Промозглая погода насаждала уныние. Даже облака портили и без того кислое настроение, раскинувшись по небу грязными пятнами. Городом уже полностью завладела осень, которая успела коснуться, своей холодной и влажной рукой зелёные листья деревьев, превратив их в желтый оттенок. Всю прелесть осенней поры ощущала на себе толпа людей в морском таллинском порту. На десятом пирсе было очень тесно, провожающие смешались с пассажирами. Суммарно людей насчитывалось около тысячи. И почти все они хотели попасть на паром высотой в пять этажей, трафик которого, пролегал от Таллина к Стокгольму. Всё было готово к отплытию, приборы судна исправны, а экипаж проинструктирован.
Кто-то курил в неположенном месте, и дым докучал некурящим. Кто-то забыл купить сувениры и галопом помчал в ближайший магазинчик. А кто-то и вовсе в последнюю минуту решил вернуться, изменив свои планы. Одежда и аксессуары отражали индивидуальность каждого их владельца, но одна общая деталь выделяла тех, кто всё-таки точно решил отплыть. У каждого из пассажиров имелась ручная кладь.
Поставив возле ноги кожаные портфели, Даниил и Антроп с волнением высматривали среди незнакомцев унылое лицо Ромы, именно такое, каким они привыкли его видеть. На языке крутился лишь один назревающий вопрос - сдержит ли Рома данное Николаю слово? Пусть коллеги пока этого не понимали, но они зря волновались. Опаздывающий третий напарник прибыл давно, но некоторые обстоятельства заставили его ненадолго отлучиться.
Часом ранее, вдохнув аромат мокрого асфальта, Рома уже не выглядел унылым. Ведь он в коем-то веке выбрался из квартиры. Унылая погода никогда не влияла на его настроение. Всё что могло на Рому влиять это предвкушение предстоящих приключений. До одури влюбленный в море, он просто наслаждался морскими пейзажами.
Затем Роман случайно встретил возле погрузочного шлюза старого армейского товарища, которого он когда-то вытащил из горящего БМП. Слово за слово и боевой товарищ намекнул Роме, что на борт грузят остатки военного списанного оборудования, после расформирования военных частей.
- Если не мы этим воспользуемся, то это совершит кто-то другой,- тихо произнес сослуживец, который частенько оглядывался по сторонам и нервно тёр ладони.
- Что? И 'салютики' имеются?- вроде как в шутку спросил Роман.
- Не беспокойся. Если их не трогать, то 'фестиваля' не будет.
Рома заволновался, но как-то умудрился сохранить на лице невозмутимое выражение, чтобы не давать товарищу лишнего повода для недоверия.
- Поверю тебе на слово. Не хочу откинуть лапти посреди моря из-за какого-то недоразумения.
- Не дрейфь. Помнишь? Нас с тобой ни пули, ни снаряды не берут, а значит и здесь, в мирных условиях, всё пройдёт как в лучших традициях.
Изобразив сожалеющее лицо, Рома стукнул по плечу товарища и попрощался:
- Всё, пора мне. Может, встретимся на том берегу и сходим на пивко.
- Поживём, увидим. Ладно, бывай, и смотри никому ни слова.
- Обижаешь. Ты же знаешь, что я единственный человек на планете, кому ты можешь довериться.
Отойдя на десять метров, Рома услышал от бывшего сослуживца упущенный в беседе вопрос:
- А ты то, сам сейчас чем занимаешься?!
Рома чуток улыбнулся на одну сторону щеки и, улыбаясь, ответил:
- Монстров пугаю!
Через час, готовясь к дороге, Антроп и Даня решили запастись в ларьке кроссвордами, надеясь, что прогулка по морю пройдёт без происшествий. Даниил протянул продавщице новенькую купюру в две кроны за кроссворд, на котором была выбита дата 27.09. Вскоре к ребятам примкнул и Рома, который предпочёл купить вместо кроссворда колоду карт.
- Ты почему опоздал?- возмутился Антроп, и скривился от легкой боли в спинных мышцах.
Крепатура напомнила ему про недавнишнюю историю с Ночницей.
- Я никогда не опаздываю, я могу только задерживаться,- оправдался Рома.
- Началось, опять будешь строить из себя старожила,- проворчал Даня.
- Лучше поведайте мне всё что знаете. Так как Коля мне особо ничего не рассказал.
- Всё что нам известно, это то, что на борту есть мужчина, который перевозит,- Даня сделал тон тише и продолжил,- золотую чашу.
- Ту самую?- с искренним восхищением, уточнил удивлённый Рома.
- Ага,- с огоньком в глазах подтвердил Антроп.
- Фото мужчины есть?- спросил Рома, вглядываясь в лица всех прохожих мужчин.
- В том-то и проблема. Мы ничего о нём не знаем. Даже возраст неизвестен. Мы с трудом вычислили, чем он будет добираться.
- Я так понимаю, что вы также не знаете, как он пронесёт реликвию на борт?- спросил Рома, но глянув на погрузку техники в грузовой шлюз, будто сам начал догадываться ответ на собственный вопрос.
- И также мы не знаем, как он её вынесет,- добавил Даниил.
- Что ж, чем сложнее, тем увлекательней,- оптимистично произнес Рома,- Айда на борт.
Рома пока не знал, но он только что смотрел в лицо тому самому таинственному мужчине. Недалеко от заклинателей расположились священник Лиам и Ноа в ожидании прицепа, в котором находился гроб с Ингрид. На последние деньги, Лиам купил для усопшей дорогой добротный гроб, он не мог вынести, глядя на то убогое недоразумение, что ей выделили для погребения. Продольный герметичный бордовый ящик был не стандартной формы с округлыми краями. На двустворчатой лакированной крышке виднелась отметина, где недавно отвинтили христианское распятие по просьбе заказчика-мусульманина. По обеим сторонам виднелись замки-защелки и продольные ручки-поручни. А внутри гроб был просторный, с поролоном и обшитый мягким флёром.
Угрюмый Ноа за всё время сопровождения не выронил и слова. Он только и делал, что часто оглядывался, будто в любую минуту его должны были разоблачить, взяв под стражу. Единственное, что его расслабляло, и согревало в сырую погоду, был черный горячий чай в литровом термосе.
Мимо Лиама и Ноа, пробиралась мелкая фигура, что едва выделялась на фоне огромной толпы. Фигура девчушки плелась за отцом, подстраиваясь под его широкий шаг. Легко одетую девочку звали - Аврора. Она выглядела словно фарфоровая. Запоминающееся выразительное лицо, тонкие брови, длинные ресницы, легкий румянец, опечаленная линия рта, чуть вздернутый нос, густые черные волосы ниже плеч. Длинная челка ниспадала на большие глаза, цвета, казалось бы, сапфирно-голубого с необычным редким оттенком. Аврора не была беспокойным беспомощным ребенком. На неё даже не возможно было как-то обижаться. Она никогда не доставала отца нытьем, никогда не капризничала по пустяках, и никогда не жаловалась на его долгое отсутствие из-за частой работы.
Отец притормозил, на ходу перевесил груз на другое плечо за длинную лямку, чтобы взять отставшую дочь за руку. Пройдя несколько метров, Аврора выдернула кисть руки.
- Что случилось?- спросил отец, поставив сумку дочери на сырой бетонный пол.
Сумка была не большой, но тяжелой. В новую жизнь Аврора взяла исключительно новые вещи. Из сумки девочка достала блокнот. Блокнот был по девчачьи в блистинках и стразах, которые местами уже поотваливались. Выбрав чистую страничку, Аврора написала отцу, что боится плыть одна. Уставший отец присел на корточки и попытался ей всё объяснить:
- Ты ещё пока мала и не понимаешь, но я не могу поплыть с тобой к матери, из-за подписи о не выезде. А у мамы болезнь, потому она не может тебя забрать и сопроводить. Прости старого дурака, но это всё что в моих силах.
Аврора тут же написала, что никогда её не видела и не понимает, как её узнать.
- Вот возьми,- сказал отец и протянул дочери старую разорванную пополам черно-белую фотокарточку бывшей супруги,- Здесь твоя мама ещё молода и в свадебном платье, но я думаю, ты сможешь распознать её по основным чертам лица.
'А когда я смогу снова тебя увидеть?',- беглым почерком написала Аврора.
- Как только адвокат перед судом докажет, что в аварии я не виноват и все те люди в автобусе погибли не из-за меня, тогда мы и увидимся. Прости, но раньше никак.
Девочка понятливо кивнула в ответ, и они прошли к посадке на корабль, где отцу сообщили, что Авроре, вопреки всем собранным документам, требуется сопровождающий. Можно кого-то из посторонних. Спасение пришло в лице пожилой леди. Отзывчивая дама предложила помощь, подслушав разговор между стюардом и отцом. Женщина выглядела серьезной и вызывала доверие. Серые чуть вытянутые глаза. Бледные губы без помады. Возраст пожилой дамы выдавали сотни неглубоких морщин. С виду она была опрятной, причём даже слишком. То ли седина, то ли милировка безупречных волос были забраны в косынку. На её пиджаке неопределенного цвета не было ни единого волоса и не единой затяжечки, пятнышка или крошки. С первого взгляда казалось, что она когда-то работала строгой 'надзирательницей' женского пансиона. А был и ещё один вариант, кем бы эта дама могла быть. Прямая осанка и манеры, выдавали в ней нечто артистичное, словно она всю жизнь выступала балериной. Но на самом деле женщина двадцать лет трудилась простой библиотекаршей и давно вышла на заслуженный отдых, впервые решив осуществить давнюю мечту, о которой читала лишь в книгах - прокатиться на настоящем корабле. Ведь дальше Таллина, Матильда нигде не была.
- Простите, как к вам можно обращаться?- уважительно спросил отец.
- Матильда,- гордо отрекомендовалась дама.
- Очень приятно, а это моя дочь Аврора.
- Какое прекрасное имя, оно значит - сияние,- воспитательским тоном сказала женщина, переведя внимание на девочку,- А сколько тебе лет?
Внезапно в разговор вмешался отец:
- Простите. Не успел вам сказать. Моя дочь не может говорить.
Матильда перестала улыбаться.
- Извините за прямоту. Она глухонемая?
- Нет, не совсем.
- Просто немая?- снова спросила дама, постоянно разглаживая рукой складки на пиджаке, словно опрятность волновала её превыше всего.
- На самом деле с ней всё в порядке. Аврора попала вместе со мной в аварию и после этого потеряла дар речи. Педиатры говорят, что это пройдёт, но когда именно, зависит от самой Авроры. Простите, если вас теперь это затруднит.
- Ясненько. И как вы общаетесь. Жесты? Морзе?
Аврора изобразила долгожданную улыбку и сама ответила даме на её вопрос, написав в тетрадке, что ей одиннадцать лет. Затем Аврора перевела любопытный взгляд на компактный багаж женщины. Её поклажа выглядела не тяжелой, а в её верхней части виднелась перфорация.
- Хочешь узнать, что внутри?
В ответ женщина получила легкий кивок. Матильда распахнула багаж и оттуда выглянула милая мордашка Фретки.
- Осторожно она у меня гонорливая.
Разноголосая толпа вокруг начала прощаться, обещая друг другу сообщить по прибытию о том, как добрались. Это стало сигналом для отца, которому пришлось перебить налаженный контакт между дочерью и Матильдой:
- Простите, что перебил. Я смотрю, вы поладили. А теперь пора садиться. Скоро корабль отправляется. Если понадобится, в её сумке есть всё. Свидетельство о рождении и мед карточка во внутреннем карманчике на липучке.
Понимая, что время на прощание истекло, Аврора снова расстроилась. От волнения она начала мять манжеты осенней куртки. Затем отец наклонился к дочери и, поцеловав её в висок, попытался подбодрить на дорожку добрым словом:
- Я люблю тебя так, что словами не передать. Помни об этом всегда. И прошу, отнесись к маме хоть чуточку с пониманием. Я верю, что она исправилась и очень сильно кается. Дай ей шанс.
'Я постараюсь',- написала розовощёкая Аврора в блокноте.
- Воспринимай это путешествие, как небольшое приключение,- с мини улыбкой добавил отец, но Аврора не разделяла его оптимизм.
- Ну, пойдём,- сказала дама, взяв Аврору за руку.
- Спасибо вам, Матильда, что откликнулись,- поблагодарил отец и отдал сумку дочери.
Девочка с трудом подняла тяжелую поклажу, укомплектованную вещами на все случаи жизни, и устремила оценивающий взгляд на корабль снизу вверх до самой верхушки антенн.
Подымаясь по трапу, девочка случайно перевела взгляд на тень от прицепа, который загоняли в грузовой отсек. В этот миг Авроре что-то послышалось, словно её позвал какой-то женский голос. Внезапно над прямоугольной тенью возникла ещё одна тень, очень похожа на женскую статуру. Авроре стало невдомёк, что её отбрасывает, если на прицепе никто не стоит? Неожиданно эта тень подняла руку и указала кривым пальцем в сторону Авроры. Затем видение потеряло выразительность и бесследно растворилось.
- Ещё раз простите,- извинившись в десятый раз, отец вдруг вспомнил, что не отдал дочери сувенирную игрушку в виде куклы с большой головой,- Погоди-ка! Лови!
Отец подбросил на борт игрушку, и Аврора её ловко поймала обеими руками. Как только отец начал уходить, девочка сорвалась с места, вернувшись на пирс. Догнав отца, она крепко его обняла. Затем Аврора мягко освободилась от взаимных объятий и вернулась обратно на судно.
На борту свысока Аврора напоследок улыбнулась, стараясь не показывать на лице, что уже соскучилась, не успев уехать.
Оказавшись вне зоны слышимости и видимости, отец нашел ближайший таксофон и набрал номер в Стокгольм к бывшей супруге:
- Кто это?- послушался грубый голос женщины.
- Алло, я посадил нашу дочь. Всё о чём я прошу тебя, не разочаруй её.
После секундной паузы женщина как-то пассивно ответила:
- Ты решил меня довести? Послушай. У меня нет ни сил, ни желания с тобой ссориться...
- Ведь ты же правда завязала?- волнительно перебил мужчина.
- Хватит причитать. Я и так вся на взводе,- скопировав взволнованную интонацию, ответила женщина,- Давай просто обсудим детали, а свой негатив сбрось на ком-то другом...
Неожиданно связь оборвалась, а все попытки перезвонить не увенчались успехом.
Последние на борт поднялись Рома, Даня и Антроп. Они обратили внимание, как резко стала портиться погода. Надвигающийся атмосферный фронт усиливался. Южно-западный ветер стал набирать сил. Всего за пару минут температура упала от горизонта до горизонта. Солнце пропало бесследно. Тучи нагромоздили небо и начали наседать. Они поползли длинной чередой на запад, планомерно и низко исчезая где-то вдали и растворяясь, словно река в море. А небо казалось настолько низким, что должно было вот-вот обрушиться. В такую погоду большинство оставалась под накрытием, но не Рома, ему даже нравилась такая погода.
Перед тем, как пойти искать каюту, заклинатели увидели как чайка села на корму.
- Это плохая примета,- Рома пробубнил ребятам и их лица стали, словно восковые,- Эти птицы пользуются дурной славой.
Суеверный страх усилился. Ведь ребята и сами понимали, грядёт что-то действительно зловещее. А неспокойная погода, была куда выразительнее всякой народной приметы.