|
|
||
|
В этом доме пол и стены Потолок и даже двери Совершенно глюкогенны: Ни за что им не поверю. Лишь тебя на них я вижу, Раньше чаще, скоро реже. Ты все дальше, только ближе, Я тобою только брежу. О любви слагая песни и любви слагая оды мы, пожалуй, интересны в разрушении свободы. Два раба, скрепленных цепью (или сорок — случай свинга) - в перьях, перхоти и репьях дорогая половинка. Парень наг? Нагайна дева! Я, склоняясь над рабами, мажу вправо, мажу влево - как зелёнкой, но стихами. Зелёнеет след на вате. Любишь? Значит, буду знать я. Я иду к твоей кровати, на ходу снимая платье. А под ним — другое платье, третье, пятое, седьмое... Я иду к твоей кровати. Что зелёнка? Я отмою. Что стихи? стихов не надо и бумаге — не слуга я: строки — рокот водопада, но вода — совсем другая. Выпиваю без остатка в знак почтенья к земноводным. А душа бушует в пятках и мечтает о жывотном. Привиденье провиденья нажимает кнопку пуска - я лечу неясной тенью в направлении Бобруйска. |
|