Мельтешащие тени, падающие от прохожих мимо горожан, периодически преграждали путь, молодым лучикам пробудившегося светила к усталым карим глазам бездомного мужчины, что сидел, облокотившись об кирпичную стену. Серая масса людей с монотонными лицами повиновалась пестрому светофору, меняя курс, если только на пути не возникала грязная лужа. Все куда-то безудержно спешили.
Небритый бродяга поднял измученные глаза на синий небосвод и увидел размытое облако среди душных и тесных высоток.
Внезапно из торопливой толпы на свободу вырвалась маленькая девчушка в аккуратном желтом сарафане и с плюшевым псом, крепко прижатым к груди деликатными ручками. Затем она вдумчиво и преданно посмотрела в мудрые и добрые глаза человека потерявшего больше, чем мог вынести любой другой человек. Их взгляды сошлись на одном уровне, и казалось, будто девочка и старик знают друг друга целую вечность. В эти ценные минуты, ангелочек протянула ему свою любимую драгоценную вещь, и он почтенно взял плюшевую игрушку в сморщенную мозолистую ладонь.
Как гром средь ясного неба появилась мать девочки и дерзко дёрнула её за руку.
- Ты почему отошла от меня без разрешения?- вскипела женщина в затемненных очках и чёрном деловом костюме, уволокши дочь в припаркованное такси.
Бродяга медленно перевёл взгляд на плюшевую собачку и тепло улыбнулся. Положив подарок в истерзанный непогодой пиджак, он опустил голову на поджатые острые колени. Через миг его уставшее сердце застыло, и старичок наконец-то за множество лет уснул мирным беспробудным сном. Никем не приметный скиталец оставил этот мир один на один с бесконечными проблемами и заботами. Он обрёл долгожданный покой.
Только через три дня кто-то невольно обратил внимание на тело, которое вот уже третий день сидит на одном и том же месте и не меняет положения. Ещё через три часа приехал старый проржавелый УАЗ-ик, именуемый в народе "буханка" с неуместной надписью - РЕАНИМАЦИЯ.
Два работника спрыгнули из машины и брезгливо забросили поднятое тело вовнутрь автомобиля, словно мешок с картошкой. Выкинув недокуренные папиросы, ребята хлопнули дверцами и умчались в морг.
В помещении покоя и тишины, медработники небрежно переложили тело на каталку и спешно удалились. Ведь их смена уже пять минут как завершилась.
Проверив пиджак и надорванные карманы для установления личности, патологоанатом нашел мягкую игрушку в виде пса и две желтоватые бумажки. Развернув первую, он обнаружил, что это было письмо с заглавием "Завещание", и тут же удивленный эскулап принялся любопытно изучать дальнейший текст.
"Я был голоден и был сыт. Я любил безответно и продолжаю любить. Я держал в руках карандаш и перо, носил униформу и рясу. Я пытался стать изобретателем и дарил людям мёд. Неважно, какое имя в моих документах, я сын земли и солнца, гор и морей. Воспитан замечательными людьми. И проклят богами.
Завещаю Вам мирные люди: достоинство и человечность, настойчивость и терпение, веру и надежду, прощение и любовь к жизни...
Всё что Вам нужно, это остановиться и оглядеться назад. И тогда вы увидите, что можно жить в мире, где не будет подвигом поделиться с малоимущим, где не будет постыдным поднять после себя мусор, угодивший мимо контейнера, а помочь калеке подняться по ступеням, не станет вершиной Вашего благородства.
Я знаю! Нет! Я уверен! Исчезнут шовинизм и дискриминация, разногласия и вероломство, ненасытность и злоба. И все страны планеты обнимут друг друга, и настанет такой священный, светлый - мир!
Размножьте и разнесите моё завещание почтовыми голубями по всему Земному шару. Ведь не за нынешнюю жизнь, душу не щадя, отважно гибли наши праотцы. Ведь не за слёзы детей, матери моих друзей вынуждены были носить черный платок на седой голове. И не для новой войны воевал и я."
Мужчина в белом халате, читая завещание немного поник. Его суровые глаза были закрыты и устремлены вверх. Голова имела прямой нос, кудрявые волосы и кудрявую бороду. Крупные симметричные пасма волос на голове напоминали дугообразные рога, которые уходили куда-то в затылок. Раскрыв и прочитав следующую бумажку, даже у него, хладнокровного "патологоанатома", подступил к горлу ком. На потертом документе едва ли проявлялись печатные буквы кириллицы:
"Ск...ро я на...нец-то усну. И отве...ы мн... б...ьше не ...ужны. Я ...ду к т...е Морфей"
Затем медработник улыбнулся и мысленно пожелал на века божественной мудрости своему новому достойному приемнику.