- Придет Ыргох. - сообщил Мехц, отпивая яч из своего черного стакана.
Нельзя сказать, что Хеггу была по душе эта новость. Честно будет признать, что она ему попросту не нравилась.
Они сидели в своей комнате, расположившись за столом с дырчатыми ножками. За спиной Хегга стена оттопыривалась языком выращенного только этим утром стола. Гора листов бумаги на нем не смущала хладнокровного оператора. Он с презрением отвернулся от нее и занялся распиванием яча - куда более полезным на данный момент делом.
Нужно было заполнять бланки заявок, так как год скоро подойдет к концу. Это раз. Далее, есть директор, он же Большой начальник, он же Источник нужного - чтобы его умилостивить, надобно написать подробный отчет о свершениях сего года, и лучше, чтобы их оказалось побольше. Это два.
- А что же три? - спросил Мехц, разглядывая бумажное нагромождение. От его неосторожного дыхания баланс вдруг оказался нарушен, и на пол сошла шелестящая лавина неотвратимости.
- А три, - сказал вибрирующим голосом Хегг, - это двадцать пять страниц договора об использовании псевдоразумных перципиентов на следующий год. Плюс тесты на профпригодность: девятьсот заданий, оценивающихся по десятитысячебалльной системе.
Звучало это если не угрожающе, то весьма угнетающе.
- Надо еще эрадикатора вызвать, в хранилище расплодились хамуны.
- Проблема. - ядовито заметил Хегг. - Вот и займись хамунами. И, как понимаешь, Ыргох тут будет не ко времени.
- Эрадикатор сегодня все равно не приехал бы. - Попытался оградиться от неминуемого Мехц, но не преуспел:
- Сегодня не приедет. а завтра еще как приедет. Давай, пиши заявление, не отвертишься тут.
Хегг посмотрел на белеющие на полу бумажки, потом перевел взгляд на Мехца, и тот понял, что одно заявление куда лучше, чем такая мрачная штука, как отчет директору. Изъявив, тем не менее, недовольство, он принялся разгребать хаос, захвативший эту часть комнаты. По крайней мере, ее нижний уровень.
- Если ты боишься не успеть и считаешь, что Ыргох этому поспособствует, что тогда распиваешь яч, тратя невосполнимое время?
Хегг только сплетенной из волос трубой качнул в знак усмешки.
- Я, вообще-то, обдумываю содержание отчета. А яч в таких ситауциях - незаменим.
Едва Мехц сгреб с пола последний листок и сотворил более-менее ровную стопку из этого разноформатного мусора, входная дверь растворилась. За ней оказался некто, укутанный серо-зелеными лоскутами и от этого вызывающий ассоциации с обернутым в промасленную материю мертвецом. Это и был Ыргох.
Костюм Ыргоха был одной из причин, по которой Хегг недолюбливал коллегу - тот, как и оба оператора, работал в Институте Затрудненных Исследований, что в документах назывался "Объектом 4223б". Занимался Ыргох совершенно другими проблемами, с деятельностью этих двоих мало пересекающимися или же вообще не связанными. Так вышло, что зоны работы Хегга и Мехца находились всего на этаж выше бокса Кг-8 "Не входить!", в котором трудился Ыргох. Из-за того, что в Институте на этаж приходилась всего одна группа действия ( параграф "О разделении участков приложения труда"), а этажи, идущие непосредственно выше и ниже "заселенного", являлись сугубо техническими ( параграф "Структура и топология НИИ ИЗИ"), соседство Ыргоха с операторами стало неожиданным исключением. Он с радостью ухватился за возможность время от времени общаться с товарищами по институту, и его вполне открыто и с готовностью поддержал Мехц.
К счастью для Хегга, работы у Ыргоха действительно было порой очень много, так что заходил он все-таки нечасто.
- Ну вы даете, - заявил Ыргох с порога. - Одержимые. Работать в выходной.
Хегг многозначительно промолчал, сглатывая свою ядовитую слюну. Он знал, что у Ыргоха с выходными вообще какая-то несуразица, и чередуются они не как у всех добрых людей, но вслух об этом упоминать не стал. Это было больной темой - для Ыргоха.
Тот не стал задерживаться у двери и прошел в комнату, в мутноватый воздух желтого оттенка, слегка рассеивающегося от движений рук. Мехц, все еще сидящий на полу, опомнился и попытался осторожно подняться. Ему это удалось, и важные документы были уложены на свое прежнее место.Гость тем временем показал чудеса скорости и смотал свои угрюмые ленты, делаясь похожим на человека. Человек этот был одет в облегающий черный костюм с десятком подсумков на поясе, блестящие браслеты на запястьях искрились, пуская голубоватые змейки разрядов на плотные перчатки. Лицо по прежнему закрывала дыхательная маска, из-за чего голос Ыргоха доносился, точно из бункера.
Из одного из своих карманов коллега операторов вытащил быстро растущее полотно, оказавшееся серым лабораторным халатом. Ыргох накинул халат и только после этого снял защитную маску. На все действия ему потребовалось около пяти секунд.
Хегг делал вид, что не заинтересован происходящим, упорно допивая яч из пустого стакана. Конечно, от него не укрылись ыргоховы манипуляции - операторы вообще очень внимательны. Хегг негодовал оттого, что Ыргох все это проделывает у них, а не у себя, в своем "Не входить!". Незнание того, чем тот занимается - а занимается он наверняка чем-то не полезным для жизни, судя по мерам защиты, - не было бы неприятным, если бы Ыргох не приносил часть работы с собой или на себе, в виде маски и обмоток.
- Переодевайся у себя, - порекомендовал ему Хегг однажды. - нечего к нам заходить в невесть чем зараженных шмотках.
- Я же быстро, и не волнуйся, они чистые. - ответил он с безапелляционностью носителя истины.
Мехцу, кажется, было на это наплевать. В руке он держал бланк заявки на техпомощь, добытый еще во времена пребывания на полу. Проходя, оператор кинул взгляд на Ыргоха: "А, пришел", - и уселся за свой личный микростолик. За ним он уже написал не одну заявку. Последняя касалась загрязнения комнаты из-за долгого отсутствия уборщицы.
Мехц подозревал, что причина такого поведения коллеги заключалась в кое-каких суевериях. Он не любил зоны неслышимости и прожигаемые проходные помещения, и даже в водонаборочную отправлялся, экипировавшись на случай катаклизма. Вечером за стаканом яча Ыргох однажды стал рассказывать какие-то страшные истории про теряющихся сотрудников и мертвые этажи, чем придал встрече особое очарование "незримого присутствия". Хегг упорно не принимал точку зрения Мехца, хотя внятно это так и не объяснил.
Наверное, ему так нравилось больше.
Быстро заполнив поля заявки сериями крючков-точек, Мехц уверенно расписался за Хегга (чему тот удовлетворенно кивнул, вставая из-за стола), придал микростолику объем зажигалки и положил на полку. Не успев опомниться, Ыргох был схвачен под руку и потащен без защитного скафандра в коридор. По дороге оператор засунул готовую заявку в щель поглотителя документов и стал свободен от дел. В конце коридора, у лестницы, был закуток для воскурения, где Мехц и намеревался поговорить с Ыргохом о каких-нибудь "важных делах".
- Что-то Хегг не в настроении, как мне показалось. Отчеты?
Мехц кивнул.
Он соорудил из тонких коричневых палочек некое подобие жаровни и поставил ее на маленький узорчатый коврик. Из шкафа с прозрачной дверью Ыргох достал полосатый мешочек, перевязанный багровой тесемкой, и передал Мехцу. Тот отсыпал немного на лист белой бумаги, разгладил и начал закладывать содержимое в "жаровню", пользуясь серебристыми щипцами.
- Мерку я не приобрел еще, надо бы.
Ыргох согласно кивнул - дескать, с меркой, понятно, лучше, но и без нее вполне сейчас сойдет.
Тем временем Мехц продолжил:
- Да, годовой отчет для Атан-Гатала и еще куча других бумажек с тестами и договорами. Ты сам как, с этим уже расправился?
- Нет, - усмехнулся Ыргох. - Я вообще не пишу никаких отчетов.
- Это как?
- Я в течение всего года регулярно сообщаю Атан-Гаталу о том, как все продвигается у меня. И в конце никаких отчетов.
Мехц только и мог на это ответить:
- Ммм...
- А так я еще и по делу пришел. Но для этого Хегг нужен.
- Что-то по материальной части?
- Ага.
Дымок от курительной смеси уже начал заполнять собой все невеликое пространство, в котором они расположились. Его голубоватые струи смешивались в висящие пласты, закручиваясь в вихре, окутывали сидящих, унося их далеко от этих мест, в какие-то иные страны, о которых никто из них не ведал, но которые словно сохранились в древних колодцах памяти, оставшихся от лишенных разума предков.
Мехц смотрел на серо-синюю волнующуюся гладь, что простиралась так далеко. Где-то в запределье она соединялась с куполом неба. Мехц даже не представлял, что это может быть - и зыбкая дышащая пустыня, и небо, огромное и столь явное. А сам он сидел на чем-то влажно-теплом, покрытом густо-зеленой ворсистой шкуркой, а внизу камень обрывался, что-то гудело и шелестело.
На лице оставались капли соленой воды.
Ыргоха занесло в другие миры. Он шел по мокрому песку, не замечая своих следов, потом поднялся над колышущимся древесным океаном, взобравшись на выдающийся на склоне лесистой горы уступ. Оттуда он взирал, как крепчающий ветер нагонял потемневшие облака, задергивая покрывало, дождь ударил занавесом, а ветвистые молнии прочно сшили лоскуты туч.
* * *
- И что он сказал? Не дословно, но близко.
- Сказал, чтобы ты зашел к нему "для обсуждения перспектив".
Хегг угрюмо разрезал пирог.
- А почему лично не сообщил?
- Чтобы на него не пал твой гнев сразу после этого необдуманного поступка. - вставил Мехц. - А так ты поостынешь, пока до него доберешься, и все будет прекрасно.
- Хм, - слегка улыбнувшись, кивнул Хегг, откусывая от пирога. - Это даже имеет некоторые положительные аспекты. Можно отложить отчет в сторону до поры, раз предстоит такой важный разговор с директором.
За дверью что-то грузно зашуршало, словно там перекатывали привязанные канатами к соломенным тумбам хрустящие упаковочные пакеты, свернутые валиками. Все сделали вид, что не слышали.
- Пойду завтра, - решительно сообщил Хегг. - Сегодня Атан-Гатал сидит в своем Хор-мастабе, куда меня никак не пустят: провижу.
- Вообще-то он... - начал было Ыргох, но был уколот твердыми взглядами коллег и не стал продолжать.
Тут дверь растворилась и в комнату заглянула толстая, с красными руками и ведром, в фартуке с цветочками и со шваброй, в косынке и еще невесть чем, та, которую так долго ждали.
- Ой, здрастье, - сказала она. - А чего...что...так много работы?
- Невпроворот, - ответил Мехц и подумал, что уборщицы - такие универсальные существа, что он не удивился бы, узнав, что где-нибудь в другом мире ( да что там - в другой вселенной!), они так же приходят с ведром и шваброй, пыхтят и начинают свое дело, а все перед ними расступаются и дают дорогу. "Они точно какие-то межмировые скитальцы, целое племя их. Древнее всего, что можно представить".
* * *
На следующее утро было сыро и зябко. Оно серебрилось в переплетениях неба, рассыпая, словно светлячков, искорки раннего сияния. Хегг подогнал свой пикар к довольно неприметному, серо-зеленому, зданию Института в час, когда все вокруг замирает. Тишина всепроникающе захватывает это время - наполненные темно-синей тайной минуты превращения вчерашней ночи в сегодняшнее утро. Хегг посадил пикар и полулежал в нем, не выбираясь наружу, пока не смолкли последние, самые упругие шорохи. В минуту молчаливого рассвета он, наконец, вышел на площадку перед институтскими дверьми.
Сгустился туман.
"Скорее бы зима", - подумал Хегг, и эта его мысль едва не прорвалась звуком в плотной и прозрачной тиши.
Похожий на тающего призрака, под одеждами которого лишь вихри праха и холода, из облачной мглы бесшумно выплыл высокий силуэт. Распахнув свисающие бахромой полы плаща, Мехц протянул ладонь в приветствии.
- Он уже там? - нарушил молчание Мехц.
Окружающее пространство снова наполнялось звуками - робкими, неуверенными, затем - более смелыми, рождающимися с новым днем.
- Неверняка. - сказал Хегг.
И так стояли они недолго. Хеггу вдруг сделалось холодно, он буркнул:"Пошли!" и первым дернул дверь.
В фойе жил мрак. Не горели даже зеленые огоньки у стойки вахтера, да и самого неусыпного стража тут было не найти - в выходные он все же ночует у себя дома.
- Эко мы лихо, - довольно прошептал Мехц. - Проникаем до самых ранних, не предъявив пропусков!
Какую рожу состроил Хегг, увидеть было невозможно.
Точно воры, пригибаясь, эти двое прокрались к пропускным кабинам, через которые прошли, применив все свои навыки изгибания, наклона, втягивания живота и ползания. Дублирующей системой разблокировки кабин (что легко активировалась с вахтерского поста) они почему-то принципиально не пользовались. К тому же, в таком случае прибывшему на работу вахтеру стало бы известно о проникновении, а это нежелательно - ведь тогда его лицо не будет выражать такую смесь недоумения с негодованием, которую операторы время от времени любили созерцать, покидая Институт на несколько часов позже положенного срока.
За кабинами он разогнули спины, а Мехц еще и сделал двадцать приседаний. Посмотрев на коллегу, Хегг хмыкнул и вызвал два лифта. один для Мехца - на их этаж, второй - для себя, на этаж директора.
К кабинету директора Института Затрудненных Исследований вел широкий коридор. Вдоль стен прям из пола вырастали ряды цистерн с клубящимся койчем, экзотической субстанцией, работой с которой сам директор, Атан-Гатал, занимался, когда не был обременен общеиститутскими проблемами. Цистерны занимали столько места, что, проходя по коридору, Хегг едва не задевал их плечами. Внутри что-то шевелилось; оператору не хотелось задерживаться, чтобы рассмотреть это подробнее. Он приблизился к двери и занес руку.
Дверь исчезла за миг до того, как палец оператора коснулся сенсора.
- Чистого взгляда, - ответил Хегг и проследовал в кабинет.
Кабинет Атан-Гатала занимал чуть менее четверти всего этажа, кроме того, он распространялся на еще несколько этажей выше и ниже того, на котором сейчас находились директор и оператор. Большая часть помещений была уставлена приборами - акликабами для угоризации койчего, камерами для манипулирования, боксами с регулируемыми условиями. В других отсеках стояли аппараты, которые Хегг вообще никогда не видел. Большая часть этих помещений объединялась в лабораторию, попасть в которую можно было через дверь, только что оставленную сзади. Они не стали задерживаться в собственно кабинете с массивным стационарным столом темно-коричневого цвета и круглым окном-дисплеем, а прошли дальше и устроились в небольшом закутке, прозванным лично Хеггом "чуланом".
В "чулане" Атан-Гатал предложил Хеггу стакан горячего яча, а тот и не стал отказываться. Он сделал большой глоток, а после этого начал:
- Мне передали...
Атан-Гатал уставился на Хегга, буравя его взглядом. Сознание оператора раздвоилось. Он одновременно ощущал себя сидящим в закутке за маленьким столиком со стаканом яча и стоящим на коленях перед Источником нужного. Тот не уронил ни звука - гигант вдвое выше Хегга, в ниспадающей складками текучей мантии и смазанным, неразличимым лицом. От него веяло силой и какой-то чудовищной, нездешней мудростью. "Чулан" трансформировался в сводчатую пещеру, постепенно становящуюся храмом. Хегг посмотрел вверх и уже не увидел потолка.
Тем временем Атан-Гатал поставил стакан на стол и начал.
- Понимаете, появились кое-какие проблемы. Это касается вашего экспериментального материала - псевдоразумных перципиентов. Кое-кто взялся утверждать, что наши сведения ложны, то есть, мы имеем дело с истинно разумными существами. Поэтому, говрят они, недопустимо...
Директор говорил, а на мрачной физиономии Хегга рождалась ухмылка-улыбка. Рождалась и родилась. Вместе со словами:
- Ну, все так или иначе полагают их по крайней мере не псевдоразумными. Иначе какой смысл во всех этих экспериментах? Зачем нам исследовать псевдоразум?
Атан-Гатал отразил улыбку собеседника:
- Вы забываете, коллега, что и исследование псевдоразума ценно само по себе! - Он ухмыльнулся, отчего вдруг у Хегга улучшилось настроение. - тут важен иной момент - как это скажется на работе вашего отдела. Я не собираюсь от него отказываться, вы, как мне почему-то кажется - тем более. Но, если они как-то добьются появления некоего закона в защиту прав...
Хегг посмотрел в глаза директору - мол, да, понимаю.
- Есть мысль, как избавиться от двух напастей одним средством, - пальцы Атан-Гатала пустили дорожи лазури по его рукам. Директор поднялся из-за стола и встал во весь свой немалый рост. На нем уже был костюм для работы с койчем. "Управляется побыстрее Ыргоха." - подумал Хегг с уважением.
- Вам нужно подать прошение о выделении средств для приобретения установки моделирования поведения интеллектуальных систем, - пояснил Атан-Гатал, ведя оператора обратно. В храме гигант-Источник приблизился и положил руку коленопреклонному Хеггу-второму на темя.
"Эксперимент - проверка истинной разумности?"
- Да. Вы правильно поняли.
Хегг стоял у двери.
- Хорошо. Я сегодня отдам вам на подпись.
Глаза директора вспыхнули и провалились.
- Отлично, жду вас. И передайте арху Мехцу мои поздравления за интересные сегодняшние результаты.
- Конечно, арх Атан-Гатал...Я только хотел вас спросить - зачем вам эти отчеты, вы же сами все всегда знаете?
- Смените меня - и вам все откроется, - пояснил директор. - И хорошо, что напомнили. Ваш отчет я жду не позже, чем послезавтра.
Под потолком вился бархатный дымок. Он огибал торчащие в шахматном порядке членистые спицы увлажнителя, пупырчатые нашлепки противопожарной системы, извилистые трубки, заключившие в себе нервы проводки. У самих стен он растягивался в пелену, которая начинала ползти к забранному треугольной решеткой люку вентиляции, тонким слоем размазываясь по гладкой серо-голубоватой поверхности. Замутненный дневной свет, тающий у выхода к лестнице, где было окно, давал Мехцу представление о том, что за время суток на дворе. Он сидел, а под потолком струился дым.
Выныривая из пучин океана иных ощущений, Мехц постепенно освобождался от цепей, еще удерживающих сознание в других, чужих пространствах. Действие дымка слабело, и оператор видел, как по коридору идет какое-то грациозное существо, слепленное из комочков паутины. Не задумываясь о том, почему ему удается видеть сквозь стену, Мехц отрешенно следил за перемещением этого - явления? объекта? - вот оно миновало вход в курительную комнату, оказалось у лестницы, спускается, растворяется, пропадает...
Что-то сгусилось у самого лица, и Мехц почувствовал шлепок по щеке. Образ оформился в Итунну, которую оба оператора знали плохо и редко видели. С этой женщиной, чье лицо скрывала белая маска с красиво выточенными чертами лица, вроде бы когда-то работал знакомый Ыргоха...Вот она отошла на шаг, снова придвинулась, лицо почти вплотную, и плотные завитки волос ( "более чем уверен - парик") чуть не касаются мехцева лба.
- Ох-хо... - говорит гостья. - Накурился!
Мехц смотрит на Итунну ясным взглядом и возвещает:
- Чистого взгляда, кра Итунна. Я совршенно адекватен.
- На работе! - восклицает она, но маска не дает возможности видеть ее выражение лица.
- Ничего запрещенного.
Итунна вскидывает руки, звеня металлом многочисленных тонких браслетов.
- А мне нужен арх Хегг. Его здесь нет? Не приходил?
- У Атан-Гатала, - безразлично отвечает Мехц.
С этим ничего не поделать - спустя короткое время после курения наступает она - скука и апатия, которую не побороть.
Но она быстро проходит.
Не прошло и пяти минут после ухода Итунны, как явился сам Хегг, с бодрым лицом и усталыми глазами.
- Что говорит директор наш?
Как обычно, апатия ушла внезапно.
Хегг махнул рукой и направился к шкафу. Что-то буркнул, отвернувшись.
- Что говоришь?
- Не много он хорошего говорит, - Хегг взял полосатый мешочек. - А ты все куришь? Его поздравляют, а он в это время курит.
- Кто меня поздравляет?
- Наш всеведущий директор, кто же еще. Ты, говорит, что-то сегодня хорошее сделал.
Мехц поднес к лицу щипцы для курительной смеси и стал искать на них невесть что.
- Наш сегодня на короткое время смог сбросить с себя программу. И я ничего не понял - как это случилось и отчего. Потом все нормализовалось, причем без моего участия.
- Интересно, - едко заметил Хегг.
- Есть кое-что, интересное и с другой стороны. Там, в камере, бы еще один, так что было забавно наблюдать, как они взаимодействовали...Осталась запись, тебе надо глянуть.
Хегг молча уселся и начал подкидывать мешок.
Резко поднялся и бросил его в шкаф.
В коридоре стоял пар и почти ничего не было видно. "Что это еще за штуки?" - подумал Мехц, вдыхая едкие испарения. У потолка клубы приобрели зеленовато-желтые краски, все вокруг стало зыбким, каким-то прозрачным и малореальным.
Оглядываясь в поисках коллеги, Мехц отвлекся на ползущий по ребристой стене солнечный зайчик, взяться которому было неоткуда. Через несколько секунд зайчик исчез, но Хегг уже скрылся за поворотом, оставив после себя маленькие и злые вихри, что сталкивались у пола и умирали.
Быстро пройдя до угла и повернув, Мехц различил в колыхании воздуха удаляющуюся фигуру Хегга. Тот шел медленно, плавно, а его шаг, казалось, был гигантским. Мехц побежал следом, но догнать не мог.
Хегг вдруг куда-то пропал. Мехц сразу почувствовал, что может двигаться быстрее. В три мига он очутился перед входом в их комнату. Прыжком преодолел дверной порог. В стене зияла чернотой дыра - аварийный спуск в экспериментальный бокс. Оператор замешкался: входить туда без соответствующей защиты было никак нельзя. Он кинулся к шкафу - комплекты были на местах. Схватив два свертка, Мехц побежал в дыру, сочащуюся темнотой.
Хегга он застал уже внизу, миновав идущий по спирали спуск. Старший оператор как раз входил в помещение с куполообразным потолком и светящимся кругом на полу.
- Ты чего без защиты?! - крикнул Мехц. - Хегг, не удостоив его внимнием, наблюдал, как что-то копошится у самой стены, в противоположной части бокса.
- Это он! - прошипел Хегг.
Мехц хотел спросить:"Кто?", но вдруг заметил движение наверху, в окне наблюдателя. Там мелькнуло и снова пропало нечто - нечто ярко-белое. Хегг тоже увидел это, потому что крикнул что-то вроде:"Тысяча проклятий!" и сорвался с места, в два прыжка оказавшись у выхода, тут же запечатавшегося с тихим хлопком. Мехц, еще не полностью осознавая произошедшее, вновь посмотрел вверх - туда, где в окне появилось знакомое лицо. Всего на миг, потому что комнаты не стало, вокруг развернулись бескрайние дикие пространства, а Хегг, только что бывший поблизости, стал совершенно недосягаем.
Наступал вечер.
Хегг шел быстро, а Мехц медленно.
В коридоре почему-то было сыро. На стенах блестели крупные капли, конденсат покрывал оконца дверей в служебные помещения, ручки этих дверей, сами двери, контрольные люки. Зеленым мигала аварийная лампочка. С нее капала вода.
"Однако" - подумал Хегг, ускоряясь, "Это не у нас ли?". Не у нас ли распечатан бокс, как ты думаешь, Мехц?
Мехц далеко. Отстал.
Мехц шел медленно. Медленнее Хегга.
Хегг побежал, едва не падая на скользкий от воды пол. На нем красовались невесть когда натекшие лужи. Некоторые выглядели обеспокаивающе. Но это было не так важно сейчас, как нарушение целостности бокса, в котором иногда бушуют свирепые ментальные вихри.
Хегг смотрел сквозь туннель мгновения на показавшегося в окне чужака. Что-то мешало соредоточить все внимание на лице, скользило за краем взгляда. Будто соринка в глазу, это убегающее размазанное пятно раздражало, вызывая напряжение. Оператор попытался за ним проследить, но, как это обычно и бывает, оно все время оказывалось на периферии, не желало быть пойманным.
Мехц, впавший тем временем в состояние застывшей отстраненности, временно взял роль стороннего наблюдателя, незримого и бесплотного. Он смотрел на себя, стоящего в самом центре комнаты, на слабо светящемся темно-фиолетовом круге. Руки подняты, ладони касаются висков, а по трубе волос медленно двигаются (что "бегут" - нельзя сказать) волны голубого тусклого свечения. Впереди у него - часть комнаты, стена, черные сегментированные ребра, вздымающиеся к зажатому между двух балок, как между лап,окну, в котором отчего-то медленно-медленно двигается объявившийся нарушитель. Позади него - черный провал с горящими краями, только пламя это - беспросветная темень. То, чего может достигнуть взгляд, на что он может оказаться брошен - перед его лицом, сзади, куда нельзя заглянуть - ничто.
Мехц-наблюдатель теперь видел, как колеблется, проявляясь, сектор комнаты слева - там стоит Хегг, который начинает поворачивать голову, и его поле взгляда перекрывается с полем взгляда Мехца. Картина впереди сразу обретает какую-то новую четкость и глубину, как будто - заряд реальности, передавшийся с потоком операторского внимания.
Глаза начинают закрываться - к векам подвесили змей. Из их пастей торчат невидимые во тьме языки, но они реальны, как все вокруг. Языки оплетают руки, стягивают движения ремнями, шипы на них пришпиливают мышцы к костям. Надо было надевать защитные костюмы, о самоуверенные, надменные операторы, тогда бы вас не застало врасплох ничего из этого. Последняя картина, отбитая гаснущим взглядом у тьмы - провал в стене, яркий свет, две фигуры.
Операторы пришли посмотреть вблизи на реакцию псевдоразумных.
- Очень странно, хотя и занимательно. - сказал Хегг, делая глоток ифока.
Яч неожиданно закончился, и быть беде, если бы не появился ( надо же - именно тогда, когда нужен!) Ыргох. Под натиском коллег он сперва опешил, но затем собрался и поведал, что яча у него нет - никогда не было. А вот ифок...
Вы ведь любите ифок?
Любим. Когда больше нет ничего.
Хегг пил Ифок, качаясь на только что сформированном стуле. Стул от этого не упевал прирасти к полу и время от времени издавал странные звуки.
Мехц вылез из шкафа, придерживая подбородком стопку темных пластин. У пульта пластины были брошены на полку - все, кроме одной, которую оператор быстро вставил в прорезь считывателя.
- Судя по всему, там был интересный эффект? Хегг? - Ыргох не стремился скрыть увлеченность, но в голосе осела какая-то скука.
- Интересный. Эффект экономии окружения.
- Конус Зла?
Хегг не ответил, потому что в комнату зашел Атан-Гатал, пригвоздил взглядом всех троих по очереди, оказался у стола и вот уже сидел, налив себе ифок.
- Скорее не Зла, а Идиотизма. - уточнил директор. - Кто из вас отличился? Ну?
Хегг, скривив рот, пожал плечами. Стоящий к присутствующим спиной коллега явно почувствовал, как все уставились на него.
- Никто, - повернулся Мехц, делая шаг в сторону. На экране что-то виднелось - то ли схема с графиками, то ли интерфейс некой программы. - Тут кто-то вмешался, внес измененную модель.
- Это очень странно, хотя и занимательно, - повторил слова Хегга Атан-Гатал. - Странно, потому что подразумевает присутствие неведомого недоброжелателя, или даже врага. Занимательно из-за того, что почему-то именно вы стали объектами внимания.
- Нужно потрудиться, чтобы построить такую модель, - проговорил Мехц, поглядывая то на экран, то на Атан-Гатала. - Тут учтена тьма параметров.
- Но они учтены, модель работает. И, как я понимаю, с обеих сторон?
- Вы понимаете, что эти результаты нам никому нельзя показывать. - Атан-Гатал встал, скользнул к экрану, отстранив Мехца, и загородил собой весь обзор. - Я оставлю протокол у себя, вам же придется найти другое доказательство псевдоразумности наших троглодитов. Это, открывающее нашу с вами... точнее, вашу, псевдоразумность, не годится...
Через несколько секунд Атан-Гатал исчез - на пути к двери, оставив извивающиеся шлейфы одежды таять в воздухе над полом.
- Похоже, он обеспокоился. - заключил Мехц, усаживаясь на только что покинутое директором место.
- На вашем месте я чувствовал бы дискомфорт, - подал голос Ыргох. - Расскажите, как это - действовать в соответствии с моделью?
- Да уж, Ыргох! - Хегг поболтал в руке пустой стакан, перевернул его вверх дном. - Ты сам не обольщайся. Аппарат у нас есть, а по подкинутой неизвестным другом модели мы и описывающую тебя построим, хочешь?
Густой осадок ифока плюхнулся из стакана на пол. Ыргох посмотрел на коричнево-черное месиво, кляксой расползающееся по пластику пола.
- Не хочу, - отрезал он. - И смотрите - нажалуюсь Атан-Гаталу на вас. Лучше скажите, что стоит у вас там в зеленой коробке?
- Где? - обернулся Мехц, привставая. - это же яч!
Хегг оказался проворнее, и руки у него были длиннее. Он вывернулся из-за стола и схватил коробку первым.
- Его буду пить я, как человек, подвергшийся стрессу. А вы, - он кинул взгляд на коллег-сотрудников, - лучше идите курить свою гадость.
Оставшись один, Хегг сидел и смотрел - на дверь, потом на наблюдательное окно, на шкаф, в котором лежали защитные костюмы. Странная дрожь пробежала по спине, холод пустоты коснулся позвоночника. Тишина заполнила комнату. Оператор знал, что обернувшись, увидит стену, полку и все, что на ней лежит. Но это бы ничего не значило, ведь Конус прикован к взору смотрящего.
Не выдержав, Хегг плюнул и ушел в закуток, где те двое курили свою траву, и только там почувтвовал, что стало легче.