Уже второй месяц подряд Сайя ненавидела этот день - день, перевернувший все в их семье с ног на голову. Отец с матерью по-прежнему трудились на стройке, делая вид, что все снова стало на свои места, но дочь понимала: они держались из последних сил ради нее.
Эйона исчезла месяц назад, но ее тело, как и тело стража, так и не нашли. И уже положено бы смириться с утратой родного человека, но семья все не могла привыкнуть к этой мысли.
Всех троих перевели работать на нижний уровень строившейся колонии. За этот месяц и она успела порядком вырасти: верхние уровни, на которых трудились раньше Монад, были готовы встречать своих постояльцев. Большую часть рабочих перевели на другие объекты, но только не семью Сайи. Их бросили на нижние этажи, державшие на своих плечах все огромное тело колонии. Камеры, стоявшие здесь, были даже не серыми, как камень снаружи. В этих лишенных надежды кубах, куда почти не проникал дневной свет, царила вечная тьма. Густая, холодная угольная дымка, стлавшаяся по костям павших рабочих.
На двери дома стражи выгравировали огромный знак - перевернутый разбитый колокол, не предвещавший в Гэнайе ничего хорошего. Этого знака страшились все: и те, кто теперь жили под его началом, и те, кто всего лишь проходил мимо. Люди стали сторониться дома Сайи. Словно остров прокаженных, их жилище теперь стало нарицательным. "Дом Эйоны Монад", - так теперь в городе звали место, служившее апогеем беспорядка.
Злые взгляды все чаще останавливались на семье рабочих, все чаще в них сквозили ненависть и брезгливость, словно эти люди в миг стали другими.
Прокаженными.
Возвращаясь со стройки домой, мать Сайи все время оборачивалась - ей стали казаться движущиеся тени, преследовавшие ее. И ведь страшнее всего было то, что напади кто на эту семью, его бы даже не осудили, через час-другой забыв о происшедшем. Глаза Терры теперь были постоянно красными - от пролитых по ночам слез, тяжелой работы в кромешной тьме и изнурительной болезни, все больше и больше бросавшей корни в ее легкие. Кашель женщины становился почти невыносимым ночью, а наутро подушка всегда бывала окрашена кровью.
- Чахотка, - шептали меж собой старики, с жалостью глядя на увядающую женщину, некогда полную жизни, стан которой таял от необъяснимого недуга. Но никто не мог ей помочь.
Семья на год лишилась талов - а это была единственная плата, которую принимали здешние эскулапы. Уговоры на них не действовали, а в семье не существовало того, на что можно было обменять их спасительные знания.
Глядя на больную мать и поседевшего от горя отца, Сайя продолжала молчать, как это делали они - девушка боялась хоть как-то встревожить души родителей печальными воспоминаниями. Тот день, в котором они впервые увидели Диктат, больше не упоминался, а голос в радиоприемнике тут же умолкал, не успев произнести ни слова.
Три чужих человека, живших под крышей одного горя - вот, в кого превратилась эта дружная когда-то семья.
- Терра Сайя Монад, - глухой желчный голос оборвал раздумья девушки, и та, не желая себе новых проблем, поспешила к мастеру. Стражи не следили за стройкой на нижних этажах - здесь остались только прорабы.
Низко поклонившись, она в очередной раз постаралась забыть о гордости и обиде, проглатывая их так же, как глотала слезы по ночам.
- Страж прибудет в ваш дом к шести, у тебя полчаса для того, чтобы не опоздать за своими корзинами с едой. - Мужчина еще какое-то время наблюдал за склоненной светловолосой головой девушки, предельно коротко, как и у остальных, остриженной, прежде чем добавить: - Знаю, ваша семья лишена талов за год...
- Верно, - покорно склонила голову Сайя, сердце которой ускорило свой бег. Неужели он, этот человек, никогда не сделавший никому ничего хорошего, сможет помочь ее семье в этот тяжкий час?
- Но тебе нужны талы, если ты желаешь участвовать в Найяре, празднике невест. Ты ведь знаешь правила: на каждой невесте должно быть платье. Та форма, что надета на тебе сейчас...
- Я не пойду на праздник, мастер, - Сайя впервые позволила глазам подняться чуть выше ботинок прораба, и, остановившись на толстых ладонях, висевших как безвольные плети по бокам мастера, сглотнула ком брезгливости, подкативший к горлу. - Наша семья... у нас больше нет шансов жить обычной жизнью. По крайней мере, в этот год.
Слушая внимательно слова девушки, прораб стал навязчиво потирать потной ладонью наружную часть бедра, отчего на серой ткани брюк оставались тонкие полоски пота, не успевшие испариться. Едва сдерживая свои чувства, Сайя все же продолжала стоять перед ним, ибо прораб не отпустил ее:
- Но и запрета приходить на Найяр у тебя не было. В следующем году тебе уже исполнится двадцать, а для Гэнайи это много.
Констатировав факт, он продолжил:
- Значит, все дело в талах.
Не понимая, чего желает ее мастер, Сайя подняла глаза еще выше, пока не обожглась о его сальный взгляд, жадно блуждавший по фигуре девушки.
- Я мог бы дать тебе тридцать талов за... определенную услугу...
- Спасибо, мастер, - струйка холодного пота побежала по спине девушки, и она почувствовала, что вот-вот потеряет самообладание, - но я не могу принять этот дар.
Девушку словно ужалили, когда она догадалась, о чем говорил прораб:
- Теперь моя судьба - это покой родителей, ничего более, - и Сайя, быстро поклонившись, скорым шагом заторопилась в раздевалку, отворачиваясь от пытливого взгляда маленьких темных глаз.
- Слишком дорого для тебя, - услышала она за своей спиной, но не позволила себе остановиться ни на миг.
Отдав дежурному прорабу свою карточку, она торопливо зашагала домой, боясь себя, своей тени и завтрашнего дня, когда опять придется склонить голову перед мстительным прорабом.
Горькие слезы душили несчастную, но она не пролила ни одной из них на серый камень плиты улиц, по которому она ступала.
Нет, больше никто не увидит ее боли.
С трудом добравшись до дома, она отперла ключом злосчастную дверь с изображением разбитого колокола и вошла внутрь.
Быстро пробежав по комнате, как и месяц назад Эйона, девушка поправила идеально лежавшую на столе салфетку и принялась ждать.
Спустя минут десять в дверь постучали, и, не дожидаясь второго раза, Сайя поспешила открыть.
Опустившись на одно колено перед стражем, девушка поприветствовала его, и, дождавшись приказа, быстро разгрузила телегу.
И снова на колено - в благодарность о привезенной еде. Наконец, когда изуродованная дверь захлопнулась за блюстителем Режима, девушка позволила себе обессилено упасть на кровать.
Все непролитые слезы тут же перебежали через край, и она даже не заметила, как дверь отворилась.
Рыдания заглушили мягкие шаги, приблизившиеся к девушке, и Сайя ощутила прикосновение теплых рук к своей спине.
Испуганно обернувшись, она увидела обеспокоенное лицо Вейла, с тревогой наблюдавшее за ней. Возлюбленный сестры, этот молодой мужчина остался, наверное, единственным человеком в городе, кто не забыл: рядом с ним тоже живут люди. Он-то и стал тем, кто хотя бы раз в неделю приходил в семью, чтобы убедиться: у них все нормально. По крайней мере, насколько это возможно. Вот и теперь внимательные, добрые глаза, полные сочувствия, пристально разглядывали заплаканное личико девушки.
- Что стряслось, Сайя? - Молодой мужчина, всю жизнь работавший в шахтах, не привык подбирать слова. Он просто был тем, кем был. Он опустился на край кровати, аккуратно убрав прядь влажных волос от глаз девушки, снова спросив: - Кто тебя обидел?
Привыкнув прятать свои обиды за семью печатями, девушка впервые не выдержала и рассказала тому все, что произошло.
С силой сжав кулаки, Вейл взметнулся к столу, но, не дойдя до него всего несколько шагов, внезапно остановился.
- Я вернусь через час, Сайя, а пока никуда не уходи. Поняла? Никуда! - Приказал он, и, не дожидаясь кивка головы, хлопнул дверью, выйдя вон.
Идя по городу резким шагом, Вейл с каждой секундой понимал все отчетливее: его план, еще час назад казавшийся нелепым, теперь был единственно верным. На пустующих улицах стали появляться первые рабочие, спешившие домой, и они с удивлением следили за спешившим мужчиной.
Миновав несколько узких улиц, Вейл остановился перед сомкнутыми дверями стального цвета, которые оберегали два стража.
Опустившись на одно колено, он приветствовал их, и, получив позволение говорить, пояснил:
- Второй уровень, Штаб Стражей.
Удивление стоящих перед ним мужчин длилось не долго, после чего один из них спросил:
- Карточка-пропуск и пять талов.
Протянув стражу желаемое, Вейл вошел в открытые двери, и, получив пропуск с разрешающим штампом, стал ждать. Страж набрал на панели необходимый код и, дождавшись подтверждения, кивнул Вейлу. Электронный голос лифта коротко провозгласил: "Гость прибудет на второй уровень. Разрешение получено", и он, почувствовал тонкий укол сомнения, позволил себе в последний раз решить.
Нет, все верно. Он поступает ЕДИНСТВЕННО верным способом.
Двери лифта скоро разъехались в стороны, позволяя мужчине впервые в жизни оказаться на новом витке огромной улитки Гэнайи. Войти на этот уровень дозволялось не каждому. И не все, прожив свою жизнь, знали, что здесь, среди домов и зданий стражей, не все было серым.
Ступив на светло-серую плитку, тонко отшлифованную под мрамор, Вейл невольно загляделся по сторонам. Сколько зеркал! Большие зеркальные отражения, украшавшие витрины магазинов, за которыми висела разноцветная, а не серая, одежда. Огромные стекла, оберегавшие чудесные творения из сахара и муки, которых никогда не бывало на первом уровне. Крошечные круглые зеркала по бокам трехколесных ивнов - машин, приводимых в движение работой рычагов.
Вейл озадаченно огляделся.
Женщины, одетые в простые ситцевые платья строгого покроя, сновали по улицам Гэнайи подобно пестрым бабочкам, по ошибке залетавшим на уровень рабочих. Так много цвета он еще не видывал.
Возле молодого мужчины остановился один из ивнов. Салон его оказался пустым, у мужчина, сидевший впереди машины, проговорил:
- Пять талов - и вы попадете в любую точку второго уровня Генайи. Куда желаете?
Обескуражено отмахнувшись от назойливого извозчика, Вейл словив на себе несколько удивленных взглядов. Еще раз оглядевшись по сторонам, мужчина заметил невысокого человека в привычной форме стража, несшего службу у высокого, выстроенного в три этажа, дома с множеством широких окон, которые позволяли солнечному свету проникать в комнаты дома.
Опустившись на колено в знак приветствия, Вейл спросил:
- Штаб Стражей?
- Штаб Стражей? - Удивленно протянул слуга Режима, оглядывая темно-серый комбинезон рабочего. Однако, не позволив себе лишних слов, он проговорил: - Он перед тобой, житель первого уровня.
Поблагодарив стража, Вейл миновал пять ступеней огромного здания, и, толкнув увесистую дверь, оказался в огромном светлом помещении, где бесконечно сновали слуги Диктата, напоминая собой муравейник.
Голос из приемников, всплывший в памяти, требовал подчиниться, пасть на колено перед стражами Режима, но здесь... здесь они сновали мимо. Десятки людей в одинаковой одежде спешили с лестницы на лестницу, с коридора в коридор, не останавливая даже взгляда на рабочем, случайно прорвавшемся на второй уровень.
Уже ставший привычным, электронный голос сообщал людям, куда им следует идти: собрания, встречи и советы случались здесь едва ли не каждые десять минут. Иногда объявляли о почете очередного стража, принесшего на первый уровень справедливость, и тогда Вейл понимал, что за этим стоит.
Сбросив с себя нелепое оцепенение и постучав в первую попавшуюся дверь, Вейл растерянно нажал на ручку, услышав позволение войти. И снова на колено, и снова приветствие стражу. И опять любопытные глаза, сверлящие его через одежду.
- Рабочим не позволено здесь находится, - проговорил тот, кто позволил ему войти.
- Старший страж дал мне это, - и Вейл протянул пластиковую карточку, на которой значилась эмблема Диктата, имя приглашавшего и разрешающий штамп, - он велел прийти.
Не поднимая глаз, мужчина стал ждать.
Стоящий перед ним страж слегка замешкался, но, прочтя имя того, другого голоса Режима, тут же проговорил:
- Следуй за мной.
Поднявшись с колена, но все еще не решаясь взглянуть в глаза своему сопровождающему, Вейл торопливо последовал за упитанным мужчиной, уводившим его по длинному коридору вглубь здания. Отсчитывая по пути двери, Вейл сбился на втором десятке, а после него они прошли еще столько же совершенно одинаковых створок, за которыми гудели сотни голосов.
- Тебе сюда, - страж указал рукой на ничем не отличавшуюся от остальных дверь и оставил Вейла в одиночестве.
Снова постучав, мужчина принялся ждать ответа. Глухая тишина позволила ему прислушаться к разговору, и он расслышал свое имя. Понимая, что следует ждать, мужчина замер, пока не услышал электронный голос, раздавшийся из динамика над дверью: "Вейл Коррейн, рабочий шахты первого уровня, старший страж ждет вас".
Нажав на увесистую ручку двери, молодой мужчина толкнул высокую створку, закрывая все то, что осталось позади.
- Вейл Коррейн, - седовласый страж в аккуратно сшитом костюме ждал его за столом кабинета, стены которого были увешаны знаками Режима. - Я не ждал тебя.
- Господин Дайн, - Вейл не смел поднимать глаза, - я не пришел тогда, когда следовало, но теперь я бы хотел...
- Ты отказался от моего предложения, а такие делаются не часто людям с первого уровня, - напомнил ему старший страж. - Что же сейчас заставило тебя прийти ко мне?
Выдерживая на своей коже испепеляющий взгляд, Вейл вспомнил, как ему, одному из лучших рабочих на стройке, предложили стать одним из тех, кого его народ ненавидел годами. Тогда, живя среди таких же, как и сам, он и подумать не мог, что когда-то станет привозить полупустые корзины с едой рабочим, обворовывая и унижая их. Но теперь это был единственный способ спасти Сайю и ее семью. Спасти их в память о его возлюбленной.
- Прошу прощения, страж, я был слишком глуп тогда.
- Тогда? - Вейл расслышал издевательский смешок. - Значит, сейчас что-то изменилось.
- Изменилось, страж. Я стал умнее.
- И все? - Прищурился господин Дайн.
Он подошел к молодому мужчине, продолжая пристально вглядываться в его лицо:
- Значит, ты желаешь стать одним из нас?
- Это правда, страж.
- Это значит, что ты примешь нашу жизнь, выучишь устав Диктата, и поклянешься своей семье в верности, чтобы нести голос Режима на первый уровень, бывший когда-то твоим домом.
- Я понимаю это, страж.
- И все равно хочешь этого?
Вейл не стал отвечать, а лишь вперился упертым взглядом в светло-голубые глаза пожилого мужчины. Он впервые позволил себе взглянуть в глаза стражу.
- Что ж, нам нужен такой, как ты, - господин Дайн набрал некий код на кнопочном аппарате, стоявшем на столе, и когда в комнате раздался голос, доносящийся словно из трубы, проговорил:
- Комплект одежды и Устав для стража.
Не дожидаясь ответа, он снова подошел к молодому мужчине и проговорил:
- Любая ошибка будет стоить тебе жизни, слышишь?
Промолчав в знак согласия, Вейл снова опустил глаза.
В кабинет со стуком вошел молодой страж, отдав на руки костюм Вейлу. Устав в ярко-красной обложке ему вручили лично, после чего он услышал следующее:
- Завтра у тебя посвящение. В девять. Не опаздывай. И да, Вейл, твой дом будет готов к следующему полудню.
Поблагодарив старшего стража, Вейл вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Он сделал свой выбор, теперь он - один из них.
Страж, чей кнут оставит рубцы на спинах простых рабочих.