Мои ежедневные передвижения по Лютеции скоро можно будет отметить рельсовой колеей, думала я, меряя шагами кабинет ректора. Будто я не Лавиния Редфилд, а городской трамвай, и передвигаюсь по строго предписанному маршруту.
Дом - кабинет ректора - Зал Полудня - Библиотека Академии - окно наблюдения в допросной.
Жиль пока ничего не нашел нового ни в Сети, ни в собственной памяти. Ну, или пока не поделился со мной найденным.
Либер кряхтел, но ни одной книги по списку Брашера не отыскал. Теперь он вел переговоры с коллегами в библиотеках других учебных заведений Союза королевств, в основном, как мне показалось, в расчете на чудо.
С Брашером мы продолжали обмениваться записками, состоящими, в основном, из вопросов. Как его вытащить, пока не знал никто, кроме треклятого Яначека.
А треклятый Яначек, кажется, чувствовал себя замечательно в антимагической камере, с неснимаемыми орихалковыми браслетами. Он подолгу общался с назначенным адвокатом, в подробностях изучая материалы дела, и молчал, как бревно, на допросах.
На четвертый или пятый день, утром, за завтраком, меня внезапно осенило. Возможно, это было связано с тем, что, вместо моего любимого ланкийского черного чая Бакстон почему-то принес кофе, а я отпила его, не глядя.
"Какого Темного, - думала я, откашливаясь, - какого Темного я не догадалась раньше взять Жиля с собой в Зал Полудня? Не знаю, как, но он обладает магическим зрением; возможно, он знает, что применял Яначек, чтобы поймать Брашера в ловушку?"
Не глядя, я отставила чашку с кофе (потом выяснилось, что как раз в масленку) и открыла портал в мой кабинет.
- Жиль!
- Не мешай, я досматриваю сериал. Так трогательно! Он ее все-таки любит! - он шмыгнул длинным носом.
Пресветлые боги, нос-то откуда взялся? Еще немного, он отрастит себе ручки и ножки, и будет меня поучать, расхаживая по моему письменному столу.
- Еще сериалов нам нехватало! Ты Книга Мудрости, или домохозяйка затрюханная? - я дернула за USB-провод, через который этот... мудрец потреблял гигабайты информации.
- Ну? - горящие синие глаза зло уставились на меня.
- Ты что-то слышал о Зале Полудня?
- Конечно! А что, его нашли?
- Да, я нашла. Пойдешь со мной туда сегодня?
- Ну, еще бы! Такая легенда была создана для всего магического сообщества, и так долго продержалась...
Что-то он, похоже, знает о Зале Полудня помимо официальной версии. Надо будет потом попытать, а пока решить бы еще один важный вопрос. Весит эта разговорчивая книга как мешок картошки, и таскать ее (его? Жиля!) в руках мне совсем неохота.
- Только... как бы тебя слегка уменьшить? Это возможно?
- Ну-у... вот так, например? - книга стремительно ужалась, и размерами стала напоминать блокнот-ежедневник.
- Отлично! Еще просьба - вслух ничего не говори, пожалуйста. Мы с тобой все потом обсудим наедине. Договорились? Ты увидишь там того самого Теодора Брашера, о котором я тебя спрашивала. Наш дорогой Яначек каким-то образом изолировал его во временной капсуле, открывающейся в Зал Полудня; видимо, думал, что так уже никто его не обнаружит. Постарайся посмотреть, нет ли там заклинаний знакомой тебе структуры.
- Постараюсь, - кратко ответил блокнот, и затих в кармане моей куртки.
Кайонн где-то задерживался. Не знаю, где: рыжая Жанна молчала, как камень. Я уже собралась было махнуть рукой и отправиться в старую библиотеку в одиночестве, но тут в распахнувшуюся дверь влетел ректор.
- Лавиния, извини, что опоздал. Беседовал с родителями отчисленного бездельника. Послал бы их далеко, если бы не знал отца лично: хороший маг, и человек неплохой, а вот младший сын не задался. Ну, ничего, послужит на границе, или в госпиталь какой его отправят санитаром на годик, все на пользу пойдет. Так что, идем?
Вот интересно: над Лютецией сегодня с утра облачно, даже дождичек небольшой прошел, а Зал Полудня опять освещен солнцем. Интересно, а в ноябре тут как?
Я достала из кармана блокнот и, будто невзначай, повернула его к зеркалу Брашера. Мага, кстати, еще не было: сегодня день опозданий?
"Да, я вижу нити заклинаний, - прозвучал у меня в голове скрипучий голос. - Положи меня снова в карман и занимайся своими делами, а я подумаю".
Так я и сделала: занялась своими делами. А именно, ответила на несколько вопросов появившегося Брашера о сегодняшней жизни, сообщила, что пока не нашла ни в одной из библиотек рекомендованной им литературы по магии времени. Потом посмотрела на часы. Было без минуты полдень, и я решилась на эксперимент: встала под круглым окном в потолке. Тем самым, о котором рассказывал Хранитель Либер.
Я услышала окрик Кайонна:
- Лавиния, ты куда?
Но столб золотого света уже охватил меня, ограждая от всего на свете, и где-то внутри шевельнулось предчувствие чуда, которое ждет меня за одним из следующих поворотов. Еще через мгновение свет погас, солнечный луч перелетел на стену между зеркалами, а я шагнула вперед.
Кайонн несколько секунд всматривался в мое лицо, потом подошел, взял за руку и подвел к зеркалу. К обычному зеркалу.
- Смотри, - он ткнул пальцем в отражение.
Сперва я не поняла, о чем идет речь. Собственно, не так и часто я гляжусь в зеркало: краситься перестала давно, причесывание коротко стриженых волос не требует лишней секунды, а одеваюсь я обычно в брюки, рубашку и куртку, смотреть там не на что. Но, приглядевшись к отражению, я невольно вздрогнула: я стала примерно такой же, как много-много лет назад, когда только получила свой первый диплом мага, вот в этой самой Академии! Даже волосы из седых стали снова рыжевато-блондинистыми.
- Ой, - только и могла сказать я. В кармане куртки явственно хихикнули. - И что ж мне теперь делать?
Жорж развел руками. Глаза его смеялись.
- Будешь всем объяснять, что это от переживаний.
Тут в голове у меня заорало так, что я чуть не упала: "Нашел! Я нашел! Я понял, как его оттуда вытащить! К Темному секретность, вынь меня из кармана, тут табаком пахнет!".
Я вздохнула. Ведь не успокоится, пока не продемонстрирует, что же он нашел.
- Жорж, тут еще вот что... ты только не удивляйся, - Извлеченный из кармана блокнот снова превратился в увесистый том, распахнулись синие глаза, и я обреченно продолжила, - Жиль, это Жорж Кайонн, ректор Академии, а вон там, в зеркале, Теодор Брашер, маг. Господа, это Zhuan"ol Zhaunil, иначе говоря, Книга Мудрости. По его словам, он придумал, как помочь вам, Теодор.
- Ладно, ты ректор, я понял. А маг-то ты приличный? - Жиль уставился на Кайонна.
- Архимаг, уже лет двести как, - коротко ответил тот.
- Хорошо, будем считать, что сойдет. Смотри: ты с Лавинией держишь динамическую часть заклинания, а ваш приятель в зеркале берет на себя статическую. Вот это заклинание, - обложка открылась и на странице мы увидели шесть строк знаков, выведенных огненным шрифтом. - Держите строго по горизонтали, и кастуете по аналогии с порталом.
- Ага, только за счет заклинания у нас должен получиться портал не в пространстве, а во времени, - задумчиво сказал Кайонн.
Продолжение от 29 апреля
- Как ты думаешь, часа два нам хватит на заучивание формулы? - говоря откровенно, я в этом сомневалась. Заклинание было длинное и зубодробительное, это я увидела сразу, а ошибиться в нем не хотелось бы. Даже Темному неизвестно, куда нас могло в этом случае забросить - в прошлое, в будущее, в иную реальность, или попросту размазало бы тонким слоем по залу с белыми колоннами и зеркалами?
Судя по всему, Брашер был со мной согласен. Впрочем, я рисковала всего лишь жизнью, а он мог остаться навсегда в безвременье. Маг быстро написал несколько слов и поднес лист бумаги к зеркальной глади со своей стороны.
"Давайте встретимся завтра в это же время"
Развернув к зеркалу страницу с заклинанием, я ждала, пока Брашер его перепишет и дважды проверит. Потом закрыла Книгу, и правильность написанного проверил Жиль. Вовремя: зеркало опять пошло рябью, и изображение исчезло.
- Знаешь, Лавиния, я вот никак не пойму: полезна ты для Академии, или вредна? Как же мы спокойно жили, когда ты работала в основном в Службе безопасности, и здесь появлялась наездами, навести ужас на студентов и принять зачеты... - задумчиво проговорил Кайонн, проходя в свой кабинет через открытый мной портал. - Обедать будешь?
Я прислушалась к себе. Есть хотелось, но не катастрофично.
- Чаю выпью, если есть. Обедать некогда.
- Жанна! - зычный голос Кайонна еще звенел подвесками в люстре, а рыжая секретарша уже расставляла чашки и снимала салфетку с блюда с пирогами. - О! а откуда ты знала, что мы уже вернулись?
- Не знаю, господин ректор, как-то чувствую. То ли звук такой получается, когда госпожа профессор портал открывает... будто струна в гитаре рвется, только бесшумно. То ли сквозняк возникает, - она скромно потупилась.
- То есть, девочка, получается, что способности к магии у тебя все-таки есть? - спросила я. - Тебя проверяли в детстве?
- Нет, госпожа профессор. У брата обнаружили магический талант, когда ему было десять, а мне восемь. Меня и проверять не стали, у родителей не было лишних денег. Да и зачем девчонке образование, сказал отец, лучше учись готовить. А когда родители погибли, я поняла, что брат тут без меня пропадет...
- Жанна, только не разводи здесь сырость! - Кайонн замахал на нее руками. - Скажи лучше, профессор Синигибский еще не в отпуске?
- Нет, я его сегодня видела, он вас спрашивал. Сказал, ничего срочного.
- Ага, вызови-ка его ко мне. Минут через десять, а мы пока чай выпьем. Кстати, пироги откуда?
- Я вчера испекла! - донеслось из приемной. - Господин ректор, а для ваш там специальный отвар в термосе!
- На первый курс? - спросила я, нацеливаясь на особо аппетитный румяный пирожок.
- Думаю, да, на вечерний. Я такого секретаря не отпущу, - Кайонн схватил соседний пирожок, и зажмурился от удовольствия. - Мммм, с грибами!
- А Синигибский все еще глава приемной комиссии?
- Ну да, а что делать? Пока еще никто не может управляться со сферой выбора так, как он.
Сфера выбора была, собственно, основным инструментом для отбора способных людей и не-людей при приеме в Академию. Нужно было всего лишь положить на нее руку и произнести определенную формулу; если у абитуриента были способности к магии, приемная комиссия видела, как сфера загорается цветной вспышкой. Сколько было мне известно, огонь давал красный цвет, воздух и вода - голубой, а у некромантов получался черный. Вот только сфера была очень капризным инструментом, и подготовить ее к процедуре приему удавалось далеко не каждому...
Когда профессор Синигибский постучал в дверь кабинета ректора, я откланялась: мы с ним категорически не могли находиться в одном помещении больше пяти минут, тут же начинали ссориться из-за чего угодно, от закрывания форточки до произношения полной формулы титулования Императора Кхитая.
Жанна остановила меня, когда я вышла в приемную, и, краснея, спросила:
- Простите, госпожа профессор, а... где вы красились?
Я могла только глубоко вздохнуть и воспользоваться советом Кайонна, ответив:
- Знаешь, Жанна, это у меня, наверное, от переживаний!