Аннотация: Даже когда мир вокруг оглох, важно слышать себя
Нет более глухого, чем тот,
Кто не хочет слышать.
Джонатан Свифт
Глава 1
Мая подошла к автобусной остановке, с трудом таща в обеих руках кульки с продуктами и изнывая от августовской жары. Маленькие ручейки пота стекали по её лицу и спине. Косынка, полностью покрывающая её волосы, как и положено замужней женщине, уже стала влажной. Рабочая неделя закончилась, покупки она сделала, так что скоро можно расслабиться. Осталось всего-лишь добраться домой, разложить покупки по местам, приготовить достаточно блюд для трёх трапез, прибраться, искупаться и ... ура, суббота! Долгожданный отдых! Именно суббота в кругу своей семьи заряжала её энергией на всю следующую неделю. Мая с тоской посмотрела на табло, её автобус будет ещё нескоро. Люди толпились внутри и снаружи остановки. Подошедший автобус забрал с собой часть толпы и Мая с облегчением плюхнулась на металлическую скамейку, которая нисколько не охладила её, немного задев бедром грузного смуглого мужчину, у ног которого было раза в два больше кульков с продуктами. Тот недовольно что-то буркнул под нос, сдвигаясь в сторону, Мая только неловко улыбнулась и извинилась. Вокруг кипела жизнь - улица напоминала бурлящую реку, потоки людей неслись по своим делам в обе стороны, иногда сбивая кого-то на своём пути. За это Мая и любила Иерусалим, за такое разнообразие людей - здесь были и представители иудаизма в своих строгих чёрных сюртуках и шляпах, а некоторые даже в меховых шапках, в полосатых халатах или с короткими штанами и белыми гольфами, женщины в скромных одеяниях и в разнообразных головных уборах от платков и шапок до париков в сопровождении большого количества детей от мала до велика, порой старшие везут младших в колясках или ведут их за руку; и смуглые представители ислама в джалабиях и с чётками в руке и их женщины в хиджабах, покрывающие каждый сантиметр тела, а порой и лица; монахи в коричневых рясах, подпоясанных ремнями и монашки в чёрных одеяниях с белым воротом и деревянными крестиками на шее; даже изредка попадались кришнаиты с бритыми головами и цветными одеждами, но в основном это были современные израильтяне в коротких разноцветных шортах и майках и туристы из всех уголков земного шара, которых тянуло в эту неповторимую атмосферу древности, духовности, культуры и разнообразных развлечений. Ароматы кофе, мяса на огне и разнообразных специй дурманили. Из некоторых сувенирных магазинчиков, увешанных коврами и цветными платками, забитых всяческими украшениями, медной посудой и магнитиками, выскакивали продавцы, пытаясь затянуть к себе внутрь засмотревшихся на витрины туристов. Автобусы, машины и мотоциклы то с шумом проносились мимо, то подолгу стояли на светофоре и ,недовольные ожиданием водители, жали на клаксон, чтобы чудесным образом поторопить зазевавшиеся перед ними машины. В пятницу, короткий рабочий день для Израиля, когда нужно всё успеть за короткое время, здесь была своя особая атмосфера. Мая радовалась, что она выбрала именно этот город для репатриации много лет назад и ни на что его бы не поменяла.
Время от времени она поглядывала на табло, хотя и понимала, что от этого автобус быстрее не придёт. Люди то прибывали на остановку, то покидали её, толкаясь при выходе и входе на автобусы других маршрутов. Жаль, что в её район идёт только один номер. Нет, конечно же можно было бы ехать с пересадками, но в пятницу, с этими пробками на дорогах, в такую жару и с покупками... Лучше подождать. Перед лицом Маи вдруг что-то пронеслось, и её сердце ёкнуло. Это была девушка с гитарой за спиной, которая активно махала рукой кому-то на другой стороне, пытаясь привлечь его внимание, а потом , глядя по сторонам, перебежала улицу, виляя между стоящих в пробке машин. Память забросила Маю на двадцать лет назад.
Ей тогда было всего девятнадцать. Она уже практически закончила год альтернативной службы и впереди у неё было светлое будущее. В тот четверг Мая договорилась встретиться с подругами в любимом ресторанчике на перекрёстке Кинг Джордж и Яффо в обеденное время, ей не терпелось поделиться с ними отличной новостью - её приняли в Академию музыки и танца и она сможет стать учителем музыки, как и мечтала. Мая пришла как всегда раньше подруг и заняла в переполненном заведении последний свободный столик у окна. У неё было отличное настроение и, в ожидании подруг, она с любопытством смотрела в окно с видом на перекрёсток. Улицы были, как всегда в обеденное время, оживлёнными и в толпе Мая пыталась различить знакомые черты. Вдруг она заметила симпатичного смуглого парня в белой рубашке и джинсах с чехлом от гитары и рюкзаком на плече. Рядом с ним шла худощавая смуглая девушка в цветастом платьице, оба выглядели чем-то обеспокоенными. Они остановились у ресторана, напряжённо о чём-то договариваясь, время от времени заглядывая в окно. Мая прекрасно могла рассмотреть пару, даже в какой-то момент их взгляды с парнем пересеклись, она покраснела от смущения и стала пристально изучать меню. Их разговор закончился, девушка махнула парню в сторону входа, а сама перебежала на противоположную сторону, села в ожидающую её машину и уехала. Парень какое-то время ещё нерешительно постоял на улице, но затем всё-же зашёл в ресторанчик. Мая внимательно наблюдала за ним , спрятавшись за меню. Тот подошёл к стойке , взял меню и о чём-то спросил кассира, оглядываясь по сторонам. На часах было без нескольких минут 14. Мая перевела взгляд к окну и вдалеке заметила Хану и радостно ей замахала.
А потом произошло нечто ужасное. Последний звук, который она услышала тогда, была нота ми первой октавы, самая тонкая струна гитары порвалась первой и стала навсегда для неё звуком смерти. Её вынесло взрывной волной через окно на улицу.
Мая очнулась, распластанная животом на асфальте среди осколков стекла. Голова трещала и её мутило. В воздухе пахло взрывчаткой и железом. С трудом она открыла глаза, вокруг неё лежали изуродованные тела в лужах крови. Приступ рвоты подступил к горлу, Мая попыталась встать, но у неё не получилось. Всё тело горело от боли, но она не могла ни пошевелиться, ни понять цела ли она. Слёзы бессилия потекли по щекам, оставляя за собой чистый след. "Наверно я тоже умерла" - подумала Мая, закрывая глаза и погружаясь в темноту и пустоту.
Глава 2
Ми...
Ми...
Ми- мрак сознания разрезала гитарная струна. Мая то приходила в себя, то отключалась. Как в кадрах старого чёрно-белого кино, мир стал немым. Она видела как люди бегут, оказывая помощь пострадавшим, как одного за другим уносят на носилках и вывозят с места теракта "Маген Давид Адом"- машины скорой помощи. Должны быть крики, должны быть сирены, но Мая не слышала ничего. Просто в какой-то момент она почувствовала, что её аккуратно поднимают с земли. Её положили на носилки и отнесли в машину скорой помощи. Санитар осматривал её, пока они мчались в больницу. Он светил ей фонариком в глаза, что-то прощупывал, что-то измерял и что-то говорил, но сколько Мая не пыталась, ей не удавалось его услышать. Она опять окунулась во тьму...
В следующий раз Мая очнулась уже в палате. Возле соседней кровати медсестра проверяла показатели датчиков. С трудом, сжимаясь от боли Мая спросила по-русски: Что случилось?, а потом собралась с мыслями и повторила то же самое на иврите. Ответа не поступило. Яркий свет мешал сосредоточиться и Мая прикрыла глаза. "Может я тихо спросила",- подумала она и повторила вопрос громче, но ответа вновь не поступило.
- Почему вы мне ничего не говорите? - уже раздражённая Мая открыла глаза.
Над ней стояла медсестра и активно открывала рот, но звука не исходило. Мая пыталась сконцентрироваться, но так ничего и не поняла. Медсестра остановилась, видимо ожидая ответ на свой вопрос, который Мая так и не услышала. Не получив ответа, медсестра развернулась и вышла из палаты, а глаза Маи застелили слёзы. Ей так хотелось чтобы родители были рядом, чтобы поддержали её и объяснили что происходит. Вскоре вернулась медсестра в сопровождении доктора. Доктор тоже что-то говорил, проверил реакцию зрачков на свет, заглянул специальным прибором в уши, потом достал ручку из кармана, написал что-то на листке и протянул Мае. Таким образом и происходило её общение с медперсоналом до самой выписки. Врач надеялся, что потеря слуха является всего лишь временным явлением после взрыва, физиологических проблем с ним не было.
В этом теракте 9 августа 2001 года в "Сбарро" погибло 16 человек, 8 из которых дети, и пострадало более 140 людей, а помещение ресторана полностью разрушено. Парень, который тогда понравился Мае, оказался тем самым террористом-смертником. Некоторые его соучастники были пойманы и заключены в тюрьму. Вся страна была в страхе и ярости, что Мир глух к проблемам израильтян.
Шли месяцы. Внешние раны от гвоздей, гаек и болтов, которыми была начинена взрывчатка для большего поражения, затянулись. Жизнь продолжалась, но не для Маи. Она потеряла не только слух, но и жизнь, о которой мечтала. Бетховен остался композитором после потери слуха, но ей уже не стать учителем музыки. Она не выходила из дома, закрывшись от всех, даже от подруг. Только из сообщений в телефоне она узнавала о происходящем там, за стенами её крепости - кто-то начал учёбу или работу, кто-то вышел замуж. Часть её радовалась за подруг, а другая... В общем, это было тяжёлое испытание и психологически и в духовном плане. Она спрашивала Бога почему он допустил такому ужасу случиться, почему это произошло с ней и как ей теперь жить, кто захочет взять её замуж, такую бракованную... Она ведь никогда не услышит признания в любви или смех своих детей или, что ещё хуже, их крика о помощи...
Глава 3
Через год, Мая взяла себя в руки и записалась на курсы языка жестов, на котором познакомилась с Давидом. Он уже несколько лет был там преподавателем. Оказалось, что его родители были глухими, так что он с детства знал, как справляться с этим в быту и поэтому решил помогать другим, ведь жизнь на этом не заканчивается.
Обучение переросло в дружбу, а затем Давид пригласил Маю на свидание. Он был очень заботливым и нежным, весёлым и умным собеседником, так что , когда на очередном свидании он поставил на стол коробочку с кольцом, Мая была счастлива согласиться. И пусть слух к ней не вернулся, но она видела слова и действия любви от него. Благодаря нему, Мая вернулась к жизни, возобновила отношения с подругами, стала выходить в мир.
А потом была свадьба, радостные лица родных и близких, танцы под биение её сердца и первая близость с мужем. Через короткое время наступила беременность и они с нетерпением ждали рождения своего первенца. Мая переживала как она справится с младенцем, но любимый муж уверял что всё будет хорошо и он рядом.
Время подошло и Давид присутствовал на родах, помогая жене понимать, что от неё требует акушер. Малыш родился здоровым и сильным, а уставшую роженицу отвезли в палату. Мая заснула, а Давид сидел рядом на кресле, наблюдая как спят его любимые жена и сын.
Мая тревожно дёрнулась во сне - что-то было не так.
- Почему он плачет? - тихо спросила она, сквозь сон. - Почему мой малыш плачет?
Мая открыла глаза, а рядом с ней стоял Давид, который держал на руках их сына.
- Что ты сказала? - удивлённо смотрел на неё муж.
- Я спросила, почему наш сын плачет. Дай мне его, он наверное голодный.
Давид аккуратно передал малыша в протянутые к нему руки матери и тот быстро присосался к груди.
- А как ты узнала, что он плачет? - всё так же с изумлением спросил Давид.
Мая даже рассердилась на мужа, почему он такой непонятливый. Всё же просто - она услышала...
Стоп! Она услышала?
Давид смотрел на неё со слезами на глазах. Мая спросонья не сразу поняла, что всё это время муж с ней разговаривал не на языке жестов. Теперь и она разрыдалась, сотрясаясь всем телом. Их сын недовольно поморщился и сильнее схватился за набухший сосок.
- Есть что-то, что я давно хочу, чтобы ты услышала,- едва сдерживая слёзы, произнёс Давид. - Я люблю тебя. Ты самая прекрасная на свете.
Таким образом, день рождения их первенца стал самым счастливым днём.
Глава 4
Спустя несколько лет, мечта Маи быть учителем сбылась, и она стала помогать глухим и слабослышащим и их семьям. И как бы она не уставала, ей всегда было радостно возвращаться домой к любимому мужу и их шумным деткам. Ведь даже когда весь мир оглох, важно слышать себя и любимых людей.