Дэльз Сергей Валерьевич : другие произведения.

Черный Город

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Черный Город есть в каждом уголке. Хитрые и коварные сатанисты прибывают в город Коровин. Они проникают во власть, в бизнес, в личную жизнь ничего не подозревающих горожан. А вокруг мэры, их заместители, директора заводов, и другая элита, считающая себя неприкосновенной. НАПРАСНО! И ни кто не подозревает, что Черный Город поглощает свои жертвы, готовясь стать местом шабаша мертвецов. По моим субъективным оценкам, эта книга сильнее предыдущих, потому, что реальность списана непосредственно из жизни.
  С. ДЭЛЬЗ
  Черный город.
  РОМАН, (электронная версия). ЧАСТЬ 1
   Автор предупреждает, что герои и события, описанные в этой книге, вымышлены, совпадения случайны, города Коровина нет, и ни когда не было в Тамбовской области.
  ПРОЛОГ
   - Эй, Силантий! - Мельник Егор отер пот, смешавшийся с летящей мучной пылью, и громко чихнул. - Не уж-то и впрямь один пойдешь, до хаты-то?
   Силантий расправил мощные плечи, огладил бороду, и небрежно усмехнулся на сидевших по лавкам мужиков.
   - А то, как же. Кто ж ночью бабу одну кидает. При бабе завсегда сторож требуется, что бы не упорхнула, ежели чего. - Статный красавец, сильный, словно бык, крепкий и рослый Силантий, слыл среди мужиков жутким ревнивцем.
   Его бешенный нрав и лютую подозрительность могла утихомирить только мать Пелагия Петровна, да и то не всегда ей это удавалось. Вместе с тем более веселого удальца, более работящего и толкового парня, трудно было сыскать в деревеньке Маковке, что расположилась в двух шагах от города Коровина Тамбовской губернии.
   Из последних дворов деревни были видны городские дома маленького уездного городишки, славившегося своими купцами и товарами.
   Не раз Маковские парни дрались из-за девиц с городскими коровинскими удальцами у самой границы родной деревни. И не счесть, сколько было выбито зубов и разбито носов на этих побоищах, сколько вырвано колов из палисадников и дворовых ограждений.
   И всегда впереди мчащейся на врага деревенской ватаги, был он, Силантий, размахивающий кулачищами, словно гигантскими мельничными жерновами.
   Так и хотелось спросить у этого рвущегося в бой яростного медведя:
   "Эй, Силантий, чего в драку лезешь?"
   "А что б наших девок не трогали! Понятно?" - И не остановить надвигающийся ураган...
   Силантий задиристо обвел глазами сидящих рядком мужиков, смущенно потупивших головы и прятавших, в дрожащих коленях свою неохоту и лень, возвращаться в потемках домой.
   Да, и он уже не тот драчун и балагур, как в прошлом, но силенка еще имеется. Так что, выходи на кулачки, коль не робеешь! Посчитаем, как говорится зубы.
   Но охотников до пересчета зубов не находилось, к тому же связываться с Силантием давно уже небыло смельчаков, так, что он неоспоримо слыл "Первым парнем на деревне", и пользовался непререкаемым авторитетом у мужиков. Даже помещик Клюев, которому принадлежала деревня, и тот не решался будоражить крутой нрав Силантия. Поэтому возражений на то, что бы Силантий отправился с мельницы в деревню, в гордом одиночестве не последовало.
   Хотя в последнее время как-то обнаглели волки, резавшие ягнят прямо во дворах у крестьян, и еще пьяница Гурьян пропал куда-то, вот уже более месяца назад. Может заблудился, может напился, а вот ушел так же с мельницы ночной порой... и ни слуху ни духу.
   Старухи заговорили о нечистой силе, поселившейся в лесу, о чернокнижниках, насылающих напасти из города.
   Но Силантий, это ведь не Гурьян. Такой бравый молодец просто так не пропадет, не за понюшку табаку.
   К тому же у него в хате молодая жена, и оставлять красавицу в разлуке лишнюю ночь из-за глупых страхов и суеверий - это же последнее дело.
   - Ну? Кто со мной? - Усмехнулся Силантий.
   Мужики стыдливо потупили головы. Идти холодной осенней ночью через неспокойный лес, содрогаясь от хруста веток и лезущих в голову разных кошмаров, ни кому не хотелось. Гораздо лучше пробалагурить всю ночь с мужиками, здесь, в тепле и безопасности, на мельнице. А то и залить в глотку кружку, другую самогону, и утром, словно герой, вернуться домой, как будто отстоял ночную смену где-нибудь на заводе. Да еще крикнуть на домашних: "Эй, вы! Пошевеливайтесь! Я там пахал всю ночь, на мельнице, а вы тут спали! А ну, чарку мне! И смотрите у меня, ежели что!.."
   - Да, вижу охочих смельчаков не много отыскалось. - Силантий сплюнул с досады, засунул свой плотницкий топорик себе за пояс и хлопнул огромной ладошкой по запыленной стенке мельницы. - Ладно уж, бывайте здоровы, коли так. Застращали, видно вас бабкины сказки, смотреть тошно.
   Он открыл дверь и шагнул в темноту.
   Осенняя прохлада скользнула под рубашку ледяным ознобом и принялась обнимать все тело, заставляя каменеть мышцы спины и трепетать грудь.
   Силантий поежился и на секунду остановился.
   Может и впрямь ни куда не ходить? Посидеть с мужиками, послушать разные байки, про крестьянское житье-бытье, и всхрапнуть под утро праведным сном?
   Но воображение всплыло откуда-то из глубины, рисуя яркие образы и картины.
   Там, за лесом, в темной ночной избе мается молодая женушка. Тоскует, смотрит в окно и ждет... ждет... А может и не очень смотрит, и даже очень не ждет? А может... из кустов, что растут у околицы уже показалась хитрая и похотливая улыбка конюха Федьки. Всем известно, какой Федька бабник. О его похождениях ходят легенды на всю округу. Может он уже крадется, подбираясь к самому заветному крыльцу, готовясь подарить развесистые рожки новоиспеченному мужу?
   "Открой, голубонька. - Слышит Силантий горячий страстный шепот. - Твой-то на мельнице, на ночь не вернется. - Шепчут пересохшие от желания губы".
   Трепещущие пальцы скрючиваются, как бы уже обнимая стройный стан молодой красавицы, и откидывают подол сарафана. Все тело, словно струна, дрожит в нетерпении. Еще мгновение, и он, Федька, будет обладать самой красивой женщиной в деревне.
   "Открой".
   Дверь медленно и нерешительно приоткрывается, не устояв перед напором чувств и здорового желанья, и вот, уже показалась тонкая белая девичья рука...
   -Я т-те открою! Язви тебя! Ишь чего удумали! - Силантий махнул ручищей, отогнав наваждение прочь. - А ты, кот облезлый! - Обратился он к воображаемому Федьке. - Не мурлычь здесь под окошком, а то все ребра переломаю!
   Силантий махнул рукой, разрезав воздух, словно завалил воображаемого бычка, одним ударом. Заплывшие яростью глаза лихорадочно таращились в темноту, сжигаемые ревностью.
   -Открой, говоришь? Не вернется на ночь, говоришь? Ан нет! Туто-ка я их и прищучу!
   Возбужденный Силантий отправился не по основной проезжей дороге, а напрямки, через лес.
   -С этой-то стороны меня чай не ждете? - Говорил он, поглаживая холодное лезвие топора. - Ишь ты, "Открой" ему, и все тут.
   Гулко зашумели сосны, касаясь, друг друга своими вершинами. Густой запах хвои закружил голову.
   "Куда идеш-ш-ш?" - зашипел в стороне осинник, мелко вздрагивая под дуновением легкого ветерка.
   -Тебя спросить забыл - Едко огрызнулся Силантий, сокращая огромными шигими расстояние до заветного крыльца.
   "Не спеш-ш-ши. Здесь вечная тишь-ш-ш и блажь-ш-ш".
   Но Силантий, не обращая внимания на сгущающуюся, почти осязаемую темноту, все шагал и шагал, не разбирая дороги.
   ...Тонкая белая девичья рука приоткрыла дверь и поманила туда - в теплую нежную глубину, где дремали объятия, вожделенье и лобзанье. Влажный запах пряностей и разгоряченного от желания тела ударил в нос любовника. Да! Сейчас он будет обладать ею!..
   Два красных глаза мелькнули между деревьев и пропали, растворившись во тьме.
   Волна холодного пота пробила Силантия с головы до ног, заставив зашевелиться волося на макушке.
   -Что такое? - Хотел крикнуть он, но вместо этого испуганно икнул и остановился, как вкопанный.
   Он выхватил топор, и отерев со лба внезапно выступившие капли холодного пота, осторожно шагнул вперед. Что-то мелькнуло среди деревьев, и Силантий почувствовал, что на него медвежьей тушей навалилась тишина.
   ТИШИНА.
   Вы когда-нибудь слышали ПОЛНУЮ тишину?
   Даже прерывистое дыханье сперло в груди, и оно совершенно замерло там не в силах вырваться наружу.
   ТИШИНА!
   Из-за стволов показался старый трухлявый пень, слабо светящийся гнилушками в темноте и мерцающий среди стволов, словно следящие из темноты глаза.
   -Фу т-ты, н-нечисть! - Силантий попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой и испуганной, как у трехлетнего мальца, потерявшегося на базаре.
   Тишина.
   Силантий остановился у трухлявого пня и подпихнул его ногой. Он нагнулся и поднял несколько отлетевших гнилушек, чуть светившихся в лесной темени...
   -Силантий. - Чья-то рука мягко и безвольно опустилась на богатырское плече.
   Вместе с тем в ноздри ударил резкий трупный запах, смешанный с невообразимым коктейлем запойного перегара и немытого тела.
   Силантий вздрогнул, обернулся, и уставился на говорившего широко открытыми глазами, готовый в любую минуту обрушить на врага свой острый топор.
   -Силантий, - Прохрипел тот же мертвый голос, и в темноте стал вырисовываться силуэт человека, небольшого роста.
   Он был весь облеплен листьями и заляпан болотной грязью. В нем, этом таинственном и жутком силуэте, угадывался недавно исчезнувший Гурьян.
   -Ты что так поздно, Силантий? - Прохрипел Гурьян.
   -Ну и напугал же ты меня!!! - Взревел с досады Силантий, увидев знакомого человека.
   Жизнь опять встала на свое место. Кончилась мистика и страхи, навеянные рассказами и сплетнями о мертвецах и другой нечисти, шатающейся по ночам в лесной чаще, и пугающей запоздавших прохожих. Все стало привычным. И в этом обыденном мире Силантий был всесильный первый парень на деревне, а Гурьян - местный пропойца, которого бабы гоняли палками, что бы тот не вздумал испражниться, невзначай, у калитки или у сарая.
   -Ты куда пропал, Гурьян? Хоть и не велика потеря, а все же беспокоятся в деревне, что нет тебя на дворе. А ты вон, где по ночам бродишь. И не страшно тебе одному в лесу-то?
   Гурьян стоял, колтыхаясь из стороны в сторону, тупо уставившись на Силантия и бормотал себе под нос безумной скороговоркой:
   -Я тут это... выпил маненько... задремал маненько... Со всяким бывает... выпил... задремал...
   Вонь, исходившая от колышущегося Гурьяна была так невыносима, что Силантий отвернулся и бросил на ходу:
   -Иди за мной, а то опять заблудишься.
   -Это ты заблудился, Силантий. Деревня-то, вот она. - Гурьян протянул руку в темноту, и Силантий с удивленьем увидел пробивающийся через стволы свет от деревенских хат.
   Как же это он так ошибся с направлением? Он считал, что в той стороне и есть самая чаща.
   Что ж, ошибся, так ошибся. Он прошел мимо Гурьяна и направился к мелькавшим огням.
   -А ты? - Крикнул Силантий на ходу.
   -И я за тобой, а то как же?
   Силантий шел уже полчаса, а огни все мелькали и мелькали, прячась между стволами, зазывая дальше в лесную глушь. Он ни как не мог дойти до деревни, хотя она казалась вот здесь, в двух шагах.
   -Что за чертовщина? Эй, Гурьян! Я ни чего не пойму. Иду-иду, а в деревню прийти не могу.
   -А не надо ни куда идти. Мы пришли уже. - Прохрипел Гурьян и вышел на полянку.
   Лунный свет упал на его бледное лицо и отразился в полу вытекших мутных глазах. Покойник оскалил рот, полный гнилых черных зубов и надрывно лающе засмеялся. Зеленые волосы, с застрявшими в них сухими ветками сбились в большой ком на голове, придавая ей звериный вид.
   Силантий ухватился за топор и в смертельном страхе прижался к стволу гудевшей сосны. Жуткий парализующий холод пополз от пальцев ног к коленкам, к поясу, к груди, к горлу...
   -Не подходи, нечистая! Убью! - Неверным дрожащим голосом пролепетал Силантий, чем вызвал новый приступ сатанинского лающего смеха у покойника.
   -Будет тебе топором-то махать, Силантий. Бесполезный он теперь. - Раздался скрипучий голос, от которого у несчастного путника, попавшего в западню, взорвался мочевой пузырь, и по коленкам потекли предательские горячие струйки.
   Словно комок листьев собрался воедино, обретая форму, и превращаясь в маленького лесного карлика, возраст которого определялся не одним веком.
   -Изыди. - Коротко приказал старик Гурьяну, и тот рухнул на землю, совершенно слившись с ней, и обернувшись небольшим трухлявым поленом.
   -Оборотень! - Громко стуча от страха зубами, прохрипел Силантий.
   -Ты ж не верил в рассказы. - Язвительно заметил карлик. - Вот так, вы, люди. Все знаете, да ни чему не верите. По этому и попадаете к нам. Что скажешь, добрый молодец?
   Силантий безумными глазами смотрел на нечистую силу и мелко дрожал у сосны, вцепившись в ствол дерева.
   -Выпала тебе честь, Силантий, зачать колдунью, каких мало на Белом свете. В последние дни, когда встанет вопрос: быть или не быть роду людскому на Земле-матушке, поможет эта колдунья собрать темное войско в городе, который станет прибежищем для нечистой силы. И ни кто не сможет остановить ее ярости. На нее надежда, что соберет многие жертвы и бросит к ногам Князя Тьмы, и объявит город, стоящий здесь, Черным городом, прибежищем Зла. Великая честь тебе, Силантий. Ты, есть прародитель Черного Города. Радуйся!
   -Кто ты, дедушка?
   Карлик перекосился от злобы и ярости и завизжал в самое ухо Силантия, смешно подпрыгивая на месте:
   -Разве ты не знаешь, что нечистую силу не спрашивают ни о чем? Горе тому, кто посмеет спросить и вмешаться в ход событий! Вот и тебе горе, Силантий! Рано умрешь, за то, что спросил. И умом тронешься! И захиреешь, как высохшее дерево. Зачнешь дочь и исчезнешь, как трава в поле. Быть по сему! Не миновать!
   Силантий с испугу упал на колени.
   -За что? За что?
   -За то, что спросил. Дочку Лукерьей назовешь, понял?
   -Понял.
   -Ладно, я добрый сегодня. Проживешь один день после рождения дочери, так и быть... но за то болеть будешь... мучительно!!! - Засмеялся оборотень и, подпрыгнув, ударился о землю, растворившись в сухой листве.
   Первые лучи солнца осветили стоящего у сосны безумного человека, с седой, как лунь головой, и бормочущего под нос непонятную скороговорку.
  *** *** ***
   Жаркое солнце нового двадцать первого века выжигало последние остатки придорожной травы, заставляя плавиться самый асфальт, на федеральной трассе Волгоград-Москва.
   Где-то в двадцати километрах от Тамбова, где веселая многополосная автомобильная магистраль превращается в унылую разбитую однопутку, небольшая бригада рабочих, изнывая от жажды и духоты, ковыряла растрескавшийся в швах бетон, пытаясь восстановить дорожное покрытье.
  Жара кипятила кровь, и едкое марево, от производимых работ поднималось над дорогой сизым смогом.
   Бригадир рабочих Кириллыч с удовольствием наблюдал за увеличивающейся по краям ремонтного участка автомобильной пробкой.
  
  ГЛАВА 1
   -Эй, Кириллыч, может пропустим встречные машины? Смотри, какая очередь собралась. - Прокричал рабочий своему бригадиру.
   -Нет. Рано еще. - Лениво отозвался Кириллыч, надуваясь от сознания свалившейся на него нежданно, не гаданно власти над целой дорогой, и всеми, кто на ней находился.
   Шутка ли? Регулировать движение на федеральной трассе, и самому решать: кого "пущать", а кто пусть стоит здесь, хоть до темноты. Вот захочет он, бригадир Кириллыч, и выставит знак, "движенье запрещено", к примеру. Поди его, объедь-ка, попробуй. Вокруг ни тропинки, ни стежки, а уж тем более ни какого объездного пути.
   Во как! Вот это власть!
   Подъедет какой-нибудь неудачник к закрытому участку, и стоит матерясь на весь свет, кроя ремонтные работы и всех, кто их организовал. А сделать ни чего не может - "потому, как закон!" "Супротив закону, ни куды". И идет несчастный водитель к Кириллычу на поклон, пусти мол, за ради Христа. А тот рыло воротит, "не положено, ремонт... приходите завтра". Потом, умягчив свое сердце снисхождением к простым смертным, разрешает, так и быть, проехать по краешку. И чтоб ни-ни!!!
   Вот это работа! Вот это ответственность! Кириллыч просто купался в лучах популярности и славы.
   Увидев, что пробка выросла самого до горизонта, и пора принимать неотложные меры, Кириллыч, словно местный наполеон "слабым манием руки" разрешил движение по ремонтирующемуся участку дороги.
   Поток машин начал медленно рассасываться, спеша пересечь проклятый участок, пока в голову полупьяного бригадира не стукнула какая-нибудь блажь, и он снова не перекрыл дорогу.
   Но Кириллыч решил быть великодушным до конца. Он пропустил поток машин с одной стороны, и собственнолично пошел открывать движенье с другой.
   Когда потоки иссякли, ответственный бригадир облегченно вздохнул и приготовился выставить знак, запрещающий движенье. Он надеялся в тайне, что вот, сейчас, покажется какой-нибудь запоздавший автомобиль, с водителем, лихорадочно пытающимся успеть к концу проходящего машинного потока, пока не вновь не перекрыто движенье. Как Кириллыч любил эти моменты! Он спешно перекроет движение и отойдя в сторону будет украдкой наблюдать, как бесится незадачливый водитель. Кириллыч вообще любил ставить опыты на людях. Он считал себя много повидавшим психологом, разбирающимся в человеческих душах.
   Вдруг метрах в ста от всесильного бригадира над дорогой появился темный сгусток, словно пространство поплыло под солнечными лучами и начало стекать вниз. Сгусток рассыпался на миллион блестящих бусинок, и выплюнул на проезжую часть черную "Волгу" устаревшей модели, отчаянно ловящую дорогу, и пытающуюся не съехать в кювет. Похоже, что за рулем сидел изрядный "чайник", давно не державший руля в своих шоферских руках.
   Машина выровнялась и направилась прямиком к растерявшемуся Кириллычу, не обращая внимания на то, что движенье по дороге перекрыто.
   Она выглядела поразительно новой и свежей, словно только вчера сошла с заводского конвейера, блестя никелированной решеткой радиатора, и отчаянно горевшими на солнце бамперами. Ни царапины, ни пылинки, на безупречно черном и блестящем устаревшем автомобиле. Даже номера на машине были давно устаревшего образца, и уже лет двадцать, тому назад, вышедшие из общего употребленья. Создавалось впечатленье, что машина ехала себе, где-то в шестидесятых годах прошлого века, и как-то сбившись с дороги, с разлету, вломилась в век нынешний, прямо на глазах у изумленного Кириллыча.
   Бригадир раскрыл рот от удивленья и замер на месте, словно прикованный.
   Машина, как ни в чем не бывало, притормозила на опасном участке, и смело подъехала к растерявшемуся бригадиру.
   В салоне было трое человек в черных костюмах с модными, когда-то очень давно полосатыми галстуками.
   Стекло передней водительской двери опустилось. Молодой парень, в старомодной шляпе с удивительно бледным лицом, словно ни когда не видевшим солнца нетерпеливо спросил:
   -Эй, мужик! Далеко еще до Коровина?
   -До какого Коровина? - Пролепетал растерявшийся бригадир, уставившись на незнакомца.
   -Ты что, мужик? Не местный что ли? Коровин, город такой, в Тамбовской области.
   -А-а. - Понимающе простонал Кириллыч.
   Во рту у него пересохло. Неожиданный озноб пробил мычащего бригадира, как будто из машины на него наставили ствол автомата, и раздалось последнее шипенье: "сейчас ты умрешь".
   -Коровин-то, почитай, километров через шестьдесят будет. Там мост коровинский, и знак висит. Как увидите, так и поворачивайте.
   Парень усмехнувшись прямо в лицо Кириллычу, потом что-то сказал, сидевшим в салоне, и они одобрительно закивали головами.
   -Эй, мужик. А заправка тут есть по близости, а то бензин кончается, не доедем.
   -Заправка-то!? Да тут их, как грибов, через каждый метр понастроили. Хорошо стало. Бензин на каждом шагу. - Кириллыч осмелел и расслабился. - Откуда путь держите, добрые люди? Сами кто будите?
   -Местные мы! Местные, старый пень. А ну-ка! Отойди от машины! - Парень вдруг жутко разозлился и плюнул прямо в сторону Кириллыча. - Зачем спрашивать? Не видишь, какие у нас номера?
   Кириллыч недоуменно посмотрел на устаревшие номера и пожал плечами, возмущенный такой бесцеремонностью.
   -Мы из обкома партии! Понял? Старый пень! И чтоб больше не спрашивал! - Рявкнул парень, и машина рванула с места, обдав изумленного Кириллыча облаком выхлопных газов.
   Бригадир дорожников так и остался стоять на жаре, с открытым ртом, наблюдая, как антикварная машина превращается в жирную черную точку.
   А точка неслась по дороге, повиливая на кочках и попадая в ямы, стараясь дотянуть до заправки. Двигатель работал рывками, ощущая недостаток топлива, машина все-таки честно пыталась доехать до цели.
   Наконец, через несколько метров показался заветный купол новехонькой заправочной станции с электронными колонками и вымощенной плиткой площадкой. Казалось, эта заправка спустилась в отсталое прошлое из прогрессивного будущего, выпадая из общей картины запустенья и бездорожья.
   На федеральной трассе Москва Волгоград произошла встреча двух времен, века минувшего и тысячелетья наступающего. "Волга" заехала на вымощенную площадку и остановилась у входа в магазинчик, расположенный под расписным, горящим на солнце куполом.
   Парень, посовещавшись с людьми, находящимися с ним в салоне автомобиля осторожно вышел из машины и удивленно осмотрел новехонькие заправочные пистолеты и электронные счетчики колонок.
   -Не плохо. - Пробурчал он себе под нос, и отправился к кассе, доставая на ходу толстенный бумажник.
   Он зашел в магазин и присвистнул от неожиданности, пораженный обилием товара и света в помещенье. На цветных стеллажах и прилавках разместились продукты, напитки, жвачки, запчасти, смазка, даже меховые игрушки, и еще много всякой всячины, так необходимой в дороге. Посетитель даже не сразу заметил, среди всего этого великолепия молодую девушку, мирно дремавшую у кассы.
   -Налей-ка красавица мне семьдесят второго. - Весело сказал он, как бы гордясь произошедшими временными переменами.
   -Семьдесят второго? Это вы про бензин говорите? - Непонимающе спросила девушка, захлопав длинными ресницами.
   -Конечно, сладкая. Не про конфеты же. - Улыбнулся парень, обнажив острые белые зубы, придававшие ему хищный вид.
   -Ой! У нас такого нет. Это какой-нибудь специальный бензин. У нас только восьмидесятый, девяносто третий и пятый есть. Может быть это новое топливо? У вас какая машина? - Она посмотрела сквозь большие стеклянные двери и долго пыталась сообразить, что это за агрегат стоит у колонки. - Это у вас иномарка какая-то. Хотите, залью девяносто пятый? У нас все иномарки им заправляют.
   Парень почесал затылок и пробормотал что-то себе под нос.
   -Что ж, заливай, какой есть. Только по больше. Сколько с меня? - Он протянул пачку новеньких желтых рублей, и улыбнулся как можно приветливей.
   Увидев деньги, девушка невольно вскрикнула, испуганно посмотрев вокруг, вероятно ища поддержки у окружающих. Но заправка была абсолютно пустынна, и ни одна живая душа не изволила заехать на огонек, что бы накормить своего железного друга. Только черная "Волга" уныло пристроилась у колонки и ждала, когда живительные капли топлива упадут в ее пересохший бак.
   Секьюрити, или в простонародье, охранник, побежал в расположенную недалеко деревню, за парным молочком, думая, что среди белого дня вверенной ему кассе и кассирше ни чего не угрожает.
   Девушка осталась один на один с ненормальным посетителем.
   Хоть плачь!
   Взяв себя в руки, она вымолвила, как можно спокойнее:
   -Такими деньгами давно не пользуются. - Ее дрожащий голос почти шептал на пустой одинокой заправке.
   Парень присвистнул, ни капли не смутившись и спрятал деньги в карман.
   -И как же давно эти деньги превратились в бумагу... каковой они впрочем, и являлись, во все времена?
   -Больше десяти лет уже.
   -Та-а-к. И какие же сейчас ваши деньги?
   Девушка лихорадочно соображала, чем ударить этого маньяка по голове, если тот кинется ее грабить.
   Но парень не проявлял признаков агрессии. Он мирно отряхнул руки и в упор посмотрел на кассиршу, пригвоздив ее к стене своим железным беспощадным взглядом, в котором отобразилась нечеловеческая сила и равнодушье.
   -Смотри в глаза. - Спокойно и твердо приказал он, оскалив страшные острые зубы.
   Девушка покорно обмякла и замерла, словно кролик, увидевший желтые глаза удава, чувствующий, как сжимаются объятья холодного убийцы. Ее челюсть мелко затряслась в неконтролируемом смертельном ужасе, едва она погрузилась в пучину демонического взгляда.
   -Достань деньги. - Четко сказал парень.
   Девушка послушно открыла кассу и вывалила на стол всю утреннюю выручку, не отводя взгляда от роковых глаз.
   Парень взял несколько бумажек и повертел их перед глазами, скорчив брезгливую презрительную гримасу. Потом он равнодушно кинул банкноты на стол, и устало зевнул.
   -Опять бумага, только раскрашенная по-другому. А я-то уж думал золото, при таких-то достиженьях. - Разочарованно констатировал он и вновь обратился к жертве. - На каких машинах сейчас ездят люди с положением в обществе?
   -Бандиты?
   -При чем тут бандиты? Я говорю о начальниках. Обком партии, на чем ездит?
   -Партии нет. - Словно автомат ответила девушка.
   -Вот так новость! А что же есть?
   -Много разных партий.
   -Жуть какая. Ну и на чем же все эти партии ездят? На "Волгах"?
   -На иномарках.
   -На ино... что? - Удивился посетитель.
   -На иномарках. Мерседес, Ауди.
   -Так это же заграничные машины. А власть ваша, на чем ездит на работу?
   -На иномарках.
   -Странно. Раньше за иномарки сажали. - Он покосился на свой устаревший раритет, дремавший у висящего заправочного пистолета. - Скажи-ка мне вот еще что. Если партий много и все они разъезжают на иномарках, так кто же правит в стране?
   -Президент.
   -Президент!? - Глаза у парня совсем округлились от неожиданности. - Может мы в Америке, какой-нибудь выскочили? Хотя... Только у русских каждый идиот-бригадир, может перекрыть центральную магистраль и блокировать все движенье, устраивая пробки, для собственного удовольствия.
   Он с интересом посмотрел на кассиршу.
   -Значит, правит президент Советского Союза?
   -Советского Союза уже давно нет.
   -Позвольте! Чего у вас не спросишь, ни чего нет. Как же называется эта страна? - Возмутился парень.
   -Россия.
   -Занятно. Много дел понаворочали за протекший период. Что ж, Россия, так Россия. Встречайте и радуйтесь, дорогие товарищи. - Посетитель щелкнул пальцами прямо перед самым носом девицы, и та мгновенно пришла в себя, словно очнувшись ото сна.
   Перед кассиршей стоял вполне современный преуспевающий бизнесмен, в аккуратном костюме и белоснежной рубашке. Легкий акцент выдавал в нем иностранца, по-видимому приехавшего осваивать дикие Российские просторы, несомненно жутко богатого.
   -Эй, красавица. Залей-ка мне самого лучшего бензина, полный бак, и без обману. - Он бросил на прилавок очень крупную банкноту. - Сдачи не нужно. Купи себе шоколадку, или пива.
   Бизнесмен вальяжно прошел к большому черному лимузину, последней модели, дорогому и блестящему, лениво дремавшему на заправке.
   Открыв дверь салона, парень, дико захохотав, закричал сидевшим внутри пассажирам:
   -У них тут есть даже самостийная Украина! С собственным флагом и деньгами. Повеселимся!
   Дружные вопли и улюлюканье были ответом.
  *** *** ***
   Он стоял на окраине, на последней улице небольшого Российского городка Коровина. Много всякого протекло мимо его потухшего взгляда. Было плохое, было и хорошее. Трепал ветер, палило солнце, а он все терпел.
   Вот уже в одряхлевших формах начали раздаваться непроизвольные поскрипыванья и пошатывания, а он все крепился. Два опустевших соседа одиноко взирали на него с разных сторон, не надеясь на новую жизнь, а он все ждал.
   Он ждал решающего часа, когда можно будет сказать свое веское слово, и горе тому, кто не подчинится его приказу. Он ждал, терпел и скрипел...
   Он дождался роковой минуты, этот старый, смотрящий на мир немытыми и помутневшими от времени и дождей стеклами окон, темнеющий облупившейся краской на древних стенах, этот таинственный и загадочный дом...
  
  ГЛАВА 2
   -Да кто ж его купил!? Какой дурак нашелся? - Судачила тетка Агафья у водяной колонки, тыкая пальцем в одиноко стоящий дом, возвышающийся над улицей и горделиво смотрящий на прохожих. - Не чистый этот дом! Проклятый! Из него всю жизнь нечисть по округе ползла.
   -Что ты? Что ты? - Качала головой тетя Галя, ожидавшая своей очереди с пустыми ведрами. - Ни кто его не покупал. Бабка Лукерья помирает, наконец. Вот и приехал к ней внук, аж из самой Украины. Он себе дом-то и оттяпал.
   -Что ж у него глаз нет что ли? Или такой же, как Лукерья нехристь? Плохой это дом. Плохой, и все тут. Иж, как вьюнками-то обвился, не иначе, как ведьмино гнездо. Запалить его, что б духу на земле небыло, или трактором снести. А землю можно продать, хотя кому нужна эта земля? У Лукерьи на огороде не росло ни чего. Сыро кругом, болото. Так что пущай этот внук очищает территорию и едет на свою Украину.
   -Это ты такая злая, потому, что с Лукерьей не ладила, ругалась постоянно. Отстань от нее хоть теперь, когда бабка умирает. - Сказала тетя Галя.
   -Ругалась!? Да я через нее, ведьму замуж не вышла, всю жизнь одна прожила! Она мне булавку заговоренную воткнула, и нитку поперек порога натянула, что б все напасти на меня валились. Вот стерва-то.
   -Да ладно. - Пыталась образумить свою разошедшуюся соседку тетя Галя. - Оставь ее. Умирает ведь уже. Прости ты ей все. Легче ей на Том Свете будет.
   -Не прощу! - Агафья набрала воды, круто развернулась и плюнув в сторону дома пошла прочь.
   А к ней уже бежал мальчуган, лет шести, подпрыгивая на одной ножке и приплясывая от нетерпенья. Пытаясь помочь нести тяжеленное ведро, он искренне хотел облегчить бабушкину долю. Племянник с женой и детьми часто приходили в госте к Агафье, скрашивая ее одинокую жизнь. И Агафья отдавала им все свое накопившееся и не растраченное душевное тепло.
   -Бабушка! Бабушка! Дай, помогу. - Упирался малец.
   -Что ты, Вовочка. Я сама. - Агафья нежно посмотрела на ребенка и понесла ведра к порогу.
   -Здравствуйте. - Молодой симпатичный парень опрятного вида, с ясными голубыми глазами поздоровался с Агафьей и прошел мимо статной походкой.
   -Здравствуйте... - Удивленно проговорила она.
   Агафья повернулась, что бы проследить, куда пошел незнакомец, невольно расплескав немного воды. А незнакомец, улыбнувшись проследовал прямиком к старому Лушкиному дому и скрылся за воротами, предварительно оглянувшись на Агафью и одарив ее ослепительной белозубой улыбкой.
   -Вот так номер! Это же какой красавец у Лушки внук. Однако же нужно разузнать, что и как? Пойду-ка я попрошу сольцы, для порядку.
   Позабыв про упирающегося с ведром воды ребенка, Агафья, наскоро отряхнувшись и оправив платок, поспешила следом за молодым человеком.
   Большая черная машина стояла во дворе Лукерьиного дома, сверкая натертыми до блеска боками. Темные стекла сливались с салоном гигантского агрегата, превращая весь механизм в единый темный монолит. Широкие колеса пробороздили двор, примяв траву, как бы показывая, что времена отныне изменились, и на смену устоявшемуся старушечьему быту пришло новое молодое веянье.
   -Эх! Мать честная. Вот это внучек! - Всплеснула руками Агафья, поднимаясь по ступенькам убого скрипящего высокого резного крыльца, которым Лукерья так некогда гордилась.
   Из дома резко пахнуло сыростью и какой-то могильной вонью. Листья, от вьющихся растений, густо облепивших веранду угрожающе зашелестели, словно длинные змеи, предупреждая любопытную тетку об опасности. Большой жирный паук, свивший паутину в углу, у перил, заслышав названную гостью, скользнул под гнилую доску и затаился грозно ощетинившись.
   Агафья не любила и боялась Лукерью.
   Ни кто уже не помнил, когда эта Лукерья народилась на свет, казалось она жила вечно. Ходили слухи, что она проявилась от самой Нечистой силы, и с ее рожденьем были связаны какие-то загадочные события.
   Ее муж, красавец Егор, был человеком знатным и заслуженным, но встретив молодую озорную Лушку, он бросил все, и переехал из Тамбова в Коровин.
   После этого его словно подменили - он стал хмур и нелюдим, ковырялся у себя в хозяйстве, а на работе отбывал положенное время, словно на каторге. Куда девались трудовые успехи, веселье и удаль ни кто не знал.
   -Сгрызла мужика колдунья. - Говорили соседи.
   Лушка и правда слыла колдуньей. Жила особняком, ни с кем дружбы не водила, а если поссорится, на беду, с соседями, так на тех сваливаются разные напасти. Хоть караул кричи. То корова сдохнет, то баба ошпарится. А то вот Корнеич побрехал с Лукерьей, а на утро руку отсадил на пилораме, по самый локоть.
   Соседи конечно боялись, старались обходить Лушку стороной. Кто его знает? Чего зря на рожон лезть?
   Любопытство, сжигавшее Агафью, перебороло поднявшийся из недр подсознания страх, и она боязливо дотронулась до ржавой ручки на низкой входной двери.
   -Луша? Лукерья? - Голос захлебнулся в горле, и дыханье перехватило от медленно наползавшего могильного холода.
   Дверь открылась с невообразимым скрипом...
  *** *** ***
   Он сидел в кресле озаряемый отсветом государственного флага, и над головой его, раскрыв хищные клювы застыл двуглавый диковинный орел, которого невозможно придумать ни в одном кошмаре нормальному человеку. В груди бушевал восторг и осознание собственной силы и значимости.
   Плевать, что впереди неизвестность, бедный дырявый бюджет, саботаж в выполнении приказов, и горы сломанных судеб, жизней, карьер...
   Он - Иван Федорович Комаров - мэр города Коровина, отныне и на четыре года. А там, как БОГ даст.
   Путем какой-то фантастической карусели, он, еще год назад не помышлявший о ТАКОМ кресле, нежданно, наперекор самой областной Администрации, выиграл выборы, разбив наголову всех своих конкурентов. Он заставил стонать и плакать всех бандитов, которые одолжили деньги на предвыборную компанию его противникам. Сколько было сломано копий! Сколько грязи и сплетен, вылито на голову. Сколько нижнего белья вытащено из сундуков с компроматом, брошено под ноги беснующейся от возбужденья и крови толпы!
   Но все позади, и вот он здесь, в этом кресле.
   Один, без команды, без планов, но не это главное.
   Команда найдется. Многие уже начали "лизать и подмахивать", мягко подстилая и преданно заглядывая в глаза.
   Планы? Привести город в порядок, после десятилетия анархии и бардака. Очистимся, а дальше будет видно, может и созреет какой план?
   Главное: он все-таки сломал хребет всей этой куче тявкающих прохвостов, что поносили его на каждом шагу. Теперь они, как псы, забились в подворотни, жалобно скуля на жизнь, а он с треском выгоняет старые, насквозь коррумпированные и ожиревшие кадры, насаждая новый, теперь уже свой порядок.
   Отныне по нему будет равняться все и вся в этом городе.
   С его именем будут сверяться все вокруг, даже руководители тех прибыльных предприятий, которые когда-то высокомерно смотрели на него и хихикали в след. Началась новая эпоха - эпоха Ивана Федоровича Комарова.
   Иван Федорович улыбался.
   Миловидная женщина, секретарь, пережившая трех Глав администрации, и каким-то чудом уцелевшая на своем месте, вошла в кабинет. Чутьем, отработанным за многие годы, она постаралась уловить настроение нового хозяина.
   Комаров улыбался.
   -Там, в приемной просят аудиенции главный архитектор города, начальник гражданской обороны, и депутат Постышева.
   -Хорошо, я всех приму. - Милостиво согласился Иван Федорович.
   -И еще... Какой-то Нежданов... он сказал, что вы его знаете.
   -Нежданов?! Понятия не имею.
   -Он сказал, что встречался с вами на вечере у Зинаиды Петровны.
   Комаров вздрогнул. У Зинаиды Петровны, управляющей местным отделением банка, он был на дне рождения и жутко напился. Он припоминал какие-то смутные тени, какие-то объяснения. Он даже что-то подписывал по пьянке, какие-то накладные или договоры... Но ни какого Нежданова он не помнил, хотя тупая игла беспокойства заворочалась в сердце.
   -Ну хорошо, пусть подождет.
   И он приступил к работе.
   Переговоры. Переговоры. Переговоры.
   Он видел в глазах этих людей что-то необычное, то, чего раньше небыло. Осторожность, заискиванье, желанье понравиться...
   А эта... Постышева, вообще предложила быть его информатором в стане депутатов Городской Думы.
   ОНИ ЕГО БОЯТСЯ!
   Наконец-то! Иван Федорович ясно понял:
   ОНИ ВСЕ ЕГО БОЯТСЯ.
   Все эти кандидаты, депутаты, и другие "даты", все они пришли, что бы лизнуть правящую задницу, и этим самым обезопасить свое будущее. Под руководством его, Ивана Федоровича Комарова, они будут верой и правдой служить родному Отечеству... Нет. Даже еще лучше, чем прежде! Потому, что раньше небыло такого умного, честного и порядочного руководителя.
   И это только начало.
   Сколько раз Иван Федорович, будучи директором заштатного заводика бледнел и бурел в приемной старого мэра, когда из-за полуоткрытых дверей слышался мат-перемат в адрес какого-нибудь городского руководителя. И как при этом злорадно и сочувственно смотрела на него Анжела, секретарь, которая осталась на своем посту, с тех приснопамятных времен. Он был для нее ничтожеством, которого шеф имеет когда хочет и как хочет. А мэр был крутой и своенравный, и часть его харизмы автоматически переносилась на всех, кто его окружал. Они казались полу богами, все эти секретари и клерки, ведь они служили главному божеству, которое скрыто за кожаными дверями кабинета.
   Но прежний мэр умер.
   Ни кто не знает от чего.
   Сердце. Просто взял и умет.
   Потом долгие годы бардака и дрязг, выборы, и вот он - новый и целеустремленный мэр.
   Только теперь Иван Федорович по эту сторону кожаных дверей. Теперь очередь других бояться его.
   И все та же Анжела.
   ОНА ЕГО БОИТСЯ.
   Она трепещет, у нее теряется голос и пересыхает во рту.
   ОНА СДЕЛАЕТ ВСЕ, ЧТО ОН СКАЖЕТ.
   Интересно, разденется она или нет, при посетителях?
   Иван Федорович криво усмехнулся.
   Конечно, без свидетелей она разденется, без проблем, а вот при посторонних?.. Нужно при случае проверить.
   Он нажал кнопку вызова:
   -Кто там, в приемной еще остался?
   -Нежданов... - Ответила услужливая Анжела.
   "Кто такой Нежданов? - Подумал Комаров. - Теперь всяких друзей и знакомых объявится целый вагон и маленькая тележка".
   -Пусть придет в другой раз. Мне некогда.
   -Я передам. - Покорно согласилась Анжела.
   "Однако, какая она покладистая". - Презрительно поджал губы Иван Федорович.
   Но красный огонек вызова настойчиво замигал вновь, вторгаясь в планы Комарова.
   -Иван Федорович, этот Нежданов говорит, что вы его непременно примите, если увидите. Он говорит, что вы его ждете, только не знаете, что это именно он должен прийти.
   -Что за бред? Пусть подождет. - Комаров невольно хмыкнул.
   Он не любил наглецов, прущих на пролом, хоть сам не относился к стеснительным тихоням.
   Что бы как-то размяться, он встал из-за стола, потянулся и сам вышел в приемную, рассчитывая лично отослать этого Нежданова подальше.
   НЕЖДАНОВА НИ КТО НЕ ЖДЕТ!
   Каламбурчик.
   Выйдя в приемную, он скользнул взглядом по готовнособачьим глазам Анжелы, по пустым стульям, и только потом заметил серенького маленького человека, примостившегося в углу у пальмы.
   НЕЖДАНОВА НИ КТО НЕ ЖДЕТ!
   -Вы Нежданов?
   Человек в черной вязаной шапочке кивнул, прижимая к животу серенькую потертую папку.
   -Что у вас? Только быстро. Мне некогда... Хотя нет. Приходите лучше завтра, или самое подходящее время... в понедельник.
   Человек послушно кивнул и резко в упор посмотрел на Комарова.
   Маленький пожилой человек с серой землистой кожей, не брит, в бедной залатанной одежде с большими грязными пятнами...
   Глаза его расширились и стали красными. Потом они выросли до размеров блюдец... тарелок... стали выше потолка... больше пятиэтажного дома... заполнили весь мир.
   Откуда-то издалека, словно с Марса, послышался низкий повелительный голос, заставивший затрепетать самую селезенку Ивана Федоровича:
   -Нам нужно поговорить, Иван Федорович.
   И Комаров понял, что если он хоть на секунду замешкается и не окажет этому Нежданову самые великие почести, на которые только способен, то его мэрское сердце будет выцарапано, выгрызено из груди и брошено на поруганье в дорожную грязь.
   -Хорошо. Пройдите, пожалуйста, в кабинет. - Мэр услужливо открыл дверь и пропустил гостя на глазах у изумленной Анжелы. - Ко мне ни кого не пускать. У нас важный разговор.
  *** *** ***
   -Я по объявлению, на должность секретаря.
   Николай Егорович, директор завода мотопомп, поднят глаза из-под очков и посмотрел на вошедшую своим пронзительным взглядом.
   Женщина, лет тридцати пяти, миловидная, в простой неброской одежде стояла у двери и вопросительно смотрела на директора.
   Николай Егорович в свои пятьдесят три не любил сильно молодых девиц, обвешанных золотыми цепочками и браслетами, словно елки.
  
  ГЛАВА 3
   Эта женщина "ударила в яблочко" с первого раза.
   Вот уже две недели, как бывшая секретарша директора Гаврилова перешла на более высокооплачиваемую работу и сделала Николаю Егоровичу "ручкой".
   Это был тяжелый удар по самолюбию. Одно дело, задерживать зарплату рабочим, не платить партнерам и кредиторам, а другое дело, когда от тебя, из-за бедности уходит собственная секретарша. Это уже обидно.
   Но... "селяви"! Платить все равно нечем. И удовлетворять возросшие запросы своих подчиненных господин Гаврилов уже не мог. По этому он с ненавистью и раздраженьем посмотрел в последний раз на гордо перекатывающийся, обширный зад своей бывшей секретарши, и услышал громкий хлопок дверью.
   Эх! Не щупать больше этот зад!
   Ну что ж. Время покажет. Бегите, словно крысы с корабля, да только запомните, не потонет Российский корабль.
   Но, нет худа без добра. А что, если вот эта девица заменит разжиревшую хамку, хлопнувшую дверью?
   -Компьютер знаете?
   -Конечно.
   -Делопроизводство?
   -Естественно.
   -Где работали до этого?
   -Беженка я, из Таджикистана. Документы в порядке, только трудовая книжка и паспорт были утеряны при переезде. По этому сейчас получила все новое и чистое. Но вы не пожалеете, если меня возьмете.
   -Замужем?
   -Вроде и замужем, но муж таджик, и переезжать в Россию категорически отказался. - Просто пояснила женщина.
   -Зарплата у нас небольшая. - Повеселев, ответил Николай Егорович.
   -Да я без запросов. Сколько положено, столько и получу. А остальное, как выйдет.
   -Хорошо, идите в отдел кадров, скажите, что я велел принять.
   Женщина улыбнулась такой ослепительной улыбкой, что Гаврилов чуть не выпал из кресла.
   "Ну что ж. Дело налаживается" - Подумал он.
  *** *** ***
   Дверь медленно открылась, надсадно скрипя и скрежеща по нервам.
   Убогие маленькие сенцы дохнули плесенью и сыростью, как будто эту дверь не открывали лет двести. Плесень и паутина коврами стелились по черным углам. Доски, прогибаясь, жалобно застонали под ногами.
   -Луша... Луша... - Агафья поперхнулась от резкой серной струи, ударившей в нос.
   Холод схватил ее за ноги и окольцевал, словно каторжными кандалами. Мелкие мурашки побежали по спине, вызывая сосущие ощущения где-то под ложечкой. В сердце заныло тупое беспокойство, и Агафью окутал безотчетный страх. Но любопытство было сильнее и толкало вперед неугомонную тетку.
   Обитая древней ветошью, маленькая дверь вела в основное помещение. Агафья взялась за древнюю ржавую ручку и потянула на себя.
   -Лукерья...
   Агафья была однажды в этом доме. Тогда еще был жив Егор. Лушка уехала в Тамбов по каким-то делам, а ее муж ковырялся во дворе.
   Любопытная соседка попросила дать ей то ли молоток, то ли еще какой инструмент, и Егор пошел в дом, что бы его найти.
   Такого случая Агафья упустить не могла и проскользнула за ним.
   НИ КТО, НИ КОГДА НЕ БЫЛ В ЭТОМ ДОМЕ!
  Изнутри он показался значительно больше, чем снаружи, простая и пустая комната. Ни посуды, ни умывальника, ни кухни. На полу один грязный простой половик, истлевший от времени.
   И все.
   Впрочем, нет.
   С боку в стене была дверь...
   Но за этой стеной находилась улица. Это Агафья, выросшая и прожившая жизнь на одном месте, на одной улице, в одном и том же доме, знала совершенно четко.
   Снаружи дом был бревенчатый, без каких-либо признаков врезанной двери, выходящей на улицу, и "черным ходом".
   За чем этот камуфляж? Куда ведет загадочная дверь, покрашенная свежей темной краской и покрытая сверкающим лаком?
   НА ДВЕРИ ЗОЛОТАЯ РУЧКА!
   Егор не добро и тяжело посмотрел на Агафью и сунул ей в руки молоток.
   -Иди ужо. - Буркнул он, и в его глазах мелькнула непонятная жалость. Иди, успеешь еще насмотреться на эту дверь. Сказал он непонятные слова и просто выпихнул оторопевшую Агафью из комнаты.
   А была ли печка?
   Снаружи, вот она - торчит печная труба. Но сколько Агафья не напрягала свою память, она не могла припомнить, где расположена эта печь в доме.
   Не заметить печку в русской избе просто невозможно. Это объемное сооружение занимает самую значительную часть жилого пространства. Все танцы в доме и расположение комнат начинаются от печки. Белая и заметная стоит она себе на самом почетном месте, давая тепло в каждый уголок хозяйского дома.
   Долго потом ворочалась Агафья на кровати, вспоминая свой неожиданный визит. Она дико жалела, что не осталась в Лушкином жилище немного подольше и не рассмотрела странную обитель более внимательно. Как она укоряла себя, как бранила за собственную трусость. Подружки спрашивали потом: ну, как там, у Лукерьи-то в доме? А уж Агафье, хоть в петлю лезь, от такого конфуза - нечего сказать, даже не запомнила, где печка стоит!
   И вот теперь снова представился такой шанс.
   Даже если на пороге встанут черти с топорами, она все равно проникнет в этот проклятый дом, мучивший ее своими загадками и не дававший спать по ночам, призывая к себе, в свете полной Луны.
   Дверь открылась, и темная, с завешенными наглухо окнами комната, показалась Агафье могилой. Пространство раздвинулось в своей сумрачности, опахнув кладбищенской земляной сыростью, и показалось, что эта комната соединяется с самой Преисподней.
   Слабый свет, от зажженной коптящей лучины маленькой неверной звездочкой мерцал в дальнем углу, создавая иллюзию парящей в воздухе кометы. Кругом стояла непроглядная тьма...
   -Луша. - Прошептав позвала Агафья.
   Слабая дымная оболочка метнулась из угла, и чья-то сильная рука резко захлопнула дверь за спиной любопытной тетки.
   Мышеловка сработала, и Агафья, попавшаяся, словно любопытная старая досужая крыса, очутилась в абсолютно мрачном нереальном мире теней и шорохов. Загадочные призраки завозились в темноте и стали вылезать из сырых холодных углов, любопытствуя, кто же угодил к ним сегодня на обед? Агафью окутал невыносимый детский страх. Она почувствовала себя ребенком, наслушавшимся страшных историй и неожиданно потерявшимся в темном одиноком доме, заброшенном и нечистом.
   Уйти! Быстрее уйти из этого места!
   Вдруг перед растерявшейся и окутанной паническим страхом женщиной возникло совершенно белое молодое лицо, с горящими желтыми глазами, и чья-то тяжелая рука опустилась на плечо.
   -Здравствуй, Агафья. Заждались уже...
  *** *** ***
   Большой черный лимузин неповоротливо путался в узких улочках старого провинциального города. То тут, то там сбиваясь с маршрута, он, тем не менее, упрямо двигался к цели.
   Время от времени молодой красавец мужчина вылезал из машины и спрашивал дорогу у прохожих. Люди, недоверчиво косясь на бледный цвет его лица, резко выделяемый черным, идеально отглаженным дорогим костюмом, указывали направление и быстро спешили прочь от странной машины, наводившей, почему-то, безотчетный ужас.
  
  ГЛАВА 4
   Машина долго блуждала по тихим переулкам, пока не уперлась огромным бампером в гнилые ворота Лушкиного дома. К этому загадочному месту и стремились неожиданно появившиеся в Коровине таинственные люди.
   Люди ли?
   -Здесь! Я помню это место.
   Без разрешения, даже не пытаясь поставить в известность хозяев о своем прибытии, и не создавая лишнего шума, странные люди открыли трухлявые ворота и загнали лимузин прямо в заросший травой неухоженный двор. За тем три тени просочились через дверь и все затихло.
   Из дома не донеслось ни одного звука. Не зажегся свет в окнах, не раздалось радостных криков, возвещавших о приезде долгожданных гостей. Полное молчание и тишина.
   Все это случилось поздним летним вечером, и темнота быстро проглотила одинокий таинственный дом, ревниво охранявший свои загадки.
   Между тем, три гостя прошли в большую темную комнату с завешенными окнами, не пропускавшими с улицы ни единого луча.
   В углу горела лучина. На ветхой, покрытой каким-то истлевшим тряпьем кровати лежала древняя старуха, знавшая, казалось, лично самого Наполеона или даже Ивана Грозного.
   -Уж думала, не дождусь. - Простонала старуха, повернув почти лысую голову в сторону вошедших, и смотря на них круглыми безумными глазами, без ресниц.
   -Умереть хотела. - Усмехнулся один из гостей.
   -Ой, как хотела. Да ведь ни как не могу, хоть плачь.
   -Ну и поплачь. - Равнодушно ответил молодой незнакомец.
   Старуха горестно вздохнула и затрясла седыми космами.
   -Ох, тяжко мне. Ох, тяжко.
   -Всем тяжко. Не одна ты, ради общего дела с душой рассталась. Так, что не стони теперь, без тебя тошно. - Незнакомец приблизился к старухе и заглянул ей прямо в глаза.
   Кровавые слезы мольбы выступили из безумных очей исстрадавшейся ведьмы.
   -Отпустите меня. Упокойте грешное тело.
   -Ишь, как заголосила. Пощады просишь. А помнишь, как я к тебе пришел, весь в лохмотьях и в струпьях? Помнишь, как я просил пощады и защиты, боясь, что меня снова отправят на каторгу? Да что та каторга, по сравнению с той жизнью, которую ты мне устроила? А, Лукерья? Помнишь меня? - Незнакомец поднес лучину к своему лицу.
   -Атжига!!! - Лицо старухи перекосилось, и белые иссохшие губы затряслись в испуге. - Атжига! Убей меня! Убей! Я не хочу больше жить, я устала. Я проклинаю все, что сделала. Я каюсь, Атжига.
   Незнакомец резко хлестнул ведьму по щеке и рассмеялся.
   -Убить? Конечно. Я непременно тебя убью, только попозже. Но ты думаешь, что после этого ты умрешь и успокоишься? Наивная. Или тебе снова десять лет отроду, и ты, словно дитя, не знаешь о происходящем? Скольких ты сама привела на черную службу? Скольких заставила поклоняться Сатане? Не ты ли обещала им жизнь вечную, от имени Черных Сил? Посмотри на меня, мы виделись с тобой в конце шестидесятых.
   -Ты молодой, почти мальчик. - Простонала ведьма.
   -Благодаря тебе. Ты втянула меня, и определила на черную службу. Даже в шестидесятых я уже не должен был жить. Ты обеспечила мне достаточно длинный век, но как же я тебя ненавижу за это. Мы проспали больше пятидесяти лет и сейчас полны сил и энергии. Тебе такого шанса не будет. Ты сразу включишься в дело.
   -Я стара и уже не поднимаюсь с постели. - Взмолилась бабка.
   -А я тебя палкой погоню, как ты меня когда-то. - Усмехнулся Атжига.
   Старуха отвернулась и слабой ладонью утерла кровавую слезу, потемневшую в уголке глаза.
   -Вот, знакомься, старая ведьма, со своими новыми друзьями. Это Корига. Он большой специалист по контактам с властью, разными спесивыми болванами, считающими, что они сделали замечательную карьеру, и весь Мир теперь должен вращаться вокруг них. - Атжига показал на второго гостя, спокойно стоявшего в тени.
   Небольшого роста, невзрачный человечек, средних лет, в сером потрепанном свитере небрежно кивнул головой в сторону кровати. Казалось, в своей застенчивости он не сможет связать и двух слов, не то, что решить какой-нибудь важный вопрос в высоких властных кабинетах.
   -А это Ярыга. Он знает, как из захудалой харчевни, с обвалившимся потолком сделать первоклассный ресторан, с первоклассными официантами, где будет продаваться наша самая первоклассная продукция, за самую дорогую цену в Мире. Цена эта - Душа Человеческая. А еще, он самый молодой из нас, и по этому рвется в бой.
   Вперед выступил пожилой мужчина, можно сказать, пенсионер, который смотрелся на фоне пышущего здоровьем и молодостью Атжиги глубоким немощным стариком.
   -Что мне до них? - Проскрипела ведьма. - Я все равно не встану с постели.
   -Куда ты денешься. - Атжига откинул драный половик с середины пола.
   На потемневших от времени досках, в непроглядном мраке старухиной комнаты слабо замерцала вырезанная в полу пятиконечная пентаграмма. Символ дьявольской власти казалось, присутствовал здесь вечно, тщательно скрываемый ветхими половиками днем и царящий в комнате по ночам, определяя истинную сущность жителей этого дома.
   Атжига поставил на середину сатанинской звезды большое ритуальное блюдо и зажег на углах пентаграммы черные свечи.
   Тем временем Корига быстро вышел во двор и вернулся с небольшим облезлым цыпленком.
   Цыпленок сонно щурился в темноте, уставившись на горящие свечи глупыми глазами. Он спокойно спал у себя в курятнике, когда неотвратимая десница судьбы приказала ему стать невинной жертвой в черной оргии на алтаре Сатаны.
   Атжига молча взял цыпленка, и, оскалив ослепительно белые зубы, одним махом откусил ему голову.
   Брызнули струйки крови, а дергающаяся тушка шмякнулась на ритуальное блюдо.
   -Приготовимся к созерцанию Посланца. - Замогильным голосом сказал Атжига. - О! Наш несравненный повелитель! О ты, при упоминании о котором, сама кровь превращается в лед. О, правящий несовершенством и пороками, о, сделавший бренное тело человеческое, состоящее из земли и беззаконий, при Сотворении Мира. О, похищающий Души и уводящий в рабство людских наслаждений. О, повелитель земного богатства и льстивых почестей. О, опутавший всех и всякого, своим совершенством и всепроникающей хитростью. К тебе взываю я. Перед тобой падаю ниц, и тебе поклоняюсь. Ты восстал против Света в смелости своей. Ты пошел против Непогрешимого в дерзости своей. Ты велик и властен, и все подземные Силы управляемы тобой. Ты, повелитель Ночи, и ярость твоя не знает границ. И мы, покорные знаку твоему. И мы, готовые следовать за дыханием твоим. Мы, отдавшие для ублажения твоего Души Небесные некогда принадлежавшие нам, грешным. Мы, нищие и нагие, перед величием твоим, ждем ответа Посланца твоего. Яви нам исчадье свое. Покажи детище Мира теней и призраков, в который уготована дорога всем, отдавшим Душу тебе, и озаряемым отблеском Адского огня.
   Все трое смазали кровью губы и опустились на колени.
   Бьющейся в агонии, хрипящей Лукерье, тоже влили в рот несколько кровавых капель.
   Тройка закачалась в мистическом экстазе, издавая нечленораздельные звуки, напоминая древних шаманов, собравшихся у колдовского костра.
   Свечи вспыхнули, и темная дверь в стене медленно отварилась, издавая страшный могильный скрип. Казалось, корни отрывались от приросшего косяка. Золотая ручка загорелась желтым огнем, и позади дверного полотна показалась дымящаяся пустота.
   -Яви нам посланца твоего. - В мистическом трансе прошептал Атжига.
   Дым стелящейся струей полился по полу, словно невиданный ручей, и собрался в туманный столб посреди пентаграммы, обретая законченные формы. Жуткое существо материализовалось из колышущейся сизой мглы. Оно соединяло в себе признаки человеческого скелета обтянутого зеленой морщинистой кожей, жабы, с когтистыми перепончатыми лапами и черта с длинным шерстистым хвостом и редкими волосами на теле.
   Впрочем, волосы только казались волосами. Это были маленькие тонкие смерчи, крохотной величины. Они, словно нити, помогали странному существу удержаться в этом, сугубо материальном мире, не потеряв связь с тем, невидимым астральным пространством.
   Злобные красные глаза горели невыразимой яростью и ненавистью ко всему живому.
   Это и был Посланец Преисподней, при взгляде на которого каждый живущий, пока, человек, немедленно начнет делать праведные поступки, боясь встретиться с этим существом после своей смерти.
   Если бы люди видели, хотя бы раз в жизни, тех, кто ожидает их несчастную Душу возле смертного одра! Этого "раза" хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Мало кто пренебрежет оскалом этих вывороченных клыков, когтистых лап, горящих ненавистью глаз.
   -Вижу невинную кровь на ваших губах, она горит и озаряет вас для моего взора, подобно черной свече. - Низким голосом сказал Посланец. - Атжига, ты призван из Небытия для выполнения миссии. И вы, идущие с ним, также нужны для дела.
   В этот момент захрипела Лукерья на своей кровати, пытаясь избавиться от своего смертельно надоевшего тела.
   -Лукерья! Черный Князь доволен тобой. - Посланец метнул острый, словно бритва взгляд на безумную старуху. - Князь дарит тебе новое существование. Отныне старость не властна над тобой. Ты снова обретешь вторую молодость.
   Ведьма заворочалась на кровати сотрясаемая безысходными рыданиями. Как видно, сообщение о второй молодости она приняла так, словно узник, получивший известие о продлении срока заключения, еще на неопределенное время.
   -Атжига, избавь старуху от мучений. - Приказал посланец.
   Атжига подошел к Лукерье и перевернул бьющееся в агонии тело. За тем он вынул из-за пазухи острый узкий кинжал, с золотой рукояткой, и вонзил его прямо в сердце сотрясаемой конвульсиями жертвы.
   -Как я ждал этого момента. - Сладостно простонал сатанист. - Жаль, что это не навсегда.
   Он вынул кинжал, и старуха откинулась на постель, словно плетень, а из раны бурным потоком полилась черная ведьмина кровь.
   Атжига подставил железную кружку под черный поток и собрал кровавый урожай. За тем он вылил содержимое кружки на тушку цыпленка и сказал:
   -Прими, Князь, старую кровь и дай молодую.
   Черная жидкость запенилась и закипела на блюде, окрасившись ярко красным цветом.
   -Отныне Лукерья возродится из тлена и немощи. Мертвая будет питаться живыми. ВСЕ МЕРТВЫЕ БУДУТ ПИТАТЬСЯ ЖИВЫМИ. На то вы посланы по приказу Повелителя Тьмы. ЭТО вам надлежит исполнить. Служители культа Сатаны обратят Черный город и сделают это место прибежищем Зла и местом сбора Черного Войска.
   Сатанисты склонились и приготовились слушать вещание Посланца.
  *** *** ***
   Мэр города Коровина, Иван Федорович Комаров натужно улыбаясь, пропустил в свой кабинет господина Нежданова, серенького неприметного человечка.
   -Мы встречались с вами у Зинаиды Петровны, банкирши, если помните.
   -Да-да. - Рассеянно проговорил Иван Федорович.
   Сердце мэра затряслось от страха и конвульсий.
  
  ГЛАВА 5
   Комаров пригласил посетителя присесть, а сам холодными руками стал нервно перекладывать бумажки на своем столе.
   -Так, чем могу служить?
   -А вы уже служите, дорогой Иван Федорович. Вы уже давно и преданно нам служите. И улучшить эту службу - ваш прямой гражданский долг. - Философски заметил Нежданов.
   Комаров ни чего не понял, но у него почему-то задрожали коленки, и мелко затряслась челюсть, выбивая страшную дробь.
   -Я - Нежданов. Предприниматель (назовем ЭТО таким словом). Мы будем открывать в вашем приятнейшем городе Коровине ряд наших заведений: ресторан, палатки и всякое такое, о чем сообщим позднее. Вот и все. Согласитесь, это совсем скромно, за ту услугу, которая вам оказана.
   -Но...
   -Я даже не напоминаю вам обо всех ваших обещаниях, которые вы так щедро раздавали, что бы избраться мэром. Это право пустяки.
   -Обещаниях!? - Удивленно проговорил Комаров, ошарашенный напором незнакомца.
   Человек пожал плечами и усмехнулся.
   -Вот люди. - Посетовал он. - Наобещают и в кусты. Ищи его, свищи. Моя хата с краю - ни чего не знаю. А с ЭТИМ, как прикажете поступить. Документ, между прочим.
   Он протянул Ивану Федоровичу засаленный лист бумаги, испачканный жиром и томатным соусом.
   Текст, написанный на листке, поверг мэра в ужас:
   "Я, Комаров Иван Федорович, обещаю беспрекословно исполнить все, о чем попросят предъявители сего, в обмен на пост Главы Администрации города Коровина, Тамбовской области. В дальнейшем обязуюсь сохранить лояльность и сотрудничество на посту мэра".
   Дата - за три месяца до выборов, когда сама мысль о его, Комаровском мэрстве, казалась абсурдной и фантастичной. И подпись...
   ПОДПИСЬ СДЕЛАНА КРОВЬЮ.
   Комаров выпучил глаза и уставился на кровавые разводы.
   -Что за бред!?
   -Это не бред, это реальность. Бредом казалось ваше избрание на этот пост, помните? А мы сделали невозможное.
   -Позвольте! - Опомнился Иван Федорович. - Вы что такое несете? Я вас в первый раз вижу! Что это за "писулька" и кто вы такой?
   Он с горяча попробовал разорвать ненавистный листок, но тот сделался, словно сделанным из тонкой жести.
   Комаров не заметил, как в пылу гнева порезал руки об острые жестяные края. Кровь крупными каплями залила край стола.
   -КТО Я ТАКОЙ? - Посетитель оскалил зубы, точно оборотень-волк и уставился желтыми глазами прямо в самую Душу Ивана Федоровича. - Я тот, кто приходит к тебе в пьяном бреду, когда темные тени скрежещут по углам. Я тот, кто дирижирует твоими запоями. Я решаю: пить тебе, или не пить. Я прихожу во сне и в бессоннице, и зову тебя в пустоту.
   Страшные желтые глаза налились красным пламенем, а белые острые зубы кровожадно заскрежетали, готовые впиться в самую плоть несчастного мэра.
   -Я тот, кого ты боишься больше всего, кого ты желаешь, и кому ты служишь! ХОЧЕШЬ УЗНАТЬ КТО Я?
   -Нет! Нет! - Захрипел Иван Федорович, схватившись за сердце.
   Он понял, что произнесенное имя будет означать СМЕРТЬ.
   Он понял, что злобные зеленые твари, которых он иногда видел во время запоев, немедленно кинуться на него и растерзают гибнущую Душу.
   ОН ПОНЯЛ ВСЕ!
   -Нет! Нет! Я сделаю все, что вы прикажете! Я же дал слово...
   Нежданов кровожадно улыбнулся.
   -Вот именно. СЛОВО было в начале ВСЕГО. Каждое СЛОВО несет за собой ОТВЕТ.
   Иван Федорович опустил голову, будто осужденный, выслушавший смертельный, не подлежащий обжалованию приговор.
   -Выпишешь постановления об открытии торговых точек и оформишь все, как полагается. Через три дня. - Приказал гость.
   -Я не успею.
   -Это твои проблемы. Ты - мэр, хозяин города. Крутись побыстрее. А не сделаешь, - гость угрожающе зашипел. - Уйдешь в запой и уже не сможешь выбраться НИКОГДА.
   -Я постараюсь все сделать... - пролепетал мэр.
   -А мы приготовим тебе подарок: да днях Дума примет бюджет, где тебе выделяются большие деньги. Чувствуешь? Заботимся.
   -Спасибо. - Ответил сломанный Комаров.
   -Не вздумай шутить. Не воображай, что власть от Мира Сего, обходится без нашего участия. Будешь делать только то, что МЫ говорим. ЭТОТ МИР НАШ, И МЫ ЗДЕСЬ ХОЗЯЕВА.
   Комаров послушно кивнул головой.
   Посетитель встал и без лишних слов покинул кабинет, прихватив с собой листочек с распиской, оставив нового мэра со стеклянным взглядом и окровавленными руками.
  *** *** ***
   Перешел век, перешло тысячелетие, но не перешли люди, что ошибкой были созданы в вечном, счастливом Раю. Не погибли те, кто презрел Господа во грехе своем. И господь, в бесконечной любви к чадам Им созданным, не дал силам Зла погубить неразумное Племя.
   И сказал Сатана: "Отрекутся от Тебя, Господи. Уничтожь, убери с лика Земного Племя ненавистное, ибо не Тебя, а себя Хозяином признают. Себе поклоняются, говоря: "не Господь сотворил, я - Человек, создал. Не Господом направляюсь в жизни своей, но сам вершу судьбу свою. Не по образу Господнему создан, а сам есмь Царь Природы". Что тебе проку от Племени созданного, неразумного?"
   "Сам неразумен ты, Сатана, если уверен, что брошу на поругание детей своих. Не убивают больных, но лечат и жалеют. Не гонят увечных, но помогают. Какая мать покинет чадо свое, что мечется в огне? Какой отец пройдет мимо дитя своего, в лапах зверя? Какой родитель отдаст потомство свое на поругание и смерть? Не Люди ли - дети Мои? Не Я ли Создатель их?"
   И взвыл Сатана: "Мы ближе к Тебе! Мы почитаем Тебя! Отдай нам Землю, ибо род людской на верность мне присягает, а не Тебе. Скажи, что делать, если все люди отрекутся от Тебя? Неужели отдашь им Землю? Если Черная рать окажется большей, чем Белое войско, неужели прикажешь нас истребить?"
   "Не бывать такому, что бы Тьма пересилила Свет. Не предаст дитя Родителя своего. Не примет Человек образ твой, в заблуждении своем, ибо в последний час свой знает, что стоит перед великим выбором Рая и Ада".
   "Не почтут Тебя в час последний свой! Передо мной ниц падут и принесут Души людские. ТВОИ дети Меня на Царствие выберут!" - Визжал Сатана.
   "То не дети мне, то создания твои. Ты создал сии козлища смрадные, что бы опорочить род Человеческий. Забери всех, присягнувших тебе. Уводи всех, поклонившихся тебе. Сквозь Зло, развеянное по всей Земле, пробьются дети мои, не искусившись тобой".
   Захохотал Сатана: "Я! Заберу присягнувших мне! Я! Уведу искусившихся на прелести мои! Я! Обольщу колеблющихся обо мне! Да будет уничтожен весь род людской - причина Великого Падения Черного Ангела!!! Адские ворота ожидают даже служащих мне, ибо нет предела ненависти моей к сему Племени. Пусть падают от милости моей, пусть искушаются богатством моим, пусть попадут в сети мои - у всех конец один: Ад очистит от скверны".
   Рассвирепел Сатана, чувствуя, что приближается час расплаты за принесенное в Мир Зло. Раскинул он черные сети по всему Человечеству, завлекая многих и многих в свои ряды. А кого не прельстили сладкие грезы и фальшивые посулы, тот подлежал уничтожению, ибо СТРАХ обуял Черного Князя - СТРАХ РАСПЛАТЫ.
   И удвоил он силы свои!
   Многие люди уже усомнились в Доброте Мироздания. Днем крестятся и бьют поклоны, а ночью творят худое и замышляют недоброе. А иные вещают о милосердии, пользуясь властью данной на малое время, но пишут указы, отправляющие на войну и смерть тысячи невинных, тем увызая во грехе и несправедливости.
   Работает мясорубка, перемалывая людские судьбы и плодя искушения.
   Ширится дело Князево. Близятся последние дни, когда Черная рать столкнется с Белым воинством.
   Сказано: "Как услышите о войне и о военных слухах, не бойтесь, ибо надлежит быть сему?.."
   Не войны ли сейчас, то там, то тут? Не слухи ли?
   "Придут лжепророки, по плодам их, узнаете их..."
   Не пророки ли призывают одних к Джихаду, других к Крестовому походу? Не говорят ли: "Верь так-то и так-то, а все остальное ересь и неверность!"
   А кто из пророков сих узрел Господа в благодати своей? Кто не убоялся исказить слово Его?
   Посылают пророки посланцев своих, сеять смерть и убийство среди людей. Плоды сии смертные и неприглядные, ибо не может Господь отнимать жизни у чад своих, множа слезы и страдания.
   Так чьи посланцы взрывают людные места, прикрываясь именем Господним, сея фальшь, страх и тлен?
   Темные точки Злобы и Нечисти затаились по всей Земле, в каждом городе, ожидая, когда прозвучит горн, собирающий войско на битву.
   Зрели нарывы, наливаясь силой и злостью, множа ненависть и нетерпимость. И вот из нарывов потянулись гнойные метастазы, оплетая души людей, и давя в них все самое доброе. Новые и новые рабы присягнули Черному Идолу, отдавая души свои за золото и мнимую власть.
   Не почитаются уже законы Господни. Тут и там убийство и лжесвидетельство.
   Радуется Сатана, потирает свои когтистые лапы.
   "Пусть Люди сами себя убивают, посягая на собственною жизнь, подаренную им Господом. Худшего оскорбления нет для лика Господня, чем самоубийца. Убивая Душу свою, ты погибаешь в глазах Божиих, и нет записи твоей в Книге Жизни".
   Наркоман, пьяница и растлитель - убивают душу свою, оставляя жить лишь бренное тело, в плену у похоти и сладострастия. Вот что нужно Сатане, вот что требуется. Тело без Души - от Сатаны создание. Земле предано будет... и проклято во веки...
   И пошла черная волна по городам и весям, косить народ, в своей бедности и безысходности. Тот спился, тот укололся, а этого застрелили.
   И выросли на окраинах городов огромные замки, а в них живут те, кто спешит прожить свой век ярко и быстро. Спят ли по ночам в таких замках? Счастливы ли?
   И выросли в городах новые кладбища, с мраморными памятниками, одетыми в траурный камень могилами. И смотрят на живых сильные люди, мертвыми глазами, когда-то имевшие власть и авторитет. Повелевали они событиями и ближними своими...
   Где они теперь?
   И поднялись ко власти те, кто и не мечтал ранее в серости своей. Берут и не могут остановиться, заменяя внешним блеском и почестями внутреннюю серость и пустоту. Не наполнить пустое пустым. Не заменить случайной властью собственное ничтожество.
   ИБО ВЛАСТЬ ЕСТЬ СУТЬ - ПЕРЕХОДЯЩИЙ ТЛЕН.
   А за возможность распоряжаться чужими судьбами, нужно заплатит не малую цена. Цена та - Душа Человеческая.
   И платят.
   Не замечают, обласканные солнцем, что уже давно стали винтиками в гигантской Черной машине, и в тлен пойдут.
   А внизу серая масса. Уже почти черная и изнеможенная просит пощады у Правителей.
   И появляется некий Владыка, говоря? "Я заступлюсь за малых сих!".
   Но приходят Черные посланцы, строго спрашивая отступника:
   "Не ты ли давал СЛОВО служить НАМ, прежде сем сесть в это кресло? Помнишь, скольких ты предал по пути к карьере? Вспомни, сколько документов подделано, сколько подписей поставлено, сколько украдено и отдано просто так. А подарки, взятые и подаренные? А доносы написанные и отосланные? А жизни, сломанные в угоду пути к власти? Такое, брат, не прощается. Так что сиди, сверчок, на шесте, и делай, то, что тебе скажут. Куда покажем, туда и поведешь народ свой.
   ПОД НАШИМ РУКОВОДСТВОМ ПОВЕДЕШЬ.
   МЫ - ХОЗЯЕВА МИРИ СЕГО.
   МЫ здесь! МЫ знаем все, Мы следим за каждым вашим шагом, и поем в уши то, что вы хотите слышать, раздувая гордыню и спесь.
   МА НАПРАВЛЯЕМ ВАС.
   Не верите?
   Ну и не надо. Лишь бы вы выполняли НАШИ указания. А там, верь - не верь, дорога одна...
   Сатанисты заворожено смотрели на Посланца, покачиваясь из стороны в сторону.
   -Город Коровин обозначен Князем! И вы сделаете предначертанное...
  *** *** ***
   После выборов мэра, в городе творился такой сумбур и полные неожиданностей перестановки, что директор завода Гаврилов уже перестал ориентироваться в происходящем.
   В город пришел честный мэр.
   Хуже нет напасти, когда после тотального взяточничества и расхлябанности вдруг приходит твердая рука. Становится душно и невыносимо, кажется, что работать далее невозможно.
   Раньше можно было придти в Администрацию города, сунуть кому положено магарыч, и все вопросы решены. Размер магарыча определял цену вопроса.
   А сейчас не подступиться! Все боятся и не берут!!! Идиотские времена!
   Пришел штраф с экологии.
   Ну и что?
   Завод загрязняет город. Это естественно. Производство.
   Плохо конечно. Но от того, что выпишут штраф и он уйдет в черную дыру бюджета, завод ведь не заработает лучше и чище. Пусть штраф целевым использованием, принудительно идет на очистные сооружения и улучшение экологической обстановки именно этого завода. Не выполнил директор предписания, не использовал штраф по назначению - вот тогда снять и судить. А сейчас что? Ободрали и без того лежащее на боку предприятие.
   Закроем завтра цеха, люди потеряют работу, и вообще нечего будет есть. Ни продукции, ни денег. Это же не выход!
   Гаврилов покачал головой.
   Раньше бы он поехал в отдел экологии при администрации города, договорился бы... А сегодня: "Извини, Егорыч, новый мэр, узнает - с работы выгонит. Ты уж давай, это, сам как-нибудь".
  
  ГЛАВА 6
   Николай Егорович обхватил голову руками и начал медленно массировать виски.
   Был уже вечер. В темном большом кабинете горела только настольная лампа, создавая уют и сосредоточенность.
   Гаврилов любил, когда в темноте горит одна настольная лампа.
   Ему всегда представлялся Сталин. Вот так же и он сидел в своем мягком кожаном кресле и дымил знаменитой трубкой. А рядом поблескивал круглыми очками Берия.
   Чей сегодня черед идти под молотки, Иосиф Виссарионович?
   Вот было время! С ума сойти!
   Впрочем, сейчас тоже не "годы застоя", когда все было ясно на тысячу лет вперед, и жизнь остановилась в своей бетонной вечности и стабильности.
   Нынче, только "раскрой варежку", быстро смоет и засосет, словно пропустит через мельничные жернова, Эпоха Перемен. Много народу, большого и малого, подавилось этим смутным временем.
   Гаврилов встал и прошелся, разминая затекшие руки и ноги.
   Да-а! Не тот уж орел, что летал раньше, задирая женские юбки...
   Кстати... Уже поздно, а новая секретарша, Людмила, все молотит и молотит на компьютере, там, в приемной. Ей что, домой не надо?
   При воспоминании о Людмиле у Николая Егоровича захватило дыхание, а кровь вспенилась и закипела, как кипела с того дня, кода она преступила порог директорского кабинета, придя по объявлению.
   Он до сих пор с ней не переспал!!!
   Обычно, он пробовал женщин максимум через пару дней, после их появления на горизонте.
   ОНИ НЕ ОТКАЗЫВАЛИ!
   А тут какая-то робость овладела директором, при виде этой восхитительной жертвы, которую он был готов сцапать и не поперхнуться.
   Он не сомневался, что победа будет за ним. Куда ей деваться? При мысли, что он коснется вожделенного тела секретарши и снимет с нее одежду, его плоть сладостно замирала, аж до похотливой слюны... а Душа просто содрогалась от омерзения.
   Почему?
   Гаврилов ни как не мог этого понять.
   Может по тому, что она жена таджика и его мучают расовые предрассудки?
   Нет.
   Николаю Егоровичу было решительно наплевать на семейные связи. Будь у тебя муж хоть грузин, хоть таджик, хоть даже чукча, это не являлось препятствием к притязаниям директора. Даже особая красота не играла большой роли. Иногда Николай Егорович уламывал таких женщин, возле которых и пройти-то было страшно, не то, что иметь с ними близкие отношения.
   Все это он делал просто так, для собственного удовольствия и удовлетворения амбиций.
   Он, как петух в курятнике, готов был осчастливить каждую курицу. Хочу - топчу, а захочу - с глаз долой, куда-нибудь на склад, или в цех, учетчицей!
   Каждая женщина должна получить свой кусочек счастья. Это было девизом Николая Егоровича.
   Но сейчас он видимо уже поистрепался, поизносился, за протекшие годы, если пасует перед этой новой партией.
   И все же внутри сидел какой-то явный осиновый кол, не дававший приблизиться к Людмиле. И эту перегородку необходимо было просто сломать. И в этот вечер борьба достигла своего наивысшего накала.
   "Иди! Иди же!!! - Орало все его существо, призывая мужскую гордость и достоинство, стремясь склонить Душу к овладению Людмилой. - Иди и покажи ей, что ты не прилизанный импотент, а настоящий мужик! Она голодная и одинокая, свежа, как персик, готова к самым страстным играм... Представляешь, как она будет извиваться в твоих объятиях? Она будет стонать в изнеможении, упругая и желанная, услаждая своего хозяина неземными ласками. Ее коралловый ротик прильнет к тебе, доставляя немыслимые удовольствия. Иди же! Иди! Старый пень!"
   Но Гаврилов сопротивлялся, как мог. Его почти рвало при мысли, что упругие соски женской груди коснуться директорского тела...
   Его просто выворачивало наизнанку.
   "Ты трус! - Взревело сознание. - Тебе не место в руководителях! Ты даже собственную секретаршу не можешь уломать! Позор! Позор и бесчестие! Ну скажи, когда тебе еще попадались такие красотки? Когда еще представится подобный случай? А я тебе скажу - никогда! Ты так и будешь сидеть в этом кабинете, словно трухлявый пень! Старый огурец!.. А ну! Вставай! Иди, расправься с ней, как положено!"
   Николай Егорович дошел до высшей точки напряжения и уже не мог выдержать внутренней борьбы. Он устало опустился в кресло и закрыл глаза, пытаясь хоть как-то остановить взбесившееся сознание.
   "Что!? Спать надумал!? Ну я тебе покажу!!!"
   В этот момент открылась дверь и...
   ВОШЛА ОНА.
   ОНА БЫЛА ОДНА В ЦЕЛОМ ЗДАНИИ.
   -Я перепечатала несколько приказов, Николай Егорович. Вы сейчас их посмотрите... или может быть завтра?
   Иными словами: "Ты мужик, в конце концов, или нет? Или мы это будем выяснять завтра?"
   И крепость пала...
   "ДА! Я - МУЖИК! И ТЫ СЕЧАС ПОЧУВСТВУЕШЬ ЭТО!"
   Он хищно посмотрел на выпирающие груди и округлые бедра и сказал:
   -Сейчас и посмотрим.
   Людмила начала раскладывать на столе стопку приказов, встав к Гаврилову боком, и наблюдая за ним время от времени. Она как бы невзначай призывно повела задом и томно вздохнула.
   Ну, давай же! ДЕЙСТВУЙ!
   Гаврилов, превознемогая сердцебиение и тошнотворный комок, подошел сзади.
   Вот оно! Все под руками! ДЕЛАЙ КОЛЯ!!!
   Он осторожно и крепко обнял Людмилу со спины, и нежно поцеловал ее в шею.
   Словно электрическая искра проскочила между ними.
   Николай Егорович почувствовал небывалое возбуждение и резкий прилив сил.
   Сейчас он компенсирует все свои сомнения на полную катушку.
   Он почувствовал, что шпага, с небывалой до селе упругостью уперлась как раз между заветных ягодиц прелестной женщины.
   Людмила резко повернулась и широко раскрытыми глазами посмотрела на Николая Егоровича.
   Нет, это был не страх перед насильником, или опасение за поруганную честь и подмоченную репутацию. Нет! Это был странный взгляд человека, неожиданно обнаружившего, что он забыл или потерял что-то важное, что-то смертельно драгоценное.
   Как она резко постарела!
   Лет на сто! СТАРУХА!
   А может, это свет от лампы удлинил морщины и состарил лицо?
   Людмила пошатнулась и слегка оттолкнула испуганного Гаврилова. Она провела рукой по лицу, и морщины исчезли. Появилась ослепительная белозубая улыбка, пленяющая своей притягательностью.
   -Не сегодня, Николай Егорович. Я очень устала... Я все сделаю сама, вам понравится. Дайте мне чуть-чуть времени, что бы я привыкла... к этому Миру. Я уже все забыла...
   Но было видно, что она довольна и счастлива, словно вспомнила о чем-то радостном и желанном.
   -Я приду, если позовете. Ведь вы позовете?
   -Уже зову. - Пробормотал ошеломленный Гаврилов.
   Неожиданный прилив энергии еже начал утихать, но возбуждение не только не улеглось, оно еще больше нарастало, немедленно требуя эту восхитительную женщину. Его уже не тошнило, все разделяющие преграды были сломаны и развеяны в прах.
   -Я приду. Но не сегодня. - Повторила Людмила.
   Она аккуратно собрала в стопку приказы и поспешно вышла из кабинета, оставив Николая Егоровича во тьме и молчании.
   -Вот это женщина. - Простонал Гаврилов.
   За миг обладания ею, он готов был заплатить любую цену, бросить все... даже завод.
   Он плюхнулся в кресло и впал в мечтательное оцепенение, представляя себя в объятиях своей новой королевы.
   А Людмила вышла и в изнеможении схватилась за край стола. Ее наполнила дикая одышка. Глаза вылезли из орбит и налились кровью.
   -Я не выдержу. - Прошептала секретарша. - Я давно забыла эти ощущения.
   Она застыла и сгорбилась, напоминая древнюю старуху. Лицо ее избороздили глубокие морщины, глаза выцвели и заслезились, волосы поседели и всклочились. Живая мумия отдыхала от перенесенного волнения, не в силах совладать со своей внешностью.
   Через некоторое время морщины разгладились, глаза прояснились, а волосы снова уложились в обычную прическу.
   -Вот теперь хорошо. Старый пень чуть не высосал из меня молодую энергию, со своими приставаниями. А я тоже хороша: расслабилась и забыла, что слишком слаба для таких переживаний. Однако, пора вспомнить кое-что из прошлой жизни. Только бы не перестараться в своей страсти. Нужно попробовать на ком-нибудь помоложе, а то этот не молодой Казанова отбросит коньки, ненароком. - Ее лицо озарилось голодной улыбкой. - Помоложе, по аппетитнее.
   В директорском кабинете послышался звук отодвигаемого кресла.
   -Нет! Второго контакта я не выдержу! - Людмила поспешно выскользнула из приемной.
  *** *** ***
   -Город Коровин обозначен Князем! И вы сделаете предначертанное и уготованное для этого Города.
   Таких мест тысячи по всей Земле. Войско Князя растет и умножается, но его не достаточно. В решающей битве, что предстоит нам ко времени, должна быть НАША победа, полная и неотвратимая. Переманить к себе еще многих из людей, мы уже не успеем. Остается одно: убрать Человека, как Одушевленное существо. Убить его Душу, потому, что тело живое нам трогать запрещено. Не нами дана Жизнь, не нам ее и забирать.
   Лишить Человека Души можно разными способами. Главное, что бы его настоящая жизнь стала менее важной, чем предстоящая смерть. И тогда Человек, под давлением искушений, лишит себя жизни и попадет в Ад. Он не будет способен возродиться, оправдаться или осмыслить произошедшее. Человек превратится в самоубийцу - пустоцвет, не дающий продолжения. Он не попадет в наше войско, но и не будет представлен перед ликом Господним. Он просто выпадет из Книги Жизни, уничтожится, станет бессмысленной материей. А превратить Человека в исходную материю - это и есть конечная цель Князя.
   Посадил Человека "на иглу", и все! Душа разложилась и умерла, не умея отличить дьявольских грез от Господних призывов. Тот же свет, та же радость, что и при отделении Души от тела. И Человек вновь и вновь хочет испытать волшебный блеск и успокоение. Он путает обольщение и Истинным Светом. А Душа, не в силах пережить подобные заблуждения погибает и распадается. Остается просто тело - горсть навоза и нечистот. Тело без Души - высшая степень Княжеского присутствия.
   То же и пьяницы, потерявшие человеческий облик, превратившиеся в растение.
   Но на сколько более счастливо Божье растение, в сравнении с опустившимся существом, уготованным к распаду и исчезновению.
   То же и растленцы от власти и похотей. Погрязли в пороках и предательстве. Не мыслят жизни без почестей и самолюбования. Сладострастием и гордыней убивают они Душу свою. Отягощают участь изменой и ложью, множа страдания, упиваясь собственным благоденствием. И вот уж не они правят МЕСТОМ, а МЕСТО связывает их, заставляя все более и более переступать заветную черту, за которой не будет возврата. В таких людях нет Души, она разменяна на богатство, на мнимую иллюзию власти. Они рабы своего положения, и от могилы их отделяет только шаг. ПОСМОТРИТЕ, КАК ОНИ БЫСТРО СТАРЕЮТ.
   Задача Черных слуг - заставить Людей убить Себя.
   Город Коровин будет местом сбора этих отверженных и умерщвленных душ. Все живые люди в этом городе должны умереть. И не просто сгинуть со Свету, а присягнуть перед смертью Князю. Они обязаны убить себя сами, во славу Черного войска, и доказать этим, что Жизнь Человеческая не имеет смысла... как и сам Человек.
   А потому, ни какой пощады Роду Человеческому. Ни какой жалости к Людям.
   -Жалости!? К кому жалость!? К тем, кто унижает ближнего своего, ради собственного возвышения? К скотам, обладающим разумом, но и только? Не мы ли пострадали от них, будучи востребованы Князем? - Горячо возразил молодой сатанист Атжига. - Да я лично произведу на свет маньяка, какого небыло еще в этом городишке. Едва ночь будет приходить на улицы, как все жители будут замирать в страхе и бессилии. Смерть и кровь будут бродить из дома в дом, выкашивая всех и вся!
   -Ты не понял. - Возразил Посланец. - Слушать и СЛЫШАТЬ - это разные вещи.
   Маньяк - это хорошо. Это кровь слезы и прочее. Однако, что делает этот маньяк? Он сеет жертвы, прерывает жизни.
   Разберем, что такое жертва?
   Человек жил, и вдруг погиб от руки маньяка. Он погиб, как страдалец, как мученик. И что? Прямая дорога на Небо.
   Так кому же хуже делает маньяк? Он плодит Белые Души. Очищает их через боль и страдания. По этому нужно разобраться, что представляет из себя подобное создание?
   Маньяк - это Зло в чистом виде.
   Он режет, убивает, насилует, накапливая отрицательную энергию, которую отнимает у своих жертв. Он ведь очищает Души, забирая всю грязь себе, превращаясь постепенно в суперзло. Он как бы растет, вызревает для настоящего дела.
   После смерти маньяк сразу производится в верховные демоны, и только после этого он начинает творить настоящее Зло.
   Князь как бы откупается Душами невинно убиенных жертв, невольно пополняя Белое войско. По этому в сравнении со всем населением планеты реальных маньяков и диктаторов ничтожная часть.
   Только тогда, когда нужен большой Черный иерарх, Князь дает благословение на производство маньяка на Земле.
   Стать маньяком без воли Князя - верный Ад. Таким позволяют жить не более двух-трех жертв. За чем плодить Белые души?
   Другое дело вы.
   Вы должны расправляться с Душой, не трогая самого тела.
   Чем отличается обезумевший опустившийся наркоман или законченный алкоголик от покойника? Ни чем. У них у обоих отсутствует Душа.
   Личность разложилась, сознание уничтожено.
   Все! Песок и глина в виде тела.
   Эти люди САМИ УБИВАЮТ СЕБЯ.
   После смерти они попадают в Ад, что и требовалось доказать.
   -Выходит, что чем больше мы споим, сколем людишек, тем меньше Душ окажется у Белых? - Радостно спросил Атжига.
   -Конечно. Мы уменьшим число потенциальных праведников. Все люди должны попасть в Ад. Ни один человек из этого города не должен проскочить мимо вас.
   Лукерья, после того, как тебе будет дарована вторая молодость, привыкни к новой жизни. Возьми какой-нибудь завод. Устройся на работу и растли, уничтожь его. Мертвый завод - это хорошее начало нового круга. А потом ты пойдешь дальше.
   Черным Городом должен управлять мертвый мэр.
   Вы, три сатаниста: Атжига, Корига и Ярыга, дарованным вам могуществом Князя над материальным миром, будете брать целый город с разных направлений.
   Алкоголь, наркотики, власть - вот три Княжеских пути, которые предстоит освоить.
   Ни одного шанса, ни одному человеку.
   Лукерью нынче похороните, пусть напитается землей, а к утру выкопайте и принесите сюда снова. Найдите ей донора, что бы она напиталась чужой жизненной энергии. Старуха помолодеет, окрепнет и сама найдет себе новые жертвы.
   ВОТ И ВСЕ. БЫТЬ СЕМУ ПРЕДНАЧЕРТАННОМУ.
   Посланец растворился в пространстве, и дверь с шумом захлопнулась.
  *** *** ***
   Она была простой девчонкой из обыкновенной рабочей семьи, а он учился на последнем курсе инженерного факультета Коровинского Строительного института.
   Близились осенние праздники, и нужно было где-то срочно "оттянуться". Но настроение было препоганейшим и совсем не располагало к каким-либо развлечениям.
   Наташа сидела на скамейке у подъезда, тупо уставившись в одну точку. Она словно спала, была где-то далеко, где-то за тридевять земель от этого серого дома.
   -Ты представляешь, что через год я получу диплом, и стану настоящим инженером - строителем. Мы сможем пожениться. А? Наташка?
   Наташа согласно кивала головой, не сводя глаз с виртуального НИЧЕГО, в котором она растворилась вся, до последней молекулы.
   Диплом инженера-строителя. Это хорошо. При нынешнем упадке, это в лучшем случае прораб на каком-нибудь долгострое. А в худшем - простой рабочий: таскай кирпич, меси раствор. Мат и вечный кефир на обед.
   Но не это главное.
   Серость и обыденность. Унылое счастье. Медленное движение к пенсии.
   Вечером снимая пропахший дешевыми сигаретами, уляпанный раствором костюм, он дежурно ткнется носом в щеку, показывая, что еще не забыл ее. Еда. Газета. "Что новенького?"
   А ты, молодая красивая девка, как дура прыгаешь весь день у плиты, готовишь ненавистную еду, стираешь вечно грязные брюки, и считаешь копейки, думая, как бы не сдохнуть до следующей зарплаты. А ночью, получив дежурное удовольствие, отворачиваешься от него и смотришь в темное окно, вспоминая тот день...
   Она стояла на остановке и ждала вечно не идущий автобус, что бы доехать до опостылевшего дома.
   Как хочется вырваться из этой петли. Вечная бедность. Стоптанная обувь и зашитые колготки. Ненавистная клетчатая юбка...
   Вот бы сейчас подъехала машина. А там ОН!
   "Разрешите, я вас отвезу?"
   "Ах, что вы, что вы. Ну... если вы так просите..."
   "Извините, я Герхард фон Ротвейлер, американский бизнесмен. Случайно в вашем городе. Вы так одиноко стояли на остановке, что мне непременно захотелось сделать вам приятное".
   "Что ж... Делайте..."
   Моросящий осенний дождик сбивал опадающую разноцветную листву. Рябина красными гроздьями сигнализировала о приближающихся холодах. Но это буйство красок совсем не волновало изнывающую от тоски Наташу.
   У остановки притормозила большая черная машина с затемненными стеклами. Крупные капли стекали по лакированной поверхности лимузина, вызывая зависть и безнадежность несправедливой Судьбы. Там, внутри, было сухо и тепло, свой особый, недоступный для внешних воздействий загадочный мир комфорты и радости.
   Окно передней пассажирской двери опустилось с характерным повизгиванием электроподъемника, и из темноты выглянуло улыбающееся лицо молодого человека, одетого в черный костюм, с ослепительно белой рубашкой.
   -Девушка, разрешите, я вас отвезу?
   Наташа оглянулась. Рядом ни кого моложе пятидесяти лет небыло видно, а стоящие тетки завистливо и недоброжелательно посмотрели на нее.
   -Вы мне!? - Поперхнулась она.
   Обычно этот поезд проезжал мимо нее, и рассчитывать на остановку счастливого вагона не приходилось.
   -Я совершенно один. Вам нечего бояться. Вы так одиноко стоите на остановке, без зонтика, под этим противным дождем, что мне захотелось сделать вам приятное.
   У Наташи защемило внизу живота, и на глаза навернулись слезы. Лучше рискнуть попасть в неприятную историю, чем стоять здесь, с этими тетками, мокнуть, как курица и проклинать все и вся.
   Она открыла дверь и села в машину.
   Стекло, взвизгнув, поднялось, скрыв от стоявших на остановке теток внутренность салона, и ту особенную жизнь, которая текла по-своему в этой странной машине... в таких машинах...
   Лимузин мягко качнулся, и степенно шаркнув покрышками, скрылся в неизвестность.
  *** *** ***
   -Ну, здравствуй, Агафья. Заждались уже.
   Агафья, заведенная любопытством в самое сатанинское логово, словно приросла к полу, не смея даже дышать.
   -Я... к Лукерье... Соль...
   -Конечно к Лукерье. Вон она на кровати. Завтра хоронить повезем.
   -Умерла!?
   -Конечно, умерла, что ж ей, тебя дожидаться что ли? Та ты проходи, проходи. Не бойся.
   -Темно тут у вас. - Не смело сказала Агафья, даже не пытаясь подумать о том, откуда этот странный человек знает, как ее зовут.
   -Это поправимо. Ярыга, - обратился незнакомец в темноту. - Подними шторы.
   Вмиг все преобразилось. Светлая простая комната. Три горюющих по скончавшейся бабке мужика. Все, как полагается. Стол, водка и огурцы, лучок, свисающий с края резательной доски.
   В углу кровать, с накрытой простыней Лукерьей.
   И ОН, ослепительно красивый и приветливый, молодой человек, завораживающий безупречной белозубой улыбкой.
   Ни каких демонов, ни какой нечисти. Все это бред и досужие вымыслы.
   Жила себе дура - Лукерья всю жизнь, сторонясь людей. А вот пришел час, и молодой внук накрыл ее простыней, словно полено. Не обмыл, не одел.
   Эх! Молодежь! Не знают обычаев-то. Не по-людски жила старуха, так хоть похоронить, как полагается надобно.
   -Что ж вы ее тряпкой-то накрыли, как бревно какое-то. Не гоже так, с упокойницей.
   -Вот вы и посоветуйте, что делать нужно. А то я в этом деле ни чего не понимаю. - Сконфуженно признался внук.
   -Э-эх. - Осмелевшая Агафья взяла власть в свои руки и резво шагнула к кровати. - Что ж это вы, гости дорогие, пьянку раньше времени развели. В хате не убрано. Упокойницу в тряпку замотали, не одев, ни помыв. Непорядок. Похороны надо организовать, поминки, и все такое. А вы быстрей за водку схватились. Э-эх.
   Внук улыбался за спиной Агафьи, чуть приоскалив белоснежные зубы.
   Женщина подошла к кровати и откинула белоснежную простыню.
   Вот она, Лукерья. Лежит себе, старушонка, словно, как и не жила ни когда.
   А может, жива еще? Только бледная очень.
   А это что за кровавые надрезы на груди!? Уж не убили ли ее?
   В ДОМЕ НЕТ ПЕЧКИ!!!
   Даже ногти чуть не слетели с пальцев от жуткого холодного страха. Мгновенный пот прошиб Агафью с головы до ног. Она оглянулась на боковую стену...
   ДВЕРЬ В НИКУДА ПРИОТКРЫТА.
   Резко хлопнули опустившиеся плотные шторы, и тьма вновь, словно тягучая жирная трясина, проглотила женщину.
   -Ты сама сказала, что пришла к Лукерье. Досужее любопытство и сплетни очень многих привели в наши ряды. - Философски заметил внук.
   Обезумевшая Агафья с ужасом почувствовала, как впились в нее стальные Лукерьины руки.
   Лукерья приподнялась с постели, сложила губы трубочкой и принялась жадно высасывать белый пар, выходящий изо рта пойманной Агафьи.
   -Поцелуйтесь, девочки. - Засмеялся Атжига. - Ты думаешь, Агафья, почему любовные поцелуи так сладки? Да потому, что в порыве страсти люди обмениваются живительной энергией. Потому, что любовь горит внутри и питает партнеров, смешиваясь и крепчая, пока не перебродит полностью. Люди делятся энергией и становятся сильнее. Потому-то старые так любят обниматься с молодыми. Лукерье с тобой поделиться нечем. Она давно сдохла на своей кровати. Так, что, изволь, делись ты.
   Агафья в конвульсиях отдавала остатки своей жизни, дарованной ей Господом от рождения, и так опрометчиво променянной ей на простое любопытство.
   Лукерья молодела на глазах.
   Очи ее зажглись, морщины разгладились, щеки округлились и порозовели.
   -Хватит! Хватит! - Внук резко стукнул по хищным рукам и оторвал одуревшую Агафью от лежащей ведьмы.
   Агафья безумными глазами смотрела куда-то в пространство. Страшная слабость навалилась на нее.
   -На-ка, выпей. Сразу придешь в себя. - Сказал Атжига.
   Агафья схватила кружку и залпом осушила содержимое.
   Соленая и вязкая густая жидкость. Красная словно...
   -Кровь!!! - Заорала безумная тетка.
   -Станем мы всякую непосвященную дуру поить настоящей кровью. Думай тоже, прежде чем говорить. Это зелье, приворотное. Что б ты нас не боялась и во всем слушалась. А сейчас иди, отдохни. День-два полежишь, сил наберешься, и опять приходи. Лукерью кормить нужно, на ноги поднимать. Ей, как перенесшему длительный голод человеку, питание следует давать понемногу, маленькими порциями. А то взбесится, вскочит и давай молодежь глушить, направо и налево. За чем нам такой шум? Мы, тихие и благонравные. Работаем скрытно и незаметно, что бы люди не чувствовали опасности. Шуметь - это не наша специализация. Поняла?
   -Поняла. - Закивала головой Агафья и шатаясь пошла к выходу.
   -Погоди. Вот, племяннику подарочек отдай. Первоклассная водка. Во всем Коровине такой не сыскать, пока. Твой племянник первым ее отведает. Это все же честь. А ты не серчай. Ты из всей округи, самая любопытная сплетница. Вот и будешь на нас работать, нести изделия в массы. Скоро весь район тебе кланяться будет. Первой водочной торговкой станешь.
   Атжига похлопал Агафью по плечу, сунул в руки бутылку водки с красной этикеткой и выпроводил вон.
   -Начало положено. - Удовлетворенно вздохнул Ярыга.
   -Этакую тупицу на крючок посадить - много ли ума надо? - Наставительно сказал Атжига. - Ты, Ярыга, еще молодой и неопытный, хоть на вид и старец. Возьмешь на себя самое простое: водку, сигареты, рестораны всякие, палатками не брезгуй. В общем распространяй продукцию как можешь.
   Ты, Корига, обеспечишь благосклонность власти. Пусть не мешают.
   -Помогать будут. Лучшие друзья наши - это власть имущие. - Кивнул головой Корига. - Отдайте мне мэра, и я приведу его на венчание в Черном городе.
   Атжига согласно кивнул головой, а Лукерья заворочалась на своей кровати.
   -Закройте ее. И поднимите шторы. Пусть свет успокоит ее. И мы поспим, пока день на дворе. А завтра у этого населенного пункта начнется другая история. История Черного Города.
  *** *** ***
   Коровин постепенно расцветал под новым руководством.
   Дума, неожиданно для всех, выделила дополнительные средства на благоустройство и чистоту родного города.
   Население, сначала удивленно, затем недоуменно, а потом с некоторой надеждой взирало на происходившие перемены. Отмывались тротуары, асфальтировались дороги, даже, шутка сказать, разукрасились фасады домов!
  
  ГЛАВА 8
   Появились светящиеся огни ночных реклам, и на обычно непроницаемых улицах, зажглись веселые фонари, указывая дорогу. Это были революционные перемены.
   Если раньше Коровин напоминал ждущий налетов прифронтовой город, то теперь свежевыкрашенные и подсвеченные здания удивляли и восхищали прохожих, не привыкших к подобной роскоши.
   Мэр Комаров торжествовал. Даже агрессивно настроенная против него Область, и та признала, что с новым руководством город преобразился и заблистал во всем своем великолепии.
   Что же говорить о простых рядовых Коровинцах? Они просто боготворили своего мэра и всячески желали ему здоровья и процветания.
   О Нежданове Иван Федорович старался не думать. Тот забрал подписанные постановления и исчез бесследно, словно растворился в пространстве, больше не беспокоя мэра, и не напоминая о себе.
   Приближалась холодная зимняя пора, период горячей работы и молниеносных решений. Комаров с головой ушел в коммунальное хозяйство, подготовку к предстоящим морозам, и починку тепловых сетей.
   Мало-помалу чувство страха притупилось, и он весьма раздраженно отреагировал на открывшийся без его Комаровского ведома, ресторан, с чудным названием "Армагеддон", в самом центре города. Потом еще несколько палаточек разбрелись по разным районам, и началась тихая непонятная возня...
   Комаров сидел за столом в своем кабинете и просматривал поступившие документы и сводки.
   Вошел его Первый заместитель и тихонько присел у края стола для совещаний.
   -Послушай-ка, Михаил Сергеевич. - Сказал Комаров, поднимая очки. - Что это у нас за живопырки такие развелись? Открываются, где хотят, ни кого не спрашивают.
   -Какие такие живопырки? - Не понял заместитель.
   -Рестораны всякие, палатки, пивные. У них что, все документы в порядке? Кто дал разрешение на такое обилие торговых точек по продаже спиртного? Народ споить захотели? И так повальное пьянство кругом!
   -Вы имеете в виду новый ресторан? - Спросил Михаил Сергеевич.
   Комаров кивнул, положил очки на стол и уставился на своего заместителя сверлящим взглядом.
   Глаза Михаила Сергеевича беспокойно забегали. Он был совсем не виноват, но когда начальник вот так, в упор смотрит прямо в твою душу, то всегда в ней найдется какой-нибудь провинившийся закоулок.
   -Все постановления были подписаны вами, Иван Федорович.
   Комаров смутился.
   -Хорошо. Больше ни каких постановлений. Это я сдуру подписал. Знакомые попросили, а теперь жалею. Ты вот что, активизирую торговый отдел, налоговую инспекцию, замордуй эти палатки и рестораны проверками. Пусть санэпидемстанция не вылезает от туда. Придерись к чему-нибудь. Закрой их, а я скажу своим знакомым, что сделать ни чего нельзя.
   Заместитель покорно кивнул головой.
   -Пройдись по центру, выпиши штрафов, предписаний, а то наши торгаши уснули уже, совсем власть не почитают.
   Михаил Сергеевич, словно гончая на охоте, учуял след скорой поживы и принял выжидательную стойку. Всем своим видом он показывал, что готов немедленно броситься по указанному направлению прямо из приемной мэра.
   "Какой понятливый и исполнительный у меня зам. А ведь это я поднял его из низов. Смотри-ка, какая быстроногая и исполнительная бестия получилась". - С удовлетворением подумал Комаров.
   "Какой толковый у меня шеф. Крутой. Всех в кулаке держит. Против него ни-ни, даже думать забудь!" - Мысленно ответил Михаил Сергеевич.
   И они расстались, взаимно довольные друг другом.
   Михаил Сергеевич Белоусов вышел в Приемную, и из пушистого зайчика мгновенно превратился в гордого неприступного стервятника, готового разорвать всех и вся, кто рискнет нарушить ход его великих мыслей.
   Не выдающийся, без особых энциклопедических знаний, с натянутым на заурядный "трояк" высшим образованием, он все эти годы смотрел в рот своему шефу, ловя каждый его вздох, и кидался исполнять любую его прихоть. Впрочем, не особенно усердно, если шеф вдруг отводил глаза. Михаил Сергеевич не без основания считал, что рвение и преданность нужно ПОКАЗЫВАТЬ. Пусть кто-то делает больше и лучше. Пусть кто-то соображает быстрей и рациональней. Главное, что бы твои усилия были ЗАМЕЧЕНЫ.
   Михаил Сергеевич надменным взглядом окинул собравшихся в Приемной, руководителей. Когда-то, кое-кто из них не хотел брать его к себе на работу, считая дрянным специалистом.
   Что ж, теперь его время. Он Первый заместитель главы Администрации Города, и теперь он решает: "пущать или непущать".
   А вот и свежие лица. Молодая поросль новоиспеченных директоров. Ишь, как рвутся на прием, горят идеями и предложениями.
   Выскочки!
   Белоусов уничтожающе посмотрел на двух, стоявших особняком, молодых руководителей. Его бесила эта бьющая энергия, желание что-то сделать, не боясь рискнуть головой.
   Михаил Сергеевич ни когда не был первым лицом, он всегда отирался в "замах", в помощниках или советниках. Перед ним всю жизнь маячил зад шефа, который нужно было всячески лелеять и ублажать. (Иначе вылетишь, родной.)
   Его самой заветной мечтой было когда-нибудь самому сесть в кресло своего шефа. Ощутить, как его собственный зад становится первым, и его новый заместитель начинает обхаживать и угождать, улыбаясь и трепеща.
   Но он всю жизнь боялся. Он боялся рвануть руль на себя и ощутить, как многотонный корабль поворачивается, повинуясь твоей воле, воле капитана.
   А вдруг мы утонем? УТОНЕМ!!!
   ...Дорогой мой Михаил Сергеевич. Капитан, это ведь не только фанфары и кепка с кокардой. Капитан, это, прежде всего, ответственность за людей, плывущих вместе с тобой, и надеющихся только на тебя. Это и все шишки, от любых промахов и заблуждений, безразлично, виноват ты в этом или нет. Это, в любую минуту, голова в кустах и ушаты грязи, вылитые на обезображенное людской молвой бездыханное тело. Вот что такое КАПИТАН.
   А если кишка тонка, и ты боишься утонуть, тогда сиди в помощниках и не квакай, что ты мог бы быть капитаном...
   Ответственность. Вот чего Белоусов боялся больше всего.
   Потонешь тут с вашим кораблем, а потом скажут: "ты утопил!" Иди потом, отмойся... А эти молодые... им все ни почем. Ишь! Не боятся!
   Михаил Сергеевич еще раз в сердцах плюнул на всех молодых руководителей и пошел к себе в кабинет.
   Зазвонил телефон, но секретарь, как на грех, куда-то отлучилась. Пришлось взять трубку самому.
   -Слушаю.
   -Извините, Михаил Сергеевич. Я из отдела недвижимости. - Сказал приятный женский голос.
   -И что вы от мены хотите? - Белоусова крайне раздражали все эти фирмы, фирмочки, отделы и отдельцы.
   -Вы вчера не подписали наши бумаги, касающиеся разрешения на строительство гаражей. Вы потребовали пояснений. Разрешите прийти и пояснить? Мы ответим на все ваши вопросы.
   Было слышно, как женщина с максимальной вежливостью и покорностью старается умаслить строптивого и высокомерного чиновника.
   -Вы кто такая? Я разговариваю только с первыми лицами города, а вы звоните тут со своими пояснениями. - Отрезал Белоусов и собрался положить трубку.
   -Извините, Михаил Сергеевич... - Поперхнулась от такого отпора женщина. Но я являюсь начальником строительства. Именно мы отвечаем за разработку и постройку этих гаражей. Без нас вам ни кто ни чего толком не объяснит.
   -Плевать мне на вас и на ваши гаражи. Я сказал, не буду вас слушать, и все! Идите в архитектуру и объясняйте там, что и как. А они, потом, придут ко мне. Я их выслушаю... если будет время.
   -Но это же идиотизм! Испорченный телефон. А у нас сроки, контракты, неустойки.
   -Ну и платите свои неустойки. От налогов-то, небось, уходите?
   -Но...
   Михаил Сергеевич швырнул трубку и откинулся на спинку кресла.
   -Эдак каждое мурло ко мне со своими бумагами тыкаться будет. А работать когда?
   Потом он сладко потянулся и мечтательно подумал:
   "А не съездить ли мне на обед? За одно выполню Комаровский приказ и прищучу этот новый ресторан. - Михаил Сергеевич ухмыльнулся. Сейчас я так пообедаю, что ни кому мало не покажется!"
   Как он оказался прав!..
   Важно выйдя из служебной машины, Белоусов направился к чистенькому светлому зданию с затененными стеклами, и свежей мигающей всеми цветами радуги надписью: "Армагеддон".
   Небольшой уютный зал, ни чем не выделяющийся, как и во многих других подобных заведениях. Разве что запах чего-то кислого и не свежего витал в воздухе и неприятно щекотал ноздри.
   "Вот за эту вонищу я их и закрою". - Удовлетворенно подумал Белоусов.
   Мгновенно подлетел официант, услужливо улыбаясь.
   -Ну, что тут у вас. - Покровительственно спросил Михаил Сергеевич.
   -ВСЕ, что пожелаете. БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ.
   -Все!? Не слишком прытко с места в карьер берете? Так уж и "без ограничений"?
   Официант выжидательно молчал и глупо улыбался.
   "Ну, сейчас я вас сделаю, зазнайки! - Хищно подумало Белоусов. - Век не расплатитесь".
   -Раков мне, в укропном соусе.
   Официант равнодушно заскучал. Было такое ощущение, что рак так и ползали по холодным осенним улицам, ежась от слабого морозца.
   -Бок осетра, кусочек угря под маринадом... устриц по-английски... и... китайский суп из морских звезд. И еще... и еще... БУРГОНСКОГО мне, урожая тысяча шестисотого года...
   Официант спокойно все записал и невозмутимо произнес:
   -Нужно подождать семнадцать минут, а то звезды будут не достаточно нежны на вкус. А пока извольте кофе. И пятьдесят грамм лучшего армянского коньячку. Все за счет заведения. Мы ТАКИМ посетителям, как ВЫ, всегда особенно рады. Так, что, не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде.
   У Михаила Сергеевича потемнело в глазах от навалившейся ярости.
   Шутить вздумали!!! Ни один ресторан Коровина понятия не имеет о морских звездах и угрях. Хорошо... Вы еще не знаете, кто пришел к вам сегодня в гости.
   Белоусов взял себя в руки и принялся рассуждать спокойно и рационально.
   Допустим, у них есть осетр. В каждой забегаловке сейчас есть осетр. Сохранились и раки, еще с лета. Пусть. Это возможно. Угря достали, одного на весь город, допустим. Ресторан хотел выделиться.
   В расчете на какого-нибудь сумасшедшего клиента привезли устриц... Но морские звезды? Кот так... за семнадцать минут! Это или бред или его просто дурачат...
   Постойте!
   БУРГОНСКОЕ!!!
   Тысяча шестисотого года! В Коровине! Не в винных погребах, где-нибудь на Елисейских Полях, а в Тамбовской губернии, в городе Коровине раздают БУРГОНСКОЕ от Людовика... какого-то там... Тринадцатого?..
   Дурака валяют. Оригинальничают. Ну я им наваляю.
   Официант вприпрыжку подлетел к столу, аккуратно выставляя кофе и коньяк.
   В ресторане было очень мало посетителей. Они сидели на другом конце зала, и до Михаила Сергеевича им не было решительно ни какого дела.
   -Вы поняли, о чем я попросил? - Раздраженно сказал Белоусов, он не любил игр и розыгрышей.
   -Вы о заказе? Конечно, я все понял. Заказ будет через девять минут.
   -И будет осетр?
   -Конечно.
   -Раки?
   -Обязательно.
   -И угорь, и звезды с устрицами?
   -Всенепременно. Только звездочки чуть-чуть отмякнут и приобретут положенную нежность.
   -И... бургонское... тысяча шестисотый год?
   -Как просили. Тысяча шестисотый год, южная сторона, самый лучший букет.
   -Вы шутите!?
   -Как можно? Осталось пять минут. Наслаждайтесь кофе и коньяком. Я мигом вернусь с заказом.
   "Один из нас идиот. - Подумал Михаил Сергеевич, смотря круглыми глазами в спину уходящему официанту. - Конечно, я не отличу бургонского с южного берега, от ацетона, сваренного в Северной Осетии, но бутылку-то я все равно потребую. А на бутылке этикетка!"
   Он глотнул кофе и обмер от крепкого восхитительного вкуса.
   Ту вареную швабру, которую в простонародье кличут кофейным напитком, Белоусом торжественно поклялся ни когда более не употреблять. Независимо от того, что ему сейчас принесут, осетров или жареных тараканов, Михаил Сергеевич будет приходить пить кофе только в этот ресторан.
   Глоток коньяку взбодрил его, и заставил сердце биться чаще.
   -А вот и угорь.
   Официант разложил перед обалдевшим Михаилом Сергеевичем и угря, и осетра, и раков, (дери их за ногу). Вот и суп из морских звезд притаился в глиняном горшочке, издавая незнакомый пряный запах.
   -А бургонское? - С надеждой спросил Белоусов.
   Он все еще надеялся, что вот, сейчас, этот самовлюбленный официант сделает кислую физиономию и начнет извиняться за розыгрыш. А потом начнет молить высокого чиновника о пощаде.
   Но чуда не произошло.
   Верней, произошло чудо...
   -Сию минуту.
   Из корзины появилась мохнатая, вся в паутине, пузатая бутылка, запаянная сургучом. Официант мгновенно обтер ее белоснежной салфеткой и поднес к Белоусову.
   На пробке действительно было выдавлено "1600", а на этикетке написано: "Франция, Бургонь"... и так далее.
   Михаил Сергеевич инстинктивно почувствовал, что вино действительно настоящее. Если они за двадцать минут нашли раков угря и звезды, то почему бы им не найти бургонское?
   У НИХ ВСЕ ЕСТЬ!
   У них и правда все есть, что пожелаете.
   Официант лихо вскрыл бутылку, сломав сургучную печать, и наполнил бокал Михаила Сергеевича, умильно глядя на клиента. Гранатовая искрящаяся жидкость хлынула на дно хрусталя, играя искрами и показывая изумительную чистоту напитка.
   -Извольте, откушайте. Понравилось ли? Если вы не довольны, мы заберем все назад.
   Дрожащими от волнения руками Белоусов взял бокал и пригубил вино.
   Это было НАСТОЯЩЕЕ БУРГОНСКОЕ... тысяча шестисотого года разлива... с южного берега.
   Это Белоусов понял сразу.
   Слабая истома огненными покалывающими струйками разлилась по всему телу, чуть коробя небо от сладковато кислого, но очень тонкого вкуса. Белоусов обмяк и закрыл глаза.
   -Класс!.. - Выдохнул он в полудреме.
   -Вот и прекрасно. Кушайте, а мы вам музычку заведем.
   Полились божественные напевы. Высокий ангельский голос уносил куда-то в даль, за зеленые поля и золотые долины. Трели флейт и пение птиц возвращало уже ушедшее лето и ласковые солнечные лучи. Журчание ручейка, и кристально чистая водица, бьющая ключом из-под земли...
   А ЧЕМ ТЫ БУДЕШЬ ПЛАТИТЬ, СЫНОК?
   Словно молния ударила между ног у Михаила Сергеевича. Он поперхнулся.
   -Сколько с меня?
   -Две тысячи семьсот пятьдесят девять, все остальное за счет заведения. - Улыбнулся официант.
   -Сколько!? - Михаил Сергеевич на десять лет потерял аппетит. - Две тысячи семьсот пятьдесят девять рублей за один обед? Вы тут что, с ума по сходили что ли?
   -Рублей!? Вы шутите? - Удивился официант. - Мы говорили о долларах. Две тысячи стоит бутылка бургонского, а семьсот все остальное. Осетр, угри и раки, это все долларов на двести тянет. Остальное звезды и устрицы. Вы не поверите, как дорога срочная транспортировка из Китая. А ведь все нужно подать свежим, не замороженным.
   Но Михаил Сергеевич не слышал причитаний официанта.
   "Долларов!" - Вот это скандал!
   Второе лицо города, нажравшись устриц и осетров, выпив, напоследок, бутылку бургонского от Людовика, не расплатившись, вылетает взашей из ресторана, словно какая-нибудь пьянь... А ведь так с ним сейчас и поступят.
   Весь город просто обмочится от восторга. Смех будет стоять такой, что у шефа в кабинете обвалится потолок. Автобусы перестанут ходить - водители не смогут держаться за баранку, а пассажиры умрут от истерики, прямо посередине салона.
   СКАНДАЛ!
   Михаил Сергеевич в отчаянии осушил бокал бургонского, словно стакан минеральной воды.
   Официант стоял и приветливо улыбался, хотя в уголках его глаз притаились искорки беспокойства.
   -Не смею больше мешать. Только уточню, вы расплатитесь сейчас, или когда пообедаете.
   Иными словами: "Вас сейчас вышвырнуть лбом об дверь, или вы предпочитаете съесть сначала осетра?"
   Белоусов проглотил вяжущий комок.
   -Когда пообедаю. - Растерянно сказал он.
   Выход был только один (через окно): сейчас официант отвернется, а он, словно ненормальный воришка, кинется к выходу. А потом принесет эту чертову сумму - нате, подавитесь.
   Никогда! Слышите, никогда он не придет в этот ресторан, и не будет больше смеяться над официантами. А потом... он этот кабак ЗАКРОЕТ!
   Жизнь положит, но закроет.
   Вот, сейчас официант скроется за стойкой.
   На старт...
   Внимание...
   У выхода, скрестив руки, встали два бритоголовых вышибалы. Ну, сейчас они на нем отоспятся.
   Это вам не бургонское хлестать натощак.
   Руки у Михаила Сергеевича затряслись, а осетр, черт его дери, встал поперек глотки, словно какая-нибудь селедка.
   -Здравствуйте, Михаил Сергеевич. Какими судьбами?
   Напротив уселся серенький маленький человечек в черной вязаной шапке.
   Все! Его узнали. Теперь принимай позор на полную катушку.
   -А вы кто такой? - В раздражении и отчаянии закричал, чуть не плача Белоусов.
   -Я, Нежданов. Я знаком с вашим шефом, и часто вижу вас в приемной, толь вы меня не замечаете и проходите мимо.
   Белоусов опустил голову. На эту голову свалился какой-то Нежданов, который растрезвонит всем и вся, как выкидывали пинками и тычками заместителя Главы Администрации, за то, что не заплатил за обед.
   НЕЖДАНОВА НИ КТО НЕ ЖДЕТ.
  *** *** ***
   Атжига ехал по городу в поисках кандидатуры для своего сатанинского ресторана. Многие люди пройдут через это заведение, а командовать им должна причина грехов и падений... ЖЕНЩИНА. Только она управится со всеми страстями и пороками, что будут раздаваться в этом ресторане посетителям. Только женщина может искренне работать по убеждению, а не по принуждению, веря, что она делает правое Черное дело. Каждый получит свою долю...
  
  ГЛАВА 9
   Большая черная машина медленно двигалась по улицам, среди моросящего дождя, выискивая нужную жертву. Опытный глаз, знаток судеб и самой сущности человеческого бытия сканировал всех встречающихся женщин, надеясь найти ту, единственную.
   И вот она. Наташа. Полная безнадега и безысходность. Ни каких иллюзий и надежд.
   БЫТОВУХА.
   Что ж, начнем.
   Атжига прочел смертную тоску в глазах девушки и словно коршун вонзил свои обольстительные когти прямо в самую Душу несчастной жертвы.
   "Заберите меня отсюда!" - Кричало все Наташино существо.
   Она была согласна даже на смерть, лишь бы выпрыгнуть из этого серого безнадежного круга, который назывался обычная провинциальная жизнь. Она хотела большего, мечтала о настоящей любви, что бы отдать себя самою, без остатка, тому любимому и желанному... единственному и неповторимому.
   И птичка угодила прямо в кровожадный, беспощадный капкан.
   Жернова закрутились, перемалывая еще одно молодое и несчастное существо.
   Наташа во все глаза смотрела на этого ослепительно красивого, элегантно одетого принца, легко повелевавшего большим черным лимузином.
   Изнутри темные и непроницаемые стекла казались идеально прозрачными. Неслышно гудящий обогрев обнимал ласковым теплом и медленно разливался по телу, заставляя расслабиться закоченевшие мышцы. Мягкие сидения соблазнительно ласкали тело своим нежным прикосновением, успокаивая и намекая на абсолютную безопасность.
   Двери, закрывшись, оставили за бортом все звуки и раздражители, и только легкая музыка кружила голову своей нереальностью и воздушными сочетаниями звуков.
   -Нравится? - Спросил Атжига, дав Наташе слегка прийти в себя от крутого поворота ее унылой жизни.
   Влажные Наташины глаза только устало, и обречено закрылись в ответ.
   -Мое имя Атж. Я бизнесмен из Украины. Ваш город является побратимом нашего города. Я хотел бы наладить у вас свой бизнес. Как вы думаете? Возможно ли открыть свое дело в вашем городе?
   Наташа рассеяно пожала плечами и поправила мокрую челку, неуверенно улыбнувшись.
   -Я тут совсем ни кого не знаю. - Продолжал Атжига. - Может покажете мне город? У вас есть время?
   Наташа кивнула головой.
   Безупречные манеры, вкрадчивый проникновенный голос, четко очерченный правильный профиль - все это завораживало и кружило голову.
   И глаза!
   Едва Атжига поворачивал голову, и как бы невзначай пронзал Наташу взглядом, она замирала на секунду, словно подвергаясь удару электрического тока. Затем теплая животворная волна разливалась внизу живота и поднималась к груди и голове, заставляя цепенеть от сладостного трепета сердце.
   Это ОН!
   ОН ТОТ, КТО НУЖЕН!
   Наташа отдала бы все на свете, что бы ни когда не выходить из этой машины, не возвращаться в свою унылую квартиру, не слушать бредни будущего инженера Саши о грядущем жизненном улучшении.
   Вот ее счастье, сидит рядом, в нескольких сантиметрах. Даже если он женат и имеет кучу детей, даже если он никогда не подойдет к ней и не поцелует в жаркие раскрасневшиеся губы... она сделает все, что бы быть рядом с ним.
   ОНА ЖДАЛА ЕГО ВСЮ ЖИЗНЬ!
   Атжига слегка улыбнулся, читая незамысловатые Наташины чувства.
   Птичка надежно сидела в клетке, мало того, она даже не желала из нее вылетать.
   Они остановились у одного из самых дорогих ресторанов города.
   -Я могу вас пригласить на чашечку кофе?
   Глаза Наташи расширились от ужаса и смятения, она ни когда не была в таких заведениях. Сегодня утром она рассмеялась бы в лицо любому, кто сказал бы ей о том, что ее пригласят на чашечку кофе в этот престижный зал, не позднее, чем через три часа.
   -Я не одета. - Паническим голосом прошептала Наташа.
   -А я разве одет? Сейчас день, не требуется ни каких вечерних туалетов. А еще, скажу честно, - Атжига хихикнул. - Всем этим барменам и официантам глубоко наплевать, как вы одеты. Лишь бы кошелек у вас бы не пустой. А у меня в кошельке кое-что имеется. Так что я приглашаю вас, мэм.
   Он вышел из машины и галантно открыл Наташину дверь.
   Девушка молча повиновалась. Она вообще решила не сопротивляться, что бы не выглядеть последней дурой, прохлопавшей наивными глазками свое счастье. Конечно, бизнесмен запал на нее. Ну что ж. Вернуться к инженеру Саше она всегда успеет.
   -Запоминай, все, что увидишь. Это может тебе пригодиться. - Неожиданно сказал Атжига и мягко обнял ее за плечо.
   Последние Наташины сомнения улетучились под нахлынувшей горячей волной, и она послушно вошла внутрь.
  *** *** ***
   В приемной толпились люди. Кто сидел, кто стоял, кто переминался с ноги на ногу в коридоре у стены.
   Через пару минут начнется планерка, и вся эта гомонящая разношерстная толпа специалистов и начальников исчезнет в директорском кабинете и захлебнется мертвой тишиной.
   Все будут слушать выступления товарищей и сами готовиться к отчету о своих достижениях. Сначала выступит первый зам: "...за протекший квартал мы выполнили план... недовыполнили... перевезли и получили... не довезли и осталось получить..."
   Эта бодяга из квартала в квартал, из месяца в месяц, из декады в декаду...
   Мрачное лицо директора Гаврилова станет еще более мрачным.
   Потом выступит главбух, Марья Ивановна: "...в последнее время мы получили отчислений на сумму... а не дочислили... но в связи с перечислением... по этому зарплаты и не ждите... потому, что налоги..."
   За тем слово берет директор:
   -Как у нас с поставкой материалов?
   -Да вот... Так... Эдак... К будущему кварталу... - Начнет мычать начальник отдела снабжения.
   -А что у нас со сбытом продукции?
   -А! Продукцию мы успешно реализуем. Правда есть задержки, в связи с... по этой причине... вся продукция пока на складе... - Пояснил отдел сбыта.
   "Эх! Гнать бы вас всех к чертовой матери! - Подумает в сердцах Гаврилов. - Жаль, работать не с кем".
   И начнется настройка персонала на рабочий лад.
   Мат-перемат! А иначе не понимают.
   И только в приемной тихо сидит Людмила и разбирает полученные письма, делая вид, что ей абсолютно все равно, кого сегодня отчесали, а кого похвалили.
   Много народу на заводе. Пора наводить СВОЙ порядок. Но не хватает Людмиле молодой жизненной энергии. Слишком долго была она старухой Лукерьей. Слишком слаба питательная энергия Агафьи, которая раз в неделю захаживала, словно дойная корова, покормить свою новую подружку.
   Людмила опустила голову и мучительно размышляла над тем, как ей утолить тот невообразимый голод, который мучил ее при виде такой массы свежих людских Душ.
   Это все равно, что стоять в столовой и смотреть, как едят другие, будучи в недельной голодовке.
   Отчаянно кружилась голова, и перед глазами иногда вспыхивали разноцветные огни, разрастаясь и растворяясь в пространстве. Пальцы сами собой скрючивались и слегка подрагивали от малейшего шороха за дверью Приемной.
   Но там шла обычная ругачка на вечную тему: кто виноват, и что делать?
   Выхода небыло ни какого.
   В Приемную заглянул сварщик Юрка, молодой, не совсем красивый, не совсем умный, не совсем удачливый парень, но жуткий волокита за женскими юбками. Юрка в тайне мечтал когда-нибудь накопить денег и стать настоящим бизнесменом. Открыть свою собственную торговую палатку и ездить на своей собственной легковой машине.
   Эх, Юрка, Юрка. Лучше бы тебе быть сварщиком на своем участке, чем заглянуть в этот час в Приемную, что бы посмотреть на новую секретаршу шефа.
   -Тебе чего? - Резко спросила Людмила.
   Огромные голодные глаза почти вылезли из орбит и пригвоздили своими черными зрачками к стене несчастного Юрку.
   -Я... Это... - Растерялся он. - Я... Это...
   Словно соляной столб он замер не в силах отвести взгляда от огненных глаз Людмилы.
   -Иди за мной. - Медленно, сквозь зубы прошептала она.
   Юрка, поджав расслабленные руки к груди, в невероятном трансе, двинулся за секретаршей в дальнюю комнату, где хранились всякие канцелярские принадлежности.
   -За мной. - Шипела Людмила.
   Она закрыла дверь в Приемную, очутившись наедине с обалдевшим Юркой.
   -Ну? - Томно спросила она, оскалив острые белые зубы.
   -Что? - Прошептал Юрка.
   -Хочешь меня? Хочеш-ш-шь?
   Юрка кивнул, испуганно моргая и упираясь от страха в стеллажи с бумагами.
   -Скажи, что ты меня хочеш-ш-шь... - Обжигая жертву глазами, невероятно растягивая шипящие звуки, проговорила Людмила.
   -Хочу тебя. Хочу... - Выпалил Юрка и хотел добавить "... только отстань от меня...", но язык присох к гортани, и этих слов он не сказал.
   -Иди же ко мне. - Сладостно прошипела улыбающаяся женщина и обняла окаменевшего парня.
   Она высунула длинный и влажный язык и с наслаждением коснулась Юркиных губ.
   -Ближ-ж-же...
   Ее тело прижалось к нему словно многощупальцевый спрут, обвивая и не давая дернуться.
   -Ближ-ж-же...
   Могучий поцелуй изголодавшейся женщины почти остановил Юркино дыхание и полностью замедлил работу сердца.
   Людмила присосалась к Юркиным губам, не замечая, что с их уголков давно уже льются струйки крови, а падают ей на вязаную кофточку. Она не замечала, что легкий туман, окутавший Юрку, мгновенно впитывается каждой ее клеточкой. Она не обращала внимания, что мышцы молодого парня напряглись до хруста, и он стал похож на каменное изваяние с торчащим кинжалом.
   Впрочем, это она заметила, и прижавшись всем телом надавила на вспухшее место.
   Извержение не заставило себя ждать, окрашивая Юрку слабыми разрядами искр в области груди. Каждая искорка была подобрана Людмилой, ни одна, даже самая маленькая, не улетучилась в пространство. Юрка обмяк, облизывая окровавленные губы и покрываясь синюшной бледностью.
   Женщина оторвалась от тела жертвы и удовлетворенно прикрыла глаза, слегка опираясь на стоящий сзади шкаф.
   -О! Ты просто прелесть! - Улыбнулась она.
   Юрка открыл мутные глаза с недоумением взирая на свои мокрые штаны. Его зрачки расширились от ужаса, когда он взглянул на молоденькую двадцатилетнюю барышню, с кровавыми пятнами на груди и томной благодарной улыбкой.
   -Не стесняйся. Это нормально. Тебе понравилось?
   На Юрку обрушился каскад мыслей и чувств, закруживший и раздавивший его...
   Вот это женщина! Он приплыл от одного ее поцелуя! Невероятно!
   А КАКАЯ ЖЕ ОНА В ПОСТЕЛИ?
   Юрка мгновенно влюбился, со всеми потрохами, и без остатка. Он чувствовал невероятную легкость, и эйфорию. Хотелось прыгать, бежать, летать.
   -Придешь еще? - Спросила она, снимая окровавленную кофту и вытирая ему губы.
   -Конечно! Когда скажете... скажешь...
   -Я позову. Будь готов, мой милый.
   -Для вас... тебя... я готов на все.
   -На все?
   -На все! Я сделаю все, что ты скажешь.
   -Вот и умница. - Она удовлетворенно опустила глаза. - Теперь ты МОЙ. Я много дам тебе. Но для начала сделаешь вот что...
  *** *** ***
   Комаров безмятежно работал с документами, не подозревая, что с его замом творятся необыкновенные вещи. Над Городом медленно начинало расползаться Черное ядовитое облако, меняя людей и настроения.
   Вошел Белоусов.
  
  ГЛАВА 10
   За протекшие два часа его отсутствия, в поведении первого заместителя появились некоторые изменения. Руки его мелко подрагивали, а глаз слегка дергался в нервном тике. С лица слетело обычное надменное выражение, а походка стала неуверенно пришибленной.
   -Ты где был? - Спросил Комаров.
   -По вашему заданию объехал несколько торговых точек. Еще пообедал... вы, не желаете пообедать? Тут есть один очень интересный ресторанчик. Совершенно новый. Отменное меню, все чисто и аккуратно.
   -Ты, как торговец на базаре, товар нахваливаешь. Кто хозяин ресторана знаешь?
   -Еще нет. Но кормят там чудесно.
   -Что это ты? Никак в кабак меня тянешь? - Удивился Комаров.
   -Заработались вы тут, Иван Федорович. Все дела и дела. Вот хочу вас развеять, за одно и новое заведение показать. Все-таки в городе новая точка.
   Комаров подозрительно посмотрел на заместителя и покачал головой.
   -Не пойду. А ты все равно усиль давление на предпринимателей. Пусть сворачивают свою водку.
   -Хорошо. - Простонал Белоусов, и, опустив голову вышел.
   Он обещал Нежданову, что непременно приведет мэра в новый ресторан. В обмен, новый знакомец заверил, что замнет скандал с шикарным неоплаченным обедом.
   И точно: осетр и бургонское стерлись из счета официанта, как будто их и небыло вовсе.
   Что же теперь? Скандал?
   Этого ни как нельзя допустить.
  *** *** ***
   Атж исчез. Исчез, растворился, рассыпался, унесся в неизвестность, похитив с собой Наташино женское сердце. Он поразил ее, убил, растоптал, и изваял заново.
   Только одна встреча, и она стала роковой в судьбе девушки. Между ними ни чего небыло. (Ах! Если бы это случилось!) Только взгляд, только манеры, только беседа.
   Полумрак, вкрадчивый голос, ослепительная улыбка...
   Атж... Атж...
   Она пылала неземным пламенем. Черные волосы, прямой нос, пронзительные глаза... Атж...
   Она почти ненавидела Сашу за то, что мелькнувшая в ее жизни звезда сменилась на унылую будничную пустоту.
   -Что с тобой? Хочешь, пойдем, выпьем пива? - Спросил Саша, обнимая свою рассеянную подругу.
   -Мне все равно. - Наташа поднялась с лавочки и равнодушно пошла по улице.
   -Хочешь, следующим летом поедем куда-нибудь на турбазу? Отдохнем, как на необитаемом острове.
   -Вместе с твоими друзьями? Необитаемый остров, с обитателями.
   -А что? Хорошая компания. Разве они тебе не нравятся?
   -Мне все равно.
   Саша осекся. В последнее время "все равно" просто доводило до бешенства. Ну что ей еще нужно? Заботы - хоть отбавляй, и веселье, и непременное пиво, и жаркие поцелуи в подъезде. Да и женюсь я, в конце концов... после защиты диплома!
   По дороге проезжали одинокие машины, и день клонился к закату. Скоро откроется дискотека, и молодежь валом повалит на индустрию развлечений, заливать свое безделье и молодость, что бы потом было, о чем вспомнить.
   -Вот это лимузин! Живут же люди! - Саша восхищенно цокнул языком, увидев вывернувшую из-за угла большую черную иномарку.
   -Атж! - Почти простонала Наташа.
   Машина притормозила, и стекло автоматически опустилось.
   -Гуляем, молодые люди? - Спросил Атж, как будто расстался с Наташей минут пять назад.
   -А вы кто? - Удивился Саша, отстраняя и защищая Наташу.
   Но та резко ударила его по рукам, и вся загоревшаяся, со счастливой улыбкой, бросилась к открытому окну автомобиля.
   -Атж. Куда ты пропал?
   -Я пропал? - Удивился Атжига. -Я был здесь ВСЕГДА. Садитесь, довезу.
   Саша ошалело смотрел на происходящее.
   -Да! Нам нужно в центр. - Наташа схватила своего незадачливого партнера за руку, и почти впихнула на заднее сиденье лимузина, а сама запрыгнула вперед, неотрывно глядя прямо в глаза Атжиге.
   -Я приглашаю тебя, Наташа, и твоего друга, на чашечку кофе. У меня есть к вам деловое предложение. Согласны?
   -Конечно! - Почти прокричала Наташа, а Саша только пожал плечами, ровным счетом ни чего не понимая.
   В полутемном зале, под негромкую музыку, троица устроилась в уголке, где, не привлекая ни чьего внимания, можно было обсудить все проблемы.
   Саша вначале насупился, чувствуя в Атжиге соперника, но постепенно веселый собеседник растормошил его анекдотами и всякими идиотскими историями про бизнесменов, новых русских и тому подобное. Вскоре Саша весело смеялся, вторя своей подруге, не обращая внимания на ее откровенно влюбленные взгляды, бросаемые на соперника.
   Саша стало почему-то решительно наплевать на все Наташины чувства. Но главное, он почувствовал всем своим существом, что этот их новый знакомый никогда не переспит с Наташей.
   ОН НИКОГДА С НЕЙ НЕ ПЕРЕСПИТ.
   Это совершенно точно.
   Пиво и легкое вино кружили голову и веселили кровь.
   -Вы хотели сделать какое-то предложение? - Неожиданно сказал Саша, смеясь над очередной шуткой Атжиги.
   -Ах, да. - Атжига протянул сигареты в незнакомой красной пачке, с огненным чудовищем на этикетке. - Курите, Александр. А я пока, сформулирую свои предложения.
   Длинные черные сигареты с золотой каемкой, легко выскочили из пачки, и прилипли к Сашиным пальцам. Ему ни чего не оставалось сделать, кроме, как закурить, втянув в себя голубоватый и сладковатый дым.
   Сами собой закрылись глаза, и стул провалился в пустоту.
   Звуки стали размазанными и глухими, словно слышались из-под воды. Тело исчезло, а Душа сорвалась с места и ринулась в неистовый полет.
   Словно многотонная черная повязка слетела с глаз, и Мир стал ярким и переливающимся. Искры бенгальских огней, фонтаны салютов и ангельское пение пленительных голосов. Арфы, гитары, лютни, флейты. То нестройная какофония, то восхитительные мелодии, сливающиеся в непрерывный малиновый звон. И облака...
   Внизу под ногами облака. В лицо дует свежий ветер. Тепло и радостно. Свет! Свет! О! Как ярко и хорошо! Ни какая женщина, с ее жалкими утехами не заменит это ощущение свободы.
   Музыка... Звон... Набат... Вой... Тьма...
   Сада открыл осоловевшие глаза и обнаружил, что он сидит в темном погребе, с какими-то уродцами и слушает визг пилорамы, записанный на магнитофон.
   -М-м-м.
   -Это ничего. - Мягко сказал Атжига. - Первый раз бывает и хуже.
   Наташа удивленно смотрела на качающего головой партнера, приходящего в себя, после первой затяжки волшебных сигарет.
   -Пока твой друг отходит, я объясню тебе, Наташа, всю ситуацию. Я открываю в вашем городе сеть ресторанов высшего класса. Европейский сервис, уровень и прочее. Я хочу, что бы ты была заведующей самого главного ресторана, который откроется вон там, через дорогу.
   -Я!?
   -Конечно. Мне кажется, ты замечательно подойдешь на эту роль. Оплата две тысячи баксов в месяц, тебя устроит?
   Глаза у Наташи вылезли из орбит.
   -А главное, - Атжига сделал многозначительную паузу. - Мы будем видеться каждый день.
   Наташа проглотила сладкий комок.
   -Ты согласна работать на нас? - Слишком нервно и сосредоточенно спросил Атжига.
   Видно было, что он волновался. Это был ключевой вопрос всего их знакомства.
   -Я сделаю все, что ты хочешь.
   -Повтори, пожалуйста.
   -Я СДЕЛАЮ ВСЕ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ.
   Атжига откинулся в кресле и улыбнулся.
   -Наш друг пришел в себя. Эй, Александр, как жизнь?
   -Потрясающе. Что это было?
   -Сигареты. Просто сигареты. А теперь я представлю вас своему товарищу и совладельцу фирмы господину Кору. Он специалист по сигаретам. Сразу предупреждаю, сигаретки контрабандные. Такого качественного товара таможни не пропускают.
   К столику подошел средних лет, невзрачненький человечек.
   -Здравствуйте, я - Кор.
   -Странное имя. - Сказал Саша.
   -Это фамилия.
   -А имя?
   -Имя не обязательно. Зовите меня просто Кор. Вам понравились сигареты, Александр?
   -О! Это потрясно, я думаю, они будут иметь успех.
   -Это мое собственное изобретение. Продукция моего Украинского заводика. Правда тонизирует?
   -Да, класс.
   -Возьмите на память эту пачку. Я хотел бы поговорить о продаже партии сигарет в вашем учебном заведении. Ведь у вас есть курящие?
   -Все. - Засмеялся Саша.
   -Стоимость пачки небольшая. Я предлагаю вам половину, от реализованного товара, если организуете мне бизнес. Это не наркотик, сертификат имеется, Минздравом проверено. Все легально, кроме переправки через нашу проклятую границу. Но и это не беда. У меня есть кое-какие бумаги, и скоро я найду вполне законный канал для доставки груза. Вы согласны, Александр, быть моим дилером, за пятьдесят процентов?
   -Согласен.
   -Повторите пожалуйста, я плохо расслышал.
   -Я согласен продавать ВАШ товар и СОТРУДНИЧАТЬ с ВАМИ.
   -Отлично. - Корига улыбнулся. - Поднимаем тост, за знакомство.
   -А где Наташа? - Только теперь он обратил внимание на отсутствие подруги.
   -Наташа? - Недоуменно переспросил Корига. - А-а! Она вероятно ушла вместе с Атжигой.
   -С Атжигой?!
   -С Атжем. Да шут с ними. Лучше посидим, покурим.
  *** *** ***
   Она предстала во всем своем великолепии.
   Нимало не смущаясь, она закрыла входную дверь на ключ, скинула с себя легкую блузочку, и словно дикая кошка вскочила на стол.
   -Ну, мой умный песик, готов ли ты сесть на цепь к своей хозяйке?
   Плотно задернутые тяжелые шторы не выпускали наружу ни единого лучика света. Хотя не мало бы открылось ртов и выпучилось глаз, загляни они через окно в кабинет.
   Молодое раскрасневшееся тело обтягивала черное просвечивающееся белье. Длинные кожаные ботфорты и подвязки, мохнатый холмик и стройный гибкий стан.
   Николай Егорович чуть не упал в обморок при виде своей новой секретарши.
   -Иди, иди ко мне, маленькая собачка. Полижи маме ножку.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"