Аннотация: вторая часть! собственно, основные события начнут разворачиваться в третьей, а это - так, артподготовка:-)
-Мы, сержант, наложили в общей сложности семьсот пятьдесят три шва, семь микрохирургов сшивали его по сосудику, хотя, по-моему, лучше было бы сдать его в мясную лавку. - распинался доктор Луи Пастерштейн перед пришедшим посмотреть на воссоединенного Рэнда полицейским. - Когда человека перерезает пополам - это одно, но когда он как будто сквозь хлеборезку прошел - это чересчур! Мы хирурги, а не портные, в конце-то концов. Вот мой коллега, профессор Зингер, наложив последний, семьсот пятьдесят третий, шов, свихнулся и вообразил себя белошвейкой - взял цветные нитки и начал вышивать на бедняге цветочки и бабочек - его еле оттащили - сейчас он работает на трикотажной фабрике для умственно недоразвитых. Нельзя же так, в самом деле!
-Вам все оплатят по высшему разряду, доктор. Этим делом заинтересовалось ФБР - представляете, прямо посреди бела дня в воздухе перед нашим полицейским участком появляется этот субъект, орет, как недорезанный поросенок, и ни с того, ни с сего разрывается в воздухе на куски! А затем мы сверились с досье - оказывается, очень уж этот молодой человек смахивает на того маньяка, что как-то раз одновременно появился в тридцати шести женских парилках по всему городу, потом его же видели на Майами-бич в одном будильнике, причем в конце он совершенно иррационально провалился сквозь землю, а на месте, где он стоял - представляете?- появился венок с надписью: "Старине Клифу от безутешных собутыльников".
Доблестные парни из ФБР рылись в поисках подземного хода так упорно, что в конце концов наткнулись на нефтяной пласт. Сейчас там прямо посреди пляжа стоит буровая вышка.
-Да уж... - пробормотал доктор Пастерштейн, подозрительно покосился на сержанта, но больше ничего не сказал.
Через несколько дней, когда Рэнд уже достаточно поправился для того, чтобы безболезненно и мужественно встретиться со своим шефом, господин Мэр пожаловал собственной персоной и с букетом фиалок (правда, букет был подарен медсестре, которая приглянулась старому плешивому сатиру).
Рэнд передал привет Рододендронам, Мирмидонтам и Унитазам, выразив твердую уверенность в том, что они в его отсутствие не завянут, не рассыплются и не забьются соответственно. Мэр удалился, еще раз пожелав скорейшего выздоровления, "ибо человек, работающий на благо всего города, не может лежать спокойно, когда во вверенных ему кустах молодежь занимается черт знает чем, памятник на центральной площади бессовестно опорочен пролетавшим мимо голубем мира, а поезд метрополитена, который вел какой-то невменяемый машинист, сошел с рельс, прошиб тонкую переборку, разделявшую тоннель и канализационную сеть, и задавил мирно спавшего там сантехника. Просто какой-то кошмар!
Клиффорд пообещал выздороветь, разогнать дубиной все аморальные парочки под кустами, вытереть чело оскорбленного Мирмидонта номер один и лично свернуть шею изуверу-машинисту. Но его обещаниям не суждено было сбыться. В тот же день в его палате появился незнакомец в штатском, чей выстиранный и выглаженный вид в сочетании с темными очками и выпирающими прикладами двух Магнумов свидетельствовал о его не совсем штатской должности. И действительно, он был сотрудником учреждения, никем не любимого, разве что его основателем, Эдгаром Гувером. Он долго и молчаливо разглядывал Рэнда, ковыряясь стволом Магнума в зубах. Потом беззвучно удалился, как будто невзначай посыпая свой след вонючим порошком, сбивающим собак со следа. От порошка сдохли все больничные тараканы и собачка главврача.
На следующий день в больницу прибыла собственной персоной какая-то большая шишка - судя по облезлому, плешивому виду и дюжине мордоворотов из охраны. Достаточно вежливо для их организации, почти без пинков и заламываний конечностей, они доставили Клифа в здание, на фасаде которого красовалась надпись: "Наши болтуны - действительно находка для шпиона! Цены можно узнать по телефону или у администратора. Не доверяйте случайным источникам. Обращайтесь только к официальному дистрибьютору!"
-А что, - поинтересовался Рэнд. Вы и правда торгуете государственными секретами направо и налево?
-Да нет, - ответила шишка.- Это ловушка для арабских шпионов. Они такие доверчивые - приходят и интересуются, сколько стоит список всех губернаторов еврейской национальности с кратким досье на каждого. Или еще что-нибудь в этом роде. Это я придумал. - гордо добавила Важная Персона.
-И много уже поймали?
-Пока только двух. Правда, они оба оказались людьми из ЦРУ - те заинтересовались, что это мы тут такое задумали. Но мы их все равно расстреляли - пусть не лезут не в свои дела! Но теоретически ожидается большой приток настоящих арабских террористов - может, сейчас просто не сезон...
* * *
Рэнда подвергли неисчислимым тестам, анализам и прочим формальностям, включая детектор лжи, без которого, как известно, ни одного гражданина нельзя считать благонадежным, особенно если он по ночам шляется где попало.
Приборы понавыкидывали кучу графиков, диаграмм, распечаток и расшифровок. Эксперты с профессионально-тренированным умным выражением лиц вглядывались в графики. Вообще-то никто в них давно уже ничего не понимал, но они честно отрабатывали свое жалование, тыкая пальцами в пики и впадины, рассуждали о том - о сем, читая по слогам латинские слова в распечатках.
Но, собственно, это было и ни к чему - разработчики были народ мудрый, и предусмотрели такой ход событий, поэтому если благонадежность субъекта вызывала сомнения, начинала мигать кроваво-красная лампа, а специально для экспертов, ослепших при кропотливом разглядывании психологических профилей, начинала выть сирена, электромагнитом открывалась защелка на двери клетки с предупреждением "Осторожно! Злая собака!" Собака и вправду была злая, и вслед за неблагонадежным норовила искусать всех остальных.
Поэтому кто-то втихомолку разомкнул рубильник, подававший напряжение на мигалку, сирену и электромагнит - и количество неблагонадежных граждан резко снизилось.
Вот и на сей раз также лампочка не загорелась, сирена не взвыла, и собака продолжала пожирать голодным взглядом присутствующих, просовывая морду между прутьев, и эксперты хором заявили, что они в жизни своей не видели такого лояльного, преданного своей капиталистической Родине и Великой Американской Мечте человека.
Тогда Клиффорда удостоил аудиенции сам Эдгар Повер - глава ФБР, предложивший ему использовать свой бесценный талант на благо всей американской нации. В Рэнде в этот момент проснулось какое-то иррациональное чувство долга перед Мэром - раньше он за собой такого не замечал, наверное, халтурщики-хирурги криво сшили его мозговые извилины.
"Без меня, - сказал он с гордостью, - все Рододендроны, Мирмидонты и Унитазы будут в одинаковой степени, извиняюсь, засраны!"
-Знаете, что, Рэнд? Я лично прикажу лучшим своим людям взять под охрану ваших подопечных - каждый, кто покусится на их стерильную чистоту, будет расстрелян на месте. А сантехника, погибшего на боевом посту, мы похороним за счет нашей небедной организации со всеми воинскими почестями, салютом, некролог закажем сочинить лучшим драматургам Америки - например, Бернарду Шоу...
-Он уже умер, - напомнил Рэнд.
-Как быстро летит время, - вздохнул Повер. - Кажется, еще вчера я был рядовым агентом и ставил жучки в его доме, а один раз даже ночевал у него под кроватью... - Рэнду определенно везло на людей, спавших со знаменитостями.
- Значит, договорились - мы хороним сантехника с салютом, симфоническим оркестром и, по вашему усмотрению, в месте со всей его семьей. Нам так будет даже удобнее! А хотите, мы прямо при вас расстреляем изувера-машиниста?! - обрадовался Повер внезапно озарившей его мысли.
-Нет, спасибо... А что я должен буду делать?
-Ну... Э-э-э... Вы будете выполнять... в некотором смысле... Хммм... Работу!
А почему бы, собственно, и нет? Пусть мэр поищет кого-нибудь другого, кто бы работал с таким рвением за такие деньги. Долго же ему придется искать! И Клиффорд с неким злорадством в душе принял окончательное решение. Он согласился.
Эдгар Повер долго тряс его руку, но это было не единственное для нее испытание - потом пришлось подписать в общей сложности триста восемьдесят протоколов, заявлений, контрактов и клятв, из которых явствовало, что Рэнд подтверждает отсутствие инакомыслия, принуждения, желания захватить мир, занять кресло Повера, а также клянется не продаваться русским, китайцам и еще пятиста нациям (в длинном списке еще четыреста раз упоминались русские, девяносто девять раз - китайцы, и один раз евреи. Правда, последних кто-то аккуратно переправил на 'и другие').
Ризеншнауцер Пинкертон глядел на Клиффорда печальным сочувствующим взглядом, незаметно грызя его ботинок. Многие посетители уходили из кабинета с испоганенной обувью. В качестве компенсации им выдавали войлочные тапочки.
Наконец процедура была завершена, и Эдгар Повер, потеряв к собеседнику всякий интерес, сообщил, что тот теперь находится в ведении генерала Шварцентохеса из особого отдела - по коридору налево - третья дверь - дать секретарше шоколадку - пройти в кабинет - залезть в стенной шкаф - нажать кнопку подвального этажа, а дальше проводят.
Затем, тонко намекая, что аудиенция закончена, он достал из ящика стола журнал "Плейбой" и углубился в чтение.
Клиффорд вышел из кабинета, прошел по коридору, отсчитал третью дверь, оставил без внимания секретаршу-прилипалу, завалился в кабинет, хозяин которого - лет тридцати - прихорашивался перед зеркалом, нанося на лицо крем от морщинок и пудря прыщ на подбородке. Не останавливаясь, Рэнд прошествовал к роскошному шкафу из черного дерева.
-Нет-нет! - завопил хозяин кабинета, отрываясь от зеркальца.
-Да-да! - успокоил его Рэнд и дернул на себя резную ручку - в шкафу, среди обилия платьев, кокетливых шляпок и ажурного женского белья притаился почти двухметровый верзила в одних трусах - зато немыслимой расцветки, стоившей целого гардероба. Рэнд отшатнулся. "Наверное, мальчик-лифтер, - подумал он. - Хотя униформа у него достаточно странная, если не сказать - дурацкая".
-Соседний шкаф! - орал хозяин кабинета. Клиффорд пожал плечами и подошел к соседнему шкафу - ничем не примечательному шифоньеру, дверцы которого из-за перекоса были приоткрыты и со скрипом колыхались из стороны в сторону.
Зайдя внутрь, Рэнд увидел кабину сверхскоростного лифта. Он нажал на самую нижнюю кнопку - что-то под ним хрустнуло, и он вместе со шкафом полетел вниз. Тр-р-р-рах!!!
Шкаф разлетелся на кусочки, а среди обломков на четвереньках стоял Рэнд и откровенно матерился. На него с сочувствием глядел пожилой человек в форме капрала.
-Это у вас что - такой лифт?! - прохрипел Клиффорд.
-Нет, это еще одна проверка. Все русские шпионы, загремев с такой высоты, выкрикивают весьма специфические слова, перечисленные вот здесь, - капрал энергично потряс в воздухе словарем размером с каталог "Konrad Electronics". - Я их все знаю наизусть! - гордо добавил он.
-А шкаф? Вам его не жалко?
-А я здесь зачем? Я его собираю заново и отношу наверх.
-Это, наверное, чертовски тяжело! - посочувствовал Рэнд, глядя, как старик, чье изуродованное интеллектуальным усилием лицо будто сошло с картины "Чудо рыбного супа", пытается сколотить воедино кучу трухи и щепок.
-А вам вон туда, - показал капрал пальцем и продолжил громыхать молотком.
Рэнд прошел в указанном направлении и оказался перед дверью, из-за которой доносились истошные вопли. Рэнд узнал голос инженера Пиквика и похолодел.
Через некоторое время жалобный плач и взвизгивания стихли, и мордоворот с благородным лицом истинного арийца вытащил тихо воющего Пиквика.
-За что вы его так? - спросил Рэнд у тащившего.
-Эта сволочь изобрела землеройную машину на тракторно-противном эффекте - или что-то еще в этом роде - правильно я говорю?! - он встряхнул труп инженера, и тот что-то всплакнул в ответ. - Вот, значит правильно. А потом продал чертежи русскому суперагенту Нарышкину - или Мышкину? - он опять тряхнул в воздухе трупом инженера, будто стараясь выбить из него пыль, и тот опять что-то мяукнул в ответ, как говорящая кукла, опрокинувшаяся на спину. - Кстати, этот вопрос мы еще не выяснили. Как звали агента? Отвечай, мерзавец, продажная шкура! Я ведь знаю, просто забыл. Шишкин? Пышкин? Крышкин?
-Фашист! - прохрипел труп инженера.
-Ну, вот видишь, я почти угадал! - радостно воскликнул детина, и, взбодренный мыслью о своей поразительной интуиции, с новой энергией поволок куда-то продажного Пиквика. Рэнду было его жаль.
-А откуда вы взяли, что он продал чертежи русским? - Клиффорд спросил об этом из чистого любопытства.
-Нужно смотреть фактам в лицо, - детина помахал у носа Клиффорда грязным указательным пальцем, - и уметь их сопоставлять и анализировать. Аналитическое мышление - оно ведь не каждому дано, - добавил он внушительно. - Проследим следующую цепочку событий: сначала этот, - верзила плюнул в сторону инженера, - ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ ИНЖЕНЕР изобретает самую лучшую в мире землеройную машину, а уже через несколько дней русские агенты вольготно чувствуют себя на наших пляжах - появляются и исчезают через такую хитрую систему тоннелей, что наши ребята не могут найти даже следов! А представляете, что будет, если ОНИ доберутся и до нас?! - последнее сопровождалось неподдельным ужасом, как будто он-то уж точно знал, что его в таком случае в живых не оставят, и решил бороться до последнего.
В это время дверь распахнулась, и Клифа пригласили внутрь. Седовласая уборщица с бесстрастным лицом пекинской болонки собрала с пола кровь в ведро и удалилась, не обратив никакого внимания на Рэнда, у которого чуть не подкосились коленки - он узнал миссис Дуллитл. Он вспомнил высунутый язык, швабру с кнопками и Скорбного Художника...
-А вы знаете, что ваша уборщица работает в Центральном Эмуляторе? - сидевший за столом человек поднял глаза, и Рэнд с облегчением обнаружил, что это по крайней мере не Дж. Клапка Дж. А то он за последние минуты встретил слишком много старых знакомых.
-А что такое Центральный Эмулятор? - удивленно спросил генерал Шварцентохес.
-Ну... Это... - попытался объяснить Рэнд.
-Ясно. Можете не продолжать. Мне это название с самого начала показалось очень подозрительным. Я, знаете ли, очень проницательный. Вот, помнится, поймали мы одного тичика. Так он все прикидывался русским садовником, работающим в организации 'Мос-Сад' - озеленение садово-парковых участков Москвы. А на самом деле, оказывается, он был израильским шпионом!
-Вполне с Вами согласен, - поддакнул Рэнд.
-Пожалуй, спокойней будет ликвидировать старушку, - заявил генерал к глубокому облегчению Рэнда. Он открыл в стене потайной люк, за которым располагались кнопки с фамилиями сотрудников, и ткнул пальцем в одну из кнопок. Раздался истошный вопль капрала-краснодеревщика и грохот шифоньера, летящего вниз. - Ах, черт! - выругался генерал и ткнул в соседнюю кнопку.
Послышался бас ненавистной старушки - "Ой, боюсь-боюсь-боюсь!!!" - бас постепенно переходил в фальцет и сопрано, затем перешел в ультразвук, резанул по кишечнику и наконец стих.
-Вот так и живем, - чтобы как-то завязать разговор, начал Шварцентохес, вытирая окровавленные руки об папку со стенограммой допроса.
-Так и живем, - нейтрально ответил Рэнд, чтобы поддержать разговор.
-Да... А жизнь нынче такая пошла...- Шварцентохес в целях конспирации никогда не говорил с сотрудниками о делах, а все задания передавал им через своих племянников или просто общих знакомых. Коварные враги никак не ожидали такого нахальства. - Не жизнь, а ужас, - завершил свою мысль генерал.
-И не говорите!- этот разговор уже начал раздражать Клиффорда своей особой содержательностью.
-А вот раньше все было совсем не так, вы уж мне поверьте! - доверительно сообщил Шварцентохес.
-Охотно верю! - подхватил Клиф, одновременно перебирая в уме тригонометрические формулы и находя скрытые аналогии между ними и частями женского тела - он всегда так поступал на своей прежней работе, когда боялся уснуть от скуки прямо за рабочим столом.
-А молодежь нынче - просто ужас! Мое мнение - пороть их и еще раз пороть! - Шварцентохес достал из ящика стола массивный разводной ключ, украшенный чьими-то слипшимися волосами и пятнами запекшейся крови.
-Ну зачем же пороть?! - осторожно возразил Рэнд, вполне законно причислявший себя к молодежи, поскольку ему было восемнадцать, и он носил пиджак с железными клепками и "гребень" ярко-лилового цвета с ядовито-зеленым кончиком.
-А можно и не пороть, - охотно согласился генерал и убрал ключ обратно, к огромному облегчению Клифа. - Кстати, не знаешь, как сыграли "Манчестерские мордовороты" с "Верзилами из Кентукки?"
-Не знаю, я вообще-то болею за "Бостонских головорезов", - Рэнд терпеть не мог бейсбол, но боялся в этом признаться, поскольку у него перед глазами до сих пор стоял жуткий разводной ключ.
-А я - за "Нью-Йоркских дубин". Кстати, это наша команда. Она состоит из... Ой! - генерал вспомнил главное из правил своего личного этикета - не говорить за столом о делах, даже если этот стол - рабочий.
* * *
Последующие несколько дней ознаменовались только одним неприятным событием - у Рэнда отобрали Пешеходную лицензию.
Он недостаточно резво отпрыгнул в сторону, когда по тротуару пронесся, не вписавшись в поворот, правительственный Трабант (сейчас у власти стояли демократы, любившие пустить народную слезу своим аскетизмом). Поскольку с ним такой казус случился в первый раз, то лицензию отобрали только на три дня - во второй раз ее отобрали бы на месяц, а после третьего грубого нарушения Правил Движения по Тротуару гражданин пожизненно лишался права ходить по улицам без поводыря.
Рэнд все это время проводил в сладкой дреме - пользуясь отсутствием ненавистной миссис Дуллитл, он снова начал навещать безымянный островок, пока однажды утром не проснулся от того, что оконное стекло в его спальне с грохотом разлетелось в мелкие брызги.
Разъяренный Рэнд выглянул в окно с твердым намерением сделать что-нибудь отвратительное, что подтвердило бы наличие "склонности к насилию над детьми", о которой он впервые узнал из своего досье. Но за окном он увидел паренька в кепке и джинсовой куртке с рогаткой в руке, который при виде Рэнда заорал так, чтобы ему на седьмом этаже было слышно:
-Эй, это Вы - Рэнд, сотрудник секретного отдела?
-Да, я. Тише ты! - Клиффорд не успел оправиться от потрясения.
-Мой дядя, сэр Шварцентохес, просил передать, чтобы Вы пришли в сто сорок третью комнату - это где дежурит агент Варшавски в экваториальной униформе...
-В трусах, что ли?
-Ага! У вас дело на пару с Брэггом - это тот скользкий тип, который свистнул План Джихада в Пукистане три года назад и тем самым сорвал план операции "Сиреневый киш-миш".
-Ничего не выйдет. У меня отобрали пешеходную лицензию до послезавтра. Так что к двадцать шестому...
-Вот ведь глупый! - удивился племянник генерала Шварцентохеса. - Ты же секретный агент, тебе разве не говорили, что ты теперь имеешь право ходить без лицензии даже по проезжей части, а также, в случае служебной необходимости, пинать ногой проезжающие машины?
-А что это за необходимость? - Рэнда возбудила мысль о возможности пнуть любой из ненавидимых им тарантасов.
-Ну... Это когда нога чешется и хочется чего-нибудь пнуть.
-Хорошо! А как я узнаю этого Брэгга?
-Во-первых, исламские экстремисты за воровство отрубили ему правую руку, а во-вторых - че вы ко мне пристали?! Я сделал все, о чем меня просили, и теперь мне нужно бежать в школу. Я и так с вами заболтался и уже на пять минут опаздываю - снова придется все учительнице объяснять! - генеральский племянник изобразил на своей смазливой мордашке что-то вроде предчувствия грядущей расправы и вызова родителей в школу.
-Ладно, беги!
Мальчишка спрятал рогатку в карман, таинственно надвинул кепку на глаза, и понесся в школу. Поскольку уверенно двигаться с натянутым до самого подбородка головным убором умеют только виртуозы, любимец генерала Шварцентохеса врезался в первый же телеграфный столб, встретившийся на его пути, грузно осел, и принялся надрывно хныкать, оплакивая свою тяжелую шпионскую долю.
Рэнд к тому времени уже одел парадный пиджак в светло-коричневую клетку, прихватил щегольскую тросточку (а то Шварцентохес молодежь не любит!) и вышел из дома, погладил мальчишку по лохматой голове, высморкал ему нос, а к шишке на лбу приложил железный доллар. После того, как он добавил, что доллар после чудесного исцеления можно будет использовать на карманные расходы, генеральский отпрыск тут же выздоровел и с новой энергией понесся дальше, не забыв перед этим натянуть кепку до упора.
Энергии хватило как раз до следующего столба. Рэнд пожал плечами, хмыкнул что-то себе под нос, и побрел в сторону сто сорок какой-то стрит.
Войдя в здание родной уже теперь организации, Клиффорд прошел по знакомому коридору, вошел в третью дверь, сунул надоедливой секретарше шоколадку, в которую еще дома шприцем вогнал два грана цианистого калия, вошел в кабинет, владелец которого был всецело поглощен химической завивкой своих златокудрых локонов, и на лифте с удивительным мальчиком-лифтером спустился на первый этаж.
Там его поджидал однорукий Брэгг по кличке Скользкий. Поскольку Скользкий Брэгг крал документы не только в Пукистане, но и в других странах с иными человеконенавистническими законами, и везде неизменно попадался, то он был не только одноруким - у него недоставало также одной ноги, одного уха, одного глаза, и даже, как впоследствии узнал Рэнд, одной почки и обоих полушарий головного мозга.
-Скажите, любезнейший, - спросил Рэнд у Скользкого Брэгга, - зачем этот весьма загадочный гарсон стоит в вашем лифте?
-Видите ли, это для безопасности. Когда вражеские лазутчики открывают дверцу шкафа и видят там мужчину в одних трусах, это их настолько забавляет, что они перестают контролировать ситуацию. А тогда тот самый гарсон, как вы его назвали, достает из складок своей одежды (Клиф тихо хрюкнул) автоматический пистолет сорок пятого калибра - и все!
Уже сорок семь человек обезвредил. Правда, сорок из них оказались нашими же сотрудниками, которых забыли предупредить... Но ведь у всех же есть право на ошибку! Разве не так? - Брэгг гневно стукнул по полу костылем, и Рэнд благоразумно предпочел не спорить.
-Так что же за дело предполагается? - Клиффорд решил взять быка за рога.
-Ах, пустячок! Вы переноситесь в арабскую республику Факистан, и из винтовки с оптическим прибамбасом... э-э-э... в некотором смысле укорачиваете пребывание на этом свете одному чересчур жадному султану, который не хочет продавать нам нефть по себестоимости, когда мы в свое время столько для него, мерзавца, сделали...
-Действительно, сволочь! - праведный гнев Рэнда сделал бы честь самому патриотичному гражданину Великой Страны Закатившегося Солнца. - А как быть с винтовкой? Я, знаете ли, не транспортное агентство.
-На счет этого не стоит беспокоиться. Винтовка лежит на крыше дома. Ее там оставил наш человек, который, собственно, и должен был застрелить мерзавца, но из-за той дурацкой благотворительной акции по раздаче тефлоновых сковородок...
Тут мальчик-лифтер привез очередную порцию участников акции, и Рэнд так и не узнал, в чем заключались катастрофические последствия наделения шпионов сковородками.
* * *
В комнате, похожей на операционную, собрались несколько венных чинов - среди них генерал Шварцентохес и генерал Пудинг, один нефтемиллиардер (когда Пудинг рассылал приглашения на золоченых правительственных бланках, он одно по рассеянности послал этому бурдюку с нефтью, а потом уже неудобно было как-то выставлять человека за дверь). Шварцентохес поддерживал всех в тонусе, проводя параллели между творчеством Чарли Чаплина и Чарли Шина. Рядом суетились трое докторов, один из которых зловеще поигрывал скальпелем, заточенным с обеих сторон, как финка, а два других втихаря посасывали промокашки с мескалином.
Рэнд улегся на огромное ложе, и на его запястьях, темени и прочих недостойных упоминания местах эскулапы закрепили тьму датчиков непонятного (судя по всему, даже им самим) назначения.
-Дышите глубже, забудьте обо всем, что вас тревожило в течение дня. - разглагольствовал один из доков, вообразивший себя светилом в области лечения бессонницы. - Считайте овец. Вот мимо вас по тонкой жердочке через бурный поток переправляется стадо баранов, балансируя при ходьбе ушами. Первый слон, прошедший мимо нас, поразительно похож на великого Гершвина своей легкой походкой, второй автобус со школьниками упал в речку, потому что...
-Слушайте, док! Сосите дальше свой мескалин, я без вас скорее усну! - не выдержал Рэнд. Док ужасно обиделся и громко засопел.
-И не сопите. Это мне тоже мешает. - Доктор судорожно сглотнул и затравленно огляделся. - И не глотайте так, как будто стараетесь проглотить всех присутствующих!
-Может, его пристрелить? - вкрадчиво поинтересовался у Рэнда генерал Шварцентохес. Вконец деморализованный доктор заполз под диван, на котором расселся цвет генеральской нации, и просидел там до конца операции.
А Рэнд все-таки умудрился заснуть - что-что, а уж это у него получалось здорово. И тут же неожиданно оказался в зале для судебных слушаний городка Флиттсбург, штат Огайо, обнаружив рядом с собой двух дюжих полицейских. Рэнд огляделся по сторонам. Зал, как обычно, заполняли перевозбужденные старушки с клубками шерсти в дряблых скрученных ручонках, несколько джентльменов, свято уверенных в своей общественной значимости, и десяток юных парочек, примостившихся в задних рядах. Пользуясь тем, что всеобщее внимание было приковано к Клиффорду (не то что в кинотеатре на какой-нибудь мелодраме), парочки целовались, а некоторые совершенно обнаглевшие кавалеры запускали свои щупальца под юбки. То и дело раздавались пощечины.
Судья с бульдожьей внешностью громыхнул по шаткому столику гигантской кувалдой.
-Слушается дело, - раздался его внушительный, хотя и немного гнусавый голос, - Народ штата Иллинойс против Народа штата Огайо, то есть нет! - он порылся в бумагах, - сегодня у нас Народ штата Огайо против Клиффорда Рэнда. Последний обвиняется в соучастии и пособничестве, а также в подстрекательстве к зверским убийствам: Миссис Дуллитл, уборщицы, доброй христианки, сэра Пиквика, инженера, замечательного человека и семьянина, а также к подготовке покушения на шейха одной из дружественных нам арабских стран...
-Ничего себе - дружественных! - успел выкрикнуть Рэнд, до того как ему заткнули рот.
-Подсудимый! - еще одна хулиганская выходка с вашей стороны - и вы будете лишены привилегии выходить в сад на прогулку. Итак, - судья внушительно кашлянул, - мы просим господина прокурора зачитать обвинительную речь.
Рэнд посмотрел в сторону прокурора и у него опустилось все внутри. Вот и долгожданная встреча с Дж. Клапкой Дж. собственной персоной! Прокурор сидел и нагло улыбался, почесывая голую ляжку, приподняв полу пыльной мантии. Помощник прокурора - маленький, но преисполненный чувством собственного достоинства человечек, достал роскошную папку крокодиловой кожи, и с артистизмом, достойным школьного кружка выразительного чтения, продекламировал:
"Глава три. Когда злоумышленник, гнусно прячась в тени угрюмого мусорного ящика, дождался наступления ночи, с удовлетворением отметив, что темнота способствует осуществлению его черных вредоносных планов..."
В зале публика притихла, у некоторых старушек из рук повываливались шерстяные клубки, где-то одиноко и неприлично громко щелкнула отпущенная кем-то бельевая резинка. Зал затаил дыхание, проникнувшись драматизмом сюжета. Помощник прокурора продолжал с еще большим надрывом:
"Схватив ржавую водопроводную трубу, Бесстыжий Хью замер в ожидании жертвы - целомудренной девушки, семнадцатилетней невинности в белом платьице в синий горошек..."
Зрители всхлипывали и мысленно примеривали петлю к шее Рэнда. Судья Дональдсон, сохраняя внешнюю невозмутимость, старался унять нервный тик в правом глазу. Адвокат Рэнда, предоставленный штатом, осознал свою бесполезность и безнадежность любой стратегии защиты, и ушел в буфет глушить виски с содовой. Только прокурор Дж. Клапка Дж., несмотря на потрясающий эффект, произведенный обвинительной речью, елозил своим основанием по скамье, проявляя необъяснимое беспокойство. Его маленький помощник отпил из стакана воды, очевидно, заряженной патетизмом и красноречием, и с новым приливом обличительной страсти читал дальше:
"Треск разрываемого платья возопил о помощи, но преступник, с извращенческой ухмылкой засовывая волосатую лапу..." - Рэнд с беспокойством оглядел свою лапу. Он никогда не был особенно волосат, и его светлая, нежная кожа была покрыта лишь невинным детским пушком. - "...засовывая свою волосатую лапу, - еще раз просмаковал это место зам. прокурора, - под маленький бюстгальтер, ощупывая еще не вполне оформившуюся грудь... - в зале опять раздались пощечина и щелчок бельевой резинки, - но девушка не растерялась - охраняя свое бесценное сокровище, свою невинность... - послышалось гыгыканье какого-то невоспитанного молодого человека, на него все зашикали, - ...она двинула ногой в пах своего мучителя... - возня в задних рядах почему-то сама собой прекратилась, и лица всех кавалеров приобрели какое-то единообразно - скучное выражение. - ...Но это лишь озлобило подонка. Страшно подумать, что произошло бы с бедняжкой, если бы не инспектор Фергюссон, уже спешивший на помощь со своими верными помощниками - револьвером "Смит энд Вессон", овчаркой Люси и сержантом МакВафлином".
В зале нарастало недоумение. Судья почесывал парик, пытаясь осмыслить происходящее. Тут наконец-то не выдержал и вскочил со своего места покрасневший от смущения Дж. Клапка Дж.
-Это недоразумение! - закричал он извиняющимся тоном. - Я просто перепутал папки! То, что Вам, уважаемые присяжные заседатели, сейчас прочитали - это мое... Гмм... Литературное творчество. Я, знаете ли, подрабатываю в редакции газеты "Детектив в дорогу" - двадцать центов за номер в любом ларьке у вокзала и плюс еженедельное иллюстрированное...
-А, так это вы публикуетесь под псевдонимом "Мудрый архивариус"? - уничижительным тоном вопросил господин судья. - Значит, это вы сочиняете всю эту ахинею про Неуловимого Бесстыдника Хью и Гарри - Железного Пениса?! - Дж. Клапка Дж. заморгал глазами, выискивая оправдание. - И интересно мне знать, кого вы имели в виду, описывая в своих нетленных, - судья Дональдсон нервно чихнул, выражая презрение , - опусах "Недалекого Судью Рональдсона"?
Незаметно в главного обвиняемого на этом процессе превратился выдающийся литератор железнодорожного жанра, а Рэнда отпустили под залог за недоказанностью факта совершения преступления, предупредив, что он должен явиться по первому требованию властей.
Выйдя из здания суда, он обнаружил, что находится на базарной площади прямо посреди ряда, где торговали дынями и арбузами. На нем, впрочем, был халат из атласной материи, которым его снабдили перед началом миссии (только сейчас он подумал о том, как по-дурацки смотрелся он в этом халате и туфлях с лихо закрученными кверху носками в зале судебных заседаний Флиттсбурга. Чалма, венчавшая его белобрысую голову, и вовсе вогнала его в краску. Он глянул на часы - тот самый сюрреалистический будильник - и с ужасом обнаружил, что он отклонился от расписания на целых семнадцать минут. Насколько он помнил, в зале суда он просидел часа полтора, но, видимо, время там текло по-иному. Рэнд галопом понесся к зданию отеля, расположение которого ему описали с точностью до внешности попрошаек, сидящих под стенами (здания рушатся, памятники сносят, названия улиц то и дело меняют, и только попрошайки - вечны. Говорят, одному из них подавал милостыню еще сам Гарун-аль-Рашид).
У самого входа к Рэнду пристали местные представительницы древнейшей профессии - жирноватые, по мнению Клиффорда, хотя здесь полнота была в цене. После продолжительной борьбы, оставив противнику кусок своего сногсшибательного халата, Рэнд все-таки вырвался из их цепких лап.
Войдя внутрь, он обнаружил прямо перед собой роскошные двери лифта, скорее соответствовавшие по своей пышности входу в дворец падишаха (это сравнение было написано над самими восхваляемыми дверями. А так, вообще-то, двери были самые что ни есть обыкновенные). У Рэнда уже начала вырабатываться фобия перед лифтами - что, собственно говоря, и не удивительно в свете описанных событий, но он все же вошел в кабину и нажал последнюю кнопку. Лифт плавно - даже чересчур плавно - тронулся вверх. Где-то посередине пути он неожиданно остановился. Безотчетный страх холодной волной накатилсяна Рэнда. "Надо будет посетить своего психиатра" - подумал Клиффорд. "Я не был у него слишком давно!" Он все же пересилил охвативший его ужас и вспомнил, что на такой случай его проинструктировали. Он затарабанил в стенку и заорал как можно более устрашающе:
-Просыпайся, лентяй и мерзавец! Дохлая кляча посреди табуна племенных жеребцов! Или, клянусь омаром, которого я съел сегодня за обедом, я запущу тебе в прямую кишку живую крысу, чтобы ты поживее шевелился! - вообще-то угроза была третьесортная - ее продиктовал Рэнду генерал Шварцентохес, хотя у него у самого фантазии не хватило бы даже на такую. Так что происхождение этого перла осталось невыясненным.
-А еще я потребую, чтобы тебе снизили зарплату, и никакой профсоюз за тебя не вступится, за такого паршивца! - это уже Рэнд добавил лично от себя.
"Будьте терпеливы, о благородный господин! - донесся до Рэнда голос черного раба, тянувшего лифт наверх (точнее, в этот момент как раз не тянувшего). - Мумба устать, Мумба хотеть пить! Мумба отпустить веревку, сходить попить, а потом уже Мумба вас тащить!" - до Рэнда не сразу дошел смысл сказанного. "Только не вздумай отпускать веревку, черный ублюдок!" - заорал Клиффорд. "Иначе я тебя-а-а-а-а-а-а-а!..."
Упав с высоты пятого этажа, Рэнд чувствовал себя совершенно разбитым. Если бы он не был секретным агентом, он бы давно уже умер. А так он встал, отряхнулся, и поплелся наверх пешком по винтовой лестнице. На восьмом этаже он столкнулся нос к носу с негром вполне лифтерской наружности.
-Ты Мумба? - спросил Рэнд, плотоядно улыбаясь.
-Я Мумба, благородный господин! Мумба идти в буфет, Мумба кушать, а потом Мумба тащить вверх одного крикливого белого засранца. Поэтому Мумба очень торопиться!
-Ах, Мумба торопиться! - медовым голосом промурлыкал Рэнд. Он со всего размаху врезал негру по челюсти, и тот покатился вниз по винтовой лестнице, издавая звонкое "Мум-Бум-Мум-Бум-Мум-Бум!" Очевидно, его уже не в первый раз спускали с лестницы, и именно за эти специфические звуки он заслужил свое имя.
Когда звуки стихли, с низу донеслось: "Я буду жаловаться в комитет имени Патриса Лумум-бум-мум-бум-мум-бы при Университете Дружбы Народов!" Рэнд не придал этой угрозе совершенно никакого значения. И очень зря.
Наконец Рэнд выбрался на крышу. Он лихорадочно осмотрел все дымоходы и в одном из них увидел чемоданчик со снайперской винтовкой. Рэнд подошел к краю крыши и с прискорбием отметил, что пока он вел процесс против Народа штата Огайо и вразумлял строптивых рабов, султан со своей ордой уже проехал по улице, приветствуя подданных, и через несколько секунд его открытый лимузин уже скрывался за поворотом.
Клиффорд грязно выругался и со злости что есть силы швырнул чемодан вниз, чтобы хоть как-то успокоить нервы.
После чего дематериализовался с треском, фейерверком и раздачей сладостей детям бедняков.
Ну, как? - первым после возвращения Рэнда подал голос нефтяной магнат.
-А, - махнул рукой Клиф. Генералы принялись хором обсуждать его доклад, то и дело останавливаясь на отдельных подробностях, в особенности на интонации, с которой была
произнесена сакраментальная буква.
Тут в помещение ворвался курьер - все тот же племянник Шварцентохеса с шишкой на лбу и взлохмаченной шевелюрой.
-Поздравляю-поздравляю-BBC-только-что...
-Входя в помещение, нужно спросить разрешение у старшего по званию, затем четко и раздельно, не глотая отдельные слова... - генерал Шварцентохес хотел читать нотацию еще по меньшей мере час, но тут не выдержал нефтяной магнат:
-Вы можете заткнуться?! - взревел Керосиновый Гигант. -Не можете подождать со своими домогательствами! Продолжай, малыш! - последняя фраза была обращена к маленькому курьеру, и произнесена с такой нежно-интимной интонацией, что от нее, кажется, пахло ментоловым вазелином и другими продуктами переработки нефти того же плана.
-BBC передало только что: Султан Факистана убит прямым попаданием в голову чемодана со снайперской винтовкой! - сообщение вызвало бурю ликования, генерал Шварцентохес принялся лобзать своего любимого племянника, и вскоре тот уже блестел, измазанный генеральскими слюнями. Затем, отпустив наконец вылизанного со всех сторон мальчишку, генерал принялся рассказывать, как он в молодости сватался к сельской учительнице. Пудинг подарил юному шпиону портативную телекамеру, а нефтемиллиардер - зажигалку "Зиппо" из чистого золота.
Вылезший из-под дивана эскулап оделил двенадцатилетнего героя одноразовым шприцем и трехлитровой банкой ЛСД.
Про Рэнда все как-то позабыли, и это задело его мужскую гордость.
-Между прочим, это Я угробил Факистанского шейха, - как бы невзначай заявил Клиффорд. Все обернулись в его сторону.
Племянник Шварцентохеса выпал из рук второго эскулапа, забавлявшего ребенка веселыми историями из жизни патологоанатомов. Через секунду Рэнд уже пожалел, что напомнил о себе.
Потому что вначале его облобызал с головы до пят Шварцентохес, затем генерал Пудинг ласково погладил его по головке и вручил шпионскую телекамеру, вылезший из-под дивана док вручил ему кальян и небольшой сундучок с гашишем, а нефтяной магнат зачем-то подарил декоративный настольный фонтанчик в виде буровой вышки. Бьющий из форсунки декоративный мазут, которым по самое не хочу был заправлен декоративный фонтан, быстро удекорировал присутствующих с ног до головы.