Аннотация: рассуждения от поездки в командировку...
Родина. Громкое слово, пишущееся с большой буквы независимо от того, в начале или в конце предложения оно находится. С этим словом у каждого из нас связано детство, юность, молодость, зрелость. Невозможно представить себя без основы, на которой строится мир твоих надежд, и эта основа есть не что иное, как та самая, далёкая и близкая, любимая и надоедливая, но всегда только твоя, - Родина.
Сколько ей, великой и могучей адресовано похвальных слов, написано песен, сложено легенд. Сколько поэтов и композиторов, художников и музыкантов изображали её в величии и в безмолвном падении. Ей присягали бесстрашные воины и за неё умирали совсем молодые кадеты, её обливали грязью политики и перед ней замирали во время государственного гимна тираны, её распинали проклятиями и воскрешали в церковных храмах.
Какая же ты на самом деле, Родина?
Слева от меня, широкие поля, а справа хвойный лес..., дальше река и горы, а ещё дальше, снова ты, необъятная моя. И в этой красоте нет ничего лучшего, как остаться навсегда. Только время пришло посмотреть правде в глаза, сорвав твои одежды догола, что бы увидеть тебя нагую, и понять, какая же ты на самом деле, Родина моя....
Сколько себя помню, слово Родина произносилось гордо и ассоциировалось с красной звездой льющей свет благополучия и веры. Военные парады и долгожданные слова с трибуны мавзолея, залпы вечерних салютов, концерты с участием заслуженных народных артистов, - всё повторялось из года в год, и представить тебя другой было уже невозможно. Затем, что то пошло не так,нашлитучи намногообещающее солнце и свет кремлёвской звезды начал меркнуть, а очень скоро лучи этого звёздного светила стали совсем недоступными. И тогда осталась лишь недопитая в гранёном стакане мечта и лающая на цепи за забором надежда.
Не много людей, из тех, кто живёт по соседству, говорят о счастье. Больше я слышу, рассуждений о проблемах и неблагополучии. Может я оказался не в том месте, но мне некуда деться, я здесь родился, живу, и умру тоже здесь.
Как-то в осенний вечер я делился с собакой своими мыслями, и соседский пес, облизывая замазанные в халву мои пальцы, и прожёвывая кусок хлеба, которым я по-братски поделился с четверолапым, не согласился со мной. Я сомневался в себе и не спал почти до утра, думал о том: как может собака, прожившая всю жизнь на цепи, знать больше, чем логически рассуждающий человек?
Ранним утром я ехал по бездорожью, удерживаясь за поручень, чтоб не свалиться вправо и не придавить старика слева. Автобус вез меня в районный центр, откуда вечером, поездом я должен был приехать в свою столицу, прийти на площадь и увидеть ту самую звезду с учебников, которая грела меня всё это время теплом и любовью. Я слушал пассажиров рассуждающих об уровне жизни, о дорогах и разном другом, и я начинал сомневаться в справедливости рассуждений соседского пса. И вот автобус остановился, пробитое колесо и отсутствие запасного, изменило все мои планы, вернув мечту вместе со мной обратно домой. Пять километров по автостраде и восемь по просёлочной дороге, мимо исправительно-трудовых колоний, карьера и газовых вышек, под дождь брёл я в свою маленькую деревню. Добравшись, вспомнил о футболе, в котором сегодня моя Родина играла с заклятым врагом. И это был матч, собравшись у голубых экранов, смотрела вся деревня, в который раз доказывая тебе свою любовь. Поднявшийся ветер оборвал провода и у нас пропал свет. Мы не досмотрели матч до конца. А через пять дней систему электропередач возобновили, и снова мы почувствовали твою заботу.
Так что же такое Родина? Пионерские песни, которые по сей день у меня на устах, восхваляют тебя. Только слух стал подводить, ведь в общественных местах слышаться другая музыка. Я задумался: мы живём в одном великом государстве, воспитаны одной моралью, говорим одним языком и несём наследие одной культуры. Как так может быть, что наши взгляды такие разные, что ты стала для многих из нас мачехой? И в это момент мои рассуждения лаем перебил соседский пес, и я снова подумал: как он прав...
Почти неделю я не общался с псом, и если честно, мне стало не хватать этого общения, его мудрость иной раз просто восхищала меня, создавалось впечатление что он умнейшее существо из всех, кого я встречал в своей жизни.... Но это ведь далеко не так.
Сегодня то самое время, принести четвероногому костей от вчерашнего оленя, убитого тайно в лесу, без ведома егеря. И я понял, что пёс был рад не костям, а моему отношению к нему. Мы беседовали о разном. Я рассказал ему: о достижениях своей страны, о пятилетках за три года, о великом Гагарине, открывшем двери в далёкий космос. Но пёс зарычал и косо посмотрел на меня, напоминая о том, что собака в космосе побывала раньше, и не одна. И снова пёс был прав...
Мой отец был честным человеком. Сколько надежд было у отца, принявшего на веру слова нового председателя колхоза, заявившего во всеуслышание от имени Родины, о перспективах земледелия, о больнице в деревне и новой дороге. А затем, через три года, когда праздновали победу, память председателя оказалась короткой, он пошёл на повышение и уехал в райцентр. А что до нас, колхозной толпы, в надежде, смотрящей на уезжающий с председателем автобус, так мы, залив настроение самогоном, к утру все обещания председателя забыли.
А я думал, как же так, ведь день и ночь работали за копейки на тебя, а дороги в деревню так и не построили. Но мучает меня совсем другое: мы вымираем, Родина, вымираем всей деревней...
Как то в молодости, когда пришло время защищать Родину, получив с районного военкомата повестку, я не сомневался, что за тебя жизнь не жалко отдать. Никогда не забыть, как вся деревня провожала в армию, и гармонист Фёдор сорвал голос, в песне восхваляя тебя. Я помню, как мама обнимала и плакала, утешая себя лишь тем, что иду защищать свою деревню. А они оставались, оставались под твоим чистым небом.
Помню тётю Полю, бежавшую за вагоном и машущую голубым платочком, которую ты не уберегла до моего возвращения со службы. Помню тракториста Николая, разрешившему мне, восьмилетнему мальчишке, порулить в поле грузовик, но и он не дожил до моего возвращения, повесился ночью в сарае. И сейчас я думаю, а не вместе ли с ним, тогда, ранним утром, и тебя снимали с петли, Родина моя?
И снова этот лай... Конечно нет, соседский пёс перебил мои рассуждения, конечно нет, ты никогда не умирала, ты как вождь с мавзолея - вечно жива!
Не могу ответить себе на вопрос: нравиться мне это всё или нет?.. Потому как ответ ничего не сможет изменить в моей жизни. Ведь когда у тебя за душой ни копейки, а в кармане лишь табак от дешёвых сигарет, тогда даже радуга меняет свою гамму цветов. Пыль в глаза полетела, снова ветер поднялся. Разошлась за окном погода, и снова грязь и снова сапоги, без них никак. Я делаю шаги и понимаю: застрял! И ведь я точно знаю, точно знаю что это тоже моя... А что я должен думать? Но всё опять меняется, когда я снова слышу мудрый лай из-за забора, и в который раз прихожу к мысли: как же я не прав в рассуждениях...
Мой черно-белый телевизор показывает новое лицо, я уверен, что это лицо моей Родины, возможно, мне это так кажется, ведь стакан на столе вторую неделю наполняет безмерный бутыль колхозной радости. И я счастлив, и хочу знать, что думает по этому поводу мой четверолапый друг. Я иду к соседской собаке, иду, чтобы узнать его мнение. Я не могу убедить пса, он не желает слышать мои доводы, он лает и не соглашается, и я понимаю, я снова понимаю: как же я не прав.... Ведь она не такая, Родина моя...
В соседнюю деревню вчера привезли десантника, он не был в бою, просто застрелился во время несения караула. Скорее всего, рядом не было пса, который помог бы ему разобраться. Сестра героя рассказывала, как её брат любил рыбачить, и я подумал: не случилось бы ничего, если бы забрали в морфлот. А вечером пёс разубеждал меня снова, и я в очередной раз восхищался его убедительным рассуждениям.
Под вечер, приехал огромный чёрный автомобиль, и каждому жителю деревни выдали пять килограмм гречки и две банки кильки в томатном соусе. "Конечно, это Родина заботиться, - думал я,- ведь скоро выборы и у нас снова появляется надежда, что в деревню проложат асфальт". Меня накрыла радость и я, открыв жестяную банку, поспешил угощать рыбкой четверолапого.
Увидев меня сквозь щель деревянного забора, соседский пёс радостно запрыгал и завилял хвостом, он был рад очередной встречи. Получив предвыборный подарок, пёс вылизывал банку и счастливо посматривал на меня, после чего залаял, и я, уставившись в его глаза, понял: ничего хорошего от этих выборов не будет....
Прошло пять лет. Мне так и не удалось посетить столицу. Мудрый пёс умер и совсем плохо и одиноко стало. Вчера, грузовиком привезли по нашему бездорожью очередную партию продуктов в качестве агитационного презента перед выборами. Мне досталось три килограмма риса и две банки тушёнки. Я смерился со своей судьбой и не стал тратить время на ненужные рассуждения. Дома ждал меня самогон и вареный картофель. Я шел домой, едва вытягивая сапоги из грязи, прижав к груди рис и банки с тушёнкой, и напевал слова недавно услышанной, но тут же запомнившейся песни о выборах группы "Ленинград".