Аннотация: зачем я это написал? Наверное, в ответ на "Последний июньский день" Тигр-ры.не судите, да не судимы будете.
Я сижу на высоком стуле и задумчиво жую картонные шарики попкорна.
У них нет вкуса. Нет запаха.
Ничего нет.
Наверное, это даже хорошо.
Поэтому я всё делаю чисто механически.
Беру раскрывшееся зёрнышко, кладу его в рот.
Беру.
Кладу.
Примитивный донельзя процесс. Он успокаивает. Завораживает. Можно разобрать хаос мыслей в голове.
Я сижу на втором этаже кинотеатра "Ударник", около стенда со всяким съедобным мусором. С поп-корном, начос, чипсами, шоколадками и прочим. Как говорят американцы, junk-food.
Пожалуй, слово junk как нельзя больше меня характеризует. Моё состояние. Эмоциональную наполненность.
Внутренне.
И внешне.
Народу вокруг не очень много, кто сидит за круглыми столика перед входом в зал, кто расположился на диванчиках. В основном это сытые упитанные семьи с беспокойной малышней, да парочки тинейджеров - сеанс-то утренний, выходные, народ в большинстве своём дрыхнет, подставив носопырки к потолку.
Я смотрю на афиши. Идёт "Человек-паук-2". Символично. Или нет? Вроде, фильм о героизме.
I suffer a lack of heroism, сказал бы англичанин.
Но Тоби Макгуйар герой. Даже когда на долю Питера Паркера выпадают тяжелейшие испытания, он, конечно же, не теряет силы духа. Даже наоборот.
Не то что, скажем, я...
Я скорее, как Невеста из КиллБилла. У меня нету именной катаны, но есть кое-что другое, не менее убойное. И мщу я не ради мести, а из-за отчаяния.
У меня просто не осталось выбора...
Вообще ничего не осталось.
В тот день я ещё долго не мог поверить в то, что случилось.
Мир рассыпался на осколки, я до сих пор режу о них руки. Мир придавил меня к земле плитой собственного надгробия.
Раздавил, как червя.
До сих пор, я ношу эту бумажку в кошельке и частенько её рассматриваю, чтобы удостовериться в том, что мир всё ещё катится в тартарары.
На самом деле, я любил её, Ларису. Это чувство впервые меня посетило после знакомства с ней, и, такое необычное и непривычное, оно это поглотило меня с головой. Внутри cердца будто растаял вековечный кусок льда, и... И это было взаимно.
Да-да, мы словно были двумя половинками одного единого целого, по крайней мере, мне так казалось. Мы обрывали телефон, приставали к уличными художникам на Арбате, вместе купались в фонтане, мазались морожённым, дрожали, вцепившись друг в друга на просмотре страшилок в кино. Я читал ей свои рассказы, лёжа на спине, в то время как её губы скользили по моей коже. И да, у нас был секс. Отличный, активный секс, который доставлял нам удовольствие... Помню, что когда мы делали это в первый раз, на квартире у друзей, в изрядном подпитии, мы ржали. Уж не знаю, чего мы нашли смешного, но это было весело.
Нам вообще было удивительно радостно и тепло вдвоём, настолько тепло, что я уже начал было думать о более серьёзных отношениях...
Нас стали звать Сиамскими Близнецами, потому что мы почти никогда не расставались. Это было самое потрясающее единение в моей жизни, даже друзья говорили, что я словно восстал из мёртвых. И, наверное, так оно и было - теперь все накопленные эмоции находили выход, у меня появился кто-то, кто понимал и ценил меня - моя Лара...
Нет, теперь я не могу воспринимать всё то время, что мы провели вместе, в постели, на природе, в поездках, иначе, как предательство.
Всё это было одной большой ложью, начиная от признаний в любви, кончая белозубой улыбкой и озорным прищуром синих, как колокольчики, глаз...
Эта сука меня убила.
Ввергла обратно в могилу.
Сегодня утром я смотрел на себя в зеркало.
Отражение нельзя обмануть.
Нельзя спрятаться от этого живого трупа, который преследует тебя на любой отражающей поверхности.
Ночь принесла новые перемены. Глаза, красные от хронической усталости и Интернета, с вздувшейся сеткой кровеносных сосудов, обрамивших блеклую серую радужку, запали ещё глубже в череп. Волосы казались спутанным тусклым мехом больного животного.
На синюшного цвета скуле расцветала какая-то очередная болячка.
Надо её конечно, поковырять было.
Да, ничего не осталось от того симпатяшки, которым я когда-то был.
Растягиваю в циничной улыбке ободранные губы.
Н-да, таким видком только готов на кладбище пугать.
Юмор-юмором, но безнадёга, нависшая тенью смерть в глазах, лишний раз подтверждала, что отчаяние, депрессия прогрессирует с каждым днём.
Интересно, а как она?
Наверное, судя по слухам и сплетням друзей, вполне неплохо.
У её родителей много денег...
Конечно, она всё отрицала. Но потом, когда и она получила свою бумажку, пришлось признаться во всех грехах.
Да, вначале мне было её жалко. Вначале мы оба рыдали друг у друга на плече и искали пути выхода. Но это всё было лицемерием.
Факт оставался фактом - это шлюха трахалась с другими!
Трахалась у меня под носом, еблась с хуй знает какими ублюдками, сосала их грязные хуи, подставляла им зад! Сукина дочь, давалка позорная! А ещё про любовь говорила!
А потом я решил, что все они - шлюхи.
И все заслуживают кары.
Я никому не рассказал. Даже мои предки не знают. Нет, они конечно видят что со мной происходит и знают о нашем с Ларой разрыве, но - я просто говорю, что у меня стресс и авитаминоз. Пройдёт скоро. Её предки тоже молчат, свалить вину на меня ей совесть, видимо, не позволяет.
А тогда, на следующий день я думал о смерти.
Я теперь всегда о ней думаю, потому что она рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Смерть.
Такая близкая.
Отчаяние наступило сразу же, когда на моё сознание рухнула бомба понимания того, что случилось. Когда я осознал, в насколько глубокую яму провалился. Выхода нет. Жизнь подхватила, перемолола меня своими острыми зубами и выплюнула обратно. В солнечный свет. В мир, полный необыкновенных чудес для каждого, кроме меня. В толпы радостных и счастливых людей. В людей, которые не догадываются, что я - уже бесплотный призрак, гниющий заживо труп.
Да. Я хотел малодушно перерезать себе вены. Уйти быстро, красиво, эффектно.
Я страстно желал этого всей душой.
Но потом на меня снизошло озарение.
Пусть я не герой, но я отомщу. Внесу свой вклад.
Решение придало мне силы, цель оформилась в чёрно-серые контуры. Оружие было выбрано.
Эта игра будет последней, но не только для меня.
В самом деле, если смерть за спиной, почему мне не стать её правой рукой, её вестником, серым и незаметным, но таким же опасным, как она сама...
Меня лихорадит, температура опять скакнула. Зуд на руках, такой острый, что его надо сдерживать всем телом.
Хорошо, я сегодня выиграл 100 рублей в "СуперСлотс".
Я доедаю последний катышек.
Countdown completed.
Сипло кашляю, прикрывая рот рукой. Кожа на ней стала совсем прозрачной.
Сеанс заканчивается.
Большие светлые двери кинозала распахиваются, и из них цветастой, орущей рекой изливаются беспечные люди.
Сегодня, кто-то пожалеет о своей беспечности...
Это она виновата, конечно. Она всё время говорила, что ей не нравится с презервативом. Я-то сам в таких вещах щепетилен был, но - в тот раз она чуть ли не устроила истерику. Дескать, у меня там всё сухо, и смазка эта дурацкая не работает, и вообще, ей больно, а я её не люблю.
А ведь я её любил.
Слишком, блядь, сильно.
И я уступил.
Чёрт побери, я не настолько люблю человечество...
Толпа вливается на узкую лесенку.
А вот и жертва. Виктимная лань. Воплощение женственности. Любительница трахаться без презерватива. Слишком чувствительное влагалище.
Светло-голубая маечка обтягивает довольно привлекательную спину, джинсы подвисают на плосковатой заднице... Каштановые волосы, оголённые руки.
Вполне ничего, если б я ещё мог мыслить категориями секса.
Но, все что я хочу, это kill...
На всё про всё несколько секунд.
Дорогая моя, мы скоро будем вместе.
Ты станешь моей кровной сестрой...
Правда, замечательно?
Рука скользит в карман, нащупывает оружие. О да, теперь я гораздо сильнее, чем был. Я просто-таки хозяин этой ебанной в анал, жизни.
Достаю шприц.
В нём - два кубика моей чёрной крови.
Моей чёртовой крови.
Это всё месть, отчаяние, обречённость.
Я так не хочу умирать один. Это паршиво. Они будут плакать над моими гробом.