смысле?
  - Я бы хотела знать, оставят ли нам какой-то дом для проживания? Этот, или городской в Лютеции. Если нет, я хотела бы знать об этом заранее, чтобы списаться с моими родителями, готовы ли они принять меня и моих детей.
   Нет, пожалуй, я ошиблась. Это голос не спокойный, а безжизненный. Будто ей абсолютно все равно, ехать в родительский дом, оставаться здесь, или вообще головой в колодец.
  Я очертила пальцем периметр комнаты, ставя защиту от прослушки - показалось мне, или при этом раздался тихий звук лопнувшей нити? - и покачала головой:
   - Мои полномочия от его величества даны лишь на то, чтобы просмотреть оставшиеся здесь документы вашего мужа, чтобы найти мага, повинного в его смерти. Ни о какой выселении, конфискациях и прочем и речи не было. Более того - в вашем городском доме были найдены некоторые ценности, вот список, - я протянула ей несколько листов.
   Графиня взяла бумаги, сверкнувшие магической печатью казначейства, но читать не стала, глядя мне в лицо, я же продолжила:
   - Я взяла на себя смелость поместить эти ценности в банковское хранилище на ваше имя. В любой удобный вам момент вы сможете получить собственно ценности, или их денежный эквивалент в государственный расценках.
   - Да... спасибо, - она наконец опустила взгляд к списку, но тут же вновь посмотрела на меня, - Вы сказали, что в смерти графа Лаваля повинен некий маг. А его имя уже известно следователям Службы?
   - В Галлии он носит имя Себастьен Дюрро. Думаю, оно вам известно. А за пределами нашей страны его зовут Милош Яначек.
   Вдова отложила бумаги на журнальный столик - я невольно обратила внимание на прекрасную резьбу по дереву - встала и прошлась по комнате. Купол отсек все звуки извне, и слышны были лишь шелест ее платья да дыхание Пьера Монжо за моей спиной. Наконец она вновь села, и, твердо глядя мне в глаза, сказала:
   - Незадолго до вас сюда приехала женщина, назвавшаяся баронессой Макмердок. Она передала мне письмо от... названного вами мага, где утверждается, что мой муж являлся его ближайшим помощником, за что и был убит в королевской тюрьме. Я хотела бы знать вашу версию.
  
   Мгновение поразмыслив, я достала магически заверенную копию письма Лаваля, найденного нами в сейфе. Даже не-маги знают, что такую печать невозможно подделать.
   - Думаю, вы узнаете почерк вашего мужа, - сказала я, протягивая ей письмо. - Он не хотел, чтобы вы знали, во что он ввязался, но мне кажется, вы имеете на это право.
   Теперь была моя очередь встать и пройтись по комнате. Я посмотрела в окно: в саду мелькнуло алое с золотом. Макмердок? Вышла на охоту за юным наследником? Надо бы присмотреть за ней, но, помнится, Брихсдорн предупреждал, что она очень опасна. Не стоит отпускать туда Пьера в одиночестве. Ладно, немного времени у меня есть...
   - Теперь я понимаю, - медленно произнесла графиня Лаваль. Я посмотрела на нее и не узнала усталую, измученную женщину, которая встречала нас в гостиной. Казалось, что прочтение этого письма вернуло ее лицу живость и краски. Теперь понятно было, что ей не более тридцати пяти, и что она очень хороша собой. Я вновь опустилась в кресло напротив и сказала:
   - Я понимаю, что вам хотелось бы оставить это письмо у себя, но опасаюсь, что его могут прочесть... те, кому не следовало бы. Ваш сын, к примеру. Пока ему не стоит знать, что произошло.
   - Да, вы правы, - кивнула она.
   - Давайте так: эту копию я помещу в тот же банковский сейф, где лежат драгоценности и прочее. Когда сочтете нужным, вы сможете его забрать. Годится?
   - Да. Да, несомненно... - она снова кивнула, и спросила уже совсем деловым тоном, - Так вы хотели бы посмотреть бумаги моего мужа?
   - Если это возможно.
   - Дело в том, что я впустила в его кабинет эту женщину, баронессу Макмердок. Мне казалось, что все уже неважно.
   - Теперь вы так не думаете?
   - О нет! Теперь я знаю, кто виноват в том, что произошло! - глаза ее сузились.
   - И вы не собираетесь быть ему благодарной за излечение дочери? - ну да, я ее провоцировала. Если суждено произойти взрыву, то лучше сейчас, в закрытой от прослушки комнате и с двумя магами поблизости. Но нет, вдова оказалась куда сильнее, чем я предполагала.
   - Этот... Яначек, - она выплюнула имя, будто грязное ругательство, - вылечил Марию не потому, что посочувствовал ей или нам, и не оттого, что это был его профессиональный долг. Он сделал это только для того, чтобы втянуть мою семью в свои грязные интриги. И он должен за это заплатить.
   - Хорошо. Тогда сделаем так: представьте баронессе меня как, ну, скажем, вашу школьную подругу, приехавшую вас поддержать в трудную минуту. Пусть меня зовут, ну, скажем, София Фельтрини.
   - Вы думаете, она знает ваше настоящее имя?
   - Уверена в этом. Возможно, она не знает меня в лицо, но, на всякий случай, наложу иллюзию. Тем более, если мы учились вместе в школе, мне нужно выглядеть вашей ровесницей. Вы сможете разместить нас на одну-две ночи?
   - Конечно, - кивнула графиня.
   - Отлично. За ужином посмотрим, как она себя поведет. Да, раз мы школьные подруги, мне придется называть вас по имени и на ты. Вы не против?
   - Ну что ты... София! Какие счеты между давними подругами? Называй меня, как прежде, Оливией!
   Я встала, чтобы пойти в сад, но в последнюю минуту вспомнила еще об одном вопросе:
   - Да, а дворецкий? Он мог прочесть мое имя на карточке.
   - Фергюсон не продаст, но я предупрежу его.
   - Уверена?
   - Абсолютно. Его семья давала клятву на крови еще первому графу Лавалю.
  
  Глава 21
  
  Я отпила глоток шампанского и улыбнулась собеседнику. Десятый граф Лаваль увлеченно рассказывал мне о достоинствах и недостатках любимой им породы охотничьих собак. Если бы я внимательно слушала, то, вероятно, все принадлежащие моей семье поместья были бы немедленно укомплектованы элкхаундами, но, каюсь, этот информационный поток я пропускала над собой. Зато, под прикрытием увлеченно размахивающего руками юного графа, я могла сколько угодно рассматривать остальных, собравшихся в гостиной особняка Лаваль-Корнийер. А вернее, остальную - баронессу Джулию Макмердок.
  Вызывающее ало-золотое платье она сменила на столь же вызывающее черно-белое; платье это обтягивало ее так сильно, что я всерьез опасалась, как бы оно не лопнуло. Высокая прическа была украшена перьями и крупными бриллиантами, а шпильки остроносых туфель при необходимости отлично послужили бы вместо шампуров, такие они были длинные, тонкие и острые.
  Наверное, под угрозой казни я смогла бы стоять на таких каблуках, но сделать шаг - вряд ли. Ну, что же делать, все мы несовершенны.
  Аперитив, поданный в парадной гостиной перед обедом, наводил на мысли о праздновании. И, хотя хозяйка дома не изменила трауру и была в черном и лиловом, ничто иное не напоминало о недавней смерти ее мужа.
  
  После нашей беседы Оливия провела нас с Пьером в кабинет покойного мужа, где я быстро убедилась в полном отсутствии каких-либо интересующих нас документов. То ли их тут изначально не было, то ли баронесса уже успела их прибрать к рукам. Я порекомендовала хозяйке дома не давать сыну слишком близко общаться с опасной гостьей, и она немедленно отправила за ним лакея: в таком большом хозяйстве всегда можно найти серьезное дело, требующее срочного решения. А мы с Пьером, ведомые Фергюсоном, отправились в свои комнаты. Лично у меня было три важных дела: поговорить с дворецким наедине, подобрать образ для вечера и согласовать с Пьером, кто из нас что делает.
  Фергюсон придержал передо мной дверь, и я окинула спальню взглядом: зеленые и голубые тона, букет бледно-розовых роз на консоли возле зеркала, окна в сад. Мило.
  - Войдите, Фергюсон, у меня к вам вопрос.
  - Да, мадам, - он вошел и аккуратно затворил дверь. - Дверь в ванную комнату справа от изголовья кровати, если у вас есть какие-то специальные пожелания по ароматам...
  - Ее сиятельство предупредила вас, что для всех, кроме нее, я буду представляться другим именем?
  - Да, мадам Фельтрини.
  Ага, Оливия не только предупредила его, но и сказала, как я буду себя называть.
  - Отлично. Есть среди слуг кто-то, кому нельзя доверять? Если да, отошлите их на пару дней. Еще бы лучше уволить, но на ваше усмотрение.
  - Я так и сделаю, мадам.
  - Присмотритесь к баронессе Макмердок и ее спутнику. Приставьте к ним тех из слуг, кто сможет не только смотреть и слушать, но видеть и слышать. Но с полной осторожностью!
  - Да, мадам.
  - С вами приятно иметь дело, Фергюсон. Спасибо, - и я отпустила дворецкого.
  
  Пьера разместили в соседней комнате, так что ему не потребовалось много времени, чтобы откликнуться на мой вызов.
  - Госпожа профессор... - начал он, закрывая дверь и привычным жестом ставя полог тишины.
  - Нет-нет, Пьер, пока мы здесь - я София Фельтрини. Профессора Редфилд не вспоминай вообще.
  - Понятно, ну, а кто тогда я? Почему приехал с вами?
  - Хороший вопрос. Макмердок приехала с секретарем, но мне это не подходит. Я - школьная подруга Оливии, и мне здесь секретарь ни к чему. Жених? Кузен?
  - Мне кажется, лучше кузен. Вы легкомысленны, и я сопровождаю вас по просьбе ваших родителей. С одним мужем вы уже развелись, и они не хотят, чтобы сорвался ваш новый брак, выгодный для них.
  - Неплохо. Если ты к слову обронишь пару-тройку слов из этой легенды одному из наших фигурантов, будет совсем хорошо. Имя пусть остается твое собственное, оно ее не насторожит. И постарайся называть меня на "ты", раз уж мы кузены.
  - Понял.
  - Вот что важно: присмотрись к детям. Мы видели юного графа мельком, я не заметила в его ауре никаких способностей к магии, но все равно, нужно поглядеть повнимательнее. Не знаю, будет ли за ужином девочка, если да - посмотрим и на нее, потом сравним впечатления. И попробуй поговорить с Панайотисом, может, что-то обронит. Хотя и вряд ли.
  - Панайотис - это?...
  - Секретарь баронессы Макмердок. Думаю, что он будет на ужине, это ведь не светский прием.
  - Скажите, госпожа профессор... да-да, я помню, но один вопрос, пока мы остаемся сами собой, можно?
  - Слушаю, - я оперлась на подоконник и выглянула в сад. Никого.
  - Почему Служба не может попросту арестовать эту Макмердок и все из нее вытрясти? Так сказать, дела, пароли, явки?
  - Дело в том, что на момент, когда ее имя всплыло в деле, в Лютеции она отсутствовала. Колонель Брихсдорн объявил ее в розыск, но до сего момента ее никто в Галлии не нашел. Так вот нам повезло. Я могу сейчас вызвать патруль Службы, и ночь она проведет в камере - ну, а вдруг мы что-то сумеем выяснить, пока она на свободе, и не подозревает, кто мы такие.
  - А если подозревает? - сомнения в голосе Пьера было немало. - Она может как-то навредить... вам или расследованию?
  - К счастью, ни она, ни Панайотис ни разу не маги. Нет, не думаю, что она сможет что-то... - Я прошлась по комнате и села в кресло. Меня грызла одна мысль, и я озвучила ее Пьеру, - Не могу понять, зачем она вообще сюда приехала. Последние месяцы Лаваль жил в Лютеции, в поместье наведывался на один-два дня. Дел он здесь не вел, никого и никогда не принимал. Переправить к жене какие-то документы перед арестом не мог, все было проделано внезапно. Что ей тут понадобилось?
  Монжо пожал плечами.
  - Что гадать? Сможем - узнаем.
  - Да, ты прав. Иди к себе, буду лицо лепить. Сделаю эдакую пышную брюнетку южного типа...
  - С родинкой над губой, - дополнил он образ.
  - Вот именно.
  
  Итак, я продолжала слушать юного графа, перешедшего с описания достоинств элкхаундов на рассказ о том, какую дичь и в каких количествах удавалось ему добыть в окрестных лесах. Улыбаясь и кивая, я внимательно изучала ауру собеседника. Да, как я и говорила - нет ни следа способностей к магии, только небольшой Дар. Непонятно пока, к чему именно, но это в любом случае вряд ли могло заинтересовать Яначека. Бывает, что человека, не способного к магии, боги одаривают неким талантом, чаще всего не очень полезным: умение подражать голосам, способности к языкам, как у моего правнука Норберта, или возможность отличать цвета с закрытыми глазами...
  - Прошу к столу, господа, - прервал мои размышления голос хозяйки дома.
  Обед был сервирован в малой столовой, относительно небольшой. Во всяком случае, для компании, собравшейся за столом, в самый раз. Как я и предполагала, за обедом нам представили Марию, младшего ребенка Лавалей. Гувернантка привезла ее в кресле-каталке, поставила кресло рядом со стулом графини и сама села с другой стороны.
  Мария Корбюзон де Лаваль выглядела... неожиданно. Для десятилетней девочки она была совсем крошкой - рост, ручки-спички, крохотное личико. Для ребенка, проболевшего всю свою жизнь, она была чересчур румяной, веселой, активной. Помнится, Лаваль писал, что она не могла ни ходить, ни говорить, а сейчас голосок ее звенел, пока она рассказывала матери о прочитанной ею сказке. Я переключилась на магическое зрение, и только усилием воли сумела не отшатнуться, не ахнуть, вообще никак не выдать себя. В ауре девочки была хорошо видна способность к магии. Черно-алые пятна: некромантия, магия крови, магия смерти.
  Вот зачем приехала сюда Джулия Макмердок: Яначек не просто вылечил ребенка, он присмотрел себе ученицу...
  Тем временем Оливия с удовольствием рассказывала баронессе о том, как счастлива она, что к ней в тяжелую минуту приехала ее школьная подруга, София - ах, шесть лет в одной келье в монастырской школе! Я оторвалась от созерцания грозных сполохов в ауре маленькой Марии и включилась в общий разговор.
  - София, а вы маг? - неожиданно спросила баронесса Макмердок.
  - О нет, к счастью! Я не унаследовала от моих родителей магических способностей, получила только Дар.
  - И какой же? Или это секрет? - продолжала допытываться та.
  - Ну что вы, Джулия, никакого секрета. Я могу создавать фантомы - ненадолго, и получаются у меня почему-то только цветы. Но все же это бывает приятно, правда, милая? - повернулась я к Марии, одновременно щелчком пальцев создавая перед каждой из присутствующих женщин букет.
  Перед девочкой оказались ландыши, перед Оливией - хризантемы, ну, а баронессе достались ярко-алые маки.
  - Очень красиво! - захлопала в ладоши Мария. - А я тоже могу!
  И она ткнула пальчиком в самую середину своего букета. На длинном зеленом листе ландыша появился бронзовый жук.
  Боковым зрением я заметила, как глаза баронессы на мгновение сузились. Да, девочку нужно увозить срочно. И немедленно начинать обучение. Маг такой силы с природными способностями в магии смерти не может оставаться необученным, иначе это чревато большими неприятностями, и для нее самой, и для окружающих.
  Мои букеты развеялись минут через пятнадцать, как раз к десерту. Я к сладкому равнодушна почти всегда, поэтому попросила подать мне фруктов и немного аква-виты. Мой образ легкомысленной разведенной дамочки от этого, я думаю, не пострадает.
  После обеда гувернантка увезла Марию, а взрослые перешли в гостиную, где и устроились за кофе и ликерами. Баронесса немедленно начала новую атаку, все-таки чем-то я вызвала у нее подозрения.
  - Скажите, София, вы ведь постоянно живете в Лации?
  - Да, в Медиолануме, - кивнула я. Ну-ну, попробуй поймать меня на незнании города, где я прожила почти десять лет. И не худшие годы, надо заметить - как раз тогда и начинался мой роман с последним мужем, Ласло...
  - И вы так быстро сюда примчались после известия о гибели графа! Вот что значит настоящая женская дружба!
  Если учесть, что никакого сообщения о смерти Лаваля не было нигде, получается, что ты прокололась, милая.
  - Что вы, Джулия! Я и не знала ни о чем, просто заехала в гости, мы давно уже договаривались с Оливией, что я навещу ее. А тут уже узнала о таком несчастье... Только мне кажется, что в газетах не было некролога, разве не так, Пьер? Ох. Оливия, прости, что мы напомнили тебе о твоем горе! Я такая неуклюжая!
  - Ничего, дорогая, - холодно ответила вдова, глядя при этом на баронессу, и решительно поднялась из кресла. - Что ж, время позднее, все устали. В ваших комнатах все готово для отдыха.
  
  Отдыхать мне было еще рано. Я выждала часа полтора, проведя их за чтением Вестника Магической Академии - ни одной интересной статьи, ни одной новой разработки, кстати. Вернусь в Лютецию, надо будет хорошенько пнуть редактора: если новости не идут к тебе сами, значит, надо за ними побегать! Когда дом затих, я отложила коммуникатор и вышла из комнаты. Свет в коридоре был пригашен, только одна лампа освещала лестницу. Я остановилась на верхней ступеньке, чтобы сообразить, где покои хозяйки, как вдруг толчок в спину отправил меня в полет, и свет погас.
  
  Глава 22
  
  Сознание возвращалось ко мне рывками. Поначалу я поняла, что у меня сильно болит левое плечо. Ну, по крайней мере, это означает, что я жива. Подтверждался этот радостный факт еще и тем, что я хорошо слышала спорящие совсем рядом голоса - мужской и женский.
  - Ты идиот! - шипела женщина, в которой я без удивления узнала прекрасную Джулию. - Ты кусок дерьма, я тебя вытащила из помойки, а ты даже не в состоянии выполнять приказы!
  Дальше полился поток таких слов, которые я отказываюсь воспроизводить на бумаге. Ну, надо же, как она умеет разговаривать, а еще баронесса!
  - Дорогая, ну такой был удобный момент! - оправдывался мужчина. - Ты бы сама не удержалась!
  - Я тебе что велела? Я тебе велела смотреть, куда она пойдет! За каким Темным тебе понадобилось ее с лестницы сталкивать? Она не твоя бабушка! А если уж столкнул, надо было добить. Куда теперь ее девать, а?
  - Да что проще-то? Сунем вон в пруд, она связанная только булькнет!
  - Не мели ерунды! А завтра ее из пруда выудят, и будут тебя судить за убийство, - баронесса фыркнула. - И я тебя вытаскивать не стану, понял?
  - Ну, камушек привяжем потяжелее...
  - Ты хоть понимаешь, кого ты утопить предлагаешь? Она одна из самых сильных магичек в этой стране. Хорошо, хоть сообразил связать покрепче. Нет, мы сделаем по-другому...
  Судя по всему, что бы ни придумала моя заклятая подруга, никакие моральные принципы ее не останавливают. Она их еще в детстве поменяла на шоколадного зайца. Надо брать ситуацию под контроль.
  Для начала я пустила восстанавливающее заклинание по всему телу. Болит пока только плечо, но я же не знаю, чем еще я стукнулась при падении. Потом шепнула стягивавшим меня веревкам "Yerna", и они осыпались пеплом.
  Да, это удачно, что парочка, переругивающаяся сейчас на переднем сидении экипажа, мало понимает в магии. А могли бы поинтересоваться у того же Яначека, и узнали бы, что связывать сильного мага бессмысленно. Нам ведь работа рук нужна только при кастовании, то есть, создании новых заклинаний. А для того, чтобы развеять веревки или погрузить в сон баронессу Макмердок, мне довольно всего лишь произнести готовое, давно разработанное заклинание. Вот, кстати... "Hautalmё"
  И голос баронессы прерывается на полуфразе. Спи, Джулия!
  Мужчина - а это был, естественно, ее секретарь, Панайотис, - остановил экипаж, повернулся к своей спутнице и даже потряс ее за плечо. Давай-ка, дорогой мой, тоже спи! А я разомну ноги и посмотрю, куда они направляются.
  Я выпрямилась и только сейчас заметила, что на заднем сидении экипажа рядом со мной полусидит маленькая фигурка, укрытая клетчатым пледом. Мария! Они и девчонку утащили с собой. И направлялись, по всей вероятности туда, где свил гнездо Яначек... Н-да, это был бы подарок, если бы ему привезли и ученицу, и сильного противника в беспомощном виде.
  Девочка спала, и не проснулась даже после того, как я дотронулась до ее руки. Сон не магический, я по ауре вижу. Опоили чем-то? Ладно, пусть поспит пока. Я размяла пальцы, открыла портал в отведенную мне спальню в особняке Лавалей и, подняв Марию на руки, покинула своих похитителей.
  Только закрыв портал, я сообразила, что не смогу вернуться к экипажу: в почти полной темноте я не разглядела ничего вокруг. И если они успели отъехать от Лаваль-Корнийер хотя бы на полчаса, то дальше дорог от перекрестка ведет немало.
  Ладно, Темный с ними, с баронессой Макмердок и ее секретарем, я с ними еще встречусь. Главное было спасти девочку. Теперь нужно вернуть ее в ее собственную комнату и очистить кровь от гуляющего по ней снотворного. Я бросила взгляд на часы: половина третьего ночи. А выходила я из своей комнаты около одиннадцати; прошло три с половиной часа. Да, парочка на прекрасном мощном экипаже уехала куда дальше перекрестка дорог. Все, забыли о них пока что.
  Я осторожно положила спящую Марию на мою кровать и снова отправилась искать комнату хозяйки дома.
  
  Графиня Лаваль не спала: сидела в кресле возле туалетного столика, перебирала письма, хлюпала носом. Ладно, поплачет потом, я даже подам ей носовой платок, а сейчас надо отсюда быстро удирать под защиту магов Совета безопасности и Академии.
  - Оливия, ты нужна мне срочно! - я постаралась, чтобы голос мой звучал жестко. Понадобится, я и ментальной магией на нее воздействую, хотя не хотелось бы.
  - София, что ты... ох, простите, госпожа Редфилд, вы уже вернулись к своему собственному образу. Что-то случилось?
  - Да, и многое. Меня можно называть по настоящему имени, Лавиния. Маскарад оказался лишним, меня все равно опознали. Оливия, тебе нужно срочно собраться, собрать детей и оставить распоряжения прислуге. Завтра утром мы все отправимся в Лютецию.
  - Вы... ты пугаешь меня. Что произошло?
  - Они пытались похитить Марию. К счастью, я вовремя пришла в себя и вместе с девочкой вернулась сюда. Надо перенести ее из моей спальни в ее собственную, и я почищу ей кровь, ее опоили сонным зельем.
  К чести графини надо сказать, что она не падала в обморок, не вскрикивала и вообще не стала производить тех бессмысленных действий, которые считаются правильными для женщины. Она только побледнела, затем отложила письма и встала.
  - Я не понимаю, зачем она им понадобилась... голос Оливии дрогнул, она глубоко вздохнула и продолжила, - Пойдем, конечно, я тебе помогу.
  Спальня Марии была в самом конце коридора, через дверь от спальни матери. Дверь в нее была приоткрыта, Оливия распахнула ее шире, и мы обе увидели, что гувернантка лежит на полу. Ее халат некрасиво задрался, открывая ноги, рука была неудобно подвернута, а под затылком растекалась темная лужа.
  Вот тут она все-таки негромко ахнула.
  Я присела рядом с гувернанткой, проверила ауру, пощупала пульс и сказала, распрямляясь:
  - Жива, не волнуйся. По голове ее стукнули изрядно, но, думаю, должна скоро придти в себя.
  - А ты не можешь?... Ну, магией ей помочь?
  - Могу, и подлечу, но сначала займемся Марией.
  Я перенесла девочку в ее спальню, уложила на кровать и запустила процесс очистки крови. Затем мы вдвоем, с несколько большим усилием, перетащили в удобное кресло гувернантку, остающуюся для меня пока безымянной. Оливия влажной тряпкой стерла с ее лица и волос кровь, а я пошла будить Пьера Монжо - мои силы еще понадобятся для открытия портала на пятерых.
  
  Пьер тоже не спал.
  - Что-то мне очень не понравилось в разговорах за обедом, и я обдумывал, что же, - рассказывал он, натягивая штаны, пока я задумчиво разглядывала рисунок на балдахине над кроватью. - Потом лег, и даже вроде бы заснул, но снилась мне все та же самая баронесса Макмердок, скакавшая по облакам верхом на секретаре. Она еще и пальцем мне грозила, а у самой ногти длиной сантиметров пять, выкрашенные ярко-алым. Жуть! А потом я проснулся вроде как от грохота. Выглянул в коридор - никого. Попытался снова уснуть, а тут вот вы...
  Н-да, по-видимому, мое падение с лестницы было не очень тихим.
  Я коротко рассказала ему о своих ночных приключениях, Пьер даже замер, просунув только одну руку в рукав рубашки.
  - Ээээ, я не понял. Чего они подорвались-то отсюда? И на что надеялись люди без капли магического дара, пытаясь захватить и удержать архимага? Ну, прямо как дети, честное слово...
  - Я так понимаю, - попыталась я объяснить свое видение ситуации, - что баронесса каким-то образом меня опознала. Мы же не знаем, какие у нее есть амулеты, Яначек мог дать ей и "распознавание иллюзий". И приказала Панайотису за мной проследить. А он увидел, как я стою на краю лестницы, и не удержался, подтолкнул. Я читала его досье, там была сомнительная история с бабушкой, от которой он получил наследство.
  - Ну, ладно, он рассчитывал, что вы свернете шею. А почему тогда не добил? Ой, простите...
  - Вот не могу тебе сказать, почему же он меня не добил, - хмыкнула я. - Могу предположить, что они с баронессой решили осчастливить своего шефа телом еще живого, но хорошо упакованного врага. Ну, а раз так, им надо было уносить ноги.
  - Понял, хотя все равно не понял. А зачем понадобилось девочку утаскивать?
  - Идем уже, - разозлилась я. - Не на бал собираешься, хватит наряжаться. Завтра все расскажу, если будешь себя хорошо вести.
  
  Подозреваю, что из меня не получится успешный полководец атакующей армии. Не говоря уже о том, что я считаю войну совершенно безответственной тратой ресурсов. Но вообще, не понимаю, как можно не лезть самой в пекло, а посылать туда других? А потом всю остальную жизнь просыпаться, когда во сне видишь их обгорелые трупы?
  Видимо, полководцы обладают более устойчивой психикой.
  Но вот зато армию отступающую я бы вывела с полей сражений с блеском.
  Вот и сейчас, за четыре часа подгоняемая мною Оливия собрала самое необходимое для себя и Марии, разбудила сына, велела ему сложить вещи, пресекла поток вопросов, оставила все необходимые распоряжения дворецкому и в девять утра готова была к чему угодно.
  Мария сидела на кровати в своей спальне, отчаянно зевала и капризничала, как только может капризничать невыспавшаяся маленькая девочка. Я села в кресло рядом с ней, взяла ее за руку и спросила:
  - Ты уже знаешь, почему нам нужно отсюда уходить?
  - Нет, - ее личико скривилось, и из глаз снова потекли слезы. - И мадемуазель Галлен куда-то делась, а я не хочу без нее уезжать.
  - Ночью на мадемуазель Галлен напали враги.
  - Настоящие? - слезы мгновенно высохли.
  - Еще какие! Они ее стукнули по голове и хотели украсть тебя.
  - А кто их победил?
  - Я их победила. А теперь мы все - ты, твоя мама, твой брат, мадемуазель Галлен и мы с моим помощником - отправимся в столицу.
  - Потому что там враги нас не достанут?
  - И поэтому тоже. А еще там тебя научат пользоваться твоей магической силой, чтобы ты была настоящим магом.
  - Это надо долго учиться? А в кондитерскую за пирожными мы пойдем? Я ни разу в жизни не была в кондитерской! А знаешь, - она подвинулась ко мне и прошептала на ухо, - я долго-долго болела, и даже говорить не могла, и ходить. А потом пришел господин в черном, и щелкнул пальцами, и я сразу выздоровела. Только он мне все равно не понравился. И мама велела никому никогда про него не рассказывать. Но тебе ведь можно?
  - Мне точно можно, - кивнула я. - А чем он тебе не понравился?
  - У него глаза... злые и будто бы пустые. Как будто там внутри ничего нет, а иногда вдруг раз - и выглядывает кто-то страшный. А эти враги, которые напали и хотели меня украсть, это он их прислал.
  - Да, он. Теперь давай быстро оденемся, и нам пора.
  - Пока враги не вернулись?
  - Именно!
  - Но ты же их снова победишь?
  - Понимаешь, - я задумалась, как же сформулировать понятно для ребенка то, что хочу сказать, - я предпочитаю сражаться с врагами тогда, когда могу не только победить их, но и навсегда обезвредить. А для этого мне нужно сперва спрятать вас с мамой.
  - Хорошо, - кивнула девочка. - тогда, пожалуйста, помоги мне одеться, я туфли не очень умею застегивать. А мы в экипаже поедем?
  - Нет, дорогая, мы не будем терять времени, я открою портал.
  Ах, Темный, это я сказала, не подумав! Теперь Мария будет не столько одеваться, сколько засыпать меня вопросами. Но девочка вновь меня удивила, она снова кивнула и спросила только:
  - А я смогу открывать порталы, когда выучусь на мага?
  - Да.
  - Тогда я буду очень стараться.
  
  Пока мои спутники прощались с домом, я размышляла, куда же их доставить.
  Их собственный дом отпадает сразу же, он не защищен. Мой особняк в этом смысле надежнее, все-таки за те сто с лишним лет, что я в нем живу, он пропитался защитной и оборонной магией, как печенье вином. Но если я поселю у себя вдову, беспокойного подростка, маленькую девочку и все их проблемы, боюсь, мой дворецкий меня не поймет. А я, признаться, дорожу Бакстоном.
  Отправлюсь-ка я с ними в Академию. Студентов сейчас нет, никаких лишних глаз не будет. Преподавателей можно не опасаться. На территорию Академии постороннему войти практически невозможно, значит, Мария будет в безопасности. Ну, и обучение можно будет начать немедленно, потому что каждый день промедления чреват грядущими неприятностями.
  И я открыла портал.
  
  Глава 23.
  
  - Я тебя не узнаю, Лавиния! - Равашаль расхаживал по кабинету, и его каблуки, казалось, вколачивали в мою голову каждое слово. - Такое впечатление, что действовала не ты, маг с... охрененным стажем, а твой сопровождающий, который Академию-то закончил пять лет назад. Показалась на глаза первому помощнику противника, дала себя бездарно стукнуть по голове, не поставила метку на экипаж этой, извините за выражение, баронессы. Ничего не выяснила в итоге - ни то, где теперь искать Яначека, ни какие у него планы, ни как он собирается действовать. Где ждать следующего удара? Какого Темного он вообще это затеял? А мы ведь понимаем, что следующий удар будет, не зря он на карте города обозначил!
  Равашаль сел, в кресло, отдышался и налил себе в стакан вина. Посмотрел на меня и налил мне тоже. Я пристыжено молчала: прав ведь мой начальник, прав на все сто сорок шесть процентов. Старая я ворона, так была уверена в том, что я круче всех на этой полянке, что упустила почти все.
  Спасибо, что выволочку эту мне устраивали с глазу на глаз, не было никого из нашей команды.
  Тем временем, слегка успокоившись, Равашаль продолжал:
  - Нет, я не спорю, девочку ты вывезла, и это отлично. Такой потенциал! - он закатил глаза. - Но вот когда, когда вы все научитесь понимать, что магия - не все в этой жизни? Любого мага можно ударить топором, скинуть на него кирпич с крыши, выстрелить из арбалета, отравить, наконец. Ты же знаешь, что вовсе не все яды определяются магически!
  - Ладно, я поняла, - не выдержала я. - Ну, давай я подам в отставку, буду только преподавать. Или вообще уеду к внукам в Нью-Зееланд, виноград выращивать и аква-виту гнать.
  - Ну, конечно! - фыркнул Равашаль. - А расхлебывать ситуацию кто останется? Не обижайся, Лавиния, я, как услышал твой отчет, думал, поседею. Ведь наши противники ничем не погнушаются. Представляешь себе, что бы с тобой было, попади ты в руки Яначека?
  - Бррр, - содрогнулась я. Воображение у меня живое.
  - А какую силу бы он получил от ритуалов с использованием крови архимага? Ладно, - Равашаль прихлопнул ладонью самую высокую стопку бумаг на его столе. В воздух взметнулась пыль. - Твои предложения?
  - Во-первых, искать Макмердок. Разослать всем коллегам по Союзу королевств портреты ее и Панайотиса, поставить сторожевые маячки возле всех домов, которые так или иначе с ней связаны.
  - Это сделано. Нигде не появлялась.
  - Во-вторых, продолжим искать контакты Яначека. Сокурсники, родственники, какие-то близкие люди... Не очень верю в успех, но отработать это нужно. Я - в архивах Академии, ребята Брихсдорна - во всех остальных местах. Кстати, надо бы в Прагу наведаться.
  - Согласен.
  - В-третьих, у нас есть лоскут с его кровью. Я не очень сильна в магии крови, но у орков есть специалисты такого класса, что наш злодей им на один зуб.
  - А захотят ли они нам помогать? - недоверие в голосе Равашаля можно было намазывать на хлеб, такое оно было густое.
  - Думаю, не откажутся. Я все равно собиралась в Степь во время каникул, потренироваться в ментальных практиках, вот заодно и часть этого лоскутка с собой прихвачу.
  - Хорошо, принято, - Равашаль снова поднялся и прошелся по кабинету. - Интересно, каким образом Лавалю удалось обрести такую ценность, как кровь мага? Яначек должен бы за каждой каплей следить.
  - Боюсь, что достоверно нам этого уже не узнать никогда, - я пожала плечами. - Но могла быть ситуация, что Лаваль присутствовал при каком-то эксперименте Яначека? Допускаю, что, например, гримуар активировался только собственной кровью мага.
  - Так там капля нужна! А тут, чтобы платок промочить, немало понадобилось.
  - Знаешь, я как-то раз в один эликсир каплю собственной крови должна была добавить. Руки замерзли, я палец уколола - не идет. Кольнула в другом месте, и, видно, попала в сосудик. Так у меня чашка крови вылилась, пока я перевязку искала и зачаровывала. Всякое бывает.
  - Да, понимаю... Ладно, давай работать. Когда ты отправишься в Степь?
  - Через неделю - дней десять. Я предполагаю, что в ближайшее время Яначек не ударит, все-таки у него осталась только Макмердок из помощников. Да и без подготовки следующий шаг он не сделает. Так что пара месяцев у нас должно быть.
  - Твоими бы устами, да мед пить, - проворчал Равашаль, окончательно склоняясь к бумагам.
  
  Я устала настолько, что портал в собственный дом открывала, словно заржавевший замок - медленно и со скрипом. Бесценный мой Бакстон ждал меня с горячей едой - не поняла, был это завтрак или уже ужин, горничная приготовила ванну с хвойным экстрактом, Марджори молчала, как онемевшая, трубка и графин с аква-витой стояли возле любимого кресла. Даже Марсиана, коротко мявкнув, уступила мне место. Это что, я ТАК выгляжу, что мне кошки место уступают? Ну, все, хватит приключений, немедленно спать!
  И, только уже вытянувшись под прохладным одеялом, я вдруг сообразила: я же ушла из Службы магической безопасности еще когда, несколько месяцев назад! И Равашаль мне никакой не начальник! А я вот уже не первый день ношусь, как мотылек, именно по делам магической безопасности.
  Похоже, меня подвел условный рефлекс, въевшаяся привычка влезать во все пробегающие мимо неприятности. Ну и ладно. Зато мне никогда не бывает скучно, подумала я, и провалилась в сон.
  
  Хоть я и собиралась встать на час раньше, чем обычно, но еще до сигнала коммуникатора разбудил меня Бакстон.
  - Мадам, вас ожидает посыльный.
  - От кого? - мне захотелось протереть глаза. Удивительный все же у меня дворецкий: нет еще семи утра, а он одет по форме, выбрит и не ведет бровью.
  - Он говорит лишь, что у него срочное сообщение. На форме нет знаков какой-либо почтовой службы, так что, скорее всего, это младший слуга, которому велели не афишировать принадлежность к какому-то дому. Отдать послание мне отказывается.
  - Где он, в приемной?
  - Да, мадам. Камеры включены.
  Да, лет десять назад я оборудовала свой особняк в Лютеции скрытыми камерами наблюдения во всех "общих" зонах. Не все время я бываю дома, да и к чему мне тратить магический резерв только для того, чтобы увидеть, что делает незнакомый посыльный, когда его оставили одного?
  Ничего не делает, как показала камера. Сидит на стуле, держа на коленях пухлый конверт, смотрит вперед, на пустую стену. Зачарован, что ли?
  - Скажите ему, что я выйду через пятнадцать минут, - я сунула ноги в домашние туфли и отправилась в ванную.
  Ну, не через пятнадцать, а через двадцать минут, но все же в самое короткое время я вышла в приемную. Посыльный сидел ровно в той же позе. Заметив меня, он вскочил и с коротким поклоном протянул мне конверт. Я не торопилась его брать.
  - От кого это?
  - Мадам, мне приказано лишь доставить конверт, я не могу отвечать ни на какие вопросы.
  
  Точно зачарован. От него прямо веет магией подчинения. Снять, что ли? Или не вмешиваться?
  
  - Что в нем? - я перенесла внимание на послание. Как ни странно, на конверте не было ничего, магии не чувствовалось даже остаточной. Просто большой бумажный конверт, ничего более.
  И все же я медлила. Мне не хотелось вскрывать письмо, и я не понимала, что это - интуиция мага, или просто обычное женское предчувствие неприятностей? Ладно, уступлю своей паранойе. За последние пару-тройку сотен лет мы с ней сроднились.
  - Бакстон, приготовьте мне чашку кофе и пару тостов, а я пока уберу ... это.
  - Да, мадам. Противоударные боксы в холодной кладовой, прикажете подать?
  - Пожалуй. Да, Бакстон, вы правы, именно противоударный бокс.
  Через минуту передо мной на перчаточном столике лежал небольшой металлический чемоданчик. Формулу, по которой такие чемоданчики зачаровывали от любого воздействия изнутри и извне, ввел мой дед, упоминавшийся уже Мэтью Коркоран. Долгое время считалось, что ее невозможно использовать практически, хотя красотой сплетения формулы восхищались многие знаменитые маги. Пьер Ферма, бывший более теоретиком математики, чем теоретиком магии (хотя лично я именно его учебник теормага рекомендовала своим студентам в первую очередь) посвятил этой формуле три катрена, воспевавших ее красоту и изящество.
  А совсем недавно юный аспирант Люнденвикской Школы магии неожиданно предложил вариант применения формулы Коркорана для защиты неживого материального предмета, имеющего полость. И вот такие чемоданчики, названные противоударными боксами, стали производить в немалых количествах. Моя семья получает с этого производства крохотный процент, выливающийся к концу года в увесистую прибавку к семейному бюджету.
  Я открыла чемоданчик, положила в него конверт, активировала формулу и аккуратно закрыла крышку.
  Посыльный стоял, не меняя позы и глядя в стену прямо перед собой. Я щелкнула пальцами возле его лица, снимая подчинение. Он вздрогнул, удивленно оглянулся и сделал шажок назад, к входной двери.
  - Здравствуйте... А... простите... я где? Как я сюда попал?
  - Бакстон, - попросила я, глядя на молодого человека с сочувствием, - дайте молодому человеку крепкого чаю, и пусть он посидит в вашей гостиной, придет в себя. Если будет плохо себя чувствовать, позовите меня. Слышите, молодой человек?
  Он медленно кивнул, и я продолжила:
  - Если будет кружиться голова, тошнить, дрожать руки, пропадать голос или забывать начнете, как вас зовут - попросите господина Бакстона, я вам помогу.
  
  Позавтракав, я заглянула в гостиную для персонала. Посыльный, похоже, вполне пришел в себя. Во всяком случае, на стоявшем перед ним блюде уцелела единственная булочка, а щеки вылетевшей мне навстречу горничной полыхали очень уж ярко. Предприимчивый, судя по всему, молодой человек!
  Увидев меня, он вскочил и поклонился.
  - Итак, - я оглядела его внимательно и проверила ауру, - никаких неприятных явлений?
  - Нет, госпожа Редфилд!
  - Где вы служите?
  - Я помощник камердинера у его светлости герцога Казоля. У меня выходной сегодня, и я... вот...
  - Подработать решил?
  - Нет, что вы! Я думал прогуляться, посмотреть, где стоят карусели, а вечером сводить туда Мари, мою девушку. На Площади Звезды самая лучшая карусель, я стоял и подсчитывал, на сколько кругов нам хватит денег, чтобы и на мороженое осталось, а потом вдруг оказался у вас.
  - И ничего, конечно, не помните? - собственно, у меня не было в этом сомнений. Хорошо зачарованный одноразовый амулет, сработал, передал молодому человеку приказ и самоуничтожился.
  Посыльный только развел руками.
  
  Ладно, я все равно собиралась сегодня и в Академию, и к Равашалю. Посмотрим, где вскрыть послание. Начну с Академии, и первым делом в библиотеку. Нужно попросить Либера подобрать всю информацию по Яначеку, и что там мы еще обсуждали касательно личности его учителя? Взятие крепости Мауштвиц, Сафирский каганат и неизвестное оружие массового поражения, примененное там и там. И Марию заодно навещу, посмотрю, как ее устроили. Завтра встречусь с Сирилом и Джаледом, посмотрю, что удалось извлечь из дневника Лаваля. Значит, на послезавтра можно назначать Прагу. Три-четыре дня там - и Степь!
  Оказывается, я соскучилась по золотому ковылю, тягучим песням орков и их непритязательной еде...
  
  Глава 24.
  
  Навстречу мне по коридору второго этажа главного здания Академии летел небольшой вихрь. Я поморщилась: всегда считала дурным тоном манеру передвигаться по помещениям, используя магические вихри, потоки или иные проявления чистой силы. Во-первых, негигиенично, пыль-то оно тоже с собой несет. Во-вторых, если у тебя нехватает сил на создание короткого портала, ходи ногами или покупай портальные камни. Не такие на территории учебного заведения расстояния, чтобы задержка одного из преподавателей привела к катастрофе. И, в-третьих, во всех соседних аудиториях от вихря создаются такие помехи, что можно изрядно промахнуться с самым простым заклинанием. Последствия наложения магических потоков - исключительно неприятная и непредсказуемая штука. И неважно, что занятий сейчас нет, и аудитории пустуют. Вот уверена я, что маг, пылящий вихрем по коридору, делает точно так же и во время учебного года.
  Подлетев ко мне, вихрь рассыпался и явил миру высокого красавца-блондина в фиолетовой мантии. Тьфу, хажууханд"нь цөөвөр! Что ж меня никто не предупредил, что магистр Каритиэль приехал?
  - Лавиния, прекрасная! - блондин почти выпал из вихря к моим ногам. - Скитаясь по лесам, я мечтал о встрече с вами, и боги были милосердны! Молю, подарите мне несколько мгновений вашего бесценного времени! Поужинайте со мной в "Жанетт"!
  - Простите, магистр Каритиэль, - в панике пробормотала я, выдирая из его рук свою обслюнявленную ладонь. - Простите, но у меня уже подтверждены встречи, в этот раз никак не могу. Может быть, в следующий приезд...
  Не глядя, я открыла портал и прыгнула в него. В схлопывающиеся портальные ворота вслед за мной полетела роза и шипами больно оцарапала мне правое ухо.
  Вот что ему от меня надо, а? Ну какой, к Темному, из меня объект романтических чувств? Ужин в "Жанетт", да там за месяц надо столик заказывать! А потом выберешь что-нибудь со сложносочиненным названием, тебе принесут огромную тарелку эдакой формы, а на ней пара кусочков чего-то неопределенного и картина вокруг соусами нарисована. Или это он так издевается? Ну, не может же быть, чтобы взрослый эльф, магистр и все такое, разыгрывал нежные чувства к женщине-архимагу вдвое себя старше, вот уже больше года, на пари. Он же не студент -третьекурсник. Или может?
  Ладно, удрала, и слава богам. Вот разберемся с Яначеком, и я проверю, что он такое и зачем ему я. А сейчас посмотрим, куда это меня занесло?
  Удивительно, проходя в столь поспешно открытый портал, я попала в совершенно незнакомое мне место. Причем, несомненно, на территории Академии, привязку к местности я чувствую неплохо.
  Солнечные лучи с трудом проникали сквозь чудовищно грязные окна. То есть, по первому впечатлению, их не мыли едва ли не со времен дедушки Коркорана.
  - Poita hielle tin! - сказала я, и пальцем очертила зал. Пыль и вековая грязь собралась в кучу и спрессовалась в компактную плитку. Размером примерно с хороший платяной шкаф. Ну что же, зато теперь можно разглядеть, что же тут у нас такое.
  Высокие стрельчатые окна, как оказалось, были витражами, и явно сделанными давным-давно очень хорошим мастером. Дивный синий цвет, сияющий алый, светлый желтый... Интересно будет отследить, что за сюжет здесь изображен, но это потом, потом. Разноцветные потоки света ворвались в зал, и засверкала позолота лепных карнизов, зеркала по стенам, хрустальные подвески люстры. Справа от меня на небольшом возвышении стояло кресло, обитое темно-вишневым бархатом. Я сделала несколько шагов по направлению к нему, и что-то показалось мне неправильным. Вон там, в зеркале. Зеркало? А почему, интересно, оно отражает цветное стекло витражей, хрусталь и позолоту, а вот меня отражать не желает?
  Подойдя ближе, я дотронулась пальцем до зеркального стекла, и оно, словно вода в чаше, пошло кругами; я отдернула руку, зачарованно наблюдая, как в глубине стекла начинает проявляться отражение. Или не отражение? Нет, это вовсе не я. Мужчина - черноволосый, худощавый, высокий. Стоит у высокой конторки и читает бумаги, перекладывая листы по мере прочтения из одной стопки в другую. В черном камзоле, шитом серебром, и штанах буфами - лет четыреста назад, как раз при дедушке Коркоране, такие были в моде.
  Да что же это у меня дедушка сегодня с языка не сходит?
  Мужчина оторвался от бумаг и посмотрел прямо на меня, потом шагнул к зеркалу и, протянув руку вперед, дотронулся до стекла. Точно так же, как я пять минут назад. И точно так же стекло пошло рябью, будто вода в пруду. Изображение пропало, будто выключился экран коммуникатора.
  Зеркало снова отражало зал, кресло, люстры - все, кроме меня. Довольно странное ощущение, надо признать. Что это - окно в другой мир, в другое время? Интересно, а можно ли сквозь него пройти? А вернуться потом назад?
  Что-то вопросы множатся, а ответов пока я не нахожу...
  Ну, хорошо, возвращаемся к самому первому вопросу: куда я попала? И где дверь? Зал облицован абсолютно одинаковыми бело-золотыми панелями, перемежающимися высокими зеркалами. Ничего похожего на дверную ручку или петли пока не видно. Так, а за троном?
  Да, так и есть. Совсем незаметная дверца находилась за бархатным креслом. Разумеется, она была заперта, но когда меня останавливали такие мелочи?
  Прежде чем выйти из зала, я обошла его по периметру, заглядывая в каждое зеркало. Во всех, кроме одного, отражалась привычная коротко стриженая седина, голубые глаза, кожаная куртка и белая рубашка - ничего необычного, я на это лицо смотрю уже не первую сотню лет. А то самое странное зеркало, как и раньше, отражало все вокруг, но меня не видело в упор. Поколебавшись, я все же решила рискнуть, и наложила на него иллюзию бело-золотой панели. О зале я должна буду сразу сообщить ректору, сюда хлынет толпа исследователей - еще бы, в Академии никому не известное помещение! В Академии, которую сотни студентов облазили вдоль и поперек! А я не желаю, чтобы в эту историю влез еще кто-то. И по соображениям безопасности, и потому, что я хочу разобраться в ней сама.
  Короткий коридор, такой же пыльный, как и зал до моего прихода, вывел меня в смутно знакомый холл. Ну, конечно, это же старая библиотека! Я хорошо помню, где-то сто двадцать - сто тридцать лет назад библиотека Академии стала катастрофически мала для книг, студентов и преподавателей, и было построено новое здание. А старое осталось хранилищем для устаревших учебников, невостребованных разработок и никому не нужных диссертаций. Уничтожить? Хм, ну, попробуйте при случае уничтожить, например, учебник по бытовой магии, специально зачарованный от вандализма студентов.
  Короткий портал вывел меня в приемную ректора. Удивительное дело, все та же самая пигалица смотрела на меня с секретарского места. Четвертый или пятый день она в роли секретаря, да это рекорд! Увидев меня, она вскочила и затараторила:
  - Госпожа Редфилд, господин ректор проводит совещание с деканами факультетов, закончится через двадцать минут, - она покосилась на дверь, откуда как раз в это время донесся могучий рык; похоже, мэтр Бьюрстудлиф, декан факультета магии земли, счел, что с ним были недостаточно почтительны. - Ну, или через полчаса... Хотите подождать? Я могу кофе сварить!
  - Давайте кофе, мадемуазель...
  - Мишо, Жанна Мишо, госпожа профессор! Кофе черный, со сливками?
  - Со сливками и сахаром, мадемуазель Мишо. Случайно, не ваш брат учится на лечебном факультете? Третий курс, по-моему?
  - Да, госпожа профессор! - девочка засияла глазками. - Мой старший брат, Симон, он такой талантливый! Сейчас, минуточку, кофе будет готов!
  И она умчалась в подсобку к кофеварке. В угловом кресле кто-то пошевелился. Я повернула голову - ба, да это же мой недолгий напарник!
  - Пьер, я тебя и не заметила сразу! Ну как, пришел в себя после наших приключений?
  - Госпожа профессор, здравствуйте! Да, пришел, конечно, приключения-то в основном у вас были. Я так, на подхвате...
  - А тут чего ждешь?
  - Да ну, - он досадливо махнул рукой. - Диссертация моя готова, надо на рецензию направлять, а мой руководитель уперся рогом. Видите ли, я предлагаю применять в боевых операциях, наряду с классическими методами, типа огненной плети, еще и неклассические...
  - Стоп! - я подняла ладонь. - Диссертация идет по боевой магии?
  - Да, профессор!
  - Давай. Переходишь под мое руководство. Ну, то есть, если хочешь, конечно.
  - Еще бы! - улыбаясь до ушей, Пьер вручил мне информационный накопитель. - Да я за все годы учебы так не веселился, как с вами в Бреаль-су-Монфор!
  - Хорошо, - я сунула накопитель в карман куртки. - Про Бреаль, кстати, не распространяйся особо. Я сейчас поговорю с ректором, заодно и про твою защиту договорюсь, и, пожалуй, ты мне будешь нужен. Подождешь здесь, или возле моего кабинета?
  - Здесь подожду.
  Дверь кабинета ректора распахнулась даже раньше, чем я успела выпить кофе. Если бы она не была зачарована, то врезалась бы в стену с треском и грохотом, с такой фурией вылетел из нее мэтр Бьюрстудлиф. От его рыжей бороды, казалось, искры сыпались.
  - Снурре, хочешь холодной воды? - окликнула я его.
  Вот честное слово, рычал он не хуже медведя.
  - Перрестраховщики хррреновы! Давай твою воду. Здравствуй, Лавиния!
  - И тебе не хворать! Кончай буянить, зайди ко мне через часок в кабинет, я тебе одну интересную разработочку привезла.
  Бьюрстудлиф кивнул и, ворча, вышел из комнаты. Следом за ним потянулись остальные участники совещания, и ректор выглянул в приемную.
  - Жанна, сделай мне чаю, большую чашку, и покрепче! - распорядился он.
  - Не могу, господин ректор, - храбро пискнула Жанна. - Вам доктор велел пить только зеленый чай и травяные отвары. Вот хотите - успокоительный отвар есть, травники принесли.
  Она приподняла внушительный термос, чуть не с нее саму ростом.
  - Давай твой отвар, - усмехнулся он. - Лавиния, рад вас видеть. Проходите.
  Усевшись в кресло, я поставила на стол свою чашку с остатками кофе и сказала:
  - Во-первых, спасибо за Монжо. Хороший мальчик. Я беру его диссертацию под свое руководство, думаю, можно на начало сентября назначать защиту.
  - Ладно, все равно Гранье с ним конфликтовал беспрерывно.
  - Во-вторых, я привезла очень интересную девочку. Ей нужно будет тщательно подобрать преподавателей, если не испортим, из нее получится сильнейший маг. Пока она с матерью и братом живет в квартире в преподавательском крыле, нужно присматривать.
  - А поподробнее, чем она так интересна? - Кайонн отпил глоток отвара и поморщился.
  - Некромантия, магия крови, магия смерти. Десять лет, Жорж, ей всего десять лет! Самое время потихоньку начинать. У нее аура аж полыхает, так легко она отовсюду берет силу. И не дай боги...
  Мы помолчали. Обоим хорошо был памятен Вернелли, маг тех же направлений, начавший учиться слишком поздно и не справившийся со своей силой.
  - Понятно, - ректор с силой потер лицо ладонями и повторил, - понятно. Присмотрю. Пока Нектариос начнет потихоньку заниматься, а там посмотрим, кого еще подключить.
  Я кивнула: Нектариос Ставру - хороший выбор; маг он довольно слабый, но зато отличный теоретик как раз в этих дисциплинах.
  - Есть еще один вопрос, - продолжила я. - Я нашла в Академии помещение, которое не открывали лет триста. В старой библиотеке.
  Кайонн смотрел на меня, не отрываясь, и беззвучно шевелил губами. Молится, что ли? Наконец он отмер и сказал хрипло:
  - Предупреждали же меня, чтоб держал ухо востро!
  Я пожала плечами. Кто бы там его ни предупреждал, все равно это было уже поздно: я пришла преподавать в Академию лет на семьдесят раньше Кайонна. Не может он меня ни уволить, ни понизить, ни даже к порядку призвать.
  - Смотреть пойдешь?
  - Что там? - наконец поинтересовался он.
  - По-моему, бальный зал. Красивый, белый с золотом и зеркалами. А люстры какие!
  - Пойду смотреть, куда ж я денусь, - кивнул ректор, и взревел не хуже мэтра Бьюрстудлифа, - Жанна!
  - Да, господин ректор? - материализовалась в дверях секретарша.
  - Там есть кто-то на прием?
  - А как же! - она возвела глаза к потолку и перечислила, - Мастер Снустульварстон с жалобой на преподавателей кафедры зельеварения, мэтр Рибера с жалобой на мастера Снустульварстона, два студента для подписания разрешения на пересдачу, профессор Канин со статьей для Вестника Академии, хочет посоветоваться...
  - Стой-стой! Попроси Канина заглянуть ко мне завтра с утра, студентам разрешения подпиши, но сперва хорошенько отчитай, а жалобщиков... а у жалобщиков спроси, готовы ли они вынести свои вопросы на Большой Совет. Если нет, значит, свои проблемы они способны разрешить сами. Меня сегодня ни для кого нет, держи оборону до пяти, потом можешь уходить.
  - Да, господин ректор! - она мгновенно исчезла за дверью, и уже через мгновение даже сквозь толстую дубовую дверь был слышен ее звонкий голосок, строго выговаривающий бездельникам и прогульщикам.
  - А ничего девочка оказалась, - одобрительно кивнула я. - Пожалуй, вписывается в твою приемную. Ну что, открываю портал?
  Портал, на сей раз, я открыла уже по точным координатам, и мы оказались в центре зала, как раз напротив странного зеркала. С удивлением я заметила, что моей иллюзии на нем нет. Более того, в глубине зеркально отражения вновь виднелась фигура в черном с серебром.
  Кайонн огляделся, подошел к золоченому креслу, зачем-то потрогал его и тихо сказал:
  - Зал Полудня. Я был уверен, что это просто легенда, что его не существует!
  Тем временем мужчина в зеркале, видимо, заметил непорядок. Он подошел почти впритык к зеркалу со своей стороны и помахал рукой, глядя на меня. Я сделала шаг навстречу.
  - Кто это, Лавиния? - ректор встал со мной рядом и с интересом всматривался в зеркало.
  - Не знаю. По костюму судя, он от нас лет на четыреста назад. Потом расскажешь, что такое Зал Полудня, пока просто скажи, не было ли в этой легенде чего-то о таком вот межвременном зеркале?
  - Надо перечитать, не помню, - почему-то оба мы говорили шепотом. - Что он делает?
  На той стороне зеркала, тем временем, человек в черном камзоле торопливо писал что-то. Бросив перо, он широкими шагами вновь подошел к зеркалу и поднес к нему лист бумаги, на котором было крупными буквами, старомодным почерком с завитушками написано:
  " Кто вы такие? Какой у вас сейчас год?"
  Кайонн протянул руку к стеклу.
  - Нет, не трогай! - заорала я, но было поздно. Его палец коснулся зеркальной глади, и изображение погасло. - Эх... теперь ждать, пока восстановится. Если восстановится вообще.
  - То есть, в первый раз ты его тоже видела?
  - Да. Я тоже дотронулась до стекла, и все исчезло. С тех пор прошло чуть более часа, так что можно надеяться, что связь восстанавливается довольно быстро, - я помялась. - Слушай, Жорж, не пускай пока сюда никого. Вот всей шкурой чувствую, что это что-то важное.
  - Предлагаешь скрывать от коллег? - он вздернул бровь.
  - Хоть на пару дней. Пожалуйста. Буду должна, - для убедительности я постучала указательным пальцем по золоченой пуговице его клубного пиджака. - У меня сегодня катастрофически нет времени сюда возвращаться.
  - Ладно, договорились. Возвращай меня в кабинет, ты ж знаешь, я в порталах не силен. И вот что... ты сюда завтра с утра хочешь вернуться? Тогда возьми меня с собой. Всегда лучше вдвоем, мало ли что.
  
  План мой трещал по швам. Было уже позже полудня, а я не выполнила еще ни одного пункта, намеченного утром. Почему, ну почему, когда времени совсем нет, дела начинают множиться и расползаться по сторонам, словно сорняки?
  
  Глава 25
  
  Пьер Монжо терпеливо ждал меня в приемной ректора. Впрочем, надо заметить, он совсем не скучал в ожидании: придвинувшись к секретарскому столу и поглаживая пальцем руку Жанны, он что-то нашептывал ей в розовеющее ушко. Видимо, излагал основы техники безопасности для боевого мага. Увидев нас с Кайонном, он отпрыгнул от стола и постарался принять незаинтересованный вид. Ректор фыркнул, проходя мимо, и попросил:
  - Жанна, принеси мне из столовой какой-нибудь еды, пожалуйста!
  - Простите, господин ректор, но столовая сейчас закрыта. Студенты же разъехались, и они проводят ремонт и обновление оборудования. Если хотите, я могу сбегать в "Весеннюю ласточку", там хорошо готовят!
  - Хм, - Кайонн даже приостановился, - ну, давай так. Деньги возьми, вот. А вы, дорогие мои, выметайтесь отсюда, у меня еще дел полно!
  Мы с Пьером не стали дожидаться более прозрачных намеков, и вышли в коридор.
  И почему мне раньше не нравился Жорж де Кайонн?
  
  В моем кабинете я положила на лабораторный стол чемоданчик с письмом и сказала Пьеру:
  - Ты берешь на себя статику и держишь защитную сферу, а я вскрываю письмо.
  - Что там, госпожа профессор? - привычными движениями он установил сферу и с интересом уставился на большой белый конверт.
  - А Темный его знает. Может, ничего опасного, а я просто дую на воду. Сейчас увидим.
  Там и в самом деле не было ничего опасного. Можно было не стараться переносить письмо в специально чемоданчике, не ставить защитную сферу, просто взять в руки нож для бумаги и вскрыть конверт.
  Письмо было от Макмердок. И оно мне сильно не понравилось.
  "Ты помешала мне уже во второй раз. Прежде, чем Он тебя убьет, я уж постараюсь, чтобы ты вдоволь погоревала по твоим детям и внукам".
  Вот наглая девчонка!
  Я на мгновение прикрыла глаза и привычно проделала несколько дыхательных упражнений, чтобы успокоиться. Орки не зря меня им научили в прошлый мой приезд в Степь.
  - Магии нет ни капли, - сказал Пьер, успевший тем временем обследовать и листок бумаги, и конверт. - А все равно прямо пышет злобой. Кто-то вас сильно невзлюбил, госпожа профессор.
  - Ничего, подавится, - коротко сказала я, и взяла коммуникатор.
  Один звонок - и все дома, принадлежащие моей семье в Бритвальде, перешли в режим "Особая осторожность". Пока я не отменю его, не будет никаких вечеринок и приемов ни в Люнденвике, ни в наших поместьях в Котсуолде и Херефордшире. Я коротко подтвердила это распоряжение, и перезвонила моему сыну, Кристоферу, чтобы он сделал все то же самое на наших предприятиях, в офисах и на стройках. Что еще? В Нью-Зееланд, Джеймсу, вечером отправлю сообщение по электронной почте, туда ни коммуникатор не достает, ни магические вестники не доходят. Не думаю, чтобы Макмердок отправилась на другой край мира, но минимальные предосторожности предпринять надо.
  Да, есть же еще ресторан Норберта в Люнденвике, "Олений рог"! К этому заведению я питаю особую слабость, как и к старшему правнуку: мы с ним вместе придумали это заведение, название, даже особняк для ресторана я помогала купить.
  Норберту надо сообщить отдельно.
  И ему отправился магвестник с письмом:
  "Норберт, если ты получил это письмо, значит, я вынуждена на некоторое время исчезнуть из поля зрения. Не волнуйся, я свяжусь с тобой, когда закончу с делами. Если на твоем пути встретится некая Джулия Макмердок, в прошлом браке Каррачиола, или раздави ее, или отойди подальше в сторону. Она может носить любую из этих фамилий, или придумать себе другую, но ее легко узнать. Фото прилагаю. Родителей не беспокой. Лавиния Редфилд"
  
  Пьер, насвистывая, ушел по своим делам, а я отправилась продолжать забег по библиотекам.
  Хранитель Либер был, разумеется, на месте. То есть, за все эти годы, ни разу не было случая, чтобы я пришла в залы библиотеки, и он появился за своей стойкой больше, чем через миг. Я еще не успела открыть рот, что озвучить свой вопрос, а Хранитель уже протягивал мне две тонкие тетрадки и пергаментный свиток.
  - Что это? - с удивлением спросила я.
  - Тетрадки - дневники военного мага, который принимал участие в защите Мауштвица, и уехал оттуда за день до того, как герцог Гонзага начал штурм. А пергамент был найден в сокровищнице тюргешского хана, когда его низвергли. После объединения Степи этот свиток, вместе с еще рядом предметов, в качестве жеста доброй воли был передан орками в распоряжение Академии.
  Я рукой нащупала стул и села.
  - Уважаемый Либер, откуда вы знали, что именно я буду искать? Я ведь ни с кем, кроме главы Службы магической безопасности этого не обсуждала...
  - Лавиния, - Хранитель вышел из-за стойки, положил документы на стол рядом со мной и сжал моё плечо. - Я знаю очень многое из того, что вообще не произносится вслух. Вас это не должно беспокоить. Я никогда ничего не сделаю во вред Галлии, Академии или моим друзьям. Ведь я могу считать вас моим другом?
  - Конечно... ну вы бы хоть предупреждали - сейчас, мол, будет чудо.
  Он еле заметно улыбнулся.
  Тут же, за столом в библиотеке, я наскоро пролистала тетради. Найти в них я смогла немало: несмотря на то, что автор записок по долгу службы практически не сталкивался с интересующим нас магом - разработчиком "оружия массового поражения", он его знал. И знал неплохо - в небольшой крепости всего населения было человек двести - двести пятьдесят, а магов всего шестеро. Они ели за одним столом, жила на одном этаже и пользовались одной лабораторией. Мы знали теперь имя: Теодор Брашер. Дневники писались, в общем, наспех, на коленке: пограничная крепость во время военных действий - не воскресная прогулка по парку. Маги дежурили по ночам, принимали участие в боевых столкновениях, лечили раненых, так что писать получалось явно не всегда. Разработки Брашера упоминались в дневниках глухо и без каких-либо подробностей. Ну, это понятно, необходимость сохранения военной тайны в те времена вбивались на уровне инстинкта. Но вот что меня удивило: всякий раз, когда упоминался Брашер, автор писал о нем с большим уважением и несомненной теплотой.
  Свиток был желтым и сухим, как и полагалось старому пергаменту. По моей просьбе Либер помог мне развернуть его и зафиксировать при помощи специального стекла. Я включила подсветку и склонилась над текстом. Да, это не дневниковые записки мага, закончившего тот же курс в том же заведении, что и я. Текст, казалось, состоял из мельчайшего бисера или маковых зерен, по воле неизвестного создателя прилипших к пергаменту ровными рядами. Поначалу мне не удавалось даже вычленить из строки даже отдельные буквы, не то чтобы свести их в слова. Наконец, Либер сжалился надо мной и дал лупу, вот тут дело пошло.
  Летописец сафирского кагана цветисто описывал военные победы своего владыки, скрупулезно перечислял названия погибших орочьих кланов и их вождей, пел хвалы храбрости и мудрости военачальников цветущей Сафиры. Но все же среди этой шелухи мелькнуло и нужное мне имя: Теодор Брашер, великий маг, пришедший из пылающей Тюрингии и ушедший путем мудрости, к ее истокам, в золотую Прагу. Маг, оружие которого уничтожило бесчисленные орды, катящиеся к Сафире из Степи.
  Ну что же, в Прагу я так и так собиралась.
  Я сделала несколько копий отдельных страниц, выписала кое-что из свитка и вернула Хранителю документы.
  - Спасибо огромное, уважаемый Либер! Вы очень мне помогли, - я помедлила, потом все же решилась, - скажите, а вы слышали что-нибудь о Зале Полудня?
  - Зал полудня? - Хранитель посмотрел на меня с удивлением. - Мне казалось, что эту легенду уже никто в Академии не помнит. Лавиния, вы, вообще, хорошо знаете историю Академии?
  - Ну, мельчайшие подробности, конечно, не вспомню, но вообще знаю, - пожала я плечами.
  - Так вот, из этой официальной истории напрочь вычеркнут один эпизод. Если помните, поначалу Академия была всего лишь небольшой магической школой при монастыре Богини-Матери, на острове Ситэ. После того, как маги помогли королю Хлодвигу в войне с алеманами, а затем предотвратили распространение чумы, он своим указом отдал под строительство нового магического учебного заведения часть незастроенной территории города на левом берегу Сены. Первым делом были построены два здания - жилой корпус и учебный; через три года построили библиотеку и лаборатории. А в центре всего комплекса был бальный зал.
  - А почему Зал Полудня?
  - В его потолке есть круглое окно, - Хранитель Либер мечтательно прижмурился, - и всегда, каждый день, вне зависимости от погоды или сезона, того, кто в полдень встанет под этим окном, окатывал золотой столб солнечного света. Всего одно мгновение, но такой человек... или не-человек, неважно, излечивался ото всех болезней или ран, и удача плыла ему навстречу на белом корабле с парусами цвета зари. Так было пятьсот с лишним лет, пока тогдашний ректор Академии не решил выяснить, есть ли кто в Галлии сильнее него.
  - Чьи в лесу шишки, - пробормотала я ошарашено. - То есть, он решил сесть на трон?
  Хранитель кивнул.
  - Да, надо признать, момент был подходящий: король погиб на охоте, оставив наследником четырехлетнего сына.
  - Несчастный случай?
  - Если стрела попадает вместо оленя в человека, а магическая защита не срабатывает, это трудно назвать счастливым случаем, правда?
  - Да уж, - сказала я. - А щиты ставил, конечно, тот самый ректор?
  - Вот именно, он же был самым сильным магом всей Галлии. С тех пор ректором не избирают великого мага, а всегда просто хорошего администратора. А Зал Полудня после этого закрылся для всех, более того - о его существовании все забыли, - закончил Либер, помолчал, и добавил неожиданно, - странно, что Кайонн знает, ну, я всегда подозревал, что он не так прост.
  - Ааааа... Темный, я даже не знаю, что спросить! А как же я туда попала? Это значит, что зал снова открылся для посещения? На потолок я не смотрела, есть ли там окно... То есть, надо постараться туда попасть в районе полудня... - моя рука самопроизвольно потянулась почесать затылок. - Ох, как интересно!
  
  Выйдя из библиотеки, я потрясла головой, чтобы прийти в себя. Сегодня я уже один раз строила портал наспех. Хорошо, что это не привело к непоправимым последствиям - бывали случаи, когда маги, не сосредоточившиеся на портальном заклинании полностью, оказывались разрезанными пополам между пунктом отправки и пунктом назначения. Очень неэстетично, надо заметить. Взяв себя в руки, я открыла портал домой.
  
  Я попросила Бакстона подать обед через полчаса и проверила электронную почту. Важное письмо было только одно, от Сирила Уорнбека, с информацией, что дневники они расшифровали, ничего особо важного не нашли, и готовы отчитаться в любой момент. "Жду через два часа в моем домашнем кабинете" - ответила я, и запустила программу поиска информации о маге по имени Теодор Брашер. Как раз успею поесть, пока ищет.
  Увы, почти ничего, что не было бы мне известно, Сеть не выдала. Ну, разве что дату рождения Брашера: год тысяча пятьсот двадцать второй от Открытия Дорог. Получается, что он был совсем еще молодым, для мага, конечно, когда Мауштвиц пытались защитить разработанным им оружием. Чуть больше ста. Через три года была Сафира, потом несколько упоминаний о его курсе в Пражском университете... и все. Полное молчание. Умер? Ушел в отшельники? В общем-то, практикующие маги живут очень долго, так что же случилось?
  Интересно, найду ли я какую-то информацию об этом в Праге?
  
  Глава 26
  
  Каменный парапет скользил под ногами, и я покрепче ухватилась за холодный металлический стержень оконной решетки. Летучая мышь, попискивая, скользнула мимо моего левого уха, и я с трудом удержалась от того, чтобы отшатнуться. Вновь заглянула в окно: нет, кабинет по-прежнему освещается только гаснущими углями в камине. А между тем время уже подходит к часу ночи; на улицах Праги давно стемнело, все тихо, только слышна иногда неожиданная трель соловья в саду прямо подо мной.
  Всем хорошо, все спят в теплых постелях, только я, как какой-нибудь клятый трубочист, цепляюсь за оконную решетку на последнем этаже каменной башни, чтобы дождаться, когда в своем кабинете соизволит появиться хозяин.
  Да-да, отправляясь в Прагу, я рассчитывала найти следы Яначека, что-то о Теодоре Брашере, какую-то информацию об их методах, направлениях магии, разработках. Планировала поискать архивные материалы, навестить Университет, потом передать найденное Равашалю и его бульдогам, и отправляться в Степь.
  И что в результате?
  
  А начиналось вполне благостно.
  Нет, в Зал Полудня на следующий день я не попала. С самого утра, я даже и позавтракать не успела, на засветившемся экране коммуникатора появился Кайонн. С красным носом и слезящимися глазами, беспрерывно чихающий, хрипящий, как старый патефон.
  Увы, даже ректору магической Академии не под силу избавиться от простуды при помощи магии. Отвары, настойки, шерстяные носки, мед и малиновое варенье, иных способов нет.
  - Лавиния, доброе утро. Я заболел...
  - Это хорошо заметно, - бессердечно отозвалась я, отпивая из стакана апельсиновый сок.
  - Хочу попросить вас... - он закашлялся, - не ходите без меня в Зал Полудня. Пожалуйста! Я уже совсем превращаюсь в администратора, может, это последний мой шанс принять участие в серьезной научной работе.
  Я подняла брови. Надо отдать должное Кайонну, он понял мой безмолвный вопрос, и ответил на него уверенно:
  - Личная лаборатория в Академии на три года.
  - На десять, и два лаборанта.
  - На пять, один лаборант и право брать старшекурсников на технические работы.
  - Принято, - я кивнула. - Лечитесь, я рассчитываю вернуться в Лютецию через три-четыре дня.
  Экран погас, я залпом допила кофе и набрала номер моего старинного приятеля Якуба Богумилова, профессора теоретической магии в Пражском Университете. Надо же, кажется, я опять ошиблась! Теорией тут и не пахнет. Никакая теория не могла бы довести до столь плачевного состояния лабораторный халат мага: разноцветные пятна, дыра на месте правого кармана, явно прожженный рукав...
  - О, Лавиния! - сказал Якуб, пыхтя, будто бежал к коммуникатору с первого этажа на пятый. - Вот только что о тебе подумал! У тебя экстракт корня мандрагоры остался?
  - Найду миллилитров двадцать, хватит?
  - За глаза! Давай, я к тебе сейчас...
  - Не надо! Пару часов потерпишь? Я все равно к вам собиралась, откроешь мне портал, ладно? А экстракт я прихвачу.
  - Договорились, через два часа!
  
  Как и здание Службы магической безопасности, и королевский дворец, и многое другое, территория Университета Праги закрыта от порталов. Разумеется, в любом правиле есть исключения, и профессор Богумилов может не только пользоваться порталами, но и открывать их для приглашенных.
  Вот и хорошо, осталось только бросить в сумку все, необходимое в чужом городе: расшифровки дневников Лаваля, что принесли вчера Сирил и Джалед, мои заметки о Теодоре Брашере, дорожный несессер, фляжку с aqua vita, коммуникатор и десяток накопителей. Личный резерв у меня большой, но не бесконечный, так что накопители могут пригодиться. Да, не забыть пузырек с экстрактом мандрагоры, а то Якуб обидится.
  - Марджори! - моя секретарша появилась на пороге столовой с блокнотом и ручкой. - Меня не будет три-четыре дня. Продолжай работать в архивах, дополнительно ищи любую информацию по Теодору Брашеру. В доме режим защиты по оранжевому коду. Свяжись, пожалуйста, с "Воздушным экспрессом", возьми мне билеты на дирижабль до Оргриммара на следующий понедельник. Да, понедельник, очень хорошо. На праздник Шенегуй Гадна, летнего солнцестояния, я не попала, увы, ну, хоть месяц все-таки смогу пробыть в Степи.
  - Ты считаешь, это безопасно? - Марджори оторвала взгляд от страницы.
  - Вот уж где безопасно, так это там. Ты ж понимаешь, любой чужак будет виден среди орков сразу.
  - Не в одних чужаках опасность, Лавиния. А тебя они уже знают. Или ты хочешь сказать, что среди орков не найдется, кого купить?
  - Конечно, найдется! - я пожала плечами. - Но я все равно не стану запираться в трехслойном сейфе, даже если опасность рядом. Марджори, ты меня столько лет знаешь!
  - А, кому я говорю! - она махнула рукой и ушла.
  
  Прага встретила меня мелким прохладным дождем. После жаркого солнца в Лютеции это было даже приятно, первые минут пять. Потом я поежилась и нырнула под арку экспериментального корпуса Университета. Надо было найти какой-нибудь трактир, пообедать и снять комнату на ближайшие три ночи. Тем временем Якуб закончит свой теоретический эксперимент, и сможет уделить мне время, чтобы обсудить последние события. В теории, ага.
  Кто бы мог подумать, что этот замшелый кабинетный филин станет проводить рискованные опыты, чтобы подкрепить свою разработку теории совмещения временнЫх и физических полей в Ауринкалевом пространстве? И ведь докажет, я его триста лет знаю, он упрямый.
  Трактир "Третий поросенок" показался мне чистым, пахло оттуда увлекательно, поэтому я не стала искать чего-то еще и вошла. Большой обеденный зал, действительно, сиял свежевымытым золотистым деревом, хозяин вытирал руки белоснежным полотенцем, да и на его фартуке не было ни единого пятнышка.
  - Обедать желаете, пани?
  - Обедать непременно. Чем порадуете, уважаемый?...
  - Зовите мастер Бобинек, госпожа. Сегодня карп хорошо удался, запеченный под сметаной. Ну, или вепрево колено, это уж всегда. Кнедлики маковые, сырные, луковые...
  - Давайте карпа, мастер Бобинек! И, пожалуй, жареный сыр на закуску.
  - И кружечку пива, пани?
  Я представила себе золотое, с пузырьками, с шапкой белой пены пиво, шипящий раскаленным маслом, с хрустящей корочкой жареный сыр...
  - Само собой, мастер!
  Это я удачно зашла. Если хозяин трактира представляется "мастер" - значит, он не просто кухарь, а настоящий спец своего дела, повар, признанный поварами.
  Не прошло и пяти минут, как передо мной выросла кружка пива и тарелка с благоухающими кусочками сыра. Я сглотнула слюну и спросила:
  - Мастер Бобинек, а комнаты вы сдаете?
  - Ну, пани, так это смотря кому. Вам надолго надо?
  - На три дня, если все пойдет как надо.
  - А что ж вы... в отель не пошли? Господа маги обычно трактирами-то брезгуют.
  Я поморщилась. Не люблю отели, особенно дорогие и пафосные. Если уж в городе у меня нет своего жилья, так я лучше дом сниму на месяц-два. А если ненадолго, то какая мне разница, где упасть и уснуть?
  - Очень мне у вас понравилось, мастер Бобинек, вот и решила тут пожить. И Университет рядом, и Старый город рукой подать.
  - Это да, - он разгладил пышные усы. - Ну, вот вам ключ, ежели хотите. Два дуката в день, если с завтраком и ужином.
  Я протянула руку к ключу, а хозяин добавил:
  - Если поздно придете, на двери звонок висит, он прямо в мою комнату проведен. Сами дверь не открывайте, тут в зале Ворон гулять будет.
  Громадный черный пес, дремлющий у стойки, гулко гавкнул, не открывая глаз.
  
  Якуб появился на экране коммуникатора минут через пять после того, как последний кусочек нежнейшего карпа исчез с тарелки.
  - Ты где? - спросил он без лишних предисловий.
  - Трактир "Третий поросенок", обедаю, - отчиталась я.
  - Отлично! - портал открылся прямо в центре обеденного зала. Ворон возле стойки неодобрительно заворчал, но профессор только отмахнулся от него, сдирая с плеч окончательно загубленный лабораторный халат. - Пан Бобинек, мне большую кружку пива, свиное жаркое с картофельными котлетами, и соус сделайте поострее! Лавиния, вот теперь они у меня попляшут! Послезавтра ученый совет, профессор Тротман даже не догадывается, что его ждет.
  - Получилось? - улыбнулась я.
  - И еще как! Ладно, рассказывай.
  Я и рассказала. О попытке переворота, о замке Форнаг, о похищенных и выпитых эльфах, об убийстве Бельфора и об излеченной дочери Лаваля; о том, как мы ищем тающий след Яначека, как я попала в Зал Полудня и об исчезнувшем триста с лишним лет назад Теодоре Брашере.
  - Брашер? - начал с конца Якуб. - Слышал я это имя. Есть даже пара учебников по теоретической магии, один им написанный и второй по его редакцией. Сейчас их почти не используют, предпочитают более современные, но кое в чем его заслуги неоспоримы. Ну вот, например...
  - Нет-нет-нет! - остановила я его. - Ты же знаешь, от теории меня клонит в сон, а у меня сегодня по плану библиотека. Что-то про него еще известно? Куда он делся?
  - Ничего как раз об этом и неизвестно. Но, знаешь, что... пожалуй, я схожу в библиотеку с тобой, помнится, попадались мне там на глаза мемуары Мрожека. Вот он... ты не знаешь, кто такой Мрожек? Лавиния, это потрясающе! Представь - чистокровный человек, проработавший лаборантом у нас на кафедре сто сорок четыре года!
  - Слабый маг?
  - Вообще ни разу не маг! Видимо, срок жизни увеличился под постоянным воздействием слабого магического поля с периодическим усилением... кхм, да. Так вот, уйдя на пенсию, он написал мемуары, где, в частности, упоминал твоего Брашера. Надо найти их...
  
  Университетские библиотеки везде одинаковы. Сейчас, во время каникул, в полутемном зале было пусто и тихо, только за стойкой горела настольная лампа под зеленым абажуром. Впрочем, одного только Якуба было достаточно, чтобы разогнать тишину по углам.
  - Пани Флегерова! - загремел он еще от двери. - Пани Флегерова, у меня срочный заказ!
  Из-за стойки поднялась сухощавая высокого роста немолодая дама, и так посмотрела на моего спутника, что аж морозом повеяло. Впрочем, он этого даже не заметил. По-хозяйски положив локти на полированную крышку стойки, Якуб продолжил:
  - Знакомьтесь, пани Флегерова, это профессор Лавиния Редфилд из Академии в Лютеции.
  - Добрый день, профессор Редфилд, - неожиданно приветливо улыбнулась она. - Скажите, Хранитель Либер у вас еще работает?
  - Да, конечно! Вот только вчера я с ним разговаривала.
  - Пожалуйста, передайте ему от меня привет. Так что бы вы хотели найти в нашей библиотеке?
  - Ах, пани Флегерова, я чувствую, что вы еще немного сердитесь на меня за ту несчастную брошюрку о семантике глаголов в заклинаниях огня, - вмешался Якуб. - Может быть, вот это сможет смягчить ваш гнев?
  И он достал из левого рукава букет ромашек. Ледяной взор пани Флегеровой слегка потеплел.
  - Профессор Богумилов, имейте в виду: еще одна испорченная книга, и в этой библиотеке вы не получите даже вчерашней газеты!
  - Как прикажете, драгоценнейшая! Теперь, пожалуйста, для начала найдите профессору Редфилд мемуары Мрожека. А я пока тут кое-что посмотрю... - и он энергично устремился к полкам.
  - Вот так всегда. А через день-другой он снова прольет сладкий кофе на какой-нибудь свежий экземпляр Записок Ученого совета... - покачала головой пани Флегерова. - Значит, мемуары Мрожека...
  Она строго посмотрела на полки и сделала кистью левой руки жест, будто скручивающий воздух между ними. Затем потянула на себя, и на столик передо мной шлепнулся нетолстый томик, переплетенный в коричневую кожу. Скромная надпись на обложке, вытисненная серебром, гласила: "Мои сто пятьдесят лет в Пражском Университете магии. Северин Мрожек, архи-лаборант".
  
  Писал архи-лаборант путано и многословно. Через пару десятков страниц я приспособилась скользить взглядом мимо длиннейших оборотов, которые на всеобщем языке смотрелись просто устрашающе, но все равно дело шло медленно. Слегка развлекали меня иллюстрации: наброски тушью интерьеров лаборатории, чертежи устройств, лица сотрудников кафедры. Стоп, чуть не проскочила искомое: темные волосы, взгляд чуть исподлобья, парадный черный камзол с серебряным шитьем. Ушедшая навсегда мода четырехвековой давности. За правым плечом - два совсем молодых лица, близнецы-блондины. Подписано: профессор кафедры теоретической магии, архимаг Теодор Брашер с учениками. Год одна тысяча семьсот десятый от Открытия Дорог.
  Ого! Это, пожалуй, самое позднее по времени упоминание о Брашере! После Мауштвица и Сафиры прошло около семидесяти лет. И, если он преподавал здесь, на кафедре могли сохраниться его работы, разработки, учебники. Списки аспирантов, в конце концов!
  Ищейка во мне взвыла, почуяв добычу.
  Да, список аспирантов действительно сохранился. И с ликованием я увидела в нем запись за год тысяча семьсот двенадцатый: "К защите диссертации допущены аспиранты профессора Брашера Марта и Милош Яначеки".
  Так их было двое, брат и сестра, близнецы!
  В отделе кадров Университета меня попытались остановить: мол, прием и выдача документов только по четвергам, специальное разрешение ректора, на получение копий записей из архива не менее десяти дней... Ничего, не таких бюрократов мне удавалось обломать за последние две-три сотни лет. Этим вообще хватило удостоверения оперативника Совета по магической безопасности Союза королевств. И я, наконец, держу в руках личные дела брата и сестры Яначек.
  
  Вечером в трактире "Третий поросёнок" было куда больше народу, чем днем; звенели пивные кружки, постукивали каблуки под веселую плясовую мелодию, которую играли три музыканта на аккордеоне, гитаре и дудке. Мы с Якубом заняли угловой столик, закрылись пологом от шума и лишних взглядов и, попивая золотое пиво, разглядывали портреты Марты и Милоша из скопированных мною личных дел.
  - А ведь я его знаю, - услышала я за спиной голос мастера Бобинека. - Вот этот молодой человек пару раз в неделю ко мне заглядывает уж точно.
  Его палец уперся в портрет Милоша.
  Потеряв дар речи, я подняла глаза на хозяина трактира, а он, собирая на поднос опустевшие кружки, продолжил:
  - Думаю, сегодня-завтра придет, дня три уже его не было.
  
  Глава 27
  
  Он и в самом деле выглядел молодым человеком. Точно уж не старше Сирила Уорнбека. Видимо, для такого эффективного омоложения ему и понадобилась жизненная энергия эльфов, пропавших рядом с замком Форнаг.
  Привычно улыбнувшись хозяину, человек, как две капли воды похожий на Милоша Яначека, сел за столик рядом с нами и попросил большую кружку "Крушовицкого". Перейдя на магическое зрение, я чуть было не выругалась: аура показывала дар в лечебной магии чуть ниже среднего, и все. И почему я этому не верю?
  Я поднялась со скамьи и, проходя мимо Яначека, прилепила к его столу подслушивающее устройство. Кстати, вовсе не магическое: недавняя разработка наших техников позволяла слышать все, что происходило в радиусе трех метров. Не зря я взяла с собой несколько таких игрушек!
  На лестнице, ведущей к жилым комнатам, Якуб догнал меня и тихо спросил:
  - А чего ты просто следилку не поставила?
  - Мы не знаем ни его возможностей, ни даже того, какая стихия у него преобладающая. Не хочу его насторожить раньше времени. Щиты на нем стоят потрясающие, но он же снимает их когда-то?
  - Надо бы проследить, где он живет...
  - Согласна. Вот когда он будет уходить, я вслед пущу "голубка", - увидев поднимающиеся брови Якуба, я засмеялась, - еще одна новая разработка: воздействует на птицу так, что я могу смотреть ее глазами. Очень неудобно, совершенно другое восприятие окружающего пространства, зато можно довольно долго держать объект.
  - Неплохо... А кто разрабатывал?
  - Ты не знаешь, наверное. Судебный маг из Арастена, Флоссия Нарен*. А теперь подожди, я птицу поймаю, пока он не ушел. Видела во дворе трактира десяток ворон.
  * Главная героиня романа Киры Измайловой "Случай из практики".
  Я распахнула окно и подозвала крупную птицу в атласном серо-черном наряде.
  Мы с Якубом беседовали о новых наработках в лечебной магии уже часа полтора, а молодой человек все не уходил из трактира. Он заказал еще кружку пива и жареную картошку к нему, шлепнул по заду подавальщицу, да так, что от ее визга у меня ухо заложило; поговорил с подсевшим к нему мужчиной о погоде и вчерашнем футбольном матче. Ворона нервничала и порывалась улететь. В общем, я уже начала скрипеть зубами, когда он, наконец, подозвал мастера Бобинека, чтобы расплатиться.
  Следить за ним птице пришлось недолго: не прошло и пятнадцати минут, как интересующий нас человек подошел к железной двери в стене из белого камня, повернул ключ в замке и вошел внутрь. Я заставила ворону подлететь к бело-синей табличке справа от двери: Hlavní město, Bílá věž.
  - Ты знаешь, что это и где? - записав увиденное, я отпустила замученную птицу и показала запись Якубу.
  - Белая башня? - он поднял на меня изумленные глаза. - Знаю, конечно. Считается таким... нехорошим местом в городе. Только лет сто пятьдесят назад ее перестали использовать в качестве тюрьмы для государственных изменников и черных магов. Там же, в подвале, были пыточные, там же и казнили.
  - И что, скажи на милость, делает там наш... фигурант? Он открыл дверь ключом, будто заходил в собственную квартиру.
  - Я узнаю, Лавиния, завтра же с утра. У меня как раз есть должник в городской управе.
  
  Да, вот уж черной энергией Белая башня была наполнена под завязку, до флюгера на крыше. Не рассеялись за сто пятьдесят лет "простоя" ни стоны пытаемых, ни проклятия заключенных. Некроманты, маги крови, иные темные или обвиненные в темном колдовстве, умирая, отдавали свою силу, и она впитывалась в камни. В магическом зрении стены башни словно лоснились, как бока раздувшейся пиявки. Неудивительно, что Яначек выбрал для себя именно это здание. Вот то, что муниципалитет так охотно пошел ему навстречу, и сдал старинное здание и исторический памятник на полгода за умеренную плату, показалось мне не вполне естественным. С другой стороны, менталом он владеет, это мы уже знаем. Так что подправить мысли городского чиновника в сторону большей благожелательности, да еще и усиленной мешочком с приятно позвякивающими золотыми дукатами - это для нашего фигуранта ерунда.
  Договор он подписал настоящим именем: Милош Яначек, сын Витуна, сына Карела. Неужели он не знает, что мы нашли о нем информацию? Видимо, нет, и это дает нам фору.
  Идеальным вариантом было бы арестовать его, с использованием кандалов из орихалка отправить в Лютецию, в тюрьму для магов, и там хорошенько поговорить. Но арестовать просто так, без доказательств, гражданина другого государства, мне бы никто не дал.
  Кстати, интересно, а какое у него гражданство? В копии договора на аренду Белой башни, добытой для меня Якубом, ничего об этом сказано не было.
  И куда делась Марта?
  
  Мне нужно было посмотреть на Яначека без щитов. Ну, снимает же он их где-то? Дома, в кабинете или в спальне, например. Все-таки, это постоянный расход силы. За годы практики любой маг начинает держать щиты автоматически, не задумываясь, и внимания они не отвлекают. Но вот расход силы никуда не денешь.
  Мои птицы последили за ним и его жильем три дня: поутру каждый день приходила служанка. Глухая старуха из квартала эмигрантов-парсов не интересовалась ничем, кроме ведра с водой и швабры; я подвесила на нее простейший "глаз", не определяемый магически, и изучила башню изнутри. Служанка мыла всю башню сверху донизу, стирала, что давали, и уходила перед обедом. В это время Яначек шел на рынок: сыр, сосиски, хлеб, творог - несложный набор продуктов для завтрака. Обедать он не ходил, а ужинал в одном из трех ближайших трактиров. На четвертый день он снова появился в "Поросенке", и я решила, что пора.
  Кабинет мага был на самом верхнем, третьем этаже башни - немалая высота, своды каждого этажа поднимались метров на пять. Не люблю левитировать, плохо мне это удается, но с "кошками" у меня нет и вовсе никакого взаимопонимания. Так что пришлось взлететь. Я нашла окно кабинета, встала, зацепившись за оконную решетку, и стала навешивать на себя щиты. Невидимость и неслышимость - раз. Рассеяние внимания - два. Щит, не пропускающий тепло, запахи и прочие телесные эманации - четыре. Скрыла полностью ауру и, наконец, закрылась ментальным колпаком. Отличная разработка, кстати, мы ее делали на пару с одним оркским шаманом, Маргоном. В процессе работы раз пять ругались насмерть, чуть до дуэли дело не дошло, а когда закончили, напились до изумления.
  Может, еще какой щит привесить? Ну да, это паранойя. Зато я выжила там, куда кто-то другой бы даже и не сунулся.
  Ждать пришлось долго, Яначек сегодня засиделся в трактире. Наконец, в конце улицы послышались шаги, потом скрипнула железная входная дверь, и вот в кабинете появился хозяин. Он подошел к камину, шевельнул пальцами, заставляя угли в топке разгореться, и прошелся по комнате. Я услышала какое-то бормотание и напрягла слух:
  - Ах, Герберт, Герберт! - Яначек развернул лист бумаги. - Впрочем, племянничек, не тянешь ты на Герберта, как ни старайся, остаешься Джеймсом. Ведь говорил я тебе - будь поосторожнее. Думаешь, Ночная гильдия тебя защитит от безопасников?
  Он положил бумагу на письменный стол, подошел к небольшому столику возле книжных полок и снял стеклянный колпак, закрывавший толстую книгу в кожаном переплете с массивными золотыми застежками. Затем взял небольшой кинжальчик, лежавший здесь же, кольнул себе безымянный палец на левой руке, намазал выступившей кровью мерцающий красным камень на обложке и произнес:
  - Vlos dosstan ul"ilindith.
  На верхней крышке переплета распахнулись два горящих синим глаза. Появившиеся тонкие губы скривились и произнесли, будто выплюнули:
  - Опять ты!
  - Поговори у меня еще, опять в орихалковый ящик отправлю лет на десять, - зло ответил Яначек. - Давай, работай! С Гербертом соедини меня.
  - Вот же послал Темный недоумка, - бурчал обитатель книги. - Меня - меня! - использовать как простейший переговорный шар, это просто оскорбление.
  Обложка распахнулась, и над раскрытыми страницами поднялось серебристое сияние. В общем, это напоминало обычное письмо с магвестником, с вложенной голограммой. Только голограмма записывалась заранее, а здесь, получается, разговор шел в режиме реального времени. На коммуникатор не похоже, там собеседник виден на экране. Здесь же в полный рост в этом вот серебристом облаке появился мужчина, стоящий возле лабораторного стола. Он оторвался от тетради с записями и посмотрел на хозяина Белой башни.
  - О, дядя, доброй ночи! Что-то случилось?
  - Ты что творишь, Герберт? - прошипел дядюшка. - Я тебе велел прекратить все связи с твоими бандитами. А сегодня во всех газетах опять - ограбление с применением магии!
  - Дядя, да брось ты! Нигде нет и намека на мое участие! А мне нужны деньги, и не только на опыты. Я жить хочу, и жить с удовольствием.
  - Моя сестра была дурой, и ты ничем не лучше. Через несколько лет мы будем управлять всем миром, а ты не можешь потерпеть без дорогой выпивки и девок?
  - Слушай, дядюшка, а не пойти ли тебе... передохнуть немного. Я вполне совершеннолетний, и мой образ жизни касается только меня, ясно? - молодой человек сделал шаг вперед, и теперь его лицо можно было рассмотреть во всех подробностях. Темные волосы, светлые глаза, прямой нос, родинка возле губы, уши практически без мочек... даже красивое было бы лицо, если бы не брезгливо-высокомерное выражение на нем.
  - В общем, так, - голос Яначека зазвучал сухо и отстраненно. - До меня дошла информация, что после срыва в Лютеции нас ищут. Уйди в тень. Никаких писем, никаких звонков по коммуникатору - нас с тобой не должны связывать. Это понятно? Будет что-то новое, я тебя вызову.
  - Понятно.
  Герберт повернулся спиной к собеседнику и вновь углубился в чтение, делая в тетради какие-то пометки.
  - Xeeleb tlu! - выплюнул Яначек, и сияние медленно погасло.
  Интересно, что это за язык? Даже не слышала никогда...
  Внизу задергался с громким звоном дверной колокольчик.
  - А, Темный, как не вовремя! - скривился маг, и быстро вышел за дверь.
  Едва она закрылась, как захлопнулась и обложка книги, и тонкие губы проговорили:
  - Иди сюда, быстро! Да-да, ты, на подоконнике, подойди ко мне.
  Это он.. она... мне говорит?
  - Тебе, тебе! Здесь никого больше нет, - ответил моим мыслям голос с обложки.
  Я покачала головой и попыталась протиснуться сквозь прутья решетки. К моему удивлению, они вдруг стали мягкими, словно пластилин, и легко разошлись в стороны.
  - Можешь звать меня Zhuan"ol Zhaunil.
  - Ээээ... и что это означает?
  - На древнем языке дроу мое имя значит "Книга мудрости". Неважно, у нас мало времени, сейчас вернется этот ... - тут древняя мудрая книга завернула такой оборот, что покраснели бы даже матросы, выпивающие в таверне у Мари Шарро. - Слушай меня внимательно. Я случайно попал ему в руки, и хочу вырваться. Заберешь меня отсюда - не пожалеешь.
  - На каких условиях?
  - Ничего невыполнимого, женщина! Никаких коробок из орихалка, кровь в полнолуние... не кривись, вполне подойдет кроличья или от овцы какой-нибудь!.. ну, и разговаривать со мной почаще.
  - Принято. И как мы все это сделаем? - краем уха я услышала, что железная дверь башки захлопнулась. - Время выходит, сейчас Яначек вернется.
  - Когда придете его арестовывать?
  - Дня через два. Ордер получить надо, да и должны это делать местные власти.
  - Ну, вот, и заберешь меня после того, как его уведут. Договорились?
  - Да!
  - Тогда каплю крови мне вот сюда, на шпинель, - на обложке вновь тускло засиял темно-красный камень.
  Я успела выскользнуть за окно буквально за мгновение до того, как в кабинет вернулся его владелец. Любопытно, прутья решетки вновь выпрямились и затвердели, стоило мне оказаться снаружи.
  А вообще, что это я сейчас сделала? Заключила договор с книгой темной магии?
  Только мне видится в этой ситуации оттенок безумия?
  
  Глава 28
  
  На мой отчет в кабинете главы Службы магической безопасности собралась команда в полном составе - сам Равашаль, колонель Брихсдорн, лэрд Морнэмир и Грунгах.
  Выслушали меня, не перебивая.
  - Ты считаешь, надо его брать? - спросил Брихсдорн.
  - Думаю, да. Я все время жду от него чего-то плохого. Да и башня его подпитывает, там столько тьмы накопилось!...
  - Но этого его племянника, Герберта, мы так и не установили. Может, стоит еще последить?
  - Нет, Граурн, я бы не тянул, - возразил эльф. - Не дай боги, он заметит слежку и опять уйдет. Ведь нашли его в этот раз случайно, так ведь, Лавиния?
  - Абсолютная случайность, - подтвердила я. - Ауру он прячет, в городе выглядел так, что второй раз и не посмотришь - обычный человек, каких двенадцать на дюжину.
  - Кстати, тебе удалось увидеть его ауру?
  - Да, в своем кабинете он снял щиты и раскрылся...
  Я представила себе увиденное, и меня передернуло: аура Яначека выглядела, как столб грязно-черного пламени. Прореха, язва в магическом поле.
  О книге я не стала пока рассказывать коллегам. Кстати, у нее тоже была аура, плетением отличная от человеческой... и чем-то все-таки похожая. Выглядела эта аура очень красиво: тоже столб пламени, но уже вовсе не черный - буйство сияющего темно-синего, изумрудного и алого. Очень красиво, правда.
  - Только, Равашаль... - я встала и прошлась по кабинету. - Все надо делать безупречно с юридической точки зрения. Чтобы комар носа не подточил. Если Яначек сумеет выскользнуть сквозь какую-нибудь прореху в законе, мы в жизни его больше не обнаружим.
  - Понятное дело. Я пишу официальный запрос в Пражское отделение нашей Службы, от министра полиции его величества Луи пойдет письмо к его коллеге при Рудольфе XI. И Грунгах также официально запросит о содействии своего коллегу в охране Рудольфа.
  Молчаливый орк кивнул и прогудел:
  - Не волнуйся, все в режиме полной секретности. Красный код.
  
  Люблю иногда смотреть детективные сериалы в головидео. А уж процесс ареста там - сплошное удовольствие: крики "Стоять! Полиция! Руки за голову!", и, конечно, сакраментальное "Джон Доу, вы арестованы за убийство!". И бедняга Джон Доу, затравленный подобно лисе, покорно становится на колени и протягивает руки навстречу наручникам.
  К сожалению, в нашем случае такая манера ареста категорически не проходила. От Яначека я все время ждала какой-нибудь крупной подлости, и была твердо уверена, что попытка арестовать его просто так, на улице, в трактире или у него дома могла привести к самым скверным последствиям. Вплоть до полного стирания с лица земли пары-тройки пражских кварталов.
  Нужно было придумать какой-нибудь финт.
  Вообще, в чем главная проблема сильных магов? Им... ну, ладно, сознаюсь - нам кажется, что магия заменяет все, что угодно: мозги, умения, талант. Некоторым и совесть заменяет, вот тот же Яначек яркий пример.
  Но я на собственном примере убедилась, что хороший удар по голове обездвиживает любого мага. Значит, первоначальный план такой: привлечь внимание Яначека в городе чем-то внешне для него безопасным, тюкнуть по затылку, надеть орихалковые кандалы и зачитать права.
  А если на нем щиты, и вместо "тюкнуть по затылку" получится пшик? Щиты на нем есть наверняка, это я видела своими глазами. В городе он их не снимает, можно и не сомневаться. Значит, надо сделать так, чтобы он их скинул.
  А если попробовать сыграть на его собственной маскировке? Выходя в город, он накладывает на ауру весьма качественную иллюзию под лечебного мага среднего уровня. Если на глазах у лечебного мага произойдет что-то, что потребует врачебной помощи, ему придется вмешаться. Хотя бы для того, чтобы себя не выдать. Яначек параноик, не меньший, чем я; он точно побоится себя выдать, и начнет осматривать пострадавшего. В этот момент он вынужден будет снять щиты...
  Мы с коллегами из местной Службы безопасности обсудили этот план со всех сторон, подвергли безжалостной критике и... приняли. Все иные варианты создавали угрозу для жителей города.
  
  Чем было удобно место жительства нашего фигуранта, так это тем, что все улицы окрест были тихими и пустыми. Туристы сюда забредали редко, местные жители пробегали по делам, в основном утром и вечером.
  Яначек проводил поденщицу, запер дверь в башню и отправился на рынок за нехитрой едой, какую он покупал каждый день. У поворота из переулка на камне сидела хрупкая, очень немолодая пани, а рядом, вся в слезах, металась юная девушка, почти девочка. Увидев Яначека, она бросилась к нему и вцепилась в рукав:
  - Милостивый пан, помогите! Бабушка подвернула ногу и не может идти!
  - Катажина, оставь пана в покое! Как он мне может помочь, если он не врач? - с достоинством возразила пожилая леди.
  Яначек огляделся. Больше никого в переулке не было, можно было бы плюнуть на старуху и девчонку, но вот беда - башню он арендовал в качестве мага-медика, проводящего исследования. И выходить из образа медика никак нельзя.
  - Давайте, я посмотрю, что случилось, - он присел на корточки, опустил щиты и протянул руку к пострадавшей лодыжке.
  В следующую минуту переулок наполнился людьми, но этого Яначек уже не увидел: точный удар резиновой дубинкой по черепу погрузил его в беспамятство. Пожилая пани - к слову сказать, оперативный работник Службы безопасности, способная сломать ему запястье одним движением пальцев - ловко надела на него наручники и ошейник, отливающие черным антрацитовым блеском. Операция была завершена. А еще через мгновение порталы поглотили пражских оперативников, магов из Лютеции, бессознательного Яначека, и переулок снова стал пустым и тихим.
  
  Сдав наше арестованное сокровище с рук на руки Брихсдорну, я отправилась домой - мыться, отдыхать, прятать непонятную мне пока Книгу. Давно, еще когда я обустраивала этот особняк, я создала в стене кабинета пространственную нишу - этакий суперсейф, открыть который не мог никто, кроме меня. Вот здесь я и решила разместить Zhuan"ol Zhaunil. Положив ее (его?) на бархатную подставку, я коснулась багровой шпинели на обложке и спросила:
  - Так пойдет?
  Светящиеся синим глаза распахнулись (и скажу честно, я вздрогнула), и тонкие губы выговорили:
  - Ну... неплохо, в общем. Этот ящик - моя резиденция на время твоего отсутствия, я так полагаю?
  - Да. Мне кажется, что незачем кому-то еще тебя видеть.
  - М-да, разумно, разумно. А доступ в Сеть у тебя здесь есть? - синие глаза вспыхнули неоном.
  - Есть. Как же без этого работать...
  - Ну-ка, давай попробуем... - и на кожаном корешке, будто из тумана, проявился USB-порт.
  Первый раз в жизни я села мимо стула. Книга хихикнула:
  - Привыкай, все только начинается.
  Я взяла себя в руки и откашлялась.
  - Знаешь... Я, конечно, дам тебе доступ к Сети. Только давай договоримся, на порно-сайты не ходить!
  
  За время моего пребывания в Праге Кайонн успел выздороветь, и наутро я уже в десять входила в его приемную. Все та же рыжая девочка вскочила, увидев меня, и протараторила:
  - Госпожа профессор, господин ректор ждет вас!
  - Лавиния, проходи! - ректор сам распахнул мне навстречу дверь своего кабинета и велел секретарше, - Жанна, меня ни для кого нет в ближайшие четыре часа.
  И я открыла портал.
  
  Бело-золотой зал был залит утренними лучами солнца, зеркала сияли, в солнечном луче танцевали пылинки. Загадочное зеркало по-прежнему не отражало ни меня, ни Кайонна, но человека в черном старомодном камзоле, расшитом серебром, видно не было. Это значит, что там, со своей стороны стекла, он живет обычной жизнью? Но в прошлый раз, когда он писал записку с вопросом, в глазах его видно было настоящее отчаяние.
  Я огляделась и, за неимением других вариантов, положила прихваченные листы бумаги и ручку на оббитое малиновым бархатом кресло. Кайонн обошел зал кругом, заглядывая в каждое из зеркал, потом спросил у меня:
  - Ты в окна выглядывать не пробовала?
  - Нет пока. Посмотрим?
  Левитацией поднявшись к высокому окну, мы посмотрели наружу. Ничего не стало понятнее - в окно видны были красные черепичные крыши Академии, небо, легкие облака. Все ровно такое же, как сегодня утром, или таким же июньским утром четыреста лет назад. Мы плавно опустились вниз и переглянулись. Я уже было открыла рот, чтобы предложить вернуться сюда в другой раз, но в этот момент в пустом зеркале появилась знакомая фигура. Помахав рукой мужчине в черном, я написала на листе бумаги ответы на вопросы, заданные им в прошлый раз: "Сегодня 16 июня года 2183 от Открытия Дорог. Меня зовут Лавиния Редфилд, я профессор кафедры боевой магии Академии в Лютеции, а это ректор Академии, господин Жорж де Кайонн. Как вас зовут? Где вы и какой у вас год?". Прочтя написанное, мой корреспондент со своей стороны поднес к стеклу лист: "Сейчас здесь для меня год 1818 от О.Д. Я Теодор Брашер, профессор Пражского Университета. Мой ученик запер меня в странной временной лакуне, и мне не удается ее покинуть. Есть ли у вас специалисты в магии времени?"
  
  Брашер, Теодор Брашер, бывший для меня доселе кем-то средним между героем старой сказки и персонажем полузабытого сна! Маг, информация о котором так долго не давалась мне в руки, стоит передо мной, отделенный лишь тонким стеклом... и четырьмя сотнями лет.
  Пока я пребывала в некотором обалдении от его внезапного появления рядом с текущей реальностью, Кайонн вытянул у меня из пальцев ручку и быстро написал: "У нас даже раздела магии такого нет! Где искать, по каким именам? Можете ли вы дать какие-то базовые формулы? Как вы ощущаете течение времени? Как звали вашего ученика?"
  Очень быстро мы увидели ответную записку - перечисление имен и названий книг и статей, пара формул. Я сообразила и сделала моментальную копию на коммуникаторе, чтобы не тратить время на переписывание: на гладкой доселе поверхности зеркала появилась рябь, пробежали волны, намекая на окончание сеанса связи. Брашер протянул руку к зеркалу, и такая надежда на чудо была в этом жесте, что я невольно отвела глаза. А когда вновь посмотрела, увидела лишь зеркальную гладь, по-прежнему не отражающую ни меня, ни Кайонна.
  Мы посмотрели друг на друга: сидим на полу, всклокоченные, глаза вытаращены, пальцы почему-то у обоих вымазаны чернилами. Хороши! Жорж хмыкнул, потом рассмеялся, и через мгновение мы уже весело ржали - в голос, складываясь пополам от хохота, вытирая слезы. Так, будто мы снова всего лишь студенты Академии, и впереди у нас подвиги, открытия и загадки, которые мы, конечно же, с блеском разгадаем.
  - Хорош профессорский состав, - отдышавшись, сказал Кайонн. - А студентам на лекциях, небось, втираешь насчет чувства собственного достоинства, подобающего магу?
  - Что мне, студентам рассказать больше нечего, что ли? Сам хорош, ректор называется. - Я поднялась с пола. - Ну что, похоже, я снова иду из старой библиотеки в новую. Кроме Хранителя Либера, никто эти имена и тексты не найдет. Ты со мной?
  - Боюсь я его, - покачал головой Жорж. - Когда с ним разговариваю, мне все время кажется, что сейчас меня будут отчитывать за потерянный учебник. Иди одна, а я пойду бумаги подписывать. Знаешь, на что в основном расходуется мое рабочее время?
  - Примерно представляю...
  - Зато никто в Лютеции лучше меня не знает, почем обходится ремонт черепичной крыши пятивековой давности, и сколько нужно сантехников, чтобы прочистить трубы в женском туалете на третьем этаже.
  Меня передернуло: в женский туалет на третьем этаже главного корпуса старались не заходить даже призраки и зомби, вызванные на занятиях неумелыми пока некромантами со второго курса.
  
  Глава 29.
  
  Кажется, всю последнюю неделю я только и делала, что удивлялась. Видимо, резерв удивлений закончился. Хранитель Либер не вытащил немедленно из-под стола все, названное в принесенной мною распечатке; он даже не пошел к полкам, только глубоко задумался. Я посмотрела, как он глядит в листок, сказала, что зайду в библиотеку завтра утром, и отправилась к Равашалю. Меня ждали на первый допрос Яначека.
  Стандартная допросная - привинченные к полу стол и стулья, окно для наблюдения с односторонним стеклом, записывающее устройство. Яначек по-прежнему был скован орихалковыми браслетами - если я не ошибаюсь, это украшение ему теперь носить до самой смерти. Напротив него сидел колонель Брихсдорн и смотрел в разложенные перед ним папки: описания, магоснимки, показания Лаваля, Келебориона, Марии. Возле двери статуей застыл могучий охранник.
  Мы с Равашалем наблюдали с другой стороны одностороннего окна.
  - Ваше имя? - скучным голосом спросил Брихсдорн.
  - Милош Яначек, сын Витуна, сына Карела.
  - Гражданство?
  - Королевство Лаций. Кстати, я не помню, чтобы мне предъявляли ордер на арест, подписанный судебными органами Лация, - усмехнулся Яначек.
  - Согласно союзному договору, первичные следственные действия при подозрении в особо тяжких преступлениях, совершенных на территории Союза королевств, могут производить следственные органы той из стран Союза, на территории которой подозреваемый был задержан, - все так же скучно, без интонаций проговорил колонель.
  - Первичные - это сколько?
  - Первичные - это семьдесят два часа.
  - Ага, ну-ну, - кажется, совсем успокоился Яначек.
  - Он на что-то рассчитывает, - толкнул меня в бок Равашаль. - Дело даже не в том, что он слишком спокоен; он был напряжен, а после слов о семидесяти двух часах расслабился.
  Я думала так же. И пока не понимала, что же именно мы еще не знаем и не принимаем в расчет. Из известных нам подельников мага на свободе осталась баронесса Макмердок с секретарем, и неустановленный пока племянник Герберт. Баронесса в бегах, и на территории Галлии после инцидента в Лаваль-Корнийер не появлялась. Где Герберт, мы не знаем, но в подслушанном мною разговоре милый дядюшка велел тому уйти в тень, и обещал вызвать. Значит, на племянника в качестве кавалерии из-за холмов он надеяться не может.
  Так что же мы не учли?
  Допрос тем временем продолжался.
  - Вы обвиняетесь в похищении, незаконном удержании и убийстве нескольких граждан Союза, в практиковании запрещенных видов смертельной магии, а также попытке грабежа, - сухо проинформировал Яначека Брихсдорн.
  - А грабил-то я кого? - тот искренне удивился.
  - Значит, остальные пункты обвинения не вызывают у вас возражений?
  - Этого я не говорил. Но понять, что имеется виду, могу. А насчет грабежа - не понял.
  Брихсдорн демонстративно тяжело вздохнул, вытянул снизу стопки синюю папку, раскрыл и прочел:
  - Попытка получения магического артефакта, именуемого "камни Коркорана". Раз вы настаиваете, давайте начнем с этого эпизода.
  - Ну, тут все просто, - оживился Яначек. - Вы же читали, небось, в моем досье, что по одной из специальностей я маг-медик. Вот однажды в старой книжке мне попалась информация, что, якобы, эти самые камни можно использовать при залечивании серьезных ранений. Там было сказало, что, когда раненому требуется переливание крови, использование данного артефакта позволяет переливать любую кровь, не принимая во внимание группу и резус-фактор. Это ж было бы открытие в медицине! Вот я и решил найти артефакт и проверить...
  - А то, что артефакт находится в частном владении, вас не смутило? - не удержавшись, съехидничал Брихсдорн.
  - Так я тогда этого и не знал! А когда раскопал, где они находятся, уже так завелся, что стало все равно, лишь бы проверить, действительно ли это возможно.
  
  - Ты об этом свойстве камней знала? - повернулся ко мне Равашаль.
  - Нет. Даже не слышала никогда. Интересно, где он мог об этом читать?
  Словно услышав мои слова, Брихсдорн спросил:
  - В какой именно книге вы прочли о таких свойствах артефакта?
  - Не помню, - Яначек попытался развести руками, но помешали наручники. - Когда я купил замок Форнаг, там оставалась библиотека предыдущего хозяина, вот в этой библиотеке я много неожиданного откопал, в том числе и эту книгу. Даже не книгу, а брошюру, совсем тонкую. Да вы же осматривали замок, все сами видели?
  
  Равашаль посмотрел на меня. Я помотала головой:
  - В библиотеке замка не было ни одной даже тетрадки, посвященной магии. Ну, если не считать магией кулинарию. Не понимаю, почему он так спокоен и дружелюбен? Просто светится готовностью помогать следствию.
  
  Тем временем допрос продолжался.
  - Итак, что вы можете сообщить по существу предъявленных обвинений?
  Яначек пожал плечами.
  - Похищение, насильственное удержание и убийство? Вы, наверное, шутите. На каком основании вы предъявляете эти обвинения? Что, есть заявления от похищенных и удержанных?
  - Вообще-то, вопросы здесь задаю я. Да, есть и заявление в том числе. И вы с ним ознакомитесь в должное время. Что вы можете сказать о практиковании запрещенных видов магии?
  - Да ничего не скажу! Обвинения высосаны из пальца, да и палец-то... не очень чистый. Я требую адвоката и знакомства с материалами дела, а до тех пор и говорить ничего не стану, - он сложил руки на груди и стал демонстративно смотреть в потолок.
  - Хорошо, будет вам адвокат. Скажите только, своего вызовете, или согласитесь с кандидатурой, предложенной государством? - не стал спорить Брихсдорн.
  - Откуда у меня здесь, в Лютеции, может быть свой адвокат? Да и ни к чему деньги тратить, устроит меня и бесплатный государственный... защитник. - На слове "защитник" Яначек еще слышно хмыкнул
   - Ну, а на вопросы по поводу вашей биографии ответите? - продолжил колонель.
  - Отвечу.
  - Ита-а-ак... Вы защитили магистерскую диссертацию в году одна тысяча семьсот двенадцатом от Открытия Дорог?
  - Да, все верно.
  - Кто был вашим научным руководителем?
  - Профессор Теодор Брашер, с кафедры тонких магических воздействий пражского университета, -
  Яначек отвечал быстро, не задумываясь.
  - Прошло много лет с тех пор...- продолжал Брихсдорн. Схему допроса мы обговаривали заранее, споря до хрипоты.
  - Да уж, - маг усмехнулся. - Немало.
  - Где можно найти профессора Брашера?
  - Понятия не имею, - он снова пожал плечами. - Наши пути разошлись очень давно. Я даже не знаю, жив ли он.
  
  - Зато мы знаем, - пробормотала я. - Ну же, давай, Граурн, на что-то он должен отреагировать!
  
  - Какова была тема вашей диссертации?
  - М-м-м... Знаете, я уже сейчас и не вспомню! Вы ж сами сказали, столько лет прошло! Что-то о временных лакунах в магическом потоке.
  - Что ж, вы больше этой темой не занимались?
  Тут Яначек рассмеялся.
  - Нет. Невостребованная тема оказалась.
  - Вместе с вами защищалась ваша сестра, Марта Яначекова. Где она сейчас?
  Тут улыбка арестованного погасла.
  - А какое отношение моя сестра имеет к моим вымышленным преступлениям? Умерла она. Много лет назад! Все, я устал, прекращайте допрос.
  
  Два дюжих охранника отцепили орихалковые браслеты от ножки стола, сковали магу руки за спиной и увели. Брихсдорн собрал бумаги и присоединился к нам с Равашалем.
  - В общем, допрос впустую прошел. Единственное - удалось нащупать болевую точку, вопрос, где сейчас находится сестра, - сказал он. - Но где эта Марта, мы ведь тоже не знаем?
  - Увы, не знаем. Вызывай к нему адвоката, раз он так просит, - распорядился Равашаль. - И запроси в Лации ордер на арест их гражданина. Авось, пришлют вовремя.
  - Не пришлют, - буркнул Брихсдорн. - Ни разу не было, чтобы эти... латиняне, чтоб их Темному на завтрак, что-то сделали вовремя.
  - Будем надеяться... Лавиния, ты молодец, нашла его в момент!
  - Случайно, я говорила.
  - Все равно молодец. И арест провела с блеском.
  - Толку только никакого, - ответила я недовольно. - Ведь придется его выпустить, и где тогда искать?
  - Я бы его удавил в камере, и все дела! - зло сказал молчавший до сих пор Морнэмир.
  - Удавить - дело нехитрое, только мы пока не знаем, откуда растут корни заговора, - махнул рукой Равашаль. - Лавиния, ты пока побудь в городе, пожалуйста!
  - Да у меня на завтра билет взят! - искренне возмутилась я. - Дирижабли в Степь, между прочим, раз в две недели отправляются!
  - Вот две недели и подожди, - отрезал он.
  
  Злая, как пчелиный рой, я вернулась домой за два часа до ужина. Есть хотелось ужасно, но, если сейчас что-нибудь перехватить, то Бакстон и его жена-кухарка будут обижаться еще неделю. А моего дворецкого и так уже раз пять пытались переманить.
  Я налила себе двойную порцию aqua vita и вызвала Марджори.
  - Билет на дирижабль сдай.
  - А я его и не выкупала, - безмятежно сообщила моя секретарша.
  - То есть как это?
  Как это она не выкупала билет, если я еще дней десять назад сказала это сделать?
  - Лавиния, да понятно было, что ты так быстро не освободишься! Ты же встала на след, пока не размотаешь все до конца, не успокоишься. Какие уж тут ментальные практики? - Марджори сочувственно погладила меня по плечу.
  - То есть, я вот так насквозь прозрачна любому желающему? - проворчала я, не желая терять состояние мрачности.
  - Нет, дорогая, только самым близким. И я рада буду, если ты до отъезда в Степь разберешься с этим магом. Надо признаться, вздрагиваю, как вспомню тот замок, солдат, которые так попались на заклинание, и жуткий зал со шкурой на стене... - Марджори и в самом деле вздрогнула.
  "Что за история со шкурой?" - услышала я в своей голове скрипучий голос.
  Книга! Это что, он и мысли мои читать будет?
  "Не волнуйся, просто сейчас я услышал твой разговор с этой женщиной, вот и дернул тебя. Это кто, твоя секретарша? Вроде разумная, познакомь-ка меня!".
  Я тяжело вздохнула. Тоже мне, пара сотен страниц информации и кожаная обложка, а командует...
  "Подумай, сильно ли я отличаюсь от тебя? - развеселился Zhuan"ol Zhaunil. - Только что в тебе страниц нету, а обложка тоже кожаная!"
  - Марджори, сядь. Пожалуйста.
  - Что-то случилось? - она послушно села в кресло.
  - Нет. Просто я хочу тебе кое-что показать. Это большой секрет, ты понимаешь...
  - А что, в этом кабинете есть что-то несекретное? - хладнокровно поинтересовалась она. - Давай, показывай.
  Я открыла пространственный карман и достала Книгу. На обложке немедленно распахнулись горящие синие глаза и с интересом осмотрели мою секретаршу.
  - Годится, - сказал Zhuan"ol Zhaunil. - Как ее зовут?
   - Марджори, - вздохнула я. - Это, как ты видишь, артефакт, обладающий собственным разумом. Его зовут... Слушай, а давай мы как-то упростим твое имя, а? Я тебя буду звать Жиль - ну, кроме торжественных случаев. Можно?
  - Вообще-то нельзя, но ты же не успокоишься... - тонкие губы на обложке скривились. - Темный с тобой. Зови так.
  - Так вот, Марджори, его зовут Zhuan"ol Zhaunil, сокращенно Жиль. На данный момент он наш союзник, в том числе, и в противостоянии с Яначеком.
  Марджори отмерла.
  - Уважаемый Жиль, я... я рада с вами познакомиться. Если могу быть чем-то полезна...
  - Можешь, конечно! Лавиния сегодня утром ушла, забыв подключить меня к Сети, и я весь день оставался без источника информации! Будешь ежедневно подключать, поняла?
  - Поняла. - Марджори взглянула на меня.
  Я кивнула. Что мне еще оставалось делать?
  Когда Марджори ушла, чтобы поторопить Бакстона с ужином, я спросила у Книги:
  - Жиль, а ты давно... ну, долго ли ты был с Яначеком?
  - Ты хотела спросить, давно ли я был в рабстве? - фыркнул он. - Давно. Как ты догадываешься, у меня иное восприятие течение времени, но, я думаю, по вашему счету лет триста-четыреста.
  - А с Брашером ты был знаком?
  - Это еще кто?
  - Учитель Яначека.
  - Брашер... Нет, кажется. Знаешь что, давай я подумаю, повспоминаю. Оставь мне на ночь Сеть, может, что-то меня наведет на мысли. А завтра обсудим. Ты ж, небось, захочешь узнать, как я к нему попал?
  - Захочу, конечно... - неожиданно я зевнула. - Ох, прости, устала. Пойду спать. Про шкуру и гвозди я тебе потом расскажу, и даже картинки покажу.
  - Люди... какие вы непрактичные! - бурчал Жиль, пока я соединяла USB кабелем его разъем с сетевым. - Вечно вам надо то спать, то есть, то на еще какую-нибудь чушь время тратить...
  
  Глава 30.
  
  Мои ежедневные передвижения по Лютеции скоро можно будет отметить рельсовой колеей, думала я, меряя шагами кабинет ректора. Будто я не Лавиния Редфилд, а городской трамвай, и передвигаюсь по строго предписанному маршруту. Дом - кабинет ректора - Зал Полудня - Библиотека Академии - окно наблюдения в допросной. И везде практически безрезультатно.
  
  Жиль ничего не нашел нового ни в Сети, ни в собственной памяти. Ну, или нашел, но пока не поделился со мной найденным.
  Либер кряхтел, но ни одной книги по списку Брашера не отыскал. Теперь он вел переговоры с коллегами в библиотеках других учебных заведений Союза королевств, в основном, как мне показалось, в расчете на чудо.
  С Брашером мы продолжали обмениваться записками, состоящими, в основном, из вопросов. Как его вытащить, пока не знал никто, кроме треклятого Яначека.
  А треклятый Яначек, кажется, чувствовал себя замечательно в антимагической камере, с неснимаемыми орихалковыми браслетами. Он подолгу общался с назначенным адвокатом, в подробностях изучая материалы дела, и молчал, как бревно, на допросах. Утешало одно: из Лация пришел ордер на следственные действия в полном объеме. Подозреваю, что для того, чтобы чиновники полиции из Медиоланума прислали документ так быстро, понадобилось чудо. Ну, или личное вмешательство его величества Луи.
  На четвертый или пятый день, утром, за завтраком, меня внезапно осенило. Возможно, это было связано с тем, что, вместо моего любимого ланкийского черного чая Бакстон почему-то принес кофе, а я отпила его, не глядя.
  "Какого Темного, - думала я, откашливаясь, - какого Темного я не догадалась раньше взять Жиля с собой в Зал Полудня? Не знаю, как, но он обладает магическим зрением; возможно, он знает, что применял Яначек, чтобы поймать Брашера в ловушку?"
  Не глядя, я отставила чашку с кофе (потом выяснилось, что как раз в масленку) и открыла портал в мой кабинет.
  - Жиль!
  - Не мешай, я досматриваю сериал. Так трогательно! Он ее все-таки любит! - он шмыгнул длинным носом.
  Пресветлые боги, нос-то у него откуда взялся? Еще немного, он отрастит себе ручки и ножки, и будет меня поучать, расхаживая взад и вперед по моему письменному столу.
  - Еще сериалов нам нехватало! Ты Книга Мудрости, или домохозяйка затрюханная? - я дернула за USB-провод, через который этот... мудрец потреблял гигабайты информации.
  - Ну? - горящие синие глаза зло уставились на меня.
  - Ты что-то слышал о Зале Полудня?
  - Конечно! А что, его нашли?
  - Да, я нашла. Пойдешь со мной туда сегодня?
  - Ну, еще бы! Такая легенда была создана для всего магического сообщества, и так долго продержалась...
  Что-то он, похоже, знает о Зале Полудня помимо официальной версии. Надо будет потом попытать, а пока решить бы еще один важный вопрос. Весит эта разговорчивая книга как мешок картошки, и таскать ее (его? Жиля!) в руках мне совсем неохота.
  - Только... как бы тебя слегка уменьшить? Это возможно?
  - Ну-у... вот так, например? - книга стремительно ужалась, и размерами стала напоминать блокнот-ежедневник.
  - Отлично! Еще просьба - вслух ничего не говори, пожалуйста. Мы с тобой все потом обсудим наедине. Договорились? Ты увидишь там того самого Теодора Брашера, о котором я тебя спрашивала. Наш дорогой Яначек каким-то образом изолировал его во временной капсуле, открывающейся в Зал Полудня; видимо, думал, что так уже никто его не обнаружит. Постарайся посмотреть, нет ли там заклинаний знакомой тебе структуры.
  - Постараюсь, - кратко ответил блокнот, и затих в кармане моей куртки.
  
  Кайонн где-то задерживался. Не знаю, где: рыжая Жанна молчала, как камень. Я уже собралась было махнуть рукой и отправиться в старую библиотеку в одиночестве, но тут в распахнувшуюся дверь влетел ректор.
  - Лавиния, извини, что опоздал. Беседовал с родителями отчисленного бездельника. Послал бы их далеко, если бы не знал отца лично: хороший маг, и человек неплохой, а вот младший сын не задался. Ну, ничего, послужит на границе, или в госпиталь какой его отправят санитаром на годик, все на пользу пойдет. Так что, идем?
  В Зале сверкали люстры, и солнечный зайчик прыгал от зеркала к зеркалу. Вот еще одна, совсем небольшая странность: над Лютецией сегодня с утра облачно, даже дождичек небольшой прошел, а Зал Полудня опять освещен солнцем. Интересно, а в ноябре тут как?
  Я достала из кармана блокнот и, будто невзначай, повернула его к зеркалу Брашера. Мага, кстати, еще не было: видимо, у всех сегодня день опозданий.
  "Да, я вижу нити заклинаний, - прозвучал у меня в голове скрипучий голос. - Положи меня снова в карман и занимайся своими делами, а я подумаю".
  Так я и сделала: занялась своими делами. А именно, ответила на несколько вопросов появившегося Брашера о сегодняшней жизни, сообщила, что пока не нашла ни в одной из библиотек рекомендованной им литературы по магии времени. Потом посмотрела на часы. Было без минуты полдень, и я решилась на эксперимент: встала под круглым окном в потолке. Тем самым, о котором рассказывал Хранитель Либер.
  Я услышала окрик Кайонна:
  - Лавиния, ты куда?
  Но столб золотого света уже охватил меня, ограждая от всего на свете, и где-то внутри шевельнулось предчувствие чуда, которое ждет меня за одним из следующих поворотов. Еще через мгновение свет погас, солнечный луч перелетел на стену между зеркалами, а я шагнула вперед.
  Кайонн несколько секунд всматривался в мое лицо, потом подошел, взял за руку и подвел к зеркалу. К обычному зеркалу.
  - Смотри, - он ткнул пальцем в отражение.
  Сперва я не поняла, о чем идет речь. Собственно, не так уж и часто я гляжусь в зеркало: краситься перестала давно, причесывание коротко стриженых волос не требует лишней секунды, а одеваюсь я обычно в брюки, рубашку и куртку, смотреть там не на что. Но, приглядевшись к отражению, я невольно вздрогнула: я стала выглядеть примерно так же, как много-много лет назад, когда только получила свой первый диплом мага, вот в этой самой Академии! Даже волосы из седых стали снова рыжевато-блондинистыми.
  - Ой, - только и могла сказать я. В кармане куртки явственно хихикнули. - И что ж мне теперь делать?
  Жорж развел руками. Глаза его смеялись.
  - Будешь всем объяснять, что это от переживаний.
  Тут в голове у меня заорало так, что я чуть не упала: "Нашел! Лавиния, я нашел! Я понял, как его оттуда вытащить! К Темному секретность, вынь меня из кармана, тут табаком пахнет!".
  Я вздохнула. Ведь не успокоится, пока не продемонстрирует, что же он нашел.
  - Жорж, тут еще вот что... ты только не удивляйся, - Извлеченный из кармана блокнот снова превратился в увесистый том, распахнулись синие глаза, и я обреченно продолжила, - Жиль, это Жорж Кайонн, ректор Академии, а вон там, в зеркале, Теодор Брашер, маг. Господа, это Zhuan"ol Zhaunil, иначе говоря, Книга Мудрости. По его словам, он придумал, как помочь вам, Теодор.
  - Ладно, ты ректор, я понял. А маг-то ты приличный? - Жиль уставился на Кайонна.
  - Архимаг, уже лет двести как, - коротко ответил тот.
  - Хорошо, будем считать, что сойдет. Смотри: ты с Лавинией держишь динамическую часть заклинания, а ваш приятель в зеркале берет на себя статическую. Вот это заклинание, - обложка открылась и на странице мы увидели шесть строк знаков, выведенных огненным шрифтом. - Держите строго по горизонтали, и кастуете по аналогии с порталом.
  - Ага, только за счет заклинания у нас должен получиться портал не в пространстве, а во времени, - задумчиво сказал Кайонн. - Как ты думаешь, часа два нам хватит на заучивание формулы?
  Говоря откровенно, я в этом сомневалась. Заклинание было длинное и зубодробительное, это я увидела сразу, а ошибиться в нем не хотелось бы. Даже Темному неизвестно, куда нас могло в этом случае забросить - в прошлое, в будущее, в иную реальность, или попросту размазало бы тонким слоем по залу с белыми колоннами и зеркалами?
  Судя по всему, Брашер был со мной согласен. Впрочем, я-то рисковала всего лишь жизнью, а он мог остаться навсегда в безвременье. Навсегда - это ведь очень долго... Маг быстро написал несколько слов и поднес лист бумаги к зеркальной глади со своей стороны.
  "Давайте встретимся завтра в это же время"
  Развернув к зеркалу страницу с заклинанием, я ждала, пока Брашер его перепишет и дважды проверит. Потом закрыла Книгу, и правильность написанного проверил Жиль. Вовремя: зеркало опять пошло рябью, и изображение исчезло.
  - Знаешь, Лавиния, я вот никак не пойму: полезна ты для Академии, или вредна? Как же мы спокойно жили, когда ты работала в основном в Службе безопасности, и здесь появлялась наездами, навести ужас на студентов и принять зачеты... - задумчиво проговорил Кайонн, проходя в свой кабинет через открытый мной портал. - Обедать будешь?
  Я прислушалась к себе. Есть хотелось, но не катастрофично.
  - Чаю выпью, если есть. Обедать некогда.
  - Жанна! - зычный голос Кайонна еще звенел подвесками в люстре, а рыжая секретарша уже расставляла чашки и снимала салфетку с блюда с пирогами. - О! а откуда ты знала, что мы уже вернулись?
  - Не знаю, господин ректор, как-то чувствую. То ли звук такой получается, когда госпожа профессор портал открывает... будто струна в гитаре рвется, только бесшумно. То ли сквозняк возникает, - она скромно потупилась.
  - То есть, девочка, получается, что способности к магии у тебя все-таки есть? - спросила я. - Тебя проверяли в детстве?
  - Нет, госпожа профессор. У брата обнаружили магический талант, когда ему было десять, а мне восемь. Меня и проверять не стали, у родителей не было лишних денег. Да и зачем девчонке образование, сказал отец, лучше учись готовить. А когда родители погибли, я поняла, что брат тут без меня пропадет...
  - Жанна, только не разводи здесь сырость! - Кайонн замахал на нее руками. - Скажи лучше, профессор Синигибский еще не в отпуске?
  - Нет, я его сегодня видела, он вас спрашивал. Сказал, ничего срочного.
  - Ага, вызови-ка его ко мне. Минут через десять, а мы пока чай выпьем. Кстати, пироги откуда?
  - Я вчера испекла! - донеслось из приемной. - Господин ректор, а для вас там специальный отвар в термосе!
  - На первый курс? - спросила я, нацеливаясь на особо аппетитный румяный пирожок.
  - Думаю, да, на вечерний. Я такого секретаря не отпущу, - Кайонн схватил соседний пирожок, и зажмурился от удовольствия. - Мммм, с грибами!
  - А Синигибский все еще глава приемной комиссии?
  - Ну да, а что делать? Пока еще никто не может управляться со сферой выбора так, как он.
  Сфера выбора была, собственно, основным инструментом для отбора способных людей и не-людей при приеме в Академию. Поступающему нужно было всего лишь положить на нее руку и произнести определенную формулу; если у абитуриента были способности к магии, приемная комиссия видела, как сфера загорается цветной вспышкой. Насколько было мне известно, огонь давал красный цвет, воздух и вода - голубой, а у некромантов получался черный. Вот только сфера была очень капризным инструментом, и подготовить ее к процедуре приема удавалось далеко не каждому...
  Когда профессор Синигибский постучал в дверь кабинета, я откланялась: мы с ним категорически не могли находиться в одном помещении больше пяти минут, тут же начинали ссориться из-за чего угодно, от закрывания форточки до произношения полной формулы титулования Императора Кхитая.
  Жанна остановила меня, когда я вышла в приемную, и, краснея, спросила:
  - Простите, госпожа профессор, а... где вы красились? Такой цвет замечательный, вся Академия обзавидуется!
  Я могла только глубоко вздохнуть и воспользоваться советом Кайонна, ответив:
  - Знаешь, Жанна, это у меня, наверное, цвет волос изменился от переживаний!
  
  Глава 31
  
  Зеркальное стекло растаяло, будто было ледяным.
  Брашер качнулся вперед, потом, будто не веря собственным глазам, протянул руку и пощупал край рамы.
  - Ну же, Теодор, скорее! - подбодрил его Кайонн. - Мы не знаем, сколько продержится этот, условно говоря, портал.
  Это подействовало: тот метнулся к столу, схватил толстый том и пару тетрадей и выпрыгнул из золоченой рамы. Будто только этого кто-то и ожидал, в раме стало вновь появляться зеркальное стекло, сперва совсем тоненькое и полупрозрачное. Это было больше всего похоже на то, как схватывается льдом вода в проруби. Еще несколько мгновений, и перед нами вновь было зеркало, исправно отражающее обстановку зала.
  Брашер бросил на пол свои тетради и схватил меня и Кайонна за руки.
  - Все-таки получилось! - бормотал он, - боги всемилостивые, все-таки получилось! Друзья мои, скажите что-нибудь, я столько лет не слышал человеческого голоса! Самое ужасное, что там было - это абсолютная тишина. Вы спасли меня!
  Он кинулся обнимать меня, потом Кайонна, потом снова меня...
  - Знаете, давайте продолжим разговор у меня в кабинете, - предложил ректор. - Или, хотите - пойдем в сад?
  - Сад? Ох... Я забыл, совсем забыл, что бывают сады, леса, деревья, реки... Море, я ведь могу отправиться к морю! - бормотал Брашер, не в силах выпустить мою руку.
  Хорошо, что портал в кабинет ректора я уже открывала без лишних жестов, он был попросту привязан к ауре - так же, как портал откуда угодно в мой особняк или в приемную Службы безопасности. Мы выпали из портала, и через минуту Жанна внесла поднос с чайником, чашками, пирожками в корзинке, прикрытой белой салфеткой, и большим термосом с травяным отваром для Кайонна.
  Брашер бросился к окну, распахнул его и застыл, глядя во двор Академии. Там как раз завхоз распекал нерадивого орка-дворника, используя при этом выражения настолько непарламентские, что я заслушалась. Но Брашер впитывал эти звуки, словно сладчайшую музыку. А уж когда колокола прозвонили полдень - сперва на Башне Святых сердец, что на холме Мучеников, а потом и в других храмах центра Лютеции, - он вцепился в подоконник так, что пальцы побелели.
  - Теодор, - я положила ладонь на его руку. Он вздрогнул. - Пойдемте, выпьем чаю и освободим господина ректора от нашего присутствия. Хотите, я с вами прогуляюсь по Лютеции, покажу, где что. Вы ведь давно здесь не были...
  Сознаюсь, последняя фраза прозвучала по-идиотски, но я пока не знала, как и о чем с ним разговаривать. К счастью, мои моральные мучения Брашер прекратил сам, и наилучшим образом: он поцеловал мне руку, сел в кресло, спокойно налил себе чаю и взял пирожок.
  - Итак, друзья мои, я был в заключении больше трехсот лет по вашему ходу времени. Для меня прошло около ста, и, честно говоря, если бы я знал заранее, какие будут эти годы, я бы покончил с собой сразу. Я... мне столько всего нужно сказать, сделать, узнать сразу, что я даже не понимаю, с чего же начинать, - чашка в руке Брашера опасно задрожала, и он поставил ее на стол.
  - У меня есть предложение, - начала я одновременно с Кайонном. Мы рассмеялись, и он жестом предложил мне продолжать. - Сейчас мы с вами отправимся в мой дом, чтобы вы могли переодеться в современную одежду и слегка осмотреться. Потом погуляем по городу, пообедаем и я отвечу на те из ваших вопросов, на которые смогу. А завтра мы отправимся кое на кого посмотреть...
  - На кого? - заинтересовался он.
  - Вам понравится, обещаю! Еще момент: думаю, пока будут утрясаться всякие формальности с документами, работой, деньгами на жизнь и прочим, вы можете остановиться у меня. Особняк большой, я через неделю отправлюсь в Степь и мешать вам не буду.
  - Лавиния, спасибо! Я... приду в себя и пойму, как мне жить дальше. Знаете, пока я был.. там... - Теодор голосом выделил это слово, - я думал только о том, как выбраться. Всегда, в любую минуту. И еще не привык к тому, что нужно теперь придумывать, как жить.
   - Разберетесь, не маленький, - хмыкнул Кайонн. - И, Теодор, очень важный момент: вы уже поняли, что магия времени как направление у нас просто исчезла? Вам придется - ну, разумеется, когда вы наладите свою жизнь - взять на себя развитие этой области. Вы согласны?
   - То есть, вы от лица Академии вот так, с ходу, предлагаете мне работу? - Брашер поднял левую бровь.
   - Работу, достойную зарплату, учеников, лабораторию, квартиру в общежитии для преподавателей... Темный, да вы будете основателем новой ветви в современной магической науке! - Кайонн вскочил и заходил по кабинету. - Я не понимаю, как, каким образом, почему ни один из магических университетов не стал тогда продолжать эту вашу работу!
   - Я этого тоже пока не понимаю, - кивнул Теодор. - Да, исследования были сосредоточены в Пражском университете, но ведь и в Медиолануме, и в Виттенберге тоже изучали эту тему! В Медиолануме, сколько я помню, даже кафедру собирались организовать. И потом, у нас в Праге, даже если я исчез, испарился - оставались мои ученики. Яначек... ох, попался бы мне этот мальчишка, шею бы свернул! Ладно, Темный с ним, с Яначеком. Но ведь был Шимон Врожецкий, была, в конце концов, Марта!
   - Насколько нам известно, Шимон Врожецкий погиб при взрыве своей лаборатории в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году от Открытия дорог, - сказала я. - И занимался он в эту пору разработкой универсального путевого заклинания. Понимаете? Не временными порталами, даже не окнами в прошлое, а всего лишь универсальным порталом. А вся информация о Марте Яначек заканчивается сообщением о ее защите диссертации, под вашим руководством. Сами понимаете, это еще на сто пятьдесят лет раньше. И все, Теодор, и все!
   - Вот, значит, как... - медленно проговорил Брашер. - Марта должна была стать моей женой, а за неделю до свадьбы я и... пропал.
   Мы с Кайонном переглянулись.
   Может ли быть, что неустановленный пока Герберт, племянник Яначека - это сын Брашера? И если так, то чью сторону примет в результате спасенный нами маг?
  
   - Ну, хорошо! - я хлопнула ладонью по столу. - Теодор, я предлагаю освободить уважаемого ректора от нашего присутствия. Пойдемте, нас ждет Лютеция!
   Я протянула Брашеру руку и он, помедлив, взялся за нее. Портал в мой домашний кабинет распахнулся, и мы сделали шаг вперед.
   Стоило мне сесть в кресло и протянуть руку к колокольчику, как Бакстон уже стоял в дверях.
   - Кто-нибудь спрашивал меня? - поинтересовалась я, копаясь в ящиках стола в поисках запасного коммуникатора.
   - Нет, мадам. Прикажете приготовить комнату для гостей?
   Я оторвалась от поисков и воззрилась на него с некоторым изумлением. Столько лет служит у меня этот потрясающий человек, а я все не перестаю удивляться тому, как он опережает мои распоряжения своими действиями!
   - Да, Бакстон. Это господин Брашер, он останется у нас в доме на некоторое время. Приготовьте голубую комнату для гостей, допуск по всему дому и в сад. И, само собой, завтраки и прочее. И вот еще что: господину Брашеру нужно подобрать одежду... в более современном стиле, вы понимаете.
   Мы с Бакстоном посмотрели на Брашера: ну, и в самом деле, черный камзол, шитый серебром, ботфорты, белая рубашка с кружевными манжетами и воротником были бы хороши для съемок исторического головидео, но вот выходить в этом в город я бы не стала.
   - Я понимаю, мадам. Господин Брашер, пойдемте, я думаю, что смогу найти что-то подходящее.
  
   Пока моего гостя переодевали, я извлекла из кармана куртки подозрительно затихший блокнот.
   - Жиль?
   - А? - блокнот встряхнул страницами и превратился в привычную уже толстую книгу. - Да, Лавиния, извини. Все-таки мне приходится часть функций отключать, когда я в таком... эээ... сокращенном виде, поэтому энергия быстрее иссякает. Ну что, вы о чем-то договорились с нашим спасенным?
   - Ну да, решили, что пока он поживет здесь. Сейчас его переоденут, и я хочу вывести его в город, прогуляться. Все-таки человек столько лет сидел под замком. Ты как, погуляешь с нами, или останешься?
   - Останусь, - Жиль задумчиво пожевал губами. - Странная какая-то история с магией времени. То все было и было, а потом вдруг хлоп! - и сама идея ее исчезла. И что, исключительно из-за того, что пропал один-единственный магистр? Мы, конечно, твердо верим в роль личности в истории, но всему должен быть предел, да. Покопаюсь. Подключи меня к Сети.
   Едва я подключила USB-кабель к порту в корешке Книги и закрыла пространственный сейф, как в дверь кабинета постучали.
   Ну что же, Бакстон, как и всегда, был на высоте: в джинсах, футболке и куртке тонкой лайки, модно подстриженный, Брашер выглядел не старше моих студентов. Вот, это я кстати вспомнила!
   - Бакстон, если будет сообщение от Сирила Уорнбека, сразу же найдите меня.
   - Вы предполагаете оставаться в городе, мадам?
   - Да, а что?
   - Тогда я взял на себя смелость заказать вам и господину Брашеру билеты на световое шоу на острове Сите. Начало в одиннадцать вечера, - он протянул мне билеты.
   - Бакстон, это прекрасно! Как вы догадались? Я уже много лет не попадала на это шоу, спасибо!
   Действительно, замечательная идея, чтобы закончить вечер. Длинный был день и для меня, и для Брашера. Для Брашера уж в особенности.
  
   Когда мы спустились на набережную Сены, снова зазвонили колокола, уже к вечерней службе.
   - Лавиния, скажите... - начал говорить Брашер, и надолго замолчал.
   - Да-да? Ну, говорите уже, Теодор, не молчите так!
   - Да, простите... я все удивляюсь, когда на мои слова вдруг кто-то отвечает...
   Тьфу ты, боги и демоны! Я все время забываю, что нужно обращаться с моим спутником, как с тухлым яйцом. А уж когда его облачили в джинсы и кожу, так все время приходится держать себя за язык, чтобы не смущать беднягу слишком вольным обращением.
   - Я слушаю вас, Теодор! Не обижайтесь, мы здесь... сейчас... привыкли торопиться.
   - Да, я уже понял. И даже, может быть, скоро тоже стану спешить, как вы. Лавиния, скажите, а верите ли вы в Единого?
   Вот это неожиданный вопрос...
   - Ну, Теодор, я даже и не знаю, что сказать. Меня, например, воспитывали в вере в Пятерых.
   - Вы из Бритвальда, так ведь?
   - Вы правы. Более того, значительная часть моей семьи до сих пор живет в Люнденвике, - подтвердила я его догадку. - Так вот, с течением времени я как-то... отдалилась от этой веры. А вообще, здесь, в Лютеции, очень много храмов Единого, хотя, конечно, больше всего их в Лации и в Спанье. Еще в Союзе королевств популярна вера в Богиню-Мать, ну, и есть некий общий Пантеон, где каждый выбирает покровителя себе по плечу. Даже у воров и лжецов есть свой бог.
   - Дайте, угадаю... неужели Локи?
   - Да, именно он. Поклоняются ему немногие, но в некоторые дня года - ну, в Самайн, например, даже поклонники Единого приносят на алтарь Локи дары. А почему вы спросили?
   - Видите ли... всю жизнь я верил в Единого. И там, в том жутком доме, поклялся себе: если удастся выйти, первое, что сделаю - пойду в храм и помолюсь. Поэтому и хочу попросить вас, проводите меня к ближайшему храму.
   У меня и сомнений не возникло: дважды за последний месяц дорога приводила меня в собор святого Северина. А сейчас всего-то и нужно было: пересечь Сену по ближайшему мосту, Понт-сен-Мишель, и свернуть по набережной налево.
   Снова в соборе звучал орган, но на сей раз музыкант не разыгрывался, не проверял себя на длинных пассажах. Токката звенела под сводами, летела к небесам и сводила сущее с вечным.
   Брашер застыл перед входом, потом решительно прошел вперед и преклонил колена перед образом. Я села в стороне на скамью и приготовилась ждать.
   - Здравствуйте, Лавиния! - прозвучал голос у меня за спиной.
   - Добрый день, отец Гийом!
   - Я вижу, вы решили какую-то большую проблему. Для себя или для всех?
   - Ох, отец Гийом, для себя решила, а вот для всех, скорее, я ее принесла. Скажите мне, что говорит ваш бог о пропавших знаниях?
   - Наш бог... Лавиния, любой бог говорит устами его служителей. Если вы спросите меня, я скажу, что знания не всегда идут во благо. Вот только кто может решить, что есть благо?
   - Вот именно, - тихо сказала я. - И еще: то, что видится благом сегодня, завтра покажется ерундой, а послезавтра может взорвать мир.
   - Да, вот именно. Поэтому любой, живущий в этом мире, может действовать только одним способом: спрашивая свою совесть. Нет другого судьи для смертного.
   - Каждый может ошибиться в таком случае, разве нет?
   - Каждый может ошибиться, это правда. Но через сто лет твоя ошибка будет казаться не страшнее майского жука, а через триста - о ней никто не вспомнит.
   Отец Гийом коротко поклонился мне и отошел, а я еще раз окинула мысленным взором возможные последствия своей ошибки: разрушенные столицы, снесенные храмы, горящие дома... Нет, отец Гийом, эта ошибка вот уже триста лет портит таблицу умножения!
   Брашер появился минут через сорок; успокоенный, с просветленным взглядом. Признаться, я даже позавидовала ему: хотела бы я найти алтарь, на который могу скинуть ответственность...
   - Лавиния, стыдно сказать, но я хочу есть! - радостно сказал он.
   - Ну, зря, что ли, вы заново родились в мировой столице гурмэ? - хмыкнула я. - Чего вам хочется? Мяса, рыбы, устриц, трюфелей? Простого или сложного?
   - Знаете, наверное, чего попроще. Кусок мяса, стакан красного вина...
   - Отлично. Тогда не будем обременять метрдотелей роскошных ресторанов поисками столика для нас, а пойдем-ка мы в один небольшой рыбацкий кабачок...
  
   В таверне "Старый гоблин" сегодня было малолюдно. Официантка посадила нас за удобный стол в дальнем углу, и потянулась, было, за меню, но я ее остановила.
   - Пожалуйста, принесите нам кувшин домашнего красного вина, по антрекоту и хлеба. И еще, скажите, мадам Шарро сегодня здесь?
   - Хозяйка всегда здесь. Прикажете позвать?
   - Я здесь, - за моим правым плечом прозвучал знакомый голос. - Иди, Софи, принеси вина из моей личной бочки. Здравствуйте, госпожа Редфилд!
   - Добрый вечер, Мари! Выпьете с нами по стаканчику?
   Мари не отказалась выпить, и поболтала с нами немного о городских новостях. А главное - она увидела и запомнила моего спутника. Теперь Брашеру ничто не грозит в Лютеции, даже если он решит ночью наведаться на Центральный рынок.
   Вино было превосходным, мясо таяло во рту, городские новости поражали умеренностью, и я расслабилась. В конце концов, имею я право забыть о возрасте, звании архимага, должности и прочем, и побыть просто женщиной?
   После ужина и вина, фейерверка и светового шоу мы возвращались в мой дом и остановились на набережной. Брашер тронул меня за руку:
   - Лавиния... спасибо вам! Кажется, я начинаю привыкать к новой жизни.
   - Надеюсь, - усмехнулась я. - Вы ведь сейчас вроде студента, сдавшего первую сессию: все дороги открыты, и все ведут в рай.
   - Может быть, хоть часть пути в рай мы пройдем вместе? - неожиданно его руки властно притянули меня, губы оказались возле моих. Кончики пальцев очертили мои брови, скулы, контур губ... - Лавиния... Позволь мне...
  
  Глава 32.
  
  Наутро я почти проспала. Проспала бы совсем, но неугомонная Марджори разбудила меня, как я и просила накануне, "пораньше". Но я же не знала вчера утром, когда диктовала ей свое расписание на следующую пятидневку, как я проведу этот день... и чем он закончится, кстати!
  При воспоминании о том, как закончился день, и чем продолжилась ночь, я хмыкнула и довольно потянулась. Да-да, Брашер ушел в свою спальню уже под утро. И я нисколько против этого не возражала.
  
  Быстро позавтракав, я сунула в карман куртки Жиля, уже привычно принявшего уменьшенный размер, взяла Брашера за руку и открыла портал к приемной Равашаля.
  Кстати, куртку мне пришлось надеть новую - мой карманный мудрец наотрез отказался путешествовать в табачной атмосфере.
  Мы с Брашером стояли со своей стороны зеркала и наблюдали, как колонель Брихсдорн задает вопрос Яначеку, не получает никакого ответа, задает новый вопрос... и так до бесконечности.
  Губы Теодора были плотно сжаты, пальцы вцепились в раму зеркального окна.
  - Я вот думаю, - тихо сказала я ему, - стоит ли давать ему понять, что ты освободился? Или нет?
  - Мне кажется, что стоит, - решительно вмешался в разговор Равашаль, и протянул Брашеру ладонь, - Приятно познакомиться. Жан-Клод Равашаль, начальник Службы магбезопасности.
  - Теодор Брашер, маг, - кивнул тот в ответ.
  - Так вот, - Равашаль потянул нас в сторону своего кабинета. - Пойдем, поговорим лучше у меня. Странным образом, когда наш фигурант смотрит в эту сторону, мне кажется, что он и через зеркальное стекло меня видит.
  - Кстати, а как вы Яначека блокируете? - оторвавшись от стекла, спросил Брашер.
  - Орихалковые браслеты. Плюс камера у него антимагическая, - пояснил Равашаль.
  - Знаете, не выводите вы его из камеры, - сказал вдруг Брашер. - Все равно же, на вопросы он не отвечает? А то у меня скверное предчувствие. Что-то было у него еще в ранних исследованиях, еще даже до того, как он приехал в Прагу, насчет тонких материй и управления ими при полном выжигании резерва. Ведь воздействие орихалка в чем-то сходно с выжиганием резерва?
  Равашаль резко остановился посреди коридора.
  - Вот даже как? Интуиция должна быть подкреплена знанием предыстории... - сказал он вроде бы ни к чему, и добавил уже в коммуникатор. - Брихсдорн, заканчиваем и немедленно уводим пациента в камеру.
  Он отдал краткий приказ охранникам, затем повернулся к нам с Брашером и пояснил:
  - Сейчас мы с ним вроде бы случайно столкнемся в коридоре. Я вас, Теодор, постараюсь заслонить, но так, чтобы он увидел краем глаза. Пусть гадает, не померещилось ли ему...
  Тут в голове у меня включился дребезжащий тенор: "Лавиния, пусть поторопятся. Что-то тут назревает нехорошее!". Я торопливо кивнула Равашалю и шагнула в сторону. Вовремя: из комнаты для допросов вывели Яначека, уже скованного наручниками и, в дополнение, в орихалковом ошейнике. Он шел, ни на кого не глядя, губы его едва заметно шевелились.
  И тут у меня в голове вновь прозвучал скрипучий голос Жиля: "Лавиния, посмотри магическим зрением! Он сплетает какое-то заклинание. Его надо сбить с фразы, пусть Брашер его окликнет, быстрее!"
  Я подтолкнула Теодора. Он понял меня верно, шагнул вперед и воскликнул:
  - Милош, это ты? А где же Марта?
  Такое невероятное изумление звучало в его голосе, что даже меня пробрало. И такое же огромное, невозможное изумление я увидела в поднятых глазах Яначека. Он споткнулся, не отрывая взгляда от лица Брашера, и магическим зрением я увидела, как из его рук падает сплетенная почти до конца сеть, сияющая ядовитой зеленью и черным.
  "Набрось на ладони самую сильную защиту, какую сможешь, подхвати сеть и скатай ее в комок, а потом брось в пространственный карман. Потом будем разбираться, что это за гадость!" - продолжал руководить мной Жиль. Сделав длинный шаг вперед, я одним жестом проделала все, о чем кричал мне Жиль и мгновенно вернулась назад. Только теперь почувствовав, как горят ладони, я сунула их в карманы куртки.
  Яначек отшатнулся от Теодора, прижался к стене и спросил:
  - Т-ты? Как? Откуда?
  Голос его дрожал, что принесло мне немалое удовлетворение. И не только мне, я думаю; во всяком случае, в моем кармане снова хмыкнули.
  - Ты думал, я оттуда не выберусь, ученик? - спросил Брашер почти ласково, очень тихим голосом. - Интересно, на что ты больше рассчитывал: что я загнусь от старости, или что меня съест тоска?
  - Как ты выбрался? - Яначек смотрел на него в упор, глаза его горели. - Скажи, как ты выбрался? Ты нашел формулу?
  Неожиданно мне показалось очень смешным, что они разговаривают только вопросами, совершенно не собираясь отвечать. Понимая, что это почти истерика, я плотно сжала губы, что не рассмеяться.
  "По-моему, он совершенно ненормальный! - веселым голосом сказал мне Жиль. - Давай его добьем! Достань-ка меня из кармана и поверни к нему".
  Медленно я вынула из кармана ничем не примечательный коричневый блокнот и повернула его обложку к Яначеку и его конвоирам. Впрочем, обязанности свои они сейчас никак не выполняли, потому что не могли оторвать взгляд от сцены, на которой появился третий актер. Книга выросла в моих руках и вновь стала огромной, такой, что я с трудом удерживала эту махину. Горящие синим глаза распахнулись, и ехидный скрипучий голос сказал:
  - Я же говорил тебе, двоечник, учись лучше!
  К удивлению, этот удар не добил Яначека, а наоборот, кажется, придал ему сил. Вытянув скованные руки, он прыгнул вперед, словно громадная лягушка, и попытался вырвать из моих рук Книгу. Честно скажу, я бы не удержала и эту тяжесть, и хорошо упитанного мужчину, но тут Жиль - снова, снова! - поразил меня до глубины души: он хорошенько прицелился и укусил Яначека за нос.
  - Тьфу, гадость, - громко сказал он. - Порченая у тебя кровь, я это всегда знал.
  
  Упав в кресло в кабинете Равашаля, я схватила первую попавшуюся папку и стала ею обмахиваться. Равашаль укоризненно покачал головой, отнял у меня папку и налил в большой стакан ледяного белого вина. Потом безмолвно показал обложку папки: "Еженедельные отчеты его величеству". Да, неловко как-то получилось.
  Впрочем, белое вино пробило комок, застрявший в моем горле с того самого момента, как за железной дверью, ведущей в тюремный коридор, скрылся влекомый двумя охранниками Яначек. До последнего момента он выворачивал шею и, не отрываясь смотрел то на Брашера, то на Жиля.
  - Что это было, Жиль? - спросила я хрипло.
  - Один из запретных разделов магии смерти, - неохотно ответил тот. - Брашер был прав, Яначек занимался исследованием тонких материй и управления ими. Где-то он нашел Книгу Мертвых, изданную еще при Родриге Железнобоком...
  Брашер прервал его, непочтительно присвистнув.
  - Ничего себе! Я учился в Университете, когда прошел слух, что у кого-то из преподавателей есть часть этой книги. Больше мы беднягу не видели. И уже тогда эта книга была древняя древность.
  - Родриг Железнобокий - это примерно восьмой век? - поинтересовалась я.
  - Да, конец восьмого, - кивнул Равашаль.
  - Как же она сохранилась?
  - Ну, нашлись, по-видимому, любители мертвечинки... - откликнулся Жиль. - Это направление полностью запретили лет через двести после Родрига, когда один такой любитель, в порядке эксперимента, наслал мор на тогдашнюю столицу Спаньи.
  - То есть? - не понял Равашаль. - Магическим путем вызвал эпидемию?
  - Не совсем. Эпидемии и без него в те времена бывали, но при помощи магической медицины все же удавалось их довольно быстро прекращать. А этот... эх, забыл я, как его звали...
  - Не важно. Некоторые имена должны оставаться забытыми, - тихо сказал Брашер.
  Жиль продолжил:
  - Да, так вот этот маг изменил бактерию возбудителя чумы таким образом, что после магического воздействия та как бы засыпала. Дней на пять. Человек, гном, эльф - да, да, эльфы тоже были подвержены! - вроде бы выздоравливал, возвращался к нормальной жизни, и тут новый удар. Сгорал в два дня, при этом заражая всех вокруг.
  - Брррр! Зачем ему это понадобилось? - к счастью, в моем стакане еще оставалось вино, от нарисованной Жилем картинки тошнило.
  - Его интересовал научный результат. Это ведь можно считать научным результатом, если умирает от чумы ровно половина города, по четкой границе? Правая сторона улицы вымерла, а левая это видела, и не заразилась.
  - Я никогда об этом даже не слышала!
  - Я слышал, - Равашаль отвел глаза. - Эту историю в обязательном порядке рассказывают первым лицам государства и главам служб безопасности. Под магическую клятву. В целях недопущения и т.д.
  - Вот именно, - продолжил Жиль. - Тогда спасение пришло с неожиданной стороны. На дроу его возбудитель почему-то не действовал, и они пришли на помощь. Они же и автора изловили.
  - И?
  - И забрали его к себе в пещеры. Насколько я знаю, завидовать его судьбе не приходится.
  - Скажи, дорогой Zhuan"ol Zhaunil, а ТЫ откуда все это знаешь? - спросила я. Да, любопытство меня погубит...
  - Мой... ну, скажем так, создатель принимал участие в этой охоте, - без удовольствия сообщил Жиль. - Да и в ликвидации последствий пандемии. Вообще-то первоначально он написал меня на языке древних дроу, но заложил возможность саморазвития... ну, вот я и развивался.
  
  Все помолчали. Лично я представила себе, что мог бы натворить, например, тот же Брашер, если бы моральные принципы его не ограничивали, и резко захотела еще выпить. Да что говорить, я и сама могла бы изрядно напакостить окружающим... Наконец молчание прервал Брихсдорн, доселе не принимавший участия в разговоре.
  - Ладно, про магию вы потом все сами обсудите, я тут небольшой спец, - сказал он. - Вопрос в том, что нам теперь делать с фигурантом? И где искать этого его племянника?
  - Фигуранта... хорошее слово, запомню, - усмехнулся Брашер, - фигуранта, я думаю, надо допрашивать в камере. Могу поприсутствовать, если дадите допуск. Магические вопросы сформулирую. И очень хочу узнать о судьбе Марты...
  - Дадим допуск, - ответил Равашаль. - В конце концов, вряд ли есть кто-то, кто знает обо всей интриге больше вас.
  - Ну, кроме собственно Яначека, - пожал плечами Теодор.
  - Вот именно. - Брихсдорн энергично кивнул. - Прямо сейчас, пока он не пришел в себя?
  - Ну что же, - я поднялась из кресла. - Тогда я вас оставлю. Равашаль, пока Теодор не знает всех координат, отправишь его порталом в Академию после допроса?
  - Брось, Лавиния, я прекрасно доберусь пешком!
  
  У меня в Академии было, помимо вопросов преподавательских, еще одно важное дело. Нынче утром, стоя под душем, я размышляла вот о чем: до очередного дирижабля в Оргриммар осталось пять дней. Им я и отправлюсь, без сомнений, хоть пусть тут все Яначеки в ногах валяются и просят не уезжать. Теодор большой уже мальчик, думаю, освоится к этому моменту достаточно, чтобы спокойно начать жить. А вот что мне делать с Жилем?
  Как-то смущало меня то, что он в любую минуту может не только сказать мне что-то в моих же собственных мозгах, но и мысли мои почитывает, и подсказывает, что делать. Нет, спасибо ему, конечно, с Яначеком он очень помог...
  Тут я невольно усмехнулась, вспомнив красный след от укуса на носу мага.
  И все же, я уже в том возрасте, когда хочется делать глупости осознанно и с большим удовольствием. А главное - совершенно самостоятельно! Так что попробую-ка я познакомить его с Либером. Авось они найдут общий язык, и я на какое-то время избавлюсь от своей ворчливой няньки.
  
  В моем кабинете на кафедре меня ждал магвестник от Сирила Уорнбека. Мальчик был очень серьезен, но, пока я смотрела и слушала голографическую запись, я видела, как радостно блестят его глаза.
  "Госпожа профессор, мы на месте! Керидд оказалась совершенно права, дом, можно сказать, сам меня нашел. Выяснилось, что по завещанию Шимуса О"Ши его потомку, обладающему магической силой, достается старый семейный дом рядом с Кинсейлом. Раньше у моей родни Дар бывал, а вот с магией повезло только мне! Оказывается, у меня столько родственников! И мама... - тут голос его зазвенел, - маме здесь стало лучше. Она выходит в сад, и ее сестры ей помогают. Может быть, и вы смогли бы приехать? Керидд считает, что это было бы... она сказала "это было бы правильно". Хоть на неделю? Но в любом случае, пятнадцатого сентября я буду в Академии, и диплом почти дописан, и у меня, и у Джаледа! До свидания!"
  Что же, может быть, я бы и съездила после Степи - в Зеленый Эрин. Давно я не видела его холмов и долин...
  
  Глава 33
  
  Дирижабль слегка покачнулся, будто помахал хвостом всем, остающимся на земле, и плавно начал подниматься в воздух. Рядом со мной щелкнули застежки привязных ремней: Брашер, наконец-то, оторвался от иллюминатора и выполнил требование стюарда, все это время столбом стоявшего рядом с нами.
  - Желаете чего-нибудь, господа? Шампанское, коньяк, фрукты? Как только наберем высоту, будет сервирован ужин.
  - Ну, для начала путешествия, пожалуй, мне шампанского! - ответила я, и Теодор со мной согласился.
  Мы чокнулись высокими бокалами-флейтами, и он снова прилип к окну, глядя на темнеющее небо и уходящие назад огни Лютеции.
  Решение мага отправиться со мной в степь было, в общем, вполне ожидаемым: после ста лет взаперти возможность не видеть стен вообще, спать под звездным небом и греть чай на костре его безусловно вдохновляла. Ну, ладно, чай мы все грели заклинанием, Оргриммар - вполне себе нормальный город с обычными домами, а небо даже в июле могут затянуть тучи. И все же, Брашера я могла понять, и поэтому не стала возражать против такого сопровождения.
  Пять дней, пролетевшие от момента столкновения с Яначеком до нашего отлета, были для меня весьма... насыщенными.
  Во-первых, я пристроила Жиля в библиотеку Академии. Наблюдать за моментом знакомства двух неординарных личностей было увлекательно: минут пять они молча мерились взглядами, потом Жиль хмыкнул и произнес что-то на древне-дроусском; Либер ответил латынью, причем стихами. Далее в ход последовательно пошли гномий диалект Подгорных мастеров, эльфийский высокий и низкий, какой-то вообще мне неизвестный язык и, наконец, древнегреческий. На этом месте хмыкнул уже Либер и, повернувшись ко мне, сказал:
  - Итак, госпожа Редфилд, слушаю вас внимательно.
  - А, собственно, мне и сказать почти нечего, - развела я руками. - Я надеюсь, что в вашем хозяйстве, дорогой Хранитель Либер, уважаемый мною Zhuan"ol Zhaunil сможет продолжать познание мира, необходимое ему для саморазвития. Ну, и, может быть, полезен будет...
  - Бросаешь, - проворчал Жиль.
  - Не бросаю, а прошу побыть здесь, пока я буду в Степи. Я там половину времени провожу верхом, и не всегда на лошади, бывало, и на яках. И куда мне там еще и о тебе беспокоиться?
  Разумеется, он согласился. Я-то сразу увидела, каким алчным огнем горели его глаза, когда он смотрел на книжные полки, уходящие вдаль за спиной Либера...
  
  Во-вторых, Брихсдорн продолжал допросы Яначека, уже в камере, полностью перекрывающей магический фон. Сделать там одностороннее зеркало как-то не озаботились, поэтому мы за допросами больше не наблюдали, но протоколы и голо-записи я просматривала. Он довольно охотно рассказывал обо всех "этапах большого пути", как мне показалось - немало гордясь своими достижениями. А за три с лишним сотни лет, как выяснилось, натворил он немало: и те эльфы, которых искал Морнэмир, не были первыми, и пополнение собственного магического запаса просто "выпиванием" более слабого мага он начал практиковать не вчера. Я припомнила страшные истории, ходившие в Валахии лет двести назад о вампирах, за ночь выпивающих две-три семьи досуха, и подумала, что надо напомнить их Брихсдорну. Да, конечно, замок Форнаг Яначек купил недавно, но, судя по всему, в окрестностях Валахова он базировался постоянно.
  Подробно были выяснены его планы и цели - разумеется, мировое господство и всеобщее благоденствие под управлением высшей расы, то есть, магов...
  Нет, вот чего я не могу понять: зачем, зачем заговорщикам, периодически постоянно возникающим в нашем мире, нужно это самое мировое господство? Ведь нет никаких преференций у настоящего правителя, которые бы перевешивали огромную ответственность, тяжесть принятия решений, жизнь под стеклом, боязнь за близких... Не понимаю.
  Рассказал подследственный и о своих помощниках и подельниках, которые, в основном, уже обрели свое место во внутренней тюрьме Службы безопасности; не найденными оставались только баронесса Макмердок с ее бессменным секретарем, племянник Яначека Герберт и пропавшая сестра.
  Баронессу он сдал со всеми потрохами, что нимало не помогло ее отыскать. А вот на вопросе о сестре и племяннике наш фигурант замолкал, будто ему челюсти склеивало. Лично я могла лишь надеяться, что Брихсдорн со товарищи рано или поздно его разговорят: мое участие в расследовании заканчивалось. Правда, колонель не был магом, и не мог допросить Яначека по его магическим методикам. Да и немного было в Союзе королевств магов, по силе равных нашему злодею, так что вопрос повисал в воздухе. Но тут разумный вариант нашел Равашаль: он предложил Яначеку описать его методики и формулы на бумаге. Тот неожиданно оживился и даже, кажется, обрадовался, и за два дня исписал уже две пачки бумаги. Понятно, что во избежание каких-либо эксцессов писал он коротким карандашом, ни ручки, ни, тем более, коммуникатора ему не давали. Мы с Равашалем решили, что написанное будет просматривать пока только он сам, а потом, возможно, Жиль - кому понимать особенности темномагических заклинаний, как не Книге мудрости?
  
  Еще я побывала на аудиенции у его величества Луи, где удостоилась высочайшей благодарности за предотвращение заговора и вернула так и не пригодившееся открытое письмо. Как жаль, что криминальное мышление мне не дается! Каких можно было бы наворотить дел с таким письмом! В Академии ректор подписал, наконец-то, мой отпуск, и я могла быть свободна, как птица.
  Мария и ее матушка устроились в служебных квартирах на территории Академии, а молодой граф Лаваль вернулся в имение, учиться управлять.
  
  Итак, дирижабль оторвался от посадочной платформы и медленно поднялся в вечернее небо; за Лютецией догорал закат.
  Нам предстояло провести на борту дирижабля шесть дней, с остановками для ночевок в Варшаве, Твери, Орь-крепости, Бухаре и Урумчи. Конечно, можно было мгновенно шагнуть в портал до Варшавы, и даже до Твери, а уж оттуда отправляться в воздушное плавание. Но, во-первых, чем большее расстояние хочет маг преодолеть при помощи портала, тем меньший груз может взять с собой. Лично я, при построении портала до Твери могла взять собой, кроме денег и документов, разве что домашние тапочки. А во-вторых, мне хотелось слегка отдохнуть и расслабиться. Отоспаться. Не получать вызовов на коммуникатор. Забыть вообще обо всем, кроме грядущей Степи, и, может быть, моего соседа слева, так пристально вглядывающегося в иллюминатор.
  Решив до ужина почитать, я полезла в свою сумку, и наткнулась на тоненькую брошюрку, которую сунул мне Хранитель Либер уже на выходе из библиотеки со словами: "Сегодня прислали из Праги по нашему запросу".
  Серая обложка с плохо пропечатанными синими буквами, серые страницы - всего шестьдесят две. Напечатано на двух языках - латыни и низком эльфийском. На обложке только название: "Использование заклинаний магии крови для запечатывания временной капсулы. Автореферат диссертации на соискание ученой степени магистра. Прага, год 1756 от О.Д." Удивившись, какая, оказывается, плохая печать была в то время в Пражском университете, я распахнула обложку и в полном изумлении ставилась на фамилию автора.
  Марта Врожецка.
  Марта! Не Яначекова, а вовсе Врожецка? Просто тезка, или сменила фамилию?
  Почему же Либер сразу не сказал мне, что нашел следы Марты?
  "Стоп, - сказала я сама себе. - Подумай минуточку. А откуда было Либеру знать, что ты вместе с Брашером и безопасниками ищешь информацию об этой женщине? Неоткуда, то-то и оно. Может быть, Жиль об этом упомянет, но, скорее всего, они так глубоко уйдут в свои библиофильские и филологические споры и изыскания, что о существующей вокруг реальности и не вспомнят".
  Я покосилась на Брашера. Он задремал, уронив на колени последний номер "Вестника Академии". Ну, и хорошо - я сперва сама все выясню, прежде чем вываливать ему на голову непроверенную информацию о женщине, на которой он должен был жениться четыреста лет назад. Если это вообще та же самая женщина.
  Итак... вздохнув поглубже, я вновь раскрыла автореферат и стала читать его, время от времени делая пометки в коммуникаторе. Прочла дважды, закрыла брошюру и убрала в сумку, пока Теодор спит. Просмотрела свои пометки. Н-да, похоже, это таки та самая Марта. Фамилия Врожецкий нам встречалась, это тот самый маг, которого мы считали учителем Яначека. Маг, погибший при взрыве своей лаборатории в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом. То есть, можно предположить, что где-то между исчезновением Брашера в 1718 и гибелью Шимона Врожецкого Марта вышла за него замуж. И из автореферата было понятно, что она продолжала все это время работать.
  Вот только магия крови была полностью запрещена в Союзе королевств, кажется, году в 1880, или около того.
  Куда же делась Марта со своими разработками?
  
  Когда Брашера разбудил стюард, принесший ужин, я закрыла файл и убрала коммуникатор. Ужин был неплох - насколько вообще можно хорошо поесть в трех тысячах метров над поверхностью земли. Или на сколько там поднимается дирижабль, на четыре тысячи?
  Салат Waldorf был в меру пряным и освежающим, телячьи котлеты таяли во рту. Вино подали вполне удачное, розе из Провенса, у меня самой есть небольшой виноградник с такой лозой. Все было хорошо, но меня не оставляло неприятное ощущение, что мы упустили солидную ветвь интриги. И она, эта ветвь, распрямится, и так шарахнет нам по умным головам, что мало не покажется.
  Магия крови... Нет, я не буду утверждать, что мне вовсе неизвестны формулы и заклинания этого раздела. Все-таки к тому времени, когда ее запретили, я уже успела закончить Университет, защититься и немного поработать штатным городским магом в Таре. Но с моими направлениями магия крови никогда не сопрягалась, и знания мои были чисто теоретическими. А преступников такого масштаба, чтобы кровавые ритуалы привлекать, в тихой провинциальной Таре отродясь не водилось. Там и двери-то стали запирать лет всего пятьдесят назад.
  Я вспомнила жуткую историю, после которой и запретили магию крови. Дело в том, что ее применение, во-первых, требует использования немалого количества свежей крови, причем, чем с большими мучениями отдает ее жертва, тем эффективнее будет обряд. И, во-вторых, формулы, разработанные адептами этого направления, давали возможность полностью подчинить себе объект. Полностью. Не так, как при воздействии ментальной магии; если, например, человек (или гном) не хочет рыбы, так его не заставишь ее съесть ментальным воздействием. Можно только мягко вложить идею "А не съесть ли мне рыбки". А тому, кто находится под воздействием одной из кровавых формул, можно приказать перестать дышать - и перестанет.
  Сколько я помню, дело произошло тогда в Валахии. Тамошний народ вообще тяготел к ритуалам пострашнее, и магов крови там было немало.
  То, что в одном из небольших городков стали пропадать девушки, королевская полиция выяснила совершенно случайно - просто местная сотрудница городской библиотеки, премированная за отличную работу поездкой в столицу, Валахов, на библиотечный конгресс, так там и не появилась. Чисто формально организаторы конгресса запросили городскую администрацию, мол, где ваша выдающаяся библиотекарша? Так же формально те отправили к девушке домой курьера, и застали рыдающую мать, бледного отца и икающую от страха сестру.
  Пропавшую девушку звали Луминица Андраши, и в последний раз ее видели в экипаже, с большой скоростью выезжавшем по дороге к югу от городка. К счастью, у девушки был преданный поклонник, который в тот день дежурил у ее дома в надежде повидать предмет своего обожания. Он-то и заметил экипаж, и сидящую в нем Луминицу. Тут уже многие детали насторожили полицию: экипажи с магическим двигателем в городке были только у мэра и еще пары богатых лавочников; дорога, по которой ехал экипаж, была почти непроезжей - ферма, к которой дорога вела, уже лет двадцать как разорилась.
  Тем же вечером родители девушки получили записку с магическим вестником, где было сказано, чтобы они сидели дома, и дочь не искали. Иначе лишатся и младшей.
  Увидев записку, полицейские немедленно, согласно инструкции, вызвали Службу магической безопасности, и через пару часов Луминица была освобождена.
  История оказалась простой и мерзкой. Заброшенную ферму подгреб под себя маг крови. То есть, Университет-то он заканчивал по магии огня и магии смерти, а о кровавых ритуалах читал в закрытом отделе библиотеки, куда легко попадал в качестве помощника библиотекаря. Луминица была четвертой, кого он использовал для выкачивания силы - двух ромских девочек вовсе никто не хватился, просто табор снялся и ушел. Еще одна его жертва была одинокой и замкнутой, и соседи просто ее не хватились...
  Через три дня собрался экстренный совет Союза королевств; прибыл даже тогдашний правитель Парса, еще только подумывавший к Союзу присоединяться. Магия крови была запрещена полностью, с минимальным наказанием в виде полного выжигания магических сил.
  
  Дирижабль слегка развернулся, и внизу я увидела приближающееся сияние огней. Первая остановка. Варшава.
  Глава 34
  
  Я еле-еле успела к отправлению "Гордости Бритвальда". Удивительно неспешные поезда в Новом свете, в какой-то момент мне даже показалось, что по Степи верхом на яках мы иной раз передвигались быстрее, чем шел так называемый экспресс от Нувель-Орлеана до Бостона. И дирижабль в данном случае мою проблему не решал, поскольку останавливался в Чероки на ночевку, и, таким образом, прибывал к месту назначения на час позже поезда. С другой стороны, поезд на тот же час опоздал...
  В общем, как ни крути, если бы не водитель экипажа, в мгновение ока долетевший от центрального вокзала до порта, пришлось бы мне дожидаться следующего корабля, и начало занятий в Академии прошло бы без меня.
  Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Я взлетела по трапу океанского лайнера с неприличной поспешностью за пятнадцать минут до отплытия, ответила ледяным взглядом на немой упрек офицера, контролирующего посадку пассажиров и, вручив стюарду саквояж с эликсирами, накопителями и разными амулетами, проследовала в каюту.
  Ну что же, неплохо. Не то чтобы много места, но все же есть не только кровать, кресла и журнальный столик, еще и кусочек пола виден. Иллюминатор никакой не иллюминатор, а нормальное большое окно, а за ним - прелесть какая! Еще и балкон! Очень хорошо, если мне будет лень идти в курительную, я всегда смогу подымить на этом балконе.
  За окном шуршал дождь, в поезде я спала отвратительно, поэтому прилегла на удобную кровать и заснула так крепко, что не слышала гудка, обозначившего отправление. И снилась мне бескрайняя Степь, покачивающаяся пред моими глазами в такт неспешному шагу мохнатого яка, серо-зеленая трава, в которой искрами вспыхивают мелкие алые и синие цветы, и негромкий голос шамана Магхара, рассуждающего о необходимости усложнения экзаменационных билетов по курсу ментальной магии в Академии.
  В самом деле, был ведь такой разговор, припомнила я, посыпаясь. Правда, от предложения приехать на годик в Лютецию для преподавания уважаемый Магхар отмахивался всеми руками и ногами, но критиковал написанную мною программу со вкусом и удовольствием. Брашер ехал следом за мной и только посмеивался...
  Удачная была поездка в Степь, хотя и короткая. Многое я для себя прояснила, спасибо шаманам - для них-то ментальная магия является базовой, она начинают ее практиковать с момента, когда просыпается сила. К сожалению, планы мои поломал магвестник от Марджори, и, не пробыв в Оргриммаре и недели, я вынуждена была срываться в обратный путь.
  К слову сказать, Брашер остался. Более того, вместе с Магхаром он отправился в стойбища, искать детей с пробудившейся магической силой.
  - Представь себе, буду ночевать у костра, под открытым небом, - говорил он мечтательно. - Варить суп в котелке. Смотреть на звезды. Опять же, ментал начну осваивать, а то даже неловко как-то, ты умеешь, а я нет.
  Конечно, я не стала расхолаживать его рассказами о том, что при ночевке у костра придется ему укрываться кошмой, а в ней вполне могут быть блохи; суп из котелка надоедает на третий день; чай варят в том же котелке, и не всегда его перед этим тщательно моют; лопухи в Степи не растут, поэтому нужно брать с собой туалетную бумагу... Для человека, проведшего больше ста лет личного времени в закрытом помещении все вышеперечисленное не беда, а просто мелкие неудобства с романтическим налетом.
  
  Если уж Марджори прислала вызов, значит, дело срочное, и решить его могу только я. Вообще-то практически нет вопроса, который моя секретарша не могла бы решить сама: у нее есть все права подписи, включая мои личные финансы и управление недвижимостью. Без меня она не может только изменить мое завещание и выставить оценки моим студентам. Ну, и еще у Марджори нет ни капли магии. Боюсь, в этом-то все и дело...
  На сей раз, я взяла билет на "быстрый" дирижабль, который проделывает путь от Оргриммара до Лютеции всего за три дня, не останавливаясь на ночевки. Понятно, что на борту дирижабля нормальных спальных мест было немного, да и те, что были, удобства предоставляли минимальные. Но скорость искупала все, и через три дня, поздним вечером десятого августа, я уже входила в свой домашний кабинет. Из кухни на весь дом пахло булочками с корицей, которые моя кухарка мадам Арно, пекла только для меня.
  На моем письменном столе, прямо на клавиатуре компьютера, лежал большой конверт с фиолетовой сургучной печатью. Я вскрыла его, пробежала текст глазами и охнула. Письмо из городского совета Нувель-Орлеана, подписанное мэром и городским магом, с затейливыми вензелями - приглашение на открытие Нувель-орлеанской Школы магии и вуду, где я должна быть в роли почетного ректора. Как же я об этом забыла?
  Ну, разумеется, первое приглашение пришло еще в середине мая, я его благополучно проигнорировала, отписавшись по электронной почте коротеньким спасибо. Этот ответ и был принят руководством будущей школы за согласие...
  - Это ты виновата! - сказала я в сердцах, поворачиваясь к Марджори. - Если бы ты была на месте, то ответила бы как положено, что, мол, поздравляю, страшно занята, приехать не могу! А я, разумеется, все сроки пропустила.
  - Ну, так нужно было быть внимательнее, - ответила бессердечная секретарша. - И вообще, благодари богов, что мэтр Сансон прислал письмо еще и по электронной почте, я бы этого монстра с печатями вскрывать не стала. И. сама понимаешь, получилось бы крайне неприятная ситуация.
  - Ладно, признаю, - согласилась я со вздохом.
  В самом деле, вышло бы неловко, если бы я пропустила открытие Школы. По издавна сложившейся традиции, на самые значимые события в жизни серьезных заведений такого приглашаются представитель "родственных" структур. Для магических учебных заведений это традиционно ректор и деканы боевого и лечебного факультетов. Не так много в Союзе королевств высших магических школ, так что кто-то обязан принимать участие в этом параде пыльных мантий...
  - Я так понимаю, ректор и профессор Арньери вовремя отказались от поездки?
  - Конечно, - сказала Марджори. - Ну, не горюй: в конце концов, ты давно не была в Новом Свете, а Нувель-Орлеан в своем роде ничуть не хуже Оргриммара. И плавание на океанском лайнере тебе пойдет на пользу: выспишься, над статьями поработаешь... О, кстати: учебный план сверстаешь! Ты помнишь, что с шестнадцатого сентября у тебя новый курс в Академии?
  - Почему с шестнадцатого? - машинально поинтересовалась я, набрасывая в блокноте список вещей, которые нужно взять с собой.
  - Потому что пятнадцатое - воскресенье!
  
  Вот таким образом уже вечером следующего дня я вошла в каюту первого класса на трансокеанском лайнере "Луизианская красавица", следующем без остановок от Люнденвика до Нувель-Орлеана. Чернокожий стюард внес следом за мной чемодан и дорожную сумку, вежливо поклонился, спрятал в кармашек чаевые и растворился в темноте коридора.
  Не люблю я эти огромные корабли, пересекающие океан, словно верблюд пустыню, с тем же равнодушием и выматывающей равномерностью. Но, увы, дирижабли пересечь Атлантический океан не могут. Большие водные пространства под ними будто вымывают силу из магических двигателей, и максимум, на что способны эти воздушные киты - трехдневное "плавание" над океаном. В последнее время, вроде бы, появились новые разработки на основе рунной магии, позволяющие запитать ходовые двигатели отдельно от вертикальных, и отдельно от защитных артефактов. Вот вернусь, разберусь с последними проблемами типа темных магов и новых студентов боевой кафедры, и нужно будет поплотнее заняться этой областью. Часть тела, отвечающая за приключения, подсказывает мне: в области рунной магии мы в самом начале пути, а значит, будет интересно.
  
  Плавание на "Луизианской красавице" проходило спокойно и чинно, без малейших сбоев. Пассажиры первого класса ели в одном из четырех превосходных ресторанов, купались в бассейне на второй палубе и загорали возле него, проводили время за игрой в бильярд или карты, курили сигары в специально отведенном помещении, читали относительно свежую прессу... Капитан периодически появлялся во время ужина за своим столом, куда приглашали кого-то из пассажиров в знак особого благоволения. Надо признаться, что я сидела за этим столом все время путешествия, и к концу его устала стряхивать с себя ядовитые колючки от ненавидящих взглядов тех дам, которые приглашения так и не получили. Поскольку меню не отличалось, я бы и пересела за другой стол, но капитан оказался неожиданно интересным собеседником, и мне жаль было бы променять его на какую-нибудь светскую даму.
  Неплохая компания подобралась и в курительной комнате, где несколько раз вспыхивали чрезвычайно жаркие споры о роли магов в войне между Севером и Югом, о божественном предопределении или о музыке как выражении эмоций для разумных существ.
  Что-то не замечала я в себе особо эмоционального восприятия традиционной музыки гномов (барабан, волынка и литавры), ну, да ладно. Все равно послушать спорщиков было занятно.
  
  Все долги были мною за время плавания закрыты: учебный план подготовлен, статьи для "Вестника Академии" по ментальной магии и для закрытого ежегодного справочника по боевым заклинаниям написаны. По возвращении в Лютецию отдам все это Марджори, она быстренько вычитает и наберет на компьютере.
  Ранним утром восемнадцатого августа я покинула борт "Луизианской красавицы" вместе с еще парой сотен пассажиров первого класса и четырьмястами - второго.
  
  Меня ждал номер в отеле "Audubon", весьма неплохой трехкомнатный апартамент с балконом, откуда открывался вид на реку и белые особняки галльского квартала. Особо ценно было то, что на балкон можно было выйти из любой комнаты, хотелось ли мне закурить, пока я работаю в кабинете, или полюбоваться фейерверком перед сном.
  
  Жаль, конечно, что я не успела съездить к Сирилу в Кинсейл, в его новый дом. И с Керидд поговорить было бы полезно. Ну, что уж теперь, поеду позже. На зимние праздники, может быть?
  Я звонком вызвала горничную и отдала ей погладить мою парадную мантию, которая сильно помялась в чемодане. Вот не пойму, куда смотрят эти бытовики? Давно должны были придумать заклинание, которое гладило бы вещи как следует! А еще лучше было бы такое, после которого ничто бы не мялось...
  Нет, разумеется, формула заклинания-"утюга" существовала, но с таким количеством оговорок, что пользоваться ею было себе дороже. Магический утюг не годился для шелка и шерсти, гладил только прямые вещи, а всякие воланы и складки безжалостно сминал, да впридачу ко всему мог произвольно поменять цвет разглаживаемого. Ну, и хороша бы я была, если бы вместо темно-фиолетовой мантии боевика получила бы, например, зеленую природника?
  Нет уж, старомодные горничные - вот последнее слово магической науки!
  Торжественное открытие Нувель-Орлеанской магической Школы было намечено на завтра, и мне следовало выспаться, дабы не радовать помятой физиономией мадам Мари Лаво, проректора и декана факультета вуду.
  Да, Мари Лаво, конечно, для этой роли подходит как нельзя лучше, но у меня с этой дамой свои счеты. Еще когда я в первый раз была в Новом Свете, больше ста лет назад, мы с ней схлестнулись конференции по тонким эфирным воздействиям. Повод к конфликту был настолько ничтожный, что, за давностью лет, у меня из памяти он улетучился. Ну, ничего, мы нашли новые, и немало. Думаю, на самом деле истинной причиной было то, что каждое ее слово, движение, голос вызывали во мне столь сильное неприятие, что никакие светские манеры, привычки и хорошее воспитание не помогали с этим справиться. И, сколько я могу судить, с полной взаимностью - за вычетом светского воспитания, разумеется.
  А вообще, если быть справедливой, Мари заслуживает не только должности в магической Школе, но, может быть, и серьезных почестей от Луизианских властей. Именно ей удалось вести в цивилизованные рамки культ вуду, который до этого носил совершенно чудовищный характер. Полагаю, что в данном случае оказалась полезной глубокая религиозность мадам Лаво, последовательницы церкви Единого, неким загадочным образом сумевшей соединить два эти несочетаемых элемента.
  Все равно я ее терпеть не могу.
  
  Глава 35.
  
  Стоя на широком беломраморном крыльце старинного особняка, отданного Школе, я поглядывала на правый фланг, где хорошо видна была черная мантия с серебряным кантом, отныне и насовсем - мантия декана факультета магии вуду. Судя по тому, как покалывало мне порой правый висок, Мари меня тоже видела. Вот же Тьма, надо взять себя в руки и перестать втыкать друг в друга ядовитые иголки при каждой встрече. И дело совсем не в той магии, которой она владеет, не в этом самом пресловутом вуду: в конце концов, весовые категории примерно одинаковы, а детали... вот в деталях-то и прячется Темный.
  Надо мне с мадам Лаво мириться, вот что. У меня впереди сложное расследование и неприятный противник. И то, что наша дуэль отложена, ни в коей мере не означает, что можно расслабиться и курить трубку у камина. Как говорил один литературный герой, я категорически не одобряю убийства. Объекты моего расследования, темные маги, именно из убийств извлекают свою силу, и значит, их следует остановить тем или иным способом.
  Я почти ничего не знаю про ритуалы вуду, про их магию, возможности и опасности. Никто не сможет осветить для меня этот темный угол лучше, чем мадам Мари Лаво. И, вполне возможно, что именно Мари подскажет мне какой-то ход, тот самый "иной способ", который поможет прекратить магическую деятельность семейства Яначеков.
  Почесав правый висок, который снова кольнуло, я стала обдумывать, на какой кривой козе подъехать к мадам Лаво.
  Речи тем временем закончились, нас пригласили выпить по бокалу игристого вина и отпустили до вечернего банкета. В сущности, от торжественного открытия учебного года в нашей Академии данное мероприятие отличалось лишь соотношением количества студентов и суммы, затраченной на банкет. Студентов в Нувель-Орлеанской Школе пока было лишь сто двадцать, те, кто показал достаточное количество магической силы, чтобы быть принятыми на первый курс, а вот банкет обещал быть выдающимся. Новоиспеченный ректор и мой старинный приятель, мэтр Сансон, шепнул мне по секрету, что банкетный стол готовили сразу три шефа, специализирующихся на креольской и каджунской кухне, а это вам не рыба с картошкой...
   В своем номере я скинула мантию, аккуратно развесила ее на плечиках и налила себе в стакан глоток местного бурбона из тяжелого хрустального графина. Еще вчера, заселившись в номер, я с особым удовольствием отметила, что серебряный поднос на столике обременен аж четырьмя графинами разной формы и с различной резьбой, но, несомненно, выполненными в одном стиле. В первом сосуде обнаружился, как я уже сказала, бурбон, то есть, кукурузная aqua vitae, выдержанная в обожженных дубовых бочках. Второй графин содержал ячменный нектар с острова Айла, третий радовал ароматом лучшего галльского келимаса, и, наконец, в последнем золотился шерри.
  Бурбон был грубоват, но весьма неплох.
  - Ну, что, как всегда, обычная болтовня? - раздался от кровати скрипучий голос.
  Там, на тумбочке у изголовья, насыщался новыми знаниями подключенный к Сети Жиль.
  - Ничего другого и не ожидалось, - рассеянно проговорила я, подходя к окну и слегка отводя занавеску.
  За окном лениво колыхали ветвями пальмы, с серебристых платанов иногда слетали листья. Здесь, рядом с отелем, не росли знаменитые здешние дубы, но я намеревалась прогуляться в Old Oak Park и полюбоваться этими старыми гигантами. Прямо под окном шумела набережная реки, которая на языке здешних коренных жителей называлась Мисси-Сипи, а на гномьем, что употреблялось не менее часто, Narad-Nala, Темный Поток. Да, магам воды здесь тоже было сущее раздолье. Город был окружен и пронизан водой: огромная река, множество озер в округе, от огромного соленого Гварен Оква-та до сотен крохотных озерков, речушек и болот, постепенно выводящих к заливу Юкатан (Рен-Габил на гномьем).
  - Послушай, Жиль, у меня образовалась проблема.
  В самом деле, почему бы не посоветоваться с мудрым и древним существом, даже если оно и состоит из пергамента и чернил? Я изложила карманному мудрецу историю моих отношений с Мари Лаво, смиренно выслушала воркотню по поводу глупых баб, во все вмешивающих личные отношения и получила обещание подумать до начала вечернего приема.
  Ну, и отлично.
  А теперь я сделаю то, чего не делала уже давным-давно. Не буду даже уточнять, насколько давно. Я пойду по магазинам!
  
  Туфли, стоящие в витрине, я заметила еще с противоположной стороны улицы. Черная лакированная кожа, алая подошва и шпильки такой высоты, что от одного взгляда на них у меня заныли щиколотки. Не отрывая взгляда от этого страшного оружия, я пересекла дорогу и вошла в магазин. Кивнув любезному молодому продавцу в сторону заинтересовавшей меня пары, я присела на диванчик и взяла в руки правую туфлю.
  - А ты не упадешь с таких каблуков? - неожиданно прозвучал голос за моим плечом.
  - Вот я об этом и думаю, - ответила я автоматически, после чего подпрыгнула и обернулась.
  Держа в руках точно такую же пару алого цвета, за моей спиной стояла Мари Лаво.
  - Тьфу ты! - сказала я от души. - Подкрадываешься, как кошка. Лучше скажи, у них нет этой модели в менее стандартной окраске? Всю жизнь мечтала к фиолетовой мантии надеть туфли цвета морской волны.
  Мы синхронно повернулись к продавцу, который, кажется, уже понял, как ему сегодня не повезло, и прикидывал, куда бы спрятаться. Во всяком случае, глаза его периодически скашивались под прилавок.
  - Не молчите, драгоценный мой! - ласково произнесла Мари. - Идите на склад, или что там у вас есть, и поищите вот эту модель девятого размера всех расцветок, какие есть. Кстати, колодка удивительно удобная, - добавила она, поворачиваясь ко мне.
  Продавец пискнул и испарился. Через мгновение из внутренней двери выскочил эльф, вытирающий руки салфеткой - видимо, мы отвлекли беднягу - владельца магазина - от обеда.
  Да, я убедилась в том, что мадам Мари Лаво является некоронованной властительницей Нувель-Орлеана: по одному движению ее брови были отправлены посыльные в другие обувные магазины за искомыми туфлями, из соседнего бара принесли две чашечки кофе со взбитыми сливками, коктейль "Сазеран" и квадратные пончики по нувель-орлеански, beignets, щедро посыпанных сахарной пудрой.
  - Мари, мне нужна твоя помощь, - сказала я негромко, когда нас провели в небольшой отдельный зальчик, усадили в большие круглые кресла и. поклонившись, оставили наслаждаться кофе и прочим. - У меня есть проблема, и пока я не знаю, как ее решать.
  Довольно коротко я обрисовала для колдуньи историю поиска и поимки Яначека, рассказала о Брашере и поделилась своей уверенностью в том, что оставшиеся на свободе члены этой семьи в скором времени станут серьезной занозой в филейной части. Причем не только моей, а всего магического сообщества.
  - Да, любишь ты приключения, - покачала головой мадам Лаво.
  - Брось, это они меня любят!
  - Ну, не без этого, конечно... Вот не могу я понять, ну почему этим... недоучкам так хочется мирового господства? - Она фыркнула, как кошка. - Что им, от власти над миром радости прибавится? Знаешь, когда я нашла способ, как снять с женщины давнее тяжелейшее проклятие, вот это было счастье! Я победила, понимаешь?
  - Понимаю, - пожала я плечами. - Примерно то же ощущение у меня было, когда мы выдернули Брашера из зеркала.
  - Кстати, и как он?
  - Ты о чем?
  - Дорогая, ты знаешь, о чем я! - Мари отпила кофе, и сливки нарисовали белые усы на ее смуглой верхней губе. - Думаю, за столетия, что твой Брашер был заперт, вдали от мира, у него накопилось немало... эээ... энергии, чтобы поделиться ею с интересной женщиной!
  Вот же кошка!
  - Даже не хочу это обсуждать, - сурово ответила я, покосилась на нее и рассмеялась. - Все отлично, более чем! Но обсуждать это я действительно не буду. Лучше давай зайдем ко мне в номер, и я тебя кое с кем познакомлю.
  - Хм, ну... хорошо, пускай будет так. Только отправим покупки и зайдем пообедать. Раз уж мы с тобой в кои-то веки разговариваем без эксцессов, я тебя накормлю лучшей в мире каджунской кухней.
  
  Хозяина ресторанчика "У папаши Джимми" звали, вот неожиданность, Джимми Хатчинсом, и был он необъятен брюхом, огромен ввысь и вширь, и татуирован местами до полной синевы. Судя по тому, что видимые татуировки относились преимущественно к морской тематике, в прошлом папаша Джимми бороздил моря и океаны, а, постарев, бросил якорь в небольшом переулочке, в двух шагах от Большого Рынка.
  - Мадам! - взревел Джимми, увидев мою спутницу, и выскочил из-за кассы. - Счастлив видеть вас, мадам! Желаете отдельный кабинет?
  - Нет, пожалуй, лучше столик на верхней веранде. Сегодня не так уж жарко, - пояснила мне Мари, - а с верхней веранды будет отлично видно центральную часть Рынка. Через полчаса там должен пройти парад, ну, и джаз, конечно, будет.
  - Парад? Военный? - немало удивилась я.
  - Нет, конечно! Все увидишь сама. Потерпи.
  Никакого меню нам не приносили. Мадам Лаво подперла ладонями подбородок, посмотрела на папашу Джимми, который стоял у нашего с ней столика, и сказала:
  - Джимми, это Лавиния, моя подруга из Лютеции.
  - Очень приятно, мадам, - прогудел хозяин.
  - Джимми, ты же понимаешь, Лютеция - столица мировой кулинарии. Разве мы можем допустить, чтобы дама, приехавшая оттуда, осталась недовольна кухней Нувель-Орлеана? Поэтому, прошу тебя, подумай хорошенько, что Пьеру и Полю сегодня особенно удалось, и принеси нам всего этого по чуть-чуть.
  - Как прикажете, мадам, - спокойно ответил Джимми, и я высоко оценила его уверенность в собственных поварах.
  Верхняя веранда была затенена полосатым тентом и плетями цветущих бугенвиллей; от недалекой реки тянуло ветерком, и сидеть здесь было приятно.
  - Я подумала над твоим вопросом, Лавиния, - повернулась ко мне Мари. - Полагаю, я смогу подобрать несколько техник, которые тебе пригодятся, и, разумеется, научу тебя им. Сама поехать с тобой не смогу, извини - ты понимаешь, в создание этой Школы я вложила, тьма знает, сколько сил, денег и души.
  - Понимаю, - я кивнула. - Я и не рассчитывала на твое непосредственное участие. Хотя жаль, было бы интересно.
  - Мне тоже жаль... Как глупо мы с тобой потратили две сотни лет на вражду!
  Мы обе помолчали, потом мадам Лаво продолжила:
  - Но, ты же понимаешь, все не просто так. Про бесплатный сыр ты в курсе...
  - Могу поделиться орочьими ментальными практиками, - без промедления ответила я. - Две недели назад я еще была в Степи.
  - Годится. Но не только со мной, ты приедешь сюда на один семестр, чтобы прочесть в Школе курс по менталу.
  - Первокурсникам? Не смеши наши новые туфли!
  - Третьему курсу боевиков и вуду, годится?
  Разговор все больше походил на дуэль на шпагах. Укол, еще укол!
  - Третий курс, - прикинула я. - То есть, через два года? Пойдет. Ну, если жива буду...
  - Куда ты денешься... О, а вот и еда!
  
  Что ж, экспертом в области кулинарии я не являюсь, просто люблю поесть. Но должна признать, креольская кухня меня впечатлила, наверное, навсегда. За запеченными устрицами и салатом из арбуза с копченым сыром последовали мясные шарики boudin из говядины и утки с маринованными огурчиками и ароматной и острой креольской горчицей, которые, в свою очередь, сменились гамбо. За гамбо нам принесли спаржу с хрустящими свиными ушками и жареными креветками. От джамбалайи я вынуждена была отказаться, а на карамельный пирог с орехами пекан только посмотрела с грустью.
  
  Тем временем, где-то между boudin и гамбо, пестрое многолюдье, заполнявшее Рынок, начало двигаться осмысленно и целенаправленно. Откуда-то среди этой толпы появились трое чрезвычайно пестро одетых персонажей на ходулях, увитых развевающимися лентами, и ловко раздвинули людскую массу, освобождая широкий проход. Вдалеке уже гремела музыка, взрывались литавры и пел хрипло саксофон. Толпа еще раздалась, и в проход въехала первая платформа, запряженная светло-гнедыми могучими лошадьми. На платформе среди цветов и корзин с фруктами стояли маски в перьях, лентах, фантастически расшитых костюмах трех цветов - фиолетового, зеленого и золотого, и бросали вокруг длинные нити бус, блестящие монетки и еще какие-то мелкие предметы. За первой платформой пошла вторая, потом еще и еще, длинные фиолетовые плащи сменялись зелеными шортами, музыка гремела, пахло цветами, вином и жареным мясом. Платформа с оркестром остановилась прямо под нашим балконом. Саксофоны нестерпимо сверкали в солнечных лучах, выводя звенящие и ликующие ноты, сменяемые почти человеческим бормотанием. Пианист - да-да, на платформу был взгроможден настоящий рояль, белый, конечно - так вот, пианист сыграл арпеджио по всей клавиатуре снизу вверх, а потом сверху вниз. Бухнул большой барабан. Тут дирижер, громадный, словно орк, чернокожий в расшитом блестками зеленом фраке просигналил палочкой, оркестр разом смолк и дружно встал. Дирижер повернулся к нам, широко раскинул руки и низко поклонился мадам Лаво. Она вытащила белую розу из букета, стоявшего на столе, и бросила ему.
  Тут я поняла, что уже довольно давно задерживаю дыхание.
  - Что это было? - спросила я, когда оркестр, со всей душой наяривая When Buddha Smiles, двинулся дальше, уводя за собой следующие платформы и веселящуюся толпу.
  - Эти люди хотели показать, что они меня уважают, - нежно улыбнулась Мари. - Нелюди, впрочем, тоже, первой скрипкой у них дроу, представь себе.
  - Здорово! - искренне восхитилась я. Конечно, я знала, что Мари Лаво считается некоронованной королевой вуду в Луизиане, но одно дело знать, другое - увидеть своими глазами.
  
  Мы отказались от кофе и пончиков, и неторопливо пошли по бульвару к моему отелю. Интересно будет посмотреть на знакомство Жиля и Мари...
  
  Глава 36
  
  Я провела в Нувель-Орлеане еще четыре дня, и дни эти были весьма насыщенными. Каждое утро начиналось с изучения магических ритуалов вуду, способов привлечения духов Лоа, их имен, примет и. так сказать, сфер ответственности. Понятно, что менее всего меня интересовал вопрос создания пресловутых кукол, этот уровень - для людей, лишенных магических способностей. Мне же, прежде всего, нужно будет отследить моих противников, понять, чем они способны воспользоваться и как этому противодействовать. И я не собиралась отказываться ни от одного из доступных мне путей!
  У меня создалось впечатление, что Мари еще и немножко отрабатывала на мне методики преподавания, против чего я нимало не возражала. Пока от меня не требуют написания курсовых работ или сдачи экзаменов, я готова даже послужить учебным пособием!
  Неожиданно сложным вопросом для Школы оказалась библиотека. То есть, понятно, что учебников, методичек, пособий и прочей необходимой макулатуры было вполне достаточно. Мы с Мари, сопровождаемые мэтром Сансоном, бросили взгляд на общедоступное хранилище и внимательно осмотрели хранилище закрытое, где были справочники по боевым заклинаниям и прочая, не менее опасная литература. Я изучила защитные заклинания на двери закрытого хранилища и сказала, повернувшись к ректору:
  - Знаешь, от студентов нужно ждать любой подлости. Поэтому я бы добавила к защите кое-что из моих личных разработок. Я тебе напишу формулы и рисунок плетения сегодня вечером.
  - Спасибо, - кивнул он. - Третье хранилище смотреть пойдете?
  - А что там у тебя?
  - Да то, что, в принципе, лучше бы сжечь, да рука не поднимается... Ну, например, страницы из дневника Герберта Аурильякского. Письма Родрига Железнобокого его третьей жене...
  - Это которой, Гертруде де Мельи? - перебила его мадам Лаво. - Да уж, представляю себе их переписку, самый жестокий из известных королей и мощная черная ведьма. Бррр, ну и парочка. Вот эту переписку я бы определенно сожгла!
  - А я бы не стала, - возразила я. - Неизвестно, какие неприятные эффекты это бы повлекло за собой, некоторые ведьминские чары не выдыхаются и за тысячу лет.
  - Тоже верно, - согласилась она. - Смотреть не пойдем. И так понятно, что вход в то хранилище нужно зачаровывать дополнительно. Я тоже добавлю пару замков. Слушай, а кто ж у тебя в такое хранилище будет иметь доступ?
  - Ну, я сам, деканы, некоторые из старших преподавателей. Глава магического совета Луизианы. Да и хватит, наверное?
  - Минуточку, а хранитель?
  - Хранитель? Вот тьма, об этом я не подумал. Библиотекари у нас без магии, только с Даром...
  - С каким? - заинтересовалась я.
  - Девушка, Матильда О"Лири - полугномка, она может, взяв в руки книгу, определить, не испорчена ли она. Ну, то есть, не вырваны ли страницы, или там надписи какие-то... Сама понимаешь. Для учебного заведения это талант весьма полезный.
  - Полезный, но недостаточный для библиотеки магической Школы... - покачала головой Мари. - А второй?
  - Второй библиотекарь чистокровный человек, но его отцом был вакау, то есть, шаман, говорящий с духами одного небольшого племени краснокожих. Канниви, так его зовут, находит любую книгу по содержанию, имени автора или внешним приметам.
  - И тоже, весьма полезно, но недостаточно. Слушай-ка, Лавиния, - Мари внезапно повернулась ко мне. - А давай посоветуемся с твоим Жилем?
  Хмыкнув, я достала из кармана жилета небольшой блокнот в коричневом кожаном переплете и положила на стол. Блокнот немедленно увеличился в размерах до солидного тома, на обложке распахнулись горящие синим глаза, прорезался тонкогубый рот, и скрипучий голос сказал:
  - Ну, наконец-то! У тебя в кармане опять пахнет табаком!
  - Итак, - сказала я. не обращая внимания на его претензии, - Жиль, это мэтр Севильен Сансон, ректор магической Школы Нувель-Орлеана, с мадам Мари Лаво ты уже знаком. Мэтр, это Zhuan"ol Zhaunil, или Книга Мудрости, разумный артефакт, в настоящее время зачислен консультантом в библиотеку Академии магии Лютеции.
  - Ээээ.. Очень приятно, - произнес Сансон; такое впечатление, что он искал и не находил у собеседника руку для рукопожатия.
  Жиль, разумеется, долго фыркал над системой охранной сигнализации, установленной в библиотеке, пока я, наконец, не щелкнула втихаря по кожаному переплету и не шепнула тихонько:
  - Прекращай выпендриваться. Это друзья, и им надо помогать, а не издеваться.
  Тогда мой карманный оракул потребовал представить ему сотрудников библиотеки, долго расспрашивал их, проверял действие Дара у каждого. Оба сперва опасливо от него сторонились, но потом совершенно освоились, и даже задавали наперебой какие-то свои, специфически библиотечные вопросы, не то о цифровых кодах, не то об устройстве картотеки.
  - В общем, так, - резюмировал Жиль после повторного экскурса по всем хранилищам, включая запретное. - Книги здесь собраны, что называется, с бору по сосенке, и никакого thaltalra пока не образовалось.
  - Чего не образовалось? - изумился Сансон.
  Ну, конечно, это меня уже полтора месяца натаскивают в древнем языке дроу, а ректор Школы пока в этом смысле нем. Я расшифровала понятие:
  - Thaltalra - это как бы сообщество, некое единство неодушевленных или частично одушевленных магических предметов, к коим относятся и книги. В старых библиотеках очень мощные thaltalra, которые сами себя охраняют, подталкивают правильных читателей к полкам, помогают хранителям... Был случай в библиотеке магического Совета, туда забрался вор за определенной книгой. И вор был неслабым магом, и амулетами обвешался, как собака блохами, только ничего не помогло, когда ему на макушку приземлился том гномьих Хроник, в переплете, окованном серебром.
  - С камушками? - пискнула девушка-полугномка, глаза ее горели восторгом.
  - А как же, конечно, с камушками. Гномий же том, одних рубинов полкило, наверное, было...
  - Красиво, - улыбнулась Мари. - Но у нас здесь этого пока нет, правильно?
  - Правильно, - согласился Жиль. - Я считаю, нужно попробовать в роли хранителя библиотеки какого-нибудь духа. Конечно, до Хранителя Либера ему нескоро удастся дорасти, ну, будет развиваться вместе с библиотекой.
  Я повернулась к мадам Лаво:
  - Как насчет одного из духов Лоа?
  - А ему нужно будет создавать телесное воплощение? - спросила она, сдвинув брови и что-то явно прикидывая.
  - Думаю, нет. Оно только мешать будет. Вон его телесные воплощения, - Жиль кивнул в сторону обоих библиотекарей.
  - Хо-ро-що... - Мари потерла переносицу пальцем, потом, решившись, повернулась ко мне, - Дамбалл, я полагаю. Поможешь?
  - Конечно, - кивнула я.
  Дамбалл, дух, принимающий обычно вид огромной змеи, покровительствует всем слабым и беспомощным - маленьким детям, инвалидам, безумцам, но он же символизирует мудрость и разум. Самое то для библиотеки.
  
  Вот теперь я побывала дома в мадам Лаво. Правда, не в гостях, а исключительно по делу.
  Квадратный зал был большим настолько, что в углах его царила полная тьма, нимало не разгоняемая светом семи разноцветных свечей, расставленных в лучах звезды, вычерченной золой. Каждая из цветных свечей отвечала за свое, так сказать, направление: белая за чистоту намерений, светло-зеленая за удачу, черная открывала путь духу, и так далее. Перед началом обряда помощники Мари, два темнокожих парня, человек и дроу, часа два тренировали меня выстукивать на барабане нужный ритм. Да какое там, тренировали - дрессировали, как зайца циркового! Ну, зато к полуночи я ходила, говорила и даже жевала в этом ритме. Сама Мари взяла четвертый барабан, самый маленький, но особо звонкий, она-то и выводила мелодию голосом и ритмом, мы только поддерживали.
  Барабаны то гремели, то отбивали ритм совсем тихо, на грани слышимости; я следовала за ведущим Boula, самым маленьким барабаном, словно дым за сквозняком. В центре семилучевой звезды горел небольшой костер из сложенных особым образом стеблей ароматических трав, веток дуба и ивы, мешочков с пряностями, амброй и ладаном. Дым над ним все сгущался, и в какой-то момент сложился в силуэт змея, его зеленые глаза горели едва ли не ярче пламени костра.
  Мари заговорила. Барабаны теперь звучали совсем тихо, еле слышным фоном... Наконец она вынула из-под барабана книгу в белом переплете, раскрыла ее, и дымный змей втянулся в нее без остатка. В наступившей тишине я услышала, как женщина всхлипнула и сползла на пол. Один из помощников подхватил ее на руки и унес, второй помог встать мне; надо признать, помощь я приняла с благодарностью, ноги держали с трудом.
  Открыв портал в свой номер отеля, я приняла душ и рухнула в постель. Ужасно хотелось есть, но усталость пересилила.
  
  Наутро стук в дверь разбудил меня почти на восходе, еще не было шести утра; во всяком случае, красный шар солнца только-только начал отрываться от линии горизонта. Мари ворвалась в мой номер возмутительно свежая, будто и не ее, обессиленную, уже далеко заполночь выносили на руках после ритуала. В руках она держала поднос с парой чашек, кофейником на спиртовке и неизменными квадратными пончиками.
  - Хватит спать, Лавиния! Проспишь все самое интересное!
  Посмотрев на нее одним глазом, я буркнула что-то среднее между "Доброе утро!" и "Тьма тебя побери!" и ушла умываться. Контрастный душ, кофе с пончиками и нелегкий выбор между сарафаном в крупных розах и легкими белыми брюками примирили меня с действительностью, и я уже в состоянии была поинтересоваться, зачем меня подняли в такую рань.
  - Сегодня день рождения великого oungan, Доктора Касторье. Полагается бросать венки в воду реки рядом с его домом, и чем раньше после восхода солнца ты это сделаешь, тем большую удачу найдешь.
  - Суеверие какое-то, - фыркнула я, снимая с плечиков легкий жакет.
  - Ой, кто это тут говорит о суевериях? Магу это выражение должно быть вовсе уж чуждо! Собралась? Идем!
  И мы пошли. Это было в самом деле весело и красиво: зеленовато-коричневые воды неспешной широкой реки, чуть поодаль разбивающейся на множество рукавов и протоков широко раскинувшейся дельты, и сотни венков и отдельных цветов, плывущие по этой воде... Совсем неплохо для начала дня.
  Потом мы завтракали в кондитерской, и я попробовала наконец-то карамельный пирог с пеканом. Пирог был так хорош, что я добавила его рецепт к записанным ранее. Я, конечно, готовлю крайне редко, но зато моему любимому правнуку принадлежит ресторан в Люнденвике. Уверена, их шеф-повар сумеет оценить новинки.
  
  Наконец, настало время соединить библиотеку и хранителя. Матильда и Канниви, бледные от волнения, стояли за стойкой. Мэтр Сансон, на всякий случай, держал перед ними универсальный щит. Мари достала из сумки сверток, развернула алый шелковый платок, в который была завернута книга, и раскрыла ее. Туманная змея поднялась над страницами и закачалась, оглядывая поочередно каждого из нас; Сансон от неожиданности негромко выругался. Когда ярко-зеленые глаза змеи остановились на мне, я почувствовала, как меня осматривают, услышала в голове одобрительный смешок и тихий шепот: "Сспасссибо!". Гигантская рептилия выросла почти до потолка, и вдруг рассыпалась туманным облачком, скользнувшим к книжным полкам.
  Библиотекари переглянулись, и Матильда нерешительно спросила:
  - Что она... он... Хранитель тебе сказал?
  - Чтобы я поставил на стол картотеку... А тебе?
  - А мне велел протереть полки во втором хранилище и проверить, как там работает регулятор влажности.
  И они разбежались в разные стороны.
  - Ну что, по-моему, неплохо получилось, - с умилением констатировал Жиль.
  
  До отъезда мне хотелось обсудить с Мари еще один важный вопрос, но мы все время куда-то торопились, бежали, опаздывали, не говоря о том, что ни на минуту не оставались одни. Возможность посекретничать нашлась только на втором, закрытом банкете, организованном исключительно для преподавателей Школы.
  Чокнувшись "флейтами" из тонкого стекла, в которых искрилось розовое игристое, мы с мадам Лаво, деканом факультета магии вуду, сели в удобные кресла, синхронно положили ногу на ногу и, переглянувшись, расхохотались. Алые с серебром лодочки Мари отлично оттеняли ее черную мантию; мои, точно такие же, но цвета морской волны, подчеркивали фиолетовый тон моей.
  - Мне нужна твоя консультация, - отсмеявшись, сказала я.
  - Говори.
  - В третьем хранилище вашей библиотеки я просмотрела некоторые материалы. В частности, почитала и ту самую переписку Родрика Железнобокого с женой.
  - И?
  - И там мне, среди прочего, попалась такая фраза: "Я рискнул обратиться к духу Ультфрида, и он мне ответил". Сколько я знаю древнюю историю, Ультфрид Великий был прадедом прадеда Родрика. Мы что-нибудь знаем о возможности обратиться к королям прошлого?
  Мари помолчала, потом неохотно ответила:
  - Ты же понимаешь, что это - не вуду?
  - Мне все равно, что это. Я имею большие шансы вскрыть нарыв с полноценным заговором темных против устоев Союза королевств, и мне все равно, каким способом я смогу этот нарыв вылечить. Понадобится прижигать - прижгу.
  - Ладно, я тебя прекрасно понимаю. Сегодня я поговорю... с духами. Попрошу подсказки.
  - Спасибо. И кстати, знаешь, что я поняла по прочтении это самой переписки... - я вздохнула. - Хоть он и был Железнобокий, а она ведьма, но любил он ее по-настоящему.
  
  Глава 37.
  
  Итак, я успела к отправлению "Гордости Бритвальда" благодаря водителю, летевшему от вокзала в порт Бостона с такой скоростью, что прочие экипажи оставались позади, как стоячие. Подремав с полчаса, я опробовала душ и здешний набор шампуней, пришла к выводу, что выбор владельцев судна можно одобрить, оделась и отправилась исследовать окрестности. Жиль лежал на прикроватной тумбочке, размышлял о вечном и сопровождать меня не пожелал. На ближайшие десять дней он был лишен единения с Сетью, и всячески из-за этого страдал, наркоман компьютерный.
  Я прогулялась по пустой палубе, пассажиров пока было совсем мало, но начался дождь, и смотреть на серую воду под серыми тучами совсем не хотелось. Хотелось курить.
  "Гордость Бритвальда" - это не дирижабль какой-нибудь, где курить строжайше запрещено. Здесь, на корабле, есть прекрасным образом оборудованная специальная комната с удобными кожаными креслами, мгновенно очищающимися пепельницами, отличным выбором сигарет, сигар и сортов табака, относительно свежими газетами и специальным стюардом, который по мановению пальца готов был принести любой из имеющихся на борту напитков, спиртных или нет. В общем, райское место. Я набила трубку табаком с Асунсьона, раскурила и подошла к окну, смотреть на дождь. Есть какое-то особенное удовольствие в том, чтобы смотреть на дождь из теплой комнаты...
  
  Вот вечером, после остановки в Нью-Амстердаме, судно было загружено уже полностью. Конечно, никакого шума и топота слышно не было, звукоизоляция в первом классе качественная, и магическая, и техническая, но все равно чувствовалось, что пассажиров прибавилось. Придя ужинать, с интересом увидела за капитанским столом, где мне было отведено место, несколько знакомых лиц. Конечно, когда живешь на свете столько, сколько прожила я, да еще и проводишь много времени в путешествиях, начинаешь обнаруживать эти самые знакомые лица даже среди пингвинов на Южном полюсе. Но здесь я не без удовольствия увидела, во-первых, старого приятеля, генерала Джеймса МакАртура, бывшего военного министра Нового света. Лет пятьдесят мы знакомы уж точно, и один раз Джеймс даже спас мне жизнь; известно ведь, что даже самого могучего мага легко отвлечь от заклинаний ударом кирпича по голове. Не буду вдаваться в подробности, но примерно в такой ситуации Джеймс, тогда еще зеленый майор, появился очень вовремя. При взгляде на следующего соседа по столу я поморщилась: лорд Бринуотер, заместитель министра торговли Бритвальда. Ужасно напыщенный тип, сильно меня раздражающий. К сожалению, он при этом еще и влиятелен, и весьма умен, поэтому я просто стараюсь с ним не пересекаться. Еще за столом сидели два молодых человека, на которых я сразу заметила очень профессионально сделанное, качественное заклинание изменения внешности, поддерживаемое, судя по всему, серьезным артефактом. И я совершенно уверена, что манера двигаться, жесты, фигура одного из них мне знакома. Понаблюдаю, любопытно будет разгадать, кто же он такой.
  Компанию нам составляли и дамы; место рядом со мной занимала моя новая знакомая, Александра, разделявшая мою слабость к хорошему табаку. Были здесь также некая художница, и пожилая леди в сопровождении совсем юной девушки, не то внучки, не то компаньонки.
  
  Капитан порадовал меня, сообщив, что можно подключиться к корабельной информационной Сети. Не глобальная, конечно, до подключения к ней не дотянешься со скорлупки, болтающейся посреди океана, но тоже неплохо. По крайне мере, Жиль не будет изводить меня вздохами.
  Удивительно просто, как может осложнить жизнь один-единственный болтливый артефакт.
  Утром все выглядело по-другому.
  Во-первых, яркое солнце и теплая погода украшают существование. Во-вторых, повар, который готовит для десятка гостей, делает это... не то, чтобы спустя рукава, но с недостаточным энтузиазмом. То есть, не повар, конечно, а кок. Капитан Гаскелл поручил своему второму помощнику, капитан-лейтенанту Керстону, провести меня по судну и все рассказать, что покажется мне любопытным. Конечно, я сунула нос в ходовую часть, осмотрела магические двигатели и поддерживающую их мезанику, познакомилась с корабельным магом, мэтром Бертье и заглянула в трюм. Потом Керстон привел меня на камбуз и смылся со ссылкой на приближающуюся вахту. Почему-то мне показалось, что, выходя, он вздохнул с облегчением.
  Кок был огромный, как орк, и черный, как головешка; рукава белой куртки с двумя рядами металлических пуговиц, закатанные выше локтя, открывали ручищи размером с хороший окорок. А уж здоровенный тесак в этих руках оставлял просто незабываемое впечатление... В тот момент, когда мы с Керстоном перешагнули порог камбуза... о, пардон, не порог, а камингс! так вот, в этот момент кок, склонив голову, выслушивал, что говорит ему крохотный рыжий поваренок. Выслушал, кивнул и прогудел:
  - Вот так и делай!
  Из-за большого металлического стола вывернулся здоровенный черный кот с белой манишкой и белыми перчатками, вскочил на деревянный табурет и требовательно мявкнул.
  - Оскар! - обрадовано сказал поваренок. - А я тебе омлета оставил, будешь?
  Я вспомнила мою Марсиану и ностальгически вздохнула: когда я еще попаду домой?
  Кок, звали его Иеремия, оказался человеком вполне мирным, несмотря на угрожающий вид. Быстро выяснилось, что мы одинаково любим кошек, рыбный суп и джазовую музыку, и не любим отварной зеленый горошек и попугаев, после чего наши отношения были обречены на успех. Мы настолько заболтались с Иеремией, что я пренебрегла роскошным ланчем за капитанским столом, а съела свою миску джамбалайи вместе с персоналом камбуза за разговорами о разных странах.
  
  Когда я зашла, наконец, в свою каюту, Жиль встретил меня радостным возгласом:
  - Можешь себе представить, у них в корабельной библиотеке есть книга воспоминаний Грегорио ди Кадоро! Не знаю, адаптированная или нет, они ее в компьютерный вид не переводили, но тебе ее нужно срочно найти и изучить.
  - Ээээ... зачем? - осторожно спросила я. Нет, конечно, я люблю иногда почитать мемуарную литературу, но сейчас у меня несколько другие приоритеты.
  - Ты что, не помнишь, кто такой Грегорио ди Кадоро? - возмутился Жиль.
  - Нет, - созналась я. - Не помню. Могу предположить, что это кто-то из Лация.
  Мой собеседник насмешливо фыркнул.
  - Кто-то из Лация! А имя герцога Гонзага тебе что-то говорит?
  - Ну, говорит, конечно - Федерико Гонзага, герцог Мантовы и Ломбардии, великий маг. Если бы не погиб самым неудачным образом от какой-то кишечной инфекции, мог бы стать основателем целой магической школы.
  - Отлично! Садись, три.
  - Почему три??
  - Потому что великим магом был как-раз-таки Грегорио ди Кадоро. А Федерико у него учился. Успешно учился, ничего не хочу сказать, но к моменту смерти самостоятельных разработок у него практически не было. А вот совместные с Грегорио - были. Про "Ледяную стрелу" ты что, не слышала?
  Ехидный вопрос я пропустила мимо ушей. Картина окружающего мира несколько менялась, и, кажется, в лучшую сторону.
  - Глухо упоминалось в нескольких источниках, что Федерико Гонзага выигрывал сражения, потому что "за его правым плечом стоял дух великого Македонца"... - медленно сказала я. - Дух за плечом, вот именно! И никаких записей о технике заклинаний...
  - А их и не могло быть, потому что заклинание создавал Грегорио! Хороший, должно быть, был дуэт из великого мага и великого военачальника. Кстати, чтоб ты знала, никакой кишечной инфекции там не было. Герцога банально отравили, подав ему, разгоряченному после турнира, вино с добавками. А Грегорио обвинили в его смерти...
  - Откуда ж взялись записки? В шестнадцатом веке, если уж кого-то обвинили в убийстве целого герцога, долго он не прожил бы...
  - Ну, конечно, он сбежал, - с великолепным презрением ответил Жиль. - От этих лавочников не только великий маг бы сбежал, даже один из твоих студентов пешком бы ушел! И сбежал он как раз в ваш Бритвальд. Только по дороге синьор ди Кадоро заболел, и умер уже в Люнденвике, довольно скоро после приезда. А записки нашли, и даже издали, лет двести назад.
  - Ясно. Значит, надо почитать, ты прав. А в Люнденвике буду стараться добыть и изучить оригинал...
  
  Знакомство с воспоминаниями Грегорио ди Кадоро заняло у меня остаток дня и весь вечер, так что ужинать я тоже не пошла. Не такая и толстая была книжка, но, к сожалению, написана и опубликована на старо-латинском, с которым у меня не слишком хорошо. Так что первые часа четыре я не столько читала, сколько переводила незнакомые слова. А дочитав, вернула том на полку, и перебралась в такое место, где можно было покурить и подстегнуть воображение чем-нибудь горячительным.
  Итак, в чем наша главная проблема? Главных проблем у нас даже две, вот такая неприятность.
  Я знаю, что темные маги собирались провести некий ритуал в Степи, в стойбище трибы Диких, предположительно клана Черного Волка. Ритуал должен вызвать в тварный мир Темного бога и вселить его в тело. К чему это приведет конкретно, предполагать не возьмусь, но явно ни к чему хорошему, примеры известны. Не в первый раз темные этим балуются.
  Я знаю, кто именно является, так сказать, идеологом, разработчиком этих планов - Милош Яначек, котрого мы успешно нейтрализовали, его сестра Марта Яначекова-Врожецка и некий неизвестный пока Герберт. Есть у меня насчет него подозрения, но это потом.
  Еще я знаю, что для проведения ритуала магам и орочьим шаманам нужна кровь, причем непременно кровь королевских семейств. Плохо то, что для ритуала не обязательно нужен сам король или наследный принц: это вполне может быть троюродная тетушка, давно переставшая отличать сокола от цапли и живущая в дальнем поместье. Но, поскольку все в природе должно уравновешиваться, есть и хорошее: жертва должна непременно обладать магией с хорошим запасом силы, а это существенно сокращает список.
  Да, еще нам известны сроки, когда ритуал может быть проведен: Имболк 2184 года.
  Таким образом, первая задача - обезопасить всех носителей королевской крови. Вторая - найти и изолировать Марту и Герберта, а также их помощников.
  И если вторая задача пока что была весьма туманной и требовала серьезной работы магов и розыскных ведомств, то путь решения первой я, кажется, нашла.
  Когда есть некая теория, это хорошо. Но когда она подтверждается тремя независимыми источниками, происходит превращение голой теории в информацию, дающую возможность действовать.
  При определенных условиях защитить своих потомков могут короли древности, среди них были могучие маги. Идею подсказал мне Жиль, возможность такую подтвердили орочьи шаманы и Мари Лаво, а вот теперь я нашла в мемуарах ди Кадоро не только еще одно подтверждение, но и описание условий. Хилое, невнятное, но все же описание. Следовательно, я знаю, что искать.
  Надо будет еще с эльфами поговорить на эту тему...
   Я отложила докуренную трубку и потянулась за графином, чтобы налить себе еще пару глотков aqua vitae, но в этот момент где-то поблизости грохнуло, будто на каменный пол уронили металлический поднос с хрустальными фужерами, вскрикнула женщина, и все затихло. Выйдя в коридор, я увидела сбегающих по лестнице Макартура и Александру ван Хоорн. Подойдя к двери кают-компании, они переглянулись, и генерал спросил:
  - Это отсюда было?... - спросил генерал.
  - Вроде бы, да. Снизу доносилось точно, - ответила девушка, и потянулась к дверной ручке.
  - Алекс, лучше ничего не трогай, - сказала я. Не нравится мне дымок, который потихоньку тянется между дверью и камингсом.
  - Госпожа Редфилд! - воскликнула Александра, и в ее голове послышалось явственное облегчение.
  - Лавиния, ты вовремя, - кивнул Макартур. - Тебе помочь?
  - Справлюсь, - ответила я, запуская проверку безопасности. - Пока присмотрите оба, чтобы сюда никто не сунулся в ближайшие пять-десять минут.
  Ну, конечно, сунулись. Уже сняв с двери все пакостные магические сюрпризы и войдя в кают-компанию, я услышала голоса наших соседей по столу, Джона Уотербери и Леонарда Пембрука, а потом и капризные интонации лорда Бринуотера. Вот интересно, а где охрана судна, вахтенные, офицеры, в конце концов? Неужели никто, кроме шестерых пассажиров, не слышал грохота?
  В кают-компании было темно, и я зажгла магический фонарик. Его голубоватый свет позволил мне увидеть обстановку роскошной гостиной - а еще лужу на полу с тающими осколками льда, лежащую на диване молоденькую девушку с изрезанными в кровь руками, и еще одну девушку, прижавшуюся к посудному шкафу. Ее темные глаза смотрели на меня со спокойным ожиданием. Вообще, она была весьма похожа на Александру, и лицом, и общим обликом, и фигурой; может быть, я бы их даже могла перепутать, увидев мельком. Могла бы, если бы не манера держаться: Алекс была явной домашней девушкой из очень хорошей высокопоставленной семьи. Ее копия так же явно представляла собою не ласковую комнатную кошечку, а, как минимум, пуму.
  - Я бы хотела уйти, пока сюда не набежали, - сказала незнакомка негромко.
  - Вон то окно выходит на палубу, - кивнула я. - Через час в моей каюте, номер шесть А, первая палуба. До встречи.
  - Спасибо! - девушка легко выпрыгнула в окно, которое я тут же хозяйственно прикрыла.
  
  Позвав Александру, я попросила ее заняться ранами пострадавшей, а сама попыталась прочитать магический след воздействия, но ничего не получилось, след был затерт вполне квалифицированно. Юная леди очнулась, расплакалась, мужчины приняли ее утешать, и я мысленно махнула рукой. Все равно сделать ничего не дадут.
  Бедная Диана Маллиган попала в неприятность по вине своей "воспитательницы" леди Аспельтон. Конечно, та не могла обойтись без какой-то ерунды, которую она забыла в кают-компании или где-то еще, и девочку отправили на поиски. В результате она попала в ловушку, явно приготовленную для кого-то другого. Для кого - это другой вопрос, и его я постараюсь прояснить.
  Я отвела Диану в каюту, которую она делила со старой грымзой, и заодно объяснила леди Аспельтон, что ее воспитанница будет теперь под моим личным присмотром. Будем надеяться, что мои титулы и должности, а также грозный вид и начальственный голос хотя бы на пару месяцев заставят эту даму обращаться с девушкой по-человечески.
  
  Вернувшись в кают-компанию, я застала там практически всех, кто отреагировал на прозвучавший чуть ранее грохот. Не было только Бринуотера, что порадовало отдельно.
   - Итак, друзья мои, - сказала я, - пока мы все еще не уснули, давайте быстренько обсудим наши планы!
   - Какие планы, Лавиния? - поинтересовался генерал.
   - Ну же, Джеймс! Невольно все присутствующие оказались втянуты в игру "Найди охотника и жертву". А я никогда не могла устоять перед столь оригинальным приглашением.
   - Вы хотите сказать, госпожа баронесса, что мы займемся выслеживанием? - в голосе молчаливого Джона брякнула презрительная нотка.
   - Вот именно, мистер Уотербери, - улыбнулась я. - Не следует забывать, что мы все находимся на одной крохотной скорлупке посреди огромного океана, и хотелось бы достичь пункта назначения без лишних приключений. А тот, кто оставил магическую ловушку в общедоступной комнате, непременно нам эти приключения обеспечит.
   Я присела на край стола и вдруг почувствовала, что устала до ужаса.
   - Знаешь, Лавиния, ничего особо умного мы сейчас не изобретем, - погладил меня по плечу генерал - Ты же можешь оставить здесь следилку, чтобы посмотреть, кто придет утром?
   - Засекут. Наш противник - неслабый маг, - пожала я плечами.
  Тут напомнила о себе Александра.
   - Погодите, пожалуйста. У меня есть... вот, - она вытащила из волос заколку. Темно-русая коса развалилась, и волосы водопадом стекли существенно ниже талии. Молодые люди проводили их заинтересованными взглядами. - Это артефакт для записи, реагирует на движущиеся объекты массой тела более восьмидесяти фунтов. Я делала для... ну, в общем, нужно было...
  - И на сколько этого артефакта хватает по продолжительности записи? - спросила я.
  - Часов до десяти утра должно хватить. Только силы залить нужно. И положить как-то так, будто я ее просто потеряла.
   - Ну что же, значит, завтра встречаемся за завтраком, - резюмировал Макартур. - И на свежую голову обсудим, как нам искать нашего охотника дальше.
  Мы распрощались, и я отправилась в свою каюту: меня ждал еще разговор с незнакомкой.
  
  Глава 38.
  
  Стук в дверь раздался точно в договоренное время. Ну что ж, уже приятно. Конечно, деваться ей от меня на корабле в океане все равно некуда, но все-таки некоторое выражение уважения...
  - Доброй ночи, - сказала девушка, входя в мою каюту.
  - Доброй ночью людям полагается спать, а не разговоры разговаривать, - ответила я с некоторой сварливостью. - Проходите, присаживайтесь. Итак?..
  - Давайте я для начала представлюсь. Может, тогда и вопросов не будет никаких, - произнесла моя ночная гостья, протягивая визитку.
  Я взяла ее в руки: белый прямоугольник, без каких-либо знаков. Только хотела поинтересоваться, что это за шутка, как девушка провела ладонью над куском бумаги, прошептала заклинание, и на бумаге медленно проявился текст: Национальное детективное агентство Пинкертона.
  Чуть ниже, курсивом: мы никогда не спим.
  Еще ниже рисунок, широко распахнутый глаз.
  И в самом низу, наконец, имя: Хелен Эвергрин, агент отделения агентства в Балтиморе.
  - Очень интересно, - медленно проговорила я. - И что представитель уважаемого детективного агентства здесь делает?
  Госпожа Эвергрин села в предложенное ей кресло, сцепила руки на колене и вздохнула. Мне кажется, или она слегка нервничает?
  - Меня командировали... - голос девушки слегка дрогнул, она вздохнула и начала снова. - Нам поступила информация о банде, которую мы давно пытались выследить. Банда, занимающаяся кражами ценностей в поездах и на судах, только у частных лиц. Одно из таких частных лиц и наняло бюро Пинкертона. Мы знаем, что они всегда работают по предварительной наводке, и никогда не размениваются на мелочи.
  - Я поняла вас, мисс Эвергрин. Или можно называть вас по имени?
  - Да, конечно, мне тоже так будет удобнее!
  - Хорошо. Так скажите мне, Хелен, если речь идет о банде, то есть, о нескольких лицах, занимающихся криминальной деятельностью, почему бюро отправило вас в одиночестве? Это кажется мне не вполне рациональным...
  - Мы должны были плыть вдвоем! - воскликнула девушка с досадой. - В том-то и дело, что накануне отплытия мой коллега сломал ногу самым дурацким образом, просто как в анекдоте - поскользнулся на арбузной корке. Никого взамен него прислать уже не успевали, в нашем отделении в Нью-Амстердаме не было ни одного свободного сотрудника, и пришлось мне отправляться одной. В Люнденвике судно будут встречать, а я пока должна была собрать достаточно доказательств для ареста.
  - И вас, как я понимаю, раскусили?
  - Видимо, да, - ответила она. - Вчера во время обеда мне сунули записку, назначили встречу в час ночи в кают-компании. В такое время уже там никого не должно было быть...
  - Ну, хорошо, это я понимаю. Магическая ловушка, которая должна была лишить вас возможности работать на время плавания, досталась этой девочке. Но вот вопрос: я вошла в кают-компанию примерно минут через семь-десять после того, как ловушка сработала. И с входной двери я сама лично сняла несколько очень неприятных заклинаний. Нетронутых заклинаний, Хелен! Вопрос: как вы туда попали, и почему это произошло практически сразу после взрыва?
  - Вы думаете, это был взрыв?
  - Мне так показалось, - ответила я. - Небольшой взрыв, не убийственный. Но руки мисс Маллиган поранило изрядно.
  - Ну... я пробралась через окно. То есть, я сидела в кают-компании, что называется, до упора, и уходила оттуда последней, уже после стюарда, который собрал стаканы, разложил подушки и сложил журналы стопочкой. Перед тем, как уйти, я оставила окно незапертым, хотела оказаться на месте чуть раньше назначенного времени и посмотреть, кто придет...
  - Понятно. А никто и не собирался приходить.
  - Ну, да. Я надеялась, что это будет наш информатор, от которого мы и получили наводку...
  Встав, я прошлась по каюте. Воры, грабящие богатых пассажиров первого класса - все равно воры, и коллеге-детективу надо помочь.
  - Мы оставили в кают-компании записывающее устройство, - сказала я, повернувшись к Хелен. - Завтра утром посмотрим, кто придет убирать следы ловушки.
  - Мы - это?...
  - Это я и люди, которым я могу доверять в той или иной степени. Далее, о вас я пока не стану им рассказывать. Понадобится - познакомитесь. Завтра часов в двенадцать загляните сюда, обсудим новости.
  - Хорошо, тогда спокойной ночи, - девушка встала и пошла к двери. Уже приоткрыв ее, повернулась и сказала, - Спасибо!
  Заперев за ней, я от души зевнула и отправилась спать. Плавание определенно перестает быть скучным.
  
  Как и следовало ожидать, тот, кто появился в кают-компании под утро, не забыл замаскироваться до практически полной неузнаваемости. Коллективный разум логически заключил, что это мужчина, хомо, высокого роста; он, по всей вероятности, пассажир первого класса, один из офицеров "Гордости Бритвальда" или, возможно, стюард.
  - Мы и так знали, что у Хоукинса и его подельников есть свой человек в экипаже, - вздохнула мисс Эвергрин, услышав от меня об этих результатах. - Вот только кто он?
  - Узнаем, - пожала я плечами, раскуривая трубку, благо, мы сидели на балконе моей каюты. - Скажите, Хелен, а как обычно действуют эти ребята? Есть ведь у них какой-то алгоритм действий?
  - Ну, наверное, главный их алгоритм - это то, что каждый раз они к делу подходят по-разному, - улыбнулась она.
  - То есть, творчески, с выдумкой?
  - Можно даже сказать, что с огоньком! Например, "Симплон-Восток" они обчистили, притворившись скрипичным квартетом, путешествующим из Лютеции в Константинополис с гастролями.
  - Но их же могли попросить выступить? - удивилась я.
  - Они и выступили. Сыграли три вальса, потом один из них остался солировать, а трое других обошли намеченные купе, нейтрализовали проводников, и взяли, что хотели. Я ж говорю, они очень тщательно готовятся. Поездом в тот раз ехала графиня Рутенборг, а она из дома не выходит без полной сапфировой парюры.
  - Так это они?
  Вот же тьма, я об этой истории слышала, хотя для Службы магической безопасности там работы не было, ни капли магии воры не применили. Трудно было бы не услышать, когда кражу знаменитых сапфиров Рутенборгов не обсуждали только бегемоты в зоопарке.
  - Они... - уныло кивнула Хелен.
  
  Рейс "Гордости Бритвальда" оказался просто битком набит странностями и несообразностями. Сперва я посмеивалась, слыша разговоры пассажиров о поменявшейся картине на стене каюты, подложенных зашифрованных записках, как было с генералом Макартуром, или нарисованных алой губной помадой сердечках на зеркале, как у Леонарда. Вся эта ерунда никак не могла быть связана с бандой, о которой рассказал мне Хелен Эвергрин, да и опасности никому не несла.
  К сожалению, в моей каюте никаких странных происшествий не происходило. А жаль: мой дорогой Жиль проводил время преимущественно именно там, за чтением романов и просмотром голофильмов, и мог бы разглядеть незваного гостя.
  Громкий звоночек раздался у меня в голове в тот момент, когда я услышала, как чернобородый гном отчитывает стюарда за исчезновение каких-то важных документов. Гнома этого я хорошо знала, хотя он и предпочел оставаться инкогнито, и уверена была: по пустякам он не заведется.
  Вечером, традиционно сидя с Хелен на балконе, я поинтересовалась, не могут ли быть вариантом подготовки к ограблению все мелкие уколы, наносимые таинственным невидимкой пассажирам первого класса.
  - Не знаю, госпожа Редфилд, - вздохнула девушка. - Все может быть. Так они никогда не делали, но ребята Хоукинса вообще не повторяются.
  - Слушайте, Хелен, а как вы собирались вообще их опознавать? Как я понимаю, портретов их у вас нет?
  - Нет, только словесное описание, а оно мало что дает, - она поморщилась. - Тем более, что у нас есть описания всего шести участников этой группы, а мы точно знаем, что у Хоукинса восемь активных... как бы это назвать?
  - Игроков, например.
  - Ну, да, игроков. Плюс сам Хоукинс. Плюс его охранник, бухгалтер и некий консультант, о котором даже неизвестно, мужчина он или женщина, эльф или вообще гном...
  - Так и как же планировался сбор доказательств?
  - Дело в том, что при расследовании последних двух ограблений удалось снять запись магического поля. Быстро приехали, оно еще держалось. И мой напарник, ну, который ногу сломал, он маг и умеет читать и сравнивать ауру с записью.
  Я покивала... Да, если тот одноногий коллега Хелен смог бы сравнить запись с аурой членов экипажа и пассажиров, а это дело вполне возможное для мага-воздушника с дополнением в виде ментальной магии, то одного-двух членов банды они могли вычислить. Дальше дело техники.
  - И вы отправились сюда, рассчитывая на...
  - В основном на везение!
  - А записи эти где?
  - У меня, только... я не уверена в их сохранности. Я дважды обнаруживала, что в моей каюте проводили обыск. И во второй раз сдвинули секретку с... ну, с того тайника, где я их держала.
  - Понятно. Ладно, покажите мне эти записи и описания внешности, вдруг удастся что-то сделать. Хотя, если верить словесным портретам, то запросто можно спутать, например, вас и Алекс ван Хоорн. Типаж тот же - рост, фигура, русые волосы, отчасти и манера двигаться похожа... А рядом поставить, так совсем разные.
  
  Да, словесные портреты практически ничего не давали. Ну, то есть, можно было понять, что искомые участники намеченного ограбления - хомо, мужчины, белые и ростом чуть выше среднего. В эту линейку попадали на "Гордости Бритвальда" человек сто пятьдесят, наверное, так что о возможности легкого опознания мы с Хелен могли забыть.
  Ну, да, я ввязалась в это расследование, чем в очередной раз рассмешила Жиля. Просто такое чувство юмора проснулось у древнего артефакта, что иной раз хотелось выкинуть его в море. Правда, Хелен уверенно сказала, что агентство Пинкертона оплатит мне повышенный гонорар как привлеченному стороннему специалисту, так что, надеюсь, у меня будет еще возможность вернуть насмешки.
  Амулеты с записью магического фона с предыдущих мест преступления оказались полностью разряжены, у одного из аметистов даже кристаллическая структура нарушилась. И это все значило, что пинкертоны, и теперь уже я с ними вместе, могут опять сесть в лужу.
  
  Наутро меня разбудил шторм. Как бы ни был защищен наш корабль, порой его все же подкидывало, потряхивало и наклоняло волной. Дождь заливал окна, норовя смыть с балкона привинченные к полу кресла и столик. Да, курение на свежем воздухе сегодня явно не будет приятным.
  Еще до завтрака ко мне в каюту зашла Александра. Разумная девочка, сложив два и два, поняла, что непонятности приобретают систематический характер. И для начала решила удостовериться, что может доверять окружающим. Пришлось мне рассекретиться и дать девушке свои визитки, как Службы безопасности, так и профессорскую.
  Что касается остальных в нашей неожиданно собравшейся группе, то только с генералом Макартуром все ясно. Он - фигура общественно известная, и даже малые дети слышали не только о его воинских подвигах и выигранных сражениях, но и о его абсолютной честности. А вот Джон Уотербери и Леонард Пембрук, светские молодые люди, внешность которых изменена постоянно действующим сильнейшим амулетом... Есть у меня подозрения, кто такой Джон, надо будет их проверить.
  А вообще, я думаю, нужно знакомить Александру и остальных с Хелен и проблемами бюро Пинкертона. Всем пойдет на пользу. Завтра у нас день на берегу, в Понта-Делгада, вот после прогулки и познакомлю.
  
  Глава 39.
  
  Крохотный городок Понта-Делгада, гордо именующийся столицей Азурских островов, был мною нежно любим. Когда-то я даже прожила в этом городе почти полгода в связи с одним расследованием: обзавелась друзьями и знакомыми, побывала на черных пляжах горячих вулканических озер, нашла пару замечательных ресторанчиков. Чуть было не купила дом: очень уж полюбился мне особняк - мой ровесник, построенный из розового туфа и украшенный яркой керамикой, с внутренним двориком, где цвели азалии и гибискусы, а по кругу на втором этаже шел балкон. Вовремя одумалась, и правильно: за пятьдесят последних лет я оказалась здесь во второй раз. Маловато для владельца недвижимости.
  Мы расстались на набережной возле форта Сан-Барберо: генерал решил встретиться с местным военным комендантом, меня ждали в офисе Службы магической безопасности, Александра нацелилась на книжные магазины. Джон и Лео, по-моему, они собирались просто прогуляться по городу. Я показала всем одну из моих любимых таверн, прячущуюся в узенькой улочке, под навесом, увитым виноградом.
  - Если придете сюда без меня - ну, мало ли что - непременно закажите рагу кузиду фурнаш и местный ананас на десерт, - предупредила я всех спутников.
  - А что это за рагу? - заинтересовался Леонард.
  - О. это местный специалитет... Чтобы рагу было готово к обеду, ранним утром в большой чугунный горшок складывают говядину и свинину, курицу, картошку, репу, сладкий и острый перец, фасоль, пряности, закрывают горло горшка тестом, и ставят в яму с горячим пеплом на восемь или десять часов.
  - Откуда ж они горячий пепел-то берут? - удивилась Александра.
  - Вон там, - я развернула ее лицом к западу, - видишь, горы? В трех километрах отсюда начинается склон спящего вулкана. Сколько хочешь ям с горячим пеплом, пользуйтесь, и даже можете с собой взять.
   - Здорово, - мечтательно протянул Лео. - Непременно надо будет попробовать.
  
  Мой визит в Службу безопасности несколько подзатянулся. Пришлось проконсультировать коллег по двум делам, которые у них зависли. В одном случае речь шла о проблеме местного военного гарнизона, и ее я излагать не стану, дабы не нарушать секретность. А вот второй вопрос был в некоем маге-недоучке, который добыл где-то амулет, позволяющий открывать любые механические замки. Стоило остановить затейника, пока молодой человек ограничивался кассами небольших лавочек и сейфами горожан. Проблема была в том, что амулет требовал для активации очень небольшого вливания магической силы, и у местных безопасников не получалось его отследить. Совместно мы нашли решение, и повеселевший майор Гомеш предложил мне холодного белого вина, с местным, невероятно ароматным ананасом.
  Таким образом, в таверну я слегка припоздала; когда я подошла, мужчины уже наслаждались рагу.
  Александра так и не появилась, но пока беспокоиться было не о чем - до отправления судка еще больше двух часов, городок тихий и патриархальный, а защитный амулет у девушки был с собой.
  Но когда мы вернулись на "Гордость Бритвальда", за час с небольшим до того, как должны были отдать трап, ее все еще не было, и тут меня кольнуло острое чувство неправильности происходящего.
  - Возвращаемся в город, - сказала я. - От порта идут две больших улицы, там всегда полно народу, на них Алекс была бы в безопасности. Но она могла пойти переулком, чтобы срезать путь.
  
  Конечно, она пошла именно переулком. Но к моменту, когда мы появились на сцене, основные события уже произошли. Два типа несомненной наружности лежали на земле, не интересуясь более окружающим, а еще трое были спутаны по рукам и ногам какой-то веревкой. Ай да девочка, молодец!
  - Помощь нужна, или сама справишься? - спросил Лео.
   - Да, вроде бы, уже справилась. Ты здесь откуда взялся? - повернулась к нему Александра.
   - Мы забеспокоились, куда ты пропала. Через час отправление.
   - А, понятно...
  Александра от души пнула в бок одного из связанных и спросила:
   - Ну, теперь расскажи мне, кто же вам велел за мной следить?
   - Да пошла ты... - тот зло сплюнул в ее сторону.
   - Конечно, пойду, - кивнула девушка. - А по дороге вызову коменданта порта. И ты, в лучшем случае, отправишься в каменоломни. Говори, и я подумаю, есть ли у меня время на визит к коменданту.
   - Мужик один, нас в пивной нашел... Заплатил двадцать дукатов, если ты опоздаешь на корабль. А лучше - вовсе, того... никуда не придешь.
   - Как выглядел?
   - Блондин, высокий. Одет хорошо. Глаза... не то серые, не то зеленые.
   - Родинки, шрамы, бородавки? Особые приметы какие-то были? - подключился к допросу Леонард.
   - Не знаю, не разглядывал я его... - длинный парень цедил слова неохотно, и все время проверял, не удастся ли ему освободиться.
  Я пока наблюдала за сценой допроса издалека, не вмешиваясь. Да и зачем, они прекрасно справлялись! Алекс снова прицелилась ботинком в бок парню, и он заерзал.
   - Ладно, ладно! Перстень на нем был - золотой, с черным камнем. На камне что-то вырезано.
   - На какой руке?
   - На правой...
  Я сделала шаг вперед и зажгла на руке файербол, просто для убедительности.
   - Нне надо, - прохрипел рыжий.
   - Почему? - поинтересовалась я. - Назови мне хоть одну причину.
   - Мы больше не будем...
  Алекс засмеялась, потом уткнулась лицом в плечо Лео. Я критически посмотрела на бодрствующую троицу, выбрала, кто из них более всех похож на главного, приложила ладонь к его лбу и считала мысли. Мысли были коротенькие и гадкие, и я не удержалась от небольшого поучения, дополненного ментальным посылом. Потом встала, отряхнула руки и сказала:
   - Нам пора на корабль. А эти молодые люди полежат тут до полуночи, после чего отправятся в отделение городской стражи и напишут подробное признание во всех своих... подвигах. Где, когда, кого, сколько взяли и кому продавали. Понятно?
  Парни закивали, а я дополнила:
   - И если хоть один из вас еще хоть раз обидит словом или делом хоть кошку, откажет в помощи любому живому существу - будет доживать век разумной осиной в городском парке!
  
  Знакомство компании курильщиков с представительницей бюро Пинкертона прошло без эксцессов, стюард получил очередную купюру за то, чтобы курительная была объявлена местом проведения частного мероприятия, и все, в общем, остались довольны. Александра - полученными объяснениями, почему на нее напали, мужчины - развитием детективной загадки, леди-пинкертон новыми помощниками, ну, а я - надеждой на возможность утереть нос Жилю.
  Правда, почти ничего конкретного выяснить совместными усилиями не удалось, за исключением того, что под подозрением в связи с грабителями оказался третий помощник капитана. Нужно будет завтра выяснить, кто он такой.
   Меня несколько удивило то обстоятельство, что в наших каютах никто не пытался пошарить или навести беспорядок. Жиль подтвердил то, что поняли мы все, просмотрев записывающие амулеты: в каюты заходила исключительно горничная, и ни одного лишнего движения она не делала.
  Минуты две капитан Гаскелл посопротивлялся, требуя, а затем и прося от меня и бюро Пинкертона уважения к конфиденциальной информации. Потом тяжело вздохнул и полез в несгораемый шкаф за папкой с личным делом третьего помощника.
  Консервативность флотских давно уже приводит меня в изумление. Личные дела - в папке. Картонной, с тесемочками. Как-то мне понадобилось при расследовании одного дела, корни которого увели меня в родной Бритвальд, получить ряд документов из адмиралтейства его величества Кристиана. Несмотря на максимально возможный допуск, личное указание Первого морского лорда и записку от короля, меня попытались мурыжить в ожидании. Наконец, доведший меня до белого каления мелкий клерк получил в награду нос, цветом, формой и размером напоминающий гнилой банан, и слоновьи уши. Под его жалобные вопли быстренько нарисовался сам лично первый секретарь адмиралтейства, он и сопроводил меня в хранилище.
  Для передвижения по помещению хранилища мне предложили самокат.
  Да-да, вот именно: самокат.
  Все бумаги, проходившие через адмиралтейство с момента его создания в 1398 году, сохранялись здесь. Дальний конец чудовищного склада терялся в тумане. Но меня более всего поразило то, что последние документы, приходившие, например, по электронной почте, непременно распечатывались и складывались в папочку. Картонную. С тесемочками.
  Флотская традиция, ничего не поделаешь.
  Я запустила копирующее заклинание в папку с делом третьего помощника капитана Арчибальда Макинтоша, и, поглядев на капитана попристальнее, спросила в упор:
  - А расскажите, пожалуйста, дорогой Гаскелл, что он за человек, ваш суб-лейтенант Макинтош?
  Капитан вздохнул, погладил бородку и неожиданно сказал:
  - Нет у меня ответа на этот вопрос. Суб-лейтенант в моей команде вот уже полгода, а я о нем знаю только то, что написано в личном деле. Закрыт он, как устрица.
  - Жаль, - покачала я головой. - Ладно, будем искать другие пути.
  В этот момент Гаскелл жестом попросил меня замолчать и прислушался к невнятному шуму с палубы. Потом поднял трубку внутренней связи и отрывисто спросил у невидимого собеседника:
  - Почему изменили курс? Что-о? Кто? Да я вас!...
  Он схватил белую фуражку, лежавшую на сейфе, и выскочил из кабинета, даже не подумав выставить нас с мисс Эвергрин и запереть дверь. Тут я услышала снаружи громкий крик вахтенного "Человек за бортом!", присвистнула и шагнула к выходу, но тут же и притормозила. Нельзя оставлять капитанский кабинет нараспашку. На мгновение задумавшись, я звонком вызвала стюарда и велела ему стоять возле двери и всех, желающих войти, отправлять ко мне. Потом повесила на кабинет пару запирающих заклинаний и поспешила следом за капитаном, на палубу.
  
  Первым, кого я увидела на палубе, был Леонард. Он стоял, вцепившись в поручни с такой силой, что кулаки казались белыми, и вглядывался в воду за бортом. Неужели Джон?... Да ну, с чего бы здоровенному как бык молодому мужчине падать за борт?
  Ко мне быстрыми шагами подошел Макартур, коротко кивнул, приветствуя.
  - Алекс упала за борт, - сказал он. - Столкнули, по словам свидетелей.
  - Свидетели есть? - я несколько удивилась. Вроде бы питомцы Хоукинса так грязно не работают.
  - Есть, трое или четверо. Да на палубе было полно народу!
  - И?
  - И Джон прыгнул за ней. "Гордость" немедленно легла на обратный курс, но прошло уже немалое время, корабль-то немаленький...
  В этот момент...
  Не знаю, как пояснить, но попробую. Любой опытный маг чувствует, когда поблизости творится заклинание. Все ощущают это по-разному; у меня, например, будто легкий ветерок пробегает по волосам. Конечно, сильнее всего чувствуешь родственную стихию или хорошо наработанные заклинания, которые сам применял не раз и не два. Вот и сейчас теплое дуновение коснулось моего левого виска. Где-то рядом открыли портал.
  
  Ладно, эта история закончилась хорошо: все-таки от островка мы были недалеко, Джон помог девушке доплыть, а потом еще и сумел открыть портал, чтобы вернуться на судно.
  Интересный молодой человек, весьма интересный. Надо быть сильным магом, чтобы рассчитать такой портал сходу, учитывая, что нужно попасть на плывущий корабль, да еще и спутницу прихватить. Более того: не просто магом, а хорошо обученным и, скорее всего, наследственно сильным. Похоже, что оправдываются мои подозрения, будто в нашу компанию затесался один из членов королевских семей. С одной стороны, конечно, занятно, с другой - вот именно опасности для наследника престола нам сейчас и нехватает, остальные приключения мы уже обрели.
  Свидетели, как водится, мало что видели. Пожалуй, осмысленными были только показания священника, который сидел на палубе лицом к корме (юту, как говорят маряки), и все видел отчетливо. Но - издалека, вот беда. Именно отец Фельтрини поднял тревогу и вызвал капитана.
  Вторым внятным свидетелем оказался мой старинный знакомый, тот самый чернобородый гном, из каюты которого пропали документы в начале нашего путешествия. Почтенный Фаургрид Маульташ был, ни много ни мало, Хранителем клана Медного Обуха и первым советником Подгорного короля Таурина второго. О такой малости, как ранг архимага в стихии земли я и говорить не буду. Плыл Фаургрид инкогнито (ох, не он один!), но смешно было бы, если бы я не узнала мага, с которым на пару расследовала хищение радужных алмазов из личной шахты его величества Таурина.
  Так вот, гном не только видел собственно покушение, но и проследил, куда делся покуситель. Только вот толку от этого никакого не было, поскольку побежал злодей на четвертую палубу и дальше - в машинное отделение. Карт доступа от этой двери всего шесть. Капитана и мэтра Бертье мы отметаем априори, остальные четыре карты у механиков. Вот только, во-первых, форма у механиков темно-синяя, во-вторых, все четверо ходят с капитаном Гаскеллом уже восьмой год. И капитан поклялся самым дорогим, что у него есть - капитанской фуражкой, дипломом о плавании к Антарктиде и портретом дочерей - что ручается за механиков даже больше, чем за себя самого.
  Понятно, что, если бы у меня были хоть малейшие подозрения, все четверо были бы не только допрошены, но и ментально просканированы, но их не было.
  А вот проблема была.
  Оставалось всего лишь два с небольшим дня до прибытия в порт Люнденвика, и за это время нужно было вычислить членов банды. Ну, или понять, на что именно они нацелились.
  
  Глава 40.
  
  Макартур откашлялся и спросил:
  - Скажите, только мне кажется, что в происходящем есть некая несообразность?
  На этот вопрос никто не ответил. Впрочем, генерал, как настоящий политик, умеет задавать очевидные вопросы, не требующие ответа. В этот момент дверь в курительную отворилась. Я подумала было, что нужно будет устроить стюарду нахлобучку: деньги я ему регулярно плачу, а он игнорирует мою просьбу не пускать в эту комнату никого, кроме лиц, указанных мною.
  Но вошел хорошо знакомый мне гном, и я решила стюарда пощадить.
  - Добрый вечер, - поздоровался почтенный Фаургрид. - Не будет ли уважаемая компания возражать, если простой горный мастер к ней присоединится, дабы выкурить трубочку перед сном? Прохладно что-то на палубе.
   - Присоединяйтесь, конечно, мастер! Вот удобное кресло, - Лео вскочил и придвинул кресло к столу.
   Гном сел, затянулся трубкой, выпустил пару дымных колец и посмотрел на всех хитрыми глазами.
   - А вот когда я входил, мне послышалось, что уважаемый господин генерал упомянул какие-то несообразности. Может ли скромный горный мастер поинтересоваться, о чем идет речь?
  Я хмыкнула. Скромный горный мастер, ага, конечно.
   - Разумеется, почтенный господин Фаургрид Маульташ. Поинтересуйтесь.
   - Мы обсуждали различные неожиданные и нелепые происшествия, происходившие на борту нашего корабля... хм, и рядом с ним, да... с начала плавания, - пояснил Макартур.
   - Ага... - Протянул гном с непонятным удовлетворением. - Тогда, если позволите, я добавлю пару происшествий в вашу копилку, а потом, возможно, и вы со мной поделитесь информацией и соображениями.
  По его заказу стюард принес аква-виту, холодную воду и стаканы, и испарился, плотно прикрыв дверь. Я услышала краем уха, как там, в коридоре, он объясняет кому-то, что в курительной проводится важнейшее совещание, и туда никак нельзя входить. Хороший мальчик.
  По рассказу гнома, в его каюте творилось сущее непотребство: мебель оказывалась расставленной иначе, картины заменялись на совершенно другие или вообще перевешивались... Ерунда, вроде бы, но когда без твоего ведома в твоем, пусть и временном, доме такое происходит, поневоле начнешь нервничать. Пропажа финансовых документов - это уже важнее. И пусть ими никто не смог бы воспользоваться, поскольку они магически заверены: для бизнесмена такое происшествие очень серьезно. Фаургрид никому о происшедшем не рассказывал, хотя после пропажи документов мог потребовать от капитана что угодно. Хоть персональную круглосуточную охрану.
  Вот важный момент, вдруг сообразила я: если документы вернули таким образом, что владелец это непременно должен был заметить, значит...
   - Получается, нашему неизвестному нужно было, чтобы вы подняли шум, - кивнула я. - А вы этого не сделали. Почему?
   - Да потому, что документы эти секретные, я и вам бы о них не сказал, если бы не обстоятельства, - гном надул щеки. - И еще, если меня настоятельно подталкивают что-то сделать, я лучше приторможу. Здоровее буду.
  Понятно. Договор о продаже чего-нибудь редкоземельного в Новый свет, описание изобретения, банковские гарантии... многое могли содержать документы, из-за которых Хранитель клана решился пересечь великий океан на скорлупке из дерева и металла...
  Ладно, не в этих документах сейчас дело, а в том, что слишком мало у нас осталось времени. Если мы хотим нанести чувствительный удар по Хоукинсу и его банде. Пора, пожалуй что, пригласить капитана и обсудить дальнейшие действия всем вместе.
   - Я предлагаю открыть карты, - сказала я. - Если говорить честно, из присутствующих в этой комнате только генерал и Александра практически ничего не скрывают. Но прежде надо бы пригласить сюда капитана и мэтра Бертье. Кто-то вторгается в их хозяйство, и они обязаны знать подробности.
  
  Минут через пять капитан и корабельный маг к нам присоединились, и я представилась присутствующим уже полностью. Затем перевела взгляд на Джона; тот хмыкнул, извлек из-под рубашки медальон, от которого магией прямо-таки несло, дезактивировал его, и...
   Я все-таки молодец, как угадала. Личина, изменяющая внешность, сползла с него, и оказалось, что под нею скрывался наследник данской короны Хольгерд-Иоанн-Кнуд Эресунн. Хорошо работает дворцовый маг короля Ингвара IV, мэтр Лодброк. Через артефакт его работы я не сумела пробиться, хотя и пыталась из любопытства.
  Лео оказался графом Оттердаг, и, разумеется, высоким чином из королевской стражи. Ну, понятно, кто б наследника престола отпустил без охраны?
  У обоих датчан в каютах никакого беспорядка не обнаруживалось. Впрочем, мы и так это знали благодаря амулетам наблюдения...
  Далее представился полным титулом Фаургрид, и тут капитан Гаскелл, наконец, не выдержал. Ему, капитану одного из лучших кораблей Бритвальда, конечно, не привыкать к присутствию высокопоставленных особ, но, видимо, многовато оказалось даже для него.
  Почему-то в качестве объекта своего гнева он выбрал Александру.
   - Чего я еще не знаю? - спросил Гаскел со злостью. - Вы, юная леди, окажетесь королевой Галлии? Или уж сразу аватарой богини Дану?
   - Нет, господин капитан! - засмеялась девушка. - Боюсь вас разочаровать, но я останусь той, кем представлялась с самого начала, Александрой ван Хоорн, гражданкой Бритвальда, следующей по личным надобностях в Христианию.
  Генерал Макартур хмыкнул и потянулся к погасшей трубке.
   - Боюсь вас разочаровать, Гаскелл, но и мне нечего добавить... Лавиния, давай уже не будем отнимать время у занятого человека, - обратился он ко мне. - Расскажи капитану о встреченных нами странностях, и будем решать, к чему это нас ведет.
  
  Как оказалось, капитану и корабельному магу было, чем дополнить мой короткий рассказ.
  Во-первых, все странности и неприятные происшествия касались исключительно пассажиров первого класса; второй класс и команда жили спокойно, насколько могли.
  Во-вторых, задеты были только те пассажиры, кто путешествовал в одиночестве.
  Наконец, ничего действительно серьезного не происходило: меняющиеся картинки, призрак в каюте, запах розового масла, исходящий ото всех вещей... Если не считать попытки убийства Александры. Но, поскольку мы могли предположить с большой долей уверенности, что ее просто приняли за агента бюро Пинкертона, этот случай можно было исключить из общего ряда.
  
  Попрощавшись с компанией, я коротко кивнула Хелен и пошла в свою каюту. Девушка поняла меня правильно и отправилась следом. Мы сели на балконе, я раскурила трубку и закрыла балкон пологом от подслушки; мне хотелось прояснить для себя один важный вопрос.
  - Хелен, подумайте хорошенько и ответьте мне: что для бюро важнее - предотвратить ограбление или иметь возможность арестовать участников банды и их пособников? Поправка: арестовать с доказательствами в руках.
  - Арестовать, конечно, - не задумываясь ни секунды, ответила Хелен.
  - Тогда смотрите, что получается. Мы можем сейчас взять под арест третьего помощника и вынуть из него имена сообщников, если не всех, то большей части. Но доказательств у нас нет никаких.
  - В этом случае Хоукинс и его подопечные сразу поймут, что мы ждем их действий. И затаятся, - согласилась со мной она. - То есть, вы считаете, что лучше дать им совершить ограбление и взять с поличным?
  - Взять с поличным на борту корабля не выйдет. Я готова дать руку на отсечение, что они проделают все в последнюю минуту перед швартовкой судна, и первыми сойдут с трапа. У нас нет такого количества рук и глаз, чтобы все это проконтролировать.
  - Тоже верно, - она приуныла. - А может, поставить наблюдение в каютах тех дам, которые везут с собой серьезные драгоценности?
  - Не пойдет, - я покачала головой. - Во-первых, за такое нарушение права на личное пространство нас никто не похвалит. Во-вторых, что может им помешать ограбить не даму с побрякушками, а, например, гнома с мешочком золота? Или эльф, везущего какие-нибудь особо ценные препараты?
  - Ну, а что ж тогда делать? "Гордость" причалит в Кэнэри-Уорф через два дня, утром третьего сентября, все пассажиры разойдутся и разъедутся по Люнденвику. И мы не получим ни преступников, ни ценностей...
  Эх, девочка, а еще старший оперативный сотрудник такого серьезного детективного агентства! А ведь идея лежит на поверхности.
  - И пусть идут, - пожала я плечами, откладывая трубку. Прежде, чем ее выбить и почистить, она должна остыть.
  - То есть как?
  - При высадке пассажиров у каждого из трех трапов непременно будет стоять член команды. Мы договоримся с капитаном, и при прощании каждый пассажир первого класса получит незаметный такой подарок - амулет-маячок, который в течение суток будет показывать, где пассажир находится.
  - Не заметный... подарок? Я не поняла...
  - Хелен, да нитку заговорить и прицепить к рукаву или дамской сумочке!
  - А-а-а-а... а вы умеете создавать амулеты?
  - Я - нет. Но ты ведь познакомилась с Александрой? Алекс ван Хоорн отличный маг-артефактор, вот она это и сделает. После того, как все пассажиры покинут судно, можно будет спокойно допросить суб-лейтенанта Макинтоша и выяснить, кто еще из членов команды работает на Хоукинса.
  
  Дальше все было совсем просто.
  Два дня Алекс трудолюбиво зачаровывала тонкие синие нитки. Думаю, что девушка не один раз за это время подумала обо мне весьма нелицеприятно, но вслух ничего не говорила. Впрочем, чего ж и ждать от хорошо воспитанной дочери дипломата выского ранга?
  Когда "Гордость Бритвальда" уже почти подошла к причалу, на верхней палубе раздались крики пассажиров, и я пошла взглянуть, какие еще развлечения нам придумали талантливые бандиты. Почему-то в том, что это именно их работа, я ни секунды не сомневалась.
  Оказалось, публика взволновалась из-за того, что горит вода в бассейне. Когда я подошла к месту события, из бассейна как раз выползла дымно-огненная змея, и с самым неприятным выражением лица поползла вниз по трапу, к толпе пассажиров. Передо мной стояла Алекс, которая на миг даже качнулась назад. Ну, картинка была и в самом деле хорошо сделана, что тут говорить.
  - Иллюзия, конечно, - сказала я довольно громко, с расчетом на то, что окружающие услышат. Потом раздвинула толпу и поднялась по трапу на верхнюю палубу, поближе к бассейну. Корабельного мага, разумеется, здесь не было; как я заметила, мэтр Бертье удивительно умело ускользает от неприятных ему обязанностей.
  Ну, что же, все равно нужно было идти к капитану.
  Мэтр Бертье мгновенно отправился к месту происшествия, стоило мне только намекнуть на оплату наших с Алекс магических услуг по повышенному тарифу. Гаскелл вызвал тех членов команды, в которых мог не сомневаться, и Александра быстро прописала параметры их аур, чтобы они могли активировать маячки в момент контакта с пассажиром.
  Через три часа в Люнденвике был взят последний из участников ограбления вместе с камушками. Кое-кто из обворованных даже еще и не успел обнаружить потери к тому моменту, когда городская Стража и представитель бюро Пинкертона торжественно им вернули их имущество.
  Кстати, куш был неплохой, тысяч на четыреста дукатов.
  Ну, все равно, на мой взгляд - преступления не окупаются.
  
  У меня оставалось не так много времени до отправления "Гордости Бритвальда" дальше, из Люнденвика в Христианию, всего пять часов. Прикинув, я решила наведаться все-таки в Кинсейл и посмотреть, как устроился Сирил, и чему его научила банши. В конце концов, от Кэнэри-Уорф до Кинсейла всего четыреста шестьдесят миль, семьсот с небольшим километров, вполне можно пройти двумя порталами. Тремя, поправила я себя: от Люнденвика до Мансениона, оттуда в Байле-Клиах, ну, а там уже Сирил сможет открыть встречную дорожку. Должен смочь.
  
  Все получилось, и даже Кельтское море не помешало. Иногда, во время шторма, даже такая неширокая вода сильно сбивает настройку портала. Но тут все вышло отлично.
  Дом, неожиданно доставшийся Сирилу по завещанию старого Шимуса О"Ши, был очень старым. Выбеленные стены первого этажа были из тесаных камней, переложенных плоскими булыжниками; второй этаж, гораздо более новый, выложили из красного кирпича. Плющ вился по стенам, доходя до травяной крыши; белые оконные рамы с мелким переплетом были прорисованы красным.
  - Я смотрю, тут кто-то еще живет, помимо тебя и твоей матушки? - спросила я у Сирила, заметив во дворе дома совсем молоденькую девушку, развешивающую выстиранное белье.
  - Живут, конечно. Я же не мог выгнать из дома родню, которая тут прожила всю жизнь. Сейчас здесь вдова маминого брата, Линда, с детьми. Еще мамина кузина Сиобан с мужем Патриком, и их дочка Дейдра, вот она белье развешивает...
  - Ты был на них зол за то, что они отказались помочь твоей маме, - проговорила я медленно. - Сирил, ты проклинал их, а теперь разрешил жить в своем доме и есть твой хлеб.
  - Это моя родня. И другой родни у нас с мамой нету. Скоро я уеду отсюда, и буду возвращаться нечасто. А с сестрами и племянниками ей не будет ни скучно, ни одиноко, - пожал плечами Сирил.
  - Ну что же, это правильно. Пойдем, познакомь меня с твоей мамой. Да и Джаледа хорошо бы найти, должна же я проверить, что вы успели освоить нового.
  
  Вечером я открывала портал совершенно успокоенная: мои студенты не били баклуши все каникулы, и не посвящали это время только и исключительно хозяйству. Они попрактиковались, многому научились у Керидд и, по-моему, повзрослели.
  Я тоже побеседовала с Керидд, задав ей интересующие меня вопросы. Не на все из них я получила ответ, но то, что удалось узнать, должно оказаться кстати, когда мы с Мартой Яначековой-Врожецкой встретимся лицом к лицу.
  
  Глава 41.
  
  Чутье, интуиция, нюх - можно как угодно называть то внутреннее чувство, которое заставило меня в последний момент изменить планы и остаться на борту "Гордости Бритвальда" до конца ее рейса. Вообще-то, в Христиании мне было решительно нечего делать: здешнему отделу Службы магической безопасности давным-давно не приходилось расследовать что-нибудь действительно серьезное, отделения боевой магии в местном Университете не было, роднёй в этих холодных краях я тоже как-то не обзавелась.
  Правда, весьма интересна была местная Гильдия артефакторов, и вот с ее главой, почтенным мастером Хорусом ван дер Гаклем, мне очень хотелось побеседовать. Больно уж любопытные разработки они показали на последней выставке артефакторики в Гравенхааге.
  Александра ван Хоорн предложила мне остановиться у них в доме, и я согласилась. Не слишком люблю отели, жить в частном доме куда комфортнее.
  Утром я позавтракала совсем рано. Обитатели дома еще спали, и милейшая фру Густавсон, главная повариха посольской резиденции, напоила меня отличным чаем со свежими булочками, маслом, сыром и медом. Кстати, прекрасный бутерброд получается, если, перед тем, как увенчать хлеб с маслом куском сыра, прослоить все это медом. И почему я так не завтракаю в Лютеции?
  Прогулявшись по набережной, я полюбовалась изящной решеткой Королевского сада Тиволи, подставила лицо косым лучам восходящего солнца и неторопливо дошла до величественного здания Университета имени Аарона Бальгаузена. Изучила надпись у подножия статуи вышепоименованного Аарона - основатель Университета, детский врач, открыватель вакцины от полиомиелита, создатель школы педиатрии... Хорошая биография, правильная. И неудивительно, что именно здесь уже лет триста - самая сильная педиатрическая школа.
  Ректор Университета в Христиании традиционно был врачом, в том числе и нынешний, носивший самую распространенную в Дании и Норсхольме фамилию Свенсон. Раз уж я здесь оказалась, мне хотелось обсудить с ним возможность стажировки наших медиков и магов-медиков по обмену с Христианией.
  Профессор Свенсон уже ждал меня в своем кабинете, и мы, чинно обсудив погоду, здоровье и усталость после дороги, перешли к увлекательнейшей сваре на тему квот, сроков и мест для проживания на время стажировки. В разгар этой свары, когда Свенсон уже дрогнул и начал соглашаться на мои условия, мой коммуникатор тихонько квакнул. Пришло короткое сообщение от Александры: "Вы очень нужны в Гильдии артефакторов. Пропал ценный амулет. Сможете?"
  Поскольку данная Гильдия меня как раз очень интересовала, я пообещала быть в пять и сообщила, куда открывать портал.
  - Итак, профессор, - улыбнулась я, поворачиваясь к Свенсону. - С удовольствием составлю вам компанию за ланчем! Заодно и оценим качество еды в университетской столовой. Должна ж я знать, чем будут питаться мои студенты во время стажировки.
  
  Гильдия мне понравилась. И глава ее понравился, мастер Хорус ван дер Гакль, невысокий толстяк в жгуче-желтой рубашке, с явной долей гномьей крови. Хотя бы тем, что искренне переживал из-за происшествия, и готов был немедленно уйти в отставку, только чтобы как-то загладить гипотетическую вину перед коллегами.
  - Рассазывайте, мастер, - попросила я, сев в кресло.
  Ван дер Гакль тяжело вздохнул.
  - Через шесть дней - день рождения его величества Ингвара. Гильдия артефакторов должна подарить монарху какой-то предмет на определенных условиях - вещь для личного использования, не дороже двухсот дукатов, и непременно с применением каких-то новых разработок. Поскольку последняя разработка принадлежала мастерской уважаемого Крейнвурда, - ван дер Гакль посмотрел на надувшегося собственной значимостью гнома, - подарок делался под его руководством.
   Мастер Крейнвурд принял эстафету:
   - Мы сделали для его величества кофейник, - произнес он и замолчал.
  Мне стало смешно. Вот сколько десятков лет работаю с гномами, столько удивляюсь этой черте характера: если из чего-то можно сделать секрет, будьте уверены, гном это сделает.
  - И? - поощрила я его.
  Мастер мялся, словно девица на первом свидании, но, наконец, раскололся:
   - Мы еще патент не получили, некогда было. Подготовили все документы, а отвезти не успели.
   - Мне технологии ваши неинтересны, - пожала я плечами. - Что нужно будет - я спрошу. Итак, кофейник?..
   - Да. Серебряный кофейник, с гравированным золотом королевским личным гербом. Его величество Ингвар - истинный любитель кофе, и пьет его всегда очень горячим. Наш артефакт сохраняет на двадцать четыре часа и температуру, и должный вкус напитка!
  Занятная игрушка. Если бы я любила кофе, даже позавидовала бы кородю Ингвару. Но я предпочитаю чай.
   - Что говорит об исчезновении артефакта стража? - спросила я.
   Все трое переглянулись.
   - Мы не вызывали стражу, - ответил ван дер Гакль. - Нельзя, чтобы просочился малейший слух о пропаже. Это ж будет несмываемое пятно на Гильдии!
   - Ну, хорошо, - Я попыталась пройтись по тесному кабинету, и немедленно стукнулась ногой о какую-то тумбочку. - Рассказывайте, как обнаружили пропажу?
   Третий мастер, эльф с очень знакомым мне лицом, с улыбкой сказал:
   - Так последние три месяца Хронгворд, как приходит, сразу отправляется к кофейнику, его и искать не надо.
   - Да, вот и сегодня я сразу пошел в хранилище, в свой отсек, - кивнул мастер. - Смотрю, а дверь хранилища не заперта. Ну, и еще заметил, что Снуррстона нет на месте.
   - А какой вообще у вас порядок с этой дверью? - поинтересовалась я. - Запирают каждый раз, или открывают с утра, и оставляют открытой до конца работы?
   Гном опять надулся важностью.
   - Да как же можно? Там ценности хранятся! Ключи есть у нас троих, - эльф и ван дер Гакль кивками подтвердили справедливость сказанного, - у каждого свой. Если кому-то из мастеров нужно открыть хранилище, он пишет заявку, обязательно с подробным объяснением, зачем. Заверяет двумя своими подписями, обычной и магической, мы втроем открываем и снимаем охранные плетения.
  Вот же бюрократы! Заявку! Каждый раз!
  Да и правильно, наверное, ценности охранять надо.
  
  Мы отправились смотреть хранилище. На него был наложен стазис. Довольно неумело наложен.
  - Чья работа? - спросила я, осматривая дверной проем и замки.
  - Моя, - ответил эльф.
  Повернувшись, я посмотрела на него внимательнее.
  - Мммм... Кариндэль?
  - Кариндиэль, профессор, - вежливо поправил он меня.
  - Да, точно. Лет сорок назад, расширенный курс защитной магии, если я не ошибаюсь, - я не ошибалась, и мы оба это знали. - Так вот, на будущее, Кариндиэль: пребывание в стазисе искажает магические следы. Не полностью, не до неузнаваемости, но довольно сильно. А главное - после стазиса снятые следы не принимаются судом, как доказательство.
  - То есть, мы не сможем найти кофейник? - мрачно спросил мастер Крейнвурд.
  - Разве я это говорила?
  
  Следов механического или магического вскрытия замков я не нашла. Ну, вернее, накладка одного из трех замков была слегка поцарапана, но эти царапины имели вполне естественное происхождение. Мастер ван дер Гакль, слегка порозовев, сознался в похмельном состоянии наутро после праздника. В самом хранилище, как и на сейфе, также ничего не обнаружилось. Почтенные артефакторы совсем уже впали в отчаяние, когда Александра неожиданно спросила у ван дер Гакля, пришел ли в себя пострадавший ученик.
  - Ученик Рольф Снуррстон, да, конечно! - стукнул себя по лбу глава Гильдии. - У нас же есть свидетель! Его должны были отправить в медицинский кабинет, если медсестра еще не ушла.
  Медицинский кабинет оказался отлично оборудованным, а медсестра, молоденькая и очень суровая, явно не хотела отпускать пострадавшего без полного и всестороннего обследования. Можно понять девушку: больной маг - это зрелище редкое. Практически небывалое. Раненый маг еще куда ни шло, но это надо не у артефакторов работать, а к боевикам идти.
  После разговора с юным Снуррстоном проблема и прояснилась.
  Ну, то есть, конечно, не сразу. Сперва нужно было исполнить некие ритуальные танцы с поклонами: по правилам Гильдии, ученик не может ничего рассказать о полноправном мастере без его разрешения. А в истории, которую хотел нам рассказать Рольф, должен был появиться мастер.
  Вопрос решили легко, переведя молодого человека из учеников в подмастерья. После чего нашелся и кофейник: спрятал его этот же самый вездесущий Снуррстон, когда понял, что один из мастеров планирует лишить Крейнвурда разработки и заслуженной славы.
  Мы с Александрой вышли из здания Гильдии уже в полной темноте. Небо было темно-фиолетовым, и над Христианией горели крупные звезды, а где-то далеко на севере горизонт периодически освещали зеленые всполохи. Экипаж, запряженный невозмутимой серой лошадью, кажется только нас и ждал, и мы отправились домой, в посольскую резиденцию, в этом старомодном фаэтоне.
  - Интересно, что они сделают с этим мастером-ворюгой, - спросила Александра.
   - Узнаешь, - махнула я рукой, раскуривая трубку. - Ты ж у них на стажировке, мимо тебя конец истории не пройдет. Просто запомни на будущее: иногда, пока не возьмешь что-то в руки, невозможно понять - настоящее это что-то, или игрушка, имитация, фальшивка. Вот две истории, в которые мы с тобой случайно попали, на корабле и здесь, в Христиании. Там начиналось с игрушек - иллюзии, бомбочки, меняющиеся картинки на стенах, бумаги пропадают и появляются. А оказалось, это подготовка к серьезному преступлению.
   Девушка кивнула:
   - Ну да, понимаю. А здесь, казалось, кража почти государственного масштаба, а на самом деле - умный мальчик просто вовремя спрятал ценный предмет.
   - Вот именно, - ответила я. - Вот именно...
  
  Вечером следующего дня выяснилось, что неприятности только начинаются.
  Не у меня - мои неприятности ждут в Лютеции, поскольку на семнадцатое сентября назначено расширенное совещание в Службе магической безопасности, где мы должны будем найти способ обнаружения и нейтрализации Марты Яначковой. Лично у меня на данный момент не было даже идеи, как и где ее искать. Думаю, что и остальные сыщики и могущественные маги были примерно на том же месте.
  Здесь, в Христиании, неприятности догнали моих гостеприимных хозяев, семью ван Хоорн.
  Я обнаружила Александру, нервно курящую в саду, среди цветущих георгинов. Раскурив трубку, я подошла поближе.
  - Присядете? - спросила она, не поворачиваясь.
   - Двигайся, - я села на скамейку. - Туго пришлось сегодня?
   - Не то слово, - махнула рукой Алекс. - А вы ж с нами не обедали, кто-то рассказал?
   - Аура твоя рассказала. Она прямо пылает огорчением, беспокойством и гневом. Поделишься?
  Рассказ ее мне не понравился. Тетушка явно провоцировала всех окружающих, чтобы получить негативную реакцию. Классическое поведение энергетического вампира, надо будет на нее посмотреть поближе. Завтра за завтраком, например.
  Энергетический вампир, между прочим, не менее опасен, чем вампир классический, кровопийствующий. Может быть, даже более: субъектов, одолеваемых порфирией, довольно просто вычислить, и по специфическому внешнему виду и поведению, и по результатам, так сказать, питания. А вот энергетика поймать сложно, доказать же его деятельность практически невозможно.
  Ничего, справимся.
  Что делать с тетушкой, понятно: всех членов семьи закрыть амулетами, так же, как и слуг, которые вынуждены будут с вампиром контактировать. Но тетушка привезла с собой компаньонку, что, по словам Александры, для нее было крайне не характерно. Никого она к себе не подпускала так близко, никогда.
  Смею предположить, что компаньонка, мисс Примроуз, маг. Она расширила каналы, по которым леди Фелиция тянет энергию у своих недобровольных доноров, и леди просто подсела на большие дозы бесконтрольно поступающей энергии. Это ведь вызывает привыкание не слабее, чем какой-нибудь наркотик.
  Придется помочь ван Хоорнам. Да и на компаньонку надо посмотреть повнимательнее.
   - Что же мне делать? - Александра чуть не плакала. - Я же не могу донести на собственную тетку! Или могу? И еще этот королевский бал, ее же нельзя пускать во дворец!
   - Донести - звучит действительно гнусно, - согласилась я. - Давай спланируем наши действия, чтобы все осознать.
   - Наши?
  Я хмыкнула.
   - Не могу ж я допустить, чтобы короля дружественной Галлии и Бритвальду страны съела какая-то... неприятная старуха. Итак, первое. Временно перестаем волноваться насчет дворца. Подумай сама, какой силы там защитная сеть, укрепленная столетиями вливания энергии. Да и в королевские маги берут не по протекции.
  Главного мага королевства Дании и Норсхольма, Дитера Верхаузена, я знала еще со времен Университета. Только учился он на курс старше меня. И я могла быть твердо уверена, что дворец Ингвара IV отнюдь не беззащитен.
  Александру я успокоила, и мы с ней быстренько решили, какие именно защитные амулеты нужно сделать для родителей, братьев, слуг, после чего девушка влруг задумалась:
   - Вот что странно, на резиденции ведь тоже стоит защитная сеть. Посольству Бритвальда этот особняк принадлежит уже четыре сотни лет, каждый следующий начальник охраны добавлял свои заклинания. Но почему-то она не отреагировала ни на тетушку, ни на компаньонку. Ну, ладно леди Фелиция, наверняка отец распорядился прописать ее параметры в памяти сети, но компаньонку-то никто не ждал! А вся система восприняла ее, словно обычного человека, без капли магии.
   - Тут может быть несколько причин, - пожала я плечами. - Возможно, она и в самом деле быть просто человек, без капли магии...
   - Не верю, замотала головой Александра. - Тетушка недоверчива донельзя, обычный человек не смог бы так быстро войти в ее ближний круг. Да и не было у нее никогда никакого ближнего круга!
   - Другой вариант - она настолько сильный маг, что сумела мгновенно распознать все ловушки здешней сети и придумать, как их обойти. Это означает, что она, вполне возможно, сильнее меня, да и вообще всех, кого я знаю из магов, причем не в одной и не в двух, а в нескольких совершенно разных областях, - предположила я. - И, наконец, третий вариант - если она использует нетрадиционную магию.
  Я-то была совершенно уверена именно в третьем варианте. Ну, не может такого быть, чтобы маг, на порядок превосходящий силой и возможностями всех ныне действующих магов, ни разу не засветился. Круг-то тесен, да и планета наша невелика, и сильные магические возмущения чувствуются везде.
  Что ж, утром посмотрим, какую компаньонку боги послали престарелой леди Фелиции ван Хоорн...
  
  Глава 42.
  
  Я стояла на площадке второго этажа, вцепившись в перила лестницы, и в голове у меня крутилась только одна мысль: это она. Это она.
  Рано утром я заглянула к Александре и помогла с заполнением энергией защитных амулетов для членов семьи и слуг. Вообще, молодец, девочка: сделанная ею, казалось бы, наспех защита была очень качественной, даже я повозилась бы, если бы понадобилось ее пробить. Тогда же мы обсудили дальнейшие действия, и я решила пока на глаза гостьям не показываться, а попробовать понаблюдать за ними издалека.
  В десять утра к дамам семейства ван Хорн приехали портнихи, и первыми к ним отправились леди Фелиция и мисс Примроуз. Включив магическое зрение, я посмотрела на Тетушку: ну, да, все как и следовало ожидать. Толстые серые щупальца тянутся к каждому, кто подходит близко. Жаль портних, надо бы их предупредить... Я перевела взгляд на остановившуюся чуть в стороне компаньонку, и чуть не вскрикнула: ну, да, да, уже видела это грязно-черное пламя, эту язву на ткани бытия, не различимую обычным глазом. Видела совсем недавно в Праге. Других доказательств родства этой женщины с Милошем Яначеком мне не нужно. Значит, теперь вопрос в том, как ее отследить, когда она махнет хвостом и уйдет на глубину.
  Леди Фелиция и ее компаньонка исчезли за дверью большой гостиной, а я прислонилась к стене и потерла лицо обеими руками. Неожиданный поворот, однако. Ладно, пока я не встречалась с этой женщиной, она должна чувствовать себя в безопасности. Надо побывать у артефакторов, возможно, способ отследить ее отыщется там.
  Открыв портал, я шагнула к воротам Гильдии и повернула было в сторону кабинета мастера ван дер Гакля, но ученик, дежуривший сегодня возле входа, остановил меня:
  - Госпожа Редфилд, там нет никого! Все мастера в малом зале для собраний.
  - Что так? - поинтересовалась я.
  - Мастер Лян Хань вернулся из Бейджина, такого напривозил!... - мальчишка закатил глаза, передавая охвативший его восторг. - Он только-только туда вошел, вы успеете еще послушать!
  - Спасибо...
  Остановившись в дверях малого конференц-зала, я с интересом слушала доклад Ляна, в самом конце которого прозвучала информация, заставившая меня встрепенуться.
   Мастер Лян Хань привез новый амулет, позволяющий опознать любого разумного по сочетанию личного запаха и присущей каждому индивидуальной частоты электромагнитных колебаний в организме. Совершенно необычная разработка, а главное - именно то, что мне требовалось в настоящий момент. Лян тем временем закончил доклад и теперь отвечал на вопросы; я прислушалась.
   - Хань, ты сколько образцов привез? - спросил ван дер Гакль.
   - Ну, десятка два точно! Они разной мощности, на разных основах сделаны. Вообще лучше всего эта структура ложится на древесину кедра, выдержанную в виноградном спирте. И черные опалы как направляющий элемент.
   - Ого, - присвистнул кто-то, - ничего себе - черные опалы! Такой амулет себе только король и сможет позволить!
   Лян только развел руками:
   - А что делать? Другие камни плохо удерживают заклинание, даже с янтарем не больше четырех недель. Потом развеивается.
  Кажется, мне пора вмешаться.
  - Уважаемый мастер Лян, пожалуй, я могла бы помочь решить эту проблему, - шагнула я от дверей.
   - Лавиния, - обрадовался чинец, - каким чудом вы здесь оказались? Вы слушали мой доклад?
   - Да, очень перспективная разработка.
   - Лавиния, вы действительно сможете помочь с черными опалами?
   - Моей семье принадлежит месторождение Хоквурд-Гренсон в Нью-Зееланде, и я готова обсудить с вами, мастер ван дер Гакль, вопрос поставки камней по специальной цене.
   - А взамен? - глава Гильдии был подозрителен, как все гномы, и разумно предпочитал условия обговаривать заранее.
   - А взамен я попрошу уважаемого мастера Лян Ханя посвятить в секреты этой новой разработки вашего стажера, Александру ван Хоорн. Ну, и лично мне два... нет, пожалуй, три экземпляра амулета. Заказ от Службы магической безопасности могу сегодня же переслать.
  
   Продолжение от 20 февраля.
  
  Тем же вечером за ужином я, наконец, встретилась с мисс Примроуз лицом к лицу, заодно и активировала амулет опознавания. Комнаты обеих дам были дальше моей от главной лестницы, и я попросту поставила самый элементарный сигнальный маячок в коридоре. После сигнала приоткрыла дверь, направила амулет в спину компаньонки и нажала на центральный опал, произнеся мысленно должное заклинание. Ну, вот, теперь, какую бы личину ни надела эта женщина, ее узнают мои коллеги в любой стране. А для того, чтобы знать, в какой именно стране, городе, на какой улице и в каком доме ее искать, нужно получить какой-то личный предмет. Носовой платок украсть, что ли? Или попросить у горничной добыть пару волосков со щетки?
  Эти размышления заняли меня ровно до входа в столовую. Я села на свое место рядом с Александрой, положила на стол записную книжку в потертой коричневой обложке и улыбнулась сотрапезникам:
  - Добрый вечер!
  Мисс Примроуз подняла взгляд и посмотрела на меня.
  Нет, молнии между нами не проскочили, она сухо кивнула в ответ и повернулась к леди Фелиции, как раз начавшей пытать хозяина дома вопросами о том, какое платье ей лучше надеть на королевский бал. Но я точно знала, что она не просто увидела меня - она меня узнала. Она знает, что я знаю, что она знает... ну, и так далее. Маски сняты.
  Беседа за ужином, слегка побуксовав на нарядах, удачно перескочила на достопримечательности Христиании (которых я не видела), а затем на организацию посольского приема, где и закружилась. Я в основном помалкивала, отдавая должное отличной кухне фру Густавсон; записная книжка в коричневой обложке отправилась в нагрудный карман моей рубашки, оттуда выглядывал только краешек. Когда ужин закончился, недовольная леди Фелиция встала из-за стола, пробормотав что-то о плохом самочувствии, за ней последовала и компаньонка, на прощание коротко мазнувшая по мне взглядом.
  Вернувшись в свою комнату, я выложила Жиля на журнальный столик и уселась в кресло.
  - Ну, что скажешь? - спросила я, как только он принял привычный вид, вновь став из тонкой записной книжки солидным фолиантом. - Рассмотрел что-нибудь?
  - Рассмотрел, - буркнул мой карманный оракул. - Утопить бы ее немедленно в ближайшем фьорде.
  - Нельзя. Закон не велит, - вздохнула я. - Мне не улыбается получить пожизненный срок за убийство. Очень долго сидеть придется.
  - Значит, смотри, что я смог понять. Думаю, ты права, и это Марта Яначекова. Ну, или ее дочь, или дочь Милоша. В общем, ближайшая родственница моего любимого друга. - Последние два слова Жиль прямо-таки выплюнул. - Ауру она маскирует почти наглухо, то, что ты тогда смогла что-то увидеть - это случайность. Скорее всего, наедине с подопечной наша дама расслабляется и щиты опускает.
  - Скорее всего, - согласилась я. - Удалось что-то понять, какая у нее основная стихия?
  - Тут я тебя огорчу, - Жиль погасил на мгновение свои светящиеся синие глаза. - У нее явно не одна и не две основных стихии. Я сквозь ее щиты разглядел несколько линий, соответствующих магии крови, очень сильной воде...
  - Ну, это неудивительно, они обычно рядом, - прокомментировала я.
  - Не перебивай! - цыкнул на меня он. - Молода еще меня перебивать! Так вот, определенно есть некромантия или магия смерти. Что еще - не увидел. Но взять ее... ты же хочешь не убить, а арестовать и судить?
  Я кивнула.
  - Только так.
  - Взять ее тебе будет непросто. Нужно готовиться.
  
  Поразмыслив хорошенько, я решила не рисковать и не подставлять горничную под неприятности. Как-нибудь сама управлюсь, так даже интереснее будет. Понятно, что в день перед королевским балом обе дамы будут чистить перышки, и никуда выходить не станут. Наутро после бала будут приходить в себя. А вот после обеда надо как-то подтолкнуть их к идее прогулки в Тиволи. Да, вот именно Тиволи - туда так просто не пройдешь, нужно получить приглашение из королевской канцелярии. Вот мы его и организуем. Дамы отправятся на прогулку - ну, не поверю я, что леди Фелиция откажется от возможности прогулки вместе с самыми высокопоставленными дворянами королевства, да еще и по личному приглашению! Ну, а пока они будут прогуливаться, я попробую войти в комнату компаньонки и найти что-то полезное. Все знают, я ведь непривередлива: меня вполне устроит носовой платок, волосок с расчески, обрезок ногтя...
  Верхаузен усмехнулся, но отправил распоряжение в королевскую канцелярию, и уже через двадцать минут в резиденцию его Превосходительства Посла Бритвальда в королевстве Дании и Норсхольма отправился официальный курьер, невыносимо красивый в своем темно-синем мундире с золотыми эполетами и белыми перекрещенными ремнями.
   - Ты собираешься взломать ее комнату? - поинтересовался Дитер, протягивая мне чашку с чаем.
   - Да, не горничную же посылать. Да и объяснять долго, что мне нужно.
   - Скажи мне, Лавиния, вот ты бы сама оставила в такой ситуации свою комнату открытой? - спросил он очень серьезно. - Подумай, каких защит наша Марта понавешала на двери и окне. И что будет, если она вернется в разгар твоих поисков?
   - Большой скандал... - проговорила я медленно осознавая его слова. - Да, ты совершенно прав. Я зарвалась. Если меня там обнаружат, послу будет не отмыться - в его доме одна гостья решила обокрасть другую. С ее защитами я, скорее всего, справлюсь... а могу и не справиться, она меня видела вчера...
   - Ага, и поставила что-нибудь увлекательное, специально рассчитанное на тебя, - подхватил Верхаузен. - Нет, Лавиния, надо придумать что-то другое.
   - Дитер, я бы ее с радостью арестовала прямо сегодня, перед балом, только за что? Она не совершала преступлений на территории Дании и Норсхольма. Мне нужно получить способ ее отследить потом, когда я пойму, зачем она здесь, и что будет делать дальше!
   - Ну, я могу тебе предложить... помощницу, пожалуй. Да, именно помощницу!
   Он коротко переговорил со своим секретарем, и через несколько минут тот вернулся в кабинет королевского мага, неся в руках бархатную темно-зеленую подушку. На подушке сидела белая крыса.
   - Знакомьтесь, девочки, - улыбнулся маг. - Лавиния, это Рози. Рози, это Лавиния.
   Я протянула правую руку, Рози сошла со своей бархатной подушки и перебралась ко мне на ладонь. Вообще-то, для ладони она была великовата, хвост, например, не помещался и свисал вниз. И совсем он был не голый и не противный, а бело-розовый и бархатный. Еще у Рози были довольно большие розовые прозрачные уши и розовые же лапки с крохотными пальчиками. Этими пальчиками она взялась за мой указательный палец и пожала его.
   - Сейчас мы посмотрим план особняка, - сказал Дитер, - и решим, каким образом Рози попадет в комнату нашей подозреваемой. Ты подключишься к ее зрению, и вы вместе сможете выбрать предмет, который нужно будет оттуда забрать.
   Я удивилась:
   - У тебя есть план посольской резиденции?
   - Конечно, - ответил Верхаузен с великолепным пренебрежением.
  
   Бал прошел в штатном режиме: поздравления юбиляру, танцы, ужин и снова танцы. Я, на всякий случай, предупредила не только Верхаузена, но и дворцового мага, мэтра Лодброка, о гостьях, требующих особого специфического внимания. Так что ни леди Фелиция, ни ее компаньонка не оставались без внимания ни на мгновение. После ужина обе дамы отправились в гостиную ее величества, где пожилые леди играли в пикет, фараон или бридж, и я слегка напряглась: есть ли там должный присмотр. Но Верхаузен ответил на мой немой вопрос выразительным кивком, и даже слегка нарушил этикет, показав мне издалека большой палец.
   Принц Хольгер-Иоанн-Кнуд, надо заметить, танцевал в основном с Александрой. И, хотя это нарушало все мыслимые и немыслимые правила, я обратила внимание, что король и королева посматривают в сторону молодой пары вполне одобрительно. Ну и хорошо...
   В какой-то момент Александра отыскала меня в зале и тревожно сказала:
   - Тетушка откуда-то вернулась довольная, словно кошка, наевшаяся сметаны. Как вы думаете, она не могла?..
   - Вообще-то я предупредила здешних магов, они должен были за ней присматривать. Но, если она не переусердствовала, могли и пропустить, здесь сегодня от магии все аж звенит. Не волнуйся, леди Фелиция умеренно опасна, и здесь ей развернуться не дадут.
  
   Как я ожидала, дамы отправились на прогулку в Тиволи в половине третьего, сразу после ланча. Мы с Рози переглянулись, и она, ловко вскарабкавшись по стене, исчезла в вентиляционном отверстии. Я села в кресло возле окна и опустила веки.
   Смотреть глазами крысы было гораздо удобнее, чем, например, вороны, не говоря уж о том, чтобы осознавать увиденное. А Рози вообще оказалась интеллектуалкой среди прочих, поэтому неудобство довольно быстро исчезло.
   Первым делом мы с Рози заглянули в ящик с носовыми платками: их здесь была целая дюжина - батистовые, с тончайшей вышивкой, слегка накрахмаленные... и совершенно непригодные для моих целей, поскольку все следы владелицы исчезли при стирке.
   Крыса задумалась, сидя на краю комода, потом аккуратно съехала по гладкому полированному боку и отправилась в ванную, к корзине с грязным бельем. Увы, нам не повезло и тут, корзина была пуста.
   Я хлопнула себя по лбу: маленькая бесстрашная Рози там рискует в логове врага, а ты, большая и здоровая, сидишь в удобном кресле и ничего не соображаешь! "Щетка для волос!" прошипела я сама себе страшным шёпотом. Моя компаньонка носом и лапами подпихнула на место крышку корзины, но в этот момент громкий стук двери заставил ее подпрыгнуть на месте и опрометью кинуться под ванну.
   Прав был мэтр Верхаузен: компаньонка изыскала предлог, чтобы вернуться домой.
   Рози затаилась за сливной трубой. Протискиваясь туда, она постаралась измазать свою белую шкурку в пыли, поэтому сейчас, даже если бы мисс Примроуз заглянула под ванну, крысу бы она там не заметила. Но эта идея ей даже в голову не приходила. Компаньонка прошлась по комнате, стуча каблуками - каждый стук болезненно отдавался в голове, я уже и понять не могла, в чьей. Потом она буркнула что-то неразборчивое, открыла скрипнувшую дверцу шкафа и стала в нем копаться.
   "Я должна это видеть!", пробормотала Рози у меня в голове, выскользнула из-под ванны и серой пыльной тенью метнулась под кровать. Мисс Примроуз ходила по комнате, бормоча что-то себе под нос, открывала и закрывала ящики и дверцы, хлопала ими. Наконец она бросила на кровать серую сумочку, взяла с комода лиловую и вышла из комнаты, не забыв запереть дверь. Слышно было, как в коридоре она бормочет, навешивая защиту.
   Крыса выбралась из-под кровати и распласталась на коврике, раскинув лапы. Я поймала себя на том, что тяжело дышу с ней вместе.
   Серая сумка оказалась просто кладом: Рози нашла в ней перчатки, хорошо поношенные, прямо-таки впитавшие дух своей хозяйки. Моя бесценная помощница притащила одну из них, мы эту перчатку вывернули и выдернули несколько ниток из подкладки. Нитки я убрала в запечатанный пакет и отправила в свой пространственный карман, пару штук на всякий случай отложила для Верхаузена. Потом, с тяжелым вздохом, Рози вновь скрылась в вентиляционном отверстии и положила перчатку назад, в сумку.
   Назавтра я собиралась распрощаться с гостеприимным семейством ван Хоорн и отправиться в Лютецию, когда выяснилось, что компаньонка леди Фелиции пропала. Исчезла, как и не было никакой мисс Примроуз.
   На день отложив прощание, я на всякий случай обследовала дом: мало ли, какие неприятные сюрпризы могла оставить скромная молчаливая женщина! И была права - в спальне хозяев и в большой гостиной маячок показал наличие какой-то магической энергии, значительно сконцентрированной. Как оказалось, в спальне был оставлен многофункциональный амулет, который должен был вытягивать у хозяев силы, нагонять кошмары и черные мысли. В гостиной же аналогичное устройство было нацелено на то, чтобы у всех присутствующих в комнате резко портилось настроение, появлялась горечь во рту, сердцебиение и прочие скверные симптомы.
   Я обезвредила обе "бомбы", попросту накрыв их стазисом и сунув в пространственный карман, потом хмыкнула - как-то это по-детски выглядит, дорогая Марта! Будто в пятом классе средней школы, кнопку на стул подложила, тетрадки клеем залила...
   Впрочем, детская выходка не сделала Марту менее опасной для окружающих. Я ведь могла уже и уехать, и не факт, что Александра обнаружила бы эти устройства сама.
   Вечером я вышла в сад, чтобы выкурить трубку. Там мы традиционно встретились под полюбившимся кустом сирени, и Алекс задала мне вопрос:
   - Как вы думаете, почему мисс Примроуз так поспешила уехать?
   Я пожала плечами:
   - Мы о ней не знаем практически ничего. Возможно, мисс Примроуз уже получила то, что ей нужно было. Или, наоборот, поняла, что это недостижимо. Может быть, она не ожидала встретиться здесь со мной. Не то, чтобы я была широко известна, но маги меня знают. Полагаю, с мисс Примроуз, как бы ее ни звали на самом деле, мы еще встретимся. Раньше или позже, так или иначе...
   - А что случилось с леди Фелицией? - продолжала расспросы Алекс.
   - А что с ней случилось?
   - У нее аура изменилась! Я сегодня посмотрела - никаких серых щупалец, вообще серого цвета нет. Обычная бледно-желтая аура человека без капли магии.
   Трубка моя погасла, и я поднялась со скамейки:
   - Видишь ли, Алекс, твоя тетушка всю жизнь была латентным энергетическим вампиром. Зачем-то мисс Примроуз понадобилось это качество в ней активировать. По моей просьбе наши специалисты записали и изучили колебания ауры твоей тетушки. Так вот, стоило компаньонке исчезнуть, и приборы показали, что аура тут же нормализовалась. Потребность в больших дозах чужой жизненной энергии была наведенной, понимаешь? Приятной в общении Фелиция ван Хоорн никогда не будет, но опасности более не представляет.
  
   Глава 43.
  
   На первый семестр учебного года я обычно ставила лекции с семинарскими занятиями по боевой магии у пятого, шестого и седьмого курса боевиков, плюс курс общей безопасности у всего первого курса. Новичков надо пугать, и пугать качественно, иначе не пройдет и недели после освоения ими первого файрбола, как будет объявлена первая дуэль на полигоне. И вот тут, если я запугивала их некачественно, у медицинского факультета появится внеплановая практика. Это в лучшем случае. Я помню гадкую историю, когда на дуэль вызван был первокурсник - студентом пятого курса. Новичок был гордый, ему казалось, что все в магии он уже превзошел; а пятикурсник, с сильнейшей природной магией огня, попросту превратил его в пепел. Даже хоронить было нечего, не то что лечить.
   Вот с тех пор первая лекция, которую я читаю неофитам, и текст которой требую заучить наизусть называется "Основы безопасности магии". За двести лет этот текст приобрел поистине чеканный слог, хоть на мраморе высекай.
   Закончив фразу, я обвела аудиторию взглядом и спросила:
   - Вопросы есть?
   Ну, разумеется, неформальный лидер у первого курса уже образовался, это ведь получается моментально. И теперь ему нужно было подтвердить свое лидерство. Что же может быть для этой цели лучше, чем посадить в лужу лекторшу, да еще и такую... непростую?
   - Госпожа профессор, а как вы рассчитываете порог безопасности файрбола в применении к влажной среде? - в третьем ряду сероглазый красавчик-блондин, окруженный со всех сторон девицами.
   Внутренне я удовлетворенно улыбнулась, как, должно быть, улыбается аллигатор, завидевший добычу в пределах досягаемости челюстей.
   - Ваша фамилия, студент?
   - Анри де Бюссон де Буа-Траси, госпожа профессор, - мальчик еще больше выпрямился и задрал подбородок. Что ж ты вылез-то, милый? Ведь хорошая фамилия, папу твоего я, кажется, знаю...
   - Боже, как длинно, - я брезгливо поморщилась. - Не знаю, в курсе ли вы, господа студенты, но хорошему магу чаще всего, и фамилия не нужна, имени довольно. Хорошо, студент Траси, вот конверт.
   Я вытащила из пространственного кармана конверт и покрутила его в воздухе.
   - Вот на бумажке я пишу под номером один правильную формулу, и под номером два - ту формулу, которую, я уверена, предложите вы. Кладу в конверт, запечатываю, и отдаю...
   Пошарив глазами по аудитории, я нашла самую неприметную, слегка затюканную девочку.
   - Отдаю вот этой студентке. Как вас зовут?
   - Валери Дюнуа, госпожа профессор, - отлично, девочка-то оживилась.
   - Хорошо. У вас две недели, студент Траси. Если вы сумеете написать только вторую формулу, на экзамене получаете четыре. Обе - пятерку.
   - А если только первую? - пискнула одна из сопровождающих Буа-Траси девиц.
   Улыбка аллигатора была продемонстрирована во всей красе.
   - А тогда начнутся практические занятия! - Я хлопнула ладонью по кафедре. - Вторая часть нашей лекции - наглядные пособия по безопасности магической деятельности, их изучение и систематизация.
   Пара отличных виверн, качественное умертвие, баньши, призрак с собственной головой подмышкой, единорог... Пошли, милые!
   - Итак, к следующей лекции попрошу всех присутствующих написать краткое эссе о продемонстрированных формах нежити и не-жизни, их характерных особенностях и методах противодействия. Кстати, вас, студент Траси, это тоже касается. Персональное задание не отменяет общего.
  
   - Ну, как тебе набор этого года? - спросил меня за обедом Жорж де Кайонн, подливая вина.
   - Ты знаешь, совсем неплохо, - ответила я, имея в виду разом и вино, и студентов. - Отличный букет, может, немножко только резковато. Или переохлаждено. А первый курс... пока с этим можно работать.
  - Через месяц конференция по временнОй магии, ты в курсе? - поинтересовался ректор.
  - Откуда? Я только вчера вернулась из Христиании, еще никого не видела, кроме кошки и дворецкого. А кто участвует?
  - Представь себе, полно желающих! Докладчиков всего четверо, в первую очередь, конечно, Брашер; кроме него, выступит с докладом лэрд Эоринариэль из Серебряного леса, что-то там эльфы придумали новое. Еще будет из Пражского Университета твой приятель Якуб Богумилов со своей теорией совмещения временнЫх и физических полей в Ауринкалевом пространстве, и Чэнь Чжиган из Бейцзина.
  - Ну, так где ж полно?
  - Слушателей записалось уже больше трехсот! Если так дело пойдет, придется арендовать большой зал Коллежа Сорбонны.
  - Три шкуры сдерут, - меланхолически заметила я.
  - А что делать? - скривился Кайонн. - В наш зал больше трех с половиной сотен не впихнешь, даже тощих студентов. А тут половина записавшихся уже давно не студенты и не тощие...
  - Ну... Может, воспользоваться Залом Полудня? Там, я думаю, пятьсот стульев должно поместиться. А для тех, кто не влезет, сделаем голографическую проекцию в нашем конференц-зале.
  - Отличная идея! - ректор даже причмокнул. - Почему-то я все время этот зал не принимаю в расчет, будто он может опять пропасть... Ладно, побежал я, Жанна говорила, там какая-то встреча на три часа назначена.
  Открыв портал, он исчез в нем, а я усмехнулась: похоже, малышка Жанна Мишо стала настоящим секретарем. Во всяком случае, ректора гораздо больше заботило ее недовольство, чем те, с кем была назначена встреча.
  Надо не забыть поинтересоваться у Марджори, когда возвращается Теодор. Приходило от него сообщение по электронной почте, но я его случайно удалила, когда чистила ящик...
  
  Совещание в Службе безопасности собрало практически всех, кто в той или иной степени принимал участие в расследовании деятельности Милоша Яначека. Я коротко сообщила о незапланированном контакте с предполагаемой Мартой Яначековой и выложила на стол большой козырь: амулет- опознаватель Лян Ханя, и запечатанный пакет с нитками. Думаю, что до самой смерти буду с гордостью и удовольствием вспоминать, какими сделались глаза у присутствующих, когда они поняли, что именно видят.
  - Лавиния, вот же тьма, как тебе это удалось? - вырвалось у Равашаля.
  - Знаешь, Жан-Клод, одна из моих любимых фраз: "Странствуя по свету, я не закрываю глаз", - я встала и прошлась по кабинету. - Теперь нам нужно определить, где наша дама находится, и отслеживать контакты.
  - Любую магическую слежку она, надо полагать, определит на раз, - прокомментировал Грунгах. - Надо ставить обычную оптику с электронными мозгами, чтобы ни капли магии. Могу поделиться несколькими экземплярами.
  - Спасибо, это будет очень кстати, - кивнул Равашаль. - У нас пока выпишешь, да пока разъяснишь, что именно нужно, пройдет несколько дней. Морнэмир, займешься поиском?
  Лэрд кивнул и взял со стола доставленные мною вещицы.
  - Хорошо, мы ее отследим, - раздался бас Брихсдорна. - Связи зафиксируем. Что мы делаем дальше? Может, загрести дамочку под стражу, присовокупить к братцу, да и дело с концом?
  - Во-первых, просто так ее под стражу не возьмешь, - покачал головой Равашаль. - Она сейчас должна быть насторожена после ареста Милоша и встречи с Лавинией. Значит, наверняка носит самые мощные щиты, не опуская их.
  - Кроме того, я уверена, что лихим кавалерийским наскоком ее не взять. Милош расслабился, считал, что его маску никто не разглядит, а у Марты все колючки постоянно подняты, - добавила я. - У меня вообще такое чувство, что в этой компании именно она, Марта, была ведущей силой и идеологом. А вот чего она хотела добиться, мы пока не знаем. Нельзя же всерьез поверить, будто сильный маг пожелает воскресить Темного!
  - Ну, да, пожалуй... - Брихсдорн с силой потер нос. - Кстати, пока непонятен тот Герберт, с которым Милош разговаривал. И добиться от него пока ни слова не можем...
  - Да, личность Герберта не установлена.
  Равашаль покопался на столе, ища какие-то бумаги, а я, воспользовавшись паузой в обсуждении, тихонько спросила у Морнэмира:
  - Как сын? Оклемался после Яначековых застенков в Форнаге?
  - Вроде и оклемался, - с досадой ответил лэрд, - Но какой-то он стал... вялый. Ничего не хочет, ничем не интересуется. Накормят - поест, нет - так и будет сидеть, глядя в пустоту. Раньше он музыкой увлекался, историческим фехтованием, алхимией...
  - Опоил его чем-то Яначек, - прокомментировал услышавший Брихсдорн. - Что-то вроде наркотика давал, после которого вся реальность кажется выцветшей и серой, и остается единственное желание, вернуться туда, где было так ярко и весело. Я про такой слышал, но подробностей не знаю.
  - Да, по крови сейчас уже ничего не определить... Ваши алхимики не в курсе таких разработок? - спросила я у эльфа; тот молча покачал головой. - Знаешь, я поговорю с Жилем, может, он что-то сможет подсказать.
  - Ага, вот! - удовлетворенно воскликнул Равашаль, откопав нужный документ. - Тут интересное предположение высказали медики касательно причин смерти Лаваля.
  - Рассказывай! - протянула я руку за бумагой.
  - Предположили, что ему был прицеплен эдакий жучок. Неактивированное заклинание, свернутое, у которого только хвостик наружу торчит. Там примерно нарисована структура...
  - Угу, - ответила я, разглядывая рисунок. - Больше всего напоминает схватку пьяного ежа с обкуренным ужом. Но хвостик действительно торчит. И?
  - Ну, а дальше вопрос только в способе активации. В случае с Лавалем они считают, что это было что-то вроде электромагнитного импульса, запустившего спазм и остановку дыхания.
  - И, как я понимаю, в эту структуру, - я помахала портретом ежа с ужом, - можно вплести любое воздействие, хоть сердечный приступ, хоть септический шок, хоть ложную беременность? Лэрд Морнэмир, ваше мнение, как медика?
  - Насчет ложной беременности я не уверен, - с серьезной миной ответил эльф, - а все остальное возможно.
  - Ладно, а определять наличие этой бомбы в организме мы умеем?
  - Да, - Равашаль протянул мне еще один лист бумаги. - Вот формула, ребята взялись за разработку, как только поняли, что нужно получить. Как ты понимаешь, это надо срочно распространить как можно шире. К счастью, пока заклинание не активировано, его можно отделить от организма и нейтрализовать.
  Я только кивнула. А ведь это прорыв, дорогие мои! Урожайный оказался год на открытия: магия времени, Зал Полудня, эта формула...
  
  Согнав с кресла Марсиану, я села возле камина в любимой полосатой гостиной и стала разбирать накопившуюся почту. Конечно, большую часть Марджори уже отсеяла, отправив счета на оплату, рекламу в камин, да и всякие светские приглашения, в основном, туда же. Остались деловые письма от коллег, письмо из королевской канцелярии (держу пари, приглашение на бал в честь Самайна!) и весточки от родных.
  На бал придется пойти, тут никуда не денешься. Коллеги, профессор Лурье из Университета Аделаиды, профессор Трундертамер из Медиоланума, и три моих бывших аспиранта, задавали вопросы по нестандартному применению ряда формул. Я набросала ответы и отложила черновики для Марджори, она превратит наброски во вполне приличные научные послания.
  Остались родные.
  К счастью, в Нью-Зееланде все было в порядке вещей. Заморозки, слегка накрывшие наш лучший виноградник, можно не считать, тем более, что Гевюрцтраминер от небольшого заморозка только выигрывает. Из Бритвальда известия были более тревожными: вокруг поместьев в Котсуолде и Херефордшире шатались какие-то сомнительные группы, не то кочевые ромы, не то какие-то орки. Охранная система их отпугнула, но надолго ли, непонятно. Далее, некие воры (самоубийцы, видимо), попытались забраться в особняк в Люнденвике, где жил мой сын Кристофер с чадами и домочадцами. Один из воров был поврежден магической охранной системой так сильно, что допросить его даже некромант не сумеет. Второй сбежал, личности не установлены. Предпоследним в стопке лежало письмо от правнука, Норберта. Странные вещи творятся в его ресторане, "Оленьем роге" - отравленный бульон, какие-то неопознанные личности ночью залезают... Я подумала и связалась с главой Бритвальдской Службы магической безопасности коммандером Энгусом Сент-Льюисом. Энгус меня успокоил: особняк и оба загородных дома подключат к единой магической сигнализации, прикрывающей и королевский дворец. Что до расследования в "Оленьем роге", так занимается лучший из лучших следователей, майор Дэниел Паттерсон.
  Надо будет написать Норберту, чтобы сильно не волновался.
  Слегка успокоенная, я вскрыла последний конверт. Письмо было от Брашера.
  Теодор сообщал, что вернется в Лютецию в последних числах сентября, для жилья ему предоставили одну из преподавательских квартир на территории Академии. Он сумел залучить на свою кафедру магии времени двух молодых шаманов, и приедет с ними вместе. Могу ли я запросить у ректора проживание и для них?
  Конечно, никаких проблем в этом не было. Более того, не было даже и необходимости тревожить Кайонна: я поговорю с мадемуазель Мишо. Уверена, что по мановению ее тонкого пальчика завхоз Академии, теряя тапки, побежит выбирать подходящее жилье.
  Кое-чего в письме не было, и я даже удивилась, поняв, что меня царапнуло отсутствие каких-то слов... ну, скажем так, приязни. Пусть не вселенская тоска, конечно, но мог ведь написать, что соскучился и хочет видеть? Нет, все это в письме отсутствовало. Пишет чужой человек, вот так, ничего более.
  Фи, Лавиния. Огорчаться из-за мужчины, в твоем-то возрасте!
  И письмо отправилось в коробку "Архив". Разумеется, имена шаманов я внесла в ежедневник.
  
  Глава 44.
  
  Нормальная, обычная жизнь очень затягивает. Даже такая ненормальная нормальная жизнь, как у меня. С утра я проводила две пары занятий в Академии, после обеда отправлялась к себе в деканат (если был четверг, приемный день для студентов), домой, чтобы работать над статьей о заклинаниях точечного воздействия, или в СБ. Обедала я в столовой Академии, когда торопилась, или дома, если больше никуда не собиралась. Несколько раз, под настроение, отправлялась в "Старый гоблин". Мадам Шарро, наслушавшись моих рассказов, увлеклась каджунской кухней, и аромат специй Нувель-Орлеана витал под золотыми липами на берегу Сены.
  Ищейки Равашаля довольно быстро, дня за три, установили место пребывания Марты Яначековой-Врожецкой: поселилась она в Серениссиме под знакомым уже именем мисс Примроуз, арендовав там один из старинных разваливающихся домов, палаццо Чертальдо. Принадлежал он семье ледяных магов, о которых всегда ходили дурные слухи. Это не удивительно: Венеция - обитель магов воды, а у них с ледяными традиционно отношения еще хуже, чем с огненными. Впрочем, последний представитель семейства, Джироламо Чертальдо, по имеющейся информации, семейной магии был лишен вовсе, и жил на доходы от сдачи своего ободранного родового палаццо.
  Что-то такое еще я слышала о Джироламо, вот только вспомнить никак не получалось. Жиль тоже не мог ничего сказать, хотя сутками не вылезал из Сети. Видимо, забытая мною информация была не из категории достоверных новостей, а проходила по графе "хорошо придумано". Мысль эта пару дней мучила меня, как засевшая в пальце заноза: не болит, но все время о себе напоминает и за все цепляется. Наконец я плюнула, и после второй пары, практических занятий по боевой магии с седьмым курсом, отправилась в библиотеку.
  Хранитель Либер оторвался от картотеки и улыбнулся мне.
  - Лавиния, давно вас не видел! Что-то вы совсем меня забыли, с лета носа не кажете.
  - Каюсь, Хранитель, каюсь и обещаю исправиться! Кстати, Жиль желал наведаться к вам, если это будет завтра, вы не против?
  - Буду рад, - ответил он суховато. Боги, неужели они с моим саморазвивающимся артефактом где-то не сошлись во мнениях? Надо срочно мирить, мне совсем не хочется гасить информационную войну между двумя такими странными древними сущностями!
  Я дипломатично не стала развивать эту тему; завтра посмотрю, какая между ними пробежала кошка, поймаю ее за хвост и сдам в виварий.
  - Хранитель, я никак не могу вспомнить, где и что я слышала совсем недавно о Джироламо Чертальдо? Может быть, вы сможете помочь?
  - Джироламо... - Либер пошевелил длинными пальцами. - Да, что-то такое было, проскальзывало. Вот только что и где? Лавиния, я подумаю. Завтра увидимся, договорились?
  - Спасибо, до завтра! - и я испарилась из библиотеки. В коридоре перед ней меня чуть не сбил с ног Анри Буа-Траси, похудевший и взъерошенный, но чрезвычайно довольный.
  - Ой, - он слегка покраснел. - Извините, профессор!
  - Попытаюсь, - усмехнулась я. - Как успехи?
  - Ну, я ж вам завтра должен предоставить ответ?
  - Да, ты прав. Ну, хорошо, тогда до завтра.
  Сколько мне было известно, в конверт с ответами он заглянуть не попытался. Зато с той самой студенткой, которой я этот конверт отдала, с неприметной Валери Дюнуа, теперь сидел за одним столом. Как раз сегодня перед лекцией я заметила, что они о чем-то жарко спорят; когда поинтересовалась предметом спора, выяснилось, что вызвали его различия в описаниях мантикоры, а именно ее хвоста. Я удивилась - эти милые зверушки, с телом красного льва, головой человека и хвостом скорпиона, известны давно, и описаны во всех учебниках. Оба спорщика синхронно положили передо мной раскрытые учебники, только у Анри это была монография Кэкстона "Бестиарий Европы", а Валери держала в руках "Зеркало вечности" Анджея Сапковского.
  - Ну, и? - спросила я с удивлением. Картинки в обеих книгах совпадали до волоска.
  - Здесь, - тонкий пальчик Валери ткнул в "Зеркало", - говорится, что в кисточке на хвосте мантикоры есть ядовитые иглы, которыми она выстреливает во врага. А у Кэкстона сказано, что в хвосте шип, которым мантикора врага ударяет. Соответственно, совершенно разная должна быть стратегия защиты!
  Я умилилась, но показывать это разумно не стала.
  - Что же, действительно, вы правы. Расхождение серьезное. Займитесь изучением вопроса. Вы вдвоем получите пропуск в закрытую часть музея, где есть чучело мантикоры, изучите его, и к понедельнику предоставите своим коллегам по аудитории точные данные. Вот пропуск, - я написала на листке несколько слов на латыни и поставила магическую подпись. - Можете взять с собой двух соучеников каждый. Но за каждый поврежденный экспонат несете личную ответственность передо мной!
  По аудитории пронесся вздох. Предвижу, что в ближайший час оба студента будут завалены предложениями услуг и мелкими подарками от желающих попасть в музей.
  Конечно, завтра Анри все сдаст и получит свою заслуженную пятерку, в этом я тоже уверена...
  
  Хранитель Либер не подвел.
  Ну, то есть, сначала, конечно, мне пришлось долго пытать Жиля о причинах взаимного охлаждения. Дело дошло даже до открытого шантажа ("Я тебя от Сети отключу!") и ответных обид ("Да чтоб я еще хоть раз тебя консультировал!"). Но в результате выяснилось, что Либер позволил себе какое-то не вполне дипломатичное высказывание о дроу. Жиль рассвирепел, а в этом состоянии он становится крайне несдержанным, и в ответ выплюнул какую-то гадость об умственных способностях домовых духов. Ну, дальше слово за слово, ссора разгорелась нешуточная, а, поскольку Жиля я в спешном порядке увезла с собой в Новый Свет, помириться у них с Либером возможности не было.
  - И не стыдно? - спросила я укоризненно. - Две легендарные сущности, а ведете себя, как рыбные торговки в порту.
  Жиль поджал губы, но промолчал. Это означало признание того, что он неправ.
  Придя в библиотеку, я выложила одушевленный артефакт на стойку библиотекаря, забрала у Либера протянутую мне стопку выписок и вырезок и ушла за дальний стол. Пусть сами теперь разбираются, не маленькие уже.
  
  Начнем с досье.
  Итак, Джироламо Лоренцо Чертальдо, отметивший месяц назад скромную дату, всего семьдесят два года. Судя по лицу на рисунке в газете, я бы дала ему все сто пятьдесят, потом догнала и добавила еще пару десятков. Что ж ты так плохо выглядишь, Джироламо? Ну, ладно, пусть боги обделили его самого магической силой, но отец-то его, знаменитый Марио Чертальдо, по прозвищу Ледяной Вихрь, был архимагом. Да и матушка магией обижена не была, хотя практиковала только целительскую и растительную. А дети сильных магов обычно живут почти так же долго, как и родители, даже если изначально полностью лишены магических способностей. Вот внукам уже в этом случае ничего не перепадает...
  Так, поехали дальше. В возрасте четырнадцати лет в результате несчастного случая Джироламо потерял обоих родителей. Довольно странный несчастный случай: оба утонули, когда перевернулась гондола. Утонувший маг? Да еще и с водной/ледяной специализацией? Ну-ну, расскажите мне еще про утонувшую щуку. До совершеннолетия осиротевший Джироламо находился под опекой двоюродного дяди по отцу, нобиля Антонио Партечилацио. В двадцать один год официально обвинил опекуна в растрате средств, а потом и в смерти родителей. Растрату довольно легко доказал, убийство не сумел, поскольку у дядюшки было алиби, подтвержденное тремя уважаемыми гражданами Венеции. За растрату наследства Партечилацио был лишен всех должностей в Большом Совете и в Совете судей, и выслан на Терра Ферма. Через полгода его нашли мертвым - ай-ай-ай, какая неожиданность! - и более того, явно убитым. Подвешенным за ноги к колодезному журавлю, с головой, опущенной в воду.
  Следующие годы Джироламо жил затворником, женат никогда не был, семейных денег от растратчика так и не получил и ничем более не прославился.
  Отличная история, только все это не объясняет, почему Марта поселилась в его палаццо. Как не объясняет и того, почему, когда я слышу это имя, Джироламо Чертальдо, у меня будто звонок в голове звенит. Тихонько так, но звенит.
  
  Либер неслышно возник перед моим столом.
  - Ничего не нашли?
  - Пока нет, - покачала я головой. - Если бы я еще знала, что именно я ищу! Почему-то у меня такое чувство, что это должно оказаться очень важно для текущего расследования...
  - Знаете, Лавиния, у меня есть к вам предложение. Время уже позднее, я закрою библиотеку, налью вам чашку чаю, и мы втроем обдумаем ваши предчувствия. Я понимаю всю секретность информации, но, как вы догадываетесь, ни я, ни уважаемый Жиль этими сведениями делиться ни с кем не станем.
  Ага, уважаемый. Значит, помирились, слава всем богам.
  Я коротко изложила Либеру - Жиль и так уже был в курсе - историю Марты, Милоша и прочих из этой компании темных магов.
  - Арестовывать ее бессмысленно, нам нечего пока что ей предъявить, - с досадой сказала я. - Исчезновение эльфов, убийства, незаконная магическая практика, запрещенные виды магии - все это Милош. Но я готова дать руку на отсечение, что Марта больше, чем просто участник всего этого. Она главная.
  - А почему вы спросили о Чертальдо?
  - Потому, что я не понимаю, как они связаны. Ну, не верю я, что она просто так села на дирижабль до Венеции, пошла в город и там попросту арендовала первый попавшийся дом. Кто угодно, даже я могла бы так поступить, но только не Марта.
  - Хм, - Либер задумчиво поворошил пальцем груду листов передо мной.
  - Скажи, Лавиния, а как у нашей дамы в магией воды и льда? - спросил вдруг Жиль.
  - По-моему, никак... Ну, то есть, нигде ни разу не упоминалось, что она или Милош практиковали в этих областях. Вот кровь - это да. Кровь, магия смерти, некромантия, вроде бы слабая земля...
  Жиль и Либер переглянулись, после чего Хранитель вкрадчиво поинтересовался:
  - Лавиния, вы и правда не понимаете, что она там ищет?
  - Вот молодежь! - хмыкнул Жиль. - А еще архимаг... Кровь - это что? Она родственна воде, почти абсолютное подобие! И, значит, магия льда к крови применима в полной мере, просто никому из вас, современных недоучек, это в голову не приходило!
  Я даже не обиделась на "недоучек". Что уж там, справедливо! Почему-то я воспринимала магию крови только лишь с точки зрения ее методов, ну, и воздействия на окружающих. А то, что магия воды на самом деле должны была бы называться "магией жидкостей", все время остается за границами нашего восприятия. Кровь - жидкость с особыми свойствами. Но все, что присуще жидкостям, остается характерным и для нее...
  - Палаццо Чертальдо... - медленно проговорила я. - Старый дом, где жили пять или семь поколений магов льда и воды. Да там сами стены должны быть пропитаны этой магией...
  - Не говоря уже о том, что у Джироламо, скорее всего, сохранились записи его деда и отца, - добавил Либер.
  - А вот не факт! - тут же возразил Жиль. - Рабочие записи мог конфисковать Совет, поскольку Джироламо не унаследовал способностей к магии. Что-то, конечно, у него могло остаться, но вряд ли много...
  - Конфисковать, выкупить, в любом случае, ты прав: Совет не оставил бы такие материалы в руках обычного человека, - согласилась я. - Но я уверена, что Марта там сидит уже третью неделю не из-за красот Серениссимы.
  - С венецианским Советом магов ты, конечно, связываться не хочешь? - сказал Жиль.
  - Не хочу. Во-первых, у них только на согласование вопроса, как я должна их титуловать, уйдет неделя, а во-вторых, Джироламо им все равно не подвластен. Они передадут мой запрос Совету судей, те будут совещаться с нобилями... В-общем, времени будет убито немеряно, а о нашей проблеме будут осведомлены даже голуби с площади Сан-Марко.
  - У вас, по-видимому, есть какой-то план, Лавиния? - проницательно заметил Либер.
  - Есть, - кивнула я. - Непростой и не слишком безопасный, но есть.
  
  Глава 45.
  
  Итак, мне нужно выкроить три свободных дня, добраться до Серениссимы, привести в действие свой план и вернуться, и желательно с этим не затягивать. Все очень просто.
  Сирил и Джалед уже вернулись в Лютецию, и готовят к защите дипломы. Вот им-то я и передам свои лекции у первокурсников, плюс четыре часа практики у шестого и седьмого курса. Нужно только не забыть подключить в аудиториях и на полигоне записывающие устройства, как магические, так и электронные: не то, чтобы я не доверяла моим дипломникам, но потом полезно будет обсудить с ними их промахи и ошибки.
  Ошибки ведь точно будут, куда деваться.
  На комфортное путешествие "Восточным экспрессом" у меня на сей раз времени нет, так что мы с Марджори отправимся порталами. Три последовательных портала на тысячу километров, точки остановок... я раскрыла в воздухе подробную карту маршрута... Да, Генева и Медиоланум, оба города мне хорошо знакомы. А вот в Серениссиме нужна принимающая сторона, причем таким образом, чтобы это было сделано действительно в тайне, и без каких-либо колебаний магической среды.
  Я вызвала на экран компьютера списки Совета магов Венеции и стала их просматривать без особой надежды: граждане Светлейшей Республики мнят себя настолько выше всех прочих, что, обратившись к ним с пустячной просьбой, рискуешь задолжать, как за спасение жизни... Взгляд мой царапнуло знакомое имя, и я вернулась по списку назад.
  Джан-Марко Торнабуони, новый заместитель главы Службы магической безопасности. Джан-Марко, мой дорогой аспирант!
  Когда потомственный водник решил развить боевую магию как второе профильное направление, его семья была сильно недовольна. Настолько, что глава семьи, нобиль Джан-Лука Торнабуони, пригрозил внуку лишением имени. Но мальчик не просто переупрямил деда - он его переубедил, доказав, что дополнительные возможности и умения боевого мага лишь послужат к славе семьи. На всякий случай, Джан-Марко уехал учиться подальше от дома, в Лютецию, так и попал на мой факультет.
  Просто прекрасно. У меня есть в Серениссиме не только база, но и некоторая стена за спиной. Можно было бы, конечно, просто передать локальной Службе решение вопроса по Марте Яначековой, но, во-первых, она меня уже несколько достала, и, во-вторых, то, что я хочу сделать, никто более не сумеет в радиусе пары тысяч километров от Венеции.
  - Синьора профессор! - почтительно поклонился Джан-Марко, когда я вызвала его по коммуникатору. - Счастлив видеть вас, хотя и не воочию. Может быть, вы надумали посетить наш город?
  - Да, дорогой Джан-Марко, да, именно так! Можешь ли ты, не называя никаких имен, арендовать для меня и моей секретарши квартиру где-нибудь в районе Каннареджо?
  - На какой срок?
  - Если возможно, с ближайшего четверга и до воскресенья.
  - Ээээ... Госпожа профессор, четверг - это завтра, - лицо Джан Марко на экране коммуникатора отражало некоторое смущение.
  - Ну, можно, конечно, с пятницы, но мне было бы удобно вот именно завтра.
  - Я вас понял. - Маска невозмутимости вновь закрыла лицо мага. - Ка"Торнабуони вам, надо полагать, не подойдет?
  - Боюсь, что нет, - надеюсь, в моем голосе прозвучало сожаление. - Ваш дом слишком пропитан старой родовой магией, сбивает настройки... Я ведь по делу.
  - Госпожа профессор, вы же понимаете, что я, как заместитель главы Службы магической безопасности венецианской республики обязан знать, какие именно дела приведут вас в наш город?
  - Мой дорогой Джан-Марко, тебе ли не знать, как я люблю обсуждать дела по открытой связи? - ответила я вопросом на вопрос. - Ты все узнаешь в подробностях не позднее, чем через час после того, как откроешь мне портал для шага из Медиоланума.
  
  Марджори почему-то наотрез отказывается класть в мой пространственный карман саквояж со своими личными вещами, таскает его в руках. Конечно, если я утону в одном из венецианских каналов, карман схлопнется навсегда, и моя секретарша останется без своих баночек с кремами и любовных романов для чтения перед сном. Но, как мне кажется, в случае потери работодателя ей и так будет из-за чего огорчаться, помимо утраты огуречного лосьона...
  Выйдя из портала в огромный холл здания Службы безопасности, на вымощенный цветным мрамором пол, я огляделась. Золоченые рамы портретов седых магов в голубых и синих мантиях соперничали блеском с люстрами и светильниками разноцветного стекла. Стеклянная фигура золотого льва, положившего лапу на распахнутую книгу, отражаясь в огромном зеркале, дробилась и множилась в зеркалах поменьше.
  - Впечатляет, - искренне сказала я. - Небось, зачаровывать на повышенную прочность приходится каждую неделю?
  - Нет, тут самоподдерживающиеся заклинания стоят, наша разработка. Здание-то на одной из силовых линий, - ответил довольный Джан-Марко.
  - Ну, хорошо, так куда ты нас поселишь?
  - Сейчас увидите!
  Перед нами вновь засиял голубой овал портала, Торнабуони шагнул туда, и мы с Марджори последовали за ним. И вновь портал вывел нас в холл здания, на сей раз, старинного палаццо. Увы, здание явно переживало не лучшие времена: шелковые обои кое-где оторвались и повисли лоскутами, давно не мытые окна казались серыми, как и зеркала, и люстры. Тем не менее, в здании не пахло сыростью, а пол был чистым.
  - Итак, госпожа профессор, синьора, вы в Ка"Ботта. Последний представитель этой семьи был двадцать лет назад изгнан на Терра Ферма, и дом оставался заброшенным, пока его не выкупила для своих целей Служба магической безопасности.
  Судя по гордости, с которой Джан-Марко это произнес, выкуп заброшенного палаццо был его личной идеей, и уже принес Службе некие дивиденды.
  - Так вы предлагаете нам остановиться здесь? - спросила я, вновь окидывая взглядом лохмоться обоев.
  - Лавиния, может, лучше в отеле переночуем? - подключилась к разговору Марджори, доселе молчаливая. Впрочем, она всегда плохо переносила порталы.
  - Синьора, взгляните на комнаты в пьяно нобиле. Прошу вас! И, если вы будете недовольны, клянусь, я сам оплачу ваше проживание в лучшем сьюте "Даниели"!
  
  Через полчаса мы с Джан-Марко сидели в гостиной у камина с бутылкой замечательной "Вальполичеллы классико" и обсуждали мои планы. Гостиная была чистой и полностью обновленной, спальни уютными и теплыми, так что Марджори. удовлетворенно вздохнув, оставила нас и отправилась отдыхать после путешествия.
  - Так вот, как ты понимаешь, мне очень не нравится возможная ситуация, при которой Марта Яначекова будет обладать еще одним козырем в виде магии льда. И я намерена узнать, что она здесь ищет, и чего хочет от Чертальдо, - закончила я свой рассказ.
  - Госпожа профессор, я вас понимаю, более того, совершенно согласен с вами. Но ведь преступление не совершено, значит, у меня руки связаны. Я не могу ее пальцем тронуть, понимаете? - мой собеседник явно был огорчен. Вот и хорошо, пусть не допытывается, как я собираюсь получать информацию. Крепче спать будет.
  - Понимаю, конечно, - я ободряюще похлопала его по руке. - Пока я осмотрюсь, пойму, что носится в воздухе, а потом мы с тобой обсудим, как ее достать. Иди, Джан-Марко, а я лягу спать, по примеру моего секретаря. Кстати, во сколько утром придут готовить завтрак?
  - В восемь, госпожа профессор! - ответил он, открывая портал.
  Отлично. Значит, у меня есть почти двенадцать часов на осуществление моих планов.
  Для начала я заблокировала все возможности попасть в дом при помощи портала, даже для моего дорогого ученика. Потом, подвесив над головой шарик освещения поярче, отправилась осматривать господский этаж, пьяно нобиле.
  Пожалуй, больше всего мне понравился кабинет хозяина дома, соединенный широкой дверью с библиотекой. Конечно, большую часть книг из библиотеки давно вывезли. Только на нескольких полках стояли переплетенные в тисненую кожу In-quarto, видимо, не приглянувшиеся новым хозяевам. Зато фамильные портреты остались в целости и сохранности: седые бороды, шитые золотом одежды, пронзительные глаза... Кое-кто из членов семьи Ботта явно начинал свою карьеру не в тиши библиотек и магических лабораторий, а, скорее, на мостике пиратского корабля. Ну, во всяком случае, судя по навсегда въевшемуся загару щек и белой коже лба, закрытого когда-то банданой или треуголкой.
  Пол в кабинете не был покрыт ковром, что меня только порадовало. Я раскатала по полу рулон толстой бумаги, на которой была вытиснена гептаграмма, написала соответствующую руну в каждом из семи лучей звезды и поставила разноцветные свечи. Потом в центре звезды на серебряном подносе сложила должным образом ароматические травы, сухие водоросли, ладан и ветки ивы, и зажгла все это одним движением пальца. Все, как учила меня Мари Лаво. Для верности даже заглянула в тетрадочку с записями...
  Прежде чем достать из пространственного кармана самый маленький барабан, Boula, я закрыла помещение куполом от прослушивания. Барабанчик, казалось, тихонько гудел от нетерпения. Я пристукнула по нему пальцами правой руки и начала петь. Дым сгущался, и в какой-то момент его столб явно отклонился к одному из портретов, к написанному там мужчине в серо-голубой мантии. Внезапно дымная полоса дрогнула и втянулась в полотно; изображенный на нем маг отделился от картины и повис передо мной, с каждым мгновением обретая объем и плотность.
  - Кто ты такая, женщина, и зачем тревожишь меня? - голос звучал вполне обычно, только чуточку устало. Никаких раскатов грома.
  - Меня зовут Лавиния Редфилд. Я маг из Лютеции, и в ваш город меня привела необходимость. Прошу о помощи, и обязуюсь отплатить за нее, не отступая от правил.
  - Необходимость, - хмыкнул мой призрачный собеседник, неторопливо осматривая кабинет. - А книги куда дели? У меня была отличная библиотека, всю жизнь собирал.
  - Поскольку ваш последний потомок был из Венеции изгнан, книги достались магическому Совету, - пожала я плечами. - Думаете, они не найдут им применения?
  - Найдут, конечно, но все равно жалко.
  Призрак закончил инспекцию библиотеки и вернулся в кабинет.
  - Правильно ли я понимаю, что вы - архимаг Теодоро Франческо Ботта? - поинтересовалась я на всякий случай. А вдруг кто-то перепутал подписи под портретами?
  - Именно так, сударыня, - кивнул он. - Так что бы вы от меня хотели услышать? Сразу могу сказать, кладов не закапывал и в стены не замуровывал.
  - Ну, что вы, господин архимаг, стала бы я из-за таких глупостей вас беспокоить. У меня, видите ли, действительно серьезная проблема, и мне нужна помощь гостей из мира духов. Вам есть ход туда, куда мне путь заказан.
  
  Мы, разумеется, сговорились, хотя Теодоро Франческо торговался так, будто был ростовщиком или торговцем сувенирами, а не нобилем и архимагом. Духи семьи Ботта обещали выяснить для меня все, что было возможно, о Марте и Джироламо Чертальдо, я же, со своей стороны, обязалась оплатить три мессы в год, которые должны были служить по семье Ботта в течение ближайших десяти лет в соседнем храме Великой матери.
  Я распрощалась с духом архимага, уничтожила все следы своей деятельности, сняла купол и запрет на порталы, и на подгибающихся ногах отправилась в выделенную мне спальню. Почему-то снился мне весьма эротический сон с участием синеглазого и черноволосого молодого Теодоро...
  
  Наутро никто не будил меня, я проснулась сама от запаха свежих булочек и кофе. Солнце поднялось над горизонтом совсем недавно, и, когда я раскрыла ставни высокого стрельчатого окна с видом на Гранд Канал, только один розовый лучик попал в комнату.
  В столовой уже расположился Джан-Марко Торнабуони, активно уничтожающий булочки и масло. Я села за стол, с тоской посмотрела на кофейник и налила себе первую чашку. Ну, не люблю я кофе! Увы, кажется, нигде, кроме моего родного Бритвальда, не любят и не умеют заваривать нормальный крепкий чай. А ведь, как говорила нянька моих младших детей, Нанни Лу, нет такой неприятности, от которой не помогла бы хорошая чашечка чаю.
  Ладно, выпью кофе, не рассыплюсь.
  Оставив Марджори доедать булочки, мы с Торнабуони перешли в кабинет, и я активировала защитный купол.
  - Каковы будут наши действия, госпожа профессор? - спросил он, усевшись.
  - Ну, видишь ли, Джан-Марко, определенные действия я уже предприняла. И теперь надеюсь получить их результаты в ближайшее время.
  Услышав о подробностях проведенного мной ритуала, мой бывший аспирант помрачнел.
  - Вы хотите сказать, госпожа Редфилд, что призвали неупокоенный дух мага в здание, когда-то ему принадлежавшее, посреди населенного города? - процедил он сквозь зубы.
  - Вы хотите сказать, мэтр Торнабуони, что не в состоянии отличить неупокоенный дух от лоа? - передразнила я его. - Если вы дадите себе труд изучить материалы, то поймете, что дух лоа в данном случае был вызван с единственной целью, и по выполнении ее вернется.. туда, где пребывал.
  Мне показалось, что портрет на стене покачнулся на своем крюке, и я добавила:
  - Разумеется, я могу забрать его с собой путем привязки к предмету. Раз уж венецианское отделение Службы безопасности не заинтересовано в изучении данного вопроса.
  Джан-Марко встал и прошелся по кабинету, потом остановился перед портретом и стал в него всматриваться. Я воспользовалась паузой в разговоре и раскурила трубку.
  - Ладно, - отмер, наконец, Торнабуони. - Мне... надо подумать.
  - Хорошо, - я кивнула. - В моих планах прогулка по городу и посещение храма Великой матери. Храм - обязательно, остальное варьируется при необходимости.
  - Ну, храм здесь по соседству, а потом... я предложил бы вам водную прогулку. Моя гондола к вашим услугам. И, если не возражаете, вечером мы ждем вас во Ка"Торнабуони на ужин. Все попросту, без масок.
  
  Город с воды выглядит совсем иначе. Одновременно величественнее и беззащитнее, что ли. Палаццо, глядящие на Гранд канал, то поражали великолепием, то являли миру осыпающуюся штукатурку и заколоченные окна. Меня отвезли и на острова лагуны - Мурано, с его таинством рождения разноцветного стекла, Бурано, где плетут тончайшие кружева, подобные пене морского прибоя... Конечно, я не устояла и купила набор бокалов для шампанского, кружевную шаль и еще какие-то вещицы.
  - Так и вижу тебя в штанах, с трубкой и в белой кружевной шали. - фыркнула Марджори, когда мы вернулись в гондолу.
  Я смущенно потерла мочку уха.
  - Ну, подарю кому-нибудь... Не могла я пройти мимо, руки сами достали кошелек! Да и вообще, ты же купила кружевные перчатки!
  - Мне можно, - парировала она с великолепной логикой.
  
  Что означает "ужин попросту, без масок", я поняла, едва мы ступили на черно-белый мраморный пол холла Ка"Торнабуони. На третьей снизу ступеньке мраморной лестницы стоял хозяин, глава клана, Джан-Лука Торнабуони, высокий широкоплечий мужчина с короткой щегольской эспаньолкой и белоснежными волосами, связанными в длинный хвост. За его правым плечом высилась мрачная фигура юриста (а по слухам, и палача) клана, Джан-Баттиста. За левым - теоретик водной магии, блестящий математик Джан-Карло. Дамы в ярких вечерних платьях расположились полукругом справа и слева от лестницы.
  Ну, и в самом деле, масок ни на ком не было...
  Правда, я, как всегда, предпочла брюки, но, на мой взгляд, костюм из тонкой серо-голубой замши и белая рубашка с пышным кружевным жабо выглядели вполне светски.
  Джан-Марко взял меня за руку и повел к лестнице, чтобы представить патриарху. Тот сошел со ступеней и сделал три шага вперед. Судя по тому, как всколыхнулись дамы, этим была мне оказана невиданная честь.
  Джан-Лука протянул мне руку, и я, внутренне хмыкнув, ее пожала. Ну, не реверанс же мне делать, в мужском-то костюме? Хозяин дома усмехнулся в ответ, сверкнув все еще яркими голубыми глазами. Да, лет бы двести - триста назад мне с ним познакомиться... Впрочем, тогда могло и от города мало что остаться, это с возрастом я научилась сдерживаться.
  - Синьора Редфилд, я благодарен вам за ту науку, которую вы преподали моему наследнику, - сказал глава клана. - Позвольте проводить вас в гостиную, нам подадут коктейли.
  Отличный оказался собеседник, этот Джан-Лука. Мы с ним так увлеклись обсуждением способов построения водных плетей, что почтенной хозяйке дома пришлось трижды присылать лакея с напоминанием, что ужин подан. На четвертый раз синьора Мелисса пришла сама, и ее супруг поспешно встал.
  - Простите, дорогая, - он склонился над рукой жены. - Мы заговорились и заставили вас ждать.
  
  Далеко заполночь мы с Марджори вернулись в Ка"Ботта.
  Я бросила на кресло в спальне жакет и небольшую сумочку, и прошла в кабинет. Стоило мне поставить купол от прослушивания, Теодоро Франческо Ботта появился перед портретом, постепенно густея и почти обретая плоть.
  - Мессы заказаны, - первым делом сообщила я.
  - Благодарю вас. Есть новости по вашей даме, но прежде скажите: насчет привязки к предмету - это правда?
  - Истинная. Смотрите, именно вы оказались вызванным просто потому, что обряд проводился в вашем доме, где сохранились некие эманации вашей ауры. Вы ж здесь не один год прожили. Если бы я проводила ритуал в новом доме, скорее всего, появился бы дух местности. Или хозяин соседнего здания. Вы в данный момент привязаны к зданию, к Ка"Ботта. Я могу перенести эту связь, например, на ваш портрет. Правда, портрет не сильно прибавит мобильности...
  - А на что еще можно перенести привязку? - жадно спросил дух.
  - Ну, на любой предмет, которым именно вы пользовались. Поскольку лет с тех пор прошло немало, лучше, чтобы предмет был из давних. Любимое перо, записная книжка, что-то такое.
  - И что будет дальше?
  - Дальше... ну, вы можете тем или иным образом договориться со Службой магбезопасности и, например, на них работать. Можете существовать в виде духа, приняв под свое покровительство это здание и тех, кто будет в нем жить, - я пожала плечами. - Я не очень пока сведуща насчет того, как проводят время духи.
  - А если предмет будет увезен из Ка"Ботта?
  - Тогда вы уедете с ним вместе.
  - Хорошо, я понял... буду думать...
  - Мэтр, так давайте вернемся к Марте Яначековой, а? Время позднее, спать очень хочется.
  - Да, ваша дама... Значит, выяснить удалось вот что: у Джироламо Чертальдо сохранились рабочие записи его деда. Он нашел из всего несколько лет назад и не стал отдавать в Совет магов, а спрятал. Неизвестно, как об этом узнала синьора Яначекова, но она приехала, чтобы сторговаться с Джироламо.
  - И чем она его поманила?
  - О, приманка в капкане просто невероятно соблазнительная! Она пообещала дать ему способности к магии, - вокликнул Теодоро.
  - Вон оно как... Да, тогда я могу понять, что он бы отдал не только дедовы записи, а и могилу родителей за такую возможность, - я постучала пальцами по краю стола. - И это, конечно, капкан?
  - Безусловно.
  - На какой стадии у них переговоры?
  - Судя по всему, завтра-послезавтра он откроет тайник.
  Завтра-послезавтра. Откроет тайник. И мы получим темного мага, владеющего не только стихией крови, но и льдом в применении к ней. Венецианская магбезопасность обретет еще и труп последнего из рода Чертальдо, но это меня волнует существенно меньше.
  
  Глава 46.
  
  Наутро в воскресенье я встретила Джан-Марко готовым планом, который мы с духом разрабатывали долго и с отчаянными спорами.
  - Сегодня я должна вернуться в Лютецию, - сообщила я после взаимных приветствий.
  - То есть, вы оставляете меня сидеть на бомбе с подожженным фитилем?
  - Ни в коем случае. Я бы не решилась так огорчить мэтра Джан-Луку. План такой: ты нейтрализуешь Джироламо Чертальдо, а я не даю Марте получить то, чего она хочет.
  - А поподробнее можно? - тоскливо спросил Джан-Марко.
  - Можно и поподробнее. Марта хочет получить записки ледяного мага. Записи делались в течение довольно долгого времени, на бумаге, и они спрятаны где-то в доме. Думаю, она достаточно в нем прожила, чтобы примерно определить место тайника. Пока правильно?
  - Да практически безупречно. Только главное пока не началось...
  - Если мы не вмешаемся, Джироламо исчезнет, Марта вскроет тайник и заберет дневники. Если мы вмешаемся, Джироламо останется жив...
  - Знаете, профессор, вообще-то в данной ситуации личная судьба Джироламо Чертальдо меня волнует... не очень, скажем так.
  - ...и Марта точно также заберет дневники, только вот пользы от них ей не будет, - договорила я.
  - Поясните?
  Я положила на стол книгу карманного формата в переплете из ярко-синей кожи.
  - Теодоро, вам слово!
  Дух появился из книги уже привычным для меня образом: легким полупрозрачным дымком, обрисовавшим фигуру, постепенно уплотнившуюся. Для Джан-Марко это зрелище, повидимому, не было таким обыденным, потому что он вздрогнул. Чуть заметно, но вздрогнул. Впрочем, особо трепетное отношение к духам и святым вообще свойственно национальному характеру латинян, что при этом не делает их менее способными к магии.
  - При обычных условиях духи не могут воздействовать на материальные неодушевленные объекты, - начал он после легкого поклона. - Однако личный рукописный дневник - это не совсем обычный материальный объект. Часть души его создателя остается в рукописи, и поэтому я и мне подобные можем на нее влиять. Нужно только решить, каким именно образом...
  - А что значит "при обычных условиях"? - спросил, подавшись вперед, Джан-Марко.
  - Теодоро останется с тобой, все узнаешь, - обрвала я его. - Итак, у нас есть варианты: просто перепутать в хаотическом порядке буквы рукописи, чтобы текст казался зашифрованным, или вообще оставить пустые листы...
  - Пустые листы - не годится, Марта сразу поймет, что зедсь что-то не так, - воскликнул Джан-Марко. - А вот если бы туда внести несколько маленьких ошибок!..
  - Именно это я и хотел предложить! Смотрите, - ответил дух, и в воздухе перед нами возникла страница из дневника, исписанная формулами, - если вот здесь и здесь поменять векторы, а сюда добавить коэффициент...
  Через час жарких споров дневники последнего мага из рода Чертальдо были должным образом испорчены, и мэтр Торнабуони попросил горничную принести бутылку белого вина и бокалы. Вино оказалось охлаждено ровно настолько, насколько следовало, и я, лениво откинувшись в кресле, спросила у Джан-Марко:
  - А как вы доводите вино до должной температуры? У меня под заклинанием оно всегда получается холоднее, чем нужно.
  Молодой человек усмехнулся, переглянувшись с духом.
  - Никакой магии, госпожа Редфилд, просто некоторые традиции Серениссимы! За окном кухни - канал, в который опущена сумка с бутылками...
  
  Дождавшись возвращения Марджори из магазинов, я передала Джан-Марко синюю книгу, к которой теперь был привязан дух мага Теодоро Франческо Ботта, забросила в свой пространственный карман копию дневника Чертальдо - сделанную до наших исправлений, конечно - и открыла портал. Домой, домой, домой!
  
  - Почему ты не забрала с собой этого мага? - спросил Равашаль, прочитав мой краткий отчет о проделанной работе.
  - Потому что мне пока еще дорог рассудок! Не забывай, у меня уже есть Жиль. Передать тебе не могу, насколько это сварливая сущность. Между прочим, он перед моим отъездом в Новый свет поссорился с Хранителем Либером, так между ними только что молнии не проскакивали, пока не произошло примирение. А что бы я делала, если бы эти двое начали ссориться у меня дома?
  - Н-да... Могу сказать, что сделал бы я: выкинул бы обоих в Сену с Нового моста, - усмехнулся Равашаль. - Ладно, так что там в этих дневниках, за чем гонялась Марта?
  - Думаю, вот за этим.
  Я продемонстрировала формулу "лед в жилах", весьма эффективную, кстати. Разумеется, я ее не проверяла на ком-то живом, но все-таки моя довольно долгая практика позволяет понять, каково будет воздействие заклинания.
  - Она будет на это рассчитывать... - задумчиво произнес Равашаль.
  - Если не успеет испытать формулу. Если успеет - потратит немало времени на то, чтобы понять, что не так, - пожала я плечами. - Было бы хорошо ей этого времени не дать.
  - Мы не можем арестовать ее сейчас. И дело даже не в том, что против нее нет никаких обвинений, сейчас уже нашли бы. Но мы не знаем ее сообщников, кроме Милоша, а он молчит. Ты понимаешь, что всякую мелочь, вроде Макмердок, в расчет никто не берет. Паук в паутине - Марта.
  - Да понимаю, конечно, - отмахнулась я. - Будем надеяться, что ее не потеряют.
  
  Выходило так, что потерять Марту Яначекову-Врожецкую мы бы не смогли при всем старании. То здесь, то там вдруг появлялись и будто огнем наливались ее следы. Мне казалось иной раз, что я сама наполовину стала Мартой, что слышу, что она думает и предугадываю ее следующее движение. К сожалению, только казалось...
  
  Прошла всего неделя после моего возвращения из Серениссимы, когда, отслеживая очередное перемещение фигурантки, я увидела, что она прибыла в Лютецию. Считать это личным выпадом? Или пока что я вообще не попала в поле ее зрения? Но, в любом случае, наблюдение надо усилить, и добавить к магическим сигналкам обыкновенную слежку.
  Кажется, эта мысль периодически приходит мне в голову: чем сильнее маг, тем меньше он защищен от обычных людей и их действий. По себе знаю: если о этом не задумываешься, то магические записывающие устройства или следилки отмечаешь сразу, на автомате, а вот обыкновенного сыщика, идущего за тобой, не замечаешь.
  Пусть походят, в конце концов, молодым сотрудникам Службы магической безопасности нужна разнообразная практика.
  Как я уже отметила, прошла всего неделя после поездки в Серениссиму, было седьмое октября, когда, в разгар жесточайшего спора с ректором о постройке нового полигона для боевиков, зажужжал мой коммуникатор. Как ни странно, это была Александра ван Хоорн.
   - Алекс, здравствуй. У тебя что-то срочное?
   - В общем, терпит... - ответила она неуверенно.
   - Тогда я свяжусь с тобой сама завтра утром, - сказала я и повернулась к Кайонну, чтобы продолжить битву. Увы, запал был потерян обеими сторонами, и дальше обсуждение свернуло в сторону размера будущего полигона, формул неразрушимости для стен и прочих реалий.
  Утром Алекс кратко рассказала мне о странной смерти сестры Урсулы из монастыря в Блоне, и об оставленном ей наследстве. Да уж, наследство - два мешка неприятностей! Впрочем, Урсула просила передать всю информацию мне, и это был единственный мудрый поступок.
  Удивительно все-таки, ведь разумная была женщина. Я хорошо знала и Урсулу, в миру Николь Лабрюйер, и ее тетку и старшую подругу Луизу Арнуа, превратившуюся после пострижения в настоятельницу монастыря мать Филиппу. Более того, я не просто хорошо их знала: Луиза долго проработала в Службе магической безопасности, и операцию по обезвреживанию Адельстана Кровавого мы проводили совместно. Николь пришла к нам позже, да она и была намного, намного моложе и меня, и Филиппы.
  Кстати, все эти годы после истории с Адельстаном мы жили довольно спокойно; во всяком случае, не появлялись темные маги с шизофренической склонностью к завоеванию мирового господства. А предыдущий случай был... да, Кшиштоф из Кракова. Четыреста десять лет назад. Интересно, получается, что такие вот всплески возникают каждые двести - двести десять лет. Надо будет проработать эту теорию, вдруг да получится с ее помощью предотвратить следующий?
  
  Я просмотрела письмо Урсулы и в очередной раз удивилась ее уверенности в том, что можно не спешить. Она прекрасно знала, что Алекс в Новом свете, и, тем не менее, не мне оставила это письмо, не Филиппе - Александре! А если бы девушка вышла там замуж, и вообще не вернулась в монастырь? Мы бы так и не узнали о том, что появился маг, считающий себя наследником Адельстана?
  - Джон тоже читал это все? - спросила я.
   - Да, - кивнула Алекс.
   - Зря, конечно, ты его в это включила, но, полагаю, деваться было некуда... Нет-нет, - я покачала головой, - понимаю, что ты не могла сказать ему: "Дорогой, ты наследник престола, тебе не след рисковать собой". Ладно, будем надеяться, что Урсула ошиблась.
  Мы обе понимали, что она не ошиблась...
  Итак, что же мы в результате имеем?
  Помощник нотариуса в крохотном Блоне, разговаривающий с некоей светской дамой о цене неких бумаг, упоминает кровавого мага, убитого двести лет назад. Монахиня из того же городка отправляется на встречу, где должна получить информацию о некоем наследнике того же мага.
  Официально детей у Адельстана не было, он и не женился никогда, занят был завоеванием мирового господства... Но это все не значит, что наследника не существует, а?
  - Так, неплохо бы выяснить, где этот помощник нотариуса сейчас находится... - сказала я, и по коммуникатору вызвала дежурного в СБ. Молодой человек сработал отлично, и я знала, где искать Огюста-Клаверона Ренара уже к тому моменту, когда Алекс и ее спутники устроились в гостевых спальнях моего дома.
  Экспресс-допросы бывают очень эффективны. Мне не пришлось притворяться, изображая злого следователя, Лео с успехом сыграл роль следователя доброго. Ну, да, я не хотела терять время, ожидая, пока освободится кто-то из коллег, а Леонард Пембрук, граф Оттердаг все равно имеет все положенные допуски.
  Да, так вот: экспресс-допросы бывают очень эффективными, но не в этом случае.
  Ренар, крыса бумажная, не боялся даже меня, а уж над Лео просто посмеивался! И любимый мой тринадцатый кабинет никакого воздействия не оказал...
  
  Мы стояли перед односторонним окном в тринадцатый кабинет и смотрели, как Ренар пытается подкупить Лео. Нет, не подкупить, а просто... бесплатно поиметь! "Прошу вас, передайте записку!". Тьфу!
   - Ну, знаете ли, это уже совсем ни в какие ворота не лезет. Этот парень ведет себя как полный идиот, но он же не может таким быть! - сказала я, отворачиваясь от окна.
   - Почему? - поинтересовался Джон.
   - Почему не может или почему идиот?
   - Оба вопроса интересны.
   - Ренар видит Лео первый раз в жизни, причем на другой стороне площадки, - начала объяснять я. - И вот так сразу, ничего о нем не зная, начинает предлагать ему взятку и просит передать записку? Я на это не куплюсь. Он, конечно, не самая яркая свечка в люстре, но, как минимум, он должен был дождаться развития событий. Ну, вдруг я вернусь с извинениями и отпущу его? Это раз.
   - А есть и два?
   - Есть. Он не испугался.
   - Ну, нормальный законопослушный гражданин и не должен пугаться беседы со стражами правопорядка, - усмехнулся Джон.
   - Любой законопослушный гражданин хоть сколько-то в жизни наследил. Ну, хоть улицу перешел в неположенном месте. Более того, у этого нормального гражданина, есть близкие, с которыми может произойти неприятность. Любой нормальный человек или нечеловек невольно забеспокоится, когда его поздно вечером тащат в Службу безопасности. А этот - как орочий каменный божок. Так что пойду я освобождать Лео от ведения протокола, и отправлять Ренара на ночь в камеру. Посмотрим, что он предпримет, да и записку его любопытно посмотреть.
   - И адрес, по которому ее нужно передать, - добавила Алекс.
   - Определенно, и адрес тоже, - договаривала я уже в коридоре.
  Записка вызывала в памяти плохое головидео про шпионов.
  "План "Б", все. что было написано на листке. Пожав плечами, я перевернула листок - на обороте был только адрес: Лютеция, почтовое отделение 14 округа, Полю Дюбуа, до востребования.
   - Ну да, конечно! - я смяла записку. - Джону Смиту в Люнденвике. Фикция. Он уверен, что мы ни в чем не сможем его обвинить.
   - Или в том, что его отсюда вытащат, - добавил Лео.
  Отправив Ренара в камеру - имею право на сорок восемь часов без предъявления обвинения! - я повела молодых людей ужинать в "Старого тролля". Один взгляд на Мари Шарро уже способен прибавить мне уверенности в нерушимости мира.
  Но вот ошибаться мне эта уверенность не мешает. Под утро Огюст-Клаверон Ренар был найден в одиночной камере внутренней тюрьмы СБ умирающим. Медики поставили диагноз "скоротечная лихорадка", так что после завтрака мне пришлось заехать в морг за заключением патологоанатома. Вся разница с заключением о смерти сестры Урсулы была в том, что у Ренара искали следы магического вмешательства, и нашли, конечно. Лихорадка была наведенной, вот только пока непонятно, как именно. Я отказывалась даже предположить, что служащих нашей внутренней тюрьмы могли подкупить, но, с другой стороны, для того, чтобы это заклинание подействовало, нужно видеть объект.
  Вот тут отличную идею подала Александра. Все-таки у артефакторов мозги работают как-то по-другому. Алекс предположила, что убило Ренара отсроченное проклятие, наложенное на какой-то предмет.
  - Неужели у него не было ничего металлического? Пуговицы, пряжка ремня, браслет от часов?
  - Ничего, - покачала я головой. Пуговицы костяные, ремня нет, часов он не носил.
  - Значит, заклинание было завязано на одежду? Странно... - Александра покопалась в своих расчетах. - У меня получается, что на шерстяной ткани проклятие такой силы продержалось бы максимум три-четыре часа. Во сколько его привезли на допрос?..
   - В половине девятого вечера.
   - И вы разговаривали с ним минут сорок?
   - Меньше даже, - сказал Лео. - Тридцать две минуты.
   - То есть, в камеру он попал в начале десятого, - Алекс задумчиво почесала кончик носа. - Госпожа Редфилд, а как быстро развивается собственно проклятие от момента начала действия до смерти?
  Я вздохнула и попросила Джона налить мне еще аква-виты. Ладно, эти ребята уже влезли в самую середину расследования и хорошо там потоптались. Если они узнают еще чуть-чуть, уже никому не будет хуже.
   - Вообще-то, это запрещенные разделы магии крови, то самое, что практиковал Адельстан и его последователи, - я глотнула золотистой жидкости, переждала обжигающее послевкусие и продолжила. - Если суммировать, получается, что проклятие прицепили к Ренару часов в семь вечера. К счастью, в это время слежка за ним уже была установлена, и все его контакты фиксировались. В начале седьмого он отправился ужинать в небольшой ресторанчик рядом с его домом, в районе Пепиньер. За ужином к нему присоединилась дама. Они выпили по бокалу вина, о чем-то коротко поговорили, и она ушла. Есть снимок.
   Я развернула голопроекцию моментального снимка: Ренар за столиком, сидит к наблюдателю почти лицом, частично виден правый профиль его собеседницы и ее рука, лежащая на рукаве его пиджака.
   - Видимо, это и есть момент наложения проклятия. Видно плохо; впрочем, судя по тому, как расплывается ее лицо на снимке, внешность изменена, - заметил Лео. - Но заметно, что женщина... ммм... в возрасте.
   - Можно заметить еще кое-что, и это мне совсем перестает нравиться, - добавила я. - Алекс, присмотрись к ней повнимательнее. Ничего не видишь знакомого?
  Я уже знала, кого опознает в загадочной даме Александра. Еще бы не знать! Два молодых сыщика, один из которых следил за Ренаром, а другой за Мартой, должны были немало удивиться, когда встретились возле ресторана "Соленый пес"!
  Алекс долго вглядывалась в снимок, бормотала что-то под нос, потом посмотрела на меня и начала:
   - Госпожа Редфилд...
   - Знаешь. Алекс, - перебила я ее, - давай, ты будешь называть меня по имени? А то я каждый раз начинаю чувствовать себя твоей пра-прабабушкой.
   - Ээээ... Лавиния, можно увеличить ухо?
   - А как же! - я максимально приблизила нужный фрагмент.
   - Мисс Примроуз! - воскликнула девушка пораженно. - Вот же Тьма, откуда она здесь взялась?
  Я могла бы, конечно, сказать, что мисс Примроуз приехала из Лация, но ведь от меня ждали совсем другого ответа.
   - Пока что мы не знаем ни этого, ни многих других вещей, - покачала я головой. - Ну, например - если это она, то зачем ей понадобилось попадать в дом семьи ван Хоорн? Кто был ее целью?
   - Вы хотите сказать, что Сандре и ее родителям может грозить опасность? - спросил Джон.
  Я кивнула.
   - Безусловно. Или, например, вполне может быть, что ее целью была как раз возможность легально попасть в королевский дворец и присмотреться к твоей семье. Или что угодно другое. Могу сказать точно, что у этой ситуации есть две стороны.
   - Хорошая и плохая? - подхватил Лео.
   - Именно.
   - И?...
   - Плохая - то, что мы определенно знаем: наша знакомая затевает что-то очень скверное, и пока не можем сформулировать, что именно.
   - Какая ж тогда хорошая? - каким-то обреченным тоном задала вопос Алекс. - Что вообще может быть в этой ситуации хорошего?
   - А хорошо то, что наша мисс Примроуз теперь не призрак и не силуэт, а вполне себе материальный человек. Просто мы ждем, когда она повернется, и будет видно ее настоящее лицо.
   - И все это означает, что мы немедленно прерываем поездку и возвращаемся в Христианию, - твердо сказал наследный принц Дании и Нордхольма Хольгерд-Иоанн-Кнуд Эресунн, сын и соправитель короля Ингвара IV. - Лавиния, вам не сложно будет открыть нам портал? Я, конечно, могу воспользоваться возможностями посольства, но это будет неудобно, поскольку официально меня здесь как бы и не было.
  
  Разумеется, я открою для них портал. Мне и самой не помешает переговорить с Верхаузеном о крайних мерах по защите королевской семьи и близких. Но куда торопиться? Завещание Урсулы ждало почти год, и ничего не произошло. Конечно, сейчас все события ускорились, мы движемся к развязке, но бежать, обгоняя собственный визг, я отказываюсь.
  Мы договорились встретиться через два часа, и я, отправив гостей отдыхать и приводить себя в порядок, сделала то, что давно следовало: связалась с матерью Филиппой.
  - Лавиния? - судя по обстановке, настоятельница была в трапезной. - Я сейчас закончу и свяжусь с тобой сама.
  Минут через десять мой коммуникатор просигналил, и на экране я снова увидела мать Филиппу, уже в ее собственном кабинете.
  - Извини, вот сейчас я могу говорить свободно, - сказала она, жестом ставя купол от прослушивания. - Девочка передала тебе письмо Урсулы?
  - И письмо, и дневники, все передала. У нас еще одна точно такая же смерть, Луиза, и противник уровнем не слабее Адельстана. Не хочешь вернуться?
  - Увы, дорогая моя, от меня сейчас будет больше вреда, чем пользы, - улыбнулась она. - Я ведь потихоньку готовлю дела к передаче. Мне осталось не более полугода.
  - Тогда тем более! У тебя есть шанс не умирать в кровати, а погибнуть с честью. Луиза, я серьезно. Все произойдет в ближайшие два-три месяца, и нам нужны будут все силы и средства, какие удастся найти.
  - Я... подумаю. Обещаю.
  Мы помолчали. Потом настоятельница тряхнула головой и спросила:
  - Так ты что-то хотела спросить?
  - Да. Ваш помощник нотариуса, Ренар, обещал моей фигурантке некие записи, связанные с наследником или с наследством Адельстана. Сказанное можно трактовать двояко. Я думаю, что год с чем-то назад он наткнулся на что-то ценное и необычное... не знаю, в банковской ячейке, в тайнике в доме или еще где-то. Но нашел он это после смерти жителя Блоне, не оставившего прямого наследника. И могу предположить, что это был богатый житель вашего городка, потому что наследство бедняка не стал бы описывать нотариус.
  - Разумно, - моя собеседница задумчиво покивала. - И ты хочешь, чтобы я составила список?..
  - Да.
  - Хорошо. Тебя устроит, если я пришлю его по электронной почте? Завтра к вечеру, скорее всего.
  - Лучше магвестником. Говорят, электронную почту можно вскрыть.
  Мы попрощались, и я отложила коммуникатор. Ах, Луиза, Луиза, больше ста лет ты удерживала зверя, пожирающего твою плоть изнутри. Но наступает момент, когда даже сильный маг не может справиться с раком... Давай, ты согласишься на мое предложение, и, когда мы встретимся с Мартой и ее приспешниками лицом к лицу, я отдам тебе право первого удара!
  
  Глава 47.
  
  Как мать Филиппа и обещала, на следующий день к вечеру я получила список покойников Блоне. Он был совсем коротеньким, всего четыре имени: мадам Кронгауз, мадемуазель Прюно, месье Жиль и месье Анвуазен-Латур. Все четверо были весьма и весьма богаты, одиноки, являлись клиентами нотариуса Брюневаля и умерли в период между началом 2182 года и первыми числами октября, то есть, моментом смерти сестры Урсулы. Объединяло этих усопших и еще одно: они были коренными жителями Блоне, их дома располагались в самой старой части городка и принадлежали их семьям на протяжении последних пяти - шести сотен лет.
  Что же, значит, меня ждет визит в Альпы, на берега озера Леман, и беседа с мэтром Брюневалем. Спасибо моим юным друзьям, привязка портала к этому городку у меня уже была, и можно было не тратить время и силы на путешествие из Геневы экипажем. Впрочем, предупредить тамошний офис СБ все равно надо, дабы не возникло неловкости. Пусть-ка пришлют мне пару молодых сотрудников: ребятам стажировка, а мне помощники.
  Начальством для Геневского офиса я не была, но колонель Лоран пошел мне навстречу. Утром в четверг, десятого октября, в сопровождении двух юных стажеров, я стояла перед массивной дубовой дверью. В глаза нам пускала зайчики начищенная медная табличка: "Брюневаль и Юрфо. Нотариальная контора".
  - Звони, - кивнула я тому из стажеров, что стоял за моей спиной справа.
  Стажеры мне достались забавные: братья-близнецы, внешне типичные южане, неотличимые друг от друга абсолютно, невысокие и подвижные, как ртуть. Страшно представить себе, каково приходилось их матери, когда они начинали хулиганить! Поскольку отличить одного от другого все равно было невозможно - не ставить же на них магическую метку! - я стала называть их Правый и Левый.
  Правый протянул руку и нажал на кнопку звонка. Несколько секунд ничего не происходило, и он уже собрался было позвонить заново, но в доме, наконец, раздались неторопливые шаги, и дверь открылась. Седой мужчина, стоящий на пороге, оглядел нас внимательным взглядом поверх очков и спросил:
  - Вам назначено?
  - Нет, - ответила я и протянула визитную карточку. - Но мне хотелось бы встретиться с мэтром Брюневалем. Меня направила к вам мать Филиппа.
  - Хм, - сказал он, пожевав губами и оглядев карточку с некоторым сомнением. - Служба магической безопасности? У меня, вроде бы, все в порядке было... Ну, хорошо, проходите!
  Мы прошли следом за седовласым по длинному коридору с закрытыми дверями. Остановившись возле самой дальней из них, он распахнул ее и жестом пригласил меня войти, предупредив:
  - У меня встреча через двадцать минут, постарайтесь уложиться.
  - Постараюсь, - я кивком оставила Правого и Левого в коридоре и прошла в кабинет.
  Мужчина, открывавший нам двери, сел за письменный стол, положил перед собой мою визитку и провел над ней ладонью, считывая магические печати.
  - Итак, госпожа Редфилд, чем я могу быть вам полезен? Жак Брюневаль, к вашим услугам.
  Он достал из ящика стола свою визитку и протянул мне; да, теперь можно было не сомневаться, что передо мной действительно тот самый, нужный мне нотариус. Я положила перед ним копию списка матери Филиппы.
  - Скажите, мэтр Брюневаль, эти люди были вашими клиентами?
  - Да, - ответил он, внимательно перечитав недлинный список. - В основном с ними имел дело мой помощник, но все завещательные распоряжения заверял и хранил я.
  - А ваш помощник?..
  - Ренар, Огюст Ренар. Он уволился пару недель назад и уехал из города. Сказал, что ему здесь скучно.
  На последней фразе в голосе нотариуса мне послышалось неодобрение.
  - Мэтр Брюневаль, у нас есть подозрение, что один из этих людей, - я кивнула на список, - незадолго до своей смерти нашел у себя в доме нечто ценное, и информация об этой находке попала к вашему бывшему помощнику.
  - Именно в доме?
  - Не знаю. Может быть, не в доме, а в каком-то хранилище. К сожалению, мы располагаем только отрывочной информацией...
  - Ренара, надо полагать, расспросить уже невозможно...
  Это не было вопросом, поэтому отвечать я не стала. Нотариус пожевал губами, потом сказал:
  - Знаете, я живу в Блоне всю жизнь. И вот эти люди, - он обвел рукой четыре имени на листе бумаги, - больше ста лет были моими клиентами. А до них их родители были клиентами моего отца. Если я про них чего-то не знаю, то этого и знать никому не надо.
  Он замолчал, выжидательно глядя на меня яркими, молодыми серыми глазами.
  - Понимаю, - согласилась я терпеливо. - Всего рассказать не могу, но часть истории вы услышите.
  - Тогда так... Сейчас придет мой клиент, это часа на полтора. Потом я могу оставить здесь своего партнера Юрфо, мы с вами сядем за чашкой кофе, и поделимся информацией. А пока вы можете посидеть в моей библиотеке и почитать дела по этим клиентам. Ордера требовать не буду, про неразглашение сведений вы и сами все знаете.
  
  Библиотека была впечатляющая. Я вообще питаю большую слабость к книгам, их запаху, шелесту страниц, тяжести каждого тома. Конечно, тематика тут была специфическая, и две трети полок были заняты юридическими справочниками, томами законов и толкований, сводами королевских указов и томами судебных решений. Остальные полки были в равной мере отведены под магическую литературу, детективы и книги по садоводству.
  Да, вот чем еще хороши личные библиотеки: поглядишь на корешки, и понимаешь, что хозяина интересует на самом деле. Я выглянула в окно: сад был действительно хорош. Золотые листья с плодовых деревьев пока не облетели, на двух яблонях еще висели яблоки. Интересно, какой-то особый поздний сорт? Надо будет спросить...
  За спиной у меня деликатно откашлялся один из близнецов. Не поворачиваясь, я сказала:
  - Папки Жиль и Анвуазен-Латур. Берете каждый по делу и читаете внимательно, отмечая, прежде всего, необычности. Ну, например, если дорогой покойник оставил приюту для бездомных часть состояния - это нормально, а вот если завещал коллекцию артефактов тому, кто ее первый найдет, это уже сигнал.
  Еще полюбовавшись золотом яблонь, алыми листьями виноградных лох и поздними сиреневыми крокусами, я села за стол и положила перед собой две папки, дела мадам Кронгауз и мадемуазель Прюно.
  Первую, вдову владельца обширных виноградников, двух кондитерских и ресторана в Геневе, я отмела практически полностью. Мадам Кронгауз завещала все активы продать, а вырученные средства разделить между монастырем святой Клементины и мэрией Блоне, дабы городские власти обустроили прогулочную зону на берегу озера и поставили особую скамейку с именем мадам. Почти все было уже продано, за исключением ресторана.
  А вот мадемуазель Бланш Прюно меня заинтересовала. Во-первых, ее дед был магом со стихией воздуха, и специализировался, среди прочего, на филологии с точки зрения алгоритма составления новых заклинаний. Во-вторых, в возрасте тринадцати лет Бланш потеряла всех своих родных, разом. Причем не от эпидемии или военных действий: семья каталась на лодке по озеру Леман, лодка перевернулась, и все утонули. Ага, утонул даже старший брат, семнадцатилетний студент магического Университета в Геневе и чемпион страны по плаванию. А еще через пятьдесят лет мадемуазель Прюно, так и не вышедшая замуж, завещала все принадлежащие ей деньги Фонду развития всеобщего языка, а дом и прилегающий сад - загадочной родственнице, кузине из Сан-Паулу.
  Из Сан-Паулу!
  Причем ни адреса, ни каких-то координат этой кузины не было и в помине, называлось только имя: Mirada de Piedra en el Jardín.
  Дверь в библиотеку открылась, и появился хозяин, нотариус Брюневаль.
  - Я освободился, мадам, и готов побеседовать с вами. Чашечку кофе, бокал белого вина?
  - Если можно, я бы предпочла чашку черного чая. Скажите, господин Брюневаль, вот те яблони в вашем саду - это какой-то новый сорт?
  - Да, мадам, и более того, я сам его вывел! Пойдемте, я прикажу подать чай в беседке, заодно и расскажу вам об этих яблонях.
  - Отлично!
  Я подозвала близнецов. Правый протянул мне обе папки, и мои стажеры синхронно помотали головами. Значит, ничего не нашли; собственно, это я и предполагала.
  
  Беседка, увитая виноградом, прямо-таки пылала красными листьями. Чашки, чайник и прочее уже стояли на столе, пока мэтр Брюневаль, неспешно проходя по дорожкам, рассказывал мне о замечательном сорте яблок, которые нужно собирать в конце октября и хранить до марта - апреля. Только тогда полностью раскроется их великолепный вкус и аромат. Я слушала и вежливо кивала. Нет, правда, было интересно, и я одергивала себя, чтобы не торопить рассказчика. Наконец, мы дошли до беседки, нотариус разлил чай и, покосившись на единственную папку в моих руках, спросил:
  - Вы считаете, что решение вашей загадки - в доме мадемуазель Прюно?
  - Мне кажется, да, - кивнула я. - Магическая специальность ее деда, странная гибель всей семьи... А уж завещание на загадочную кузину, это вообще вопиет! И оформлял это завещание Ренар, а через две или три недели после смерти мадемуазель Прюно погибла и сестра Урсула. Кстати, кузину не искали? Или не нашли?
  Нотариус чему-то усмехнулся и ответил:
  - Дорогая госпожа Редфилд, вы, как я понимаю, по-спаньски не говорите?
  - Нет, - протянула я озадаченно, и тут до меня дошло, - Тьфу ты, так имя этой загадочной кузины - попросту фраза на спаньском языке? И что она значит?
  - Всего-навсего "Ищи камень в саду".
  Н-да, могла бы сама догадаться, латынь-то я более или менее понимаю, а языки похожи... Вот что значит - взглянуть со стороны.
  - Камень в саду... Интересно. А можем ли мы с вами, мэтр, взглянуть на этот сад?
  - Думаю, да. А вы считаете, Ренар не забрал его оттуда?
  Я пожала плечами.
  - Если бы это был документ, бумаги, книга... не знаю, шкатулка какая-то, словом, небольшой и нетяжелый предмет - была бы уверена, что забрал. Но камень? Я себе слабо представляю, как почтенный помощник нотариуса тащит тяжелый камень из чужого сада, через весь Блоне, на глазах у изумленной публики. Разве что глубокой ночью...
  - Это вряд ли, - покачал головой Брюневаль. - Ренар жил у меня в доме, а моя старая служанка запирает двери ровно в десять вечера, и ни минутой позже. Даже мне самому приходится приходить к этому времени, или стучать и будить ее.
  - Ну, вот... значит, скорее всего, указанный камень все еще ждет нас. Судя по запискам сестры Урсулы, Ренар не сообщил моей....ммм... фигурантке, что предлагает не документы, а нечто более увесистое, так что у нас есть шанс на успех.
  - Хорошо, согласен! Прямо сейчас и пойдем? - нотариус на глазах помолодел, увлеченный идеей поиска сокровищ.
  - Почему бы нет? только позову моих стажеров, чтобы помогали искать.
  Я по коммуникатору вызвала Правого и Левого, и мы отправились к дому покойной мадемуазель Прюно.
  Идти было недалеко. Собственно, весь городок Блоне можно пройти из конца в конец за двадцать минут неспешным шагом, так что через короткое время мэтр Брюневаль уже отпирал ключом слегка поржавевший замок на калитке, ведущей в сад. Да, сразу заметно, что хозяйки уже нет на свете: на яблонях лишь кое-где сохранилась старая побелка, вьющиеся розы плетями почти закрыли окна в доме, между плитами мощеной дорожки кое-где пробилась трава, а посреди заросшей клумбы нахально торчит чертополох.
  - Яблоки и прочее я велел собирать и отправлять в монастырь и школы, ну, а садом заниматься некогда. Это ж надо каждый день... - пожал плечами нотариус. - Ну, вот, смотрите. На дорожке камненная плитка, но это, наверное, не то. Еще там дальше, в глубине сада, есть колодец, тоже камнем отделан. Дом кирпичный, оштукатуренный, беседка деревянная на кирпичном фундаменте...
  - А вон там что? - прервала я его, показывая вправо. Мне показалось, что под плотными плетями дикого винограда и клематисов проглядывает серый известняк.
  - А! Там арка. Кстати, да, каменная.
  Я кивнула Левому и Правому, близнецы отправились вглубь сада и стали осматривать каменную арку.
  - И куда она ведет? - спросила я.
  - Ну, понимаете... Бланш хотела, чтобы, когда она будет выходить замуж, эту арку увили розами... - мэтр Брюневаль слегка порозовел. - Но вот как-то не сложилось.
  Это не было ответом на мой вопрос, зато я поняла, почему мэтр Брюневаль так трепетно относился к дому и саду мадемуазель Бланш Прюно. Когда-то предполагалось, что арка, увитая розами, поведет его и Бланш, тогда еще прелестную, к счастливой совместной жизни. Но... не сложилось. Бывает.
  - Коммандер, тут кое-что есть! - раздался голос одного из Близнецов.
  Я подошла ближе.
  - Рассказывай!
  - Вот эти три камня фонят магией, - он показал на кусок, очищенный от побегов. - Но странно так, и магический фон старый, и еще, будто он слышен сквозь какое-то препятствие.
  Проведя рукой возле этой части облицовки, я тоже почувствовала слабый магический отклик.
  - Мэтр Брюневаль, нам нужно вскрыть камень вот здесь, - я подозвала нотариуса. - Пожалуйста, будьте рядом, чтобы засвидетельствовать законность наших действий.
  Левый очертил пальцем интересующие нас каменные плитки, произнес заклинание, и они отделились от стены, будто и не держал их никакой раствор. Плитки были аккуратно опущены на палые листья, и нашим глазам открылась ниша. В ней лежали три или четыре мешочка из заплесневелой кожи и небольшой, размером примерно в четыре ладони, плоский кусок белоснежного мрамора, на котором я увидела высеченные незнакомые письмена.
  Я протянула руку к этому куску мрамора и присвистнула: от него несло холодом и смертью.
  - Мэтр, отойдите подальше, лучше всего - за угол дома, - сказала я негромко. - Правый, стазис накладывать умеешь?
  - Да, коммандер.
  - На счет "Три" кидаешь стазис на мрамор. Готов?
  - Да.
  - Раз... два... три!
  Правый выполнил приказ, и я мгновенно закинула мраморную пластину под стазисом в свой пространственный карман. Такую штуку лучше всего открывать на полигоне.
  Поблагодарив мэтра Брюневаля, мы распрощались с ним, я вернула своих временных помощников в их офис в Геневе и открыла портал к дверям особняка СБ в Лютеции.
  
  Большая часть текста оказалась на древнем языке орочьих шаманов, которым я не владела. Все знакомые мне орки, кого я смогла найти в Лютеции, даже совершенно бесстрашный Грунгах, наотрез отказались даже приблизительно сказать мне, о чем идет речь. Сцепив зубы, я на десять дней передала свои часы в Академии Сирилу и Джаледу, и срочным рейсом дирижабля отправилась в Оргриммар, но и это не помогло. Шаманы, с которыми я консультировалась, наотрез отказались мне это переводить. Я физически чувствовала, как утекает между пальцами время, и ничего не могла с этим сделать...
  
  Глава 48.
  
  Новый удар был нанесен неожиданно.
  То есть, я все время ждала его, и все же в первый момент опешила: здесь-то почему? С какой стати теперь нападение произошло в Дании и Норсхольме? Где логика?
  Но по порядку.
  Самайн проскочил для меня как-то почти незаметно. Я успешно отмазалась от участия в королевском бале, организовав себе срочную командировку в Прагу, и провела праздничный вечер с Якубом Богумиловым, Натаном Злотником и прочими коллегами из Пражского Университета в полюбившемся мне "Третьем поросенке". Повод для визита в Прагу был самый, что ни на есть, настоящий: Марта Яначекова-Врожецка поселилась здесь под собственным именем, в пригороде, в доме, когда-то принадлежавшем ее и Милоша родителям. Жила тихо, как докладывали наблюдатели, никаких признаков магической активности не было замечено...
  Вот именно, что "не было замечено". Ах, если бы мы могли с уверенностью утверждать, что их не было! В Академии по поводу Самайна были каникулы, и я решила посмотреть на это отсутствие деятельности своими глазами. Равашаль, посмеиваясь, сказал, что Марта превратилась для меня в Idée fixe, но командировку на неделю подписал без ограничений в деньгах, амулетах или разрешенных степенях воздействия. Само собой, была б у меня возможность, я бы эту даму без всяких разрешений в орихалк упаковала, но вот как раз возможности-то я и не имела.
  Дом семьи Яначеков стоял, как я уже упоминала, в пригороде Праги, местечке Горомержице. Приближаться к нему я не стала, а отправила туда для начала ворону, осмотреться. Сама расположилась в доме более или менее по соседству, метрах в пятиста. Между домами был пустырь и небольшой овраг, по дну которого протекал ручеек. Должна признаться честно, наличие текущей воды между мной и фигуранткой дела о темной магии как-то успокаивало...
  Смотреть глазами птицы очень утомительно, они видят мир совсем иначе, и нужно приспосабливаться, но пару дней я провела за наблюдением, периодически меняя ворону на галку или воробья. Кстати, с воробьями практически невозможно работать долго, очень уж суетится птичка. Тем не менее, я убедилась в том, что наблюдатели были правы: никаких следов магии не было. Вообще. Даже плиту женщина разжигала спичками, а не магией.
  - Может, это вообще двойник? - пробормотала я, протирая уставшие глаза и отпустив очередную ворону.
  - Извините, коммандер... - раздался голос у меня за спиной. Я повернулась: Ружичек, сотрудник Пражского отделения СБ. Как мне сказали, звезд с неба не зватает, но дотошен исключительно.
  - Да, Карел, говорите.
  - Мы ведь устанавливали личность по слепку ауры?
  - Да, по ауре.
  - Так вот, я заметил расхождение. Очень небольшое, практически незаметное, оно могло появиться, например, при некоторой гипотонии. Вот здесь, посмотрите... - передо мной в воздухе развернулись два аурных слепка. Действительно, они отличались едва заметной красной линией рядом с висками и в районе гипоталамуса.
  - А остальное совпадает... - сказала я, постукивая ногтями по краю стола. - Совпадает... Неужели возможно такое точное наложение рисунка ауры?
  - Я читал, что этим занимался в свое время Адельстан Кровавый.
  - Наследник!... - я вцепилась в край стола и подняла взгляд на Ружичка. Тот отшатнулся. - Наследник Адельстана, значит, он существует, и мы все-таки упустили эту ...!
  Признаю, я допустила непарламентское выражение при офицере, младшем по званию. Что уж там, словосочетание было мною услышано как-то в "Старом гоблине" от отставного боцмана, и было весьма затейливым обозначеним существа женского пола.
  - Извините, Карел, - я выдохнула и встала. - Нервы, знаете ли.
  Сублейтенант нервно хмыкнул, а я достала коммуникатор и вызвала главу Пражской СБ. Начинаем все сначала.
  Я точно знала, что в королевство Чешское въезжала настоящая Марта: сама отслеживала, этого сияющего черного оттенка в ауре я не пропущу. Значит, в какой-то момент она отошла в сторону, сменила облик, а вместо себя отправила двойника. Ладно, у нас ест еще метод мастера Ляна, будем искать по сочетанию личного запаха и индивидуальной частоты электромагнитных колебаний в организме. Муторно, управлять амулетом может не менее, чем магистр, но... понадобится - я и архимагов посажу колебания отслеживать.
  Фигурантка нашлась через пару дней, в самой Праге, я велела обложить ее со всех сторон и не выпускать из виду, а сама вернулась в Лютецию. Пятого ноября, в понедельник, возобновлялись занятия в Академии.
  И пятого ноября к вечеру меня оторвал от камина, трубки и увлекательного детектива срочный вызов коммуникатора, сигнал высшей тревоги.
  - Лавиния, у нас беда, - появившийся на экране Дитер Верхаузен, королевский маг Дании и Норсхольма, был бледен до синевы. - Судя по возмущениям магического поля, произошло нападение ледяных великанов на заполярную заставу. Туда отправился с инспекторской поездкой принц Хольгерд-Иоанн-Кнуд с невестой. Связь с заставой потеряна и... и не восстанавливается.
  - Сейчас буду, - сказала я, сменила домашние туфли на сапоги, предупредила Марджори, чтобы на шаг не отходила от коммуникатора, и открыла портал к особняку Службы магичсекой безопасности в Христиании.
  
  - Давно связь потеряна? - спросила я, поздоровавшись со всеми присутствующими.
  - Последний сеанс связи был по расписанию, в три. На следующий вызов, через час, они уже не ответили, - сообщил мрачный гранд-полковник Конрад Мазовски, глава здешнего отделения СБ. - Сейчас семь вечера, так что связи нет... давно.
  - Покажите мне, как выглядят эти возмущения поля?
  Верхаузен стукнул по клавише, и голопроектор выдал картинку.
  - У нас довольно убедительная статистика, лет за двести, - сказал Верхаузен, ожесточенно тыча ручкой в голограмму. - Вот этот и этот пик соответствуют началу движения хримтурсов. А вот здесь момент нападения.
  - Портал?
  - Открывается только до границы погранзоны. Двадцать километров от границы - это двенадцать с половиной километров от берега, вот на этом расстоянии и установлены контрольные посты. Порталы дальше Тромсё заблокированы, - ответил Конрад.
  Тем временем Верзаузен продолжал просматривать голографическую картинку возмущений поля, отмотав ее слегка назад.
  - Да вот тьма тебе в карман! - неожиданно воскликнул он. - Знаешь, что это такое?
  Кончик ручки показывал на ярко-фиолетовый пик, взявшийся как бы ниоткуда, ни до, ни после этого пика такой линии на графике не было.
  - А ведь это портал, дорогие мои... - пробормотал дворцовый маг, мэтр Лодброк. - Портал в закрытой зоне, вот это что.
  - Надо отправляться на место, как там называется этот город? - я встала. - Небось, теплое что-то нужно надеть, там у вас уже зима. Дадите?
  
  Город назывался Тромсё, находился далеко за Северным полярным кругом, имел собственный университет, пивоваренный завод и футбольную команду... и всего этого я, разумеется, не увидела. Портал вынес нас точно во двор местного военного гарнизона, где уже ждали местные чины. Один из них, генерал в роскошной, подбитой мехом шинели, бросился к Конраду, наступив по дороге мне на ногу. Я огляделась: да, как-то неказисто я тут выгляжу, единственная женщина, и не сказать, чтобы богатырского сложения.
  - Прошу в конференц-зал, господа, - прогремел магически усиленный голос начальника гарнизона.
  
  Через пятнадцать минут обсуждения произошедшего стало ясно, что господа военные ситуацией не владеют. Я послушала эти препирательства и кивнула Конраду.
  - Тихо! - гаркнул тот.
  В наступившей относительной тишине я подошла к сцене и спросила:
  - Кто здесь главный?
  - Начальник гарнизона, полковник Виксенхольм, - поднялся один из тех, кто в соновном помалкивал.
  Я коротко кивнула.
  - Представлюсь: коммандер Редфилд, Центральное управление службы магической безопасности. Скажите, полковник, если на заставу нельзя открыть портал, как вы обычно туда добираетесь?
  - Зимой - на санях, ну, или на лыжах. Летом...
  - Это сейчас неважно, - мягко перебила я. - Вы отправили кого-то для выяснения, что произошло на заставе?
  - Конечно, согласно параграфу двадцать второму... Кхм... В общем, час назад был отправлен взвод лыжников под командованием сублейтенанта Гельма.
  - И? Как я понимаю, опытные лыжники за час должны были пробежать расстояние до заставы?
  - Да за полчаса должны были добежать, тут двенадцать километров! - негромко сказал кто-то в заднем ряду.
  - Никаких донесений не поступало, - ответил мне багровый полковник.
  Я посмотрела на Конрада, тот кивнул и встал.
  - Попрошу остаться старшего мага и начальника гарнизона, и кого-то из связистов.
  Задвинались стулья, и через минуту в зале стало легче дышать.
  - Скажи, Дитер, кто ставил здесь блокировку порталов? - спросила я.
  - Ставил еще мой предшественник, главный королевский маг мэтр Любек, лет сто назад. Обновляет здешний маг, ежегодно. Так, мэтр Иварсон?
  Старший гарнизонный маг кивнул, потом добавил неуверенно:
  - В последний раз обновлять пришлось экстренно, буря прошла. Я был в отпуске, и работал мой заместитель.
  Заместитель. Отлично! Я уже не знала, злиться мне, или смеяться. Готова держать пари на любимую трубку против гнилой картошины, блокировку можно пальцем пробить. С другой стороны...
  - Конрад, я так понимаю, что мы можем без проблем открыть портал к заставе, никакая блокировка нам уже не помешает, - сказала я. - Хорошо бы еще и выяснить судьбу того самого взвода, явно они не просто так замолчали. Поэтому соваться наобум не станем. Иду я, Конрад, Дитер... Лодброк?
  - Остаюсь здесь на контроле, - он многозначительно покрутил пальцами в воздухе.
  Я кивнула: да уж, на старшего мага гарнизона надежда небольшая. В этот момент в дверь, задыхаясь, ворвался молоденький сержант и нашел глазами своего начальника:
  - Господин полковник, связь... появилась!
  
   - Нет, суб-лейтенант Гельм до нас не дошел, - из динамика доносился голос принца Хольгера, практически такой же, как и обычно. - Я могу предположить, почему это произошло, но давайте, вы сперва вытащите нас отсюда. Сейчас опасности уже нет. Да, и медиков пришлите обязательно, тут... сложности.
   - Ваше высочество, - вмешалась я, - это коммандер Редфилд. Мы сейчас откроем портал. Александра с вами?
   - Разумеется, - ответил он сухо. - У нас один раненый, остальные на заставе погружены в магический сон, но пока все живы.
   - Я поняла вас, ваше высочество! Вы готовы?
   И мы с Верхаузеном открыли портал.
  
   Раненого лейтенанта сразу отправили в медблок, а принца с невестой порталом перекинули во дворец. Алекс была, в общем, спокойна, только держалась за руку жениха и почему-то все время проверяла, что лежит у нее в кармане шубы. Внезапно она посмотрела на меня очень внимательно и сказала:
   - Лавиния, как хорошо, что вы здесь. У меня информация для вас и мэтра Верхаузена, очень важная. Я только согреюсь... - тут губы ее дрогнули, но она справилась с собой. - Это и про хримтурсов, и про темных... И, самое главное, про темный алтарь!
   - Сейчас тебя осмотрят медики, и я зайду...
   - Я буду вас ждать у себя. Наверное, получаса им хватит?
  
   Рассказанное Александрой добавило весьма важный кусок к складывающейся мозаике. Получается, что в Дании и Норсхольме у темных была настоящая база. Более того, они имели возможность доставить алтарь туда, куда хотели, и провести на нем жертвоприношение. Ловко придумано, вообще-то: сумели договориться с ледяными великанами, одновременно получили силу от Темного. А могли бы и принца захватить. И если бы с ним не поехала невеста, если бы она не была артефактором, если бы испугалась, если бы не захватила с собой амулет с записью музыки... Боги, сколько случайностей должно сойтись на крохотном пятачке, чтобы нам так повезло?
   Я включила запись токкаты ре минор с того самого амулета и закрыла глаза. Сейчас встану и пойду разговаривать с королем, дайте мне только минуту...
  
   В кабинете его величества Ингвара собрались практически все участники заполярного приключения. Ну, кроме, может быть, крупно проштрафившегося начальника гарнизона, да раненого лейтенанта.
   - Итак, господа, существует головоломка, часть которой попала к вам, - сказала я. - Существенная часть. На данный момент Службой магической безопасности Союза королевств выявлена реально существующая группа темных магов и поклонников Темного бога, желающих вернуть его в наш мир в плотском, так сказать, выражении. Один из руководителей этой группы нашел описание древнего ритуала, позволяющего это сделать. Согласно этому тексту, для воплощения, среди всего прочего, нужна человеческая кровь, причем обязательно кровь долгоживущих, принадлежащих к королевским фамилиям.
   - Долгоживущих - то есть, эльфов? - спросил король.
   - Нет, ваше величество, не только. Маги ведь тоже живут долго... А в Союзе королевств только у правящей фамилии Польского царства нет магии.
   - Ну, там другие силы работают, - пробурчал Мазовски. - Но да, ты права, магии у них нет.
   - Таким образом, до Имболка этой группе нужно заполучить в свои руки и живыми переправить в Степь, в отдаленный ее район, восемь представителей королевских семей. Нами были сорваны попытки похищения в Бритвальде и в Галлии. Ваш случай был третьим...
   - То есть, получается, нужно охранять не только членов семьи, живущих во дворце, но и тетушек, троюродных братьев и внучатых племянников? - с некоторым ужасом спросил худой и сильно вымотанный начальник городской стражи, полковник, кажется, Йенсен. Никто ему не ответил, и он пробормотал, - Уволюсь, к псам собачьим, в рыбаки пойду...
   Я мысленно усмехнулась и продолжила:
   - У нас есть весьма знающий консультант, специалист в области темной магии. По нашему с ним общему мнению, Дания и Норсхольм могут в ближайшее время не опасаться новой попытки похищения, вы здесь серьезно проредили эту организацию.
   - Скажите, Лавиния, - спросил Лодброк, - а зачем, по вашему мнению, им было похищать наследного принца? Это сложнее, чем украсть какую-нибудь престарелую троюродную кузину его величества, да и масштаб поисков будет несопоставим?
   Ответил ему Верхаузен.
   - Во-первых, принц является носителем королевской крови по обеим линиям. И, во-вторых, до Имболка еще два с лишним месяца. Человека молодого и здорового вполне возможно продержать в бессознательном состоянии столько времени, и он доживет до ритуала. А какая-нибудь мадам Саксен-Кобург, которой без малого триста лет, понятное дело, столько бы не выдержала.
   - Ситуация понятна, - подвел итог король Ингвар. - Госпожа Редфилд, вы сказали "один из руководителей этой группы". То есть, вам удалось выяснить, сколько их и кто они?
   - Да, ваше величество, удалось. Их трое, и двое на данный момент арестованы, - с удовольствием ответила я. - Один содержится в Рэйвенайзе, другой - в антимагических камерах Консьержери. Расследование идет полным ходом.
   - А третий? - вскинулся принц.
   - А третий, вернее, третья, пока не найдена. Мы знаем ее настоящее имя, у нас есть ее изображение, только все это пока бесполезно. Более того, ваше высочество, вы с ней знакомы!
   - Постойте, так вот кто такая была мисс Примроуз? - воскликнула Алекс.
   - Да, именно она. Ее настоящее имя Марта Яначекова, мы говорили об этом после ее исчезновения.
   - Да, я вспомнил... - принц был мрачен. - Учитывая, как легко она меняет обличья, искать ее можно будет долго.
   - Не так все безнадежно, - я пожала плечами, - все-таки полностью поменять облик она не может, никакой силы и никаких накопителей не хватило бы. Неизменными остаются пол, рост, цвет кожи, цвет глаз, телосложение, общие черты лица. И главное, что невозможно изменить магически - манеры, походка, жесты. Так что найдем мы ее. А если удастся получить какой-то предмет, которым она гарантированно пользовалась, то поиск упростится несказанно. Мы пытались получить такой предмет, пока она жила у тебя, Алекс, но... неудачно.
   - Подождите, минуточку... - сказала девушка и крепко зажмурилась. Потом распахнула глаза и кивнула. - Да, я думаю, что смогу найти принадлежавший ей предмет. Мисс Примроуз отдала порванные лайковые перчатки горничной, чтобы та зашила, но через день или два она нас покинула.
   Перчатки - замечательный вариант, не хуже носового платка. Я встала:
   - Спасибо, Алекс! Ваше величество, завтра я приведу двух менталистов, чтобы они помогли проверить персонал дворца, нет ли еще кого-то, связанного с темными. Заодно и заберу наши бесценные перчатки. Пожалуйста, закрой их стазисом.
  
   Глава 49.
  
   Я стояла возле стазисного шкафа в хранилище улик и думала. Рассматривая серую лайковую перчатку, лежавшую в стеклянной коробке с притертой крышкой, я даже не услышала, как подошел ко мне Равашаль.
   - Знаешь, я считаю, у нас достаточно оснований для ареста твоей Марты, - сказал он.
   - Оснований достаточно. Возможности нет. Она торчит в Праге уже две недели, и, судя по всему, уезжать оттуда не собирается. А устраивать магическую дуэль посреди густонаселенного города я не хочу.
   - Это точно она, не двойник?
   - Точно она, - я вздохнула. - Проверено амулетом мастера Ляна, да и аура полностью совпадает.
   - Ну, ты же брала Милоша в той же Праге, и никто не пострадал.
   - Ох, Жан-Клод, не сравнивай ты их! Марта ни на минуту не расслабляется. И ее не получится подловить, чтобы отключить магию. Я уже давно это обдумываю...
   Закрыв дверь хранилища, я запечатала ее личной магической печатью, и мы с Равашалем неспешно пошли по коридору к его кабинету. Время было позднее, уже к полуночи, и сотрудники СБ в основном отправились по домам, так что в коридорах было тихо и пусто.
   - Ты чего домой не идешь? - словно подслушав мои мысли, поинтересовался глава Службы.
   - Да и сама не знаю... - вздохнула я. - Вот думала, может какая-то идея придет в голову.
   - Ну и как, пришла?
   - Не-а, - я покачала головой. - И Жиль, на что уж он не любит Яначеков, только шипит и плюется от злости, а ничего мудрого не выдает...
   - Иди домой, - мягко сказал Равашаль. - Выпей чего-нибудь покрепче, да и ложись спать. Я ж тебя знаю, в самый неожиданный момент тебя стукнет правильная идея.
   - Только бы поздно не было, - и я неожиданно для себя самой зевнула. - До завтра!
  
   Жан-Клод был прав: идея стукнула меня действительно неожиданно. Ровно в тот момент, когда я, с трудом подавляя раздражение, принимала у первокурсников защиту курсовой по основным видам нежити и не-жизни. Может, гениальным пришедший мне в голову план и не был, но определенно годился как базовый.
  
   Курсовые были... унылые. Правильные, по теме, с верными выводами и перечнем источников в конце. Но, боги темные и светлые, как можно так скучно говорить о банши, будто это соседская молочная корова? Впрочем, по известным причинам к банши я недавно стала питать особо теплые чувства.
   - Вы закончили, студент Кремон?
   - Да, профессор, - красавчик-блондин гордо вскинул голову, ни минуты не сомневаясь, что получит заслуженную (по его мнению) отличную оценку.
   - Скажите, студент Кремон, вот вы подробно описали воздействие киэнинг на слух и мозг разумного. Добавили способы защиты. Давайте рассмотрим гипотетическую ситуацию: вы отправились в... ну, скажем, в Килларни, к любимой девушке из семьи о"Лири. А семья эта, оказывается, категорически против вас.
   В задних рядах отчетливо фыркнули.
   - У вас есть поправка, студент Финкельбаум?
   - Да, профессор, - в последнем ряду поднялся худой и очень высокий юноша в толстых очках. - Я предлагаю рассмотреть более реальную ситуацию. Мой коллега Кремон не сошелся с семьей в вопросе размера приданого и собрался уезжать, а семья этого допустить никак не может, поскольку ожидается прибавление.
   Аудитория откровенно хихикала. По-видимому, блондин за прошедшие два с небольшим месяца успел заработать не самую лучшую репутацию.
   - Хорошо, Финкельбаум, поправка принята. Так вот, студент Кремон, семья о"Лири решила задержать вас в своем доме при помощи банши. Ваши действия?
   - Ээээ... - допрашиваемый растерялся, - ну, я заткну уши и попытаюсь прорваться.
   - Чем и как?
   - Что?
   - Чем заткнете уши, и как будете прорываться? Сколько я знаю, в указанном семействе меньше, чем семеро сыновей в каждом поколении не бывает, и уж за честь сестры они стеной встанут. А для того, чтобы закрыть уши от киэнинга, что нужно сделать? Вы же сами писали в курсовой, а?
   Студент молчал, из чего я сделала вывод, что курсовую он не писал, а переписывал. Не знаю уж, в Сети нашел, или заплатил кому-то, семья-то не бедная.
   Я прошлась по аудитории, и взгляд мой уперся в Буа-Траси.
   - Вам слово, студент Траси. Что вы будете делать в подобной ситуации?
   - Так что тут сделаешь, профессор, - встал тот. - Договариваться надо.
   По аудитории прокатился смех. Кремон покраснел и сел.
   - Ну-ну, продолжайте, студент Траси, - подбодрила я его, но оратор в поощрении не нуждался.
   - А вообще все довольно просто. О"Лири - одно из старейших семейств Эрина, легко предположить, что банши у них есть, и старая, хорошо развитая особь. Значит, предполагая, что переговоры могут зайти в тупик, нужно, в первую очередь, заранее выяснить тип данной не-жизни. Перед визитом в дом надо заготовить и подвесить два или три соответствующих данному типу заклинания, так чтобы можно было активировать их даже мысленно...
   Тут я перестала слушать. Свою курсовую Траси защитил блестяще, похоже, что и эту защитит. А мои мысли вернулись к банши.
   Керидд.
   Она была в свое время привязана Милошем к покойному графу Лавалю. Привязка снята совсем недавно, в конце июня, и полугода не прошло. Следы ее должны еще держаться. То есть, в связь банши с Милошем Марта поверит.
   Мог брат таким образом отправить к ней сведения о чем-то очень важном? Неизвестно, какие способы связи были у них оговорены на случай непредвиденный, и были ли, но рискнуть можно.
   Остаются сущие пустяки: решить, какая информация гарантированно выманит Марту в Эрин, и договориться с Керидд.
   Я бы, на ее месте, на такую авантюру не согласилась, но я и не банши.
  
   Установившаяся тишина в аудитории отвлекла меня от размышлений.
   - Прошу прощения, профессор, вы не согласны? - вежливо поинтересовался Буа-Траси.
   Вот интересно, с чем? Придется признаваться в своей невнимательности.
   - Извините, Траси, задумалась и не слышала вопроса. Повторите, пожалуйста.
   Вопрос был правомерный, и до конца академического часа мы обсуждали разные виды не-жизни и их взаимодействие. Наконец, прозвучал звонок, студенты стали собирать свои сумки.
   - Итак, - я обвела взглядом аудиторию, - всем, кроме Кремона, Анваля и Малецкой, курсовые засчитаны. От вас троих жду новые работы через две недели. Дату защиты вывешу на кафедре.
   Унылая троица потянулась к двери, а я окликнула проходящего мимо студента:
   - Финкельбаум, задержитесь, пожалуйста.
   Тот настороженно остановился возле моего стола. Дождавшись, пока все остальные покинут аудиторию, и дверь затворится, я посмотрела на молодого человека.
   - Скажите, студент Финкельбаум, вам эти очки дороги как память?
   - Нет, профессор, - спокойно ответил студент. - Просто операция стоит дорого, а у моих родителей еще девять детей, я старший.
   Вызвав в компьютере его личное дело, я пробежала взглядом информацию, потом взглянула на студента иным взглядом. Михель старший из десяти детей, отец - сапожник в маленьком городке на севере Галлии, мать, понятное дело, не работает. Первый маг в семье, раньше не было. Живет в общежитии, по результатам вступительных испытаний получил повышенную стипендию... Хороший мальчик.
   - Значит, так, Михель, - сказала я, набросав на листке бумаги несколько слов и приложив свою личную магическую печать. - У вас есть хороший потенциал боевого мага, но боевик в очках - это нонсенс. Это письмо в клинику Рейхенбаха. В ближайшие выходные вам сделают коррекцию зрения, в понедельник на занятия не приходите и глаза не напрягаете. Со вторника можно заниматься в нормальном режиме. Стоимость операции будете отрабатывать во время каникул в моей личной лаборатории.
   Финкельбаум молча взял записку и поклонился.
  
   На вечернее совещание в кабинете Равашаля я прихватила с собой Жиля. Он и подал разумную идею, когда мы уже несколько устали от споров:
   - У вас же есть та каменная плита, с орочьими надписями? Так чего спорить. Если эта штука могла из Степи оказаться в Альпах, так что бы ей помешало и до Эрина доползти?
   - Мы ж не можем ей отдать оригинал, - устало сказал колонель Брихсдорн.
   - А разве ей кто-то что-то вообще собирается отдавать? - Жиль фыркнул. - По утрам надо совещаться, господа, к вечеру у вас уже мозги растекаются.
   - Не груби, - одернула я артефакт, но тот уже разошелся не на шутку.
   - Да были бы руки, я б палкой вас бил! Ты отправляешь к Марте банши. Банши, Лавиния! Сущность, не-жизнь! Она и не способна принести с собой материальный предмет, только сведения, информацию о его местонахождении. Марта все проверит, не может не проверить, и отправится в Эрин. Там ты ее спеленаешь, наденешь орихалковые наручники и ошейник, и присовокупишь к братцу. Все!
   - Хм, - Равашаль потер мочку левого уха. - Все логично. Конечно, на практике вылезут какие-то огрехи, но это дело естественное.
   - Первое, что вылезет, - ответила я, - это то обстоятельство, что Милош не бывал в Эрине. Во всяком случае, за последние пять лет, а глубже это бы не имело смысла.
   - Бывал, - возразил мне Жиль. - И совсем недавно, в марте или апреле этого года. Он туда шастал порталом из Люнденвика, коротко совсем, буквально на пару часов.
   - Вот как... а в Люнденвике у нас тот самый, не опознанный пока что Герберт?
   - Ну, не знаю я пока, как его искать, - буркнул Жиль уязвленно. - Мои координаты для связи внутри магического поля, тебе они бесполезны. Да и нет его уже по тем координатам, я после ареста Милоша из интереса попытался найти...
   - Да, Герберт может тоже оказаться проблемой... Ладно, вернемся к банши. Лавиния, когда ты сможешь с ней переговорить?
   - Думаю, послезавтра. Завтра пятница, у меня две лекции и два семинара в Академии, а в субботу я свободна. Прихвачу Сирила и отправимся.
  
   Сирил попытался отказаться. Вернее, не отказаться, а возразить против использования Керидд в целях Службы магической безопасности. С дивной аргументацией вроде "Она столько страдала, оставьте ее в покое!"
   Пару минут я озадаченно смотрела на своего аспиранта, потом только руками развела.
   - Скажи мне, дорогой мой Сирил, ты сам-то понял, что сказал? Ты считаешь, что банши сильно страдала, и теперь ушла на покой?
   Молождой человек, стиснув зубы, сумрачно кивнул; его напарник тихо хихикал в углу дивана.
   Я продолжила:
   - А ничего, что это, вообще говоря, ни разу не живое существо? И ее реакции и восприятие действительности, скорее всего, сильно отличаются от человеческих?
   - Все равно, я не согласен. Эта... - тут деликатный Сирил произнес слово, более присущее морякам и обитателям трущоб, чем магам и аспирантам, - может ее запросто развеять. Это будет неправильно.
   - Ладно. Тогда так: рассказываем Керидд обо всех обстоятельствах, и пусть она сама решает, хочет ли в этом участвовать. Уж права выбора-то ты ее лишить не можешь?
  
  Своим правом выбора банши воспользовалась так, как я и ожидала. Стоило Керидд услышать о возможности принять участие в операции против кого-то из семейства Яначеков, и оттащить ее не смогла бы и сама Морриган.
  Попутно выяснилась интересная подробность, которую я не знала раньше: оказывается, восприятие времени у подобного рода существ принципиально отличается от нашего. Для них не существует "вчера" или "завтра", и с равным успехом сегодняшняя Керидд может появиться передо мной - студенткой Университета четыреста лет назад, или явиться к Сирилу - главе кафедры боевой магии в Нувель-Орлеанской Школе, лет этак через двести. Понять я это не смогла, но, думаю, свежесозданная кафедра магии времени в Академии сильно заинтересуется этим феноменом.
  Собственно говоря, а как бы я, или кто угодно другой, могли бы знать все это раньше? Что-то я не слыхала, чтобы банши становились когда-то членами семьи. Охраной, проклятием, пугалом - сколько угодно. Но Керидд сейчас воспринималась матерью Сирила и прочими его родственниками примерно как тетушка. Немолодая, не очень удачливая, усталая, но своя. И выглядела она соответственно.
  А, следовательно, поговорить с этой не-живой сущностью раньше и в голову никому не приходило...
  План получился такой: Керидд передает Марте сообщение брата об орочьем артефакте, обнаруженном им в Зеленом Эрине. Странные отношения банши с временем будут вполне разумным объяснением того, почему она не появилась у госпожи Яначековой-Врожецкой сразу после ареста Милоша, в июне. В самом деле, что банши июнь или ноябрь? Мыльный пузырь...
  Марте понадобится время на проверку сообщения, неделя - две, после чего она отправится в Эрин. Ну, а в чистом поле мы с коллегами сможем без особых ограничений спеленать ее магически и нейтрализовать навсегда.
  Местом размещения точной копии артефакта мы выбрали обширную болотистую пустошь между деревнями Каппенанул и Шанбаллард. Место это издавна считалось у детей Дану проклятым: там не росло ничего, кроме колючей болотной травы, не водились птицы, а низко над травой и густым мхом всегда висел зеленоватый, пахнущий сыростью туман. Практически посреди болота дюжина плит из серо-черного камня образовывала кромлех, в центре которого еще можно было разглядеть невысокий курган. Судя по голографическим картинкам - место почти идеальное.
  Осталось привести наш прекрасный план в исполнение.
  
  Глава 50.
  
  Клюнуло!
  Марта заинтересовалась сообщением, принесенным Керидд. Умница банши умудрилась визуально воспроизвести для нас сцену их встречи - не знаю, каким образом, видимо, это как-то связано с ее взаимоотношениями с временем. Просто вернулась в интересующий нас момент, да еще и зрителей с собой прихватила.
  Вообще, я почувствовала, что общение с Керидд пробуждает во мне некоторый даже комплекс неполноценности от того, как много я всего не знаю. Для равновесия к этому комплексу добавился восторг от того, сколько же я еще смогу узнать...
  Когда перед лицом Марты из воздуха соткалась полупрозрачная фигура банши, в белой издранной хламиде, с лицом, завешенным спутанными волосами, и раздался знаменитый киэнинг, магичка даже не вздрогнула. Поняв это, Керидд оборвала плач и спросила:
  - Ты Марта, дочь Витуна, сына Карела?
  - Да, это я. Что тебе нужно, badhbh chaointe? - сухо спросила женщина.
  - Я служила твоему брату. Он поклялся жизнью, кровью и силой, что отпустит меня за эту последнюю службу.
  - Говори.
  - Ты найдешь последний камень внутри кромлеха Магнерабан.
  Тут ледяная маска Марты дала трещину.
  - О боги, где это?
  - Он сказал, ты найдешь, - непреклонно ответила банши и истаяла.
  
  Мы с Равашалем удовлетворенно переглянулись, после чего глава Службы безопасности Союза королевств в ранге вице-адмирала встал и отсалютовал Керидд. Та тихо пискнула и исчезла.
  - Ну что же, - заявил колонель Брихсдорн, выкладывая на стол папку с документами, - а теперь начинается нормальная сыскная работа. Будем смотреть, когда и куда наша дамочка пойдет, с кем свяжется, как будет добираться до Эрина...
  И он погрузился в документы.
  
  Через четыре дня наблюдатели доложили, что Марта заказала билет на скорый поезд от Праги до Барсы.
  - А что у нас в Барсе? - поинтересовалась я. По случаю выходного дня в Академию мне было идти незачем, но в особняк СБ меня будето на аркане потащило с самого утра. И не зря, как оказалось.
  - Еще одна твоя любимица у нас в Барсе обнаружилась, - сообщил Равашаль. - Баронесса Макмердок.
  - Нашлась?
  - Да выглядит так, будто и не терялась, - хмыкнул он. - Живет на широкую ногу на своей вилле, портит жизнь соседям шумными вечеринками. Гостей - полгорода, всякой твари по паре, но никого, кто бы интересовал нас с точки зрения магической безопасности.
  - Понятно. То есть, получается, что не клюнула наша рыбка на наживку?
  - Или у нее есть в Барсе настолько срочное дело, что отложить его невозможно...
  - Самой, что ли, в Барсу съездить? - поинтересовалась я, и открыла ежедневник. Вроде бы у всех первокурсников курсовые я приняла, кроме той злополучной троицы, никаких безотлагательных вопросов не намечается. Шестому и седьмому курсу можно будет дать на пару дней самостоятельную работу. Ну, будет конференция по темпоральной магии, так это еще через месяц...
  - Не надо, - возразил Равашаль. - Я уверен, что не только ты запомнила ее ауру, но и она твою опознает. Твой выход на сцену будет в самом конце третьего акта...
  - Никогда не любила костюмированные драмы, - фыркнула я.
  
  Но к концу недели выяснилось, что спешить в Барсу мне и в самом деле не стоит. Тело баронессы Макмердок было найдено в ее тамошнем доме. Отравление. Местная стража предположила самоубийство.
  - У меня такое впечатление, что наша красавица зачищает хвосты, - Брихсдорн почесал макушку. - И еще, Лавиния, Макмердок успела что-то натворить и в твоем родном Люнденвике. Пока не понимаю, что именно, но парня из тамошней Стражи пригласили в Барсу для консультаций.
  - Где она натоптала, известно? - спросила я.
  Не буду утверждать, что я занервничала, из всей семьи сейчас в Люнденвике оставался только Норберт, но мне было бы приятнее осознавать, что и он в безопасности.
  - Пока нет.
  - А где сейчас Марта?
  - По последнему докладу - отправилась в офис "Воздушных перевозок Гиттенрахта", купила билет до Бале-Ата-Клиах на воскресенье, двадцать пятое ноября.
  Я встала.
  - Ну, значит, мне нужно передавать дела в Академии на неопределенный срок и планировать поездку в Люнденвик, и дальше - в Зеленый Эрин.
  - Еще один момент, - остановил меня Брихсдорн. - Там допрашивали всю прислугу, и одна из горничных упомянула об интересной фразе.
  - Так-так...
  - Прислуге было категорически приказано в восемь вечера уходить. Но горничная что-то забыла и вернулась. Так вот, Макмердок инструктировала кого-то такими словами: "Наших зеленошкурых друзей оставишь в порту, нечего их таскать по городу. Сюда приведешь только шамана, и попозже, часа в три ночи, чтобы не светить". Это было недели две назад примерно.
  - Орки, значит... - Я вздохнула. - А вкупе с найденным мною камнем и пропажами из музеев и коллекций тех древних артефактов, посвященных Темному, картинка выглядит совсем грустно.
  - Ну, мы ж знали, что в конечном итоге все упрется в Степь, - пожал плечами Равашаль. - Да, вот тебе информация к размышлению: помнишь такую аномалию в Люнденвике, Косой Треугольник?
  - Помню, конечно. Но оттуда вроде ничто не лезет. Закрыли его, и закрыли, территория небольшая...
  - Ага. Только тут пару месяцев назад одна девица туда попала. Похитили ее и завезли в Косой Тругольник, в дом к некоему магу. Она оказалась шустрой, похитителя стукнула по голове и сбежала, попутно стащив из его кабинета бумаги и магический артефакт темного характера.
  - Как интересно, - я вернулась к креслу и села. - И что за девица? Магичка?
  - Нет, представь себе, - Равашаль поворошил бумаги у себя на столе и протянул мне распечатку.
  Так, Лиза фон Бекк, сомелье по пряностям в ресторане "Олений рог"... как интересно! И что за артефакт она вынесла из закрытой зоны? Ах, кольцо! По слепку ауры определить создателя не удалось, нет в картотеке. Я перелистнула страницу. Ага, мага все-таки нашли, лэрд верховный маг из Серебряного леса совместно с Корстоном. Эльф-то откуда тут взялся?
  Этот вопрос я и задала Равашалю, оторвавщись от отчета.
  - А этот эльф, представь себе, оказался дедушкой той самой похищенной Лизы фон Бекк. Она, выбравшись, напугалась настолько, что вызвала его.
  - Ну, и правильно сделала, - заметил Брихсдорн. - Понятно, что просто так эльфы бы вмешиваться не стали, ну, а ради внучки верховный бросил все и прибыл.
  - Конечно, правильно, - согласилась я. - А пока я буду дочитывать, вот вам информация к размышлению: ресторан, где девушка работает, принадлежит уже моему потомку. Правнуку, Норберту.
  - Офигеть можно, - искренне сказал Равашаль. - Как все завязалось в узел, нарочно не придумаешь. Но ты читай, читай, там на третьей странице еще интереснее. Они там, в этом вашем ресторане, для охраны приспособили призрака! И еще кое-что интересное увидишь...
  На третьей странице я нашла имя темного мага, зачаровывавшего кольцо, и брови мои поднялись уже, кажется, до самого затылка.
  - Герберт? Герберт Рэйвенвуд? Ты хочешь сказать, что это тот самый Герберт, родственник Милоша и Марты? Ну, знаешь, на такой семейный подряд я не подписывалась!
  Посмотрев на хохочущего Равашаля, я со вздохом вернула отчет и отправилась в Академию, договариваться насчет отъезда.
  
  Кайонн тяжело вздохнул:
  - Вот почему бы тебе не быть как все нормальные преподаватели? Читала бы лекции, гоняла студентов в хвост и в гриву, изредка взрывала лабораторию... Так нет, то ты потерянный зал находишь, то специалиста по темпоральной магии из ловушки вытаскиваешь, теперь вот отправляешься какую-то сумасшедшую ловить. А до конца семестра еще больше месяца, между прочим!
  - Ну, давай, я уволюсь! - разозлилась я. - Сам будешь читать боевую магию, или вон, Лаллеману поручишь... ему уже все равно, про что бубнить с кафедры.
  Профессору Лаллеману было сильно больше шестисот, и за последние сто лет он, кажется, совсем впал в маразм. Правда, по своей теме, предсказательной магии и магии предвидения, лекции он читал до сих пор. Ни предыдущий ректор, ни Кайонн, его не увольняли. Просто смысла не было: все равно Лаллеман забыл бы об увольнении ровно через пять минут, и назавтра явился бы в привычную аудиторию с тем же текстом, что и сто лет назад.
  - Уволится она! - Не менее злобно оскалился ректор. - У меня и так преподавателей недобор, вон, двоих лекарей отправляю в твой клятый Нувель-Орлеан на пять лет, договор выполнять о помощи. А от них кого получим?
  - Кого?
  - Вудуистов. И что я с ними делать буду?
  - Вудуисты - это хорошо, это полезно. Значит, Мари держит слово... еще, может, и сама приедет... Надо будет ее сводить в "Старый гоблин".
  Я задумалась, что еще стоит показать Мари Лаво в Лютеции. Катакомбы? Ложу номер пять в первом ярусе Гранд-Опера? Кованые створки ворот собора Нотр-Дам? Только через несколько минут я осознала, что давно молчу, а Кайонн смотрит на меня с некоторым сомнением.
  - Знаешь, Лавиния, по мне, так тебе не в бой рваться надо, а отдохнуть хорошенько.
  - Ну, в дальнейшей жизни отдохну. Так что, я оставляю Джаледа ас-Сирхани и Сирила Уорнбека в качестве лекторов первому, шестому и седьмому курсу? Пока на десять дней. Практику проведу сама, когда вернусь.
  "Если вернусь" подразумевалось, но не произносилось вслух. Да ладно, в первый раз, что ли?
  Я уже взялась за дверную ручку, когда меня догнал вопрос ректора:
  - Лавиния, а кем тебе приходится Норберт Редфилд из Люнденвика?
  - Правнуком, - повернулась я. - А что?
  - Да забыл сказать, тебя разыскивал Корстон, королевский маг его величества Кристиана. По просьбе твоего, так сказать, потомка.
  С размаху стукнув себя по лбу, я простонала:
  - Тьфу! Надо ж было написать ему, еще до поездки в Новый Свет! Ладно, послезавтра все равно буду в Люнденвике, увижусь с ним.
  
  Убив понедельник и половину вторника на согласование внутренней структуры лекций для каждого их курсов, я, наконец, открыла себе портал из Лютеции в Кале, и оттуда уже в Люнденвик. Норберт вместе с королевским магом и прочими ждали меня в "Оленьем роге", туда я сразу и открыла портал.
  
  Корстон встретил меня у входа в ресторан и провел наверх, в кабинет Норберта. Как-то я не ожидала, что здесь будет столько народу... Окинув собравшихся взглядом, я поняла, что, кажется, всех могу опознать, и улыбнулась:
  - Ну, здравствуйте, дети! Норберт, потом все мне расскажешь, как дела у твоих родителей. Вы, наверное, майор Паттерсон? Я рада с вами познакомиться. Граф Вальдрун, о вас я много слышала, в том числе и от его величества. Вашу работу в казначействе признают безупречной. А вы... - я посмотрела в глаза светловолосой девушке. Та покраснела и почему-то встала, - вы, наверное, Лиза фон Бекк? Знаете, тайна Косого Треугольника меня занимала ужасно давно, с того момента, когда он появился. Вот только все не было времени им заняться. Если бы не вы, могли бы еще сто лет ее не раскрыть...
  Судя по информации из отчета, тут должен был присутствовать, по крайне мере, в видимом воплощении, еще один персонаж, призрак, им я и поинтересовалась, усаживаясь поудобнее.
  - Маркиз Делиньяк, - сказал Норберт, откашлявшись. - Маркиз! Выходите, хватит прятаться!
  Возле книжных полок постепенно появилась фигура мужчины в старомодном сюртуке.
  - Я, собственно, и не уходил никуда, - гордо заявил он. - Просто отвлекся. Дела, знаете ли.
  Не удержавшись, я усмехнулась, но призрачного маркиза это не смутило.
  Самым неожиданным для меня среди присутствующих был представитель казначейства его величества Кристиана. Ну, что за дело до темных магов этому повелителю закладных, командиру чековых книжек, смотрителю финансовых потоков? Но в этой компании граф Вальдрун явно был своим. Более того, он и начал, откашлявшись.
  - Итак, я готов передать твоему ведомству, Паттерсон, все отслеженные связи по баронессе Макмердок, ее присным и ее связям с орками. Что касается вот этого источника платежей, - он ткнул пальцем в бумаги, - мне понадобится еще пара дней, чтобы окончательно установить владельца счетов. Мэтр Корстон, наверное, по оркам очередь за вами?
  Мне показалось, что я могу вмешаться.
  - Я изучала орочьи обычаи еще во времена войн со Степью, а последние три года достаточно близко познакомилась с шаманами, живущими в Оргриммаре. Так вот, орочьи артефакты, пропавшие из музеев, были сознательно разделены и увезены в разные страны после подписания договора. Их было девять...
  - А мы нашли только шесть! - перебила меня девушка. - Ой, простите.
  - Да, - кивнула я, - и это значит, что подготовка к ритуалу не закончена. Еще три артефакта на своих местах, я это проверила.
  - Но зачем им эти камни? - не выдержал Делиньяк.
  Я раскрыла кожаный футляр и достала пергамент.
  - Это сделанный мной перевод описания ритуала, для которого, собственно, эти каменные изваяния и нужны. Правда, прочесть мне удалось не все, там есть фрагмент текста на древнем языке орочьих шаманов. Я его не знаю, а те шаманы, с которыми я консультировалась, наотрез отказались мне это переводить.
  - А можно мне взглянуть на этот фрагмент? - неожиданно спросил Норберт.
  - Конечно, - я с интересом взглянула на правнука.
  Он вгляделся в пергамент, хмыкнул и пробормотал:
  - Эзэгнэгч яг энэ vг олдсонгvй морилон ирэх цогцос...
  Вокруг слегка потемнело, призрак дернулся и растворился в воздухе, а я быстро сказала:
  - Не читай этого вслух.
  Норберт рассеянно кивнул, подошел к книжным полкам и вытащил из второго ряда книг небольшой томик, переплетенный в тисненую кожу. В кабинете повисло молчание. Вновь проявившийся Делиньяк нервно сделал несколько кругов вокруг люстры.
  Наконец Норберт поднял глаза и мрачно посмотрел поочередно на каждого из нас.
  - Ритуал. Вызов Темного во плоти. Лавиния, поправь меня, если я ошибся. Но, согласно этому вот описанию, на каждом из восьми камней в ночь Имболка - орки называют его Оймелг - должен быть принесен в жертву человек, эльф или дроу королевской крови, на девятом - сын вождя орков. В его тело и вселится вызываемое божество. А та часть текста, которая написана на древнем языке - это заклинание, которое должен произнести Верховный шаман в тот момент, когда расстанется с телом душа лежащего на девятом камне.
  Ну, вот, это и сказано вслух. Теперь я понимаю, почему орки отказывались переводить этот кусок текста. Но это что же получается, мой правнук знает язык, который известен не всякому орочьему шаману?
  Призрак первым озвучил пришедшую мне мысль:
  - Погодите-ка, Норберт, так может быть, это вас пытались вывести из игры, именно из-за того, что вы могли прочесть этот текст? И дело было вовсе не в ресторане, а в вашем знании редких языков?
  - Все может быть, - Норберт пожал плечами. - Я же не скрываю своего Дара, мог где-то кому-то и сказать, что вот еще один редкий язык добавил в копилку. Я и выучил-то его только из любопытства...
  - Но мы не слышали, чтобы был похищен кто-то из королевских семей, - возразил Вальдрун. - Впрочем, это как раз понятно. Зачем кормить и прятать пленника два с лишним месяца, если можно украсть его за два дня до Имболка? Да, история получается страшноватая...
  Я снова вмешалась в обсуждение.
  - Подготовку к одному из похищений мы только что сорвали. Наследник Дании и Норсхольма два дня назад был найден в бессознательном состоянии... ну, в общем, в таком месте, где он никак не мог оказаться. Собственно, я занималась этим расследованием, поэтому и не могла сразу отреагировать на твои письма, Норберт.
  - То есть, погодите - получается, что кто-то здесь, совсем рядом, готовит вызов Темного? Зачем? - воскликнул Паттерсон.
  - Долго до тебя доходит, друг мой, - нервно хмыкнул Джек.
  - Власть, майор. Этому человеку нужна власть. И он готов за нее отдать множество чужих жизней, - тихо сказал мэтр Корстон.
  - Что же нам делать? - озвучил общий вопрос Норберт.
  Тут девушка снова вскочила, пробежалась по кабинету, спотыкаясь о чужие ноги, и остановилась, гляджя на меня в упор:
  - Ведь если разобраться - это они заговорщики. Это они действуют против законов, государств, богов и правил! Так почему мы должны тихо сидеть в углу и шепотом совещаться, что же делать? И потом, мы же говорили об этом, Дэн, - она повернулась к Паттерсону, - есть еще как минимум два человека в высших сферах Бритвальда, которые точно в заговоре не замешаны!
  Я подняла брови:
  - Ты имеешь в виду...
  - Ну конечно! - воскликнула она. - Король и королева. Именно им или их детям грозит опасность - в случае переворота так уж точно. Это значит, что их мы должны предупредить в первую очередь. И потом, там было условие королевской крови для жертв. Кто еще есть в Бритвальде из носителей королевской крови?
  - Только семья герцога Камбрийского, - ответил Джек. - Сам герцог был казнен сразу после мятежа, король Адальберт тогда с мятежниками не церемонился. А его жену и дочь выслали куда-то на север. По-моему, родовой замок герцогини был где-то в Зеленом Эрине.
  - Значит, если дочь жива, ее тоже нужно охранять. Чем меньше возможностей будет у наших противников для того, чтобы к Имболку получить все требуемое для ритуала, тем нам всем будет спокойнее, - включился в разговор мэтр Корстон. - Завтра утром я увижу его величество. Думаю, он не станет тянуть с таким важным вопросом, так что ожидайте вызова во дворец. Прошу прощения, теперь я откланиваюсь. Госпожа Редфилд?
  - Я пока останусь, - ответила я. - Поговорю с правнуком, пообщаюсь с маркизом Делиньяком, а то мы только поздороваться и успели.
  - Да, вот, кстати, у меня вопрос, - воскликнул маркиз. - А со мной как быть? Я же не смогу попасть в королевский дворец!
  - Да, действительно, там все так заткано древней магией, что вас просто развеет на входе, - согласился Корстон. - Не хотелось бы.
  - А уж мне-то как бы не хотелось! Я, знаете, как-то привык уже тут. С этой молодежью вообще практически себя живым почувствовал.
  - Ну, посмотрим. Возможно, его величество вызовет не всех для начала, а ограничится Вальдруном и Редфилдом.
  Тут Лиза фон Бекк снова встрепенулась:
  - Вот, была же у меня умная мысль! Госпожа Редфилд, а те три артефакта, которые пока на своих местах - это оригиналы? То есть, действительно артефакты, а не копии?
  - Интересный вопрос, - я покачала головой. - Не знаю. Я завтра же проверю все три.
  - А если там пока оригиналы, - продолжила Лиза, - может быть, нам самим их заменить на копии? Ведь определить это просто визуально не так легко, правильно? Конечно, мы надеемся, что до самого ритуала дело не дойдет, ну, а вдруг? И тогда он сорвется из-за подделанных камней...
  - Молодец, - повторила я. - Отличная мысль.
  - Лавиния, - очнулся вдруг Норберт, - а поужинать с нами не хотите? Если уж вы не торопитесь?
  - Отличная мысль, - согласилась я с почти неприличным энтузиазмом. - Кто-нибудь составит мне компанию?
  - Я, пожалуй, пас, - покачал головой мэтр Корстон. - Мне завтра в десять утра к королю, должен выглядеть прилично. Попробую выспаться.
  - Мэтр, а может, все-таки присоединитесь? - искушал Норберт. - Ей-богу, не пожалеете, сегодня у нас куропатки с брусникой и яблоками.
  - Соблазнительно... - Корстон задумался.
  Мне стало смешно, и я попросту подтолкнула его в сторону зала, откуда одуряющее пахло жареным мясом, свежим хлебом и какими-то пряностями.
  - Идемте, вы еще слишком молоды, чтобы вести такой размеренный образ жизни! Успеете стать старым занудой.
  И Корстон сдался.
  
  Глава 51.
  
  Ночевать я отправилась к Норберту.
  Разумеется, у меня есть свой дом в Люнденвике. Но, во-первых, он законсервирован, там живет только сторож со своей семьей. И не в главном доме, а отдельно. Во-вторых, в три часа ночи будить сторожа, дезактивировать охранные системы, тратить силы на очистку спальни от пыли, искать постельное белье, а наутро еще и о завтраке думать... Нет, я слишком для этого ленива. Думаю, в доме у преуспевающего владельца ресторана должна найтись гостевая спальня с балконом?
  Часом позже я сидела на этом самом балконе, докуривала трубку и размышляла, выстраивая из трубочного дыма разные фигурки.
  Итак, что мы имеем?
  Помощников у Марты практически не осталось. Контакты со всякой полууголовной шпаной, орками и продажными журналистами шли через Макмердок, а от нее Яначекова избавилась сама. Герберт арестован, правда, об этом пока никто не знает.
  Из дыма вылепилась фигура орка с дубиной, трансформировалась в голубя и растаяла.
  Делает ли отсутствие помощников ее менее опасной? Ни в коем случае. Надо признаться себе самой: если мы сойдемся один на один, у меня есть шансы проиграть. Серьезные шансы.
  Дым нарисовал могильный холмик с памятником, сменившийся букетом.
  Если бы я была героиней голо-фильма, я бы, конечно, вскочила на коня с верным мечом в руках, и поскакала сражаться с мировым злом. Но, скажу честно, мне хочется еще пожить. У меня много планов на ближайшие лет пятьдесят - сто.
  Фигурка всадника, потрясающего мечом, сопроводила эту мысль.
  Поэтому мне нужны союзники.
  Дымный знак вопроса подчеркнуль потрясающую новизну этой идеи.
  Трубка погасла, да и играть с фигурками мне надоело, поэтому я потянулась и отправилась умываться перед сном. Но размышлять все равно не переставала.
  Итак, кого можно привлечь в союзники? Луиза - мать Филиппа - на мое предложение поучаствовать в охоте так и не ответила. Жаль, она отлично работала вторым номером. Но на нет и суда нет.
  Керидд. Нет, ее трогать нельзя, она уже появлялась у Марты. Разве что использовать ее и подвластных ей мелких духов для слежки и в качестве связных. Будут ли так лояльны ко мне другие банши, неизвестно, лучше не рисковать. Да и, скажем прямо, не тянет банши против сильного мага.
  Значит, нужно договариваться с более крупными фигурами. Вариантов тут два: боги и короли. Вроде бы, становясь противником Темного, логично было бы обратиться к той же Бригите, покровительствующей свету, огню и домашнему очагу. Но тут проскакивает лукавая оговорка, и, если не учитывать ее, можно огрести неприятностей по полной; несмотря на свое покровительство домашним ценностям, Бригита - дама суровая. А мы, строго говоря, боремся даже и не с самим Темным, а всего лишь с его последователями. О бежественных сущностях более мощных, таких, как Морриган или сама Дану, я и думать не хочу. Призывать их на помощь - примерно то же самое, что поджигать дом, желая уничтожить мышиное гнездо...
  Конечно, я подумаю еще об этом, и с Корстоном посоветуюсь, но, похоже, о помощи придется просить древних королей.
  После всех этих рассуждений логично было бы. если бы растревоженное воображение во сне высыпало мне весь набор: банши, свирепую Морриган в сияющих доспехах, в копьями в обеих руках и с вороном на плече, Балора с его ядовитым глазом... Но сон мне снился практически пасторальный, идиллический - неширокая речка, окруженная ивами, утренний туман, поросшее травой и мелким кустарником поле и громадные стоячие камни на фоне восхода. Серый ворон снялся с вершины мегалита, сделал круг над камнями, подлетел ко мне и... с такой силой клюнул в левое плечо, что я потеряла сознание.
  Встав с кровати, я подошла к зеркалу и безо всякого удивления обнаружила на плече здоровенный кровоподтек.
  
  Мэтр Корстон сообщил с утра пораньше, что аудиенция у его величества Кристиана назначена на девять вечера, по счастью, не во дворце, а в малом охотничьем домике. Понятно, что отродясь этот домик не был предназанчен для охоты, он и стоял-то не в лесу, а в регулярном парке в ближнем пригороде Люнденвика. Сколько я помню, строил его еще прадед нынешнего короля, водивший сюда любимых им актрис из кабаре. Правнук подобными излишествами не увлекался, а отдельно стоящее здание использовал для встреч по делу. В нашем случае это было хорошо еще и потому, что во дворец призраку маркиза Делиньяка соваться было никак нельзя: здание так пропитано защитными плетениями, что любое магическое существо развеивалось еще на подходе.
  Ладно, до вечера у меня есть время. Пойду-ка я в Университетскую библиотеку, посмотрю на королей старых времен, изучу варианты. Раз уж я решила, что надо кого-то из них просить о помощи, неплохо было бы выбрать, кого призывать.
  
  Три тома Истории Бритвальда лежали передо мной в раскрытом виде, и я поочередно разглядывала картинку на развороте в каждом из них. Каждый из разворотов представлял короля.
  Третий том Истории - Бреса Элагхана Фомора, второго в династии Элагханов, правившего с 382 по 512 годы от Открытия Дорог. Изображался он традиционно златовласым красавцем исполинского роста, в серебряных доспехах, с массой украшений и двумя копьями в руках. Достоверно не было известно, ни как он выглядел, ни какой магией владел, вообще практически ничего, за исключением твердой уверенности в том, что Брес был ярым противником темной магии. Первым юридическим актом, сохранявшим силу в Бритвальде с четвертого века, был как раз его указ о запрете на принесение в жертву разумных.
  В четвертом томе картинка была не менее красочной, поскольку изображен на ней был Финн Мак Кумхэйл Элагхан, рыжий до невозможности, кажется, его бородой можно было бы костер разжечь. Финн был внуком Бреса Фомора и его преемником, правившим с 512 по 665 год от ОД; куда девался представитель промежуточного поколения, никто не знал, неизвестно было даже, был это сын или дочь Бреса. Мак Кумхэйл прославился как представитель огненной стихии и сильный боевой маг, именно при нем была создана первая Школа боевой магии, переросшая потом в Люнденвикский Университет.
  Шестой том начинался с правления Адальберта I Строителя. Это уже почти наше время, с 1377 по 1490 годы. Воевать Адальберт не любил, а интересовался архитектурой, живописью и своей женой Гвенхивар. Даже и на портрете они изображены вдвоем: широкоплечий черноволосый король с темными глазами, и хрупкая голубоглазая блондинка, его жена. Этот правитель был известен как талантливый маг земли; именно он построил главную часть королевского дворца, да и заложил основы магии в это здание тоже он.
  Я рассматривала портреты трех сильнейших магов, предков нынешнего короля, и все отчетливее понимала, что призывать придется всех троих. Если бы я знала, чего ждать от Марты, что она может применить... но, если бы я это знала, мне бы и помощь не понадобилась!
  Осторожной покашливание за спиной оторвало меня от размышлений. Я повернулась: рядом с моим стулом стоял практически двойник Хранителя Либера, только чуть поменьше ростом, да кожа у него была не желтоватая, а скорее красноватая.
  - Добрый день, - поздоровалась я, вставая.
  - Здравствуйте, госпожа Редфилд, - поклонился библиотекарь. - Мой родственник из Лютеции просил помочь вам в принятии решения. Меня зовут Кермэйт, я служу здесь при книгах.
  - Очень приятно, господин Кермэйт...
  - Просто Кермэйт, госпожа Редфилд. Можно - Хранитель Кермэйт.
  - Хорошо, я поняла вас, Хранитель. Так чем же вы можете помочь мне?
  - Расскажите мне, в чем ваша проблема, и я попробую быть полезным.
  Сперва я хотела возразить: ну, как же, секретная информация, соображения безопасности. Но потом подумала - да какого Темного? Если уж я не могу доверять библиотечным Хранителям, то лучше пойти и утопиться в Темзе! И выложила Кермэйту всю историю о магах семейства Яначек, вплоть до своих соображений о том, кто сможет мне помочь.
  Хранитель покивал, погладил длинными сухими пальцами страницы открытых книг и сказал:
  - Выбор ваш представляется мне логичным, да, вполне логичным. Но недостаточным.
  - Почему? - удивилась я. - Три самых сильных мага среди королей, а, раз так, можно рассчитывать, что и в теневом мире у них сохранилось влияние. Потом, правили они в достаточно давнее время, чтобы их уже не волновало ничто, кроме интересов государства. И все трое однозначно не были замечены в симпатии к Тьме. Чего ж не хватает?
  - У вас есть Огонь, - палец уперся в Финна Мак Кумхэйла, - Земля, - перекочевал к Адальберту, - и Воздух, - ткнул в Бреса Фомора. - Три стихии.
  - Ну, да... Считаете, нужна Вода?
  - Нет. Ваша противница владеет Кровью, они с Водой в родстве. Вам нужна Тьма.
  Я чуть со стула не свалилась.
  - Как это - Тьма? мы же, как бы априори ее противники?
  - Вы не совсем правы, воспринимая Тьму как антипод добра, - балахон на длинной фигуре Хранителя колыхнулся, и рука ласково провела по воздуху над книгами. - Тьма является антиподом свету, но вовсе не всегда злом, до определенного момента это часть природного круговорота. Точно так же, как и смерть не является злом, просто часть того же самого круговорота. Стихия, закон, а не приговор. А вот если закон нарушить, то между жизнью и смертью, между тьмой и светом образуется дыра. Язва. И она так же болезненна для Тьмы, как и для Света.
  - Понимаю... То есть, вы считаете, что кто-то из темных магов прошлого может нам помочь?
  - Уверен в этом. И даже могу сказать, на кого именно я бы поставил, - Кермэйт перелистнул несколько страниц четвертого тома Истории, и книга раскрылась на совершенно незнакомом мне портрете. Я прочла подпись под ним: "Эмэйн МакФебал Элагхан, король Бритвальда с 838 по 840 годы".
  - Два года? Всего лишь?
  - Эмэйн был убит в ночь после своей женитьбы; вдова, Фиона, исчезла тогда же, и более никто ее не видел, - бесстрастно проговорил Хранитель; его золотисто-желтые глаза смотрели куда-то вдаль.
  - И? Почему вы выбрали именно этого короля в качестве четвертой ножки стола? - я нахально дернула Кермэйта за рукав, чтобы тот очнулся.
  - Потому что король Эмэйн был очень могущественным некромантом, а его убийца - жрецом Темного бога.
  Я непочтительно присвистнула. Сильный ход, очень сильный... Из этого может что-то получиться.
  Из университетской библиотеки я уходила с ценным трофеем: копиями четырех портретов и полными именами королей, необходимыми для ритуала вызова.
  
  На королевскую аудиенцию отправились в двух экипажах, Вальдруна и Норберта. Корстон, повидимому, отвыкший от такого способа передвижения, недовольно ворчал. И мне пришлось его одернуть:
  - Вильгельм, бросьте! Неужели вы хотели бы открыть портал к воротам парка и идти пешком по лужам и скользким дорожкам? Да и мокрый снег прогулкам не благоприятствует. А так мы как раз вовремя доберемся, вполне комфортно.
  Королевский маг посмотрел в окно экипажа, залепленное мокрым снегом, и препочел согласиться.
  Его величество Кристиан II вышел к нам почти сразу же, и десяти минут не прошло, и был весьма любезен.
  - Итак, господа и дамы, вы раскрыли заговор против короны. Хотелось бы услышать подробности, поскольку мой маг был, мягко говоря, лаконичен, - и Корстону была послана отдельная улыбка.
  Начал майор Паттерсон. Довольно коротко он изложил всю известную ему часть истории, то, что происходило на территории Бритвальда. Мы с Корстоном переглянулись, и он уступил право голоса мне.
  - Как удалось выяснить Службе безопасности Союза королевств, несколько магов, применяющих запрещенный практики, планировали провести ритуал с целью вызова Темного и его дальнейшего телесного воплощения.
  - Ого, - сказал король. - Замах серьезный. И чего им для этого нехватало?
  - О, ваше величество, сущей мелочи, в общем-то, - ответила я. - Ритуал был придуман, естественно, орочьими шаманы в древности, судя по возрасту найденного артефакта, в начале второго - третьего века от Открытия Дорог. По имеющемуся описанию, в ночь Имболка нужно принести кровавую жертву на девяти древних алтарях. Алтари эти были в свое время, после подписания договора, изъяты из капища и развезены по музейным хранилищам в городах Союза.
  - Как мы с коллегами выяснили, шесть из девяти камней были так или иначе из музеев украдены, - подхватил Паттерсон.
  - Интересно, - король повел пальцем, и дворецкий, возникший, будто из-под земли, подал ему бокал белого вина, - Прошу вас, госпожа Редфилд, продолжайте.
  Я последовала недвусмысленному указанию
  - Еще одна важная деталь в описании ритуала: на восьми камнях в жертву должны быть принесены долгоживущие носители королевской крови.
  - То есть, эльфы, дроу, гномы или маги? - перебил меня король.
  - У гномов кровь по каким-то параметрам не подходит, я пока не разобралась в подробностях. Эльфы, да, или кто-то из представителей правящих династий Союза, у нас ведь во всех государствах, кроме Царства Польского, короли с магичсекими способностями.
  - Понятно. И, сколько я знаю об орочьих ритуалах, кровь должна была быть живой? - утвердительно сказал наш царственный собеседник.
  - Да, ваше величество. Вероятно, вам докладывали, что три недели назад было предотвращено покушение на наследного принца Дании и Норсхольма?
  - Да.
  - Так вот, это была попытка похищения именно со стороны этой группировки.
  - Хорошо, я понял вас, баронесса, - король Кристиан кивнул мне и перевел взгляд на графа Вальдруна. - Джек, рассказывайте, как вы затесались в эту историю?
  Тот стал рассазывать о финансовых потоках, а я задумалась, глядя на монарха: три из четырех выбранных королей древности - его предки. И я точно знаю, что вызов будет куда эффективнее, а договориться о помощи значительно легче, если в действе поучаствует его величество. Но вот захочет ли он? Это может оказаться болезненно, и наверняка будет небезопасно. Короли ведь такие же люди, как и все прочие граждане, только ответственности на них больше. Из порезов у них течет кровь, иногда болит голова или сердце, слцчаются неприятности с кишечником... и бояться неведомого они тоже имеют право.
  А вот возможность - не всегда.
  
  - Вы правы, господа, семью герцога Камбрийского нужно тщательно охранять, - сказал его величество, дослушав Джека. - Я могу предположить, что глава заговора не принадлежит к высшей аристократии, иначе бы он мог бы получить власть, просто сократив цепочку наследования.
  - Скорее всего, да, - кивнул Корстон. - Мы знаем, что попытки вызова Темного производились четырежды за последние пять тысяч лет, и лишь однажды такая попытка увенчалась успехом.
  - И чем это закончилось? - жадно спросил призрачный маркиз.
  Я удовлетворила его любопытство.
  - Закончилось плохо для вызывавших. Впрочем, мало тогда никому не показалось. Темный вселился в предложенное ему тело сына вождя одной из оркских триб и, для начала, просто остановил сердца у всех, до кого мог дотянуться.
  - Ого! - Не выдержал Норберт.
  - Да, именно. Потом он попытался свернуть пространство, но, к счастью для всего мира, он остановил и сердце шамана, проводившего ритуал. Поскольку ритуал не был закончен, тело рассыпалось в прах, и Темный вернулся туда, где и должен находиться. В Нижний мир.
  - Н-да, - король постучал пальцами по кожаному подлокотнику кресла. - Если эта история известна в Степи...
  - В Степи не записывают исторических хроник, ваше величество, - ответила я на незаданный вопрос. - Но они сохранены все.
  - Этого я и опасаюсь. Это означает, что в следующий раз они не совершат ошибки, - помрачнел король. - Значит, мы должны сделать все, чтобы до проведения ритуала дело не дошло.
  - Да, ваше величество, - Корстон склонил голову.
  - Кстати, немаловажный момент, - добавила я. - Мои коллеги проверили три артефакта, которые еще не перешли в руки заговорщиков. Пока все три оригинала на месте: в коллекции барона Фальц-Фейна, в коллекции его величества Луи Галльского и в Данхеймском Университете. Так что я бы предложила срочно привести в исполнение идею госпожи фон Бекк, и уже нам самим подменить их на копии. Не будем оставлять заговорщикам лишних шансов.
  - Еще одно важное соображение, если позволите, - снова включился в разговор Делиньяк. - Мы предполагаем, что руководитель заговора - бритвальдец. Но он может оказаться из любого королевства Союза!
  Спорить с призраком никто не стал. Вполне возможный вариант. Я должна ыбла сообразит раньше, что Марта действовала слишком безоглядно для женщины такого порисхождения. Наверняка у нее есть некая немагическая поддержка среди аристократии одного или нескольких государств Союза. Ну. это уже не мое дело, контакты со следователями - немагами из прочих стран; мне и своих, из СМБ хватает. Корстон предположил, что у заговора может быть не один руководитель. Вальдрун согласился с ним, заявив, что не видит единого финансового центра. Дискуссия разгорелась жаркая. Я в ней не участвовала, поэтому просто откинулась в кресле и наблюдала. В какой-то момент я заметила, что король встал, оставив в кресле что-то вроде своего двойника, и вышел в соседнююнату, поманив за собой Лизу фон Бекк. Отвод глаз, неплохо исполненный... Да, Кристиан сильный маг жизни, жаль будет, если придется одной говорить с его предками.
  Вернувшись через несколько минут, он послушал спорщиков еще немного, потом поморщился и прервал их разговор:
  - Итак, я жду от всех вас максимальных результатов в самые короткие сроки. Майор, вы отчитываетесь лично мне каждый вечер, и в первую очередь по этому вопросу. Граф Вальдрун, я освобождаю вас от любых иных заданий. Вы должны найти финансы руководителя или руководителей заговора. Без денег они не смогут даже высморкаться лишний раз. Госпожа Редфилд, мэтр Корстон - магическая сторона расследования остается за вами. Я сам свяжусь с правящими домами в других столицах, чтобы предупредить их об опасности для всех носителей королевской крови.
  - Ваше величество, - призрак подлетел поближе. - Есть еще один путь. Но он возможен только для вас лично.
  - Какой путь?
  - Вы можете обратиться с вопросом к королям прошлого. Я слышу иногда их голоса, и они взволнованы. Лавиния, подтвердите, что есть ритуал...
  Я охотно кивнула. Ай, да призрак, прямо как мысли мои прочитал!
  - Есть, действительно. Мы не слишком хорошо знаем ментальную магию, это секреты орочьих шаманов, но она существует и работает.
  - Я слышал о такой возможности, но именно что только слышал, - король внимательно смотрел на меня. - А вы?...
  - А я познакомилась с ментальной магией довольно подробно и близко, несколько месяцев я провела в Степи, и много чему там научилась. Такой ритуал возможен. Вы сможете вызвать любых своих предков и задать им вопросы. Разумеется, существует множество оговорок и условий, но главное одно - это может сделать только их прямой потомок и только тот, кто правит страной. И это может быть небезопасно.
  - Только может быть?
  Я покачала головой.
  - Нет. Это совершенно точно будет опасно для вас, ваше величество.
  - Ну что же, - сказал король спокойно, - значит, нужно будет подготовиться. Этот ритуал привязан каким-то образом к календарю, фазам луны, времени суток?
  - Нужно проводить его между полуночью и тремя часами ночи, остальное неважно.
  - Я понял. Маркиз Делиньяк, я благодарю вас за чрезвычайно важную информацию
  Призрак коротко поклонился, а король продолжал:
  - Баронесса, вы сможете провести это завтра ночью?
  - Лучше бы послезавтра, ваше величество. Мне тоже нужно подготовиться.
  
  Глава 52.
  
  Все время, запрошенное мною на подготовку, я провела в библиотеке Университета. Предполагаемого союзника надо изучить досконально, чтобы не попасть в скверную ситуацию. А то скажешь, не подумав, что-нибудь нелицеприятное про кого-то из аристократов, а окажется, что это любимый прапраправнук. Или наоборот, признаешься в слабости к тому или иному музыканту, и окажешься врагом навечно.
  В общем, надо изучать материалы.
  По моей просьбе Хранитель Кермэйт нашел для меня в библиотеке все материалы, где хотя бы упоминались четыре интересующих меня персонажа. Мемуары, военные трактаты, учебники магии стихий, алхимические прописи, романы, исторические хроники. Даже поэму одну вытащил из ящика с неизданным.
  Все-таки это не домашние духи. Вот с двумя Хранителями я знакома достаточно неплохо, и точно могу сказать, что у них есть какая-то своя, особенная, книжная магия. Иначе откуда им знать, даже не открывая обложки, упоминается ли в трехтомном дамском сентиментальном романе король Адальберт I? Я бы в жизни эту, с позволения сказать, литературу и в руки не взяла...
  Но вот спросит напрямую у Либера или Кермэйта, кто же они, я почему-то не могла. Вот не поворачивался язык, и все тут.
  Ладно, это сейчас неважно.
  Полтора дня копания в книгах принесли не очень большой улов, прямо скажем. Как ни странно, весьма интересную информацию я нашла как раз про Бреса Элагхана Фомора, самого давнего из королей. И обнаружилась она в алхимической прописи зелья улучшения памяти, известного давным-давно. Ну, то есть, как оказалось, именно Брес и разработал это зелье. То есть, мы достоверное теперь знаем о нем, что, помимо стихии воздуха, он практиковал алхимию и химию, и вполне успешно. Кроме этого, он был трижды упомянут в старой книге заклинаний, списанной в архив еще в 1552 году. Заклинания ведь тоже стареют, вернее, устаревают. Последние лет триста, наверное, создание магических формул стало делом математиков, а не магов-практиков. Математическая магия помогла выверить и выправить и старые, давно разработанные заклинания, убрать побочные эффекты и добавить безопасности.
  Ну, а учебники и справочники со старыми формулами отправились в архив... Итак, что же у нас тут о Бресе Фоморе? О, как интересно! Оказывается, им разработана формула "Воздушного клинка", того самого клинка, который и меня не раз выручал в неприятных ситуациях.
  
  Весь день я провела в библиотеке, даже ужинать к Норберту в ресторан не пошла, перекусила в университетской столовой. Надобно заметить, что за последние четыреста лет готовить в ней лучше не стали. Почему-то это меня порадовало. Неужели старею?
  Уже за полночь Кермэйт меня попросту выставил из читального зала со словами:
  - Вот перегоришь, и завтра будешь вместо должного ритуала только вяло трепыхаться! А время уходит...
  
  Король и мэтр Корстон ждали в малой приемной, куда и провел меня дежурный офицер охраны. Было около половины двенадцатого. Значит, у меня есть примерно полчаса, чтобы рассказать им обоим, что нас ждет.
  - Итак, ваше величество, мы попробуем призвать четырех королей из вашей династии, - начала я, пожелав обоим доброй ночи. - Вы приходитесь прямым потомком троим из них, четвертый... ну, это другая история. Но он также вашего рода, Элагхан.
  - Мы будем вызывать кого-то определенного? - удивился король. - А я думал, в таких случаях просто ждут, кто откликнется на формулу призыва...
  - Такой вариант тоже существует, - не стала я спорить. - Но, во-первых, он не очень нам годится. Среди ваших предков были и откровенно слабые маги, и пара поклонников Темного тоже была. Не хотелось бы, чтобы именно они появились перед нами.
  - А во вторых?
  - А во-вторых, помимо вопроса о том, кто из аристократов покровительствует темным магам, есть и еще одна проблема. Мне предстоит встреча с чрезвычайно сильной противницей, и помощь этих четверых стала бы неоценимой.
  - Понимаю, - кивнул Кристиан. - В конечном итоге, это будет бой и за спокойствие моей страны, так что вы имеете право попросить о помощи.
  
  Продолжение от 28 марта.
  
  - Вот, ваше величество, - я протянула ему лист бумаги с записью заклинания вызова. - Это ваша роль. Читать нужно ровно, по возможности без интонаций, не выделяя голосом ни одно слово. Вам будет мешать барабан и то, что буду говорить и выпевать я, постарайтесь абстрагироваться.
  - Хорошо. Думаю, я смогу. Это все?
  - Еще минуту, инструкции мэтру Корстону.
  Я объяснила Вильгельму его функции в нашем действе: сидеть на верхнем луче Звезды Магов с малым барабаном Boula и отбивать ритм, четко придерживаясь равномерного повышения и понижения громкости. Потом взглянула на обоих - напряжены, сосредоточены, но не нервничают. Король шевелит губами, повторяя текст заклинания, Корстон рассматривает барабанчик, обводя пальцами начертанные на нем знаки древней орочьей письменности.
  
  Усыпальница Элагханов, красивое здание круглой формы с высоким куполом, отделанное разноцветным мрамором, было построено примерно тогда же, когда и дворец, и тем же самым королем Адальбертом I. Как говорят, он лично спроектировал верхний и нижние залы; в верхнем размещались по кругу алтари главных богов и их статуи из белоснежного паросского мрамора, а в центре стоял открытый саркофаг, ожидающий действующего монарха. В нижних залах размещались гробницы его предшественников, на данный момент их было двадцать две.
  Здание усыпальницы находилось в самом дальнем конце городского кладбища Кенстал-Грин. Ажурная решетка с калиткой, закрытой внушительным механическим замком и парой сильных запирающих заклинаний, отделяла от остальной территории кладбища этот кусок земли - собственно усыпальницу, окружающие ее многовековые дубы, несколько кустов роз, закрытых от холодов еловыми ветками. От калитки к дубовым дверям вела дорожка, с двух стором усаженная фиолетовыми, синими и желтыми анютиными глазками, которые бурно цвели, несмотря на ноябрьские холода. Его величество открыл личный портал из дворца прямо к усыпальнице, сказал тихим голосом пароль двум часовым и распахнул двери.
  Корстон зажег несколько фонариков, у него они получались бледно-розовые, и мы спустились в центральный нижний зал. Я расстелила на мраморном полу кусок холста с нанесенной на него семилучевой звездой, зажгла по концам лучей белые свечи, написала положенные семь символов; словом, сделала все, чему учили меня орочьи шаманы. Моим личным вкладом в ритуал было использование барабана, почерпнутое у вуду, и некоторая переработка заклинания, с тем, чтоыб вызвать можно было не вообще кого-то из предков Кристиана II, а конкретных королей.
  
  Барабан зарокотал, и король начал читать свою часть, статическое заклинание, негромким хорошо поставленным голосом. Я стояла на своем луче звезды, бормоча про себя второе заклинание, динамическое. Некоторое время ничего не происходило, но вот запах лаванды и дубовой коры, исходящий от свечей, усилился, и возле одного из свободных лучей начала проявляться мужская фигура в темно-синем с серебром камзоле. Темные глаза, черные волосы - Адальберт Строитель пришел первым. Точно, как на картинке в книге, только жены не хватает. О, нет, я была неправа - они пришли вместе, Адальберт и Гвенхивар, стала видна и она. На втором свободном луче появился Финн Мак Кумхэйл, еще один занял Брес. Никаких сияющих серебром доспехов на нем не было, как и копий в руках - довольно скромная темно-коричневая туника, отделанная мехом. Какое-то время ничего не происходило, последний свободный луч оставался пустым. Неужели король Эмэйн проигнорирует призыв?
  Кажется, королю пришла в голову та же мысль, потому что он бросил в мою сторону острый взгляд, однако не сбился и продолжал читать, уже по четвертому или пятому кругу. Я видела, что это дается ему нелегко: лицо Кристиана осунулось, на лбу блестели бисеринки пота, но голос оставался размеренным и бесстрастным.
  По моим ощущениям, пауза затянулась на несколько ледяных столетий, но, наконец, дрогнул воздух, и на последнем свободном луче соткалась фигура в синей мантии. Эмэйн МакФебал Элагхан, темный маг и некромант, отозвался.
  - Чего хочешь ты, мой потомок? - пророкотал голос, кажется, не вслух, а в моей голове.
  Король покосился на меня: я кивнула. Можно прекратить чтение заклинания, сейчас наших гостей удержит ритм барабана...
  
  Разговор с королями продолжался немало. И, если просьбу правнука они исполнили довольно легко, сразу назвав имена нескольких высокопоставленных заговорщиков, то со мной поначалу и говорить не хотели. Однако постепенно согласие было достигнуто. Немалую лепту внесла в него королева Гвенхивар, сразу взявшая мою сторону, не знаю уж, из женской солидарности, или понимая важность моей просьбы.
  Вообще, многое удивило меня в этом разговоре, и много нужно будет обдумать потом. Например, то, что главенство с первого мгновения было отдано Эмэйну. Или то обстоятельство, что за свою помощь духи монархов захотели... даже и не знаю, как бы это назвать. Отплаты? Причем у каждого были свои, иной раз неожиданные пожелания.
  С другой стороны, а чему удивляться? Никто, переходя в мир иной, не становится умнее, добрее или талантливее; что было, то и остается. Только прибавляется знаний, без которых, быть может, и рады были бы обойтись духи...
  Вообще очень интересно было беседовать с духами могучих королей. Столько я за последнее время общалась с потусторонними сущностями, что впору заняться поближе их изучением. Ну, в самом деле: орки вызывают духов предков, вуду - духов-хранителей, мы вот вызвали конкретных исторических персонажей, назвав их имена. И все это совершенно разные сущности! Я уже не говорю о призраке, усердно служащем в охране ресторана, это вообще за гранью понимания...
  Все, решено! Когда я закончу историю с семейством Яначек, возьму творческий отпуск и вплотную займусь изучением вопросов призрачного существования. Как минимум, пара статей для "Магического обозрения" из этого выйдет.
  
  В общем, мы договорились с четырьмя моими союзниками о том, каким способом я призову их к кромлеху Магнерабан, когда и если придет момент. Попрощавшись с королями, я потихоньку ослабила струну заклинания, держащего их внутри времени, и сказала королевскому магу:
  - Вильгельм, отпусти барабан, все кончилось.
  Но Корстон, сидя с закрытыми глазами, продолжал выстукивать ритм. Пришлось хорошенько встряхнуть его, чтобы привести в чувство.
  - Ох, прошу прощения, - сказал он, откладывая Boula и протирая глаза. - В какой-то момент перестал осознавать окружающее, вот вроде бы существует только барабан, мои руки и ритм, и все.
  - Ничего, со мной в первый раз еще хуже было, - улыбнулась я, убирая инструмент в пространственный карман.
  - Мяса бы сейчас, - неожиданно сказал король. - Жареного мяса и красного вина.
  Я посмотрела на соратников: да, они вымотаны до крайности, надо поддержать силы. иначе будут долго приходить в себя.
  - Предлагаю отправиться в "Олений рог". Думаю, нас там накормят и напоят.
  И я открыла портал от калитки прямо в ресторан.
  
  Шум доносился с кухни, туда мы и отправились. Как оказалась, вся компания сидела там за мясом и вином: Норберт, Лиза, Вальдрун, майор Паттерсон...
  - Тебе есть что скрывать? - услышали мы, входя, вопрос Джека, адресованный Паттерсону.
  - - Всем есть, что скрывать, - ответил вошедший в кухню первым Корстон. - Но мы сейчас зверски голодны, и скрыть этого не можем.
  Король вошел последним, и его появление вызвало легкий ступор среди участников ночного пира. Первой с оцепенением справилась Лиза, задавшая вопрос по делу:
  - Вам мясо с кровью или среднепрожаренное?
  
  Когда первый голод был утолен, Вальдрун спросил о том, что волновало их всех:
  - Ну как, удалось выяснить, кто стоит во главе заговора?
  - У нас - Монтмальк, - поморщившись, ответил королевский маг.
  - Старый идиот, - жестко проговорил его величество. - Я всегда дядюшку любил несильно, но все же не предполагал, что он настолько глуп. Неужели он считал себя способным справиться с королевством? Да он экипажем управлять, и то не научился!
  - Я вот чего не понимаю, - Лиза села на табуретку и оперлась локтями на разделочный стол, в упор глядя на короля. - Почему Монтмальк и его сообщники считали, что Темный, вселенный в человеческое тело, немедленно займется исполнением их пожеланий? Кому вообще пришло в голову, что низвергнутый бог зла станет заниматься делами людишек, а не слопает сразу и без разбору всех, кто с ним, и кто против, и даже тех, кто воздержался?
  Ответа на этот вопрос ни у кого не было.
  
  
Оценка: 8.23*56  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"