Вовка проснулся рано, да и ночью он почти не спал, все ворочался с боку на бок. Шутка ли, любимый кот пропал, был, и не стало. 'По кошкам уйти не мог, - мысленно рассуждал про себя Вовка, - молод ведь еще, хотя, тот еще пострел, только ведь стал формироваться во взрослого кота, а так-то просто большой котенок. Все ещё за солнечным зайчиком гоняется по полу, играть постоянно норовит. Вон, соседская кошка через ограду загуляла, так он сидел на заборе и смотрел на все эти взрослые кошачьи разборки, на бой матерых котов, которые шли за Мурку. Было сразу видно, как Васька со страхом и дрожью наблюдал все это, а как только коты начинали драку с дикими воплями, что клочья летели во все стороны, он тут же сбегал в подворотню дома'.
- Кис-кис-кис, - снова и снова звал кота Вовка, но, как обычно, когда раньше бывало, что он вдруг прибегал к нему, этого почему-то не было. 'Эх! - думал Вовка, - кот-то красивый какой, я ведь для него ничего не жалел, упитанный и шерстка мяконькая вся, лоснилась'.
Сосед Олег тут заходил три дня назад, выпить было не с кем, и Вовка составил ему компанию. Намахнули по маленькой. Олег все любовался Васькой, гладил, да и кот к нему на колени запрыгнул, ластился, мурлыкал, хотя от Олега постоянно пахнет куревом и застарелым перегаром после пьянок с такими же как и он собутыльниками. Это когда только сам Вовка накатит рюмашку другую с Олегом, тогда и не чувствует этого противного перегарного запаху. А так-то Вовке и на дух не надо этого безобразия человеческого.
Тут как-то Вовка в глаза прямо Олегу сказал, как вывалил за его собаку:
- Ты зачем держишь её на короткой цепи от конуры, всего на полметра длины, да и пес весь у тебя какой-то запуганный и худосочный, шерсть вся скаталась, а ребра так вообще наружу просятся. Плохо, видно, кормишь, - спросил Вовка, - цепку хоть удлини собаке, - сказал он в назидание, но Олег только отмахнулся.
И Вовка снова стал размышлять, где же Васька: 'Вот ведь шельмец, придет, запру и уже не выпущу больше'. И вдруг вспомнил, что вчера специально для кота купил свежей кильки в магазине, и направился к себе в дом, чтобы нарезать её на мелкие кусочки. 'Так коту удобней будет жевать, да ещё и мороженную из холодильника, - заботливо подумал Вовка, при этом он оставил двери в дом распахнутыми. - Вот сейчас нарежу рыбки, запах пойдет на улицу, он учует и прибежит'. Не в первый раз уже так делал, пока готовил коту или себе, а он уже у ног трется, и не заметишь, откуда и вылезет. Но день пролетел, настал вечер, а Васька так и не появился. Ночью Вовка слышал (или показалось?) какое-то мяуканье, вышел во двор, открыл уличные ворота, снова позвал, но без результата.
На другой день Вовка увидел Олега с двумя наполовину наполненными ведрами воды, которые он нес с колонки, тащил их с унылым видом, словно с той картины бурлаки на Волге.
-Олег, ты моего Ваську не видел? - спросил Вовка.
Олег как-то сразу напрягся, выпрямив спину, и принял позу столбика, он всегда почему-то так делал, при этом он был похож на африканского зверька суриката. Даже за глаза у него была такая кличка среди его собутыльников, да и соседей. Олег поставил на землю ведра и, не ответив на вопрос, попросил сразу же закурить. Затянувшись, он медленно, при этом глядя куда-то в небо, сказал:
- А на кой мне твой котяра, когда собаку-то кормить нечем, а еще и твоего кота я буду разыскивать. Ушел по кошкам, наверное, они уходят и, бывает, что навсегда, - подытожил Олег.
- Да нет, ты не думай, я просто спросил, - виновато, как бы извиняясь, сказал Вовка.
- Дай-ка лучше на фунфырь, - снова как-то уже вальяжно сказал Олег, - опохмелюся, потом и поговорим, а то вона, руки-то как мои трясутся, да и башка ничё вообще не соображает, весь мой ум в ней бурлит, опохмелиться просит, - стал жаловаться Олег.
Вовка сам так часто как Олег не злоупотреблял спиртным, но, вынув сотку, подал ему.
Олег, взяв деньги, не оглядываясь быстро убежал,бросив ведра прямо на дороге. 'Зря я так с ним, обидел его своими вопросами. Он ведь Ваську гладил да расхваливал, - с умилением подумал Вовка, - да и собаке своей обещал цепь удлинить'.
На другой день рано утром, выйдя во двор, Вовка решил подмести у ворот своего дома и пошел в ограду за граблями и метлой, но вдруг вспомнил, что грабли дал на время Олегу. 'Вот и дай ему, а потом ходи свое же выпрашивай', - раздраженно подумал он.
Ворота у Олега не запирались вообще никогда и доступ был свободный для всех желающих, в общем, проходной двор. Собутыльники приходили к нему, не стучась. Их было много постоянных, порой, они вели туда и новых. Вовка уже в ограде дома у Олега почувствовал исходящий запах вкусного жаркого. 'Эх, как пахнет! - подумал он. - Когда я что-нибудь жарил, то Васька сразу тут же крутился'.
Зайдя в ограду и поднявшись по крыльцу, он вошел в сени дома и постучал в дверь.
- Заходи, кто там? - заорали из дома.
Вовка узнал голос Олега. Войдя, он увидел старую компанию, в которой был и завсегдатай Паша Токманцев.
- Олег, где мои грабли? - спросил Вовка.
- В огороде и лежат на куче ботвы, а ты садись с нами, по маленькой накати, а то ходишь, поди, все еще, кота ищешь?
Вовка присел с угла стола, где сидел закадычный друг Олега Пашка Токманцев, он был похож на горбатого из фильма 'Место встречи изменить нельзя'. Пашка рассказывал Олегу, как надо правильно разбавлять спирт.
- А ты ведь пьешь не правильно! - с видом знатока говорил Пашка Олегу, - неразбавленный спирт, я вот на фунфырь спирта добавляю фунфырь воды, а так, как ты, не могу.
- А ты вот бутылку водки можешь вставить в горло, чтобы она сама затекала, - вторил ему Олег.
- А что тут такого? - отвечал Пашка, - раскрути посильней её, она спиралью сама и влетит до желудка.
- А водой фунфырики я не разбавляю, - сказал Олег, - для своей же пользы. Утром встану, воды стакан выпью и опохмеляться не надо - снова в башку ударяет, а главное при этом, - Олег взял со сковороды кусочек мяса и, заталкивая его к себе в рот и смачно жуя, сказал, - главное, это чтобы закусон был питательный.
И Олег тут же подал Вовке свой стакан, сказал:
- Давай, пей и закусывай! Вон, кролик жареный на сковородке. - И, надев кусок мяса на вилку, он подал вилку с мясом Вовке.
Вовка, выпив стакан водки, прожевав кусок мясо, вдруг брызнул неподдельной слезой. Он стал благодарить Олега и зачем-то Пашку, при этом погладив его руку. Выпив вторую, потом третью рюмку, закусывая жарким, Вовка даже не заметил, как начал рассуждать о пользе кроличьего мяса, и после очередной стопки он вдруг, уронив голову на край стола, захрапел. - Олег! - сказал вдруг Пашка, - а ты ведь не правильно завалил кота. Кто так делает, кровищи полный сарай. Я вот беру их всегда сзади за горло и, вытянув руку от себя, душу.
- А зачем вытягиваешь руку-то? - спросил Олег.
- А как ты думаешь, если спереди возьмешь он исцарапать, покалечить может, - гордо стараясь выгнуть горбатую спину, с видом профессионального умельца сказал Пашка. - А когда берешь сзади, пусть себе по атмосфере машет лапами, пока не задохнется, - подытожил он.
- Ничё себе! - промычал Олег и добавил, - мясо нежное, котяра молодой, с любовью откормленный.
Прошла неделя, может две, к Вовке зашел Олег:
- Дай сигаретку!
- Какую тебе, - спросил Вовка, - с фильтром или без?
- Давай обе. - И он без спросу выщипнул из пачки несколько штук, упер свой взгляд на пучеглазого маленького котенка и зачем то тихо сквозь зубы произнес:-эх,эти коты-кролики! Услышав это и кивнув в сторону котенка, Вовка сказал с умилением:
- По звонку в газету принесли и, как бы оправдываясь, добавил, худоват, да и глазки слезятся, но ничего, откормлю, вылечу, Васька такой же был. Затянувшись каждый от своей прикуренной сигареты и пуская колечками дым, они вдруг оба замолчали, каждый думал о своем...