Смурная погода у нас в России в ноябре, особенно по вечерам, когда на улице черт знает что творится: то снег мокрый лепит, то дождь припускает; а во дворах, где фонари чуть светятся, а иные и вовсе не горят, не разберешь - то ли кляксы, то ли черные дыры по сторонам, а под ногами - лужа - не лужа, а жижа - этакий настой снега с грязью. За счастье принимаешь, когда ступишь ногой не в промоину с водой, а на сырой кусок асфальта. Хоть и молишь каждый день - пусть подморозит или снежок выпадет - подбелит обочины и немного прибавит теней - добавит объема в окружающий мир, а нет, не хочет тьма уступить ни капли своей власти над миром.
Именно в такой вечер мы собрались тесной компанией в квартире общей знакомой, можно сказать, что родственницы. За долгие, бок о бок прожитые годы, мы сроднились не только сами, но и дети наши стали как бы общими. Знаете, как это бывает - вначале складывается студенческая компания. Вместе веселей - то в кино, то на выставку, то в поход на природу. Потом работа начинается - опять вместе радостней - дни рождения, праздники общие. Потом свадьбы, дети рождаются. А дети, как водится, растут и болеют. Проблемы общие, есть у кого совета спросить. А когда дети выросли и упорхнули, компания, пусть поредевшая, но осталась - есть с кем словом перекинуться.
Повод собраться был значительный, но не торжественный. Из дальней поездки приехал племянник хозяйки, Иван Петрович, переполненный впечатлениями и готовый поделиться ими со всеми желающими. Он привез небольшой фильм о Бермудских островах и много-много разных снимков. Человек он необычный, увлекающийся. Любит он то на дельтаплане спорхнуть с высокой горы, то проплыть под парусом по Байкалу, а то и нырнуть в глубину к коралловым рифам.
Слава богу, что в нашей жизни есть такие люди. Благодаря им, в серые ноябрьские будни, пускай на экране телевизора, можно увидеть разноцветную жизнь морских обитателей тропических широт и прочую экзотику. Здесь, в квартире, яркие картинки коралловых рифов, в которых по-хозяйски сновали стайки рыбок, медленно шевеля плавниками, проплывала акула, ощупывал камни носатый осьминог, смотрелись нереальными. И разговор как-то сам собой перешел в русло таинственных и нереальных явлений.
- Все в мире относительно - горячился Иван Петрович. - Для нас, сидящих здесь, реальность - это темнота за окном и мокрый снег. Все посмотрели в окно. Там, без оттенков и полутонов, была разлита чернота. - Вместе с тем, одновременно с нашей, существует другая реальность - красочный мир коралловых островов: сотни оттенков основного цвета, которые может различить глаз человека, сотни новых для нас, северян, форм жизни. Там - это реальность, а для нас - мистика. Тоже и люди. Их поведение. Вам, например, в голову не придет садиться в машину, чтобы проехать 100 метров до пивного ларька, а там люди так делают. Так привыкли. Вообще мир необычного, паранормального отличается от нашего тем, что он еще не стал для нас привычным.
- А вы не видели обломков кораблей, затонувших в Бермудском треугольнике? - спросила внучка хозяйки, 14-летняя Соня. - Как бы мне хотелось увидеть своими глазами что-то необычное, загадочное!
- Необычное можно встретить везде - задумчиво сказал Николай Семенович - муж подруги хозяйки дома, Натальи Сергеевны. - Правда, Катя? - обратился он к жене, пожилой расплывшейся даме, сидевшей плотно закутанной в павлопосадский платок.
- Вот, например, много лет я ломаю голову над одной загадкой, случаем, свидетелем которого я стал, будучи студентом. Если хотите, я могу поделиться своей историей с вами - сказал он, оглядывая присутствующих. Народ уселся поудобней и приготовился слушать.
- Было это во времена моей молодости - начал он.
Жил я в общежитии - общаге - как мы называли тогда дом студентов. Время было хлопотное, но веселое. В комнате нас проживало четверо, стояли четыре кровати, стол посередине, ну и шкафчик узенький. Тесновато было, но каждый вечер к нам в комнату собирался народ - ух! - человек по15. Песни попеть, да гитару послушать. Кто на кроватях сидел, кто на стульях, кто на полу. Мой закадычный дружок, Ленька, был большим мастером игры на гитаре. Самоучка. Но порой выделывал такие пассажи, так его руки по грифу бегали - глазами не уследишь. Песни пел - заслушаешься. Голос с хрипотцой, глуховатый, но в душу проникал. Бывало, как затянет: - "Не любимые, не влюбленные, потускнели глаза зеленые, затянулись травой осокою - не увижу я больше сокола...", так у всех присутствующих глаза блестеть начинали - у девчонок от слез, у ребят от любви к девчонкам. Тогда наше поколение грезило романтикой. - Чем труднее, тем лучше - был наш девиз. Вот сейчас все мечтают на Бермуды или на Багамы попасть в бикини покрасоваться, а мы зимой на лыжах на Южный Урал в поход отправлялись. Одежонка - унисекс - костюм лыжный фланелевый, телогреечка, ботинки из "чертовой кожи", портянки - рюкзаки пузырем - сейчас посмотреть - ни одна девушка не согласилась бы примерить, пусть даже в шутку, такой наряд, а тогда - помнишь, Катя, как мы в Карелию ходили? Ты тогда еще ноги поморозила. Но не об этом речь. Помню однажды, тоже, кстати, в ноябре дело было, мы совместный день рождения собирались отмечать - Леньки и Наташки, извиняюсь, Натальи Сергеевны - посмотрел он на хозяйку дома. Стали финансы подсчитывать - накануне стипендии нет денег ни у кого, как назло. И занять не у кого. Мы хоть мало пили и ели скромно, но за пустой стол не сядешь, не говоря уж о том, чтобы подарок купить. А народу-то много прийти должно было. И девчонки тоже. Ну, мы по соседним комнатам прошли - у кого картошки, у кого масла попросили. Ладно, думаем, как-нибудь отметим. Легли спать, а Ленька гитару взял и пошел куда-то песней душу изливать. Потом - слышу - и он пришел - поворочался и заснул. А утром просыпаемся мы в своей комнатенке и видим. На столе лежат деньги - аж 20 рублей, а рядом - набор струн нейлоновых и кападастер. Ленька давно хотел кападастер, хоть какой, а тут такой красивый лежит - гладкий, блестящий, на пружинах. А дверь-то заперта была на ключ. Ключ, правда, на полу лежал. Мы глядим и глазам своим не верим. Все стали наперебой предположения строить. Кто говорил - Карлсон все это в окно подкинул, кто - что это шалит Барабашка. Была в наше время такая шкодная вредная невидимка. А Ленька взял деньги и в магазин побежал. Принес колбасы, картошки, вина дешевого красного. Мы его варили с корицей и лимоном, добавляли сок яблочный, сахар - глинтвейна много получалось - на всех хватало. А еще принес Ленька букет желтых хризантем для Наташки. Это сейчас хризантемы всех цветов радуги продают, а тогда это большая редкость была. Праздник у нас получился как поющая нота - ни раньше, ни потом такого не было. Весь вечер пели, а потом пошли девчонок провожать, ходили по ночным улицам и тоже пели. Так всю ночь до утра и провожались, еле расстались. И хоть ноябрь был, а светло было, казалось, что хризантемы эти нам, как солнышко домашнее, светят.
Тихий ангел пролетел над столом и все замолчали.
- Смотрите, какая луна - вдруг закричала Соня.
Раздвинув плотные облака, на небе появилась круглая луна и встала как раз в середине проема окна.
- Как тот букет желтых хризантем - сказала Наталья Сергеевна. Потом, помолчав, начала тихо говорить: дело, конечно, давнее, быльем поросло. Любила я Леньку. Ох, как любила! Любила, но молчала. Знала, что у него в родном городе невеста была. На деньги, которые мне мама на тот день рождения подарила, я ему струны и кападастер у спекулянтов на Неглинке купила. Знала, что он о них давно мечтал. Потом мы с моей лучшей подругой Катей - она посмотрела на Катерину Васильевну - тетю Машу, коменданта общежития, уговорили, она нам за шоколадку запасной ключ от вашей комнаты дала. Вы спали, как миленькие, когда мы с Катей кападастер на стол положили. А деньги там уже лежали. Откуда деньги взялись, я не знаю.
- Ну, с деньгами потом выяснилось - сказал Николай Семенович. - Эти деньги были за Ленькину гитару, которую он вьетнамцам продал. Он их уговорил ее на один день ему оставить, чтобы праздник не испортить. А потом обманывал всех, врал, что она у него случайно со шкафа упала и разбилась. Да он тебя тоже любил, Кать. Скрывал просто.
- Бабушка, а как же дедушка? - спросила Соня испуганно. - Ты его что, не любила? - Да нет, Соня, любила я твоего дедушку, только не сразу полюбила, а только когда замуж за него вышла. Так бывает. Он ведь самый хороший дедушка в мире - правда, Володя? - обернулась она к мужу.
- А вы, тетя Катя, любили дядю Колю - продолжала выпытывать Соня.
- О, я влюбилась в него с первого взгляда - ответила Катерина Васильевна, улыбаясь, глядя на Николая Семеновича.
- А я - сказал Николай Семенович - как заглянул когда-то в глаза Кате - а они были как в фильме у Ивана - цвета волны в Атлантическом океане - так и потонул в них, как корабль в Бермудском треугольнике.