|
|
||
27 (Муравьи), 50. Они замышляли хитрость, и Мы замышляли хитрость, а они и не знали. (предисловие) Кока — ин. Кока — аут. Похуже пепси, Пóх уже. Зашипело, как кола. Околела. И шип — пишущий песни — обозначил место укóла. И вниззззз.... У колá? Пиш, шипи, шип, пиши! Шприц... Шшшшш, принц шшшшпринцеванья и шунтования... Шут, но в ванне. Я. И запела, зрачками двигая, Пенсь пенсне Соломона. (собственно история) «А Соломону — ветер, когда он, дуя, устремляяется по его повелению в землю, которую Мы благословили, и Мы знали про все. А из сатан — тех, которые ныряют для него и делают деяния, кроме этого, и Мы их охраняли». И внизззззз.... Ив низ — воды верх. Вводи. Вверх. И внизззззз.... Мастерком мастер Хирам храм строил. И сдвоил. Рабам Абрам: «ангел тут — лишь один, лишь один ангел — тут, лишь тут — один ангел лишь тут ангел — один...» жалко. Но — о рабах. Рабби, раб Бар Бобёр? Он грызёт эту палку, как раб! Раб меня мыл бы, как мама мыла раму. Омыла! О, мама омыла Арама!!! Поскреби раму — найдёшь Арама! Рабам — Абрам, бабам — Арам: «Ангелы Гелиона!» Бабах! Это — всё. (отход) Вылезаю на берег голым големом, шлепкáми шлёпаю по полу шлёпками пол чувствует пол... (мотив поступка) Теодицея. Мой бог — это ты. И я тебя оправдала. Цветок мой и цветик, моя маргаритка прерий душистых! Сообразим на троих: Ваал, Кир и я! (раскаяние) А Уго Чавеса я оскорбила клеветой как клеврет клерикальный... |
|