Здравствуй, Люда, получил я письмо твоё!
Экстренно даю ответ, всё в любви моё.
Что ни слово - поцелуй, а буквы - капли слёз.
Я попал служить в Анадырь, холод здесь всерьёз.

И войска Людок Стройбат как бы мирные.
По-научному сказать, так инженерные.
Сослуживцы есть лицом и уголовные.
Не по разу со сроками, не с условными.

В баню, когда привели, многие в цепях.
Колоты наколочки, и всё не второпях.
И не понял, как попал в этот промежуток.
Ведь я дома отсидел всего-то десять суток.

Обозвали сразу же тут меня салагой.
Я, конечно же, трухнул, хоть дома был с отвагой.
Думать стал теперь я, Люд, стратегически.
За себя начну крепчать здесь и физически.

А под ногами мерзлота тут-то вечная.
И пурга, как в запой, бесконечная.
По верёвке иной раз нас в столовую.
Поглощать всех водят кашу перловую.

Ну а более всего ох и радует!
Поцелуй твой на листе под помадою.
Откровенно ты его в лист впечатала.
Я до дембеля его не запечатаю.

А что письмо твоё, Людок, слезою-то смазано?
И чернила в нём плывут, всё недосказано.
Просьба: ты уже пиши мне разборчивей.
Не мочи ко мне в чувствах творчество.

Люд, откуда цвет такой бледно-розовый?
С красотою ты там будь уж посерьёзнее.
И на танцы без меня не заныривай.
Зад по улице пойдёшь - не оттопыривай.

В общем, Люд, коли узнаю - расшатаешься.
При медалях возвращусь - не раз покаешься.
Ведь к тебе приставлен Генка, кореш преданный.
Он о всех делах меня враз уведомит.

Дома тужит ещё Танька, притягателен формат.
А у меня в погонах лычки, не кривой и не горбат.
Тут на праздник раздавать нам будут звания.
А я ефрейтор, свыше есть там указания.

Это лычка, Люд, в один элемент.
Вышлю фото, засылай комплимент.
И ещё одной ногой тут в комсомол вступил.
Отпиши мне, Людок, как бы не сглупил?

Наш комсорг всем обещал привилегии.
С ней вернусь уже к тебе с двойной энергией.
Ну да ладно, милая, кличут в строй.
На команду 'смирно' я второй.


Письмо в армию.

Здравствуй, Витя дорогой, друг ты мой сердечный!
Как вагон ушел с тобой, не хотелось жить.
У окна два года ждать, срок ведь бесконечный.
К поезду бежать рвалась со тобой служить.

Ладно, Генка, твой дружок, меня успокоил.
За здоровье мое, ох, переживал!
До утра при мне сидел во моих покоях.
Из друзей твоих один он лишь поддержал.

Ну а буквы по письму пусть зигзаги пишут.
Точно так же, как и я, по тебе рявут.
Всё сушу дыханием мокрые чернила.
А как вспомню, нет тебя, слезы всё тякут.

К Чукчам в гости не ходи, в ихние яранги.
С уваженьем под тебя, под-кладут жену.
И не пей на брудершафт с имя не парангу.
До мундира твоего им век не дослужить.

А еще на днях упал сон мне прямо в руки.
В этот раз со мной во сне чуй ты стал творить.
Раньше у плетня меня лишь целовал от скуки.
А тут больно обнаглел, аж стыдно говорить.

Представляю в армии тебя командиром.
Ты и дома вон какой шустрый был живой.
В танце вел меня, когда всё крутил глазами.
Лишь до дому проведешь и к Зинке с ночевой.

Ты, поди, неправду мне пишешь на странице?
И не хочешь тайну ту просто выдавать.
Сердце сказывает мне, что служишь на границе.
Чую также, что про то не знает даже мать.


 24/02/2010