- Але, это ты? Что ты там бормочешь? - Опять со своим отношения выясняешь? Ой, ой, ой. Ну ладно, давай рассказывай, как дела.
Женщина была моложава и привлекательна, как бывают хороши яркие тыковки под золотом осеннего солнца. Она зевнула, прикрыв телефонную трубку рукой, потом, не отнимая ее от уха, подошла к зеркалу и начала пудрить нос.
- Ну, это ладно, - перебила она подругу - а мой-то паршивец знаешь, что вытворил? Опять начудил. Представляешь, ревновать стал. Заходит недавно сосед за солью, а мой Степан расфырчался, глаза вытаращил и на него тараном полез. Думала вцепится, но ничего, обошлось. Сосед ушел, а я ему: ну что ты, Степа, он же женатый человек, зачем ему чужая женщина, да еще такая, как я? Зачем ему проблемы под боком у жены? - А он гордо повернулся и пошел в спальню, там завалился на диван - глаза к носу - и молчит, как рыба. Пришлось ему за ужином двойную порцию мяса накладывать. После мяса подобрел.
Дородная женщина на другом конце провода со скукой на лице выслушивала излияния своей подруги в ожидании длинной паузы, чтобы вклиниться со своей историей. Была она умело накрашена, яркий маникюр блестел на ухоженных ногтях, скромное платье от кутюр ладно облегало формы, изящные туфли были удобны и сшиты по ноге.
- Мой паразит тоже хорош - дождавшись своей очереди, сказала она. - Вчера вышли из дома на часок прогуляться перед сном. Пока я с председателем подъезда по поводу освещения разговаривала, оглянулась - нет моего Мишеля. Зову: Миша, Миша - а его и след простыл. Пошла по кварталу, к магазину - нет как нет. Через час явился - не запылился. Идет понурый, почти ползет, голову опустил, глаз не поднимает. Я ему: ну что, Мишель, опять за сучкой какой-нибудь приударил? Ты посмотри на себя - половины зубов нет, седой весь - а все не угомонишься! А Миша мой такой виноватый - кобель, кобель и есть. Подожди, дай-ка я сигареточку закурю.
- Мой бывший тоже кобель был - дождавшись собеседницу, продолжала первая - чуть отвернусь, а он уже какой-нибудь бабе глазки строит.
- Ну да, он под меня тоже клинья подбивал. Помнишь, когда ты на Кипре со своей Наташкой была? Я его тогда строго отчитала.
- Да к кому он только клиньев не подбивал: всех подруг перещупал, развратник! А Светка-то, Светка с ним спуталась. Да не думаю, что ей с ним сладко жилось. Слышала, что он от нее к молодой ушел, нашел моложе нашей Наташки. Что этим мужикам надо? Что они себе воображают!
- Мой бывший тоже не сахар был: что ни день - то пьянка, то гулянка. Я на работе вкалываю, стараюсь подзаработать, а он только денежки просаживает. Помню, предлагаю ему поехать отдохнуть в Турцию, а он - мне и здесь с мужиками на рыбалке неплохо будет! Конечно, им там хорошо было водяру глушить. Так, поди ж ты, и такого увели - погань, лимита ненасытная!
Хотя каждую из этих историй подруги слышали не по одному разу, лица их приняли одинаково сочувственное выражение и они согласованно закивали в знак одобрения сказанному.
- В пятницу у Никитиной как всегда? В картишки перекинемся, пивка попьем, я форель с чесноком и лавровым листом замариновала.
- Хорошо, что ты сказала, я тогда бочонок "Балтики" куплю. Что мы вчетвером за ночь не осилим что ли?
- А ты своего возьмешь?
- Да куда ж я без него, сердешного!
- Ну и я со своим приду. А Ленка со своей крысой явится?
- Она его всюду за собой таскает. Во весело будет, как наши встретятся, да еще Никитинский добавится для компании. Может твой Степан дома останется?
- Да что ты, что ты - потом греха не оберешься, знаешь, какой он злопамятный! Тут ко мне сосед зашел за спичками, а я его попросила гвоздь в стену вбить. Говорю: не разувайтесь, Иван Петрович! А он: "да у вас чистота такая - все блестит - чудо, как уютно, не то, что в моей квартире, где жена салфетки с утра до ночи крестиком вышивает - по полу нитки да тряпки - ступить некуда. Даром, что день целый дома сидит, хоть бы подмела разок! Вы не поверите! Прихожу домой с работы и веник в руки - подметаю! А у вас так приятно пахнет! Сразу видно, что вы хорошая хозяйка!"
Так вот, вбил он мне в стену не гвоздь, а шурупы вкрутил - я полочку для цветов повесила. Такой обходительный сосед, все бы такие были! Пошла я его провожать, а Степан тут как тут - я онемела, когда увидела, что он натворил! Взяла его за шкирку и строго-строго спрашиваю: ты зачем, скотина, хорошему человеку в тапок нагадил? - А он только лапы растопырил, щурится и ухмыляется.
- А мой-то Мишель не лучше! Где-то у забора дерьма наелся, подбежал и давай прыгать на меня и лицо лизать! Не знала, куда деваться - еле потом отмылась! А Ленкина крыса ее за палец тяпнула - пришлось в травмпункт бежать - крысиные зубы ужасно ядовитые! Потом ей уколы от столбняка делали. А Никитинский попугай все ее суперзанавески, которые она из Сирии на горбу тащила, расклевал - их теперь только на помойку!
- Да, шкодливые они, наши любимчики! Знаешь, а я сегодня целый день думаю: не придет, наверное, ко мне больше ни за спичками, ни за солью мой разлюбезный сосед Иван Петрович! Он мою квартиру за сто шагов обходить будет! А такой обходительный мужчина!
- Да плюнь, оставь соседа в покое - ты что не знаешь, это они вначале все добренькие и угодливые, а потом сама знаешь, что будет.
- Ну ладно, пока, пойду Степану фарш молоть на обед - у, ти, мой маленький, любименький, иди к своей мамочке, я тебя за ушком почешу!
- Ну а мы с Мишелем пойдем на собачью площадку - я ему мячик покидаю. Мишель, гулять!