Давыдов Денис Геннадьевич. Военная идентичность

Давыдов Д.Г. Военная идентичность как компонент общественного сознания// Социальные науки и современное общество. 2011. N1. МАБиУ. С. 65-76.

ВОЕННАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ КАК КОМПОНЕНТ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ

Давыдов Д.Г.

доцент кафедры связей с общественностью Международной академии бизнеса и управления,

кандидат психологических наук

Российская история и современность богата войнами и вооруженным насилием в целом. Несомненно, что этот военный опыт оказал свое влияние на сознание россиян - тема вооруженной борьбы является важной составляющей нашей культуры. Вместе с тем, весьма вероятно, что это влияние является двунаправленным: исторический и актуальный опыт настраивает сознание на военный лад, но в тоже время, милитаризованное общественное сознание провоцирует и поддерживает вооруженное насилие.

Живучесть войны как социально-психологического явления свидетельствует о том, что она выполняет вполне определенные и необходимые для человеческого сообщества функции. Психологам, исследовавшим феномен войны, связь между некими социально-психологическими образованиями и войной представляется несомненной. Уже в первых исследованиях этой взаимосвязи, помимо весьма спорных предположений об инстинктивной природе войны, были высказаны предположения, что ведение войн каким-то образом связано с групповой сплоченностью и самосознанием группы. Так, У. Мак-Даугал, объясняя наличие войн у первобытных народов инстинктом драчливости, не мог пройти мимо и такого объяснения: "Обыкновенно в этих войнах между племенами не преследуется никакой выгоды, но зато они нередко кончаются ослаблением и даже уничтожением целых селений и племен... При этом не ищутся никакие материальные выгоды -- единственными трофеями бывают несколько вражеских голов, да иногда один-два раба. И если кто-нибудь спросит у интеллигентного вождя, почему он ведет эти бессмысленные войны, он сошлется на то, что иначе соседи не будут уважать его народ и уничтожат его". Достаточно четко мысль о связи инстинктивной воинственности и общественного сознания выразил Д.А. Коробчевский в 1892 году: "Всякое чувство оскорбления, нанесенное нашей нации, заставляет нас инстинктивно протягивать руку к оружию". В более поздних многочисленных исследованиях становиться весьма распространенным указывать такие компоненты общественной психологии как "дух воинственности" и "инстинкт истребления". Идея вооруженной борьбы видна в весьма популярной концепции архетипов К.Г.Юнга.

Однако редукция причин живучей воинственности к инстинктам вряд ли способна в действительности объяснить человеческую враждебность к другим группам. Можно сказать, что одним из первых, кто в рамках научной теории описал механизм формирования такой враждебности, был З.Фрейд. В своей работе "Массовая психология и анализ человеческого "Я" Фрейд соглашается с неизбежностью и универсальностью враждебности в межгрупповых отношениях. Однако, неизбежность эта логически выводится Фрейдом из необходимости регулирования внутригрупповой сплоченности социальной группы. Оставляя в стороне специфическое для психоанализа объяснение, аппелирующее к понятию эдипова комплекса, можно выделить мысль З.Фрейда о том, что всегда можно связать любовью большое количество людей, если только останутся и такие, на которые можно будет направлять агрессию.

Такой вывод Фрейда вполне принимается современными социально-психологическими концепциями. Согласно Г. Тэджфелом - автору теории социальной идентичности, единственной настоящей причиной межгрупповой дискриминации является факт осознания своей принадлежности к определенной группе. Причем этот феномен отмечается даже в тех случаях, когда факт группового членства крайне незначителен, условен и даже случаен, когда сами группы, между которыми возникают конфликтные отношения практически не существуют, когда интересы личности практически не затрагиваются, и отсутствует предшествующая враждебность между группами. Другими словами само наличие социальных групп, племен, народностей, наций, конфессий является главной предпосылкой возникновения вражды между ними. Б.Ф. Поршнев на основе анализа грамматики языков народов мира сделал вывод о том, что в истории человечества категория "Я" появляется позже категории "Мы", а категория "Мы" - позже категории "Они". Фундаментальный принцип выражен Б.Ф. Поршневым так: "всякое противопоставление объединяет, всякое объединение противопоставляет, мера противопоставления есть мера объединения".

Мир в сознании людей, таким образом, не однороден, он всегда разделен границами группового членства. При этом, формирование этих групп возможно только при наличии противопоставления "Мы"-"Они". Утрата такого противопоставления неминуемо приведет к распаду социальной группы. Даже такое общественное движение пацифизм, базируется на противопоставлении своим "врагам" - милитаристам. Утрата в сознании людей этого противопоставления будет свидетельствовать о прекращении существования пацифизма как явления. Принимая подход Г. Тэджфела и Б.Ф.Поршнева, можно утверждать, что психологическая основа объединения - восприятие членами группы самих себя как "Мы" . В свою очередь, "Мы" образуется на противопоставлении "Они" является - и это является универсальным принципом психического оформления общности, включая и этнос. Как замечает Д. Майерс, социальное определение того, кем вы являетесь, подразумевает определение того, кем вы не являетесь. "Только ощущение, что есть "Они" рождает желание самоопределиться по отношению к "ним", обособиться от "Них" в качестве "Мы"". А что может мощнее такого средства обособления, как вражда и вооруженное соперничество!

Образы войны и связанных с ней явлений (армии, воина), являясь наиболее заметным на длительных исторических периодах проявлением враждебности, несомненно, выполняют на себе значимую функцию формирования этнической идентичности. "Образ армии - замечает К.Л. Банников,- является важным фактором национальной идентичности. Армия как инструмент государственности остается символом государства. Соответственно, милитаризм исторически свойствен гражданскому самосознанию".

Значимость темы войны в общественном сознании подтверждаются эмпирическими наблюдениями. Исследования ВЦИОМ показывают, что самым значительным событием в истории России ее жители считают победу в Великой Отечественной войне, которая сегодня является важнейшим элементом коллективной идентичности. Во многом именно Победа заставляет россиян чувствовать себя единым "Мы". Русский солдат, потом и кровью добывший свободу и независимость Родины, сделал для нее больше - он задал возможность существования россиян как этноса на многие годы вперед. Таким образом, победы, одержанные нашими предками столетия и десятилетия назад, выходят за узкие исторические рамки конкретных этапов, являясь средством формирования национальной идентичности, а значит основой существования этноса в широком историческом масштабе.

Сказанное позволяет понять, почему именно военная история является сердцевиной в восприятии исторического процесса. Не случайно мировая история чаше всего рассматривается как последовательность войн. Такое длительное, историческое влияние войны на развитие человеческого общества не могло не сказаться на содержании сознания, и, в частности, на формировании социальной идентичности. В психологии под социальной идентичностью понимают идеальное отождествление индивидом себя с той или иной социальной общностью, сопровождающееся интериоризацией идентифицирующего поведения. Идентичность можно представить как систему ключевых социальных конструктов личности.

Традиционно, идентичность разделяют на социальную и личностную. Достижение индивидуальности мыслится как постижение своего места среди других людей во многом благодаря противопоставлению с ними (социальная идентичность) и, одновременно, принятие непохожести на окружающих (личностная идентичность).

Проведенное нами исследование позволяет отметить еще одно измерение идентичности, важное для рассмотрения вопросов о причинах войны - военную идентичность. Впервые подобное понятие используется Э. Эриксоном, отмечавшим, что важным элементом в человеческой потребности в личной и коллективной идентичности является принадлежность к особому, отличному от других роду, который люди готовы "...защищать от других, иностранных, враждебных и уже, поэтому, как бы не вполне человеческих родов". Военная идентичность, передаваемая из поколение в поколение, по мнению Э. Эриксона, - составной элемент групповой идентичности многих европейцев. Как историческое сосредоточие многих более частных идентификаций, идентичность военных продолжает по-прежнему доминировать даже у тех, в ком в результате политических событий она не успела сформироваться.

Наличие хотя не вполне осознаваемой, но весьма влиятельной военной идентичности у современных россиян можно проиллюстрировать с помощью ряда примеров. Так, несмотря на антиармейскую ориентацию многих ведущих СМИ и распространенное мнение о негативном имидже ВС РФ, результаты социологических исследований показывают, что армия не потеряла своего доверия. Даже в самых "недоброжелательных" годах армии абсолютно и в основном доверяло большинство населения (62% в 1990 и 66% в 1992 годах). Более 72% молодых людей уверены, что для России сейчас нужны Вооруженные силы. В рейтингах доверия молодежи к институтам власти армия, к государственным и общественным структурам занимает третье место (после Президента России и Церкви).

Анализ ассоциаций, свойственный молодежной аудитории и отражающий когнитивные структуры, стоящие за языковыми значениями, позволяет сделать предположение об отсутствии выраженного негативного компонента в глубинных основах образов Вооруженных Сил и военнослужащего у российской молодежи в такие "неблагоприятные" для ВС РФ годы, как 1992-1995. Негативная информационная среда, по-видимому, оказала влияние лишь на поверхностные слои сознания. Это подтверждает и выявленный с помощью проективного метода высокий уровень доверия к человеку в военной форме со стороны гражданской молодежи 15-25 лет

О важности образов войны, армии, боя для общественного сознания свидетельствуют и другие факты. Представления о войне, вражде, противостоянии занимают значимое место в картине мира человека, отражены в самых древних мифах и символах человечества. Истоки "военного восприятия" мира мы находим в глубинных представлениях о сакральности борьбы, битвы, "общекосмическом дуализме противостояния светлых и темных сил". Распространенность детских военных игрушек неоднократно становилась предметом исследования зарубежных авторов.

В современном мире мы также можем наблюдать проявления военной идентичности. Заявления о начале эры "нового мышления", не опирающегося на представления о противостоянии и возможностях военного решения многих проблем, так и остались политическими декларациями, не связанными с реальной психологией людей. Исследования обыденного сознания россиян показывает, что одной из обязательных базисных категорий восприятия стран мира до сих пор является военная мощь государства. Выделение отдельного "армейского" класса в таком виде устного народного творчества, как анекдоты, присутствие в массовой российской музыкальной сфере "военных" песен отражает субъективную значимость этой темы общественного сознания.

Еще совсем недавно вполне мирные занятия принято было называть "битвой за урожай", "борьбой за чистоту" и т.д. Сегодня такие военные термины, как "стратегия" перекочевали в области менеджмента и маркетинга. К "военным метафорам" вынуждены обратиться гражданские ученые и преподаватели, чтобы просто и понятно объяснить широкой публики важность своей деятельности. Конструкты, отражающие военную идентичность, проявляются при исследовании восприятия местным населением мигрантов. Наличие моды у современной молодежи на элементы военной формы одежды и снаряжения (стиль "милитари"), распространенность компьютерных "военных" игр, общенациональный характер празднования профессионального праздника военнослужащих - 23 февраля - все это, очевидно, является следствием столь значимой и столь глубинной военной идентичности.

"В такой перспективе, отмечает философ А.Г. Дугин, функция "врага" приобретает как это ни парадоксально, позитивный смысл, поскольку напрямую способствует коллективной самоидентичности и становлению политического самосознания...". Подобный смысл имеет и замечание Ф. Ницше: "Будьте такими, чье око всегда ищет врага - своего врага". "Вы утверждаете, что благая цель освящает всякую войну? Я же говорю вам: только благо войны освящает всякую цель".

Влияние воспринимаемой угрозы на рост групповой идентичности является достаточно изученным в исследованиях социальных психологов. В отечественных исследованиях больших социальных групп отмечается, что одной из составляющих потребности в этнической идентичности является потребность в безопасности. В этой связи становиться понятным, почему отсутствие образа внешнего врага и ощущения противостояния России неким враждебным силам, отмеченное в социологических опросах и в психосемантических исследованиях бытового сознания молодежи, совпало по времени с кризисом социальной идентичности, нарастанием негативного отношения к собственной стране. Как показал контент-анализ сообщений российских СМИ о событиях в Чечне, проведенный Ю.В. Пайгуновой, отсутствие в ходе первой чеченской кампании четкого образа врага, против которого применялась армия, незамедлительно сказалось на негативном отношении людей к армии, государству и разобщении российского общества.

С учетом вышеизложенного, нами была выдвинута гипотеза о взаимосвязи двух категорий в актуальном дискурсе СМИ: конструкта "Мы" и конструкта, связанного с борьбой и военным противоборством. Для проверки этой гипотезы был проведен контент-анализ текстов популярных российских газет (Комсомольская правда, Московский комсомолец, Аргументы и факты) за 2008-2009 гг. Для анализа использовался весь материал номера, размещенный на сайте соответствующего издания. Выборка номеров носила систематический случайный характер. Итоговая база текстов содержала 1 249 000 слов. Для анализа использовалась специально разработанная категория "война" содержащая 149 словоформ. По категории "война" осуществлялся контекстный отбор (размер контекста - абзац)

Полученные результаты (см рис. 1) показывают, что категории, связанные с социальной идентичностью действительно чаще появляются в военном контексте. Важные для социальной идентификации категории "другие" тоже чаще представлены в контексте "война", причем иногда частота их проявления превышает общий контекст в два и более раз.

Рис. 1. Сравнение частоты различных словоформ в "общем" и в "военном контексте".

Рис. 2. Превышение частоты употребления отдельных слов в "военном" контексте.

Таким образом, восприятие войны и связанных с ней явлений, являются одним из средств формирования индивидуальности. С этой точки зрения, многие явления современного мира находят свое объяснение. Так, "немотивированная" агрессия США (Ирак, Афганистан, Югославия) получает свое обоснование: США нужен враг, нужна война для сплочения своего населения и всего "цивилизованного западного мира". Сегодня таким врагом объявлены террористические организации. Как только с ними удаться покончить - на политическом горизонте появятся новые враги, требующие применения военной силы.

Формирование военной идентичности - является одним из направлений сплочения общества и формирования позитивного внутреннего имиджа страны. Один из традиционных путей формирования и поддержания социальной идентичности это создание в обыденном сознании людей представлений о военных угрозах и военных аспектах современного мира.

Караяни А.Г. Психология и война. -М.: Военный университет, 2003 с.17.

Цит. по. Агеев В. С. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. -- М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. С.7.

Коробчевский Д.А. Психология войны. СПб., 1892. С.2

Юнг К. Человек и его символы. -СПб.: Б. С.К, 1996. С. 79

Tajfel H. Social identity and intergroup relations. - Cambridge University Press, 1982.

Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. -М., 1979.

Поршнев Б.Ф. Противопоставление как компонент этнического самосознания. М.: Наука, 1973. С. 14.

См.: Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. -М., 1990. С. 23; Тернер Дж. Социальное влияние. -СПб, 2003. С.223.

См. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. -СПб., 2001. С. 293.

См.: Майерс Д. Социальная психология. -СПб, 1999. -С. 452.

Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. -М., 1979. С. 84.

Банников К. Л. Антропология экстремальных групп (Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии). М., 2002. С. 239.

См.: Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 г. -М., 2004. С. 24-25.

См.: Социальная идентичность и изменения ценностного сознания в кризисном обществе: Методология и методика измерения социальной идентичности: Информационные материалы. -М. 1992. С. 6.

См.: Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности: Дис ...докт. психол. наук. -Ярославль, 2003. С. 10.

Давыдов Д.Г. Социально-психологические особенности имиджа Вооруженных Сил России в молодежной среде: дисс. канд. психол. наук. -М., 2005.

Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: Пер. с англ. -М., 1996. С. 246-247.

Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: Пер. с англ. -М., 1996. С. 64.

Данные приводятся по Наумова Н.Ф., Сычева В.С. Общественное мнение о социальных проблемах армии России. //СОЦИС. -М., 1993. N 12. с. 73-82 С. 78.

Завальнюк В.В. Военно-профессиональная ориентация молодежи на кадровую службу в армии (на примере курсантов военных вузов г. Москвы). -Дис. ... канд. социол. наук. -М., 2002. С.52.

Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2002 год. -М, 2003. С. 113.

См., подробнее: Давыдов Д.Г. Имидж Вооруженных сил Российской Федерации в молодежной среде как предмет социально-психологического исследования//Сборник научных статей адъюнктов. -М., ВУ, N 12. 2004. С.

См: Давыдов Д.Г., Мясоедов С.П. Армии нужен "свой парень"// Военное образование N 27 (79) 5-11 июля 2003 года С. 4-5.

См.: Дугин А.Г. Философия политики. -М., 2004. С. 356.

См.: Дугин А.Г. Философия политики. -М., 2004. С. 357.

Бютнер К. Жить с агрессивными детьми: Пер. с нем. -М., 1991. С.70.

См. Петренко В.Ф., Митина О.В., Бердников К.В., Кравцова А.Р., Осипова В.С. Психосемантический анализ этнических стереотипов: лики толерантности и нетерпимости. -М., 2002. С. 31.

См.: Поддьяков А.Н. Конфронтационность в образе мира у участников образовательного процесса // Вестник Московского университета. Серия 14 Психология. -М., 2004. N1. С. 16.

См.: Нос Н.М. Фиксация социальной идентичности в гипотетическом сценарии // Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения: Материалы Всероссийского научно-методического семинара. -Краснодар, 2004. С. 100.

Дугин А.Г. Философия политики. -М., 2004. С. 369.

Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. -М., 1990. С. 40.

Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. -М., 1990. С. 40

См., подробнее: Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности: Дис. ...докт. психол. наук. -Ярославль, 2003. С. 41.

См.: Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. -М., 1998. С. 28-29.

См.: Хлопьев А.Т. Военный аспект национальной безопасности россиян// Социс. -1993. -N 12. С. 91.

См.: Петренко В.Ф. и др. Психосемантический анализ этнических стереотипов: лики толерантности и нетерпимости. -М., 2000. С. 67.

Пайгунова Ю.В. Этничность в структуре самосознания юноши-призывника (На материале исследования призывной молодежи Татарстана): Дис. ...канд. психол. наук. -Казань, 2000. С.42.

Оставить комментарий © Copyright Давыдов Денис Геннадьевич (ddavydov@hotmail.co.uk) Размещен: 03/10/2013, изменен: 03/10/2013. 21k. Статистика. Статья: Философия Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:

Давыдов Денис Геннадьевич : другие произведения.

Военная идентичность